Облако Оорта

— Бригадир Джонс! — Слова доносились откуда-то издалека. — Бригадир Джонс, очнитесь!..

Марта с трудом разомкнула тяжелые свинцовые веки и попыталась сфокусировать взгляд.

Молоденький лейтенант Дженнифер Джованка, выглядевшая как бесформенное привидение, вращающееся подобно газовой туманности, судорожно выдохнула и, чтобы скорее помочь делу, выплеснула в лицо начальнице стакан воды.

Марта фыркнула и даже встрепенулась.

— Какое счастье, мэм! Вы не пострадали?

— Кажется, нет… — Речь была замедленной, но, похоже, и в самом деле все было не так уж плохо. — Что случилось?

— Взрыв, мэм. Полгорода — это просто воронка в Земле.

— О!.. Какие секторы? — Где сегодня Микки? Где малыши Алистер и Кейти?..

— Все на голографической карте. Ваш муж звонил, боялся, что разнесло штаб-квартиру. Дети в порядке, сейчас они едут сюда.

— Уф!..

Марта схватилась за раскалывающуюся голову и глубоко вздохнула. Надо было подниматься на ноги и срочно заняться делом.

— Есть предположения о том, что случилось? Ракетный удар? Метеорит? Корабль пришельцев?..

— Не знаем, по счастью, наша автоблокада сработала. Что бы это ни было, все атомное оружие Земли в данный момент заморожено, война не развязана.

— Понятно. — Марта медленно провела языком по губам и прислушалась к оттенкам своего самочувствия. «Нет, конечно, не атомная бомба, это было бы уже ощутимо, и сигнализация сошла бы с ума, зарегистрировав радиацию, если бы только уцелела».

В этот момент раздался еще один мощный взрыв. Дальше от штаб-квартиры. Другие «полгорода».

— Бригадир… — побелевшими губами прошептала лейтенант Джованка, глядя на портативный голографический навигатор. Микки, Алистер и Кейти не приедут. Семья Дженнифер — тоже.

Марта сумела найти в себе силы наконец подняться, будто во сне, и обнять окаменевшую девушку за плечи.

— Им ничего больше не грозит, Дженнифер. Ничего. Никогда.

Первым и единственным человеком, благополучно добравшимся до ЮНИТ, конечно, был Джек. Чумазый, изодранный, но как всегда снова целый и такой надежный. Бессмертный капитан Джек Харкнесс. Единственное во Вселенной, что никогда не менялось. Что почти невозможно было потерять. Его присутствие невольно вызвало у Марты улыбку.

— Будто вернулась молодость, — пошутила она горько. — Хочется верить во «времена, которых не было».

Иногда они случались. Поэтому всегда оставалась призрачная надежда, что то, что она сказала Дженифер, могло быть неправдой. Но это было успокаивающей неправдой. Никакой надежды может не быть, хотя в то же время — она есть всегда. А еще, все может быть куда хуже, чем в любом приснившемся или только воображенном кошмаре.

— Ты отлично держишься, Марта, — мягко заверил Джек. Джек, повидавший всякое, больше ужасов, чем может пережить любой человек. Он знал и чудесные спасения, и невероятно счастливые исходы. Но куда больше видел трагедий. Если смотреть в ночное небо, в нем можно увидеть мириады звезд. Но куда больше, чем света — тьмы. И однажды и эти звезды удалятся друг от друга настолько, что перестанут быть видимыми, окончательно рассеются и погаснут. Каково будет остаться в таком мире и уйти последним?

У Джека были все шансы узнать это. Хотя оба они ведь знали, что именно было в конце Вселенной. Но «концов» Вселенной множество. Никогда она не будет так велика, как перед самой своей тепловой смертью, когда ее будут населять лишь случайно проносящиеся единичные электроны. Пуста, но огромна. Все еще чудесна. Как всегда — ужасна. И то и другое — в невероятной степени.

— Ты тоже, — ответила Марта.

— Простые инстинкты, — усмехнулся Джек. — Да благословят боги из машин автопилоты!

Марта рассеянно кивнула.

— Город в руинах, миллионы погибших. Но никакого представления, что нас бомбардировало. Никаких инородных частиц, никаких обломков, никакой радиации. Ничего.

— Похоже на Тунгусский метеорит, — заметил Джек. — Тоже никто ничего толком не нашел, а если нашел, то что-то не то. Было предположение, что это куски кометы, расплавившейся в атмосфере. Фактически, инерционный удар в полсотни мегатонн. Помню, кто-то задавался вопросом, если бы такое ударило по населенному пункту лет через шестьдесят, самоуничтожилась ли бы тут же цивилизация? — Нанося непрерывно ответные и упреждающие удары, пока «не останется совсем ничего».

— Мы предпочитаем не задаваться вопросами, а знать точно, — сказала бригадир Джонс. — Пока мы еще контролируем ситуацию — никакого самоуничтожения.

Зазвонил телефон. Марта схватила трубку:

— Микки?!..

— Дорогая, ты в порядке? Когда я позвонил в прошлый раз, твоя лейтенантша билась в истерике, но уверяла, что пульс у тебя еще есть.

— Ох, черт побери! Где ты?!.. Где дети? — вспотевшие пальцы тряслись, но чудом удерживали телефон.

— В порядке, детка… — Голос Микки тоже дрожал от облегчения. — Только у нас никак не получается припарковаться.

— Что?.. Что ты говоришь? — Не зная, почему, повинуясь какому-то странному инстинкту, Марта нажала кнопку громкой связи.

— Не можем приземлиться. Все время промахиваемся мимо планеты, она будто ускользает. Р-раз, и нет. Р-раз, и опять мимо. Прямо колдовство какое-то. Сейчас передохнем и…

Джек напряженно приподнялся, прислушиваясь. Его нахмуренные брови окаменели.

— Микки! — слушай меня очень внимательно. — Ничего не делай. Ты слышишь меня? Где бы ты ни был, не пытайся больше «припарковаться»! Не клади трубку. Объясни мне, где ты находишься?

— Да в ТАРДИС же! — радостно отозвался Микки. — Спокойно, старушка, все путем!..

— Отлично. Продолжай говорить со мной, ничего не делай. С кем ты там?

— С Алистером и Кейти.

— Отлично. Кто там с вами еще?

В трубке воцарилось молчание, прерываемое лишь тихим потрескиванием.

— А кто еще должен тут быть? — озадаченно спросил Микки. «Или то, что думает, что оно — Микки», — подумала Марта.

— Ты пытаешься управлять ТАРДИС?

— Конечно, я же сто лет ее вожу. Могу припарковать с закрытыми глазами!..

— В любой точке пространства-времени?

— Ну… наверное… — в голосе Микки зазвучало сомнение. — Но я хочу просто попасть домой. Как всегда. Забрать тебя и вернуться домой.

— Дай мне поговорить с детьми.

— Эл! Иди, поговори с мамой, хватит играть, потом доиграешь!

В трубке что-то зашуршало.

— Мамочка! — крикнул звонкий голос.

— Привет, малыш! Скажи-ка мне, что вы там делаете?

— Мы пытаемся попасть к тебе! Правда, папа? Мы хотим забрать тебя и поехать домой!..

— Тихо, тихо, малыш! А во что вы играете?

— В самолетики! У-у-у! Бум!..

— С кем ты играешь, Эл?

— С девочкой-пауком.

— С девочкой-пауком?

Послышался смех Микки, прежде чем он забрал трубку у сына.

— Он говорит про Кейти, она в костюме супердевочки-паука. Бегают вокруг консоли. Наверное, на что-то нажали, вот мы теперь и никак не можем выставить координаты.

— Не торопись, Микки. Это может быть опасно. Я не хочу, чтобы вы попали в аварию.

— Не волнуйся, детка. Это же я, ты можешь всегда на меня положиться.

— Если это действительно именно ты, Микки, — тихо и неестественно спокойно произнесла Марта.

Потрескивание в трубке.

— О чем ты говоришь, Марта? Я тебя не понимаю.

— Попытайся вспомнить, как вы попали в ТАРДИС? Как вы вошли в нее?

— Как обычно — я забрал из школы детей, мы подошли к парковке, открыли дверь ключом, и вошли.

— Почему вы вошли в ТАРДИС, а не в машину, Микки?

Пауза.

— Но ведь это и есть наша машина.

Микки, «Или то, что думает, что оно — Микки», — напомнила себе Марта, — честно не понимал, в чем тут проблема, и что тут не так.

— Послушай, старушка, — встревоженно понизил голос Микки. — Я понял, у вас там какой-то инцидент, Дженни сказала, тебя здорово тряхнуло, ты даже потеряла сознание. Может быть, у тебя временно вылетело что-то из головы? Подожди немного, я скоро справлюсь с управлением и заберу тебя.

— Нет, Микки, стой. Если ты «припаркуешься правильно», ты убьешь меня и еще многих людей. Как ты думаешь, что именно меня тряхнуло?

— И что?

— Ты не «промахиваешься мимо планеты», Микки, ты оставляешь в ней зияющие воронки. Ты падающий снаряд, метеорит, комета, я не знаю, что ты такое! Поэтому, что бы ты ни делал, остановись. Если в тебе еще есть что-то человеческое. Если ты помнишь, что любишь меня.

Молчание. Секунда, другая… десятая.

— Я помню, детка, — тихо сказал Микки. — Я люблю тебя.

Отбой. Громкие гудки. Марта задохнулась, скорчившись, сжав кулаки, стиснув зубы. По щекам покатились крупные слезы. Джек подошел молча и обнял за плечи, просто согревая — ее колотила крупная ледяная дрожь.

Больше взрывов не было. В Лондоне. В тот самый день.

Зазвонил восстановленный телефон Джека.

— Рекс?

— Привет, ходячее недоразумение. Как я понимаю, у вас в Англии тоже все хреново.

— Чертовски, приятель. Кометы?

— Наиболее вероятный вариант. Только очень странные. Ни одну не замечали при подлете, они появляются сразу в верхних слоях атмосферы, и даже почти сгорают, но умудряются наносить удары как бомбы.

— Ага. Лондон, Кардифф, другие города…

— Та же хрень. Нью-Йорк раздолбан, будто на него напали бешеные кроты. Странно, что еще связь есть.

— Спутниковая еще держится, и то и дело подключаются аварийные сети. Опять же, ЮНИТ, Торчвуд, ЦРУ — тут свои пенки.

— Точно. — В трубке что-то взвыло, на некоторое время звук пропал, — судя по всему, рядом со вторым бессмертным человеком во Вселенной — Рексом Мэтисоном произошел еще один взрыв. — … Мать их!.. — прохрипел Рекс через некоторое время. — Перезвоню позже! — и «повесил» трубку.

Телефон зазвонил снова.

— Гвен?..

— Ну наконец-то! — бодро отозвалась Гвен Купер. — Какого черта! Весь день наперекосяк. Никак не могу припарковаться у собственного дома, и дозвонилась вот только что до тебя! Рис не отвечает ни в какую.

— Гвен, на чем ты пытаешься припарковаться?..

— Как на чем? На своей старой развалине! Только у нее заело лопасти! Едва пытаюсь приземлиться, как опять взмываю вверх, этак у меня скоро у меня закончится горючее, и я рухну камнем вниз!

Джек тяжело вздохнул.

— Гвен, послушай меня внимательно. Это не ты. Тебе только кажется, что это так. Каждый раз, как ты пытаешься приземлиться, ты сносишь пол-Кардиффа. Я не знаю, упадешь ли ты «камнем вниз», если перестанешь пытаться приземлиться. Но каждый раз, как ты пытаешься сознательно, ты это делаешь и убиваешь множество людей. Если ты веришь мне, пожалуйста, перестань. Если бы ты могла, ты давно бы уже приземлилась.

Пауза.

— Рис?.. Ты думаешь, я…

— Я могу только надеяться, что нет, Гвен. И могу рассчитывать только на твою веру.

Молчание в трубке.

— И на мою любовь. Ко всем, кого я любила и продолжаю любить. Хорошо, Джек…

Короткие гудки.

Джек застыл на несколько секунд, затем вернулся к памяти звонков и набрал номер Мэтисона.

— Хьюстон, у нас проблема! — сходу заговорил тот. — Я звоню себе сам, как, мать его, это возможно? И зачем-то пытаюсь посадить у собственного дома шаттл. Что за пурга?

— Ты звонишь себе сам? — переспросил Джек, соображая, что бы это значило. — Рекс, понятия не имею, но у меня есть мысль. Они звонят тем, кто может их остановить, кому они верят. У нас кажется, получилось. Поговори с ним — другим тобой. Если он послушает, он перестанет бомбить город.

— Усек, попробую сам себе перезвонить или подожду звонка, — отреагировал Рекс и тут же отключился.

В дверь кабинета забарабанили и, не дождавшись приглашения — просто не дав никому времени откликнуться, внутрь ворвалась Дженнифер Джованка:

— Они звонят мне! Они все! Что мне делать?!

Джек быстро воздел в воздух указательный палец.

— Успокойся, Джен, соберись. Сейчас я расскажу тебе, что…

— Все правильно! — Марта со вздохом поднялась из кресла. — Мы немедленно должны это сделать — предупредить всех, кого возможно, поднимаем весь ЮНИТ, перехватываем все телефонные звонки, отсеиваем те, что звучат похожим образом. Соберите всех штатных и не штатных психологов, создадим горячие линии на перехватах. С ними нужно разговаривать, надо все это прекратить или хотя бы уменьшить, насколько возможно!

— Именно! — подхватил Джек. — За дело! Некогда раскисать!

Сутки прошли будто в кошмаре, таком нереальном, что он не вызывал уже настоящего потрясения, да и какое тут потрясение, когда ты так занят делом, что чувствуешь себя лишь отточенным механизмом, сосредоточенным на выполнении сложной задачи. И конечно, им всем было не привыкать — и ЮНИТ, и Торчвуду, и даже ЦРУ.

Связь работала. Более того, первые предположения о резервных линиях, хоть и были технически верны — они функционировали взамен разрушенных, — были далеко не главной причиной, связь работала и помимо них, сама по себе, вся атмосфера стала прекрасно проводящим сигналы эфиром, для чего почти не нужны были дополнительные средства. С таким же успехом, как включенные и исправные, звонили отключенные и сломанные телефоны. Большая часть населения, сосредоточенного в городах, уже погибла, другая сходила с ума от поступавших к ним звонков их погибших родных.

Джек и Марта смотрели через стекло на один из оперативных центров, принимавших звонки.

— Я так и не поменяла фамилию, — задумчиво сказала Марта. — Как-то смысла не видела. И сейчас даже не чувствую себя вдовой. Будто снова сбросило в девичье состояние. Наверное, это даже хорошо. Для чего нужен остающийся призрак имени? Каждый из нас лишь то, что есть.

— Если бы прошлое можно было вернуть, ты бы ничего не изменила? — мягко спросил Джек.

— Нет.

— Понимаю. Я бы на твоем месте тоже. Правда, у меня и так не то чтобы мое настоящее имя, но выбрав однажды, я его не менял. Оно стало более моим, чем любое другое.

Марта кивнула.

— И я по-настоящему стала Мартой Джонс не сразу. Наверное, в то самое время, которого не было, когда это имя принесло кому-то надежду. С тех пор я чувствовала, что должна продолжать оставаться собой, что бы ни случилось, чтобы это напоминало мне, на что я способна, и о моем долге.

Джек тихо хмыкнул.

— Я знаю еще одного. Он менял жизни, менял лица, но никогда не менял выбранного имени. Хотя людям часто казалось, что это вовсе не имя. Но любое другое, даже «его собственное» — оно не будет настолько его собственным как то, что он выбрал, и которое что-то значит для других.

— Доктор, — тихо печально улыбнулась Марта.

— Доктор, — кивнул Джек. — А помнишь?..

Они посмотрели друг на друга, пронзенные одной идеей, воспоминанием, которое вдруг охватило их будто горячим восходящим потоком.

— Доктор!!! Мы должны попробовать!..

— Его трудно дозваться, но если заполнить весь эфир планеты его именем, он может откликнуться!

Марта включила громкоговоритель:

— Внимание всем! Передавайте в эфир одно слово, беспрестанно, по всем возможным каналам! «Доктор!» Я объясню вам, что оно значит, это наша надежда на то, чтобы все исправить!..

— Оставьте несколько каналов для Марты Джонс, — наклонился к громкоговорителю Джек. — Пусть она расскажет всем о Докторе.

Марта рассказывала до хрипоты. Будто сказку на ночь — холодную, бесконечную ночь — перепуганным детям, всем землянам, что еще могли ее слышать. Затем в эфир неслась, повторяясь, запись. А через несколько часов снова зазвонил ее телефон.

На экране светилось «Tardis». Когда звонил Микки, уверявший, что находится в ТАРДИС, такой надписи не было.

— Доктор?!

— Марта? Марта Джонс?! — то ли веселый, то ли просто дурашливый знакомый голос Доктора. — Я поймал оглушительный сигнал некоторое время назад… но никак не могу к вам пробиться. Что за напасть?..

Марте показалось, будто кругом заревели сирены сигнализации и принялись яростно вспыхивать красные лампы тревоги.

— Доктор…

— Доктор тоже может умереть, — почти неслышно пробормотал Джек Харкнесс, но тут же замолк. Это могло быть что угодно. Рекс Мэтисон звонил самому себе, но это не значило, что перед тем он не умер. И то, что умер — тоже, ведь он был жив. Джек себе не звонил — это не значило, что он не умирал. Но может быть, его альтер-эго знало, как остановиться, было слишком упрямым, закаленным тысячелетиями опыта. Или не верило никому настолько, чтобы позвонить. Кроме того, где именно его дом?..

— Собственной персоной. Отлично, я пробился! Запеленговал сигнал, отфильтровал сигнал именно твоего мобильного, иии… ждите меня! Сейчас буду!.. Allons-y!..

Марта чуть не выронила телефон из ослабевших пальцем, сердце бешено колотилось. Хрипло, скрежещуще… Это было не сердце! Это была ТАРДИС! Настоящая синяя полицейская телефонная будка, материализующаяся в бункере ЮНИТ!

Дверь распахнулась, и в проем тут же выглянул Доктор — взлохмаченный, в темных очках и гавайской рубашке.

— Ну и местечко вы выбрали для вечеринки! Просто жуть какая-то! — И тут же посерьезнел и, сняв очки, посмотрел на Марту и Джека строго, без улыбки. — ЮНИТ и Торчвуд, что же вам могло так понадобиться, что вы переполошили целую планету?

— Я убью тебя, Доктор! — выдохнула Марта и, шагнув к нему на встречу, на мгновение приобняла его, едва сдерживая и улыбку, и слезы. — Не думала, что еще когда-нибудь тебя увижу. Живой!

— Ну да, да, куда я денусь… — пробормотал Доктор рассеянно. — Давно, знаете ли, хотел заглянуть на огонек, да как-то минутки не выпадало. А потом я понял, что вообще не могу к вам попасть.

— Не ты один, Доктор. Нам нужно понять, что происходит. Землю несколько суток подряд бомбардируют внезапно возникающие в верхних слоях атмосферы кометы. А навигаторами для бомбардировки им служат люди. Погибшие уже люди. Какие-то части их сознания — они не понимают, что произошло, они просто хотят попасть домой! Они беспокоятся о родных, стремятся к ним — и наносят уничтожающие удары по Земле. Не понимая, что происходит, они делают это снова и снова! Но они разговаривают с нами. Они звонят нам. Когда ты позвонил и сказал, что не можешь пробиться, я подумала самое худшее.

— Вот как!.. — кивнул Доктор. — Это может объяснить и первоначальную блокаду. Ну-ка покажите мне все, что у вас есть! Кометы? Уверены? Такие штуки, которые прилетают к вам из Облака Оорта? Изо льда? То есть, из замерзшей воды? Ну-ка, ну-ка…

— Доктор, я должна задать тебе вопрос! — переведя дух, произнесла Марта. — То, что происходит — это правильно? Это есть в истории?

Доктор вытащил из кармана очки — не темные, нацепил на нос и серьезно поправил на переносице пальцем.

— Не знаю. История — понятие растяжимое в некоторых случаях. Давайте-ка разберемся.

Некоторое время Доктор носился по бункеру, замирая у различных мониторов и голограмм, с бешеной скоростью усваивая информацию, будто впитывая ее из воздуха — возможно, именно так он и делал, улавливая насыщенный радиоволнами эфир. Жужжал отверткой, бормотал что-то под нос, совершая мысленные расчеты, выстраивая и руша в уме некие схемы. Наконец он остановился, снял очки и сосредоточенно потер переносицу.

— Итак, никаких сообщений от постороннего внеземного разума, которые можно было бы распознать как какие-либо требования или имперские претензии этого предполагаемого внеземного разума?

— Пока нет.

— Я полагаю, имеет место инфицирование. Информационное инфицирование Облака Оорта. Как вы знаете, это такая область Солнечной системы, источник долгопериодических комет.

— А почему не короткопериодические? — поинтересовался Джек. — То, что внезапно возникает прямо рядом с Землей и несется к ней — можно ли это назвать долгопериодической кометой? А поскольку еще и «одни и те же люди» пытаются попасть домой по многу раз, постоянно промахиваясь…

— «Люди» те же, но кометы-то разные, нет, это не обычные короткопериодические, это те, что обычно даже не подходят к Земле, пребывают в облаке очень далеко. Но что-то их запеленговывает и притягивает сюда. Буквально телепортирует — в пространстве и времени. И судя по тому, что они наводятся по сознанию людей, они именно так и ловят пеленг… ну, как и я. Они инфицированы вами — человечеством.

— Но почему именно сейчас? Как?

— Я думаю… думаю, что это информационное засорение эфира, очень плотное, иногда очень направленное. Знаете, кометы бывают и каменные, но большая их часть — это замерзшая вода, метан, этан, монооксид углерода, циановодород — несмотря на то, что это может быть что угодно, я предполагаю, что главным образом реагирует на заражение вода — она очень пластична, чувствительна к информации. Понимаю, сейчас вы спросите — где Облако Оорта, и где Земля? Но любые ваши радиоприемники способны поймать радиосигналы, посылаемые Юпитером или Сатурном, прочими космическими объектами, даже Большим взрывом — то, что вам известно как белый шум.

— Да, Доктор, дальше! — нетерпеливо воскликнула Марта. — Но мы-то как могли воздействовать на кометы?

— Массой направленных радиоволн, которые совершенно случайно концентрировались на отдельных глыбах льда, попадали в резонанс, затем каким-то образом произошла цепная реакция. Некоторым образом, кометы почувствовали себя разумными. Они скопировали ваше сознание. Конечно, не все вышло гладко, они должны объяснять себе сами, почему они пытаются попасть домой таким образом — на космических кораблях, самолетах, вертолетах…

— На ТАРДИС…

Доктор кивнул, болезненно скривившись.

— Все, что им первым приходит на ум, чтобы объяснение казалось им самим естественным и обычным. И конечно, эмоция стремления — то, что им свойственно, их обычному движению. Знаешь… я почему-то рад, что Микки выбрал ТАРДИС.

Глаза Марты сверкнули, она еле удержалась, чтобы не нанести таймлорду пощечину. Тот глянул на нее настороженно, явно понимая ее порыв.

— Еще не все потеряно! — быстро сказал он. — Я не могу ничего обещать, — будто в подтверждение этого он потер мочку уха — «так обычно делают люди, когда лгут». — Но я могу ответить на твой вопрос: нет, я не знаю ничего подобного о человеческой истории. Это не Помпеи, это не Марс. Это… — он запрокинул голову, будто прислушиваясь к чему-то далекому, — это вода! Бегущая вода, отражающая вода, замерзшая, тающая, подверженная круговороту, источник жизни…

— И смерти, — добавила Марта.

Доктор пожал плечами.

— Одно с другим — вечно одно с другим… Я помню ваши средние века. Тогда было поверье — один богослов утверждал это на полном серьезе, что грехи людей поднимаются в небеса, конденсируются там в кометы…

— Уверена, они не употребляли слово «конденсируются»…

— Неважно. И затем возвращаются к Земле как проводники божьего гнева. Разумеется, все не совсем так, но что-то интуитивно этот богослов улавливал… По крайней мере то, что информационные волны распространяются — в небеса, и могут чем-либо улавливаться.

— Да ладно, — буркнул Джек. — Если долго тыкать пальцем в небо, куда-нибудь да попадешь…

— Именно! — воскликнул Доктор, непонятно почему, воодушевляясь. — Вот вы и сделали примерно это. Сколько вы посылали радиосигналов, чтобы связаться с инопланетным разумом? Вот это — один из тех самых контактов. А теперь я должен поговорить с ними! — Он перепрыгнул через ближайший стол и устремился к кишащему аду «полевого» центра. — Внимание! Переключите все на меня, я должен поговорить со всеми ними одновременно! В зал хлынула из всех динамиков ужасающая какофония.

— Тише! Тише! — крикнул Доктор, перекрикивая шум. — Послушайте меня! Остановитесь на минутку! Я обращаюсь к тем, чей разум блуждает среди звезд, чей дом — захватывающий простор и бесконечность! Как можно отказаться от этого упоительного простора, от движения по совершенным законам небесной механики…

Джек тихо крякнул и прикрыл глаза рукой:

— Стараюсь не думать об этих совершенных играх в «догони меня космический кирпич…», растопи звезда, размозжи планета, разорви черная дыра, чтобы не засорять эфир, стараюсь, стараюсь… Извини, нервничаю. И о панспермии интеллекта тоже стараюсь не думать…

Внезапно воцарилась тишина. Прерываемая лишь «белым шумом».

— Ты слышишь меня? — спросил Доктор.

— Да… — пронеслось одним одновременно многоголосым и бесплотным вздохом. Настоящим вздохом, закрутившим в бункере воздушные вихри, взметнувшие к потолку ничем не придавленные бумаги на столах, опрокинувшие мелкие предметы.

— Ты осознаешь себя?

— Да…

— Ты понимаешь, где ты находишься?

— Да…

— Ты понимаешь, что то, что ты есть — это прекрасно?

— Это?.. Прекрасно?..

— Неповторимо. Уникально. Бесподобно. Ты можешь отражать — но ты не только отражение. Ты существуешь.

— Я — существую…

— И ты не хочешь домой.

— Я… не хочу… домой?.. — в бесплотном голосе явно проявилось волнение, многоголосица усилилась, в ней зазвенели тысячи различных оттенков, различных эмоций. — Но я хочу домой?.. Где я?..

— Успокойся, успокойся!.. — Доктор невольно поднял руки. — Ты — прекрасное живое существо, драгоценность Солнечной системы, Галактики, Вселенной, ты знаешь эти слова из миллионов разумов, которые впитало. Я знаю, ты не хотело им зла. Ты просто хочешь домой. Но ты уже дома.

— Я дома?.. — всколыхнувшееся возмущение в глубинах бездонного колодца.

— Ты дома. Это они — хотят домой.

— Они?..

— Они — это не ты. Ты только отражаешь их. Это только отражения. Их нет.

— Их… нет… — снова волнение, волнение, волнение… — Мы — есть! Мы хотим домой.

— Неправда! — сказал Доктор, чуть помедлив. — Вы — люди, вы стремитесь повсюду! Ко всем пределам вероятного и невероятного, стремитесь к далеким звездам, бесконечным пределам, туда, куда не ступала нога человека! Вот куда вы стремитесь!

— Стремимся?..

— Да! Стремитесь. Стремились всегда, потому что такова ваша природа, неукротимая, безудержная, любознательная, всепобеждающая. Вы не можете вечно оставаться в колыбели, вам нужна бесконечность! Простор! Всегда манящие звезды!..

— Папочка!.. — Марта вдруг отчетливо услышала голосок маленького Алистера. — Мы хотим к звездам! Правда-правда!..

— А мы можем полететь на Солнце? — спросила Кейти.

Марта почти не могла это слушать, сердце разрывалось, но в то же время она была так рада услышать их еще хоть раз… Живые, веселые голоса. По крайней мере, они не были несчастны, им не было там плохо.

А вот Дженнифер не выдержала — вскочила, прикусила тыльную сторону кисти, и бросилась прочь из зала. Она услышала что-то свое — каждый в этой многоголосице услышал то, что было ему небезразлично.

— К звездам, к звездам, к звездам!.. — шуршало, пело, звенело в нескончаемом хоре. — Мы хотим к звездам! К неизведанному! Вперед и повсюду… повсюду, повсюду!.. — вихри слов, воздушные вихри, вихри понятий, вихри грез, фантазий, мечты, из миллионов человеческих сознаний…

— Вы свободны! Вы прекрасны! — подбадривающе повторял Доктор. — Вы стремитесь прочь от Земли! Из колыбели — в неведомое! Летите!..

— От Земли… от Земли!.. В неведомое! В неведомое! В неведомое!..

Доктор повернулся к операторам и отчаянно замахал руками, показывая знаками, что пора оборвать связь. Кто-то обернулся на Марту, она приложила палец к губам и просигналила так же, молча. Доктор подскочил к одному из операторов, отстранил от компьютера, очень быстро обработал собственную запись, вырезав лишнее, и поставил ее на повтор. Затем выдохнул, потрепал оператора по плечу, благодаря за прекрасную работу — или просто за то, что не вмешивался, затем выбежал из зала, весело ухмыляясь, и подошел к Марте и Джеку.

— У меня есть для вас две новости — хорошая и плохая, — сказал он. Доктор улыбался «до ушей», но глаза у него были грустные.

— Давай уж плохую! — вздохнул Джек.

— Вы все забудете. Совершенно. Нет, мы не в эпицентре аномалии, так, на периферии…

— И это значит!.. — неожиданно громко воскликнула Марта.

— Это значит, что того, что происходило последние два дня, просто не будет.

— Доктор, это потрясающе, великолепно, но почему?! Ты что-то сделал? Это ведь была не временная аномалия?

— Конечно, временная, вернее — пространственно-временная. Пространство и время друг без друга имеют не так много смысла, вот что я хочу сказать. Для того, чтобы внезапно оказываться вблизи Земли, объектам Облака надо было совершать скачки в пространстве и времени, по пеленгу через естественные червоточины. Поэтому они оказывались тут так внезапно. Мне удалось немного подкорректировать баланс — помимо центростремительного движения подключить центробежное, и это все уравновесило — понимаете? Изначально смещенный баланс сместился в обратную сторону.

— Все вернулось на круги своя? — уточнил Джек.

— Ага, — кивнул Доктор, принявшись разглядывать свои конверсы. — Мне повезло, потому что на самом деле Облако и правда хотело домой. Оно само не знало этого, но оно хотело оставаться там, где оно есть. А слишком много отраженных и впитанных человеческих сознаний говорили, что дом — здесь. Оно, гм… не успело переварить информацию. Я попытался разбудить его собственное сознание, но тут, кажется, еще слишком рано. Оно сознавало себя многими людьми, было растеряно, тогда я обратился к людям — и они все исправили! Я напомнил им, что у них есть другие стремления, свойственные людям, так что теперь… все вернется на место. Даже то, что они пытались «дозвониться» до тех, кто мог отговорить их возвращаться — это было стремление Облака в его собственный дом, только ему никак не хватало импульса. Теперь хватит! Через те же червоточины глыбы космического льда сконденсируются в обратном направлении — и в пространстве и во времени, будто этих объектов никогда здесь не было. Мы только скорректировали полет, послужили им аварийной диспетчерской.

— Доктор! — Марта снова кинулась ему на шею. — Я уж не надеялась, ни что увижу тебя еще раз, ни что однажды ты снова появишься и спасешь всех тогда, когда, кажется, мир совершенно рухнул!

— Ну ладно, ладно… — Доктор ободряюще похлопал ее по плечу. — Ты даже не вспомнишь, что я тут был.

— Вот поэтому, пока помню, я хочу сказать, что я рада!

— И я тоже рад! — вставил Джек.

Доктор посмотрел на него со все той же печальной улыбкой.

— Если вы не помните, что я был, это не всегда значит, что меня не было. Далеко не всегда… — Доктор чуть нервно оглянулся на ТАРДИС. — Ну, мне пора! Меня еще упрямо пытаются дозваться уды — кто их знает, зачем я им понадобился… Надо все-таки проверить. Вдруг и впрямь без меня никак. Да!.. Не могу передать привет, все равно забудете. Оно и к лучшему. Просто — счастливо оставаться! Не поминайте лихом… а, тоже бессмысленно!.. — Помахав на прощанье, он торопливо заскочил в ТАРДИС, перевел дух, покачав головой, и подошел к консоли.

— Бригадир Джонс! — Слова доносились откуда-то издалека. — Бригадир Джонс!..

Марта потрясла странно отяжелевшей головой и взглянула на Дженнифер Джованку, — сжимавшую в руке телефонную трубку и посматривавшую на нее с беспокойством. Что-то… она не могла уловить, что именно произошло, что-то ускользнуло. Только что она помнила нечто… но нить событий оборвалась, просто исчезла, будто ее не было.

— Простите, мэм, вы, наверное, устали. Это ваш муж, он сейчас заедет за вами и заберет, вы обещали детям семейный ужин.

— Дежа вю, — отмахнулась Марта, засмеявшись. — Неважно. Просто задумалась. Нет, я вовсе не устала! Разве я выгляжу уставшей? — Марта шутливо изобразила грозный вид.

— Нет, мэм, разумеется, нет! — облегченно улыбнулась Дженнифер.

— Ну вот и славно. У вас сегодня тоже свободный вечер. Проведите его хорошо. Завтра у нас много дел, понадобятся все силы, положительные эмоции, любовь близких…

— Обязательно, мэм! — радостно откликнулась Дженнифер. «Все хорошо, — подумала Марта, с улыбкой глядя на пышущую молодостью и энтузиазмом помощницу. — Мы справляемся. Хотя бывает трудно, но еще не бывало, чтобы не справлялись. Если бы еще и Доктор навещал хоть иногда. Но у него тоже слишком много дел. Нельзя хотеть всего сразу. Нельзя приручить ветер, приносящий весну. Но можно радоваться тому, что он есть. Где-то. А иногда — самому становиться ветром, растапливающим льды».