Отбор. Помощница кронпринца

Глава 1.1. Потерянная репутация

_______________________________________________

Оранжевый — цвет страсти.

Именно таинственный огонь этого цвета догорал на свече на моём подоконнике, демонстрируя каждому, что происходящее здесь — добровольно. Я купила свечу со специальным фитилём на рынке вчера, сгорая от смущения и прячась под капюшоном. Хотя хваткая продавщица, наверное, сразу поняла, что к ней пришла аристократка — по ухоженным ручкам с красивыми перстнями.

— Какой позор… — маменька плакала у самой двери, не в силах сдержать эмоций. — Твоя репутация, Мио…

Я и сама сгорала от стыда — что тут скажешь? Быть застигнутой не только собственной матерью, но и матерью моего жениха, прекрасной и пугающей Геленой де Рокфельт, которую я отчаянно пыталась впечатлить все последние годы.

Да уж, впечатлила — этого у меня уже не отнять.

— Как это понимать, миледи Валаре? Вы вообще осознаёте своё место, свои обязанности не только перед собственной семьёй, но и перед нами? Мы приблизили вас к семье Его Величества…

— Извините… извините, пожалуйста, Ваше Сиятельство, — бесконечно извинялась маменька перед родственницей самого короля.

А я бросила на Леонарда ожидающий взгляд.

Ну же… Скажи хоть что-нибудь?

Но Леонард даже не смотрел на меня, торопливо натягивая расшитую рубашку и богатый камзол, скрывая под ним следы моих поцелуев.

И это его равнодушие ранило меня сильнее всего — он никогда не игнорировал меня так.

Это ведь он умолял меня купить свечу с оранжевым пламенем, жалуясь на мою стеснительность и незнание. Сам он расставлял множество таких свечей! Это ведь он первым разделил со мной полусырое мясо, признаваясь, что хочет меня — не только с уважением, доверием и интересом, но и на зверином уровне.

— Какое бесстыдство! В какой деревне вы росли, если позволяете себе подобное? Что с вашим воспитанием?

Я наконец решилась поднять глаза на свою будущую свекровь — и поразилась тому, какое презрение горело на её лице.

Прекрасная, золотоволосая графиня Гелена де Рокфельт заслоняла весь проход, и даже миниатюрную фигуру моей маменьки за ней почти не было видно. Рядом с ней стояла их экономка — имени которой я совершенно не помнила — и, по правде говоря, не понимала, с какой стати она считает, что имеет право открыв рот пялиться на обнажённую аристократку.

На меня.

— Леонард упрашивал меня об этом целый год, но вы обвиняете только меня… — произнесла я дрожащим голосом, не понимая, почему ему не задают ни единого вопроса.

В конце концов, постель мы делили вдвоём.

— Это мужская натура, и тем более — наша звериная натура! Ваша обязанность — хранить добродетель, но Леонард — охотник, полностью пробуждённый лев! Нужно ли мне напомнить, что ваш зверь всё ещё не проснулся, миледи Валаре?!

Не следовало мне сердить будущую свекровь, и слава богам, маменька была здесь — взяла на себя часть её гнева, тут же уверяя графиню, что мой зверь непременно проснётся, что такое случается у женщин нередко.

А Леонард, мой красавец жених, всё так же стоял в комнате, ни слова не говоря. Даже не глядя на меня. Будто то, что меня отчитывали при их экономке, при наших собственных слугах — совершенно нормально.

— Мы обручены уже два года, Мио, все и так считают нас мужем и женой. Я — мужчина, лев, и у меня есть потребности. Я не хочу изменять тебе, любимая, только ты — в моих мечтах. Но я могу и не выдержать…

Я резко тряхнула головой, прогоняя воспоминания о его ласковом шепоте, о сильных, широких ладонях, что скользили по моим бёдрам — там, где до него меня никто и никогда не касался.

— Ты так прекрасна, Мио. Каждый мужчина при дворе завидует мне, когда видит тебя рядом со мной. Нет во всей Левардии женщины прекраснее.

Нет! Нужно перестать думать об этом.

— Немедленно спускайтесь вниз, бесстыдница! Вашу оранжевую свечу, наверняка, видела вся столица! Мы, конечно, будем всё отрицать, но вам не избавиться от репутации распущенной девицы и шлюхи!

Мама громко вскрикнула, прижав руки к губам, а я вся залилась краской, ощущая мерзкое, сосущее чувство где-то внутри. Кровь хлынула к голове так сильно, что я больше не слышала, о чём они говорят.

Моя будущая свекровь только что назвала меня шлюхой. И никто, ни один человек в этой комнате, включая моего жениха, не сказал и слова в мою защиту.

Где-то за спиной маменьки появилась и сестрёнка моего доблестного жениха, и на её лице ясно читались живое любопытство и ехидство.

Ещё бы — такое развлечение для подростка.

— Спускайся вниз, Мио, — тихо прошептала маменька, пропуская вперёд Леонарда и осторожно закрывая за собой дверь.

А я без сил упала на кровать, сотрясаясь от рыданий. Я ведь знала, чувствовала, что не стоило ставить свечу, но Леонард сказал, что не прикоснётся ко мне без неё, и что больше уже не может без женщины. «Время Зова», первый период его полной силы, должен был наступить уже совсем скоро, и я знала, как штормит оборотней в эти дни. И, если честно, не хотела, чтобы он сорвался с кем-то другим.

Но я ведь воспользовалась магией, чтобы скрыть свечу почти сразу — так почему же она не сработала?! И как теперь жить с такой репутацией?

Спокойствие, Мио, спокойствие. Ты что-нибудь придумаешь. Не зря же ты была лучшей на своём потоке в Соронской Академии Магии.

Нельзя больше позволять будущей свекрови унижать меня — тем более при слугах и родственниках. В конце концов, пусть у нас и не было столь сильных связей, как у де Рокфельтов, но мы были далеко не последней семьёй в Левардии. Я была благородной, хорошо обученной магичкой, оборотнем, и пусть в нашей семье не было титула — мы более чем подходили для союза с их родом.

Кроме того, Леонард любил меня — он повторял это снова и снова, и я верила ему. Как можно было не верить этим светящимся глазам, полным обожания и страсти?

Глава 1.2. Потерянная репутация

«Любимый, мы не виделись уже больше месяца. Пожалуйста, скажи, всё ли с тобой в порядке? Удастся ли нам встретиться на балу в честь первого дня весны? Маменька колеблется, стоит ли нам появляться в столице, но я заверила её, что все и так знают: мы обручены. Конечно, будут коситься, но подобное случается со многими, а в столице, как ты сам говорил, такое давно стало обыденностью.

Как твоё плечо? Да, у тебя отличная регенерация, но я до сих пор содрогаюсь при воспоминании об укусе, полученном в драке с лордом Тейном. Я знаю, что вы друзья, но надеюсь, ты покусал его не хуже!

Что касается постоянно обваливающегося крыла — прошу, подожди до нашей свадьбы. Я непременно найду причину происходящего. Это может быть связано с почвой или подземными провалами, а может, ваши строители попросту дурят вас. Когда ты станешь моим мужем и господином, я смогу свободно творить магию под твоей ответственностью.

С этим письмом я отправляю подарок тебе и Её Сиятельству. Передай графине знаки уважения от меня и от маменьки, а также уверения в нашей преданности.

Всегда твоя, Мио Валаре».

Ничего не изменилось?

Какой я была наивной!

Леонард с того самого дня поменялся до неузнаваемости — прекратились регулярные визиты в наш посёлок, исчезли подарки. Но хуже всего оказалось то, что перестали приходить его письма. В какой-то момент я даже сумела убедить себя, что у Центральной Левардской Почты возникли неполадки — отправилась в отделение и потребовала объяснений.

Но, увы, никаких сбоев в работе службы не выявили. Ни задержек с обработкой, ни неисправностей в артефактах переноса — ничего. Леонард получал мои письма. Более того, я заплатила дополнительно за доставку в руки курьером, и меня заверили, что он принял и письмо, и подарки.

Тогда… что случилось? Он не хотел отвечать? Или же его ответы... кем-то уничтожались?

В последний раз, когда мы с ней виделись, графиня де Рокфельт отзывалась обо мне с неподдельным презрением — в тот день, когда Леонард лишил меня невинности.

— Бесстыдница... Как вы могли допустить подобное?

— Вся Левардия будет говорить об этом, неужели у вас нет ни капли самоконтроля? Так нестерпимо хотелось почесать ваше животное?

— Какое пятно на нашей репутации…

— Если бы Эларио не находился в отъезде, он бы никогда не позволил такому браку... — на этих словах графиня осеклась, перехватив удивлённый и настороженный взгляд моего брата, который до того момента не обращал внимания на постоянные оскорбления.

Я бы с радостью прервала её, если бы могла, но в тот момент обнаружила, что мне действительно нехорошо. Маменька неотрывно следила за мной, словно ожидая возражений или попытки вступить в спор, но у меня не хватило сил. Я сидела тихо вместе с остальными, мучаясь от боли и слабости, почти не различая чужие голоса — в отличие от де Рокфельтов, мой зверь ещё не пробудился, и я не обладала их ускоренной регенерацией после столь тяжёлой ночи.

А что, если это графиня перехватывает и уничтожает письма Леонарда? Возможно, вовсе не со зла, а потому что поняла, к чему приводит наша переписка — мы не умеем сдерживать свои чувства.

Вдруг это проверка моей любви?

Слова мамы эхом всплыли в моём сознании:

— Настоящую женщину всегда можно распознать по её отношению к своему мужчине. Готова ли она на всё ради него? Сумеет ли защитить его перед всем миром? Способна ли сражаться рядом с ним плечом к плечу? Готова ли быть рядом и в богатстве, и в бедности, в болезни и в здравии?

Сдаваться я не собиралась — и именно поэтому написала всем соседям графини, рассказывая нашу историю любви и умоляя о помощи, прося передать мне хотя бы одно послание от Леонарда, ведь стало совершенно ясно: кто-то, по какой-то причине, намеренно прерывал его корреспонденцию.

«Здравствуйте, мадам Фаль.

Вы меня не знаете, но я вскоре стану вашей соседкой. Моё имя — леди Миолина Валаре, я дочь лорда Сигмунда Валаре, ритуалиста при Его Величестве.

Вот уже два года, как я обручена с любовью всей моей жизни — вашим соседом, лордом Леонардом де Рокфельтом — и каждый день я с нетерпением отсчитываю мгновения до того, как мы наконец станем семьёй.

К сожалению, в последнее время в нашей почтовой службе возникли затруднения, и письма от моего жениха перестали доходить до меня. Не могли бы вы, если вам не составит труда, передать мне хоть одну весточку от Леонарда?

В знак благодарности за вашу помощь я прилагаю к письму расшитые ленты, дарующие мелкую удачу.

С глубочайшим уважением, Леди Миолина Валаре».

Ленты я готовила почти неделю, но с ритуалом, признаюсь, немного схитрила — вместо индивидуального наложения чар я провела массовое заклинание. Оно, конечно, формально запрещено, но кто будет это проверять? В крайнем случае папа всегда сможет подтвердить, что я провела обряд с его ведома и позволения.

Добыть адреса оказалось сложнее, чем я ожидала, но для Мио Валаре нет ничего невозможного.

Мясник отказался — он не возит товары в ту сторону, как, впрочем, и плотник, но неожиданную удачу принес мастер ароматных свечей.

— Подружка у меня обожает свечу с апельсином, вот хочу ей отправить, — сказала я, изображая лёгкую задумчивость. — Она живёт где-то недалеко от графа де Рокфельта, но точного адреса не знаю… вроде бы к северу от их поместья, в большом красном доме…

— Что вы, там нет молодых! Только старенькая Бернардина Фаль, — фыркнул свечник. — Да и дом у неё вовсе не красный, а белый, а тот, что вы имеете в виду, — красный — находится восточнее поместья де Рокфельтов. Принадлежит вредному Фреду Стрехе и его женке Эльге...

Так я и узнала имена почти всех соседей Леонарда и, отправив письма, осталась невероятно довольна собой. Уверена, мой жених непременно оценит мои старания и, возможно, преподнесёт мне в дар книгу с закладкой из обработанного лотоса — подарок, означающий, что он восхищается моим умом.

Глава 2.1. Бал в честь первого дня весны

Сорона. Столица Левардии и, без сомнения, самый красивый город нашего королевства.

Мощёные улочки, уютные чайные, модистки, соревнующиеся друг с другом за право одевать самых красивых девушек сезона.

Я и сама когда-то обошла каждую швею — в свой первый и единственный сезон, желая быть самой красивой для Леонарда… А потом вернулась в посёлок, понимая, что сезоны обходятся недёшево, тем более я уже была обручена. Прошло всего два года, но теперь, приехав сюда с раненным сердцем, полная сомнений и обиды, я чувствовала себя так, будто миновала целая вечность.

Знакомая таверна «Пенная Башня» оглушала криками и хохотом, доносившимися сквозь постоянно открытые двери — народ нужно завлекать. А я невольно вспомнила, как с подружками проходила по этой улице в скромной форме Соронской Академии Магии — в ответ раздавались свисты пьяных завсегдатаев, глазевших на юных магичек.

— Я уверена, это просто какое-то недоразумение. Ну не целовались же они! — маменька шла рядом со мной и в который раз находила объяснение отпечатку памяти, который мне послала незнакомая женщина. — Спроси его, Мио, уверена, это просто подруга детства.

Подруга или не подруга, но мама этой самой подруги была уверена, что мой жених — на самом деле жених Жакки.

— А если нет, мама? Если он на самом деле мне изменил? Ведь он сам говорил, что может не сдержаться, что у него скоро «Время Зова»…

Именно поэтому я и отдалась ему — какая же я была дура.

А теперь об этом знает вся столица.

— Мио…

— Что?

— Мужчины… они такие. Как мудрая женщина, ты должна понимать, что всякое возможно. Вы даже ещё не женаты, — мама, похоже, чувствовала себя неловко, говоря со мной об этом, и мне тоже стало не по себе. — Не ругайся с ним, мужчины любят ласковых девушек, понимающих.

Мама не раз говорила мне, что о чувственном с девушкой должен говорить только её муж. Именно через мужчину, единственного, женщина должна познавать плотское и животное — так учила её собственная матушка, а ту — бабушка, и так продолжалось из поколения в поколение.

— Я не буду ругаться. Просто спрошу, что происходит. Правда ли это… про Жакку. И почему он мне ничего не сказал? Почему не отвечает на письма?

Матушка только вздохнула, полагая, что я слишком упряма и слишком похожа на отца. Но что мне оставалось делать?

Когда я обнаружила письмо от незнакомой женщины, то сначала растерялась, а потом невероятно, чудовищно расстроилась. Так, что грудь всё ещё сжимало от боли, а глаза горели от слёз. Маменька, увидев меня тогда в таком состоянии, посоветовала уехать к тётушке и кузинам — пересидеть скандал в дальнем имении.

Но я решила поступить с точностью до наоборот.

Поехала в столицу, собираясь посетить бал по случаю первого дня весны, потому что жить в неведении я не могла — просто физически. Однако, оказавшись здесь…

Первой знакомой, встретившейся мне на пути, оказалась леди Аделаида Кейн — девушка старше меня всего на год. Она осталась при академии, чтобы получить полную квалификацию, и, вероятно, добьётся своего — лет через восемь. Я широко ей улыбнулась, но она, увидев меня, побледнела, и её матушка тут же повела Аделаиду через улицу — в противоположную от нас сторону.

— Мио, они что же, из-за нас? — прошептала мама, не понимая, что происходит. Её голос дрожал, и, похоже, в эту минуту она совершенно не радовалась моей идее прогуляться до городского дома.

— Мио Валаре! Какими судьбами в столице? — из двери лавки шляпницы внезапно донёсся знакомый сладкий голос, и я вздрогнула, медленно обернувшись.

Светловолосая кудрявая девушка с невинной внешностью быстро подошла ко мне, поцеловав воздух у моих щёк с обеих сторон.

Почему мне не нравилась Селина д’Авелин — красавица, что была младше меня на два с половиной года и уже обладала проснувшимся, симпатичным, почти белым зверем, барханной кошкой? Возможно, потому, что несмотря на ласковые, на первый взгляд, слова, она всегда умудрялась заставить меня чувствовать себя препаршивейше.

— Ты такая смелая, — тихо прошептала она, — приехать сюда после такого.
А вот это последнее она уже сказала куда громче.

— После какого? — спросила я прямо, зная, что всё равно выйду из разговора проигравшей, но не умея молчать.

— Ну как же… твоя репутация, лорд де Рокфельт… — девушка развела руками, глядя на меня с сочувствием. — Как же так, ты ведь была самой умной на потоке?

И вроде бы ничего нового она не сказала, но в её интонации — столько всего. Люди стали явственно прислушиваться, а матушка Селины с лёгкой улыбкой наблюдала за дочерью, стоя на ступенях, ведущих в ярко украшенную лавку.

— Я и Леонард любим друг друга. Нет ничего постыдного в том, что наши звери зовут друг к другу, — повторила я фразу, которую слышала уже сотни раз.

От однокурсников. От Леонарда.

— Но ведь твой зверь ещё не проснулся, — Селина наклонила голову вбок, улыбаясь. — Мой вот — проснулся, и я знаю, каково это. Будет ещё тяжелее... Что ты сделаешь тогда, если уже сейчас...

Я уже собиралась сказать, что справлюсь как-нибудь и без её помощи, но отвлеклась — маменька вдруг схватила меня за руку.

Развернувшись, я растерялась — мама стояла почти в слезах, раскрасневшаяся, и явно мечтала исчезнуть с глаз десятков людей, что всё плотнее собирались вокруг.

— Увидимся, Селина, — нервно попрощалась я и поторопилась увести маменьку в узкую улочку, надеясь, что по дороге нам не встретится никто знакомый.

— ... свеча, прямо как у ночной бабочки! — донёсся до меня звонкий голосок за спиной.

Неужели это снова Селина? Обернувшись, я её не заметила и не смогла подтвердить свои сомнения, да и было уже совсем не до них — нужно успокоить маму.

— Я так хочу к Сигмунду, Мио, пойдём? Или ты ещё хочешь погулять? — почти с мукой в голосе спросила мама, и я покачала головой.

Нагулялись.

Мама явно искала поддержки отца и рядом со мной чувствовала себя уязвимой. Она редко решалась принимать решения сама, во всём полагаясь на папу, но из-за службы при Его Величестве отец почти не уделял нам внимания, и вся забота о воспитании легла на её плечи. Поездки в столицу были для нас редкой возможностью провести с ним несколько дней.

Глава 2.2. Бал в честь первого дня весны

На бал мы вошли вместе с большой толпой гостей — наш род был недостаточно знатным, чтобы нас объявили отдельно в день, когда приглашены почти все аристократы. Почти час назад, стоя среди других менее именитых семейств, изнывая от жары и тесноты, я краем уха уловила громкое приветствие и торжественное объявление, прозвучавшее в честь моего жениха и его семьи.

Он здесь.

Конечно, можно было бы попытаться добраться до их великолепного поместья рядом со столицей, но что-то подсказывает мне, что меня туда просто не пустили бы. Вероятно, весьма вежливо сослались бы на то, что хозяева отсутствуют — по приказу графини. А может быть, и по воле самого Леонарда, если он всерьёз обеспокоен тем, что я узнала о нём и Жакке.

— Вы можете входить! — громко объявил мастер церемоний, и толпа, едва сдерживая нетерпение, с шумом устремилась в бальную залу, стремясь поскорее вырваться из этой духоты. Две девушки, платья которых отличались особенно широкими юбками, столкнулись в дверном проёме и — вот не судьба — застряли.

Матушке одной из них пришлось сильно наклонить куполообразную конструкцию в сторону, обнажая полупрозрачную нижнюю юбку, чтобы девушки смогли протиснуться, и из залы тут же донеслись унизительные смешки.

Сорона, почему ты столь жестока?

Особенно к юным девушкам, что так стараются понравиться. Они ведь не напрасно идут на такие усилия — несмотря на долголетие оборотней, мужчины по-прежнему предпочитали брать в жёны молодых и неискушённых. Если красавица не получала предложения до двадцати пяти, сплетники спешили окрестить её старой девой, будто не понимая, что большинство выпускались из академии только к двадцати одному или двадцати двум.

Сама я отказалась от пышной юбки — по нескольким причинам. Во-первых, я уже была невестой, а такие наряды отличали дебютанток от обручённых. Во-вторых, Леонарду, да и его матушке, не нравилось, когда я выбирала слишком яркие одеяния.

Мне и самой они были не по вкусу, но это уже менее важно. Сегодня я облачена в тёмно-синее платье, подчёркивающее фигуру. Ткань приятно поблёскивает в свете магических светильников, серебряная вышивка сверкает, но ни один сантиметр кожи, кроме шеи, не остаётся открытым. Волосы тоже собраны в скромный пучок.

— Вот увидишь, все будет хорошо, — сжала мама мою руку и я уверенно кивнула, входя в залу, тут же пытаясь найти золотоволосую гриву моего жениха.

Мама права.

Леонард ведь много раз говорил мне, как ему тяжело, как скоро настанет Время Зова. Он повторял вновь и вновь, как было бы хорошо, если бы мой зверь уже проснулся — тогда нам не пришлось бы ни о чём беспокоиться, мы бы были женаты...

Даже если он не сдержался...

Я глубоко вдохнула, пытаясь справиться с болью в груди. Представлять его с другой женщиной было настолько мучительно, что хотелось выбежать на улицу и бежать — долго-долго, пока совсем не выбьюсь из сил.

Но вместо этого я подняла голову и вновь начала искать взглядом Леонарда. Будущий граф де Рокфельт — высокий мужчина, но многие крупные звери отличаются ростом. Однако Леонард выделялся ещё и почти светящейся пышной светлой гривой, легко различимой среди других. Такой оттенок бывает только у львов и у гибридных зверей, но вряд ли сегодня здесь появятся гибриды — они слишком редки.

Я не буду устраивать скандал из-за Жакки. Просто попрошу его никогда больше так не поступать — и отвечать на мои письма, потому что его молчание после той нашей первой ночи ранило меня больше всего.

— Не может быть, леди Валаре! — услышала я рядом слишком высокий голос худой и необычайно высокой аристократки и застыла, понимая, что сейчас нам придётся выслушать ещё одну порцию «дружелюбного мнения».

Для разнообразия это была леди Женевьева Мукс, которую я почти не знала — зато её прекрасно знала моя мама, которая, похоже, в эту секунду мечтала провалиться сквозь землю. Когда-то лорд Мукс ухаживал за юной красавицей Летти Камбрей — моей матушкой. Женевьева вышла за него всего через два месяца после того, как матушка отказала лорду, предпочтя ему моего отца.

Скандально короткая помолвка. Почти неуважительная к Женевьеве.

Дополнительной неприязни к нашей семье, возможно, добавляло и то, что я окончила академию к своему восемнадцатилетию — намного раньше остальных, тогда как дочка Женевьевы всё ещё училась.

— Извините, леди Мукс, у нас сейчас нет времени, — нельзя позволять маме застревать или погружаться в воспоминания. Она ничем не обязана леди Мукс.

Тем более, что я наконец увидела своего жениха.

Поэтому, схватив матушку за руку, я с упрямством барана направилась к сиятельному лорду де Рокфельту.

С каждым шагом мои глаза подмечали всё больше: и множество ярких девушек вокруг него, и графиню де Рокфельт рядом с кузеном Его Величества, и то, что мой скандал, похоже, никак не сказался на самом Леонарде.

— Леонард… — тихо произнесла я, входя в цветастый круг девушек, окруживших его. Он заметил меня не сразу, продолжая улыбаться незнакомой мне аристократке с каштановыми вьющимися волосами и вызывающим декольте, но, когда наконец увидел, мгновенно побледнел.

Будто испугался встретить меня здесь. Будто не хотел.

И эта его реакция причинила почти такую же боль, как и мысли о нём с другой женщиной.

— Мио… — глаза льва метались из стороны в сторону, и, заметив шокированный взгляд леди, а затем и то, что все как по команде уставились на меня, он наконец решился: взял меня за запястье и повёл в сторону балкона — быстрыми, широкими шагами, так что я едва поспевала, путаясь в юбках. Краем уха я уловила голос матушки, спешившей следом, чтобы хоть как-то соблюсти приличия.

Какие уж тут приличия, если все знали о нас с Леонардом. О нашей ночи.

— Почему ты приехала сюда? Почему не отсиделась где-нибудь в дальнем поместье?! — начал он, едва мы остались вдвоём.

Большие горячие ладони легли мне на плечи, и Леонард навис надо мной, вглядываясь в моё лицо карими глазами — взгляд был взволнованным, тёплым, почти любующимся.

Глава 2.3. Бал в честь первого дня весны

— О чём вы говорите?! — я развернулась к барону Эсклару и сделала в его сторону несколько резких шагов.

— Мио… — Леонард за моей спиной попытался схватить меня за плечо, но я дёрнула им, сбрасывая его руку, не останавливаясь.

— О чём вы, Ваша Милость?! Что значит — переспит с недотрогой Валаре?! — я сделала ещё шаг к нему и только сейчас почувствовала запах вина — он явно пьян.

Барон потянулся ко мне рукой, но я отпрянула прежде, чем его пальцы успели коснуться моего лица.

— Вы такая красивая, Мио Валаре… Неудивительно, что в академии многие мужчины мечтали о вас, а вы даже не смотрели на нас.

— Мне было семнадцать, и я училась! — от его взгляда я почувствовала, как заливаюсь краской, и отступила ещё на шаг. Казалось, барон… просто любовался мной. В его глазах горело сожаление и что-то ещё, чего я не понимала, и я поспешно встряхнула головой, избавляясь от этих мыслей. — Объясните своё поведение, лорд Эсклар!

Я почти рычала, с трудом сдерживая эмоции.

— Думаю, вы и сами уже всё поняли. Не зря вы были лучшей ученицей потока. Мы поспорили на вас, — сказал гепард так просто, будто это было обыденностью — спорить на человека. — На то, кто переспит с вами первым. Кто окажется между ваших белых бёдер, кто увидит вашу грудь, кто узнает, краснеют ли ваши соски так же, как ваши ще...

Барон не успел договорить — его пьяную, бредовую речь прервал звонкий звук пощёчины. Я не чувствовала боли в ладони, но все внутри меня горело от дикого унижения и глубокого неверия в происходящее.

Он ни за что не позволил бы себе говорить со мной в таком тоне до этого.

— Как ты мог? Ты называешь себя аристократом, человеком чести — как ты мог? — почти без сил, с отчаянием обернулась я к Леонарду, не понимая, как прожить это, как пережить.

Мама всё ещё стояла в дверях, не решаясь подойти, оставляя меня одну — одну разбираться с происходящим, одну собирать разбитые осколки собственной гордости и растоптанного достоинства.

Мысли о репутации, о том, что теперь все аристократы наверняка обсуждают мою свечу и «успех» Леонарда, всплывали и исчезали почти сразу, не задерживаясь. Лишь одна мысль жгла изнутри, отравляла дыхание, не покидала, заполняя собой всё.

Леонард никогда не любил меня.

Он делал это лишь ради спора.

— Мио, тебе нужно успокоиться, не устраивай сцен, — тихо процедил сквозь зубы мой лев.

Не мой.

— Как ты мог? Ты никогда не любил меня, правда? Все твои слова ничего не значили — конечно же, ты просто хотел доказать своим друзьям, что лучше них? — я горько рассмеялась, почти обезумев от боли, потирая грудь рукой в перчатке, не в силах поверить, что моя жизнь рассыпалась вот так, за одно мгновение.

— Возьми себя в руки, Мио! Не закатывай сцен, мы поговорим об этом позже. Пошёл прочь, Рено!

Надо же. Оказывается, барон Эсклар никуда не ушёл и всё ещё стоял здесь, возможно, с наслаждением наблюдая за моим унижением, а может быть, чувствуя вину или презрение к Леонарду.

Какая разница? Самым ужасным было то, что мой жених не отрицал того что никогда не любил меня.

Он даже не спорил. Просто не хотел сцены — и, наверное, в этот момент ненавидел меня. Глаза защипало от непролитых слёз, но я постаралась сдержать их.

Как же хочется исчезнуть.

— Не смей говорить мне, что делать! — прошипела я, стараясь выглядеть оскорблённой, гордой, но голос дрогнул, выдавая мою боль и слабость. — Все твои разговоры о чести, о доблести, как у твоего отца — ничего не стоят? А что насчёт моей чести? Думал ли ты обо мне хоть раз? Любил ли?

— Я всё ещё думаю о твоей чести. Я всё ещё собираюсь жениться на тебе, — тихо, но резко процедил Леонард. Он схватил меня за руку и потащил в сторону матушки, осознав, что мы привлекаем внимание. — Мы поговорим об этом позже. Мой отец не позволит опозорить наше имя и достоинство.

— Ты правда думаешь, что после такого я захочу выйти за тебя замуж? — меня пробрал истерический смех, особенно когда я заметила, сколько людей наблюдает за нами.

Возле выхода на балкон «случайно» собралась заметная группа. Я сразу увидела среди них Аделаиду Кейн и высоченную Женевьеву Мукс — но мне уже было всё равно.

— А кто ещё возьмёт тебя такую? — Леонард даже не воспринял эти слова всерьёз, словно моё мнение ничего не значило. — Всё будет хорошо, Мио. Езжайте домой, мы поговорим потом.

Его рука на моём запястье была такой твердой, что, наверняка, оставит синяки, но лорд де Рокфельт этого не замечал — продолжал тащить вперёд, пока мы не подошли к матушке.

— Леди Валаре, увезите Мио домой, ей нужно успокоиться, — он перевёл руки на мои плечи, сжал их, а затем, наконец, отпустил. — Мы отправим вам письмо с датой встречи. Пожалуйста, прибудьте туда вместе с лордом Валаре. Мио может не приходить — сейчас она явно не в себе.

Жених попытался наклониться, заглянуть в моё лицо, горевшее от унижения, попытался встретиться со мной взглядом — но я отвернулась, не желая его видеть.

— Пойдём, Мио, — мама медленно повела меня к выходу.

Проблем с передвижением через толпу не возникло — все расступались, чтобы затем обсуждать происходящее между собой, смеяться над моей судьбой и глупостью.

Пусть.

Какая разница, если всё, во что я верила, оказалось лишь плодом моего воображения? Никакой счастливой семьи у меня не будет. И за Леонарда я тоже не выйду.

Как можно — если он не любит меня? Если изменяет?

— Мама, ты же не можешь всерьёз рассчитывать на то, что я выйду за него замуж? Мама? — спрашивала я уже по дороге домой, когда мы, наконец, остались одни.

— Мио, твоя репутация... Да и как человек чести, лорд де Рокфельт обязан жениться на тебе. Все знают, как суров его отец. Всё будет хорошо, дочка, — мягко ответила мама, явно отсчитывая мгновения до того, как мы окажемся дома.

— Всё будет хорошо?! — я повысила голос, но тут же взяла себя в руки, понимая, что и правда на грани истерики, в то время как нужно срочно искать решение. — Мама, он не любит меня. Он изменяет мне. Он позволил — и даже настоял — на действиях, что опозорили меня. Мне кажется, он просто сошлёт меня в дальнее имение... рожать наследников...

Глава 3.1. Семь лет спустя.

Семь лет спустя.

«Кости и Короны» — мрачновато-изысканное здание в самом сердце Сороны с высокими арочными окнами, грандиозными, украшенными разноцветными стёклами. За ними мерцал тёплый янтарный свет, внутри царила полутьма: золотистые отблески люстр, тяжёлые балки потолка и мебель, обитая бархатом. Воздух насыщен благородными ароматами — мускусом, вином, дымом свечей.

Между столами скользили безупречно красивые девушки в облегающих платьях из плотной ткани, улыбаясь подкрашенными губами. Они раздавали резные деревянные жетоны с позолоченными краями и клеймами цифр.

Игроки — мужчины в дорогих камзолах — делали ставки на сукне тёмных столов. В глубине зала, под круглым витражом, располагался главный стол — место, где проигрывали титулы и выигрывали имения.

Не хотела бы я работать за тем столом.

— Во сколько ты заканчиваешь сегодня, Пиковая Линн? — с отчаянной попыткой заглянуть под мою маску спросил меня постоянный посетитель лучшего игрового клуба столицы.

Лорд Мартен Галь неизменно подходил именно к моему столу, и, насколько мне было известно, всё реже появлялся в те дни, когда я не работала. В какой-то момент я даже изменила график, и — о, чудо — он не пришёл.

Значит, девочки были правы: он действительно приходил сюда ради меня.

А ведь лорд женат, и матушка даже знакома с его супругой — хотя та и значительно моложе неё.

Не то чтобы они сейчас поддерживали общение.

— В семь утра, — соврала я, прекрасно зная, что выследить меня у него не получится — охрана строго соблюдала правила безопасности для работниц клуба, понимая, насколько неуправляемыми могут быть выпившие мужчины.

Тем более — выпившие оборотни, унюхавшие добычу.

— Я подожду тебя у выхода? — в его глазах — такая надежда, такое желание понравиться, что чьё-то женское сердце могло бы растаять… если бы едва ли не каждая из нас не слышала подобное почти каждый вечер.

— Мне это не интересно, лорд Галь. Я уже говорила вам ранее: оставьте свои попытки, чего бы вы там ни хотели.

— Ты такая наивная, ты просто не понимаешь... даже то, как ты выдаёшь мне пластины этими тонкими пальцами...

О нет, наивной я не была. И прекрасно понимала, чего на самом деле хочет лорд Галь.

— Начинаю раздачу, — сообщаю я троим игрокам за своим столом, чувствуя, как деревянные, отполированные до совершенства пластины приятно скользят по сукну и издают успокаивающий щелчок, тихо сталкиваясь друг с другом.

Мои движения отточены до автоматизма: раздача идёт плавно, без задержек, почти как танец. Пальцы переворачивают пластины — одну за другой, подчиняясь беззвучным сигналам игроков: новые знаки, новые ставки.

Я видела здесь многое — и безумную радость победителей, и горечь проигравших, и отчаяние родителей, что умоляли меня вернуть деньги, проигранные их сыном накануне.
Как я могла — даже теоретически — что-то вернуть? Деньги принадлежали клубу, а сыну давно исполнилось восемнадцать.

Иногда, наблюдая за очередным юнцом, пытающимся меня впечатлить, я ловила себя на мысли: бывал ли здесь, в «Костях и Коронах», Имир, мой брат? Тогда, когда он проигрывал наше семейное состояние?

Вряд ли. Имир, как бы ни был отчаян, всё же не опускался до подобного. Он тратил деньги на то, что, как ему казалось, могло принести настоящее богатство.

И каждый раз ошибался.

— Перебор, — констатирую я, забирая жетоны лорда Галя, даже не пытаясь в уме подсчитать, сколько он уже проиграл только за моими столами за этот год.

— Линн, тебя ищет Меррин. Поднимись к ней, — Ханна подошла ко мне и уверенно вытащила свою коллекцию пластин, которую тут же начала тасовать. Я благодарно кивнула, прекрасно понимая, что с этого момента начинается моя настоящая смена.

А вот лорд Галь издал раздражённый выдох — будто я была обязана оставаться за этим столом.

По пути к хозяйке клуба я едва не столкнулась с подавальщицей в полупрозрачном наряде, и удостоилась ее недовольного взгляда.

— Извини, — прошептала я, остановившись всего в нескольких сантиметрах от девушки, резко, гибко изменив направление своего движения. Наверное, именно из-за этой моей скорости и реакции родители и не могли принять того, что зверь во мне не проснулся.

— Смотри, куда идёшь, — бросила та с раздражением. Я кивнула, решив не ввязываться.

Это тяжёлая работа — постоянно бегать по залу, с одного конца в другой, таская бутылки с вином или чем-то покрепче. Но хуже всего — завсегдатаи клуба, которые, выпив, забывали, что это не таверна, и, как бы не выглядела девушка, трогать её нельзя.

Когда-то я тоже начинала здесь подавальщицей, пока Меррин не заметила, что я, маг без полной квалификации, справляюсь с обязанностями даже лучше её собственного ритуалиста. С тех пор моя карьера — вместе с зарплатой — резко пошла вверх.

Хотя, конечно, я всё ещё зарабатывала сущие крохи по сравнению с другими ритуалистами — теми, кто работал официально, под крылом признанного члена семьи или имел полную квалификацию.

Для меня такой путь был невозможен — я бы никогда не рискнула рассказать брату, сколько зарабатываю. Слишком боялась… его «бизнес-идей».

— Линн, ты-то мне и нужна. Поднимайся в мой кабинет, обсудим твой график работ.

Моя начальница, высокая грузная женщина по имени Меррин, увидев меня, тут же поднялась и направилась вверх по лестнице, даже не сомневаясь, что я последую за ней. Похоже, дело было срочным, раз она без колебаний бросила тех, с кем только что говорила внизу.

— Сможешь провести срочный ритуал по выявлению вмешательств? За пятым столом уже потеряно тридцать золотых, а ставки — всего по одному.

Вот за что я особенно ценила свою начальницу — за то, что она всегда сразу переходила к делу. Хотя в первые месяцы полное отсутствие эмоций на её лице заставляло меня чувствовать себя так, будто она была постоянно недовольна моей работой.

— Вы что-то подозреваете? — деловито уточнила я, кивая.

Глава 3.2. Семь лет спустя.

Выходя из игрового клуба — совсем не в семь утра, как я говорила лорду Галю — я едва держалась на ногах от усталости. Душу согревал золотой в кармане: сумма весьма значительная, хватит, чтобы оплатить неделю в моих скромных апартаментах.

Но те, по правде говоря, были оплачены на несколько месяцев вперёд — зарабатывать я умела. Куда сложнее было сохранить заработанное и, главное, не дать Имиру об этом узнать.

Он просто не мог иначе — все деньги, что попадали к нему в руки, он спешил вложить не в погашение гигантского семейного долга, а в очередную «бизнес-идею». Каждый раз, стоило ему заговорить об этом, меня почти начинало трясти.

Моих доводов он не слушал, мама и вовсе не пыталась его остановить, а папа...

Отец умер шесть лет назад.

Я до конца не знала, что тогда произошло — мама неохотно делилась подробностями, но всё же призналась: смерть связана с опасным ритуалом, проведённым с ошибкой. Королевская семья заплатила нам огромную компенсацию, хотя и не обязана была — насколько я поняла, вина лежала на отце, и второй ритуалист серьёзно пострадал, но выжил.

Именно эти деньги позволили нам сохранить поместье — с правом выплаты долга в течение следующих десяти лет.

— Красивая мисс, возьмите сегодняшнее издание «Соронского Вестника». Всего одна бронзовая! — подслеповатый старик протягивал мне пёструю от заголовков газету, и я, не раздумывая, протянула ему монетку.

— Светлейшего дня, — пожелала я, удаляясь по мощёной улочке.

Интересно, упомянуто ли там про «Время Зова» для кронпринца? Будут ли писать о потенциальных невестах?

Содержания газеты я не разглядела — слишком устала, и буквы скакали перед глазами. Значит, прочитаю, когда проснусь после отдыха.

Мысли о мягкой перине и тёплом одеяле вызывали приятные мурашки, а яркое солнце, голубое небо и звонкий золотой в кармане — довольную улыбку. Я даже замурлыкала какую-то мелодию, привлекая внимание редких прохожих, но те в основном добродушно улыбались в ответ, видя скромно одетую, счастливую девицу.

В столицу я вернулась через год после смерти отца, пять лет назад, и поразилась тому, насколько неважными и незначительными оказались все мои предыдущие страдания а также ожидаемые унижения.

Я боялась упрёков, косых взглядов, насмешек, унижений — а на деле куда тяжелее оказалось то, что никто в здравом уме не станет нанимать девицу без полной квалификации, особенно если она просит скрывать это от главы семьи — Имира. Где уж тут волноваться о пересудах и косых взглядах изысканных леди?

Как говорила матушка, люди забудут через десять лет? Мне казалось, что они забыли куда раньше — тем более что после меня ещё несколько высокородных девиц расстались с честью, поспешно вышли замуж, и пару месяцев высшее общество довольно зубоскалило. Похоже, споры, подобные тому, что затеял Леонард, вошли в моду, но вскоре благородные девушки научились не поддаваться на мольбы своих женихов и молодых людей.

Конечно, никого из них не бросили, как меня, сразу после того, как опозорили. Но, заваленная настоящими проблемами, я уже просто не замечала постороннего внимания, тем более что район, в котором я жила, вряд ли считался престижным.

На улице редкие знакомые аристократы меня обходили, презрительно усмехались или делали вид, что не замечают — но примерно этого я и ожидала. Особенно после того, как наша семья обратилась за финансовой поддержкой к ближайшим друзьям, включая тех, кто был мне так дорог в академии — с просьбой помочь сохранить поместье.

Лишь для того, чтобы получить отказ.

Я и не винила их. В прошлом мои родители, скорее всего, сами посоветовали бы игнорировать скандальных и опозоренных друзей. А я была настолько ведома и тупа, что верила: родители всегда знают лучше.

— Мио Валаре, вы вернулись, — стоило мне войти в двухэтажное здание, где я снимала крохотные апартаменты, как ко мне тут же вышла смотрительница дома — сухая и низкорослая миссис Келлер.

Но одно её обращение уже выдавало недовольство.

— Чем могу помочь вам, миссис Келлер? — бойко ответила я, профессионально и дружелюбно улыбаясь.

— Не надо мне тут ваших… этих! Я вас насквозь вижу! Врали мне всё это время, мошенница!

Вот вроде ей не больше пятидесяти, а тон — как у ворчливой старухи.

— Я уверена: что бы ни произошло, мы с этим разберёмся, — всё так же бойко продолжила я, зная, что дружелюбие и обстоятельность куда эффективнее проявления эмоций. — Объясните, почему вы называете меня мошенницей?

— Я написала вашему брату, заботилась о вас, такой... и что же узнаю?! Он знать не знает, кто я, и что вы у нас живёте! И откуда у вас деньги — тоже не знает!

Хотелось мучительно зажмуриться и грязно выругаться, но я продолжала улыбаться.

Проклятые тёмные боги...

Почему эти смотрительницы не могут просто обсудить всё со мной? Почему обязательно писать брату?

— Так и знала, что принимать женщину с такой репутацией — к беде. Но подумала, что вы просто были глупой по молодости. А вы, похоже, и сейчас не оставили своего любимого занятия? — ворчливый голос сменился на ядовитый, когда она наконец испытала это чувство... Что она выше меня, что может стыдить меня, судить меня. Будто знает, кто я.

И на что это она намекает?

— Миссис Келлер, давайте сохранять профессионализм в общении, — мой голос стал ледяным, а улыбка исчезла. — Вы, надеюсь, не намекаете на то, о чём я подумала?

— А чем ещё с вашей внешностью можно заниматься? Либо этим, либо магией — запрещённой! Ваш брат, да хранят его светлые боги, разрешения вам на магию не давал, и уже на пути сюда!

Вздохнув, я просто прошла мимо, не прощаясь. Слушать нравоучения от миссис Келлер мне решительно не хотелось.

— Выезжайте отсюда на следующей неделе, мне проблемы с законом не нужны! Ходите тут, такая, смущаете честных граждан! — продолжала она ворчать мне вслед.

Вот какая это — такая?

И без неё съеду — встречаться с Имиром сейчас мне совсем не хотелось. Мы, конечно, общались, но в основном письмами, и когда я приезжала в поместье — почти всегда исключительно ради того, чтобы передать деньги в руки коллекторам, прежде чем они дойдут до Имира

Глава 4.1. Собеседование во дворец

Два дня спустя, в десять утра, я стояла у малой королевской резиденции на Солнечной Площади, Павильон номер три. Вокруг собралась заметная толпа, и многие, казалось, были готовы поубивать друг друга за место впереди очереди.

Особенно отличались уборщицы, различные организаторы, охранники и швеи — их пришло огромное количество. Похоже, многие знали друг друга ещё с прежних времён, возможно, конкурировали за одни и те же роли во дворце, и теперь люди втихаря строили друг другу пакости, иногда даже объединяясь в группы.

Магов было немного — сильно выделялся тонкий, молодой, рыжеволосый мужчина, который, казалось, мог сломаться от одного дуновения ветра. Я бы на месте будущих работодателей даже не стала его тестировать — вид у рыжего был настолько блаженный, что сразу становилось ясно: он сильный прорицатель.

— О, смотри, это же…

— Не может быть! — две грузные женщины смотрели на меня, раскрыв рот, и я широко улыбнулась, узнав одну из них.

Она же приезжала с де Рокфельтами в наше поместье — тогда, когда меня нашли прямо рядом с Леонардом, обоих в нарядах младенцев. И бесстыжая оранжевая свеча горела всю ночь, показывая всему посёлку, насколько несдержанна и разгульна младшая Валаре.

Получается, её уволили?

— И как не побоялась прийти на собеседование? Неужто ритуалистом пойдёт, благородная девица? — вторую женщину я видела впервые, но она, похоже, знала обо мне слишком много.

— Всё равно её не наймут, — экономка смотрела на меня с такой неприязнью, будто я лично ей чем-то насолила. — Королевская семья беспокоится о своей репутации. Зачем им нанимать одну из самых скандальных девиц королевства?

— Потому что красивая. Слишком красивая. Сама виновата, что с ней такое случилось. Если нанимателем будет мужчина — точно возьмут, — деловито хмыкнула вторая женщина, с видом знатока, будто считала себя непререкаемым экспертом по мужской натуре.

— Светлейшего вам утра, — громко поздоровалась я, широко улыбаясь.

Если бы меня беспокоили такие разговоры, я бы давно перестала выходить из дома. А видеть, как теряются женщины, когда я встречаю их взгляд открыто и с улыбкой, словно подчеркивая, что слышала каждое слово их завуалированных оскорблений, особенно приятно.

— Светлого… — неуверенно ответили они.

Хмыкнув, я спокойно встала в очередь, ничуть не тревожась о том, что Имир может внезапно вернуться и найти на мне какие-нибудь деньги. В кармане лежала всего одна серебрушка. Все прочие средства, включая те, что хранились в апартаментах, я оставила у Финна Гардинера — моего лучшего и единственного друга, а заодно и весьма посредственного ритуалиста.

Но он был тем редким человеком, кто всегда возвращал мне мой честно заработанный платёж, даже если задание официально числилось за ним. Как и я, Финн мечтал получить полную квалификацию, пугаясь приближающейся смерти своего совсем уже немощного отца.

— Есть маги в очереди? — громко крикнул высокий усатый мужчина, и я тут же вскинула руку, как и блаженный рыжий, стоявший неподалёку. — Идите в другую очередь, вот сюда.

Надо же, оказывается, для нас были созданы особые условия.

Солнечная Площадь сияла в утреннем свете, вымощенная белым камнем и окружённая богатыми зданиями с высокими окнами, коваными балконами и изящной лепниной. Узкие фасады домов были окрашены в пастельные тона, а стёкла отражали солнечные блики, будто само небо решило коснуться их. Дамы в тугих корсетах и длинных юбках шли, слегка покачивая бёдрами, под кружевными зонтами, сопровождаемые лакеями в ливреях. Мужчины носили камзолы, шляпы с перьями; в руках — трости и табакерки. Уличные мальчишки сновали между экипажами, предлагая отполировать сапоги или продать свежие вести. Между домами по мощёным улицам двигались лошади, тянувшие за собой богато украшенные повозки, а на перекрёстках стояли гвардейцы в алых мундирах.

Вдалеке, на вершине холма, возвышаясь над суетой мира, стоял королевский замок. Светлый камень стен, стройные башни, развевающиеся знамёна — замок казался обычным жителям почти недосягаемой мечтой, а для меня означал возвращение в прошлое.

Я избегала центральных районов, за исключением тех случаев, когда нужно было явиться в «Кости и Короны», не потому, что боялась чужого мнения — скорее, не желала осложнений с работодателями. Но теперь, похоже, моему затворничеству пришёл конец.

— Проходите, леди Валаре, — знающе улыбнулся мне человек у дверей и показал рукой на богатые деревянные резные двери. Сделав глубокий вдох, я вошла в просторный кабинет.

Как я вообще оказалась первой?

Внутри находилась самая настоящая комиссия и увидев меня, одетую в скромный наряд темно синего цвета, многие из них не сдержали удивления.

— Леди Миолина Валаре… — поднялся со своего кресла мужчина, которого я прекрасно знала. Последний человек, перед которым мне хотелось бы выглядеть скандальной персоной.

— Профессор Роувиль, — я подавила порыв развернуться и уйти, увидев мужчину, которого глубоко уважала и который, как я верила, ценил меня во время учёбы.

Ни за что бы не пришла сюда, если бы не знала, что работа обещает быть долгосрочной… и если бы не потеряла жильё именно сейчас!

Кроме профессора из академии, здесь также присутствовал мужчина в тёмно-фиолетовой мантии с золотыми нашивками и таким же золотым значком на груди с изображением королевского герба — рычащей пасти в огне.

Главный королевский ритуалист. Один только его вид вызвал во мне почти физическую боль.

Когда-то такую же мантию носил мой отец — носил с гордостью. Эту мантию и герб знали почти все в королевстве.

Несколько незнакомых мне лиц и… не может быть.

На отборе персонала присутствовал сам советник Его Величества — граф Ян Арвеллар, живая легенда Левардии. Несмотря на популярность королевской семьи, именно Его Сиятельство считался вторым лицом в государстве.

— Леди Валаре, — произнёс он своим потрясающим, глубоким, мужественным, почти мелодичным голосом. Тёмные глаза изучали меня с настороженностью, но без враждебности.

Глава 4.2. Собеседование во дворец

— Осознаёте ли вы, что в случае успешного исхода вам придётся иметь дело с графом и графиней де Рокфельт, а также со всеми членами их семьи?

— Я прекрасно осознаю это, Ваше Сиятельство, — произнесла я, держа голову высоко, не собираясь ничего объяснять дальше.

Я брала это решение под собственную ответственность и хотела дать знать потенциальным нанимателям, что уверена в своей способности справиться с подобным. Тем более, мой бывший жених будет не единственной моей проблемой во дворце.

— Мы должны понимать, что появление леди Валаре во дворце отвлечёт нас от нашей основной цели, — сказала, высоко вскинув голову, женщина с таким тугим пучком на голове, что мне казалось, её глаза притянуты к затылку.

Бедняжка, как ей не больно? Женщине было не больше тридцати пяти, но строгое серое платье, закрытое на все пуговицы, да и этот пучок делали её старше лет на пятнадцать.

— Я не согласен, мисс Осс, — всё тем же невероятным голосом, который даже на меня, знающую его репутацию, производил невероятное впечатление, ответил советник короля. — Я считаю, это поможет раскрыть участников с той стороны, с которой они не обязательно раскроются.

Это на что он намекал? Что при общении со мной участницы покажут настоящее мнение на тему близости до брака или же потери репутации?

В любом случае, я сделала вид, что ничего не понимаю, так как об отборе населению всё ещё не было известно, хотя все уже поняли, что впереди ожидается некое событие, которое может продлиться до года.

— Леди Валаре — прекрасный ритуалист, один из лучших, с кем мне довелось работать, — вступился за меня профессор Роувиль, от чего на сердце тут же потеплело. — Я бы даже не стал её проверять: она точно лучше всех из тех, кого мы видели в последние дни, и лучше большей части ритуалистов, работающих во дворце.

— Ну, извините… — угрожающе начал подниматься из-за стола главный ритуалист Его Величества. — Вы говорите о моих коллегах, тех, кого я сам нанимал.

— Извиняю, — довольно ответил профессор Роувиль, из-за чего главный ритуалист покраснел как рак.

Я профессионально, нейтрально улыбалась, про себя горя внутри от негодования. Пять минут — а я уже настроила против себя двоих из комиссии, при том что сказала только два слова и те были приветствиями. И настроены они так не потому, что имеют что-то против меня — там явно имела место конкурентная борьба.

— Леди Валаре, — позвал меня граф Арвеллар. — Есть ли у вас профессиональный опыт работы ритуалистом, помимо дипломного проекта, с которым вы выпускались из Академии?

— Никакого, — не моргнув и глазом, соврала я, глядя прямо в глаза мужчине.

Законного опыта у меня и правда не было.

Лицо королевского ритуалиста скривилось, когда он понял, что ему, возможно, придётся работать с неопытной благородной девицей.

Наверняка он был из тех, кто верил, что рабочий опыт лучше обучения, и что недавние студенты ничего не понимают. А профессор Роувиль, наоборот, верил в академические знания.

— Приступайте, леди Валаре, — советник Его Величества указал на стол около самой стены, где меня ждало письменное задание. — У вас пятнадцать минут.

Заданий было два, и первое — смешнее не бывает. На бумаге просили расписать ритуал по привлечению плохой погоды. Но вторым заданием шёл ритуал по… определению ритуалов.

Я проводила его достаточно часто, примерно раз в две недели — именно в «Костях и Коронах». Похоже, во дворце волновались, что кто-то из невест начнёт мухлевать?

Логично — с учётом того, что на кону роль будущей королевы.

— Вот, — положила я ответ перед комиссией.

На двух листах было написано одно и то же, и положила я их специально перед профессором Роувилем и главным ритуалистом. На табличке около мужчины в бордовой мантии было написано «Мистер Орей», и я поняла, что, в отличие от многих присутствующих здесь, ритуалист не был благородным.

— Вы подготовили два ответа — и ни один для меня, леди Валаре? — с усмешкой спросил лорд Арвеллар.

— Полагаю, вы предпочитаете полагаться на мнение признанных экспертов, Ваше Сиятельство, — не растерялась я с ответом.

В глазах мистера Орея мелькнуло довольство, когда в этом вопросе его оценили выше графа и на уровне профессора Соронской Академии. Впрочем, я подозревала, что он на самом деле был хорошим ритуалистом — иначе ему было не получить эту работу.

— Как я и говорил, леди Валаре прекрасно знает свою специальность, — удовлетворённо улыбнулся профессор. — Думаю, мы можем сразу приступить к самому ритуалу?

Королевский ритуалист в это время с подозрением изучал мой лист, пытаясь придраться к ответу, но, очевидно, не мог найти никаких ошибок.

Отец не раз говорил, что все мои волнения в Академии ничего не стоят — мне не нужно будет запоминать ритуалы в будущем. Постоянная практика сделает это за меня, правда, вряд ли он догадывался, чем я буду заниматься и где.

— Вы даже отметили разницу между обнаружением бытовых чар и настоящих ритуалов, леди Валаре, и привели примеры, — подозрительно нахмурился он. — Как вы могли знать об этом без настоящей практики?

— Разве это важно? — лорд Арвеллар безразлично пожал плечами. — Нам нужны ритуалисты. Много.

Сейчас в его голосе появилась жёсткость, словно он наконец решил перестать терять время, и тогда я поняла, что именно он управлял этим наймом.

— Леди Валаре? Вы готовы приступать к ритуалу по привлечению плохой погоды? Что вам для этого нужно нужно?

— Мел, дождевая вода, сухие травы. Полынь, вербена, шалфей, корень дягиля. Всё остальное я сделаю сама.

***

Меня наняли с полным проживанием, за зарплату всего в шесть золотых в месяц. Сначала я не поняла, почему оплата была настолько ничтожной — в конце концов, я зарабатывала столько в игровом клубе. Незаконно!

Но потом я увидела свою роль — ассистент младшего ритуалиста. И поняла, что меня наняли буквально как рабочую силу с магией: проводить ритуалы, но не создавать их, не координировать, просто делать то, что сказано.

Глава 5.1. Возвращение королевской семьи

Комната, в которую меня поселили, оказалась очень скромной — по меркам королевского дворца.

В прошлом у отца — главного ритуалиста Его Величества, были собственные покои: просторные, состоявшие из пяти комнат — уютной гостиной, спальни, купальни, кабинета и дополнительной комнаты, где могла останавливаться я или другие гости.

Как аристократы, мы имели право и на иные, более скромные покои, в другом крыле — одну большую спальню с перегородками, крошечную, больше похожую на кладовку, комнатку для служанки, такую же крохотную купальню, которую нередко приходилось делить с другой семьёй, и тесную гостиную, куда едва вмещалась одна кушетка и столик.

Но тогда мы всегда жили в покоях отца — совсем рядом с Его Величеством. И чувствовали себя не менее важными, чем де Рокфельты, у которых были собственные, постоянные роскошные покои в королевском дворце.

А сейчас я осматривала свою новую комнату — которую никак нельзя было назвать покоями. Чистая, аккуратная, без излишеств. У стены стояла широкая кровать с плотным матрасом, покрытая тёмно-синим одеялом и двумя подушками. Стол — массивный, с резными ножками, хотя изрядно поцарапанный. На нём — чернильница, перо, подставка для свитков и маленькая масляная лампа, уже горящая, явно заряженная бытовыми магами. У окна — высокий деревянный стул с жёсткой спинкой. Само окно оказалось большим, с глубоким подоконником и видом на внутренний двор. В углу стоял шкаф для одежды — просторный, с бронзовыми ручками. В нише у двери — рукомойник с фарфоровым кувшином и тазом, на резной деревянной полке. На полу лежал неброский ковёр, приятно греющий ноги по утрам. Комната не была красивой — но она была честной, сухой, пригодной для работы и отдыха, и в чём-то даже уютной.

Я позволила себе задержаться здесь совсем ненадолго, оставив мелкие пожитки. Основная часть моих вещей всё ещё оставалась у Финна, включая всё, что обычно требовалось мне для ритуалов, поэтому с собой был только небольшой саквояж с вещами на следующие два дня.

Выходя, я плотно закрыла за собой дверь — и тут же столкнулась лицом к лицу с мужчиной лет тридцати пяти, одетым в скромный камзол тёмно-бордового цвета.

— Вы новая помощница мисс Калман? — поинтересовался он, быстро осмотрев меня с головы до ног и даже попытавшись заглянуть в комнату за моей спиной.

Но уже через секунду его взгляд вернулся ко мне. На лице мужчины стало постепенно проступать восторженное выражение, которое он изо всех сил старался скрыть.

— Я — новый ассистент младшего ритуалиста, леди Миолина Валаре, — произнесла я свою должность, не желая считаться чьей-то «помощницей».

— Леди?.. — удивлённо повторил он, и в тот же миг рядом с ним появилась женщина, похожая на него как две капли воды — явно сестра, похоже, даже близнец.

И, судя по её лицу, она прекрасно знала, кто я. Неудивительно — женщины всегда уделяли куда больше внимания придворным скандалам, чем мужчины.

— А вы?..

— Нивал и Нивара Даскира. Мы тоже ассистенты младшего ритуалиста, но не мисс Калман, — важно проговорила женщина, поправляя нашивку на плече — бордового цвета, все с тем же королевским гербом.

Похоже, это местная униформа, и мне, наверное тоже такая достанется?

— Леди Валаре, я могу показать вам дорогу к дворцовому управляющему. У него нужно зарегистрироваться и получить ваше расписание, — заметно дружелюбнее теперь произнёс Нивал Даскира.

— Нивал, можно тебя на минуту? Извините нас… — притворно вежливо улыбнулась Нивара, но в её взгляде появилось настороженное напряжение.

— Конечно. Спасибо за предложение, мистер Даскира. Я найду управляющего сама.

Но стоило мне отойти за угол, как я услышала яростный шёпот женщины, обращённый к брату:

— Ты что, не узнал? Это же Мио Валаре. Та самая, кого лорд де Рокфельт попользовал, а потом бросил — без всяких последствий.

Попользовал…

— Это просто дворцовые слухи, Нивара! Мы не должны их повторять!

— Причём тут слухи? Ты не понимаешь, что от неё, скорее всего, избавятся — через неделю, а в худшем случае через месяц. Де Рокфельты играют огромную роль в политике дворца. Его Сиятельство не позволит её оставить — он верит, что случившееся бросает тень на репутацию их рода. Думаешь, лорд Крамберг не сделает всё, чтобы от неё избавиться?

— Жалко её…

— Жалко?! Не ты ли мне когда-то говорил, что мечтал бы быть как Леонард де Рокфельт? Стоит ли мне напомнить, что свою славу у женщин он получил именно за то, что соблазнил одну из первых красавиц Левардии, благородную леди! — и бросил её, как только пресытился?

Я закрыла глаза, до боли прикусив щёки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Надо же… Леонард стал кумиром мужчин — потому что не понёс никакой ответственности за то, что обесчестил меня.

***

Никаких проблем с лордом Крамбергом, главным дворцовым управляющим, у меня сейчас не возникло, хотя он показался мне невероятно строгим и равнодушным. Мне выдали график, и прямо сказали, что без консультации с мисс Осс я не имею права свободно передвигаться по той части дворца, где проживает королевская семья и благородные аристократы.

Похоже, моя скандальная персона была многим здесь сильно не по душе. Они, кажется, искренне опасались, какое тлетворное влияние могу я оказать на нежные души тех, кто крутится рядом с главной семьёй Левардии.

— Мио! — знакомый голос застал меня врасплох — я спокойно обедала в столовой для служащих и вздрогнула от неожиданности. — Я везде тебя ищу!

С другого конца зала ко мне стремительно приближался глава моего рода — лорд Имир Валаре. Брат выглядел взъерошенным: тёмные волосы всклокочены, одежда чуть менее опрятна, чем обычно. А на лице — нетерпение.

— Имир… — я не видела брата уже несколько месяцев, и будь моя воля — ещё столько же бы не видела.

— Что это за новости? Ты говорила мне, что живёшь с подругой, а потом мне пишет смотрительница твоих апартаментов и сообщает, что ты работаешь магом!

Глава 5.2. Возвращение королевской семьи

— Леди Валаре, я как раз вас искал, — лорд Ян Арвеллар, блистательный королевский советник, появился совершенно бесшумно, но в ту же секунду привлёк к себе внимание всех присутствующих.

Сегодня граф облачён в длинный сюртук из чёрного бархата с глубоким синим отливом, отороченный тончайшим серебряным шитьём. Манжеты украшали резные сапфировые пуговицы, а на груди мерцал всё тот же королевский герб, выполненный в золоте, рядом с гербом его собственного клана. Вид графа был воплощением роскоши — безукоризненно выверенный и почти вызывающе красивый.

Зверь лорда Арвеллара — лесной кот, почти чёрный, и даже волосы мужчины отливали синевой, как и ухоженная короткая борода — предмет зависти большей части мужчин в Левардии.

— Ваше Сиятельство… — тихо прошептал ошеломлённый Имир, выглядевший на фоне графа особенно неряшливо.

Впрочем, надо признать, обычно Имир следил за собой куда тщательнее. Явно торопился ко мне, надеясь перехватить раньше, чем я снова исчезну.

— Простите, я разговаривал со своей сестрой. Я не задержу её надолго, но хотел бы уведомить вас, что мы возвращаемся домой, и она должна будет оставить работу во дворце.

Вот как? Горячая волна гнева поднималась внутри — оттого, что Имир вот так заявил об этом второму лицу королевства, одному из моих руководителей.

— Это правда, леди Валаре? — глубоким голосом спросил меня королевский советник, отводя взгляд от Имира и переводя его на меня.

Глаза мужчины оказались неожиданно тёмными — лишь с тонкой светящейся жёлтой каёмкой по краям.

— Нет, Ваше Сиятельство. Я настроена на получение постоянного места и на свой рост как специалиста при Его Величестве, — ответила я спокойно, делая вид, что подобное поведение — норма: когда глава рода является к начальству и сообщает, что его родственница больше не будет здесь работать.

Вообще-то, после такого меня и уволить могут.

— Хорошо. Лорд Валаре, мне нужно поговорить с вашей сестрой, и она сейчас на работе. Я был бы признателен, если бы вы не отвлекали ритуалистов от служебных обязанностей, — сказал Ян Арвеллар и направился вперёд, не сомневаясь, что я последую за ним. И я последовала.

Твёрдая рука сжалась на моём плече.

— Ты понимаешь, что нам нужна твоя помощь? Только чудом у нас ещё есть поместье, и сейчас я совершенно точно нашёл проверенный...

— Не чудом, Имир, — я со злостью вцепилась в его руку ногтями, цедя слова сквозь зубы, шепотом. — Ты прекрасно знаешь, кто гасил последние долги. Приди в себя. Я не собираюсь больше вестись на твои фантазии и на мамины попытки сделать меня виноватой тоже.

Я пробовала работать с официального разрешения Имира, и не раз, поддаваясь на мамины уговоры, и не видела зарплаты месяцами. Наши долги, за единственным исключением, тоже не уменьшались, поэтому лучше уж я сама. Если бы наше поместье не являлось семейным гнездом, местом силы наших зверей, я давно бы прекратила попытки его сохранить.

— Значит, ты отворачиваешься от своей семьи?! — он не особо старался говорить тихо, но я сделала вид, что не услышала, послушно следуя за графом Арвелларом.

Игнорируй все взгляды... игнорируй.

Никто не любит проблемных людей на работе, а я добавляю слухов в первый же день.

— Я закрою глаза на это, леди Валаре, но лорду Крамбергу подобное бы не понравилось. Я поручился за вас тогда, как и профессор Роувиль. Постарайтесь уладить ваши семейные проблемы вне рабочего места, — лорд Арвеллар резко остановился, и я едва не врезалась в него.

— Вам не нужно было говорить со мной, правда, Ваше Сиятельство? — догадалась я.

— Нет. Я просто понял, что у вас неприятности, — хитро улыбнулся мужчина, сверкая тёмными глазами в полумраке коридора.

Проходящая мимо Нивара Даскира замерла, не сводя с нас… точнее, с лорда Арвеллара восторженного взгляда. Я даже почувствовала себя немного неловко, но граф совсем не замечал своего влияния.

— Почему вы мне помогаете?

— Потому что считаю, что вы не заслужили тех последствий, что обрушились на вас. То, что позволил себе Леонард де Рокфельт, никогда не должно было случиться с благородной леди.

А если бы я была неблагородной?..

Я не озвучила этот вопрос — только сдержанно поблагодарила лорда Арвеллара и поспешила удалиться. Я хотела долгой и стабильной работы — а значит, должна была появляться на глазах начальства в момент триумфа.

А не тогда, когда создаю проблемы сама.

***

— Вы не имеете права обращаться к членам королевской семьи, включая их дальних родственников, если они не заговорили с вами первыми, — важно произносила мисс Осс, двигаясь передо мной из стороны в сторону.

— Даже если принц или далёкий кузен Его Величества пройдёт мимо и уронит платок, вы молча поднимете его и передадите — не произнеся ни слова, если только вас не спросят.

Да не больно то и хотелось.

— У вас нет доступа в королевское крыло. Ни днём, ни ночью — только если вас туда пригласит кто-либо из членов королевской семьи: Его Величество, Её Величество, их дети или сёстры Его Величества. И даже тогда вы обязаны будете отчитаться перед королевским управляющим, лордом Крамбергом, если только сам член семьи не попросит сохранить визит в тайне.

Тугой пучок на затылке женщины был настолько гладким и блестящим, что отражал дневной свет. Я внимательно следила за его движением — ни единого выбившегося волоска!

— Рабочее платье — безукоризненно чистое. Дополнительные ароматы — запрещены. Помните, большинство благородных лордов — оборотни. Если вас заметят с искусственным запахом, пробуждающим зов плоти, или вызывающим другую реакцию, вы будете немедленно уволены. Мы не на балу, мы — штатные сотрудники.

Как ей не больно? Казалось, кожу на её лице натянули к вискам — даже кончики глаз вытянулись. Так и хотелось подойти и спасти бедную Бенедикту Осс.

Глава 6.1. Приезд кандидаток

— Ты уверена, что сделала всё правильно? — с подозрением спрашивала меня мисс Ида Калман.

Похоже, ей не нравилось что я справилась за десять минут.

— Абсолютно, — пожала плечами я, вновь склонившись над записями своей начальницы.

Проводить ритуал «приятного ужина» по записям! Ритуал сорок первого уровня! Что может быть смешнее? И вообще — тратить магию на подобное мероприятие было чистейшим кощунством. Но ради главной семьи Левардии сделают и не такое.

Причём сам ритуал даже не исключал всех возможных последствий. С высокой вероятностью никто, конечно, не подавится, не рыгнет и не опрокинет бокал с дорогим напитком. Но на серьёзные, судьбоносные события подобные ритуалы не влияют вовсе.

Моя начальница закрыла глаза, сосредотачиваясь — прислушивалась к тонким фиолетовым нитям магии, которые я лишь недавно вплела в ритуальные объекты, а потом неверяще хмыкнула.

— Тебе не нужно отдохнуть?

— Нет, — ответила я, решив не упоминать, что при работе с ритуалами такого уровня я почти не ощущаю расхода резерва. Лучше сидеть тише воды, ниже травы. — Спасибо большое.

Я поблагодарила её за заботу и получила в ответ странный, нечитаемый взгляд. Затем она вздохнула и направилась вперёд — к выходу.

Впереди нас ждал ужин с королевской семьёй.

Мы были уже третьей группой дворцовых сотрудников, которую представляли Его Высочеству, кронпринцу Каэлису Арно. Первую, самую важную, представили за ужином в первый день. Вторую — за обедом сегодня. А последнюю, нас, — оставили на вечер.

Разумеется, такие почести доставались лишь тем, кто имел особый вес при дворе… или был магом. Уборщиков, многочисленных помощников, конюхов — всех их представляли Его Высочеству издалека, когда они стояли в толпе.

***

— Я так волнуюсь! — шептала Нивара Даскира брату, пока мы стояли за высокими двойными дверями, залитые мерцающим узорчатым светом, просочившимся сквозь стеклянную мозаику из соседней комнаты.

— Всё будет хорошо. Многие здесь такие же новенькие, на нас даже не обратят внимания, — успокаивал её брат.

Меня близнецы теперь дружно игнорировали, видимо, решив, что долго я здесь не проработаю и что начальство непременно меня невзлюбит. При этом рабочее платье фиолетового цвета досталось мне ношеное и старое — как будто кто-то уже уведомил распорядительницу гардероба что мне тут не задержаться.

— Я сама ещё ни разу вживую не встречалась ни с Его Величеством, ни с его сёстрами, — взволнованно поведала мне мисс Ида Калман, явно ища поддержки хоть в ком-то, даже в своей новой и единственной подчинённой.

— Его Величество и его семья — такие же люди… оборотни, как и все. Мне доводилось видеть его несколько раз раньше, хотя, конечно, лично мы никогда не общались, — вежливо ответила я, стараясь её успокоить.

Ответом на мои слова послужила целая прорва недовольных и даже растерянных взглядов и я, увидев это, прикусила губу. Я — благородная леди, и то, что для меня казалось само собой разумеющимся, для них было почти недостижимым.

Точнее, для меня это было разумеющимся в прошлом, когда наша семья пользовалась чуть большим уважением.

— Уверен, Его Величество оценивает людей исключительно по их рабочим качествам и способностям, а не по происхождению, прошлому рода или связям, — недовольно задрал нос чуть полноватый мужчина в очках — начальник моей начальницы, мистер Ульвар Йаск.

Это попытка как-то меня смутить?
— Полностью с вами согласна, мистер Йаск, — безмятежно улыбнулась я начальнику своей начальницы, и в этот момент наконец распахнулись двери в светлую обеденную залу.

Вместе с нами на ужине присутствовала не менее многочисленная группа бытовых магов в коричневых одеяниях — среди них были младшие маги, старшие маги и ассистенты младших, то есть маги на испытательном сроке.

Ритуалистов усадили за длинные столы по правую сторону большого зала, бытовых магов — по левую. Перпендикулярно этим рядам, у высоких мозаичных окон, находился длинный стол с сиденьями только с одной стороны — так, чтобы подданные могли видеть королевскую семью в лицо.

В центре, между столами ритуалистов и бытовых магов, стоял стол для старших сотрудников дворца — среди которых было немало благородных. Сегодня там находились наставница по этикету мисс Бенедикта Осс, недовольно осматривающая каждого, чья осанка не соответствовала её строгим стандартам, главный королевский ритуалист Саи Орей и дворцовый управляющий лорд Крамберг.

— Буду подсматривать у тебя, какие вилки использовать, — тихо прошептала мне моя начальница, и я кивнула, не позволяя удивлению отразиться на лице. — Мисс Осс провела со мной восемь занятий, но я всё равно ничего не запомнила.

А со мной мисс Осс никаких уроков не проводила. Решила подставить?

Или, скорее, помня, что я аристократка, посчитала, будто мне подобные занятия не нужны?

На что бы ни надеялась моя начальница, нас посадили раздельно — строго в соответствии с положением во дворце. Её, как сотрудницу с более высоким рангом, — на пару мест ближе к королевской крови, а меня — в самом конце стола, буквально последней, рядом с близнецами Нивалом и Ниварой Даскира.

Со мной они не разговаривали, но между собой перешёптывались почти безостановочно — на ухо, так, что я не могла расслышать ни слова.

А потом, спустя положенные пятнадцать минут, когда всё нетерпеливое внимание уже сосредоточилось на запаздывающих венценосных особах, королевская семья вошла в зал и быстро заняла места за главным столом на возвышении.

Роль мастера церемоний неожиданно взял на себя граф Ян Арвеллар, вошедший вместе с королевской семьёй:

— Дорогие ритуальные и бытовые маги дворца, в честь возвращения кронпринца Каэлиса Арно из Иштавара, Его Величество Арно Николас и королева Люцилла из Великого Дома Грейдис желают лично поприветствовать вас и поблагодарить за службу короне, а также сообщить, по какой причине многие из вас были наняты. Но прежде — слово Его Высочеству.