Осторожным лисьим шагом

Глава 12 Угольный тюльпан

Проснулась я по привычке рано, почти с рассветом, впрочем, как и все. За завтраком местный Мастер Ямы, Карт, сказал, что все старейшины, оставшиеся в Тоуне, уже собрались и ждут нас в ратуше, надеясь, что мы почтим их визитом.

В ответ Шут улыбнулся и сказал

— Что-же, мы рады, что они решили подождать и не стали встречать нас прямо здесь. Мы конечно зайдём к ним сразу после завтрака.

Действительно, после завтрака наша компания пошла к местной власти, за исключением егерей которые предпочли провести время за мелким ремонтом наших повозок и снаряжения в перерывах между опустошением жбанов пива под сытную закуску. Впрочем, как сказала Единорожка — ребята меру знают, а до такого их обслуживания редко дорываются, у меня в лесу такого нет, а на базе они несколько скованы, пусть расслабляются.

Помпезное четырёхэтажное здание казалось совсем неподходящим своей готичной архитектурой и лепниной, но не мрачными горгульями, а какими то весёлыми дракончиками и другими непонятными зверушками, к простым домам горняков, похожих на дома где-нибудь в германии деревянные балки и каменная кладка между ними, окружавших его. Впрочем, шут обернулся ко мне и объяснил.

— Вот так Дирижер тренировался, как города строить.

— Города?

— Ну да. Научится примерно в одном стиле здания надумывать, потом где-то за недельку две можно и небольшой городок отгрохать на радость местных обывателей. А ему нравилась европейская архитектура мира реальности Лёхи. Ну а здесь он учился, руку набивал.

— А сами они, что дома построить не могут?

— Могут. Но обычно во главу угла ставят практичность, удобство и простота постройки. Нормальный крестьянский подход. Просто, быстро и без излишеств. А здесь к тому же с материалами напряжённо, они даже для прокладки шахты на опалубку свои и другое лес завозят.

— Понятно.

За этим разговором мы вошли в высокий просторный холл. Черный полированный пол, но стены все в витражах с яркими разноцветными пейзажами. Утренние лучи солнышка украсило всё пространство его сочной зеленью джунглей голубой свежестью моря и несколько мрачноватыми красно-коричневыми мазками пустыни. Пока я разглядывала великолепные светящиеся картины, гадая действительно ли так красивы эти места на самом деле. Впрочем, я знала, что довольно скоро увижу их сама, ведь примерный маршрут с Гематром я обсуждала. За этими размышлениями я не заметила, как к нам подошла довольно-таки представительная делегация и обратила на них внимание только когда Слоня, аккуратно взяв меня за локоть, развернул в их сторону.

Чёрный быстро познакомил нас с ними, впрочем, я даже толком не запомнила их имён. Эля почти сразу увлекла меня к спокойной молодой девушке со словами.

— Привет, Гейя. Я вижу, и ты стала Мастером.

— Нет, Эля, то есть Леди Эля и Леди Ли-Са. Мне предлагали, но я отказалась. Слишком много заботы и с больными-калечеными и со сбором и приготовлением лекарств. Правда, иногда помогаю в организации каких-либо общинных дел в городе.

— Да, я слышала, тебя здесь уважают. И давай просто, без всяких там леди, как у меня, когда учились.

— Ты учила

— Нет, я тоже училась многому и с тобой и у тебя. Ладно, высказала уважение разок и довольно. Вообще и я и Ли-Са к такому обращению не привыкли даже теряемся.

— Давайте. То есть давай Эля. Идемте, пока они тут общественное обсуждать будут я вам покажу какой город, тебе Эля, в подарок подготовил.

Мы поднялись в большой светлый зал, больше всего напоминающий выставку или музей. На подставках и в открытых витринах стояли разнообразные, но все очень красивые вещицы, некоторые с подписями под ними.

— Здесь есть такая, ну традиция что-ли. Города, да и деревни иногда дарят другим некоторые свойственные им, их местностям, красивые редкости. В знак хороших отношений или за помощь в каком либо случаи. Впрочем, иногда и просто так и не только городам, но и отдельным людям. Вот постепенно у нас и сложилась такая коллекция — объяснила нам Гейя.

Тем временем мы подошли к подставке, возле которой стоял настоящий гигант, самый большой человек виденный мною в этом мире. При этом он выглядел очень смущённым и явно не знал, куда деть свои руки, постоянно то убирал их за спину, то прятал в карманы длиннополого, явно непривычного ему, сюртука. А на подставке стояло. Даже не знаю, как это назвать.

Там была композиция из трех цветков изящно и как то необыкновенно переплетённых, так что если попытаться проследить за извивами их стеблей то взгляд терялся в бесконечности, казалось что это и великолепно и невозможно одновременно. Вдобавок цветы полностью и листья, и стебли и сами раскрывшиеся и начинающие распускаться бутоны искрились всеми цветами и их оттенками, при этом цвета двигались и переливались, создавая абсолютно потрясающее впечатление. Однако, подойдя ближе и рассмотрев внимательнее я заметила, что на самом деле они вырезаны из какого-то черного, но блестящего и похоже даже полированного камня. Именно из-за его черного блеска при моих движениях и создавался такой чудесный световой эффект, как множество постоянно движущихся радуг. Резьба была столь тонкая и искусная, что в тонких, буквально прозрачных листиках была видна каждая прожилка

— Это великолепие и мне? Нет, я такого не возьму. Это слишком. Такая красота, такая работа. Я вообще не понимаю как это возможно. — Бормотала за моим плечом Эля, тоже явно потрясённая этим чудом.

— О Эля, не надо так. Как это освобождается Джорно сейчас покажет. Но не отказывайся. Он так старательно их освободил специально для тебя. — Гейя подошла к гиганту и продолжила — Мы все слышали о твоих добрых делах, кроме простой помощи ты лечишь людей и обучаешь многих этому.

— Ну, не так уж и многих кто действительно хочет и имеет способности как ты, например.

— Их не так уж и мало. Поэтому мы и решили украсить твою жизнь. Все жители Тоуна одобрили это решение. Прошу тебя, прими этот дар в знак нашей признательности. Я уверена, что ты найдёшь ему достойное место в твоём доме.

Эля уже пришла в себя и ответила — Это-то да, конечно. Я ни в коем случаи не буду прятать такое чудо. Но не сейчас. Пусть пока здесь постоит. Мы едем совсем в другую сторону, к морю, в Серый замок.

При этих её словах здоровяк, видимо тот самый Джорно, как-то грустно вздохнул. Заметив это Единорожка уточнила.

— У вас, уважаемый резчик

— Просто Джорно.

— Уважаемый Джорно, у вас какие-то затруднения связанные с морем Слёз или с Серым замком? Не стесняйтесь, скажите.

— Ну, это, никаких затруднений нет Леди? Госпожа?

— Единорожка, просто Единорожка, я не Леди и Хозяйка только в своем лесу, да и то при официозе. Впрочем, продолжай Джорно, что-то же явно есть.

— Просто я всегда хотел побывать там, на море Слёз. Говорят оно такое, такое. Сильное, красивое, в постоянном движении и никогда не повторяется — завороженным голосом объяснил Джорно.

— Да, это так — подтвердила его слова Эля — Но почему бы просто туда не поехать, на время или даже навсегда?

— А вот это объясняется очень просто — раздался сзади голос Чёрного Шута, видимо за время нашего любование чудесным букетом поднявшегося в этот зал, впрочем, со всеми остальными.

— Когда началась вся эта экспансия Бездны тот район, он же пограничный, поставили в особый режим. Для посещения нужно спецразрешение, впрочем, получить его на Базе не особо сложно, по такому поводу дали бы без вопросов. Поставки туда идут через Базу, просто для безопасности собираем караваны, которые могут отбиться в случаи чего от пиратского набега, туда бы и включили добровольца.

— Но я же туда так, без разрешения летала — недоуменно сказала Эля.

— Вот именно, летала. На Колхидисе. Как, по-твоему, влюблённый в тебя золотой дракон недостаточная гарантия твоей безопасности? — ехидно осведомился Шут.

— Влюблённый золотой дракон — ошарашенно прошептала я

— Да, Колхидис, но он не может здесь жить постоянно, не волнуйся, познакомится ещё — так же шёпотом успокоила меня Единорожка.

— Ну, мы бы конечно нашли место для тебя, Джорно. Я бы сам в случаи чего настоял. Такому искусному резчику периодически нужна подпитка вдохновения. Нужно было просто обратиться, попросить.

— Ну вот, считай, что он и обратился. Пускай поедет с нами — заявила я Шуту.

— Как это с Вами. Такая честь — немного боясь, то ли отказа, то ли от смущения забормотал здоровяк.

— Это для нас честь путешествовать рядом с таким мастером.

— Как. Ещё и мастер. Нет, я не мастер, у меняя не выйдет — продолжил ещё более испуганно Джорно.

— Ли-Са — назидательно сказал мне Чёрный — пожалуйста, впредь будь более осторожная со словами. Здесь Мастер это административная, часто выборная должность. Так почему-то сложилось. — И уже обычным несколько ехидными чуть-чуть снисходительным голосом продолжил — Уважаемый Джорно, она не пыталась назначить Вас начальником Тоуна. Просто в другом мире мастером называют ещё и искусного умельца. А глядя на то, с каким тщанием и умением ты освободил этот артефакт из угля я не могу, не согласится с её оценкой. Что-же, я в принципе не против довести тебя до Серого замка вместе с нами. Но предупреждаю — вряд ли это будет простая поездка. Подумай, если что можно присоединить тебя к следующему каравану снабжения, не помню когда он направляется, но они нередки. Когда мы перейдём Хребты Безумия я специально заеду за тобой ну или пришлю кого-нибудь. У тебя есть ещё время подумать и решить как лучше.

— А, это, что тут думать. Что я того-этого караванов не видел и караванных троп. А Вы то, небось, это и быстрее и спокойнее доедете. Вы того-этого не бойтесь. Я не только резцом умею, я еще и за скотиной хожу. Ваших лошадок так обихаживать буду. Я пригожусь, обузой не стану.

— Да, не станешь, верю — улыбнулся Шут — И то, что быстрее это точно. Только вот что спокойнее не обещаю, другая у нас задача. Хорошо. Раз решил то я заеду или пришлю. Сейчас пока не берём, рано.

— Ясно, потом, понятно. Хребты они такие. Все говорят — гиблое место. Может того-этого и не надо туда соваться?

— Не надо. Тебе не надо, да и другим не надо. Но, к сожалению, для Ли-Сы другой дороги как через них нет — задумчиво ответил то ли ему, то ли своим мыслям Чёрный.

— Вона оно как. Ну, раз нет — Джорно вздохнул и поглядел на меня как-то жалостливо, но вдруг улыбнулся.

— Я это, вчера цветок освободил, маленький — он прошёл в угол, где стоял стол, заваленный инструментами — Я сейчас, того, застежку к нему.

Он разжёг горелку, и начал что-то ловко собирать своими так казалось неподходящими для тонкой работы ручищами при этом он сказал.

— Вот, оно того, говорят, что самое страшное, что там, в Хребтах, это, человек сам себя забывает, безумным становится. А вы вот Леди Ли-Са, того-этого, на эту застёжку посмотрите и может и того вспомните старого Джорно. Оно может и Вам в памяти того поможет остаться. Вот, возьмите, пожалуйста. И для Вас, Лорд Чёрный Шут, я тоже что-нибудь сооружу.

— Для меня не надо, у меня есть — Чёрный провёл рукой по своему шраму на лице — но за предложение благодарю. А ты Ли-Са возьми. Кто знает, может и пригодится. Там и правда забыть себя главная опасность — Шут усмехнулся — Вот ведь, никто там не ходит, а как уберечься в народной мудрости хранится.

Я с осторожностью взяла брошь в виде очень изящного цветка тюльпана и опять поразилась тонкости резьбы. Там был даже и пестик в сердцевине, а на одном почти прозрачном лепестке сверкали капельки росы.

Шут, заметив как осторожно я с ней обращаюсь, поспешил меня успокоить — Не волнуйся, не хрупкая. Вообще, после окончания работ такие вещи в особом пламени обжигают — Джорно радостно закивал — После этого об них кувалды ломать можно. Я, кстати, пока технологию отрабатывал и сломал парочку.

— О, тюльпанчик, как красиво — услышала я голос Эли заглядывающей мне через плечо.

— Это, того Леди Эля, у меня еще заготовка есть, с тюльпаном стало быть. Я его сейчас быстро, ну до вечера, освобожу и вам тоже того-этого заколку сделаю. Я сейчас сразу начну.

— Но разве можно такое изящество за день сотворить? — удивилась она, вертя тюльпан в руках и любуясь на просвет игрою граней.

— Сотворить? Я того-этого творить не умею. Я не как Вы, не волшебник. Вот освободить это да, могу, это недолго.

— Да, освободить это как раз верное слово. Вы милые просто не знаете в чём здесь дело — менторским тоном начал Чёрный Шут и, убедившись, что привлёк наше внимание, продолжил — Угольный массив же здесь искусственно созданный. Гематр знал, что уголь это окаменевшие растения, вот и грохнул сюда какой-то лесной массив, может и не один. С одновременным окаменением до уровня антрацита. Его так и называют — Гемовский антрацит. Правда он говорит, что он их из лесных пожаров вытащил, они бы и так и так сгорели. Что-ж, возможно, возможно. Но иногда среди угля попадаются такие вот мгновенно окаменевшие цветы, травы, еще какая другая мелочь, ветка с бутонами, например. Согласитесь, просто так сжигать такую красоту жалко. — Мы все, включая и совет Мастеров города, как правильно называется это собрание встретивших нас степенных копачей, — Вот если их обнаруживают

— Каждый хороший копач эти скрытые вещи просто чувствует — заметил один из Мастеров.

— Ну да, чувствует, и из общей массы откалывает или как там ещё отделяет и потом передаёт резчикам

— Резчикам? — уточнила я.

— Да, Джорно не один. Обычно их примерно трое-пятеро — ответил мне Шут.

А Джорно добавил — Я того-этого, тот букет, что мы на совете решили Леди Эле подарить, освободил вот и попросился сам его передать. Извините, не без того-этого, задней мысли. Очень уж хочу море увидеть.

— Увидишь, я помню. Ну, так значит они, резчики у них опыт, практика, опять-таки они то, что внутри лучше чуют, почти видят. Вот и именно освобождают сокрытое. Не творят, это когда-то росло, потом камнем оделось, а именно от лишнего камня освобождают. Хотя конечно без таланта такое не сделаешь. Я кстати сам пробовал, пока технологию отрабатывал, пару-тройку листиков освободил, но до такого совершенства — он показал и на букет и на мой тюльпан — мне ой как далеко. Вот у тебя Эля это бы хорошо получалось, знаю я как аккуратно, по капелькам ты свои декокты делаешь

— Да что там, эти экстракты, декокты, стекляшки, мензурки это просто, это не такая красота. К тому же считай половину мы ещё вот с этой хорошей помощницей наделали, только бери и разливай — при этих словах они приобняла стоявшую рядом Гейю. Та явно засмущалась и пробормотала — Так уж и хорошая, а чуть что — обезьяна рукожопая

— Ну, было, было. Извини. Но потом то ты всему научилась, больше не пришлось настой многотравный что три месяца настаивался в простую травяную настойку перегонять.

— Ту самую офигенную настойку, которую ты больше никогда не делала, как мы не просили? — спросил Шут.

— И не буду. Не для того по деревням на закатах и рассветах травы лечебные собирают и гонцами ко мне шлют чтобы их на простую, хоть и вкусную, настойку переводить — чётко ответила, как отрезала ему Эля.

— Леди Эля, и я и любой другой резчик, того-этого, с радостью и удовольствием возьмет Вас в ученики и всему что умеем научим, не сумневайтесь — примеряюще пробасил Джорно и добавил — И вы уважаемый Шут того-этого всех нас инструментом специальным снабжаете, не жалуемся, и реактивами нам для работы нужными. И учебник ваш у каждого резчика на первом месте лежит. И потому по справедливости на нашем е-же-годном состязании у Вас завсегда первое почётное место.

— Как это завсегда и первое. Я же в нем никогда даже не участвовал?

— Ну, резчики решили, что вы их научили и из уважения так в правилах состязания и прописали — объяснил ему один из Мастеров.

— Да не учил я, лишь технологию отработал, а дальше они сами — досадливо махнул рукой Шут — Надеюсь, что хоть приз за неучастие не даёте.

— Ну как сказать, даём, но и сразу его делим между участниками — степенно сказал старший Мастер Тоуна.

— Это правильно, но вот нюхом чую что-то недоговариваете.

— Ваша правда, уважаемый Чёрный Шут. Тут такое дело. Десять, нет одиннадцать лет тому, ухаживали два резчика за одной и той же девкой, то есть, прошу прощения, девушкой. Она им условие и поставила. Мол, к тому пойдет, кто победителем станет. Ужо они старались, такое освободили каждый. Один так куст орешника и другой молодую берёзку. Да всё так аккуратно, тонко, изящно. Честно говоря, мы даже не смогли победителя выбрать. Уж и не знаю, что там среди них случилось, но Гема всё ходила да буквально пальцем в мельчайшие огрехи тыкала. А потом заявила, что уйдет к победителю, к первому. То есть к Вам Уважаемый Шут и ушла из города.

— Впрочем, не особо далеко. Она тут недалече отшельницей живёт. Я иногда у неё травы на еду меняю — сказала Гейя

— Это да. И вспомоществование от города это мы завсегда, не волнуйтесь, без пригляда не оставляем. Вот. А резчики разбили свои ммм создания и тоже ушли

— Вы того-этого за них не волнуйтесь. Они любую работу знают, не пропадут. Давно, небось, где осели, и может даже и не одни — сказал Джорно.

— Да за них то я не особо беспокоюсь — сказал Шут и, заметив готовую сорваться у Мамая шуточку, наверняка в излюбленном им казарменном духе, сразу отрезал — И не вижу здесь ничего смешного. Да очень неприятный случай. Да я ничего не знал — он подошёл к Единорожке, обнял её, я услышала их диалог только потому, что стояла с ней буквально бок о бок.

Обняв её он сказал — Дин, пожалуйста, сходи к ней, поговори, ну сама там разберешься, о чём и как. Ладно, а?

— Вот значит, девушка ждёт рыцаря на белом коне, а приходит одна белая лошадь

Шут скривился — Ну вот, Дина, и ты туда-же.

— Ладно, конечно схожу. Нельзя же всё так оставить, раз уж узнали — потом она погладила его по лбу и поцеловала. Затем, немного отстранившись и громко, уже для всех сказала — Вот сейчас посмотрю, как вы тут лошадок на лесопилке мучаете, и навещу эту отшельницу.

— Как это мучаем. Кто это такую глупость Вам сказал. Никак такого быть не может. — удивлённо возмутился старший Мастер. — Вот идёмте, сами всё увидите.

Мы гурьбой все, кроме Джорно, который остался возле своего столика и уже начал там что-то перебирать, двинулись к выходу. Шут, явно радостный, что можно спокойно сменить тему громогласно заявил.

— Что-же, поглядим на это чудо света, шедевр Мамаевой мысли.

Я двинулась тоже, но тут спохватилось и подошла к Эле, немного подостлавшей и уже о чём то щебечущей со своей ученицей.

— Эля, а как это, ведь десять лет, ведь и постареешь и вообще одичаешь.

— Ну, во-первых, не одичаешь, вон и Гейя навещает и еще наверняка кто-нибудь приходит, новости, книги, еду приносят. А постареть, здесь вообще стареют очень медленно, практически это даже незаметно, если конечно нет желания или болезней. Мне вот, например больше сорока. Впрочем, я не показатель, я недавно здесь появилась. Вот сколько по твоему Гейи?

Я оглядела её. Красивая голова с очень милым девичьим лицом и коротко постриженными тёмными волосами. Стройная подтянутая фигура, мягкая, завораживающая пластика движений. Явно не девочка, а уверенная в себе женщина.

— Ну, я бы сказала, что где-то двадцать три- двадцать пять. Ошибаюсь? Больше?

— Больше — под веселый смех девушек я услышала — много больше — Гейи — вообще-то двести восемьдесят семь.

— Не фига себе — только и ответила я им.

Тут мы зашли за угол и увидели ЭТО.

Я сразу подумала, что слова Чёрного о шедевре Мамаевой мысли были не шуткой, а простой констатацией факта.