Одинокие звезды

Трина Новак

Одинокие звезды

Серия: вне серии

Автор: Трина Новак

Название на русском: Одинокие звезды

Серия: вне серии

Перевод: Мария Щипанова

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Александра Мандруева

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

— Думай позитивно, — пробормотала я своему отражению в запотевшем зеркале ванной комнаты. На самом деле я не из тех девушек, которые повторяют в зеркале самоутверждающие речи, но моя коллега Стефани сказала, что она делала это каждое утро и каждую ночь, и это полностью изменило ее жизнь.

Так какого черта? Я решила попробовать.

— Думай позитивно, — повторила я громче. — Будь… э… позитивной.

Черт, я паршиво справляюсь. Понятия не имею, что сказать.

— Почти пятница. Еще один рабочий день. Тогда ты сможешь…

Тогда я смогу, что? Носить пижамные штаны 48 часов подряд? Я снова уставилась в зеркало своими зелеными глазами, не зная, что сказать.

— Послушай, Кассандра, — сказала я себе, выпрямляя спину и тыча пальцем на зеркало. — Ты хороший человек. И у тебя все получится. Может не сегодня, но скоро. Что-то невероятное ждет тебя. Ты должна поверить в это. Хорошо?

Я смотрела на свое отражение, пока не перевела взгляд на безумно длинные волосы. Почему именно к тридцати мои волосы захотели вырасти на миллион миль? С большим усилием я подавила желание проверить свои корни на наличие седых волос, но вместо этого накинула халат и вышла в гостиную.

Солнце уже село, в комнате было темно, длинные тени раскрашивали стены, как сажа. Я потянулась, чтобы включить лампу рядом с диваном, и услышала голос, раздавшийся из-за спины в темноте.

— Ты разговаривала сама с собой, Кассандра?

Я подпрыгнула, как перепуганный кот, и лампа опрокинулась, бросив длинную полосу света на мой потолок. Затем я повернулась и увидела Кептина, моего агента по сватовству из «Межгалактических пар», сидящего за кухонным столом с бокалом вина в руке. Его вид всегда поражал меня, даже при самых лучших обстоятельствах. Он был сто двадцать сантиметров и весил, вероятно, не более двадцати двух килограммов, с кожей, которая была белее снега, и волосами под стать коже. Он был похож на крошечное облачко, которое скрутилось в форму забавного маленького человечка.

— Кептин! — воскликнула я. — Ты чуть не довел меня до сердечного приступа. Как ты сюда попал? Я знаю, что заперла входную дверь.

Кептин сделал глоток вина и пожал плечами.

— Я вездесущее межгалактическое существо, — сказал он, подмигнув, его голос был слегка невнятным. — Мне не нужны двери. Или автомобили, или шаттлы, или велосипеды, или любые другие скучные способы добраться из пункта А в пункт Б.

— Ну да, разумеется, — ответила я, поднимая лампу с пола и ставя ее обратно на стол. — Тем не менее, Кептин, это грубо — буквально вломится на частную собственность. Ты мог бы сначала позвонить.

Я перевела взгляд на открытую бутылку Пино Нуар рядом с Кептином.

— Эй, подожди, ты пьешь мое вино?

— Виновен по всем пунктам, — ответил он, поднимая бледные руки вверх.

Кептин был странным маленьким человечком, но появление без предупреждения или кража моего вина определенно не было самым странным, что я когда-либо видела от него.

— Хочешь бокальчик?

— Ты только что предложил мне выпить моего же вина?

Часть меня ненавидела его, но это длилось недолго. Каким-то образом он мог быть одновременно и раздражающим, и заразительно привлекательным. Возможно, это была одна из его сил как космического существа.

— Да, я предлагаю тебе бокал твоего собственного вина, — сказал он деловито. — На самом деле, Кассандра, вся эта концепция собственности, которой так одержим твой вид, довольно утомительна. Вино есть вино. Оно предназначено для того, чтобы выпить и расслабиться. Или напиться вдрызг. Что угодно. Очевидно, английский не мой родной язык. Я хочу сказать, там, откуда я родом, мы делимся всем. А теперь выпей со мной. Нам нужно поговорить. И садись. От твоего огромного роста у меня кружится голова.

Я была всего сто шестьдесят пять сантиметров, но, по словам Кептина, меня считали гигантом на его планете.

— Так в чем дело? — спросила я, садясь и принимая бокал вина, который он предложил мне из своей маленькой бледной ручки.

— Дело в том, что я теряю работу, — сказал Кептин, наводя на меня свои ледяные голубые глаза. — Или, если быть более точным, ты причина, по которой я теряю работу. Мой начальник в «Межгалактических парах» поставил меня на испытательный срок. Если я не найду тебе пару, я пропал.

— Тогда найди мне пару, — ответила я.

Кептин запрокинул голову и издал писклявый смех, его маленькое тело дрожало от хихиканья.

— О, найти тебе пару! Да, это же так просто, не так ли Кассандра? Почему я не подумал об этом раньше? Я просто найду тебе пару!

Он испустил последнее писклявое хихиканье, затем стал серьезным.

— Ты забыла, что я уже нашел для тебя четыре кандидатуры, а ты их все отклонила? Тебе очень повезло, юная леди, что вы существуете именно в этом измерении. В некоторых других измерениях, в которых действуют небесные сопряжения, процесс работает по-другому. Клиентам не всегда предоставляется такой широкий выбор.

— Да ладно, это несправедливо. Это были плохие кандидаты, и ты это знаешь, Кептин.

— Неужели? Как на счет кандидата из Аклан-Б?

— Этот кандидат был альфанутым на всю голову кретином, — сказал я, взмахнув рукой. — Через тридцать секунд после встречи со мной он уже говорил о том, чтобы заявить на меня права, размножаться и вложить в меня свое семя. Как будто я просто кусок мяса. Фу…

— А следующий джентльмен? Что с ним не так?

— Это был не джентльмен, Кептин. Это был гигантский дракон с человеческим лицом. Я знаю, я говорила тебе, что внешность не так важна, как личность, но давай смотреть правде в глаза: перевертыш-дракон — это одно, но этот чувак был драконом с шеи до ног.

Я вздрогнула, вспомнив его глаза-бусинки, острые зубы и еще более острый хвост.

Кептин покачал головой и вздохнул.

— Может ты и права. И, возможно, в агентстве тоже правы. Может, я просто не подхожу для такой работы. Я знаю, что получил эту должность только потому, что я космическое существо. Это помогает с работой, будучи в состоянии работать в разных временных рамках, вселенных, местах бытия. Но быть вездесущим не обязательно означает, что ты знаешь о тонкостях любви.

Он сделал глоток вина и повернулся ко мне, его глаза были полны печали.

— Боюсь, я не очень хорошо справляюсь со своей работой, — сказал Кептин.

— Ну, ты ведь еще новичок, верно? Я уверена, что твои показатели еще поднимутся, — сказал я ему.

— Да, это действительно так, — он пристально посмотрел на меня своими большими синими глазами. — А ты, моя дорогая, очень сложный клиент, ты сама не можешь определиться с идеальной парой для себя. Поэтому-то я и бросил все силы только на тебя.

— Не думаю, что я сложный клиент, Кептин. Просто… специфический.

Даже когда я это произнесла вслух, я знала, что это не совсем правда. Может, я действительно была сложным клиентом. Возможно, я ожидала слишком многого. Но, в конце концов, я имела дело с «Межгалактическими парами». Их послужной список был безупречен. И у них была целая вселенная и даже несколько измерений, в которых можно было найти потенциальных кандидатов.

— Да, я понимаю, Кассандра. Я также вижу, что ты глубоко эмоциональная и романтичная девушка, но ты также сильная, независимая и требуешь равноправный союз. Ты желаешь кого-то, кто может защитить тебя, но не превратится в наседку. Человек, который силен, но не властен, чувствителен и нежен, но не слабак. Кто-то, кто полюбит не только тело или душу, но и оценит твой ум.

— Именно. Видишь, Кептин, ты не так уж плох в этом. Это было очень проницательно.

Я положила свою ладонь на руку Кептина; его кожа была похожа на теплую рисовую бумагу.

— Да, но трудность заключается в противоречиях, — сказал он со вздохом. — Как и большинство людей, ты ходячее противоречие. Ты приверженка традиций, но и бунтарка. Застенчивая, но настойчивая и практичная, часто витаешь в облаках. Так много переменных…

Он замолчал, уставившись в свой бокал с вином, словно ответ плавал где-то в густой бордовой жидкости.

— Итак, каков план? — спросила я. С ужасным послужным списком Кептина я не надеялась, что он собирается попасть в яблочко, но к лучшему или худшему он был моим агентом, и я застряла с ним.

— У меня есть еще один туз в рукаве, — сказал он.

Я застонала и начала протестовать, но он прервал меня.

— Просто попробуй, Кассандра. Этот человек такой же специфический клиент, как и ты, так что я думаю, что это может сработать. И он королевской крови! Он — властелин целой планеты под названием Азакия, просто за пределами сектора Андромеды. Разве это не здорово?

Честно говоря, происхождение не так много значило для меня. Конечно, было бы неплохо жить комфортно, но дело было не в этом. На Земле было много женщин, которые использовали «Межгалактические пары» как золотую жилу, и я не была одной из них. Еще, Кептин был моей последней надеждой. Если бы «Межгалактические пары» не сработали для меня, мне пришлось бы вернуться к использованию бесплатного приложения «TerraMatch», которое было катастрофой эпических масштабов. Я ходила на десятки свиданий, используя «TerraMatch», и почти каждый мужчина сразу же отправлял голографическую проекцию своего члена на мой голофон после свидания. Серьезно? Парни действительно думали, что это сработает?

— Хорошо, хорошо. Давай попробуем еще раз, — уступила я.

— Отлично, — сказал Кептин, спрыгивая с кухонного стула и бросаясь в бой. — Рад твоему согласию, поскольку я уже договорился о встрече. Он позвонит на твой голофон в… — он посмотрел на потолок на мгновение. — О Боже, через пять минут. Надо спешить!

Я хотела спросить Кептина, смотрит ли он на невидимые межпространственные часы, но у меня не было времени.

— Пять минут? Кептин, я в халате! Я даже не причесалась!

Он толкнул меня через коридор в мою спальню.

— Набрось что-нибудь красивое, быстро. И сразу возвращайся. Мы не хотим заставлять повелителя Азакии ждать.

В бешеной спешке я вытащила половину одежды из шкафа, рассыпав платья и юбки на кровати. Что надеть? Что-то классическое, что-то, что говорит, что я могу быть женой мирового лидера? Или, может быть, что-то немного сексуальное, что-то, что говорит, что я не чопорная жена дипломата?

Ограниченная по времени, я выбрала классическое красное платье. Оно было облегающим, чтобы показать мои изгибы, но вырез и подол были приличными. Это должно сработать.

Быстрый взмах блеска для губ и немного порошка на щечки, и я готова. По крайней мере, настолько готова, насколько это возможно с пятиминутным уведомлением Кептина. Я вышла в гостиную и покрутилась перед Кептином.

— Как я выгляжу?

— Восхитительно, — сказал он, тепло улыбаясь. — Ты похожа на королеву, моя дорогая.

— Ну, я определенно не королева. Просто секретарша.

— Понятия не имею кто это, — сказал Кептин, поджимая губы. — Кто-то вроде учителя?

— Ох, если бы, — ответила я ему. Я всегда хотела быть учителем, предпочтительно преподавателем английского языка, работать с маленькими детьми и учить их любить книги, любить язык. Но потом случилась жизнь, и каким-то образом я стала секретаршей. Я всегда хотела вернуться в школу, но у меня не было ни времени, ни денег. — Это… не беспокойся об этом. Это не важно. И если все пойдет хорошо, моя глупая работа скоро уйдет в прошлое. А теперь давайте встретимся с Холостяком № 5.

Кептин включил мой голофон, бросив перед нами ярко-синий луч. Я разгладила платье и в последний раз взъерошила кудрявые светлые локоны.

— Готова, дорогая? — сказал он, поворачиваясь ко мне с улыбкой.

Я кивнула, чувствуя, как бабочки порхают в животе. Я знала, что глупо надеяться — в конце концов, это была не первая голофонная встреча с потенциальным женихом, и до сих пор каждый кандидат был полным провалом. Тем не менее, я не могла не думать, что, возможно, в этот раз все будет по-другому. Может, этот человек и будет тем самым.

Кептин разбирался с моим голофоном, вводя данные, которые свяжут нас с таинственным Холостяком № 5. Затем я услышала, как машинка завизжала и заскрипела, и яркий синий свет, который исходил спереди, закружился и запульсировал, обретая форму.

И перед моими глазами появилось голографическое изображение человека в форме.

О, и что за мужчина это был!

Я знаю, что миллион раз говорила, что внешность не имеет значения, но это было до того, как я увидела его.

Он был самым великолепным мужчиной, которого я когда-либо видела.

Да, я была почти уверена, что он тот самый.

Глава 2

Глаза мужчины были ярко-зелеными, как океан в теплый безоблачный день. И в его глазах была доброта и сила, восхитительное сочетание, которое немного не соответствовало его телосложению. Конечно, у каждого свой типаж, и, возможно, другой женщине он покажется только привлекательным или просто нормальным. Этот человек определенно был в моем вкусе. Он был идеалом, которому все остальные люди стремились соответствовать. Он был тем человеком, которого я представляла, когда закрывала глаза, лицом, которое я надеялась когда-нибудь увидеть, и боялась, что никогда не увижу.

И вот он, по крайней мере, в голограмме, стоит передо мной, как ожившая мечта. Я почувствовала, как сердце колотится в груди, руки дрожат, а живот скручивается узлом.

Да, он был тем самым. По крайней мере, он был похож на того самого. Мне просто нужно было поговорить с ним, посмотреть, соответствует ли его внутренний мир внешности. Я надеялась, как никогда ни на что не надеялась в своей жизни, что так и будет.

— О черт, — я расслышала бурчание Кептина, когда он возился с моим голофоном. — Что-то не так с подключением. Подожди, я работаю над этим.

— Он может нас видеть? Он нас слышит? — я помахала дрожащей рукой человеку передо мной. — Эй?

Он не отреагировал.

— Пока нет. У нас есть сигнал с его стороны, но я не могу его получить… О, черт, — Кептин набрал еще несколько кодов в голофон, его крошечное тело сгорбилось над устройством. — Ну разве «черт» не забавное слово? Я перенял его у одного человека здесь, на Земле. Я так понял, что это ругательное слово, но оно звучит просто восхитительно для моих ушей. Ты так не думаешь?

— Не знаю, Кептин, — почему он болтал о глупом матерном слове, когда мужчина моей мечты стоял передо мной так близко, но так далеко? — Ты можешь просто заставить эту штуку работать?

— Я стараюсь, дорогая, — сказал он немного раздраженно.

— Кептин… — прошептала я: — кажется, это он. Думаю, он может быть моим единственным.

Голова Кептина резко оторвалась от голофона, его ледяные голубые глаза сверкнули.

— В самом деле?

— Возможно. В смысле, да. Да, Кептин. У меня очень хорошее предчувствие.

Он издал вздох облегчения, его тонкие губы приподнялись в уголках.

— Это замечательно, Кассандра. Теперь позвольте мне просто…

Он щелкнул выключателем в задней части голофона, и я увидела, как брови мужчины поднялись, его глаза немного расширились. Он глубоко вздохнул и заговорил:

— Здравствуй, ты, должно быть, Кассандра, — сказал он.

О боже. Его голос был глубоким, звучным — совершенно опьяняющим.

— Здравствуйте, приятно познакомиться, — ответила я, мой голос немного дрожал и звучал выше, чем я хотела. Я снова начала говорить, но мужчина перебил меня.

— Я ничего не слышу, — сказал он. — Я могу видеть тебя, но не могу слышать. Ты меня слышишь?

Я кивнула, а затем повернулась к Кептину.

— Он нас не слышит, — сказал я ему.

— Работаю… над… этим… — проскрипел Кептин, полностью сконцентрировавшись на работе.

Я повернулась обратно к мужчине, показав указательный палец, что, как я полагало, было универсальным сигналом, чтобы дать нам минуту.

— Я понял, — сказал он. — Мы просто подождем, пока проблема со звуком не будет решена.

А потом мы просто стояли и пялились друг на друга целую вечность.

Это было такое странное чувство — видеть этого человека, как будто он стоит в моей гостиной, всего в тридцати сантиметрах от меня. Если бы я протянула руку, то могла бы прикоснуться к нему, но он был просто голограммой. Моя рука прошла бы сквозь него. Прямо передо мной, но за миллион миль отсюда.

Но даже на расстоянии в миллион миль его глаза проникали в меня, как лазер. Я улыбнулась и помахала ему рукой, надеясь, что он не заметит, как сильно дрожат мои руки. Боже, он тоже был высоким. Высокий, смуглый и невероятно, невероятно красивый.

Он улыбнулся в ответ, и меня тут же пронзила дрожь возбуждающего электричества. Почему-то его улыбка была одновременно дружелюбной и сексуальной: озорная улыбка, соблазнительно приподнятая бровь, теплый взгляд.

Боже, он менее чем через минуту сразил меня наповал.

Может мне это показалось, но, когда мы стояли там, глядя друг другу в глаза, я чувствовала, как искры летят между нами. Что-то сильное, что-то мгновенное, что-то, что связывало нас. Это было похоже на знание. Знание того, что наша встреча была совершенно неописуемо правильной, что мы оба это чувствовали, мы оба излучали это друг другу. Это чувство было громче слов, и когда мы смотрели друг на друга, я знала, что он тоже это чувствовал.

В тот момент, как бы безумно это ни звучало, мне не нужно было с ним разговаривать. Я просто знала. Я знала, что готова прыгнуть на первый шаттл и устремиться прямо в дальние уголки сектора Андромеды, прямо в его объятия. Я бы оставила все позади — не то чтобы мне было что оставлять. Ни семьи, ни близких друзей, лишь работа, которую я ненавидела, — я была готова рискнуть. Я была готова пойти к нему. Обычно я не была такой импульсивной, но чувство было всепоглощающим.

Я хотела его.

Рядом со мной я увидела крошечную ножку Кептина, выступающую, когда он быстро пнул голофон. Я услышала треск помех, а затем все огни на передней панели посинели.

— Ха! Вот! — воскликнул он. — Когда ничего не помогает, остается только пнуть. Теперь вы нас слышите, сэр?

Мужчина улыбнулся, и его глубокий голос разнесся по всей комнате.

— Да, могу.

— Великолепно, — ответил Кептин. — Ужасно сожалею о неисправности. Земные технологии, как вы наверняка знаете, не совсем соответствуют остальной Галактике. В любом случае, без лишних слов представляю Кассандру Уэссекс.

Кептин сделал драматическое, размашистое движение руками, и я не могла не рассмеяться.

— Приятно познакомиться, — сказал я.

— И мне очень приятно, — ответил он. О, он был таким классным. — Хотя я должен сказать тебе…

Кептин, перевозбужденный, прервал его прежде, чем он успел закончить.

— Я вижу, что вы уже получили и подписали документы, отправленные «Межгалактическими парами», и я благодарю за ваш очень своевременный ответ. Должен сказать, считаю, что это отличная потенциальная пара для вас.

— Ну, я… — мужчина снова начал говорить, и снова Кептин прервал его. Что он пытался сказать?

— Если вы оба согласны, — сказал Кептин слишком громким голосом, — и я не понимаю, почему бы вам не согласиться, я думаю, что нам следует просто пойти вперед и составить план первой встречи. Не будем тратить время на голографическую чепуху. Я хочу, чтобы вы двое встретились как можно скорее. У меня очень хорошее предчувствие, не так ли?

— Ну, я… — мужчина вздохнул. Казалось, он с трудом находил нужные слова. — Я… Мне очень жаль, но я…

Я ошибалась насчет него? Я думала, что он что-то почувствовал, как и я, но, похоже, что нет.

— Все в порядке, — сказала я. — Нам не обязательно встречаться. Если я не в твоем вкусе, я не буду обижаться.

— Нет, дело не в этом, — сказал он, проводя рукой по темным волосам. — Прошу прощения, если я дал вам неверное представление. Неисправность с голофоном выбило меня из колеи. А ты… я…

Он вздохнул и одарил меня невероятно милой улыбкой.

— Что? — мы с Кептином оба сказали в унисон.

— Я не тот человек, которого «Межгалактические пары» выбрали для тебя, — сказал он.

Глава 3

Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять его слова. Я чувствовала, что все мои надежды и мечты, вместе с моим сердцем, только что выпали и растеклись лужицей на полу у моих ног. Казалось смешным, что я так страдаю из-за кого-то или, точнее, голограммы кого-то, кого я видела всего несколько минут, но сердце — странная вещь. В одно мгновение ваше сердце может зацепиться за кого-то, даже если это только образ. Надежды и мечты могут быть привязаны к мимолетной идее. И как бы глупо это ни казалось, я действительно чувствовала, что мое сердце разрывается.

Несомненно. Конечно, это был не он. Потому что мне, Кассандре Уэссекс, никогда не везло.

— Погодите-ка минутку, вы не… — Кептин открыл папку, которая внезапно появилась у него в руках из ниоткуда, и вытащил лист бумаги. Я никогда не привыкну к его странным межпространственным штучкам. Он прищурился, потом снова заговорил. — Вы не повелитель Роллох?

— Нет, — сказал мужчина, качая головой. — Я генерал Зарак. Я просто… Я принял вызов за повелителя Роллоха. Он уже должен был быть здесь, но, похоже, он опаздывает.

— Боже мой, — сказал Кептин, качая головой. — Это, безусловно, неожиданный поворот событий. Прошу прощения, это полностью моя вина. Моему начальнику в «МП» это не понравится.

— Нет, это вы меня извините, — сказал генерал Зарак. — Мисс Уэссекс, прошу прощения за путаницу и за то, что ввел вас в заблуждение. И…

— Все в порядке, — сказал я ему. Я пыталась скрыть разочарование в голосе, но не очень хорошо справилась с этим.

— Кассандра, я… — он улыбнулся мне: милая, грустная улыбка, которая снова чуть не разбила мое сердце. — Мне действительно очень жаль.

— Это… не важно, — я вдруг почувствовала себя такой застенчивой, как девочка на школьных танцах, которая стояла одна в углу. — Ничего страшного, — произнесла я, хотя, очевидно, это было не совсем так. Тем не менее, у меня была потенциальная пара, и нравится мне это или нет, но это был не Зарак. Я, так сказать, надела штаны для большой девочки и приступила к делу. — Итак, моя пара, этот Рол..?

— Роллох, — поправил он меня.

— Да, Роллох. Я собираюсь встретиться с ним, или ты так и будешь маячить у меня перед глазами?

Как только слова вырвались, я почувствовала смущение, покраснев. Но я была раздражена — я встретила и потеряла мечту о мужчине в течение нескольких минут, и я просто хотела вернуть все в прежнее русло.

— Конечно, — кивнул Зарак. — Я пойду, поищу его, если вы дадите мне минутку.

— Не торопись, — ответила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Как только я поняла, что он выдал себя за другого, было слишком трудно смотреть прямо на него. Я знала, что мне придется преодолеть свою глупую влюбленность, особенно если я хочу, чтобы все сработало с таинственным повелителем Роллохом, но в данный момент все, что я могла сделать, это дуться и пытаться игнорировать свои чувства.

Зарак ушел, его голограмма подмигнула, как перегоревшая лампочка, и на минуту мы с Кептином остались одни. Я повернулась к нему и посмотрела на него самым испепеляющим и раздраженным взглядом, который только смогла изобразить на лице.

— Кэсси, прости меня, — сказал он.

— Нет, Кептин. Ты не можешь называть меня Кэсси. Мои родители звали меня Кэсси, и они мертвы уже десять лет. Никто не зовет меня Кэсси. Особенно тот, кто сумел полностью испортить весь этот и без того ужасный процесс сватовства. Я имею в виду, твой начальник прав. У тебя действительно плохо получается.

— Боюсь, ты права, — ответил он. — Может быть, я не сваха. Может, мне стоит вернуться к работе на полях занбери. Они окрашивают пальцы в черный цвет и пахнут гнилым мясом, но, возможно, это все, на что я способен…

Он высунул свою крошечную бледную губку, изображая вину, но я не купилась.

— Если ты сейчас ищешь сочувствия, Кептин, то поищи его в другом месте, — сказала я ему.

— Конечно, — сказал он, убирая вину с лица. — Я просто чувствую жалость к себе. Если эта встреча пройдет плохо, я не знаю, что мне делать. Это определенно будет конец моей карьеры.

Он снова начал дуться, и я закатила глаза так быстро, что у меня закружилась голова.

— Не то чтобы я пытался повлиять на тебя, Кассандра. Ты должна следовать зову сердца, конечно. Но все же, дай ему шанс, хорошо? Между вами с Зараком пробежала искра. Может, искра пробежит снова. Может, Роллох понравится тебе даже больше?

Кептин пошевелил своими тонкими бровями так, что мне захотелось придушить его.

— Прекрасно, — сказал я. — Посмотрим, что получится. Буду думать позитивно.

Мы стояли молча, Кептин и я, перед голофоном, ожидая, когда моя истинная пара материализуется. И я действительно старалась сохранять надежду, несмотря на мое плохое настроение. Я имею в виду, кто знает? Может быть, Зарак был просто красивым мальчиком, и я была поражена его необыкновенно красивой внешностью. Может, он был шовинистом, полным ничтожеством, неудовлетворенным любовником. Могло быть что угодно. Я пыталась думать о его недостатках: я пыталась думать о каждой ужасной реальности. В конце концов, я не подписывалась на «МП», чтобы ослепляться поверхностными чарами. Я и раньше влюблялась в красивых мальчиков, красивых мальчиков без работы. В красивых мальчиков с уродливыми сердцами. Нет, я здесь в поисках настоящей любви. Я не могла отвлечься на минутное увлечение. Я хотела чего-то более глубокого. И я надеялась, что повелитель Роллох, кем бы он ни был, будет истинной парой, глубокой связью, которую я так отчаянно искала.

Тем не менее, я не могла не чувствовать, что все это бесполезно. Может быть, я дура. Слишком романтичная дура. Может быть, для меня не было идеального человека, независимо от того, сколько галактик существует. Может быть, идеала настоящей любви просто не существовало. Я преследовала глупую иллюзию? Было ли смешно думать, что я могу просто убежать на какую-то далекую планету и жить долго и счастливо?

Женщина, с которой я работала, нашла любовь через «МП». Это произошло почти что на моих глазах. Сначала я думала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но это действительно было хорошо и это действительно было правдой. Я помню день, когда она уволилась, чтобы жить со своим мужем в седьмом секторе. Мы испекли ей торт, и она показала нам фотографии своей пары: красивый кареглазый мужчина, который жил на планете, наполненной великолепной красной и зеленой листвой. Она была так счастлива, так взволнована своим будущим, и я была взволнована как и она. Настоящая любовь рядом, подумала я тогда, нужно хорошенько присмотреться.

На следующей неделе, когда я сидела за своим столом, вводя цифры в электронную таблицу для моего босса, администратора низкого уровня для галактической корпорации недвижимости, я обнаружила, что смотрю на веб-страницу «Межгалактических пар». Мой палец завис над кнопкой регистрации, и прежде чем я поняла, что делаю, я щелкнула. Как только я зарегистрировалась, я почувствовала прилив волнения, и я знала — я просто знала, что это было правильно.

После четырех неудачных кандидатов и кучи разбитых надежд и мечтаний я больше не была так уверена. Стоя в тишине с Кептином, я размышляла, не являются ли «Межгалактические пары» какой-то большой аферой.

— О чем ты думаешь? — спросил Кептин.

— Я думаю о том, как все это глупо, — ответила я. — Я думаю, что обращение в ваше агентство, возможно, было огромной тратой моего времени.

— О, Кассандра, не говори так. Обещаю, это не пустая трата времени, — Кептин повернулся ко мне и положил свою маленькую бледную руку на мою. Он говорил таким тоном, словно какой-то мудрый и всевидящий гадатель. — Пути любви неисповедимы, Кассандра.

— Ну, ты работаешь в… — прежде чем я успела закончить предложение, мой голофон ожил с серией скрипов и искаженных звуковых сигналов. На мгновение я переключила свое разочарование на голофон. Если бы это не был кусок мусора, возможно, все недоразумение с Зараком никогда бы не случилось. Мне не пришлось бы стоять там, глядя на него, соединяясь с ним каким-то странным бессловесным образом, возлагая надежды. Вот что я получила, подумала я, за покупку дешевого голофона.

В голубом свете голофона передо мной стали вырисовываться две фигуры. Сначала я увидела уже знакомые очертания Зарака, и мое глупое сердце начало трепетать. Его лицо сфокусировалось, лицо, которое я чувствовала, лицо, которое я как будто уже знала годами. Он улыбнулся мне — еще одна болезненно добрая, но сексуальная улыбка — и мой живот скрутило.

Затем фигура рядом с Зараком начала обретать форму. Я знала, что это повелитель Роллох. Я затаила дыхание, когда его голографическое изображение материализовалось передо мной.

И когда я, наконец, увидела его, мой желудок снова скрутило.

Глава 4

Повелитель Роллох выглядел… ну, я не могла придумать вежливого описания. Откровенно говоря, он выглядел ужасно. Он был похож на гигантского Бассет-хаунда (прим. массивные собаки из секции гончих с экстремально низкой посадкой и длинными ушами), покрытого ломтиками ветчины, комковатым воздушным шаром, кучей старого пудинга с комично плохой стрижкой.

Да, я говорила, что внешность не имеет значения, но это было смешно.

Затем я услышала, как он говорит. Все становилось только хуже.

— Это та самая девушка, которую я заказывал?

Он лаял, его голос был хриплым, но в то же время гнусавым.

Заказывал?!

— Ну, это… это… не заказал, ни в коем случае, нет, — пробормотал Кептин. — Это не… это не так работает. Но да, повелитель Роллох, это Кассандра Уэссекс, потенциальная пара, выбранная для вас мной и прославленным агентством по сватовству «Межгалактические пары».

— Она… — Роллох поджал губы и прищурился. — Она немного полновата, но сойдет. Неплохо.

Полновата?! Неплохо?!

— Роллох, — сказал Зарак, его голос звучал напряженно. — Это очень грубые слова. Мисс Уэссекс — прекрасная женщина. Посмотри на нее, как ты можешь думать, что она не потрясающая?

Я посмотрела на Зарака и почувствовала, как моя кожа мгновенно вспыхнула теплом. Он стиснул челюсть, мышцы напряглись под его точеными скулами, затем он прикусил губу и ухмыльнулся.

Боже мой. Я даже не могла смириться с тем количеством сексуальности, которое лилось из Зарака в тот момент. У меня были другие проблемы.

Я снова обратила внимание на Роллоха, и когда посмотрела в его маленькие глазки-бусинки, у меня закипела кровь.

— Извините, но я не полная, — сказала я. — Я соблазнительная. И очень горжусь этим.

— Все это хорошо и прекрасно, только если вам нравится такой тип, — сказал Роллох, — но я предпочитаю женщину, у которой чуть больше костей. Тем не менее, мы ничего не можем исправить, — он взмахнул мясистой рукой в воздухе. — Как только ты доберешься сюда, мы будем следить за твоим потреблением пищи, и твои косточки покажутся в кратчайшие сроки.

— Исхудать до костей?! — воскликнула я, чувствуя омерзение. — Мне так не кажется. И еще одно…

— Ну будет вам, — вмешался Кептин. — Я думаю, что мы здесь не с того начали, как вы, люди, любите говорить. Очевидно, мы имеем дело с двумя очень сильными личностями. Кассандра, Роллох, это не обязательно плохо. Сильные личности часто очень хорошо сочетаются друг с другом. Огненная страсть! В конце концов, когда люди курят, они… загораются? Нет, это не то выражение.

— Не бывает дыма без огня, — предложила я. — И я не думаю, что это выражение означает то, что ты думаешь, Кептин. И послушай, я…

— У меня нет на это времени, — рявкнул Роллох. — Когда ты сможешь привести ко мне эту девушку?

— Ну, это действительно… Это действительно зависит от Кассандры, — сказал Кептин. — Это полностью ее выбор, хочет ли она согласиться на личную встречу.

— Ее выбор? — Роллох взревел. — Я думал, что это уже решено.

— Обе стороны должны согласиться, сэр, — ответил Кептин.

— Согласие, — пробормотал он, словно это слово в буквальном смысле было неприятным на вкус. — Хорошо. Так она придет или нет? — спросил Роллох, даже не потрудившись посмотреть на меня.

Конечно, я не собиралась приезжать. Как я и ожидала, этот кандидат был еще одной катастрофой Кептина — худшей из всех. И если повелитель Роллокс думал, что я прыгну на шаттл и встречу его высокомерную, отвратительную женоненавистническую задницу, он был еще более сумасшедшим, чем я думала.

Но у меня не было времени сказать ничего из этого. Как только я открыла рот, чтобы заговорить, Кептин прервал меня. Казалось, он всегда меня обрывал. Что это, черт возьми, за сделка?

— Давайте дадим Кассандре время подумать об этом, — предложил он. — Я не думаю, что стоит торопиться с ответом. В конце концов, это великое и монументальное решение. Я скоро свяжусь с вами, повелитель Роллох.

Мне следовало бы врезать Кептину по его маленькой мордашке. Думать было совершенно не над чем. Мой ответ был большим, жирным «нет», таким же большим, как мои круглые бедра, которые Роллох, казалось, находил настолько отталкивающими.

— Хорошо, — Роллох разбушевался, и, не говоря больше ни слова, его голографическое изображение лопнуло, как воздушный шар, и он исчез.

Зарак остался. О, Зарак, его голограмма, стоящая в моей гостиной рядом с растением в горшке, казалось, надолго западет мне в душу.

— Я очень сожалею о темпераменте Роллоха, — извинился Зарак. — И все-таки я надеюсь, что вы решите прибыть на Азакию.

— Я очень сомневаюсь, что это произойдет, — сказала я.

— Очень жаль, — пробормотал он, и его улыбка в миллионный раз разбила мне сердце. — Удачи тебе, Кассандра.

— Спасибо, Зарак. Было приятно познакомиться. Удачи тебе тоже.

Мне впервые пришло в голову, что, может быть, Зарак уже женат на какой-нибудь милой женщине из своего круга. Я имею в виду, такой улов — он не мог быть одиноким. Волна смущения и разочарования захлестнула меня, когда я подумала о возможности того, что, возможно, я все это вообразила — взгляды, которые мы разделяли, казалось, полные влечения и связи, украденные взгляды, теплые улыбки. Может, он просто был мил со мной.

Я хотела зарыться головой в песок. Я хотела похоронить все свое тело в чертовом песке.

— Мы скоро с вами свяжемся, — сказал Кептин.

Я не удосужилась возразить. Что еще можно было сказать? Я просто хотела улизнуть, забыть этот дурацкий день, это дурацкое агентство знакомств и глупого межпространственного идиота, который сравнил меня с пончиком. И больше всего мне хотелось забыть Зарака.

Я помахала ему рукой, и он помахал в ответ, лицо его было серьезным, торжественным и почти слишком красивым, чтобы понять.

Затем его голографическое изображение замерцало, и он исчез.

Глава 5

Зарак выключил голофон и встал в темной прихожей, не сводя глаз с того места, где несколько мгновений назад стояло голографическое изображение Кассандры. Он попытался разобраться в своих чувствах, но обнаружил, что на самом деле не имеет значения, что он чувствовал.

Все эмоции, казалось, проходили через него одновременно. Он злился на Роллоха за то, что тот был таким непростительно грубым, и за то, что ему посчастливилось составить пару с такой очаровательной женщиной. Он чувствовал огромное разочарование от жестокой иронии, что такая женщина, как Кассандра Уэссекс, была бы так невероятно близка к нему, но так недосягаема. Но, как ни странно, он тоже чувствовал счастье: счастье, что такая женщина существует, что он провел немного времени в ее обществе. И сильную жажду, да именно жажду, не похожую ни на одну из тех, что он испытывал раньше с другими женщинами, а их было немного. Но болезненная потребность, которую он испытывал к Кассандре, была другой. Это было не просто возбуждение — хотя он определенно желал ее — это также ощущалось как что-то гораздо большее, гораздо более глубокое, что-то более… сильное.

Потом, конечно, была грусть. Глубокая, сложная тоска. В те минуты, когда они оба уставились друг на друга, не в состоянии общаться благодаря низшей технологии голофона Земли, Зарак отдался фантазии о том, что она его, эта совершенная человеческая женщина, предназначенная только для него. И это чувство было настолько правильным, настолько настоящим, что он почти ощутил его вкус. Затем, конечно, ему пришлось вернуться к реальности. Он должен был признаться себе и ей, что она не предназначена для него. Нет, в невероятно жестоком и непонятном повороте судьбы это несравненное существо предназначалось для Роллоха, свиного фурункула Азакии, который правил их планетой, как избалованный ребенок.

Это было несправедливо. Все это было несправедливо.

И в этом не было никакого смысла.

Что такого было в Кассандре Уэссекс, что так очаровало его? Да, она была прекрасна, ослепительно красива. Длинные золотистые локоны обвивались вокруг ее сердцевидного лица, словно мягкие волны. Рот, как маленький розовый бантик. Большие зеленые глаза, полные доброты и силы. И тело, которое заставляло его желать провести руками по каждому ее сантиметру, исследовать мягкие изгибы, нежные контуры, сжимать, целовать и покусывать, заставлять ее таять, дрожать и стонать с дикой страстью, которую только он мог утолить.

Но в ней было нечто большее — нечто большее, чем просто ее изысканное физическое существо. И это было то, что он не мог понять. Да, она была дерзкой — и ему это очень нравилось. Она предстала перед Роллохом, в гневе нахмурив брови. И все же она казалась мягкой, доброй. В Кассандре он чувствовал необычайно глубокий источник эмоций, сложный и интригующий темперамент, который он хотел исследовать так же, как он хотел исследовать ее опьяняющее тело.

Было странно и немного безумно, что он почувствовал все это от такого короткого общения, но он должен был быть честен с самим собой: он действительно чувствовал это. Он знал, что любовь — он был уверен, что это именно любовь — сложная штука. Сердцу не прикажешь, будь вы с Земли, Азакии или любого другого места. Приемная мать Зарака, королева Азакии и мать Роллоха, однажды сказала ему, что сердце знает то, чего ум не знает, что сердце может понять то, на что разуму могут потребоваться десятилетия. Она всегда говорила Зараку слушать свое сердце, доверять ему. Королева Азакии была такой милой женщиной, такой мудрой и сильно отличалась от своего сына Роллоха, который считал доброту помехой на пути к величию.

Зарак хотел бы, чтобы его приемная мать была еще жива, чтобы попросить совета.

Что он будет делать? Что ему оставалось делать? Мог ли он забыть Кассандру? Это казалось невозможным. Мог ли он похитить ее и тайно довести до Азакии? И что потом? Роллох убьёт ее, если узнает, что ее симпатия отдана кому-то другому, особенно Зараку. Роллох всегда ненавидел Зарака, и это чувство было более чем взаимным. Когда они были детьми, Роллох устраивал истерики, если его мать, королева, проявляла к Зараку хоть малейшую привязанность. Нет, в глазах Роллоха он был единственным, кто был достоин любви своей матери. Зарак, по мнению Роллоха, был куском мусора, сиротой, спасенным из далекой шахтерской колонии, который должен был остаться там с крестьянами.

Ролллох никогда не позволит им с Кассандрой быть вместе.

Но все же они должны быть вместе.

Зарак вышел из прихожей и обнаружил Роллоха, сидящего на позолоченном троне (конечно, все стулья Роллокса были позолоченными тронами, и он никогда не опускался так низко, чтобы сидеть на чем-нибудь еще). Он жевал вонючий замбери, импортированный из планеты восьми секторов. Сок замбери окрасил его рот в маслянисто-черный цвет, и зловонная кучка шелухи лежала на его раздутом животе.

— Итак, девушка с Земли, — сказал Роллох, и струйка темного сока стекла по его подбородку. — Думаю, она не так уж и плоха. Не видно кости. Мне придется это исправить. Посадим ее на диету из забери.

Мысль о том, что Кассандра потеряет свои сладострастные, восхитительные изгибы, заставила Зарака почувствовать острую боль глубоко внутри него.

— Нельзя заставить женщину похудеть, Роллох. Это бессовестно. Только мисс Уэссекс может решить как распоряжаться своим телом.

— Бред, — выплюнул Роллох. — Что ты вообще понимаешь? Ты слишком чувствителен, Зарак. Беспокоишься о других, о правильности и неправильности вещей. Сколько раз я тебе говорил? Нет правильного и неправильного. Есть только то, чего ты хочешь, а то, чего ты хочешь, всегда правильно.

— А сколько раз я говорил тебе, что это абсолютно безумная философия? — ответил Зарак. — Кроме того, ты опережаешь события, не так ли, Роллох? Она еще даже не согласилась встретиться с тобой.

— О, она согласится, — сказал он, как будто было нелепо даже думать, что она ему откажет. — Поверь мне, она согласится.

— Ну, никогда не знаешь наверняка. Она смелая, — сказал Зарак. — Может быть, она слишком смелая для тебя, Роллох. Я знаю, что ты любишь немного более… послушных женщин.

— Бред, — возразил Роллох, липкий кусок замбери вылетел из его рта. — Она смелая, но еще она просто женщина, человеческая женщина. Она не умнее, чем наши водяные черви. Не займет много усилий, чтобы избавится от всех вредных привычек, которые она приобрела на своей идиотской планете. Я сделаю ее тощей, как тростинка, и такой покладистой, что она ухватится за возможность обслуживать меня в любое время, когда я захочу.

— Ну, все-таки, — ответил Зарак, используя всю свою силу воли, чтобы не наорать на приемного брата за все гадости, которые он говорил о Кассандре. Зарак знал, что ему нужно успокоить Роллоха и убедить, что он на его стороне, в надежде, что тот прислушается к его совету.

— Если эта женщина не подходит тебе — а я должен быть честен с тобой, похоже, что нет, — мы всегда сможем найти тебе другую девушку. И, возможно, мы также могли бы найти пару для Кассандры на Азакии. Думаю, что это было бы разумным шагом, политически, способствовать хорошим отношениям между Землей и Азакией.

Зарак знал, что это будет соблазнительно для повелителя Роллоха. Власти Земле думали, что он был полным неудачником, шутом. На свете есть только одна вещь, которую Роллох ненавидел больше всего — когда его не уважали. Как бы он ни утверждал, что ненавидит Землю, он также жаждал иметь хорошие торговые соглашения с ними, быть в их благосклонности. Несмотря на их иногда проблематичные технологии, Земля была самой сильной планетой Млечного Пути, и Роллох жаждал частичку этой силы.

— Нет. Нет, абсолютно исключено, — ответил Роллох. — Только не эта девушка. Если она не захочет меня, я брошу ее в яму на горе Азакии. Мы можем найти другую глупую девку, чтобы наладить хорошие отношения с Землей, как ты предлагаешь.

Кулаки Зарака сжались в гневе, но голос оставался спокойным.

— Как генерал Легиона, я не могу допустить этого, ты же знаешь, Роллох, — сказал он. — Это бессмысленно и жестоко. Кроме того, если ты бросишь ее в яму, ты действительно думаешь, что это поможет наладить хорошие отношения с Землей?

— Мне все равно! — взревел повелитель, пуская очередную струю сока на свой живот. Тонкости межгалактических отношений всегда ускользали от него. Роллох, как правило, действовал в гневе, и только гораздо позже понимал, что совершил ошибку. Конечно, он никогда в жизни не признавал ошибок.

— Она либо ляжет со мной, либо отправится в яму!

— Я не могу сейчас говорить с тобой, Роллох, — нахмурился Зарак, зная, что если разговор будет продолжаться еще долго, он не сможет удержаться от того, чтобы не свернуть дряблую шею Роллоха. — У тебя крыша поехала. Может, тебе стоит отказаться от замбери?

— Просто доставь сюда эту глупую девчонку, — ответил повелитель. — Мне нужен наследник моего трона.

— Не беспокойся о земной девушке, — ответил Зарак. — Я разберусь с ситуацией.

И сделаю это самостоятельно, — подумал он. Зарак еще не знал, как сделает это, но был уверен, что в скором времени у него будет план. В конце концов, Зарак был генералом Азакианского Легиона, и его хвалили мировые лидеры по всей галактике за его превосходные навыки ведения переговоров и его жесткое, но беспристрастное руководство.

Это была еще одна причина, по которой его сводный брат, повелитель Роллох, ненавидел его. Роллох была вселенским посмешищем, а Зарака считали самым лучшим, что когда-либо происходило с Азакией.

И Роллох, несомненно, возненавидит Зарака еще больше, когда он украдет Кассандру у него. Это было бы рискованно и опасно для жизни, но Зарак знал, что он должен попытаться.

Он никак не мог забыть ее.

Нет.

Ему нужна Кассандра Уэссекс.

Глава 6

Голографическое изображение Зарака исчезло, и я сразу же обернулась к Кептину.

— Итак, можем мы оба согласиться, что это полный провал? Не знаю, как вы, меж пространственные существа, относитесь к ругательствам, поэтому пардон за мой французский, но… сука. Сука! Кептин, это было полное дерьмо! Ты даже не можешь понять, какое это было дерьмо.

— Согласен, встреча прошла не очень гладко и, конечно же, был не самый многообещающий кандидат, Кассандра, — сказал Кептин, сильно недооценив ситуацию. — Но давай не будем спешить. Возможно…

— Что ты сказал? Давай не будем спешить!? — наконец, настала моя очередь прервать Кептина. — Ты должно быть шутишь. И кстати о шутках… этот человек, Роллох, был одной сплошной шуткой, каким-то приколом. Я чувствовала отвращение, просто разговаривая с ним по голофону.

— Хорошо, возможно, я мог бы сделать лучший выбор… — признал он.

— Ты чертовски прав, Кептин, ты мог бы сделать лучший выбор. Любой кандидат был бы лучше, чем этот человек. Я имею в виду, он оскорбил меня! Он был полным придурком! Как ты можешь думать, что этот человек был правильным выбором для меня? Особенно, когда правильный выбор стоял рядом… Я имею в виду, правильный выбор…

— Да? — Кептин поднял брови вверх, ожидая, когда я закончу фразу.

— Правильный выбор стоял рядом с Роллохом, дурак. Я уже говорила тебе об этом.

— Ты имеешь в виду генерала Зарака? — он спросил тоном, который был настолько недоверчивым, что он почти выбил меня из колеи. — О, я не думал, что ты серьезно к этому относишься.

Классический Кептин: потрясающе проницательный в одну минуту, совершенно слепой и недалекий в следующую.

— Да, конечно, я имею в виду Зарака. И конечно, я очень серьезно к этому отношусь. Он был… — я позволила себе вернуться к тем первым идеальным моментам, когда мы стояли вместе, по крайней мере, в голографической форме, глядя друг другу в глаза. — Он был идеален, Кептин. Он был и есть именно то, что я ищу. И если ты этого не видишь, то твой начальник прав, решая уволить тебя и сослать обратно на поля, или как вы там это называете…

— Да, именно так… Я имею в виду, да, я… Полагаю, я мог бы понять, как ты… — Кептин снова стал мямлить, а я молча проклинала тот день, когда встретила его.

— Что можно придумать? Я не знаю, как работают «Межгалактические пары», но не могу ли я просто запросить совпадение? Могу я выбрать Зарака? — если он был свободен, разумеется. И я всеми фибрами души надеялась, что это так.

— Ну, по протоколу это работает не так. Составить пару, Кассандра, очень сложно. Много факторов влияет на успех в «МП». Это характер, ценности, разные ценности, восприятие, морфический резонанс, которому, я знаю, вы не придаете значения, но я уверяю тебя, он очень важен… и еще есть та неуловимая связь, на которой специализируются «Межгалактические пары». Это резонанс, который даже глубже, чем ваш общий морфический, и это…

— Это еще одна вещь, в которой ты ни черта не смыслишь, Кептин, — я подошла к кухне и налила себе еще один большой бокал вина, пока говорила. — Если ты думаешь, что этот Роллих… Роллох, как бы его ни звали, подходит мне, то ты сильно ошибаешься, — я сделала большой глоток вина и немного успокоилась. — Мне нужен Зарак. Я хочу именно его. Ты можешь это сделать или нет?

— Хорошо, позволь мне просто… — Кептин поднял руку в воздух, и как по мановению волшебной палочки в ней появилась еще одна папка, материализовавшаяся каким-то странным меж пространственным образом. — Дай посмотреть. Ты знаешь, что наш приоритет номер один в «МП» — сделать наших клиентов счастливыми, и если мы можем сделать вас счастливыми, то…

— Избавь меня от рекламы, Кептин. Зарак свободен или нет? — это, конечно, был самый насущный вопрос. Вопрос, который бы сказал мне, стоит ли это того, чтобы так взбеситься, или мне просто нужно вернуться к «TerraMatch», эту выгребную яму, заполненную голографическими фотографиями мужских достоинств.

Кептин просмотрел бумаги в папке, затем поднял глаза, чтобы встретиться с моими. Я не могла сказать, собирается ли он сообщить хорошие новости или плохие. Как и все, что касалось Кептина, выражение его лица было неоднозначным.

— Нет, мистер Зарак не женат и ни с кем не связан, — сказал он, и я почувствовала облегчение. — Но…

Ой-ой.

— Но что? — спросила я, боясь услышать ответ.

— Он не зарегистрирован в «Межгалактических парах». У него нет аккаунта.

— Ну и что? — это казалось формальностью, а не концом света. Но Кептин поморщился.

— Дело не только в том, что его нет в системе, — объяснил он. — Дело в том, что из всей Азакии только повелитель Роллох зарегистрирован в «МП». Это является частью межгалактического договора. Другими словами, никто другой на планете, согласно их правилам, не может быть клиентом «Межгалактических пар».

Ну конечно. Безусловно, повелитель Роллох, этот гигантский сексистский фурункул, маскирующийся под живого человека, издаст закон, запрещающий кому-либо еще находить любовь. Потому что он был бы последним человеком во вселенной, которого бы выбрали. Поэтому ему пришлось устранить конкурентов.

— Так почему я не могу просто позвонить Зараку? Без участия агентства? — я поняла, что прохаживаюсь по гостиной, выплескивая Пино Нуар из бокала. — Мы можем сделать это по старинке, верно?

Кептин опустил голову и натянуто улыбнулся.

— Моя дорогая, галактическая политика — сложная арена. Да, ты можешь позвонить мистеру Зараку, но согласно моим документам… — он помахал папкой перед моим лицом, затем позволил ей упасть, и она исчезла в воздухе, — …повелитель Роллох не такой хороший человек. Как твой агент я должен предупредить: то, что ты предлагаешь, может быть очень опасным. Смертельно опасным. Роллох нестабилен, и он может быть очень жестоким.

— Это ты свел меня с галактическим монстром. Теперь придумай как это исправить!

— Я слышал, что приложение для знакомств «TerraMatch» работает для многих людей, — пожал плечами Кептин.

— Нет. Ни за что на свете.

«TerraMatch»? Он должно быть шутит. Я видела столько голографических пенисов, что мне хватит на всю жизнь. Я не могу вернуться в эту выгребную яму.

— Может быть, ты все-таки хочешь поехать в Азакию и дать этому кандидату второй шанс? — сказал Кептин, игриво вздёргивая бровями. — Может быть, повелитель Роллох, несмотря на все свои недостатки, подходит тебе лучше, чем ты думаешь.

Я даже не собиралась сотрясать воздух, отвечая на это словами. Я отрицательно покачала головой.

— Подумай об этом, — посоветовал Кептин. — Просто обдумай идею путешествия в Азакию. Никогда не знаешь, что может случиться. Ты подумаешь об этом немного?

— Кептин, я…

— Пожалуйста? — он посмотрел на меня лицом бледного маленького купидончика, которому трудно сказать «нет».

— Ладно. Конечно. Что угодно. Я подумаю об этом. Я уверена, что не передумаю, но я подумаю об этом, — я выпила большой глоток вина, чтобы сделать обещание более приятным.

— Это все, о чем я прошу, — сказал он. — Ведь никогда не знаешь, как работает судьба, как работает любовь и как все разрозненные части вашей жизни могут в конечном итоге объединиться — иногда самыми неожиданными способами.

— Да, отлично, спасибо за подбадривающую речь, — сказала я.

Кептин проковылял на кухню и схватил бутылку Пино Нуар.

— Я оставлю тебя сейчас, Кассандра. Но я скоро свяжусь с тобой. Подумай обо всем, хорошо? Подумай о том, чего действительно желает твое сердце.

И с этими словами Кептин исчез в той же меж пространственной дыре, из которой появился.

И он взял с собой мою последнюю бутылку вина. Воришка.

Глава 7

Зарак провел бессонную ночь, ерзая и ворочаясь, на мгновение впадая в бессознательное состояние, а затем просыпаясь в холодном поту. Он мечтал о Кассандре, о ее нежном лице, великолепном изгибе бедер, мелодичном голосе, вспоминая разговор ней. Потом он просыпался, и казалось, что она все еще была рядом с ним, ее образ был так ясен в его сознании, так реален, но так невероятно далек.

Он должен был что-то сделать, что угодно. Он даже не был полностью уверен, было ли то, что он чувствовал, реальным — возможно, он все это выдумал, вообразил что-то, что было просто романтической фантазией, голод, который можно было подавить любым способом. Но он должен был знать.

Если бы он мог просто заставить ее прийти к нему, тогда он бы знал наверняка. Он будет знать, как сильно он хочет и нуждается в девушке, чтобы бороться за нее. И если выяснится, что все это было в его голове, то он сможет отправить Кассандру обратно на Землю до того, как Роллох отомстит ему, и все будет хорошо.

В его голове начал формироваться план. План привести Кассандру к нему, чтобы иметь возможность вкусить ее губы, почувствовать ее кожу. С ней ничего не случится, он об этом позаботится. Ему просто нужно было следовать зову сердца, как говорила его приемная мать.

Когда солнца-близнецы поднялись над Азакианскими горами вдалеке, Зарак понял, что ему нужно претворить свой план в жизнь. Было раннее утро, прежде чем душа Азакии пробудилась, и Зарак все еще, спустя несколько часов, был поглощен мыслями о Кассандре. Сон не придет к нему, пока он не сделает хоть что-нибудь.

Он встал с кровати и прошел в свою прихожую, где стоял его личный голофон, выключенный. Он открыл главное меню, нашел в системной папке координаты Кассандры Уэссекс и, прежде чем успел полностью осознать, что делает, позвонил ей.

Он даже причесался. На нем была тонкая свободная одежда, в которой он обычно ложился спать. Зарак надеялся, что не выглядит усталым и неопрятным после ночи метания с боку на бок.

— Как странно, — подумал он, — испытывать такие чувства, хотеть произвести хорошее впечатление.

За всю свою жизнь, будучи молодым и незамужним азакианцем, он никогда не задумывался о том, какое впечатление производит на женщин. Он им либо нравился, либо нет. А если нет, то есть масса других женщин.

Но Кассандра… Кассандра была другой. Пока его голофон жужжал и жужжал, соединяясь с ней за миллион миль, он почувствовал необычный укол нервозности. Он еще раз расчесал свои темные волосы пальцами и похлопал себя по щекам, пытаясь подготовиться к тому моменту, когда увидит ее.

Голофон жужжал, пытаясь соединиться снова и снова. Сколько времени на Земле? Он понятия не имел. Может быть, Кассандра крепко спит, не обращая внимания на его настойчивый звонок. Возможно, сама идея была нелепой.

Затем, когда он уже был готов сдаться, из его голофона появились огни. Они колыхались и пульсировали, придавая форму человеку в тусклом свете его приемной.

И вот она здесь. Кассандра.

— Алло? — сказала она скрипучим и глубоким голосом, как будто давно не разговаривала.

На ней было что-то вроде ночной рубашки, прозрачной и легкой, а ее длинные золотистые кудри были растрепаны, восхитительно. Она была похожа на акварель — мягкие изгибы и расплывчатые углы, губы, цвета, формы, глаза, губы… он сказал это дважды?

Он хотел поцеловать эти губы.

— Привет, Кассандра, — сказал он таким же скрипучим голосом, как и она.

— О! — сказала она, отшатнувшись на несколько шагов от удивления. — Это ты. Это… В смысле, привет. Это ты. Привет. Извини, я уже поздоровалась дважды.

Ее нервозность была настолько приятной, что опьяняла. В этот момент он почувствовал, что прав. Кассандра испытывала к нему нечто подобное. Иначе, почему она так взволнована?

— Я просто хотел поговорить с тобой и узнать, приняли ли вы решение приехать в Азакию, — сказал он.

— Да, ну да, — сказала она, меняя позу и напуская на себя официальный вид. — То есть, нет. Нет, я не поеду в Азакию.

— Я действительно думаю, что ты должна приехать, — ответил Зарак.

Он с трудом удержался, чтобы не рассказать ей все. Он хотел сказать, что она прекрасна, что он не спал всю ночь, что он так поглощен мыслями о ней, что жаждет встретиться с ней лицом к лицу, а не с помощью голографической технологии. Но он решил, что, пожалуй, лучше не торопиться. Хотя он не был уверен, как долго сможет продолжать в том же духе.

— Ну, я не поеду, — заявила она с уверенностью. — Не знаю, уместно ли это говорить, и, честно говоря, мне все равно, если это не так. Я думаю, Роллох свинья. Он отвратительный мужчина, который совершенно не уважает женщин. Он худший жених во Вселенной.

Зараку нравилась ее прямота, то, как свободно и открыто она высказывала свои мысли. Пока она говорила, ее брови сошлись от гнева, и его сердце забилось быстрее. Она была такой сексуальной, когда злилась.

— Я согласен с тобой, — сказал он. — Мой брат ужасен.

— Погоди, Роллох твой брат?! — лицо Кассандры исказилось от отвращения. — Как такое возможно?

— Меня привезли на планету и усыновили, когда я был маленьким мальчиком, — объяснил Зарак. — На самом деле мы не братья. И мы не близки. Мы разделяем сильную взаимную неприязнь друг к другу.

Кассандра ухмыльнулась, уголки ее губ приподнялись, и Зараку ничего так не хотелось, как ощутить эти губы своими.

— Так почему же ты, если согласен, что Роллох такой подонок, предлагаешь мне приехать на Азакию? Я сильно сомневаюсь, что мое мнение изменится, когда я встречусь с ним лицом к лицу.

— Я не предлагаю тебе ехать на Азакию, чтобы встретиться с Роллохом, — сказал Зарак, делая шаг к ней. — Я хочу, чтобы ты приехала на Азакию и встретилась со мной.

Он услышал, как у Кассандры перехватило дыхание.

— О, — выдохнула она, широко раскрыв глаза.

Он не мог больше медлить ни секунды.

— Ты что-то чувствуешь ко мне, Кассандра. И я что-то чувствую к тебе. Это ясно как день. Это стало ясно в тот момент, когда мы посмотрели друг на друга, не так ли?

— Я… да, — сказала она, выдохнув, как показалось Зараку, с облегчением.

— Я не хочу быть уклончивым или играть с тобой в игры, Кассандра. Я говорю, что хочу тебя. Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты приехала ко мне. Ты придешь ко мне?

— Я… Да, я имею в виду, я хочу. Но… — она вздохнула, и Зарак понял ее беспокойство. — Кептин мне кое-что рассказал. Кептин странный и немного некомпетентен. Но он рассказал мне все эти вещи о галактических договорах и прочем и в основном он сказал, что Роллох, вероятно, убьет меня и начнет межгалактическую войну, если я, знаешь, выберу тебя вместо него.

— Ну… — ответил Зарак, не зная, как продолжить. Как он мог успокоить ее?

— Так это правда? Этот мужчина может убить меня?

— Он не убьёт тебя, Кассандра. Я никогда не позволю этому случиться. Я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Обещаю, я буду защищать тебя ценой своей жизни.

— О, прекрасно, — сказала она, — может, меня и не убьют, но убьют тебя?

— Кассандра, я…

— А ты не можешь просто приехать сюда, на Землю? Встретимся в кафе или еще где-нибудь, как на старомодном свидании?

Ах, если бы все было так просто. Зарак любил свою планету, но с радостью оставил бы ее ради шанса на счастье с Кассандрой.

— Азакианцам запрещено посещать Землю, благодаря Роллоху, — объяснил он. — Если меня обнаружат на вашей планете, меня арестуют прежде, чем я успею покинуть корабль.

— Конечно, — сказала она, опустив глаза.

— Это ты должна прийти ко мне, Кассандра. Приди ко мне, — сказал он.

Он объяснил свой план, единственный возможный план, который может свести их вместе. Кассандра согласится на личную встречу с Роллохом, чтобы добраться до Азакии. Как бы неприятно это ни казалось, она сделает вид, что дает Роллоху шанс. Конечно, ей не придется прикасаться к нему. Ей даже не придется проводить много времени с этим мерзким человеком. В худшем случае поужинать. У Роллоха не было времени на ухаживания, на знакомство с женщинами. Зарак заверил ее, что он не обратит на нее внимания, потому что именно так Роллох обращается со всеми женщинами.

Этот обман был единственным способом свести Зарака и Кассандру вместе.

— И что потом? — спросила Кассандра. — Я должна выйти замуж за твоего брата-придурка и провести всю свою жизнь, тайком проводя время с тобой? На такое я не подписываюсь.

— Ни в коем случае, — заверил он ее.

— Значит, тебя или меня — или нас обоих — убьют за нашу маленькую хитрость?

— Ни в коем случае, — повторил он.

— А что, если мы встретимся лицом к лицу, а искры не будет? Что, если мы не понравимся друг другу? — спросила она. — Я имею в виду, все это очень романтично, но мы едва знаем друг друга.

— Тогда возвращайся на Землю, — сказал он. — Кассандра, я прошу всего несколько дней. Просто дай мне… дай нам несколько дней. Иди сюда, пообедай с Роллохом и давай встретимся. Я не прошу тебя выйти замуж за монстра и жить с ложью всю жизнь. Я даже не прошу тебя рисковать своей жизнью — я даю слово, что тебе ничего не угрожает. Я просто прошу тебя следовать зову сердца и посмотреть, куда оно тебя приведет. Моя приемная мать, бывшая королева этой планеты, однажды сказала мне, что сердце может в одно мгновение узнать то, что уму может потребоваться десятилетия, чтобы понять, и она сказала мне, что, прежде всего, я должен следовать своему сердцу. Поэтому я прошу тебя следовать своему, слушать то, что говорит тебе твое сердце.

— Это… это убедительный аргумент, — сказала она, тяжело дыша.

— Что подсказывает тебе сердце, Кассандра? — спросил он.

— Оно говорит мне то, что ты мне очень нравишься, — ответила девушка. — И что это безумие. Ты, по сути, незнакомец. Пришелец с другой планеты.

— Но твое сердце? — снова спросил он.

— Мое сердце хочет попасть на Азакию, — сказала она. — Я просто не знаю, стоит ли это того. Может, твоя мама и права, но откуда мне знать. Я никогда не встречалась с твоей матерью. И… Черт, — выругалась она, затем быстро поднесла руку ко рту. — Прости. Я не знаю, как азакианцы относятся к ругательствам.

Зарак с каждой минутой все больше увлекался Кассандрой. Она могла свободно выражать свои мысли и отстаивать свои права, но все же уважала обычаи других. И как мило, что она боялась оскорбить его английским ругательством. Конечно, он совсем не обиделся. Слышать слово, которое, как он знал, считалось грязным, исходящее из ее прекрасных губ, было невероятно возбуждающе.

О, что он хотел с ней сделать…

— Я вовсе не против ругательств. Это только заставляет меня желать тебя больше, — сказал он. — Скажи еще раз.

— Черт, — прошептала она с улыбкой в уголках рта.

— Еще раз, — скомандовал он.

— Черт, — сказала она громче.

— Кассандра, — прошептал Зарак, глядя в ее зеленые глаза, — ты хоть представляешь, как сильно я хочу тебя?

Глава 8

Голографическое изображение Зарака замерцало, и на мгновение он стал похож на разбитый телевизор. Потом я пнула голофон на кофейном столике, изображение выровнялось, и он снова оказался прямо передо мной, в моей гостиной.

— Разве ты не хочешь встретиться со мной, Кассандра? Лицом к лицу? Как у вас говорят, во плоти? — Зарак поднял бровь и одарил меня мучительно дразнящей улыбкой.

Конечно, я хотела встретиться с ним во плоти. Это было все, о чем я могла думать. Но это было не так просто.

— Зарак, — сказала я, — я не знаю, чего ты хочешь от меня.

— Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, — его голос был настолько силен, что по моему телу немедленно пробежала дрожь возбуждения. — Я хочу, чтобы ты приехала ко мне. Сейчас.

— А что если…

Прежде чем я успела закончить фразу, он шагнул ближе. Если бы мы были в одной комнате, наши тела почти соприкасались бы. Вместо этого его голографическое изображение появилось передо мной, дразня меня своей близостью. Он выглядел достаточно близко, чтобы ощутить на вкус, хотя на самом деле Зарак находился за миллион миль.

— Не волнуйся насчет «если», — сказал Зарак. — Ни о чем не беспокойся. Просто приди ко мне.

— Я хочу… — прошептала я, затем мой голос затих, когда он поднял руку и поднес ее к моему лицу. Он провел большим пальцем по моим губам, и я почувствовала острое теплое покалывание, когда его голографическая рука коснулась моего очень реального и очень нетерпеливого рта.

— Я хочу прикоснуться к тебе, Кассандра, — сказал он низким и глубоким голосом, резонирующим в самой глубине моего тела. — Ты не хочешь прикоснуться ко мне?

Я прошептала «Да».

Да, я хотела прикоснуться к нему и не хотела ждать. Это было самое безумное чувство, которое я когда-либо испытывала, быть так близко и так далеко от Зарака. Мое тело было тяжелым и легким одновременно — я хотела обнять его, упасть в его сильные, теплые руки, но я знала, что если попытаюсь, то пройду прямо через его голографическую проекцию.

— Садись на следующий корабль, — прорычал он, его губы были всего в миллиметре от моих. — Иди ко мне, Кассандра. Прийти ко мне. Прийти ко мне.

Он повторял это снова и снова, как приказ, как магическое заклинание, и я чувствовала, как моя защита слабеет и рушится. Мое сердце колотилось в груди, и я чувствовала головокружение от чистого желания.

— От тебя одни неприятности, Зарак, — сказала я хриплым голосом и дрожащими губами.

— Я знаю.

Глава 9

Ладно, план был немного сумасшедшим: притвориться, что интересуюсь абсолютной свиньей, чтобы провести время с человеком, который мне действительно нравился. А потом что? Я не была до конца уверена.

Я допускала, что, возможно, все это окажется просто забавой. Может быть, я просто проведу несколько дней, сближаясь с невероятно мечтательным инопланетянином, а потом вернусь на Землю. По крайней мере, это было бы захватывающее приключение. То, о чем я никогда и не мечтала.

И конечно, если все пойдет хорошо, кто знает. Может быть, мы с Зараком сбежим вместе и будем жить долго и счастливо?

В любом случае решение было принято: я еду в Азакию. Я потратила все отпускные — пять жалких дней — и заказала билет на ближайший корабль.

Я никогда раньше не была на звездном корабле. На самом деле, я никогда даже не была в другой стране, не говоря уже о другой планете. Я не боялась летать, но это было не совсем похоже на полет, а скорее на невероятно быстрый, невероятно высокий лифт. Когда я посмотрела на исчезающие облака, мое сердце забилось так, как никогда раньше.

— Билет, пожалуйста? — сказала женщина с ярко-оранжевыми волосами, когда я подошла к входу с чемоданом в руке. Я протянула ей билет, она посмотрела на него, поджала губы и вернула билет.

— Азакия, да? У нас не часто летают на Азакию.

— А как там? — спросила я.

— Я слышала, это красивая планета, но правитель — отстой, — сказала она.

— Похоже на то, — ответила я.

Потом меня провели в главный холл, который был примерно с мою квартиру. Несколько дюжин людей стояли вокруг, держа чемоданы и выглядя скучающими. Интересно, на какие далекие планеты они летят и есть ли в толпе клиенты агентства «Межгалактические пары»? Может быть, не я одна отправилась на поиски любви.

«Надеюсь», — подумала я с усмешкой, никто из этих людей не был клиентом Кептина.

Когда я сказала Кептину, что передумала насчет Азакии, он не был удивлен. Он пожелал мне всего наилучшего и сказал, что рад, что я решила быть непредвзятой в отношении Роллоха. Ну да, конечно. Я не стала рассказывать ему об истинной причине моего визита на Азакию, о плане, который мы с Зараком разработали. Кептин уже столько всего испортил, и я боялась, что он и это испортит, случайно проболтается и убьет нас обоих.

Мы можем умереть. Я старалась не думать об этом. Зарак заверил меня, что я буду в безопасности, и я верила ему. Как ни странно, я полностью доверяла ему. Кроме того, я не в первый раз тайно завожу интрижку у всех за спиной. Когда мне было чуть за двадцать, у меня был короткий роман с моим боссом на работе. Конечно, мы никому не могли сказать — нас обоих немедленно уволили бы, поскольку политика компании не позволяла боссам встречаться со своими секретаршами. Поэтому мы провели несколько месяцев, тайно встречаясь и притворяясь простыми коллегами по работе. Это было веселое летнее развлечение, но не более того. Я знала, что это не продлится долго. Последнее, что я слышала, он перевелся в отдел на Аклан-Б и поселился с местной женщиной. Так что он молодец. Он получил свое долго и счастливо.

Надеюсь, если все пойдет хорошо, я тоже получу свое «жили долго и счастливо». А если нет, то, по крайней мере, мне будет весело и у меня будут хорошие истории, чтобы рассказать другим девушкам в бассейне на работе.

Конечно, ставки были высоки для меня и Зарака. Если нас разоблачат, это будет стоить мне не только работы.

Но я следовала зову сердца. Что еще я могу поделать?

Корабль задребезжал, и комнату наполнил низкий гул.

— Вылет через тридцать секунд, — раздался голос из интеркома. Голос продолжал отсчет: 30, 29, 28, 27… И не успела я опомниться, как комната, в которой я стояла, начала подниматься.

Я смотрела в прозрачные стеклянные окна, как мы поднимаемся по Звездному мосту в облака. Вдалеке я увидела парк рядом с моей квартирой, деревья становились все меньше и меньше по мере того, как Звездный мост поднимался все выше. Затем толчок, и мы вышли из земной атмосферы, продолжая подниматься в космос.

Космос… у меня перехватило дыхание.

Я всегда слышала, что с тобой что-то происходит, когда ты отправляешься в космос, что когда ты видишь бледно-голубой земной шар вдалеке, это меняет что-то фундаментальное в твоей душе. И это определенно было так. Я чувствовала, что вот-вот расплачусь, меня охватил благоговейный трепет, и я больше, чем когда-либо, осознавала: миллиарды людей остались внизу. Все они живут своей жизнью, смеются, плачут, дерутся, прощают… Я почувствовала прилив любви, какой никогда не чувствовала раньше. И почти мгновенно я поняла, что многие вещи, которые я считала важными, на самом деле не были таковыми. Мои мелкие проблемы, неуверенность в себе, разногласия с другими — все это бледнело по сравнению с красотой жизни.

Глядя на простиравшуюся передо мной, словно одеяло, вселенную, я поняла, что сделала правильный выбор, отправившись на Азакию. Для чего еще нужна жизнь? Чего стоит любовь, если ради нее не рискуешь всем?

Пока я обдумывала все это, пожилая женщина рядом со мной повернулась и положила руку мне на плечо.

— Первый раз в космосе? — спросила она. Я кивнула. — Потрясающе, правда? Я помню свою первую поездку с покойным мужем. Это был лучший день в моей жизни, — сказала она. — В тот же вечер я забеременела первым ребенком.

За невероятно короткое время Звездный мост добрался до Галактической Космической Станции, где корабль причалил, затем двери открылись, и мы все высыпали в фойе ГКС. Оттуда я села на корабль, который должен был доставить меня на Азакию. Я была единственным пассажиром.

— Мы доставим вас в мгновение ока, мисс, — сказал пилот. — До червоточины этого сектора всего пара минут, а потом Азакия окажется по другую сторону.

Он не шутил. Едва я устроилась поудобнее в кресле, как мы нырнули в червоточину, преодолев миллионы миль меньше чем за минуту. Когда мы выскочили на другую сторону червоточины, я увидела зеленую планету, маячившую передо мной.

Азакия.

Зарак был где-то там, на поверхности планеты, ожидая меня.

Ноги у меня подкашивались, когда я выходила из корабля, спускаясь по ступенькам в резкий свет азакианского дня. Я посмотрела в небо и увидела два солнца, висящие в воздухе, как гигантские грейпфруты, и, наконец, поняла, что я на другой планете. Чужая планета. Мне хотелось, чтобы мои родители были живы и видели этот момент. Они всегда хотели путешествовать на другие планеты, но трагически погибли в автокатастрофе, прежде чем цена межгалактических путешествий упала до цены, которую могли себе позволить обычные люди среднего класса. Я чувствовала, во многих отношениях, как будто я исполнила мечту для них.

Я понимаю, что у них была и другая мечта, которая касалась меня — мечта, которую я до сих пор не могла осуществить. У моих родителей была глубокая связь, настоящая любовь, и они искренне верили, что они родственные души, созданы друг для друга. Моя мать говорила мне, что однажды я тоже найду человека, с которым мне суждено быть, и я буду счастлива, как никогда.

Возможно…

Возможно, ступив на Азакию, я приближусь к этой мечте.

Я отвернулась от двойных солнц планеты и увидела его.

Он стоял под козырьком серого здания с невероятно высокими пиками крыши, торчащими, как сталагмиты. В тени под козырьком я едва могла разглядеть его лицо, но знала, что это он. Я могла сказать это по его росту, осанке, очертаниям его сильного тела под одеждой. Рядом с ним стояли двое мужчин, оба гораздо ниже ростом и тоще. По очертаниям их тел я поняла, что ни один из них, слава богу, не Роллох.

Я схватилась за ручку чемодана так сильно, что стало больно, и пошла к Зараку.

Он тоже направился ко мне, и когда его лицо показалось из-под тени, я увидела его глаза, которые были великолепны вживую.

Он рядом. Я все еще не могла поверить, что этот человек, чья голограмма уже так сильно опьянила меня, теперь был всего в нескольких метрах от меня.

Мы сократили расстояние между нами, камни хрустели под моими ногами. На Азакии было жарко, и я ужасно нервничала и чувствовала, как на лбу выступил пот. Зарак не отрывал от меня взгляда, прожигая во мне дыру. Я чувствовала, что ноги могут подогнуться, что в любую минуту могу рухнуть, как тряпичная кукла, в азакианскую грязь.

Что этот человек творит со мной? Я никогда не чувствовала ничего подобного.

А потом нас разделили сантиметры. Он был там, прямо передо мной, во плоти.

— Кассандра, — сказал он, и мое имя никогда не звучало так красиво. При личной встрече его голос утратил тот металлический скрежет, который был продуктом моих дешевых голофоных колонок. Он был еще богаче, глубже, как бархат, и я слегка вздрогнула, когда он произнес мое имя вслух.

— Привет, — сказала я дрожащим голосом.

Я совсем забыла, что двое других мужчин стояли рядом с нами. В головокружительной дымке момента, я не замечала их. Черт возьми, почему мы не могли встретиться наедине?

— Приятно наконец познакомиться, — сказал он.

Потом он протянул руку и взял мою.

Глава 10

Кожа Кассандры была невероятно гладкой, и Зараку ничего так не хотелось, как продолжать прикасаться к ней, переходя от ладони к руке, от изгиба плеч к изящной лебединой шее, затем к раскрасневшейся щеке, к губам, пухлым и еще более красным. Но ему пришлось обойтись рукопожатием. Это было все, что он мог сделать в тот момент, когда Рафтан и Тарзег стояли рядом с ним.

И все же рука — это хоть что-то. Это нечто теплое, настоящее и связанное с Кассандрой. Он медленно пожал ее руку, позволяя пальцам задержаться, скользя по гладкой коже, по нежным жилкам под ней.

— Я тоже рада познакомиться, — сказала она, одарив его понимающей улыбкой, от которой ему захотелось повалить ее на землю и накрыть своим телом, прижаться к ней, войти в нее, почувствовать ее горячее дыхание на своем лице, ее сердце, бьющееся рядом с его.

С большой неохотой он убрал руку и вежливо отступил на шаг.

— Позволите донести ваш багаж?

— Да, пожалуйста. Это было бы здорово, — сказала она. — Надеюсь, я не взяла больше вещей, чем нужно. Я иногда могу переусердствовать.

Зарак бегло познакомил Кассандру с Рафтан и Тарзег, с двумя его помощниками в Легионе. Оба они были молоды и честолюбивы и обычно делали все, что в их силах, чтобы завоевать расположение Роллоха. Он знал, что тайна Зарака не будет в безопасности ни с одним из них. Он должен оставаться профессионалом перед ними. Он должен казаться незаинтересованным.

Что стало трудно, когда он понял, что Кассандра еще красивее в жизни, чем в голографической форме.

Когда он сможет остаться с ней наедине?

Все его тело вибрировало от энергии, энергии, которую он не мог дождаться, чтобы высвободить в Кассандру.

Они вчетвером прошли в гостевые покои, и, пока шли по коридору, Зарак обнаружил, что даже идти трудно, ноги у него затекли, и он изо всех сил старался сохранить самообладание. Его член был тверд, болезненно тверд, пульсируя жизнью, энергией и желанием, пока он смотрел, как восхитительные бедра Кассандры покачиваются взад и вперед, когда она шла по коридору. То, как одежда облегала ее тело, сводило с ума, очерчивая великолепные изгибы, но скрывая гладкую и сладкую на вкус кожу.

«Черт», — подумал он. Как будто он вернулся к подростковому возрасту и способен думать только грубыми односложными фразами, одержимого кожей, сексом, опьяненный обещанием красивой женщины.

— Поездка прошла нормально? — ему удалось спросить, хотя на самом деле он хотел сказать только одно: «я хочу трахнуть тебя здесь и сейчас».

— Невероятно, — сказала Кассандра, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него. — Я никогда раньше не была в космосе. Думаю, это изменило меня. Это было невероятно.

Пока Кассандра рассказывала о сильных эмоциях, которые она испытала во время своего первого полета в космос, новое чувство начало поселяться в Зараке. Да, вожделение все еще было, но он был счастлив просто слушать ее, слышать ее мысли и чувства. Ее разум был интересен, уникален. Он понимал, как глубоко она все чувствует и как готова разделить эти чувства.

Он тоже испытывал подобные чувства, когда впервые поднял корабль в небо, поэтому очень хорошо понимал чувство абсолютного удивления, которое она испытала. В то время его товарищи считали, что в этом нет ничего особенного, просто с ними происходит еще одна вещь, которую они, несомненно, примут как должное. Но Зарак не принимал это как должное. И он был рад узнать, что в душе Кассандры бурлили глубокие чувства. У нее, как и у него, была способность понимать и чувствовать очень многое.

— Мне знакомо это чувство, — сказал он. — У меня были те же чувства, когда я впервые отправился в космос. Это действительно меняет тебя.

Они говорили о том, что пережили вместе, и Зарак чувствовал, как растет и углубляется связь между ними. Он понял, что это не просто физическое влечение. Они начали заканчивать фразы, интуитивно понимая друг друга, и Зараку потребовалось несколько минут, чтобы понять, что они перестали идти по коридору и просто стоят, погрузившись в разговор. Рафтан и Тарзег все еще маячили поблизости.

— В любом случае, — сказал он, не совсем готовый закончить разговор, — мы должны показать вам вашу комнату.

Они продолжали идти по коридору, Рафтан и Тарзег все еще тащились за ними, пока не достигли большой медной двери в конце коридора. Зарак открыл дверь и жестом пригласил Кассандру войти.

— О-о-о, мило, — сказала она, оборачиваясь и оглядываясь вокруг. В дальнем углу комнаты стояла большая кровать. Кровать, на которую Зараку немедленно захотелось бросить Кассандру.

«Со временем», — напомнил он себе. Всему свое время.

— Никогда не видела кровати, подвешенной на веревках, — заметила Кассандра. — Как интересно.

— У нас везде так, — ответил Зарак.

Кассандра вскочила и попыталась запрыгнуть на кровать, хотя и недостаточно высоко. Она соскользнула вниз, опрокинув кровать и отбросив ее в сторону.

— Упс, это было не очень изящно, — сказала она.

— Вот, возьми, — предложил Зарак. Он придвинул к кровати большую деревянную плиту, и Кассандра взобралась на нее, затем снова запрыгнула на кровать, на этот раз приземлившись прямо посередине. Она подвинулась к краю, села, свесив изящные ножки, и улыбнулась.

— Удобная, — пробормотала она. Было ясно, что она дразнит его, в ее зеленых глазах плясали искорки, с тайными намерениями, о которых знал только он.

Похоть и желание вернулась к Зараку,

Когда уже уйдут Рафтан и Тарзег? Ему нужно побыть с ней наедине хотя бы минуту.

Затем, словно по команде, Тарзег заговорил:

— Нам нужно возвращаться, — сказал он. — Зарак, ничего, если мы уйдем? Ты можешь позаботиться о ней, да?

— Да, — сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал безразлично. — Вы оба можете идти. Я позабочусь о Кассандре.

Она бросила на него манящий, понимающий взгляд, когда он это сказал, и все, что он мог сделать, это постараться не вытолкать их из комнаты немедленно.

Наконец Зарак и Кассандра остались одни.

Он прошел в другой конец комнаты и осторожно закрыл большую медную дверь, стараясь не шуметь. Затем повернулся к Кассандре, которая все еще сидела на кровати.

— Наконец-то мы одни, — сказала она, склонив голову набок.

— Наконец-то мы одни, — повторил Зарак, сокращая расстояние между ними.

Он сделал паузу, чтобы насладиться моментом, насладиться временем, ведущим к неизбежному поцелую. Он стоял перед Кассандрой, достаточно близко, чтобы коснуться ее, но держал руки по швам. Он видел, что ее дыхание участилось — грудь вздымалась при вдохе, а губы приоткрылись при выдохе. Он смотрел, как ее язык на мгновение высунулся и коснулся губ.

Он медленно протянул руку и нежно провел пальцами по ее икре. Она резко вздохнула.

— Поцелуй меня, Зарак, — прошептала она.

Он придвинулся на сантиметр ближе, потом еще на один, вдыхая сладкий запах ее кожи. Кассандра наклонилась вперед, чтобы встретиться с ним губами, но прежде чем он успел обнять ее, он услышал рядом с собой звук, похожий на щелчок или приглушенный хлопок.

Зарак обернулся и увидел странного маленького человечка из агентства знакомств, Кептина, стоявшего в ногах кровати.

Глава 11

Черт, мы были так близки. Буквально в нескольких секундах от поцелуя. Я чувствовала теплое дыхание Зарака на своем лице, и мне казалось, что мое сердце вот-вот выскочит из груди. А потом Кептин — чертов сумасшедший маленький межпространственный Кептин — просто ворвался в комнату, как самый нежеланный гость во Вселенной.

— Кептин! — выкрикнула я. — Сколько раз тебе повторять, что нужно пользоваться дверью!

— Мои извинения, — сказал он своим мягким голосом. — Я просто хотел быстро проверить, благополучно ли ты добралась до Азакии, и убедиться, что все в порядке.

— Убедился? Я в порядке, Кептин.

Я посмотрела на Зарака, его брови нахмурились, и я знала, что он хочет пнуть Кептина через всю комнату так же сильно, как и я.

— Уже видела повелителя Роллоха? — спросил Кептин.

— Нет, еще не видела. Я только что приехала.

— Ах, прекрасно, прекрасно, — сказал он. — Я как раз вовремя. Ты не будете возражать, Кассандра, если я приму участие в вашей первой встрече? Думаю, было бы очень поучительно для меня в учебных целях. Я действительно пытаюсь разобраться в том, как быть агентом «МП», и личное присутствие, по крайней мере, вначале, может помочь мне лучше понимать мелочи.

«Отлично. Замечательно. Похоже, Кептин собирается задержаться здесь ненадолго. О боже».

— Хорошо, — сказала я, отказываясь, по крайней мере, временно, от мысли, что в ближайшее время смогу поцеловать Зарака. — Хочешь сделать это сейчас? Я имею в виду, если Роллох свободен, — сказала я, поворачиваясь к Зараку.

— Обычно он свободен, — пожал плечами Зарак. — Он мало чем занимается.

— Тогда ладно, — сказала я, спрыгивая с кровати. — Давай сделаем это.

Я действительно не с нетерпением ждала встречи с Роллохом, но я решила, что лучше просто покончить с этим. Сорвать пластырь, так сказать. Чем скорее я покончу с этой ненужной работой, тем скорее Кептин уйдет, и тогда, может быть, мы с Зараком наконец-то сможем побыть наедине.

Я последовала за Зараком по длинному коридору, оценивая его широкие плечи, прямую спину и то, как его одежда просто не могла скрыть явно впечатляющее тело, которое было под ней. Кептин ковылял за мной, звук его топота еще больше испортил мне настроение.

«Кептин. Всегда. Все. Портит».

Зарак провел нас через двор, который был буквально полон растений и цветов, большинство из которых я никогда прежде не видела. Некоторые больше походили на коллекции камней, чем на цветы, в то время как другие растения выглядели такими хрупкими, словно были сделаны из дыма. Затем мы прошли еще через одну большую медную дверь, и я увидела Роллоха, сидящего за большим банкетным столом и поедающего какой-то черный фрукт, который выглядел совершенно гнилым.

«Фу. Мерзость». Я не думала, что это возможно, но этот мужчина выглядел еще более мерзким. Может быть, Кептин просто сошел с ума? Почему он выбрал для меня этого человека?

Роллох поднял голову, оглядел нас и заговорил с набитым ртом:

— А, землянка здесь, — сказал он, и черный сок потек по его подбородку.

Кептин взял инициативу на себя, притворяясь компетентным, и сделал несколько чересчур драматичных официальных представлений. Роллох едва взглянул в мою сторону, что меня вполне устраивало. Затем Кептин предложил нам всем вместе перекусить, что звучало как худшая из возможных идей. Я не ела с тех пор, как покинула Землю, но, наблюдая за тем, как ест Роллох, потеряла всякий аппетит. И все же я напомнила себе, что лучше поскорее покончить с этим.

Кептин, Зарак и я заняли свои места за гигантским банкетным столом, и я попробовала печально известную замбери, о которой так много слышала. Они были ужасны, как горькая лакрица, смешанная с гнилым сыром.

— Я хочу, чтобы ты как можно скорее родила ребенка, — ни с того ни с сего заявил Роллох. Мой желудок, который и без того готов был вывернутся наизнанку, скрутился в узелок. — Мальчика разумеется. Мне нужен наследник. Как скоро ты можешь забеременеть?

— Полагаю, ты говоришь со мной? — ответил я. — И я думаю, что ты забегаешь вперед. Хочу напомнить, что я еще ни на что не согласилась. Это просто визит вежливости, чтобы увидеть планету и встретиться с человеком, которого «Межгалактические пары» выбрали для меня. И я определенно не забеременею, пока я здесь.

— Фу, — простонал Роллокс. — Ты из тех глупых женщин, которые сначала должны официально выйти замуж? Какая бессмысленная традиция.

— Да, на самом деле я одна из этих женщин, — сказала я. Это, конечно, было неправдой: я и раньше занималась сексом с мужчинами и планировала заняться сексом с Зараком как можно скорее. Но то, чего не знал Роллох, могло только помочь мне. И это также отдалит его от меня. — Я говорю совершенно серьезно, — продолжила я. — Я не потерплю никакого физического контакта, пока не выйду замуж. Поэтому я должна предупредить тебя, Роллох, если ты попытаешься напасть на меня, я немедленно уеду отсюда на следующем корабле.

— Кто ты такая, чтобы решать, что тебе дозволено, а что нет? Ты просто женщина, — глумился Роллох, как будто слово «женщина» было ругательством.

— Эй, приятель, я же тебе говорю. Если ты хочешь иметь ребенка, тебе лучше ничего со мной не делать, — сказала я.

— Зачем вы навязали мне такую упрямую, своевольную женщину? — жаловался он, обращаясь к Кептинку. — Я уже думаю о том, чтобы бросить ее в яму на горе Азакии.

— Ты никого не бросишь в яму, — прорычал Зарак, его глаза потемнели.

— Повелитель Роллох, — сказал Кептин, пытаясь играть роль миротворца, — Зарак прав. Яма не лучший выход. Вы ведь знаете, какой огромной властью обладают «Межгалактические пары». Организация может навсегда стереть вас и всю вашу планету из всех временных рамок и измерений.

Черт. Кептин был большим неудачником, но я должна была признать, что это была мастерски поставленная угроза. Я видела, как побледнело лицо Роллоха, но он лишь пожал плечами в ответ.

— А теперь, — продолжал Кептин, — давайте не будем говорить о таких ужасных вещах. Я ненавижу прибегать к такой грубости. Что касается другого вопроса, процесса сватовства, я скажу только следующее: любовь работает таинственным образом. И как агент «МП», я хорошо разбираюсь в этом, — мне пришлось усмехнуться. Отлично натренирован, черт возьми. — Любовь принимает разные формы. И иногда вы должны бороться для того, чтобы укрепить глубокую связь, которая всегда была в ваших сердцах. Так что кто знает, — пожал он плечами. — Любовь — странная штука.

Да, и Кептин тоже странный.

Роллох проглотил еще одну мерзкую ягоду, потом встал и вышел, бормоча что-то сексистское о моем весе. Как только он ушел, темная туча рассеялась, и Кептин, Зарак и я с удовольствием поужинали вместе. Конечно, я проигнорировала отвратительные занбери, но была рада обнаружить, что на Азакии было много других более аппетитных вариантов.

Пока мы ели, Кептин развлекал нас рассказами о своих межпространственных путешествиях. Он действительно мог быть забавным маленьким человечком, когда не создавал беспорядок на своем пути.

— Что это? — спросила я у Зарака, беря в руки восхитительный кусок пищи, похожий на крошечную розовую картофелину.

— Это ромакс, — объяснил Зарак. — Один из лучших деликатесов Азакии.

— У меня слюнки текут, — сказала я, опуская ромакс на нижнюю губу. Затем я лизнула его и увидела, как Зарак стиснул зубы. — Такой сладкий.

— Да, очень, — ответил он хриплым голосом.

Я наслаждалась тем эффектом, который произвела на него. Я продолжала облизывать и покусывать ромакс, а Зарак закусил губу и так сильно вцепился в спинку стула, что побелели костяшки пальцев.

— Вот, возьми еще, — сказал он, протягивая руку через стол и кладя ромакс мне на ладонь. На мгновение его пальцы скользнули по моей коже, когда он посмотрел мне в глаза.

— Я хотел сказать, Зарак, — вмешался Кептин, — что ты действительно превосходно владеешь английским языком. Я очень впечатлен. Языковой барьер иногда может быть проблемой в моей работе, но…

— Я бегло говорю на пятистах языках, — сказал Зарак. Он смотрел, как я продолжаю сосать ромакс.

— Впечатляет, — сказал я. — Большинство людей заботятся только о том, чтобы выучить родной язык.

— О, я все еще очень, очень хорошо владею своим родным языком, — ответил Зарак, не сводя с меня глаз. Затем он хитро улыбнулся мне.

«Черт. Черт побери. Может ли этот человек стать еще сексуальнее?»

— Как агент «Межгалактических пар», я должен знать все языки. Это нелегкая задача, поверь мне, — сказал Кептин.

— М-м-м, — пробормотал Зарак, явно не обращая ни малейшего внимания на Кептина. Его взгляд был прикован к моим губам. Я снова положила ромакс в рот, и Зарак резко вздохнул.

— Ты, должно быть, устала от поездки, — предположил он, и я точно знала, к чему он клонит.

— Ты знаешь, я действительно устала, — сказала я. — Пожалуй, я отдохну ненадолго.

— Да, — прорычал Зарак. — Действительно нужно уложить тебя в постель.

«Определенно. Как можно скорее».

— Божечки, конечно, — воскликнул Кептин, спрыгивая со стула. — Я уверен, что ты очень устала.

— Забраться в постель — это все, о чем я могу думать, — сказала я. — Я бы хотела сделать это прямо сейчас.

Зарак улыбнулся.

— Я провожу тебя в комнату.

— Да, это было бы очень мило с твоей стороны, Зарак. Спасибо. Я не хочу заблудиться в этом роскошном дворце.

— В таком случае я прощаюсь с тобой, — сказал Кептин. — Я скоро свяжусь с тобой. Кассандра, надеюсь, ты хорошо проведешь время на Азакии.

А потом Кептин исчез, исчез в какое-то другое измерение, и мы с Зараком остались одни.

Глава 12

В этот самый момент мне захотелось подбежать к нему, но повсюду были окна, а снаружи я видела азакианцев, слоняющихся без дела. Не самая лучшая идея, наверное.

— На самом деле я не устала, — сказала я Зараку. — Нисколько.

Он приподнял одну очень сексуальную бровь.

— Я понимаю.

— Так… должны ли мы… — мой голос затих. Внезапно я не знала, что сказать и что делать. У меня была сильная дрожь. Мое тело гудело от нервного возбуждения, а разум был в смятении, неспособный сформировать какие-либо осмысленные мысли.

Зарак, однако, немедленно взял инициативу в свои руки.

— Следуйте за мной, — сказал он, вставая из-за стола и протягивая руку, чтобы помочь мне подняться. Я встала, сжала его ладонь, и мы направились к двери.

Он повел меня через просторный двор, и на какую-то безумную минуту нас остановили два азакианца, развалившиеся под большим серебряным деревом. Зарак заговорил с ними на языке, которого я не понимала, а потом они повернулись ко мне и поздоровались. Они снова коротко заговорили на своем родном языке, что, конечно, напомнило мне предыдущее замечание Зарака о его искусной речи, и я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло.

Наконец мы оторвались от разговора и продолжили путь через двор к гостевым покоям. Мы встретили еще азакианцев, таращившихся на меня, среди них был человек. Это было так странно, что каждый азакианец, который нам встречался, выглядел невероятно непохожим на Зарака — хотя все они были меньше, и менее солидны. Но опять же, он сказал, что его усыновили. Еще несколько человек попытались заговорить с нами, но Зарак отмахнулся от них несколькими быстрыми словами на своем языке.

— Все хотят поговорить с нами, — прорычал он с явным разочарованием в голосе.

Еще одна большая медная дверь. Потом мы вышли в длинный коридор, который вел в мою комнату. Когда дверь за нами захлопнулась, Зарак положил руку мне на поясницу и зашагал быстрее. Я ускорила шаг. Коридор казался длиной в милю. Мы не могли добраться до комнаты достаточно быстро.

Зарак взялся за дверную ручку, поворачивая ее. Я переступила через порог, и в тот момент, когда я вошла в комнату, Зарак схватил меня за талию. Одним быстрым движением он закрыл дверь, развернул меня, прижался своим телом к моему и притиснул к стене.

Потом его губы нашли мои, сильные и теплые, когда он поцеловал меня. Наконец-то.

И это был не просто поцелуй. Это был поцелуй, который запрокинул мои волосы назад, от которого все мое тело затрепетало, задрожало и стало горячим в одно мгновение. Иногда первый поцелуй может быть неловким, неуверенным, как двое людей узнают друг друга в первый раз. Но в том, как Зарак поцеловал меня, не было ничего неловкого — и определенно ничего робкого. Он взял мое лицо в свои руки и поцеловал меня, как будто это было то, для чего мы были рождены, и когда наши языки встретились, наши губы соединились, как идеальные кусочки головоломки, наша страсть друг к другу стала как физическая сила.

Я прижалась к нему всем телом, отчаянно желая ощутить каждый миллиметр его. Наше дыхание вырывалось тяжелыми вздохами. Я чувствовала легкость, словно парила в воздухе, мой рациональный мозг, казалось, отделился от тела, и в голове вертелось лишь одно слово сотни и сотни раз:

Да, да, да.

Был ли когда-нибудь более совершенный поцелуй? Я не могла себе этого представить. Я думала об этом поцелуе, мечтала об этом поцелуе с тех пор, как впервые увидела Зарака. Мне было интересно, будет ли поцелуй неистовым, или грубым, или нежным, или мягким, или…

Да, да, да.

Все это и многое другое.

Не знаю, как долго мы целовались. Время, казалось, испарялось вокруг нас. Все, что я знаю, это то, что в какой-то момент мой рот оторвался от его. Он бросился на меня, еще раз сжал мою губу, а затем открыл глаза и посмотрел на меня.

— Раздевайся, — сказал он. — Я хочу поклоняться тебе.

Дрожащими руками я пыталась расстегнуть жемчужные пуговицы. Зарак стоял и смотрел, не сводя с меня зеленых глаз. Пуговица отскочила и покатилась по полу. В тот момент меня ничто не волновало, кроме Зарака. Он был всем, что имело значение: его глаза, его губы, его руки.

Моя блузка слетела и упала на пол. Следующим был лифчик, бледно-розовый с кружевами. Зарак вздохнул, и я улыбнулась. Странно, но я ни на йоту не смутилась перед ним. Меня не волновало, понравилось ли ему то, что он увидел, это было видно по его глазам.

Прежде чем я успела снять юбку, он подошел ко мне, и его губы нашли мою шею. Мурашки пробежали по моей коже, когда его губы запечатлели сильные поцелуи на моей груди, его теплый язык скользнул по моему соску.

Затем одним быстрым движением он опустился на колени и просунул руки мне под юбку. Я почувствовала, как его пальцы схватили мое нижнее белье и стянули его вниз, затем его руки двинулись вверх, вдоль моих икр и бедер.

— Ты такая красивая, — сказал он.

— А ты не собираешься раздеться? — спросила я, выбивая нижнее белье из-под ног.

— Я же говорил тебе, Кассандра, — сказал он, снимая с меня юбку. Все еще стоя на коленях передо мной, Зарак посмотрел на меня и закусил губу. — Я хочу поклоняться тебе. И вот что я собираюсь сделать.

Он целовал меня повсюду, от ног до лба, останавливаясь по пути, чтобы подразнить и прикусить, посылая трепет теплого восторга по всему моему телу. Потом он поднял меня на руки и отнес на большую кровать в углу комнаты, ту, что свисала с потолка на веревках.

Он поставил меня в центр, затем снова начал долгий, томный процесс, целуя меня везде.

Я чувствовала, что схожу с ума. Все мои нервы трепетали и гудели, и каждый поцелуй, который он оставлял на моей обнаженной коже, посылал новую и более мощную ударную волну через меня. Мой разум снова погрузился в безмолвные грезы, все слова, кроме одного, исчезли:

Да, да, да.

Затем его рот двинулся по моему животу к моему лону — его дыхание было теплым, его губы невероятно мягкими, а язык, как волшебная палочка, уводил меня все дальше и дальше в экстаз. Я ахнула, выгибая спину, и почувствовала, как кровать начала медленно раскачиваться взад и вперед. Мои бедра затряслись по обе стороны от его головы, и я невольно вцепилась пальцами в простыни.

Зарак поднимал меня все выше и выше, точно зная, когда продвигаться медленно, а когда быстро. Как будто он знал каждый миллиметр меня, точно знал, что мне нужно. Мы обменивались вздохами и стонами, слова были совершенно не нужны.

И как раз в тот момент, когда мне показалось, что я вот-вот разлечусь на миллион кусочков, Зарак скользнул пальцем глубоко внутрь меня, подводя тем самым меня к краю. Мое тело омыло горячей волной удовольствия.

Да, да, да.

Я потеряла контроль над собой, задыхаясь, корчась в экстазе. Кровать раскачивалась взад и вперед, когда я кончила, мои бедра крепко прижались к голове Зарака. Мир вокруг меня стал серебряным и золотым, сверкающим и теплым, пульсирующим светом и красками.

Медленно, очень медленно мой оргазм утих, отступая, как волна. Мои бедра перестали дрожать. Звуки вернулись ко мне: я слышала тяжелое дыхание Зарака и чувствовала, как бешено бьется мой пульс.

Он запечатлел последний поцелуй на внутренней стороне моего бедра и посмотрел на меня.

— Я мог бы делать это с тобой каждый день, — сказал он со вздохом.

— Я не возражаю, — улыбнулась я.

Глава 13

Зарак хотел провести остаток ночи, исследуя каждый сантиметр тела Кассандры. Он хотел точно знать, как это работает: что заставляет ее вздыхать, что заставляет ее задыхаться, что заставляет ее стонать, что заставляет ее ноги сильно дрожать, из-за чего ее голос становится глубоким и гортанным. Но для этого еще будет время — по крайней мере, он на это надеялся.

Когда он лежал рядом с ней, чувствуя, как ее сердцебиение возвращается в норму, слушая, как ее затрудненное дыхание становится более размеренным и ровным, он впервые почувствовал, что он именно там, где должен быть. Ему хотелось лечь рядом с ней, может быть, немного поспать, а потом начать все сначала. Ему хотелось говорить, заниматься любовью, есть, смеяться. Он хотел сделать все это с Кассандрой. Но они все равно должны быть осторожны. Хотя в его голове уже зародился идеальный план — план, который позволил бы им обоим исследовать друг друга и быть вместе без последствий, — он еще не был до конца продуман. Так что пока они должны быть осторожны. Они должны хранить то, что у них есть, в секрете.

К сожалению, это означало, что он не мог часами наслаждаться ее телом без перерыва.

Они должны были сыграть для всего мира. Они должны были притворяться.

И хотя мысль о том, что придется притворяться, будто эта удивительная женщина ничего для него не значит, ранила его до глубины души, Зарак знал, что именно это он и должен сделать. И он сделает это. Нет ничего, чего бы он не сделал ради Кассандры. Как только он попробовал ее на вкус, почувствовал ее мягкое тело на своем, он понял, что пути назад нет.

С большой неохотой Зарак высвободился из сплетения, которые они образовали на кровати, и посмотрел на Кассандру.

— Я бы хотел, чтобы мы могли продолжить, — сказал он, — но нам, вероятно, следует появиться к обеду. Я знаю, мы только что поели, но Роллох… всегда ест. Скоро, однако, начнется официальная азакианская трапеза, и было бы странно, если бы мы оба отсутствовали.

— О боже, — сказала Кассандра, ее лицо все еще пылало от удовольствия. — Не могу поверить, что теперь мне придется общаться с другими. У меня крыша едет. Я имею в виду, голова кружится, я должна придти в себя, хотя нам абсолютно необходимо повторить все это позже…

— Безусловно, — ответил Зарак. — Это именно то, что я собирался сделать.

Ему нравилось доводить Кассандру до таких высот наслаждения, нравилось пробовать ее на вкус, поклоняться ей — но, конечно, он хотел большего.

— Но я все равно выгляжу… — Кассандра склонила голову набок и посмотрела на него до боли очаровательным взглядом. — Я выгляжу так, будто только что испытала оргазм? Потому что мне кажется, что это написано у меня на лице. И кстати, Зарак, это было самое лучшее… лучший оргазм в моей жизни. Возможно, поэтому я думаю, что все на планете узнают, как только посмотрят на меня.

— Ты выглядишь великолепно, — сказал он, убирая ее светлые волосы за шею. — Кассандра, ты невероятно, невероятно красива. И все это увидят, да. Я думаю, никто не может этого не увидеть. Это все, о чем тебе нужно беспокоиться.

— Ты заставляешь меня краснеть, — сказала она, поднося руку к лицу.

— Я хочу заставить тебя сделать много всякого, — ответил он.

— Я тоже, — сказала она, дергая его за пояс брюк.

«Если бы только у них было время, — подумал Зарак. — Но времени будет предостаточно после», — напомнил он себе. И ожидание, затягивающее неизбежное, было странным. С каждой минутой, проведенной с Кассандрой, он хотел ее все больше. И когда он, наконец, сможет заполучить ее — всю целиком — он знал, что это будет невероятно. Так почему бы не заставить их обоих немного подождать? Не то чтобы он хотел ее дразнить. Определенно нет. Но он хотел наслаждаться ею, медленно расслабляться, ценить каждое мгновение.

— Скоро, — сказал он, — очень скоро. Но нам действительно пора идти.

Ее брови сошлись на переносице, она раздраженно вздохнула, и Зараку потребовалось невероятное самообладание, чтобы не швырнуть ее обратно на кровать и не овладеть ею в тот же миг.

Ему пришлось напомнить себе английское выражение, которое он выучил так давно: «Удача улыбается лишь тем, кто умеет ждать».

Зараку было почти физически больно смотреть, как Кассандра закрывает свое прекрасное тело одеждой. Он сел в ногах кровати, пока она рылась в чемодане, затем выбрал полупрозрачное платье сиреневого цвета, которое обтягивало ее тело самым удивительным образом.

— Я выгляжу презентабельно? — спросила она, пробегая пальцами по своим длинным кудрям.

— Ты выглядишь как богиня, — сказал он ей, и это было правдой.

Скоро он сорвет с нее это платье.

Он держал руку на ее пояснице, пока они не дошли до конца длинного коридора, и как только они достигли обеденного павильона, где толпились сотни азакианцев, он отпустил ее.

Он знал, что время еды будет трудным. К счастью, Роллоха не было, вероятно, он был оскорблен намеренным отказом Кассандры подчиниться его капризам. Он, скорее всего, объедался клубникой в уединении своих покоев, глупо полагая, что если он будет продолжать игнорировать Кассандру и обращаться с ней как с низшим существом, она, в конце концов, решит родить ему ребенка.

Зарак обнаружил, что у него ненасытный аппетит, и каждый раз, когда он смотрел на Кассандру, ему хотелось запихнуть в рот очередную порцию еды.

— Похоже, у Зарака разыгрался аппетит, — поддразнила Кассандра, обращаясь к сидевшему рядом с ней азакианскому кадету. Она бросила на него дразнящий взгляд и снова заговорила: — Интересно, чем он занимался сегодня днем?

— Генерал Зарак всегда делает что-то важное, — сказал кадет, явно пытаясь произвести хорошее впечатление и добиться расположения. — Не сомневаюсь, что сегодня он очень много работал.

— Так и есть, — ответил Зарак, подняв брови на Кассандру. — Я очень, очень много работал сегодня днем.

— Но это была важная работа? — спросила она, одарив его сладкой улыбкой.

Ему нравилась игра, в которую они играли. Сойдет, пока он снова не сможет снять с нее одежду.

— Да, — сказал он, — безусловно это была очень важная работа. И очень-очень приятная.

— Это хорошо, — ответила она, обхватив губами ромах. — Может, тебе стоит вернутся позже к важной и приятной работе?

О, он хотел этого больше всего на свете. Он мог бы взять ее прямо на столе.

— Я так и сделаю, — сказал он. — Как можно скорее.

— Уверена, что вы хорошо справляетесь со своей работой. Вы все так не думаете? — она повернула голову, чтобы посмотреть на остальных, сидящих за столом, и все кивнули в знак согласия. — Да, бьюсь об заклад, работа у тебя очень хорошая… удовлетворяющая. Ты завтра снова будешь работать?

О, этот ее взгляд. Он едва сдерживался.

— Совершенно верно, — сказал он.

— Кстати, о работе… — сказал кадет, сидевший рядом с Кассандрой. А потом он пустился в невероятно скучный монолог о настоящей работе, и Зарак увидел, как Кассандра пытается подавить смех. Она вежливо беседовала с этим человеком и делала вид, что интересуется тонкостями военной бюрократии низкого уровня, а потом время от времени украдкой поглядывала на Зарака, и глаза ее были полны озорства.

Он не мог себе представить, как будет сидеть за ужином без нее.

Все произошло так быстро, что у него закружилась голова. Но это случилось. Он был совершенно очарован ею.

После ужина Зараку было трудно вытащить Кассандру из комнаты. Азакианцы были так взволнованы присутствием среди них человека с Земли, что задавали ей вопросы о ее планете, ее культуре. Кассандра, как он и ожидал, была невероятно любезна со всеми ними, находя время, чтобы ответить на их вопросы, показывая им изображения на маленьком портативном голофоне, который принесла с собой. Он надеялся, что сможет снова остаться с ней наедине, но это оказалось непросто.

Затем, когда толпа азакианцев начало редеть, в комнату вошел Роллох. Его рубашка была в пятнах, а волосы напоминали птичье гнездо. Почему он даже не потрудился привести себя в порядок перед встречей с Кассандрой?

Но, как ни странно, он даже не взглянул на Кассандру. Он подошел прямо к Зараку, решительно поджав губы.

— Зарак, — проворчал он, — ты должен обеспечить безопасность этой человеческой женщине для меня.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Зарак.

— Я хочу сказать, что мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Поговори с ней. Убеди ее. Скажи ей, что она должна это сделать. Напиши ей письмо и подпиши внизу мое имя. Похоже, она хочет романтических ухаживаний, прежде чем забеременеет. И у меня нет времени на эту чепуху.

— Значит, ты хочешь… — Зарак был так раздражен разговором, что не смог закончить фразу.

— Я хочу, чтобы ты взял все в свои руки. Ты как женщина, подвержен всем этим глупым чувствам. Так что просто запиши их, — сказал он, махнув рукой. — Заставь ее согласиться.

— Ты хочешь, чтобы я написал Кассандре любовное письмо? — переспросил Зарак. Он не мог поверить, что Роллоху пришла в голову такая мысль.

— Да, именно так. Излей свое глупое сердце. Говори глупости, которые нравятся женщинам. И сделай это быстро. Сегодня вечером. Принеси мне, когда закончишь, и я попрошу своего человека подсунуть его ей под дверь. Тогда мы сможем все уладить.

— Значит, ты думаешь, что достаточно одного письма, чтобы завоевать сердце такого человека, как Кассан…

Прежде чем Зарак успел договорить, Роллох прервал его:

— Не прикидывайся экспертом по женщинам, Зарак. Что ты знаешь? Никто не знает женщин так, как я. Все, что нужно сделать, это сказать несколько вещей, чтобы заставить их чувствовать себя определенным образом, и тогда они все твои. Просто сделай это, хорошо?

— Прекрасно, — сказал Зарак. — Я напишу Кассандре любовное письмо. Не проблема.

Никаких проблем. Зарак хотел многое сказать Кассандре. Любовное письмо, на самом деле, было отличной идеей. Не по тем причинам, о которых думал Роллох, но все же.

Конечно, это означало, что он не сможет вернуться в ее комнату позже, но в будущем у него будет достаточно времени. Множество.

Если бы Зарак добился своего, у них будет целая жизнь.

Глава 14

Я надеялась, что после ужина мы с Зараком сможем прокрасться в мою комнату и побыть наедине. К сожалению, не похоже, что это произойдет. Он сказал, что ему нужно кое-что сделать.

— Как насчет смыться и прийти ко мне в комнату вечером? — предложила я, шевеля бровями.

— Лучше не надо, — вздохнул он. — Кое-то зайдет к тебе позже, и я понятия не имею кто и когда.

— Кто-то придет в мою комнату? Где-то посреди ночи? — это звучало зловеще. — Зачем? Почему?

— Не волнуйся, он не войдет, — заверил он меня. — Потом поймешь.

— Я не хочу спать одна, — ответила я.

— Я тоже, — сказал Зарак. Мы стояли в дальнем углу столовой и перешептывались, чтобы нас не услышали остальные азакианцы.

— Хорошо, хорошо, — сдалась я, стараясь не выдать разочарования. — Думаю, тогда мы увидимся завтра.

— Первым делом утром я приду к тебе, — заверил он меня. Затем Зарак наклонился ближе и прошептал, его дыхание щекотало мое ухо:

— Ты мучила меня сегодня за ужином, — сказал он с легким упреком в голосе. — Но мне понравилось. Я хотел взять тебя прямо там на столе.