Новая жизнь

Предисловие

Это предисловие лишь для тех, кто не знаком с миром игры S.T.A.L.K.E.R., созданной разработчиками из GSC Game World, или не знает, с чего всё начиналось. Тем же, кто знаком с этим миром и при слове S.T.A.L.K.E.R. вспоминает не только игру но и многочисленные книги по этой вселенной, советую пропустить эти страницы и перейти к содержанию книги.

После первого взрыва на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года из реактора в атмосферу попало очень большое количество радиации, что в следствие вызвало приступы лучевой болезни у людей, которые жили там и сильное загрязнение окружающей среды. Сами же люди покинули заражённую радиацией территорию самого АЭС, близлежащих городов (Припять и Чернобыль) и небольших населённых пунктов, благодаря действиям храбрых ликвидаторов. В те времена взрыв так всколыхнул общественность так, что правительство сделало все, чтобы о катастрофе не вспоминали, а если даже и вспоминали то со страхом. Чернобыльская Зона отчуждения — так её тогда прозвали.

С тех пор прошло много времени. Радиация постепенно стала уменьшаться и приходить на нормальный, правда немного завышенный уровень. В Зону отчуждения стали возвращаться и люди. Были они двух типов: те, кто изучал или работал на АЭС, и те, кто назывался «самосёлами». Города так и остались брошены, правда, были очень сильно разорены людьми, которые приезжали сюда в надежде увидеть что-то интересное.

Так продолжалось вплоть до 12 апреля 2006 года. В этот день произошло нечто необъяснимое. Небо и земля заискрились ярким светом, земля содрогнулась, и раздался неописуемый звук. Через день вся территория Зоны отчуждения (разросшейся на несколько десятков километров) была оцеплена военными. Люди, оставшиеся в живых после этого инцидента, пытались бежать за военные кордоны, но их не пустили и спустя несколько дней они пропали без вести. То же самое случилось с некоторыми блокпостами военных и с несколькими группами учёных, отправившихся вглубь новой Зоны.

Зону (именно так, потому что теперь её стали называть без слова "отчуждения") стали с 2008 года активно изучать учёные. Главной причиной были различные аномалии, которые работали против всех законов и физических, и моральных, и временных — против всех законов. В те дни учёные впервые стали встречаться с представителями агрессивной мутировшей фауны. Мутанты были очень хитры и опасны, а главное — они совсем не боялись человека.

2008 год. В Зону стали реже водить группы учёных, потому что командованием было решено поселить их в бункере возле озера Янтарного. Военные посты были раскиданы вокруг Зоны в три кордона. Военные тщательно патрулировали границы аномальной Зоны, но всё чаще в Зону стали проникать люди. Они стали звать себя сталкерами, вольными бродягами Зоны. В Зоне появились торговцы, которые торговали оружием, выкупленным у военных. Вскоре стало известно, что сталкеры стали сбиваться в группы и создавать нечто наподобие группировок. Им нужен бы лидер, который их поведёт дальше и объяснит, зачем они в Зоне. И каждая группировка нашла такого человека.

2009 год. В Зоне началось противостояние между двумя многочисленными сталкерскими группировками — Свободой и Долгом. Одна из них (Свобода) являлась воплощением анархизма и проповедовала свободную торговлю артефактами (особыми предметами, обладающими сверхъестественными свойствами) и мир в Зоне, а другая (Долг) проповедовала полное уничтожение Зоны и всех её частей. Вдобавок в Зоне появилась загадочная группировка фанатиков, поклоняющихся не менее загадочному Монолиту (некому аномальному камню, способному исполнять желания). Они даже прозвали себя монолитовцами в честь своей веры. В это же время в Зоне появилось множество менее многочисленных кланов.

2010 год. На чернобыльской Зоне отчуждения стали зарабатывать все. Перепродажа артефактов в частные коллекции, вывоз мутантов для изучений, опасные экскурсии на заражённые территории — всё это стало обыденным делом, доступным почти каждому.

2011 год. Объединённый штаб исследователей Зоны заказывает очередную экспедицию на Болота — одну из местностей аномальной чернобыльской Зоны. Состав экспедиции состоит лишь из молодых учёных, стремящихся познать смысл и тайны этого противоречащего всему места.

Часть первая «Страх и смерть»

Когда три месяца назад я узнал, что мне, как и другим сотрудникам нашего института предложили ехать на временную работу на север Зоны, то, не раздумывая, записался в список, который нам дал заведующий нашим отделом. Он был грузный мужик лет пятидесяти, который буквально живёт на работе и поэтому всегда ходит в одном и том же, а именно: в старом синем костюме учёного и в таких же старых поношенных ботинках. До того много работал, что забывал про смену имиджа. Глупо, но это так. Добрый мужик, весёлый, работящий — всегда помогал мне, если я просил. Да и не только мне. Умел разбавить атмосферу какой-нибудь шуткой, зачастую пошлой. Этого у него не отнять. Так и в тот день, когда я стоял в огромной очереди желающих записаться, он, увидев меня среди толпы желающих, воскликнул:

— Эй, Андрюх! Иди сюда! — он поднял руку над головами остальных удивлённых учёных и добавил более тихим тоном уже не мне: — Он у нас давно работает, так что ему можно и без очереди. Когда я подошёл к нему он жестом попросил удостоверение. Я его ему протянул и услышал злорадствующий смешок, а потом и голос:

— Андрюх, это ты чтоль? Вот умора-то. Совсем малой тут, — с этими словами он громко засмеялся и дважды хлопнул рукой по столу с бумагами. Из-за чего одна из них слетела и легонько планировала на кафельный пол, где и осталась лежать. Пол кстати был грязный. Старая плитка уже потрескалась и иногда создавалось впечатление, что пыль лезет из-под пола.

— Какой есть… — тихо промямлил я, то ли от смущения, то ли от того что огромная очередь желающих записаться сзади стала понемногу возмущаться и бормотать невнятные ругательства.

— Да ты не обижайся. Просто впервые вижу у тебя такую весёлую мордашку. Ты ж всегда такой серьёзный, — он нагнулся и поднял с пола лист бумаги. Потом дунул на него, поморщился, и, развернув ко мне, добавил: — На! Пиши имя фамилию и так далее.

В ответ я лишь кивнул, достал паркер, (старый, подаренный мне ещё дедом) и стал заполнять бланк, мысленно зачитывая строки. "Так что тут у нас? Ага, ФИО. Пишем так: Андрей Петрович Ляткин. Пол — мужской, какой де ещё? Стаж работы — 2 года. Образование — высшее. Цель поездки — изучение аномального объекта".

Закончив заполнение бланка, я протянул заведующему лист, а паркер убрал в нагрудный карман. Руки немного дрожали, скорее всего, от волнения. Заведующий взял лист, повертел его в руках, перевернул его вверх ногами, сделал вид что читает, и, убедившись, что я не отреагировал на его шутку, положил сверху на стопку таких же листов, уже заполненных. Не так уж их и много — всего пять. Или шесть? Там вроде ещё один, под нижним листком лежит. Какая, в общем-то, разница? Заведующий посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

— Ну, теперь ты нас покинешь надолго. Не забудь на сабантуй сегодня вечером придти. Там я, Валерий, Эдик и остальные наши будут. В общем, будем как обычно, — последнюю фразу он как будто проглотил, а потом, резко чихнув, пробурчал что-то себе под нос. Нет. Это был непросто насморк, скорее аллергия. Но на что? Скорее всего, на пыль или что-то в этом роде. Вылечить бы ему это, да он всё на работе днями и неделями. Глупо.

— Приду, — коротко сказал я, заметив, как очередь стала активно возмущаться. Один из стоявших в очереди учёных, а именно высокий молодой парень в штатском костюме (строгий пиджак и брюки), подошёл к нам и пробасил:

— Может, болтовню закончите, а?

— По делу болтаем. Дуй в очередь, — ответил ему заведующий, не сводя улыбки с лица. Он всегда знал что делает. Уважаю за это

Я сидел за столом и рассматривал свою коллекцию книг. Физика, геометрия, алгебра, тригонометрия, химия, квантовая физика — я убил на изучение этих наук всю свою жизнь. Но я ведь ещё молод. Можно одуматься, отдохнуть от всего этого и отправится в свободное плавание. Хотя зачем? Мне и так нравится. Нравится ли? Не могу сказать. Скорее всего, я не смогу жить по-другому. Я улыбнулся. Именно так. По-другому мне не жить. Как говорится в одном старом анекдоте, привычка страшней зависимости… или это не анекдот? Всё равно мысль верная. Сложив руки на животе, я перевёл взгляд в окно. Проспект. Он как раз такой, каким я его люблю. Тихий. Спокойный. Периодически проезжающие машины не портят городской идиллии. Или портят? Скорее нет, чем да. Внезапно на дороге появилась знакомая мне машина. Это была машина Эдика. Старый Opel, по-моему, уже давно должен был быть спущен в утиль, но Эдик упорно держался за свою машину. Продавать не хотел. На все предложения отвечал отказом. А ведь даже коллекционеры предлагали ему нехилые деньги за эту машину, а он глупец всё отказывался. Почему? Откуда мне знать. Любил он этот автомобиль. Убеждённого человека сложно переубедить. И всё тут! Машина подъехала к обочине дороги, и оттуда появились две фигуры: Эдика и заведующего. Похоже они за мной. Я встал из-за стола. Неловко задел стол, с которого чуть не упала недопитая кружка кофе. Чёрный, крепкий. Мой любимый. Аромат от него ещё стоит в комнате. Я похлопал себя по карманам. Где же ключи? Вроде клал их здесь. А! Вон они. Я подошёл к кровати и взял их оттуда.

Вместе со мной решил поехать мой старый друг — Эдуард Сергеев. Мы знакомы с детства. Вместе учились в школе, вместе поступали в естественнонаучный профиль — вместе в институте учились и, конечно же, вместе пошли работать в один и тот же институт, правда не в тот в котором учились, но всё же. Всегда помогали друг другу. Он всегда был немного рассеянным, и я его часто выручал. Да и он помогал мне, когда я что-то забывал сделать или не знал как сделать.

В этот момент в дверь постучали, и я услышал голос Эдика:

— Андре! Ты где?

— Хе-хе. Андре. Вы, блин, что иносранцы? — заведующий захохотал своим тихим скверным смехом, как у хриплого гоблина. По крайней мере, я всегда делал именно такие ассоциации.

— Может иностранцы?

— Я сказал, что сказал. Не спорь. Ладно, Андрюха, пошли уже.

Я отворил дверь и увидел собеседников. Эдик немного нервничал, (это было видно по его резким движениям и бегающему взгляду) а заведующий стоял спокойно. Непоколебимо. Ему было всё равно, что вокруг. Он просто ждал. Меня. Не хотелось заставлять их ждать ещё дольше.

— Иду. Сейчас, только дверь закрою, — сказал я и стал возиться с замком. Эдик развернулся и пошёл к лифту, чтобы поскорей его вызвать, а заведующий дружеским пинком меня поторопил:

— Давай уже… Андре! Хе-хе.

С самого детства меня мать учила тому, что пить плохо. Что это портит организм, губит семьи и так далее. У меня всегда был наглядный пример перед глазами — мой отец. Он пил. Много и часто. Это была его зависимость. Он не мог с этим бороться. Мать вначале ещё пыталась бороться с его алкоголизмом, но потом, поняв всю безысходность, смирилась. Отец был очень хорошим человеком. Всегда мне помогал. Баловал разными интересными для меня вещами, в основном книгами. Я их очень любил. С детства читал книжки о животных, природе, чудесах. Потом перешёл к более сильным наукам. Стоп! Я ушёл от темы. Так вот, я, как и мой отец, проявлял слабость к спиртному. Нет, я не пил до изнеможения. Я просто «косел» от одной-двух рюмок крепкого. А Эдик, человек, знающий это и обладающий в отличие от меня крепким иммунитетом к алкоголю, заставил меня выпить три рюмки… вот я и сидел, облокотившись на стул, мутным взглядом озирая окрестности. Рядом в такой же позе сидел заснувший заведующий. Уж он-то точно перебрал немного. Даже слишком. Он тихо сопел, изредка бубня что-то под нос. Тут ко мне подошёл Эдик. Он не был пьян как мы:

— Ну что? Всё путём?

— Ещё как… отвези меня. Надо выспаться. Завтра тяжёлый день.

— Уверен? Ещё только одиннадцать часов.

— Мне ещё складываться.

— Ладно, поехали, — потом он развернулся и обратился ко всем — Друзья, нам пора.

В ответ ему была гора аплодисментов. Конечно, люди едут в Зону. В это странное и неизвестное место. Вот только зачем овации или скорее для чего?

Нас везли на трёх больших армейских джипах с какими-то надписями на смеси русского и английского, расшифровку которых я даже не знал. На транслит не похоже, но видимо из того же цикла. Впервые такие джипы вижу своими глазами. Раньше только в кино про войну видел. Там бравые рембо рассекали на них по полям, ломая руки врагам одним прикосновением и стреляя во всё что движется. Я улыбнулся, вспоминая эти фильмы. Смотрел я их всегда с интересом. Да и то давно очень — ещё до того как в институт устроился. У нас в институте некогда сидеть и смотреть телевизор. Работа, работа и ещё раз работа — вот залог успеха.

В тот злополучный день мы на джипах выехали из Киева, любимого мною города, (Я хоть и был русским по национальности, но почти всю жизнь жил в Киеве) и спустя шесть часов подъехали к небольшой территории с семью прямоугольными постройками, окружёнными рвом и колючей проволокой высотой метра три-четыре. Как потом выразился один из военных-водителей — к блокпосту. Там нас выгрузили из джипов, которые почти что сразу уехали назад, в город. В качестве начальника нам к нам был приставлен Сергей Демидов — известный в Киеве профессор геофизики, да и просто физики. Умный, начитанный, тихий, немного скрытный и очень хитрый человек. Он всегда знал, что делать и именно за это его многие недолюбливали, в основном его же коллеги. Хотя пару престижных наград в области изучения физики он всё же получил. Это уже о многом говорило.

Я только вышел из джипа, как вдруг откуда-то из-за моей спины выскочил Эдик. Мой коллега оттолкнул меня в сторону и стал осматривать окрестности. Он записался за день до меня, одним из первых. Это ясно. При ликвидации последствий первого взрыва на ЧАЭС погиб его отец и Эдик всю жизнь посвятил тому, что хотел, как он всегда говорил: "Искоренить Зону". В принципе он даже план какой-то разработал. Я даже не пытался влезать в его заумные планы и чертежи. Он же каждый день запирался у себя и до полуночи занимался изучением книг о ЧАЭС, радиации, и последствиях присутствия в Зоне. Фанатик эдакий. Тянуло его к этому. Я же считал это лишь немного странным хобби и зацикливанием на одной идее. Хоть психологией и не увлекался. Даже не знал тогда что это такое. А Эдик, кстати, в компании, иногда, вёл себя лучше, чем я, мог поддержать разговор, развеселить народ, да и вообще с людьми лучше общаться выходило у него. Я тут отставал от своего друга. К сожаленью, признаю поражение.

Сегодня же он стоял и задумчиво вглядывался в блокнот, изредка делая там пометки. Я, подойдя к нему, мельком взглянул на верхний лист и кроме чертежей и записей, написанных ужасно корявым почерком, ничего не увидел. Да и в принципе мне было не интересно, что он пишет. Были вещи и поинтереснее.

Я отошёл в сторону и стал вдумчиво разглядывать окружающее меня пространство. Я стоял возле наших, тех, кто записался. Было их человек семнадцать. Я особо не считал. Не было смысла. Меня интересовало другое, а именно, сколько военных пойдут с нами. Ведь в Зоне опасно, а мы физически не подготовлены ни к перестрелкам, ни к обороне, ни к чему такому.

Я заметил около ближайшего прямоугольного здания (у него немного покосилась кровля, да и цвет — оранжево-жёлтый — не внушал страха перед крепостью или чем-то подобным, просто дом, пусть и неплохо укреплённый) человека в форме и с автоматом на плече. Видимо, это тут положено. Застава ведь. Пост. Модель оружия точно не скажу, так как не разбираюсь особо, но вроде бы автомат Калашникова. Военный говорил с кем-то, кто был в здании и, высунувшись из окна, говорил с увиденным мной офицером. Я не видел человека. Карниз загораживал окно, и видно было только подоконник здания.

Не прошло и двух минут, как Демидов резко вскочил с места, благодаря чему получил мой любопытный, следящий за ним взгляд, и пошёл в сторону военного. Военный кивнул в ответ на приветствие учёного, чем видимо удивил последнего, рассчитывающего на крепкое рукопожатие. Между ними завязался диалог. Слов я не слышал из-за непрерывного галдежа моих товарищей, оживлённо обсуждающих наши дальнейшие действия. Для них, как и для меня это была первая ходка. Всем было интересно, и мы были очень озабочены предстоящими событиями.

Демидов махнул рукой военному и подошёл к нам, призывая к объявлению. Когда мы собрались вокруг него полукругом, а это примерно минут через пять-шесть, так как все от волнения толкались и не могли ровно встать, он произнёс, предварительно громко кашлянув в кулак:

— Так, друзья, нам выделили два вертолёта и всего лишь четверых бойцов для охраны. У них, как я понял, недавно прорыв обороны мутантами был и каждый боец на счету. В общем, нас поведут через болота напрямик к бункеру Сахарова. Там нас уже ждут и если что подстрахуют. Всем всё ясно? — рассказывая, он махал руками, словно заправской политик. Сразу видно человек привыкший многое доказывать на словах и жестах.

Он прождал около минуты и повторил вопрос. Мои коллеги, и я в том числе, вместо ответа лишь закивали. Только у того хамоватого высокого парня, который был со мной в очереди на запись, нашёлся вопрос. Он вышел из толпы и спросил, оттолкнув стоящего возле него Эдика в сторону:

— А чем вооружены военные, которые нас сопровождать будут?

— А зачем тебе это? — нахмурился Демидов и добавил, приглядевшись к парню: — Это ты у нас стажёр?

— Да, я. И мне интересно. Я служил, и интересно, под какой же охраной нас поведут, — при разговоре у высокого вид был серьёзный. И тон голоса тоже.

— У них по модернизированному автомату… э… если не ошибаюсь, Калашникова — стандартный вариант, — плюс они подготовлены к любым чрезвычайным ситуациям, — злобно бросил Демидов, а потом спросил: — Зачем тебе это, стажёр?

— Мне нужно оружие. Там куда мы идём опасно. Даже слишком. Я безоружным не пойду, — с этими словами он повернулся спиной к Демидову и встал лицом к нам: — А вы? Не боитесь?

То, что он хотел сделать подействовало, и раздался возмущённый галдёж. Каждый захотел получить оружие, чтобы почувствовать себя защищённым. Даже не смотря на то, что почти никто из учёных стрелять не умел. Я улыбнулся, так как понял, что парень грамотно всё сделал. Демидов, что-то бормоча под нос, быстро зашагал к офицеру, до сих пор стоящему возле прямоугольного здания. Подойдя к нему, он начал вести разговор. Ни прошло и минуты, как офицер согнулся пополам и раздался оглушительный хохот, а Демидов огорчённо опустил голову. Солдат посмеялся ещё секунд двадцать, а потом, резко встав, пробасил:

— Не ну вы даёте… хе-хе. Сейчас на склад проводи их, — потом он, отвернувшись, снова рассмеялся.

— Ты кто будешь? — сказал мне высокий небритый мужик в довольно узком для него костюме военного. Это прямо сразу мне в глаза бросилось. Его могучая рослая фигура в таком узком костюме. Видимо, у местных подразделений туго с поставками униформы с большой земли. Он держал в руках немного мятую, испачканную снизу листа чем-то зелёным, бумажку со списком учёных и ручку, чтобы пометить тех, кто уже прошёл.

— Я Ляткин Андрей, — твёрдо сказал я, но робость в голосе всё равно чувствовалась.

— Да, есть такой. Проходи. Устраивайся поудобнее! — съязвил небритый и громко пробасил уже не мне: — Следующий!

Я запрыгнул в открытую дверь вертолёта (довольно-таки старого, но крепкого) и сел возле Демидова, который пытался освоить данный ему военными ПДА (что-то вроде коммуникатора, только во много раз сложнее, уйма функций и приспособлений, от карты до GPS и карманного справочника). И как только сталкеры с этой штукой управляются? Загадка.

Я стал проверять свой костюм. Мне вручили немного поношенный, но всё ещё как новый SSP-99, более известный как «Эколог». Цвет у них ярко-оранжевый. Ткань похожа на пластик, но куда прочнее. По-моему для Зоны, где надо быть незаметным слишком уж ярко. Но кто перчить-то будет? Видимо с завода с конвейера сразу к военным и привозят эти костюмы. У всех сидящих в вертолёте, а именно у десяти учёных (остальных в другой вертолёт посадили) такие костюмы. У военных бронежилеты поверх формы. Стандартная экипировка.

В этот момент задняя стенка вертолёта плавно поднялась и закрыла нас внутри. Пилот и его помощник всё ещё корпели над различными рычагами и кнопками, сидя в кабине и изредка поглядывая на нас. Не прошло и минуты как винты у вертолёта закрутились, и появился шум, который стал меня немного раздражать. Даже не шум, а скорее гудение винта. Противный, давящий на мозги звук. Вертолёт немного тряхануло, и мы плавно поднялись в воздух. Странное это ощущение, когда находишься не на земле. Нет чувства опоры что ли. Не знаю. С детства не любил самолёт, что уж говорить о вертолётах, чей принцип полёта вообще не понимал. Я бросил взгляд в окно и увидел что другой вертолёт, в котором летели наши коллеги, тоже готовились к взлёту. И почему не по земле?

Вертолёт сильно тряхнуло, и из-за этого я живо открыл глаза, а сидящий рядом Демидов подпрыгнул и повалился на моё плечо своим телом. Я зевнул и оттолкнул его, из-за чего тот пробурчал что-то себе под нос. Оказалось, что я сам не заметил как задремал. Верно. Что же ещё делать при столь долгом перелёте? Даже шум винта и разговоры Демидова с самим собой не помешали мне заснуть.

— Тоже мне эскорт! — услышал я его голос, подытоживающий наш полёт. Я улыбнулся. Он прав. Обещали покой, а тут что? Шум, гам и нервные перешёптывания пилотов кабине.

Я взглянул в окно. Мы пролетали через поляну. Летели довольно низко, прямо над деревьями, буквально в метрах двадцати над землёй. Я видел, как по поляне бегали кабаны. Обычные кабаны со щетиной на боках и клыками во рту. Только большие слишком. Неестественно большие. Видимо от радиации, которой здесь слишком много, их так разнесло. Значит, что территорию периметра Зоны мы уже пролетели. И как я не заметил? Спал и не заметил. Эх… а так хотел увидеть последние заслоны человечества в этих краях.

Неожиданно раздался голос пилота. Чувствовалось, что он взволнован:

— Извините, что потрясло вертолёт, — потом он что-то пробубнил под нос, и я заметил, что вертолёт стал подниматься. Ненамного, метров на пять-семь. Потом пилот вновь заговорил:

— Нам осталось лететь ещё метров триста. Готовьтесь. Вас высадим на самой окраине болот. Оттуда сами идёте, — в его голосе всё больше нарастала взволнованность. Он снова что-то пробурчал, и я почувствовал, как вертолёт снова тряхануло. Видимо тут сильная турбулентность. Но ведь мы невысоко летим. Как такое может быть? Ответ не заставил себя ждать. Я услышал Демидова, ответившего на мой мысленный вопрос:

— В связи с аномальной энергией, которой тут в избытке, полёты над чернобыльской зоной запрещены.

— А как же нам разрешили? — я не совсем понял ответ Демидова. Он вместо ответа лишь кивнул, оставляя все размышления мне. Что может заставить военных передумать? Деньги. Только они. Вот ответ.

Вертолёт снова тряхануло, но на этот раз не сильно. Я едва это почувствовал. Меня интересовало другое, а именно то, что мы подлетали к небольшой площадке покрытой бетоном. Но не новым, а старым наверно ещё до первого взрыва положенным. Вертолёт стал садиться, а я, отвернувшись, глубоко вздохнул.

— Значит так, слушаем внимательно и вбиваем себе в голову. Понятно? — сказал рослый небритый мужик в костюме военных, убедительно размахивая автоматом, словно детской игрушкой. А он ведь тяжёлый. Как можно такую махину с лёгкостью в руках таскать? Не понятно. Я же на базе из оружия взял себе лишь пистолет. Вроде бы Форт-12. Удобный. Небольшой и опасный. Хорошая вещица.

— …потом мы выйдем на опушку. Там и будет привал. Дальше на месте объясню. Все всё поняли? — уточнил небритый. Я кивнул, хотя ничего и не услышал. Я вдумчиво разглядывал всё вокруг. А ведь было что!

Тишина, стоящая возле этого уголка болот, казавшихся мне бескрайними, манила и в то же время пугала. Гробовой тишине не мешало ничего — ни улетевшие вертолеты, ни ветер, ничто иное. Я бросил взгляд в воду болот неподалёку от площадки, и мне показалось, что я увидел там нечто похожее на лицо. Я сделал шаг к воде поближе и понял, что ошибся. Это был лишь мираж. Там была лишь простая вода. Только мутная слишком. Я перевёл взгляд и посмотрел вдаль. Болота простирались далеко километров на пять-шесть. Повсюду были лишь топи с изредка проглядывающимися участками суши, например, такой по которой мы шли. Деревья тут были невысокие и росли чаще всего прямо из воды. Листьев на них не было. Они выглядели как мёртвые: кривые неестественно изогнутые ветки, сорванная или сползшая к воде кора, обилие дыр от пуль на стволах деревьев.

Раздался чмокающий звук — это кто-то из учёных вляпался ногой в жижу. Она тут была вязкая, липкая и как будто живая. Стоило в неё наступить, как она начинала тянуть тебя за ногу вниз. Порой нужны были силы, чтобы вырвать ноги.

Нет. Так не может больше продолжаться. От моих ботинок уже ничего не осталось. Начало складываться впечатление, что у меня на ногах один огромный кусок грязи. Она попала даже внутрь. Шёл мелкий назойливый дождь. Капли бились о костюм и внутри под забралом шлема отдавался этот быстро надоедающий звук. В воздухе стоял какой-то смрад и от этого с трудом дышалось. Главное это, несмотря на дождь. Он же, по сути, должен нести влагу, а тут… Я натянул на лицо респиратор, присоединённый к костюму. Стало легче дышаться, но не слишком. Запах не останавливали даже очистительные механизмы респиратора. Я обвёл взглядом остальных. Все мучились, утопая в грязи, задыхаясь от запахов болот, но, тем не менее, перебирали ногами дальше.

С востока послышался какой-то вой. Похоже, что выла собака, хотя я не уверен. Громко, слишком громко. Я, было, остановился, но заметив, что и военные, и мои коллеги продолжают путь, потопал дальше. Мы прошли ещё немного, и тут неожиданно идущий впереди военный резко остановился и выставил руку, показывая нам, чтобы мы остановились. Я встал и стал ловить взглядом то, что увидел военный. Примерно метрах в пятнадцати перед нами наполовину провалившись в грязь, лежал труп. Труп человека. По крайней мере, отсюда мне казалось именно так.

Военный, выставив перед собой дуло автомата, стал медленно подходить к трупу. Когда он был в двух шагах, сзади его окликнул кто-то из учёных. Я не успел разобрать кто:

— Может не надо?

— Виктурёв, убери очкариков, — грубо пробасил небритый, махнув дулом автомата. Он, казалось, был немного напуган. Или нет?

Военный, которого небритый, (мне казалось, что именно он был командиром) назвал Виктурёвым, подошёл к нам и показал жестом, чтобы мы отошли к одиноко-растущему дереву. Раньше дерево было дубом, но потом радиация очень сильно его изменила. Теперь на нём нет листьев, зато есть какие-то чёрные наросты справа вверху и слева внизу дерева. Похоже на мох, только чёрный и он вроде как дышит, то есть шевелится. Неприятное зрелище.

Командир подошёл к трупу вплотную и стал его рассматривать. То ли мне показалось, то ли он с размаху пнул труп ногой, и из-за этого в воздух полетели ошмётки грязи с его ботинок. Потом командир резко обернулся и уставился на нас. Он с минуту оглядывал нас, ухмыляясь, и наконец, сказал:

— Виктурёв, код "Б".

— Как "Б"? — нервно повторил офицер, выходя из группы учёных. Я не знал их формулировок, поэтому безразлично смотрел на военных. Двое других военных, услышав о таинственном для меня коде, встали один справа от учёных, другой слева, при этом, судя по их лицам ожидая приказов от командира. Краем глаза я заметил Эдика. На этот раз при нём не было блокнота. Он стоял и вдумчиво оглядывал пространство. Да мы в принципе все это сейчас делали.

Что это за код «Б»? Может быть готовность к отражению атаки? Раз они так всполошились, то вполне возможно. Или тут что-то иное? Атака мутантов? Аномалии? Кстати мы ещё ни одной не встретили. Странность? Да не думаю. Тут болотистая местность. Не должно быть аномалий, да и мутантам тут плохо живётся. Неуютно. Что тогда?

Командир подошёл к нам шагов на пять ближе и подозвал Демидова. Тот довольно прытко, как будто не увядая в грязи, подошёл к военному. Небритый, почесав подбородок, стал выкладывать ситуацию учёному. Тот, молча, кивал, изредка глубоко выдыхая воздух. Военный махнул рукой на труп, и Демидов подошёл вместе с ним к тому месту, где лежал погибший человек. Они о чём-то заговорили. Демидов потёр руки то ли от холода, то ли от нервов. Не знаю точно. Не холодно вроде бы. Из их разговора, ведущегося на тихих тонах, я смог разобрать лишь одно слово: "водоворот".

На болотах? Тут же не так глубоко или я ошибаюсь? Хотя это может условное «кодовое» слово. Чтобы оно значило? Вновь атака неприятеля? В такой глуши? Да нет. Не может быть. Кому нужна кучка неподготовленных учёных. Ради них в такую глушь идти? Эта мысль была последней. Нет, не последней для меня. Просто после этого я уже не позволял себе рассуждать о чём-либо с такой уверенностью.

Справа раздался глухой хлопок и один из учёных упал лицом вниз. Я и ещё один мой коллега кинулись к нему, но перевернув, увидели у того ровную дыру в груди чуть ниже кадыка. Он был ещё жив, но бился в конвульсиях и кряхтел. Из раны потоком шла кровь. Я быстро отскочил назад и увидел место, откуда стреляли. Это холм на юго-западе от нас, не слишком сильно покрытый грязью, с прорытым в нём углублением. Прорытым недавно. Земля ещё не приобрела тёмный оттенок почвы, сопутствующий этим местам. Похоже на окопы. Только не глубокие, да и зачем их тут рыть?

Снова раздались выстрелы, но на этот раз целыми очередями. Били с того же холма, но похоже что другим оружием. Мощным. Никого не задело, зато землю разворотило пулями. Грязь и слякоть клочьями взлетали в воздух. Я весь был в грязи. Оранжевый костюм приобрёл оттенок коричневого. И грязь, похоже, намертво въелась. Установил я это, попробовав отряхнуться. Что ж теперь я как сталкер. Всегда грязный и по уши в…

Оглушительный взрыв подорвал ствол дерева, возле которого мы стояли. Дерево накренилось в нашу сторону, но не упало, а лишь осыпало нас старыми пожухлыми листьями и кусками древесины. Я прикрыл лицо руками, хотя знал, что шлем не даст щепкам попасть в глаза. Это был рефлекс. От взрыва меня всего закидало грязью и опилками, и забрало шлема теперь не давало возможность обозревать окрестности. Пришлось его снять.

В лицо сразу ударил запах гари и жуткого зловония этих болот, было чувство, будто именно сюда свозили трупы мутантов и сталкеров. И вся эта радиоактивная масса медленно разлагалась.

Раздался крик командира:

— К оружию! По укрытиям! Петренко, бей по левой части холма, — сам командир спрятался за деревом и наблюдал за происходящим из укрытия, держа автомат наготове, но, не производя самой стрельбы. Названный им боец подбежал к высокой траве и лёг прямо в грязь. Лишь голова торчала над землёй, да и то невысоко. После он стал снимать со спины рюкзак. В течение следующих нескольких минут он собирал непонятный прибор, оказавшийся в итоге сборным гранатомётом. Он по очереди заправил его тремя гранатами.

Я отвлёкся от него и заметил, что единственный стою. Остальные попрятались по укрытиям, то есть залегли в траве и изредка неумело постреливали в противника, выпуская за раз всю обойму. Что сказать? Дилетанты. Я и сам был в тот момент дилетантом, хотя и ходил в тир периодически. Привычка с детства.

Боец, по фамилии Петренко, занял позицию и готов был по команде командира открыть огонь. Но сам командир не только молчал, он ещё и пропал куда-то. Там где он только что был, то бишь возле дерева, его уже не было. Я выругался так, что меня услышали все окружающие, повернув головы в мою сторону. Тут произошло ужасное. Из зарослей каких-то кустов, которые были сзади нас (там, где мы думали безопасно) вырвались семеро человек в длинных тёмно-коричневых плащах. Я даже не успел рассмотреть их дальше, как неожиданно началась стрельба.

Неизвестные стреляли в упор, не разбирая. Многие из моих коллег полегли сразу же, не успев даже дать отпор. Они и среагировать не успели. Неизвестные не давали обороняющимся ни шанса. Я залёг с оборотной стороны дерева, лицом к холму со стрелками, и умолк. Казалось, что даже сердце стало биться тише. Я изо всех сил старался молчать и не производить никаких звуков. Вдруг наступила тишина. Слишком пугающая тишина. Я просидел, прижавшись к дереву, ещё несколько минут, прежде чем нашёл в себе силы выглянуть из-за угла.

Зрелище было ужасным. Около десяти учёных лежали на земле. Среди них я заметил и высокого парня, и моего знакомого учёного которого звали Иваном. Все они лежали на земле. Ни Демидова, ни военных, хотя вон один лежит возле куста с развороченным торсом, ни Эдика тут не было. Это внушало радость. Хоть кто-то выжил.

Я бросил взгляд на соседний куст и увидел там военных и Демидова, лежащих за высокой травой. Небритый, два бойца, Эдик и ещё один удачливый учёный были там. Я попытался махнуть им рукой, но вовремя заметил проходившего мимо человека. Его плащ был изорван у основания, а лицо было открыто. Я увидел шрам на левой щеке. Он шёл от уголка рта и вплоть до брови. Пройдясь взглядом по глазам человека, я ужаснулся — он смотрел на меня.

— Тут ещё один! — грозный голос буквально свалил меня с ног. Я не мог даже шелохнуться. В голове промелькнула мысль, что если сорваться с места то я смогу убежать на ту площадку, на которой нас высадили. Мысль умерла, как только я увидел дуло автомата, направленное мне в лицо. Вряд ли автомат был на предохранителе. Я смог заметить, как из дула шёл лёгкий дымок. Сзади из кустов раздался шорок и оттуда вынырнул ещё один боец, только этот в противогазе. Я прислонился к дереву спиной и услышал:

— Ты Демидов?

— Чт-т-о?

— Да не он это. Тот мямлить не станет. Кончай его! — он отвернулся и увидел военных с учёными. В следующий момент ему точно в лоб прилетела пуля. Он что-то пробормотал и замертво упал на землю. Второй бандит (я стал их так именовать) отвернулся, но пуля военного на этот раз прошла мимо, левее недруга. Он выкрикнул что-то неразборчивое и со всех сторон стали постреливать бандиты. Я их не видел, но грязь от пуль, влетающих в землю, выдавала место, откуда они стреляли.

Я заметил, что Демидов с остальными осторожно продираются туда, откуда мы пришли, то есть к площадке. Похоже, вызвали вертолёт. Это хорошо. Мне бы к ним пробраться, тогда совсем хорошо будет. Внезапно у меня появилось чувство, что меня услышали — из кустов вылетел Виктурёв, и на полном ходу стреляя из автомата, (почти всё время промахиваясь) он бежал прямо в толпу бандитов. Мне хватило этого времени. Я рванул что есть сил в сторону оставшихся членов группы. Каждая секунда, казалось, была на счету.

Виктурёв, не теряя времени, стал стрелять точнее и по тем бандитам, что были больше ошарашены и не были готовы к бою. Он остановился на перезарядку, и это была его главная ошибка. Бандиты ударили по нему все, ну может почти все. Одновременно. Пули в буквальном смысле разорвали ему грудину, и он упал на землю мешком. Я снова встал ступором. На моих глазах погиб человек, пусть даже я его мало знаю, но он хотел мне помочь. Я еле-еле оторвал себя с места и, что есть силы, рванул к остальным. Те тоже были немного ошарашены происходящим, только небритый бубнил под нос:

— Чёрт! Двоих потерял! Меня убьёт Клищук! — он на ходу выпустил очередь из автомата в сторону бандитов, не целясь. У меня даже уши заложило от такого грохота, притом совсем рядом. Раньше никогда не стоял возле стреляющего автомата. Какой же это грохот!

Очухавшись, я, не отставая, бежал следом за Демидовым и остальными. Хоть я и бежал предпоследним, у меня всё равно было чувство, что стрелять будут именно по мне. Хотя это вполне обоснованно, ведь Демидов бежал ровно передо мной, а бандиты искали его. Вот не повезло, так не повезло.

— Чёрт! — военный остановился и стал копаться с рацией, то и дело, ударяя по ней кулаком.

— Что? Надо бежать! — Крикнул на ходу Демидов, оббегая командира.

— Не работает! От удара, что ли… чёртовы китайцы! Их поделка! — он выругался, снова начав бежать, от этого слова произносились с трудом.

— Да чёрт с ней! Вертолёт вызвали? — он дождался, пока военный кивнёт, и продолжил бег. Я бежал за ними следом, вслушиваясь в разговоры. Мне мешал какой-то странный звук, похожий то ли на скрежет, то ли на винт вертолёта. Я бросил взгляд над головами моих спутников и там действительно был вертолет. Только меньше чем в прошлый раз. Видимо не военный. На боку красовалась издалека различимая надпись: «Международный институт изучения Зоны». Что бы это значило? Учёные? Сами прилетели? Зачем тогда этот переход? Для чего?

Сзади раздались выстрелы. Я обернулся и увидел троих. Они бежали возле кустов справа. Вроде бы всё, но мне почему-то кажется, что тут есть ещё. Я остановился и внимательно всмотрелся в кусты. Обычная пожухлая, но высокая трава. Только что это… Мне показалось или я смог разглядеть дуло снайперской винтовки. Вроде бы далеко. Раздался хлопок. Я машинально закрыл глаза. Похоже, что конец. Я зажмурил глаза. Раздался чей-то крик, мат, потом снова крик. Я сжал веки до боли. По-моему даже слёзы потекли слёзы. Мне было страшно. Не знаю почему, но я открыл глаза и увидел, что бандиты были уже близко. И их стало пятеро. Снайпер всё ещё был в кустах. Я пересилил себя и нашёл в себе силы совладать со страхом. Я рванул к площадке. Вертолёт висел в нескольких метрах над землёй, сбросив нам трос. Демидов и командир уже были там. Второй военный как раз забирался в вертолёт. Эдик ждал своей очереди, бешено оглядываясь. Я бежал по дороге. На земле лицом в грязь лежал труп учёного. Видимо его подстрелил снайпер. Мне не было его жаль. Я думал лишь о том, как бы самому спастись. Потом буду думать о павших товарищах.

Уже возле вертолёта я сбавил скорость бега, а потом и вовсе остановился. Военный как раз забрался в кабину. Эдик начал было подниматься, как сверху раздался испуганный голос Демидова:

— Чёрт! Вон они! Взлетаем!

— Стойте! А мы? — Эдик был в панике. Я уже не смог совладать с собой и повернулся. Бандиты увидели взлетающий вертолёт и оставшихся нас. Они медленно, зная, что мы не убежим, шли к нам. Ближайший к нам бандит резко сорвал респиратор и кинул его на землю.

— Упустили!

— Не горячись. Смотри, какая добыча. Их оставили нам. Хе-хе, — сказал второй головорез, появившись из кустов. Это и есть снайпер. Вон винтовка за спиной. У меня ком встал в горле. Я не мог ничего сказать. Да что там. Я даже пошелохнуться не мог. А бандиты всё подходили и подходили. Вокруг меня, их уже девять. Я краем глаза заметил, что Эдик пропал. Его нет ни, справа ни слева. Ну и хорошо. Жив будет. Я улыбнулся.

— Ты что ржёшь-то, а? — снявший респиратор головорез наставил на меня ствол ружья (я такие видел раньше, помповые называются) и повторил вопрос. Ружьё было немного в грязи. Видимо бандит успел споткнуться или уронить его в грязь. Второй бандит, у которого было не ружьё, а автомат, отодвинув товарища, сказал:

— Оставь его мне! — он был без респиратора, и я смог увидеть его злорадствующую довольную, несмотря на потерю учёного, улыбку. Он направил автомат в мою сторону и, прицелившись, сказал:

— Отойди на метр.

Я повиновался. Пятится спиной в грязи, было сложно, но мне это удалось. Он улыбнулся ещё шире. Казалось улыбка идёт до ушей. Я заметил, как его палец опустился на крючок. Вдруг случилось настолько неожиданное, что я до сих пор не могу точно описать, как это произошло. Но я все же попробую.

Когда бандит уже готов был нажать на курок, из кустов справа выпрыгнул Эдик. Он прыгнул неудачно и прямо на автомат головореза. Тот от неожиданности вдавил курок, и Эдика отбросило в мою сторону автоматной очередью, он упал на меня ещё живым. Я пытался вылезти из-под него, но тяжёлый костюм не давал мне это сделать. Я обоими руками толкал, истекающего кровью Эдика, но тот даже не сдвинулся с места. Головорез, выйдя из шока, медленно зашагал к нам. Я пытался столкнуть Эдика, уже мёртвого с себя, но не мог. Руки дрожали. Не было сил даже приподняться.

Бандит подошёл ко мне и достал пистолет. Форт-12. Как у меня. Я знал, что пистолет у меня в кармане, но карман под Эдиком. Он более рослый, чем я… был более рослый. Мне его не сдвинуть. Вдруг они меня пощадят? Хотя вряд ли…

Головорез наклонился над телом Эдика, приставив пистолет к спине последнего, и сказал:

— Вместо Демидова, — с этими словами он восемь раз выстрелил в Эдика. Две пули прошли насквозь. Я этого не видел, я почувствовал. В глазах потемнело и поплыло. Последнее что я увидел перед тем как забыться, так это лицо бандита поражённое злорадной улыбкой.

Я не помню сколько пролежал. Время как будто выпустило меня из своих объятий, и я не мог даже приблизительно дать цифру. Я лежал. Я был жив. Понимал я это по чувствам, точнее говоря по боли. Она сковала всё тело. Больно было даже пошевелиться. К тому же тело Эдика лежало на мне недвижимо. Сдвинуть его не было сил, ни физических, ни моральных. Бандиты ушли, поняв, что здесь им ничего не получить, и я остался один на один со страхами Зоны.

Солнце стало по немного садиться. Стало темнее, но совсем немного. Где-то на западе завыла собака, хотя я не уверен, что это простая собака. Всё тот же громкий вой, нетипичный для этих животных. Гортанный вроде или сдавленный… Какая разница какой? Надо выбираться!

Я упёрся руками в бок Эдика и толкал его, у меня почти получилось, но тут я почувствовал резкую боль справа живота и возле ноги. В эти места попали пули бандитов. Я тогда претворился, что умер, но теперь не могу уже притворяться. Боль сковала всю правую часть тела, кроме руки, и я понял, что продолжать нет смысла, и резко отпустил тело Эдика, которое вдобавок надавило мне на раны. Боль была неописуемая. Пришлось даже с силой сжать зубы, чтобы не закричать. Я снова плашмя лёг на землю. В небе пролетели три вороны. Большие упитанные. У одной вроде дыра в крыле. А смотри, как летит хорошо. Как будто в норме всё. Мутанты…

С севера потянуло холодным ветерком. Мне, на земле, особенно хорошо это чувствовалось. Грязь потихоньку начала заглатывать меня. То и дело руки или ноги проваливались в грязь. Нужны были силы, чтобы их вытаскивать, а их-то как раз и не было. Ужасная ситуация. Плюс покойный Эдик мешал мне выбраться из этого положения. Я решил собраться и что есть силы упёрся в Эдика. Боль в правом боку появилась тут же, но я старался не обращать на неё внимание. Мне удалось его сдвинуть с живота. Я напрягся ещё, и вдруг резкая колотая боль в боку заставила меня издать болевой стон. Я отпустил Эдика и схватился за бок. Боль была сильная. Хотя это слабо сказано. Бок как будто разрывало на части. Я закрыл глаза от безысходности и боли.

— Ты кто? — эти два слова разорвали тишину стоящую вокруг. Несмотря на боль, я немного приподнялся на руках и, открыв глаза, увидел перед собой человека. Это был сталкер. Когда ещё в институте я рассматривал картинки о Зоне, то там изображали именно таких людей. Костюм цвета хаки, капюшон, надвинутый на голову, бронежилет, надетый поверх костюма, защитный респиратор на лице, рюкзак за плечами и автомат Калашникова. И такую махину он носит в руках словно пёрышко. Как?!

Если не грубить, то он сможет мне помочь. Хотя зачем ему это? Надо думать о лучшем. Забудь эти мысли. Думай о хорошем. Как писала Ронда Берн? Мысли материализуются. Я повернулся к незнакомцу, и он опустил оружие в землю. Его туманно-зелёные глаза смотрели на меня. Он молчал. Я хотел сперва заговорить, но решил, что не надо торопить событий. Тишина. Как будто нет здесь ни людей, ни ветра — ничего.

— Помоги… — спустя пару минут просипел я, обнаружив, что голос сел и еле слышим.

— Ты кто? — он повторил вопрос тем же тихим но внятным голосом.

— Я учёный, — голос дрожал. Меня тянуло покашлять, но я старался сдерживаться. Хотя зачем?

— Это я вижу. Откуда и что делаешь под трупом? — он сказал это довольно весёлым тоном. Если бы не респиратор, то я наверняка увидел бы улыбку, так неуместную для меня сейчас.

— На нас напали. Бандиты… — говорить было трудно. Было чувство, что боль с бока перебралась на горло. Хотя нет. Это скорее всего от того что я давно ничего не пил. Жажда потихоньку одолевала меня, и я уже стал непроизвольно облизывать губы.

— Бандиты здесь не водятся. Боятся. Видать, вы на ренегатов нарвались. Но они бы не полезли на учёных. Кишка тонка. Хм… — сталкер размышлял вслух, не обращая внимания на меня. Я даже стал злиться. Я, молча, протянул к нему руку. Пальцы были в крови Эдика и в слегка засохшей грязи болот. Сталкер стоял и молчал. Его взгляд смотрел мне в глаза, и я могу поклясться, я видел там улыбку. Второй раз за несколько несчастных минут я видел один и тот же взгляд.

Он выждал ещё пару секунд и, оставив оружие висеть на плече, схватив меня за руку, вытянул мою тушу из-под покойного Эдика. Я не видел его лица, а оказалось, что оно уже посинело. Он уже и не слишком-то напоминал того человека которого я знал. И у меня не было к нему жалости. Почему? Не могу сказать.

— Ты как? — спросил, не получив от меня ответа, незнакомый сталкер, который как и я оглядывал труп моего бывшего коллеги. Но он это делал из профессионального интереса. Нагнувшись, он достал из кармана куртки Эдика его блокнот, где покойный составлял чертежи и формулы. Сталкер стал быстро переворачивать листы в блокноте. Мне казалось, что они вот-вот порвутся, но он неожиданно резко закрыл блокнот и убрал его обратно в куртку покойника. Потом он встал в полный рост, посмотрел куда-то вправо и сказал:

— Потом поговорим. Надо идти.

— Держи, — он протянул мне бинт. Слегка заляпанный грязью и немного желтоватый, но всё же бинт, — лекарств нет. Извини. Не ношу, — его голос был всё таким же, безразличным ко мне.

— И на этом спасибо. Где мы? — сказал я, перебинтовывая бок. Костюм я снял и остался в свитере, который раньше был синим, а сейчас серый. Штаны от костюма я не стал снимать. Шлем я потерял ещё на болоте. Хотя почему я говорю «ещё»? Я же ещё на болоте. Интересно, что это было раньше? Котельная? Только одна, без пристроек, и наполовину погружена в воду. Странно как-то. Я, сидя, осматривал крышу здания, на котором мы сидели.

— Поможешь мне дойти до бункера Сахарова? — разорвал вопросом тишину я. Сталкер долго и с интересом смотрел на меня. Сперва в глаза, потом на костюм. Я ждал. Во мне таилась надежда, что этот человек, можно сказать, во второй раз спасёт мне жизнь. Он ответил не сразу. Сложилось впечатление, что он намеренно ждал, не говоря. Прошла ещё пара минут, и он не выдержал паузы:

— Туда нельзя. Без снаряжения, да и вообще… не дойдём. Я иду на южный кордон. Можешь пойти со мной, если хочешь, — он резко прервался и продолжил смотреть вдаль бескрайних болот. С крыши здания вид замечательный. Как будто прошёл апокалипсис, а мы видим мир без людей. Ни звука, ни шороха — ничего.

— А далеко это?

— Нет. Выйдем завтра, с утра. К вечеру там будем. Степан приютит или на крайний случай поможет мой знакомый в лагере — Серый, — он похлопал себя по нагрудному карману, затем по другому. Потом достал из кармана слегка помятую пачку сигарет и, достав одну из них, полез искать зажигалку.

— А как тебя зовут? — я спросил то, что первое пришло в голову. Я хотел продолжить разговор. Это меня успокаивало. Зачем? Сам не могу ответить.

— Меня? Монах я… да.

Ветер тут какой-то холодный, промозглый. В общем неприятный. Дует в лицо, заставляя закрыть глаза и морщится. И главное идёт из центра Зоны. Оттуда где сидит, живёт и обитает смерть. Меня передёрнуло. Глупые и страшные мысли.

Я уставился вслед идущему передо мной человеку, Монаху. И от какой жизни он ушёл сюда? Здесь же только бандиты да мутанты. Надо оно ему? Зачем? Для чего? Он тут быстрее погибнуть сможет, чем что-либо заработать. Хотя кто знает, чего тут ожидать. Я за этот день уже на всю жизнь натерпелся. Никому не желаю таких ощущений.

Справа показался наполовину провалившийся в воду посёлок — три дома. Нет четыре. Вон крыша из воды торчит. С трубой даже. Видимо дом был старый, досоветский ещё. Такие уже с трудом можно отыскать в самых отдалённых уголках России, а тут…

Мимо меня, совсем близко, пролетела ворона, гулко каркнув. Чёрная и довольно-таки крупная. Главное летит так низко. Было чувство, что она врежется в дерево, но нет! Она ловко облетала ветки и столы изредка стоящих деревьев и кустов. Будто их нет, будто она летит по полю, где тихо и спокойно. Летит к своим, к сородичам.

Я загрустил. Теперь я вряд ли смогу выбраться отсюда, Из Зоны. Кто меня потащит? Да и зачем? Даже за деньги сталкеры не пойдут к военным заслонам. А выбраться я могу только так. Как бы это ни было прискорбно.

— Ветер странный. Холодный какой-то. Тут жарко обычно. В смысле в этой области южных Болот, — после долгого молчания подал голос Монах. Он, как я понял, разговаривать не очень-то любил. Молчаливый и задумчивый. Таким я его про себя описал.

— Здесь всегда странно… Я убедился уже, — неуверенно подал голос я.

— Говоришь, как будто тут давно. — усмехнулся Монах, потом он бросил на меня взгляд через плечо, тяжело вздохнул и кивнул какой-то своей мысли — Хотя ты натерпелся больше меня, — он остановился и громко откашлялся в кулак, предварительно сняв респиратор и сунув его в карман. Видимо, он чем-то болен. А может это простая простуда? Здесь, я думаю, её просто подцепить. Лицо у него было молодое, но он тщательно пытался это скрыть: носил бороду, имел синяки под глазами и просто был как заспанный дед. Хотя лет я бы дал ему девятнадцать. Слегка впалые глаза говори о его усталости, да и безразличный взгляд радости не внушал.

— Ты в порядке?

Вместо ответа он лишь кивнул или покачал головой. Я не очень-то понял его жест. Он встал, несильно ударил кулаком по груди и продолжил шагать к стоящей вдали сторожке. Какое-то здание, то ли дом, то ли сарай. Много же их тут! И главное что все заброшенные. Не могли люди так сразу их бросить. Или могли?

Из раздумий меня вывел Монах. Он жестом приказал стоять. Я стал вглядываться вдаль, но ничего кроме воды и грязи со всюду растущими кустами не увидел. Изредка из грязи и воды проступали какие-то деревянные брусья или остовы машин, навечно утопленных в этом болоте, но ничего опасного я не заметил. Или это только мне так казалось.

Кусты справа резко затряслись, и оттуда выскочил бесформенный комок. Сперва мне показалось, что это ровный шар, но потом я увидел неровности. У «комка» голова сочеталась с туловищем, под которым росли вилоподобные конечности. На них, похоже, существо и передвигалось. Оно было тёмно-зелёного цвета, но при свете почему-то отдавало розовым.

Существо, заметив нас, стало пятиться назад, но тут передумало и встало, грозно оглядывая нас. Меня вид мутанта (а был это именно он) веселил. Существо выдохнуло воздух, и я отчётливо видел пар, который, исчезая, полетел в небо. Это верно, тут было довольно прохладно.

Мутант посмотрел на нас и стал медленно ровными шажками приближаться к нам. Монах, заметив это, не целясь, выпустил несколько пуль в сторону мутанта. Тот от испуга резко рванул в сторону, от чего кубарем покатился по дороге прямо в воду и там исчез, создав какое-то странное хлюпанье и небольшую тряску в кустах.

— Совсем уже ума лишились… В упор лезут, — гневно проронил Монах.

— Почему ты его не убил? — я спросил первое, что пришло в голову. Да в принципе мне было интересно, почему он не тронул это порождение Зоны, а оставил его жить.

— Почему? Ты меня всё равно не поймёшь. Ты здесь не жил. Жизнь… хе-хе… все её достойны. Убивать того кто не виноват по меньшей мере глупо, — он заметил что я совершенно непонимающими глазами на него смотрю и добавил — Да ты не понял вообще. Я же говорил. Пошли дальше, пока не стемнело, — с этими словами он прибавил шагу и стал идти почти вдвое быстрее. Я, с всё ещё ноющим боком, с трудом поспевал за ним. Колотая боль давала о себе знать буквально на каждом шагу, поэтому я не смог задуматься над словами сталкера. В принципе он был прав. Мне его не понять. Никогда.

— Стоишь возле меня и не звука. Говорить я буду сам. Понял? — Голос Монаха не выделялся эмоциями, но говорил он, казалось на повышенных тонах, но как-то мягко. Как учитель ученику, хоть мы и были ровесниками по возрасту.

— Да, — ответил я, переведя взгляд на посёлок. Десять, нет двенадцать, домов стоящих вокруг небольшой прямоугольной площади. Крыша у нескольких домов обвалилась, у других стены разрушены. Самое крепкое здание, то напротив которого мы стояли, было покрашено, казалось, свежей краской тёмно-зелёного цвета. Порог был отломан справа и прибит гвоздями слева, да и испачкан грязью с болота.

— А что мы тут забыли?

— Кого, а не что. И вообще сказал же: помалкивай! — сказав это, он медленно пошёл к зданию. На подходах я услышал хохот и музыку. Похоже, что кто-то играл на гитаре. Довольно умело, хотя и без слов. По крайней мере, я их не слышал. Монах отворил дверь, и мы вошли внутрь. Прямо у порога стоял грузный высокий мужик лет сорока в облачно-синем костюме и смотрел на нас. Он оглядел Монаха, а потом перевёл взгляд на меня и сказал басом:

— Это что за очкарик? Монах, ты с собой желторотых водить начал? Не подумал бы.

— Молчал бы лучше. — Монах злобно покосился на громилу, потом на меня и добавил — Я его на Болотах подобрал. Короче он со мной.

— Вот ты за него и отвечаешь. Мне и так проблем хватает, — он кивнул на сидящую в углу дома компанию. Пятеро сталкеров, одетых как те бандиты, которые на нас напали, только у этих костюмы были немного светлее. Да и лица вроде не такие злобные. Хотя кто их знает…

Сидящий во главе стола уставился на нас и что-то шепнул соседу, от чего тот захохотал во всё горло. Третий их сосед резко ударил второго по спине, что стало причиной конца смеха. На этот раз захохотали остальные. Сам виновник юмора лишь едва слышно выругался сам себе под нос и залпом опрокинул стоящую перед ним кружку. Сказать, что там было, не могу, так как не видел, но полагаю, что там была водка или что-то очень крепкое. Он явно недвусмысленно поморщился и отправил в рот поддетый вилкой кусок тушенки из банки посреди стола.

Я перевёл взгляд на само «заведение». Это был бар. Дешёвый и ужасно обустроенный, но бар. То есть цивилизация здесь, в Зоне. Я слышал о таких заведениях, но не верил, что они существуют. Теперь убедился, что не врали, рассказывая о Зоне. Маленькая страна контрастов… Здание. Это был двухэтажный дом. Стены комнат были грубо выбиты, а на тех местах, где они раньше стояли, были поставлены шкафы и прочая высокая мебель. Это было нужно, чтобы скрыть небольшой недостаток здания. Столы, коих тут было пять штук, стояли по углам и один большой в центре. Ну, чуть левее центра. Справа вплотную к стене и лестнице наверх стояла самодельная барная стойка, сколотая из досок старых потрескавшихся, но с виду довольно крепких. Они были плотно подогнаны друг к другу и сбиты какими-то скобами. Железными, редкими в Зоне. Возле барной стойки стояли пять деревянных стульев-табуреток. Один со сломанной, перевязанной изолентой, ножкой. Видимо кто-то тяжёлый посидел. Бармен (невысокий бородатый мужик в чёрном халате) стоял возле шкафчика с выпивкой и что-то упорно разливал по рюмкам. Скорее всего для того громилы, который сидел напротив него. Метра три ростом, не меньше. Весь в кожаном чёрном. На голове шлем, такой я видел у байкеров на улицах Киева. На руках перчатки без пальцев. Ни мешка, ни оружия при нём не было.

Удивившись этому фактору, я перевёл взгляд на Монаха и первое что услышал так это:

— Если будешь так открыто пялиться, то они тебе глаза вырежут. Иди к стойке и жди меня там, — он развернулся и зашагал к задней двери, предварительно сдав автомат громиле на входе. Рюкзак он кинул возле меня. Сперва мне хотелось узнать, что же он там носит, но потом, поймав на себе взгляд весёлой компании в углу и их же дружный хохот, я передумал. Явно они говорили обо мне. Да я и сам знал что выгляжу необычно, хотя бы даже из-за того что весь в крови и в изодранном костюме.

Я повернулся к бармену. Тот оторвался от бутылок и посмотрел на меня, то ли вопрошающим, то ли умоляющим взглядом. Я мысленно понял его взгляд и спросил:

— Где?

В ответ он ткнул пальцем куда-то в сторону выхода. Приглядевшись, я увидел возле лотка, куда Монах положил оружие, небольшую дверь. Встав, я медленно зашагал к этой двери, слегка перекошенной, без ручки. Дверь держалась на тряпке, зажатой меж дверью и проёмом. Оригинально конечно, но не прочно.

Попытавшись толкнуть дверь, внутрь я уронил тряпку и вновь услышал дружный хохот сзади. Выругавшись про себя, я поднял тряпку и зашёл в помещение. Конечно, я был жутко удивлён. Я был готов увидеть тут антисанитарию, но не в такой же степени!

Комната раньше была белой, но сейчас она приобрела серо-чёрный оттенок и кое-где побелка просто исчезла. На полу были простые доски, сколоченные по типу тех, что у барной стойки. Только эти с проломом возле раковины (старой, ещё советской наверно)и громоздкой, на удивление белой ванны. В общем, не обращая внимания на превратившийся в непонятно что туалет, тут можно было почувствовать цивилизацию. Не сильно, но можно.

Я прислонился спиной к более или менее чистой поверхности стены и закрыл глаза. Этого мне хотелось сейчас больше всего. Я держался. Держался изо всех сил. А для чего? Не могу сказать. События, прошедшие за последние несколько часов навсегда изменят моё понятие о людях. Демидов. Он меня предал. Не только меня, ещё и Эдика. Я тяжело вздохнул. Эдик… жаль его. Я давно его знал. Так нелепо погиб. Хотя почему нелепо? Он защищал меня, а сам погиб. За это я буду его уважать и помнить.

Ладно. Потом буду думать. Сейчас надо смыть кровь с костюма, да освежиться. Интересно, а вода у них хоть нормальная?

— Пить что будешь? — бармен прищурился, уставившись на меня.

— А что есть?

— Три сорта пива и водка. Что будешь? Ты кстати кто такой? Не видел я тебя раньше, — он взял бокал и стал его неторопливо протирать серой тряпкой.

— Водки. Сто грамм. А! — я махнул рукой — Нет! Давай двести, — взбрело мне что-то в голову. Захотелось выпить. От расстройства? Скорее всего.

Он улыбнулся и повернулся ко мне спиной, откупоривая бутылку водки. Открыв, он поставил её возле меня в знак того, что если, мол, хочешь, то наливай ещё. Потом он удалился за стаканом. Я повернулся к громиле, который с любопытством оглядывал меня, не переставая жевать консервы из банки, стоящей перед ним.

Я посмотрел в его глаза. Полностью безразличные и даже от чего-то глупые. Нелепые для такого грозного человека. Он смотрел мне в ответ. На секунду он оторвался от еды и глупо посмотрел мне в глаза. Он ждал. Чего? Ждал того, что я сдамся. Но нет! Я смотрел и упорно или упёрто не отводил взгляд. Так прошло всего-навсего тридцать секунд, но, казалось, прошло намного больше.

Он не выдержал первым. Нагло сплюнув на пол, здоровяк отвернулся и продолжил опустошать банку с консервами, изредка бубня что-то под нос. Я отвернулся от него и увидел стоящую передо мной рюмку. Я поднял её, поднёс к носу, слегка понюхал — едкий неприятный запах — а потом едва слышно проговорил:

— Спасибо, Эдик, спасибо… — после я жадно проглотил содержимое рюмки, зажмурившись, и даже выпустив слезу. Редкость для меня. Последний раз я плакал в детстве. А сейчас я даже не могу сказать, почему это вышло. Да и зачем мне это?

В проёме сверху появился Монах с небольшим ящиком в руках. Его респиратор висел на шее, так что я смог увидеть улыбку на его лице. Слегка хитрую, но всё же улыбку. Он остановился на лестнице и стал прикручивать маленькими поясами контейнер к поясу. Закончив с этой процедурой, он увидел меня и стоящие передо мной две рюмки из-под водки. Быстро подойдя ко мне, он сказал, широко улыбнувшись:

— Сразу видно, что раньше ты не пил.

— В чём видно?

— Во всём: в манере поведения, в тоне голоса, да хотя бы даже в подвыпившем взгляде, — он уселся на стул возле меня.

— И откуда ты столько знаешь?

— Чего только не найдёшь в сталкерской сети: от фантастики до философии, — он снова улыбнулся и что-то шепнул бармену. Тот кивнул и повернулся к шкафу с напитками.

— Это с ПДА?

— Ты о них слышал?

— Да весь мир слышал. Только вот не пойму, как же они сюда попадают. Ладно, оружие, но электроника… не понимаю, — я почесал затылок. Скорее для видимости, чем для нужды.

— Это ты у барыг спроси. Хе-хе. Тут я пас, — он взял стакан с чем-то мутным, но приятно пахнущим и сделал глубокий глоток. Тяжело выдохнув после этого, он спросил:

— Хочешь?

— Давай. Пить так пить, а…

— Помирать так помирать. Верно? — он широко улыбнулся и протянул мне стакан. Я взял его и посмотрел на содержимое. Похоже на коньяк, (я пил его раньше по праздникам) а так вроде мутный слишком. Хотя какая разница? Я сделал глубокий глоток и слегка покашлял. Горькая зараза, но приятная. Я сделал ещё один глоток.

— Ты давай не налегай! Ещё дела есть! — Монах выхватил из моей руки стакан и поставил перед собой. Потом он уставился сперва на рюмки, на меня, а потом и на бармена. Тот показал два пальца и Монах, кивнув, полез в карман, после чего выудив две небольшие пачки денег, протянул их бармену, съязвив: Вымогатель!

Тот нелепо улыбнулся и убрал деньги в карман. Затем он вернулся к протиранию стаканов, предварительно убрав стаканы из-под водки. Монах ещё не допил стакан, но жестом позвал меня за столик возле стены. Это было неподалёку от шумной компании, но те что-то поутихли. Один, напившись, уткнулся головой в стол, второй смотрел на стакан, изредка хихикая, третий возился с ПДА, а остальные продолжали о чём-то разговаривать, на меня уже не поглядывая. Я сел возле Монаха. Тот поставил свой рюкзак возле ног. Я даже не заметил, что он его взял. Да что там! Я забыл вообще про рюкзак!

— Нам надо поговорить с человеком, который доведёт нас до Кордона.

— А ты почему сам не можешь довести?

— Могу, но это долго. А он все тропы знает.

— А когда он будет здесь?

— Как сможет. Так что тебе лучше протрезветь. Пьяный груз мне совсем не нужен.

Дверь открылась, и внутрь вошли два человека. На них были такие же костюмы, как и на Монахе — значит, они были простыми сталкерами. Не принадлежали к группировкам. Хотя кто их знает.

Меня позабавил их диалог:

— Какого чёрта мы сюда притащились, а?

— Отдохнуть надо. Карат, мы уже пять часов идём! Я устал.

— Можно было в поле отдохнуть. Тут всякая шпана ошивается. Не дай бог нарвёмся на проблемы.

— Заткнись вообще! Иди пива мне возьми.

— Эй! Стволы сдали! — громила у входа встал перед сталкерами, не давая пройти.

— И без сопливых знаю! Видишь, Часовщик, уже проблемы! — он положил автомат на лоток. Его напарник сделал то же самое. Экипированы они были одинаково. Закончив с этим делом, они продолжили:

— Вот блин, пришли, называется. — Карат явно был не доволен.

— Что тебя не устраивает? — Часовщик ударил себя ладонью по лбу.

— Да подозрительные они все какие-то.

— Да ты параноик! Везде тебе всё чудится!

— Пошёл ты!

— И тебе того же. Иди пива возьми и садись сюда, — он указал на стол неподалёку от двери и сам сел за него. Карат, злобно матерясь вслух, пошёл к барной стойке. И как эти двое ладят? Непонятно. Хотя странностей тут и так полно.

Я уставился на Монаха. Тот, прислонившись к стене, тихо дремал, иногда открывая глаза и оглядывая пространство вокруг. Тут он резко открыл глаза, но позу не изменил. Он сел поудобнее и спросил:

— Как тебя зовут?

— Имя?

— Нет, блин, фамилия.

— Ляткин Андрей. — честно ответил я.

— Вообще это был сарказм. — он довольно улыбнулся и снова закрыл глаза.

— А… я просто не уловил юмора.

— Научишься.

Значило ли это что я отсюда уже не уйду? Или он хотел меня просто подбодрить? Сказать трудно. Верно только то, что юмору мне только предстоит учиться.

Дверь открылась вновь, и на пороге показался довольно странный человек в сером плаще, армейских штанах и больших высоких ботинках. По бокам висели две коричневые кобуры. Небольшая заплечная сумка висела сбоку. Я её сперва даже не заметил. Лицо у человека было слегка жутковатым. Морщины, идущие вокруг глаз, смыкались в одном месте. Это место представляло собой шрам. Шрам, идущий со лба и аккуратно входящий на равнину щеки. Как будто все эти морщины получились от того, что кто-то сшил этот его порез, оставив складки как от парусины на его лице. Шрам проходил напрямик через левый глаз. Пройдя как раз по воображаемой границе глаза, он разделил глазное яблоко на две половинки. Кстати левый из их был белым точным порезом (скорее всего когтя) рассечён на две половины. Они уже срослись, но, ни зрения, ни нормального вида шрам не внушал. Правый глаз оглядывал комнату, а левый безразлично смотрел вперёд. Было в этом что-то жуткое. Не знаю что. К тому же кожа незнакомца была бледная. Слишком.

Увидев Монаха, незнакомец двинулся к нам. Я отодвинулся от свободного стула. Немного. Что-то этот «жмурик» не внушал мне доверия. Хотя моё мнение тут кто-то спрашивал? Незнакомец уселся на стул и положил перед собой руки «пирамидкой» скрепив пальцы. Он повернул голову в сторону, потом в другую и под конец уставился на меня.

— Куда?

— Что куда?

— Помолчи. К Сидору. Пять. — Монах прервал меня и стал развивать диалог.

— Это ж близко? А сами?

— Долго. И груз при мне. — Монах заметно нервничал. С чего бы? Вроде обстановка нормальная. Ну, по крайней мере, опасностей в округе нет. Незнакомец промолчал пару секунд, потом всё тем же безразличным тоном сказал:

— Шесть. Плюс очкарик, — он кивнул в мою сторону. Я хотел было что-то сказать, но, то ли передумал, то ли увидел пронзительный взгляд Монаха. Не знаю. Я просто промолчал. Что-то привлекло мой взгляд. Я даже отвлёкся от разговора. Это небольшая гравировка на кольце незнакомца. Я долго вглядывался в перевёрнутую потёртую надпись на кольце, выгравированную каким-то умельцем, пока не различил слова: «Везде и всегда. Одноглазый»

Чёрт, снова грязь. Она тут кругом что ли? Ни конца, ни края. И ещё вороны кружат над головой. К чему бы это? Я вроде ещё живой. Да точно живой. Я потрогал себя рукой по месту, куда попала пуля. Цел — это уже хорошо, хотя от раны может быть заражение. Вот тогда мне будет плохо.

Из радужных мыслей меня вывел Монах, который резко остановился. Я повторить это не смог и врезался в него на полном ходу, отчего он резко развернувшись, врезал мне в живот. Я согнулся и засопел, а он и незнакомец, которого я прозвал про себя Одноглазым, продолжили путь. Я с секунду смотрел им вслед, а потом, пересилив боль, рванул что есть силы за ними. Желания оказаться возле вооружённых людей, пусть и сталкеров, мне прибавил какой-то странный вой, утробный, донесшийся со стороны возвышения. На нём росли деревья. Все какие-то перекрученные и одно даже из земли выдернуто. Кто или что их так?

— Меня подождите! — тихим голос позвал их я. К моему удивлению они никак не отреагировали, даже продолжили двигаться дальше с не меньшей скоростью. Догнав своих спутников, я сбавил ход и стал медленно идти их темпом. Изредка Одноглазый останавливался и кидал вперёд какие-то предметы, потом снова продолжай путь. Я даже не смотрел по сторонам, потому что вокруг всё было одинаково, топи да кустарники с редкими деревьями. Иногда попадались какие-то постройки, выступающие из воды, но даже они не привлекали моего внимания. Я сосредоточился на ходьбе. Меня немного шатало. Раненый бок ныл и отдавался по всему телу довольно ощутимой болью. Я, зажав губу зубами и бок рукой, шагал дальше.

Спустя полчаса, а может и два часа — не знаю, не считал — мы вдруг резко остановились возле поваленного дерева. Раньше это бала берёза, а сейчас лишь кусок древесины весь в трясине. Непроизвольная рифма. Ствол как будто отпилен, хотя нет, скорее отгрызен кем-то. Вон следы зубов. Даже знать не хочу, кто это сделал.

— Респираторы одели, — приказал Одноглазый, надевая респиратор. Мне бы такой, а то у меня только обычный противогаз ГП-5, который Монах выдал мне в баре взамен на сломанный респиратор. Громоздкий, но полезный. Я стал возиться с этой штуковиной, напяливая её на себя. Когда я закончил я увидел, что стёкла противогаза запотели снаружи, словно была сорокоградусная температура, хотя больше восемнадцати я бы не дал. Через мутные стёкла было очень плохо видно, поэтому я шёл за маячившей передо мной спиной Монаха. Одноглазый тем временем достал какой-то прибор и, водя им перед собой, стал медленно шагать вперёд. Иногда он останавливался, зачем-то ощупывая траву. Как будто искал что-то. Один раз я заметил там, где мы остановились, маленький кусочек выцветшей ткани. Одноглазый, завидев его, повернул немного влево, в трясину.

Двигались таким темпом мы очень медленно. Ноги то и дело задевались о какие-то корни. Или мне даже один раз показалось, что мимо кто-то проплыл. Не знаю. Вода даже немного всплеснулась, но не может этого быть. Мне и до колена вода не доходит. Какие рыбы в таких водоёмах?

Остальные тоже вроде бы заметили всплеск, но никак не отреагировали. Я, с секунду подумав, перестал думать о рыбе и водоёмах.

Последний раз топи я видел около километра назад. Теперь под ногами была земля, поросшая тёмно-зелёной травой. Кустов было уже меньше, зато со всех сторон росли деревья. Иногда, казалось, что они растут стеной вокруг нас. Ветви часто переплетались, образовывая причудливые фигуры. Кое-где я встретил то, что сталкеры называли аномалиями.

Одним из таких мест был накренившийся тополь. Его с такой силой прижало к земле, что ствол дерева уже давно бы сломался, если бы не сила, сохраняющая его в таком положении. Ветви дерева под неестественным углом были направлены к земле, а листья шатались из стороны в сторону словно маятник. И весёлое и жуткое зрелище одновременно.

Второй раз я увидел аномалию, когда Одноглазый в очередной раз, кинув болт, угодил им в куст, который с протяжным свистом, вздымился в небо огромным столбом огня. Огонь горел секунд пять, а потом утих и вовсе исчез, оставив горсть пепла на земле и кусок оплавленного металла. Одноглазый цокнул языком и продолжил путь.

Минут десять спустя мы уже поднимались по странным, необычно пологим, холмам. То и дело под ногами попадались камни сантиметров по десять в длину, и они к тому же мешали мне подниматься. Я один раз чуть не упал, споткнувшись о такой камень. Я ухватился за тонкую, накренившуюся, растущую радом, берёзку и тихо выматерился. Монах всё же услышал и издал невнятный смешок. Отслонившись от дерева, я назло Монаха стал резко взбираться по склону вверх. Обогнав обоих сталкеров, я вдруг резко остановился. Притом не сам. Меня просто приподняло в воздухе, и я замер, медленно поднимаясь всё выше и выше.

— Мясорубка! — крикнул Одноглазый, сбрасывая рюкзак и автомат на землю. Монах поступил также. Затем эти двое подбежали ко мне и стали за ноги, — которые были уже в метре над землёй — тянуть вниз и на себя. Судя по их стараниям — это им давалось нелегко. Странная непонятная сила тянула меня вверх, а сталкер упорно ей мешали. Поняв, что у них ничего не выйдет, Монах отпустил мою ногу и побежал к рюкзакам.

— Ты куда? Мне его одному не удержать! — Одноглазый говорил на удивление много.

— Цветок поможет, — ответил Монах, достав из рюкзака свёрток со странным светящимся шаром внутри. Цвет был не то синий, не то белый. Сталкер осторожно, не касаясь кожей — держа в бумаге — , достал артефакт и, подойдя, кинул его в аномалию. Сперва не произошло ничего, но потом огромный поток воздуха взмыл прямо из земли, и если бы не держащие меня руки Одноглазого, то я бы взмыл в небо. Я упал на траву и закашлялся. Трава и грязь попали в рот. Огромный столб воздуха как мне сперва казалось бил прямо из земли, но на самом деле он бил из неоткуда в нескольких сантиметрах над землёй. Листья под аномалией лежали спокойно, даже не двигались.

— Под ноги кто смотреть будет, а? — Одноглазый приподнял меня за грудки и с силой швырнул на землю. Он был очень зол. Я понимал это по его действиям, агрессивным и резким, и по злобной гримасе на лице. В этот момент он показался мне зверем. Зверем, спасшим мне жизнь. В следующую секунду раздался хлопок, и нас обдало грязью и травой — аномалия детонировала.

Я шёл молча. На этот раз в центре. Я знал, что был виноват в потере дорогостоящего артефакта, но извиняться не стал. Я просто шагал и смотрел по сторонам, стараясь не оборачиваться, чтобы не поймать взгляд Монаха. Тот шёл сзади и что-то едва слышно бубнил под нос. Иногда он шёл так медленно, что отставал, а иногда упирался мне в спину, толкая вперёд.

Миновав очередной подозрительный куст по дуге, мы вышли, наконец, на вершину холма. К моему удивлению — я думал, тут хотя бы посёлок есть, где можно отдохнуть — перед нами раскинулась панорама какого-то поля. Что главное, так это то, что на нём ни единого дерева. Толька высокая трава, до колена где-то. С востока дул спокойный тёплый ветер. Присмотревшись к полю, я увидел там стадо кабанов. Таких же которых мы видели, когда летели сюда. Они мирно пересекали поле. Правда, большие какие-то. Слишком большие. Хотя с виду обычные животные.

— Стадо… Монах, давай вожака и к жарке. — Одноглазый в бинокль изучал окрестности. Зачем ему вторая часть бинокля? Непонятно. Я бы одну оставил. Вторая мешает по ходу. Пока я размышлял о том, как лучше проводнику носить бинокль, Монах выпустил короткую очередь в сторону стада. Звук выстрелов был негромкий. Я сразу догадался, как он это сделал — глушитель.

Я посмотрел на стадо. Один из кабанов лежал на земле. Остальные в страхе бежали влево. Толкались и маленькие особи то и дело оставались лежать на земле, уступая дорогу своим старшим сородичам. Когда самый первый кабан не полном ходу врезался в деревце, которое активировало аномалию, всем его сородичам пришлось плохо. Словно огненная турбина столб огня полыхнул в сторону бежавших прямо на него кабанов. Они горели, кричали, но продолжали бежать вперёд. Когда большинство кабанов упало на землю, обожженные и задыхающиеся от шока, аномалия прекратила свою работу. Уцелевшие стали медленно выбираться и отползать к лесу. Туда, куда им следовало бежать по началу.

— Хе-хе. Теперь пройдём спокойно. — Одноглазый убрал бинокль и растянулся в радостной улыбке. Они с Монахом убили животных просто так. За что? Как бы поняв мой мысленный вопрос, Монах ответил:

— Они мутанты. Им незачем жить.

— Наконец-то! А то уже сам скоро фонить буду. — Монах радостно потёр ладони. Оружие висело на плече. Как заверил Одноглазый, идущий теперь позади, тут нам бояться нечего. Только что это? Я заметил старые постройки, обнесённые колючей проволокой. На территории была вышка и пара зданий. Похоже на тот блокпост, который я видел ещё за границами Зоны. Этот, правда, поменьше.

— Даже не думай туда идти. Понял? — Одноглазый заметил, куда я смотрю.

— Почему?

— Там раньше блокпост был.

— А сейчас с ним что?

— Много разного говорят. Но мой знакомый, помер недавно, говорил, что у них аномалия на территории поста образовалась. Вязкой зовётся. Так вот сперва один, потом второй туда вляпались. Когда уже за десяток перевалило, то командир поста приказал всем на тридцать пятый пост уйти. От греха подальше. Так вот, — он тяжело выдохнул.

— А что такое вязка? Тоже столб огня?

— Нет, что ты. Эта окутывает слизью жертву и тащит в центр, где разъедает до костей. В центре вязок часто кучи костей находят, — он хрипло посмеялся. Мне же наоборот жутко стало.

— А зачем мы к ней идём?

— Мы не к ней, а к Сидору. Это по дуге и прямо, — пояснил Монах, до того молчавший. Он шёл впереди всех и кидал перед собой какие-то железки — в последствие я понял, что это большие десятисантиметровые болты, завёрнутые в кусочек ткани. Зачем они? Главное бросать и подбирать… Хотя помню как тогда столб огня определили именно по этим болтам. Значит штука нужная. Надо приобрести при случае.

Когда мы шли параллельно посту с другой его стороны раздался собачий вой, затем писк и снова вой. Среди этого шума я смог различить звук одиночного выстрела. Потом всё смолкло. Кто бы там ни был, он уже не будет стрелять. Чуть позже, когда вдалеке показались полуразрушенные постройки, я снова услышал собачий вой. Не обращая на него внимания, мы, опустив дула автоматов, а я просто опустив руки, стали медленно приближаться к посёлку. Издалека я увидел человека возле старой машины. Старый-старый УАЗ. Даже не вериться, что такие ещё где-то встречаются. Хотя я однажды видел такой. Во дворе нашего института. На нём вроде бы грузы перевозили. Какая сейчас в это разница?

— Я остаюсь здесь. — Сказал Одноглазый.

— Почему? Пришли ведь уже. — Монах не совсем его понял.

— Не твоё дело. Прощай, — с этими, довольно обидными, словами он развернулся и зашагал обратно. Я смотрел ему в след ещё несколько секунд. Монах же, тихо выругавшись, продолжил идти.

— Неужели сам Монах к нам пожаловал? — человек в чёрной кожаной куртке, таких же чёрных джинсах и в бандане, повязанной на нос и рот, стоял перед нами. Ружьё весело на ремне сбоку, а сам человек со скрытой под банданой улыбкой протянул Монаху руку в знак приветствия. Тут его взгляд упал на меня. Оглядев меня с ног до головы, он спросил:

— А это кто?

— Кто? А это… не знаю. Как тебя? Андрей… — Монах почесал затылок

— Без фамилий, — сказал я, протянув руку незнакомцу. Зачем я это сделал? Сам не знаю. Сталкер посмотрел на меня, сощурил глаза, и произнёс, пожав мне руку:

— Серый.

— Степан у себя? — вмешался Монах.

— Да, с утра табунит. — Серый залился смехом, но потом зачем-то обернулся и перестал смеяться.

— Ясно. Тогда мы к нему, — с этими словами Монах, убрав автомат за спину, смело зашагал по посёлку. Я поплёлся за ним, а Серый пошёл в новый обход посёлка. Он, видимо, охранник раз дежурит. Миновав УАЗ, мы оказались между двумя рядами домов. У них у всех была проломана крыша, кровля была повалена, кое-где даже в стенах зияли дыры. Я заметил ещё одну машину. Когда мы прошли метров десять я услышал совсем неуместный для этого места звук — звук гитары. Меня как будто что-то подхватило, и я быстро добрался до источника звука.

Возле бочки с горящем в ней хламом — бумага, доски и какие-то банки — сидели два человека в одежде как у Монаха. Это что экипировка здешняя? Или самое дешевое, что можно найти? Не знаю. Потом разберусь. У одного из сидящих, того, который был больше массой, в руках была банка с каким-то напитком. Он с таким упоением её опустошал, что мне тоже захотелось пить. Изредка он отрывался от банки и кивал головой в такт второму человеку, который на старой деревянной гитаре играл какую-то жутко знакомую мелодию. Где же я её слышал? По-моему когда ещё в школе учился на концерте в честь девятого мая. Но этот человек играет лучше. Толковее.

Сталкер ловко скользил пальцами по струнам и из-под его рук вылетали звуки радующие слух. Мне подумалось, и как такой чудесный гитарист может находиться здесь, в Зоне. Непонятно. Я даже немного расслабился от музыки. Второй раз за последние два дня. Два жутких дня, которые мне уже никогда не забыть.

— Значит так, действуем по уже известной тебе схеме. Я говорю, ты молчишь. Усвоил? — Монах, дождавшись моего кивка головой, продолжил: — Это не абы кто, а сам Сидорович. Серьёзная шишка. Это тоже понятно. Так? — я снова кивнул — Тогда пошли, — с этими словами он отворил овальную железную дверь и зашёл за порог. Меня слегка удивило то, что я увидел. Бункеры всегда стоят по сто-двести лет и выглядят как новые, а этот был не таким. Потрескавшиеся стены коричневого оттенка, мигающая лампочка на потолке и песок, лежащий на полу, внушали мне недоверие к этому месту. Хотя ладно. Что мне бояться? Самое страшное позади. Я тяжело выдохнул. Наконец-то. Наконец-то я смогу отдохнуть от этих ужасов. От всего, чего раньше я и представить не мог, но ощутил душой и телом. Я даже прослезился. Из правого глаза потекла одинокая слеза, а левый просто задёргался. Я вытер лицо рукавом и услышал хриплый голос, который помнить буду долго:

— Кто там топчется? А-ну пошли вон!

— Свои, Степан, свои.

Часть вторая «Новая жизнь»

— Итак, что вы у меня забыли? — сидящий за столом старик без любых правил этикета таращился на меня, смачно пережевывая какое-то кондитерское изделие. Вроде печенье. Вон сколько крошек… вообще не это главное. Старик, хотя какой он старик… лет сорок пять… не более, был одет в короткую испорченную жёлтой краской рубашку, кожаную поношенную жилетку и чёрные джинсы. Он был лысый. Ну не совсем. Волосы сохранились по краям головы и на баках, а так чистый выбритый череп. Небольшие, не идущие такому человеку, усы были испачканы каким-то напитком. Судя по приятному аромату, стоящему в помещении — чаем.

— Я по делам пришёл. — Монах подал голос. Он, как и я стоял, только автомат и рюкзак он поставил на пол к стене.

— Это я понял, а он кто? — он так и не свёл с меня взгляд. Выждав пару минут, он добавил, уже обращаясь ко мне: — Ты из группы Демидова? Он утверждал, что все погибли.

— Он убежал как трус… — промямлил я, плюнув на приказ Монаха молчать. Тот лишь едва слышно врезал кулаком по стене.

— Подробней давай… как тебя? — Сидорович облокотился на стуле и сложил руки как ученик.

— Я Андрей Ля… — меня перебил старик резким высказыванием:

— Без имён! Их тут нет! Кем ты был раньше?

— В смысле?

— Кем ты работал?

— Помощником главного заведующего в Киевском институте геофизики.

— Во! Значит, будешь Физик! Отныне это твоё имя. Я тебе его даю! — он хлопнул в ладоши и посмотрел куда-то в сторону. Прошло две, а может и три секунды. Он кашлянул в кулак, а потом крикнул: — Эй, Борзый, слышь не трогай эту коробку. Я кому сказал?! — он поднялся и зашагал куда-то влево. Я подошёл к стойке и увидел что там проход ведущий куда-то вдаль. Я отошёл от стойки и посмотрел на Монаха. Тот улыбался. Слишком широко и необычно для него. К чему бы это?

— Физик… вот теперь мы знакомы. Теперь у тебя есть имя.

Я сидел за небольшим квадратным столом возле стены. Рядом был Монах, а напротив меня сидел Степан. На этот раз он надел очки с протёртыми до царапин стёклами. Глаза его под увеличением линз казались очень большими. Нереалистичными. Как будто нарисованными. Заметив мой взгляд, Сидорович сказал то, чего я не ожидал услышать:

— Иди вон туда — он махнул рукой — и переоденься. Там шкафчик такой железный. Выбери что-нибудь. А мы тут поговорим. Иди уже! — он стал махать руками.

Я поднялся и окинул взглядом комнату. Старое затхлое помещение. Вытяжка вентиляции с трудом работает. Мне кажется, она скоро сломается. Про стол и стулья я уже говорил. Вон в углу какая-то дверь. Наверно кладовка. А это что? Какой-то мешок с надписью, которую уже не разберёшь. Время и сырость постарались. Или не только они… вон та дырка вроде как круглая. От пули что ли?

— Что стоишь? Иди давай, пока пинка не отвесил, — сказал Сидорович и захохотал. Какой хриплый у него смех. Я решил, что осмотрюсь потом и вышел в железную дверь. Я попробовал её закрыть, но она была крепко-накрепко прикручена к стене. Не увидев способа, которым её прикрутили я пошёл по небольшому коридору. Стены были такие же как при входе, разве что тут они были с выцветшей краской и временами случались дыры такого же диаметра как на мешке в кабинете торговца. Как будто тут прошёл бой. Хотя давно. Вон в одной из таких дыр даже паутина образовалась. Я повернул в сторону и увидел большой просторный зал. Посередине стоял железный стол. Его регулярно чистили до блеска. Это видно. Я смог увидеть своё отражение даже при плохом освещении. А это что? Я увидел два ответвления. Одно было закрыто дверью, а второе без дверей и там виднелся ещё один стол. Сколько же из здесь? Куда идти? Налево или направо? А какая в принципе разница? Я пошёл вправо. Осторожно открыв дверь, я увидел тот самый железный шкафчик, про который говорил торговец. Похож на сейф только с тремя полками. Открыв верхнюю полку, моему взору предстала новая кофта и джинсы. Такую кофту носят на флоте. Как же она называется… а! Матроска! Когда я начал снимать костюм я понял, что он уже ни на что не годится. Весь изорван, грязь въелась, да и вообще… без шлема он не нужен. На выброс его и точка.

Переодевшись, я стал искать, куда бы положить старый костюм. Тяжёлый кстати. Килограмм десять весит. Без шлема. А когда хожу, то кажется пушинкой. Да чего техника дошла. Я решил осмотреть вторую комнату. Может там есть куда выкинуть старый костюм. Закрыв дверь, я услышал хохот Сидоровича. На этот раз громче, чем обычно. Видимо шутка реально была смешной. Сам себе улыбнувшись, я зашёл в соседнюю комнату. На моё удивление это оказалась кухня. Старый холодильник, приобретший жёлтый цвет, старые шкафы и газовая плита. Правда не родные. Их сюда принесли. Давно уже. Ржавчина успела появиться на плите и на холодильнике. Или это не ржавчина? Чёрная какая-то… лучше не трогать.

Я кинул костюм на пол и подвинул его ногой к стене. Потом разберусь, куда его деть. Надо бы поесть, а то желудок ноет. Я улыбнулся сам себе и открыл холодильник. К моему удивлению, там оказались только консервы. Притом так много, будто на ядерную войну запас. Хотя кто знает для чего этот бункер был построен изначально. Не торговец же его вырыл.

Я достал ближайшую банку и, открыв небольшую полку, выудил оттуда вилку. Усевшись на тот стол, который я видел у входа, я открыл банку, потянув за кружок железки. Содержимое выглядело вполне съедобно: коричнево-белый цвет и душистый аромат. Блеск. До чего я докатился? Раньше ел нормальную пищу, а сейчас…

Я отвлёкся от размышлений, когда увидел старый блокнот, лежащий на столе. Забыв о еде, я взял его в руки и стал просматривать. Да это же список клиентов. Интересно. А это кто? Генерал Клищук? Нелегальный торговец имеет контакты с военными. Странно всё это. С чего бы ему…

Впервые в жизни я ощутил взгляд. Чувство, когда на меня смотрят, а я сам не вижу. Я поднял глаза от блокнота, который лежал теперь на столе, и увидел человека в светло-коричневой кожаной куртке и синих джинсах. Капюшон куртки был на его голове и заслонял пол-лица, но его безумный непонимающий смотрящий на меня взгляд я всё же смог увидеть.

— О, и Борзый уже здесь, — около сталкера показалась грузная фигура Сидоровича. Монаха я не увидел ни возле торговца, ни за его спиной. Сталкер не пропустил торговца в комнату а, загородив собой, дверной проём спросил тихим, но внятным голосом:

— Это кто?

— А вы ещё не познакомились? Это наш новый работник. На замену Тугодуму, земля ему пухом, — он загадочно опустил глаза в пол. Мне это очень не понравилось. Я на замену того, кто умер. Да и ещё кличка сталкера — Борзый. Хороших мыслей не внушает. С чего его так прозвали? Мне ведь с ним ещё работать. Я сказал мысль вслух:

— А что за работа?

— Ты будешь мой помощник. Считать, говорить с клиентами и тому подобное. Я уже договорился с Монахом. Так, Борзый, ты ему тут объясни что к чему. А я по делам, — с этими словами он развернулся и исчез в тьме коридора. Ещё около минуты мы так простояли, а потом он сказал:

— Я буду за тобой приглядывать, как тебя?

— Физик, — ответил я, вставая из-за стола. Доем потом.

— Я буду за тобой приглядывать, Физик, — в этот момент мне стало смешно. Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться в лицо этому человеку. В этот момент родилась слегка безумная идея, и я, не раздумывая, сказал:

— Слышал, что Степан сказал? Покажи мне тут всё, — я медленно прогулочным шагом пошёл к двери, а Борзый, злобно оскалившись, пошёл за мной. Когда мы уже собирались уходить он сказал, махнув рукой сперва вправо, потом влево:

— Там кухня, тут комнаты. Пошли дальше.

Как много тут было ящиков. Казалось что это не зал, а гигантский ангар. Тут было всё: и оружие, и патроны, и припасы, и коробки со странными надписями вроде: "Альпийский снег". Что это за снег и как его сюда привозят? Или это название чего-то? Не знаю. Надо будет расспросить.

— А тут что? — я указал на коробку со снегом.

— Дорогие артефакты. Не трогай. Фонят жутко, — он отодвинул ногой какую-то небольшую коробку, которая перегородила ему путь. Как я понял позже, она была пустая. Из-под консервов кажется.

Мы обогнули ещё один ряд стеллажей и остановились на середине склада. Я встал и облокотился на один из стеллажей. Тут же в спину уткнулась заноза. Ну, правильно. Ящики же деревянные. Выругавшись, я встал нормально, и, заметив злорадное хихиканье Борзого, спросил:

— Что мы остановились?

Борзый встал боком, ткнул пальцем влево, в строну большой массивной железной двери, и сказал:

— Тебе туда нельзя. Там спецсклад. Уяснил? — он убрал руку и уставился на меня. Дождавшись моего кивка головой, он продолжил: — Так, я тебе всё показал. Работу тут закончил. У меня ещё есть дела, а ты иди пока займись чем-нибудь. И помни: я за тобой слежу! — он ткнул мне в грудь пальцем, а потом быстрым шагом удалился, оставив меня одного на складе. Я сперва подумал, что можно подойти к спецскладу и посмотреть что там, но потом передумал и решил пойти закончить завтрак. Завтрак? Точно. Сейчас же ещё утро. Утро нового дня. Новой жизни.

Я зашёл в зал и заметил то, на что раньше не обращал внимание, а именно план бункера. Хоть Борзый мне и рассказал об этом месте, мне всё равно хотелось взглянуть своими глазами на карту. Я подошёл к стене и удивился. Карта бункера была датирована двадцать восьмым апреля одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Это же спустя несколько дней после взрыва второго энергоблока. Людей же по ходу должны были эвакуировать, но бункер был построен после. Хотя нет. Не мог же он за два дня быть построен. Получается, что после взрыва в нём были люди, и он был сдан в эксплуатацию. Но кому? Торговцу ли? Я покосился на коридор. Там было пусто. Я прислушался и смог различить лишь гудение вентиляции и периодический кашель торговца из «кафедры». Допустим, что построен он был военными, тогда для чего? Тут нет лабораторий. А что там в спецскладе? Надо будет узнать, а пока буду делать вид, что мне не интересно, что там.

Я отошёл от стены и сел за стол. Недоеденная банка тушёнки с воткнутой в неё вилкой всё ещё стояла на краю стола. Я притянул завтрак к себе и продолжил трапезу. Ел я ни на что не отвлекаясь. Когда от банки оставалось всего пара ложек, в зал зашёл Сидорович. Он был слегка взъерошен и мне это не понравилось. Зачерпнув ещё немного тушёнки из банки, я уставился на него. Он посмотрел на меня, сощурился и сказал:

— Нормальная еда в шкафчике вообще-то. Ладно, нужна твоя помощь. Иди на «кафедру». Там поговоришь с одним человеком. Никаких долгов. Понял? — дождавшись когда я кивну, он удалился к себе в кабинет. Удостоверившись, что он ушёл, я поднялся из-за стола и пошёл работать. Сразу нахлынули непривычные незнакомые чувства. Я не должен рассказывать лекции, читать зубрить книги, присутствовать на комиссиях. Это было скорее моральное облегчение, чем физическое. Хотя я и в это не уверен. Я повернул за угол. Тихо, мрачно и тускло. Это единственные слова, которыми можно описать этот коридор. Идти по нему не то чтобы не охота, скорее какое-то внутреннее чувство заставляет повернуть назад. Я заметил это ещё когда шёл тут с Борзым. Правда, тогда меньше чувствовалось. Видимо из-за того что шёл не один. Ладно, хватит.

Я вышел на «кафедру». И почему Сидорович назвал так это место? Мне не понятно. Видимо из-за того что он, его письменный стол и компьютер стояли на возвышении по отношению к остальному помещению. И зачем эти решётки? Кто на него тут нападать будет. В размышлениях я не заметил человека. Вид у него был своеобразный. Старая поношенная куртка-ветровка и такие же штаны только с дырками ниже колен. Его небольшой тёмно-коричневый рюкзак, измазанный чем-то вроде чёрной краски, стоял у стены. Я посмотрел на его лицо: огромные синяки под глазами, шрам на левой щеке и зачатки усов. Усевшись на старый деревянный стул, — обивка из него давно вылетела — я спросил:

— Как зовут?

— О! А где Сидор? — голос у человека был очень низким и вредным для слуха.

— Занят. Меня послал к тебе. Что надо-то? — я старался вести себя строго, грубо, важно для того чтобы не произвести впечатления тюфяка на окружающих. Пока что мне это вроде как удавалось.

— Да вот место тут на днях нашёл. Там артефактов куча, но сидит кто-то и рычит так громко. Жуть, в общем. Я хочу туда попробовать пройти, но денег на нормальное оружие нет. Только это есть, — он достал из рюкзака обрез двустволки и снова убрал его в рюкзак — Дай взаймы оружие. Не пожалеешь, — он посмотрел на меня таким взглядом, который очень сложно выдержать. Это детский взгляд просьбы и надежды. Но смотрел на меня не ребёнок, а парень, который не понятно за что решил угробить свою жизнь в Зоне. Глупец. Тут ничего не скажешь. Я опустил глаза и сказал:

— Нельзя. Сидор не разрешает.

— Брат, ну умоляю! Такие деньги. Да я известен стану. Пожалуйста! — ещё чуть-чуть и он бы встал на колени, жадно умоляя меня ему помочь.

— Нет… — я сказал это тихо, едва слышно. Парень опустился на пол спиной к стене. Он хлопнул себя по лицу ладонью. Не больно. Я не знаю для чего. Для морального успокоения, скорее всего. Он посмотрел на меня вновь. Это уже был не умоляющий взгляд. Это был взгляд презрения. Он смотрел на меня так, как будто я не дал ему исполнить какую-то мечту. Мне даже на секунду стало неловко, но лишь на секунду. Парень отвернулся, встал, накинул рюкзак и медленно пошёл вверх по лестнице. Я знал, что он не отступится от задуманного. Он пойдёт туда, где умрёт. Почему? Потому что должен.

Я сидел на кровати-раскладушке и читал книгу: "Автоматы и пулемёты. Том первый": Так, значит, Heckler and Koch MP5А2 ёмкость магазина — 30 патронов, сильные стороны — скорострельность и удобство в обращении… удобен для стрельбы на коротких и средних дистанциях, доступен ряду модернизаций. Интересно. Это пистолет-пулемёт? Никогда не слышал. Что дальше? АКС-74… ёмкость магазина — 30 патронов — это стандарт по ходу — сильные стороны — скорострельность, удобен для стрельбы на дальних и средних дистанциях. Так. Enfield L85A2 IW… ничего себе название… ёмкость магазина — 30 патронов, сильные стороны — меткость, урон… к автомату приставлен оптический прицел что облегчает попадание в цель…

В этот момент в комнату зашёл Борзый:

— Всё зубришь, неуч? — тон его был как всегда грубый.

— Иди ты… что надо? Я занят, — я кивнул на книгу, которую закрыл и положил на кровать.

— Мне… то есть тебе Степан сказал, чтобы я… ты принёс на кафедру ящик патронов 7,62 x 39 мм. И поживее, — он убедительно кивнул сам себе.

— Врать сперва научись убедительно! — ответил я, широко улыбнувшись.

— Топай на склад, пока я тебе не врезал! — Борзый уже начинал кипятиться. Его лицо приобрело багровый оттенок, и он сжал кулак правой руки. Я решил, что только драк мне сейчас не хватало и молча встал. Сейчас мне придётся топать на склад. Будто без этого мне делать нечего. Я сам начинал злиться, а Борзый наоборот победно заржал над какой-то своей мыслью. Я решил о нём не думать и тихо пошёл на склад.

Миновав несколько коридоров, я подошёл к большой железной двери с очень грамотной надписью на ней: «слкад». Раньше тут была другая надпись, но кто-то грамотный, видимо Борзый, написал это слово. Не знай я что там за дверью, я бы не пошёл туда… хотя пошёл бы. Глупое и нелепое любопытство.

Снова разозлившись, я вошёл на склад. Перед глазами снова предстали ряды стеллажей, некоторые достающие прямо до потолка. Ну и где этот ящик? Я осмотрел ближайшие ряды и увидел, что один из ящиков лежал отдельно от других. Подойдя к нему, я увидел, что он ещё и вскрыт. На ящике была неразборчивая надпись. Настолько, что прочесть нереально. Ну, можно, но копаться сейчас я не буду. Приоткрыв ящик пошире я увидел костюм. Новый, как будто только с конвейера, костюм военных. В том же ящике лежал и бронежилет с какими-то хитрыми приспособлениями. До чего дошла техника… очки с какими-то микрофонами… даже не знаю, как это назвать. В своём институте я таких вещей вообще не видел и как я удивился, увидев это здесь. В забытом богом месте последние наработки техники. До чего докатился мир. В этот момент я перевёл взгляд на ящики стоящие передо мной. Это был целый стеллаж с выгравированными на нём буквами и цифрами: 7,62 x 39 мм.

Утро. Утро это всегда хорошо, но только если оно не в незнакомом месте. Я открыл глаза и вместо обвешанной плакатами комнаты общежития увидел старые стены с обведшей штукатуркой. Тумбочки и какие-то полусгнившие шкафы стояли вокруг меня как охранники, приставленные меня охранять. Я дёрнул головой, прогоняя плохие мысли. Их только не хватало. Поднявшись, я обнаружил что книга, которую я вчера читал, валяется на полу и совсем не на той странице, на которой я вчера остановился. Потянувшись было к ней, я передумал и встал в полный рост. Сперва поем. Я улыбнулся и заспешил на кухню. Каким было моё удивление, когда я увидел Сидоровича и Борзого, сидящими за столом. Последний сидел, уставившись на пластиковую вилку, а Степан смотрел на наручные часы. Когда он увидел меня, он сказал грубым тоном:

— Время одиннадцать часов. Время подъёма в восемь часов вместе с подъёмом Борзого. Он как будильник. А ты проспал лишних три часа. Нам пришлось тебя ждать, хотя мы уже поели.

— Я не знал. Мне не сказали, — промямлил я, переваривая услышанное.

— Борзого должен был спросить! — он с размаха ударил рукой по столу. ЗА это ты сегодня не у стола. Иди в деревне перекуси. На тебя не готовили.

В этот момент радостный Борзый воскликнул:

— Ну, могу я сейчас идти уже?

— Оба идите в деревню. Борзый ты к Стволу сходи. Узнай, когда он радио мне починит, а ты Физик иди в деревню. Вперёд.

Конечно, эти фразы меня шокировали. Уж чего я не ожидал так это этого. Странные они люди. Либо что-то узнай, либо голодай. Хотя эта мысль навеяна мне голодом и шоком, а может и тем и другим.

Миновав остов разрушенного дома, я вышел к костру, который видел когда шёл сюда впервые. Сейчас у костра ни сидело никого. Я даже разочаровался. Хотел снова услышать те чудесные звуки гитары, но, не увидев их, огорчился. Куда подевался этот музыкант? Я не успел запомнить его лицо. Голова была забита другим, неприятным. Сейчас я отдохнул и морально и физически. Это хорошо.

Вдруг откуда-то сверху послышался дружный смех. Я машинально поднял голову вверх. К удивлению было видно только небо и ветви какого-то дерева. В такие моменты понимаешь, что биологию надо было учить. Особенно то, что касалось растений. Я же это упустил и с трудом смог определить, что это берёза. Притом понял я это не по взгляду на ствол дерева, а по листьям. Ствол дерева был покрыт сажей. Притом целиком. Кто и зачем это сделал, я не знаю и не могу сказать для чего, но это было сделано. Ладно. Я отвлёкся. Откуда был смех? Покрутив головой, я заметил чердак у дома прямо передо мной. Лестница, приставленная к нему, радовала меня не сильно. Почти все ступени или развалились или были сгнившими до такой степени, что это было видно с двух метров.

Я подошёл ближе и увидел на ступени песок. Точно. Недавно кто-то подымался вверх. Наверняка те сталкеры, которых я видел, сейчас наверху. Я положил руки на ступеньку. Вид у них не очень хороший. У меня было такое чувство, что они развалятся под моими ногами… и руками. Наверху спокойно. Поэтому только туда. Я стал подниматься. Как же ужасно выглядела эта лестница. Жутко и страшно. Хотя вроде высоты я никогда не боялся. Или боялся? Видимо просто не обращал внимания на свои страхи. Тут они обостряются. Обостряются так, что начинаешь думать только о них. Мне было не так это важно. В данный момент я думал не об этом, а о том, как бы поскорее забраться наверх. Уже на середине я остановился. Странный звук. Скрежет. Не металлический, а такой как будто кто-то когтями скрёб по дереву. Я поднялся ещё чуть-чуть. Так, чтобы моя голова смогла видеть помещение. Вот только это было не так хорошо. Как только мой мозг отвлёкся от мыслей, я увидел человека, который летел на меня. Не в прямом смысле, конечно же. Его кто-то с силой кинул в меня. Я не знаю из-за чего это получилось, но от неожиданности я отпустил руки, что стало причиной моего падения. Я упал. Спиной метров с двух на землю. Мало того что это было само по себе больно, так там ещё и куски какой-то доски на земле лежали. В общем, это было очень больно. Но разочаровало меня не падение, а голос донёсшийся сверху:

— Серый, ты убил кого-то.

— Да не… он живой ещё. Вон дышит вроде. Пошли, посмотрим.

Я пытался сосредоточить взгляд на человеке, который спускался по лестнице, но у меня не получилось. Перед глазами всё плыло, и я с трудом вообще что-либо видел. Когда первый человек спустился я смог разглядеть его получше. Его лицо было для меня неожиданным. Это был не тощий сталкер, которого я видел с гитарой, а упитанный мужик лет двадцати пяти. Его небольшие глаза с интересом меня разглядывали, а короткие волосы трепыхались на ветру. Это меня, конечно, удивило, но не так сильно, как само моё падение. Я сел благодаря этому человеку и увидел, что и этот сталкер был одет как предыдущие. Только его костюм имел какой-то странный жёлтоватый оттенок. Видимо он был старым, да и размер не маленький. Какой человек, такой и костюм. Это прямо мне бросилось в глаза. Странно. До прихода в Зону у меня не было такой мании осматривать других людей. Видимо это из-за специфических костюмов сталкеров, хотя может просто любопытство. Много разного о Зоне говорят. Меня отвлёк от мыслей этот человек:

— Ты как? — голос у него был приятным, добрым.

— В норме… — сказал я, ставая и держась за голову. Потом я добавил: — А кто падал-то?

— Я. — подал голос тот парень, с которым я и Монах разговаривали. Он был одет как в тот раз, только ни рюкзака, ни оружия при нём не было. Он стоял и потирал шею в ушибленном месте.

— Драка? — спросил я, отряхиваясь от пожухлых листьев и кусков той самой деревяшки.

— Нет. Скорее дружеский спор, — захохотал упитанный. Он видимо был весельчаком. Улыбка заняла его лицо, и он радостно озирал меня и своего товарища. Хотя тот скорее был моим товарищем по несчастью. Оба пострадали.

— Мы поспорили на деньги. Я продул, а сам на мели. Ну, он и стал в шутку драться, а тут ты… кстати Серый, а это Толстяк, — выпалил Серый, протянув руку в знак приветствия. Толстяк повторил его жест, озадаченно посмотрев на свою ладонь. Не знаю, зачем он это сделал, но выглядело смешно.

— И мне за вас отдуваться! Блеск! — я пожал им руки и добавил, подумав пару секунд: — Физик.

— Ты на новенького не похож. У Сидора живёшь?

— Только переехал, — съязвил я, но никто юмора не понял.

— И как там?

— Где?

— У Сидора… говорят там бункер гигантский и куча людей проживает.

— Нет там этого! Что врёшь? Мне Штык говорил, что там у него ход в лаборатории которые к Припяти идут, ход есть — вмешался, до того молчавший, Толстяк.

— Сам врёшь! Я говорю то, что знаю, — он ткнул в него пальцем. Я заулыбался. Они в этот момент были совсем как дети. Поглядев на них ещё немного, я сказал:

— Ладно вам, друзья, — они повернулись ко мне и я добавил: — А у вас перекусить ничего не найдётся?

— Как прошёл завтрак? — сидящий на «кафедре» Сидорович заинтересованно на меня посмотрел, отложив какую-то книгу в сторону.

— Неплохо. А что? — я посмотрел на него. На этот раз на нём были другие очки. Эти с идеальными стёклами и круглыми рамами. Как будто только с витрины магазина.

— Работа есть. Вон, — он указал на кипу бумаг — Там разные статьи. Выпиши оттуда всё, что есть о Падальщике. Он же Сергей Пан. Справишься? — он посмотрел на меня с усмешкой.

— Но тут работы на весь день и ночь, а то и на следующий день, — я был немного в шоке от того, чем мне придётся заниматься в ближайшее время. Я спросил:

— А для чего это?

Степан посмотрел на меня другим взглядом. Таким взглядом смотрит учитель на ученика. Он кивнул какой-то своей мысли и сказал:

— В этом мире можно продать всё. А то, что продаётся, надо добыть потом и кровью. Уяснил?

— Да, — я собирал бумаги в кучу.

— Тогда иди. Тебе даю только сегодня. И в восемь ужин! — он пригрозил мне пальцем. Нехотя кивнув, я медленно побрёл в зал. Работать.

Я всегда любил читать. Это и интересно и полезно одновременно, но когда тебя заставляют читать против силы, весь интерес теряется. Вот и сейчас я перебирал статьи в поисках информации о неком Падальщике. Вообще кто это? Если судить по кличке, то бандит или ещё хуже. Ладно, почитаем — увидим.

Первая попавшаяся мне под руку статья была не очень большой и к ней прилагалась картинка с изображением дерева изогнутого в неестественной позе. Но ни листья ни тоненькие палочки не были оторваны. Они были идеально ровны и висели вместе с деревом в странной позе. Я стал читать текст:

"Как мы сообщали ранее, наш с вами земляк Виктор Тарасович Голованов открыл новую аномалию. Это заинтересовало всех и большие силы и деньги были брошены на её изучение. Называть её условно мы стали — гравиконцентрат. Область заражения аномалией заставляет неверно работать законы тяготения и объекты, подверженные влиянию аномалии могут находиться в различных нетипичных местах. К примеру, брошенная в концентрат палка зависла в воздухе, а потом с неимоверной силой была подброшена в воздух. При этом никакого иного воздействия на неё не было. 1999 год. Июль"

Гравиконцентрат…. Это же аномалия! Всегда хотел узнать, откуда же они появились. Вот оказывается их открывали и опыты над ними проводили. А газета-то МК, то есть Московский Комсомолец. Это понятно. В те годы о Зоне знал каждый. Это сейчас дети растут, не зная об этой язве планеты. Я выругался и взял следующую статью. Это была уже без картинок, а сама статья была объёмной, но нижняя часть пропала. Лист был порван. Написано там было вот что:

"Вячеслав Веслов, или как его прозвали в народе Дракон, в сентябре 2002-ого был задержан на одном из кордонов Чернобыльской Зоны отчуждения. Этот человек утверждал, что он легально перевозил товар некоему Падальщику. Имя не установлено. Этот нелегальный сталкер в данное время находится в Зоне и при контакте с собой подлежит немедленному аресту. На нём числятся незаконное проникновение в Зону и убийство офицера украинской армии служащего в русской части…"

Убийство? Так я и знал. Он бандит. И видимо пришил кого-то. Кого-то серьёзного. Вот Сидоровичу и заказали информацию найти. Интересно. Я взял ручку и стал записывать на пустой лист, который взял среди бумаг на столе торговца. Тут-то я впервые и заметил, что мои руки дрожат. Уставившись на пальцы, которые подрагивали при вздохе, я понял, что отныне меня занимают лишь два чувства: страх и любопытство. Не знаю почему но я улыбнулся и зевнул. Вечер ведь.

— Тебе сюда нельзя! Запрещено! — громкий голос Борзого раздался из коридора. Я отвлёкся от статей и увидел двух человек, ворвавшихся в зал. Это был Борзый и незнакомый мне сталкер. Хотя почему незнакомый? Это же тот, кто играл на гитаре. Я встал из-за стола и протянул незнакомцу руку, хотя вообще должен был помочь Борзому его задержать. Сталкер отпихнул Борзого и подошёл ко мне, попутно залезая в сумку. Он извлёк оттуда какой-то предмет, обёрнутый новой белой тряпкой. Он подошёл ко мне и произнёс, протянув незанятую руку:

— Кибер. Рад знакомству. — я пожал его руку и он продолжил — Я, Серый и Толстяк, обговорив всё с Сидоровичем, решили сделать тебе подарок. — он протянул мне предмет — Это ПДА последней модели. Какой сталкер без ПДА? — он улыбнулся и зачем-то вытер руку о штанину.

— Спасибо, — робко сказал я. Вытащив предмет из обёртки, я стал щёлкать по разным функциям. Там была и карта, и список сталкеров, и информация о группировках и новые сообщения от сталкеров, над которыми стояла пометка «знакомые». Среди них были все те, с кем я познакомился в деревне. Интересно. И в правду чудо техники. Я сел на стул, погрузившись в изучение этого нового и важного для меня предмета, и услышал:

— Подарил? Подарил. А теперь убирайся! — он схватил Кибера и выставил его из зала. Сдобрив это хорошим пинком, он под смех и сам удалился из зала. Я же остался сидеть за столом и перебирать статьи. Как только закончу, надо будет разобраться с ПДА. Или хотя бы попытаться разобраться…

Я проснулся от грохота. В такую-то рань? С какой стати? Я рефлекторно открыл глаза и встал с кровати. Нет. Так не может продолжаться. Спина отваливается. И как он тут спит? Я так помру скорее. Натянув ботинки, я побрёл наружу, вон из комнаты. Бросив взгляд на книжку, врученную мне вчера торговцем — Автоматическое оружие. Том третий — , я кивнул и зашагал по залу к «кафедре» Эх, ну и придумал Сидорович. «Кафедра». Ещё б постаментом назвал бы. Хотя кто станет тему перечить?

Я миновал кабинет торговца. Его там не было. Не он значит грохотал. А кто тогда? Нападение? Да нет. Борзый бы открыл огонь, а тут похоже лишь на приезд военных. Но он вроде через неделю. Сидорович сказал, что они лишь через неделю будут. Что тогда?

Проследовав по коридору, я в который раз подумал, что надо бы эту лампочку заменить. Ну, мигает и мигает. Прямо на мозги давит. Что же это такое? Скажу Борзому. Конечно, возмущаться будет, но сделает. Да и на пол бы постелить что-нибудь. От ударов подошвы о железный пол по всему коридору раздаётся гул. Я мысленно выругался, но этого хватило, чтобы успокоиться. Утро. С утра я всегда какой-то злой.

У «кафедры» я и обнаружил причину возни. Там копошился сам Сидорович. Обычно в это время он мило дрыхнет, а тут нет — топчется возле компьютера. Стоп. Там кто-то пришёл? Я выглянул из-за угла и заметил человека. Сталкера в длинном чёрном плаще с ВАЛом на плече. Хорошо, что я читал ту книгу про оружие. Разбираться стал. Лицочеловека было как бы пустое. Без намёков на эмоции. На груди висел обычный рабочий противогаз. Такие уже давно, по-моему, не используют. Вокруг рта у незнакомца было что-то наподобие усов, только были они едва заметны. Рюкзак за спиной, казалось, может запросто перевесить сталкера, волосы под капюшоном не было видно.

Незнакомец взглянул на меня и еле заметно кивнул голой в мою сторону. Сидорович повернулся и увидел меня. Он кашлянул в кулак и сказал громко и внятно:

— Это мой новый помощник — Физик. Короче свой. Дела не меняет. Что вы там хотели?

— С непривычки просто, — помаялся незнакомец. Голос у него был тихий, но не грубый как казалось сперва. — Мне нужно чтобы ты с военными договорился. Меня слушать не станут. Зуб у них на меня. Сам знаешь, — он тяжело выдохнул.

— М-да. Знаю. Так, хорошо. Я сейчас его — указал он на меня — пошлю в деревню. Где остальные? — Сидорович снова кашлянул в кулак и ткнул пальцем в кнопку на компьютере. Там появилось досье на некоего Смертника. Я не стал читать. Я вгляделся в лицо. Это и был незнакомец.

— Так я им сказал, чтобы на улице ждали. Наверно пошли к костру. Много новичков-то? — незнакомец зевнул.

— Хм… да не очень. Трое или четверо в деревне ошиваются. Короче тихо всё у нас. Вы откуда вообще путь держите? — Сидорович поправил очки и снова кашлянул в кулак, незаметно нажимая другую клавишу на компьютере. Там высветилась перечень вооружений и комбинезонов, сейчас лежащих на складе. Никак торговать решил. Но что это за помеченные красным костюмы? Не видел на складе. И винтовки какие-то. Таких в книжках, которые торговец мне давал, я не видел.

— Из центра. Без подробностей. Гостя ведём… гостью, — последняя фраза — меня поразила. Вроде как я слышал, да и видел на своём опыте — нет в Зоне женщин. Им тут просто не выжить. Или?

— Кого же? — Степан был немногословен.

— Ленку. Ты знаешь её. Сам ещё наверно от Виктора слышал, — на лице незнакомца появилась улыбка. Немного зловещая. Его взгляд устремился на меня. Мне даже показалось, что он меня услышал, но этого попусту быть не могло. Я же ничего не говорил.

— А сам Виктор где? — Сидорович проигнорировал имя женщины, уводя разговор. Но почему? Предстоит выяснить. Расспрошу его, когда уйдёт этот…

— Сперва он мне поможет, Андрей, — сказал незнакомец. Сперва мне показалось, что я всё-таки сказал это вслух, но потом, прокрутив в голове последние минуты, я понял, что ничего не говорил. Но как тогда? Ответ появился в голове настолько быстро, что я произнёс его, не задумываясь о последствиях:

— Телепат! — голос не дрожал. Я сказал это осмысленно, но сразу после того как сказал, я стал сожалеть об этом.

— Ещё учусь. Смертник меня зовут. Видел на экране, не так ли? — его улыбка меня начинала нервировать, и я задал резонный вопрос:

— А имя мое, откуда тебе известно?

— Оттуда же откуда и то, что ты думал.

— Так, хватит мне тут мальца терроризировать. Он и так пуганый, ещё ты тут. — Вставил своё слово Степан. Смертник замолк, видимо признавая авторитет торговца. Тот победоносно откинул голову и снова кашлянул в кулак, правда, на этот раз он ничего не нажимал на клавиатуре компьютера.

— Ладно, молчу. Ты собирался его послать в деревню, — напомнил Смертник. Его лицо стало немного печальным, хотя я понимал, что это может мне только, кажется.

— Верно. Старею… забыл уже. Слышь, Физик, дуй в лагерь. Помоги там его людям. Сразу их узнаешь. Что попросят, принесёшь или Борзого попросишь. Понял? — проинструктировав, торговец уточнил. Я, не отвечая, кивнул и по-быстрому выскочил с «кафедры». Прошмыгнув мимо Смертника, я не заметил на себе того взгляда, который был при первой встрече.

Я выскочил на улицу и ощутил приятный запах сухих листьев, пусть даже немного попорченных радиацией, но листьев. Этот запах жизни в данную минуту переполнял меня, я даже закрыл глаза и глубоко вдохнул воздух. Внезапно мне стало холодно. Нет, даже не холодно, а скорее прохладно. Простояв так ещё минут, пять, я всё же решился пойти в деревню. Я шагал быстро, и от этого все мои кроссовки покрылись грязью. Видимо недавно шёл дождь — это объясняет и то почему вокруг так свежо, и то почему так много луж в округе.

Я миновал крайний дом, возле которого сейчас стоял лишь одинокий дежурный — Серый. Его куртка была вся напрочь мокрая, а от штанов я бы сказал, осталась лишь тряпка. АК при нём не было. Без оружия значит. Смысл тогда тут стоять? Он, завидев меня, хотел было протянуть руку в знак приветствия, но потом передумал и полез за сигаретами. Я не стал ждать приветствий и зашагал к костру.

Прогремел гром. Краем глаза я увидел, как сверкнула молния. Никогда их не любил. Меня даже немного передёрнуло. Поёжившись, я подошёл к костру. Как я и думал, сам костёр был потушен, да и народа вокруг него не было. Я заскочил в подвал и стал спускаться вниз. Закончив с этим делом, я увидел Кибера и Толстяка, играющих в карты. Любимое это дело у них что ли? Я оглядел комнату и не заметил следов гостей. Чтобы не мучиться с догадками я спросил:

— Вы гостей не видели?

Кибер повернул голову в мою сторону, ухмыльнулся и ответил:

— Они залезли на чердак дома возле костра. Сам знаешь, я думаю, — тут он взглянул на Толстяка и сказал: — Вскрываемся?

— Давай! — откликнулся тот, выкладывая карты на табурет, служащий им столом для игры. Толстяк победно откинул голову и произнёс: — Девятка. Тут-то Кибер захохотал и одним ловким движением положил карты на стол. Толстяк, недоумевая, уставился на них, а Кибер произнёс: — Фул. Я снова выиграл. Ха-ха. На-на-на-хэй! — он стал крутить руками вокруг себя в каком-то странном танце, снова и снова напевая этот мотив. Толстяк ударил себя по лбу и промямлил что-то под нос. Он прождал ещё с минуту и достал из кармана пачку денег. Небольшую на вид, не скажешь сколько там. Кибер, увидев это, оторвался от танца и, взяв деньги, сунул их в карман. Толстяк снова врезал себе по лбу и произнёс:

— Давай ещё. Я хочу отыграться, — голос его был уж очень тихим. Видимо он был взволнован. Кибер лишь кивнул головой, собирая карты для новой растасовки. Я, улыбнувшись, решил, наконец, пойти по делам. Как только я вышел наружу снова прогремел гром. Молнии я не заметил. Видимо крыши домов загораживали. Я подошёл к дому и взглянул на лестницу. Не очень-то хотелось по ней взбираться. Она и так хлипкая, а после дождя наверняка ещё и скользкая стала. Но, вспомнив указ Степана, я решил попробовать взобраться. Я поставил ногу на первую ступеньку. Вроде ничего. Я взялся руками и стал медленно взбираться вверх. Так, хорошо. Одна ступенька, две, три. Внезапно откуда-то с юга раздался вой. Я повернулся туда, но ничего не увидел. Дома и деревья загораживали. Ладно. Надо двигаться. Я стал взбираться дальше.

Когда половина ступенек миновала, я услышал громкий голос:

— Ты кто? — говорящий был наверху. Я поднял голову и увидел человека в кожаной куртке, наподобие тех, что я видел у бандитов. В его руках был пистолет, направленный на меня. У меня такой же есть. Правда лежит в бункере.

— Я Физик. Меня Сидорович к вам послал. Сказал если что надо, чтобы я помог, — отозвался я. Сталкер посмотрел на меня. Прищурил немного один глаз и сказал:

— Извини, друг. Страховка. Сам знаешь, — он помог мне залезть на чердак. Очутившись там, я немного успокоился. Глупая лестница. Вроде невысоко, но страшно. С детства не люблю лестницы, как и высоту впрочем. Из раздумий меня вывел тот сталкер, которого я видел:

— А где Смертник?

— Он со Степаном. Обсуждают что-то. Ладно, не уходим от темы. Что вам надо? Припасы, вооружение или ещё что? — я старался говорить посерьёзней, встав в полный рост и сделав серьёзное лицо. В темноте, стоящей на чердаке я не видел других людей. Только в дальнем конце в потолок тускло светил луч света от ПДА. Сидящий там человек возился с этим чудом техники. Сидящий в дальнем зале человек встал — это было понятно по скрипу пола — и подошёл ко мне. На вид я бы дал ему лет двадцать, но морщины вокруг глаз выдавали в нём матёрого сталкера. Свет, исходящий с улицы, позволил мне разглядеть лица этих двоих. Они были в чём-то схожи. Не угрюмые, но и не весёлые. Обычные, в общем, лица.

Тот сталкер, что помог мне подняться на чердак, ушёл в темноту и там послышался шёпот. Спустя несколько секунд он пробурчал что-то невнятное, но явно матерное. После этого зажглась старая керосиновая лампа. Тусклое свечение лампы показалось мне довольно ярким, и я смог заметить третьего человека — приятного вида девушку, тихо дремлющую в углу. Шатенка. Отметив про себя её стройную фигуру, я подошёл к лампе и повторил недавно заданный вопрос:

— Припасы, вооружение или ещё что? — от этой промозглой погоды мне стало зябко. Я сел на старый ящик, с которого обвалились уже все этикетки, протянул руки к лампе, а надежде что она их обогреет наподобие костра и стал ждать реплик гостей. Возле меня на такой же ящик сел второй сталкер и протянув руку, сказал:

— Ну, во-первых, Безлицый. Рад знакомству! — я пожал руку и ответил:

— Физик. Давно тут?

— "Тут" — это где? — он решил, что сострил и захохотал. Он подозвал второго сталкера, и тот уселся возле напарника, то есть напротив меня. И вновь на ящик. Их тут было много. Потому гости часто останавливались именно тут — знали, что тут им проще, чем у костра или в разрушенных домах.

— "Тут" — это в Зоне, — ответил я, нахмурившись, повысив тон голоса и сделав вид, что шутки не понял.

— Ладно, парень, не злись. Я ж в шутку, — он снова захохотал. Его товарищ разделял это странное для меня чувство юмора и тоже от всей души смеялся. Девушка перевернулась на другой бок, пробурчав что-то под нос. Здоровяк, так я про себя назвал того сталкера что меня встретил, показал напарнику палец и шикнул на него, кивая в сторону девушки. Тот кивнул и, уже повернувшись ко мне, сказал:

— Да в принципе ничего не нужно. Мы же за периметр идём. Там с оружием не походишь, — сказал он это огорчённо.

— А зачем тогда Сидорович меня к вам посылал? — я был раздражен, но показывать это не стал.

— Это ты у него сам спросишь. Наверно дела важные у них, — ответил мне накаченный. Он хотел ещё что-то сказать, но его перебил другой. Как же его… а… Безлицый. Он стукнул по плечу напарника и сказал:

— Сейчас разрядим обстановку! Анекдот! Князь ты не против?

Тот лишь кивнул в ответ.

— Тогда слушайте: В общем, идёт короче сталкер по Зоне. Ну, нормально идёт. Ни одной аномалии, ни одного мутанта. Тут видит дом. Зашёл туда короче. А там кровосос! Начал он палить по нему. А тот не даётся. Ну не дохнет и всё тут. Решил он его выманить на улицу. Ну, выскользнул, значит, бежит на юг к «воронке». Кровосос за ним. На полном ходу раз и влево, а кровосос прямо в аномалию на полном ходу. Встал сталкер. Отряхнулся и говорит — вот вам и рагу из кровососов, — закончив он и Князь — оба залились хохотом. Я же лишь улыбнулся, вновь подтвердив свою же мысль, что с юмором у этих двоих что-то неладное. Эти двое, вдоволь насмеявшись, проверили, не разбудили ли они девушку и снова принялись шутить.

Я, убедившись, что не нужен этим двоим, собрался было уходить, как тонкий тихий заспанный женский голосок проговорил:

— Где он?

— Кто? — я не разобрал, кто ответил. Вроде Безлицый.

— Угадай! — голос стал раздражённым. Я попятился к лестнице. Не хватало мне ещё в их распри ввязываться. Не дай бог!

— А… так он к Сидоровичу пошёл. Вон парня прислали, чтоб… — дальнейшей фразы я не услышал, так как уже активно слезал вниз по лестнице. Тут рука поехала на скользкой древесине, но мне удалось удержаться из-за того, что другой рукой я очень крепко держался за перекладину. Я прислонился лбом к перекладинам, замер и закрыл глаза. Чуть не упал. Ещё бы. Везенье, так его!

Наверху послышался шорох. Лезть назад я не собирался, поэтому в два счёта преодолел расстояние и очутился внизу — на земле. Я выдохнул. Слава богу! Ненавижу эти лестницы. Времени было достаточно, и я быстрой походкой добрался до бункера. Я вбежал внутрь, предварительно отряхнув ботинки от грязи и слякоти. Ни у входа, ни на «кафедре» никого не было. Я не беспокоился, но все, же испытывал какое-то странное чувство. То ли тревога, то ли любопытство. Я прошёл по коридору на склад. Тут пол получше. Не грохочет под ногами, да и вообще вроде не шумит. Уже на подходе я услышал возню и мат — это значило что всё в порядке. Всё в норме.

— Так значит, да? А вот тебе! — голос Степана был немного злобным, но это легко понять. Он пытался разобраться с ПДА, очевидно отправляя кому-либо сообщение. Мне не было это интересно. Я хотел покончить с этим и пойти читать книгу о российских вооружениях, данную мне торговцем.

— Эй, Сидорович! Я вернулся! — сказал я, выходя из-за угла. Я заметил торговца за столом, и Смертника, стоящего возле него. Увидев меня, Смертник снова улыбнулся. Не нравится мне эта улыбка. Слишком странная что ли. Не знаю.

— Ну? Что им надо? — он так и не оторвался от экрана ПДА, продолжая как заправской хакер бить пальцами по клавишами. Визуально мой приход никак не был прокомментирован.

— Ничего. Сказали, что за Периметр идут, — я подошёл и сел на ящик с патронами для какого-то пулемёта. Я ещё не выучил ту книгу о оружии, что лежит у меня в комнате. А можно ли так назвать отведённый мне уголок? Странно. Раньше я не думал об этой коморке как о доме.

— Понятно. Ты свободен. Иди, отдохни. Поешь, наконец.

Я, молча, кивнул и пошёл по коридору к «кафедре». Уже на ней я задержался и посмотрел на монитор. Открыв закладку с досье на Смертника, я пробежался глазами по выданной информации. Ничего особенного. Просто сталкер-долгожитель. Эти люди указанные в скобках — его подельники — мне не знакомы.

Вернув закладки в прежний вид, я зашагал к залу. Куда подевался Борзый? Я думал он всегда где-то рядом ошивается, а сейчас его и след простыл. Может, караулит на улице? Не факт конечно, но возможно. Я вошёл на кухню. Старую советскую печь я разогревать не стал, а просто открыл створки комода и достал оттуда банку консервов. Тушёнка. При том говяжья. Это хорошо. Отыскав ложку и нож, которым я и открыл банку, я стал уничтожать содержимое банки, попутно опустившись в раздумья.

Я отложил банку и достал из кармана ПДА. Интересное всё же чудо техники. За то время, которое я потратил ночью на возню с этим оборудованием, я сумел лишь понять основные и самые используемые функции. Немного навострив память, я вспомнил, что карта открывается через основные каналы связи. Я стал нажимать на все кнопки подряд в надежде, что вспомню, где карта. Неожиданно я попал на примерный картографический план Кордона — так сталкеры называли ту местность, где я находился. На карте было всё нарисовано. Это была не фотография местности со спутника, а карта с различными пометками. Сталкер оставляли такие пометки как: аномалия там-то или стая псов замечена там-то. Притом на всё это накладывались названия старых селений и сами люди. Они отображались маленькими кружками с именами внутри, эмблемой группировки сверху и небольшими надписями снизу. Приблизив план в деревне, я увидел, что трое моих знакомых сейчас у костра, а часового на этот раз нет. Странно. Я приблизил карту к бункеру и увидел, что часовой сейчас Борзый. Он маячил красным, и под ним была небольшая надпись "Личная охрана Сидоровича". Так он охранник? Я думал, что он просто помощник. Хотя кто его знает. Карты бункера тут не было. Эту информацию торговец похоже держал в секрете и правильно делал. Тут я отдалил карту и увидел две точки, приближающиеся к деревне. Им осталось преодолеть около двухсот метров. Я приблизил курсор и прочёл их имена: Штык и Зелёный.

***

— Степан, там… — я запыхался и не мог говорить. Я приложил левую руку к груди и решил отдышаться. Всё-таки физическая подготовка у меня никакая. Даже бегать толком не умею.

— Что там? — торговец удивлённо повернулся ко мне на своём стуле и почесал подбородок.

— К тебе два сталкера идут. Штык и ещё кто-то. Я не запомнил.

— Зелёный… — он хлопнул в ладоши и потёр их.

— Что?

— Второго сталкера зовут Зелёный. Значит так, сейчас важные люди придут. Нужна твоя помощь. Дуй ко мне в кабинет и поставь там пять стульев. Иди давай. Они уже у входа, — он поднялся и стал отряхивать свои штаны. Для чего не знаю. Я быстрым шагом побрёл к его кабинету. Сзади послышались какие-то голоса, но я не вслушивался. Мне не было интересно. Раз я могу присутствовать, то всё узнаю. С этой мыслью я подошёл к его кабинету. Отворив дверь, я увидел включённый компьютер.

Что я испытал в эту минуту? Интерес. Впервые за те несколько дней, которые я здесь, я могу увидеть, что же на персональном компьютере торговца. Забыв про стулья, я кинулся к монитору и увидел одну незакрытую вкладку. Открыв её, я увидел документ с очень интересными файлами. Читать всю ту гору информации времени не было, и я стал жадно ловить глазами слова. К моему удивлению я обнаружил отчёт о том самом костюме, который видел на складе. Тут же была и переписка с неким Кириенко. Кто бы это мог быть? Не знаю. А вот кличка Падальщик, обнаруженная мной в тексте возле переписки, произвела на меня интересное впечатление. Так это что выходит, Сидорович и ещё кто-то замыслили отправить Падальщика куда-то в Зоне? Спецзадание? Тут, похоже, идёт речь о больших деньгах, а Падальщик это наёмник. Заказное убийство? Только вот кого?

В этот момент вошёл Борзый. Он увидел меня за компьютером и вместо того чтобы прогнать, стал ставить стулья вокруг стола. Послышались ещё голоса. Один Сидоровича. Я закрыл вкладку и стал помогать Борзому, которой ехидно на меня посмотрев, что-то пробубнил себе под нос. В проёме показался хозяин бункера, и два сталкера в традиционном костюме. Один из них был старше, лет сорока, и носил немного седые волосы и такие же седые усы. Второй же был слабо отличим от новичков из деревни. Странная парочка. Оружия при них не было. Видимо оставили на «кафедре». А вот рюкзаки были при них. Сидорович сел во главе стола и пригласил остальных сесть. Притом так, чтобы я сидел слева от него, борзый справа, а гости перед ним. Скрестив пальцы «пирамидкой», он спросил:

— Принесли?

Тот сталкер, который был старше, вместо ответа показал сперва на себя, потом на напарника и сказал:

— Я Штык, а это Зелёный. Мы не знакомы. Ты Физик, верно?

— Да, — ответил я, поразившись тем, что на меня обратили внимание.

— Рад знакомству, — он загадочно улыбнулся.

— Эти двое со мной уже год работают. Я им даю работу, они выполняют. Чаще всего всякие безделушки приносят, — пояснил Сидорович.

— Год с тобой работает Зелёный. Я и раньше с тобой контактировал.

— Но не так часто, — Сидорович был недоволён, что Штык его поправил.

— В общем, мы исколесили ползоны, но я всё-таки нашёл эти артефакты, — он достал из рюкзака контейнер под артефакты и открыл его. Моему взору предстали позолоченные комки неровной формы, которые едва заметно искрились и ещё один чёрный комок, выглядящий как кусок грязи с воткнутыми в него иголками. Штык улыбнулся и закрыл контейнер, добавив:

— Пятьдесят тысяч.

— Дорого. Ёжа ты совсем мелкого принёс. Больше семи за него не дам.

— Ладно, пусть будет сорок семь. Перечисли на мой счёт. И нам ещё кое-какие вещи нужны.

— Что именно?

— АКМ мне, патроны к АПС Зелёному и пару сухпайков.

— Ну, это на двадцать штук и потянет. Тогда снимаю с тех денег, что вам должен. Идёт?

— Ладно. Потом пусть Борзый или Физик мне их выдадут, — он ни с того ни с сего чихнул в кулак — Новая работа есть?

— А как же? — Сидорович достал из кармана ПДА. Модель была старая. Наверно одна из самых первых. Он открыл карту и ткнул пальцем в район Пустоши. — Вот туда вы пойдёте.

— Что нужно? — спросил Штык, пытаясь занести координаты в свой ПДА. У него модель была как моя. Производят их очевидно как на конвейере.

— Мне нужен редкий артефакт Лоза.

— Это тот, который обеспечивает невидимость, как у кровососа? — впервые в разговор вмешался Зелёный. Получив злобный взгляд от Штыка, он умолк.

— Да, этот. Сможете его найти?

— Попытаемся. Мы тогда возьмём у тебя то, что нам нужно, а выброс пережидать будем на АТП.

— На том и порешили. Физик, иди ему помоги.

Все поднялись из-за стола. Зелёный с Борзым куда-то исчезли. Я думаю в сторону столовой, а я, Штык и Сидорович направились к «кафедре». Когда мы очутились там, Сидорович сел на свой стул и, открыв какую-то тетрадь с неизвестными надписями, стал её читать. Мы со Штыком направились на склад. Уже у входа он, отодвинув меня, подошёл к ближайшему стеллажу и вытащил оттуда ящик. Он стал его открывать, а я увидел на боку ящика надпись АКМ. Как он его быстро нашёл. Мне бы понадобилось несколько часов…

— Ты здесь давно? — внезапно спросил Штык, не отрываясь от своего дела.

— Меньше недели.

— Новенький?

— Нет, — я тяжело вздохнул.

— Я вот помню, когда однажды пришёл сюда мне дали задание совместное с Зелёным. Он тоже новичком был. Ещё чуть-чуть и загнулся бы навсегда. А я сына вспомнил и помог ему. Стал с собой водить, учить и так далее, — он сел на ящик и вытер рукавом вспотевший лоб.

— А что с сыном?

— Погиб в Зоне.

— Прости, я не знал.

— Ничего. У всех есть второй шанс. Своего сына я не сберёг, так, кто знает, может этого сберегу, — Штык улыбнулся. Я заметил на его глазу слезу. Он вытер слезу и стал открывать ящик. Я посмотрел на него и понял. Ведь он прав. Каждый имеет право на второй шанс. Я выбрал не ту дорогу, и жизнь дала мне понять, кем я должен быть. Вдохновившись этой мыслью, я пошёл искать ящик с патронами для АПС.

— Физик, они ушли? — сидящий на «кафедре», Сидорович был немногословен. Он всё копался с какой-то тетрадью, изредка делая там пометки.

— Да. А что они так торопились? — я облокотился на стойку и зевнул.

— Так ведь через три часа выброс. А… ты же не знаешь, что это такое. Пошли, — он резко встал и зашагал к выходу из бункера. Его бодрый шаг и ехидная улыбка заставили меня шагать быстрее. Когда мы подошли к выходу, я увидел Борзого. Тот стоял и переминался с ноги на ногу, явно нехотя стоять на улице. Выброс… я слышал про него, но совсем мало. Это что-то вроде аномалии или не аномалии… не знаю. Борзый заметил нас и спросил:

— Уже пора закрывать. Вон, в деревне все уже скрылись в подвал, — он явно нервничал. Я понял это по бегающему взгляду и частому оборачиванию.

— Сейчас. Только покажу ему выброс. — Сидорович растянулся в нелепой улыбке, так не идущей ему. Он показал рукой прямо, на окраину деревни и сказал: — Подойди туда и посмотри на север.

— Зач… — начал было Борзый, а потом, махнув рукой, он повернулся к двери как будто проверяя в рабочем ли она состоянии. Я же лишь пожал плечами и медленно пошёл вперёд. Всего двадцать метров. Я сделал шаг. Что такое выброс, если его боятся, запираясь в подвалы и бункеры? Газ? Или что-то в этом роде? За этими мыслями я не заметил, как дошёл до окраины. И что? Нет тут ничего кроме деревьев, дороги и неба. Небо. Я поднял глаза и взглянул вдаль. Невозможно передать словами то, что я увидел. Обычно голубое небо с редкими тёмными облаками сейчас преобразилось до неузнаваемости. Там, за деревьями и железнодорожным мостом, я увидел красное как кровь облачное зарево. Облака летали и менялись местами. Они взрывались и орошали небо ветром и кроваво-красными линиями. Это был такой момент, который сложно забыть. Я увидел, как всё это с силой опускается на землю, как застигнутые врасплох собаки подбрасываются в воздух, а стоящие деревья спокойно стоят, как молнии сверкали по крышам и дорогам в поисках жертв — я смотрел в глаза смерти. В этот момент я побежал. Не я сам. Это был инстинкт самосохранения. Я бежал к бункеру на всех порах, но не мог оторвать взгляд от того, что творилось в небе. Даже тогда, когда я был внутри бункера — Борзый уже запирал входную дверь — я видел перед собой этот ужас и невольно сокрушался. Зона — это самое опасное и великолепное место в мире.

— Ну как? — съязвил торговец, садясь за стол.

— Это… это было великолепно, — я сказал то единственное, о чём думал в тот момент.

— Понимаю. Я когда впервые его увидел, был в таком же восторге, а потом как-то прижился, — Сидорович улыбнулся и выпил из стакана. Не знаю, что там было, но явно что-то алкогольное. Видимо на него так действовал выброс. У меня слегка гудело в голове и расплывалось всё перед глазами. Борзый стоял у вытяжки и нервно курил сигарету за сигаретой. Сидорович пил. Много и часто. Хотя ранее я не замечал за ним алкогольной зависимости. Странно. Меня тянуло взглянуть ещё раз на ужас творящийся за окном. Я поднялся и пошёл в кабинет торговца. Сам Степан хотел что-то сказать, но лишь выпил из стакана, невнятно что-то буркнув. Я шёл. Ноги, казалось, были ватными. Меня шатало и метало по сторонам. Я то и дело опирался на стены или ударялся головой о лампы. Когда я уже был возле кабинета, я закрыл глаза и, собравшись с силами, зашёл в кабинет. Компьютер был всё также включён и я, подойдя к нему, включил камеры наружного вида. Это зрелище сложно описать словами. То, что я увидел на улице, было несравнимо с этим.

Облака и линии были всё того же, красного цвета, но на этот раз я видел среди них каких-то существ. Они напоминали людей, но они летели. Парили в небе между линий и облаков. Существа были абсолютно голые, то ли с шипами, то ли с щетиной по всему телу. Их глаза не горели. Они были чёрными. Существа смеялись, дрались и смотрели вокруг. Я не мог даже моргнуть. Это зрелище заняло меня полностью.

Резкий удар по голове заставил меня оторваться от монитора. Перед тем как погрузиться в темноту, я увидел Сидоровича всего в поту с ножкой от стула в руках. Он смотрел на меня и говорил одно и то же:

— Никогда не смотри на выброс в его разгар! Никогда!

Я открыл глаза. Над головой был потолок, серый потрескавшийся. По краям стены. Я поднялся на руках. Это моя комната. Моя раскладушка. Мои вещи. Но как я здесь очутился? Я же был в кабинете… или не был? Нащупав рукой ПДА, я посмотрел на часы — десять утра. Завтрак. Поднявшись, я вышел из комнаты. За столом как обычно сидели торговец и Борзый. Оба выглядели как с похмелья и жевали саморазогревающийся суп армейского приготовления. Я сел рядом и увидел перед собой такую же пластиковую ёмкость под суп. На обложке был нарисованный солдат показывающий знак «отлично». Под картинкой была надпись: Универсальный обед солдата. Улыбнувшись надписи, я стал открывать и услышал:

— Ничего не хочешь сказать? — спросил Сидорович.

— Что именно? — я открыл коробку и почувствовал приятный запах.

— Какого чёрта ты делал в моём кабинете? — он отодвинул тарелку и, сложив перед собой руки, смотрел на меня. Я на секунду умолк, а потом ответил:

— Я не знал, что там будут эти… существа.

— Там не было существ. Выброс — активная волна пси-энергии, которая выводит из строя мозг человека. Результат либо смерть, либо зомбирование. — Степан говорил как учитель в школе, объясняющий новую лекцию.

— Я не знал…

— А должен был. На ПДА есть статьи про выбросы. Не читал?

— Нет. Я был занят другим.

— Теперь ты мне вдвойне должен. Есть работа. Ты должен будешь составить учёт всего, что есть на складе. Уяснил? — дождавшись моего кивка, он продолжил: — Времени даю неделю. А теперь приступай, — он встал из-за стола и вышел в коридор.

Когда нет работы — это несомненно плохо, но когда работы полно, а работать лень — это другое. Что я делал всю эту неделю? Рано вставал, уходил на склад и ходил там с переписью каждого ящика. Так вплоть до вечера. За эти дни я смог довольно неплохо выучить склад. Оказывается, там всё разложено группами. Оружие в шесть рядов, патроны в восемь, артефакты в шесть, костюмы в восемь и так далее. Усвоив эту комбинацию, я стал куда быстрее справляться с работой. Это радовало не только меня. Иногда на склад заходил Сидорович и просто стоял в проходе, любуясь тем, как я работаю. Он стоял по полчаса, иногда заливаясь хохотом, и уходил по своим делам. Борзого я видел только за обедом, так как привычка опаздывать на завтрак возникла у меня с первого дня, а на ужин я не ходил.

Итак, под конец второй недели моего пребывания в Зоне, я стал понимать здешние законы и потихоньку стал становится своим. Я много читал, рассматривал фотографии мутантов, изучал оружие и костюмы и даже стал выигрывать в карты. Я каждый день, после обеда, в качестве перерыва выбирался на улицу и играл со сталкерами в деревне. Из этих игр я понял, что Кибер там лучший игрок. Его мне победить не удавалось. Да его никому победить не удавалось. Это как раз меня радовало. Было к чему стремиться. Я хотел у него выиграть. Он же стал учить меня играть на гитаре. В итоге это приводило к порванным струнам, но я не отчаивался. Заняв у Степана, я купил у него же гитару и стал по вечерам, перед сном, играть старые мелодии. Петь я не умел, но гитарные звуки радовали меня и я иногда замечал, что Борзый стоял за дверью и слушал. Догадаться что это он было не сложно, он постоянно бубнил что-то под нос, но не мешал, а слушал.

Так я жил до следующего понедельника. В этот день я неожиданно обнаружил, что закончил с составлением учёта. Я и не заметил, как описал содержимое последнего ряда ящиков. Вдохновившись тем, что я свободен, я уверенно зашагал к выходу со склада. Вариантов того, чем заняться было масса: пойти поучить книги об оружии, поиграть на гитаре или просто сыграть партию в карты. Я улыбнулся этим радостным мыслям. Которые, впрочем, тут же развеялись. Из коридора выскочил слегка взъерошенный торговец. Увидев то, что я ничем не занят, он пробасил:

— Физик, мой спаситель! Ты ведь не занят? В общем, не занят. Быстро иди, помоги мне. Пошли, — он махнул рукой и засеменил к «кафедре». Я удивлённо уставился на него и пошёл следом. Почему всегда я должен выручать всех? Хотя раньше ко мне не обращались. Вообще. Я не выдержал и спросил, когда мы уже приближались к выходу из коридора:

— А что случилось?

— Клиенты важные идут, а неожиданно заявился Вига. Ну, ты его не знаешь. В общем, он очень своеобразный клиент. А я к другим гостям. Всё, иди. Он у входа сейчас, — говорил он это, повернувшись ко мне спиной, быстро и неуверенно. Когда я уже был готов открыть дверь, Сидорович сказал:

— И осторожнее с собакой.

Я удивлённо уставился на него, и в этот момент из открытых дверей на меня выпрыгнул пёс. Разглядеть породу я сразу не успел. Перед глазами очутились чьи-то большие белые клыки. Я схватил собаку за голову и с силой откинул в сторону. Теперь мне было видно — это обычная дворняга. Только большая и злая Она выгнулась и была готово снова прыгнуть, как раздался свист. Пёс лёг на лапы и, высунув язык, стал вилять хвостом влево — вправо. Я смотрел на это превращение из монстра в щенка с недоверием и пытался оторвать от пса взгляд. Когда мне это удалось, я увидел человека. Это был мужик лет тридцати, одетый в старый поношенный плащ и мешковатые штаны. Капюшон был на голове и из-под него на меня смотрел пустой взгляд. Рюкзак сталкера висел за спиной. Притом он был куда больше чем те, которые я видел прежде. Этот был как у альпинистов, только чёрный. Оружие, а именно старая винтовка неизвестного мне производства, висел на ремне слева сбоку. Собака теперь сидела возле его ног и смотрела на меня, высунув язык. Я заметил, что шерсть у собаки на удивление чистая, а на левой задней лапе была повязка вся в крови. Видимо на них кто-то по дороге напал. Но кто? Хотя мне это не интересно. Я пробежался по комнате взглядом и понял, что Степана тут нет.

— И долго будешь рассматривать?

— Что рассматривать?

— Ты еврей?

— В смысле?

— Только евреи отвечают вопросом на вопрос, — этот старый анекдот он рассказал без тени улыбки на лице. Я решил сострить и ответил:

— Но ты ведь сам ответил вопросом на вопрос.

Сталкер задумался и поднял глаза в потолок. Простояв так несколько секунд, он выдавил улыбку на лицо. Как ни удивительно, улыбка ему шла.

— А ты молодец. Недавно в Зоне? Я раньше тебя не видел.

— Вторая неделя пошла.

— Понятно. Я Вига, а это Ян, — он показал на собаку. Та, услышав своё имя, повернула голову в сторону хозяина.

— Рад знакомству. Я Физик. Пройдём на склад? У Степана какие-то дела и "кафедре".

— Да, пошли, — он снова свистнул и кивнул головой в сторону коридора, а собака, услышав это, быстро рванула вперёд. Мы с Вигой поступили также.

— И как оно тут работать? — спросил Вига, снимая рюкзак.

— Поначалу тяжело, а потом даже весело.

— Чем, например?

— Например, когда ты голодаешь за опоздание на завтрак.

— Сидор всегда отличался тяжёлым нравом, — Вига снова улыбнулся. Не так широко как в тот раз, но всё равно позитивно.

— Зачем пожаловали-то? — я решил перейти к делу.

— Я не учёл частоту выбросов, и мы попали под один из них.

— Что прямо под волну?

— Нет, мы укрылись, но пришлось отбиваться от тварей гона. Все патроны я растратил, а Ян был ранен, — сталкер тяжело вздохнул.

— Я заметил…

— Что?

— Повязку на его ноге, то есть на лапе.

— А… ну это да. Так ты мне продашь патроны к СВД и…

— Разве это винтовка Драгунова?

— Да, просто я пару раз уронил её в жарку, и от неё мало что осталось, но она моя счастливая что ли. Да, так.

— Спасла жизнь?

— Не она одна, — он потрепал собаку за ухом и широко улыбнулся.

— Что-то ещё? — спросил я, вытаскивая ящик с патронам из ряда таких же, как он.

— Консервы и анестетик для собаки. Не хочу, чтобы у него было заражение.

— Как хочешь, друг, — на этот раз улыбнулся я, открывая ящик и вспоминая расположение ряда с консервами…

— Где-то я слышал этот анекдот. Притом совсем недавно. Ты с Князем не знаком? — под дружный хохот мы с Вигой подошли к стойке. Мой спутник, не смотря на тяжёлый рюкзак за спиной, двигался довольно быстро. Ян, весело скуля, бегал среди наших ног.

— Князь? Нет. Не знаком. Но, похоже, что мои анекдоты уже стали популярны, — он поправил лямку рюкзак и тут мы оба увидели торговца и его двух гостей. Они оба были одеты в костюмы цвета хаки, но не как у военных, а более тёмные. Оба выглядели лет на пятьдесят, но тот, который был справа, казалось, был немного старше. У него были тёмные усы и небольшой шрам на лбу. Несмотря на свою старость, оба человека казались крепкими и опытными. Они оба стояли у стойки, и я не заметил у них ни оружия, ни рюкзаков. Очевидно, они оставили их в деревне или попросту пришли без них. Хотя разве такое возможно? Степан, заметив нас, объявил:

— Господа, это мой новый помощник Физик и ещё один наш гость Вига.

— С ним мы знакомы, — объявил усатый.

— Ян, тихо. Свои, — проронил Вига и умолк.

— Так, это Маршал и Сократ. Двое сталкеров старой закалки. Были тут ещё после первого взрыва. Раритеты, — съязвил торговец, получив невесёлый взгляд Маршала, того, который с усами. Увидев это, торговец сперва умолк, а потом спросил: — А ты, Физик, уже нашёл себе друга? — он нахмурился.

— У нас с этим товарищем схожее чувство юмора, — выручил меня Вига, широко улыбнувшись.

— Понятно. Сколько вышло?

— Около тринадцати тысяч. Он заплатил наличными, — ответил я.

— Понятно. Ну, Вига до встречи! — подытожил Степан, искоса посмотрев на собаку. Животных, всех, Сидорович не любил. Потому с недоверием относился к Виге и всему что с тем связано.

— Что верно, то верно. До встречи! — он пожал мне руку и быстро исчез. Я даже не заметил этого, так как отвлёкся на Сократа, который стал озвучивать список вещей, в которых нуждалась парочка пожилых сталкеров:

— Значит так, мне нужны патроны к Абакану, а Маршалу новый ПДА. Свой он потерял, когда мы были на последнем задании. Мы решили отдохнуть. Немного. Пару недель. Поэтому ещё нужен билет на волю.

— Побудьте у нас. Тут тихо и до следующего выброса почти полторы недели.

— Нет уж. Помню, как ты мне это говорил года три назад. Когда ещё Пётр жив был, — Сократ тяжело вздохнул.

— Пётр умер по глупости.

— И по твоему совету. Мы на волю, на неделю. Никаких разговоров по этому поводу.

— Ладно. Я всё устрою, — тут он обратил внимание на меня — Эй, Физик, ступай, отдохни. С тебя работа закончилась.

Я кивнул и быстрым шагом двинулся к залу. Да мне в принципе было не очень интересно то, о чём они говорят. Я шёл по тёмному коридору, где только тусклые лампы освещали окрестности. Внезапно раздался странный необычный звук — писк. Только не животный, а металлический. Я вбежал в кабинет торговца и сразу увидел кое-что, заинтересовавшее меня. На компьютере была открыта вкладка и на ней гласила надпись: новое сообщение. Я подошёл к компьютеру и увидел имя отправителя — генерал Вячеслав Клищук.

Часть третья «Тьма — твой друг»

— Вот это плохо. Я совсем забыл, — стоящий у монитора Сидорович, казалось, немного нервничал. Не похоже на него. Он обычно такой спокойный. Или это мне лишь казалось?

— А что не так? — я стоял у порога и смотрел на торговца.

— Военные. Они приедут завтра или может даже сегодня вечером. Пунктуальные то же мне. Написали через семнадцать часов, — он уставился на часы. Я тоже машинально посмотрел на свою правую кисть, как всегда забыв, что часы я не ношу. Привычка с института. Тогда я их носил. Тогда они считались новыми. Какая-то зарубежная фирма. Не помню уже название.

— Так, время шесть часов. Ну, около шести. Плюс семнадцать… выходит они будут здесь в десять утра. Нормально. Так, значит, подъём в шесть. Вы с Борзым должны будите мне помогать, — сперва он размышлял вслух, а потом невнятно стал давать команды, не выходя из раздумий и изредка почесывая затылок.

— Я пойду скажу Борзому. — я вышел из комнаты, не дождавшись ответа. Пусть посидит один, подумает. Полезно. Я улыбнулся, сделал шаг и резко упал на пол, споткнувшись о какой-то предмет. Хорошо, что я успел сгруппироваться. Иначе сломанного носа я бы не миновал. Поднявшись, я увидел на полу контейнер под артефакты. Небольшой, но тяжёлый. Похоже, там что-то есть. Если вскрыть его? Там может быть что-то интересное. Хотя не стоит. Там наверняка радиоактивные артефакты. Взяв его в руки, я заспешил к "кафедре".

Мне повезло. Борзый был там. Стоял и глупо пялился на листок бумаги. Подойдя к нему, я положил контейнер на стол, который, кстати, был завален различными бумагами. Интересно откуда они? Наверно привёз кто. Вон Борзый разглядывает одну из них. Я посмотрел на него. Он то и дело косился с листка на меня и обратно. Я не удержался и спросил:

— Что там?

— Ляткин Андрей Петрович? — спросил он, ошарашив меня.

— Да, а откуда ты…

— Ты мёртв, — он развернул ко мне листок со списком погибших при перевозке в лагерь Сахарова. Я в списке стоял первым. Сказать, что меня это шокировало, значит не сказать ничего. Я же жив. Я сказал это вслух. Борзый улыбнулся и, развернув лист к себе, прочёл:

— …погиб от множественных пулевых ран, похоронен в Киеве.

— Но как это может быть? Я здесь! — я ударил себя кулаком по коленке и почувствовал боль. Значит, я не мёртв. Но кого тогда хоронили? Я ещё раз заскользил по списку глазами. Нет, Эдик записан. Не перепутали… но я-то жив! Как?

— Не беспокойся. Бывает. Вот помню, как одного сталкера к нам привезли, Меченый звать. Его тоже перепутали и кинули в труповозку, а он-то жив был, — торговец говорил так весело, как будто я рассказывал анекдот. Но мне в отличие от него было не смешно. Я теперь официально мёртв.

— Степан, а он теперь зомбаком считается ведь… — задумчиво промямлил Борзый, стоящий напротив меня. Он не был рад, он, как и я, был в недоумении.

— Сам ты зомбак. Он жив. — Сидорович демонстративно ткнул в мой бок пальцем. — Это просто ошибка пересчётов или что-то в этом роде.

— А родители? Они же наверняка поняли бы, что я не мёртв, что не я в том гробу, который похоронен, — у меня была истерика. Как такое могло произойти? Вообще я только отошёл от предательского удара Демидова как… Демидов. Это он подстроил! Наверняка. Чтобы все решили, что он не причастен к смерти моей он всё устроил так. Мои размышления прервал Степан:

— Знаешь, Физик, тут сказано, что тебя хоронили в закрытом гробу. Вполне возможно, что без тела внутри, — он кашлянул в кулак.

— Но зачем врать? Для чего?

— Может Демидов хотел что-то скрыть? — Борзый вставил первую умную мысль за вечер. А ведь правда. Если все узнают, то это дурно скажется на его репутации. А я ещё его уважал. Как я мог? Хотя сейчас это уже не важно. Я расстроено прислонился спиной к стене и глубоко вздохнул.

— Физик, вот что скажу. Ты должен был умереть, но ты жив. Зона дала тебе второй шанс. Так что не используй его впустую, — он посмотрел на меня очень хитрым взглядом, в котором читалось и превосходство, и дружелюбие, и начитанность. Я улыбнулся. Не каждый день узнаёшь, что ты мертв, и не каждый день тебе дают второй шанс.

— А это что? — Сидорович кивком головы указал на контейнер с артефактами. Он прищурился и добавил: — Откуда он?

— Я когда сюда шёл, споткнулся об него в коридоре. Может, кто забыл? Сократ с Маршалом… — предположил я.

— Вряд ли. Сократ всегда всё по сто раз проверяет. Тем более они уже ушли. Значит, оставим себе, — он подошёл к контейнеру и попробовал его открыть. Не получилось. Он зачем-то надавил на него локтем и раздался щёлкающий звук.

— Готово, — объявил Сидорович и открыл контейнер. Там оказались два переливающихся тонких золотистых кристалла. Я посмотрел на них, а потом и на Сидоровича. Он был явно доволен. Глаза загорелись жадным блеском.

— Что это? — спросил Борзый.

— Это кинжалы. Редкие артефакты. Я знал только одного человека, кто знал, где их найти. Я думал он умер, ан нет… в общем, ждите гостя. Важного гостя, — он потёр руки. Борзый тоже улыбнулся и пробубнил что-то вроде: деньги. Я же просто пожал плечами. Мне не было интересно. Если гость придёт, я его увижу. Тогда и будем думать кто гость, и какой он. Я улыбнулся. Я явно был доволен сегодняшним днём и я был рад. Хотя не знал чему именно.

— Эй, лежебока, вставай! — Борзый резко стал меня толкать, от чего у меня разболелся бок. Я лягнул его ногой, но от этого Борзый только раззадорился. Он попытался стащить меня на пол, схватив за ногу, но я резко перевернулся на другой бок и послал его самым благим матом, который только знал. От этого он на секунду остановился, и мне хватило времени, чтобы свалить его на пол. Я поставил ногу ему на грудь и сказал:

— Отстань!

— Уже шесть. Сидор сказал тебя сейчас будить! — он попытался дёрнуть меня за ногу, но у него не вышло, так как я врезал ему второй ногой. Ещё пару минут он пытался вырваться, я ему мешал, но потом мне надоело, и я убрал ногу, протянув ему руку. Он посмотрел на меня презрительным ненавидящим взглядом, но всё же взял руку и встал. Мы вышли в зал по очереди и увидели Сидоровича, уплетающего какой-то саморазогревающийся обед. Я не разобрал, что именно он ел, но явно что-то вкусное. Аромат шёл душистый. Пахло мясом и горохом. Я облизнул губы и сел возле торговца. Борзый сел напротив, что-то злобно пробурчав. Торговец посмотрел на него, потом на меня и под конец, тяжело вздохнув, сказал:

— Что-то вы взмыленные какие-то? Подрались?

— Нет, — злобно огрызнулся Борзый.

— Небольшие разногласия, — сказал я, открывая свой обед. Открыв коробку, я почувствовал приятный запах. Я зачерпнул пластиковой вилкой содержимое и стал жевать.

— Понятно. Кириенко скоро будет здесь. Они приедут немного раньше.

— Через сколько?

— Не знаю точно. Сказал что скоро, — торговец развёл руками.

— Скоро значит скоро, — пробубнил Борзый, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Физик, ты выучил те книги, что я тебе давал?

— Остался последний том, а что? — я вопросительно посмотрел на него.

— Ничего. Поддерживаю беседу.

— Ничего, — пробубнил Борзый, запуская вилку с картофельным пюре в рот.

Сидорович поддел вилкой кусок мяса и поднёс его ко рту. Потом он внимательно посмотрел на этот кусок и решил поднести его к носу, чтобы понюхать, как вдруг неожиданно пискнул его ПДА. Он положил вилку в коробку и достал из кармана коммуникатор. Степан посмотрел на экран, потом на нас и сказал тихим, но довольным тоном:

— Пора работать, не так ли? — торговец расплылся в яркой и злорадной улыбке.

Когда мы уже почти вплотную подошли к «кафедре», Сидорович сказал:

— Физик, Борзый, сейчас вы будите таскать ящики вместе с военными. Я поговорю с майором. Меньше разговоров, больше работы. Поняли? — он вопросительно посмотрел на нас.

— Да! — почти хором ответили мы, хотя я скорее хотел сказать «нет». Я думал о том, что военные ведь могут вывезти меня из Зоны. В мир, в котором я жил раньше. Потом я посмотрел на нервного торговца, угрюмого Борзого, стены с облупившейся штукатуркой и старый компьютер, который уже ре разберешь, кем был построен. Нет. Я не уйду. Тот я умер, теперь строит жизнь новый я. Сталкер.

Мы вышли на улицу и мне в глаза ударил яркий солнечный свет. От неожиданности я сощурил глаза и широко улыбнулся. Мне нравилось солнце, да и бункер торговца тоже. Он заменил мне дом, и я уже к нему привык. Сам не понимая почему. Я открыл глаза и увидел армейский УАЗ, около десяти бойцов и одного майора, стоящего перед отрядом и оглядывающего нас троих. То, что он майор, я понял по одной звезде на его погонах. У остальных бойцов этого не было. Мне сразу стало как-то неуютно в компании военных, но я всячески пытался это скрыть, хотя бойцы не смотря на устав, рьяно оглядывали нас. Они все были стандартно одеты в военные костюмы цвета хаки и небольшие фуражки. Майор, заметив торговца, сделал шаг вперёд и отрапортовал:

— Приставленный к отряду номер шесть оборонительного периметра чернобыльской зоны отчуждения майор Александр Кириенко прибыл по приказу генерала Вячеслава Клищука, — он отдал честь Сидоровичу, как будто тот был военным и встал перед своими бойцами. Я улыбнулся и он это заметил, странно моргнув левым глазом.

— Понял. Только не так официально. Мы не перед камерами. Всё, что было оговорено, привёз? — Степан вышел на шаг вперёд и протянул руку майору. Тот её пожал и ответил:

— Да. Всё в машине. Выносить сейчас или после того как рассчитаемся?

— Пока они носят, я тебе деньги отдам. Погоди, — он повернулся к нам с Борзым, — Вы двое, идите и делайте то, что скажет… Офицер, кто твой заместитель? — спросил Сидорович, не оборачиваясь. Майор, не меняя позы, произнёс:

— Сержант Игорь Винин, выйти из строя! — повинуясь словам военного, из отряда вышел человек с бледным невесёлым лицом. По сравнению с другими бойцами, он выглядел наиболее необычным, другим, хотя визуально это никак не отражалось. Глаза сами смотрели на него. На его погонах были три треугольника или как их называют три лычки. Он вышел из строя и угрюмо посмотрел на нас. Мне в тот момент даже показалось, что он похож на Борзого. Оба странные и сами в себе.

— Есть! — сказал сержант и замолк, оставаясь в позе "ноги вместе, руки по швам". Майор посмотрел на него так, как будто боец был в чём-то виноват. Но это было лишь на секунду. Потом майор Кириенко что-то сказал на ухо сержанту, на что тот лишь кивнул и жестом указал остальным идти разгружать машину. Я вопрошающе посмотрел на Степана, а тот лишь кивнул головой в сторону машины. Борзый понял быстрее чем я и зашагал за бойцами. Я пошёл следом и последнее, что заметил, так это то, как торговец и Кириенко вместе зашли в двери бункера.

Когда я подошёл к машине, я застал сержанта и Борзого о чём-то увлечённо толкующих. Заметив меня, они сменили тему:

— Новый выброс обещали через неделю. Вы об этом слышали? — сержант Винин злобно косился на меня. В этот момент мне показалось, что они друзья. В принципе ведь военные сюда часто ездят. Они могли быть знакомы и контактировать вне таких вот сделок. Хотя кто их знает.

— Да, — согласился Борзый и добавил: — Давай ящики разгружать, — он злобно покосился на меня и медленно взял у сержанта список, отпечатанный на листе бумаги. Я осмотрел местность вокруг быстрым взглядом и увидел бойцов, стоящих возле старого забора. Трое курили, а остальные просто переговаривались меж собой. Мне это было не интересно и я стал слушать Борзого, который кстати медленно читал:

— Так, АКСУ, семнадцать штук, РПК-74, одна штука… а что одна? — он покосился на Винина.

— А я откуда знаю? Что сказали везти, то мы и привезли. Поговори с майором. Он тебе мозг промоет, — сержант достал из пачки сигарету и стал хлопать себя по карманам в поисках зажигалки. Не найдя её, он злобно выругался и кинул зажигалку на землю, пару раз топнув по ней ногой.

— Ладно. ПМ, двенадцать штук, АКМ, три штуки, СВД, пять штук. Мало, по-моему. В тот раз больше было! — Борзый снова отвлёкся от чтения.

— У нас прорыв был. Куча новичков полегли. Клещ, хе-хе, еле выделил нам этих бойцов. Сам понимаешь, — он злорадно улыбнулся. «Клещ» — это скорее всего карикатура на «Клищук», а может это другой человек. Кто знает?

— Понял я, — пробубнил Борзый и продолжил читать: — Патроны, семь ящиков, сухпайки, три ящика, консервы, восемь ящиков, водка, девять ящиков. Водка это хорошо! — он хихикнул и продолжил: — Фонари, семнадцать штук, костюмы, три штуки, ПДА, одна. А этого добра почему мало? — Борзый, недоумевая, посмотрел на Винина.

— Так завоза не было. Скоро будет. Ещё приедем.

— Понял. Кстати список кончился, — он показал лист сержанту. Тот внимательно на него посмотрел, потом взял и, сложив в четыре раза, убрал в карман. Он повернулся к бойцам и пробасил:

— Теперь в шеренгу по одному становись! — дождавшись, когда бойцы нехотя выполнят команду, он добавил: — Ящики по одному забирай и вперёд за этим человеком, — он положил руку Борзому на плечо. Тот резким ударом по плечу её убрал и, взяв первый попавший под руку ящик, зашагал к бункеру. Потом стали поодиночке подходить бойцы и брать ящик за ящиком. Я влез в очередь и взял небольшой ящик, очевидно с консервами, и понёс его следом за высоким бойцом кавказской наружности.

— Сюда укладывай. Да не туда! Правее! Видишь возле подпорки? Так туда. Вот так, — Борзый стоял посреди склада и всем отдавал приказы. Я, поставив первый же ящик, сел на него же и стал за всем этим наблюдать. Скорее всего, мне просто не хотелось работать, а может просто я хотел видеть, как за меня трудятся другие. Это радовало. Не знаю чем, но радовало. Я понаблюдал ещё несколько минут, а потом решил всё же помочь им. Как-то не по-человечески выходит. Я поднялся с ящика и медленно зашагал по коридору. Сейчас все бойцы ушли за новой партией, и я шёл по коридору в гордом одиночестве. Сзади доносились крики Борзого на кого-то из бойцов. Видимо поставил ящик не туда куда надо. Я улыбнулся. Это меня смешило.

Внезапно, проходя по «кафедре», я услышал голос майора. Он исходил из той части, где располагался кабинет торговца. Я моментально забыл про ящики. Меня одолело любопытство. Прошмыгнув в коридор, я быстро добежал до кабинета. Дверь была приоткрыта, но через неё был виден только стеллаж со всякой всячиной, от книг до пустых банок из-под консервов. Я уже хотел было уйти назад, как услышал голос майор Кириенко:

— Один из ящиков с зелёной маркировкой.

— Неужели достали его? Я думал, умру скорее, чем увижу это чудо техники.

— Скажи спасибо Клищуку. Он постарался и нашёл этот аппарат.

— А детонатор там же?

— Да, инструкция, прибор и детонатор. Не взорви только понапрасну.

— Не учи учёного. Сделаем. Костюм здесь, детонатор тоже. Остался Падальщик.

— Он в подполье. Его не можем засечь. Сообщение о деле принял, но пока что молчит. Но это вопрос времени. Мы его убедим сотрудничать.

— Саша работай! Надо убить этого гада. Он сейчас где?

— Последний раз мы его засекли на Радаре. Ходят слухи, что он мёртв.

— Этот гад живуч. Падальщик выйдет на него. Он мастер своего дела. На крайний случай поможет его рюкзак. Долой пешек. Ты же знаешь.

— Ты прав. Мы его достанем. Кстати о пешках, видел моего нового работника?

— Физика? Славный парень.

— Славный говоришь… а мне кажется, что он странный слишком. Можешь о нём разузнать? Я лазил в сети, но ничего кроме досье о его работе в Киеве не нашёл. Даже связи не помогли. Пробей у себя.

— Сделаю. Пришлёшь информацию мне.

— Конечно. Я забыл сказать, чтобы убить… — я не расслышал что он сказал. Меня кто-то резко схватил сзади и припечатал к стене, заткнув рот ладонью. Спустя мгновенье раздался тихий шепот:

— Подслушиваем, да? — это был голос Винина: — А если я тебя прирежу?

— Не надо, — с писком выдавил из себя я. Дышать стало сложно, он сместил ладонь мне на шею и начал душить.

— Ты останешься жив лишь потому, что ты мне нужен. Понял?

— Да… — дышать было ещё сложнее. Я задыхался и ничего не мог сделать.

— К тебе придёт человек. Поможешь. Понял?

— Да, только отпусти.

— Поможешь, что бы он ни попросил, — он замолк на секунду, а потом продолжил: — Иди, — он отпустил меня и я быстро, не оборачиваясь и не смотря назад, побежал вперёд. Открыв дверь, я увидел Борзого. Тот злобно посмотрел на меня и сказал:

— Прохлаждаемся, да? А-ну работать!

Зачем он это сделал? Для чего? Напасть на безоружного… это глупо. Я лишь подслушал немного. Хотя за эту информацию меня вообще должны убить. Кого они собрались убить? Я не расслышал. Винин помешал. Убийства в Зоне происходят регулярно. Нанять любого бродягу можно, а они ищут Падальщика. Значит он и вправду мастер. Я ещё раз потёр шею. После рук сержанта на ней остались следы, и она сильно чесалась. Сидя на пороге бункера, я смотрел на армейский УАЗ. Бойцы уже были внутри и ждали майора. Интересно, а он что забыл в этом деле? Я думал, что военные это последний оплот чести, а оказалось, что ложь и деньги правят везде. Грустно. Я глубоко вздохнул. Ещё и придёт кто-то. Винин не назвал имя. Значит, действовать я буду наверняка. Я поднялся с порога, и последний раз посмотрел на майора. Он, как бы поймав мой взгляд, моргнул левым глазом. Потом он быстро отдал честь Сидоровичу и заскочил в машину, оставив мне раздумья.

— Ну, что ж так, получается? Как ты это делаешь? — Борзый смотрел на меня непонимающим взглядом. Он никак не мог понять, как я угадываю, под каким напёрстком потёртый игральный кубик. Я угадывал уже в восьмой раз. Глупый спор обернулся интересной игрой. Борзый пристально посмотрел в моё безразличное лицо и достал из-под третьего напёрстка кубик.

— Сам не знаю. Чисто наугад, — сказал я, рассматривая очередную сводку новостей по ПДА. Много нового произошло в Зоне после выброса. Группировки начали массированные атаки друг на друга, на Свалке обнаружили члена вымершей группировки Чистое Небо. Значит, они не вымерли. Просто затаились и ждут своего часа. Правда, не очень осторожно ждут. Ну, это не мои заботы. Учёные обнаружили новый вид человекоподобных мутантов. Скоро изложат объёмную статью о найдёныше. Надо будет прочесть. От сводки меня оторвал Борзый:

— Давай ещё раз, а? — он как раз положил кубик под центральный напёрсток.

— Последний! — сказал я и сделал жест рукой, чтобы он крутил их. Борзый радостно стал менять местами их с такой скоростью, что даже снайпер не сможет углядеть за движущимся напёрстком. Когда он их остановил, то я чисто случайно ткнул в крайний слева напёрсток. Борзый удивлённо на меня посмотрел и поднял его. Там оказался кубик. От злости за новый проигрыш, он резко кинул напёрсток на землю и с благим матом ушёл с «кафедры», бубня что-то под нос. Я победно откинулся в кресле и посмотрел на индикатор времени на ПДА. Десять часов тридцать шесть минут. Спать уже пора, но сегодня я дежурю в ночь. Борзый от нечего делать сидел тут со мной, а сейчас, скорее всего уже собирается спать. Ничего. Высплюсь на том свете.

Внезапный стук в дверь заставил меня свалиться с кресла. Поднимаясь с пола, я думал, кто же мог придти в такое время. Миновав стойку, я подошёл к засову. Сидорович всегда запирал внутренний засов. Не знаю для чего. Наверно, боялся, что могут заявиться бродячие мутанты или сталкеры. Кстати о госте. Что-то он умолк. Похоже, что мне показалось. Я уже собрался идти обратно, как снова раздался тихий стук в дверь. Резко повернув засов и плюнув на все предрассудки, я увидел гостя. Это был сталкер. Его вид меня слегка напугал. Ночью видеть такое мне не приходилось. Длинный, до земли, коричневый плащ, чёрные в полоску брюки, кожаные слегка рваные перчатки на руках, армейские ботинки, все в грязи, на голове шапка, как у пилота с очками, вроде тех, что носят водолазы, вокруг рта и носа была повязана чёрная бандана. Ни рюкзака, ни оружия при нём не было. Вообще он создавал жуткое впечатление. Человек был выше меня почти на голову и слегка наклонил голову, чтобы лучше меня видеть. Он молчал ещё секунду, а потом тихим низким голосом произнёс:

— Физик как я понимаю? — при этом он не изменил своей позы и вообще никак не пошевелился. Мне сделалось немного не по себе, но я нашёл силы ответить:

— Да, а что?

— Не подкачал Хохма с описаниями.

— Кто?

— Хохма, он же Винин. Ты его с недавних пор знаешь, — человек зашёл внутрь и закрыл на засов дверь. Он потряс телом, как собака после душа и смело зашагал к кафедре. Обогнув её, он сел в кресло и продолжил: — Я пришёл с работой. Поможешь, я заплачу, и ты останешься жив. У меня на тебя планы, друг мой, — он засмеялся могильным смехом. По спине у меня пробежали мурашки.

— Кто ты? — я еле выдавил из себя эти слова.

— Зови меня Псих. Остальное не важно. Я добродетель, поэтому дам тебе это, — он открыл полу плаща и достал оттуда небольшой прямоугольный предмет, обёрнутый изолентой: — Это взрывчатка. Завтра к вам наведаются люди. Твоя задача подложить им это в рюкзак. Неважно кому. Я взорву всех. Уяснил? — он придвинулся ко мне поближе и я почувствовал, что от него не идёт никаких запахов. Его как будто даже не было передо мной. Мне стало страшно, и я немного отошёл от этого человека. Он, заметив это, опрокинул голову назад так резко, что она могла бы оторваться, но ничего не произошло. Даже шея не хрустнула. В тот момент мне показалось, что человек мёртв, но он оказался жив. Он вернул голову в обратное положение таким же резким кивком. Я отпрыгнул ещё на шаг и произнёс:

— Невозможно…

— Если очень захотеть, можно в небо улететь, — Псих захохотал всё тем же могильным смехом. Мне вновь стало не по себе. Сталкер же, увидев моё смущение, продолжил рассказ: — Если ты выполнишь всё, то я к тебе больше не приду. Мы не будем нуждаться в твоей помощи. А если не выполнишь, — он поднял указательный палец вверх: — из-под земли достану и закопаю обратно. Теперь мне пора, — он резко встал с места и побежал к выходу. Я не двигался, просто наблюдал за этими ловкими движениями в мешковатых одеждах. Псих повернул шлюз и скрылся в темноте. Ещё несколько секунд я сидел на месте, а потом подобрал взрывчатку, закрыл глаза на мгновенье и засунул её в карман. Завтра мне придётся убить человека. Значит оно того стоит. Я улыбнулся и пошёл закрывать входной шлюз.

— Так, значит, Физик напомни мне, чтобы я сегодня вечером отправил военным весточку, — сидящий передо мной, Сидорович ткнул в меня пальцем.

— Для чего? — я пытался вилкой доскрести остатки тушенки из банки.

— Провизия заканчивается. Надо восполнять запасы.

— Ладно, напомню. А почему не Борзый?

— Он забудет уже через пять минут, — торговец захохотал.

— Понимаю… — тихо протянул я, отодвигая пустую банку на край стола. В этот момент в зал вбежал Борзый и воскликнул:

— Сидор! Монах пришёл! — он был взмылен и весь в поту.

— И? Орать зачем?

— Он ранен в ногу! Доставай аптечку! — размахивал руками Борзый.

В этот момент в зал вошли двое, Монах, который опирался на плечо Серого. Я подошёл и помог его усадить на стол. Тот с любопытством посмотрел на меня и подмигнул левым глазом. К чему бы это? Интересно. Хотя разбираться потом буду. Я поднял штанину, которая, кстати, была вся в крови, и увидел там большую рану от укуса. Кровь шла рекой, и я попытался её остановить, зажав рану рукой. В этот момент подошёл Сидорович и, открыв какую-то колбу, плеснул содержимое на рану. Монах издал вопль и прикусил губу. Видимо ему больно. Чтобы не смотреть, я взял бинт из аптечки и стал наматывать его вокруг раны. Сильно затянув, я завязал его в узел. Монах вытер рукой лоб и, наконец, сказал:

— Чёртовы собаки… я на стаю напоролся. Двоих положил, а третья в ногу вцепилась. Я её пристрелил, а челюсти она не разжала. Пришлось вырывать, — он выдохнул.

— Слепые или псевдопсы? — поинтересовался Борзый. Он так и стоял, не помогая ничем.

— Слепые гады, — ответил Монах, который уже сидел на стуле и снимал рюкзак со спины.

— Да они же слабаки! Ты что их завалить не смог? — Засмеялся Борзый.

— Молчал бы! Попробуй мимо поста бандюг на карачках прокрасться и от собак стаи отбиться так, чтобы не приметили. Я на тебя посмотрю, — ответил раненый сталкер, открывая молнию на рюкзаке. Борзый в ответ лишь развёл руками, и Монах довольно пискнул, доставая из рюкзака свёрток с деньгами. Он отделил от пачки несколько сотен и протянул Сидоровичу, который молча за нами наблюдал, со словами:

— Я побуду у вас неделю. Ты не против?

— Конечно же нет! — сказал торговец, радостно засовывая деньги в карман. Нам как раз нужна лишняя пара рук. Степан как-то странно покосился на меня и Борзого. Чем мы насолили? Не могу сказать точно. Видимо до него наконец-то дошло, что у нас конфликт. Хотя может я и ошибаюсь.

Он же сказал, что они будут сегодня. Время уже шесть часов, а их всё нет! Я сидел на «кафедре» и гадал о том, что стало этому причиной. Монах и Сидорович что-то обсуждали в кабинете, а Борзый был в деревне. Меня поставили к стойке, чтобы при случае прихода клиентов я был начеку. Правда они не учли дождь, который льёт на улице с обеда и характер гостей, не любящих быть мокрыми. Во всё это не вписывался Борзый, ушедший на улицу, но он интересовал меня меньше всего. Идти за ним я не собираюсь. Отсюда, из-под земли, слышно как грохочет гром и шквалом льёт дождь. Ужасная погода. Чтобы отвлечься от этих мыслей я достал из кармана ПДА. Открыв сводку новостей, я узнал, что этот дождь перебил планы на захват Долгом одного из постов Свободы. Зачем эта война? Столько людей погибает ради клочка радиоактивной земли. Или я просто не понимаю, что такое война? Для чего она и какой в ней смысл. Наверно так. Я открыл справочник и стал рассматривать архив статей о мутантах. Как их тут много! Это надолго. Я откинулся в кресле и положил левую ногу на системный блок компьютера. Что только радиация не делает с людьми… а разве все эти твари были людьми? Вряд ли. Вот этот шар на человека не похож. Или похож. Ноги, руки, голова и ноги. Не знаю. Внезапно ПДА пискнул, оповещая о том, что пришло сообщение. Я закрыл справочник и увидел пиктограмму "сообщение от неизвестного". Открыв сообщение я прочёл:

«Привет, Физик! Сегодня гостей не будет. Жди завтра. Псих»

Я так и знал, что это он. В принципе я этого и ожидал. Просто всё время казалось, что люди придут сегодня и мне придётся подложить им это. Я похлопал себя по поясу. Там была прикреплена взрывчатка. Хотя какая она сейчас взрывчатка, она смерть.

Когда терзают тревожные мысли, уснуть не удаётся. Так было и со мной. Я сидел на кровати и не мог заснуть. Борзый был на дозоре, Монах с торговцем на «кафедре» обсуждали какие-то дела, а я, получив свободное время, решил отоспаться. Правда, не очень получалось. Спать хотелось очень сильно, но когда я закрывал глаза, мне хотелось их открыть и так продолжалось, как мне казалось, до бесконечности. Сейчас я сидел и не мог понять чего я хочу больше, уснуть или закончить все дела с Монахом, Вининым и другими. Кстати странная кличка у сержанта, Хохма. На шутника он не похож. Интересно, почему его так прозвали? А если посмотреть на ПДА? Там ведь есть список всех сталкеров. Обурённый этой идеей, я достал коммуникатор и открыл список знакомых сталкеров. Среди них Винина не было. Я открыл поиск и набрал там его имя. На запрос мне выдали триста человек с фамилией Винин. Некоторые были сталкеры, принадлежащие к различным группировкам, некоторые военные, даже один торговец за южным кордоном. Нет. Так не найти. Надо по кличке. Хохма. Я набрал его кличку и в поисковике, кем-то названном просто инфо, на первой же ссылке был Винин. Я открыл страницу про него и прочёл:

«Игорь «Хохма» Винин. Военстал окраины южного кордона. Характер: неизвестен. Возраст: 30 лет. Группировка: военные / военные сталкеры. Контакты: скрыто пользователем»

Эта краткая справка была снабжена фотографией с паспорта. На ней он выглядел не таким уж весёлым. Тут он был даже весёлый. Небольшая улыбка придавала ему доброты, хотя я знал кто он на самом деле. Это огорчало. Чтобы отвлечься от плохих мыслей, я решил пробить в поиске Психа. Набрав его имя, я удивился тому, что досье на него было куда крупнее, чем у Винина.

«"Псих". Настоящее имя неизвестно. Сталкер-одиночка. Местонахождение: вся чернобыльская Зона отчуждения. Характер: неизвестен. Возраст: неизвестен. Группировка: одиночки. Контакты: неизвестно. Конфликты с группировками:

1) Убийство заместителя лидера группировки Долг.

2) Убийство ударного квада Долга.

3) Кража документов из научно-исследовательского института Агропром.

4) Убийство трёх отрядов военных.

5) Убийство сталкера Ник.

6) Шантаж генерала Клищука.

7) Сговор с международным преступником Виктором Нестором.

Объявлен преступником международного масштаба. Подлежит передаче военным или Долгу живым или мёртвым»

Раз он преступник, то я подельник и тоже подлежу уничтожению. Я улыбнулся, лёг на кровать, выключил ПДА и погрузился в царство снов. Только во сне можно отвлечься от этого мира, от проблем и людей, от несчастий и удачи, ото лжи и правды, от всего.

— Почему я? Я, между прочим, ещё не завтракал! — Борзый вместо завтрака гнал меня к клиентам.

— Так сказал Сидор. Он меня и Монаха на склад послал, а тебя на «кафедру». Там три четыре человека. Они ничего покупать не будут. Им надо отдать что-то. Не знаю что. Они сказали, что Сидор знает, а он сказал, чтобы ты у него в сейфе взял коробку какую-то и им отдал. Короче сам разберёшься. Иди, давай! — он отвесил мне пинок. Я хотел было назвать его самыми плохими словами, которые знал, но лишь пробубнил что-то невнятное, но явно матерное, себе под нос. Проходя по коридору, я услышал смех и громкие голоса людей, ждущих меня у стойки. Судя по голосам, их трое. Но Борзый говорил про четверых. Четвёртый молчит. И интересно почему.

Я вышел из-за угла и увидел троих сталкеров. Одеты они были как военные. Их одинаковая экипировка сразу бросилась мне в глаза. Костюм цвета хаки, небольшой нагрудный бронежилет, шлем со встроенным прибором ночного видения и фонарём, небольшой компактный рюкзак, пистолет-пулемёт МП5А3, и ножны по обеим бокам — это и был комплект экипировки каждого бойца. При этом сами они не выглядели военными сталкерами. Они были как новички: смеялись, улыбались и глазели по сторонам. Меня они заметили не сразу. Притом заметил именно тот молчаливый четвёртый. Он мне сразу не понравился. В отличие от восемнадцатилетних сталкеров ему было лет двадцать пять, и небольшая борода делала его молодым стариком. Хотя я не уверен в этом его образе.

— Ты кто? Где Физик? — спросил он, пристально вглядываясь мне в лицо.

— Я Физик. Что надо? — я сел в кресло и посмотрел на монитор. Там маячило четыре вкладки про наших гостей. Первая из них была с одним из новичков. Кличка Третий. Странное имя. Не для Зоны. Он оказывается военный в отставке. Быстро проглядев все четыре вкладки, я ответил:

— Четвёртый, ты, как главный, объясни мне кто сказал вам, что я вам что-то должен? — теперь настал мой черёд пристально на него смотреть. Он замялся. Не ожидал скорее всего, что информация о них у нас уже есть. Я и не заметил, как стал говорить «нас» по отношению к себе, Сидоровичу и Борзому. Это хорошо или плохо? Не могу сказать точно. С одной стороны…

От мыслей меня отвлёк Четвёртый:

— Штраус, мелкий барыга за колючкой, послал нас к тебе и сказал, что ты должен передать какой-то контейнер. Давай быстрей. У меня дел ещё много и без этой мелкой работы, — он зевнул и специально посмотрел на часы.

— Штраус… — я сделал вид, что вспоминаю, хотя на самом деле даже не знал этого человека. Видимо их обманул Псих, а может и его подельники, вроде Винина: — Помню его. Знакомы ещё до Зоны были, — убедительно соврал я и добавил: — Пойду дам вам посылку.

Дождавшись когда он кивнёт, я подошёл к сейфу, который находился ровно под стойкой, и стал набирать код. Какой же он? Ах да! Три влево, четыре вправо и семь… готово! Открыв сейф я как всегда увидел там то же, что и всегда. Только на этот раз кроме денег, папок с бумагами и револьвера, там лежал ещё небольшой пластиковый контейнер. Я достал его и незаметно, так чтобы никто не заметил, открыл его. На удивление он был не пуст. В нём лежали деньги. Большая пачка денег. Я подвинул её и, сняв с пояса взрывчатку, засунул её в контейнер, аккуратно закрыв.

— Что ты там возишься? — спросил сталкер по кличке Второй.

— Почему у вас такие клички? — озвучил я первое, что пришло мне в голову.

— Когда мы собрались в Зону то решили, что чтобы нас помнили и знали, мы назовёмся Первый, Второй, Третий и Четвёртый. Это наша первая ходка, — радостно рассказал Первый, до той поры с интересом о чём-то разговаривающий с Третьим.

В этот момент мне стало грустно. Он сказал, что это их первая сходка. А благодаря мне она станет последней. Если так надо, то я это сделаю. Я тяжело вздохнул и протянул контейнер Четвёртому. Тот с интересом на него посмотрел, постучал по крышке и стал снимать с плеча рюкзак.

— Ты даже не будешь смотреть что там? — удивился я.

— Зачем? Чтобы не было проблем, не надо перечить работодателю. А нам не разрешили его вскрывать, — с умным видом ответил он. В тот момент было их жаль. Чем они насолили Психу? Хотя кличка говорит за характер человека. Способен убить не за что.

— Нам пора. Дел ещё куча! — радостно потёр руки Второй. Остальные невнятно согласились и засобирались к выходу. Четвёртый подошёл ко мне, протянул руку и сказал:

— Спасибо!

— Ну как? — подошедший Степан застал меня, сидящим в кресле и ничего не делающим. Я удивлённо посмотрел на него, улыбнулся и ответил, потянувшись:

— Работа выполнена. Что-то ещё?

— Да, новый товар на складе нужно пересчитать. Сможешь? — тем временем он открыл сейф и стал пересчитывать деньги. Удостоверившись, что всё на месте, он закрыл сейф, поднялся и удивлённо посмотрел на меня. Я, молча, кивнул и, поднявшись из кресла, медленно открыл дверь коридора и пошёл на склад. В самом коридоре стоял какой-то странный противный запах. Я зажмурился и вдруг услышал сзади громкий кашель торговца. Лечиться ему надо, в хорошем смысле этого слова.

Когда я очутился на складе, я не заметил ничего нового. Ящики стояли всё в том же положении, только на некоторых стеллажах их было больше. Но не это привлекло моё внимание, а большой квадратный ящик в углу. Обычно этот угол был пуст или там стояло ведро для мытья пола. Сейчас же там стоял ящик. Без маркировки и без опознавательных знаков того, что же внутри. Навострив память, я вспомнил разговор Сидоровича и майора. Они как раз говорили о каком-то ящике со взрывным устройством, детонатором и так далее. Я дёрнул плечами и отошёл в сторону. Не хватало ещё взорвать его случайно, хотя там наверно приняты меры на случай случайного вторжения. Я отошёл в сторону, взял с одного из ящиков тетрадь-учётку и стал вести отчёт. Это всегда помогало мне отвлечься от проблем и дурных мыслей, но, к сожаленью, не от дурных поступков.

— Физик! Быстрей! Там взрыв! — на склад ворвался Борзый. На его куртке были макароны, и он на ходу отряхивался. Видимо только с ужина. Как-никак десять часов вечера. Я выходит, проработал весь день. Я тяжело вздохнул и спросил:

— А где?

— Точно не скажу, но вроде на холме слева от деревни, — он сделал умный задумчивый вид.

— Понятно. Я сегодня подежурю на «кафедре» в ночь. Ты иди спать, — сказал я, убирая блокнот и вставая с ящика.

— Так сегодня моя очередь вроде…

— Я подежурю. Мне надо закончить дело.

— Какое?

— Не твоё дело! — грубо ответил я.

— Пошёл ты! До завтра, хе-хе, — сказал он в ответ и скрылся в коридоре, оставив меня одного. Я медленно побрёл за ним следом. Что я наделал? Те четверо сталкеров погибли из-за меня. Я должен им помочь. Хоть чем-то. Я вскочил к стойке и достал из-под неё обрез двустволки, который не так давно должен был продать молодому парню, у которого не хватило денег. Интересно, что с ним стало? Ещё одна погубленная мной душа? Нет. Слишком их много. Я должен помочь хотя бы этим сталкерам. Времени на сборы не было, и я на ходу схватил пачку патронов к обрезу и аптечку прицепил на лямках к боку. Она немного мешалась мне, но очень поможет тем, кто там сейчас ранен от взрыва. Хотя я и пользоваться ей не умею. Я подошёл к выходной двери, повернул засов и на секунду остановился, повернувшись, чтобы прислушаться. Тихо. Борзый сюда не придёт, а остальные ночью не гуляют. Я вздохнул и вышел за дверь.

В лицо сразу ударил не приятный ветерок, а сильный запах гари. Им несло с запада, от колючки. Я осторожно, чтобы дежурящие в деревне не заметили, обошёл деревья и побежал в ту сторону. Зрелище меня шокировало. Как маленькая взрывчатка смогла учинить такой пожар? Пламя было огромным и полыхало на довольно большой территории. Деревья, мимо которых проходили сталкеры, тоже горели и среди них я едва мог различить силуэт мерцающей аномалии. Её все называли электра. Она била всё, что заходило в её зону поражения, сильным разрядом тока. Благо аномалию было хорошо видно всегда. Вот и сейчас я видел её через сплошное марево огня. Я постарался взглядом найти сталкеров, но мне это не удалось. До самого пламени идти оставалось метров двадцать. Я прибавил скорости, как вдруг неожиданно услышал выстрелы. Кто-то стрелял автоматными очередями. Только кто и по кому?

В этот момент я увидел первого сталкера, как раз его звали Первый. Верхняя часть его тела лежала у моих ног, она очень сильно обгорела. Сразу стало понятно, что от несущего саму взрывчатку на спине Четвёртого ничего не осталось вообще. Я приложил руку ко лбу. Пот шёл потоком. От жары и от отчаяния на то, что я их убил. Вдруг снова раздались выстрелы. Я увидел, что чуть левее меня лежал Второй. Он был ранен и весь в крови, но, тем не менее, яростно отбивался. Я подбежал к нему и увидел рядом два трупа собак. Видимо, мутанты решили поживиться свежим мясом, а оно оказалось живо, да ещё и стреляло из гадюки. Я подбежал ко Второму и стал снимать аптечку. Он, увидев меня, заговорил:

— Ты… Они все… погибли… подложил… — слова давались ему с трудом, но он продолжал, а я в оцепенении слушал: — Мечты… ты их уничтожил… как ты мог?

— Меня заставили, — стал было оправдываться я, но в этот момент раненый сталкер приставил к своему подбородку ствол гадюки и сказал:

— Гори в аду… — он нажал на курок. Пули разорвали его голову на две части и тишину воем собак, спешащих сюда. Я посмотрел на него и заплакал. Я в этом виноват. Из-за меня всё это. Как я мог? Я взял аптечку, которая уже не нужна, и со злостью кинул в огонь. Раздались лопающиеся звуки — это взрывались шприцы с лекарствами. Я вытер лицо рукавом и поднял взгляд вперёд. Там стоял Псих в своём стандартном одеянии. Я не видел его лица, но знал, что он улыбается и что он рад. Я наставил на него обрез и произнёс дрожащими губами:

— За что их? Что они тебе сделали? — слёзы текли, руки дрожали, а сталкер на прицеле молчал. Так прошло несколько секунд и он заговорил:

— Мне ничего. Это проверка. Мне нужно было знать, что ты можешь убить.

— Не я их убил. Ты их убил.

— Нет, хе-хе, это был ты. И ты теперь как я. Убийца, — он засмеялся. Я не мог больше на него смотреть и выстрелил. Я не знаю как он угадал, что я это сделаю, но за секунду до того, как я спустил курок, он отпрыгнул в сторону а пуля попала в лоб Третьему, который на коленях полз сзади. Отдачей обреза меня немного откинуло назад, но я смог удержаться на ногах. Пуля прошила ему голову насквозь и он, пошатнувшись, упал лицом в землю. Я посмотрел на обрез, на труп, на Психа, стоящего надо мной и понял, что он это знал. Знал заранее. Я сумасшедшим взглядом посмотрел на Психа и он сказал:

— Ты сделал это. Теперь, когда я скажу, ты поможешь мне, а сейчас иди.

Я встал, окинул взглядом два трупа, подобрал обрез и медленно побрёл назад, в бункер. Единственное, что сейчас было в моей голове, так это адский смех Психа, который раздавался снова и снова.

— Вставай, лежебока! — меня вдруг кто-то резко столкнул с кресла, на котором я сидел в обнимку обрезом двустволки, весь в копоти и крови. Я открыл глаза и в них ударил яркий свет. Я сощурил их и увидел Монаха с фонариком. Он смотрел на меня, и на его лице читалось удивление. Сталкер забрал из моих рук оружие и убрал его на место, под стойку. Потом он подошёл ко мне и, присев, спросил:

— Что случилось? — он смотрел мне в глаза. Я молчал. Что я ему скажу? Что я убил троих? Не стоит. Я махнул рукой и встал. Сколько времени? Я ощупал себя и достал из кармана ПДА. Шесть сорок утра. Нормально. Сидорович и Борзый ещё спят, но что тогда Монах делает тут? Последнюю мысль я сказал вслух.

— Не спится. Всю ночь сидел в ПДА и слушал сводки о вчерашнем взрыве. Слышал? — он пристально посмотрел мне в глаза.

— Да, где-то возле нас рвануло… — ответил я, отряхивая свитер.

— Говорят, там стрельба была.

— И?

— А ты весь в крови, копоти и порохе, — он улыбнулся. Видимо ожидая, что я ему всё расскажу. Как бы не так!

— Да… я ночью ходил туда. А там на меня собаки напали. Можешь сходить посмотреть. Я нескольких положил. Вот и весь в крови, — я провёл рукой по свитеру как бы в подтверждение. Монах вгляделся мне в лицо, нахмурился, но сказал лишь:

— Понятно. И какого тебя туда потянуло? — он выдохнул.

— Любопытно стало, что там. Борзый рассказал вчера вечером.

— Ладно, пошли одежду сменишь, а то, как зомби выглядишь, — он повернулся и исчез в проходе. Странно. От того что я наврал мне не стало обидно. Даже наоборот. Я рад, что никто не знает, чем вчера всё закончилось. Улыбнувшись, я шагнул в проход.

Я шёл за Монахом, который как всегда молчал. Вокруг всё было тихо и спокойно. Я с облегчением выдохнул. Снова спокойствие. Нет проблем. Монах открыл дверь и зашёл зал. Я на секунду замялся, так как после вчерашнего бега болела нога, но всё же вошёл в помещение. Как только я там очутился, я увидел весьма странное зрелище. Серый, Кибер, Толстяк и Монах стояли кругом вокруг Сидоровича, который был в центре. Они все стояли передо мной, и только Степан держал что-то в руках. Сказать, что это я не могу, так как оно было под небольшой коричневой тряпкой. На их лицах были радостные улыбки. Только лица Борзого я не видел. Лишь спину. Он сидел ко мне спиной за столом и ел. Ему, видимо, всё равно что там затеяли остальные. Я слегка улыбнулся, и торговец, заметив это, заговорил:

— Привет, Физик. Видишь, сегодня мы все собрались, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты сделал для нас. — он развёл руками — Долгие речи говорить я не умею, поэтому просто подарю тебе это. Подойди, — он поднял тряпку, и я увидел там небольшую квадратную нашивку, на которой был изображён значок радиации. Выполнена она была нитками чёрного и оранжевого цвета. Взяв эту вещь в руки, я вспомнил, что такие есть у всех сталкеров. У Борзого, Монаха и жителей деревни такие же. У учёных изображена фиолетовая колба, у военных ещё что-то. Теперь я официально сталкер, так как у меня есть нашивка группировки. Я положил вещицу в карман и сказал:

— Спасибо.

— Ты достоин этого. — он кивнул — И кстати кое-кто так и не закончил отсчёт на складе. — Степан нахмурился и пристально посмотрел на меня. Говорить ему причину я не стал, а просто ответил:

— Сегодня же закончу, — с этими словами я поймал на себе взгляд Монаха. Таким же взглядом он смотрел на меня, когда я получил от Сидоровича кличку. И вот я снова вижу этот взгляд. Взгляд гордости.

Я уже успел полюбить этот склад, выучить все его закоулки, узнать все тайны, найти укромные места, где можно сесть и считать эти мириады ящиков. И сейчас сидя на одном из них, я заканчивал работу, начатую накануне. Степан говорил, что скоро будет выброс, а за ним очередной завоз. Быстро как-то. Совсем недавно был выброс. Почему так сразу? Или так и должно быть? Не знаю. Мои размышления прервал писк ПДА. Система новостей оповещала меня о пришедшей сводке. Положив блокнот на соседний ящик, я достал коммуникатор и стал читать: «Экстренные новости! На южном кордоне отрядом военных был уничтожен объявленный в розыск сталкер Псих. При очередном обходе территории он был замечен и ликвидирован четырьмя бойцами взвода. Дальнейшие подробности неизвестны» Сказать, что эта новость меня удивила, не сказать ничего. Для чего он всё это затеял, если так легко погиб? Может и не он был убит? Скорее всего так. Под статьёй была иконка с надписью «обсудить». Не долго думая, я выбрал её. Мгновенно появилось окно сообщений и я стал их читать:

Сообщение

От: Крот

Я же тебе говорю! Сам видел как его паковали!

Сообщение

От: Волк

Он мёртв. Тело отдано учёным. Что вы спорите?

Сообщение

От: Булат

Да не верю я! Его так просто не завалишь!

Сообщение

От: Крот

А зачем военным врать? Они его убить, а сейчас охраняют?

Сообщение

От: Механик

Новость есть! Мой друг…

Сообщение

От: Булат

Ну, может он их подкупил. Кто их знает… барыги ещё те.

Сообщение

От: Волк

Механик, что ты там говорил.

Сообщение

От: Булат

Эй, куда пропал?

Сообщение

От: Механик

Извините. Неполадки. В госпитале перестрелка.

Сообщение

От: Крот

И это новость? Неудивительно.

Сообщение

От: Булат

А где перестрелка? Я туда иду как раз. У входа или внутри?

Сообщение

От: Волк

Не о том разговор был! Механик, говори по делу.

Сообщение

От: Механик

Снова извините. Писать долго. Так вот, мне друг, Шок, рассказал, что он был на северном кордоне на кануне недавнего взрыва. Он говорит, что пошёл посмотреть, но увидев там Психа не стал. Оказывается, там парень какой-то был. Они с Психом на пару четверых порешили и разошлись. Вот.

Я был в шоке. Выходит, кто-то это видел. Я, не думая о последствиях, отправил своё сообщение и продолжил читать:

Сообщение

От: Физик

А что известно о том парне?

Сообщение

От: Булат

Вот дела… так у него подельники. Их всё больше и больше.

Сообщение

От: Крот

Скоро всех порешим. Не беспокойся.

Сообщение

От: Волк

Физик, я впервые слышу.

Сообщение

От: Механик

Физик, я знаю не больше тебя. Слышал, что он связан с Сидором.

Сообщение

От: Булат

Сидор и Псих вместе? Во дают!

Сообщение

От: Крот

Быть не может. Очередная провокация как тогда с Игроком.

Сообщение

От: Волк

Помню. Я тогда был свидетелем наезда на Сидора. Ещё и помощника его положили.

Сообщение

От: Булат

Ладно, мне пора. До связи!

Сообщение

От: Крот

Ни пуха, ни студня, брат!

После того вечера я решил постоянно проверять общую переписку сталкеров. Это и помогало мне быть в курсе всех дел, и помогло легко освоить ПДА. Так прошли несколько дней. Со складом я закончил уже давно, поэтому таскался в поисках каких-нибудь дел. Степан не вылезал из своего кабинета, всё пытаясь узнать, когда же будет новый завоз. За эти два дня клиент был всего один, да и то, взяв новый автомат персонально у торговца, он исчез так же внезапно, как и появился. Я несколько раз ходил в деревню, чтобы потренироваться игре в карты. Хотелось обыграть Серого хотя бы раз, но это мне ни разу пока что не удавалось. В очередной раз собираясь в деревню, я встретил у входа в бункер Борзого. Он как раз закрывал шлюз.

— Что такое? — спросил я, удивлённо глядя на него.

— Внеплановый выброс намечается. Небо покраснело, да и по ПДА уже передали. Ты что его отключил? — он закончил с закрытием и посмотрел на меня. Я залез в карман и к удивлению не обнаружил там коммуникатора. Скорее всего, я забыл его в комнате, когда лазил по сводкам новостей.

— Забыл у себя, — я пожал плечами.

— Такие вещи надо не забывать. Я за своим ПДА слежу! — он поднял палец вверх и широко улыбнулся.

— Молчи! — сказал я и зашёл в коридор. Лампы мигали, издавая какое-то странное гудение, так что идти по этому коридору не хотелось. Следом за мной шёл Борзый, что-то злобно бубня под нос. Слушать мне его не хотелось, не до того было. Как только мы зашли в зал, то я сразу пошёл к себе в комнату. Открыв дверь, я обнаружил ПДА, лежащим на кровати. Удивительно даже. Вроде клал в карман. Чего только не бывает. Я вышел в зал и направился к столу, чтобы немного перекусить. За столом никого не было. Сидорович сидел у себя, а Борзый ушёл к себе. Спать наверно. Хотя рано ещё. Только семь часов. Плюс ещё два на выброс. Девять. Нет. В девять в деревню не пойду. Тогда завтра. Я кивнул сам себе и в этот момент из комнаты вышел Борзый. Вид у него был помятый. Видимо выброс на него уже действовал. Я же ничего не ощущал. Только голова немного болела, но это скорее не от выброса, а от того, что слишком долго не дышал чистым кислородом. Не из вентиляционной системы. Борзый подошёл к шкафу и достал оттуда упаковку печенья. Налив себе стакан воды он сел возле меня и, открыв пачку, принялся хрустеть печеньем, изредка попивая воду из стакана. Смотрел он прямо в стену и не сводил взгляд.

Я же решил снова залезть в сеть и достал коммуникатор. Главной новостью было:

«В связи с внеплановым выбросом отменилась операция по выселению бандитов из сектора тридцать два. Перенос операции назначен на воскресенье. Всем бойцам группировки Долг пройти по оговорённым пунктам передачи. Генерал Воронин». Что не поделили Долг и бандиты? Это ведь сталкеры разного уровня. Странно. Чтобы узнать причину вражды я включил новостную сетку группировки Долг и нашёл интересную статью:

«По оперативным данным был уничтожен блокпост Долга на окраине с последним положением Лиманска. По прибытии разведотряд нашёл шестерых бойцов, служащих на посту, мёртвыми. Погибли они в перестрелке с неизвестным противником. Сперва было решено, что это очередная диверсия Свободы, но потом было установлено, что неподалёку от места перестрелки нашли тело бандита, погибшего от пуль солдат Долга. Воронин лично предъявил претензии немногочисленной группировке бандитов за что был ранен из пистолета Макарова в плечо неизвестным. В ответ на оскорбление, Воронин объявил об организации операции по уничтожению третьего резерва группировки бандиты». Теперь понятно, зачем им это. В принципе логично. Правда, по старому принципу. Кровь за кровь. Зуб за зуб и так далее. Глупо. Я улыбнулся и в этот момент экран ПДА отключился, и я услышал едва слышимый грохот с поверхности. Это был выброс. В голове слегка кольнуло, и в глазах всё поплыло. Когда немного отпустило, я обратил внимание, что экран коммуникатора снова зажёгся и там пошли списки погибших при выбросе. Я смотрел на цифры и буквы, которых становилось всё больше и больше, и улыбался. Мне не было жаль. Это всего лишь игра. Они сами стали играть с жизнью, отправившись в Зону, и проиграли. Человеку не может везти всегда. Таков закон жизни.

Часть четвертая «Месть»

Каждый раз во время выброса нечего делать. И вот сейчас, в то время когда выброс кончился, но на улицу идти ещё нельзя, мы все сидели в зале за столом и думали чем бы заняться. Я как обычно просматривал сводку новостей, Борзый копался в кармане в поисках чего-то, Монах дремал, а Сидорович спокойно перелистывал мой отчёт о поставках и иногда недовольно щурился. Видимо ему что-то не нравилось. Мне было всё равно. Свою работу я ведь выполнил. Неожиданно Борзый вынул из кармана пачку старых карт, связанных резинкой и положил их на стол. Он с секунду подумал, а потом спросил:

— Кто играть в «Дурака» будет? — он обвёл нас глазами и снял резинку с карт.

— Я буду, — сказал, открывший глаза, Монах.

— Я тоже не прочь сыграть, — сказал Сидорович и добавил: — Вспомним, как это делается! — он радостно хлопнул в ладоши.

— А ты, Физик? Покажи чему тебя шулер научил, — сказал Борзый, ехидно улыбнувшись.

— Его зовут не шулер, а Серый. А ты завидуешь, потому что играешь хуже! — ответил я ему, выхватив карты, чтобы их раздать. Борзый ничего не ответил. Лишь промолчал. Я по-быстрому пересчитал карты. Их оказалось тридцать шесть. Без джокеров, троек, четвёрок и пятёрок. Нормально. Я стал раздавать карты сидящим рядом со мной. Сидорович сидел напротив меня, перед настенным телевизором, Монах слева, а Борзый справа. Я начал раскладывать карты по одной каждому, пока их число не дошло до семи. Оставшиеся я положил в центр стола на козырную, которой оказался валет пики. Взяв в руки свои карты, я удивился. Ни одного козыря. Везёт, так везёт! Распределив их по порядку, я осмотрел остальных игроков. Борзый сидел и улыбался, скорее всего получил крупный козырь. В отличие от него Монах сидел молча и смотрел на оставшиеся карты. Сидорович всё возился с их распределением, как и я впрочем. Когда я с этим закончил, то Борзый спросил:

— У кого, что из мелочи есть?

— Валет, — сказал Монах, улыбнувшись.

— Десятка, — сказал я.

— Семёрка, — сказал Сидорович.

— Степан, ходи под меня, — сказал Борзый, почесав затылок. Он кстати сидел в капюшоне. Как будто здесь холодно. Глупо. Торговец положил возле Борзого семёрку черви и тот сразу же покрыл её восьмёркой той же масти. Я решил помочь Борзому и подложил ещё две семёрки, на что услышал:

— А не завалите! — Сидорович кинул двух козырей, даму и вальта и победно осмотрел всех нас. Ни у меня, ни у Борзого с Монахом таких карт, и мы дружно решили продолжать игру.

Описывать всё в подробностях неинтересно. Там несколько раз брал карты Монах, Степан и один раз я. Борзый ни разу пока не проиграл. И вот, когда карт осталось всего четыре, а мне надо было взять три, так как я только что отбился от очередного хода Борзого, я решил действовать и вместо десятки кинул Монаху два короля, один крести, другой козырной. Тот озадаченно посмотрел на меня и, улыбнувшись, положил на них двух тузов. Тут-то мне и помог Степан, он положил рядом туза, да не просто туза, а козырного. Тут уж делать нечего. Монаху пришлось брать карты, а Сидорович оказался победителем, так как это была его последняя карта. У меня их оставалось ещё две, десятка крести и шестёрка козырная. У Борзого было тоже ещё две карты, что не скажешь о Монахе, который с трудом удерживал большую кипу карт в руках. Он, похоже, и проиграет. Я улыбнулся и посмотрел на Борзого с надеждой, что он мне умастит. Тот ехидно посмотрел на меня и уже собрался было положить какую-то карту, как вдруг раздался громкий низкий голос. Все мы, как будто сговорившись, повернулись на голос и увидели, что небольшой телевизор за спиной Степана включился и нашему взору предстал изображение человека, сидящего за каким-то столом. Но это был не абы кто, а сам профессор Сахаров. Человек, у которого я должен был работать, но по стечению обстоятельств мне это не удалось. Я смотрел на этого человека с уважением. Он был первым учёным, кто решился ради науки на поездку в Зону. Он поехал тогда, когда ещё не было ни военных эскортов, ни бункеров с титановыми стенами, где учёные чувствовали себя в безопасности. Тогда он был молод, а сейчас ему было лет пятьдесят, хотя выглядел на сорок. Не более. На Сахарове был светло-синий халат, который носят учёные. Новые очки из хромированного железа, блокнот с красным паркером в нагрудном кармане и нашивка на груди с непонятными цифрами «653718». Я так заинтересовался его внешностью, что немного отвлёкся от того, что он говорил. А произнёс он вот что:

— Добрый вечер, Степан! Как жизнь? — голос его был живым и вообще, казалось, что он не в зоне, а где-то за периметром. Я ещё с секунду смотрел на него, а потом перевёл взгляд на Сидоровича. Он был удивлён. Видимо, не часто учёный устраивает ему видеоконференции. Торговец извернулся поудобнее и ответил:

— В норме. Что хотел?

— Ты как всегда догадлив. Я по делу. В связи с недавним нападением на группу наших работников, мы решили инкогнито провести профессора Демидова за периметр в одну из военных частей. Сопровождать его будут двое военных и один учёный. Нам надо, чтобы вы их прикрыли если что. С тобой всегда работают люди, — он улыбнулся — Сможешь это обеспечить?

Сидорович хмыкнул, подождал секунду и, показав на меня, сказал:

— Этот парень… — его перебил встрявший в разговор Монах:

— Новый работник Сидоровича. Он, я и ещё один парень из деревни вам поможем, — Монах убедительно кивнул и едва заметно подмигнул Сидоровичу, который недоумевая, оглядывал нас вех, повернувшись к Сахарову спиной. Потом он, очевидно поняв сталкера, вновь заговорил:

— Сделаем как он сказал. Так что?

— По рукам, Степан. Тебе я всегда доверял. Значит, слушай. Они пройдут завтра, ровно в час, мимо разрушенной станции АТП. Понял? Да? Ну, тогда мне пора. Меня ещё ждут дела. Прощайте! — он отключился, и в комнате на мгновение возникла тишина. Сидорович повернулся к нам и спросил:

— И что это было? — в его голосе читалось раздражение.

— Демидов — это тот гад, из-за которого чуть не погиб Физик. Помнишь сталкерский кодекс? — Монах хлопнул кулаком по столу.

— Зуб за зуб, кровь за кровь — это не сталкерский кодекс. Это кодекс жизни, Монах. — Сидорович посмотрел сперва на меня, потом на Монаха и сказал: — Если вы хотите убить Демидова, то я в этом участвую. Выдавать вас мы не будем. — торговец кивнул в сторону удивлённого Борзого и продолжил: — Я дам вам оружие и алиби. Если Сахаров будет докапываться, кто пришли их людей, я скажу, что вы всё время были тут. Но взамен вы принесёте мне то, что они будут перевозить. Договорились? — он злорадно улыбнулся.

— А зачем тебе то, что перевозит предатель? — Монах осторожно стал собирать все карты в колоду, иногда поглядывая на Борзого.

— Ты же знаешь, что в этом мире продать можно всё. Всему есть цена. А там могут находится интересные вещи или интересная информация. Но это сугубо профессиональный интерес, — Сидорович кивнул Борзому на что тот встал и направился к выходу из зала. Я ничуть не удивился этому. Борзый не должен знать всё, да и любопытство его, похоже, не распирает. Мне бы его безразличие, жить было бы проще.

Удостоверившись, что Борзый ушёл, Монах продолжил:

— Из деревни лучше всего взять Серого. Он неплохой стрелок, — он обвязал, сложенные стопкой, карты резинкой и положил в центр стола.

— Согласен. Есть идея. Завтра к нам должен наведаться новичок. Он должен был мне хабар, но не смог его достать. Я планировал его послать куда подальше, но мясо вам пригодится. Очкарики умные. Наверняка возьмут с собой снайпера.

— Новичка на мясо? Разумно.

— Вот-вот. Пойдёте двумя группами. Ты и Физик, Серый и Словарь.

— Словарь? Знакомая кличка.

— Словарь — долговец, который в одиночку положил двух псевдогигантов.

— Точно! Это он?! — удивился Монах.

— Нет. Сам Словарь погиб полгода назад, а это его младший брат, который взял такую же кличку, как и его старший покойный брат. В Зоне и недели не пробыл.

— А куда ты его посылал, что он не справился?

— На Свалку. Да он слабак. Сам увидишь. Так! Не сбивай! На чём я?.. а! Вы пойдёте двумя группами. Вы двое пойдёте напрямик и выведите из строя кого-нибудь из них. Потом прыгайте в траншею внизу. По вам начнёт работать снайпер. Вы скинете второй группе сообщение, чтобы они вылезли. Пока он отвлечётся на них, у вас будет минут пять на то, чтобы убить снайпера. Дальше по обстоятельствам, — Сидорович потёр ладони друг о друга.

— Ясно. Тогда последний вопрос. Физик, ты готов к мести? — они оба вопросительно посмотрели на меня. Я выждал несколько секунд, вспомнил сталкеров, которые погибли по моей вине, и сказал:

— Да! — в моих глазах в тот момент горел огонь. Огонь, который очень сложно потушить. Огонь, который разгорается в глазах человека в очень сложные моменты жизни, когда человек делает выбор между тем, что правильно и тем, что верно. Этот огонь — огонь мести!

— Так, надо хорошую экипировку. Что возьмёте? — Сидорович вопросительно посмотрел на нас троих. Серый уже был здесь и его полностью ввели в курс дела. Естественно он согласился. Ему пообещали признание авторитета, а в сталкерском мире это дорого стоит, и деньги, десять тысяч. Немного, но приемлемо. И вот мы стояли на складе и думали, что же взять завтра с собой.

— Брать можно что угодно? — спросил Серый, поглядывая на ящик с бронированным комбинезоном.

— Да, но с отдачей завтра. — торговец подумал и добавил — Хотя берите без отдачи. Только губу не раскатывайте! — он пригрозил пальцем.

— По рукам! — радостно сказал Серый, направляясь к тому самому ящику. Я же решил ограничиться стандартным камуфляжем и небольшим бронежилетом. Этого добра тут полно. Я открыл один из ящиков и стал доставать оттуда костюм. Описывать, как я лазил по различным ящикам долго и неинтересно. Лучше расскажу о том, что было, когда мы с экипировкой определились. Я стоял возле двери с костюмом, бронежилетом, пистолетом Макарова, коробкой патронов к нему, небольшим пистолетом-пулемётом МП5А2 и тремя магазинами полными патронов к ней. Монах взял то же самое, только АКС-74у и несколько гранат. Три штуки если я не ошибаюсь. Серый тоже взял Калашников, но костюм он взял бронированный, тёмно-коричневый и он также взял детектор аномалий. Не новой модели, но тоже неплохой — Локатор.

Сидорович оглядел нас оценивающим взглядом и сказал:

— Если вы справитесь, то у нас будет хороший заработок. Я подготовил небольшой список вещей, которые вам надо сделать. — он достал из кармана блокнотный лист и стал читать — Первое, ну, про снайпера я уже говорил. Второе, ПДА отключить сразу после выхода. Включённым маяком вы себя выдаёте. Кстати они в спешке наверняка забудут выключить коммуникаторы, пользуйтесь этим. Третье, помните об укрытиях. Мне не нужны ваши три трупа! — он сделал акцент на слове «три». Я поглядел на стоящих рядом со мной и не заметил Монаха. Он ушёл со склада. В принципе верно. Он все эти азы знает и снова слушать ему их не нужно. Я кивнул своей мысли и Сидоровичу, который что-то говорил. Правда, я его не слышал. Я был рад. Скоро должно было состояться моё первое настоящее сталкерское дело. Не скудные переписи автоматов, а борьба за жизнь. Хотя чего моя жизнь стоит в этом новом для меня мире? Ничего.

Когда я открыл глаза от назойливого писка ПДА, в бункере уже было шумно. Голоса исходили из зала. Я не стал вслушиваться. Я и так знал, кто там. Я поднялся и стал одевать свой костюм. Важно сделать это побыстрее. Без того решил поспать лишний час и опоздал на завтрак.

Закончив с костюмом и бронежилетом, который мне еле-еле удалось застегнуть по бокам, я взял рюкзак, также взятый вчера на складе, и стал складывать туда патроны. Когда и с этим делом было покончено, я подобрал МП и, повесив его на ремне, вышел в зал. Как я и ожидал за столом сидели Монах и Серый в полной экипировке и занимались проверкой снаряжения. Сидорович с Борзым спокойно о чём-то толковали. Но был и новый гость. Молодой парен лет семнадцати в обычной сталкерской куртке, с дробовиком за спиной и ПДА в руках. Он читал свежую сводку новостей и даже сперва не заметил меня. Когда же он обратил внимание на мою персону, то виновато улыбнулся и проронил:

— Привет! — он совсем по-мальчишески протянул мне руку. Несмотря на небольшую неприязнь, я пожал её и ответил:

— Как я понимаю Словарь? Рад знакомству. Я Физик, — я сделал жест, как будто кланяюсь, что развеселило его и Серого, наблюдающего за нами.

— Вы бы по делу трепались! — грубо сказал Монах. Потом он показал мне на своё оружие к которому были на синей изоленте прикреплены ещё три магазина, и добавил — Сделай также. Быстрее перезаряжать, да и удобнее.

В принципе он был прав и я, взяв нож для бумаги и изоленту, стал приделывать ещё два магазина к своей МП. Потом я проверил, не забит ли ствол, всё ли в порядке с механизмом, и довольно откинулся в кресле. Я посмотрел на Серого. Он тоже стал копаться в коммуникаторе от нечего делать. Только Монах сидел, не делая ничего, смотря в какую-то точку на стене. Словарь сейчас рылся в подсумке в поисках чего-то. Чего именно мне было не интересно. Сидорович, удостоверившись, что все готовы, сказал:

— Так, время одиннадцать тридцать. Минут через пять Сахаров пришлёт мне на ПДА сообщение, что группа приближается. Вы сразу выйдете и пойдёте на них. Понятно? — он посмотрел на нас, но вместо нашего ответа тихо пискнул старый коммуникатор торговца. Он не стал его доставать. Он знал что там и, молча, кивнул нам. Это значило, что пора делать дело. Работать.

Когда мы вышли из деревни, вооруженные и морщащиеся от яркого света, Монах, идущий первым из нас, резко остановился и, повернувшись к нам, заговорил:

— Я и Физик идём по дороге. Вы — он указал на Серого со Словарём — идите по краю дороги, но так, чтобы вас не было видно. Выключите ПДА… — его прервал Словарь, воскликнув:

— Уже!

Монах злобно на него посмотрел, но ничего не сказал. Потом он молча указал им, чтобы шли, а сам убрал оружие за спину. Я поступил также, и мы медленно зашагали по дороге. Кстати дорога казалась новой, но из неё в некоторых местах росла трава и вырывались корни многочисленных деревьев, растущих у обочины. Когда мы отошли от деревни шагов на пятнадцать и справа я заметил какую-то машину, — марку её я не знал, а с виду похожа на грузовой автомобиль — вдалеке показались четыре фигуры, быстрым темпом идущие к нам. Я посмотрел на Монаха. Он продолжал идти и, видимо, уже заметив их, показал мне на АТП — группу старых разрушенных зданий, которые раньше служили жителям местной дочернобыльской катастрофы.

Он повернул, и я пошёл за ним следом, изредка поглядывая за спину. Там я заметил группу кабанов. Точно таких же, каких я видел в сборнике статей про мутантов на ПДА. Я присмотрелся к ним и понял, что там пять особей. Они ходили туда-сюда по дороге сзади нас и не решались подойти. Я хотел сперва выпустить по ним несколько одиночных патронов, но потом решил, что это испортит всю операцию. Хотя разве они подумают, что мы по ним стреляем? Ведь мы же их защитить должны были. Не мне это решать.

Я кивнул этой мысли и заметил, что Монах остановился. Он встал и стал ждать гостей. Те как раз уже были в Зоне видимости, и я смог различать их. Сам Демидов, предатель, шёл в центре. Справа от него был военный с автоматом Калашникова, а слева двое учёных не вооружённые, как и сам Демидов. Что-то слишком просто. В этот момент я и увидел пятерых солдат, идущих сзади в двадцати метрах от учёных. Это слегка меняло планы. Ведь мы рассчитывали только на двоих военных, а тут их больше. Монах цокнул языком и сказал:

— Чёрт… их семеро плюс снайпер… сложно будет.

Я не ответил. Я долго искал взглядом ещё одного бойца, о котором говорил Монах, но так его и не нашёл. Странно. Где он мог его увидеть? Тут-то мне и попалась фигурка в камуфляже на холме, неподалёку от АТП. На моё удивление это был не боец, а снайпер. Вот удача! Мы знаем где он! Но не это было самым весёлым. Развеселило меня то, что, бродящие сзади кабаны, злобно хрюкнув, помчались на нас с огромной скоростью. Монах резко вскинул МП и полоснул по ним очередью. От того, что я был рядом, меня ненадолго оглушило, но это не помешало мне достать свой пистолет-пулемёт. Я прицелился в большого жирного взъерошенного кабана, несущегося на меня, и нажал на курок. Оружие задёргалось, выпуская пули, но мне удалось его удержать. Когда десять патронов вылетело, кабан на ходу издал странный чмокающий звук и, упав мордой в грязь, продолжал бежать. Как я понял, он умер, но инстинкт продолжал тащить его дальше. Я немного отошёл в сторону, и он промчался мимо меня. Вытерев рукавом пот со лба, я заметил, что остальные кабаны скрылись в кустах и спокойно повернулся к Монаху, уже поджидавшему гостей.

Учёные были уже возле нас, а военный недоверчиво поглядывал в кусты, где скрылись мутанты. Когда они были уже в двух шагах, Монах резко выстрелил по военному. Тот от неожиданности и ранений повалился на землю, а Монах продолжал стрелять. Патроны у него закончились. А моё оружие продолжало метать свинец. Я со всей силы врезал прикладом Демидову, который был без шлема. Он упал на землю лицом в асфальт, а я стал подбирать его. Монах, зарядив новый магазин, уже стрелял по учёным, которые в шоке заметались по дороге. Один из них спрыгнул в небольшой котлован возле дороги и попал в старую разросшуюся жарку. Огромный столб огня сжёг его и серьёзно ранил его напарника, который не успел отпрыгнуть от огня. Когда аномалия утихла, Монах контрольным добил учёного и мы вспомнили о военных. Те как раз стояли рядом и, нацелившись на нас, были готовы стрелять. Спасли нас неугомонные кабаны. Они вылетели из кустов и стали бодать военных, как горные козлы. Те хоть и были удивлены, отпор дать всё-таки смогли. Один из них, который умело орудовал дробовиком, сразу же стал стрелять в упор. Остальные разбежались. Этого времени нам хватило, чтобы рвануть к АТП.

Я бежал изо всех сил, но выдохся почти сразу же. Всё же Демидов тяжёлый. Я врезал ему левой рукой, от чего он злобно ухнул. Видимо, предатель потихоньку приходил в себя. Это было бы плохо. Если он начнёт мне мешать, то военные меня догонят. Кстати. Стрельба утихла. Я обернулся и увидел, как двое выживших кабанов вперемешку с военными бежали за нами, злобно рыча или злобно матерясь.

Когда мы были уже в нескольких шагах от первого здания, — старого изрешечённого пулями строения — из ближайшего прохода выскочил Серый и стал нас прикрывать, стреляя одиночными. По звуку я смог определить, что одного военного он всё-таки ранил, а остальные сумели скрыться или разбежаться. Кабаны же в полном шоке от происходящего вокруг убежали влево на небольшой холм. Монах у порога остановился и согнулся — он выдохся. Что же тогда говорить обо мне? Я забежал в здание и свалил Демидова на пол. Тот, так как уже очнулся, попытался бежать, но стоящий за углом дома Словарь, резко ударил его по лбу прикладом дробовика. Предатель отскочил, но ударился спиной о косяк стены. Он согнулся от боли, а Словарь, вытащив из своего подсумка верёвку, принялся связывать ему руки. Монах тоже зашёл внутрь и стал перезаряжать оружие. Старая обойма полетела на пол, хотя вроде она не была ещё закончена. Какая разница? Он зарядил ПП и повернулся к нам, спрашивая:

— Готовы? Сейчас будет жарко, — он сплюнул на пол и посмотрел в проход. Я не видел что там. Я стоял, прислонившись к стене, и молча смотря на Демидова. Тот улыбался. Он смотрел мне в глаза, и я читал в его мелких бегающих глазках два чувства — страх и ярость. Он боялся нас и хотел убить, но знал, что сам не сможет. Слабак. Я подошёл к нему вплотную и присел на колени. Я посмотрел в его лицо и спросил:

— Ты помнишь меня?

— Да. Ты мёртв, — выдавил он из себя с яркой улыбкой.

— Ты меня убил. Теперь я убью тебя, — на этот раз пришло время улыбаться мне. Я подмигнул ему левым глазом, правый болел, и, приставив ствол ПП к его подбородку, посмотрел ему в глаза. Сейчас там был только страх. Он смотрел на меня и глаза его бегали туда-сюда. Он попытался что-то сказать, но я его не слушал. Я смотрел ему в глаза. Я вспомнил этот взгляд. Точно так же он боялся, когда погиб Эдик. Я вспомнил тот момент, и меня переполнила ярость. Я даже не заметил, как мой палец вдавил спусковой крючок. Свинец уже разворошил голову Демидова, а у меня перед глазами всё был его взгляд, который меня боялся. Учёный упал на пол, а я перевёл прицел на его грудь, не убирая пальца со спускового крючка. Когда пули кончились, я понял, что испытал облегчение. Мне было легко на душе. Точнее она была чиста. Я отомстил за друга и окончательно убил себя старого. Теперь я сам верил в то, что я родился заново.

В этот момент очередь из автомата Калашникова прошила стену и зацепила, стоящего вплотную к ней, Монаха.

— Они здесь! Словарь ко входу! Давай же! — орал Монах, перебинтовывая локоть, в который попала пуля. Серый и Словарь уже были у входа и, изредка высовываясь, стреляли одиночными по военным. Те, похоже, уже знали, что Демидов мёртв, но всё равно пытались нас убить. В принципе верно. Я, правда, занимался другим делом. Степан попросил забрать документы, которые были в небольшом металлическом чемоданчике, что был прикреплён к костюму предателя. Пулями контейнер и чемодан повредило, так что документы и флэшки с информацией вывалились на пол. Я подобрал их и стал засовывать в подсумок. Документов оказалось много, поэтому я, не заботясь о их сохранности, грубо засовывал их в подсумок. Флэшки постигла та же участь. Когда документов оставалось два, в стену снова ударила очередь, которая прошила пространство над моей головой. На этот раз никого не задело, но стало понятно, что находятся в этом здании уже опасно.

Я привстал и почувствовал небольшую боль в боку. Видимо успел где-то удариться, но это ничего, почти не чувствуется. В отличие от меня, раненый Монах был на ходу, но стрелять он мог лишь из пистолета. У него был desert Eagle, хороший мощный в близи пистолет, но почти бесполезный на средних расстояниях. Сталкер знал это и просто стоял, осматривая стену сзади нас. Я подошёл ко входу и слегка высунулся. Трое военных сидели в кустах, а двоих других я не видел. Ясно, что из здания нам не выйти. Что же тогда? Тут меня отвлёк звук выстрелов прямо под ухом. Я повернулся и увидел Словаря, расстреливающего из дробовика тонкую стену, возле которой стоял Монах. Серый был возле меня и тоже был в недоумении. Когда шесть патронов вылетели из дробовика, он стал перезаряжать, а с улицы послышался мат и одиночные выстрелы. Пыль и штукатурка заполонила воздух. Я дунул на неё, чтобы она немного рассеялась, и увидел кое-что интересное.

Стена оказалась тонкой и патроны дробовика просто изрешетили её так, что в ней появились дыры. Монах, видимо поняв замысел Словаря, со всей силы ударил ногой по стене и один из кирпичей вылетел с той стороны. Я решил действовать и тоже пнул стену, правда немного слабее, нога болела от бега. Серый не разделил наших мыслей и, не высовываясь, чтобы не попасть под пули военных, стал стрелять на обум. Я не знаю, попал он или нет, но произошло самое неприятное, что мы только могли ожидать.

Разразилась тишина, нарушаемая только ударами сапога по стене, моего и Монаха, и вдруг в дверной проём залетела граната. Я как бешеный рванул к противоположной стене и упал на пол, ни Серый, ни Словарь, ни Монах её не увидели. Когда я собрался им крикнуть, раздался взрыв. Словарь стоял ближе всех к гранате, так что весь удар взрывной волны пришёлся на него. Притом удар был такой силы, что Монаха откинуло со всей силой по стене, которая от его веса рухнула и открыла нам проход во двор АТП. Тело уже покойного Словаря полетело на Монаха и завалило его. Я привстал. В ушах гудело, в глазах двоилось, но я смог сориентироваться. Серый лежал на земле, закрыв голову руками. Я помог ему встать, он держался за голову и из его глаз лились слёзы. Видимо его оглушило или, может быть, даже контузило. Когда мы прошли в проход я усадил Серого и стащил изуродованное взрывом тело Словаря с Монаха. Хотя он был в не лучшем виде. Лицо, грудь, руки, плечи и левый бок были испещрены осколками. Сам он был оглушён, и пара рёбер была сломана. Определил я это, когда попытался его поднять. Он заорал благим матом и со всей силы ударил меня по плечу. Было больно, но я знал, что это не со злости, а от боли. Он поднялся и невнятно прохрипел:

— Наверх… — он показал пальцем на полуразрушенное здание слева и медленно туда побрёл. Я хотел было повернуться помочь Серому, но тот быстро пробежал мимо меня и исчез в разломе стены. Монах шёл за ним, то и дело спотыкаясь. Я так и не сдвинулся с места. Меня сковал шок и мысль о том, что что-то не так. От военных ни выстрела, ни звука — ничего. Странно. В проходе тоже ничего не было. Я выждал ещё несколько секунд и вдруг услышал странный хлюпающий звук. Это мне сразу не понравилось, и я поспешил за Монахом, который, как и Серый, сумел зайти в здание. Когда я вбежал в здание, там не оказалось моих напарников. Я осмотрел груду обломком, потушенный костёр, сломанный шкаф и ещё кучу разных вещей, как вдруг сверху раздался голос:

— Физик! — я посмотрел вверх, но ничего кроме полуразрушенного потолка ничего не увидел. Внезапно через дыру в потолке я увидел лицо Серого. Он удивлённо смотрел на меня. Я с таким же взглядом смотрел на него. Его лицо пропало, а рука указывала куда-то в сторону. Потом пропала и она. Тусклый свет из провала на крыше упал через дыру в потолке прямо на меня. Я сощурил глаза. Странные люди. Делают то, что сложно объяснить. Я пождал плечами и пошёл вперёд. Там было на удивление темно и мне пришлось зажечь фонарь, взятый на складе.

Луч света озарил проход в небольшую комнату, где была лестница наверх. Я поднял голову и увидел наверху Монаха. Он стоял, прислонившись к стене и перебинтовывал свои раны бинтами, бубнил что-то под нос. Я стал подниматься по лестнице и вопросительно посмотрел на него. Он заметил это и сказал:

— Вояки залезли в студень, который после последнего выброса образовался. В общем, считай, их осталось трое, — он улыбнулся.

— Я слышал хлюпанье… — промямлил я.

— Это студень. Он… переваривает. Да.

— А где остальные?

— Не знаю, но скорее всего неподалёку. Они сейчас злые и хотят нас убить, — он резко рванул лишний кусок бинта и заорал от боли. Видимо, задел рану.

— А нам что тогда делать? — я повесил оружие за спину и присел на корточки. Монах удивлённо посмотрел на меня и сказал с оттенком сарказма:

— Выживать. Наша задача положить оставшихся, правда я выбыл из игры… — он опустил голову на грудь и тяжело выдохнул.

— Ты ранен. Куда уж тебе воевать… — протянул я, вставая.

— Одно из первых правил Зоны — даже когда ты при смерти, не отчаивайся. А я просто не могу стрелять. Тем более моё оружие с рюкзаком осталось там, — он махнул рукой куда-то влево.

— Понятно. Пойду, помогу Серому. Ты не боишься, что они придут к тебе, как я?

— Они не придут. Они, как и мы, зализывают свои раны. Хе-хе, — он хрипло рассмеялся — А сюда они не пойдут потому, что думают нас больше. Наивные.

— Ты уверен?

— Поживёшь как я в Зоне, узнаешь.

— Мне всё равно.

— Это верно, — он поднялся с пола и медленно зашагал в дверной проём. Я решил ему не отвечать. Я лишь медленно побрёл за ним следом. Ноги, голова и всё остальное тело гудело от боли, да и рюкзак за спиной сводил все мысли к отдыху. Притом продолжительному. Хотя какой тут может быть отдых. Только на том свете. Да и это не факт.

— Физик, я их засёк! — Серый, казалось, не капли не устал. Он бодро ходил из угла в угол по небольшой полуразрушенной комнате, в которую, как мне думалось, свезли кучи самого разного хлама, и изредка поглядывал то на нас, то в бинокль на улицу. Боевой парень, ничего не скажешь.

— И где они? — я стоял у прохода и был начеку. Мне всё чудилось, что вдруг из прохода выскочат военные и придётся отражать атаку. Правда ничего так и не происходило.

— В здании напротив двое. Один ранен в ногу. Серьёзно. От потери крови в обмороке. Видимо, ногу разъело в студне. Второй военный цел, но без оружия. Хотя они оба безоружны. Думаю, что у них более пистолетов ничего нет, — он кивнул своей мысли и задумался.

— А третий военный? — спросил до того молчавший Монах. Он так и перебинтовывал свои раны, изредка постанывая.

— Он пропал. Я видел троих живьём. Он был жив и вооружён, но потом пропал. Возможно, он вернулся помочь тем двоим, кто попал в студень, хотя и это маловероятно.

— Значит, он главная цель. Как пойдём? — я взял бинокль и обвёл глазами то здание, в которое он указал. Сложно сказать, что это было раньше. Сейчас это двухэтажные руины, и на второй этаж я бы не полез. Он может в любой момент обрушиться. От мыслей меня отвлёк Монах:

— Я пойду вон к тому УАЗу и попробую их выманить, а вы справитесь с ними, — он достал из кобуры Desert Eagle и проверил, заряжен ли он.

— А третий?

— Найдём. Это дело времени, — вставил своё слово Серый, махнув рукой.

— Тогда работаем! — бодро сказал Монах, снимая с пояса гранату.

Я шёл за Серым, который ловко перебегал с место на место. Притом делал он это беззвучно, так что мне приходилось лишь следить за ним. Быстрый парень, не то что я. Я выругался сам на себя и даже не заметил как мой напарник остановился, прислонившись спиной к одной из стен. Я повторил его жест и кивком головы спросил причину остановки. Он не ответил, лишь показал глазами влево. Я повернул голову и ужаснулся. Тут был третий. Но не это меня испугало, а то, что он был без брони, кожи, оружия и вообще половины органов. Он стоял как зомби и безгубой челюстью пытался что-то выговорить. Ему это не удавалось, и он от бешенства и боли ворочал руками вокруг. Мало того что боец выглядел ужасно, так он ещё и дымился. Крови на нём не было, только тонкая зелёная масса, которая медленно разъедала его тело. Мне было жаль смотреть на него. Я хотел выстрелить и успокоить его навсегда, но боялся, что это помешает устранению остальных. Серый видел и военного, и меня. Он понимал ситуацию и, одобрительно кивнув, достал из ножен на ноге длинный армейский нож. Он протянул его мне и тихо сказал:

— Делай как знаешь.

— Ладно, — я подошёл к военному, чей единственный глаз смотрел на меня. Там читалась дикая боль и беспомощность. Веко уже разъело и, глаз мало-помалу стал высыхать. Это добавило жертве очередную порцию боли. Я уже не мог смотреть на это и со всей силы ударил хромированным ножом по горлу военного. Кровь хлынула из раны и стала перекрашивать зелёное тело в красное. Я ударил ещё раз, затем ещё и ещё. Я бил. Кровь попала на мою одежду, но я не мог остановиться. Пленник аномалии уже умер, но в его единственном глазе читалась благодарность. Он был рад, что умер.

— Вон он! — Серый указал пальцем на Монаха, который забрался в кузов УАЗа и смотрел по сторонам.

— Вижу, но где те двое? — я тщётно пытался найти их глазами в соседнем здании, но так и не смог. Видимо сказывалась близорукость.

— Сам не вижу. В общем, нам туда. Ты готов? — он посмотрел на меня.

— Да, только когда это закончится я скажу Сидоровичу, что на такие авантюры больше не пойду, — я скорчил гримасу.

— Хе-хе. Понимаю. Сам так в первый раз думал — он хлопнул меня по плечу — Пора!

Мы медленно вышли из-за угла и двинулись вперёд. Монах махнул рукой, заметив нас. Серый, который в этот раз шёл вторым, махнул ему рукой в ответ. Я заметил это краем глаза. Когда я был уже возле одного из проломов, я остановился. Серый встал справа от пролома, я слева. Мы заглянули туда одновременно, но оба ничего не увидели. Было темно, тут была такая же куча хлама, как и в том здании, где мы были до этого. Военных тут не было. Я зашёл внутрь первым и машинально выставил перед собой МП. Я обвёл помещение — небольшой зал —, но ничего не увидел. Я сделал несколько шагов в сторону и за мной следом зашёл Серый. Он повторил мои движения и удивлённо пожал плечами. Мне и самому было интересно, куда же они подевались. Тут было два выхода. Один влево в помещение, другой прямо в небольшой коридор. Не сговариваясь, мы пошли разными путями. Я по коридору.

Я шёл, то и дело наступая на разбитые стёкла и хлипкие деревяшки. Звук эхом разносило по старому помещению и я стал побаиваться, что они выскочат из тёмного угла и начнут стрелять. Тут слева показалось ответвление. Я посмотрел на него, затем назад. Серый куда-то пропал. Ну да ладно. Я медленно повернул и зашёл в помещение. В центре стоял большой паровой котёл. Не знаю для чего он нужен, но я такие уже несколько раз видел. Я обвёл помещение взглядом и вдруг от прыгнул назад, ударившись спиной о какую-то железку, торчащую из стены.

На полу лежал труп одного из военных, того, который ногами попал в студень, и над ним был другой военный. Он прижал свою голову к груди мёртвого военного и рыдал. Я слышал его всхлипы и невнятное бормотание. Вдруг оно остановилось. Он обернулся и посмотрел на меня. Я поймал его взгляд. Там читались обида и презрение. Он встал и заговорил:

— Вы… сталкеры… Только и жаждите, чтобы убить кого-нибудь. — он посмотрел на своего друга, затем снова на меня — Ты хоть знаешь, зачем я стал служить возле Зоны, а? — он сжал кулаки — Не знаешь… я думал это лёгкий способ заработать, а ты и твои друзья разрушили все мои мечты… Нам впятером осталось служить всего три недели. Это было последнее задание. — военный улыбнулся — И вправду последнее. — он с улыбкой посмотрел на меня — Ты зачем пришёл в Зону?

— Я не приходил. Так получилось.

— Так получилось? Врёшь! Вы все сбежавшие из тюрем уроды! Ненавижу вас! Из-за тебя и твоих дружков погибли все мои друзья. Ты слышишь?! Все! — из его глаз пошли слезы, и он не думая бросился на меня. Короткая очередь из ПП отбросила его назад, к стене. Он ударился головой о стену, последний раз посмотрел на меня, и его голова опустилась на грудь. Он умер. Я обернулся и увидел там Серого. Он стоял, держа оружие в руках. Когда он убедился, что последний охранник покойного Демидова мёртв, он сказал:

— Мы победили! Это надо отметить! — он радостно потёр ладоши. Я удивлённо посмотрел на него и спросил:

— А как же Словарь? Его ведь надо похоронить, да и как можно отмечать убийство стольких человек?

— Словарь ушёл отдыхать. Все там будем. А мы пока ещё на ходу, надо жить и веселится, — он вышел из помещения и зашагал на улицу. Я в последний раз посмотрел на мёртвых военных и, тяжело вздохнув, пошёл за ним. Пусть будет что будет. Не мне решать.

— Ай да молодцы! Так бы всегда! Я с вас разбогатею! — торговец сидел за стулом в зале и радостно ждал, пока я извлеку из подсумка документы и флэшки. Когда я с этим закончил, то от недостатка сил я просто упал на стул и, облокотившись о него, злобно посмотрел на Сидоровича. Он оторвался от документов и, видимо заметив мой взгляд, спросил:

— А ты что отлежаться не хочешь?

— Нет.

— Почему? Вон, бери пример с Монаха, — он кивнул куда-то в сторону.

— Он ранен. Ему нужен отдых, а я ещё высплюсь.

— На том свете?

— И там тоже, — злобно ответил я на сарказм Степана.

— А что так злобно? — он удивлённо посмотрел на меня — Вы же живы.

— А Словарь? Он погиб.

— В Зоне постоянно кто-то умирает. Радуйся, что ты не на его месте.

— Он был бы жив, если бы ты сказал правду.

— Какую правду? — торговец сложил руки как ученик в школе и с интересом меня слушал.

— Какую? Ты же знал, что военных будет больше. Намного.

— С чего ты взял?

— Сахаров тебе доверяет. Он сказал это.

— Не сказал.

— Проверим сообщение в ПДА, а?

— Зачем?

— Я не уверен, но думаю, что он прислал тебе сообщение, чтобы мы не выходили, так как им выделили больше охраны. Я не прав?

— А ты догадлив. Сам додумался или кто помог?

— Сам, — я победно убрал руки за голову.

— Молодец… растёшь на глазах. — он скорчил гримасу — Только смотри никому не слова.

— Ладно. Только… — я хотел было попросить его, чтобы он отпустил меня похоронить погибших, но потом, подумав и вспомнив об усталости, передумал. Зачем? Их наверняка уже растащили на части мутанты.

— Что "только"? — торговец смотрел на меня с ухмылкой. Я задумался и отвлёкся от разговора.

— Да так… только дай мне завтра выспаться. Совсем устал, — я потёр ушибленный участок шеи рукой. Торговец недоверчиво кивнул и сказал:

— Угу. Только работа есть. Надо, чтобы ты починил компьютер на «кафедре». Там что-то полетело и он теперь издаёт странные звуки.

— Будет сделано! — улыбнувшись, сказал я. А этом в принципе разговор и закончился. Я поднялся и пошёл к себе в комнату. Степан говорил мне что-то вслед, но я его не слышал или просто не обращал внимание на его слова. Я жутко устал и мне нужен отдых. Чем больше, тем лучше.

Следующие два дня я, как заправской программист, копался с компьютером. Как оказалось, там просто полетела оперативная система. Наскоро решив эту проблему, я столкнулся с другой. Все файлы с компьютера отказывались копироваться на диски. Это плохо. Если я случайно что-нибудь сотру, то Сидорович меня убьёт. А этого мне не хотелось.

Когда в очередной раз компьютер дал отказ на копирование, я со злости ударил кулаком по столу. Тут-то и раздался голос:

— Вижу, что не выходит. Я-то думал, что молодое поколение лучше смыслит в технике, — это был голос Сидоровича. Я обернулся и увидел его с папками в руках, ехидно улыбающегося. Он положил папки возле меня и посмотрел на меня. Он ждал оправданий. А что мне оставалось делать? Только сказать, что не знаю как решить эту проблему. Я так и сказал ему. Торговец вдумчиво почесал лысый затылок и кивнул. Затем он сказал:

— Ты тогда закрой все вкладки и иди, отдохни. — он собрался уже было уходить как вдруг легко ударил себя по лбу — Кстати, чуть не забыл, тут в папках множество самой разной информации о новых мутантах и аномалиях. Почитай, ты как-никак бывший учёный. Или у вас как в спецназе не бывает бывших? — он рассмеялся и бодро вышел в коридор. Я бы сказал ему, да не хочу проблем. Так что промолчу. Я закрыл все вкладки на компьютере и, выключив его, взял в руки верхнюю папку. Она была толстой. Листов тридцать, может больше. Интересно, что там. На первой странице была огромная надпись "ОБЪЕКТ № 31458. Доклад выполнен стажёром Дмитрием Егорушкиным" Что ещё за объект? Я открыл первую страницу и был немного ошарашен. Очень маленьким шрифтом было написано очень много текста. Я перевернул ещё пару листов, и там было также. Ужас просто. Как можно всё это читать? И как можно написать столько об одном объекте? Кстати, что это за объект?

Я прямо на третьем листе стал читать:

«Как уже говорилось ранее, объект крайне опасен вблизи, но безобиден издали. Примерный радиус поражения объектом — два-три метра. Но встречаются особи, обладающие возможностью доставать цель за пять и более метров. Это особо разросшиеся особи. Бороться с ними можно любыми видами вооружения, но желательно использовать устройства источающие огонь или воспламеняющиеся предметы…»

Бред какой-то. Неинтересно. Я закрыл папку и положил её к остальным. Тут-то я и заметил флэшку, которая завалилась среди листов одной из папок. Сидорович, видимо, просто не заметил её, когда вынимал. Читать-то эти научные труды он точно не стал. Я взял флэшку и сунул её в карман. Потом я огляделся. Чисто. Хорошо, что никто не заметил. Не будет проблем. Уверенно поднявшись со стула, я открыл дверь в коридор.

Улегшись на кровати, я достал из кармана ПДА и найденную флэшку. Воткнув её в USB-привод, я обнаружил иконку «подключённые устройства». Прям как на обычных компьютерах. Странно даже. Почему такого нет за периметром? Хотя там есть техника и получше. Но этот коммуникатор удобнее. Я улыбнулся и открыл флэшку. Там было три файла. Один документ, папка с фотографиями и какая-то программа. Нажав на программу я получил неприятное сообщение:

«Не найден archive media player»

Я нажал ещё несколько раз, но программа так и не заработала. Ну да ладно. Не так уж важно. Следующим я открыл папку с фотографиями. Там были фотографии какого-то склада. В разных ракурсах и с разных фотоаппаратов. Были даже фотографии наименований различных предметов. Правда, из тех названий, которые там были, я ничего не знал. Поэтому мне пришлось закрыть папку. Я попросту ничего не знал. Видимо, ничего интересного тут не будет. А я-то думал…

Последним я открыл документ. Сказать, что его содержание меня удивило, значит не сказать ничего. Во-первых, это были письма, несколько писем, переписка. А во-вторых, оно многое проясняло. Я прочёл документ с интересом, а потом повторил это действие. А было там вот что:

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 17:48

Частный канал связи.

Привет, друг мой! Нехорошо подставлять друзей. Ты совсем забыл о договорённости или мне просто перестать выполнять указанные обещания?»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 17:51

Частный канал связи.

Я тут не причём. Они сами на тебя вышли. Видимо, кто-то узнал о наших планах»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 17:52

Частный канал связи.

О каких именно?»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 17:59

Частный канал связи.

Как о каких?! Ты что забыл, для чего мы это затеяли?!»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:01

Частный канал связи.

Я помню о воскрешении. Раз первое прошло удачно, то и другие также пройдут. Или ты сомневаешься в моей методике?»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:03

Частный канал связи.

Нет-нет-нет. Я просто думаю, что процесс мутации можно ускорить»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:04

Частный канал связи.

Это не мутация! Это воскрешение!»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:08

Частный канал связи.

Какая разница? Смысл тот же. Оставим спор. Один мой знакомый согласился помочь нам в переходе через точку распада»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:11

Частный канал связи.

Кто он? Дашь информацию, и по окончании работы я его устраню»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:14

Частный канал связи.

Не сможешь. Он за пределами Зоны»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:16

Частный канал связи.

У меня есть на примете несколько человек, кто выполнит это за меня»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:19

Частный канал связи.

Твоё дело. Я собираюсь выбраться на время из Зоны. Боюсь, меня хотят убить. За периметром я не буду им нужен»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:21

Частный канал связи.

Делай как знаешь»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:22

Частный канал связи.

Я вывезу программу с собой. Ты не против?»

«От: PSIX@naga.ru

К: DEMIDOVSERGEY@naga.ru

Время: 18:24

Частный канал связи.

Нет. Мне пора. Дела. До связи»

На этом переписка обрывалась. Тут ребром вставали два вопроса. Первый — зачем Демидов помогал Психу? И второй — как открыть программу? Если на первый ответить почти невозможно, то на второй ответ был очевиден — обратиться к торговцу.

— Интересно конечно. И как я мог проглядеть эту флэшку… — сидящий передо мной Сидорович, озадаченно почесывал лысину, изредка поглядывая на меня.

— Можешь помочь мне открыть эту программу? — спросил я, показывая пальцем на иконку на компьютере.

— Я-то могу, но тебе это зачем? — Степан удивлённо посмотрел на меня.

— Я открыл эту информацию… — начал было я, но меня перебил торговец:

— И навязал на себя проблемы. Это не те дела, в какие тебе стоит лезть. Понял? Ты и так слишком много знаешь, — на этот раз он был зол. Это было видно по морщинам на лице и злобной улыбке.

— Но я убил Демидова. Он ведь предатель.

— Это-то да, но не он главная цель… да и вообще не твоих ушей это дело. Спасибо за информации и иди по делам, — он грубо выставил меня из его кабинета и я остался один в коридоре. И кто после этого предатель? Тот, кто сотрудничает с врагом или тот, кто не помогает другу? Сложно сказать. Скорее всего, оба.

Утром я вышел на «кафедру» и к удивлению увидел не дежурящего Борзого, а четыре рослых человека в чёрно-красных костюмах из какой-то разновидности кожи. Борзый тоже был здесь, но он сидел за столом и копался в столе в поисках чего-то. Когда он увидел меня, то он спросил:

— Ты где пропадал? Тут клиенты пришли.

— Вижу.

— Видит он… где ключи от склада? — он выдвинул полку и увидел вчерашние папки. Не долго думая он закрыл ящик. Видимо, чтение не самое любимое его занятие.

— Они над твоей головой. — я снял их с небольшого крючка — А ты иди, отдохни. Я сам справлюсь.

— Ты мне не указывай! — сказал Борзый. Потом он обвёл взглядом людей, которые смотрели на него, улыбаясь, и, едва слышно выругавшись, вышел в коридор. Я смотрел ему вслед секунд пять, а потом сказал, повернувшись к сталкерам:

— Кто главный? Что хотите? Вы из Долга?

Сталкеры переглянулись между собой и один из них, тот, что лысый и стоящий ко мне ближе всех, ответил тем же весёлым тоном, что и я:

— Главный я. Пришли за экипировкой. Мы из Долга. Почему пришли к вам не спрашивай. Плохо с поставками и у нас нет вооружений.

— А что именно нужно? — уточнил я. Интересно. Долг — одна из самых сильных группировок. Зачем им идти через ползоны, чтобы купить что-то у нас? У них поставки лучше нас. И вообще из-за чего у них прекратились поставки? Темнит их командир. Темнит.

— Немного: АК-74 — 8 штук, оц-14 — 3 штуки, СВД — 5 штук и семнадцать гранат. Есть?

— Этого добра на складе полно. Найдём, — ответил я, как вдруг «кафедру» вышел Монах. Он был без бинтов, плаща и рюкзака, поэтому всё его раны были видны. Он посмотрел на долговцев и радостно воскликнул:

— Девятка! Сколько лет, сколько зим! — он протянул руку долговцу. Тот пожал её, но тут монах скрючился от боли. Рука ведь тоже была в шрамах.

— Что с тобой?

— После последнего дела, я ещё не отошёл. Весь в порезах.

— На пух что ли нарвался?

— Да нет, просто осколками от гранаты порезало, — он тяжело вздохнул.

— Понимаю. Помню, как ты меня тогда вытащил из дома на болоте, а буквально через несколько секунд он взлетел на воздух, — Девятка улыбнулся.

— Это да. Надо же было помочь. — он увидел остальных членов квада и нахмурился — А вы куда собрались?

— Прислали за оружием для нового поста. Организуем пост у вас тут, на Кордоне. На юге, возле упавших деревьев, — он махнул рукой влево.

— Понятно. Потом наведаюсь, посмотрю как у вас там.

— Тебе всегда рады. — он посмотрел на заскучавшего меня — А мне пора. Дел ещё куча. Пошли на склад, — сказал он мне. Я, молча, открыл дверь ключом и вышел в коридор.

— И часто ты спасаешь жизни? — спросил я Монаха, когда квад покинул бункер. Мы сидели на «кафедре» и отдыхали после перетаскивания ящиков. Работали все, даже раненый Монах и Борзый, которого к нам послал Сидорович. Что удивительно, он даже не возмущался. Странно, никогда бы не подумал, что он добровольно согласиться.

— В смысле? Я тебя не понял, — сказал, подумав, Монах.

— Ты спас Девятку, меня. Я спрашиваю, часто ли ты это делаешь.

Монах удивлённо посмотрел на меня и сказал, тяжело вздохнув:

— До Зоны я был моральным уродом. Я пришёл сюда не от хорошей жизни и, оказавшись тут, начал новую жизнь. Ведь у всех есть второй шанс. Я не считаю, сколько раз я помогал людям. Я просто это делаю. Есть такое понятие как альтруизм, не слышал?

— Не слышал, что это?

— Альтруизм — это когда ты делаешь людям добро и не хочешь ничего взамен. Делаешь для души. Понимаешь?

— Не совсем, — честно признался я.

— Придёт время — поймёшь, а сейчас давай поговорим о другом.

— Давай. Я тут много раз слышал о неком Психе. Знаешь его?

Монах поднял глаза вверх и задумался, затем он почесал подбородок и сказал:

— Я один раз говорил с ним.

Это меня удивило. Как Монах мог общаться с самым закоренелым преступником Зоны?! От прилива эмоций я потерял дар речи и лишь с трудом смог выдавить из себя вопрос:

— Когда?

— Год назад, может больше, вместе пережидали выброс. Он тогда попросил об услуге, но на следующий день умер под внеплановым выбросом.

— Как умер? Я слышал, что он уже давно промышляет убийствами в Зоне, да и убили его недавно.

— Снова? Знаешь, есть такой сталкер… Семецкий. Он каждый день умирает и снова воскресает. Может, Псих его последователь?

— Как он может быть последователем?

— Тоже попросил у Монолита бессмертия или… не знаю. Мне всё равно. Я не интересуюсь сплетнями. Для меня он умер тогда, — Монах убедительно кивнул. Я посмотрел ему в глаза. Жаль, что я не умею читать взгляд. Хорошо было бы понять, говорит он правду или нет.

— А о чём он просил? — спросил я.

— Странная просьба. Я так и не понял её смысла. Он просил никогда не ходить в Гиблый лес и всем сказать, чтобы туда не ходили. Знаешь, туда и так почти никто не ходит. Плохое место. Там часто люди пропадают.

— И ты сказал?

— Я сказал нескольким сталкерам, что там тварь какая-то поселилась и что туда лучше больше не ходить. Они разнесли по сталкерской сети эту весть и теперь туда ходят очень редко и лишь напрямую к Топи. Да и туда редко ходят. Кому охота по пояс в воде бродить?

— Понятно. А о Падальщике что знаешь?

— Падальщик… хм… слышал, что он наёмник и вроде как покушался на Воронина, но это скорее всего лишь слухи.

Дальше мы говорили о мутантах, о слухах и о всякой всячине. В итоге я понял, что Монах либо мало знает, либо что-то недоговаривает, но в любом случае от него ничего интересного я узнать не смогу. Что ж снова в сеть. Там наверняка можно найти что-то интересное.

Сообщение

От: Панк

Так. Какова цена?

Сообщение

От: Бугай

На что?

Сообщение

От: Повар

Бугай, ты не в теме. Панк, за шестнадцать отдам.

Сообщение

От: Бугай

Это раздел общих справок, а торговля в другом месте.

Сообщение

От: Панк

Он прав. Повар, переходим.

Сообщение

От: Заяц

Хе-хе. Прогнал.

Сообщение

От: Физик

Кто что знает о Гиблом лесе?

Сообщение

От: Бугай

Не ходи туда. Там твари жуткие водятся.

Сообщение

От: Бугай

Это раньше пролесок был возле какого-то небольшого завода, а после второго выброса там топь появилась и его затопило. Деревья умерли.

Сообщение

От: Обойма

Топь на полкилометра левее.

Сообщение

От: Заяц

Бугай, а разве в Гиблом лесе кто-то водится? Я думал там вообще пусто.

Сообщение

От: Бугай

Все кто туда ходили никогда не возвращались.

Сообщение

От: Физик

А в самом лесу есть какие-нибудь постройки?

Сообщение

От: Заяц

А зачем тебе?

Сообщение

От: Обойма

Да, зачем?

Сообщение

От: Бугай

А вам не всё равно? Надо, значит, надо

Сообщение

От: Охотник

Там лаборатория х-13 — она затоплена — и строения над ней.

Сообщение

От: Заяц

Физик, если ты туда идёшь, то ты смертник.

Сообщение

От: Бугай

Заткнись, трус.

Сообщение

От: Обойма

Да!

Сообщение

От: Физик

Спасибо за свидания!

Сообщение

От: Охотник

Не за что.

Сообщение

От: Бугай

Обращайся.

Сообщение

От: Заяц

Да пошли вы…

Сообщение

От: Обойма

А что это он?

С улыбкой на лице я оторвался от экрана ПДА. Идти в Гиблый лес я не собираюсь. Это опасно. Во-первых, я не дойду, а во-вторых, я не знаю где это. Лучше я наведу справки у друзей из деревни. Они могут что-то знать. Не знаю почему, но мне вспомнилась одна старая пословица. Много знаешь, долго не живёшь. Жаль, что я никогда не слушаю своё второе "я".

В итоге, после визита в деревню, я ничего не узнал. Они хоть и пробыли в Зоне достаточно времени, ничего толкового сказать не смогли. Лишь услышанные где-то сплетни, да слухи. Это меня немного огорчило и я вот уже два дня сидел без дела, изучая книги о оружии и экипировке. В ПДА информации тоже не было, и я мне лишь приходилось искать любую работу, чтобы разнообразить времяпровождение. Иногда если сильно ждёшь чего-то, то оно сбывается. Так был и сейчас.

— Физик! Вот ты где… слушай я только что узнал, что к нам с новой партией едут военные. На этот раз меньше, чем в прошлый раз. Это не главное. Нужна твоя помощь, — у него в руках был коммуникатор. Видимо, сообщение пришло только что. А ведь он так и сказал.

— Пошли, — коротко бросил я, и мы, спеша, зашагали на улицу. Миновав несколько коридоров, мы оказались у входной двери, где нас ждал, нервно курящий сигарету за сигаретой, Борзый. С чего бы ему быть таким нервным? Странно.

— Что ж вы так долго! — воскликнул он, когда увидел нас.

— Мы не такие оперативные как ты, — развёл руками Сидорович.

— Они уже здесь, — сказал Борзый, поворачивая затвор.

— С чего ты взял? — вставил в диалог своё слово я.

— Посмотри на коммуникаторе карту. У них ПДА включены, — ответил он, не отрываясь от своего дела. Что-то заело в затворе и он поворачивался с трудом. Я же решил последовать совету Борзого и включил карту. Там прямо перед спуском в бункер стояло пятнадцать точек с бойцами, а с другой стороны затвора стояли две фигуры — майор Кириенко и сержант Винин.

— Что же вы так долго? Степан, насколько я помню, мы договаривались, что новый завоз будет через полторы недели, а вы забыли про это, майор явно был недоволен долгим ожиданием, но руку в знак приветствия протянул. Винин просто стоял рядом и, молча, смотрел на всех по очереди.

— Извини Саша, как получилось. Что вы нам привезли сегодня? — торговец пожал руку и сделал жест майору и остальным, чтобы шли к машине, стоящей наверху.

— Немного. У нас так и не было завоза, но ты же знаешь, мы почти еженедельно делаем вам поставки. В этот раз мы привезли Винторезы,24 штуки, три ящика гранат и Валы, тринадцать штук, — когда он договорил фразу, мы уже были наверху и я увидел, что военные уже перетаскали ящики ко входу.

— Понятно. Как по договору плата? — поинтересовался Сидорович.

— Да, несколько ящиков с артефактами. Ты сказал, что раздобыл их.

— А как иначе? — тут торговец посмотрел на меня и Борзого — Вы двое идите по своим делам. Управлюсь без вас.

И зачем тогда он меня звал? Рассчитывал на то, что мы будем лишней рабочей силой? Скорее всего, так. Хотя свободное время это хорошо. Вот и повод наведаться в деревню, к друзьям. Там наверно и находится Монах. Сегодня я не видел его в бункере. Странно.

Часть пятая «Свой бизнес»

Я подошёл к костру и увидел, что никого там не было. Это логично. Сталкеры попрятались от военных, чтобы те не придрались. Я бы тоже так сделал. Я кивнул сам себе и подошёл к спуску в подвал. Может они там?

Я стал спускаться по ступеням и совершенно случайно задел банку из-под пива. Я такие на складе видел. Какое-то дешёвое пиво. Делают где-то возле периметра. Там и оружие, и костюмы делают. Ведь после того, как Зона появилась, все небольшие близлежащие городки были покинуты. В них-то и стали поначалу перебираться беглые преступники, бандиты и просто искатели приключений. Они и основали сталкерские кланы, они построили бары за пределами Зоны и в ней, они со временем стали контактировать с военными и устраивать в Зону экстремальные экскурсии. Каждый зарабатывает и живет, как умеет. Кстати о банке. Опять Толстяк мусор раскидывает. Из-за таких как он Свалка и образовалась, хотя там же машины свезены. Я остановился и задумался, а потом, плюнув на размышления, продолжил спуск.

Когда я был уже внизу, я заметил интересную компанию, Монаха, Серого, Кибера и Толстяка, стоящих кругом и что-то обсуждающих. Я подошёл к ним и стал слушать:

— Я же говорю, там что-то не чисто. Погонщик говорил, что видел Психа живым, — сказал Кибер.

— Я Погонщика не знаю, потому не доверяю ему, — отрезал Серый, злобно нахмурившись.

— О! Физик! Мы тебя ждали! — первым меня заметил Толстяк. Затем остальные повернулись ко мне и на мгновение замолкли. Потом Кибер сделал шаг вперёд и заговорил:

— Мы собрались не просто так. У нас есть дело, и без тебя ничего не выйдет.

— Что за дело? — спросил я.

— У нас есть проверенная информация, что военные что-то замышляют в Зоне.

— А я тут при чём? — недоумевал я.

— Достоверно известно, что с ними контактирует Сидорович.

— Я знаю, слышал.

Тут все ошарашено посмотрели на меня, и вместо Кибера со мной заговорил Монах:

— Что ты знаешь? Говори! Важно! — казалось, что он немного нервный. Я решил не искать проблем и стал рассказывать.

— Сидорович, майор Кириенко и ещё какой-то генерал хотят убить Психа. Для этого они наняли Падальщика, но из-за живучести и непредсказуемости Психа, они решили дать ему рюкзак набитый чем-то взрывоопасным. Притом настолько, что хватит взорвать весь бункер торговца. — я немного запнулся, припоминая — Но Психу помогает Винин, сержант в отряде Кириенко, и этот сержант контактирует с Борзым. Не знаю с ними ли Борзый, но доверять ему не стоит. Всё.

Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное. Потом Монах кашлянул в кулак и продолжил:

— Помнишь, ты спрашивал меня про Гиблый лес?

— Да.

— Так вот Погонщик, бывший долговец, ходил туда за оком. Артефакт он не нашёл, но он своими глазами видел там Психа, возле разрушенных лабораторий.

— И?

— Если верить сталкерской сети, то в тех лабораториях военные до первых двух взрывов занимались реинкарнацией.

— Воскрешением из мёртвых?

— Одной Зоне известно, чем там занимался Псих, но представь, если военные его убьют, то смогут вернуть себе лаборатории. Нам надо помешать этому.

— Помешать убийству Психа?

— Да! — вставил своё слово Кибер, схватив гневный взгляд Монаха.

— А если им не нужны лаборатории? — спросил я.

— Тогда мы ошибались. Ты с нами? — спросил Монах.

— А что надо сделать?

— Ничего особенного — убить Сидоровича.

— Это же самоубийство! Нас потом в землю вкопают! — я был в шоке. Тут просто нечего сказать. Они сошли с ума!

— Мы всё устроим по-тихому, и ты будешь ни причём. Вообще ни причём, — успокаивал меня Монах.

— А я зачем нужен?

— Ты единственный, после Борзого, кому Сидор доверяет. Ты и выгадаешь время для нападения, — вставил своё слово Серый. Он был немного нервный. Держал в руках сигарету и нервно мял её пальцами. А мне казалось, что он не курит. Или не казалось?

— Мы закончим дело, которое начнёшь ты. Важно, выгадать время, когда не будет ни завоза военных, ни клиентов. Разузнай, — сказал Монах.

— А как я это сделаю? — спросил я, немного успокоившись.

— У Сидоровича должен быть главный компьютер. Там он хранит документацию и сведения о том, когда какие важные дела будут. Оттуда и узнай, — встрял в разговор Кибер.

— Я попробую…

— А я тебе помогу. Только учти, что после этого пути назад не будет. — Монах тяжело вздохнул — Ты готов?

— Да, — ответил я, опустив голову на грудь. Это наверно одно из самых сложных решений в моей жизни, и не факт, что я принял верный вариант. Хотя какая разница?

Я вышел из дверного проёма, которым заканчивался подъём из подвала, и увидел отъезжающий УАЗ. Военные сидели внутри, и мне не было их видно. Только водителя, упитанного усатого детину, который посмотрел на меня и улыбнулся до ушей. Почему-то мне в тот момент подумалось, что он украинец. Может, из-за своеобразных народных черт лица? Не знаю точно…

Когда машина отъехала подальше, я уверенным шагом зашагал в бункер. С чего начать? В принципе я могу сказать всё Степану, и, возможно, он меня повысит. Хотя стукачей тут не любят, да и какой в этом прок? Сдавать их мне не выгодно. Проблем будет больше, чем… прибыли что ли… да!

В чём прав Монах, так это в том, что Сидорович вместе с военными зашли слишком далеко. Масштабная операция не будет тихой, и поэтому они нанимают наёмника, да ещё и пичкают его взрывчаткой. Психи! Кстати о Психе… он и Гиблый лес… это как-то связано, а узнать как я не могу. Мешает ограниченность в действиях. Вот если бы мной не командовал торговец. Я был бы сам себе хозяин. Я остановился возле забора и задумался. А ведь идея! Создать свой бизнес! Я смогу. Для этого нужны лишь пара помощников и немного денег для начала. Хм… Если я помогу Монаху, то работать на торговца будет невозможно. Тогда я организую свой бизнес! Только не в бункере… глупо. Я знаю где. На станции АТП, в доме на втором этаже. Я его починю и сделаю себе укреплённый магазин, где буду сам всем заправлять. Это гениально!

Я потёр руки и заметил, что уже возле входа в бункер. Мысли о плюсах смерти Сидоровича пришлось отложить. Надо с ним поговорить и выяснить, когда же он будет один в бункере. Это самое важное. Миновав «кафедру», я очутился в коридоре. Из зала доносился хохот и какие-то обрывочные фразы. Я не стал вслушиваться. Мне не было интересно. Если надо будет, то узнаю. Я подошёл к приоткрытой двери и открыл её. Там за столом сидели торговец и Борзый. Перед последним стояла пепельница в виде черепа. В ней лежало три окурка плюс одну, только начатую сигарету, он держал в руках. Борзый курил необычные сигареты. Он курил сигареты с вишнёвым вкусом и приятный запах этих ягод и лёгкого дыма разносился по залу. Он дошёл и до меня, что заставило меня вдохнуть. Приятный аромат. А ведь раньше я испытывал недовольство к никотину и вообще к сигаретам. Раньше я был другим, как бы это не было грустно. Тут меня осенила гениальная, по крайней мере так мне показалось в тот момент, идея. Я, не раздумывая, спросил:

— Борзый, дай сигаретку! — я протянул руку, чтобы взять желанный предмет.

— Ты же вроде как не куришь… — Борзый подозрительно посмотрел на меня, но пачку открыл. Он достал сигарету в бардовой обёртке, немного помял пальцами и дал мне. Я держал в руках сигарету и смотрел на неё. Не знаю чем, но она манила меня. Я не раздумывая поднёс её к лицу и зажал губами. Затем я вопросительно посмотрел на Борзого, который, поняв мой взгляд, зажёг старую зажигалку и поднёс пламя к сигарете. Она загорелась тут же, и я, взявшись за неё указательным и средним пальцами правой руки, резко вдохнул воздух. В горло полетел приятный, слегка обжигающий, резкий аромат, который тут же стал распространятся по лёгким. Я хотел было покашлять, — накатило неприятное чувство жжения — но сдержался и лишь выдохнул воздух. Комната заполнилась дымом, который стал понемногу пропадать, смешиваясь с воздухом.

Мне понравилось. Я хотел ещё. Повторив затяжку, я вновь насладился дымом и ароматом, который был снова выпущен мной. Это было очень приятно. Тут я, под дуновением какой-то силы, спросил:

— Степан, а у тебя есть сигареты?

Он улыбнулся, с пониманием посмотрел на меня и, немного подождав, ответил:

— Ряды курильщиков пополнены, как я понимаю? Я подарю тебе блок и зажигалку! — он махнул рукой и расплылся в ехидной улыбке. Не знаю как он, но я был рад, хотя толком не знал и не мог сказать чему.

— Слушай, а как узнают когда будет выброс и вообще кто это по ПДА рассылает? Там что оператор есть что ли? — я сидел с коммуникатором в руках на «кафедре». Возле меня, в кресле напротив компьютера, сидел торговец и составлял какие-то отчёты. Мне не было интересно, что там, и я пытался завести с ним какой-нибудь разговор. Сидорович что-то пробубнил сам себе под нос, и, вырвав лист из большого блокнота, повернулся ко мне и заговорил:

— Ты меня сбил! Сейчас заставлю тебя считать, а сам буду прохлаждаться! — он был зол, но я понимал, что виноват сам и не стал ему перечить. Степан одарил меня злобным взглядом и, тяжело вздохнув, сказал:

— Есть сталкер, зовут его Синоптик. Он раньше был учёным и был тем, кто создал систему определения периодичности выбросов. Его методику используют до сих пор, а его самого выгнали из института за то, что он вмешался в какой-то проект. Он был тогда жутко зол и ушёл в сталкеры. Наладив при помощи нескольких друзей-сталкеров бункер где-то на юге и установив там оборудование для счёта периодичности, он решил навсегда осесть в Зоне. К нему побрели сталкеры. Стали на него работать. Тогда ведь ещё и ПДА не было. Тогда-то и осенила его гениальная идея. — торговец закашлялся. Спустя минуту он продолжил — Он решил переделать коммуникатор в специальный прибор для связи только в Зоне. Тогда-то он и создал ПДА. Тогда он назывался персональный детектор аномалий, оптимизированный для связи или просто ПДАОДС. Но эта аббравература была слишком длинной и название ПДА сократили до трёх букв. Хе-хе. Не тех, о которых ты подумал. — торговец улыбнулся, пошутив — С тех пор, это был 2010 год, ПДА стали совершенствовать. Туда и списки сталкеров, и статьи о мутантах, и связь между сталкерами, и GPS и много всякой разной всячины впихнули. А чтобы было удобней сделали небольшой размер. — тут я прервал его вопросом:

— А как ПДА могут ловить в Зоне? Тут же обычные сигналы с трудом ловит из-за аномалий.

— Именно! При помощи сочетаний артефактов и антенны, помещённой над базой Синоптика, сигнал ПДА ловит на всех 130-ти квадратных метрах Зоны. Но в центре хуже, так как там ЧАЭС. Она сигнал перебивает, — спокойно ответил Сидорович, совсем уже отвлекшийся от отчётов.

— А списки тех, кто погиб… это как? — никак не унимался я.

— Так это одна из функций, встроенных в коммуникатор. Она считывает пульс носителя, когда хозяин ПДА носит её на руке, немного ниже запястья. Когда человек умирает, система отправляет автоматическое в сеть о том, что хозяин умер. Вот и всё!

— Занятно. Выходит что Синоптик гений…

— Не гений, но человек, который лёг в историю Зоны. Такие были и такие ещё будут. Кстати ты мне напомнил своей болтовней. Завтра снова будет выброс. Прямо с утра. В шесть вроде. Проверишь? — Степан снова взялся за бумаги и говорил со мной, отвернувшись.

— Конечно. Любой каприз за ваши деньги, — грустно сказал я, включая коммуникатор.

Проснуться от грохота плохо. Тогда каково проснуться от выброса, который с оглушительным грохотом гремел на поверхности? Я никак не мог понять, почему же выброс достаёт меня под землёй. Ведь все, даже Сидорович, говорили, что под землёй человек в безопасности, а у меня болит голова… или это обычное явление? Какая разница, надо успокоить нервы. Я потянулся к пачке сигарет со знаком радиации на пачке и надписью «Чернобыльские». Это где их интересно делают? Я пытался отвлечься от боли в голове мыслями, но у меня это не получалось. Выругавшись, я достал из кармана зажигалку. После нескольких манипуляций, я всё же смог сделать затяжку, что сильно успокоило мои нервы, которые, впрочем, слегка гудели. Так было и при двух предыдущих выбросах.

С сигаретой в зубах, я вышел из комнаты. В зале за столом сидел Монах и попивал что-то из фляги. Завидев меня, он протянул флягу мне, но я отказался, покачав головой в разные стороны. Пить никогда не хотел и не хочу. Но ведь я то же самое говорил про курение… ладно, нет значит нет! Монах пожал плечами и снова сделал глубокий глоток. Я сел возле него и выдохнул дым. Аромат вишни — сигареты были с таким вкусом — приятно щекотал горло и лёгкие. Я решил завести беседу:

— Где остальные?

— Борзый спит, а Сидора я не видел… — пробубнил Монах, делая очередной глоток.

— Кстати, почему "Сидор"? — спросил я.

— Степаном торговца зовут только те, кто с ним работают. А все остальные зовут его Сидорович. А для краткости Сидор. Он привык и мы привыкли. Традиция сложилась уже.

— А фамилия у него какая?

— Загадка. Он никогда не говорил никому, — он пожал плечами.

— Вообще никому не говорит?

— Вообще. Даже ты вот не знаешь, хотя работаешь на него уже давно.

— Всего несколько месяцев…

— По меркам Зоны это много. Поверь.

— Верю, — я кивнул рукой и подтащил к себе пепельницу, чтобы потушить сигарету, которую я раскурил почти до фильтра.

— Вот и ты поддался этой пагубной привычке. Никак не от хорошей жизни?

— Прорицатель, тоже мне… сам знаешь, через что я прошёл. Хочется спокойствия, а сигареты дают его.

— Вряд ли. Скорее рак вызовут. Ну, не мне тебя судить. Сам пить в Зоне начал. Правда, пьянею медленно…

— Хе-хе! — я улыбнулся.

— Это тебе смешно, а я и не замечаю, как превращаюсь в алкоголика.

— Тебе не быть алкоголиком, — уверенно сказал я.

— Почему же? — он удивлённо на меня посмотрел.

— Потому что выпил полфляги, а говоришь трезво.

— Конечно! Теперь ты прорицатель! — он усмехнулся — Ладно, пойду я, вздремну. Ты не засиживайся. Выброс ещё часа два идти будет. Только начался как-никак. — Монах встал и побрёл куда-то в коридор. Мне не было интересно куда.

Я откинулся на стуле и посмотрел на единственную мигающую лампочку, которая тускло освещала помещение. Она святила ярко, но видно из последних сил. Я улыбнулся и решил пойти к шкафу, найти новую.

Заменив лампу, я вышел в коридор. Пора уже было заняться делом, а именно надо узнать будут ли у Степана клиенты в ближайшие дни. Я повернул вправо и уверенным шагом зашагал к торговцу в кабинет.

Когда я был уже возле входа в кабинет, раздался оглушительный храп. Это меня немного ошарашило, и я руками закрыл уши. Приоткрыв дверь, я заметил торговца мирно спавшего на компьютерном столе. Голова его лежала на клавиатуре и была повёрнута влево. На самом мониторе маячила заставка операционной системы и мне не очень-то было интересно что там. Как там говорил Кибер? На компьютере есть терминал, где перечислены все ближайшие встречи с клиентами. А зачем мне это? Не проще ли открыто спросить самого торговца? Он ведь мне доверяет. Я так и поступил. Легко тронув спящего за плечо, я тихо произнёс:

— Степан! Спишь?

Тот в ответ лишь злобно огрызнулся:

— Да нет что ты, время ведь всего семь утра…

— Извини, что разбудил. Разговор есть, — я сразу перешёл к делу.

— Как всегда ты со своей болтовней… что надо-то? — спросил Сидорович, развернувшись ко мне лицом и зевая во весь рот.

— Я хотел спросить, будут ли в ближайшее время у нас гости.

— В смысле?

— Ну… клиенты будут?

— Да, а что? — он удивлённо смотрел на меня, но сонное состояние не давало ему подозрительно концентрироваться на мне, да и вообще это не давало ему концентрироваться. Его то и дело шатало. Видимо, выброс так на него действовал. Странно. Я уже почти отошёл, лишь в голове гудит немного…

— А когда точно будут? Можешь сказать? — не унимался я.

— Я не пойму для чего это тебе. Как придут, я тебе сразу скажу. Зачем этот допрос? — он вытер пот со лба рукавом.

— Просто интересно.

— Интересно ему… хм… вроде через три дня должен придти Штык с Зелёным. Они работу выполнили.

— А до того?

— Что до того?

— До того будет кто-нибудь? — я начинал злиться на торговца. Он как будто играл со мной в игру "кто кого тупее".

— Разве что кто-нибудь вернётся с ходки с хабаром, да и то вряд ли. Выброс только прошёл. Стоп! Он ведь ещё идет! Что ты меня в такую рань разбудил? — торговец смотрел на часы и меня одинаково удивлённо. Потом он махнул рукой и, разлегшись в кресле, уснул. Храп раздался спустя буквально несколько секунд. Я осторожно, чтобы его не разбудить, вышел из кабинета и уже за дверями улыбнулся и потёр руки друг об друга.

Каждому сталкеру известно, что сразу после выброса лучше не выходить. Там, на поверхности, начинается Гон. Это такое странное явление, когда огромные толпы разномастных мутантов, ведомые неизвестной силой, бегут стадом к периметру и пытаются его прорвать. Военные всегда готовы отразить такие прорывы и для этого снаряжают блокпосты самыми последними видами вооружений. Но каково тогда простым сталкерам? Не тем, кто сидит в бункерах, не тем, кто находится в хорошо охраняемых барах, не тем, кто пребывает в почти неприступных базах группировок, а тем, кто пережидает выброс в полуразрушенных подвалах старых домов. Это храбрецы берегут в данный момент каждый патрон, потому что он может спасти им жизнь. Иногда такие сталкеры встают на пути Гона… после этого их обычно никто не видит. Но они сражаются, несмотря на всё.

Этих сталкеров можно назвать людьми. А кто тогда я? Я хуже их. Я убивал ради мести. А оно мне нужно было? Не знаю. Наверно да. Хотя иногда я об этом жалею. Вот сейчас я сидел на «кафедре» и ждал, когда Борзый откроет дверь, которую почему-то заклинило. Когда сталкер удостоверился, что её сзади ничем не подпёрло, он взял лом и выломал замок. Это заняло у него несколько секунд. Я поднялся с кресла и, подойдя к нему, спросил:

— Замок-то зачем было выламывать? — я указал на сломанную панель двери, из которой торчали какие-то провода. Борзый дёрнул за один из проводов, и его слегка ударило током. Глухо выматеревшись, он открыл-таки дверь. Когда железная металлическая дверь откатилась влево, я увидел Кибера, стоящего с другой стороны. В его правой руке был фонарик, и луч был направлен на нас. Он был слегка удивлён и, быстро отойдя от шока, сказал:

— Я шёл к вам, проведать, а тут смотрю… дверь не открывается. Я и скинул Степану сообщение о двери. Потом решил посмотреть, что же не так, а тут вы открываете… круто! — последнее слово он сказал, улыбнувшись до ушей. Я хотел было что-то сказать, но тут вмешался как всегда злобный Борзый:

— Это тебе смешно, а меня током ударило!

— Бывает…

— Что ты сказал?! — Борзый резко подбежал к Киберу и приподнял того за куртку над землёй. Я хотел было помочь, но Борзый заслонил проход, и мне не было видно, что там с другой стороны. Я лишь слышал:

— Я ничего не сказ-з-зал… — Кибер стал заикаться и хрипеть. Видимо, Борзый держал его за горло.

— Впредь молчи, собака… — Борзый с силой кинул бедного сталкера на пол и, развернувшись, ушёл куда-то в коридор. Я несколько секунд смотрел ему вслед, а потом протянул руку Киберу. Он поднялся, ухватившись за неё, и стал отряхиваться. Кибер выглянул из-за меня и, удостоверившись что обидчик ушёл, спросил:

— С чего это он? — голос его стал как обычно, но он всё ещё тёр шею. Болела наверно.

— Кто его знает… взбрело что-то в голову. — я положил руку ему на плечо и стал утешать — Дуракам закон не писан.

— Верно сказано. Сам придумал?

— Нет. Это из какого-то фильма. Я их много смотрел в детстве.

— Понимаю. Ладно, — он махнул рукой — пошли выйдем. Разговор есть. Да… — он задумчиво почесал подбородок и жестом показал на выход к деревне. Я послушно прикрыл дверь бункера и зашагал первым.

Мы медленно шли от ближайшего к бункеру дома прямо по дороге. Погода была облачная и мне казалось, что в небе иногда было что-то зелёное, хотя скорее всего это был лишь оптический обман. Тут заговорил Кибер:

— Ты разузнал?

— Конечно. Только я лично спросил Степана.

— Не удивительно. Он ведь тебе доверяет.

— Вряд ли доверяет…

— Не буду спорить. Никто не знает, что у Сидора на уме. Потому он и Сидор.

— Ладно… В общем, он сказал, что через три, считая сегодняшний через два, дня здесь будут Штык и Зелёный. До того никто придти не должен. Разве что кто с хабаром завалиться ради денег, но это не проблема. Заказов нет ни сегодня, ни завтра.

— Угу… — задумчиво сказал Кибер, опустив глаза в землю. Он была влажная, хотя дождя вроде бы не было. Я перевёл взгляд на дома. Мы как раз проходили возле того места, где всегда горит костёр. Сейчас там было пусто и тихо. Только серая ворона сидела возле бочки и раздирала забытый кем-то сублимированный обед. Я засмотрелся на ворону и заметил, что у неё сломано крыло, чуть выше того места, где начинаются перья. И кто мог это сделать? Внезапный щелчок пальцами перед глазами, заставил меня отвлечься от вороны. Затем раздался голос:

— Что ворон никогда не видел?

— Видел, конечно же. Просто засмотрелся.

— Бывает… вот смотри. Сейчас мы с тобой зайдём в подвал. Серый хочет с тобой поговорить, потом ты вернёшься, чтобы не вызвать подозрений. Вечером в семь по закрытому каналу в ПДА мы обговорим завтрашнее дело. Идёт?

— Идёт.

— Тогда пошли, — он свернул влево, а я остановился на секунду, чтобы взглянуть вдаль. Там были видны деревья и дорога ведущая в Зону. Дорога в жизнь. Не знаю почему, но мне вспомнилась именно эта фраза.

Мы спустились в подвал, и я застал интересную картину. Серый сидел на старой сломанной кровати, на которой неприлично храпел Толстяк, повернувшись к нам спиной, и развязывал лямки своего рюкзака. Когда он заметил нас то, приложив палец к губам, прошептал:

— Привет, Физик. Всё готово?

— Да. Он разузнал. Потом расскажу. Вечером как планировали. Помнишь? — вместо меня ответил Кибер, выйдя вперёд.

— А как забыть? Ты мне вчера все уши прожужжал… Ладно. Физик, мы должны быть готовы к схватке, поэтому я достал четыре пистолета…

— Нас же пятеро. Почему четыре? — спросил я.

— У Монаха своё вооружение.

— Понятно.

— И не перебивай! — он покосился на спящего Толстяка, который на несколько секунд утих — Так, значит, я дам тебе АПС. Знаешь?

— Автоматический пистолет Стечкина. Меня Степан заставлял учить книги об оружии. Я больше вас знаю об оружии, огнестрельном.

— Я бы поспорил, но нет времени. В общем, это тебе. — он протянул мне пистолет — Он заряжен. Там двадцать пуль. Должно хватить.

— А где ты их достал? — поинтересовался Кибер.

— Какая разница где? Главное достал.

— Ладно. Мне надо вернуться в бункер, чтобы никто ничего не заподозрил. Во сколько надо быть в сети?

— Ровно в семь. Канал знаешь.

— Да. Тогда я пошёл! — с этими словами я развернулся и осторожно засунул пистолет во внутренний нагрудный костюм. Потом по-английски, не прощаясь, я стал подниматься по старой лестнице.

День прошёл неинтересно. Было скучно, неинтересно и очень тихо, поэтому весь день я провёл у себя в комнате. Вроде как хотелось спать, но когда я ложился и закрывал глаза, мне казалось, что спать уже не хочется. От этого я вставал и подолгу сидел, вглядываясь в потолок. Зачем я это делал? Сам сказать не могу. Иногда я брал книги об оружии, которые ещё не изучил и с упоением вчитывался в их содержимое. Но и это могло отвлечь меня лишь на пару часов. В общем, день я провёл, лениво валяясь у себя. И вот на часах без пяти семь. Я схватил коммуникатор и, подключившись к уже обговорённому каналу, стал читать:

Сообщение

От: Серый

Все в сборе?

Сообщение

От: Монах

Я уже полчаса жду, когда ты начнёшь говорить. По-моему плохая идея была доверить организацию тебе.

Сообщение

От: Кибер

Я на месте. Извините, что долго. Сегодня в деревне я дежурю просто.

Сообщение

От: Физик

Я на связи.

Сообщение

От: Серый

Монах, я не избирал сам себя. Ты меня предложил.

Сообщение

От: Толстяк

*Текст потерян*

Сообщение

От: Монах

Помню, потому и говорю.

Сообщение

От: Физик

Толстяк, текст не пришёл.

Сообщение

От: Серый

Монах, в общем, замяли это дело.

Физик, у него ПДА барахлит. Он будет просто читать.

Сообщение

От: Монах

Переходим к делу.

Сообщение

От: Кибер

Блин, тут на улице дождь…

Сообщение

От: Серый

Так. Все в сборе. Начинаю.

Сообщение

От: Серый

Как известно кабинет Сидоровича находится в дальней части бункера. Мы стартуем в восемь часов утра, когда в бункере все уже проснутся, но будут в сонном состоянии. Дверь в бункер сломана, поэтому мы сможем проникнуть без проблем. Задача такова. Монах и Физик закроют Сидору и Борзому проход в зал, а оставшиеся тем временем выведут из строя Борзого. Затем надо выпытать из торгаша как можно больше информации. После действуем по плану — выводим из строя и его. Итак. Всем всё понятно?

Сообщение

От: Монах

План неплох, а если Борзый проснётся раньше и будет на "кафедре"?

Сообщение

От: Кибер

Всё в норме. Главное самим в такую рань быть на ногах.

Сообщение

От: Физик

А кто будет разговаривать со Степаном?

Сообщение

От: Серый

Монах, не должен. А если и будет, то вырубим тут же.

Кибер, а ты должен проснуться вообще в пять. Потом объясню зачем.

Физик, ты. То, что ты за нас, а не за него, должно его ошарашить, и он должен рассказать всё, что знает.

Сообщение

От: Кибер

Понял. Тогда я отключаюсь.

Сообщение

От: Физик

Я это сделаю.

Сообщение

От: Серый

Раз всем всё понятно, то совещание окончено. Тогда до завтра.

Я отключил ПДА и несколько секунд задумчиво смотрел в экран, перед тем как уснуть. Завтра мне предстоит сложный день. Хотя будет ли он таким? Может всё решиться само собой? Как говорил Эдик все, что не делается, делается к лучшему. Надо в это верить, тогда будет так, как должно быть.

Что самое удивительное, так это то, что я уснул моментально, хотя усталости не было. Или всё же была? Не физическая, а моральная. А разве её можно считать за усталость? Скорее всего, нет. Я много раз слышал, что перед тем как сделать что-то недоброе человека мучает совесть. Она сводит его мысли к тому, что человек делает не так, она не даёт ему спать, да и просто она мешает сконцентрировать на любых делах. Странно конечно, но я не чувствовал ничего особенного. Всё было как обычно. Не отличалось абсолютно ничем. К тому же, уснув, я чувствовал себя удовлетворенным. Это была радость. Странная нелепая радость.

Нелепый и надоедающий писк коммуникатора разбудил меня ровно в семь тридцать пять. Почему не ровно полчаса? Не знаю даже как ответить. Всегда ставлю будильник на пять минут позже, чтобы поспать подольше. Эта глупая традиция сохранилась во мне ещё с тех времён, когда я учился в институте. Золотые времена! Вот вам и пример того, что когда человек взрослеет, он понимает, что учёба была самым светлым моментом в жизни. Никаких дел, никаких забот… лепота…

Я отогнал эти мысли, ударив правой рукой себя по затылку, при этом левой приподнимаясь на кровати. Справившись с этим делом, я сел, зевнул, обвёл взглядом комнату. Что может быть хуже чем утро? Голова напрочь отказывается связывать мысли, воспоминания о прошедших снах только-только начинают уходить из головы, глаза смыкаются, пытаясь заставить снова уснуть. И главное это каждый день. Ужас просто какой-то!

Я улыбнулся. Я всегда любил вслушиваться в свои мысли. Иногда из них вылетало что-то интересное. Хотя чаще лишь всякий бред. Взяв с тумбочки пачку с сигаретами, я обнаружил, что там осталась лишь одна сигарета. Жаль. Я бы выкурил две. Постучав по карманам брюк, я нащупал зажигалку. Она лежала в левом кармане, возле какой-то бумажки. Я засунул руку в карман и вынул оттуда оба предмета. Первой была зажигалка, которой я зажёг сигарету и, не думая о сохранности сигареты, сделал глубокую затяжку. Я развернул бумажку и удивлённо уставился на какие-то цифры. Их там было штук двадцать и расположены они были в совершенно разном порядке. Конечно мне было интересно что и вообще для чего, но я, вспомнив про дело, которое куда важнее всяких бумажек, сжал её в кулаке и кинул куда-то за тумбочку. Пусть там полежит. Я снова улыбнулся. Как говорится в одном старом анекдоте? Есть две вещи, которые можно делать губами, и улыбка самая безобидная из этих двух. Ухмылка поразила моё лицо. Забавно. И кто придумывает эти анекдоты? Весёлые люди. Однозначно.

В очередной раз выпустив дым сигареты, я, потянувшись, решил, что пора уже одеваться. Взглянув на ПДА, я увидел время — восемь часов сорок семь минут. Пора. Я встал, потушил сигарету, ткнув её в банку из-под консервов, и, повернувшись к раскладушке, я отодвинул подушку и моему взору предстал стоящий на предохранителе пистолет. Это был как раз тот, который вчера мне дал Серый. Что ж… пора работать. Я взял оружие и снял предохранитель.

Я приоткрыл дверь. Тусклое свечение постоянной не выключающейся лампы в зале дало мне понять, что в зале пусто. Я слегка удивился. Время ведь восемь. Где Борзый и торговец? И главное где Монах? Я остановился на секунду, задумавшись, как вдруг, повинуясь моим размышлениям, из своей комнаты вышел Борзый. Вид у него был бодрый несмотря на то, что проснулся в такую рань. Я улыбнулся. Вспомнилась более грубая вариация анекдота: вспомнишь солнце, вот и лучик.

Борзый прошёл мимо меня, также удивлённо оглядывая зал. Он посмотрел на стол, затем на меня, потом снова на стол и наконец спросил:

— А где торгаш? Он всегда тут по утрам сидит… ведь… — Борзый был в замешательстве и, задумчиво почёсывая подбородок, смотрел куда-то в пол. Я не стал отвечать. Зачем? Я лишь пожал плечами, за что мой собеседник разозлился и медленным шагом пошёл к коридору. Я решил идти за ним. Мне всё равно где торговец. Найду и выполню то, что должен. Хотя должен ли? Вот это интересно. Чтобы отвлечься от мыслей, я сосредоточился на том, что стал оглядывать пространство вокруг. Ничего необычного не было. Разве что мы с Борзым, проснувшиеся раньше хозяина бункера. Хотя вряд ли Степан хозяин. Просто поселился в небольшом бункере после второго взрыва, а может и после первого. Кто его знает?

Неожиданно из-за угла, который уходит в кабинет торговца, выскочили двое, Степан и Монах. Притом первым был торговец, и он, как-то недоверчиво оглядываясь на Монаха, спешил по коридору. Когда они проходили возле нас я, устремившись за ними, услышал интересный разговор:

— Ты уверен? Кто мог придти в такую рань?! — Степан был в недоумении, почему же его вытащили из кабинета в восемь часов, да ещё и заставляют куда-то идти. Разумно Монах всё провернул. Разумно.

— Я же всю ночь на «кафедре» провёл. Утром от гостей и проснулся. Не веришь? — Монах сощурил глаза и посмотрел на Степана. Тот, поймав этот взгляд, тяжело вздохнул и сказал:

— Верю. Ты сам знаешь, что я тебе всегда доверял. — Монах даже не поморщился. Вот это характер! — Но почему ты не разбудил Физика?

— Сказали, что нужен им ты, а не он.

— Хм… ладно, — торговец остановился у двери, выждал несколько секунд и нажал на пульт управления переборкой.

— Стоять и не двигаться! — за дверью стоял Серый с пистолетом в руках. Дуло пистолета было направлено на торговца, который из-за того что был в шоке от происходящего, не мог сказать ни слова. Его глаза бегали из угла в угол, от человека к человеку, от предмета к предмету. Когда торговец, собравшись с силами, сделал шаг влево, произошло то, чего мы никак не ожидали.

Борзый резко прыгнул вперёд, свалив с ног Серого и Толстяка. Кибер не растерялся и ударил Борзого ногой в живот. Тот отлетел к стене и ударился головой о бетонный блок стены. Глупо было даже пытаться. Подоспевший Толстяк вывернул руки Борзого ему за спину и стал держать, нагнув головой в пол. Борзый ещё несколько секунд дёргался, а потом, успокоившись, сказал сквозь зубы:

— Я вас сгною! Уроды! — он ещё раз дёрнулся, за что получил удар в живот от Кибера.

— Уходим к кабинету! — крикнул Степан, развернувшись. К его удивлению он не побежал. Мы с Монахом крепко схватили его за плечи. Он посмотрел на нас и сказал:

— Вы тоже? С этими жалкими предателями? Знаете, что будет со всеми вами? Хе-хе. Врагу бы не пожелал такого. Вы… — удар в живот заткнул торговца на несколько секунд. Ударил его Монах. Сталкер с презрением смотрел на торговца. Мне даже стало его жаль. Сам не знаю почему. Когда Сидорович вновь пришёл в себя, он, прислонив правую руку к стене, сказал:

— Я не могу понять смысл.

— Смысл чего? — спросил я, подходя ближе.

— Смысл того, зачем же вы это сделали. — он сжал зубы от боли — Ладно эти трое хотят денег, — он указал на моих друзей из деревни — Но вам то это для чего? Вы ведь сами себе могилу вырыли.

— Мы здесь не ради денег! — вставил своё слово Серый.

— А ради чего? — Степан медленно стал подходить к Борзому.

— Нам стало известно о твоих контактах с военными.

— Это и ежу понятно! По-твоему где бы я брал все товары, которые я тут продаю, а? — Сидорович стоял уже возле Борзого, который до сих пор был в захвате Толстяка.

— Я не о тех контактах. Псих и ваши дела с ним. Это грозит чем-то сильным. И если мы не можем остановить Психа, остановим тебя.

— Герои! Браво! — торговец рассмеялся — Вы хоть понимаете, что городите? Этого урода убьют и без вас, а вы по тупости или нет, кто вас знает, вырыли себе могилу!

— Если убрать тебя, то у военных не будет контактов в Зоне, — сказал Монах.

— Ха! Монах, тебя я знаю давно. Ты бы не повёлся на такую глупую игру. Ты всё ещё хочешь мне отомстить?!

— А как иначе? Сам говоришь, сперва надо думать, а потом уже действовать, — улыбнувшись, ответил Монах.

— С тобой всё понятно, но ты же понимаешь, что контактов у военных полно!

— Уверен?

— Я лучше тебя знаю или нет?

— Помнишь, ты уснул за компьютером? В тот день, когда Физик будил тебя и спрашивал про то, когда не будет клиентов? Я подсыпал тебе снотворное, чтобы залезть в твой персональный компьютер. Там было кое-что интересное, а именно твоя переписка с Клищуком. Вы ведь друзья. Потому он и обратился к тебе. Только ты можешь ему помочь. Убрав тебя, мы помешаем военным убить Психа, и всё останется как раньше.

— Как раньше уже не будет.

— Почему же? — Монах удивлённо посмотрел на торговца.

— А какая разница тебе, а? — с этими словами Степан резким рывком вонзил лезвие небольшого ножа в спину Толстяка. Тот дёрнулся от боли и отпустил Борзого, который резко поднялся и собрался было уже ударить, стоящего рядом, Серого, как раздался выстрел. Затем тишина на несколько секунд. Тело Борзого с пробитой головой в области затылка с грохотом упало на землю. В этот момент замерло всё. Глаза всех присутствующих смотрели на бездыханное тело, а я, с трудом оторвав взгляд от трупа, посмотрел на того, кто стрелял. Это был Монах.

— Парня-то за что? Он тут вообще не причём! — у Сидоровича из глаз выступили слёзы. Я впервые видел его таким. Он был зол. Очень зол, но в то же время из его глаз шли слёзы страха, который он всеми силами старался преодолеть. Торговец стоял перед Монахом и с яростью смотрел ему в глаза. Мне казалось, что он вот-вот бросится на моего друга и растерзает его в клочья. Но он этого не делал!

— Не причём? — Монах опустил ствол береты и обвёл нас глазами — Ты знаешь, что он был знаком с Хохмой?

— Знаю и что? Это боец из отряда Кириенко.

— Винин работал и работает на Психа. Это доказанный факт.

— Не может быть… и Борзый тоже? Я знал его ещё до того как Псих объявился в Зоне… не может быть… — Сидорович был в шоке. Человек, которому он доверял больше всего, был союзником его врага. Степан с интересом посмотрел на лежащее бездыханное тело и улыбнулся. Это было саркастическая улыбка. Он знал, что его предали все. Тут его лицо стало серьёзным. Он поднял взгляд в потолок, раздумывая о чём-то, а потом, собравшись с силами, заговорил:

— Физик, вот зачем ты спрашивал про клиентов… а я не предал этому значения. Впредь учту.

— Впредь? Ты думаешь, мы шутим?

— Почему же? Просто я точно знаю, что лишь твоя рука сможет в меня выстрелить, да и то не факт, — торговец посмотрел Монаху в лицо, улыбнувшись. Этот поступок чем-то разозлил Монаха и тот, немного приподняв оружие, точно выстрелил в руку торговцу. Тот издал протяжный сдавленный писк и ухватился за плечо. Пуля прошла на вылет прямо возле плеча. Я даже слышал, как она звякнула о пол, но боль для торговца всё равно была огромной. Он присел и посмотрел на Монаха взглядом, в котором читалось только презрение. Я и сам, молча, смотрел на картинку, стоящую передо мной. Я ожидал другого, совсем другого. Чего? Не знаю и даже не хочу знать.

— Встань! Быстро! — Монах был зол. Он несильно ударил торговца ногой. Я стоял сзади и не смог разглядеть куда, но, тем не менее, услышал сдавленный хрип.

— Я тебе, собака, припомню. Слово даю. Значит, так… — Сидорович поднялся и опёрся рукой о стену — Говорить я буду лишь с Физиком. Если вы хотите что-то узнать, то заговорю лишь наедине. Всё равно он вам расскажет. — Степан злобно посмотрел на Монаха — Убивать меня вам не стоит, если хотите ещё пожить. Есть вопросы? — он вопросительно обвёл всех взглядом. Серый молча наблюдал за происходящим, Кибер копался в своём коммуникаторе, бегая пальцами по клавиатуре, Толстяк, сложив оружие на пол и наступив на него ногой, перевязывал рану от ножа, изредка злобно поглядывая на Степана, Монах слушал, изредка кивая головой. Когда Сидорович договорил, он вставил своё слово:

— Мне плевать на сталкеров. Ты же знаешь. Знаешь меня лучше всех тут присутствующих, не так ли? — Монах злорадно улыбнулся.

— Когда ты первый раз появился в бункере, я сразу понял неладное, но во второй раз я должен был отдать тебе долг. Кто знал, что ты повторишь? — огрызнулся в ответ торговец.

— Ты всегда был умён.

— А им ты правду говорил?

— Зачем? Они и так на всё согласились, вдоволь не обдумав.

— Какую правду? — вставил своё слово Кибер. Он был удивлён, да что там… мы все были удивлены.

— Какая разница? — спросил Монах.

— Этот человек агент Психа. — сказал торговец — Удивлены? — он обвёл нас довольным взглядом.

— Ты же говорил, что его не знаешь… ты врал? — спросил я. Я был в полном недоумении. Человек, которому я доверял, оказался союзником моего врага. Теперь-то я понимал Сидоровича. Как был прав Борзый… как прав…

— Все мы врём. Вам ничего не будет. Я послан за информацией. — спокойно ответил Монах. Наверно он доволен, что его раскрыли. Улыбка на его лице становилась всё шире и шире.

— Он обманул вас всех. Запудрил мозги, чтобы вы поверили в то, что убить меня единственный выход из ситуации. Помимо меня у военных много разных помощников. Просто я знаю то, что не выгодно Психу и меня проще всех достать. — начал рассказ Сидорович, но его прервал Монах:

— Заткнись. Не это важно. Кстати, Физик, ты помнишь, с чего всё для тебя началось, а? — Монах повернулся ко мне — На вас напал отряд бандитов, нанятых Психом. Нам нужна была пешка, которую можно ввести к Сидоровичу. Торговец растрогался при твоём появлении, потому что ты был похож на его погибшего сына…

— Не смей даже упоминать имя Сергея! — торговец рванулся вперёд, но получил слабый удар в живот от Монаха, который продолжил:

— Тогда зачем ты меня спасал, зачем убийство Демидова? — я был в шоке. Не просто в шоке, я не мог пошевелиться. Разве что говорить.

— Из всех кандидатов ты более всех пригляделся Психу. Не знаю почему. Остальных было приказано убить, но несколько человек кроме тебя смогли спастись. Я специально сказал лидеру бандитов, чтобы тебя вырубили, не убили, и выступил в роли твоего спасителя. Ты был благодарен за это и не стал приглядываться к различным странностям. — он хихикнул — Когда ты появился в бункере, я в качестве твоего спасителя мог быть рядом с тобой, в бункере. Степан не мог меня прогнать. Он не хотел тебе вредить, и потому оставил меня в бункере, хотя был наслышан о моей связи с Психом. Когда я услышал, что Демидов идёт на южный кордон, я понял, что это лучший шанс убрать его. За что тебя не волнует. Когда дело было сделано, я узнал, что Псих приходил к тебе и проверял тебя. Зачем? Узнаю позже. Главное, так это то, что всё прошло по плану. Осталось последнее. — тут он снова повернулся к Сидоровичу — Информация и разговор наедине. Ты, я и Физик. Ему положено знать. Остальные ждите за дверью бункера. Есть вопросы? — он оглядел троих ошарашенных сталкеров. Они не могли ничего сказать. У них просто не было слов, как и у меня. Впервые жизни я понял, каким же дураком я был. Жаль, что не понял этого раньше, очень жаль.

— Что ты хочешь знать, предатель? — Сидорович сидел на стуле и с любопытством смотрел то на меня, то на Монаха.

— Ты это мне или ему? И вообще, зачем же так грубо? — Монах прошёлся по комнате вперёд-назад, развернулся и отправился повторять это действие.

— Заткнись! Физик тут вообще не причём. Парню досталось больше, чем всем нам. — Степан был зол, но всеми силами старался скрывать это, хотя не очень-то у него это получалось.

— Может, перейдём к делу или как?

— Что именно ты хочешь знать? — торговец куда-то влево.

— Для начала рассказывай всё, что ты знаешь о Падальщике.

— Падальщик… — Степан тяжело вздохнул — Это профессиональный наёмник. Имеет несколько имён и несколько гражданств. Работает не только в Зоне, но предпочитает работу здесь. Был нанят генералом Клищуком ради устранения Психа. Это всё. — Сидорович развёл руками.

— Допустим… для чего нужно устранение Психа?

— До Клищука дошли сведения, что Псих готовит что-то в Зоне. Он уже полгода возится в разрушенных лабораториях возле Гиблого леса. Что он там делает неизвестно. Была отправлена группа, которая пропала и не выходит на связь уже неделю.

— Глупо… — задумчиво произнёс Монах.

— Что глупо? — я решил вставить своё слово. Мне надоело молчать.

— Глупо, что военные рассчитывали просто так убить Психа. Это просто смешно.

— Смешно то, что его расстреляли из станковых пулемётов возле периметра, а он ещё жив! — сказал торговец.

— Ха! А ты надеялся на такую нелепую смерть? Я думал ты умнее.

— Не недооценивай меня.

— Хватит пустой болтовни. Клищуку известно, что Монаха им просто так не уничтожить. Что они для этого придумали? — Монах подошёл к Степану и посмотрел тому прямо в лицо.

— Ты уверен, что они что-то замыслили?

— Вижу по твоим глазам, что пытаешься таить. Хе-хе. Не выйдет. — сталкер довольно улыбнулся.

— Какое-то устройство. Последние разработки. При взрыве преломляет материю в радиусе пяти метров. Нечто вроде глубоковакуумного заряда, но мощнее и действует наоборот.

— Как?

— Создаёт пустую материю и сливает её с уже существующей, убивая клетки и заменяя их своими.

— Интересно… надо будет запомнить. Ещё что?

— В смысле?

— Не разыгрывай дурака! Глупо!

— Не к тому ты пришёл. Падальщик уже взял контракт и идёт по следу Психа.

— Врёшь! — Монах, как мне показалось, устрашился. Чего или… кого?

— Не веришь? Представляю, как же будет зол Псих, когда поймёт, что ты слишком медлил. — Степан улыбался до ушей, хотя, как мне казалось, врал.

— Чёрт! Я… я… ладно. Я вернусь и мы договорим! Обещаю! — Монах суетливо выбежал из коридора, гремя тяжёлыми ботинками по полу. Убедившись, что сталкер исчез, Степан тихо бросил ему вдогонку:

— Беги, боец, беги…

***

— Теперь, когда мы остались одни, я хочу поговорить с тобой, Физик. — Степан сложил пальцы пирамидкой и устремил на меня свой взор. Хотя я и стоял, мне всё равно казалось, что он смотрит на меня сверху вниз. Странное ощущение.

— Монах точно ушёл? — спросил я.

— Несколько дней его не будет. Вот когда узнает, что я ему наврал, тогда вернётся. Падальщик ещё не найдён.

— Ловко… ничего не скажешь…

— Ловко не я его, а ты меня. Ведь я тебе доверял.

Я опустил голову. Я знал, что виноват, но ничего не мог с этим поделать. Я просто промолчал. Один мой вид давал понять, что я очень сожалею о содеянном.

— Я не могу работать с предателями. Я не буду мстить тебе. Я отпускаю тебя. Иди куда хочешь, — торговец махнул рукой в право.

— И на том спасибо. Оправдываться глупо, — сказал я.

— Я всегда знал, что ты умный парень. Таким был мой сын. — Сидорович ухмыльнулся — Самый простой способ одолеть человека — одолеть его с помощью его же слабости. Моей слабостью был сын, который погиб давно, но из-за меня.

— Как он погиб?

— Он был сталкером. Я и ушёл в Зону-то ради того, чтобы его домой вернуть. Потом пришло письмо, что жена скончалась… я не стал горевать, я решил найти сына. Он был последним, что у меня осталось. Когда я его нашёл, мы решили остаться в Зоне. Мы нашли этот бункер, привели его в порядок, а потом он ушёл в свою последнюю ходку. Как я узнал его позже, его убил кто-то из своих. Убийцу вычислить не удалось. С горя я занялся тем же, чем занимался до Зоны, торговлей. — слеза тихонько потекла по щеке торговца, глаза налились влагой, улыбка стала добрее — Сергей, Вера, я люблю вас. — торговец вытер слезу рукавом.

— Сочувствую, — сказал я.

— Да ладно. Я привык. Знаешь, тебя я никогда не забуду. Иди и постарайся выжить. Ты должен, ради меня. Прощай, Физик! — торговец встал и протянул мне руку. Я посмотрел на его старую ладонь и с детской радостью пожал её.

— Спасибо!

— За что? — удивился торговец, садясь на место.

— За всё! — скромно сказал я, поворачиваясь к двери из кабинета.

Я шёл по коридорам, которые за короткий промежуток времени стали мне родными. Я знал здесь каждый сантиметр, каждую лампочку и пылинку, а сейчас должен покидать это место. Вряд ли я когда-либо сюда вернусь. Глупо конечно, но это так. Я никогда не поумнею. Меня обманул тот, кому я доверял. Жаль. Как сильно я ошибаюсь в людях, как сильно. Тяжёлый вздох наполнил мою грудь и дал мне возможность чуть-чуть успокоиться. Что я могу сказать? Теперь в третий раз я начинаю жизнь. В мире много историй, когда человеку дают второй шанс, но чтобы третий… это уже что-то новое…

Я уже был у выходной двери. Мне хотелось обернуться, посмотреть последний раз на эти стены, но я сдержался, хотя это было очень тяжело. Я сжал кулаки и зажмурил глаза, продолжая идти вперёд. Когда я был за порогом, в глаза ударил яркий свет, почувствовался аромат сухих листьев и я услышал голоса:

— Это Физик!

— Да, он!

— Пошли!

Три закадычных друга-сталкера выбежали откуда-то слева и окружили меня. Толстяк стоял справа, рядом с ним Кибер, а посередине был Серый. Они все ждали моих слов. Что делать? Как и для чего? Теперь им путь к Степану заказан, как и мне впрочем.

— Что он сказал? — самым смелым оказался Серый. Он заговорил.

— Что сказал?.. Сказал, чтобы мы больше не появлялись у него на глазах. Путь к нему нам заказан, — я повторил свою мысль, убедительно разведя руками.

— Так что мы будем делать? — умирающим тоном спросил Кибер.

— Мы воплотим мою мечту! — радостно сказал я — Мы сами устроим свой бизнес.

— Ты хочешь нанести удар Степану? — спросил Толстяк.

— Нет, что ты… я привык к такой работе. Мы начнём свой бизнес. Мы будем помогать новичкам выживать в Зоне, в этом мире страха и обмана, ужаса и смерти. Вы со мной? — я обвёл их довольным взглядом. Товарищи мне не помешают, пусть даже такие непутёвые. Одному куда тяжелее. В компании друзей, хоть помирать. Я улыбнулся ещё шире и услышал их единогласное «да». Теперь, когда я нашёл-таки новый праведный путь, я с уверенностью могу сказать, что я родился заново, и эта новая жизнь нравится мне куда лучше прежней. Вдохновившись этой мыслью, я побрёл в деревню.

Конец!

_{Все электронные книги серии «STALKER», фанфики, новости, интервью, анонсы: http://stalker-book.com}