Отступники

Отступники Гэв Торп

Рёв двигателей и боевых орудий отражался в массивном зале, и перекрывающееся эхо сливалось в постоянный гром разрушения. Витиеватый узор мозаики на стене разрушился на тысячи разноцветных осколков под воздействием ударов снарядов и лазерного огня. Мраморные плитки, покрывавшие пол, были поломаны и выбиты под железными траками боевых танков, громоздившихся впереди. Солдаты, одетые в длинные чёрные шинели сновали от укрытия к укрытию, прятались за огромными столбами, поддерживающими потолок, стремительно перебегали то туда, то сюда за насыпями щебня и прыгали в кратеры, пробитые в когда-то блестящем полу.

Шум войны заглушал выкрикиваемые команды лидеров повстанцев, которые вели своих людей из взорванных останков бронетранспортёров и постаментов разбитых статуй прежних Имперских командиров. Их люди пели новые гимны, вызывая своих изгнанных командиров. Боевые крики были полны ненависти и призывов к правосудию.

На протяжении всего зала, который был около мили в длину, мятежники наступали под прикрытием орудий своих танков.

Перед ними непреклонно стояли Астартес из Ордена Мстящих Сынов. Их синяя броня была покрыта пылью и грязью. Они прибыли, чтобы подавить восстание, как только обнаружили мир, охваченный гражданской войной. Они прибыли, чтобы покарать лидеров восстания и восстановить Имперского командующего. Сейчас они защищают этого человека от целого мира, восставшего против тирании их правителя. Битва собирала кровавую жатву. Из них осталось только тридцать воинов — тридцать Космических Десантников из ста трёх, которые сначала прибыли в Хелмабад.

Из-за импровизированных баррикад, сделанных из искорёженного металла, кусков разбитого рокрита и преград из сложенных в кучу тел, Астартес вели огонь по атакующим. Воздух освещался мерцающими инверсионными следами болтерных снарядов, в то время как ослепляющие выстрелы лазпушек сверкали, чтобы испарить плоть из бронированных корпусов. Хруст огня из тяжёлого болтера и рёв плазмы пел оду ярости Космических Десантников.

Позади стены бронированных гигантов жалось относительно небольшое количество людей, сохранивших верность Командующему Му’шану. Они изредка стреляли из своих лазганов в немногочисленные моменты храбрости. Когда-то они были элитой, хвалёной Гвардией Гробницы Хелмабада. Сейчас, ярость тех, кто когда-то дал клятву защищать, унижала их. Маски смерти на их головах казались больше комичными, чем мрачными. Их золотая парча и эполеты были изодраны, чёрные пластины брони пробиты, разорваны и вымазаны.

Посреди огня и опустошения шагал Брат-Капитан Мстящих Сынов Гессарт. Подобно своим братьям он носил броню, отмеченную многими сражениями. Синяя краска на ней была обожжена, а керамит пробит во множестве мест. Его левый наплечник был гладким и полностью белым. Быстрая замена вместо того, что он потерял два дня назад. Золотой шлем был покрыт слоем пепла, и кровь запятнала серебряного орла на его груди: кровь врагов лучший знак чести, чем символ, который она скрывает.

Гессарт выкрикивал команды, руководя защитниками. Каждый приказ подкреплялся выстрелами его шторм болтера.

— Рассеянный огонь слева, — прорычал он, выпуская три заряда, которые разорвали младшего офицера, наполовину скрывавшегося в переплетённых руинах железных скамей. Люди погибшего офицера попытались раствориться в облаках пыли и дыма.

Позади капитана стоял Библиарий Захерис, нимб энергии пылал над его психическим капюшоном. В правом кулаке он сжимал силовой меч, сверкавший энергией. Захерис не носил шлема. Его лицо было напряжённой маской, поскольку он проектировал невидимую силовую стену, окружавшую Космических Десантников. Вокруг псайкера лазерные заряды и снаряды, выпущенные из автопушек, проваливались в небытие, сопровождаемые искрами энергии варпа.

— Не давайте им никакой пощады! — проревел Хердайн, Ротный Капеллан, забравшись на кучу щебня и выпуская плазменные заряды из своего пистолета. В розарии капеллана скрывалось конверсионное поле, периодически проявлявшееся ослепительными вспышками, когда вражеский огонь направлялся в его мрачного хранителя.

— Как можно дезинформировать столь много людей? — сказал Рикел, подняв свой болтер к плечу. Каждый его выстрел был контролируемым и точным. — Они слепы к своей судьбе.

— Выбирайте себе цели, — сказал Гессарт. — Каждый выстрел должен поражать противника.

— Здесь трудно промахнуться, — засмеялся Лаенхарт, его болтер изрыгал снаряды, истребляя отряд повстанцев, перебегающих через открытое пространство прямо напротив Космических Десантников. — У нас не было таких лёгких мишеней со времён орков, напавших на нас на Карафисе.

— Вы приведёте нас к победе, — сказал Виллуш. — Примарх благоволит вам.

— Только не расслабляйтесь, — сказал Гессарт, выпустив ещё один заряд огня.

Перестрелка продолжалась ещё несколько минут. Космические Десантники маневрировали и концентрировали свой огонь везде, где мятежники надеялись собраться в группы.

— Несколько шагателей с правого фланга. Три, возможно четыре, — предупредил Виллуш. Он медленно повернул свой тяжёлый болтер по дуге. Залп ударил по пластали и рокриту, за которым сжались повстанцы. — Отсюда я не смогу их снять.

— Леенхарт, Хердайн, Никз и Рикел со мной, — отреагировал Гесарт. — Приготовить гранаты для контратаки.

Пять Космических Десантников обстреляли линию баррикад справа. Длинная галерея тянулась с этой стороны зала, стена которой была проломлена и пробита в нескольких местах. Через эти дыры он увидел смутные формы продвигающихся Часовых. Если им позволить продвигаться, то они достигнут конца зала и смогут обрушить огонь из тыла защитных баррикад.

— Ждите моего сигнала, — сказал Гессарт.

Они были менее чем в дюжине шагов от стены, когда Гессарт выпустил длинную очередь из своего шторм болтера, снаряды ударялись в рокрит и, детонировав, пробивали большие дыры. Остальные сделали то же самое, разрывая стену огнём своих орудий.

— Вперёд! — прокричал Гессарт, выставляя вперёд левое плечо и ударяясь на полной скорости в повреждённый рокрит. Расстрелянная стена разрушилась под воздействием массивного Космического Десантника, и капитан пробился в галерею в облаках осколков камней и пластика. Слева и справа от него, так же драматично ворвались остальные.

Мстящие Сыны появились позади четырёх Часовых. Последний из них неловко повернулся. Его ноги, состоявшие из двух сочленений, деформировались, когда он перебирался через насыпь из щебня. Глаза пилота в открытом кокпите расширились от ужаса, когда фраг-граната Рикела приземлилась ему на колени. Он попытался расстегнуть застёжку на ремнях безопасности. Мгновение спустя граната детонировала, разорвавшись внутри машины смертельной шрапнелью. Пилот был разорван на куски. Пульт управления был уничтожен. Часовой, качнувшись влево, завалился носом направо, раздавив собой установленный спереди мультилазер.

Три оставшихся начали разворачиваться, но не достаточно быстро, чтобы навести свои орудия. В руках у Никза была крак граната. Он прыгнул вперёд и прикрепил магнитную взрывчатку к нижнему сочленению левой ноги ближайшего стража, перед тем как отпрыгнуть назад. Граната взорвалась, оторвав стальную конечность стража. Страж завалился назад, и Никз ударил своим силовым кулаком по подставленному брюху, вырывая множество проводов и гидравлических шлангов. Красная жидкость била струёй из разрушенных труб, распыляясь подобно артериальной крови смертельно раненного Часового.

Гессарт прыгнул к следующему шагателю, схватившись левой рукой за край кокпита. Пилот вытащил лазпистолет и выстрелил в грудь Космического Десантника, пока тот подтягивался. Заряды безвредно мерцали на нагрудной пластине его брони. Гессарт поднял свой шторм болтер и дважды выстрелил: первый заряд разорвал на части грудь пилота, второй превратил его голову в кровавый фонтан. Кровь и мозговые ткани забрызгали золотой шлем Гессарта. Часовой спазматически дёрнулся, когда мускулы мертвеца управляли контрольной панелью, отбросив Гессарта на землю в муках механической смерти.

Последний пилот открыл огонь из мультилазера, выстрелы описали широкую дугу, когда он попытался направить свой шагатель на нападающих. Леенхарт подпрыгнул и схватился правой рукой за вращающееся орудие. Скрип гидравлики сопротивлялся скулежу сервомеханизмов, когда системы Часового боролись с искусственными мускулами бионической руки Леенхарта, усиленными силовой бронёй. С визгом и дождём искр приводы Часового перестали сопротивляться, и Леенхарт вырвал мультилазер из гнезда. Плазменный пистолет Хердайна пробил пылающую дыру в двигательном отсеке, который взорвался шаром синего пламени, посылая Леенхарта и Капеллана в полёт на щебень, валяющийся на полу галереи.

Пилот шагателя, подбитого Никзом, вытащил себя из кокпита и прополз несколько шагов по песку, устилавшему пол. Его нога была раздроблена тем же взрывом, который вывел машину из строя. Леенхарт поднялся и сзади схватил артиллерийский жакет человека. Небрежно подняв солдата в воздух, Космический Десантник повернулся к Гессарту.

— Кому-нибудь нужен новый питомец? — спросил Леенхарт.

— Возможно, мы сможем вытянуть из него какие-нибудь сведения, — сказал Никз.

Гессарт посмотрел на раненного человека. Слёзы проделывали дорожки через грязь на его задымленном лице, под его помятым кожаным шлемом. Бедственное положение мужчины ничего не значило для капитана. Он был врагом — это единственное, что имело значение.

— Он ничего не сможет нам сказать из того, чего мы ещё не знаем, сказал капитан и кивнул головой.

Леенхарт пожал плечами, приводы под его наплечниками протестующе заскулили, пытаясь повторить выразительный жест. Движением руки Космический Десантник ударил пилота об останки шагателя, разбив ему череп и сломав позвоночник одним ударом. Леенхарт позволил обмякшему трупу выпасть из своих пальцев.

Гессарт осмотрел галерею на случай, если другие повстанцы последовали бы за шагателями. Он ничего не обнаружил и решил, что они должны были ожидать до того момента, пока Стражи не заняли бы передовые позиции. Однако, он не мог одновременно защищать галерею и зал, если повстанцы решат двигаться по ним в одно и то же время. Он был благодарен командирам повстанцев, которые сейчас свергали режим Имперского Командующего. Они были тактически ограниченными ценностью жизней своих последователей. Враг с более безразличным отношением наводнил бы зал при первой же атаке.

— Назад на линию, — приказал Гессарт.

Битва за зал аудиенций бушевала в течение следующих шести часов. Затем последовал небольшой перерыв, и даже на Гессарте начало сказываться напряжение, требуемое постоянной бдительностью: не только на этой линии, но более чем сорока дней непрерывной войны, продолжавшейся с момента их прибытия на Хелмабад.

Дым поднимался от четырёх подбитых танков и тяжело висел в неподвижном воздухе, затемняя увеличение численности призрачных фигур за ним. Повстанцы явно сосредотачивались перед атакой так же, как они это делали три раза на протяжении последних двадцати часов.

— Проверить амуницию, — сказал Гессарт, выбрасывая пустой магазин и вставляя следующий барабан в бок своего шторм болтера.

— Последняя лента, капитан, — сообщил брат Виллуш по связи.

— Осталось семь патронов, капитан, — предупредил брат Рикел.

— Силовой заряд — тридцать пять процентов, — сказал брат Хейнке.

В то время пока остальные докладывали, стало очевидно, что боеприпасы каждого Космического Десантника приближались к концу. Гессарт посмотрел на сотни солдат, которые сейчас подползали ближе и ближе к их линии обороны. Некоторые были уже менее чем в пятидесяти метрах, стреляя вслепую из своих укрытий, прикрывая продвижение своих товарищей. Гессарт знал, что они скоро выдвинут более тяжёлое оружие, и Космические Десантники вскоре познают весь гнев атаки повстанцев.

Ещё один танк типа Леман Русс грохотал в поле зрения. Он глупо направился в сторону останков транспорта и продвигался вперёд, его орудие наводилось на позиции Гессарта. Очевидно, люди внутри танка ничего не вынесли из ошибок экипажа предыдущей боевой машины. На мгновение, капитан бесстрашно заглянул в ствол орудия.

— Хейнке, — позвал Гессарт, но предупреждение было не нужным. Даже если бы имя не сорвалось бы с его губ, лазпушка Хейнке выпустила заряд энергии, который ударил в башню танка. Она взорвалась рассветом огня и дыма, выбрасывая пылающие тела на пропитанный кровью мрамор, так как выстрел поджёг расположенные внутри снаряды.

— Силовой заряд — тридцать процентов, — предупредил Хейнке. — Осталось не больше полудюжины выстрелов, брат-капитан. Какие будут приказы?

— Мы лишаемся стрелкового оружия, — сказал Рикел, — Нам нужно защищать меньшую площадь.

— Наш долг прорваться и отбросить эту мерзость из дворца, капитан, — заметил Хердайн. — Помните наставления Жиллимана!

Огонь из лазеров и тяжёлых орудий сосредоточился на позициях Космических Десантников, когда всё больше и больше повстанцев выходили на позиции для стрельбы. Лазерные заряды, шрапнель и осколки рокрита барабанили по их силовым доспехам. Гессарт видел только два выхода: отступить на следующие позиции, или контратаковать и отбросить солдат в рукопашной схватке. Он выбрал первое.

— Полковник, отступайте, — Гессарт направил свой приказ Полковнику Ахаиму, командующему Гвардии Гробницы.

Гвардейцем не требовалось повторять, и они скоро ползли по обломкам по направлению к коридору, расположенному позади них. Спустя несколько минут Гессарт подал сигнал к отступлению своим отрядам. Мстящие Сыны отступали от линии, непрерывно наблюдая за противниками. Не было произведено ни единого выстрела, чтобы прикрыть их отступление. Космические Десантники были безразличны к выстрелам повстанцев. Им нужно было сохранить каждый заряд, если они хотели продолжать войну.

Отступая в коридор, Космические Десантники прошли мимо кольца мелта бомб, закреплённых на стенах и потолке. Когда они отошли на достаточное расстояние, Гессарт послал сигнал детонации. Земля под ногами задрожала, и капитан наблюдал, как ворота в зал аудиенций исчезли под тоннами рокрита и искорёженной стали. Сейчас был только один вход в центральную гробницу, в которой прятался Имперский командующий.

— Это мне напоминает Архимедон, — сказал Никз из-за спины капитана.

Гессарт посмотрел на Космического Десантника, не способный увидеть выражение лица Никза, спрятанное шлемом.

— Держи это при себе, — прорычал Гессарт.

Гробница находилась во внутренних помещениях дворца Имперского командующего: лабиринт коридоров и палат, вырубленных в твёрдой скале, которая была фундаментом цитадели. До восстания здесь находился дом функционеров и придворных, теперь в этих помещениях располагалась импровизированная больница, станция связи и штаб. Кирпичные тоннели сейчас были забиты оборудованием и ранеными людьми на окровавленных постелях. Призрачное эхо умирающих распространялось вдоль длинных, низких тоннелей.

Оставив нескольких воинов, чтобы защитить последний выход на поверхность, Гессарт вёл остатки своей роты по продуваемым сквозняками подземным проходам. Он игнорировал стоны раненых и напуганную болтовню Гвардии Гробницы. То там, то здесь радио орало пропагандистские лозунги, передаваемые повстанцами, грубо, но эффективно заглушая связь лоялистов.

Проходя через сводчатый проход, капитан услышал смех и разговоры из следующей палаты. Он остановился под низкой аркой возле входа. Внутри находилась горстка гвардейцев, сгруппировавшихся возле разбитого вокс передатчика.

— Вы получите то же самое, что и ваши собаки друзья, — их сержант говорил в микрофон. — Только попробуйте сунуться через восточные ворота, и Мстящие Сыны отправят вас плакать к вашим мамочкам.

Огромная бронированная нога Гессарта раздавила вокс передатчик, который умер с проникновенным визгом.

— Ни какой связи с врагом! — проревел капитан.

Гвардейцы сжались от гнева Гессарта, когда он возвышался над ними.

— Эта бесконечная болтовня даёт врагу жизненно важную информацию, — сказал им капитан. Уже не в первый раз ему приходилось разъяснять свой приказ о радио молчании. — Дураки, вроде вас, рассказывают, где мы храним свои припасы, где наша защита наиболее сильна, и где мы собираемся нанести удар. В конце концов, если вы хотите помочь повстанцам, то имейте храбрость сделать это своим оружием.

Запуганные гвардейцы бормотали свои извинения, отводя смущённые взгляды от пустого взора линз капитана.

— Безнадёжно, — прошептал капитан, возвращаясь в коридор.

Вскоре капитан присоединился к остальным в центральной палате: восьмиугольном помещении на пересечении главных дорог, которые расходятся к дальним покоям гробницы. Рикел уже ждал, сняв свой шлем, чтобы показать худое лицо и взволнованные серые глаза.

— У нас осталось менее двух сотен болтерных зарядов, — доложил Космический Десантник с мрачным выражением лица. — Менее пятидесяти тяжёлых снарядов для Виллуша. Силовых зарядов ещё достаточное количество.

— Одна схватка, — сказал Хейнке.

— Возможно короткая, — сказал Леенхарт, с необычным для него пессимизмом. — Она будет недолгой по неправильным причинам.

— Только точной стрельбой мы растянули наши запасы на долгое время, — сказал Рикел. — Мы не были экипированы для длительной компании. Мы уже на семнадцать дней превысили сроки, запланированные перед высадкой.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — сказал Гессарт. — Другое оружие?

Рикел прошёл через палату и поднял один из многих гвардейских лазганов, сложенных возле стены. Его ствол сломался, в аугметическом захвате его руки.

— Они бесполезны для нас, — сказал Рикел, отбрасывая остатки лазгана. — Просто недостаточно прочные. Мы лучше будем использовать свои кулаки.

— Если это то, что мы должны будем делать, то мы это сделаем, — сказал Хердайн. Его череполикий шлем медленно повернулся, когда капеллан осматривал собравшихся Космических Десантников. — Мы будем драться до последнего вздоха.

Гессарт ничего не ответил, так как его личное мнение было другим. Вместо этого он посмотрел на Захериса. Библиарий снял свой шлем, его чёрные волосы приклеились липким потом к лицу. Он прислонился к стене. Кирпичи под ним хрустели от тяжести, как будто испытывая симпатию к уставшему псайкеру.

— Ты обнаружил какие-нибудь признаки помощи или подкрепления? — спросил Гессарт. — Какое-нибудь видение или послание?

Библиарий тихо покачал головой.

— Вобще ничего? — продолжил Гессарт. — Никаких голосов в варпе? Ни одного следа судна?

— Ничего, — сказал Захерис шёпотом. — Какой-то барьер над Хелмабадом, через который я не могу проникнуть. Я ничего не вижу за завесой крови.

— Отдыхайте, — сказал Гессарт, пересекая палату. Он положил руку наголову библиария. — Соберись с силами.

Захерис кивнул и повернулся вправо.

— Я не хочу накликать беды, но это не сулит нам ничего хорошего, — прокаркал Библиарий. Остальные смотрели, как он выпрямился и вышел из хранилища с максимальным достоинством, которое он мог изобразить.

— Его молчание беспокоит меня, — сказал Хердайн, когда Захерис вышел за пределы слышимости.

— Я никому не доверяю больше чем Захерису, — сказал Гессарт. — Он направлял нас. Я верю, что он будет вести нас по правильному пути.

— Также как он делал это на Архимедоне? — спросил Никз. — Ты последовал его пророчеству тогда, и что из этого вышло? Патруль раскаяния, который забросил нас на этот оставленный Императором мир.

— Я сказал, чтобы вы не говорили об этом месте, — сказал Гессарт, уставившись на Никза. — Ты нарушаешь границы субординации.

— Если у меня есть сомнения, то не очень мудро держать их при себе, — сказал Никз, глядя на Хердайна. — Разве не правда, что скрытые сомнения перерастают в ересь, Брат-Капеллан?

— Здесь как раз время и место, чтобы выказывать свою обеспокоенность, — ровно ответил Хердайн. — Но с другой стороны, уважай старших, или будут последствия.

— Всё, что я сказал, что мы никогда не были готовы к этой битве. — Ты привёл нас, чтобы подавить… Что это было? «Маленькое восстание», не так ли? Этот мир уже восемь лет разрушала гражданская война. Мы не выстоим.

— Орден ответит, — сказал Хердайн. — Другие придут. Либо чтобы помочь нам, либо чтобы отомстить за нас.

— Захерис не кажется уверенным, — сказал Хейнке. — Всё, что он сказал, это «завеса крови», которая окружает это место. Его послания уходят в никуда.

— Значит, здесь будет наше последнее пристанище, — сказал Хердайн. — Мы живём ради битвы, и умрём ради неё.

— Мы положим наши жизни ради победы, — сказал Гессарт. — Я не думаю, что мы здесь сможем победить.

Гессарт был в одной из многих комнат гробницы, производя ритуалы обслуживания своего шторм болтера. Капитан прислонился спиной на крошащуюся стену хранилища. Шторм болтер изящно покоился в его руках. Он снял свой шлем, чтобы лучше видеть, и его скалистые черты лица освещались огнём свечей, расположенных в маленьких нишах по периметру комнаты. В тусклом свете он обрабатывал тканью разобранные запчасти оружия, тщательно проверяя каждую, перед тем как перейти к следующей.

Время от времени взрывы сотрясали сеть коридоров, заставляя сыпаться штукатурку со стен и потолка. Повстанцы продолжали бомбардировку, пытаясь пробиться через ворота с тех пор, как Космические Десантники отступили с верхних уровней. И хотя оборона была сильной, защитники катакомб были уставшими и разочарованными. Однажды ворота падут. Возможно, через два дня, возможно через три или четыре. И больше ничего не останется, кроме как в последний раз выступить против несокрушимой армии.

— Капитан? — сказал Виллуш из дверного проёма. Он снял свой рюкзак, шлем и наплечники. Сделав это, Виллуш был странно худым и слабым. Гессарт знал, что-то не так. — Могу я поговорить с тобой?

Гессарт посмотрел на Космического Десантника, положив свой шторм болтер в сторону. Виллуш не сел.

— Я обеспокоен, капитан, — сказал Виллуш.

— Наш Брат-Капеллан всегда готов выслушать, — сказал Гессарт.

— Именно с Хердайном связана моя проблема, — сказал Виллуш, сжав свою талию руками.

— Как так? — спросил Гессарт.

— Я знаю, что ты запретил нам говорить об Архимедоне, но я должен, — сказал Виллуш.

— Говори, что должен, брат, — вздохнув, сказал Гессарт.

— Спасибо, капитан, — сказал Виллуш. Разговаривая, он был абсолютно спокоен. Его изъеденное шрамами лицо выражало абсолютную искренность. — Мы имели право на то, что мы сделали на Архимедоне. Примарх не учил нас выбрасывать свои жизни в бесполезной жертве. Мы больше не смогли бы защищать от врага космический порт. Его необходимо было уничтожить.

— Я не нуждаюсь в оправдании своих действий, — сердито сказал Гессарт. — Как я тебе раньше и говорил — могут погибнуть тысячи, но не впустую. Если бы отступники захватили порт, у них бы была возможность нести ужас и разрушение во многих направлениях.

— Всё же повелители Ордена посчитали, что ты ошибся, — сказал Виллуш. — Они наказали нас за принятое решение. Это привело нас сюда.

— Возможно это судьба, — сказал Гессарт, покачав головой. — Нет никакого божественного правосудия, приведшего нас сюда, только случайные совпадения и ошибки астротелепатии.

— Я согласен, капитан, — сказал Виллуш. — Всё же Хердайн читает нам лекции, когда вас нет. Он говорит нам, чтобы мы собирались положить наши жизни на алтарь битвы, во славу Ордена.

— И, возможно, мы это сделаем, — сказал Гессарт. — Я не вижу выхода из нашего положения. Враг исчисляется миллиардами. Миллиарды, Виллуш! Вероятнее всего Хердайн поведёт нас к нашей судьбе.

— Он не только ожидает, он жаждет этого, — сказал Виллуш, становясь более оживлённым. — Он хочет, чтобы мы отдали свои жизни, в качестве епитимьи за Архимедон. Его там не было, но всё же признал нас сильно опозоренными осуждением Ордена… Он не ищет победы, а только хочет освободить нас, при помощи смерти.

Гессарт услышал вопль, эхом разносившийся по лабиринту — крик Захериса. Капитан вскочил на ноги и выбежал на коридор. Виллуш наступал ему на пятки. Парой они быстро направились по коридорам, по направлению к источнику не прекращающихся криков. Прибыв в палату Захериса, Гессарт увидел многих своих воинов, которые уже были здесь.

Помещение было тёмным, освещённое единственным фонарём на потолке. В центре круга Космических десантников стоял Никз на одном колене. Голова Библиария покоилась на его бронированной ноге. Пятна энергии плясали вокруг губ псайкера, когда он бессловесно кричал, но Библиарий был полностью неподвижен. Гессарт заметил густую кровь, сочившуюся изо рта Захериса, когда он вопил.

— Что случилось? — требующее спросил Хердайн, войдя в другую дверь.

— Я только что его обнаружил, — начал Никз.

Глаза Захериса открылись на мгновение, и из них вырвался заряд энергии, отбросив Космических Десантников на землю. Никза швырнуло в стену, и он ошеломлённый шлёпнулся на пол. Остальные поднимались на ноги, когда встал Библиарий. У него были глаза багряного цвета и зубы, запятнанные кровью.

— Завеса крови распалась, — прошептал Захерис. — Внешняя реальность прорвалась через неё. За ней ждёт легион. Трубы Хаоса громко взывают.

— Что ты видишь? — потребовал Гессарт, пересекая маленькую комнату. Он хотел коснуться Библиария, но отдёрнул свою руку в последний момент.

— Смерть идёт! — прошипел Захерис. Он направил свой неестественный взгляд на Гессарта. — Но тебе не предначертано умереть здесь.

Вздрогнув от удушья, псайкер упал на колени и наклонился вперёд. Когда он снова поднял голову, его глаза стали бледно голубыми как всегда. Гессарт присел возле своего друга, успокаивающе положив руку на его левый наплечник.

— Что ты видел? — спросил он снова. Сейчас его голос был мягким, еле слышимым.

— Варп открылся, — сказал Захерис.

На мгновение недовольное бормотание донеслось от других Космических Десантников, и Гессарт бросил на них жестокий взгляд, заставив их замолчать.

— Предатели? — спросил Хердайн.

— Хуже, — сказал Захерис, поднимаясь на ноги при помощи Гессарта. — Воплощение Хаоса. Зло, получившее жизнь. Кошмарное Воинство.

— Демоны, — пробормотал Рикел.

— Повстанцы, — продолжил Библиарий. — Они не знали, что делают, но их ужас и ненависть послужили причиной появления демонов. Они бездумно шептали имена древних сил, потерянных тысячелетия назад, и притянули их взгляд к этому миру.

— Сколько времени у нас осталось до того, как начнётся этот праздник? — спросил Леенхарт.

— Меньше дня, — ответил Библиарий. — Вероятнее всего часы. Я чувствую, как открывается трещина в небе над городом. Сначала они придут сюда. Все умрут.

— Не мы, — сказал Хердайн. — Мы будем великолепно сражаться. Скажите себе, что мы здесь не умрём.

— Он сказал, что я здесь не умру, — ответил Гессарт. — Я не слышал, чтобы он упоминал твоё имя.

— Всё же, как ты сможешь выжить, если мы погибнем? — сказал Никз, который встал на ноги, используя стену для равновесия.

— Никому не нужно здесь умирать, — ответил Гессарт. Он направил взгляд на своих Космических Десантников. — Этот мир потерян. Неважно как, тьма сожрёт Хелмабад. Главное выжить, чтобы предупредить остальных о его падении.

— Так что, мы снова отступим и сбежим? — Сказал Никз.

— Не я это сказал, — парировал Гессарт.

— Нет чести в пустом жертвоприношении, — сказал Виллуш, становясь рядом с капитаном.

— Жертва — это честь, — бросил Хердайн. — Астартес были созданы, чтобы погибать в битвах. Такая трусость недопустима.

— Это не трусость — это выживание, — сказал Леенхарт. — Наши трупы не смогут охранять человечество.

— Я не позволю вам повторить грехи Архимедона, — сказал Хердайн, повернувшись к Гессарту. — Ты провалил командование тогда, и сейчас ты делаешь то же самое. Ты больше не можешь возглавлять эту роту.

— Роту? — засмеялся Никз. — её здесь больше нет. Нет Ордена. Мы всё что осталось. Я не хочу умирать здесь, принося бесполезную жертву.

— Ересь! — проревел Хердайн, вытаскивая из кобуры свой плазменный пистолет и наведя на Никза. — Не слушайте слова предательства, братья.

Рикел поднял свои руки и выступил вперёд.

— Я дал клятву Ордену, — сказал он. — Я Астартес, один из Мстящих Сынов. Я утратил свою жизнь, когда я принёс присягу, как сделали все мы. У нас нет права выбирать свою судьбу, но только сражаться до тех пор, пока мы это можем.

Послышался хор одобрения от нескольких Космических Десантников, большинство из которых были новичками, заменившими потери Архимедона. Гессарт оглядел собравшихся, и увидел смесь надежды и сомнений в их глазах. Виллуш ему кивнул в знак согласия.

— Мы не должны разделяться, — сказал Гессарт. — Я ваш капитан, ваш командир. Я один возглавляю эту роту, или то, что от неё осталось.

— Я последую за тобой, — проговорил Виллуш.

— И я, — сказал Захерис. — Мы не сможем нанести поражение этим противникам.

— Я был создан сражаться, а не кончать жизнь самоубийством, — отозвался Леенхарт, — а остаться здесь, по моему, равносильно суициду.

Лицо Хердайна превратилось в маску ненависти, когда он смотрел на Гессарта и тех, кто его поддерживал. Его взгляд упал на Хейнке.

— Что ты скажешь, брат? — потребовал Капеллан.

На мгновение Хейнке замер, его глаза метались между Гессартом и Хердайном, перед тем, как осмотреть помещение и взглянуть на боевых братьев. Он открыл рот, что бы сказать, но не проронил ни слова.

— И это храбрость Мстящих Сынов? — прокричал Хердайн, хватая оправу нагрудника, защищающую горло Хейнке, и подтянув к себе. — Докажите свою лояльность! Покажите свою чистоту!

— Я буду драться! — объявил Руфен, подняв свой болтер к плечу, и устремился к группе, собиравшейся вокруг Гессарта.

— Это безумие, — пробормотал Тайло, Апотекарий роты. Его белая броня выделялась среди тёмно синих доспехов боевых братьев, когда он пробирался вперёд. — Мы не должны пасть здесь и позволить нашему генному семени попасть в лапы предателей. Мы должны смотреть в будущее.

— Какое будущее может быть без чести? — сказал Хердайн, опуская пистолет с мольбой в глазах.

Треск болтерного выстрела прогремел в комнате, и голова Капеллана взорвалась брызгами крови и кусочков костей. Гессарт стоял с дымящимся пистолетом Захериса — капитан не брал с собой своё оружие.

— В смерти ещё меньше будущего, — объявил Гессарт.

Руфен открыл огонь из болтера, и анархия заполнила помещение. Гессарт рванулся влево, отталкивая Захариса с линии огня Космических Десантников. Никз и Леенхарт ответили своими болтерами. В мгновение ока, два лагеря сошлись в ожесточённой схватке, сверкая выстрелами и нанося удары кулаками и цепными мечами. Их резким крикам аккомпанировал рёв оружия.

Спустя несколько мгновений четыре Космических Десантника мёртвыми лежали на каменном полу, а ещё шестеро были серьёзно ранены. Никз встал над братом Карлрехом, одним из тех, кто был на стороне Хердайна. Его болтер находился в нескольких дюймах от истекающего кровью лица Космического Десантника. Леенхарт прижимал к земле Рикела при помощи ещё двоих боевых братьев. Хейнке и несколько других с ужасом смотрели на происходящее.

Гессарт вернул пистолет Захарису и подошёл к схваченным последователям Капеллана.

— Если вы желаете умереть в Хелмабаде, то я могу предоставить вам такую возможность, — сказал он спокойно, взирая не только на тех, кто выступил против него, но и на тех, кто сохранял молчание. — Я не держу на вас зла, но сейчас все должны сделать свой выбор. Для тех, кто хочет сохранить свою честь, всё произойдёт быстро. Тех, кто снова принесёт мне клятву верности, не будут осуждать за то, что здесь произошло.

— Я последую за моими братьями, — сказал Хейнке, — Если их выбор уйти, то я буду с ними.

— Лучше смерть, чем позор! — выплюнул Карлрех.

Гессарт кивнул Никзу, который нажал на спусковой крючок, закончив протест Карлреха злым ответом своего болтера.

— Кто ещё? — спросил Никз, выпрямившись. Его лицо было маской из крови мёртвого Космического Десантника.

Брат Хешен вышел вперёд. Он схватил дуло болтера Никза и направил в свой подбородок, вызывающе глядя на Гессарта.

— Это предательство, — сказал Хешен. — Я называю всех вас отступниками, и я не пополню ваши ряды в летописях позора. Я Мстящий Сын и с честью умру за это. Вы хуже трусов. Вы — предатели.

Гессарт отметил, как несколько его воинов вздрогнули, когда болтер Никза снова выстрелил, но сам он не отводил взгляда от глаз Хешена. Он ничего не почувствовал. Внутри он был опустошён так же, как уже на протяжении нескольких лет со времён Архимедона. Он не хотел такого развития событий, но соглашался со всем, что преподносила ему судьба.

Больше ни один Космический Десантник не вышел вперёд, когда Никз ещё раз спросил. Гессарт одобрительно кивнул. Леенхарт поднял Рикела на ноги и погладил того по голове. Тайло двинулся к мёртвым воинам и начал кровавый процесс извлечения их генного семени. Гессарт повернулся к Захерису.

— Мы не умрём на Хелмабаде.

— Да, капитан, — сказал Библиарий.

— Надеюсь, у вас есть план, как заставить это произойти, — промолвил Леенхарт. — Здесь всё ещё миллионы повстанцев, и нам нужно убираться из этого мира.

— Капитан, — позвал Никз и указал на одну из дверей палаты.

Горстка Гвардейцев Гробницы толпилась снаружи. Они широкими глазами смотрели на ужасную сцену. Их губы дрожали.

— Никз, Леенхарт, Хейнке, Виллуш, — рявкнул Гессарт. — Разберитесь с ними.

Когда Космические Десантники повернулись к двери, Гвардейцы побежали.

— Используйте кулаки и ножи, — добавил Гессарт. — Сохраняйте боеприпасы.

Центральное помещение гробницы окутывала смертельная тишина, нарушаемая только стонами и шёпотом умирающих Гвардейцев Гробницы, отдающимся эхом от стен окружавших его коридоров. Это было большое пространство, широкий пол которого украшала плитка с вырезанной Имперской аквиллой. Тридцать колон, исписанных именами преданных имперских служащих, поддерживали изогнутый потолок. В одном конце помещения восседал Имперский Командующий Му'шан на стуле с высокой спинкой из тёмного красного дерева. Его высохшее лицо скрывал капюшон золотого одеяния. Никз встал слева от него, в то время как Хурстрейх оказался справа от губернатора. Гессарт прислонился к одной из колонн недалеко от трона, разговаривая с Леенхартом и Захерисом. Ещё несколько Космических Десантников охраняли вход в зал. Остальные стояли за запертыми восточными вратами, пока пятеро выполняли миссию вне гробницы, на которую их отправил капитан.

— Разлом приближается, — низким голосом предупредил Библиарий. — Я чувствую, как истончается кровавый занавес. Я слышу голоса зверей, которые живут с другой стороны. Они голодны. Я чувствую это. Они чувствуют ужас этого мира и жаждут его.

— Возможно, нам придётся пробивать путь к отступлению на громовой ястреб, — сказал Леенхарт. — Он менее чем в миле от северо-западных ворот.

— Этот путь мы используем в крайнем случае, — ответил Гессарт. — Я бы предпочёл не расходовать последние боеприпасы в борьбе с мятежниками только для того, чтобы остаться безоружными перед демонами. Есть другой путь, менее рискованный.

— Что ты задумал? — спросил Леенхарт.

— Это не твоё дело, — отрезал Гессарт. — Будь готов выдвигаться по моему приказу.

— Конечно, — сказал Леенхарт. — Ты же знаешь, малое доверие имеет большие последствия.

Вместо ответа Гессарт бросил на Космического Десантника угрюмый взгляд, и Леенхарт стремительно отступил, присоединившись к товарищам возле главной двери.

— Какие твои намерения, отступник? — высокий голос Му'шана прозвучал в зале.

Гессарт зашагал к Имперскому командующему и остановился перед ним, заслонив старого правителя своей тенью. Он посмотрел вниз на высушенного сановника и задался вопросам, как такое ветхое существо получило титул суверенного правителя Хелмабада.

— Не я отдал свой мир повстанцам, — сказал Гессарт. — Вина за всё, что здесь случилось, лежит на тебе. Твоя неспособность к исполнению воли Императора привела к уничтожению.

— Ты обвиняешь меня в непредусмотрительности, но в то же время предполагалось, что именно вы станете нашими спасителями, — Му'шан говорил тихо, но с вызовом. — На что надеяться человечеству, если его величайшие воины забывают свои клятвы и ставят своё выживание превыше долга?

— Ты мне говоришь о моих обязанностях? — сказал Гессарт с насмешкой. — Как случилось, что три четверти граждан восстали против твоего правления? Объясни мне, почему Астартес должны проливать свою кровь, чтобы спасти правление человека, который сам его не защищает?

— Если я слаб, то такие как ты должны оставаться сильными, — сказал Му'шан, сбросив свой капюшон, показывая худое, морщинистое белое как алебастр лицо. Его глаза были тёмно-синими и выражали решительность, когда он взирал на Гессарта. — Если я пал, то из-за своей человеческой слабости. Вы были созданы, чтобы быть лучше, чем люди: сильнее, более просвещённые, надёжные и неустрашимые. Многое было утеряно за эти десять тысяч лет, что ангелы войны Астартес считают защиту человечества ниже своего достоинства.

— Неужели люди пали так низко, что всегда рассматривают Астартес как лекарство от любой болезни, которой страдает человечество? — ответил Гессарт. — Мы ведём войну, защищая человечество. Расу, а не одного индивидуума. Разве Император предоставил тебе такую большую власть, что предназначение наших жизней — защищать тебя ещё несколько часов, когда мы смогли бы жить и спасти миллиарды других?

Му'шан медленно и неловко встал. Губы сжаты. Его голова доставала только до груди Гессарта. Спина была сгорблена, и когда он протянул руку, чтобы коснуться орла на броне Гессарта, можно было увидеть скелет его конечности.

— Если оцениваешь битвы только числами, то ты уже потерян, — сказал Му'шан. — Под грудой мускулов и сращенных костей бьётся сердце человека. Оно тебе не говорит — то что ты делаешь — не правильно?

Гессарт мягко убрал руку командующего, испугавшись, что Му'шан был настолько хилым, что даже такое лёгкое касание может поломать его кости.

— Я тоже читал Tactica Imperialis, — сказал Гессарт. — В ней также сказано «Простая резня твоих противников, не заменит настоящую победу». Сердце человека может биться в моей груди, но рядом с ним бьётся второе — Космического Десантника. Мы не похожи. У нас разные обязанности. Ты просишь меня быть человеком и пожертвовать своей жизнью ради тебя. Природа галактики требует, чтобы я был больше, чем человек и жил, чтобы сражаться в других битвах. Признай поражение. Наши смерти не предотвратят его. Прими смерть, больше нет смысла продолжать это отчаянное обсуждение. Я больше не буду тебя слушать.

Гессарт отвернулся и услышал хрип Му'шана, когда тот снова сел. Его уши также уловили топот тяжёлых ботинок снаружи, и мгновение спустя стражи двери разделились, чтобы пропустить Виллуша, Хейнке и трёх других Космических Десантников. Они несли тела четырёх человек в порванных шинелях с оторванными инсигниями. Повстанцы.

— Тайло! — позвал Гессарт, когда заключённых просто бросили в центре зала.

Апотекарий подошёл к пленникам и, осмотрев их, кивнул в подтверждение того, что они всё ещё живы.

— Поднимите их, — сказал Гессарт.

Виллуш прошагал через помещение к куче корзин и бочек в одном из углов, и быстро вернулся со стаканом воды. Он плеснул содержимое на лица людей, которые вернулись в сознание со стонами и кашлем. Они посмотрели на Космических Десантников, которые возвышались над ними. Их глаза наполнил ужас.

— Слушайте и не перебивайте, — бросил Гессарт. — Делайте то, что я скажу, и вам сохранят жизнь. Любое неповиновение, и вы умрёте.

Люди понимающе закивали.

— Хорошо, — сказал Гессарт, приседая перед заключёнными. Сочленения его брони заскрипели, когда он это сделал. Он повернулся к Хейнке. — Включи вокс передатчик.

Хейнке без вопросов направился к нишам в стене и быстро вернулся, неся в руке передатчик. Он поставил его возле Гессарта и опустился на одно колено.

— С кем соединять? — спросил Хейнке.

Гессарт посмотрел на заключённых со злой улыбкой.

— С врагом.

Пленники Гессарта с желанием дали командные частоты, и после нескольких посланий Космические Десантники добились связи с теми, кто возглавлял повстанцев.

— С кем я разговариваю? — спросил Гессарт. Вокс передатчик полностью скрывался в его огромном кулаке.

— Серайн Ам'хеп, Третий Апостол Пробуждения, — стальной голос протрещал в ответ.

— Третий кто? — фыркнул Леенхарт. — Невероятно!

Гессарт призвал его к тишине и нажал кнопку передачи.

— Вы уполномочены разговаривать с нами? — спросил Капитан.

— Я член Революционного Совета, — ответил Серайн Ам'хеп. — Рядом со мной находятся Четвёртый и Восьмой Апостолы, и мы говорим от имени всех членов.

Наконец-то! — Сказал Гессарт. Он начал кружить вокруг заключённых. — У меня есть желание завершить этот конфликт.

— Вы хотите обсудить сдачу? — в голосе Ам'хепа явно читался скептицизм.

— Конечно нет, — сказал Гессарт.

— У нас нет возможности взять всех вас под стражу! — отозвался Леенхарт через плечо своего командира.

Гессарт бросил хмурый взгляд и бессловесно указал на стражу у ворот. Леенхарт угрюмо кивнул и направился туда.

— Давайте говорить начистоту, — сказал Гессарт. — Я хочу гарантировать наше безопасное отбытие взамен на Имперского Командующего Му'шана.

— Что? — слабый крик Му'шана раздался в углу помещения.

Удивление читалось на лицах многих Космических Десантников. Никз просто мрачно кивнул с мрачной улыбкой.

— Вы отдадите неверного Му'шана нашему правосудию? — спросил Ам'хеп.

— Когда мы уйдём, вы сможете свободно войти в гробницу и взять её под свой контроль, — сказал Гессарт.

— Почему мы должны позволить вам свободно уйти? — сказал Ам'хеп. — У нас есть силы уничтожить гробницу в любое время.

— Ваше право расходовать жизни тысяч последователей, что бы попытаться сделать это, — сказал Гессарт. — Я уверен, что их смерти не разочаруют остальных.

Последовала долгая пауза, когда Ам'хеп несомненно советовался со своими товарищами. Гессарт взглянул на трон, на котором восседал дрожащий Му'шан. Его полные ненависти глаза впились в капитана Космических Десантников. Гессарт проигнорировал его и отвернулся.

— Какие гарантии вы нам дадите, что не заберёте каким-нибудь способом Му'шана с собой? — спросил Ам'хеп.

— Никаких, — ответил Гессарт. — Однако если вы попытаетесь обмануть, то подумайте, что мой ударный крейсер на орбите засёк ваш сигнал, и возможно уже сейчас направляет свои пушки на ваши позиции. Если что-то случиться, когда мы покинем гробницу, он сотрёт ваш лагерь в пыль и вас вместе с ним.

— Серьёзно? — прошептал Виллуш с улыбкой. — А я и не знал, что мы можем сделать это.

— Он врёт, идиот, — ответил Никз. — Даже если бы мы сейчас находились на связи с Мстительным, то они не смогли бы отследить одиночный сигнал с орбиты. Мы бы уже предали забвению их командиров, если бы могли.

Гессарт отчаянно кивнул головой и снова нажал кнопку передатчика.

— Я жду вашего ответа в течение пяти минут, — проговорил он лидерам повстанцев. — Если я не получу вашего согласия, то я приму ваше желание продолжить войну.

Он бросил передатчик на пол и отошёл.

— Что если они откажутся? — спросил Тайло. — Они разбомбят нас в течение нескольких дней, и, разнеся гробницу на щебень, загонят нас в ловушку.

— Нет, — отозвался Му'шан. — Они революционеры. Им нужно показать своим последователям, что я действительно был свергнут. Однако смертельная ошибка доверять им. Поражение Астартес также будет для них отличным символом.

Гессарт проследовал по залу и взглянул на Имперского командующего.

— Ты пробуешь управлять мной, говоря о поражении? — на ходу говорил Гессарт. — Твои грубые манипуляции может и достаточны для дураков и подчинённых, но со мной это не пройдёт. Ты забыл, что нас учили верить в правоту нашего выбора. Мы не попадаемся на пропаганду, которую примет обычный человек. Если мы единожды принимаем решение, то нас не поколеблет пропаганда или обман.

— Ты веришь, что твои действия здесь справедливы? — прокаркал Му'шан. — ты уже принял решение и больше не прислушиваешься к голосу разума?

— Разум человека заполнен сомнениями и страхом, — сказал Гессарт, став напротив губернатора. — Их логика заражена привязанностью, состраданием и милосердием. Они верят, что жизнь должна быть справедлива и всего лишь.

— Я не понимаю, почему семантика стала частью вашего обучения, — сказал Му'шан, кивнув головой. — Она разводит высокомерие.

— Неуверенные видят самоуверенность и называют это гордостью, — сказал Гессарт. — Ты называешь это семантикой. В обучении это называется щитом справедливости и бронёй презрения. Мы также учимся словесным трюкам, чтобы могли определять ложь, представляемую нашими врагами как правда. Наши разумы противостоят сомнениям так же, как тела ранам. Твой личный интерес весьма явен, и ему так легко противостоять.

— Мой личный интерес? — горько засмеялся Му'шан. — Ты бежишь от этой битвы, чтобы спасти себя!

— Не имеет значения, какой образ действий я выбрал, — сказал Гессарт. — Называй это как хочешь. Факт состоит в том, что я так решил. И твои так называемые аргументы не являются ни чем иным, как жалкими и раздражающими спорами. Если ты будешь продолжать, то мне придется заставить тебя замолчать.

Му'шан посмотрел в глаза Гессарта, но не увидел в них ничего, кроме искренней решительности. Он кивнул головой и надел капюшон, скрывая своё худое лицо.

Гессарт был на полпути к вокс передатчику, когда он начал, оживая, потрескивать.

— Мы связались с нашими товарищами Апостолами и приняли решение, — сказал Ам'хеп. — Через два часа вы соберётесь у восточных ворот и откроете их. Вам будет позволено выйти, и предоставлен беспрепятственный путь к вашему транспортному средству. Вас никто не будет задерживать. Когда вы уйдёте, мы войдём в гробницу и арестуем предателя Му'шана. Вы согласны?

Гессарт взял протянутый Виллушем передатчик и нажал кнопку передачи.

— Восточные врата через два часа, — повторил Гессарт. — Мы согласны.

Бросив переговорное устройство на пол, он повернулся к своим воинам.

— Осмотрите гробницу на предмет силовых зарядов, амуниции или других припасов, которые бы нам пригодились, — сказал Гессарт. — Надеть доспехи и быть готовыми через девяносто минут. Тайло, приготовь извлечённое генное семя к транспортировке. Братья, мы покидаем Хелмабад.

Космические Десантники Гессарта имели специфический вид, когда собрались внутри массивного бастиона восточных ворот. В своих шлемах они производили впечатление безликих ангелов смерти, но сейчас они несли отпечаток войны на Хелмабаде. Их броня имела трещины и дыры, полученные в течение долгой битвы, починенные на скорую руку на поле боя. Они несли вещмешки убитых Гвардейцев, наполненные силовыми комплектами и контейнерами с водой. Никз нёс украшенный силовой меч, снятый с тела Полковника Ахаима. Он выглядел маленьким в бронированном кулаке, но всё равно был ценной добычей.

Некоторые несли контейнеры с прометиумом, прикрепленные к поясам, и маленькие гранаты, используемые силами Имперского командующего. Леенхарт доукомплектовал свой болтер автопушкой, снятой с треноги, и которую он сейчас нёс на плечах. Патронташные ленты вились из одного из отверстий его рюрзака.

Они были очень заняты в течение последних полутора часов.

— Готовы? — спросил Гессарт. В ответ последовали кивки и знаки согласия. Он подал Хейнке сигнал, чтобы тот начал процедуру открытия ворот.

Тот стоял перед панелью, на которую были нанесены руны, напротив огромных бронированных ворот. Руки Хейнке, одетые в латные рукавицы, быстро двигались по сияющему экрану. Механизмы, спрятанные глубоко под полом гробницы, начали медленно двигаться. Их грохот заставлял дрожать пол. Прозвучала предупредительная серена, и замигали красные фонари на массивной машине над Космическими Десантниками.

Внутренние врата скрипели и визжали, когда они открывались, приводимые в движение массивными поршнями. Янтарные фонари зажглись в высоком и узком проходе.

— Выходим, — приказал Гессарт.

Ведя четверых пленников перед собой, Космические Десантники вошли в коридор. Гессарт кивнул Хейнке, и тот активировал запоры внешних ворот и затем последовал за своим командиром.

Раздался грохот огромных двигателей под ними, и затем полоска яркого света показалась в пласталевых воротах. Луч увеличивался, пока не стал линией слепящего солнечного света. Это был закат. Хелмабадская звезда клонилась к горизонту, прямо напротив восточных врат. Визор Гессарта мгновенно затемнился, когда авточувства среагировали на яркий свет.

Сквозь тень Гессарт мог видеть разрушенный зал с высокими окнами на протяжении всей стены, через которые пробивался солнечный свет. Длинная колоннада, с разрушенными в некоторых местах колоннами, шла к центру, заполненному солдатами и техникой. Сотни стволов, от лазганов до боевых орудий, были направлены на Космических Десантников, когда они появились. Большая часть крыши была разрушена, и сумеречное небо образовывало красный потолок.

Мерцающая аврора сияла с северной стороны, делая небо похожим на кровавый занавес. Увидев его, Гессарт быстро взглянул на Захериса. Библиарий утвердительно кивнул.

Впереди, чуть левее, стояла группа серьёзных людей в серых одеяниях. Их было восемь. У каждого была обрита голова, а лицо и скальп выкрашен в чёрный цвет. Их белые глаза напоминали жемчуг, плавающий в чернилах. Гессарт посмотрел на Апостолов Пробуждения, но их взгляды были направлены на усыпанный щебнем пол. Гессарт не мог сказать, что выражали их глаза: презрение, ужас или позор.

Разбитый пласкрит треснул под ногами в тишине, нарушаемой только звуком двигателей внутреннего сгорания. Гессарт направил взгляд вперёд и начал спускаться по лестнице, ведущей от восточных ворот в зал.

— Идите, — сказал он, подталкивая захваченных повстанцев. Они благодарно улыбнулись, когда пошли по развалинам, чтобы присоединиться к своим мятежным товарищам.

Продвижение Космических Десантников по залу не было поспешным, но в то же время и не медленным. Гессарт не хотел выказывать страха, но он знал, что до точки приземлившегося громового ястреба на крыше здания больше мили, и время это ресурс, который быстро уходит.

Стук ботинок возвестил о том, что эскорт занял место позади Космических Десантников. Гессарт обернулся и увидел страх, отпечатанный на лицах следовавших людей. Если Космические Десантники решат сражаться, они умрут первыми.

Затем зарычали двигатели танков. Хруст и грохот траков объявили, что выдвинулась бронированная часть их стражи. Это не волновало Гессарта. На такой близкой дистанции присутствие танков было скорее показухой, чем настоящей защитой. Взглянув ещё раз на тёмнеющее красное небо, он начал медленно наращивать темп.

Когда группа достигла конца зала, Гессарт повернулся к гробнице. Отряды солдат уже начали подниматься по лестнице, чтобы найти Имперского командующего. Му'шана было не трудно найти. Гессарт приковал его к трону и перенёс во внутреннюю палату перед тем, как направиться к воротам.

Уверенный в том, что его не предадут, Гессарт вёл вперёд своих Космических Десантников.

Последний оставшийся громовой ястреб Мстящих Сынов стоял на одной из посадочных платформ восточного крыла дворца, окружённый кордоном гвардейцев. Мстящие Сыны потеряли остальные суда один за другим во время миссий против повстанцев, и Гессарт мудро решил оставить одно судно в запасе. Боясь попасть в ловушку, повстанцы не трогали громовой ястреб и не пытались в него войти. Ранее во время компании предатели попытались захватить подбитый Рино, и дух машины бронетранспортёра подорвал свои двигатели, убив несколько дюжин повстанцев.

Хелмабадцы, охранявшие судно, отошли во дворец, когда приблизился Гессарт и его воины, давая Космическим Десантникам беспрепятственный проход. Никз направился к штурмовому трапу спереди бронированного судна и открыл панель доступа, пока Гессарт и другие осматривали окружавшие их штабеля и крыши зданий на предмет тяжёлых орудий, готовых сбить их на взлёте. Капитан не обнаружил ничего, что обладало бы достаточной огневой мощью, что могло бы уничтожить громовой ястреб, и подал сигнал Никзу, чтобы тот открывал трап.

Кольцо Космических Десантников сжалось возле боевого корабля, когда трап опустился из корпуса громового ястреба. Сейчас они были более встревожены, чем когда продвигались от гробницы, ожидая предательства, но всё ещё осторожны, чтобы не спровоцировать повстанцев, следовавших за ними по пятам. Гессарт последним поднялся на борт и взглянул на небеса, где в ночном небе преобладали колеблющиеся волны красной авроры. Он направил руку к кнопке, закрывающей трап, после того, как вошёл во внутреннее пространство громового ястреба.

Никз был уже в кокпите на месте пилота, Вангхорт рядом с ним на позиции штурмана. Гессарт подошёл к одной из ниш, расположенных вдоль бортов судна. Зашипели механизмы, когда с потолка опустились серво руки, отделяя ранец Космического Десантника и подключая его к системам громового ястреба для перезарядки. Даже компенсирующие мускулоподобные фибросвязки силовой брони почувствовали облегчение без реактора, содержащегося в ранце, тащившего его вниз. Быстрая проверка систем доспехов на дисплее визора подтвердила, что внутренней зарядки брони хватит на несколько часов: более чем достаточно, чтобы добраться до ударного крейсера на орбите. Освободившись от неповоротливого ранца, Гессарт получил возможность пройти между рядами скамей в контрольное помещение и занять место командира позади Никза. Он активировал передатчик и настроил его на частоту ударного крейсера.

— Мстительный, это Гессарт, — сказал он, и внутренние системы громового ястреба усилили сигнал и направили его на орбиту. — Подтвердите эвакуацию громового ястреба. Расположитесь над нашей позицией. Будьте готовы маневрировать после нашего прибытия.

— Капитан! — пришёл удивлённый голос Холича Бейна, главного функционера Гессарта на борту Мстительного. — Мы уже думали, что ты погиб.

— У меня всё ещё есть на это шансы, если вы не будете готовы действовать прямо сейчас, — прорычал Гессарт. — Ты можешь забыть о празднованиях до тех пор, пока мы не покинем систему.

— Понял, капитан, — сказал Бейн, его голос снова был сосредоточенным. — Встреча над вашей позицией через один-восемь стандартных минут. Подтвердите.

— Подтверждаю, — сказал Гессарт перед тем как разорвать связь. Он потянулся и достал ремень безопасности, расположенный над его головой, и зафиксировал застёжки на наплечных пластинах. — Всем приготовиться к быстрому перемещению!

Когда остальные Космические Десантники подтвердили, что они заняли свои позиции, Гессарт потянулся и коснулся затылка Никза. Не произнеся ни слова, Никз запустил двигатели, которые ответили хриплым рычанием, заставившим вибрировать весь боевой корабль.

— Прощай Хелмабад, — сказал Леенхарт по внутренней связи. Когда Никз открыл пусковые сопла, громовой ястреб взмыл в небо на плазменных колонах. Даже через компенсирующий эффект своей брони Гессарт почувствовал, как на него давят гравитационные силы. Он стиснул зубы, чтобы бороться с тошнотой.

Никз направил громовой ястреб направо, когда они перешли в крутой подъём, пронося их над дворцовыми руинами.

— Взгляните на это, капитан, — сказал Хейнке со своего места, расположенного по правому борту возле лазпушки.

Гессарт взглянул на хронометр и увидел, что осталось ещё более ста секунд до выхода на орбиту. Ещё много времени, чтобы понаблюдать. Он отстегнул ремень безопасности и вернул его на место. Громовой ястреб дрожал под его ботинками с магнитными захватами. Гессарт направился к Хейнке по круто наклонённому полу. Космический Десантник указал на монитор, показывавший картинку с внешней орудийной камеры. Он увеличил картинку в тридцать раз, и она показала ступени восточных врат гробницы. Гессарт смог увидеть тысячи повстанцев, которые заполняли внешний зал и в десятки раз больше снаружи дворца, заполнивших балконы и галереи. Сцена была отчётливо видна через остатки крыши зала.

Восемь Апостолов Пробуждения стояли вокруг фигуры в золотых одеждах: несомненно, это был Му'шан.

Отражённый свет заката блестел на клинках, когда они завалили его на землю. Находящиеся поблизости повстанцы начали бросать вверх своё оружие, шапки и шлемы в воздух, празднуя победу. Лазерный огонь осветил небеса, когда они победно салютовали.

Хейнке посмотрел через плечо, но ничего не сказал. Гессарт понимающе кивнул, и сильно сжал наплечник Хейнке.

— Это бы произошло, даже если бы мы остались, — сказал Гессарт. — Он умер быстро. Возможно лучше то, что он умер в руках тех, кто его презирал, чем, если бы он выжил, и его забрали демоны.

Гессарт пробрался назад в кабину управления и снова пристегнулся. Сейчас громовой ястреб жестоко трясся, поскольку двигатели разогнали боевой корабль до сверхзвуковой скорости. Внешние приёмники его шлема передавали скрипы и стоны напряжённого металла и керамита, когда громовой ястреб боролся с гравитацией и трением. Посмотрев через бронированный иллюминатор, Гессарт увидел, как начал раскаляться короткий нос судна, а далее виднелась огромная рана в реальности, похожая на пульсирующий красный лист энергии.

— Проверьте герметизирующие запоры, — сказал Никз по связи. — Выход на орбиту через тридцать секунд.

Гессарт отчаянно надеялся, что они достигнут безопасности ударного крейсера до того, как реальность прорвётся и адские легионы, ожидающие за ней, вырвутся на свободу. Ему не нужен был дар Захериса, чтобы понять, что это скоро произойдёт. Очень скоро.

Ещё до того, как Никз включил двигатели приземления, и громовой ястреб влетал в посадочный док Мстительного, Гессарт уже вылез со своего места. Он подключился на частоту внутренней связи корабля.

— Холич, всю мощность на двигатели, максимальное ускорение! — рявкнул он.

— Понял, капитан, — пришёл ответ Бейна.

Рёв плазмы присоединился к визгу металла, когда громовой ястреб коснулся посадочной платформы. Гессарт спрыгнул в основное помещение и активировал штурмовой трап.

— Захерис, за мной, — приказал он, гремя по опускающемуся трапу. — Остальным направиться на боевые позиции и подготовить орудийные расчёты.

Гессарт выбежал из громового ястреба ещё до того, как трап закончил опускаться. Он преодолевал последние метры до палубы. Захерис находился в нескольких шагах за ним. Мстительный сотрясался, поскольку ожили его мощные двигатели. Ошеломлённые рабы выглядывали из-за консолей и кранов, когда мимо них проносились Космические Десантники. Гессарт выбежал из ангара в главный коридор. Повернув влево, он оказался возле ближайшего конвейера и набрал код доступа.

— Доложите, что с варповым разломом, — потребовал Гессарт, пока ожидал прибытия конвейера.

— Активность возрастает, капитан, — сказал Бейн.

— Он открывается, — прошептал Захерис. — Уже почти пришло время.

Конвейер прибыл с шипением и лязгом тормозов. Двери с визгом открылись, после нажатия на руну управления. Гессарт вошёл и почти втащил Захериса. Закрывая дверь, Гессарт привёл транспортёр в движение и заставил себя успокоиться. Через три минуты, которые потребовались конвейеру для прибытия на мостик, капитан уже контролировал себя. Поднимавшееся чувство безысходности было жестоко подавлено.

Бронированные двери на мостик открылись, открыв его взору сцены бешеной активности. Варповый разрыв находился по центру основного дисплея, окружённый бегущими строками алгоритмов и символов, определяющих и просчитывающих его энергию.

Гессарт сделал не больше шага по мостику, когда Захерис издал крик боли. Повернувшись, Гессарт увидел, как библиарий опустился на одно колено, схватившись руками за голову.

— Завеса крови пала! — закричал он. — Трещина открылась!

Гессарт взглянул на экран и увидел, что волнистая красная энергия распалась, обнажив циркулирующий водоворот цветов. Хотя у него совсем не было психической силы, но даже Гессарт смог услышать демонические крики, похожие на далёкий плач в своём черепе.

— Немедленный варп прыжок, — взревел Гессарт, снова сфокусировав своё внимание на мостик.

Бейн стоял возле командного кресла: молодой слуга с яркими глазами и длинными волосами. Он был одет в синюю робу, как и остальные слуги, хотя его ранг отмечала серебряная верёвка на талии. Он держал в руке пластину с данными, сейчас забытую, у него был отсутствующий взгляд, поскольку он слушал внутренние голоса, наполнявшие всех на корабле.

— Активировать варп щиты, — закричал Гессарт. — Приготовиться к немедленному прыжку.

От команды не последовало никакой реакции.

— Бейн! — завопил Гессарт, аккуратно схватив человека своей рукой, не сжимая слишком сильно, чтобы не сломать кость. Боль вывела Бейна из транса, и он посмотрел на Гессарта паникующим взглядом.

— Варп прыжок? — заикался он. — Если мы откроем врата здесь, то гравитация разорвёт нас на части.

— Здесь врата уже открыты, имбицил! — указывая пальцем на пульсирующую демоническую трещину.

— Войти сюда? — ответил Бейн, ужас читался на его юном лице.

— Направление ноль-ноль-восемь, ноль-семнадцать, тридцать градусов, — проревел Гессарт, переведя своё внимание на штурманов слева. Они кивнули, и их пальцы начали плясать по контрольным панелям, когда они прокладывали курс, который направит Мстительного прямо в варповый разрыв.

Удовлетворённый, что они движутся в правильном направлении, Гессарт повернулся к Захерису, который снова стоял на ногах и пристально вглядывался в главный экран.

— Ты мне нужен для навигации, Захерис, — сказал Гессарт, шагнув к Библиарию. — Ты сможешь это сделать?

Библиарий кивнул.

— Куда мы направляемся? — спросил он.

— Куда-нибудь подальше отсюда, — сказал Гессарт.

Захерис повернулся на пятках и вышел в коридор, направившись в навигационный пилястр над мостиком. Дверь закрылась за ним со звучным ударом.

Гессарт вновь обратил внимание на главный монитор и варповую трещину, изображённую на нём. Она была похожа на корчащиеся миазмы, движущиеся между огнями странного цвета, ярких спиралей света и подвижного кольца кипящей реальности. Лица появлялись и исчезали из вида. Водовороты различных оттенков колебались на его поверхности.

На консоли управления завыла серена, оторвав взгляд Гессарта.

— Спасательная шлюпка запущена из третей батареи, капитан, — объявил один из дежурных по мостику.

— Что? — спросил Гессарт. — Кто её запустил?

Он прошагал через мостик, оттолкнув раба со своего пути. На экране появилось изображение внешней батареи с правого борта. Канал спасательной шлюпки обозначался зелёным цветом. Круглый сенсорный дисплей отображал траекторию эвакуационного судна, направлявшегося к планете. Гессарт активировал корабельную связь.

— Доложить всем Астартес! — рявкнул он.

Когда его воины доложили своё местоположение, стало ясно, что отсутствовал Рикел. Гессарт вспомнил, что тот неохотно согласился отбыть из Хелмабада.

— Дайте мне частоту этой шлюпки, — потребовал Гессарт, повернувшись к служащему, который нянчил свою руку, повреждённую, когда Гессарт его толкнул.

— Соединено с передатчиком вашего шлема, капитан, — сообщил раб с коммуникационной панели.

— Рикел? — сказал Гессарт.

Статический шум на мгновение заполнил канал перед тем, как ответил Космический Десантник.

— Это не правильно, Гессарт, — сказал Рикел. — Я не могу быть частью этого.

— Трус, — прорычал Гессарт. — По крайней мере, остальные высказали мне это в лицо и приняли свою судьбу как воины.

— Орден должен узнать об этом предательстве, — сказал Рикел. — Ты убил Хердайна и сбежал от своих обязанностей. Тебе нельзя позволить остаться безнаказанным. Ты смог оправдаться за то, что случилось на Архимедоне: я не могу позволить тебе повторить это. Ты уже сделал первые шаги по тёмному пути и проклял себя и тех, кто следует за тобой.

Гессарт услышал щелчок разорванной связи до того, как он смог ответить. К счастью обвинения Рикела прозвучали только на командной частоте, и никто кроме Гессарта не услышал их. Он осмотрел мостик и увидел, что рабы заняты своей работой, ничего не зная о разговоре.

— Продолжить движение, — сказал Гессарт, снова фокусируясь на экране.

Он не боялся последствий. Рикел умрёт: в руках повстанцев или демонов. Это было не важно, так как Гессарт предоставил себя своей судьбе в момент выстрела в Хердайна. Остальные ещё не осознавали, что они сейчас настоящие отступники.

Варповый разрыв даже расширился, когда Мстительный помчался к нему. Он увеличивался в размерах, пока главный экран уже не смог вмещать его даже без увеличения.

— Я на позиции, — доложил Захерис в ухо Гессарта.

Через несколько минут он ощутил, как его тело покачнулось, и разум определил, что они совершили прыжок в варп пространство. Казалось, всё естество пульсировало, когда Мстительный ворвался в имматериум. Нервные окончания гудели от энергии, и тени плясали перед глазами. Постоянное бормотание демонов стало громче, и на мгновение Гессарту показалось, что иллюзорные руки сомкнулись на нём. Он знал, что эти чувства ложны: психические щиты ударного крейсера работали нормально. Контролируя неестественные страх, просочившийся в уголки его сознания, Гессарт выключил монитор и направился к выходу.

Не было никаких ощущений движения. Всё было спокойно, когда Мстительный плыл в психических потоках, бушующая буря энергии сдерживалась варп экранами.

— Ты смог рассчитать курс? — спросил Гессарт, поприветствовал Захериса.

Остановившись, Библиарий ответил полным напряжения голосом:

— Не могу найти Астрономикон, — сказал он. — Его закрывает шторм. Нужно сконцентрироваться.

— Придерживайтесь основного направления, — объявил Гессарт. — Следуйте ритуалам варповой безопасности.

Невидимый, мир Хелмабада погружался в ужас.

Когда Мстительный отлетел на достаточное расстояние от системы Хелмабада и бушующего варп шторма, устроенного демонами, Гессарт созвал вместе выживших Космических Десантников. Они собрались в часовне ударного крейсера: Гессарт тщательно обдумал выбор места перед тем, что он собирался сказать.

При входе остальные видели Гессарта, ожидавшего их без своей брони, которая была заключена в корпус с одной стороны святыни Ордена. Маленький алтарь был очищен от орнаментов и реликвий, которые обычно его украшали. Их создавал Хердайн, и Гессарт уже избавился от них. Так же и стяг роты, оставшийся на корабле для сохранности, был снят и убран. Единственным напоминанием о принадлежности Космических Десантников сейчас был символ ордена, выгравированный на металлической переборке. Гессарт уже отдал распоряжения нескольким рабам удалить его при помощи кислоты, когда они здесь закончат.

Он стоял, скрестив руки на своей широкой груди, пока боевые братья подходили к нему. Некоторые в замешательстве смотрели на голые стены и пустой алтарь. Другие были безразличны, возможно, уже предположив природу объявления Гессарта. Никз стоял обособленно от остальных. Его глаза хищно сузились, когда он посмотрел на Гессарта.

Последним вошёл Захерис. Библиарий всё ещё носил свою броню, хотя в границах корабельных варповых щитов он снял свой психический капюшон, чтобы лучше видеть потоки имматериума и вести корабль. Он не взглянул на Гессарта, вместо этого он остался возле двери, возможно уже увидев то, что здесь будет происходить.

Гессарт ничего не сказал. Вместо этого он направился к тому месту в часовне, где стояла его броня. Наклонившись, он поднял контейнер с краской, используемой рабами. Без слов он опустил толстую кисть в чёрную жидкость и провёл ей по символу на плече своих доспехов. У нескольких Космических Десантников перехватило дыхание от такого очевидного оскорбления духа доспехов и уничтожения знаков отличия.

— Я больше не капитан, — провозгласил Гессарт. Он закрасил орла на нагруднике. — Третей роты больше не существует.

Гессарт продолжил наносить чёрную краску на свою броню, его грубые мазки уничтожали геральдику, знаки отличия роты и почестей, изображённые на ней.

— Мы не вернёмся в Орден, — сказал Гессарт, опустив краску на пол и повернувшись к своим людям. — Они не поймут то, что мы сделали. Мы убили своих боевых братьев, и для наших бывших командиров это наихудшее предательство. Рикел покинул нас из страха их мести, и это было его право. Загляните в свои сердца и вспомните ненависть, которую вы чувствовали к предателям, встреченными нами до этого. Сейчас мы такие же отступники. Мы осознанно переступили через границу, которая держала нас под контролем. Если Орден когда-нибудь узнает, что мы выжили, они будут без жалости на нас охотиться.

Гессарт снова поднял краску и пошёл навстречу воинам. Он предложил контейнер Леенхарту, который стоял в начале группы.

— Ты больше не Мстящий Сын, — сказал Гессарт.

Леенхарт мрачно посмотрел, что совершенно контрастировало с его обычно жизнерадостным и весёлым взглядом. Он кивнул и уставился в пол. Гессарт кистью замазал символ Ордена на плече Леенхарта. Следующим был Гундар. Он взял у Гессарта кисть и сам закрасил символ.

Некоторые Космические Десантники нетерпеливо уничтожали всё, что их связывало с Орденом. Возможно, они надеялись, что вина, которую они чувствовали, будет уничтожена с пересекающимися крестами Мстящих Сынов. Другие сомневались, ища раскаянье в глазах Гессарта. Они видели в них только железное желание выжить, и, осознавая это, понимали, что у них нет выбора: они приняли решение в гробнице Хелмабада. Один за другим Космические Десантники уничтожали то, что для них было важнее всего. У некоторых на глазах появились слёзы, первые эмоции, которые они почувствовали с тех пор, как их юнцами забрали в Орден много прошедших в войне лет назад.

Никз был последним, его глаза скучно смотрели на Гессарта, когда он взял кисть у бывшего капитана и плеснул тёмную краску на плечо.

— Если ты больше не капитан, то почему ты нами командуешь? — спросил Никз, возвращая кисть Гессарту. — По какому праву ты отдаёшь нам приказы?

Гессарт ничего не ответил. Вместо этого он встретился глазами с холодным взглядом Никза. Никто не желал отвести взгляд, и они так стояли несколько минут.

— Если ты думаешь, что можешь убить меня, то стреляй, — наконец прошипел Гессарт, его глаза не дрогнули. — Когда ты это будешь делать, то хорошенько подумай. Я не дам тебе второй шанс.

Уверенный, что его поняли, Гессарт отступил назад, всё ещё глядя на Никза. Затем он разорвал контакт, чтобы посмотреть на остальных.

— Что мы сейчас будем делать? — спросил Виллуш.

Гессарт улыбнулся.

— Что захотим.

— Куда мы направимся? — сказал Тайрол.

— Туда же, куда и все отступники, — ответил он. — В Глаз Ужаса.