Нянька для дракона

Глава первая

в которой происходит загадочное ночное преступление с участием собаки, и я обо что-то спотыкаюсь

– Все, больше не могу! – Я бросила учебник по практической магии на стол, и тот приземлился с громким хлопком. Снующие вокруг студенты лишь скользнули по мне взглядами, ничуть не удивленные заявлением – этой бессонной ночью оно возглашалось каждые пять минут, но потом отчаявшийся студент осознавал тщетность своего положения и возвращался к зубрежке.

Но с меня хватит. Я встала из-за стола и направилась к выходу из кухни. Уже второй час ночи. Что знаю, то знаю; а что не знаю, в голову все равно не лезет, так что я окончательно решила покинуть ряды страдальцев, пытающихся надышаться перед смертью. Да и какая тут учеба, когда все беспрестанно шастают на кухню, где я обосновалась. Пойду спать, только перед этим подышу свежим воздухом, чтобы сон крепче был.

К счастью, на вахте сегодня дежурил Лерой. Он сидел на своем обычном месте у входа, за столом в квадратном холле на первом этаже, и читал книгу, держа ее в коротких и толстых, как сосиски, пальцах. Несмотря на свою неказистость, эти пальцы могли очень ловко плясать по струнам гитары – это знали все студенты. Щеточка усов Лероя привычно топорщилась из-под плоской шапки, которую он никогда не снимал.

Дверной проем справа от меня вел в крытый коридор, а двойная дверь слева – на улицу. Я прошла мимо Лероя, направляясь к двери слева.

– Куда ты собралась? – добродушно поинтересовался он, подняв на меня взгляд. Глаза у него были темные, светящиеся блеском, как у юнца, и сидели на морщинистом лице, как два цветущих деревца посреди пустыни.

– Воздухом подышать, – ответила я.

– Смотри, не простудись.

Я вышла на крыльцо и спустилась по трем каменным ступенькам. Тихая январская ночь принесла с собой прохладу, и я застегнула курточку. Рядом с общежитием раскинулся небольшой парк, и я совершила короткую прогулку под облысевшими деревьями, вдыхая морозный воздух. Немного посидела на скамеечке под светом большой полной луны и половинки маленькой, изо всех сил изображая из себя принцессу, томящуюся от скуки, но принцы как-то не объявлялись, зато попа начала примерзать к скамье, так что я перестала паясничать. Встала и по-простецки сделала парочку упражнений, чтобы согреться.

Зима в Эльсе, конечно, одно название. Если бы она встретилась с настоящей русской зимой, то подала бы в отставку. Эх, какой тут снег по колено и щечки-яблочки – хоть бы одна снежинка упала, а то уже конец января! Впрочем, десять градусов – тоже не пекло. Стоило надеть под куртку еще и теплую кофту, а то подхвачу насморк накануне экзамена.

Я оглянулась на институтское здание. Первый учебный корпус молча таращился на меня издалека пустыми глазницами окон, мрачно белея в темноте, зато почти во всем общежитии горел свет, придавая красному кирпичу оранжевый оттенок и бросая на землю желтые квадраты. Без лишних слов – сессия.

Свет, конечно, горел не везде. Некоторые этажи почти полностью погасили огни – те, у кого завтра нет экзамена. А вот мой третий этаж озарялся полностью – весь второй курс трясся перед экзаменом по практической магии. Молчали только два окошка – оба в блоке, где жила я. Моя соседка Тиффани выгнала меня из комнаты, чтобы я не мешала спать. Она-то, конечно, давно все выучила. Тиффани применяет очень сложную, мало кому доступную технику «учись-во-время-семестра», с легкостью сдает все экзамены и спит по ночам. Как и Динка из соседней комнаты нашего блока.

А вот я уже второй год пинаю ветер весь семестр и лихорадочно пытаюсь выучить все перед самым экзаменом. У меня просто… конституция такая. Кость ленивая. Хотя эта сессия проходит вполне успешно: сданы четыре экзамена из пяти, даже экономика. Да-да, представьте себе, экономика в институте магических искусств. Здесь вообще все не так весело, как я ожидала.

История моего попадания в Эльс довольно краткая. Жила я себе в скромном русском городке, заканчивала школу. Выпускной, ЕГЭ, лихорадка с выбором университета – обычное дело. Вдруг заявляется парень в крутом костюме – сотрудник отдела по связям с немагическими мирами: так и так, мол, родители, ваша дочь Рита обладает способностями к магии, не хотите ли отдать ее в наш институт в другом мире? На сову с письмом они там пожмотились, конечно.

Сейчас я думаю, что насчет моих способностей его обманули, ибо я таковых особо не наблюдаю. Но родители, услышав про бесплатную учебу и перспективу видеть любимую дочурку два раза в год максимум, времени зря не теряли и дали свое согласие. Я бы тоже сама от себя устала за восемнадцать лет.

Когда дело дошло до моего согласия, я тоже недолго раздумывала. Да и кто бы отказался? И я все равно не знала, чем хочу заниматься и куда поступать. Так что собрала пожитки, попрощалась с семьей, и меня через портал доставили в Эльс. С тех пор уже три семестра прошло.

Правда, поступая сюда, я рассчитывала играть в квиддич и кататься на единорогах, а тут вот тебе – экономика и прочие земные предметы наряду с магией, понять которую не так-то просто. Но меня это не очень расстроило. Меня вообще сложно расстроить. Здесь не так весело, как я рассчитывала, это правда, – но чудеса нужно творить своими руками (читай – устраивать веселье самому). Так что живется мне отнюдь не скучно.

Глава вторая

в которой я чувствую себя властелином мира благодаря волшебной книжице

На следующее утро Тиффани разбудила меня в восемь часов. Она уже успела прихорошиться, позавтракать и в идеальном порядке разложить на столе письменные принадлежности, тетради и учебники.

– Маргарита Лопухова, вставай! Не проспи экзамен.

У Тиффани такой строгий голос, что он буквально силком вытягивает меня из сна. Помнится, дома я никогда не слышала будильники по утрам, и маме приходилось долго меня трясти, чтобы отправить на учебу. Но Тиффани справляется одной фразой. Особый эффект производит мое полное имя – сразу мурашки по коже. Мне не хотелось вставать после ночных бдений, но впереди было столько дел, что я заранее попросила Тиффани растормошить меня в восемь. Пунктуальная до чертиков, она выполнила просьбу минута в минуту.

Первое дело с утра – полежать еще пять…надцать минут. Я боролась со сном, хлопая глазами. Тиффани сидела за столом, спина идеально ровная, и писала кому-то письмо. Жить с Тиффани тяжело, и мысли об этом посещают меня каждый раз, когда я на нее смотрю.

Во-первых, она ужасно красивая: правильные черты лица, фигура – на зависть моделям, стройная, с изящными женскими изгибами, ноги длинные. Волосы – светлые, до пояса, всегда с ровно подстриженными кончиками. Я бы тоже такие хотела вместо своей непонятной темно-русой копны. А глаза у Тиффани – редкого зеленого цвета. Не серо-зеленого и не каре-зеленого, а самого настоящего бутылочного. Смотришь на Тиффани – и невольно начинаешь завидовать. Особенно когда встаешь с утра, глаза не открываются, на щеке след от подушки, волосы растрепались – самая настоящая Баба-Яга, а Тиффани уже как огурчик. Я к огурчику имею отношение разве что по пупырышкам.

Во-вторых, она ужасно умная и собранная. Тиффани учится на пятерки, они с Динкой единственные сдают все вовремя. Она староста группы и один из представителей курса по организационным вопросам, на парах всегда отвечает первая, не давая остальным рта раскрыть, вступает в вежливые дискуссии с преподавателями, за что ее очень любят. А еще успевает посещать факультативы.

И в-третьих, что самое страшное, она прекрасно знает о своих достоинствах и не стесняется выставлять их напоказ. Она не хвастается, вовсе нет. Тиффани просто констатирует факты с непробиваемым спокойствием, причем это касается как достоинств, так и недостатков. С одинаковым безразличием она может признать как то, что ей идут юбки выше колен, потому что у нее красивые ноги, – так и то, что она неудачно подобрала косметику на последнее торжество. Тиффани – уникальное существо женского пола, которое не любит незаслуженные комплименты и уверения, что все в порядке, когда ничего не в порядке. Она никогда не бежит к подружкам, чтобы ее утешили, а просто решает все свои проблемы.

Я, конечно, восхищаюсь Тиффани, но когда дело касается других, она столько же непримирима. Когда я первый раз завалила зачет, и мне назначили пересдачу, я пошла искать у соседки утешения, причитая: «Надо было раньше учить» – на что Тиффани мне ответила: «Да, надо было». Я, конечно, оторопела от такой прямоты, но Тифф не собиралась делать вид, что я ни в чем не виновата и это препод меня завалил. Однако она помогла мне подготовиться к зачету и сдать его. Так что за помощью с уроками и за жизненными советами я хожу к ней, а если надо поплакаться – это уж к кому-нибудь другому.

– Рита, ты встаешь или нет? – спросила Тиффани, закончив письмо.

– Да-да. – Я окончательно проснулась и выпрыгнула из кровати, сунув ноги в тапочки с бурыми медвежьими мордочками и занявшись утренней гимнастикой. Мои упражнения больше походили на безумные прыжки и махи. – Кому ты пишешь?

– Родителям. – Тиффани заклеила конверт и положила его на заранее приготовленную коробку с сувенирами. – Хочу предупредить их, что в эти каникулы приеду позже.

Тиффани – моя землячка в широком смысле слова. Мы с одной планеты, но Тиффани – из Англии. Я бы скорее подумала, что она немка, но Тиффани вообще ни под какие стереотипы не подходит. А говорим мы в Эльсе все равно на одном языке (магия какая-то, меня не спрашивайте).

– Почему ты хочешь остаться? – поинтересовалась я.

– Чтобы сходить на бал, конечно.

Я замерла в наклоне и навострила уши.

– Какой такой бал?

Тиффани вздохнула.

– Вчера сказали, что в честь успешно закрытой сессии в главном корпусе устроят бал. Всем студентам и преподавателям вход свободный. Ты что, ничего не слышала? – Она встала, подхватила конверт и посылку, и направилась к двери. – Разогнись, а то так и останешься скрюченной. И для начала сдай экзамен, потом будешь думать о бале.

Тиффани вышла, захлопнув за собой дверь. Я приняла вертикальное положение, сияя, как начищенный котел. Бал – это веселье, танцы и вкусная еда. Но Тиффани, как обычно, права – сначала надо сдать экзамен.

Я открыла шкаф, и на глаза мне попалось яйцо. Совсем про него забыла. Я осторожно развернула тряпки и ощупала скорлупу. Она оказалась черной, с темно-синими прожилками – довольно устрашающий вид. Яйцо нигде не повредилось и все еще было теплым, хотя и не таким, как вчера. Я очень надеялась, что с ним все в порядке.

Завернув яйцо обратно, я оставила его на темной полке шкафа и достала чистое платье, повесив его на крючок около кровати. Ради последнего экзамена не грех и принарядиться. Я закрыла дверцу, и яйцо осталось лежать в темноте.

Полдевятого утра. Экзамен в десять. Еще полно времени!

Выкопав из-под кровати драгоценные овощи и яйца, я отправилась на одну из двух кухонь, находившихся в разных концах коридора. Здесь по левую руку стояли плитки, работающие на волшебстве или на бог его знает чем еще, но точно не на газу или электричестве. Справа протянулись столы со стульями, настенные шкафчики над ними, а в углу – высокий холодильник с наложенными на него чарами заморозки. Пустое место посредине занимал столпившийся народ, соображая себе местный аналог кофе или чего покрепче, и я бодро всех поприветствовала. Мрачные, невыспавшиеся лица недовольно обернулись на слишком радостный звук и застонали, как ходячие мертвецы, завидевшие аппетитную жертву. Я перестала улыбаться и по стеночке протиснулась к свободной плите, стараясь прикинуться не слишком бодрой. На этаже шла холодная война между теми, кто поспал, и теми, кто всю ночь не сомкнул глаз, и я не хотела попасть под горячую руку.

Глава третья

в которой волшебная книжка кричит не жутко громко, но запредельно близко, раскрывается тайна невыеденного яйца, и совершается месть преподавателя

Выйдя из библиотеки, я пересекла холл, поднялась на второй этаж и с удовлетворением обнаружила, что пришла первой. Минут пятнадцать просидела на скамейке перед закрытым кабинетом, разглядывая голые зеленые стены и медитируя над своей волшебной книжкой. Потом пришла Динка, как всегда, с аккуратно забранными кудряшками, в круглых очках на пол-лица. Ее опять припахали к работе: Смолик попросил открыть кабинет и взять за него ведомость в деканате. Надеюсь, он сам не забудет прийти на экзамен, а то в прошлом году спустя час после начала пришлось играть всей группой в «ведьму-чары-меч», пока не определился «победитель» – его отправили к Смолику напомнить, что у него тут экзамен идет. Счастливицей стала Ким, и она упорно не хотела принять поражение, но мы вытолкали ее за дверь и не пускали обратно, пока она не дошла до преподавательской.

Динка открыла дверь, и я поспешила занять место на последней парте среднего ряда. Кто первый встал – того и тапки, известное дело. Динка села передо мной, хотя вот уж кому экзамена бояться, так только не ей. По учебе она ничуть не отстает от Тиффани, недаром они так сдружились. Вот только по характеру она совсем другая – жутко стеснительная, рта лишний раз не раскроет. И все время думает, что ничего не знает, хотя все знает. Иногда так и хочется треснуть ей по голове, чтобы перестала паниковать, – все равно ведь все сдаст, как обычно! Зато она и добрее Тиффани, к ней всегда можно прийти, когда хочется выговориться или поплакать. Динка просто молча слушает, а у тебя создается впечатление, что ты кому-то важен и нужен, и чувство собственного достоинства сразу поднимается до небес, и жизнь кажется не такой плохой. Подозреваю, что Динка в такие моменты просто думает о чем-то своем и терпеливо ждет, пока нытик уйдет восвояси, но какая разница, если людям становится лучше.

– Как ты, Рита? – спросила она, обернувшись и поправив очки. – Выучила?

Я мрачно на нее посмотрела. Если я скажу, что ничего не выучила, Динка посетует, что тоже плохо знает материал, но ее «не выучено» и мое «не выучено» рядом не валялись. Мне не хотелось разводить в своей душе панику перед экзаменом, поэтому я ограничилась лаконичным:

– Ну, так, – и сменила тему, соврав: – Тебе Берек привет передавал.

Динка покраснела и сказала только: «О…». Берек и Динка просто из какой-то мыльной оперы вылезли: она влюблена в него по уши и ни с кем другим встречаться не хочет. Не знаю, предлагал ей кто-то или нет, но она так очевидно страдает по Береку, что все вокруг об этом знают. Кроме самого Берека. Он – персонаж-тугодум, который в конце сериала должен осознать свою ошибку, понять, что любит Динку, и предложить ей руку и сердце. Потом должны петь песни, танцы и закат, куда можно уйти, держась за руки.

Но жизнь, конечно, – не мыльная опера. Несмотря на весь свой интеллект, Берек никак не догадается, что нравится Динке. А она, бедная, постоянно крутится в библиотеке – то книжку возьмет почитать, то к экзаменам придет готовиться. И дело не в том, что она не нравится Береку – он сам согласился, что она милая, когда я закинула эту удочку. И общих интересов у них полно, я не раз видела, как они о чем-то оживленно болтают в библиотеке, когда она приходит за новыми книгами (а скромная Динка даже с Тиффани так не щебечет). Просто он вообще пень по части девушек. Считает, видимо, что еще слишком молод для отношений, а то, что симпатичную и умную Динку того и гляди кто-нибудь уведет, он и не догадывается.

Надо бы помочь этим двоим, да не с руки. Мы на первом курсе шутки ради заключили пари, чем кончится их история. Сейчас вроде одумались, нехорошо так делать, но на кону стоят деньги, и мы обещали не вмешиваться в их отношения. Да и очень уж любопытно, кто из них первым догадается признаться другому.

Динка при упоминании Берека смутилась и замолчала. Повисла неловкая пауза, которую, к счастью, скрасил проскакавший по коридору табун одногруппников, застопорившийся в дверях. Парни толкали друг друга, пытаясь войти быстрее остальных и занять лучшие места. Среди них орудовала локтями Ким, остальные девушки маячили позади, пытаясь как можно деликатнее отпихнуть друг дружку.

Наконец, ребята протиснулись, и самые удачливые заняли последние парты. Остальные со стоном расселись впереди. Опоздавший Кристоф окинул класс удрученным взглядом и издал отчаянный вопль: «О, неееет!». Позже всех появилась Тиффани, за пять минут до начала экзамена. Она с королевской граций вошла в кабинет и села на первую парту среднего ряда, напротив преподавательского стола. Это Проклятая Парта – садящийся за нее отвечает первым. А так как ученических столов на экзамене всегда в аккурат по одному на брата, кто-то вынужден приносить себя в жертву. К счастью, у нас есть Тиффани, которая добровольно занимает эту Парту. Так что Кристоф может радоваться, что хоть отвечает не первым.

Тиму повезло занять место на последней парте, слева от меня. Ким села впереди него. Она выглядела далеко не так плачевно, как ее брат: усталость выдавали только круги под глазами.

– Рит, покажи свою книжку-шпаргалку, – попросил Тим.

Я протянула ему свой спасательный круг. Спасательный прямоугольник, если точнее. Тим и Ким склонились над книгой. Никто при взгляде на них даже не подумал бы, что они брат и сестра, не то что близнецы. Разного роста, с непохожими чертами лица, они делили на двоих только серый цвет глаз. Может, и волосы у них были одинаково каштановыми, но Ким постоянно красила свои – сейчас она щеголяла с огненно-рыжим цветом, хотя еще неделю назад он был синим. Зато по характеру они были очень даже похожи и любили одно и то же. Разве что Ким училась чуть получше, да и то, наверное, из-за влияния Динки.

Глава четвертая

в которой из праха восставшие студенты веселятся на балу, в моей комнате появляется неожиданный гость, а меня ждет большое разочарование и бессонная ночь

На следующий день я пожалела, что Тиффани не поехала домой (точнее, не телепортировалась). Я только-только позавтракала на кухне и вернулась обратно в свою комнату, столкнувшись здесь со стеной железной логики и несгибаемых принципов Тиффани. Скрутив светлые волосы в тугой пучок, она учительским жестом велела мне сесть за стол, и я настороженно подчинилась.

– Это список билетов, отметь те из них, которые знаешь. – Тиффани положила передо мной альбомный лист. – Остальные распредели на два дня. В третий будешь все повторять.

Следом за списком она положила на стол мою тетрадь и толстый учебник по практической магии.

– Дополнительной литературой грузить не буду, – «утешила» соседка, – но я выбрала для тебя самое необходимое из того, чего нет в учебнике.

На стол легли конспекты дополнительных источников, сделанные аккуратным почерком Тиффани. Она заботливо выделила то, что мне пригодится, и я бы прослезилась от такого внимания к моей персоне, если бы любила, когда меня контролируют. Впрочем, на «спасибо» я все же расщедрилась и кисло посмотрела на материалы, которые предстояло выучить. Уж чего я точно не собиралась делать с утра пораньше, так это садиться за учебники, но от Тиффани так просто не отделаешься.

– А ты куда собираешься? – спросила я, краем глаза заметив, как Тиффани перебирает свою половину шкафа.

– В Лунград, – отозвалась Тифф, задумчиво разглядывая вечернее платье из синего атласа. – Пройдемся по магазинам перед балом.

– Покупки к балу! – Я просияла. – Что же ты сразу не сказала?

– Потому что ты не идешь, – холодно ответила Тиффани.

– Но…

– Никаких «но». – Соседка зыркнула в мою сторону, пригвоздив меня к месту, и все аргументы отпали сами собой. – Если у тебя кончились съестные запасы, я возьму для тебя что-нибудь на обратном пути, но ты останешься тут и будешь учить. Я знаю, что пересдача на следующий же день после бала.

– Ладно, – проворчала я себе под нос и вернулась к учебнику.

Не очень-то и хотелось! Уверена, что за покупками пойдет аж пол-общежития, не меньше – просто массовое шествие, разоряющее города. Как-нибудь обойдусь без походов по магазинам с такой толпой. Да и платье для бала у меня есть, то самое белое, и пусть оно одно, зато приличное. Я ведь принца не поразить своим шикарным нарядом хочу, а просто поглядеть на него – на принца, то есть. Интересно же! Ну а там… как дело пойдет.

Тиффани аккуратно перебрала шкаф, просмотрела свои украшения и переоделась, готовая к поездке в город: теплая кофта под длинным светлым пальто, темно-синие джинсы с родины, кожаные сапожки на низком каблуке. Хоть прямиком на обложку журнала отправляй.

– Можно я возьму у тебя тот лиловый шарф? – внезапно спросила она и потянулась к моей половине шкафа.

– Нет!!! – выкрикнула я, резко обернувшись всем телом.

Рука Тиффани замерла в воздухе. Мы периодически заимствовали друг у друга вещи – чаще всего украшения, зонтики, платки (особенно я, ведь у Тиффани просто потрясающий гардероб), и в любое другое время я без вопросов разрешила бы ей залезть в мой шкаф, но я совершенно не помню, чем прикрыла яйцо дракона. Если тем самым лиловым шарфом, Тиффани тут же обнаружит, что под ним лежит.

– Ээмм… – растерянно промычала я, придумывая достойную причину такому резкому поведению. – У меня там не прибрано, лучше не открывай, а то что-нибудь на тебя выпадет. А шарф все равно в стирке.

Тиффани поверила и достала свой голубой платок.

– Сразу после экзамена приберись в своем шкафу, – строго сказала она, – а то мне из-за тебя опять попадет от мисс Битн.

– Хорошо, – покорно отозвалась я.

От комендантши никому не хотелось получать нагоняй. Обычно Тиффани заставляла меня прибираться, но иногда ее не было рядом, чтобы проконтролировать ситуацию. А поскольку я ловко избегала мисс Битн, за мои косяки доставалось соседке. Впрочем, не слишком сильно: комендантша знала, какая Тиффани умница и какая неряха я, так что все ее упреки сводились к «возьми шефство над своей соседкой».

В комнату постучалась Динка, замотанная в шарф по самые глаза. Тиффани еще раз наказала мне зубрить предмет и вышла за порожек. Как только я заперла за ней дверь, весь мой настрой сошел на нет. Я еще помучалась недолго, пытаясь хоть что-то запомнить, но сдалась. Вместо этого я достала драконье яйцо и, как советовал Берек, аккуратно держала его в руках.

- Мой маленький, мой хороший, - прошептала я. Надеюсь, эти слова успокоят дракончика, находящегося так далеко от своих родителей. - Я о тебе позабочусь и не дам в обиду.

Я сидела так, пока не постучала Ким – тогда пришлось вернуть сокровище на место, надежно укутав его в одеяла.

– Давно ли ты запираешься? Что ты тут делаешь?– с порога выпалила Ким, когда я открыла дверь.

Моя подруга нарядилась в теплую кофту, штаны и кеды с яркими шнурками, готовая идти на улицу. На голове у нее красовалась любимая вязаная шапка с мордочкой, из-под которой торчали во все стороны непослушные рыжие волосы.

– Учу. - Я состроила скорбную мину.

– А-а, – сочувственно протянула Ким. – Тогда не буду мешать…

– Подожди. – Ким развернулась и собиралась уйти, но я ухватила ее за капюшон кофты. – Что ты хотела?

Я правильно догадалась, что Ким что-то затеяла и хотела позвать меня с собой. Недолго думая, она рассказала, что намеревается пойти к преподавательскому общежитию и попытаться проникнуть внутрь.

Глава пятая

в которой я ликую, потом тоскую, а дракон зимней ночи подвергается опасности

Проснувшись утром, я обнаружила, что солнце уже вовсю радуется жизни, поливая лучами комнату. Я мигом потеряла остатки сна и подскочила в кровати, вопя:

– Проспала экзамен!

Вместо крика из горла вырвался хрип – в довершение всех бед, я еще и простудилась под вчерашним дождем.

Я мигом откинула одеяло и выпрыгнула из кровати. Наглый фей, конечно же, смылся – небось, сразу же, как только я заснула. Вчера ночью он честно тренировал меня – на слух я воспринимала гораздо лучше, но было так поздно, что даже это не помогало. Я припомнила, что пыталась учить, но, видимо, в какой-то момент решила прикорнуть на пять минут и попала в ловушку сна.

Круглые настенные часы показывали одиннадцать утра. Но я не успела начать проклинать себя и все на свете – на глаза мне попалась оставленная на столе записка с аккуратным почерком Тиффани, сделанная на красивой светло-фиолетовой бумаге из запасов моей соседки. Начала она с самого главного: «Не паникуй». Это мне понравилось. Остальной текст был такой: «Вчера кто-то сглазил профессора Смолика. Представляешь – у него выросли ослиные уши! А снять сглаз никто не может. Говорят, профессор уехал куда-то в глушь, чтобы его никто не видел с такими ушами, и там будет ждать, пока само не пройдет, все равно занятий пока нет. За экзамен он поставил тройки всем должникам, но придется отрабатывать эти оценки все две недели каникул. Про задание спроси у Тима».

Ничего себе! Мы что, бесплатная рабочая сила? А зачетку Смолику маслом не намазать? Но я тут же остыла: как-нибудь отработаю, что бы там ни ждало. Главное, что сессия сдана! После минутного размышления я решила, что отрабатывать даже лучше, чем сдавать экзамен, и даже мысленно возблагодарила Смолика, а заодно и Кристофа, так удачно наславшего сглаз.

«Я не стала тебя будить, – писала дальше Тиффани. – Кажется, ты устала после вчерашней зубрежки. Я знаю, что ты была на балу, но поскольку потом ты, очевидно, занималась, да и пересдачу отменили, ругать не буду».

Кто-то все-таки рассказал Тиффани, что видел меня на праздновании… Ну, хоть Чепуша она не застала. Какое облегчение!

«Я уезжаю домой. Вернусь через две недели, перед началом семестра. Настоятельно рекомендую тебе попрактиковать заклинания – не относись так халатно к учебе; заклинания нужны не только для того, чтобы сдать экзамены, но и пригодятся тебе в дальнейшей жизни. Не забудь поливать мою мухомашку и открывай для нее окно. Хорошо проведи каникулы. Тиффани».

Я радостно запрыгала по комнате, но быстро закашлялась. Домой я не поеду, так что комната в моем распоряжении целых две недели, и никаких уроков! Почти все студенты, должно быть, уже разъехались по домам, пока я спала, или отправятся осматривать достопримечательности Эльса, преподавателей тоже обычно остается немного – тишь да гладь, никто над душой не стоит. Зато Тим будет здесь, поскольку ему тоже надо будет отрабатывать – можем сообразить какой-нибудь интересный эксперимент. Учить магию на уроках мне скучно, но поэкспериментировать – всегда пожалуйста.

Я ласково погладила яйцо, продолжавшее мирно почивать в шкафу, и переоделась. В животе заурчало, но для начала сбегаю в медпункт. Там меня быстро вылечат, пока я совсем не разболелась.

Медпункт находился в первом корпусе, и я, прихватив пропуск, спустилась по лестнице и пересекла крытый коридор. В здании было пусто – сессия закончилась, все разъехались, но корпус оставался открытым для желающих воспользоваться библиотекой или медпунктом. Других желающих, кроме меня, не нашлось – еще бы, сюда в основном бегают, чтобы получить больничный и откосить от пар.

Я постучалась в дверь слева по коридору и вошла. Солнечный свет, льющийся через единственное большое окно, освещал просторную, стерильно чистую комнату: стол, кушетка, два шкафа – с карточками и препаратами, календарь и часы на стене. За столом обнаружилась медсестра Лечкинс в белом халате, оставленная за главную на каникулах, и я вяло поздоровалась с ней. С «быстро вылечат» я погорячилась. В способностях Лечкинс предотвращать простуду я не сомневаюсь, но работала она ужасно медленно.

– Что-о боли-ит? – протянула она, подравнивая ярко-розовые ногти пилочкой.

Я присела на кушетку и хрипло ответила:

– Горло.

– На-асморк е-есть? – Лечкинс ни на секунду не отрывалась от ногтей. Вжик-вжик, вжик-вжик. Это начинало действовать на нервы.

– Пока нет.

– А температу-ура?

– Не знаю. – Градусник я, что ли? – Какое у меня давление, рост и вес, я тоже не в курсе.

Она никак не отреагировала, отложила в сторону пилочку, нашептала что-то на указательный палец и коснулась моего лба. Пока она со скоростью улитки осматривала мое горло, слушала легкие и готовила настойку, я решила, что в следующий раз лучше умру, чем еще потащусь в медпункт. Впрочем, мне и так недолго осталось – живот заунывными песнями предвещал скорую смерть от голода.

Настойка, к счастью, помогла сразу, горло моментально перестало болеть. Лечкинс заверила, что если буду принимать настойку сегодня и завтра три раза в день, то и вовсе не заболею. Она процокала к шкафу и распахнула застекленную дверь.

– Ку-урс? Фами-илия?

– Второй курс, Лопухова.

– А-а, Лопухо-ова, – неопределенно отозвалась медсестра, сверяясь с каким-то листочком, засунутым за стекло на дверце шкафа. Меня это насторожило. – Профессор Смо-олик сказал обраща-аться, если нужна по-омощь.

Я кисло подтвердила, что так и есть. Тиффани что-то написала про отработку, но до Тима я еще не дошла. Видимо, отработка нашла меня сама.