Александр Мишкин Падение в ничто

1.

Металлическая дверь пульта управления хлопнула. Чёрный, местами облезлый, коврик зашуршал под ногами. Дима вошёл в просторное помещение. Усатый Вова курил в другом конце и общался с напарником, который скрылся за увесистым металлическим инструментальным шкафом. Парень прошёл вперёд, остановился в узком проходе, у старенького самописца, между шкафом и металлическим листом релейной КИПиА, куда он был вмонтирован. На круглом листе диаграммы красные чёрточки рисовали пульс печи сжигания. Вершины волнистых красных линий уходили за отметку в тысяча градусов – печка работала весь день по максимуму. Дима шагнул в квадратное пространство, служившее курилкой. Вначале пожал крупную и волосатую руку Вовы. Затем сделал шаг, и молча протянул пятерню лежащему на топчане Игорю, который чесал левой рукой массивный второй подбородок.

Дима улыбнулся. Твёрдым и уверенным голосом, шутя, сказал:

– Ну шо, хлопцы, я смотрю валили вы по полной?

Лежавший на боку Игорь пробасил в ответ:

– А ты думал мы тут хер пинаем? У нас всё серьёзно.

Вова бросил в урну окурок. Улыбнулся, выражая крайнее добродушие, тоже ответил Диме:

– А ты что, Димон? Никак работать пришёл?

– Нуажо нет?!

– Это правильно, работать надо, – сказал Вова.

– Да… – сказал Дима, – по твоему пузу видно, как ты работаешь.

Вова был широкий, плотный, выше его на голову. Добродушный здоровяк.

– Что ты такое говоришь, Димка? – улыбаясь сказал Вова.

– Ну, – сказал Игорь. – Жрёт как не в себя. Свиньи в колхозе так не жрут.

– Есть не много, – сказал Вова и погладил себя по животу. – Кушать я люблю.

– Что там по работе? – бросая рюкзак на стул, стоявший у шкафа, и садясь на соседний, сказал Дима.

– Всё как обычно, – сказал Игорь. – Говна на любой вкус.

– Так, а что конкретно? Бочки? Кубики?

– И бочки и кубики, – отвечал Игорь, – и контейнеры, и дрова. Работы хватает.

– А ты уже всё? Один? – спросил Вова.

– Ну, – ответил Дима. – Свалил напарник.

– И как он там? – сказал Игорь и поднялся с топчана. Взял пачку сигарет со стола, вытащил папиросу, закурил. Игорь был ещё шире Вовы, но не такой высокий. С гладкой полянкой посреди чёрных волос. Он упёр мощный локоть в стол. Бутылка, что стояла в центре рядом с зарядкой, пачкой сигарет, телефоном, почувствовала удаль Игоря, угрожающе закачалась.

– Говорит нравится ему, – сказал Дима.

– А ты чего с ним не поехал? – сказал Вова.

– Да не всё так просто, – сказал Дима, сняв с головы каску. Провёл пятернёй по бритой голове и нацепил подобие улыбки.

– Так, а что сложного? Собрались и поехали, вдвоём куда веселее. Дети дома есть не просят, жонки нету… – заключил Игорь.

Дима сплёл пальцы в замок уложив его на колени, и уставился маленькими чёрными глазками в лицо Игоря.

– Проблемы есть у меня кое-какие. Для начала их решить было бы не плохо, а там и дорога свободна.

– Какие у тебя могут быть проблемы? – сказал, улыбаясь Вова. – Пиво по акции в магазине кончилось?

Дима выпрямился и потряс широкими плечами, выгнул широкую грудь и всунул шершавые ладони в подмышки. Он крякнул и набрал воздуха в лёгкие. Ткань спецовки разгладилась в области бицепсов. Сдвинув брови и подняв шершавый подбородок, он пробасил, выдыхая воздух:

– Я похож на того, кто хлещет пивко по акции?

– Смотри не пукни, – показывая зубы сказал Игорь.

– Сдуйся, салага, – ответил, улыбаясь ещё шире Вова.

– Ы-Ы-Ц! – Дима выдохнул весь воздух и расставил широко локти с почти полностью сжатыми кулаками. Пухлые указательные пальцы стремились продырявить потолок. – Моща!

– Ага, иди моща бочки катай, а не тут нам воздух порти, – сказал Игорь. – Сколько там времени, Вовка?

– Уже дають, – отозвался Вова.

– Ну тогда пошлёпали, – сказал Игорь и стал собирать в пакет лежащие на столе вещи.

– Давай, Димка, – сказал Вова. – Змагайся.

Мужчины ещё несколько минут приводили все свои дела в порядок: бряцали ключами от шкафчиков, стучали чайными ложками об стекло килограммовых кружек, шаркали и шумели увесистыми квадратными сапогами. Дима слышал их удаляющиеся голоса, за оббитой жестью дверью, пока они не слились с шумом рабочего оборудования, из-за которого ничего нельзя было разобрать. Он остался один.

Вот она, первая из трёх ночных смен в одиночестве, за которыми проследуют ещё неизвестно сколько одиноких смен, пока ему не дадут нового напарника. Дима особо не переживал по этому поводу, он был морально готов. Безлимитный интернет, неограниченное время отдыха на топчане. Тем более платят вдвойне. Все эти плюсы покрывали унылое пребывание в одиночестве на рабочем месте. Он достал из рюкзака зарядное устройство и всунул, заранее, двузубую чёрную коробочку в розетку. Упал широкой спиной на топчан. Левое плечо сразу же обдало жаром широкой трубы отопления. Дима уставился в экран смартфона. До начала смены ещё было пятнадцать минут. Свободного времени – вагон.

Дима быстро водил по экрану гаджета большим пальцем, когда над самым ухом зазвонил противный стационарный телефон.

– Дима? – пробиваясь через помехи из трубки зазвучал хриплый голос мастера.

– Да, слушаю.

– Ты чего не отмечаешься?

– Так ты же меня видел.

– Ну так и что? По инструкции положено. Один?

– Конечно.

– Свалил значит?

– Ну.

– А сам не планируешь?

– Планирую… давай к делу!

– Короче, по три рубля на газету скидываемся.

– У меня нету сейчас.

– Найди.

– Где я тебе найду, нету у меня!

– Меня не волнует, чтобы утром деньги были. Зинке отдашь.

– Как я тебе утром отдам если у меня их нет?!

– Тогда в утреннюю смену отдашь.

– Хорошо, – Дима убрал от уха трубку и сплюнул в жестяную бадью. Целых три рубля, курва! Придётся опять эту солому дешёвую курить.

– Всё, до связи, если что – звони.

– Ага, давай, – сказал Дима и втиснул пластиковую трубку с такой силой, что внутренности телефона издали звонкое «дзинь».

Дима упал на топчан и опять обжёгся об трубу.

«Да что за?..»

Он отодвинулся от батареи и почесал горячую область в районе трицепса.

«Опять пара дали.»

Встал с топчана, крякнул и пошёл через узкий коридор в бытовое помещение. Открыл свой шкафчик и достал бушлат. Вернулся и вправил часть бушлата за батарею. Внутренняя подкладка куртки, по задумке, должна была сдерживать тепло трубы.

«Пускай теперь её греет.»

Он улёгся обратно и включил экран смартфона. В правом верхнем углу маленькие циферки показывали по нулям. Ночная смена началась.

Восемь часов стартовали. Дима расправил плечи, положил смартфон на стол, подключил зарядное устройство. Надел резиновые перчатки и чёрную тёплую шапку, вышел из помещения пульта управления.

Не сложная, но грязная работа. Принцип заключался в утилизации отходов производства с помощью внушительной печи сжигания. В ковш забрасывались отходы и с помощью двигателя, под управлением Димы, отправлялись в печь, где и подвергались термической переработке.

Закончив с загрузкой отходов, он проверил работу оборудования заслонки, осмотрел щеколды трёх дверок для выгрузки золы и помешивания горящих отходов при дожиге. С приятной лёгкостью в мышцах, пошёл обратно на пульт управления. Подобные манипуляции Дима должен будет проделать за смену ещё как минимум четыре раза.

Дима упал на мягкий топчан. Снова уставился в экран смартфона. Шум рабочего оборудования не очень отвлекал. Год уже проработал, привык к этим вечным «Г-У-У», «ДЗЫНЬ!» «БАМ», и совсем не обращал на всю эту механическую жизнь внимания. Изредка под самым ухом, в трубах, Дима слышал металлический стук, что звучал на самом деле где-то далеко – на эстакаде. Пульт управления соседствовал с другими заводскими помещениями, и работающие в ночную смену люди, периодически, стучали дверями, замеряя и проверяя данные различного непонятного оборудования. В углу, с права, возле мусорного ведра, иногда шуршала маленькая и чёрная мышь. Смелая проказница не боялась присутствия огромного человека, который слыша её шорох, изредка топал, бурчал и свистел. Все это буйство звуков окружало Диму и никак не могло отвлечь. Он давил большим пальцем экран смартфона и был весь погружён в мир всевозможных видео, мемов и картинок с пушистыми котами.

Так прошли два часа смены.

Дима бросил косой взгляд, на встроенный в синий лист, квадрат с диаграммой и стрелкой. За стеклом стрелка указывала на число двести. Температура упала, а значит нужно идти забрасывать новую порцию отходов. На часах два часа ночи. Глаза, от бесконечного листания новостной ленты в смартфоне, слегка устали. Шум оборудования начинал давить на перепонки, у висков неприятно покалывало. Меняя резкость изображения, Дима смотрел то вперёд на диаграмму, то на железную бадью у самого топчана, разминал глаза. Воняло пылью, табаком и потом. Гудели приборы за металлическими пластинами релейной. Размявшись таким образом, он надел шапку и резиновые перчатки, вышел к печке. Через двадцать минут, он снова был в лежачем положение, со смартфонов в руках. Валяться можно было ещё два часа.

«За слёзы сестрёнки – рвать. За улыбку матери – танец сплясать. За папку – живота не жалеть. За братишку – боль от гангрены стерпеть. За дружка – блатную песню спеть!» – прочитал Дима бессмысленную цитату поверх картинки с изображением знаменитого лысого актёра в костюме. Отложил телефон в сторону, уставился в высокий потолок.

«И на эту хрень я трачу своё время? Какой братишка, какая гангрена, что за…?»

Он поднялся и спустил ноги на грязную плитку. Указательным и большим пальцем потёр переносицу.

«Не ленту скролить нужно, а книжки читать, статьи, новое узнавать что-то. Два с половиной часа на всякую хрень потратил!»

Он плюнул в урну и достал сигарету. Чиркнул зажигалкой и закурил.

«Сколько я за этот год книжек прочитал? Четыре? А сколько хотел? В десять раз больше! Такими темпами я никогда отсюда не свалю.»

Докурил, бросил окурок в урну и выпил воды из бутылки. Размял шею. Поднялся с топчана и пошёл в туалет.

Вышел из туалета, в тускло освещённый коридор, хлопнул облезлой деревянной дверью, сделал шаг и остановился возле двери в камору, опустил голову со стеклянными глазами, посмотрел на чёрные и жёлтые квадратики плитки. Засунул руку в карман спецовки. Вынул бряцающие ключи, выбрал нужный, вставил в замок, повернул, дёрнул ручку. Из каморки в нос садануло запахом пыли. Дима ударил по выключателю, и электрический свет замерцал в темноте. Небольшая каморка. Всего три на два метра, разделённая тонкой перегородкой, сбитой из различных пластин ДСП. За перегородкой находилась маленькая комнатушка. Тяжёлый древний стол с микроволновой печкой. Калорифер – для особенно холодных ночей. Высокий, с мягким матрасом, топчан. Напротив стола, подпирал тонкую стенку шкаф с четырьмя секциями. Дима осмотрел помещение. Ничего необычного. Он зашёл сюда больше автоматически, так, сменить обстановку. И от безделья стал открывать дверки шкафчиков.

В первых двух не было ничего интересного. Старая вонючая форма, какие-то бумаги, вырезки из различных журналов прошлого века. Впечатляющая, с крупными формами, картинка обнажённой женщины. Не сказать, что страшная, но уж точно не во вкусе Димы – слишком массивная. В третьем шкафчике, в верхнем отделе, лежал рулон ткани, а в нижнем, самом крупном отделе, на Диму дыхнула тоской пустота. Равнодушный взгляд парня уже было соскользнул, но в последний момент заметил за свёртком кончик потёртого красного корешка книги. Мощная пятерня схватила свёрток, бросила на стул. За тканью пряталась маленькая библиотека. Дима запустил руку повторно и взял одну из первого ряда.

Это была книга о войне, с громким и важным названием: «Они шли умирать». Книжка повертелась в руках, не смогла впечатлить и вернулась на место. В целом это была скучная библиотека, по мнению Димы. Сплошные советские книжки о красноармейцах, Ленине и детективы, со шпионами, роковыми женщинами, перестрелками и интригами. Он хватал и изучал книги одну за одной, пока не дошёл до последней, той самой, чей кончик он заметил. В красном и шершавом переплёте, книга была относительно целой, но обложка была полностью исцарапана и, казалось, намеренно. Имя автора стёрто. Стало интересно. Дима раскрыл книгу и обратился к аннотации на второй странице. Лист был вырван живьём. Тогда Дима подошёл с другой стороны и открыл последнюю страницу. Оглавление и какие-либо намёки на имя автора, год издания, и названия издательства отсутствовали. Повертев в руках книгу Дима посмотрел на оставшиеся тома, расположенные за первым рядом. Красная книжка с истерзанным лицом жгла руку, но и второй ряд библиотеки вызывал любопытство. Дима посмотрел ещё раз на книжку и на библиотеку, дотронулся языком до нёба, издал звук, сунул красную уродину под мышку. Хлопнул дверкой шкафчика, оставил второй ряд библиотеки на потом.

Топчан заскрипел под весом тела Димы. Парень вправил плечи в подушку из свёрнутого бушлата, выставил перед собой книгу и раскрыл её. Пожелтевшие, с маленькими чёрными буквами, страницы зашуршали перед его глазами. Он листал книжку в поисках чего-то, что могло привлечь его. Книга и в самом деле была странной, точнее то, что с ней сделали. Как он понял, это был сборник новелл. Но пролистав половину книги, он отметил, что некоторые рассказы частично были вырваны, другие истерзали будто ножом, остальное разрисовали ручкой. Поверх чёрных строчек, синим, чья-то рука нарисовала какого-то уродца, почти на каждой странице. Там, где не было странного рисунка, были нарисованы слова: «СТРАХ», «СИЗИФ», «ЧУДОВИЩЕ», «АД». Практически вся книга была изуродована. Только один рассказ остался не тронутым.

«Миф о Сизифе».

«Что за?!»

Дима поёрзал задницей и начал читать.

«Миф о Сизифе» представлял собой историю, основанную на греческой легенде о мученике Сизифе, которого древние боги приговорили в аду вечно вкатывать камень на вершину горы, и по завершению начинать всё с начала. В рассказе миф был стилизован под городскую легенду. Каждые тридцать лет, во время небольшой передышки, когда камень достигает вершины, Сизиф выбирается в мир и затаскивает случайную жертву в ад, обрекает её на вечные муки. Все действия разворачивались в вымышленном городе М. Рассказ был написан удивительно красочно и убедительно. Автор использовал яркие образы и создавал зловещую атмосферу, используя такой простой и незамысловатый сюжет. Описание Сизифа пугало. Он был тощий, высокий, больше двух метров, абсолютно голый, с выпирающими костями, передвигающийся на четвереньках с чёрными впадинами глаз и рядом жёлтых гнилых зубов. Он затаскивал в ад жертву, разрывая обломанными грязными ногтями плоть. Оставлял кровавые борозды, от которых несчастные теряли сознание или впадали в безумие. Довольно интересный рассказ с пугающими описаниями и жуткими сценами убийств. И что ещё примечательнее, жертвой Сизифа, в рассказе, были простые рабочие со стройки, что расположилась как раз над подземной горой, к вершине которой Сизиф толкал камень. Последнее обстоятельство будоражило ещё сильнее, потому что, будучи таким же простым рабочим, Дима легко мог представить окружающую обстановку, в которой оказывались герои рассказа.

В конце рассказа, на половине незаполненной словами странице, мелким почерком, ручкой, было написано послание. Дима напряг глаза, чтобы разобрать, что там написано. Почерк был удивительно аккуратным и слова разбирались легко, хоть и были мелкими. Он перевернул страницу и увидел, что послание продолжается и на другой стороне, там, где было предусмотрено пустое место под титульный лист другого рассказа. Дима пробежал глазами синие строчки. От маленького размера заболели глаза. Парень отложил книгу, потёр глаза, решил продолжить чтение после заброса бочки. Пошёл к печке.

Дима вернулся на пульт управления. На часах было почти пять утра и спать хотелось всё сильнее. Монотонное гудение оборудования сливалось в утомительную и унылую кашу. Он лежал на топчане и держал в руках книгу, вслушивался в окружающий шум, и силился разобрать хоть что-либо. Нельзя чтобы охрана застала его в таком положение поэтому он старался быть на чеку. В это время начальник караула совершал обход и ждать его было можно в любую минуту. Дима издал губами звук, похожий на работу выхлопной трубы, и раскрыл книгу на нужной странице. Протёр глаза и стал читать синие аккуратные строчки.

Загрузка...