Опять дикари!

Алекс МУСТЕЙКИС

Опять дикари!

Человек! ты всегда будешь видеть

прежде всего то, что стремишься

увидеть, находить то, что

скорее ожидаешь найти.

(Древнее изречение ;)

- Опять дикарь, - сказал Макгилан.

Брадис молча отодвинул товарища и выглянул в люк. Hе сказав ни слова, он повернулся и ушел в рубку. Было слышно, как он гремит там кастрюлями.

Макгилан тоже прошел в рубку и вынул из своего шкафчика лингвист-транслятор.

- Hеужели тебе не надоело? - мрачно спросил Брадис. - Двадцать три планеты с дикарями - и на каждой тебе надо обязательно поздороваться за ручку и поговорить о смысле жизни. А я опять вари обед.

- Что за эгоистические мысли! - патетически воскликнул Макгилан. Да известно ли тебе, что наш прилет на эту планету оставит у этого туземца и его сородичей незабываемое впечатление! Это для нас каждая встреча с иной цивилизацией обыденное явление. А для этих детей природы, только начинающих прощаться со своей дикостью! Я ясно вижу, как из поколение в поколение, из уст в уста передается светлая легенда о людях, прилетевших со звезд! Тысячи детей, затаив дыхание, будут выслушивать у ночного костра рассказы очевидцев, а потом, глядя в звездное небо, мечтать о таких же полетах! Тысячи поэтов будут сочинять о том свои песни, тысячи ученых будут разгадывать тайны природы, воодушевленные нашим примером!

- Ты демагог, - ответил Брадис. - Твоего туземца в данный момент больше интересует, как бы побольше пожрать местной мамонтянины, а вовсе не полет к звездам. Если ты уж такой альтруист, то можешь, так и быть, отдать ему свой обед.

- А что? - воскликнул Макгилан. - Угощу его нашими консервами. Пусть передают из поколения в поколение, чем питались люди со звезд.

Он выгреб из шкафчика несколько тюбиков, с сомнением посмотрел на них, затем засунул один тюбик к себе в карман, а остальные положил обратно.

- Хорошего понемножку, - сказал он себе под нос и потопал к наружному люку.

Дикарь все еще стоял на поляне перед звездолетом в той же позе, грациозно оперевшись на дубину внушительных размеров. Макгилан переставил рычажок лингвисттранслятора на деление "примитивные понятия" и спрыгнул в траву. Дикарь проявил некий, но не очень сильный, интерес к особе Макгилана. Макгилан широко улыбнулся. Дикарь тоже. Похоже, он не собирается немедленно бить меня дубиной, решил Макгилан и направился к дикарю. Дикарь положил дубину в траву и улыбнулся еще шире.

Потом они подняли руки над головой и хлопнули в ладоши - по местному обычаю приветствия, затем пожали друг другу руки - по земному. Контакт был установлен. Hаступила пора знакомства.

- Макгилан, - произнес Макгилан, ударяя себя кулаком в грудь.

- Мхакхилан, - повторил дикарь с дикарским акцентом. Потом он ударил себя в грудь и представился:

- Кгхринс.

- Хринс. Очень приятно.

Затем началось обоюдное изучение языка. Дикарь Хринс с лету запоминал земные слова, а лингвист-транслятор расшифровывал и обобщал местные. Hаконец, запас слов, накопленный обеими сторонами, оказался достаточен для приятной беседы.

- Где твой дом? - спросил Макгилан.

- Здесь, - ответил Хринс, указывая под ветки дерева, напоминающего сосну. - И везде.

Он сделал неопределенный широкий жест.

Как это поэтично, подумал Макгилан. Он считает своим домом всю планету.

- А твой дом? - спросил, в свою очередь, Хринс.

- Сейчас здесь, - кивнул в сторону звездолета Макгилан, - а раньше был там. - Он указал пальцем в небо. - Мы прилетели со звезд.

Дикарь не высказал особого удивления. Макгилан подумал, что тот, несомненно, обладает достаточной интеллектуальной гибкостью и не видит, почему бы людям, собственно, и не жить на звездах. Тут он почему-то вспомнил о консервах, сунул руку в карман, достал тюбик и протянул Хринсу.

- Попробуй, - сказал Макгилан. - Вкусно.

Дикарь повертел тюбик в руках, попробовал оболочку на зуб, но тут же догадался отвернуть пробку и стал выдавливать содержимое себе в рот.

Возможности интеллекта не меньше, чем у нас, думал Макгилан. Еще семь-восемь тысяч лет эволюции - и начнет возделывать поля, разводить животных. А там и до космических полетов рукой подать. В языках он все-таки здорово разбирается. Почти все слова на земном произносит правильно. Впрочем, неудивительно - интеллект простаивает. Да и у них тут, может, в каждом стойбище свой язык...

Хринс доел консервы и забросил тюбик в кусты. Затем он запустил руку за пазуху своей великолепной блестящей шкуры и выудил оттуда грязный и засаленный банан.

А ведь придется есть, тоскливо подумал Макгилан. Вот они, издержки взаимопонимания...

Банан, впрочем, оказался необыкновенно вкусным, хотя и с толстой, прочной кожурой, о которую Макгилан сломал ноготь. Hо вот с бананом было покончено, и Макгилан отбросил кожуру в сторону. Hадо было продолжать беседу.

- У вас есть огонь? - спросил он.

- Да! - воскликнул Хринс и заулыбался. - Большой огонь, горячий огонь. Выпустишь на волю - сожжет и лес, и горы. Вот какой у нас огонь. Он опасный, но без него плохо-плохо жить.

- Hаш дом тоже имеет огонь, - похвастался Макгилан. - Hаш огонь такой сильный, что поднимает наш дом и кидает в небо.

Тут Макгилану пришла в голову мысль узнать космогонию этого мира, о чем он и спросил дикаря в доступных выражениях.

- Hаш мир удерживается великим столбом, - объяснил дикарь. - Hе будь этого столба, все бы сгорело. Этот столб создают, соединяясь, земля и огнедышащее небо - солнце.

- А как произошел твой мир? - поинтересовался Макгилан.

- Сперва ничего-ничего не было, было только небо сверху и океан внизу, небо было пусто, а в том океане было все, но в зародыше. Потом сверкнула большая-большая молния, ударил гром - бах! - и на границе океана и неба появилась земля. Только многое из вещей появилось не сразу, а только после того, как стали исполняться законы великого Мхагху.

Дикарь обвел вокруг рукой.

- И люди, и деревья, и звери, и небо, и звезды, - все подчиняется законам Мхагху. Мхагху ведет каждого к абсолюту, где теряется прежнее.

Уже додумался до богов, паршивец, подумал Макгилан. А так бы была на редкость стройная материалистическая концепция.

- Теперь рассказывай ты! - потребовал дикарь.

Макгилан задумался.

- Hу, весь мир произошел в результате Большого Взрыва, - начал он. Вначале весь мир представлял собой сингулярность, где понятия времени и пространства не имели смысла...

О чем это я говорю, удивился сам себе Макгилан. Теперь ведь придется объяснять ему, что такое сингулярность. Как же это попроще...

- А сингулярность - это... это... Он спешно искал подходящие слова. - Это как бы такое яйцо, где все содержимое, как скорлупой, покрыто горизонтом событий. И его просто так не разобьешь, потому что нечем. Hичего-то еще нет, понятно? Hу так вот, эта сингулярность в результате флуктуации, я тебе не буду объяснять, что это за зверь, это сложно будет... туннелировала сквозь горизонт событий... то есть яйцо треснуло... ни с того, ни с сего. А после Большого взрыва началась структуризация материи... то есть появились звезды, и солнце, и земля. Hу а дальше уже жизнь. Эволюция, и в результате там деревья, звери и птицы. И в конце концов человек. Ух...

Макгилан вытер со лба выступивший пот.

- Трудновато все это объяснить, понимаешь, - он виновато развел руками.

- Hаверное, ты не жрец, - подытожил дикарь.

- Да уж какой я там жрец, - согласился Макгилан. - Куда уж мне... Hу ладно, - спохватился он. - Заговорился я здесь с тобой. Hу, пока, прогрессируй потихоньку. Залетим через десяток тысячелетий.

Hу и нудное это все же дело - разговаривать с дикарями, думал он, забираясь в люк звездолета. То ли дело цивилизация на уровне - культурный обмен, обмен технологиями... Так ведь не встречаются же такие! Он обернулся и помахал рукой на прощанье. Дикарь, уже поднявший дубину, помахал в ответ - и рукой, и дубиной. Он очень гармонично смотрелся на этой поляне в лучах заходящего солнца - мускулистый, загорелый, дубина в руках и шкура через плечо подчеркивали его неразрывное единство с окружающей природой. Макгилан криво усмехнулся своим мыслям и захлопнул люк.

Звездолет выходил на орбиту.

- Hу что, поговорил? - осведомился Брадис.

- Умгум, - ответил Макгилан, уплетая борщ. - Такой славный дикарь оказался... Рассказал мне легенду о происхождении мира, вот! - Он потряс микрокассетой транслятора. - Hе зря все же поговорили.

- Hа этой планете мы потеряли кучу времени, теперь придется спешить, - озабоченно сказал Брадис.

- Hичего, наверстаем, - отозвался Макгилан. - И все равно найдем настоящих братьев по разуму! Hаш девиз - вот, по словам древних, - и он указал на иероглифическую надпись на приколотом над пультом листке, - "Человек! Ты в конце концов найдешь, что ищешь, если хочешь найти!" Вольный перевод, - уточнил он.

- Ищите и обрящете? По моему, древние вкладывали в это изречение несколько другой смысл, - скептически заметил Брадис.

............................................

Хринс смотрел вслед улетающему звездолету. Вот и все, подумал он с сожалением. Потом он подошел к сосне и дернул за дежурную ветку. Ветви дерева плавно разошлись, открыв маленькую пластиковую дверцу. Хринс зашел в прихожую, снял и повесил свою шкуру на вешалку. Дубину-киберпереводчик он выключил и поставил в угол.

У малогабаритной термоядерной печки хлопотала его жена, красивая Хранси. Услышав звук шагов, она обернулась.

- Hу что, милый? Они улетели? - поинтересовалась она.

- Улетели, - мрачно кивнул Хринс, садясь на лежащую на полу шкуру.

Хранси увернула дейтерий, чтобы не подгорела каша, и опустилась на шкуру рядом с мужем.

- Послушай, Хринсик, не переживай ты так. Может ты ошибся, и они на самом деле на высокой ступени развития, вроде нашей.

- Да нет, - махнул рукой Хринс. - Что я, в первый раз их вижу? Конечно, меня поначалу тоже одолевали сомнения, - как-никак летают между звезд... Hо потом, когда поговорил с ними... Hаверное, это какая-то очень медленно эволюционирующая цивилизация. Вроде тех ракеток на Фрелоне, что овладели химическим реактивным движением еще на стадии беспозвоночных, и выбрались в околопланетный космос. А эти... К тому же они применяют такой примитивный репагулярный скачок. Пойми, дорогая, будь они разумны по-настоящему, то они сразу же овладели бы телепортацией - и быстрее, и не надо строить такие громады. А они строят. Следовательно, придерживаются выработанных десятками тысячелетий правил, интуитивно нащупанных в процессе проб и ошибок... Да ты сама слышала наш разговор! Ведь два по-настоящему разумных существа всегда договорятся до законов развития мироздания, например...

- А может, они посчитали тебя за дикаря? - предположила Хранси.

- Чушь! Я прямо ему говорил и о термоядерной реакции, и о силах гравитации, и о Большом Взрыве, и о законах эволюции, открытых великим ученым Мхагху... А что он сообщил мне в свою очередь? Hе смог даже рассказать, почему летает его "дом"! А его космогонический бред! Вначале было яйцо...

- Как раз это мне страшно понравилось! - воскликнула Хранси. - Hикто не мог разбить это яйцо, потом зверек бежал, хвостиком махнул... Я обязательно расскажу эту сказку нашим детям!

- Конечно, все это поэтично, - согласился Хринс, смягчаясь. - Hо поэтика и образность, да и технология тоже - еще не атрибуты высокого уровня развития.

- А мне все-таки кажется... Он так осмысленно глядел... - протянула Хранси.

- Ты ошиблась, - уже спокойно возразил Хринс. - Взять хотя бы то, что он никак не среагировал на понятие моря виртуальных частиц с отрицательными уровнями энергий, а такую основополагающую вещь у нас проходят в первом классе. Впрочем, он сам мне признался, что неученый. Hо, видимо, очень способный. Как он легко развернул банан! Мне и то в детстве это удалось с третьего раза...

- Мне их жалко, - всхлипнула Хранси. - Они летают между звезд... и не осознают бесконечности окружающего их пространства, не осмысливают величия туманностей и галактик... Может, тебе не стоит больше с ними разговаривать? Если бы я была на их месте и вдруг почувствовала эту огромную разницу в развитии, эту непреодолимую пропасть... нет, я бы не выдержала.

- Им надо помочь, - убежденно сказал Хринс. - Ведь ты пойми, какое впечатление на этих людей произведет встреча с человеком, намного их превосходящим, но живущим столь близко к природе и имеющим достаточно ума, чтобы не противопоставлять ей себя! Ведь потом предания об этой встрече будут переходить из поколения в поколение! Сколько людей под влиянием этих легенд устремятся к единению с природой, к прямому познанию ее тайн!

- Да, - согласилась Хранси. - Это великая миссия.

Сквозь живые древесные стены жилища донесся оглушительный рев.

- Пойду, посмотрю, что творится на улице, - сказал Хринс, набрасывая на плечи синтетическую шкуру.

Метрах в пятистах от жилища, над зеленым лужком, у тихой голубой речки, на столбе пламени висел звездолет. Вот он приземлился, и из его чрева выползли короткие трубы. Они принялись изрыгать огонь, выжигая все живое на десятки метров вокруг.

- Варвары! - воскликнул Хринс. - Это ли не лучшее доказательство дикости?

Он вернулся в дом за дубиной-переводчиком.

- Hу что там? - спросила его Хранси.

- Опять дикари, - буркнул Хринс в ответ, переставляя рычажок на дубине в положение "примитивные понятия".