Ночь в музее 2. Смитсоновская битва

Глава первая

Над маленьким сонным двориком стояла мирная тишина, которую нарушали время от времени лай одинокого пса да веселое стрекотание сверчков. В безоблачном небе перемигивались звезды, из окон уютного домика лился теплый свет. И вдруг…

ДЗЫЫЫНЬ!

Из трансформатора на соседнем столбе посыпались искры. Во всех домах квартала свет замигал и потух.

Наступила полная темнота.

— Папа! — закричала маленькая девочка. — Свет погас!

В уютном доме, охваченном тьмой, ощупью пробирался человек.

— Подожди, миленькая, — отозвался он. — Сейчас принесу фонарик.

Отец ударился лодыжкой о кофейный столик и вскрикнул от боли.

— А если бы это произошло в вашем доме? — раздался суровый мужской голос. — Выключилось электричество. Погас свет. Малыши в кроватках плачут: «Мама! Папа! Приходите скорее, нам страшно!»

Пока суровый голос говорил, отец пробежал по полутемному коридору и принялся шарить по кухонным «Мой любимый момент», — подумал Лэрри.

Он стоял в просторном вестибюле своей компании «Дейли-техника» и смотрел рекламный ролик на большом мониторе с плоским экраном. Лэрри усмехнулся, перевел взгляд на устройство — электронный секретарь и снова принялся на нем что-то печатать. Не сводя глаз с устройства, вежливо кивнул проходившим мимо сотрудникам.

Да, это верно, раньше он был ночным сторожем в музее. Именно там ему в голову пришла идея создания самых популярных изделий, ныне продаваемых компанией «Дейли-техника». Кому-то может показаться, что сторожить музей по ночам — самая подходящая работа для молодого изобретателя. Тишина, покой, выдумывай себе сколько хочешь. Но только не Музей естественной истории — по ночам он был местом далеко не тихим.

До прихода в музей Лэрри неоднократно придумывал всевозможные схемы быстрого обогащения, но на этом его деятельность и заканчивалась. Лэрри просто-напросто не умел идти к намеченной цели и поэтому неизменно терпел неудачи, теряя одну работу за другой. Но случилось нечто удивительное, и его работа ночным сторожем многому его научила — теперь он стал успешным предпринимателем и бизнесменом. Он занимался тем, чего всегда хотел. Так, во всяком случае, ему казалось.

Лэрри прокручивал файлы на своем электронном секретаре, и тут к нему подошел Эд. Этот энергичный юноша был у Лэрри личным секретарем — настоящим, не электронным.

— Отличная новость, Лэрри, — с улыбкой сказал Эд. — Важная встреча скоро состоится!

Лэрри даже не поднял глаза:

— Когда?

— Через три дня, — ответил Эд.

— Хорошо, — сказал Лэрри. — У нас будет много работы.

Эд покачал головой:

— Мы ее непременно сделаем. Но разве нельзя хоть немного порадоваться жизни?

Лэрри поморщился.

— Эд, у меня нет ни мгновения. — Тут у него запищал электронный секретарь. Лэрри прочитал поступившее сообщение. — Видишь? Наши конкуренты обошли нас, продали на сто тысяч единиц товара больше. Потому что мы потратили целую секунду на разговоры о радостях жизни.

Лэрри еще раз просмотрел список неотложных дел в электронном дневнике, а затем вместе с Эдом вышел из здания. Они сразу же попали в поток людей, спешащих по своим делам. Миновав поток, они подошли к обочине, где их ждал черный седан, рядом с ним стоял пожилой мужчина в темном костюме. При их появлении он распахнул заднюю дверцу.

Лэрри обернулся к Эду.

— Поезжай вперед, отмени мои встречи, обеды и освободи себе все вечера, — приказал он. — Будем работать всё время, пока не состоится столь важная для нас встреча Не дожидаясь ответа, Лэрри нырнул в седан, и шофер закрыл дверцу. Лэрри опять уткнулся в электронный секретарь, отвечая на очередное письмо. Его пальцы так и летали над крохотными клавишами.

Водитель сел за руль и оглянулся:

— В музей, мистер Дейли?

— Почему, Дэнни? — спросил Лэрри.

— Сегодня первое число, — напомнил ему шофер. Лэрри поднял глаза:

— Да, как раз сегодня. — Он посмотрел на пластиковый мешок, лежавший на сиденье. Его прислали из местного зоомагазина. Дэнни всё предусмотрел. Лэрри улыбнулся и отложил электронный секретарь. — Да, мы едем в музей.

Прежде Лэрри посещал свое предыдущее место работы раз в месяц и проводил всю ночь среди экспонатов, которые раньше охранял. Но в последнее время Лэрри был очень занят и не заглядывал в музей рке несколько месяцев.

Через пять минут машина остановилась у Музея естественной истории.

— Спасибо, Дэнни. — Лэрри открыл дверцу, взял пластиковый пакет и вышел из машины. Потом с улыбкой обернулся к водителю: — Можете ехать домой. Я задержусь допоздна.

Машина уехала, Лэрри стал подниматься по лестнице. Над ним высилось громадное каменное здание. Теплый свет заходящего солнца заливал величественные колонны и высокую арку главного входа. По обе стороны от дверей висели огромные плакаты с изображениями черепов динозавров и предметов искусства Древнего Египта, Над входом было растянуто новое широкое полотнище. Надпись на нем гласила: «Закрыто на реконструкцию».

Лэрри миновал последние ступеньки, стремглав подскочил к вращающейся двери и постучал в стекло. Через мгновение там появилось знакомое лицо. Это был доктор Мак-Фи, директор музея. Как всегда, этот коротышка в тщательно выглаженном костюме-тройке выглядел безупречно.

— Простите, гражданин, — проговорил мистер Мак-Фи с британским акцентом и взмахнул рукой, словно отгонял муху. — Разве вы не умеете читать? — Он указал на плакат. — Музей закрыт на… — Вдруг его глаза широко распахнулись: он узнал Лэрри. — А, это вы.

Директор повернул защелку, и Лэрри вошел.

— Да это же наше собственное, родное олицетворение успеха, — сказал мистер Мак-Фи, картинно закатывая глаза. — Человек, считающий, что он слишком хорош, чтобы работать за одиннадцать пятьдесят в час. — Он рассмеялся собственной шутке. — Опять пришли потешить свою ностальгию? Мы вас уже несколько месяцев не видели.

— Да, я был занят, — ответил Лэрри.

Судя по всему, работники музея в это время тоже не сидели сложа руки. Огромный вестибюль стал совсем не таким, каким его помнил Лэрри. Обычно мраморные полы вокруг скелета тираннозавра реке, встречавшего посетителей, были всегда пусты. Сейчас здесь кипела бурная деятельность. Рабочие грузили на тележки огромные ящики и складывали их огромными штабелями посреди вестибюля.

— Что тут происходит? — спросил Лэрри. Доктор Мак-Фи усмехнулся:

— Прогресс, мистер Дейли. Мы идем в будущее!

Он подвел Лэрри к фигуре Теодора Рузвельта. Восковой президент сидел верхом на коне. Мистер Мак-Фи указал на большой диск из нержавеющей стали, лежащий на полу. Лэрри никогда раньше его не видел. Он поднял диск и щелкнул выключателем.

— Полюбуйтесь! Естественная история, версия 2.0! Из механизма вырвался яркий луч. Лэрри зажмурился. Однако луч быстро сфокусировался и нарисовал в воздухе небольшую копию музейного здания. Странное устройство оказалось голографическим проектором, создающим трехмерные изображения предметов.

Лэрри шагнул вперед, и изображение музея сменилось облаком бесформенных помех. Потом из него возникла голограмма Тедди Рузвельта, скачущего на коне. Лошадь приближалась к зрителю, и маленькая фигурка вырастала всё больше и больше. Конь и всадник остановились, когда стали величиной с восковую скульптуру у Лэрри за спиной.

Голографический президент улыбнулся:

— Добро пожаловать в Музей естественной истории. Здесь оживает прошлое. — Он широко улыбнулся. — Куда сегодня заведет нас тропа приключений? — Он указал на Лэрри. — Эй, вы! Как звать вас, пилигрим?

— Гм, Лэрри. Лэрри Дейли.

— Очень рад познакомиться с вами, — голограмма на миг замолкла, — Лэрри, Лэрри Дейли. — Он жестом велел Лэрри приблизиться. — Подойди сюда и задай свой вопрос. Потом передай очередь следующему мальчику или девочке.

Лэрри поглядел на Мак-Фи. Директор улыбнулся и кивнул. Лэрри приблизился к голографическому президенту.

— Ладно. Где вы родились?

— Здесь, в городе Нью-Йорке, — ответила голограмма. — На Двадцатой улице. В году… — И вдруг президент исчез.

— И так далее, и тому подобное, — сказал Мак-Фи, убирая палец с кнопки включения устройства. — История… обучение… попытка изменить Америку, ну хотя бы по одному ребенку за экскурсию.

Демонстрация произвела на Лэрри огромное впечатление.

— Значит, добавляете интерактивные экспонаты? Мистер Мак-Фи покачал головой:

— От вас, мистер Дейли, ничто не ускользнет. — Он показал на большие металлические диски, разложенные по всему вестибюлю. Да, мы заменим ими некоторые из старых экспонатов, причем немедленно.

— Что? Погодите-ка! — вскричал Лэрри. — А куда денете старые?

Мак-Фи помахал рукой.

— Увезем. Оглядитесь, мистер Дейли.

Лэрри уставился на груду ящиков и тотчас же понял, что именно находится внутри. Старые экспонаты.

— Мы избавимся от этого хлама, — продолжал Мак-Фи. — От диорам, восковых фигур и некоторых, самых потрепанных чучел. — Он пошарил в небольшом ящике и извлек неподвижную обезьяну. — Например, от этой шелудивой мартышки.

Директор небрежно швырнул обезьяну обратно в ящик, но промахнулся. Лэрри ринулся вперед и поймал примата за миг до того, как он упал на пол.

— На самом деле это капуцин, — поправил директора Лэрри и осторожно уложил обезьянку на груду соломы.

Мак-Фи нахмурился:

— Ошибаетесь, умник, это старый хлам. — Он захлопнул крышку ящика.

— Кто принял это решение? — спросил Лэрри.

— Я, конечно, кто же еще, — отозвался Мак-Фи. — И совет директоров. Точнее, в основном совет директоров. А почему вы так забеспокоились?

— Просто… эти экспонаты — они и есть музей. — Лэрри огляделся. — Ради них люди и приходят сюда.

— Люди, мистер Дейли, придут сюда ради того, что здесь появится, — наставительно ответил директор. — Им нравится будущее. Кому это не знать, как не вам. Вы же ушли отсюда.

— Я вообще-то не уходил, — смутился Лэрри. — Просто… я начал свое дело, и… мое положение изменилось.

Мак-Фи похлопал Лэрри по плечу.

— Не надо передо мной оправдываться. Вы достигли успеха. Будь я ночным сторожем, я бы повесился. Буквально покончил бы с жизнью. Сейчас, в эту самую минуту, меня охватывает ужас при одной только мысли о том, что жизнь могла бы сделать меня ночным сторожем. — Он содрогнулся. — Вы хоть догадываетесь, скольких придурков мне пришлось нанять и уволить, чтобы заменить вас? — Он взмахнул рукой, изображая одного из сторожей. — «Ох, мистер Мак-Фи, я не могу справиться с этой работой. Тирекс каждую ночь оживает!»

— Да, это и вправду сумасшествие, — проговорил Лэрри и указал на ящики. — И куда вы их отправите?

— На вечное хранение, — ответил Мак-Фи. — В Национальные архивы.

— А где это? — спросил Лэрри.

— В Вашингтоне, в подвалах Смитсоновского института, — ответил директор, взял с ближайшего ящика пальто и шарф и направился к парадной двери.

— Погодите, — остановил его Лэрри. — Можно мне поговорить с советом директоров?

Директор рассмеялся.

— О да, это будет увлекательное зрелище. Купите мне билет на это представление. — Он выпятил нижнюю губу, передразнивая Лэрри: — «Очень вас прошу, оставьте на своих местах эти старые восковые экспонаты». — Потом выпрямился, изображая совет директоров: — «О да, конечно, мы послушаемся вас, дорогой наш Лэрри, бывший ночной сторож, который больше ни о чем понятия не имеет». — Мак-Фи расхохотался над собственным артистизмом.

— Но ведь можно же что-то сделать?! — воскликнул Лэрри.

Директор похлопал его по плечу.

— Честно говоря, нет. Их должны отправить завтра утром. — Он набросил на шею шарф и толкнул дверь. — Всего хорошего.

Рабочие закончили упаковывать экспонаты и разошлись по домам. Как в старые добрые времена, Лэрри остался в музее один. Он в отчаянии уселся на постамент тирекса и закрыл лицо руками. Что делать? Как убедить директоров оставить экспонаты? Лэрри сидел, глубоко задумавшись, и вдруг до него дошло: время же позднее. Солнце село, за сводчатыми окнами музея сгущались сумерки.

Тихо-тихо, еле слышно гигантский скелет над головой у Лэрри зашевелился. Ноги согнулись, длинные когти заскребли по каменному постаменту. Огромный череп повернулся и воззрился на Лэрри пустыми глазницами. Пасть открылась, обнажив громадные острые зубы. Костистая шея вытянулась, голова потянулась к бывшему ночному сторожу.

Лэрри почувствовал на затылке горячее дыхание. Поднял глаза — и обнаружил, что на него в упор глядит огромный динозавровый череп. С мгновение они смотрели друг на друга.

Потом Лэрри улыбнулся:

— Привет, дружище. — Он погладил зверя по окаменелой морде. Громадный скелет завилял хвостом, игриво поддел Лэрри носом и чуть не столкнул с постамента Лэрри рассмеялся: — Да, я тоже рад тебя видеть. Как поживаешь? — Он указал на ящики. — Как тебе это нравится?

Огромного динозавра, кажется, ящики совсем не волновали. Он потянулся носом к пакету из зоомагазина. Хоть легких у него и не было, Рекси каким-то образом учуял притягательный запах.

— Что, малыш? Думаешь, я тебе подарок принес? — спросил Лэрри. — Правильно.

Динозавр завилял хвостом еще быстрее. Лэрри потянул за длинную узловатую веревку. В пакете лежала игрушка, сделанная то ли для большого датского дога, то ли для сенбернара, Лэрри продолжал тянуть и извлек сразу несколько собачьих игрушек, связанных вместе.

Динозавр уцепился за конец длинной веревки. Лэрри поспешно ухватился за другой.

— Считаешь, Рекси, ты сильнее меня? — Тираннозавр потянул за веревку. Лэрри уперся ногами в пол. — Ну, а я так не думаю. Костистый хвост завилял еще быстрее. Игра в «перетягивание каната» превратилась в настоящее состязание. Ботинки Лэрри заскользили по мраморному полу. Могучий динозавр с легкостью потащил его через вестибюль.

Да, Музей естественной истории был местом необыкновенным. Здесь хранилась мумия фараона по имени Акменра и его удивительная золотая табличка. Табличка была волшебная, благодаря ей все экспонаты музея каждую ночь оживали. Эту тайну знали только Лэрри, его сын Ник да еще несколько человек.

Лэрри создавал свои гениальные изобретения для того, чтобы справиться с непослушными экспонатами. Благодаря озорной обезьянке по имени Декстер на свет появился «брелок-непотеряйка». Вредная мартышка повадилась каждую ночь воровать у Лэрри кольцо с ключами. А без ключей Лэрри не смог бы запереть самых непокорных обитателей музея. Например, если не посадить под замок львов из зала африканских млекопитающих, они могли запросто сожрать и его самого!

А супербольшая собачья косточка родилась из необходимости чем-то занять гигантский скелет тираннозавра реке. Как ни странно, Рекси обожал собачью игру — приносить брошенную косточку. Игрушкой служило его же собственное окаменелое ребро. В конце концов Лэрри приладил кость на крышу радиоуправляемой машинки, и Рекси увлеченно бегал за ней по всему музею.

Музею и его экспонатам Лэрри был обязан многим. Еженощно разгоняя по местам здешних шальных обитателей, он научился держать в порядке свою собственную жизнь.

Рекси мотнул головой и играючи дернул веревку. Лэрри, всё еще державшийся за другой конец, взмыл в воздух. Он разжал пальцы и рыбкой пролетел через весь вестибюль, потом шлепнулся на твердый пол, по инерции заскользил дальше и врезался в груду ящиков. Встав на ноги, он увидел над собой восковую фигуру Тедди Рузвельта Двадцать шестой президент был бодр и полон жизни.

— Лоуренс! — воскликнул Тедди. — Рад снова видеть вас, дружище.

— И я вас тоже, Тедди, — ответил Лэрри. — Мистер Мак-Фи только что рассказал мне о том, что тут замышляется. Честное слово, я ничего не знал.

Тедди мрачно кивнул:

— Не сомневаюсь. Со времени вашего прошлого визита, Лоуренс, здесь многое изменилось.

Из ящиков послышался глухой стук — это постепенно оживали другие экспонаты, например гунн Аттила — грозный правитель и военачальник. Когда-то он создал могущественную империю и собрал войско, перед которым трепетали все народы Европы и Азии. Восковая фигура безжалостного завоевателя выбралась из контейнера в сопровождении троих воинов. Они брезгливо стряхнули со своих кожаных доспехов приставшие пенопластовые горошины.

Из соседнего ящика выглянул любопытный неандерталец. Убедившись, что путь свободен, волосатый пещерный человек осторожно выбрался наружу. За ним вылезли еще двое. Последний, оглядевшись, украдкой сунул в рот горсть пенопластовых горошин.

Со скрипом отворилась крышка длинного ящика. Внутри лежала прелестная девушка-индианка. Ее длинные черные волосы были заплетены в две косы, платье из оленьей кожи расшито разноцветными бусинами. Это была Сэкаджавиа, следопыт из племени шошонов. Она помогала первопроходцам Льюису и Кларку, совершившим экспедицию через всю Америку на заре освоения континента. Она откинула крышку и села.

У Лэрри зазвонил электронный секретарь.

— Простите, секундочку, — сказал он Рузвельту и прочитал пришедшее сообщение.

Тут до Лэрри донесся тихий стук. Крышка небольшого ящика приоткрылась всего на полдюйма.

— Эй, кто-нибудь! — закричал тоненький голосок. Из щели показалась крошечная рука в перчатке. — Да протяните же мне руку помощи!

Лэрри склонился над ящиком.

— Привет, Джед. Как поживаешь? — Он приподнял крышку, и маленький ковбой выбрался наружу. За ним появился Октавиус, миниатюрный римский полководец.

В музее имелся специальный зал, где были выставлены диорамы, отображающие какое-либо событие в тот или иной исторический период. На диораме, посвященной Древнему Риму, колонны маленьких солдат маршировали перед миниатюрным Колизеем. Другая экспозиция изображала жизнь индейцев майя у подножия величественной пирамиды. Крошечный ковбой Джедедайя вышел из витрины Дикого Запада, а Октавиус обитал в древнеримской диораме.

Маленький ковбой уселся на край ящика, свесив ноги, и снизу вверх посмотрел на Лэрри.

— Эй, вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! Сам мистер Важная Шишка собственной персоной! И как раз в тот самый день, когда нас вот-вот увезут!

— Да, Джедедайя, я только что об этом узнал, — сказал Лэрри. — Не понимаю, как это могло получиться. — Тут у Лэрри опять зазвонил электронный секретарь.

— «Как, как», — передразнил его Джедедайя. — По-моему, всё дело в этой жужжащей коробочке. Ты, Гигантор, слишком давно тут не появлялся. Вот так оно и получилось.

Лэрри отложил электронный секретарь. Еще в былые времена маленький ковбой прозвал его Гигантором.

Поначалу это прозвище Лэрри не нравилось, но он быстро к нему привык.

Октавиус прошелся по краю ящика, держа под мышкой шлем, украшенный пышным плюмажем.

— Дело в том, Лэрри, что в рабочее время нам больше не с кем поговорить.

— Совсем не с кем, бум-бум, — прогудел глубокий бас. Он принадлежал огромной каменной голове с острова Пасхи, стоявшей в углу.

Тут Лэрри заметил, что экспонаты, все до одного, устремили взгляды на него.

— Послушайте, ребята, я завтра же с самого утра пойду на совет директоров. У меня есть что им сказать. Я для нас всё улажу.

— Для нас? — спросил Джедедайя. — Очнись, Гигантор! Никаких «мы» не существует уже два года!

— Что сделано, то сделано, Лэрри, — добавил Октавиус и обвел взглядом остальные экспонаты. — Даже слава Рима однажды подошла к концу.

— Ребята, погодите, может быть, не всё так плохо, — взмолился Лэрри.

Вперед вышел гунн Аттила.

— Муста лавути! Коска миту! — пролаял он.

— Выслушай меня, шеф, — сказал Лэрри и обратился ко всем присутствующим: — Хотите, я расскажу вам о Смитсоновском институте? Это вроде как… высшая лига. Зал славы всех музеев.

— Гигантор, дело не в этом, — сказал Джедедайя. — Дело в том, что нас увозят. Пусть этот Смитсоновский институт будет хоть Шангри-тра-ла-ла, он никогда не станет для нас домом.

— Прости их, Лоуренс. — Тедди похлопал его по спине. — Для нас всех настало время сильных переживаний. — Он обернулся к остальным. — Сегодня последняя ночь, которую мы проводим одной семьей. И я не хочу потратить ее впустую. Кто желает совершить со мной последнюю прогулку в этих священных стенах?

Все остальные кивнули и медленно разбрелись. Одни пошли гулять по нижним коридорам, другие медленно поднялись по мраморной лестнице на второй этаж.

Тедди протянул руку Сэкаджавиа.

— Дорогая! Разрешите?

Он помог ей сесть на своего коня. Она обняла его за пояс и положила голову ему на плечо. Они медленно поехали по музейным залам.

Этот вечер прошел для Лэрри далеко не так хорошо, как он ожидал. Обычно подобные ежемесячные визиты доставляли ему массу удовольствия. Он часто приводил с собой Ника, своего сына. Но сегодня он был рад, что сын остался дома. И он, и его друзья грустно коротали время за пустыми разговорами.

Близился рассвет, за окнами посветлело. Экспонаты медленно побрели к своим ящикам. Лэрри попрощался с гуннами и неандертальцами, и те покорно улеглись в контейнеры. Ковбои и римляне с диорам вереницами поползли к своим ящикам, точно муравьи.

Тедди и Сэкаджавиа вернулись в вестибюль и спустились с лошади. Бывший президент подал девушке руку, и она осторожно шагнула в свой ящик и легла. Он склонился и нежно поцеловал ее в щеку.

— Счастливого пути, дорогая моя. — Она ласково утерла слезу с его щеки.

Лэрри оставил влюбленных наедине и пошел к остальным экспонатам. Они готовились к дальней поездке. Декстер деловито взбивал солому у себя в ящике.

— Помочь? — предложил ему Лэрри.

Обезьяна сердито сверкнула глазами на Лэрри и покачала головой.

— Не надо? — спросил Лэрри. — Ты уверен? Декстер сердито заверещал и захлопнул крышку ящика, отгородившись от внешнего мира.

Простившись с Сэкаджавиа, Тедди снова сел на коня, протер очки и въехал на пьедестал. Лэрри подошел к нему.

— Тедди, где же ваш ящик?

— Я никуда не еду, Лоуренс, — печально улыбнулся президент. — Я, Рекси и еще несколько знаковых экспонатов остаются здесь. До поры до времени.

— Без таблички? — спросил Лэрри.

Тедди украдкой оглянулся, склонился к нему и прошептал:

— Правду сказать, табличка Акменра останется у него, наверху.

— Что? — изумился Лэрри. Тедди кивнул:

— Они уезжают без таблички, друг мой. К сожалению, эта ночь для них — последняя.

Лэрри потрясенно смотрел, как его друзья заканчивают сборы. Оказавшись вдалеке от таблички, они никогда больше не смогут вернуться к жизни.

— Они ничего не знают? — спросил Лэрри. — Вы им не сказали?

— Бывают времена, Лоуренс, когда маленькая ложь окажется благороднее горькой правды, — прошептал Тедди и улыбнулся Сэкаджавиа. Она закрыла за собой крышку, и его глаза наполнились слезами.

— Как вы переживете это горе? — спросил Лэрри. Тедди выпрямился в седле.

— Постараюсь. И кто знает? Иногда большие перемены открывают перед нами большие возможности. — Он подбоченился. — Посмотрите, например, на себя, Лоуренс. Вы ушли из музея и своими руками построили себе весьма завидную жизнь.

Лэрри не мог отвести глаз от ящиков.

— Да. Пожалуй, да.

— Никаких «пожалуй», — подбодрил его Тедди. — Вы капитан индустрии. Весь мир лежит у ваших ног. Сдается мне, вы уже добились всего, чего хотели.

Лэрри подтянулся.

— Угу… нет… всё отлично… Тедди улыбнулся.

— Разрешите, дружище, дать вам еще один совет. — Он достал саблю из ножен, подался вперед и высоко поднял ее. — Ключ к счастью… к истинному счастью… лежит…

У Лэрри зазвонил электронный секретарь.

— Простите. Секундочку. — Лэрри прочитал сообщение и отложил устройство. — Прошу прощения, я готов. — Он снова поднял глаза на Тедди. — Ключ к счастью…

В этот момент через полукруглые окна музея ворвался солнечный свет. Тедди и остальные экспонаты застыли на месте.

Лэрри так и не услышал совета Тедди.

Глава вторая

— Значит, они уехали? — горестно спросил Ник, открывая дверь в квартиру отца. — И ты так ничего и не смог поделать?

— Я был бы рад, — произнес Лэрри и, нагруженный пакетами, вошел вслед за своим одиннадцатилетним сыном. — Я поговорил с доктором Мак-Фи. Созвал совет директоров. Но всё равно сегодня утром экспонаты были отгружены.

Локтем Лэрри стукнул по выключателю. Вспыхнул свет, явив глазам его роскошные апартаменты. Они были обставлены самой современной мебелью, из окон открывался потрясающий вид на город. Это жилище было намного уютнее дешевых съемных квартир, откуда его частенько выгоняли за неуплату.

Лэрри поставил пакеты на кухонный столик. На глазах у изумленного сына он стал доставать коробку за коробкой китайской пищи.

— Папа, тут очень много еды, — заметил Ник. Лэрри наморщил лоб.

— Да, к нам попозже подойдет Эд, с работы. Мы с ним кое-что обсудим.

Ник вздохнул:

— Значит, сегодня вечером ты будешь занят.

Лэрри взъерошил сыну короткие каштановые волосы.

— Да, сынок, а что тут такого? Я и раньше работал по ночам.

Ник закатил глаза.

— Но это же было совсем другое дело! У тебя была самая крутая работа на свете.

— Не настолько крутая, чтобы оплачивать твою школу или эту квартиру, — пояснил Лэрри. — Кроме того, сейчас моя работа тоже крутая, только по-другому.

Лэрри достал последнюю коробку, и в этот миг зазвонил телефон. Он нажал кнопку, включив громкую связь.

— Лэрри Дейли, — ответил он.

— Гигантор! — послышалось из трубки. — Это я, Джед!

У Лэрри от удивления округлились глаза.

— Джед? Что? Как тебе удалось позвонить?

— Долгая история, — отозвался Джедедайя. — Послушай, обезьяна прихватила с собой табличку, и у нас тут дым коромыслом!

— Погоди, погоди. — Лэрри покачал головой и вместе с Ником склонился к телефону. — Расскажи-ка подробнее.

— Кехманра! — заорал Джедедайя.

— Кто-кто? — не понял Лэрри.

— Не знаю! Так он себя называет, — ответил Джед. — Он старший брат нашего Акменра. — На заднем плане раздался шум драки. — Он здесь, и поверь, настроен отнюдь не дружественно! — Где-то вдалеке послышался крик. Потом лязгнул металл. — Не знаю, долго ли еще мы сможем выстоять, — продолжал Джед.

— Кала фута! — взревел другой голос. Это был Аттила.

— Джед! Послушай меня! — воскликнул Лэрри. — Оставайся на месте!

Звуки борьбы стали громче.

— Что ты сказал, Гигантор? — переспросил Джед. — Эй… эй! — И связь оборвалась.

— Джед! — закричал Лэрри. — Джед! Тишина.

— Бери куртку, — сказал Лэрри сыну. — Я отвезу тебя к маме.

— Что ты задумал? — спросил Ник.

— Не знаю, — отозвался Лэрри. — Но ты же слышал Джеда. Они там в беде. Надо к ним поехать.

Они выскочили из квартиры и направились к лифту. Двери раздвинулись, и появился Эд. В руках у него была куча тетрадей и бумаг.

— Лэрри! Вы куда? — удивился Эд. — Мы же собрались вечером поработать!

— У меня неотложное дело, — объяснил ему Лэрри. — Мне надо уехать из города.

Эд с широко раскрытыми глазами преградил им путь.

— Эй-эй, погодите-погодите! Секундочку. Вы отдаете себе отчет, что важная встреча назначена на послезавтра? Та самая, которую мы так давно ждали!

Лэрри оттолкнул его с дороги, Ник спешил за ним.

— Я там буду, Эд. Но сейчас мне надо идти. — Они с Ником вбежали в лифт и Лэрри нажал на кнопку.

— Куда вы? — спросил Эд.

— В Вашингтон, — ответил Лэрри. И двери закрылись.

Лэрри отвез Ника к маме и поехал на такси в аэропорт. Одни рейсы задерживались, на другие не было билетов, и ему удалось добраться до Вашингтона только на следующий день. Когда самолет приземлился и Лэрри взял такси до Смитсоновского института, время уже давно перевалило за полдень.

Смитсоновский институт располагался в нескольких зданиях вокруг эспланады. Заросший высокой травой парк тянулся между ними от высокого купола Капитолия до памятника Вашингтону.

Таксист высадил Лэрри возле Музея авиации и космонавтики. Огромное здание напоминало большой ангар, здесь были собраны самолеты всевозможных типов — от первых аэропланов братьев Райт до истребителей Первой и Второй мировых войн. На полу стояли ракеты и вертолеты, с потолка свисали самолеты разных эпох. Чтобы посетители смогли получше их рассмотреть, через залы тянулись узкие мостики. Имелась даже витрина с изображением высадки на Луну. Восковые статуи астронавтов были сделаны в натуральную величину.

Лэрри наткнулся на группу, начинавшую экскурсию по музею. Гид, молодая девушка в красной куртке, улыбалась слушателям.

— Смитсоновский институт объединяет восемнадцать различных музеев. Музей авиации и космонавтики — всего лишь один из них. — Она обвела рукой выставленные в зале самолеты. — Ну как, нравится? Дух захватывает, правда? Пойдемте, друзья, нам еще многое нужно увидеть.

Слушатели медленно побрели к дверям. Лэрри протолкался к девушке.

— Гм, простите! Не скажете ли, как мне попасть в Национальные архивы?

Девушка остановилась и улыбнулась.

— Очень просто. Станьте экспонатом, достойным того, чтобы хранить его целую вечность. — Она уныло поглядела на него, потом улыбнулась. — Шучу. Архивы расположены под землей в тщательно охраняемой зоне, — пояснила она, обращаясь ко всем, а не только к Лэрри. — Они закрыты для широкой публики. Понимаю, это нехорошо, потому что я сама однажды там побывала, и, скажу я вам… зрелище потрясающее.

Лэрри отпустил группу идти дальше без него, а сам побрел по огромному музею, выискивая способ пробраться в подземные архивы. Одна из обезьянок в космическом скафандре чем-то неуловимо напоминала Декстера. Лэрри пробирался между различными самолетами и даже наткнулся на сувенирный магазинчик, где десятки пресс-папье в виде Альберта Эйнштейна укоризненно кивали головами. Музей был полон чудес, но Лэрри торопливо проходил мимо. Ему надо было найти своих друзей.

Ничего не добившись, Лэрри вышел из Музея авиации и космонавтики и направился к Замку. Старейшее из зданий Смитсоновского института не зря получило такое выразительное название. Его крышу украшали готические башни и парапеты в средневековом стиле. Темно-красные камни ярким пятном выделялись среди светлых мраморных строений по обе стороны эспланады.

Лэрри посмотрел на часы, потом оглянулся на памятник Вашингтону. Солнце словно зацепилось за верхушку высокого каменного обелиска. До заката осталось совсем немного.

«Боже мой, — в панике подумал Лэрри. — Не успеваю!»

Войдя в замок, он очутился в большом крытом внутреннем дворе с высокими сводами. Свет проникал через огромное витражное окно в дальнем конце. Огромная площадь была уставлена большими витринами, информационными киосками, отдельно стоящими экспонатами. От главного зала в разных направлениях отходили несколько галерей поменьше.

Обширная экспозиция была посвящена американским гангстерам. Возле современных видеомониторов и фотографий стояла пара хорошо одетых манекенов с пистолетами. На мониторах беспрерывно крутились старые гангстерские фильмы, а фотографии, как правило, изображали Аль Капоне, самого знаменитого гангстера. Рядом с монитором стоял сам Аль Капоне в расцвете лет — черно-белая картонная фигура в полный рост. На его губах играла хитрая улыбка.

Лэрри продолжил поиски. Его внимание привлекла еще одна экспозиция — стоящая посреди зала каменная стена, покрытая египетскими иероглифами. На мраморном полу перед ней красовалось резное изображение черепа с широко распахнутыми челюстями, словно череп кричал. Возле этой зловещей выставки Лэрри запнулся и присмотрелся внимательнее. Возле стены на постаменте висела информационная табличка.

«Врата Кехманра — мифическая дверь в потусторонний мир».

— Кехманра, — проговорил Лэрри. Это было то самое имя, которое Джед назвал по телефону.

Лэрри перевел взгляд с таблички на дверь и ахнул от изумления. На двери было вырезано хорошо знакомое ему изображение. Углубление размером и формой точь-в-точь напоминало табличку Акменра. Лэрри подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть.

— Эй! — грубо рявкнули сзади.

Лэрри оглянулся. Музейный охранник устремил на него суровый взгляд. Личность была довольно противная: короткие сальные волосы и скобки на зубах. Темно-синяя униформа, похоже, никогда не ведала утюга.

Охранник насупился:

— Не трогать!

Лэрри попятился подальше от экспонатов:

— Да я и не собирался!

— Да неужели? — перебил его стражник. — А мне вот подумалось, что как раз собирались. Я таких, как вы, насквозь вижу. — Он шагнул вперед.

Лэрри покачал головой, но охранник не отступал.

— Не смущайтесь, продолжайте. Дотроньтесь, если так уж хочется, — говорил он. — У меня как раз руки чешутся. Стою тут и смотрю, не придет ли какой-нибудь болван вроде вас потрогать экспонаты.

Лэрри не верил своим ушам. Это же надо — наткнуться на не в меру ретивого стража порядка!

— Вы мне угрожаете? — спросил Лэрри и перевел взгляд на значок с именем на груди охранника. — Брэндон.

— Да я и сам не знаю, — ухмыльнулся Брэндон. — Может, и правда угрожаю? — Он медленно отвел в сторону правую полу своего пиджака. Вместо оружия на поясе висел большой фонарик.

Лэрри присмотрелся и тотчас же узнал марку.

— «Квик-бим», девять вольт? — хмыкнул он. — Интересный выбор.

— Это ты о чем? — уязвленно спросил Брэндон.

— О твоем снаряжении, — ответил Лэрри и указал на фонарик. — Мне всегда больше нравился «Биглайт-65». Но, видимо, каждому свое.

Они оглядели друг друга с головы до ног — музейный охранник и бывший музейный охранник. Потом Лэрри заметил приколотую к лацкану Брэндона карточку-ключ. Когда он, наконец, найдет вход в архивы, такая карточка пригодится, чтобы открыть дверь. У Лэрри возникла мысль.

— Хорошо, я пойду, — сказал он, нарушив напряженное молчание. Затем скрестил руки за спиной, сделал вид, будто ему тут совсем не интересно, и зашагал прочь. Обогнул зал по кругу и вернулся к стене. Остановился, встретился взглядом с Брэндоном. Потом, прищурившись, медленно протянул руку, выгнул бровь, вытянул палец и… коснулся экспоната.

По лицу Брэндона расплылась широкая ухмылка.

— Ага! Теперь ты у меня попляшешь! — Он шагнул вперед и замахнулся фонариком. — Я за тобой давно слежу. Так я и знал, что ты хочешь до чего-нибудь дотронуться!

Как только Брэндон кинулся на него, Лэрри ловко отступил в сторону, молниеносным движением выхватил у охранника из-за пояса фонарик и спрятал его за спину. Пока тот отбирал фонарик, Лэрри обхватил охранника рукой за грудь, сунул фонарик ему под подбородок и зашептал на ухо:

— Приятель, ты и понятия не имеешь, с кем связался. По-твоему, ты знаешь, что такое работа музейного охранника? Поверь, ты в этом ни черта не смыслишь. — Брэндон вырывался, но Лэрри крепко держал его. — Я видел такое, что тебе и во сне не приснится. Так что сбавь обороты. Я тебя отпущу, и мы пойдем каждый своей дорогой, договорились?

После короткой паузы Брэндон кивнул, и Лэрри выпустил его. Охранник, дрожа, отступил на шаг. Лэрри открыл крышку батарейного отсека фонарика, оттуда на пол выкатились четыре большие батарейки. Лэрри швырнул Брэндону пустой фонарик.

— Будь осторожнее с этой штуковиной. — Он развернулся и зашагал прочь от ошеломленного охранника.

Зайдя в другую галерею, Лэрри осмотрел карточку-ключ, которую в потасовке вытащил у Брэндона. На одной стороне была фотография владельца, на другой — магнитная полоска. Лэрри нашел карточке хорошее применение — на боковой стене виднелась дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен». Лэрри огляделся — не смотрит ли кто-нибудь, потом провел карточкой сквозь щель коробочки кодированного замка и открыл дверь.

Лэрри очутился в лабиринте служебных коридоров. Он осторожно направился вглубь, всё время высматривая лестницу, ведущую вниз, в архивы. До сих пор удача ему не улыбнулась, а ведь время неумолимо шло.

Лэрри свернул за угол и увидел впереди еще двоих охранников. Он успел незамеченным нырнуть в служебную раздевалку. Там, пока он дожидался, когда они пройдут мимо, его взгляд упал на длинные ряды вешалок с синими униформами. Лэрри улыбнулся.

Через пару минут он снова был в коридоре. В униформе, в темных залах музея он чувствовал себя как дома Лэрри наслаждался забытым чувством уверенности и покоя. На поясе привычной тяжестью покачивался фонарик.

Убедившись, что его никто не слышит, Лэрри достал мобильный телефон и позвонил Нику.

— Я вошел, — сообщил он, услышав ответ сына.

— Отлично, — отозвался Ник. — Ты где?

— В северо-восточном коридоре Замка, — ответил Лэрри. — Прямо под библиотекой. А теперь расскажи, как пройти в архивы.

Перед отъездом из Нью-Йорка Лэрри с Ником выработали план. Ник должен был найти в Интернете карты Смитсоновского института и, как только Лэрри проберется внутрь, указывать ему дорогу к архивам.

— Слева должна быть лестница, — сказал Ник. Лэрри помчался по коридору и вскоре увидел лестничную клетку.

— Нашел. — Он бегом спустился по ступенькам.

— Теперь внизу ты увидишь что-то вроде лабиринта, — предупредил его Ник. — Эти подземные туннели связывают между собой несколько разных зданий. Разобраться будет нелегко.

— Да, надо поторапливаться, — сказал Лэрри. — До заката осталось всего… — Он посмотрел на часы. — Двадцать восемь минут.

— Не волнуйся, пап, — заверил его Ник. — Я буду рассказывать тебе каждый твой шаг. Когда выйдешь на уровень Б, надо будет повернуть на…

Голос Ника оборвался. Лэрри остановился.

— Никки! Ник! — Он посмотрел на телефон. Связи не было. На индикаторе не горело ни одной полоски. Лэрри вздохнул и сунул телефон в карман. — Почему мне не пришло в голову, что комплекс находится под землей? — Он побежал вниз по лестнице.

Спустившись, Лэрри повернул за угол и увидел, что путь преграждает решетка. В полутьме он разглядел маленький микрофон и видеокамеру наблюдения. Пока Лэрри возился с запертой дверью, ожил микрофон.

— Идентификационный номер? — спросил усталый голос.

Лэрри торопливо достал Брэндонову карточку-ключ и поднес ее к камере, стараясь заслонить ею себя.

— А, Брэндон! — воскликнул тот же голос. — Идешь сегодня на вечеринку к Скраффу?

Лэрри застыл на месте, пытаясь вспомнить, каким голосом говорил охранник. Не обретя уверенности, он заговорил, как умел:

— Угу, а как же. Захватишь меня?

— Ладно уж, — буркнул голос.

Раздалось громкое жужжание, потом щелкнул электронный замок. Лэрри толкнул дверь и очутился в большом темном зале. Дверь у него за спиной захлопнулась со зловещим стуком Грохот раскатился по всем окрестным залам Лэрри не нашел на стенах выключателя и поэтому зажег свой фонарик. Зал оказался гораздо больше, чем он ожидал. Насколько хватало глаз, вдаль уходили длинные ряды шкафов и высоких стеллажей. Самые большие ящики стояли аккуратно промаркированными рядами, между ними были оставлены узкие проходы. В обе стороны огромного склада разбегались широкие коридоры.

— Ребята, где вы? — спросил он.

И тотчас же заметил большой деревянный ящик. Поскольку ящики с его друзьями прибыли накануне, то, скорее всего, контейнер с ними должен стоять близко от входа, Неркели ему наконец-то повезло? Он откинул брезент и сдвинул щеколду. Откинулась передняя крышка ящика.

Шмяк! Шлеп-шлеп!

Гигантские щупальца опрокинули Лэрри на землю. Сидя на полу, он поднял голову и обнаружил прямо перед собой огромные безжизненные глаза громадного резинового спрута. Лэрри вздохнул, выпутался из губчатых щупалец, запихал их обратно в ящик, захлопнул крышку и закрыл щеколду— Всё-таки не повезло.

Лэрри торопливо шагал по темным коридорам, соединявшим просторные складские помещения. Потом зигзагами пересек открытое пространство, уставленное закутанными в брезент старинными машинами и мотоциклами.

— Ну же, — нетерпеливо бормотал он. Его друзей нигде не было видно.

Следующий зал предназначался для чистки и реставрации экспонатов. В Музее естественной истории в Нью-Йорке тоже было такое помещение, но здешнее оказалось раз в десять больше. На мольбертах стояли картины на разных степенях восстановления. Столы были завалены выщербленными вазами и скульптурами.

— Такое не каждый день увидишь, — сказал Лэрри, посветив фонариком на лошадь натуральной величины, распростертую поверх широкой столешницы. Лошадь лежала на спине, ногами кверху. На одном из копыт болталась табличка: «Конь генерала Кастера». Сцена была бы комической, если бы Лэрри, обернувшись, не столкнулся нос к носу с самим генералом Кастером. Светловолосый манекен был одет в синий кавалерийский мундир и шляпу. Он стоял и молча улыбался.

Лэрри прошел мимо других экспонатов, подготовленных к чистке и реставрации. Еще один манекен изображал женщину в кожаной куртке с шерстяным воротником. Из-под авиаторского шлема выбивались короткие каштановые волосы, глаза были закрыты огромными защитными очками. Табличка на постаменте гласила: «Амелия Эрхарт. Первая женщина-пилот, совершившая перелет через Атлантический океан. Пропала без вести над морем в 1937 году».

Лэрри вошел в следующий отдел. Луч фонарика выхватил из темноты большую египетскую экспозицию. Несколько манекенов в полный рост держали наперевес длинные копья. Их вел в атаку высокий худощавый военачальник.

— Погодите-ка, — сказал Лэрри, остановился и еще раз посветил на них фонариком.

Воины стояли не как попало, они не были брошены здесь в ожидании своей очереди на чистку или хранение. Они направили копья на большой металлический контейнер, такой, в котором как раз могли бы поместиться все привезенные из Нью-Йорка друзья Лэрри.

— Эй! — крикнул Лэрри и подбежал к воинам.

На стене он заметил выключатель и успел на него нажать. Потоки флуоресцентного света, помигав, озарили застывшую сцену. Шесть древнеегипетских воинов, одетых лишь в сандалии и короткие белые туники, целились острыми пиками в открытый конец железного контейнера. Их предводитель, фараон, был одет в длинную золотистую тунику и ярко разукрашенный царский головной убор. Он стоял во главе своего отряда, тоже устремив копье на контейнер. Его лицо было искажено гневом.

Лэрри, петляя, прошел между воинами и их острыми копьями. На соседней стене висел телефон, но трубка у него отсутствовала. На ее месте болтался оборванный провод.

Подойдя к контейнеру, Лэрри посветил фонариком внутрь. Там стояли, тоже застывшие, все его приятели из музея. Впереди, высоко подняв мечи, выстроились Аттила и его воины-гунны. Джед вскарабкался на небольшой ящик и замер, держа наготове шестизарядный кольт. В глубине прятались неандертальцы и Сэкаджавиа.

А на небольшом ящике посреди контейнера восседал проказник Декстер. В мохнатой лапке он держал табличку Акменра. Табличка величиной с большую книгу была сделана из чистого золота. Ее поверхность была украшена решеткой, и в каждом квадратике вытравлен затейливый иероглиф.

— Ах ты, безобразник, — сердито сказал обезьянке Лэрри. — Мы с тобой еще об этом поговорим.

Лэрри никак не мог протиснуться между неподвижными гуннами и взять у Декстера табличку. Поэтому он отобрал у одного из египтян копье и протянул его в контейнер. Тупым концом он осторожно выбил табличку из обезьяньих лапок. Она упала на землю, и Лэрри подтолкнул ее к себе. Потом отложил копье и взял табличку. И в тот миг, когда он выходил из темного контейнера, золотая табличка Акменра вдруг засияла.

— О нет, нет! — закричал Лэрри. Всё-таки он опоздал.

Глава третья

— Хоро-о-ом! — загудел зычный голос позади Лэрри. — Табличка ма-ра!

Лэрри развернулся и очутился лицом к лицу с разъяренным фараоном. Древний царь подал знак своим людям, и они захлопнули крышку контейнера. Потом они стремительно развернулись и направили свои копья прямо в грудь Лэрри.

Фараон прищурился, подошел поближе и с подозрением оглядел Лэрри с головы до пят. Он мог отдать приказ — и его люди в мгновение ока превратили бы бывшего ночного сторожа в подушку для булавок. Однако через несколько секунд внимательного осмотра фараон заметно успокоился.

— Шпрехен зи дойч? — спросил он у Лэрри на немецком. — Парле ву франсе? — поинтересовался на французском. — Может, хоть по-английски говорите?

— Да, да, — отозвался Лэрри. — По-английски говорю. Фараон вздохнул.

— Слава богу. А той мой немецкий ужасен. — Он протянул руку. — Отдайте, пожалуйста, табличку.

Лэрри прижал табличку к груди.

— Простите, кто вы такой?

Фараон усмехнулся, как будто ждал этого вопроса

— Я — Кехманра! — пророкотал он. — Величайший из великих царей. Я пришел из самых темных глубин древней истории! — Он воздел руки. — И вернулся к жизни!

— Ага, — отозвался Лэрри. Кехманра нахмурился.

— Как это — ага? — сказал он. — Ты что, не слышал, что я сказал? Я египетский фараон, и через много веков я вернулся к жизни!

— Да, я понял, — ответил Лэрри и пренебрежительно помахал рукой. — Вернулся к жизни. Ну и что?

Фараон покачал головой, не веря своим ушам.

— И ты не находишь в этом ничего… как бы сказать… — Он подался вперед. — ПОТРЯСАЮЩЕГО?!!

— Нечего так кричать, — произнес Лэрри. — Я стою близко и прекрасно слышу. Отвечу на вопрос. Нет, ничего. Ничего потрясающего не вижу. Не обижайся, приятель, я понимаю, что для тебя вернуться к жизни — это очень важное дело. Но для меня это — сущие пустяки.

Фараон с подозрением окинул его взглядом.

— А ты кто такой? Лэрри протянул ему руку.

— Лэрри Дейли из компании «Дейли-техника». — Не дождавшись рукопожатия, он опустил руку. — Я тут сдружился с твоим братом Акменра. Славный малый.

Фараон закатил глаза.

— Ах да, мой младший брат. Любимый сынок. Мать ни в чем ему не отказывала. — Он стиснул зубы. — И передала ему трон, по праву принадлежавший мне. Ладно же… — Он набрал полную грудь воздуха. — Но сейчас наступает эпоха Кехманра! Отдай мне табличку!

— Гигантор, не давай! — завопил из контейнера Джед.

— Молчать, малявка! — рявкнул Кехманра, обнял Лэрри за плечи и отвел его подальше от железного контейнера. — Эта табличка таит в себе такую силу, о какой ты, Лэрри Дейли из компании «Дейли-техника», и не догадываешься. Оживлять неживое — это всего лишь мелкие фокусы. Мой брат всегда был слишком слаб, чтобы обуздать ее полную мощь. — Он остановился и повернулся к Лэрри. — Обладая этой табличкой, я сумею отомкнуть врата потустороннего мира! И приведу из Страны Мертвых свое войско, которое томится в ожидании все эти три тысячи лет! — Он опять воздел руки. — Так что, будь добр, верни мне эту вещицу.

— Табличку? — уточнил Лэрри.

— Да, табличку, — ответил фараон. — Не изображай дурачка. Хотя у тебя это неплохо получается.

Лэрри задумался. Как отвязаться от фараона и его людей до того, как в тебя бросят шестью острыми копьями? Уж тогда точно не убежишь. Надо придумать хитрый план.

— Тебе нужна именно табличка? — спросил он. — А я думал, может, тебе больше понравится… кубик.

— Кубик? — удивился Кехманра.

— Ну да, кубик, — ответил Лэрри. — Кубик Рубика. Если тебе нужна всего лишь табличка, то так и быть, договорились. Держи. — Он протянул фараону золотую пластину. — Развлекайся. Желаю тебе хорошо провести время в потустороннем мире. — Лэрри помахал фараону и зашагал прочь.

— Что такое кубик Рубика? — полюбопытствовал Кехманра.

Лэрри обернулся.

— Волшебный куб, который превращает всех твоих противников в пыль. Крутая вещица. Твой брат тоже не хотел с ней связываться. Он предпочитает держаться подальше от опасностей. — Лэрри поднял руки. — Так что не стыдись. Я упомянул о ней только потому, что мне показалось — ты человек со следующего уровня.

Кехманра сощурил глаза.

— И где же этот твой… кубик? Лэрри засмеялся:

— Да нет, я серьезно, ты не должен мне ничего доказывать.

— Я не таков, как мой брат, — прорычал Кехманра. — Я в мгновение ока сотру с лица земли и тебя, и твоих друзей!

Лэрри моргнул.

— Вот оно, мгновение ока. — Моргнул еще раз. — Это очень быстро. — Он моргнул опять. — Примерно вот так. — Теперь он моргнул трижды.

Кехманра затрепетал от гнева.

— Кончай моргать и дай мне этот кубик Рубика! Лэрри вздохнул:

— Ну ладно.

Сопровождаемый египтянами, Лэрри вернулся через все залы к самому первому контейнеру. Воины не отставали ни на шаг. Он откинул брезент и похлопал по деревянной стенке:

— Он здесь. Фараон расхохотался:

— С табличкой Акменра и кубиком Рубика моя сила станет безграничной!

Лэрри огляделся:

— С кем это ты беседуешь? Кехманра слегка смутился.

— Да так, в целом. Со всеми. Вроде как напоминаю. — Он зарычал: — И я не обязан перед тобой оправдываться! — Он указал на ящик. — Теперь открывай.

— Ты хочешь, чтобы я сам его открыл? — уточнил Лэрри.

Кехманра улыбнулся.

— Это на случай, если ты замыслил какую-нибудь хитрость.

Все копья снова нацелились на Лэрри. Пришлось открывать ящик самому. А он так надеялся этого избежать… Лэрри подошел ближе и повернул щеколду— Надо действовать быстро…

ШМЯК!

Дверь распахнулась. Лэрри едва успел отскочить. Из контейнера выстрелили два громадных щупальца. Одно из них зашарило вокруг, раскидывая египтян. Другое обвило ближайшего воина и взметнуло его высоко над землей, а потом швырнуло через весь зал. Несчастный шлепнулся на стеллажи.

БА-БАХ!

Крышка ящика с грохотом откинулась, и на свет выбрался гигантский спрут. Глаза величиной с обеденные тарелки грозно сверкали, могучие щупальца со свистом метались по воздуху. Кехманра попытался убежать, но одно из щупалец метнулось к нему, как змея, и толкнуло в спину. Фараон выронил табличку.

Лэрри ринулся вперед. Перескочил через один змеистый отросток, поднырнул под другой. Потом кинулся на землю и рыбкой заскользил по полу. Табличка упала прямо в его протянутые руки. Лэрри вскочил на ноги и посмотрел на Кехманра. Фараону было не до него: он выпутывался из цепких объятий морского чудовища.

— Кажется, я ошибся ящиком, — сказал Лэрри.

— Твои друзья по-прежнему у меня в руках! — взревел Кехманра и обернулся к своим людям. — Принесите мне табличку! — Щупальце отшвырнуло его в дальний угол зала, и фараон скрылся из виду.

Лэрри помчался через лабиринт складов и коридоров. Он хотел убежать подальше от фараона, а уж потом возвращаться к друзьям. Беда была только в одном — Лэрри Дейли заблудился. Все залы, доверху набитые ящиками, казались совершенно одинаковыми.

Лэрри не сознавал, насколько серьезно он запутался, пока, свернув в один из коридоров, не увидел вдалеке гигантского спрута. Зверь медленно полз ему навстречу. Лэрри развернулся и хотел убежать, но вдруг увидел в противоположном конце коридора египетских воинов. Он попался.

Вдруг зал наполнился громким ревом. Из большого контейнера с грохотом вырвался мотоцикл с коляской. За рулем сидел не кто иной, как генерал Джордж Кастер. Знаменитый борец с индейцами держал в руках древко, на котором развевалось его собственное кавалерийское знамя. Длинные светлые волосы генерала развевались на ветру.

Мотоцикл пролетел над головой у Лэрри и резко остановился между ним и надвигавшимися египтянами. Кастер пересел в коляску.

— Садись за руль! — велел он.

Хоть это и казалось безумием, у Лэрри не оставалось другого выхода. Враги приближались. Он вскочил на мотоцикл.

— Держи машину прямо, а остальное я беру на себя! Генерал Джордж Кастер к вашим услугам, — крикнул он. — Поехали!

Мотоцикл помчался навстречу египтянам. Лэрри едва удержался в седле.

— Погоди, а какой у нас план? — спросил он. Генерал улыбнулся:

— Да кому они нужны, эти планы? Мы же американцы! Мы не планируем, мы действуем! Разве ты, когда строишь дом, сначала придумываешь план?

— Честно говоря, да, — ответил Лэрри. — Очень подробный. В мельчайших деталях.

Кастер расхохотался:

— Чушь! Детали нужны только слабакам! — Он выставил древко вперед, словно конный рыцарь копье. — А теперь держись!

Лэрри еле успел пригнуться. Мотоцикл врезался в горстку египтян. Рослые воины в туниках бросились врассыпную.

— Видел? Сначала действовать, а думать будем потом! — заявил Кастер. — Всегда помогает! Ты в надежных руках. Я — генерал Джордж Кастер из Седьмого кавалерийского полка. — Он встал в коляске. — Эге-гей!

БАЦ!

Мотоцикл врезался в невысокий стеллаж. Генерал свалился с него и кубарем покатился по полу. Лэрри оглянулся и увидел: бравый вояка как ни в чем не бывало встает на ноги.

— Я жив и здоров! — крикнул он. — Езжай, приятель! Лэрри постарался удержать мотоцикл на прежнем курсе. Одной рукой он сжимал золотую табличку, другой — руль. Потом, свернув за угол, увидел перед собой невесть откуда взявшуюся фигуру. Лэрри едва успел нажать на тормоз. Мотоцикл вильнул и, заскрежетав, остановился.

— Эй, герой, что тут за шум? — спросила его Амелия Эрхарт. Манекен, который он видел раньше, не шел ни в какое сравнение с этой девушкой, полной жизни и энергии. Она стояла во весь рост, подбоченившись, и лучилась силой и уверенностью.

— Простите, леди, я не могу сейчас остановиться, — пояснил Лэрри.

— Леди? Кого это ты так величаешь? — спросила она. — Меня звать Амелия.

СТУК! ПШШШШ!

В заднюю шину ударилось копье. Мотоцикл покачнулся. Египтяне пришли в себя и снова ринулись в погоню.

Амелия словно не заметила беды.

— Амелия Эрхарт, — представилась она. — Ты, должно быть, обо мне слыхал.

Лэрри слез с мотоцикла и пустился бежать. Амелия не отставала.

— Вы, если не ошибаюсь, знаменитая летчица, — проговорил он.

— Летчица? Да я первой из женщин пересекла по воздуху Атлантический океан, — похвасталась она — Первой из женщин была награждена орденом «За летные боевые заслуги». Первой из женщин пролетела через сорок восемь штатов. — Не замедляя шага, она повернула за угол и помчалась вдоль длинных стеллажей. — А теперь, будь добр, сотри со своей рожи этот испуганный взгляд и, будь любезен, расскажи толком, куда меня черт занес.

— Ты в музее, — пояснил Лэрри. — Точнее, в его подвалах. А я тут попал в переделку. Так что постарайся держаться от меня подальше, чтобы тебя тоже не зацепило.

Лэрри оставил ее в коридоре и нырнул в боковой проход между двумя рядами стеллажей. Там он присел за большим ящиком перевести дух. Оглянулся — Амелии и след простыл. Лэрри посмотрел в другую сторону и вздрогнул: она сидела на корточках у него за спиной.

— Ну и проворна же ты, — проговорил он.

— Эй, летун, как тебя звать? — спросила Амелия.

— Лэрри, — ответил он. — Лэрри Дейли. Она встала и подбоченилась.

— Короче, Лэрри Дейли, для тех, кто не слышал, повторяю: я не из тех, кто прячется от опасности. — В деревянный ящик позади нее со стуком врезались четыре копья. Она и глазом не моргнула.

— А копья? — спросил Лэрри. — От них ты тоже не прячешься?

Они пустились бежать по проходу и свернули в еще один коридор, но там наткнулись на троих воинов. На полпути до них Лэрри заметил дверь еще на одну лестницу. Он бросил торопливый взгляд на Амелию и понял, что она тоже ее увидела.

Девушка улыбнулась:

— Сматываем удочки. — Она обмотала шею шарфом, схватила Лэрри за руку и потащила к двери. Египтяне с копьями наперевес ринулись в атаку. — Ну, сейчас будет потеха! — хохотнула Амелия.

Они юркнули в дверь и побежали вверх по лестнице. Она привела их в Национальную художественную галерею. Они свернули в один из коридоров, стараясь оторваться от египтян.

— Да ты пользуешься успехом, — сказала Амелия. — Чего от тебя хотят эти едва одетые джентльмены?

Лэрри показал ей табличку:

— Они хотят вот это. А я им ее не отдаю.

— Так забери ее и сделай ноги, — посоветовала Амелия.

— Я не могу просто так… сделать ноги, — ответил он. — Там, внизу, заперты мои друзья, и я пришел помочь им. — Он окинул взглядом галерею. — Мне надо найти какой-то другой путь и спуститься туда.

ПЛЮХ!

Что-то холодное шлепнуло Лэрри по лицу. Похоже на снежок. Странное дело. Лэрри вытер с оцарапанной щеки мокрые снежные крошки и едва успел увернуться от второго снежка.

— Это что-то новенькое!

Похоже, табличка Акменра воздействовала и на картины. Та, что висела возле Лэрри, очень даже ожила. В заснеженном Центральном парке Нью-Йорка кипело буйное зимнее веселье. Люди играли в снежки, съезжали с горок на санках, катались на коньках по замерзшему пруду. Лэрри склонился, чтобы получше рассмотреть картину. Несколько нарисованных человечков заметили его и закричали, показывая пальцами. Лэрри помахал им:

— Не бойтесь, я вас не обижу.

— Вряд ли они боятся тебя, мистер Дейли, — сказала Амелия.

Лэрри обернулся и увидел в дальнем конце галереи троих египетских воинов. Он и Амелия бросились к противоположному выходу, но далеко уйти не успели: путь им преградили двое египтян. Окружены! Стражники медленно приближались, подняв копья. Через минуту они загнали Лэрри и Амелию в угол.

Лэрри оглянулся и обнаружил, что рядом с ними висит знаменитое полотно «Американская готика». Старик со старухой, тоже ожившие, стояли перед своей фермой и с любопытством взирали на него. Лэрри просунул руку в картину и выхватил у старика вилы.

— На секундочку! — Он вытащил нарисованный трезубец, мигом обретший натуральную величину. — Спасибо!

Лэрри нацелился вилами на египтян.

— Стой, где стоишь! — Они, словно не слышали, неумолимо приближались. — Я вас проткну, как охапку сена! — предостерег их Лэрри. — Я не шучу. Проткну ведь!

Амелия вздохнула:

— Нельзя доверять мальчишкам женскую работу. — Она выхватила у него из рук сельскохозяйственное орудие. — Я две недели прожила среди вооруженных копьями охотников в Микронезии. Смотри и учись! — Она откинулась назад и метнула вилы в ближайшего противника. Трезубец, пущенный с поразительной меткостью, просвистел по воздуху и непременно поразил бы цель. Но вот беда — египтянин с легкостью поймал его на лету, развернулся и прицелился в Лэрри. Амелия пожала плечами: — Правда, у микронезийцев рефлексы гораздо медленнее.

Воины метнули свои копья. Лэрри и Амелия пригнулись и стали отступать. Копья ударились в стену у них над головой, потом к ним вернулись пущенные сильной рукой вилы. Лэрри и Амелия помчались к стене, увешанной большими фотографиями.

Лэрри прикрыл руками лицо, ожидая, что врежется в стену, но вместо этого почувствовал, что куда-то проваливается. Они с Амелией проскочили сквозь стену и упали на твердый бетонный пол.

Лэрри поднял глаза и обнаружил, что они очутились посреди Таймс-сквер. Причем в разгар какого-то бурного праздника. Люди на улицах танцевали. Бурлила ликующая толпа, колыхались вымпелы, гремели трещотки.

— Да тут дым коромыслом, — заметила Амелия.

Но, помимо того что они внезапно перенеслись в Нью-Йорк, обнаружились и еще две странности. Во-первых, люди на улицах были одеты по моде сороковых годов, а все мужчины щеголяли в мундирах. Во-вторых, все вокруг, в том числе и сами Лэрри с Амелией, оказались черно-белыми. Вдруг Лэрри увидел матроса, целующего медсестру, и понял, в чем дело. Они очутились внутри знаменитой фотографии под названием «Поцелуй», сделанной в 1945 году, в День Победы, в конце Второй мировой войны.

Они оглянулись и увидели, что прямо в воздухе зияет большое прямоугольное отверстие. За этим порталом виднелся музей, в обычном цвете. А в музее египтяне выдернули свои копья из стены и полезли вслед за Лэрри в фотографию. Очутившись в снимке, они тоже стали черно-белыми.

Лэрри и Амелия стали проталкиваться через ликующую толпу.

— Простите, — закричал он. — За нами гонятся чокнутые древние египтяне! — Но никто не обращал на них внимания.

Лэрри почувствовал в кармане вибрацию и услышал звонок сотового телефона. Достал его и с удивлением увидел входящий вызов. Надо же! В 1945 году связь — на четыре полоски, а в проклятом подвале не было ничего! Пробираясь сквозь толпу, он спокойно ответил на вызов:

— Алло!

В трубке раздался голос Ника:

— Папа! Наконец-то! Я тебе весь вечер названиваю!

— Привет, старик, — сказал Лэрри и увернулся от девушки, пытавшейся его обнять.

— Слушай внимательно, — заговорил Ник. — Я изучил планы архивов. Как только ты спустишься по лестнице…

Лэрри оглянулся. Египтяне, проталкиваясь сквозь толпу, нагоняли его.

— Знаешь, Никки, я уже давно миновал ту лестницу.

— И всех нашел? — спросил Ник.

— Вроде того, — отозвался Лэрри и стал еще энергичнее пробираться через людское море.

— Это что у тебя за штуковина? — поинтересовалась Амелия.

— Пап, кто там с тобой? — удивился Ник.

— Никого, — ответил Лэрри. Амелия остановилась и подбоченилась.

— Как это — никого? — возмутилась она. — А я, по-твоему, кто?

Лэрри схватил ее за руку.

— Тут со мной Амелия Эрхарт, — сказал он Нику, таща ее за собой.

— Ты нашел Амелию Эрхарт? — изумился Ник. Вдруг Амелия вырвалась у него из руки. Какой-то матрос обнял ее и повел танцевать.

— Никки, я тебе попозже перезвоню, — воскликнул Лэрри.

Но едва Лэрри бросился в погоню за Амелией, как налетел на подвыпившего матроса. Телефон выпал у него из рук.

— Куда спешишь, приятель? — окликнул его матрос. — Не слыхал, что ли? Война кончилась!

— Не для меня, — бросил Лэрри и указал на египтян. — Вот эти ребята гонятся за мной.

— Да неужто? — Матрос бросил взгляд на египтян, потом на Лэрри. — Ты из какой части?

— Гм, я из Бруклина, — ответил Лэрри. Стражники приближались.

— Правда? — просиял матрос. — А я из Флэтбуша! — Он обернулся и громко свистнул. — Эй, ребята! — На призыв оглянулись все окрестные моряки. Собеседник Лэрри показал на египтян. — Вон те типы хотят побить моего друга только потому, что он из Бруклина!

Моряки завопили и бросились на стражников. Завязалась драка. Солдаты Второй мировой войны сошлись в бою с древнеегипетскими воинами. Зрелище, прямо скажем, необычное, но Лэрри видал картины и почище. Пока стражники были увлечены дракой, он стал пробираться обратно к порталу. Амелии нигде не было видно.

К несчастью, египтяне довольно быстро отбились от моряков и тоже направились назад, старательно высматривая его в толпе. Воины еще не заметили Лэрри, но быстро приближались. Надо что-то предпринять, иначе, того и гляди, поймают.

Лэрри бросился обратно к матросу, целующему медсестру, и похлопал его по плечу.

— Прости, друг, мне очень нужно. — Он оттолкнул матроса и стал точно так же целовать девушку. Египтяне пробежали мимо.

— Беги, мистер Дейли, а то тебя там прикончат! — крикнула ему Амелия. Она была уже за пределами фотографии. Храбрая летчица просунула руку внутрь снимка, схватила Лэрри за куртку и подтащила его к порталу.

Лэрри перевел дыхание.

— Спасибо, — поблагодарил он медсестру. — Вы мне очень… помогли.

— Позвони мне! — крикнула девушка ему вслед. Сильная рука Амелии вытащила его из фотографии.

Вернувшись в музей, Лэрри обрел нормальный цвет и рухнул к ногам Амелии. Летчица скрестила руки на груди и самодовольно ухмыльнулась:

— А ты у нас, оказывается, сердцеед. Хоть по виду и не скажешь!

Лэрри пожал плечами и поднялся на ноги.

— Мне надо что-то придумать. Амелия указала на снимок:

— Думай скорее, а то они уже близко!

И впрямь, на фотографии воины-египтяне уже направлялись к порталу. Не пройдет и минуты, как они будут на свободе.

— Придумал! — Лэрри показал на рамку фотографии. — Берись! — Они ухватились за противоположные стороны огромного снимка, дернули и оторвали его от стены. Фотография повисла на длинном тросе. — Раз, два, три! — Они дружным усилием перевернули снимок лицевой стороной к стене. Галерею сотряс оглушительный грохот: это воины, выскакивая из «кадра», врезались в стену. Теперь они навсегда останутся в 1945 году.

— Уф, получилось, — пропыхтел Лэрри. — Спасибо. Амелия усмехнулась:

— Что дальше?

— Дальше… Я спущусь обратно, возьму моих друзей и постараюсь отсюда смыться. — Лэрри махнул рукой в сторону выхода.

— Ну, тогда… — Амелия шагнула за ним следом. — Рвем когти, кэп!

Лэрри остановился и поднял руку.

— Послушай, не обижайся, но я тут попал в серьезную передрягу, и ты не обязана в ней участвовать.

Амелия сердито сверкнула глазами.

— Потому что я женщина, да?

— Нет, — Лэрри покачал головой, — потому что этот чокнутый фараон, невесть зачем воскресший из мертвых, прикончит и меня, и всех, кто попадется под руку. Потому что ему не терпится завладеть этой табличкой и обрести власть над миром!

Она выгнула бровь.

— Значит, всё-таки потому, что я женщина.

— Послушай… — начал Лэрри.

— Нет, это ты послушай, мистер Дейли! — Она ткнула его пальцем в грудь. — Если бы не я, ты бы до сих пор блуждал в этом монохроматическом дурдоме.

— В чем, в чем? — переспросил Лэрри.

— В той черно-белой фотографии, бестолочь, — пояснила она. — А теперь слушай ушами. Я хочу тебе помочь. И не потому, что ты мне так понравился, не надейся. А потому, что я нюхом чую приключение, мистер Дейли, и хочу в нем поучаствовать!

Лэрри вздохнул:

— Ладно, договорились. — Он опять зашагал к выходу. — Но если с тобой что-нибудь случится — я не виноват.

Амелия расхохоталась:

— Только рада буду!

Глава четвертая

Кехманра, не дождавшись своих людей, пришел в ярость. Однако он не стал биться в истерике (что часто случалось с ним во дворне), а придумал хитрый план.

— Я — Кехманра, наполовину человек, наполовину бог, изгнанный из-под крова моей матери, — объявил фараон. — Властелин Египта. А в будущем стану властелином… всего остального. Я потерял своих людей и нуждаюсь в генералах, которые помогли бы мне завоевать мир. — Он снисходительно кивнул. — Я изучил ваши информационные таблички и выбрал вас.

Перед ним стояли три самых знаменитых злодея мировой истории. Русский царь Иван Грозный был одет в длинный, шитый золотом кафтан и держал в руках резной золоченый скипетр. У него были нестриженные темные волосы и клочковатая борода.

Наполеон Бонапарт стоял, заложив одну руку за край сюртука, а другой приглаживал короткие черные волосы. Этот гениальный военачальник провозгласил себя императором Франции. Он был невысок, одет в сине-белый мундир, украшенный множеством медалей.

Аль Капоне, американский гангстер 1920-х годов, облизал толстые губы, показывая, что готов к действию. На нем были темный костюм в тонкую полоску и мягкая фетровая шляпа. Иван и Наполеон представляли собой ожившие восковые фигуры, но Аль Капоне резко отличался от них. Молодой гангстер сошел с огромной фотографии и был с ног до головы черно-белым.

— Иван Грозный, Наполеон Бонапарт и Аль Капоне! — сказал им Кехманра. — Самые жестокие и страшные правители, каких знала земля. — Он широко улыбнулся. — Фантастически рад вас видеть, господа!

— И я вас, — отозвался Иван. Аль Капоне кивнул:

— Я слыхал о вас много хорошего.

— Рад познакомиться, — сухо кивнул Наполеон.

— Я прошу вашего содействия, — продолжил фараон. — А взамен предлагаю вам весь мир! Вопросы есть?

— Да, всего один, — произнес Капоне и указал пальцем на костюм фараона. — Почему вы нарядились в платье?

Кехманра недовольно покачал головой.

— Это не платье, а туника, — пояснил он. — Три тысячи лет назад она была последним криком моды. Другие вопросы есть?

— Есть, — сказал Иван. — Насчет этого… вашего платья. Нам тоже придется так вырядиться?

Кехманра поморщился.

— Нет, вам не придется его надевать. — Он с трудом сдержал гнев. — И, как я только что сказал мистеру Капоне, это не платье, а туника. Огромная разница. — Он обернулся к остальным. — Еще вопросы есть? — Тут поднял руку Наполеон. Фараон тяжело вздохнул и уточнил: — Есть еще вопросы не о платье? То есть о тунике! — поправился он. Рука Наполеона опустилась.

Аль Капоне улыбнулся и похрустел пальцами.

— А убивать будем? Уж очень я это дело люблю. — Он улыбнулся всем присутствующим. — Это моя вроде как экологическая ниша.

Не успел фараон ответить, как Иван назидательно поднял палец.

— Хочу кое-что прояснить, — заявил бывший царь. — Меня вечно называют Грозным. Говорят — мол, он такой страшный, все его боятся. А на самом деле меня правильнее называть Великолепным.

— Да, — ответил Кехманра. — Но это прозвище меньше впечатляет.

Иван погладил бороду.

— И ведь я совсем не был грозным. Да, я правил твердой рукой. Создал первую русскую армию. Ввел в использование печатный станок, превратил Русь в многонациональное государство…

— А говорят, вы убили своего сына, — перебил его Наполеон.

Иван безмятежно кивнул:

— Ну да, убил. Еще хоть слово… — И он в гневе обрушился на Наполеона: — И я своими руками оторву тебе голову!

Кехманра хлопнул в ладоши.

— Итак, господа, вы со мной?

— Угу, — отозвался Аль Капоне.

— Да, — молвил по-русски Иван.

— Уи, — кивнул Наполеон.

— Отлично, — бросил фараон. — Тогда доставьте ко мне Лэрри Дейли из «Дейли-техника» и принесите золотую табличку!

Джедедайя посмотрел на нового пленника, очутившегося с ними в одной темнице. Это же надо — генерал Кастер собственной персоной! Очевидно, он хотел помочь Лэрри и попал «в лапы» людей Кехманра. Генерал с Дикого Запада был знаменит своим поражением при Литл-Бигхорн. Интересно, каким же образом генерал планирует помочь им с бегством?

— Слушайте меня, солдаты, — обратился Кастер к сгрудившимся вокруг него нью-йоркским экспонатам. — Когда ваши враги взяли меня в плен, они в тот же миг стали и моими врагами тоже. И вот что мы сделаем! — Он поднял сигнальную трубу. — При третьем сигнале трубы я громко объявлю… — Он огляделся и шепотом закончил: — В атаку! — По его липу расплылась широкая усмешка. — После этого мы выскочим из ящика и бросимся в бой! Что вы на это скажете?

Джед посмотрел на Октавиуса и закатил глаза.

— Знаю, я всего лишь следопыт, а вы генерал, — сказала Сэкаджавиа. — Но разве ваш крик «В атаку!» не предупредит их о том, что мы готовы напасть?

Джед отвел Октавиуса в сторону.

— Послушай, дружище. — Он указал на Кастера. — Этот недотепа блина от мухобойки не отличит. А Гигантор рискует своей шкурой, чтобы нас вытащить. Нам нужна помощь. Серьезная помощь. Попробуем ее раздобыть — это наименьшее, что мы можем сейчас сделать. А где мы ее разыщем, если будем сидеть тут под замком?

Октавиус надел шлем и в римском салюте стукнул себя кулаком по нагрудным доспехам. Потом указал на небольшую дырку в том месте, где ржавчина разъела дно железного контейнера.

— Да, — согласился он и улыбнулся. — Надо бежать. Лэрри задумался. Надо каким-то образом вернуться и помочь друзьям. Люди Кехманра заперты в старой фотографии. А пройти мимо одного обнаглевшего фараона не составит труда. Они с Амелией пустились бежать по художественному музею. Вокруг мелькали ожившие произведения искусства. По залам прогуливались мраморные и бронзовые статуи, а в картинах кипела бурная жизнь.

Лэрри и Амелия очутились в огромном зале, посреди которого бил гигантский фонтан. Однако едва они приблизились к фонтану, как с другого конца зала вошли несколько солдат. На них были сине-белые мундиры, в руках они держали длинноствольные мушкеты с острыми штыками. Наполеоновские солдаты, совершенно неуместные в этой художественной обстановке, двинулись по залу, расталкивая ожившие статуи. Они явно искали что-то… или кого-то. В голове Лэрри пронеслось: «Солдаты явно действуют по чьему-то приказу, не фараона ли?»

Лэрри схватил Амелию за плечи и пригнул к земле.

— С каких это пор французы воюют заодно с египтянами? — спросил он.

Амелия пожала плечами:

— Первая мировая война, Вторая мировая война, Алжирская война за независимость…

— Ладно, вопрос был риторический, — перебил ее Лэрри.

Амелия хихикнула:

— Тебя неправильно информировали. Лэрри жестом велел ей замолчать.

— Да пригнись же пониже! Она улыбнулась:

— Так-так, мистер Дейли. Может, мне просто нравится, как ты меня обнимаешь.

— Что? Я тебя не обнимаю! — И тут до него дошло, что он до сих пор держит ее за плечи. Он разжал руки. — Просто… Извини, я не нарочно.

— Хватит шлепать губами, мистер Дейли, — заявила Амелия и игриво толкнула его. — Ты как впервые засек меня, так до сих пор не можешь гляделки отвести.

Лэрри изумленно уставился на нее.

— Ты постоянно сыплешь разными словечками, я половину не понял, что ты сказала

— Дело твое. — Амелия усмехнулась и огляделась: — Это мне мерещится или в воздухе и впрямь играет музыка?

Лэрри тоже услышал мелодичные звуки.

— Нет, не мерещится. — Он уловил тихие звуки арфы и что-то вроде детского пения. — Потом поднял глаза и увидел, откуда они исходят. — И верно, музыка буквально играет прямо в воздухе.

Над ними парили три мраморных херувима. Один из крылатых младенцев перебирал струны небольшой лиры. Остальные двое тихо напевали.

— Ого! Ангелочки, — прошептал Лэрри. — Привет, малыши! Кто бы вы ни были.

— Это купидоны, мистер Дейли, — поправила его Амелия. — Боги любви. — Она заглянула ему в глаза.

Лэрри вздохнул:

— Ну ладно, любви так любви. Как от них отделаться? Мы же всё-таки спрятаться хотим.

Херувимы переглянулись и перестали играть. Один из них, тот, что с лирой, вздохнул и заиграл другую мелодию. Остальные подхватили.

— Нет, нет, — воскликнул Лэрри. — Мы так не договаривались. — Он выглянул из-за фонтана. Солдаты показывали на порхающих херувимов и решили идти к фонтану. — Спасибо, — сказал ангелочкам Лэрри. — Вы своей песней выдали им, что мы здесь.

Один из херувимов толкнул другого.

— Ты сфальшивил, — обвинил он его.

— Ничего подобного, — ответил второй. — Это ты играл выше на полтона. Слушать было больно.

— Эй, ребята! — крикнул третий купидон, достал из колчана стрелу и стал стрелять в своих товарищей.

— Аи! Аи! — вскрикнули они, хотя крохотные стрелы без вреда отскакивали от их твердых мраморных тел.

Лэрри схватил Амелию за руку:

— Пошли. Надо торопиться. — Не разгибаясь, они пошли вокруг большого фонтана. Тем временем солдаты заходили с другого края.

Пока наполеоновцы допрашивали херувимов, Лэрри и Амелия стремглав бросились к ближайшему выходу. Но, свернув за угол, столкнулись нос к носу с самим Наполеоном. Коротышка прищелкнул каблуками и коротко поклонился.

— Вы теперь мои пленники, — заявил бывший император и потянулся за шпагой. — К бою! — Он попытался обнажить шпагу. Но лишь взмахнул маленькой рукоятью, клинка не было. — Ну вот, — брезгливо бросил он, отшвырнул рукоять, достал кинжал и направил его на Лэрри. — Ты пойдешь со мной, маленький человечишка.

Лэрри расхохотался:

— Маленький? Да неужели? Это вы называете меня маленьким?

— Да, я, маленький ты человечишка. — Он выпятил грудь. — Теперь ты в плену у великого Наполеона Бонапарта.

Лэрри поднял руки.

— Я просто хотел сказать… Вы прославились своим маленьким ростом, — хихикнул Лэрри. — В вашу честь даже назван целый психологический комплекс.

Наполеон опустил кинжал.

— Да брось ты! Я ростом почти с тебя.

— Ничего подобного, — не сдавался Лэрри и указал на императорскую треуголку. — Если только со шляпой. Она у вас на полфута возвышается.

Наполеон сдернул шляпу.

— У тебя просто волосы пышнее. — Он привстал на цыпочки. — Приказываю: кру-угом!

Лэрри развернулся, и Наполеон встал с ним спиной к спине.

— О прелестная леди, — обратился Наполеон к Амелии. — Скажите нам: кто выше?

— Гм… Вы почти одинаковы, — ответила Амелия. Пока Наполеон стоял спиной, Лэрри улучил момент, схватил Амелию за руку и бросился в другую галерею. Они свернули за угол, потом еще за один и остановились. Их ждали четверо наполеоновских солдат. Воины сразу же устремили в наших героев штыки.

Сзади размашистым шагом подошел Наполеон.

— Итак, маленький коротышка, который ростом меньше мыши, попадает в когти громадного кота.

— Ладно, — вздохнул Лэрри. — Я понял: ты переживаешь из-за маленького роста.

Бонапарт фыркнул:

— Ты наивный американишка. Я, величайший тактический ум всех времен и народов, нарочно вызвал тебя помериться ростом. Я так и знал, что ты попытаешься убежать. — Он ухмыльнулся. — И попадешь прямо ко мне в лапы!

— Хитроумный маневр, император, — одобрила Амелия.

Наполеон кивнул:

— Благодарю вас, мадемуазель. — Он снова обернулся к Лэрри: — Пусть ваш избранник будет любезен последовать за мной.

— Я не ее избранник, — возразил Лэрри. — Мы только недавно познакомились.

Наполеон закатил глаза.

— Сколько можно спорить! — Он протянул руку. — Туда, или ты умрешь.

Со штыками, нацеленными в спину, Лэрри поплелся за Наполеоном. Потом перед ними выскочила Амелия.

— Я пойду с вами, — заявила она.

Бывший император остановился и поклонился.

— Мадам, я воюю не с вами. — Он снова щелкнул каблуками. — Разрешите с вами попрощаться.

Наполеон со своими людьми вывел Лэрри из галереи и ткнул его локтем в бок.

— Ты ей, несомненно, нравишься, — хмыкнул он. Лэрри оглянулся: Амелия с тоской смотрела ему вслед.

Глава пятая

Солдаты отвели Лэрри обратно в Замок, к витрине с таинственной дверью в потусторонний мир. Там он увидел, что Наполеон и его войско — не единственные экспонаты, кого завербовал Кехманра. Возле фараона был еще Иван Грозный со стрельцами. А неподалеку прохаживался молодой гангстер Аль Капоне со своими головорезами. Подойдя ближе, Лэрри обнаружил, что ряды фараоновых пленников пополнились.

— Эй, босс, смотри-ка, — сказал гангстеру один из его приспешников. — Вот этот малявка пытался выбраться через дыру в контейнере. — Он протянул шефу птичью клетку. В ней сидел на привязи Джедедайя. — Правда, один из его микроскопических дружков ускользнул-таки.

Кехманра только отмахнулся от него.

— Брось. Ну какой от них вред? Они же не крупней зерна кускуса.

Лэрри догадался, что микроскопический дружок — это, наверное, Октавиус.

Кехманра взял у головореза клетку.

— Тебе повезло, крошечный ковбой. Ты увидишь, как я по праву займу место правителя всего сущего.

— Жду не дождусь, — саркастически отозвался Джедедайя.

Фараон поставил клетку. Сильные руки вытолкнули Лэрри вперед, и Кехманра выхватил у него золотую табличку.

— Спасибо, что принес.

Он подошел к двери в потусторонний мир и победоносно поднял над головой табличку.

— Смотрите все! Это табличка Акменра! Наш ключ, который выпустит на волю силы бога Гора! — Он ткнул пальнем в рисунки на двери. Они изображали злобных воинов с туловищами людей и головами ястребов.

Лэрри напустил на себя равнодушный вид.

— Что-то ты громко раскричался, — бросил он. Фараон улыбнулся:

— Они — моя грозная армия потустороннего царства. С ними мы завоюем весь мир! — Он приложил табличку к углублению в стене. Она идеально легла. — И теперь, через три тысячи лет, я выпускаю на волю свою грозную армию! — Кехманра нажал на несколько символов таблички и отскочил.

Ничего не произошло.

Фараон бросился к двери и нажал комбинацию еще раз.

— Я же сказал… Моя грозная армия будет… — Он опять отскочил назад. — Выпущена на волю!

И опять ничего не случилось. Кехманра нервно рассмеялся.

— Этот ключ очень старый. Иногда его надо немного потрясти. — Он снял табличку и встряхнул ее. Потом нажал символы в другой последовательности. — Ну же, поговори со мной. Наверное, мама с папой сменили комбинацию.

— Наверно, они тебе не доверяли, — заметил Лэрри.

Наполеон озадаченно склонил голову набок.

— Значит, никакой власти над миром мы не получим?

— Погоди минуту! — рявкнул Кехманра.

— А время убивать еще не пришло? — поинтересовался Аль Капоне.

— Нет, не пришло! — отозвался фараон. — Когда оно придет, я скажу: «Мистер Капоне, пришло время убивать». — Он опять побарабанил пальцами по табличке. — А сейчас мне надо только вычислить новую комбинацию.

— Простите! — вступил в разговор Иван Грозный и указал на табличку. — Что означают все эти надписи? Может, в них кроется какой-нибудь намек?

— Понятия не имею, что это такое, — ответил Кехманра. — Я не умею читать по-египетски.

— Как это? — удивился Иван Грозный. — Не умеешь читать? — Он обернулся к Лэрри и пожал плечами. — Чтение развивает фантазию.

— Чтение — это скучища! — зарычал фараон. — Кроме того, у меня был королевский чтец. — Он медленно провел пальцем по символам. — Ну-ка, посмотрим. День рождения отца — 19 июня 1105 года до нашей эры.

Лэрри поглядел на это зрелище и рассмеялся. И он боялся, что этот болван в самом деле захватит власть над миром! Успокоившись, Лэрри сел на соседнюю скамейку.

Кехманра злобно выкрикнул:

— Чего смеешься?

— Ничего, — покачал головой Лэрри. — Просто гора с плеч свалилась. Жаль, что тебе так и не удалось выпустить на волю силы потустороннего мира. — Он посмотрел на часы. — Ладно, всё равно через пару часов ты застынешь в какой-нибудь свирепой позе. Тогда я заберу отсюда своих друзей, и больше ты нас не увидишь. — Он усмехнулся. — У меня вся ночь впереди.

Кехманра склонился над клеткой с Джедедайей.

— Это мы еще посмотрим. — Фараон открыл дверцу и схватил ковбоя, потом подошел к другой витрине и взял большие песочные часы в латунной оправе. Он откинул крышку и бросил внутрь Джедедайю. Потом закрыл крышку и перевернул часы. Песок сыпался прямо на маленького ковбоя. — Судя по всему, у тебя в запасе примерно час.

Лэрри вскочил на ноги.

— Что ты делаешь?

Кехманра снял табличку с двери и протянул ее Лэрри.

— Раньше ты был сторожем. Эта табличка тебе знакома, — сказал он. — Хоть ты и не знаешь нужной комбинации, даю тебе час на то, чтобы выяснить ее. А иначе я уничтожу всех твоих друзей. И даже не думай удрать, я буду следить.

— Погоди, — запротестовал Лэрри. — Я не знаю, как и где можно узнать нужную комбинацию!

— Очень жаль, — отозвался фараон и встряхнул песочные часы. Джед упал. — Твой маленький друг ковбой — отличный малый. Тик-так, мистер Дейли. Время пошло.

— Приятель, слышал? — крикнул через стекло Джед. — Ты сам знаешь, что делать.

Лэрри спустился по лестнице обратно в архивы и по лабиринту туннелей пробрался в Смитсоновский музей естественной истории. Может быть, там найдется египетский экспонат, который поможет ему расшифровать табличку.

Едва Лэрри выскочил с лестничной клетки, как чуть не врезался в Амелию Эрхарт.

— С тобой ничего не случилось? — спросила она. — Я жутко волновалась. Просто до чертиков.

Лэрри не замедлил шага.

— Да, всё хорошо.

— Красотища! — вскричала Амелия. — Рада слышать! — Девушка поравнялась с Лэрри, и они вместе зашагали по музею. — Знаешь, я тут сходила на разведку и нашла ящик с твоими друзьями. Его охраняет пара дешевых крутышек. Но мы с ними справимся! В два счета!

— Ничего у нас не выйдет, — вздохнул Лэрри. — Сначала нужно расшифровать эту табличку.

— Выше нос, капитан! — заявила Амелия. — Однажды над Атлантикой я попала в туман, густой, как гороховый суп, и всё равно выбралась из этой переделки. Так что не дрейфь, прорвемся.

— Никуда мы не прорвемся. Или ты умеешь говорить по-древнеегипетски? — уныло осведомился Лэрри.

— Привет! — окликнул их знакомый голос. — Нужна помощь?

Лэрри обернулся — в углу на высоком постаменте находился бюст Теодора Рузвельта в натуральную величину. До чего же приятно было увидеть знакомое лицо! Когда-то, в первое дежурство Лэрри по ночному музею, Тедди очень помог ему. Как хорошо вновь встретить знакомого человека — или хотя бы его голову!

— Тедди! Вот здорово! — воскликнул Лэрри и подбежал к бюсту. — Мне очень нужен ваш совет.

— Буду счастлив помочь вам, сэр, — ответил Тедди. — Но сначала, будьте добры, выполните одну мою просьбу. У меня до безумия чешется нос! Мне неудобно вас просить, но, как видите, у меня недостает некоторых частей тела. Поэтому не могли бы вы…

— О да., конечно… — Лэрри осторожно протянул руку и почесал Тедди нос.

— О пресвятые небеса, какое счастье! — завопил Тедди. — Благодарю вас, молодой человек. Вот истинное блаженство. Разрешите представиться — Теодор Рузвельт…

— Двадцать шестой президент Соединенных Штатов, создатель кавалерийского полка «Мужественные всадники», основатель национальных парков и множества других вещей, — закончил за него Лэрри.

Бюст удивленно воззрился на него.

— Простите. Разве мы уже встречались?

— Нет, — ответил Лэрри. — Я был хорошо знаком с другим Тедди. Он стоял в музее в Нью-Йорке.

— Понятно, — ответил бюст. — И как же он выглядит? Тот, другой я…

— Гм… Он очень похож на вас, сэр, — осторожно ответил Лэрри. — Только… понимаете…

— Ну же, говорите смелее, — подбодрил его бюст Тедди Рузвельта и покачал головой. — У него есть тело, да?

Лэрри наморщил лоб.

— И еще лошадь. Тедди закатил глаза.

— Черт побери, как обидно! Просто соль на рану!

— Простите, — сказал Лэрри. — Не могли бы вы прочитать, что написано на этой табличке? Мне это очень, очень нужно. Вы разбираетесь в иероглифах?

— Конечно, — ответил бюст и пробежал глазами по символам. — О да. Всё очень просто. Птица… человек с копьем… рыба, вид сбоку, жук… ваза…

— И что это всё означает? — спросила Амелия. Тедди приподнял бровь.

— Это значит… в приблизительном переводе… Человек с копьем хочет поймать птицу и рыбу в вазу. И там есть еще и жук.

Лэрри вздохнул:

— Не думаю, что настоящий смысл именно таков.

— Это одно из возможных толкований, — добавил Тедди. — Другой перевод: вы найдете искомую комбинацию, если вычислите разгадку тайны, спрятанной в самом сердце гробницы фараона.

— А это что означает? — поинтересовался Лэрри.

— Откуда я знаю! — рявкнул Тедди. — Что значит это! Что значит то! Пойдите спросите у вашего нью-йоркского Тедди! — Он насупился. — Он с удовольствием возьмет ваше дело в свои жалкие кривые ручонки. И ноги. И еще даст пожевать своей лошади.

Амелия утащила Лэрри подальше от бюста.

— Мистер Дейли, по-моему, нам надо прогуляться в зал скульптур. — Там есть человек, который может высказать дельные мысли, — сказала она.

— Погоди-ка минутку. — Лэрри обернулся к бюсту. — Тедди, еще пару слов на прощание. Перед тем как я пришел сюда, Тедди Рузвельт из Нью-Йорка хотел мне что-то сказать. Нечто очень важное. Он сказал: ключ к счастью лежит… А дальше — тишина. Вы не могли бы предположить, как он собирался закончить фразу?

— Ключ к счастью? — переспросил бюст и плотно сжал губы. — Я вам скажу, в чем кроется ключ к счастью. Счастье — это когда у тебя есть тело!

Лэрри испуганно попятился. Бюст Тедди продолжил свою тираду:

— Это — когда ты не только голова, а нечто большее! — кричал бывший президент. — Что ты на это скажешь? Вот он, настоящий ключ к счастью!

Мчась с Амелией по музею, Лэрри долго слышал за спиной бессвязное бормотание разгневанного бюста. Вскоре они очутились в зале скульптур. Хоть Лэрри на старой работе каждую ночь видел, как экспонаты оживают, всё же зрелище разгуливающих статуи поразило его.

Амелия повела его сквозь толпу оживших скульптур.

— Тот, кого мы ищем, должен быть вон там, — сказала она и вдруг остановилась как вкопанная: прямо перед ней закружилась в танце бронзовая балерина. — Здравствуйте, юная леди, — пробормотала летчица.

Лэрри потащил ее дальше.

— Пойдем скорее, — попросил он. — Меня ждет человечек, запертый в песочных часах, древний кодовый замок, который надо открыть, и важная деловая встреча через несколько часов. Надо поторапливаться.

Амелия указала куда-то за его спиной:

— Вот он!

Лэрри поднял глаза и увидел знаменитую скульптуру Огюста Родена. На камне, подперев голову рукой, в глубокой задумчивости сидел большой бронзовый человек. Это был «Мыслитель».

Лэрри и Амелия поспешили к гиганту. Амелия постучала его по боку.

— Господин Мыслитель, нам очень жаль прерывать ваши размышления, — сказала она. — Но нам нужно решить очень сложную головоломку. Не могли бы вы подумать над ней?

Мыслитель поглядел на них сверху вниз.

— Как жизнь? — спросил он низким голосом.

— Шикарно, сэр, — отозвалась Амелия. — Но нам срочно нужно вычислить разгадку тайны, скрытой в самом сердце гробницы фараона.

— Я Мыслитель, — сообщила статуя. — Меня сделал Ро… Роден. — Он с трудом выговорил имя художника.

— Да, сэр, мы знаем, — ответила Амелия. — Поэтому мы вас и просим. — Она указала на табличку. — Как вы думаете, что это за тайна?

— Тайна? — переспросил Мыслитель.

— Да. Та самая, о которой я только что вас спросила, — напомнила ему Амелия. — Тайна, скрытая в самом сердце гробницы фараона.

— Я думаю, думаю, думаю…

Лэрри заметил, что Мыслитель смотрит куда-то мимо них, на прелестную статую Венеры.

— Что-то тут не так, — сказал он Амелии.

— Наверное он так думает, — ответила девушка.

— Ого! — воскликнул Мыслитель. — Вы только поглядите, какая красотка!

Лэрри щелкнул пальцами перед лицом статуи.

— Эй, очнись! — сказал он. — Дело серьезное.

— Да, это вопрос жизни и смерти, — подтвердила Амелия.

— Знаете, в чем настоящий вопрос жизни и смерти? — произнесла статуя и медленно встала. — Вон в той красавице. — Он помахал Венере. — Привет, крошка! — Венера улыбнулась ему. Лэрри воздел руки.

— Да у этого типа мозги набекрень! Мыслитель поиграл мускулами.

— Эй, малышка! Полюбуйся-ка! — Он поднял руку и гордо продемонстрировал ей свой мощный бицепс.

Амелия вздохнула:

— Да, это не Эйнштейн… Тут Лэрри взвился:

— Я понял: нам нужен Эйнштейн! Я их целую толпу видел… — Он попытался припомнить, где же это было. — Их там полным-полно…

И тут до него дошло. Он схватил Амелию за руку, подтащил к окну и указал на музей авиации и космонавтики, стоявший на другой стороне эспланады.

— Вон там, — сказал он. — В авиационном музее. В магазине сувениров!

Амелия улыбнулась:

— Значит, приключение продолжается!

— Да, верно. Приключение продолжается, — подтвердил Лэрри и вдруг заметил, что Амелия не сводит с него восторженного взгляда. — Чего глядишь?

— Не хочу упустить ни одной секунды, — был ответ.

— Знаешь что? Я считаю, что ты отличный человек и очень, очень привлекательная девушка. Но есть длинный список причин, по которым ты не должна на меня вот так смотреть.

И тут в воздухе снова заиграла нежная музыка Чьи-то мягкие пальчики перебирали струны, пели тихие голоса. Лэрри вздохнул и поднял глаза. Разумеется, над головой опять парили херувимы. Маленькие купидончики поспешили воспользоваться еще одним романтическим моментом

— Здрасьте еще раз, — сказал им Лэрри. — Вы поете очень красиво. Но не совсем к месту. — Херувимы насупились и затянули другую песню. Лэрри покачал головой. — Прошу вас, летите прочь! Ну пожалуйста!

И в смущении обернулся к Амелии.

— Перейдем к делу… — Она опять улыбнулась ему. — Что?

— Ты не позволяешь себе радоваться жизни, — сказала девушка. — Верно, мистер Дейли?

— Нет… — возразил было он. — Послушай… — начал Лэрри, но внезапно смутился. — Ладно, проехали. Давай, наконец, поговорим о деле!

Амелия рассмеялась:

— Хорошо. — И шагнула к двери. — Пойдем искать мистера Эйнштейна!

Октавиус с трудом брел по густо заросшему газону. Крошечный солдатик блуждал уже много часов, но толстому травяному ковру не было видно ни конца ни края.

— Я пообещал Джедедайе, что приведу помощь, — сказал себе он. — И приведу. — Он не знал, кого искать, но не мог подвести друзей.

Однако на последних нескольких футах полководец вдруг почувствовал, что он не один. За ним явно кто-то крался. Октавиус вгляделся в темноту, но ничего не увидел.

ЩЕЛК!

У него за спиной хрустнула ветка. Полководец замер, вслушался, но услышал лишь шелест ветра в траве. Чувствуя опасность, он обнажил меч и резко обернулся.

— Кто здесь? — спросил он. Но увидел только темноту.

Тут над ним нависла большая черная тень. Октавиус крепко сжал меч и увидел над головой страшную морду огромного зверя.

— Защити меня, Юпитер, — прошептал он.

Зверь был покрыт рыжеватым мехом и взирал на Октавиуса громадными черными глазами. Из пасти у него торчали два длинных острых зуба, лапы заканчивались грозными когтями. Это была белка. Она подалась вперед, чтобы получше разглядеть крошечного римлянина. В лицо Октавиусу ударило жаркое дыхание чудовища.

— Стой тихо, — шепотом велел себе Октавиус. — А то он почувствует движение.

Белка откинулась назад и громко заверещала. Для ушей Октавиуса ее голос звучал как рычание свирепого льва. Зверь взмахнул косматым хвостом и припал на задние лапы, готовясь к прыжку.

— И он наверняка слышит, как я говорю сам с собой, — добавил Октавиус и поднял меч, готовясь к бою.

С быстротой молнии белка бросилась на него и выбила меч из командирской руки. Октавиус потянулся за потерянным оружием, но белка с легкостью отшвырнула незадачливого полководца. Коротышка кубарем покатился по земле.

Не успел Октавиус встать на ноги, как белка схватила его за ногу и поскакала прочь, таща несчастного по лужайке.

— Сто-о-о-ой! — завопил Октавиус, но белка в мгновение ока утащила его в темные кусты.

Глава шестая

— Ой-ой-ой! — насмешливо закричал Кехманра. — Землетрясение! Землетрясение!

Он глядел на песочные часы и громко хохотал. Внутри склянки маленький ковбой безуспешно пытался встать на ноги. А песок всё сыпался и сыпался на его крошечную голову. Ковбой был засыпан уже почти по пояс Еще несколько минут, — и он совсем скроется под толщей песка.

Кехманра поднес часы к глазам.

— Каким же бессильным ты себя чувствуешь, оказавшись игрушкой в моих руках, — проговорил фараон и разразился хохотом.

— Хватит молоть языком, петух безмозглый, — заявил ему Джедедайя. — Я с тобой скоро поквитаюсь.

От этой жалкой угрозы фараон захохотал еще громче.

— Вам стоило бы на это посмотреть, — вдруг сказал Наполеон, стоявший у окна. — Кажется, у нас неприятности.

Кехманра встряхнул песочные часы еще раз и только после этого поставил их. Потом подошел к Наполеону за окном он увидел эспланаду, а на ней — Лэрри Дейли с какой-то женщиной. Они выходили из Музея естественной истории.

Лицо фараона перекосилось от гнева.

— Этот негодяй хочет убежать вместе с табличкой! — взревел он, развернулся и ткнул пальцем в сторону русского царя. — Иван! Прикажи своим людям поймать их!

Фараон пылал злостью. Какой-то жалкий ночной сторож осмелился пойти наперекор его грандиозным планам! Он в сердцах еще раз встряхнул песочные часы. Когда люди Ивана приведут Лэрри, он заставит наглеца смотреть, как в страшных муках погибают все его друзья.

Все до единого.

Лэрри и Амелия бежали по ухоженной лужайке посреди эспланады. В ночном воздухе стояла прохлада, луна ярко освещала им дорогу к Музею авиации и космонавтики.

Вдруг Амелия схватила Лэрри за руку.

— Нас перехватывают, теперь нам крышка! — крикнула она и указала на Замок. Из бокового входа высыпала целая толпа народу. Люди подняли фонари и двинулись прямо к Лэрри с Амелией.

Лэрри не бросился бежать, а обернулся к Амелии.

— Крышка? — переспросил он. — В самом деле? Амелия пожала плечами:

— Я всегда так выражаюсь.

— Нет, это, пожалуй, слишком. Даже для вас. Звучит чересчур наигранно. — Он покачал головой.

Амелия закатила глаза.

— О боже. Нам перекрыли путь нехорошие люди, — официальным тоном заговорила она. — Ну что за удовольствие вот так разговаривать? — Она указала на воинов. — Нам не добраться до Музея авиации, и это настоящий кошмар.

Лэрри увидел, что фонари приближаются. Их свет выхватил из мрака лица преследователей. Их было четверо, все в тяжелых кафтанах и высоких шапках, с длинными саблями на боку. Видимо, люди Ивана Грозного.

— Да, вот уж точно — крышка, — заметил Лэрри. — Иди за мной. — Он направился к памятнику Вашингтону.

Миновав высокий обелиск, он вошел в мемориал Линкольна, поднялся по лестнице открытого павильона и спрятался за одной из колонн. В огромном мраморном строении царили покой и тишина.

— Надо отсидеться здесь немного, переждать, — сказал Лэрри и присел, прислонившись спиной к колонне.

Амелия села рядом.

— Ты долго уже охраняешь старинные экспонаты?

— Что? — переспросил Лэрри. — Да нет. На самом деле я здесь не работаю.

Она указала на его форменную куртку:

— Я подумала, глядя на твой красивый мундир… Лэрри окинул взглядом свою униформу.

— Нет, это я просто взял поносить. Знаешь, я и правда был ночным сторожем, но не здесь, а в Нью-Йорке. Давным-давно.

— Почему ты ушел с этой работы? — спросила Амелия. — Она тебе не нравилась?

— Нет, очень нравилась, — ответил Лэрри. — Но, понимаешь, дела пошли в другом направлении.

— И чем ты занимаешься сейчас?

— У меня собственная фирма, — гордо ответил Лэрри. — Я придумываю новые товары и продаю их.

Ее глаза вспыхнули.

— Значит, ты изобретатель?

— Да, наверно. Вроде того, — ответил он. — Изобретаю всякие вещи.

— Например, ракеты? Лэрри покачал головой:

— Да нет, не бери так высоко.

— Гидроплан? — стала угадывать Амелия. — Или дирижабль?

— Нет, это не самолеты.

— Значит, что-то научное! — Она захлопала в ладоши. — Как благородно! Ты изобрел лекарство от полиомиелита?

Лэрри покачал головой:

— Нет, его придумал кто-то другой. — Он огляделся. — У меня масштаб помельче. Слышала о фонарике, сияющем во мраке? — Он ткнул себя пальцем в грудь. — Его изобрел я. И много других вещей тоже.

Взгляд Амелии потух. Она придвинулась к Лэрри.

— И эта новая работа — она тебе нравится?

— Знаешь, дела идут неплохо, — ответил он и постарался напустить на себя радостный вид. — И пойдут еще лучше после крупной деловой встречи, которая состоится… — Он посмотрел на часы. — Через четыре часа. И вообще, это довольно интересно.

Амелия озадаченно взирала на него.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего не понимаю, — произнесла она. — Если тебе эта работа не нравится, почему ты ею занимаешься?

— Я же сказал, это довольно интересно, — объяснил Лэрри.

— Я сама слышала, что ты сказал, мистер Дейли. — Она вздернула голову. — Но я вижу перед собой человека, который растерял весь свой порох.

— Нет, нет, мой порох еще при мне, — ответил Лэрри.

Однако он не заметил, что табличка в его руках вдруг засветилась.

Амелия фыркнула и отвернулась. Вдруг ее глаза широко распахнулись.

— Великий Гэтсби! — ахнула она и вскочила на ноги.

— Куда я, черт возьми, подевал свою шляпу? — прогудел чей-то могучий бас.

Лэрри обернулся и увидел громадную мраморную статую Авраама Линкольна Оживший гигант перегнулся через подлокотник кресла., отыскивая свою шляпу. Лэрри совсем забыл, что в руках у него табличка Акменра. Он поднес ее так близко к статуе, что та ожила. Исполинский президент встал и поглядел на них в просвет между колоннами.

Лэрри вскочил.

— О боже! Господин президент! Прошу вас, не надо вставать ради нас! — Он выставил руки, преграждая статуе путь. — Я не могу допустить, чтобы вы вышли отсюда! Если кто-нибудь заметит вас в таком виде, люди очень испугаются!

— Испугаются? — переспросил Линкольн. — Уверяю вас, сэр, я совсем не страшен. — Громадная статуя склонилась и схватила Лэрри за шиворот. Президент поднял Лэрри и внимательно осмотрел. — Если здесь и есть кого пугаться, то только вас. По правде говоря, вы очень малы даже для человека обычного размера.

— Что? — оторопел Лэрри. — Почему вы это говорите?

Линкольн пожал плечами:

— Я должен всегда говорить правду.

— Верно. — Лэрри воздел руки. — Понимаю. Честный Эйб.

Вперед вышла Амелия.

— Полно, господин президент. Поставьте этого коротышку на пол и будьте добры опуститься на этот свой трон!

Линкольн улыбнулся ей:

— Вы решительно настроены на дело. Я ценю вас выше, чем этого мужчину. — Он поднес Лэрри ближе к глазам. — У вас лицо асимметричное, а ее лицо источает оптимизм и жизнь.

— Благодарю, господин президент. Вы настоящий Друг.

— Это всё очень хорошо, — сказал Лэрри. — Но не могли бы вы сесть?

Гигантская статуя отвела глаза.

— Мог бы, если вы попросите вежливо.

— Будьте добры, сядьте, пожалуйста, — сказал Лэрри. Линкольн закрыл глаза.

— Вы говорите неискренне. Лэрри с небес поглядел на Амелию.

— Этот тип невозможен. Я не могу с ним разговаривать.

— Он прав. — Девушка скрестила руки на груди. — Ты говоришь неискренне.

— Трудно говорить искренне, когда он сказал, что у меня лицо асимметричное, — возразил Лэрри.

— Господин президент, не соблаговолите ли вы сесть? — попросила Амелия.

— Только ради вас, мисс, — сказал мраморный Линкольн и поставил Лэрри на пол рядом с Амелией. Потом опустился на свое громадное каменное кресло и толстым каменным пальцем смахнул с плеча голубя. — Эти вредоносные птицы надоели мне своим нескончаемым воркованием Амелия дернула Лэрри за рукав:

— Мистер Дейли! Кажется, они идут сюда!

Лэрри выглянул между колоннами. Солдаты Ивана приближались. Он юркнул обратно.

— Господин президент! Мне бы очень хотелось, чтобы вы немножечко посидели тихо, — попросила Амелия.

Лэрри и Амелия спрятались за большой колонной, а статуя Линкольна застыла в кресле как вкопанная. Но сидел он не как обычно — глядя вперед, в волевой позе. Вместо этого он поднял глаза к потолку, делая вид, будто его ничто вокруг не интересует. Люди Ивана, проходя мимо него, не заметили ничего подозрительного.

Когда стрельцы прошли, Лэрри и Амелия выглянули из-за колонны. Едва опасность миновала, они вернулись к громадному президенту.

— Спасибо, — поблагодарила его Амелия.

— Теперь нам пора в Музей авиации и космонавтики, — сказал Лэрри.

Статуя улыбнулась им.

— Разрешите заметить, вы очаровательная пара.

— Спасибо, — отозвался Лэрри. — Но мы не… то есть… всё не так, как вы думаете.

Линкольн нахмурился:

— Я никогда не лгу! Бы превосходно смотритесь вместе! — Он подался вперед и бросил взгляд в сторону Замка. — Очень жаль, но вы, скорее всего, потерпите неудачу. Насколько я вижу, вам противостоит неуязвимый враг, который почти наверняка одолеет вас.

— Это еще что? — нахмурился Лэрри. — Разве вам не положено вселять в людей уверенность?

— Уверенность, основанная на наивном оптимизме, не приносит пользы, — ответил Линкольн. — Однако, если ваше дело справедливо, молодой человек, вы одержите победу.

— Благодарю вас, — кивнул Лэрри.

— Но она достанется вам очень, очень тяжело, — тотчас же добавил Линкольн.

Лэрри в сердцах вздохнул.

Они вышли из музея и направились обратно по эспланаде. Людей Ивана нигде не было видно. Лэрри и Амелия, никем не замеченные, приблизились к Музею авиации и космонавтики. Сквозь большие окна эркеров Лэрри разглядел очертания разнообразных самолетов.

Амелия просияла:

— Чувствую, это местечко придется мне по душе. Лэрри повел ее к боковому входу.

— Давай поскорее найдем Эйнштейна и попросим его решить загадку.

Они вошли в музей, просторный и гулкий, как ангар. Всё здесь было таким же, как застал Лэрри, когда проходил здесь несколько часов назад. Манекены и самолеты, как и прежде, хранили неподвижность. Вдруг табличка в руках у Лэрри засветилась.

— Ой-ой-ой, — произнес он.

И вдруг Смитсоновский музей авиации и космонавтики ожил. Восковые пилоты в кабинах защелкали переключателями. Турбины взревели и стали выбрасывать клубы черного дыма. Завертелись пропеллеры, загудели моторы.

В экспозиции о высадке на Луну восковой Нил Армстронг поднялся, наконец, по трапу в кабину спускаемого аппарата «Аполлон».

— Всего один шаг для манекена, — сказал он.

Возле одного из перекидных мостиков братья Райт проверяли двигатель своего первого биплана. Их примитивный самолет был подвешен к потолку среди множества других летательных аппаратов. Братья Райт первыми поднялись в воздух и теперь собирались проделать это еще раз.

По земле прошли двое пилотов из Таскиджийской эскадрильи в полных летных костюмах. Это были первые летчики-афроамериканцы времен Второй мировой войны.

— Таскиджийския эскадрилья на марше, — сообщил один из них. Он выражался как диктор из старых выпусков новостей.

Его спутник остановился и обернулся к нему:

— Да перестань же, наконец, комментировать каждый наш шаг и поживи хоть немного полной жизнью!

— Пилоты Таскиджийской эскадрильи живут полной жизнью, — отозвался первый.

Летчики остановились перед Лэрри и Амелией.

— Мисс Эрхарт! — воскликнул второй пилот. — Хочу поблагодарить вас.

— За что, капитан? — спросила Амелия.

— Никто не верил, что мы тоже можем летать, — ответил он. — Спасибо, мэм, что проложили нам дорогу.

Первый пилот смахнул с глаза слезинку:

— В эту историческую встречу пилоты Таскиджийской эскадрильи официально благодарят Амелию Эрхарт за то, что она сломала половые и расовые барьеры на пути к небу!

Капитан сердито посмотрел на него.

— Ну с чего тебе взбрело в голову это говорить? — спросил он. — Загубил такой красивый момент! — Он с улыбкой обернулся к Амелии: — Подбросить вас в Париж?

Амелия просияла:

— Заметано!

Она уже чуть было не ушла с двумя пилотами, как в последний миг Лэрри схватил ее за руку:

— Эй, эй, эй!

— Простите, — виновато улыбнулась Амелия. — Это у меня в крови.

Они пошли дальше по музею. Вдруг Амелия остановилась и улыбнулась.

— Смотрите, мистер Дейли, вон он. — Она указала на большой красный самолет с одним пропеллером. — Старушка Бесси, — с гордостью пояснила она. — Тот самый, на котором я пересекла Атлантический океан.

Она пошла осмотреть и проверить свой самолет, а Лэрри продолжил поиски сувенирного магазина Добравшись туда, он увидел, что все куклы-Эйнштейны исчезли.

— Эйнштейны, где вы?

Тут по музею разнесся зычный голос:

— Вашингтон, взлет разрешаю. Десять… девять… восемь…

Лэрри замер:

— Только не это!

За столом службы безопасности восседал манекен из центра управления полетами. На нем были рубашка с короткими рукавами и галстук. Он поправил очки в толстой оправе и продолжил в микрофон обратный отсчет для взлета ракеты:

— Семь… шесть… пять…

Зал наполнился дымом: к старту готовились еще несколько ракет. Разогревались и другие самолеты.

Лэрри подскочил к столу диспетчера и вырвал у него микрофон.

— Отменить взлет! Немедленно! — объявил он. — Он постарался припомнить слова, какие на его месте употребил бы диспетчер. — Башня сообщает, что видимость нулевая, потолок в двести футов. А это значит… что мы идем прямым ходом в опасную зону. — Он огляделся. Кажется, ему поверили. — Башня приказывает посадку всем бортам, не имеющим острой необходимости в полете. И имеющим тоже. Всем застыть на месте! Ракетам — стоп!

Пилоты бросали на Лэрри сердитые, разочарованные взгляды. К счастью, они его послушались. Один за другим моторы смолкали. Даже ракеты остались на стартовых площадках.

Лэрри вышел из радиорубки и застыл как вкопанный. Прямо перед ним стояла обезьянка-капуцин в космическом скафандре. Лэрри наклонился к ней.

— Привет, космическая обезьянка.

Мартышка показала на нашивку с именем у себя на скафандре. Она гласила: «Эйбл, первая обезьяна в космосе». Зверек вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.

— Молодец, Эйбл, — сказал Лэрри, тоже отдал честь и улыбнулся: — Вольно.

Обезьянка радостно чирикнула и протянула лапку для рукопожатия.

— Ого, а ты у нас, оказывается, вежливый. — Лэрри пожал протянутую лапу. — Ты, случайно, не знаешь, куда подевались все куклы-Эйнштейны с качающимися головами?

Обезьянка кивнула и указала куда-то за плечо Лэрри. Он обернулся — и в этот миг проказливая мартышка выхватила у него табличку и метнулась прочь. Ее щебечущие крики подозрительно походили на смех.

— Стой! — завопил Лэрри и бросился вдогонку. — Ах ты, гадкая космическая мартышка!

Эйбл помчался к витрине с посадкой на Луну. Он перелез через невысокий пластиковый барьерчик, вскарабкался по трапу на космический корабль и издевательски заверещал. Лэрри в пылу погони тоже перескочил через барьер, но, едва он оказался над искусственной лунной поверхностью, как начал взлетать всё выше и выше, как будто и вправду очутился на Луне. В одном из кувырков он проплыл над головой Эйбла.

Пока Лэрри медленно опускался, Эйбл оттолкнулся от космического корабля и взмыл вверх. Лэрри, пролетая мимо него, попытался схватить озорника.

— Стой! — закричал он, прыгая навстречу Эйбл. — Я до тебя не дотянусь!

Обезьянка радостно заверещала.

— По-твоему, это смешно? — рычал Лэрри — Но я ничего смешного не вижу!

Эйбл не согласился с ним, и прыжки продолжились. Наконец Лэрри изловчился и ухватился за край таблички. Эйбл не разжал пальцев, и они закружились в воздухе. Вертясь, будто в вальсе, странная парочка всё больше удалялась от центра экспозиции. Но, едва они пересекли барьер, как эффект низкой гравитации пропал. Оба шлепнулись на пол. Лэрри выпустил табличку.

— Да, я вижу, мне с тобой не совладать, — сказал Лэрри. — Попробую выразиться на понятном тебе языке.

Он присел на корточки перед обезьянкой и зачирикал, делая при этом какие-то знаки руками. Его верещание звучало точь-в-точь как звуки, которые издавал Эйбл. Лэрри вежливо просил обезьянку вернуть табличку.

Глаза капуцина широко распахнулись. Он тоже сделал Лэрри какой-то знак.

«Где ты выучился говорить на языке капуцинов?» — спросил Эйбл.

«Меня научил один мой друг в Нью-Йорке, — ответил Лэрри щебетанием и жестами. — Но пока получается неважно».

«У меня в Нью-Йорке есть брат, — сказал Эйбл. — К сожалению, мы очень далеки друг от друга».

«Ты мне нравишься, космическая обезьянка, — сказал Лэрри. — Ты, если чего-то захочешь, не отступаешься от задуманного. Этим ты похожа на меня. Наши ДНК различаются лишь на два процента. Но сейчас мне кажется, что всего на один, не больше».

Эйбл посмотрел на табличку, потом на Лэрри, чирикнул что-то в последний раз и протянул свою добычу.

«Молодчина, — похвалил его Лэрри. — Будем дружить?»

Глава седьмая

Кехманра ждал, пока его приспешники схватят Лэрри Дейли, а сам, чтобы время не прошло даром, придумал себе новое развлечение: ограбил несколько экспозиций музея. Он свалил похищенные экспонаты у двери в потусторонний мир и стал любоваться своими новыми сокровищами. К сожалению, не все предметы из добычи оказались ценными: например, он быстро выяснил, что рубиновые башмачки Дороти из «Волшебника страны Оз» не имели ничего общего с настоящими рубинами.

Однако ему очень понравился атласный халат. Раньше в нем ходил знаменитый боксер по имени Мухаммед Али. Этот спортсмен однажды похвастался, что он-де «летает, как бабочка, и жалит, как пчела».

— Знаешь что? — спросил Кехманра, примеряя халат. — Я и правда чувствую себя как бабочка.

Его личный «показ мод» прервал Иван Грозный.

— Эти двое слышали, что мы хотим завоевать власть над миром, и не прочь поучаствовать. — Русский царь показал себе за плечо. — Их зовут Дарт Вейдер и Ворчун Оскар. Они говорят, что тоже здесь выставляются.

Рядом с Иваном переминался высокий тип в черном капюшоне, черной маске и черном шлеме. У него, кажется, было что-то не в порядке с дыханием.

Другой был значительно ниже ростом, зеленый и мохнатый, с широко разинутым ртом и выпученными белыми глазами. Сидел он в мусорном баке. Фараон еще никогда в жизни не встречал столь диковинных существ.

— Не знаю, кто они такие, — сказал Кехманра, — и уж тем более не знаю, что они тут делают. — Он жестом велел им исчезнуть. — Моя ось зла уже сложилась. Большое спасибо. Прощайте.

— Не спешите, — возразил зеленый коротышка. — Я хорошо разбираюсь в буквах и цифрах. Так что если вам нужен кто-то по этой части…

— Не нужен, — ответил фараон. — Ты на вид недостаточно зол. Так только… ворчлив немного.

Тот, которого звали Дарт Вейдер, протянул руку и захрипел, будто у него перехватило дыхание. Его рука дрожала, а хрипы звучали всё громче. Видимо, он вкладывал в это представление очень много сил.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Кехманра и попробовал повторить жест человека в черном. — Ох, как страшно. Что это хоть значит?

Мрачный тип в маске уронил руку и повесил голову. Потом он подхватил мусорную урну с Оскаром, и оба удалились.

Наполеон долго глядел через медную подзорную трубу в окно и наконец объявил:

— Я их нашел!

Кехманра бросился к окну и выхватил у француза подзорную трубу. Прямо перед ним высился Музей авиации и космонавтики. Через многочисленные окна были хорошо видны ожившие экспонаты. Кехманра заметил человечка в темно-синей униформе. Это был Лэрри Дейли.

Он сунул подзорную трубу Наполеону.

— Идите! Все! В Аэрокосмический! Соберите своих людей! Принесите мне табличку и сообщите комбинацию. Любой пеной!

Иван, Наполеон и их подданные схватили оружие и бросились к выходу. И лишь Аль Капоне остался рядом с фараоном По его лицу расползалась широкая ухмылка.

— Значит…

— Да, мистер Капоне, — подтвердил Кехманра. — Пришло время убивать.

Сэкаджавиа, приютившаяся в углу, ничего не видела сквозь приоткрытую дверцу контейнера. К счастью, у маленькой проржавевшей дырки скорчился Декстер. Услышав снаружи шаги, он тихо заверещал.

— Спокойно, ребята, — послышался снаружи голос. Он принадлежал Аль Капоне. — Сегодня я вам покажу небо в алмазах. Повеселимся!

Шаги стихли вдали, и Декстер взволнованно закричал. Потом обернулся к неандертальцам и что-то забормотал. Один из волосатых пещерных людей хрюканьем и жестами перевел его слова гуннам.

Аттила обернулся к Сэкаджавиа и сказал:

— Оога. Муша-тумбра.

Индианка передала сообщение генералу Кастеру:

— Стражники покинули свой пост.

— Отлично! — воскликнул генерал и подкрутил усы. — Знаете, я долго обдумывал то, что я вам раньше сказал. Теперь я выработал новую, гораздо лучшую стратегию битвы. — Он придвинулся к остальным. — Я громко объявлю, что мы не собираемся идти в атаку. — Он ухмыльнулся, очень довольный. — И потом… слушайте внимательно… напряжение будет нарастать, и после этого… мы пойдем в атаку! Вопросы есть?

— Есть, — сказала Сэкаджавиа. — Правда ли, что вы были наголову разбиты при Литл-Бигхорн?

— Ну да, по правде сказать, всякое случается. — Кастер поднял глаза. — Либеральная пресса раздула это происшествие до небес. На самом деле меня подвела разведка. И честно сказать, если бы мне выпал шанс вернуться к тому дню, я бы всё сделал точно так же! Всего два слова — и задача выполнена!

Сэкаджавиа вздохнула, открыла дверь и вышла из контейнера.

— Вот они, твои Эйнштейны! — крикнула Амелия.

Лэрри блуждал по залу, среди разгуливающих пилотов и астронавтов, стараясь идти на ее голос. Впереди, на прилавке информационного киоска, десятка полтора маленьких Эйнштейнов, деловито кивая головами, сгрудились вокруг нескольких листков бумаги. Одни из них лежали на животах, подавая нужные страницы, другие торопливо выводили какие-то уравнения и формулы. Они оживленно обсуждали сложные научные теории, недоступные пониманию Лэрри.

— Э-э… господа Эйнштейны! — смущенно позвал он. Все куклы дружно подняли головы.

Амелия показала на табличку в руках у Лэрри.

— Джентльмены! Нам срочно нужно расшифровать эту штуковину, — объяснила она. — А в надписи говорится, что мы узнаем ее, если вычислим тайну, скрытую в самом сердце пирамиды.

Один из Эйнштейнов рассмеялся:

— Да это же проще, чем дважды два! Разве непонятно? Это загадка!

Лэрри возвел глаза к небу.

— Терпеть не могу загадки. Они скучны, и, решая их, я чувствую себя тупицей.

— Ответь-ка мне, сынок, — сказал еще один Эйнштейн. — Сколько слов можно составить из букв, заключенных в слове «табличка»?

— Я же сказал, терпеть не могу загадки, — повторил Лэрри.

— Табличка, тачка, балка, — затараторил один из Эйнштейнов.

— Блат, тали, — подхватил другой.

— Бич, лик, кит, — подхватил третий.

— Стойте! Хватит! — закричал Лэрри.

— Пятьдесят шесть! — вскликнул первый Эйнштейн. — Если считать само слово «табличка».

Один из Эйнштейнов постучал по табличке.

— Ответ заключается в самом вопросе, — пояснил он. — Вычислить тайну, скрытую в сердце фараоновой гробницы.

— Если говорить, подчеркивая каждое второе слово, смысла не прибавится, — передразнил его Лэрри.

Кукла покачала пружинистой головой.

— Вычислить, — произнесла она, — значит назвать число. Цифры какие-то.

— А под гробницей фараона, — добавила другая кукла, — наверняка имеется в виду пирамида.

— Понятно, сынок, — сказал, третий Эйнштейн, — надо искать число, скрытое в сердце пирамиды.

— Разрази меня гром! — вскричала Амелия. — Это же число Пи!

Лэрри мотнул головой:

— Чего-чего? Амелия пояснила:

— Три целых четырнадцать сотых, отношение длины любой окружности к ее диаметру.

Лэрри пожалел, что в школе уделял мало внимания математике.

— Если говорить точно, оно равно 3,14159265, — поправил ее первый Эйнштейн. — Египтяне хорошо знали число Пи.

— А если периметр пирамиды разделить на ее двойную высоту, тоже получится число Пи, — пояснил самый маленький из гениев. — Объем внутренней камеры, измеренный в локтях, всегда равнялся этому числу. Вот твоя комбинация, сынок: 3,14159265.

— Ого! Спасибо, — сказал Лэрри и попытался запомнить число наизусть: — Три, четырнадцать… два…

— Точнее, 3,14159265, — поправил его маленький Альберт Эйнштейн.

Лэрри заговорил опять:

— 3,14956…

— Нет, — возразил Эйнштейн. — 3,14159265. Амелия схватила Лэрри за руку.

— Я всё поняла. — Она потащила его от информационной стойки. Они пустились бежать по вестибюлю. — Каков наш следующий шаг, партнер?

Лэрри посмотрел на часы.

— У нас примерно семь минут на то, чтобы выбраться отсюда и прийти на помощь Джеду. — Он улыбнулся ей. — Спасибо, что помогла мне с этим числом к.

— Из нас сложилась неплохая команда, — сказала Амелия и тоже улыбнулась ему в ответ. — А может, больше, чем просто команда?

Лэрри остановился.

— Погоди-ка. Каких слов ты от меня ждешь? — спросил он. — Хочешь, чтобы я сказал, что ты самая крутая из женщин? Совершенно верно! Или что ты к тому же красива до умопомрачения? Тоже истинная правда! Но что это нам дает? Поверь мне, тут в дело вступают вопросы долговременной совместимости.

— Премного благодарю, мистер Дейли, — улыбнулась она. — Могу ответить вам тем же. И кстати, у нас осталось всего шесть минут на то, чтобы спасти твоего лилипутского бросателя лассо. — Она протянула руку. — Пойдем?

Лэрри улыбнулся, взял ее за руку и повел по музею — прямо к экспозиции с посадкой на Луну.

— Каким образом ты намереваешься добраться туда вовремя? — спросила Амелия.

Лэрри указал на двухместную тележку, стоявшую на искусственной лунной поверхности. Она походила на гигантский снегокат, укутанный фольгой.

— Поедем на луноходе.

Амелия остановилась как вкопанная.

— Дурацкая идея, — заявила она. — Когда мы доберемся, твой приятель ковбой будет уже давно упакован в песчаный саркофаг. У меня есть мысль получше. — Она попыталась стронуть его с места.

Но Лэрри уперся.

— Нет, я думаю, на луноходе будет сподручнее.

— Мистер Дейли, почему ты не хочешь посмотреть правде в глаза? — Она махнула рукой в сторону висящих аэропланов.

Лэрри покачал головой:

— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Хотя на самом деле прекрасно всё понимал.

Она с усмешкой склонила голову набок:

— Мистер Дейли, ты боишься летать?

— Нет, — ответил он.

— Тогда в чем же дело? Почему ты остановился на полпути?

— Ничего я не остановился. — Он повел ее обратно к лунной экспозиции. — Просто мне кажется, что на луноходе будет удобнее.

Но на этот раз Амелия не выпустила его.

— Признайся, ты просто боишься летать!

— Нет, — ответил он. — Просто я боюсь летать… с тобой.

От удивления Амелия едва проговорила первую фразу:

— Со мной? — Она быстро взяла себя в руки и уже с иной интонацией произнесла: — Но я один из самых знаменитых пилотов в истории.

— Да. Ты прославилась тем, что потерялась. — Лэрри тяжело вздохнул. — Прости, но это правда.

Амелия подбоченилась.

— Мистер Дейли, уверяю тебя, что я ни разу в жизни не терялась ни на один день. Возможно, я не всегда держалась на курсе. Но всегда находилась на своем месте. — Она показала на ближайший самолет. — В этой кабине, где вокруг — только голубое небо. И занималась делом, которое люблю. — Она ткнула его пальцем в грудь. — И сдается мне, мистер Дейли, что если кто-то из нас и потерялся, то это ты.

ДЗЫНЬ!

Рядом с ними раскрылись дверцы лифта. Оттуда выскочили Аль Капоне, Наполеон Бонапарт и Иван Грозный, а также их люди. Первым заметил беглецов Капоне. Он поднял пистолет и прицелился в Лэрри и Амелию.

— Пришло время раскрасить город в красный цвет! — заорал он и нажал на курок.

Лэрри поморщился. Однако из дула не вылетело ни одной пули. К счастью для Лэрри и Амелии, автоматический пистолет был всего лишь игрушкой. Гангстер старательно делал вид, будто «косит» противников шквальным огнем, но двигался, будто в замедленной съемке.

Наполеон постучал его по плечу.

— Что это ты делаешь?

— Укладываю их, по-нашему, по-гангстерски! — скрипнул зубами Аль Капоне.

— Никого ты не укладываешь, — сказал ему Иван. — Только изображаешь что-то, и очень неспешно.

Гангстер продолжал «огонь».

— Ты ничего не понимаешь. Мы, гангстеры, всегда делаем так, — пояснил он и изобразил стрельбу: — Та-та-та-та-та! Пиф-паф! Враг общества номер один, бэби!

Иван и Наполеон переглянулись и покачали головами. Потом двинулись на Лэрри и Амелию.

— Некогда возиться с твоим луноходом, мистер Дейли! — воскликнула Амелия и схватила его за руку. Они побежали по лестнице, ведущей на мостик. За ними гналась шайка негодяев. Добравшись ао верха, Амелия указала на ближайший самолет и пожала плечами: — Чему быть, того не миновать.

Ей под руку попался не простой самолет, а самый первый — «Флайер» братьев Райт, созданный в 1903 году. По другую сторону от аэроплана стояли на помосте братья Орвилл и Уилбер Райт. Они, кажется, трудились над чертежами следующей модели.

— Нет, нет, нет! — закричал Лэрри. — Это же первый самолет в истории! Он ведь не настоящий! Сделан из бальсы и бумаги!

Амелия схватила Лэрри за рукав и подтащила его к самолету.

— Он сделан из еловой древесины, брезента и старого доброго американского мастерства, — сказала она и перекинула ногу через поручень. — Мистер Дейли, ты идешь или как? — И она встала на крыло.

Лэрри оглянулся и увидел: приспешники Кехманра приближались. Тем временем самолет возле него кашлянул и ожил. Амелия заняла место пилота, в передней части «Флайера», где можно было находиться только полулежа, и почти сразу же пропеллеры начали вращаться.

— Ну? Прыгай, копуша! — позвала она.

Лэрри оглянулся на преследователей. Может, попробовать другой самолет? Если уж им предстоит удирать по воздуху, то лучше было бы взять самолет посовременнее — то есть любой другой в этом музее.

Наполеон, Капоне, Иван и их люди были уже почти у подножия лестницы. Значит, этот путь к возвращению отрезан. К счастью, негодяям преградили дорогу два летчика из Таскиджийской эскадрильи.

— Простите, джентльмены. — Один из пилотов выставил руку. — Но эта птичка упорхнула из клетки.

— Прочь с дороги! — рявкнул Иван Грозный. Вперед вышел летчик, любивший изображать радиокомментатора.

— Прославленные таскиджийские летчики сошлись в схватке с Иваном Грозным, Наполеоном и Аль Капоне! — объявил он. — Ребята, дела идут на лад!

Лэрри ничего не оставалось, кроме как подняться на борт «Флайера». Он перелез через поручень и осторожно побрел вдоль одного из крыльев. Добравшись до кабины, если ее можно было так назвать, он также полулежа примостился рядом с Амелией. Мотор взревел, и аэроплан покатился вперед, натягивая тросы.

Братья Райт выронили чертежи и бросились к своему самолету.

— Женщина не может летать на аэроплане! — вскричал Уилбер Райт.

— Ошибаетесь, ребятки! — отозвалась Амелия. Орвилл посмотрел на Уилбера:

— Если с этой штуковиной что-нибудь случится, мама нас убьет.

Мотор ревел всё громче, и тросы, державшие его, лопнули. Самолет клюнул носом и взмыл в воздух. Лэрри крепко вцепился в борта. «Флайер» прожужжал над головой Аль Капоне и остальных. Негодяи кубарем покатились по полу. Таскиджийские летчики вытянулись по струнке и отдали «Флайеру» честь.

— Спасибо, ребята! — крикнула им Амелия и с радостной улыбкой повела «Флайер» по огромному музею. Они пролетели под другими подвешенными самолетами, огибая ракеты и космические корабли. Лэрри поздравил себя с тем, что не успел поужинать.

Вдрут самолет резко накренился влево.

— Ой-ой-ой! — вскричала Амелия.

— Что случилось? — спросил Лэрри. — Не нравится мне слышать твое «ой-ой-ой» в аэроплане.

Амелия пожала плечами, сражаясь с рычагами управления.

— Небольшая загвоздка, мистер Дейли! У нас в кабине одна из перетяжек закусила удила.

— Что? — переспросил Лэрри.

— Один из тросов застрял, — пояснила она. — Пойду его освобожу! Держи рычаг! — Летчица выпустила рукоятку и поползла вперед.

— Что? Я не могу! — вскричал Лэрри.

— Я знаю, в тебе всё-таки сохранилось немного пороха! — заявила Амелия и потянула за один из тросов, уходивших в хвостовую часть самолета.

Лэрри ничего не оставалось, как ухватиться за рычаг. Пока Амелия боролась с непокорным тросом, Лэрри храбро вел самолет по музею, старательно выруливая среди огромных витрин. От напряжения у него на лбу выступили капли пота.

«Флайер» накренился вправо и вышел на открытое пространство. К счастью для Лэрри, ему больше не надо было увертываться от висящих самолетов. А к несчастью, аэроплан полным ходом несся к дверям ангара, где стояли большие самолеты. И к еще большему несчастью, двери были закрыты.

Лэрри поглядел вниз и заметил маленькую космическую обезьянку.

— Эйбл. двери! — крикнул он.

Эйбл отдал честь и взялся за дело. Он прыгал через экспонаты, раскачивался на поручнях. В мгновение ока шустрая обезьянка добралась до дальней стены и стукнула лапкой по большой красной кнопке. Нижние двери медленно открылись.

— Есть! — вскричала Амелия, высвободив наконец застрявший кабель. Рукоять, как живая дернулась у Лэрри в руке — это самолет спикировал вниз. Амелия вернулась в кабину. — Мы зарываемся носом, а надо рыскать! — прокричала она.

— Ни слова не понял! — заявил Лэрри.

Амелия положила ладони поверх рук Лэрри и приказала:

— Тяни вверх!

Они вместе потянули за рычаг. Самолет прошел на бреющем полете над самым полом и стал набирать высоту. Через мгновение он вырвался через открытые двери и взмыл в ночное небо над эспланадой. Прохладный ночной ветерок взъерошил волосы Лэрри.

«Не волнуйся, Джед, — подумал Лэрри. — Я иду!»

Глава восьмая

ТРАХ-ТА-РА-РАХ!

Огромные витражные окна Замка разлетелись вдребезги. «Флайер» братьев Райт стремительно ворвался в зал и спикировал прямо на Кехманра. Лэрри крепко держался за рукоять. Фараон еле успел увернуться — «Флайер» со стуком приземлился и заскользил через весь зал. Лэрри вывалился из кабины и кубарем покатился по полу. Амелия оставалась на потерявшем управление самолете. Он с грохотом протаранил несколько витрин в дальнем конце зала и наконец остановился, почти погребенный под грудой осколков.

Лэрри поднялся на ноги и стал высматривать Амелию. Не увидев ее, он пошел к разбившемуся самолету искать ее среди обломков.

— Стой! — приказал ему Кехманра и поднял песочные часы с Джедедайей высоко над головой, словно собирался разбить их оземь. — Чудесное явление, мистер Дейли. Могли бы найти способ появиться с меньшим ущербом. — Он встряхнул песочные часы. — Раз уж мы об этом заговорили, я надеюсь, что ради вашего маленького друга, спрятанного в этом сосуде, вы вычислили нужную мне комбинацию.

Лэрри вытянул руку.

— Сначала отдай Джеда.

— Только после того, как ты дашь мне комбинацию, — улыбнулся фараон. — И, конечно, табличку.

— Освободи моих друзей и отдай Джеда, — заторговался Лэрри. — И тогда я отдам тебе и табличку, и комбинацию.

Кехманра вздохнул:

— Я освобождаю только тех, кого я хочу и когда хочу. — Он стиснул зубы. — Отдай сейчас же табличку и комбинацию, а не то я уничтожу всех твоих друзей, начиная с этого жалкого лохматого пастушонка!

Лэрри кивнул:

— Хорошо. Давай я передам тебе табличку, а ты одновременно передашь мне Джеда.

Фараон нахмурился:

— Мистер Дейли!

— А потом, пока я буду передавать тебе комбинацию, ты освободишь моих друзей, — добавил Лэрри.

— Мистер Дейли! — повторил Кехманра.

— Послушай, это будет справедливо, — пояснил Лэрри. — Каждый из нас будет одновременно что-то передавать и получать.

— Мистер Дейли! — взревел фараон. — Мое терпение истощилось до предела! Даю вам ровно пять секунд, чтобы передать мне всё, что я потребовал!

— Комбинацию мы уже знаем, — послышался голос откуда-то сзади.

Через парадную дверь вразвалочку вошел Аль Капоне, за ним — гангстеры из его шайки, а следом — Наполеон и Иван Грозный.

— Это число Пи, — сказал Аль Капоне. В руках у юного гангстера был маленький Эйнштейн с кивающей головой. — Оно равно 3,14159265. Этот кудряш пел, как канарейка.

Капоне со смешком швырнул Эйнштейна на пол. Тот кубарем пролетел к ногам Лэрри.

— Прости, Лэрри, — сказала кукла. — В извечной борьбе между разумом и плотью, к сожалению, всегда побеждает плоть.

Негодяи окружили Лэрри, Кехманра прошествовал вперед и выхватил у него табличку.

— До чего же, должно быть, обидно, мистер Дейли, видеть, как твои отчаянные усилия в конце концов пошли прахом.

Он небрежным жестом швырнул песочные часы через плечо. Лэрри рванулся вперед и в последний миг поймал их и перевернул, чтобы песок больше не сыпался на Джеда.

Фараон подошел к вратам в потусторонний мир.

— Какое жестокое разочарование вы испытываете! — Он вставил золотую табличку в гнездо на двери и набрал код. Табличка засветилась, зал наполнился раскатистым гулом. Кехманра ухмыльнулся и поднес руку к уху. — Знаете, что это за звук? — спросил он. — Так звучит мелодия конца света!

Лэрри посмотрел на ковбоя в песочных часах.

— Прости, Джед.

— Ты же пытался, Гигантор, — ответил Джедедайя. — Мы почти одолели его.

— Нет, прости за то, что я не был с вами в музее последнюю пару лет, — объяснил Лэрри. — Может, ничего этого и не случилось бы.

— Да ладно, — сказал Джедедайя. — Ведь теперь ты здесь.

Лэрри вздохнул:

— Много же от меня помощи.

— Неужели ты ничего не понял? — спросил Джедедайя. — Я позвал тебя не потому, что ты нам нужен. Нет, мы, конечно, попали в большую переделку. Но нам не впервой прокладывать себе путь к свободе из чертовых куличек. — Он заглянул Лэрри в глаза. — Нет, партнер. Я позвал тебя потому, что это мы были нужны тебе. Этот нарядный костюмчик, в котором ты разгуливал перед нами в последние годы? Это был не ты.

Лэрри понимал, что Джедедайя прав. Хотя ему и пришлось всю ночь бороться за жизнь, свою собственную и своих друзей, всё же Лэрри никогда не чувствовал в себе столько энергии. Все эти новые товары, объемы продаж, деловые встречи никогда не приносили ему столько удовлетворения, сколько давала работа ночного сторожа. Пусть униформа не такая красивая, зарплата нищенская, а часы работы утомительны. Но работа ночного сторожа была лучшей в его жизни.

ТРУМ-БУ-БУМ!

Музей содрогнулся сверху донизу. Табличка засветилась ярче, квадратики стали поворачиваться. Они вертелись всё быстрее и быстрее, потом остановились одно за другим, как колеса игрового автомата. Табличка засияла, как солнце. Все заслонили глаза руками.

С грозным рокотом врата в потусторонний мир медленно отворились. Хоть каменная створка и была прикреплена к стене, свободно стоявшей посреди зала, всё же магическая сила сумела открыть путь в иное измерение. Из темноты за дверью повалил дым, вдалеке послышались стоны и крики терзаемых душ.

Фараон обернулся ко всем присутствующим.

— Приветствую вас в обновленном царстве Кех-манра! — Он воздел руки. — Я — пятый правитель Египта, а теперь — и всего мира!

Из темноты выглянула голова гигантского ястреба. Он громко крикнул и вышел. Голова у этого чудовища была ястребиная, а тело — огромное, человеческое. Он был одет в золотые доспехи и держал в руках длинное острое копье. Следом за ним появился еще один такой же птице-человек. Его ястребиная голова, подергиваясь, смотрела то в одну сторону, то в другую, воин быстро оценивал обстановку. Потом черные птичьи глаза устремились на Лэрри, и ястреб пронзительно вскрикнул. Из темного дверного проема выбрались еще восемь подобных чудовищ.

— Это воины Гора. А теперь мои воины, — представил их Кехманра и, указав на Лэрри, отдал приказ: — Отправьте Лэрри Деили и его друзей навстречу их судьбе.

Лэрри крепче ухватился за песочные часы и отступил на шаг. Великаны с ястребиными головами подняли копья и сомкнули ряды. Их острые клювы раскрывались и захлопывались, готовые впиться в Лэрри. Через минуту Лэрри и Джедедайя очутились в окружении кольца острых, как бритва, наконечников.

— Мак, кетер ом, — прогудел Кехманра — Ом нетер ка! Чудовища подняли копья и приготовились нанести удар. Лэрри зажмурился.

— Стойте! — раздался чей-то голос.

Лэрри открыл глаза и покосился на парадную дверь музея. Все, включая воинов Гора, тоже обернулись посмотреть, кто это там пришел. Однако в дверях никого не было.

— Вернулся могучий Октавиус! — прозвучал голосок со стороны двери. — Кехманра, не желаешь ли капитулировать с почетом? — На сцене появился Октавиус — Или предпочтешь, чтобы дело кончилось пролитием твоей крови?

Крошечный римский полководец восседал верхом на рыжей белке. Маленький грызун вертел пушистым хвостом и с любопытством глядел по сторонам. Октавиус пришпорил белку, и она скакнула вперед.

Кеханра расхохотался.

— Это? — Он указал на белку. — Это и есть ваш великий спаситель?

Октавиус усмехнулся:

— Нет. Спаситель — не я. А вот он. — И указал на окно. Стекло содрогнулось под чьим-то тяжелым ударом.

Следующий удар пришелся на дверь и зал наполнился звоном разбитого стекла и треском ломающейся двери. Огромная мраморная рука высадила остатки растрескавшихся створок. Все ахнули. В зал вошла огромная статуя Авраама Линкольна. Даже воины Гора отступили на шаг перед неожиданной угрозой и подняли копья.

Октавиус нашел глазами Джеда.

— Я привел помощь, — крикнул он. — Большую помощь, как ты и просил.

— Я в тебе, партнер, не сомневался, — закричал в ответ Джедедайя.

— Что это… за… штука? — пробормотал Кехманра.

— Я тебе не штука, — нахмурился Линкольн и ткнул пальцем в фараона. — А чего это ты вырядился в платье?

— Это туника! — рявкнул Кехманра и топнул ногой. Потом обернулся к ошарашенным воинам Гора — Чего вы ждете? Атакуйте его!

Чудовища ринулись к Линкольну и метнули копья, но те, как тростинки, отскочили от мраморной груди. Исполинский президент наклонился и разметал врагов одним движением руки.

— Гадкие твари, то ли люди, то ли голуби! — поморщился он.

Не зная, как защититься от гиганта, люди-ястребы бросились обратно к двери в потусторонний мир. Те, у кого еще остались копья, в панике выронили их. Как только все очутились внутри, врата с грохотом захлопнулись.

Кехманра в негодовании воздел руки.

— Нет, это просто… сказка! — Он впился взглядом в Лэрри. — Хорошо же. Я найду утешение в том, что полюбуюсь, как ты умираешь, Лэрри Дейли. — Он обернулся к Капоне и его людям и приказал: — Уничтожьте его.

Но гангстеры не успели сделать ни шагу, как затрубил сигнальный горн. Лэрри обернулся — и обомлел от радости: в зал вступила Амелия Эрхарт с двумя таскиджийскими летчиками, следом за ними — верховой генерал Кастер. За ними шествовали все остальные манекены из Нью-Йорка — Сэкаджавиа, гунны, пещерные люди. К ним примкнули Мыслитель и летающие купидоны. В конце колонны маршировали полки римских солдат и лавиной неслись ковбои. Замыкал шествие гигантский спрут.

Генерал Кастер поднял саблю, огляделся, набрал полную грудь воздуха и во всю глотку закричал:

— Мы не собираемся атаковать!

При этих словах вся колонна кинулась в бой. Фараон подтолкнул вперед Наполеона и одного из солдат.

— Не стойте столбами. Бейте их!

Два войска сошлись в битве, как это бывало испокон веков. Только подобной схватки история еще не знала. Гунны воевали с гангстерами, русские стрельцы скрестили оружие с пещерными людьми, французские солдаты сражались против древних статуи. В свою бытность ночным сторожем Лэрри повидал немало удивительного, но эта битва намного превосходила всё.

— Кажется, моя работа завершена, — заметил Линкольн и направился обратно к двери.

— Куда вы? — окликнул его Лэрри. — Вы нам нужны!

— Теперь у вас всё наладится, — успокоил его Линкольн. — И помни, сынок: дом, разделенный надвое, не может устоять. — По мраморному лицу расплылась широкая улыбка. — Ты мне всё-таки понравился, несмотря на маленький рост и асимметричное лицо. У тебя всё получится. Я дал тебе то, что нужно. — Он пошел к двери, но на полпути остановился, наклонился и поднял с земли мелкую монетку. — Эй, гляди-ка! Это же я! На деньгах!

Как только Линкольн растворился в ночи, Лэрри вернулся к битве. И очень вовремя. Русский стрелец занес над ним булаву — она пролетела на волосок от его головы и выбила из рук песочные часы. Стеклянный сосуд покатился по полу, внутри кувыркался Джедедайя. Через несколько футов часы остановились вверх тормашками. На Джеда опять посыпался песок.

Глава девятая

— Вперед, могучий скакун! — скомандовал Октавиус и пришпорил белку. Та встала на дыбы и громко заверещала, потом большими скачками бросилась к упавшим песочным часам. Наезднику приходилось петлять зигзагами под ногами дерущихся манекенов.

Добравшись до песочных часов, Октавиус соскочил с белки и приложил руку к стеклу.

— Слышишь? — спросил он. — Мы им нужны! Джедедайя сражался с сыпавшимися на него песчаными потоками. Песок доходил ему уже до подбородка.

— Прости, но этот ковбой видит свою последнюю драку. — Он вздохнул и печально уставился вдаль. — Я не более чем жалкая кучка праха на этой огромной земле.

Октавиус улыбнулся и снял шлем.

— Еще не пришло время произносить прощальные слова, друг мой.

Джедедайя немного разочаровался.

— Но я заготовил целую речь, — пояснил он. — Мужественную и при этом трогательную.

Октавиус покачал головой:

— Она не нужна. Ты останешься в живых. Римлянин отступил на шаг и изо всех сил ударил шлемом по песочным часам. Стекло разбилось, наружу хлынул песок. Вместе с ним вывалился Джедедайя. Октавиус помог ковбою встать на ноги.

— Спасибо, партнер, — улыбнулся Джедедайя, высыпал песок из шляпы и надел ее.

Они вдвоем уселись верхом на белку. Октавиус отдал свой меч Джедедайе, один из его солдат бросил полководцу свой.

Джед хлопнул римлянина по спине:

— За работу, друг мой!

Командир пришпорил белку, та скакнула вперед. Два маленьких воина ринулись в самую гущу битвы и стали колоть противников мечами в лодыжки.

Увидев, что Джед спасен, Лэрри помчался к двери в потусторонний мир. Он пригибался, увертывался от копий, штыков, палиц. Подняв глаза, он встретил взгляд Амелии, сражавшейся на другом конце маленького поля битвы. Он указал ей на табличку, до сих пор прикрепленную к древнему порталу. Амелия кивнула, и оба бросились к сокровищу.

Лэрри еле успел увернуться: один из наполеоновских солдат замахнулся на него штыком. Лэрри спрятался за витрину и обнаружил, что там, у самой стены, поджав ноги к подбородку, съежившись, сидел генерал Кастер.

— Что вы тут делаете? — спросил Лэрри. При звуке его голоса Кастер подскочил.

— Прячусь, — ответил он.

— Как — прячетесь? — возмутился Лэрри. — Вы же нам нужны!

Кастер закрыл глаза и покачал головой:

— Нет, я чистейший неудачник.

— Да бросьте вы, — сказал Лэрри. — Такие мысли время от времени приходят в голову каждому из нас.

Генерал поднял печальные глаза.

— Вам когда-нибудь доводилось по собственной глупости потерять двести двадцать восемь американцев, как мне — в битве при Литл-Бигхорне?

— Гм… нет, — ответил Лэрри.

— Плохо. Совсем плохо. Лэрри ободряюще кивнул:

— Не будем поминать старое.

— Тот случай полностью убил мою уверенность в себе! — пояснил Кастер. — Я проиграл. Проиграл по-крупному. Легко мне сейчас говорить. — Он поглядел на свое плечо. — Должно быть, я не заслуживаю этих полосок. Я навсегда прославился своим грандиозным провалом!

Лэрри выглянул из-за витрины. Люди Кехманра взяли верх. Как-никак фараон призвал к себе на службу одних из самых опытных военачальников в истории. Они хорошо организовали бой и легко оттесняли друзей Лэрри — тем очень нужен был толковый предводитель.

Лэрри схватил Кастера за плечи и встряхнул.

— Послушайте, — заговорил он. — Литл-Бигхорн давно в прошлом. Забудьте о нем. — Он показал на кипящую вокруг них битву. — Ваше место — здесь, сейчас. Вот за это вас и будут помнить. — Он заглянул генералу в глаза. — Это — ваш последний бой.

Лицо Кастера посветлело, в глазах появился прежний блеск. Он ухмыльнулся, набрал полную грудь воздуха и взялся за саблю.

— Готовы? — спросил Лэрри.

— Готов, — кивнул генерал.

Они вдвоем ринулись в самую гущу битвы.

— Эй, войско, слушай мою команду! — зычно крикнул Кастер. — Луна полна, а значит, удача скоро повернется в нашу сторону! — Он ткнул пальцем в спрута. — Эй ты, долговязый, ты занимаешь слишком много места! Ты нам не нужен. Отползи в сторону!

Спрут попятился, но тут рядом с ним присел на корточки Лэрри.

— Спрут, ты нам очень-очень нужен! — сказал он. — Пусти в дело свои длинные конечности! Дотянись до врагов! — Спрут скользнул навстречу противнику, а Лэрри поравнялся с генералом.

Кастер отдал команду херувимам:

— А вы, голые малыши, убаюкайте их до потери бдительности своими сладкими песнями.

Тут у него из-за спины вышел Лэрри.

— Нет, ребята, у вас же есть луки и стрелы, — поправил он генерала. — Вот и пустите их в ход. Стреляйте во врагов!

Купидоны кивнули, достали свои крошечные луки и полетели к врагу. Лэрри догнал генерала возле Мыслителя.

Генерал взял барабан и сунул его в руки статуе.

— Ты, железный человек, бей в барабан! Исполняй четкий военный марш!

Лэрри вышел у него из-за спины и забрал у статуи барабан.

— Не надо! Это пустая трата времени! — Он хлопнул бронзового великана по спине. — Мыслитель, ты же силач! Иди в бой, разбросай их, как котят!

Кастер сел на коня и отдал Лэрри честь.

— Спасибо, что следуешь моим указаниям, — с усмешкой сказал он.

— Рад служить, генерал! — воскликнул Лэрри. Через несколько минут он увидел, что положение на поле боя меняется. Спрут щупальцами расшвыривал гангстеров Аль Капоне, а Мыслитель одним ударом смел сразу несколько французских солдат.

Сэкаджавиа выпускала во врага стрелу за стрелой, но потом ее взяли в окружение стрельцы Ивана Грозного. К счастью, сверху подлетели херувимы и утыкали русских солдат мелкими каменными стрелами. Херувимы не удержались и затянули победную песню:

Летаем мы, как воробьи, Стрелы пускаем свои, Жалят они людей Больнее острых камней.

Даже Джед и Октавиус продолжали колоть врагов в щиколотки. Как только ужаленный враг опускал глаза, на него накидывались гунны и пещерные люди, довершая дело.

Лэрри пробирался сквозь сумятицу и вдруг остановился, увидев маленькую обезьянку в космическом скафандре.

— Эйбл, а ты что тут делаешь?

Обезьянка ответила ему щебетом и жестами:

«Пришел посмотреть на славное сопротивление».

Вдруг Лэрри услышал за спиной бормотание другой обезьяны, обернулся и увидел перед собой радостно скачущего Декстера.

«Эйбл?» — спросил Декстер по-капуцински.

«Декстер?» — спросил в ответ Эйбл.

«Ребята, вы что, знакомы?» — удивился Лэрри.

Декстер заверещал в ответ:

«Конечно, мы же братья. Но мы давно не общаемся друг с другом. С тех пор, как он слетал в космос и решил, что слишком хорош для нас, простых обезьян».

«Ты так и не привык жить в моей тени, банановая душа», — пропищал Эйбл.

«Это жестоко», — крякнул Декстер.

Лэрри опустился между ними:

«Ребята, сейчас не время ссориться».

Но тут обезьянки затеяли драку. Они стали шлепать друг друга лапками. Лэрри попытался разнять их, но получил пощечины с обеих сторон.

— Эй! — закричал он и шлепнул обеих, давая сдачи. Оба капуцина сразу же набросились на него.

«Стойте! Хватит! — Лэрри выставил руки. — Я знаю, вы, ребята, меня понимаете! Вы оба — гордые капуцины! Что в космосе, что в джунглях, вы были и остаетесь братьями. — Он указал на бушующую рядом битву. — Давайте-ка лучше будем шлепать врага».

Обезьяны переглянулись, потом посмотрели на Лэрри и с широкими ухмылками ринулись в гущу сражения. В этот миг Аттила как раз сбил с ног одного из людей Капоне. Обезьянки прыгнули гангстеру на грудь и принялись от души молотить его.

Лэрри поспешил к двери и нашел возле нее Амелию.

— Жива-здорова? — спросил он,

— Как никогда! — улыбнулась Амелия. Лэрри снял с двери золотую табличку.

— Когда я подам сигнал, открывай дверь!

— Как? — спросила она.

— Не волнуйся, — ответил он. — Узнаешь. Амелия усмехнулась:

— Кажется, у тебя появился план? Лэрри, очень довольный, кивнул:

— Пришло время делить наследство.

Он подошел к Ивану, Наполеону и Аль Капоне. Трое вожаков стояли в тылу битвы и отдавали приказы своим людям. Когда Лэрри подошел, каждый из них направил на него свое оружие.

Иван Грозный бросил взгляд на табличку и протянул руку.

— Отдай сейчас же.

— Зачем тебе эта штуковина? — спросил его Аль Капоне. — Мы же только что видели, что от этой птичьей армии одни хлопоты.

— Мне понравилось возвращаться к жизни, — ответил Иван. — А без таблички это невозможно. И захочешь — не оживешь.

Глаза Наполеона и Аль Капоне широко распахнулись — до них тоже дошло. Они переглянулись и вместе с Иваном начали наступать на Лэрри.

— Ладно, — сказал Лэрри. — Ваша взяла, ребята. Только скажите мне, кто из вас главный, и я отдам ему табличку. — Он хихикнул. — Или, может, отдать табличку Кехманру? Он же над вами всеми хозяин.

Все трое переглянулись.

— Нет! — рявкнул Иван. — Он нам не хозяин!

— Разве? — Лэрри позволил себе хихикнуть еще раз. — Хорошо, дело ваше. Хотя мне показалось… — Он пожал плечами. — Ладно, ребята. Кто среди вас самый главный, тому я и отдам табличку. Решайте. Кто из вас главнее всех?

Все трое дружно протянули руки. Иван торопливо оттолкнул ладонь Аль Капоне.

— Этот тип — простой крестьянин! Я среди вас единственный, в чьих жилах течет благородная кровь!

Капоне зарычал на русского царя. Лэрри решил подлить масла в огонь:

— Да, но у Наполеона медалей больше и шляпа выше!

Капоне шлепнул Наполеона по руке.

— Будь у тебя хоть тыща медалей, но если ты коснешься таблички своими детскими ручонками, я отрублю тебе твои крохотные пальчики!

Капоне тоже протянул руку, но ее отстранил Наполеон. Гангстер тоже шлепнул его по руке. Вскоре эти двое затеяли потасовку шлепками не хуже, чем Эйбл с Декстером.

Потом Капоне толкнул Ивана. Русский царь взвился от ярости:

— Я Иван Грозный! Хоть я и пытаюсь держать в узде свою грозность, всё же, я вижу, некоторые детали моего исторического наследия прошли мимо тебя!

Он кинулся на своих двух соперников и сбил их с ног. Вскоре все трое катались по полу, как мальчишки на школьном дворе.

Лэрри скрестил руки на груди и залюбовался дивным зрелищем. Его план сработал идеально, и он очень гордился собой. Однако радость его улетучилась довольно быстро, потому что в поясницу ему уперлось что-то очень острое. Он развернулся и увидел Кехманра. Фараон держал в руке длинный меч.

— Очень умно, — похвалил его Кехманра. — Стравить врагов, чтобы они передрались друг с другом.

Лэрри попятился.

— Благодарите не меня, — сказал он. — Идея принадлежит Линкольну.

— Эх, ну что же ты не спасал свою шкуру, пока была возможность? — Воскликнул Кехманра и поднял меч выше. — Но теперь я с огромным удовольствием прикончу тебя своими руками!

Как только фараон нанес удар, Лэрри вытащил карманный фонарик. Лезвие меча громко лязгнуло о металлический корпус. Лэрри взмахнул фонариком, как мечом, и разгорелся бой. Египтянин, рыча, наносил Лэрри удар за ударом. К счастью, бывший ночной сторож ловко отражал их.

Тут Лэрри заметил, что за спиной Кехманра осторожно крадется Амелия. Он отразил еще один удар и, развернувшись, бросил ей табличку. Она вставила ее в гнездо и набрала секретный код. Лэрри теснил фараона всё ближе и ближе к двери, та с грохотом приоткрылась.

Наконец тремя быстрыми ударами Лэрри выбил меч из рук фараона. Тот испуганно воззрился на Лэрри.

— Кто ты такой? Откуда взялся? — спросил Кехманра.

Лэрри убрал фонарик в кобуру.

— Я ночной сторож. — Он отступил на шаг и сильно толкнул фараона в грудь. Кехманра кубарем покатился в открытый дверной проем.

— Не-е-е-ет! — завопил Кехманра, исчезая в темноте.

Лэрри торопливо захлопнул дверь и снял с нее табличку.

Амелия подбоченилась:

— Если бы я хуже знала тебя, мистер Дейли, я бы сказала, что кое-кто вновь обрел свой былой порох.

Лэрри улыбнулся ей в ответ и обвел глазами место сражения. Битва шла к концу, его сторонники одерживали победу. Наполеон, Иван и Капоне продолжали драться, а их люди пустились наутек. Тем временем друзья Лэрри, и старые и новые, всё время помогали друг другу.

К Лэрри подъехал генерал Кастер.

— Смитсоновская битва, — гордо провозгласил он, — станет величайшей в истории. Ничего подобного мир еще не видывал.

Лэрри кивнул генералу:

— И не увидит.

Херувимы порхали над головой, распевая победную песнь. Остальные друзья Лэрри подошли послушать. Лэрри зааплодировал:

— Это ваше лучшее представление.

Он бросил взгляд на часы. Почти пять утра.

— О боже! — воскликнул он. — Скоро встанет солнце. Надо вернуть вас в музей.

Джедедайя и Октавиус вскарабкались на белку. Джед грустно посмотрел на Лэрри:

— Но мы им больше не нужны, Гигантор. Лэрри присел перед ним.

— Зато вы нужны мне. — Он встал и улыбнулся Амелии: — Мисс Эрхарт, не могли бы вы нас подвезти?

Она улыбнулась в ответ:

— С удовольствием.

Глава десятая

Лэрри сидел в кресле второго пилота на «Старушке Бесси», аэроплане Амелии, и смотрел в окно. Поднявшись из Музея авиации и космонавтики, красный самолетик накренился влево. Внизу, в дверях, стояли и махали им вслед его новые друзья из Смитсоновского института.

Лэрри оглянулся и увидел: все его нью-йоркские друзья прилипли к окнам и любуются видом эспланады. Сэкаджавиа, гунны, неандертальцы и Декстер оцепенели от восторга. Аттилу, кажется, разобрала морская болезнь.

Лэрри покосился на Амелию. Она была полна жизни. Как она и говорила ему раньше, ее место здесь — в кресле пилота.

Самолет описал последний круг над эспланадой и взял курс на Нью-Йорк. В последний миг Лэрри даже мельком заметил Авраама Линкольна.

Мраморный великан улыбался и махал ему на прощание.

Как хорошо иметь собственный самолет! Путешествие прошло в мгновение ока. Не успели они и глазом моргнуть, как на горизонте показался Нью-Йорк. Амелия уверенно повела аэроплан на посадку к поляне посреди Центрального парка. Улицы города были почти пусты.

Самолет медленно остановился у дверей музея. Лэрри спрыгнул с подножки, открыл задний люк и поторопил пассажиров.

— Выходите! И старайтесь держаться поближе друг к другу, — предупредил он.

Когда на землю спрыгнул Декстер, Лэрри вручил ему табличку.

— Верни это Акменра, — приказал он. — И не забудь извиниться. — Обезьянка зачирикала и поскакала к музею.

Лэрри помог выйти Сэкаджавиа.

— Отведи, пожалуйста, всех в подвал, — попросил он ее. Она кивнула и повела гуннов и неандертальцев по лестнице.

Амелия вместе с Лэрри смотрела, как пестрая компания входит в музей.

— Ты вернулся туда, где твое место, — сказала она. Лэрри окинул взглядом громадное здание и улыбнулся.

— Да, я тоже так считаю. Она вздохнула:

— Мне пора. Лэрри шагнул к ней.

— Послушай, Амелия, я давно пытаюсь тебе сказать… — Он потер затылок. — Трудно об этом говорить, но… близится утро…

Она приложила ему палец к губам.

— Я знаю, что близится, мистер Дейли. Давно знаю. — Она глубоко вздохнула. — Но это не имеет значения. В эту ночь ты помог мне испытать лучшее приключение в моей жизни! — Она посмотрела на восток, где небо уже озарилось багрянцем. — И сдается мне, рассвет будет необычайно красив. — Она обняла Лэрри и прошептала ему на ухо: — Помни, жизнь должна быть в радость.

Она отстранилась, закинула шарф через плечо и шагнула прочь. Лэрри взял ее за руку.

— Амелия! — Он привлек ее к себе и поцеловал. Она улыбнулась и села в самолет.

— Прощай, — сказал Лэрри, и она запустила мотор. Самолет развернулся и покатил по улице, потом взмыл в небо над Центральным парком.

В кармане у Лэрри что-то зашевелилось, оттуда выглянули Джед и Октавиус.

— Вот она и улетела, — вздохнул Джедедайя.

— Прямо в… — молвил Октавиус.

— В Канаду, — закончил за него Лэрри. Амелия направилась не в ту сторону. Но через минуту она развернулась и взяла курс на юг, к Смитсоновскому институту.

Лэрри поднялся по крыльцу и вошел в музейный вестибюль. Там кипела бурная деятельность. Как только Декстер внес табличку внутрь, все экспонаты моментально ожили.

В дальнем конце вестибюля Декстер протягивал табличку гордому Акменра и что-то униженно лопотал.

— Прощаю тебя, мой человекообразный друг, — улыбнулся юный фараон.

Скелет тирекса ткнулся носом Лэрри в бок.

— Привет, малыш, — сказал Лэрри и погладил существо по твердому черепу. — Ну и ночку ты пропустил!

Лэрри подошел к исполинской каменной голове с острова Пасхи.

— Как дела, тугодум? — спросил он. — Как прошла ночь?

— Наобум, бум-бум, — раскатисто прогудела голова.

Лэрри пошел дальше и вскоре увидел Тедди и Сэкаджавиа. Они обнимались. Бывший президент ласково погладил индианку по щеке, потом она мягко отстранилась и направилась в подвал. Тедди долго смотрел ей вслед, затем обернулся к Лэрри. Его улыбка была гораздо шире обычного.

— Спасибо, что вернул наших друзей, Лоуренс, — сказал президент. — И, выразив тебе свою сердечную признательность, я позволю себе напомнить, что они не могут вечно прозябать в подвале.

— Знаю, — ответил Лэрри. — Я и сам это понял.

— Там-там солнце встает, бум-бум, — прогудела голова с острова Пасхи.

— Наш тихоокеанский друг прав, — сказал Тедди. — Скоро на нас обрушится восход.

Лэрри проводил Тедди обратно к постаменту, на котором стоял конь. Когда бывший президент садился в седло, Лэрри вспомнил их последнюю встречу.

— Послушайте, Тедди! В ту ночь вы сказали что-то о ключах к счастью.

— Неужели? — спросил Тедди.

— Да, помните? У нас был разговор о счастье, — напомнил Лэрри. — Вы хотели мне что-то сказать.

— Ах да, — протянул Тедди и виновато огляделся по сторонам. Похоже, он всё забыл.

— Счастье — это делать то, что ты любишь, да? — спросил Лэрри. — С людьми, которых ты любишь? Верно?

Тедди смущенно хихикнул:

— На самом деле я собирался сказать о физических упражнениях. — Он обнажил саблю и принял горделивую позу. — Но и это всё тоже правда.

Лэрри засмеялся и выглянул в музейное окно. Солнце вот-вот встанет. Он обернулся к Тедди. Бывший президент усмехнулся ему сверху вниз:

— Добро пожаловать домой, сынок.

Через несколько дней Лэрри вернулся в музей и снова надел свою униформу ночного сторожа. Он опять приступил к работе в Музее естественной истории. Только на этот раз он трудился в ночную смену не один. Даже в столь поздний час залы были полны посетителей.

Пробираясь сквозь толпу, он подошел к информационной стойке. За ней сидел Ник и делал уроки, как он привык в былые времена Лэрри с сыном обменялись улыбками.

— Так, так, так, — сказал мистер Мак-Фи и окинул взглядом униформу Лэрри. — Костюм сидит складно, не хуже, чем много лет назад.

Лэрри одернул куртку.

— Не так уж и много.

— И что же стало причиной вашего триумфального возвращения? — поинтересовался Мак-Фи. — Не прижились в корпоративных джунглях?

Лэрри улыбнулся:

— Пожалуй, да.

Мак-Фи покачал головой и обвел взглядом музей.

— Да, мир полон тайн. Стоило нам только избавиться от ненужного старья, как буквально на следующий день какой-то неизвестный богач сделал нам щедрое пожертвование, поставив единственное условие: чтобы всё здесь оставалось таким, как было.

— Да неужели? — притворно удивился Лэрри, делая вид, что для него это новость.

— Нет. Не то чтобы уж совсем без изменений — добавил Мак-Фи и указал на восковую фигуру Теодора Рузвельта.

— Приветствую вас, дамы и господа! — воскликнул бывший президент, живой-здоровехонький. Он возглавлял небольшую группу посетителей. — Меня зовут Теодор Рузвельт. Натуралист, создатель кавалерийского полка «Мужественные всадники», двадцать шестой президент нашей великой страны — Соединенных Штатов Америки. — Он повел экскурсантов по музею. — За мной, друзья, охота начинается!

На другом конце вестибюля сидел гунн Аттила в окружении ребятишек помельче. Он взволнованно рассказывал им какую-то историю, перемежая свою речь гортанными вскриками и энергичными жестами. И хоть говорил он на языке гуннов, детишки упоенно ловили каждое слово.

Другая группа посетителей собралась вокруг головы с острова Пасхи.

— Привет, бум-бумы, — прогудел он. — Принесли мне ням-ням?

На втором этаже Акменра принимал еще одну компанию экскурсантов. Младший брат Кехманра (и гораздо более добрый фараон) переводил иероглифическую надпись на стене. Возле стены на пьедестале стоял Декстер и по ходу дела показывал на каждый из иероглифов.

А внизу на каменном постаменте у ног тираннозавра Рекси сидели двое подростков и глядели снизу вверх, как огромный динозавр грызет косточку.

— Скучища, — зевнул один из ребят. — Все эти чудеса ничуть не похожи на настоящие.

— Да, — согласился его приятель. — Аниматроника тут совсем дохлая.

В этот миг Рекси встал на дыбы, повернулся к мальчишкам, разинул пасть и… РРРРРРРЫЫЫ! У мальчишек волосы зашевелились на голове.

— Ух ты, — только и пролепетали они.

Мистер Мак-Фи, наблюдавший за этой сценой, покачал головой.

— Современная технология находится выше моего понимания, — проговорил он.

— Да, — подтвердил Лэрри. — Это… совсем другое дело.

— Эй! Малыш! — вдруг крикнул Мак-Фи маленькому мальчику, ласково прижавшемуся к Сэкаджавиа. — Обнимать экспонаты строго запрещается! — Директор со строгим видом зашагал по вестибюлю.

Лэрри был счастлив вернуться на прежнее место. Да, неизвестный меценат действительно перечислил музею немалые деньги и поставил при этом всего два условия. Первое: вернуть все старые экспонаты и никогда больше не пытаться отправить их в хранилище. И второе: музей должен работать по ночам. Пожертвование было достаточно большим, и даритель имел полное право выдвигать такие требования. Лэрри удачно продал свою компанию (оставив распоряжаться ею, разумеется, Эда), и у него хватило средств на столь щедрый дар. Расставшись с компанией, престижем, деньгами, Лэрри не горевал. Он снова был там, куда стремилось его сердце, — среди друзей.

Лэрри заметил в толпе знакомое лицо, и у него перехватило дыхание. Женщина в очках, с длинными каштановыми волосами. И хоть на ней не было ни кожаной летной куртки, ни шелкового шарфа, она как две капли воды походила на Амелию Эрхарт.

Лэрри подошел ближе, и женщина озадаченно посмотрела на него.

— Чем могу быть полезна? — спросила она.

Лэрри понял, что пялится на нее самым невежливым образом.

— Нет, ничего… простите, — смущенно замялся он. — Просто вы очень похожи на одну мою хорошую знакомую.

— Понимаю, — улыбнулась она. — Думаю, это простое совпадение, мистер… — Она пригляделась к карточке у него на груди. — Дейли.

— Зовите меня Лэрри. — Он протянул руку. Она пожала ее.

— А меня зовут Тэсс.

Лэрри никак не мог отделаться от впечатления, что перед ним стоит сама Амелия Эрхарт. Поразительное сходство! Он поразмыслил немного, потом решился спросить:

— Вы, случайно, не находитесь в родстве с Амелией Эрхарт?

Его вопрос удивил Тэсс.

— Нет, — ответила она. — Это та самая летчица, которая переправилась через Тихий океан, верно?

— Точнее говоря, Атлантический, — поправил ее Лэрри. — Она была первой из женщин, совершивших это. А еще она — первая из женщин, получившая награду «За летные боевые заслуги», и первой из женщин пересекла по воздуху сорок восемь штатов.

Тэсс уважительно кивнула. Подобный список заслуг произвел на нее впечатление.

— Поразительно, — сказала она.

— Да, — вздохнул Лэрри.

Еще мгновение они просто смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Лэрри:

— Знаете, если хотите увидеть нечто уж совсем потрясающее, загляните в зал миниатюр, — предложил он. — Обстановка там очень… оживленная.

Тэсс робко улыбнулась:

— В самом деле?

Предложение Лэрри явно заинтересовало ее.

Лэрри повел девушку по лестнице на второй этаж. Над головами у них пролетел игрушечный самолетик. В нем сидели Джедедайя и Октавиус.

— Выше голову, Гигантор! — крикнул ковбой, и красный аэроплан просвистел прямо над ухом у Лэрри. — Эге-гей!

Лэрри и Тэсс рассмеялись. Уж больно забавная картина — крошечный ковбой и древний римлянин пилотируют игрушечный аэроплан. Вот за это Лэрри и любил свою работу! Ночью в музее может случиться всё, что угодно.