Ошибка комиссара

Глава семнадцатая Цена инспектора

Однако, пора и честь знать, в том смысле, что не вечно же я буду злоупотреблять «марсианским» гостеприимством. Особенно когда есть над чем поразмышлять в одиночестве. Свою лениво пробуждающуюся память ещё рановато выворачивать перед Аэлитой, да и не уверен я пока ещё ни в чём. Так, какие-то ошмётки воспоминаний, создающие тревожный фон, но никакой конкретики. И спросить, как всегда, не у кого.

— Мне пора, — без всяких предисловий заявил я и начал собираться.

— Алексей, а у вас там с Ольгой всё серьёзно? —тоже без всяких предисловий вдруг спросила Аэлита.

Я удивлённо воззрился на неё.

— Кто же в таких случаях тебе правду-то скажет, милая моя? Уже взрослая, сама понимать должна.

В этот раз Аэлита не отреагировала на мой толстый намёк относительно возраста. Она ждала ответа.

Во мне проснулось любопытство.

— И вообще, а почему ты об этом спросила? Знаешь что-либо от Ольги?

«Марсианка» не замедлила отыграться:

— Милый мой, кто же тебе в такой ситуации правду-то скажет?

Что ж, один — один. Молодец, девчонка! С девчонкой я, конечно, перехватил, но это же не вслух.

— Да, пожалуй, ты права. Но я тем не менее скажу правду. У нас с Ольгой всё так серьёзно, так серьёзно, что вообще никак. Вот никак — и всё. Хорошие знакомые — и не более. Хочешь верь, хочешь не верь.

Поверила Аэлита или нет, меня беспокоило не сильно. Не хватало ещё игру в угадайку затеять.

— Всё равно я бы не хотела, чтобы Ольга знала о…

Аэлита замялась с формулировкой, чего бы она не хотела, но это было и так ясно. Я постарался пресечь её мучения.

— Ты совершенно не знаешь мужчин. Поверь, на такие темы обычно позволяют себе болтать только импотенты-теоретики. Ты же меня к ним не станешь относить? — я лукаво глянул на неё. — Настоящий мужик никогда опустится до такого.

Что-то у нас разговор совсем не туда пошёл.

— Ты вот что, — начал я, уходя от опасной темы, — будь всё-таки поосторожней. Если что-то начнёт происходить, дай мне знать. Я тебе там на столе оставил номера телефонов общежития, меня позовут, если я дома, и рабочий. Вдруг, несмотря на наши заклинания, твой Роберт объявится.

Мы попрощались неловко и чопорно, раскланиваясь и не подавая друг другу рук. Ситуация как будто вернулась к началу нашей встречи здесь же на крылечке. Я уже повернулся, чтобы выйти, когда Аэлита меня окликнула:

— Лёша!

Так она меня ещё не называла. Я обернулся.

— Спасибо тебе!

— За что? — удивился я.

— За всё! — не стала она мелочиться.

Подошла ко мне и торопливо целовнула то ли в губы, то ли в щёку. И тут же добавила:

— Только это ничего не значит.

И легонько подтолкнула в спину — иди уже.

Вот теперь и думай, что хочешь.

Я шёл на работу замаливать грехи, если моё отсутствие стало заметным, и размышлял над несправедливостью нашей службы. Выиграл — молодец, не повезло — сам виноват, вот тебе всеобщая обструкция и пожизненный эцих с гвоздями[1].

Ужасно не хотелось влезать в шкуру частного сыщика. Спрашивается, кто их любит, этих сыщиков? Клиенты и потерпевшие, обратившиеся с жалобой или просьбой, постоянно что-то недоговаривают, а то и врут, принимая сыщика за свою прислугу, должную тупо отрабатывать денежку, а не проявлять творческую инициативу в деле по расследованию преступлений. А уж как полиция-то к ним относится! Вот, разве что, с Шерлоком Холмсом да с Эркюлем Пуаро инспектора считались, да и то, через раз. Опять-таки, это литературные персонажи, а в реальности полицейский попросту упрятал бы самодеятельного детектива в камеру, чтобы тот не мешал расследованию. А уж в условиях социалистической законности и наличия советских правоохранительных органов, частных сыщиков попросту не должно быть. Поэтому, придется соблюдать максимум осторожности и вести себя не так, как пишут в детективах, а сообразно моей должности и положению. То есть — отрабатывать полученную информацию, чтобы, при малейшей возможности, дать делу законный ход.

Титана я застал на рабочем месте. Он взирал на меня с большим любопытством и на всякий случай поводил носом в надежде уловить флюиды порочных увлечений, но лишних вопросов задавать не стал. Разумеется, моему соседу по кабинету было жуть, как любопытно — отчего это насквозь положительный Леха опоздал аж на три часа, и его пришлось «прикрывать», но Титанов умел молчать. Первые выводы сделал — перегаром не пахнет, значит не водка, а женщина. Будь на его месте Джексон или Серега Савин, то сейчас бы начали докапываться — как мол, девушка-то, ничего? А муж у нее есть? А нет — то серьезно ли все у нас, а коли серьезно, то когда свадьба и будет ли «простава» трудовому коллективу? Мой экс-наставник, в этом отношении был золото. Если надо — сам расскажу, а нет, так и ладно.

Титан же кивнул на мой стол, где лежали отписанные мне материалы, требующие разрешения. Бегло посмотрел первый — сообщение из травматологии об оказании помощи гражданину Саенко. Присел, полистал, проникся. Вот с этим придется разбираться прямо на месте. Еще один матерьялец, напрашивавшийся на отказной, может и полежать, а я решил, что лучше-ка сейчас умчусь по делам, нежели стану сидеть тут и ждать, пока не явятся мои боевые товарищи и не начнут изводить расспросами. А мне хвастаться своими любовными похождениями было не с руки. Не тот, понимаете ли, случай.

А так, пока бегаю, глядишь у народа и интерес ко мне пропадет. Вдруг появится более завлекательная тема, нежели опоздание Воронцова?

Саенко жил в получасе ходьбы от отдела. Парень молодой, постарше меня нынешнего года на два. Пребывал он даже не на больничном, а на выходном, а по поводу своей травмы — рассеченного затылка, зияющего теперь выбритой плешкой и яркой зелёнкой, поведал, что поссорился вчера с приятелем, получил от него в пятак, отлетел в сторону и ударился затылком о батарею, но заявлений писать не станет и претензий не имеет. Дескать, дело у них сугубо личное, в котором замешана девушка. Все ясно — лосиные бои из-за самки, в которых самцы обламывают друг другу рога. Не знаю, кому и когда помогала драка, чтобы девушка осталась с ним, а не ушла к сопернику? Сомнительно, чтобы девушка выбрала себе сильнейшего из соперников, она-то, чай, не лосиха. Ну да их дело. А мне так и проще. Если к обидчику претензий нет, то я и настаивать не буду. Заполучив объяснение с собственноручной подписью потерпевшего, поковылял обратно, вспоминая виденные в прошлой реальности американские фильмы. Вон, до чего же тамошним копам хорошо живется! Никто из них даже не подумал бы, что материалы, касающиеся какой-то травмы, следует проверять по месту жительства, да еще и расспрашивая потерпевшего. Там все просто — если тебя насмерть не убили, а ты сам не явился в участок, чтобы подать жалобу, так и гуляй себе лесом. Ну, или техасской степью. А то и так — получил житель Мичиганщины или Оклохомщины тяжкие телесные повреждения (жена, скажем, с двух рук пальнула), но выдвигать обвинения не желает. Не желаешь — так твоя воля! Жена владеет оружием на законных основаниях? Если да, так какие проблемы? Это вам не Советский Союз, где по «тяжким» уголовное дело возбуждают на автомате, а потом ломай голову — как бы его угробить?

В райотделе дежурный не дал мне незаметно прошмыгнуть мимо и крючковатым пальцем призвал к себе.

— Вот, Воронцов, тебя материал дожидается. Расписывайся и забирай.

Я попробовал возразить, дай хоть почитать, что там, но дежурный был непреклонен:

— Тут видишь, твоя фамилия стоит? Вот и получай, а потом читай, сколько душе угодно.

У дежурного своя задача — как можно быстрее от расписанных материалов избавиться, а то сам же и получит потом. Придётся брать. Расписался, взял. Ну, это не иначе, как в наказание за утреннее отсутствие — материал очевидный, и уголовному розыску здесь делать нечего. А вот участковому — самое то.

Гражданин Лазейкин накатал заяву на своего соседа, гражданина Хорькова, с которым подрался на лестничной площадке. И приложил справку о наличии у него «гематомы в правой части лица». Значит, на лице, то есть, налицо мы имеем «причинение легких телесных повреждений, не повлекших кратковременного расстройства здоровья». Статья 112 УК РСФСР, часть вторая. Спрашивается — на фига дежурная часть вообще заявление приняла? Или до сих пор не могут оправиться от комплексной проверки? Скорее всего, так оно и есть. Надо было сразу в суд товарища отправлять, мол, дело частного обвинения. Вот идите туда и обвиняйте своего супостата, сколько вашей душеньке угодно.

Лучше всего было бы, конечно, сходить к начальству, чтобы переписали материал на участкового, но там сразу встанет вопрос, а что это вы, товарищ Воронцов, оперативки игнорируете? Были бы на месте, всё и решили бы своевременно. Да и не любит начальство свои решения менять.

Но что хорошо, так это то, что помимо самого заявления, в котором гражданин требовал (именно так!) привлечь соседа к уголовной ответственности, имелось и подробное объяснение, взятое Серегой Савиным. И, судя по всему, вина у соседей обоюдная. Что же, мне легче, никуда бегать не нужно. Поэтому ратовать за передачу материала участковому не буду, вынесу сам постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, с предложением для гражданина Лазейкина обратиться в народный суд.

Народные судьи со своими всегда солидарными народными заседателями дела по 112-й статье тоже не уважают. И понять их можно — работы невпроворот и по серьезным делам, а тут кто-то лезет с жалобой из-за подбитого глаза. Скорее всего, судья предложит Лазейкину и Хорькову примириться прямо в зале суда, но это уже мне не интересно ни капельки.

Все эти материалы были так, простым неквалифицированным фоном. А вот пяток потенциальных глухарей в виде ранее полученных заявок о кражах да куча всяких других дел, из которых состоит невидимая остальным часть работы сыщика, беспокоили гораздо больше. Поэтому я прислушался к требованиям пословицы из будущих времён — «слона надо есть по кусочкам» и не стал болеть душой сразу за всё. Оставил себе на сегодня кражу радиоприёмника из рабочего общежития, а остальное отложил в сторону. Но сначала решил пообедать.

Бывают дни, когда вы замечаете, что очередь в магазине, в которой вы стоите, двигается медленней других, что дорога по которой вы едете, лучше качеством на встречной полосе, что навстречу вам попадаются люди, которых вы меньше всего хотели бы видеть. Кто-то назовёт это законом подлости, кто-то более изыскано — частным проявлением закона Мёрфи, но как не назови, сути это не меняет. Это я вспомнил, увидев в буфете не кого-нибудь, а именно своего шефа, начальника розыска, между своими — дядю Колю.

У дяди Коли в руках имелся поднос с точно таким же набором, что и у меня — порция щей, макароны с котлетой и компот. Впрочем, никто отдельных блюд, равно как и отдельных столиков, для начальства не предусматривал. Вообще-то, если честно, и сам буфет был не для нас, а для проживающих в общаге, только кто же с милицией спорить будет. Так что питаться нам позволяли, но особого комфорта никто не обещал. Поэтому за неимением других мест дядя Коля приземлился за мой частично свободный столик.

— Загулял, говорят? — начал он колоть меня в лоб, не теряя ни минуты.

Я отодвинул в сторону свою пустую тарелку, чтобы очистить место для начальственных яств.

— Слегка, — не стал я врать или придумывать какие-то версии. А чего тут врать-то? Титан, хотя и предупредил начальника о «форс-мажоре», но дураков-то в уголовном розыске не держат. Но дядя Коля свой, он меня собственной грудью прикроет, ежели что и Семенову меня из-за ерунды не сдаст. А вот обеспечить тебе дежурство на какой-нибудь ближайший праздник очень даже может или в рейд невыгодный закатать. Да и других убедительных возможностей воспитания, подчинённых у него достаточно. И следов в личном деле не остаётся, и для службы выгодно. Вот и получается, что нарушители служебной дисциплины очень полезны для «производственного» процесса.

— Только не увлекайся, — строго наказал мне начальник, подтягивая к себе солонку и принимаясь подсаливать щи, хотя он их даже еще и не пробовал. Проследив мой удивленный взгляд, хмыкнул: — И чё пялишься? Тетушка моя, а ей не так давно шестьдесят пять исполнилось, она даже соленую селедку подсаливает.

Зато у тетушки, небось, уже и суставы не гнутся. Не стал говорить начальству о том, что поглощать соль в большом количестве вредно, он и так знает. Дядя Коля вообще уникальный человек. Может выпить ведро, но пьяным его никто ни разу не видел. При этом, сыщик от бога, умудрялся и сам раскрывать преступления, а еще и руководить — и отделением, как сейчас, а потом и отделом уголовного розыска. Я, кстати, общался с ним в своем «прошлобудущем» и спустя сорок с лишним лет после знакомства, поэтому могу сказать, что он и в годы своего 'серебряного возраста мимо рта не пронесёт, но до сих пор не спился и проблемами из-за отложения солей не страдает, да еще и регулярно каждую зиму купается в проруби. Но такие люди скорее исключение, а не правило.

— Ты не у малолетки своей завис? — с деланным равнодушием поинтересовался начальник, проявив недюжинное знание личной жизни подчиненных. Съев ложку щей, прислушался к своим ощущениям, подумал, а потом бухнул в тарелку еще несколько кристалликов соли, чем окончательно ввел меня в ступор. Я ведь в той жизни не знал о пристрастии начальника отделения к соли! Кажется, в столовке за одним столиком сиживать не приходилось, на банкетах-фуршетах внимания как-то не обращал.

— Почему у малолетки? — ответил я вопросом на вопрос, хотя и был слегка удивлен. Не тем, что начальство интересуется личной жизнью подчиненного — это нормально, а другим. Понимаю, что на опорнике каждая собака все обо мне знала, но здесь-то откуда? Нет, точно, деревня. Но моя совесть была абсолютно чиста. Во-первых, если в прошлом году девушке было семнадцать, то этой осенью ей должно исполниться восемнадцать лет, а во-вторых, мы с ней не виделись с июня. Когда собиралась уехать пионервожатой в какой-то лагерь, забегала ко мне в общагу, мы с ней чинно погуляли по берегу, а потом разбежались. А уж где нынче Маринка, мне неведомо. Скорее всего, продолжает учебу в своем педагогическом колледже, то есть, пока еще училище. А обо мне, скорее всего, уже и забыла, отыскав кого-то и помоложе и поинтереснее, но я из-за этого не переживаю. Так что, у начальника устаревшие сведения. Но конкретизировать не стал, а проворчал:

— Вполне себе зрелолетняя.

Про себя подумал, что настолько «зрелолетняя», что начальству, да и всем остальным, лучше не знать. Это в нашем бескрайне толерантном будущем жениться на бабушке и трубить об этом на весь Интернет — большой хайп. Если не верите, могу привести примеры. Но здесь и сейчас мы пока до такого безобразия не докатились. Узнают — со света сживут.

Но дядю Колю мои любовные перипетии уже не интересовали.Воронцов, пусть и с опозданием, но на службе, работу тянет, с малолетними девчонками шуры-муры не крутит. А что еще? Ему хотелось рассказать что-нибудь самому. Опростав тарелку со щами, принялся за второе, параллельно рассказывая:

— Представляешь, у "первомайцев'[2] какой казус случился? Дамочка пошла на дачу, а с участка — крики. Испугалась, милицию вызвала. Приехала патрульно-постовая, оказалось, что в колодце воришка сидит. Колодец старый, почти пересохший, а он, по ночному делу пошел че-нить попромышлять, да прямо в него и угодил. Хозяйка говорит — дескать, был еще сверху и досками заложен, чтобы не упал кто. И как он умудрился-то? А колодец глубокий, сруб крепкий — уцепиться не за что. Сидел там всю ночь и орал, аж охрип, бедолага. Еще хорошо, что хозяйка на дачу пришла, а так бы и просидел, а потом бы копыта откинул. Пришлось дурака в больницу отвезти. Врачи говорят — переохлаждение организма, еще бы немного, кают бы пришел. Еще повезло дураку, что шею себе не сломал. Наверное, пьяным был.

Николай Иванович заливисто захохотал, привлекая внимание соседей к нашему столику, но ему на чужое мнение было по фиг.

Я тоже малость поулыбался, вспоминая, что и в моей практике имелся похожий случай. В этой реальности до него еще лет пятнадцать, если не двадцать, но все равно, есть схожесть. Правда, в моем будущем воришка — какой-то бомж, упадет не в колодец, а в открытый кессон и просидит в нем целых два дня, без воды и еды, потому что ногу сломает и сам вылезти не сможет. А почему без воды и еды, так потому, что на тот момент кроме картошки там ничего не будет. А на сырой картошке не очень-то поблагоденствуешь. Он видно попробовал, да ничего, кроме несварения желудка, не получил. Так что у него там такое было, лучше не рассказывать.

Но вот кто поймёт женскую душу? Хозяйка его не только простит, но пожалеет от всех щедрот женского сердца, будет ходить в больницу, навещать и носить передачки. А потом, если мне память не изменяет, вообще влюбится в своего несостоявшегося вора и пустит его к себе жить. А на недоумённые вопросы соседок будет отвечать, что ведь убогого-то жальчее.

Допивая компот, подумал — а не стоит ли проконсультироваться с Николаем Ивановым по поводу страхов Аэлиты Львовны и ее тайны? Но опять пришел к выводу, что смысла пока нет. Расскажу, а дядя Коля только пожмет плечами и предложит работать, а не придумывать несусветные тайны. Нет, не стану.

— О, слушай, Леша, забыл тебе сказать, — опять хохотнул дядя Коля, неуловимо быстро доев макароны с котлетой, выпив компот и принявшись вытаскивать из стакана уцелевшие сухофрукты. — Мне Боря Рябинин пузырь обещал поставить.

— В каком смысле пузырь? — не понял я. Еще ладно, что догадался, о каком именно пузыре идет речь.

— В том смысле, что если я тебя отпущу в следствие, то он проставится, — уточнил начальник. — Говорит, что тебе следователем работать надо.

— А почему пузырь-то всего один? — возмутился я. — Да за меня… три пузыря надо ставить, не меньше.

— Ну, сказанул, — хмыкнул начальник. — Губенку-то закатай — три пузыря! Ты пока еще только на два тянешь, но Боря два пузыря давать не хочет. Говорит — один поставлю, а два уже перебор.

— Вот крохобор! — опять возмутился я. Посмотрев на начальника, покачал головой. — Да и ты, товарищ капитан, тоже хорош. Не цените вы своего лучшего инспектора. Ну, надо же, всего в два пузыря оценить! Да по-хорошему, за меня целый ящик нужно просить.

— Лучший, говоришь? — изумился товарищ капитан. — Да ты наглец, парень. Обурел преждевременно. Хочешь, я из тебя худшего сделаю? — задорно спросил он, и я понял, что ляпнул лишнего. Хоть дядя Коля и шутит, но бахвальства не прощает и трудотерпию может включить очень умело. А призовые места для сыщиков привык определять сам.

[1] Те кто забыл — это из фильма «Кин-дза-дза».

[2] Сотрудников Первомайского РОВД.