Покинутая. Озеро мертвых душ

Глава 5

Заперев за собой дверь, я бегло осмотрела взглядом свою временную гостиную и спустила водную хиксу на темный деревянный пол. Блеснув хитрым глазом, она умчалась в спальню, где, по обыкновению, с разбега всегда запрыгивала на кровать, а потом долго и упрямо делала себе гнездо из подушек и одеяла.

И вот не сказать, что любовь к мягкому и теплому являлась отличительной чертой всех хикс. Скорее, это мне попался экземпляр с тягой к комфорту.

Расстегнув застежку плаща, я сняла его и повесила на спинку кресла. Для меня до сих пор было непривычно это ощущение простора. Не так давно мне приходилось делить одну спальню с семью другими воспитанницами Дома Покинутых, а потом с двумя соседками по комнате, что было даже привычно. Теперь же мне одной принадлежали целых три комнаты, по которым я сновала словно призрак.

Если не считать Олли.

Унюхав из другой комнаты нечто съестное, голубая волчица мигом примчалась в кабинет и запрыгнула в кресло, которое я еще не успела занять. За тем, как я достаю из серванта поднос и размещаю его на столе, она наблюдала крайне заинтересованно. Правда, ни чашка с блюдцем, ни чайничек с водой ее внимания не привлекали.

Нос ее так и норовил залезть в вазу с печеньем.

Вскипятив воду мелким огненным импульсом и добавив в чайник немного сыпучих трав, я сдвинула хиксу, села и достала из сумки тетради. Скорое завершение триниды нисколько не сказалось на количестве задаваемой преподавателями домашки. Скорее наоборот, они требовали учить все большие объемы, которые часто сопровождались практическими заданиями.

Одно такое мне предстояло выполнить прямо сейчас.

– Итак, дано, – переписала я вводные, зачитывая их вслух. – Перед нами шестнадцать противников. Тринадцать из них – умертвия разного класса, трое – одаренные некроманты, которые ими управляют. Нужно расписать порядок сражения.

Беззастенчиво потыкав в меня лапкой, хикса вытребовала себе печенье, а получив свою порцию сладости, окончательно потеряла ко мне интерес, оставив с заданием один на один.

А поразмышлять было о чем. Если бы я описывала порядок своих действий, то, несомненно, первым делом взяла бы под контроль чужие умертвия, а уже потом натравила бы их на некромантов, чтобы значительно облегчить себе жизнь.

Но это я. Мне же требовалось описать порядок действий среднестатистического огневика, а тот в первую очередь расправился бы с некромантами. Причем сначала с тем, кто управлял более сильными и смышлеными мертвецами.

Покончив с магами, только потом огневик принялся бы за умертвий. Использовать грубую силу, кромсая направо и налево, – это то, что стийхийники с даром огня умели лучше всего.

Записав ничуть не устраивающее меня решение в тетрадь, я взялась за том по боевым заклинаниям. Увесистую книженцию в темно-синей твердой обложке для меня нашла в библиотеке домовая, которая периодически и снабжала нас с хиксой чудесным печеньем. Однако мне не удалось прочесть даже трех строчек из десятого параграфа, как из гостиной послышался треск открывшегося портала.

Высунувшись из кабинета, я все ждала, когда из сияющего голубого марева кто-то появится, но все произошло с точностью до наоборот. Вылетев в гостиную вслед за мной, Олли не успела затормозить и провалилась прямиком в портал.

Пришлось и мне спешно хватать с кресла плащ и нырять в переход, пока он не закрылся.

Вышла я, к своему удивлению, прямо в центре кладбища, где среди серых могильных плит и белоснежных сугробов вовсю сновали подозрительно активные умертвия.

А позади меня кто-то кого-то, судя по звукам, с завидным аппетитом ел.

Медленно, абсолютно не имея на то желания, я вынужденно обернулась и стала свидетелем занимательной картины. Прямо рядом с холодной гранитной плитой чернильным пятном в снегу лежал Леукус, с трудом удерживающий в сантиметрах от своего лица оскалившегося полуразложившегося мертвеца, что нависал над ним.

При этом чья-то отдельная голова со вкусом жевала его штанину.

– Лицка, ты смотреть долго будешь?! – возмутился огневик, отпихивая голову ботинком. – Я к тебе с таким трудом портал проложил!

– А по-моему, ты и сам неплохо справляешься, – усмехнулась я, высматривая темный силуэт у ворот.

Кажется, это был Ионтин, и кажется, он тоже не справлялся. Умертвия в буквальном смысле окружали его, перекрывая доступ к забору, через который он скрыться все равно бы не смог. Сверкающие защитные плетения мне было видно даже отсюда.

– Так что у вас произошло? – Прикрыв веки, я призвала некромантию и мысленно приказала мертвецу подняться на ноги.

За тем, как он возвращается обратно к себе, мы с Леу наблюдали отстраненно. Стоило умертвию скрыться за сугробом, как мы потеряли к нему всякий интерес. К нему, но не к лысой голове, что умудрилась снова подползти и вцепиться зубами в штанину огневика.

И вот по Леукусу сразу было видно, что он яро желает эту самую головешку спалить, но вредить академическим умертвиям было строго-настрого запрещено, что, собственно, парня и останавливало.

С брезгливостью подняв местами обтянутый кожей череп, огневик замахнулся и отбросил его подальше от нас.

– Произошло… – внезапно передразнил он меня, скривившись. – Жених твой произошел. Нас в наказание на отработку отправили, а тут такое. У первокурсников сегодня практика была. Они мертвецов наподнимали, но упокоить не смогли. Все кладбище разнесли, изверги. И вот скажи мне, при чем тут я? Как я, огневик, должен упокоить умертвие?

– Кажется, твоего друга сейчас сожрут.

– Вот-вот! Меня чуть не сожрали только что! – продолжал возмущаться Леу, отмахнувшись от моих слов.

– Да жрут его уже там!

Сорвавшись на бег, я на ходу подавляла волю мертвецов. Они падали плашмя, стоило мне дотянуться до них. К тому моменту, как я подбежала к Ионтину, все умертвия уже лежали на снегу неподвижно. Сам парень пытался зажать пальцами кровоточащую рану на руке.

– Ты в порядке? – спросила я, подавая некроманту ладонь.

– Я и сам мог разобраться с ними, – буркнул он, поднявшись без моей помощи. – Где твоя охрана?

– Ты истекаешь кровью, – указала я на пятна, которых на белом полотне становилось все больше.

– Все нормально. Леу…

Окликнуть своего друга, что задержался из-за очередного мертвеца, некромант еще успел, а вот сказать, что хотел, уже нет. Ноги его подогнулись, а сам парень рухнул прямо поверх умертвий, задергавшись в конвульсиях.

– Дело плохо, яд попал в кровь, – констатировала я, отмечая повышенную даже для некроманта бледность. – Леу, открывай портал к целителям.

– Да ты совсем сдурела?! У меня резерв еще не восстановился!

– У тебя не больше семи минут до тех пор, пока не начнется вторая стадия заражения, – коротко глянула я на огневика, вновь беря под контроль мертвых. – Беги к целителям и предупреди их о том, что сейчас принесут студента, отравленного ядом мертвеца.

– Да твой жених на ворота защиту повесил! Мы без него не выйдем!

Больше я не проронила ни слова. Сосредоточилась сразу на двух действах, которые отнимали прорву сил при одновременном исполнении. По правилам снимать чужую защиту я по-прежнему не умела, но сдвинуть плетения в сторону для меня было под силу, что я и сделала.

Правда, удерживая энергетические нити, мне приходилось еще и управлять мертвецами. Именно они, а не Леу подняли Ионтина на руки и смиренно двинулись к расчищенной дорожке.

– Ворота им открой, – приказала я замершему с открытым ртом огневику. – И беги к целителям.

– А они никого не сожрут?

Ответа моего Леукус однозначно не услышал, но вслух я его все же произнесла, глядя вслед убегающему парню:

– Не в этот раз.

Подождав, пока мертвецы выйдут за ворота, я прикрыла веки и мысленно нашла всех остальных умертвий, что разбрелись по кладбищу. Еще миг, и они отправились к своим захоронениям, попутно собирая недостающие конечности, случайно оторванные моими бывшими одногруппниками.

К этому часу у меня имелся только один вопрос: куда смотрел Истол? А впрочем, нет. Их было два. Меня интересовало, где он сейчас пропадал, пока у него под носом творилось такое.

За выяснением ответа на этот вопрос я и отправилась в единственное место, где он сейчас мог бы быть.

В морг.

Но нашла его в тринадцатом склепе.

– Куратор Вантерфул! Истол! – окликала я мужчину, не находя его ни в одном из помещений.

Проверив абсолютно все склепы и каморки других преподавателей по некромантии, я остановилась перед склепом за номером тринадцать. Что делать там куратору, учитывая, что в стеклянном гробу лежала иллюзия, о чем он уже знал, я даже предположить не могла, но понадеялась на авось.

И он действительно отыскался там. Мужчина сидел прямо рядом с иллюзией, занимая массивное кожаное кресло, которого раньше здесь не было.

При моем появлении он даже не шелохнулся.

– Галеций Вантерфул, – окликнула я его, остановившись ровно на пороге.

Никакой реакции не последовало.

Испугавшись, пропитавшись страхом на миг, я сделала осторожный шаг вперед и внезапно словно провалилась в другую реальность.

Нет, ровным счетом ничего не изменилось. Я по-прежнему находилась в склепе, по-прежнему смотрела в спину преподавателя. Поменялось восприятие. Я словно ухнула в неизвестность, шагнула в чернильную бездну и летела, пронизываемая ветром и ужасом.

А потом Истол заговорил.

– Схвати ее! Возьми ее! Она твоя! – прорычал чужой, абсолютно незнакомый мне голос, наполненный хрипами. – Ты хочешь прижать ее к себе! Завладей ею!

– Куратор Вантерфул… – вновь окликнула я мужчину, готовя мелкое парализующее заклинание, которым пользовались огневики. – Или не куратор Вантерфул? Кто бы ты ни был, тебе придется обернуться.

– О чем ты, Павлиция?

Странное стеклянное наваждение схлынуло так же быстро, как и появилось. Медленно обернувшись, Истол опрокинул в себя содержимое небольшого темно-зеленого флакона, но я успела заметить исчезающую из его глаз черноту. С ним определенно происходило что-то плохое, о чем сам мужчина упрямо молчал.

– Я голос только что слышала, – решилась я вызвать его на откровение.

– Я ничего не говорил.

Несколько томительно долгих секунд мы смотрели друг на друга с упрямством, но я первая сдалась под его взглядом. Потому что у меня в арсенале имелись еще вопросы:

– Что вы делали здесь?

– Тебя это действительно интересует?

Между нами вновь воцарилось молчание. После моего переезда обратно в академию отношения между нами, мягко говоря, стали откровенно натянутыми. Хотя такими я могла их назвать уже в тот момент, когда осознала, что куратор сдал меня естийю.

Но этого ему словно было мало. С щедрого одобрения властителя мужчина сделал мне предложение руки и сердца, отказаться от которого у меня не было ни шанса. Именно такую награду для себя Истол выбрал за то, что обеспечил правителя наследницей.

– Меня больше интересует, почему вы оставили студентов один на один с восставшими, но я вижу, что спрашивать у вас что-либо бесполезно. Что ж, ставлю вас в известность: Ионтин пострадал и был отправлен к целителям. На этом все.

Развернувшись, я намеревалась отыскать свою хиксу и вернуться обратно в женское общежитие, но была остановлена уже на крыльце:

– Павлиция…

Обернувшись, я посмотрела мужчине прямо в глаза. Где-то глубоко в душе у меня затаилась надежда на то, что он сейчас извинится. Извинится, объяснит мне причины своих поступков, и все станет как прежде. Мы вновь сможем тепло общаться и решим эту смехотворную проблему с навязанным браком.

Несмотря ни на что я была за многое благодарна Истолу.

Я была готова идти на уступки.

Но он к ним оказался не готов.

– Напоминаю, что завтра тебя ждут занятия с придворными учителями. Совсем скоро пройдет представление ко двору, а затем Его Величие объявит о нашей помолвке. Какой бы ты хотела получить подарок?

– Скажите правду, что с вами происходит, и тогда я хотя бы попытаюсь вам помочь, – схитрила я, но с куратором никогда не получалось легко.

– Через час я жду тебя здесь же для проведения первого экзамена, – проигнорировали меня. – Не опаздывай.

Упрямо поджав губы, я спешно спустилась по ступенькам и свернула на дорожку, что вела прямиком к воротам. Через них уже возвращались обратно подконтрольные мне умертвия, которые были чем-то раздосадованы.

И я это поняла не по их внешнему виду. Мертвецы вообще особой эмоциональностью не отличались, если не были разумными. Я просто почувствовала их состояние, что даже для некроманта моего уровня было странно.

– И сколько раз вас пытались упокоить? – грустно усмехнулась я, поравнявшись с пожеванными умертвиями.

Прорычав что-то неодобрительное, мертвецы отправились обратно к своим захоронениям. Раньше так или иначе я могла поговорить о том, что происходит со мной с Истолом, но теперь единственным моим собеседником остался Амадин.

Он-то и сделал предположение, почему я так остро ощущаю восставших.

– Ты владеешь магией внушения, – огорошил он меня пару ночей назад.

Эту ночь мы проводили на берегу Хрустального озера. Оно не являлось одним из моих воспоминаний. С новыми пейзажами меня вновь знакомил мой ночной собеседник.

Что удивительно, вода в озере действительно оказалась прозрачной, что полностью оправдывало название. Сквозь необъятную толщу легко просматривались маленькие разноцветные рыбки, которые то и дело прятались среди камней, стоило нам проплыть рядом с ними. Для плавания вода была самой подходящей, хотя несколько дней подряд я стеснялась в нее заходить.

Не то чтобы меня пугала близость Амадина. Кроме золота его глаз, я по-прежнему ничего не видела. Скорее меня смущали возможные свидетели наших купаний.

Я все время забывала, что наши встречи не были настоящими. Окружающий нас антураж всегда являлся плодом воображения кого-то из нас, но все казалось таким реалистичным, правдоподобным. Больше того, мне искренне хотелось, чтобы происходящее когда-нибудь случилось и в настоящем.

Разгребая теплую воду руками, я на мгновение ушла под нее с головой. Этот миг понадобился мне, чтобы самой решить, возможно ли такое – действительно ли я могу владеть магией внушения. По всему, что я знала и чувствовала, выходило, что нет.

– Не думаю, – ответила я, глядя на то, как кругами расходится вода совсем рядом со мной. – Я не умею влиять на других, подавлять их волю, управлять ими.

– Разве? – в голосе Амадина слышалась улыбка. Мужчине в воде было значительно проще: в отличие от меня, он доставал до дна ногами. Обогнув меня, он пристроился ко мне со спины, обнимая поверх мокрой рубашки, в которой я плавала. Его прикосновения волновали, а близость будоражила. – А мне казалось, что именно это ты и делала с мертвецами. Управляла ими, подавляя их волю, фактически подменяя их желания своими.

– Мертвецов – да, но не живых, – возразила я. – Истол говорит, что так проявляется мой дар некромантии, что он этим и уникален.

– Он уникален, несомненно, сокровище мое, как и ты сама, но что, если все это время себя таким образом проявлял не твой темный дар, а магия внушения? Бывало ли у тебя такое, чтобы ты слышала то, что не слышали другие?

Мне даже вспоминать ничего не нужно было. Амадин целиком и полностью оказался прав. Я не только слышала, но и видела то, чего другие не видели. Но разве так себя проявляет магия внушения?

– По глазам вижу, что бывало. Ты неосознанно, неконтролируемо вскрывала чужую защиту, интуитивно проникая в чужие мысли в моменты, когда выпускала слишком много магии. Когда ты научишься контролировать и этот свой дар…

– Слишком много магии для меня одной. Я еще со стихией воды никак не могу совладать, а ты хочешь, чтобы я еще и дар влияния в себе упрочнила.

– На мой взгляд, с водой ты справляешься преотлично, сокровище мое. Покажи, что у тебя уже получается.

Почувствовав, как чужие губы коснулись моей щеки, я ощутила и то, как мужчина развернул меня к себе лицом. Второй легкий поцелуй – в уголок губ – заставил меня раскраснеться и смущенно закрыть веки, втайне предвкушая третий, но его не случилось.

– Награда только после демонстрации, а то вдруг я тебя зря учил?

Обрызгав этого хитрого типа, который действительно учил меня управлять водными потоками, для чего мы и переместились в озеро, я снова закрыла глаза и сосредоточилась на своем воображении, попутно проговаривая вслух слова формулы.

Сотворить заклинание по-настоящему в условиях сновидения, естественно, было невозможно, но я старательно запоминала все, о чем рассказывал Амадин, перенося практическую часть в реальность.

Его обучение, как ни странно, приносило плоды.

Он считал, что вода – это отражение стихии огня, а значит, к ней применимо ровным счетом абсолютно такое же восприятие, но с противоположным эффектом. Если огонь – это страсть, то вода – это размеренность. Она более податлива для заклинаний и формул, более эластична для придания ей различных форм.

Продемонстрировав последние выученные мною преобразованные заклинания, я из вредности не дала себя поцеловать в награду, пустившись в побег по озеру, но была слишком быстро поймана в крепкие объятия.

Мне нравилось проводить время с Амадином. Мне нравилось его слушать, нравилось чувствовать его сильные руки у себя на плечах или талии. Но не всегда наше времяпровождение было приятным. В те моменты, когда мы обсуждали проблему Истола, мужчина заметно менялся.

Ему не нравилось то, что я хочу помочь галецию Вантефулу несмотря на все произошедшее. Амадин считал, что мне не стоит тратить на куратора время и силы, ведь Истол не хотел, чтобы я ему помогала.

Я же помочь собралась во что бы то ни стало, но пока, к сожалению, не знала как. Как и обещал, мой ночной собеседник рассказал мне о том, чем можно вылечить куратора, но сварить необходимое зелье по озвученному рецепту для проведения ритуала у меня просто не получилось.

Потому что я не нашла всех необходимых ингредиентов. И даже домовые их не смогли отыскать. Упоминания о них в книгах астария Пестри найти смогла, а вот как и где достать их – увы. Прав был Амадин: я не всесильна, и это действительно расстраивало.

Но небольшая надежда помочь Истолу у меня все же сохранялась. Амадин обещал, что сможет его вылечить, как только мы встретимся. Правда, не говорил, когда это грандиозное событие произойдет.

Мне казалось, что прежде пройдет целая вечность.

Вернувшись вместе с хиксой обратно в женское общежитие под недоуменными взглядами гвардейцев, которые встретить меня по эту сторону двери никак не ожидали, я весь час потратила на выполнение домашних заданий. А ровно через обозначенное время посреди моей гостиной открылся портал, который вновь привел меня на кладбище.

На этот раз в сияющее марево я вошла первее Олли, успев в прыжке перехватить эту хвостатую.

Встретивший меня у крыльца куратор Вантерфул здоровым не выглядел, но даже слова на этот счет мне сказать не позволил, сразу перейдя к занятиям:

– Твое экзаменационное задание – левитация. У тебя есть полчаса на то, чтобы ответить на устные и письменные вопросы. После перейдем к практической части. Если сможешь все сдать сегодня, засчитаю результат отдельно от группы.

– Но мы с вами еще не проходили левитацию.

– Я рассказывал тебе все, что потребуется для выполнения этого задания.

Отвернувшись, Истол поднялся по ступенькам и скрылся в темноте. Вслед за ним поскакала Олли, сорвавшаяся с моих рук, и уже затем за этой предательницей последовала я.

Мне хватило меньше десяти минут, чтобы ответить на письменные вопросы. Требовалось перечислить способы левитации, а их существовало всего два, насколько я знала. Некроманты умели это делать благодаря выбросу магической энергии, что поддерживала их на весу, словно подушка, а воздушники – исключительно благодаря своим чарам.

Вторые к тому же еще и летать умели.

Еще один вопрос касался точных расчетов. Мне требовалось выяснить время свободного парения и максимальную высоту при условии, что резерв некроманта равен тремстам восьмидесяти пяти делениям.

Кроме резерва также было известно, что для подъема на метр от земли среднестатистический маг тратил около двухсот пятидесяти делений. То есть в данном конкретном случае маг мог подняться лишь на один метр и пятьдесят четыре сантиметра и задержаться в воздухе менее секунды.

Менее секунды… Мой резерв позволял мне левитировать столько, сколько мне того хотелось.

Освободив стол, за которым, по обыкновению, занималась, я подошла к рабочему столу куратора и положила перед ним листы с выполненным заданием. Взглянув на меня лишь на миг, оторвавшись от домашних работ, которые проверял, мужчина вновь приложился к флакону с неизвестной для меня жидкостью.

– Это обезболивающее? – уточнила я отстраненно.

– Нет, – ответил он сухо и вчитался в мои записи. – Все верно. Перейдем к устным вопросам. Уместно ли левитирование в случае, когда некромант не может справиться с восставшими умертвиями или нечистью?

– Не уместно, если некромант хочет жить. Время парения напрямую зависит от резерва мага, а это обычно не дольше минуты. За это время умертвия или нечисть не освободят площадку под некромантом, а значит, встреча с ними неизбежна.

– Потому что главное правило для левитации?

– Безопасность левитируемого.

– Отлично, а теперь на выход.

Набросив на плечи плащ, я погладила спящую на стуле хиксу и направилась на улицу, но без меня эта хитрая хвостатая сидеть здесь даже и не думала. Амадин говорил, что эти существа слишком сильно привязаны к своему хозяину, а потому следуют за ним неотрывно, лишь бы хозяин находился в поле их зрения.

– Есть какие-нибудь параметры? – уточнила я, спускаясь по ступенькам на площадку перед крыльцом.

– Расстояние до земли полметра.

Услышав задание, я удивилась. Чтобы подняться на полметра над землей, мне нужно было выпустить чар всего на сто двадцать пять делений, а это было трудновыполнимо, учитывая, что для левитации требовался магический выброс.

Первая попытка к успеху не привела: я просто не взлетела над землей. Вторая попытка, наоборот, привела к тому, что я перелетела эту мысленную отметку. Третья тоже закончилась ничем, и лишь четвертая приблизила меня к требуемому результату, но взмокла я под плащом так, что одежду можно было выжимать.

– Плохо. Тебе не хватает концентрации, – с неудовольствием отметил куратор мою безуспешную попытку сократить расстояние до земли. – Ты должна сосредоточиться на расчетах, а не думать невесть о чем.

– Я и не думаю невесть о чем. Я думаю о том, что вы больны и вам требуется помощь, – вызверилась я, опускаясь на землю. – В конце концов, перестаньте быть трусом, галеций Вантерфул! Неужели вам так трудно признаться?

– Будь ты моей настоящей невестой, и у меня от тебя не было бы тайн, – ответил Истол с заминкой, отворачиваясь от меня. – Экзамен не сдан, пересдача через неделю вместе с первым курсом некромантов. Не сдашь и со второй попытки…

– Наследную дайну не отчислят, – парировала я, невероятно злясь и на себя, и на саму ситуацию.

– С чего такая уверенность? Мне, например, не нужна образованная жена, – зло усмехнулся он, пока я абсолютно не понимала, что происходит. Но все разъяснилось буквально через мгновение: – Тренируйся. Узнаю, что ты самовольно покинула академию, – загружу еще заданиями.

После такого у меня оставался только один вопрос: как он узнал о моих планах? Ведь об этих планах знали только я и… Леукус.

Мое второе возвращение в комнату общежития гвардейцы сопровождали еще более задумчивыми взглядами. Отметив, что их почему-то осталось всего двое, я решила лишних вопросов не задавать. Впрочем, еще трое нашлись почти сразу же: они дежурили под моими окнами, будто это могло меня остановить.

Для тех, кто был знаком с домовыми, преград в этой академии просто не существовало. Оставалось только забрать из кабинета сумку и позволить слишком приметной хиксе вновь занять свое место у меня на пальце.

– Астарий Гебби, – окликнула я повара.

Он материализовался в моей гостиной через несколько минут, но в том, что мужчина отзовется и придет, я нисколько не сомневалась.

– Готовы, милая Лиция? – тепло улыбнулся он, протягивая мне руку.

Согласно кивнув, я тоже улыбнулась в ответ и крепко ухватилась за чужую ладонь. Переход был быстрым, стремительным. В отличие от магов, домовые перемещались прямо сквозь стены, фактически растворяя свои телесные оболочки.

При необходимости то же самое они могли делать с другими существами или предметами. Единственное условие – для перемещений требовался прямой контакт.

Протащив меня почти через весь первый этаж, астарий Гебби вывел нас прямо на улицу. Пересечь забор физически мужчина мне помочь не мог никак, но он хорошо знал студента, который готовил превосходное зелье преображения.

Вручив мне вновь отобранный флакон – готовить что-либо вне кабинета по зельеварению было строжайше запрещено, а потому при обнаружении все сразу же конфисковалось, – домовой попрощался со мной и тут же растворился в пространстве.

Я же опрокинула в себя содержимое бутылька и сразу отправилась к воротам, где на парня в мантии огневика не обратили никакого внимания. Собственно, как и на улицах столицы. Леу уже ждал меня у конторы, нервно притаптывая снег рядом с наемным экипажем.

Отметив мое появление, он вновь уставился себе под ноги.

– Как Ио? – спросила я своим голосом, ведь голос – то единственное, что экспериментальному зелью изменить было неподвластно.

Стремительно глянув на меня, огневик глазам своим не поверил.

– Лиция? Ты что с собой сделала?

– Иначе из академии без охраны мне было не выбраться, – весело пожала я плечами. – Так что там с Ионтином?

– Жить будет. Хотя гордость пострадала. Так ты готова?

– Готова. Пойдем надерем задницу этой нечисти.

До трактира, который находился на почтовом тракте недалеко от столицы, мы добирались не меньше двух часов. Прокладывать порталы Истол меня так и не научил, а Леукус хоть и умел их создавать, делал это лишь на незначительные расстояния и в редких случаях.

Портальные кольца забирали слишком много энергии, а их удержание было работой кропотливой и трудоемкой.

– Так что там за нечисть такая? – уточнила я, вглядываясь в частый ельник, росший по правую сторону от тракта.

– Да еще бы мы знали! Я такую мерзость вообще первый раз в жизни видел. А ты про нее ничего не нашла?

Увы, но обширная библиотека академии не дала мне ни единой зацепки насчет мелкой нечисти, которая строила козни трактирщику и его гостям. Да и знала я про нее немного.

В тот день, когда галеций Лугстар напал на меня в конторе, парни отправились на этот вызов, а вернулись с ног до головы измазанные в черной липкой жиже. Это странное вещество извергала из себя нечисть, которая имела размеры не больше ладони.

Остановив экипаж у самого трактира, возничий обещал нас дождаться. К этому времени личина с меня спала, так что из кареты вышла именно я, что, несомненно, удивило пожилого мужчину. Правда, вида он не подал: на улицах Абтгейца творилось и не такое.

– Ну наконец-то! – возмущенно воскликнул грузный хозяин трактира, взмахнув грязной тряпицей, которой до нашего появления протирал стойку. – Я уже собирался жалобу на вас в гильдию писать!

– По какой такой причине, уважаемый? – любезно осведомился Леу, обаятельно улыбнувшись. – Я вам, между прочим, самого лучшего специалиста по нечисти привез из столицы, а к ней очередь знаете какая?

– Какая? – с сомнением глянул на меня мужчина из-под кустистых бровей.

Ну да, на специалиста по нечисти я не тянула. Особенно в мантии огневика, которая выглядывала из-под плаща.

– На два года вперед! – торжественно объявил огневик и деловито достал из-за пазухи бумаги. – Контракт, будьте добры, подпишите. А вы пока осмотритесь. В последний раз нечисть мы видели под лестницей.

Крайняя фраза была обращена ко мне. Сдержанно кивнув, я медленно двинулась в сторону лестницы, что располагалась прямо напротив входа. Сама лестница из себя ничего особенного не представляла, но деревянная стена под ней имела словно прогрызенные мышами дыры.

Маленький огненный светлячок вспыхнул у меня на ладони и отправился в темное нутро.

Некоторое время совсем ничего не происходило. Закрыв глаза, я ощущала его тепло, медленно перемещая огонек. Этим способом боевые маги проверяли наличие засады или ловушек, когда находились на заданиях. Колебания собственной магии давали понимание о том, что впереди есть какие-то преграды. Причем живое от неживого по ощущениям отличалось кардинально.

Почувствовав странную вибрацию, я резко распахнула веки и попыталась нащупать, а после и вскрыть чужую защиту, чтобы пленить нечисть. Сначала испробовала формулу для первого класса, потом для второго и лишь затем для третьего, но ни одно из заклинаний не подошло.

Более того, применив соединение, которое использовала для лича, я тоже потерпела поражение.

Но совсем не потому, что нам попалась сильная или же уникальная нечисть. Существо, заметавшееся в пространстве под лестницей, однозначно не имело никакого отношения к некромантии.

Хотя бы потому, что оно было живым!

Подозвав к себе Леу, который только и делал, что развлекал, а если точнее, то отвлекал беседами хозяина трактира, я обратилась к нему шепотом:

– Уведи куда-нибудь нашего заказчика.

– Это еще зачем? – удивился парень негромко.

– Не хочу, чтобы он потом рассказывал, как наследная дайна ползала по его трактиру, вылавливая нечисть, – буркнула я, мельком глянув себе за спину.

Леу тоже посмотрел на мужчину.

– Да он тебя вообще не узнал. Поверь мне, никто давно не читает газеты.

Под моим твердым взглядом парень все-таки сдался. Тяжко вздохнув, взором выражая все, что обо мне думает, он быстренько вывел хозяина трактира на улицу, приговаривая что-то об откате, который обязательно случится, потому что госпожа некромант сейчас будет выманивать нечисть мощным заклинанием.

А заклинание это звучало так:

– Будьте добры, покажитесь и объяснитесь, пожалуйста.

Несколько томительно долгих минут существо, живущее под старой лестницей, старательно притворялось, что его там нет. Несмотря на то, что я сказала Леу, ползать на коленях и лезть в дырку рукой мне совершенно не хотелось, так что для начала я прибегла к хитрости, а если точнее, к магии.

Самый безобидный теплый огонек, что до сих пор находился в темном нутре, частично освещая его, начал стремительно нагреваться. Я хотела добиться того, чтобы существу стало невыносимо жарко и он выбрался прямо мне в руки.

С выбрался, конечно, погорячилась. Из-под лестницы он вылетел стрелой, едва не врезавшись в мой ботинок. У меня самой поймать его не получилось, но вызванная мною хикса быстро изловила чудика.

Существу такое отношение однозначно не понравилось. Неожиданно раздавшись в размерах, черный меховой шарик стал ростом до потолка. Олли тоже в стороне не осталась…

– Вы сейчас потолок проломите! – окликнула я этих грозных соперников в соревновании “кто больше”.

Водная хикса мигом перестала скалиться и рычать, а чернильный шар вдруг засмущался и спрятал руки себе за спину. Обратив внимание на пол, я отметила темные следы от его ног, будто он до этого по саже ходил.

– А ну-ка, сполосни его, Олли, – попросила я, погладив волчицу. – А вы, любезнейший, уменьшитесь, пожалуйста, до своего истинного размера.

Когда водный поток прекратился, перед нами предстал самый настоящий домовой. Тощий как жердь, но при этом лохматый и косматый. Что нечесаные волосы его, что длинная рыжая борода торчали во все стороны, образуя так называемый шар. Местами потертая одежда, с которой сейчас капало, давно пришла в негодность.

– И что же это вы, любезный, грязью кидаетесь да народ запугиваете? – удивилась я, осторожно высушивая мужчину, как научил меня Энаро.

– А чего они ведут себя как гоблины?! – с обидой в голосе возмутился домовой. – Я уже и так, и эдак стараюсь, а они даже крошки за собой со столов вытереть не могут, не говоря уже о чем-то другом. Я им тут не нанимался, знаете ли! Домовые созданы для того, чтобы чистоту поддерживать!

– И я с вами совершенно согласна, – старательно покивала я. – А вы разговаривать с хозяином трактира не пробовали? Ну там, беседы разъяснительные проводить…

– Да с какого ж это лешего я должен с этим иродом беседы вести?! Он мне за двадцать лет ни разу в жизни молока с медом не оставил! Ни разу простого спасибо не сказал!

– Так вот об этом с ним и поговорите. Вы ему козни перестанете строить, а к нему вновь люди приходить станут. Вам уважение, ему доход. – И уже гораздо громче: – Леу!

Дальнейшие разбирательства нас не интересовали. Получив от хозяина трактира выплату согласно заключенному контракту, мы ретировались и отправились обратно в город.

Изгнать домового мы все равно не могли: они были привязаны к зданиям, а перетянуть это существо на другой объект могла разве что ведьма, которую найти еще нужно было постараться. Вот и оставался у трактирщика один вариант – договариваться.

Небо давно потемнело, когда мы вернулись в экипаж. Довольный тем, что все так удачно сложилось, а задание было выполнено, Леу без умолку уговаривал меня и завтра отправиться за пределы столицы – в городок под названием Бердек, где на местном кладбище то и дело поднимались мертвецы, которых как минимум дважды в месяц упокоевал столичный некромант.

Но они каким-то чудом снова поднимались! Хотя оптимальных условий для этого совершенно не имелось.

– Извини, но завтра точно не получится. Меня будут ждать учителя во дворце. Придется вам с Ио справляться одним как владельцам конторы.

– А ты разве не знаешь? А хотя… откуда бы? – невесело усмехнулся Леукус. – Нет у нас больше конторы, отобрали сразу после того, как мы тебя в дом твоего жениха переправили. Я только и успел, что бланки и шкатулку забрать до того, как отец Ио замки сменил, так что мы сейчас вроде как вне закона.

– Сочувствую. – Погладив спящую на скамейке возле меня хиксу за ушами, я решила сменить тему: – А наказали-то вас за что сегодня?

– За драку. Точнее, меня вообще без причины, а вот Ио за драку. Ты ведь в курсе, что Дионика под домашним арестом?

О да, я отлично знала, что произошло сразу после того, как Дионика Фалдруд была помещена в одну из камер в подвале управления по особо важным делам. Первое же ходатайство Лугстара-старшего к естийю было тут же одобрено, чему я возмущалась долго и упорно, но мое негодование проигнорировали.

Как сказал повелитель, он просто не мог дать погибнуть последнему Фалдруду до того, как древний род продолжится. Приговор за преступление девушке был назначен смертельный, но его смягчили, когда отец Ио предоставил заключение специалиста о том, что девушка была не в себе в момент совершения убийства.

Теперь ей светило всю жизнь провести в застенках женского монастыря при церкви Света, однако и это наказание было отодвинуто до тех пор, пока она не родит двух мальчиков. Одного – для продолжения родовой ветки Фалдрудов, а второго – наследника Лугстаров.

Помолвка между Дионикой и Ионтином не только не была расторгнута, но и одобрена естийем. Земли Фалдрудов уже сейчас отошли под управление галеция Астера Лугстара, что полностью устраивало главного патологоанатома управления по особо важным делам.

При жизни Фалдруда-старшего отец Ио на подобное рассчитывать однозначно не мог, так что невестке он, можно сказать, был обязан.

Но одна загвоздка все же имелась. Для невесты некроманта был установлен пожизненный домашний арест до тех пор, пока ее не переправят в монастырь для очередного заточения. Саму девушку это совсем не устраивало.

– Знаю, и что с того? – спросила я отстраненно, не имея ни малейшего желания разговаривать на эту тему.

После того, что случилось, на Ио я даже смотреть не могла. Теперь у него не было конторы, за которую он так сильно держался, но Дионика даже после совершенного преступления все равно осталась его невестой. Благосостояние? Да я бы ни за что в жизни не поменяла комфорт на свободу, а ведь он обещал, просил подождать меня совсем немного.

Но сейчас это уже не играло никакой роли. После того, что я узнала, от Ионтина меня отвратило, да и все мои мысли занимал другой человек, а точнее – не человек, если судить по золотым глазам с узким вертикальным зрачком.

Как мне его найти? Амадин говорил, что я уже на верном пути, что я уже ищу его, но на самом деле я не делала для этого ровным счетом ничего. А мне хотелось. Хотелось увидеть его воочию и убедиться, что представший всего на миг образ молодого мужчины мне не показался.

Или лучше, чтобы показался? Я так и не спросила про те пятна крови, в которых была вымазана его белая рубашка.

– В академии прошел слух, что Ио подал прошение естийю. Он попросил повелителя снять с Дионики домашний арест до тех пор, пока она не родит ему двух наследников. Парни неудачно пошутили на этот счет, вот Ио и влез в драку. Но не это главное.

– А что? – спросила я без особого любопытства.

– Естий сказал, что снимет с Дионики домашний арест, если ты, как обвинитель, на это согласишься. – Я удивленно взглянула на огневика. Я действительно выступала обвинителем, а если точнее, то от моего лица это делал Истол, а иначе бы дело просто замяли. – Как ее опекун, Ио придет просить тебя смилостивиться, Лиция. Его отец настаивает на этом, вскоре они сыграют свадьбу, и пройдет совсем немного времени, как у них родятся дети. Тебе не придется ее долго терпеть в столице.

– Леукус, не будь болваном. Дионика изворотлива и хитра, и она сделает все что угодно, чтобы детей у них не было никогда. Она не позволит им отправить себя в монастырь, попомни мои слова. Что же касается милости… Ко мне ее проявлять никто не спешил. Меня бы казнили, Леу, и ты сам об этом прекрасно знаешь.

Остальной путь до академии мы проделали в полном молчании.