Отбор в академии стихий. Принцесса для высшего (СИ)

Глава 31. Заговор

Приходила в себя я постепенно и с перерывами.

Первый раз я уловила, что меня несут на руках. Не открывая глаз, поняла, чьи это руки, по подтанцовывающим по всему телу мурашкам. Ну и аромат можжевельника подтвердил.

Прежде чем вернуться в приятное забытье, мой слух успокоил меня, сообщив, что рядом с опасным магистром шагает ещё несколько человек. А значит, ничего страшного со мной не случится. Как сказала бы моя Несси, умей она говорить, и мышку съесть и ящеру не достаться.

А вот неожиданное погружение в тёплую воду заставило меня пробудиться с испуганным криком. Сама вода была приятна, но я как-то вдруг отразила, что одежды на мне нет, совсем никакой. А руки на моём теле есть, и их много.

— Простите, госпожа, мы напугали вас.

Фух, вокруг меня только девушки. Ан, нет, не только. В поле зрения вплывает крупная фигура в платье фиолетово-сиреневых оттенков и аметистовым ожерельем на шее.

Лали!

— Ну и устроила ты нам, девочка весёлый денёк. Дракон взревел так, что полопалась часть стёкол. Хмер при всём его весе, она показала руками примерно свой собственный объём, бежал к казармам, словно он десятилетний мальчишка, а за ним гонится хозяин фруктового сада. А Керн прямо на боевом ящере влетел во дворец, в покои императора. Казалось, ещё мгновение, и сам дракон встанет на крыло.

— А Хмер это кто?

— Второй из Девяти. Никогда такого не видела. От рева дракона до выезда гвардии едва ли пять минут прошло, как ошпаренные вылетели.

Получается, если бы дракон не поднял тревогу, всё могло бы закончиться гораздо хуже. Чампы напали бы со спины на Румера с ребятами. А мои сокурсники ещё ни разу не были в схватке. Неизвестно, чем бы закончилось.

Но Рокси всё равно успела чуть раньше, если б не моя героическая девочка и не Румер с его водой, мастер Грет почти наверняка бы погиб.

Одна из девушек принялась намыливать мне плечи, одновременно массируя их. Полулежать в тёплой воде с цветочными лепестками было очень приятно. Но непривычно.

— А можно я сама себя вымою, — робко попросила я, чувствуя неловкость. Ну не привыкла я никому демонстрировать своё обнажённое тельце.

— Всё сама, всё сама, — ехидно пропела Лали. — Расслабься, девочка, побудь немного императрицей.

— Кем?

— Чего ты испугалась? Дай им вспомнить, как это делается. Императриц у них на попечении не было уж почти двадцать лет.

— Восемнадцать, — озарило меня, и я вернула ей ехидную улыбочку.

Лали внимательно посмотрела мне в глаза. И привычно ушла от сомнительного разговора.

Меня мыли, тёрли, скребли, вытирали, завивали, одевали и даже зачем — то накрасили. А потом поставили перед зеркалом. Алое платье с тёплыми переливами в неяркий оранжевый, вступило в идеальный союз с моей огненной гривой. Вот только декольте… Сгорбиться я не успела, ощутимый порыв ветра хлестнул по спине, в аккурат между лопатками.

— Ай! Лали! — я укоризненно посмотрела на портниху.

Но взгляд Лали прожигал.

С глубоким вздохом я потянулась требуемой точкой вперед и вверх. Мне показалось это несколько пошлым. Ну ничего выйду отсюда, сделаю так, как мне удобно.

— Не то, тянись головой вверх. Не так. Словно несёшь на голове что — то плоское. Шею тянешь равномерно, насколько макушка вверх, настолько же и подбородок.

Я попробовала и с удивлением заметила, что выпячивание точки в центре груди перестало казаться пошлым.

— Хорошо, Лали, я попробую, но я не привыкла, могу что — нибудь испортить.

— Ты главное войди в зал так, а дальше делай, что хочешь, все уже будут, — она поискала слово: — э-э-э… готовы.

Эффект превзошёл все ожидания.

На этот раз меня привели в более уютный зал. Я не ожидала так резко попасть в чисто мужскую компанию, да ещё в таком виде.

В Академии я всё время старалась быть как можно менее заметной. Очень выручал созданный Лали фасон одежды для тренировок верхом. Максимально закрытый и скромный.

А в ярком открытом платье, подобных которому я ещё не носила, стать центром внимания красивых и взбудораженных сегодняшней схваткой мужчин, оказалось непростым испытанием.

Я рассчитывала увидеть рядом с отцом его высших магов в темно-вишнёвых мантиях. Разве не говорил мне вчера Инспектор, что сегодня Совет Девяти? Я, конечно, робела, но двух из них я уже видела прежде, и на мужское внимание с их стороны не рассчитывала. Высшие маги, государственные деятели.

Но ни одного тёмно-вишнёвого я не увидела. Зато перед отцом, сидящим на возвышении в высоком кресле, были все главные действующие лица сегодняшнего дня. Бурное обсуждение, звуки которого донеслись до меня, когда двое слуг начали отворять высокие створки дверей, оборвалось на полуслове. Все повернулись ко мне.

Мастер Грет времени даром не потерял и снова выглядел безупречно. Вот только взгляд, обращённый на меня, изменился. Холодного спокойствия больше не было. Ласковый и нежный. Появилось ощущение, что меня погладили по голове и почесали за ушком.

Хищный взгляд Рэйнера, уткнувшийся в моё декольте меня не удивил — это мы уже наблюдали и в отношении себя, и в отношении других девчонок, привлекших его внимание.

Керн судорожно вздохнул и тут же взял себя в руки, отмерив в своём взоре равные доли восхищения и почтения.

А вот Румер удивил, в его синих глазах я неожиданно увидела страдание. Взглянул на меня, стиснул зубы так, что желваки заходили ходуном, и отвёл глаза. Это было что-то новенькое. Таким хмурым я его ещё не видела.

Но как бы по-разному ни отреагировали эти последние трое, от них почти ощутимо повеяло желанием. Я застыла, не понимая, что делать дальше. Тишина начинала давить, я всё больше напоминала себе кролика, выскочившего на полянку, и удивившего своим появлением нескольких удавов, которые не прочь были подзакусить.

Звук, напоминающий тихий смех, вывел меня из ступора. Ни у кого из присутствующих даже тени улыбки на лице не заметила. Мерещится от усталости?

Звук повторился раздваиваясь. Я уже не сомневалась, двое получают колоссальное удовольствие от созерцания этой сцены.

«Спасибо, что поднял тревогу, гвардия успела вовремя, это твоя заслуга», — обратилась я к самому зубастому из них, и почувствовала, как невидимый, но очень довольный дракон дохнул мне в ухо. Это было так неожиданно и щекотно, что я ойкнула, вызвав негромкий хриплый смех императора.

Зато напряжение сразу спало. Нет, взгляды никуда не исчезли, но мужчины зашевелились, а я, уловив приглашающий жест ладонью, подошла к отцу.

Инспектор как-то сразу оказался рядом со мной, отгородив от остальных. Появившийся словно из ниоткуда слуга поставил для меня стул с резной деревянной спинкой прямо напротив императорского кресла. И я опустилась на него, стараясь держать спину прямо. Вот сейчас это было просто необходимо. При любой попытке сгорбиться верхний край моего декольте начинал отходить от кожи, открывая окружившим меня высоким мужчинам то, что я не собиралась им демонстрировать.

Хотя надо сказать Румер вёл себя подобающе. Он хоть и встал сбоку от меня, но, смотрел куда угодно, только не в мою сторону.

— Продолжим, — я обратила внимание, что губы императора едва шевелятся, но голос его, усиленный магией, звучал мощно. — Вы все доказали, что я могу вам доверять. Керн, повтори ещё раз с начала, что вытрясли из пленных.

— Сначала все они твердили одно, их маг встретился с человеком в тёмном плаще с капюшоном, полностью скрывшим лицо. И больше они ничего не запомнили. О задаче тоже слово в слово. Выкрасть некую девушку. Время и путь, по которой она будет ехать, неизвестный сообщил довольно точно. Вывезти её, куда им будет угодно, а сопровождающего убить. В случае сопротивления девушку тоже убить.

Я похолодела от мысли, как близко пронеслась смерть. Бросились в глаза кулаки стоящего рядом Румера, сжатые так, что побелели костяшки.

Это тогда в карете, я была готова предпочесть смерть жизни у ненавистных чампов. А сейчас, когда всё осталось позади, я чувствовала себя настолько живой, что сама мысль о том, что могло случиться, бросала в дрожь.

Инспектор почувствовал моё состояние. Его рука легла на моё плечо, даря тепло сквозь тонкую ткань. Стало легче.

— После более обстоятельного допроса, — продолжил Керн, — один из чампов неожиданно вспомнил, что у мага после общения с неизвестным сильно оттопыривался карман, и в нём явно позвякивало золото. То есть ему хорошо заплатили. Ну и ещё, после последнего аргумента нашего… э-э-э умельца, память этого же чампа окончательно восстановилась, и он сообщил, что, когда незнакомец уходил, полы его плаща немного разошлись, приоткрыв темно-вишнёвую мантию.

Оглушающая тишина.

— Это заговор, — в голосе императора слышался плохо скрываемый гнев.