Паладин

Эпизод 1 Глава 1

Колючки и насекомые, неуютная прохлада, пугающие тени вечерних сумерек. Трое ребятишек настороженно наблюдали за стражниками. Двое оборванцев-мальчишек и девчонка в платье, едва ли подходившем для ночных вылазок по подворотням города. Она была из семьи аристократов. Обычно с такими холеными царевнами сыновья простолюдинов общаться не любили. Что могло быть общего у пацана, чье детство проходило на свалках в поисках палки, более-менее похожей на волшебный посох, с избалованной роскошью модницей, которая боится сломать ноготь?

Но Хьола прилагала все усилия, чтобы доказать, что она не трусиха и не неженка. Неподобающие ее статусу друзья уже неоднократно испытывали ее на прочность, и еще ни разу она не провалила проверку. Спуститься в темный подвал, полный пауков, стащить у лавочника конфет, съесть жука на спор — Хьола охотно бралась за любую авантюру. Это было интереснее, чем уроки игры на арфе с унылым репетитором, которого ее осанка волновала больше, чем качество исполняемой музыки.

Так и сейчас: девочка внимательно вглядывалась в полумрак, периодически стряхивая с платья очередную многоножку, свалившуюся с колючего кустарника. Драное платье, разбитые коленки, уважение в глазах дворовых ребят — счастливое детство.

Дети следили за парой стражников, которые сидели в альковах охраняемого ими храма. Это был Храм Изобилия — место, где происходило выращивание некоторых растений и мяса, в основном для употребления в пищу. Жители Селиреста не занимались скотоводством, их богиня Селья позаботилась о том, чтобы ее народ мог хорошо питаться, не утруждая себя разведением гигантских стад, и мог отказаться от забоя скота. В храме так же выращивались растения, которые не требовались в огромных количествах. Это были в основном лекарственные травы и деликатесы вроде специй, экзотических ягод, орехов и фруктов. Именно за ними дети и намеревались проникнуть в храм, они просто хотели дармовых вкусняшек.

В этот вечер стража вела себя не так, как обычно. Это насторожило ребят. Смена караула все никак не происходила, и двое стражников то и дело осматривались по сторонам, внимательно вглядываясь в полумрак в надежде увидеть того, кто придет их подменить. Но никто не шел. Площадь вокруг храма была удивительно пуста. Ни души. Только двое раздраженных стражников и трое ребятишек, притаившихся в декоративных кустах.

Негодуя от безответственности коллег, стражники плюнули на все и с руганью покинули свой пост. Дети едва верили своим глазам — вот это шанс! Удивленно вертя головами, они по одному шмыгнули к храму. Мальчик поувереннее заглянул в красочное витражное окно, чтобы оценить обстановку.

— Там никого нет! — удивленно сообщил он своим друзьям.

Мальчишки обрадовались. Хьола же занервничала. Что-то здесь не так. Она прекрасно знала, что оставить храм целиком без охраны никак нельзя. Да, они жили в очень тихом и мирном городе, где детская шалость была самым скандальным событием, которое местные обыватели могли вообразить. Но все же кто-то должен получить по шапке за то, что стража так распоясалась. Хьола подозревала, что это все неспроста. Вдруг кто-то узнал о том, что они собираются сделать этой ночью? Что, если их решили подстеречь?

Хьола поделилась опасениями с друзьями, они приняли решение действовать предельно осторожно, но никаких препятствий и ловушек на своем пути не встретили. Покинув красочный церемониальный зал, ребята спустились в подземную часть храма. Просторный круглый зал, озаряемый магическим светом, так же пустовал. В его центре стоял красивый хрустальный постамент, испещренный магическими рунами, над ним парил красный кристалл. Именно он давал магические силы для работы Храма Изобилия. Без его помощи десяткам магов приходилось бы круглосуточно дежурить здесь, поддерживая все заклинания, которые должны были работать без остановки.

Милость богини открывалась любопытному детскому взору, но красивый кристалл не впечатлил шалунов. Они родились и выросли в этом городе, этот город был одним из множества таких же по всему Селиресту, дети с самого младшего возраста знали, откуда в их доме берется еда. Это не было ни для кого секретом и воспринималось как должное. Куда больше детей интересовала комната с чем-нибудь вкусным.

По всей окружности зала находились двери, ведущие к теплицам и мясницким. Дети стали заглядывать во все комнаты. Двери были магическими, но без труда открывались по первому требованию. Считалось, что городской стражи было вполне достаточно, чтобы пресечь любые попытки взять больше, чем полагалось особо жадным горожанам. Но в этот раз стража отсутствовала.

Ребятишки с удовольствием набивали сумки яствами. Их особенно интересовалие сладости, но все же они заглянули и в комнаты с мясом. Некоторые его виды можно было есть сырыми. Один из мальчишек достал ножик, которым явно очень гордился, ведь он был настоящим, острым, и стал нарезать себе сочные кусочки. Мясной нарост парил в воздухе посреди комнаты. Когда он разрастался, с него срезали куски, а потом он медленно отрастал снова. Дети довольно зачавкали.

Нажевавшись деликатесного мяса, дети осторожно высунулись из комнаты, намереваясь пройти в следующую. Но тут они услышали шаги. Они сразу испугались, что это стража. Не зная, как поступить, они притаились за дверью комнаты и наблюдали за тем, куда пойдет стражник, где он встанет. Ребята надеялись, что им удастся прошмыгнуть так, чтобы он их не заметил. Но в зал спустился не стражник.

Незнакомец в старых доспехах, избитых, грязных и изъеденных ржавчиной, и с огромным фламбергом в руке. Он был без шлема, и дети могли легко разглядеть его лицо, суровое, бледное и понурое, с неопрятной щетиной и в обрамлении неухоженных черных волос с отрешенным взглядом столь же черных глаз.

Дети неловко выглядывали из-за двери, и чужак уже знал, что он здесь не один, но не обращал внимания на непрошеных гостей, он и сам явился сюда без приглашения, не ему их судить. Друзья пронаблюдали за тем, как человек подошел к постаменту и протянул руку к кристаллу. Казалось бы, кому мог понадобиться этот камень, когда все самое ценное в комнатах? Но один из мальчишек сразу же догадался, кто перед ними. Он втащил своих друзей в комнату и прошептал им:

— Это ренегат!

— Кто? — переспросил друг.

— Паладин-клятвопреступник, — пояснила Хьола, она сразу поняла своего приятеля.

Она знала о них, но никогда в жизни не подумала бы, что увидит хоть одного вживую. Девочка пребывала в некоторой растерянности. Считалось, что истребление предателей было работой святых паладинов и инквизиции, но вот один из предателей стоял прямо в сердце храма, и здесь даже не было стражи, чтобы как-то ему препятствовать. Ренегаты в сознании обывателя были кем-то, кто всегда находится где-то далеко за стеной города, герои жутких сказок и легенд. Но что делать теперь, когда эта страшная байка прямо за дверью?

Хьола считала, что им следует отсидеться здесь, а потом бежать скорее к страже и обо всем доложить, пусть от этого и вскроется их маленькое преступление, но клятвопреступник в городе — это слишком серьезная проблема, чтобы о ней молчать. Но ее друг спутал этот план.

В очередной раз выглянув, мальчик увидел, как паладин борется с сопротивлением артефакта. Пока что ему это не удавалось. Ренегат был проклят, и любая магия Сельи была для него серьезным препятствием. Но он знал, что сможет сломить это сопротивление, нужно просто приложить чуть больше усилий. Вспышка. Паладина оттолкнуло чуть назад, ослепленный слишком ярким светом, он некоторое время стоял неподвижно и восстанавливал зрение. В этот момент приятель Хьолы выхватил деревянный меч из-за пояса и выбежал вперед. Он встал между ренегатом и кристаллом и направил игрушечное оружие в сторону врага.

Его друг, осознав, какую глупость тот сделал, испугался и забился под рабочий стол в комнате, уверенный, что теперь их заметят и, видимо, убьют. Хьола тоже негодовала из-за опрометчивости друга, но она не стала прятаться.

— Джесси! — окликнула она излишне смелого друга, надеясь, что тот одумается.

Но тот не одумался. Ренегат удивленно посмотрел на мальчишку, преградившего ему путь. Ему было на вид лет десять, он был белобрыс курнос и пухлощек, в целом он вызывал впечатление беспризорника, но аккуратные заплатки на одежде и гладко обструганный игрушечный меч выдавали родительскую заботу.

Паладин на некоторое время впал в ступор. Он потратил месяца полтора, чтобы провернуть диверсию, и испортить графики дежурств таким образом, чтобы в эту ночь храм никто не вышел охранять, но тут он столкнулся с непредвиденными обстоятельствами. Горстка ребятишек. Он бы, конечно, мог просто взять кристалл и уйти. Даже все вместе повиснув на нем, эти дети не смогли бы его остановить. Но самоотверженная и безрассудная храбрость мальчишки заинтересовала клятвопреступника.

— Я вижу, ты хочешь поиграть в героя… — протянул он. — Ты понимаешь, что у тебя нет ни единого шанса одолеть меня?

— Тогда я умру, сражаясь! — выпалил мальчик гордо, упрямо и с напыщенностью, которой всегда было полно в их дворовых дуэлях.

В уголках глаз ренегата проступили веселые морщинки, он медленно приближался к ребенку, на ходу выполняя плавные пируэты мечом, демонстрируя свое мастерство. Все это время он наблюдал за мальчиком. Увидев огромный острый меч в полуметре от своего лица, ребенок испугался. Но не отступил.

— Джесси! — снова позвала подруга, ее голос от напряжения стал совсем писклявым.

Своим фламбергом ренегат мог бы разрубить всех троих детей пополам. Джесси думал сейчас о том, какого это, когда тебя пронзают таким страшным оружием. Он не знал, что ему делать. Мальчик слепо следовал тем принципам, которые успел впитать в детских играх и драках, и они велели ему бесстрашно рваться в бой, несмотря ни на что. Отстоять свою гордость было важнее, чем победить. Но вот только сейчас на кону стояла не гордость, а жизнь. Об этом Джесси не успел подумать, прежде чем выбежать перед врагом.

Паладин видел замешательство на лице мальчика, он дал ему время, чтобы выйти из ступора. Фламберг начал плавное движение по дуге, предупреждая о готовящемся ударе, и это привлекло внимание мальчишки. Джесси отвлекся от тревожных мыслей и сосредоточился на поединке — первом и, вероятно, последнем настоящем поединке в его жизни.

Ренегат размахивал огромным мечом с грацией и легкостью, будто, тот был таким же деревянным, как меч его оппонента. Джесси едва ли мог предсказать, куда именно ударит враг, ему лишь оставалось надеяться, что будет не слишком больно. Но паладин предпочел ударить по деревянному мечу. Один точный взмах и в руках у Джесси осталась лишь рукоять. Ребенок в растерянности уставился на нее.

— Ты проиграл, — подытожил результат их дуэли паладин.

Мальчик нахмурился и упрямо уставился на клятвопреступника.

— Я не позволю тебе забрать кристалл! — крикнул он и грозно топнул ножкой. — Это не твое! Нельзя забирать его!

— Но мне поручили задание. Я должен забрать этот кристалл. Если я вернусь ни с чем, меня ждут большие неприятности.

Джесси продолжил хмуриться. Он чувствовал, что у него есть шанс договориться, в противном случае, он бы уже был разрублен на части. Ренегат попался вполне сговорчивый. Пока Джесси смог понять из его слов две вещи: первое — паладину кристалл не нужен, он нужен кому-то, кто поручил ему это задание, второе — тот, кто дал предателю это задание, достаточно могущественен, чтобы доставить проблем ренегату из страшной сказки.

— Просто сдайся страже. Кому бы ты ни служил, он не сможет причинить тебе вред, пока ты в городе, ты будешь в безопасности, — смекнул Джесси.

Паладин в ответ тихо засмеялся.

— Я не могу остаться в городе. Меня казнят, — ответил он.

— Но, если ты заберешь кристалл, все, что здесь выросло погибнет, а чтобы восстановить это, придется делать новый кристалл. Это очень долго! — возразил Джесси.

Паладин пожал плечами, давая понять, что его эти проблемы не касаются. Он сделал несколько шагов к постаменту, но Джесси поспешил опередить паладина, запрыгнул на постамент сам и схватил кристалл. В отличие от ренегата, на нем не было проклятья Сельи, и кристалл без какого-либо сопротивления лег в маленькие детские ручки. Джесси хотел броситься в сторону выхода, но паладин оказался не таким неповоротливым, каким выглядел, он поймал его за шкирку и поднял перед лицом, словно котенка.

— Не отдам! — закричал мальчик.

Паладин вздохнул. Он какое-то время смотрел на мальчика, отчаянно вцепившегося в кристалл, он был искренне впечатлен такой безрассудной храбростью. Очаровательный ребенок. Убить его рука не поднималась. Но и просто отобратьартефакт и оставить ребенка перед лицом полной беспомощности не хотелось. Паладин обдумал новый план и сказал:

— Ну хорошо. Ты меня уговорил. Ты смелый парень и совсем не заслуживаешь столь бесславного поражения. Давай поступим так. Ты заберешь кристалл и хорошенько спрячешь. Он продолжит питать храм магией пока находится в пределах города. Никто не должен знать, где он лежит. Я скажу, что не нашел кристалла, нет моей вины в том, что его здесь не оказалось. Но после меня придут другие, они тоже будут его искать. Позаботься о том, чтобы его не нашли. Ты все понял?

Глаза мальчишки засияли восторгом и благодарностью, он изо всех сил закивал головой, безмолвно обещая выполнить все в лучшем виде. Паладин поставил ребенка на пол, развернулся и пошел прочь из храма. Джесси был преисполнен воодушевления от важности миссии, которую ему поручили. Когда гулкие шаги паладина стихли, он поспешил покинуть храм, по дороге он торопливо подгонял своих друзей. Дети все время потрясенно переглядывались. Вот так сходили за вкусняшками!

Выбравшись из храма и добежав до безопасного закутка, где они точно знали, что их никто не потревожит, ребятишки принялись обсуждать произошедшее. Их разрывало от эмоций. Однако Джесси заявил, что прятать кристалл он пойдет один. Он не доверял тайну такой важности своим друзьям, он точно знал, что они оба те еще болтуны. Конечно, последовали обиды и выяснения отношений, они даже успели подраться из-за этого, но позволить себе тратить время на разборки и дальше они не могли. Рано или поздно стража обнаружит вторжение, кристалл станет трудно спрятать. Кроме того, скоро начнут искать Хьолу, сбежавшую из дома на ночь глядя.

Использовав все аргументы, включая кулаки, Джесси заставил друзей пойти по домам, а сам отправился искать потайное место в родном городе. Им оказался незамысловатый тайничок в заброшенной ветви ливневой канализации. Джесси вытащил из тайника всякое детское барахлишко вроде красивых бусин да стеклышек и засунул туда кристалл. Кристалл сиял, и бреши тайника пришлось хорошенько замазать грязью. Вот теперь готово! Никто и не догадается, что за этим камнем лежит магический артефакт! С чувством выполненного долга Джесси отряхнул руки и пошел домой. Его родители тоже потеряли его, конечно они будут ругаться, но Джесси им ничего не расскажет. Это очень важный секрет!

На следующий день вокруг храма собралось столпотворение, носились стражники и инквизиторы, жрецы и паладины, а также целый рой зевак. Последние выглядели встревоженно. Акреф был небольшим горным городишкой, который держался на плаву только благодаря мастерству своих ремесленников. Жители города целиком и полностью зависели от провианта, привозимого из соседних городов, и урожая Храма Изобилия. Акреф не имел ни своего скота, ни полей, а стратегические запасы не были рассчитаны на затяжные перебои с поставками. Жители Акрефа были чрезмерно уверены в своей богине. И вот, этим утром при обращении в храм за своей порцией пищи, обыватели столкнулись с неожиданной новостью: сегодняшний паек — последний. Растения завяли, оставив после себя последние плоды, мясо отмерло, начав обратный отсчет до полного протухания.

Когда доберется помощь из соседних городов — неизвестно. Путь неблизкий и скалистый, Акреф располагался на самом западе Селиреста, приютившись у подножия горного хребта. Придется потуже затянуть пояса, не меньше, чем на месяц. Только начало лета, и дары природы, которые жители города могли бы собрать, попросту еще не созрели.

Сложности возникли так же из-за гибели лекарственных растений. Не все проблемы со здоровьем могли решиться по щелчку пальцев Сельи. И дело было не только в ограниченных возможностях богини. Ее же собственные табу создавали для ее почитателей проблемы. Некоторые магические манипуляции над человеческим телом были ею же самой строго настрого запрещены.

Запрещена так же была магия телепортации. Никто толком не мог объяснить, почему этот несомненно полезнейший раздел магического искусства отнесели в категорию чернокнижия, но так уж распорядилась инквизиция. Вероятно, из-за опасения злоупотреблением этой магией, или из-за рисков, связанных с ее использованием. Взмахнуть волшебной палочкой и телепортировать в Акреф тонну зерна никто не мог. Среди магов Селиреста даже не было специалистов этой школы, запрет на использование телепортации соблюдался с самого воцарения Сельи на божественном престоле — по человеческим подсчетам, уже полторы тысячи лет. Смертным такой срок казался вечностью. Все маги, знавшие заклинание телепортации, погибли или сбежали из королевства уже очень давно.

Джесси вместе с остальными наблюдал за суматохой в городе. Мальчик понял, что его обманули. Кристалл все-таки выкрали, он уже проверил свой тайник — пусто. Джесси хранил в тайне события прошлой ночи. Он опасался обвинений в свой адрес. Масштаб катастрофы казался ему невероятным, и он боялся, что всю вину повесят на него, это был слишком тяжкий груз для ребенка. Он и так уже получил свое наказание за ночные гуляния, ему хватило под завязку и этого.

Следствие порядком озадачилось находкой на месте происшествия обрубка деревянного меча. Ободранные грядки сразу навели на мысль, что все это дело рук каких-то сорванцов. Но вот поддельный график дежурств стражи — явно вмешательство кого-то посерьезней. Отец Джесси заподозрил неладное, как только стражники огласили список улик, в надежде на сотрудничество горожан.

— Джессвел, где твой меч? — предельно серьезно спросил отец.

Сын понял, что попался, и понуро встал перед отцом, готовясь принять новое наказание. Но родители оказались скорее встревожены, чем разгневаны. Мать нервно мяла платок в руках, наблюдая за сыном, а отец сидел за столом и старался продемонстрировать ребенку, что сейчас ему нечего бояться, но необходимо все рассказать.

— Я ночью пробрался в Храм Изобилия, хотел… стащить что-нибудь вкусное, — неуверенно начал мальчик, ему тяжело давалось признание того факта, что он позволил себе воровство. — А потом туда пришел клятвопреступник. Самый настоящий. С огромным кривым мечом…

Отец нахмурился, явно не веря сыну, а вот мать сразу поняла, что ребенок не врет. Она побледнела, как мел, осознав, в какой опасности был ее сын. Женщина осела на стул. А мальчик продолжил рассказ:

— Когда я понял, что он пришел за кристаллом, я заступился за храм, но… у меня при себе был только деревянный меч, так что… — говорил он так, будто с настоящим, он точно победил бы.

Отец испытующе смотрел на сына, пытаясь понять, сочиняет он или нет

— Ты понимаешь, насколько это серьезно? — сказал отец. — Об этом необходимо немедленно рассказать страже. Даже если стыдно.

Джесси понимающе закивал. А что еще делать? Злодеяние уже совершено, оставалось только расхлебывать последствия.

Родители тревожно переглянулись и принялись собираться. Они всей семьей пришли к патрульному посту, там их встретили и сопроводили к следователю, который занимался этим делом. С момента начала расследования прошло не более суток. Была надежда, что удастся догнать похитителя по горячим следам. Семья Джесси осознавала, что стоит на кону, поэтому не постеснялась заявиться на прием ночью.

Судя по всему, блюстителям порядка было не до сна. В Храме Справедливости располагался суд и тюрьма, а также в нем работали бюрократы правоохранительной системы и расквартировывались их высокопоставленные коллеги, приезжающ…