Ник Азазель (СИ)

Ничто не предвещало беды… Пожалуй, с подобных слов начинаются многие истории, моя не исключение.

В общем, случилось вполне ожидаемое событие — я умер. Ожидаемо оно было оттого, что долгое время я страдал неизлечимой болезнью, о которой предпочту не распространяться. Не знаю, что происходит после смерти, но если верить религиям, то душа должна либо переродиться, либо попасть в Рай, Ад, Вальхаллу и тому подобные интересные места. Но если что-то подобное и случается, то точно не со мной.

Я обессиленно упал на клавиатуру из-за резкого приступа, прикрыл глаза и погрузился во тьму. Стоило открыть очи, как понял, что физического тела у меня нет, я больше напоминаю полупрозрачного духа. При этом я выгляжу точно также как и при жизни: болезненно худой парень тридцати лет, ростом сто шестьдесят сантиметров, с редкими светло-каштановыми волосами; одет в синие спортивные штаны и белую футболку, на которой чёрными крупными буквами написано «WOW». Но моей комнатой в маленькой квартире тут даже не пахнет.

Я находился в просторной, тускло освещённой комнате, или вернее данное помещение будет назвать залом. Тут не было ни единого окна. Вверх уходили массивные колонны, которые были обвиты каменными змеями. Они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Каменные змеи были выполнены настолько искусно, что казалось, будто они следят за мной темными глазницами и вот-вот оживут. Сбоку возвышалась огромная статуя, которую венчало гигантское лицо с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежащее древнему старцу. Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, опирающиеся на гладкий пол.

Но не интерьер завладел моим вниманием, а иная композиция, в центре которой находился я. Между стоп статуи была начертана пентаграмма, заключённая в круг, на вершинах её горели чёрные свечи, а в центре лежала маленькая, облаченная в черную мантию девичья фигурка с огненно-рыжими волосами. Я же завис прямо над этой девушкой, находящейся без сознания. Девушке на вид было около двенадцати лет, но я слабо разбираюсь в возрасте маленьких бессознательных девушек, так что вполне могу ошибаться.

За пределами пентаграммы стоял высокий темноволосый юноша примерно шестнадцати-семнадцати лет, он с интересом и долей страха наблюдал за мной. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, через него можно было смотреть, словно сквозь мутноватое стекло. Этим он напоминал меня, так что не сложно было не опознать такого же собрата-призрака.

— Азазель! — с пафосом заявил призрак. — Я, Том Марволо Реддл, призвал тебя для заключения контракта. Предлагаю душу этой невинной девы в обмен на оживление меня в человеческом теле.

— Хм…

Сказать, что я был шокированным, не сказать ничего. Я чуть не выпал в осадок. Это что за приколы? Я умер, так почему должен участвовать в каком-то цирковом представлении. Если этот парень Реддл, то лежащая на полу девица — Джинни Уизли, а рядом должна быть тетрадка-крестраж, мы находимся в Тайной комнате глубоко под Хогвартсом. А вскоре примчится «прынц» в круглых очках и начнётся эпическая битва бобра с ослом…

Да-да, эту историю я читал, всё же любимая серия книг… была когда-то давно.

Интересно, а как мы друг друга понимаем? Ведь по идее мы должны быть в Англии, а мой английский ужасно хромает.

Если бы я был живой, то подумал бы, что это чья-то глупая шутка-розыгрыш, называемая на новомодный манер «пранк». Только вот то, что нахожусь в бестелесном состоянии, но при этом мыслю, заставляло поверить, что это не шутка.

Может быть, я реально попал в мир магии, в школу волшебства? Допустим, что это так. Но как? Надо бы выяснить.

— Кого ты призывал, кусочек души смертного волшебника? — скучным тоном спросил я.

Реддл выпучил на меня удивлённые глаза. Не думал, что у призраков есть такая функция.

— Азазеля, демона ада, — ответил призрак юноши.

— Во-первых, мистер Реддл, Азазель не демон, а падший ангел. Это один из первых падших ангелов, который не побоялся Бога и его воли, после чего Архангелам было приказано убить его. Но никто не был сильней, чем он, и тогда Бог приказал Архангелу Рафаилу отрубить Азазелю крылья и отправить его в Ад. Хотя есть ещё Азазель — пустынный демон. Может быть, ты его призывал?

Пока я говорил, в голове судорожно крутились мысли. Может такое быть, что этот осколок волшебника напортачил с ритуалом? Если учесть, что у меня лет с тринадцати неизменный ник, позаимствованный как раз у озвученного персонажа, а большую часть жизни из-за болезни проводил за компьютером, то больше привык к нику Азазель, нежели чем к имени Иван.

— Нет. — Реддл помотал головой в стороны. — Мне нужен был Азазель из Ада. Вы ведь оттуда?

— Ты видишь у меня рога?

— Нет, рогов не вижу, — ответил Реддл. — Так значит, вы всё же падший ангел?

— Извини, но нимб показать не могу, падшим ангелам он в комплект не входит, как и крылья… Расскажи хоть, какие слова использовал для ритуала?

— Эм… — Реддл ненадолго задумался. — Я трижды произнёс ритуальную фразу: «Взываю к высшим силам. Да придёт Азазель, дабы исполнить волю мою».

— Поздравляю, Азазель пришёл. Только ты напортачил. Знаешь, что во вселенной существует бесконечное множество миров? Надо чётко уточнять, кого призываешь.

— Так ты будешь исполнять контракт? — не сдержавшись, зло спросил Реддл.

— Нет.

— Почему? — удивился призрак.

— А зачем мне это делать?

— Но как же? — удивлённо вопросил собеседник. — Ты же получишь душу.

— А с чего ты взял, что мне нужна душа? Я же не демон. Тем более, я не любитель маленьких девочек. И вообще, если ты внимательно посмотришь, то поймёшь, что я присутствую тут в духовном виде. Нормальные демонологи подготавливают тело для вселения, чтобы демон мог действовать в нём, наслаждаться жизнью и выполнять указания, если сойдутся с призывателем в цене.

— А что тогда ты хочешь? — спросил Реддл.

— Это не важно, ты всё равно под колпаком у Дамблдора. Скоро сюда прибежит Поттер, ты натравишь на него василиска, директор школы пришлёт феникса с мечом Гриффиндора и твой крестраж уничтожат.

— Что ты сказал? — Реддл был поражён. — С чего ты взял, что директор обо всём знает?

— Не будь наивным мальчиком, Том. Неужели ты думаешь, что более чем столетний волшебник не узнал признаков окаменения, наступающего от взгляда василиска, и не знает о каждом уголке школы? Старик стравил двух сирот, тебя и Поттера. Твой оригинал из-за сумасшествия, наступившего благодаря откатам от множественного разделения души, несколько лет назад с какой-то придури полез убивать, лишь услышав ложное пророчество через шпиона Дамблдора.

— Не может быть, — убито произнёс Реддл. — Откуда ты всё знаешь?

— Всё знать невозможно. Но вот увидел тебя и можно сказать «вспомнил». Подумай, кого ты призвал, ведь не комнатную собачку.

Я говорил насмешливо, выкладываясь в актёрском мастерстве на двести процентов, дабы изобразить из себя всезнающего падшего ангела. Как-то мне не хотелось проверять, что будет, если Воландеморт распознает во мне дух обычного магла. Судя по виду призрака-крестража, он принял всё за чистую монету.

— Сколько… Сколько я сделал крестражей? — спросил Реддл.

— Хм… — Я присмотрелся к духу, делая вид, словно рассматриваю нечто невидимое. — Больше, чем следовало бы. Я насчитал семь штук, вместе с этой тетрадкой, причём два находятся в живых существах. Кажется, один в змее по имени Нагайна, второй… Ха! Ты удивишься, но как раз в Гарри Поттере. Теперь понятно, зачем старик вас стравливает — хочет твоими же руками уничтожить твой крестраж и при этом остаться чистеньким.

— Погоди, — произнёс Реддл. — То есть ты хочешь сказать, что пока Гарри Поттер жив, то крестраж будет находиться в нём? Но как такое возможно?

— Легко и просто. Ты же не профессиональный некромант, а самоучка.

Том хмыкнул.

— Где бы я научился некромантии профессионально, если во времена моей учёбы эта наука уже давно была запретной? — спросил он.

— Вот и я говорю, глупость ты сделал, парень. Один крестраж делаешь, потом надо полвека восстанавливаться, медитировать, дать душе зажить. Твой же оригинал их так часто клепал, что душа стала нестабильной, и он сошёл с ума. В итоге что-то произошло, например, убил человека и, привыкнув после убийства создавать крестражи, неосознанно его сделал. Точно не скажу, но факт налицо, во лбу у Поттера кусок твоей души, из-за чего он владеет парселтангом.

Вдруг мы услышали шорох трущихся камней, видимо это открывалась дверь в Тайную комнату. Реддл насторожился и отошёл к ближайшей колонне, облокотившись на неё спиной. Я попытался выйти из пентаграммы, но ничего не вышло. Я словно упёрся в прочную невидимую стену, повторяющую контуры пентакля.

До нас донеслись громкие шаги, от которых по залу разносилось эхо. Вскоре из-за колонн вышел худой тринадцатилетний мальчик в чёрной мантии и очках-велосипедах, за которыми были видны зелёные глаза. Он был весь в пыли, даже чёрные взъерошенные волосы были припорошены пылью. В руках мальчик, у которого на лбу красовался шрам в виде молнии, судорожно сжимал деревянную палочку.

— Джинни, — прошептал мальчик в очках и, бросившись в нашу сторону, без всяких предосторожностей забежал внутрь пентаграммы, при этом он умудрился сбить одну из свеч и отбросил палочку в сторону. Тут он упал рядом с девочкой на колени, опасливо косясь на меня. — Джинни! Только не умирай! Пожалуйста, не умирай!

Палочку тут же подобрал дух-крестраж Воландеморта и вернулся к колонне.

— Она не очнётся, — произнёс Реддл.

— Почему же? Откачают. Дамблдору не выгодно терять большую семью ближайших сторонников. Так что приманка для приключений «избранного» сработала, ещё немного, и девочку начнут откачивать.

Сказав это, я попытался вылететь из пентаграммы. Как и ожидалось, без одной свечи ритуал по сдерживанию не работал. Так что я спокойно преодолел пределы чертежа, что вызвало у крестража Реддла ярко выраженное чувство страха.

— Кто вы? — спросил очкарик. — Том? — произнёс он, смотря на призрак Реддла. — Том Реддл?

— О, Том, смотри не зазвездись, — насмешливо прокомментировал я. — Сначала тебя узнают школьники в мрачных подвалах, потом домохозяйки будут теребить свои киски, представляя твой мрачный профиль.

Гарри Поттер был в замешательстве. Он уставился на нас. Реддл отшатнулся от меня, стараясь держаться подальше.

— Кто вы? Вы призраки? — спросил он.

— Я воспоминание, заключённое в дневнике, — произнёс Реддл, показывая на черную тетрадь, лежащую на полу. — А это, — он показал на меня, — демон.

— Демон? — удивлённо рассматривая меня, спросил Поттер.

— Враньё. Ну какой из меня демон?

— Простите, господин Азазель, — поклонившись, произнёс Реддл. — Я забыл, что вы не демон, а ангел.

— Ну вот, можешь, когда хочешь.

— Помоги мне, Том. — Гарри снова поднял голову Джинни. — Давай унесем ее отсюда. Василиск где-то здесь, не знаю где, но он может появиться в любую минуту. Пожалуйста, помоги…

Реддл не шелохнулся. Поттер, напрягшись, с трудом поднял Джинни и потянулся за волшебной палочкой. Но ее не было.

— Ты не видел мою палочку? — спросил Гарри.

Он поднял глаза — Реддл по-прежнему наблюдал за ним, волшебная палочка Гарри вращалась в его бледных пальцах. Том внимательно посмотрел на меня.

— Ты говорил, что тебе надо тело? — спросил он.

Улыбка скривила углы рта Томаса Реддла. Он продолжал смотреть на Гарри, лениво крутя палочку.

— В принципе, не помешало бы. Иметь тело лучше, чем его не иметь.

— Если я предоставлю тебе тело, ты оживишь меня? — спросил Реддл.

— Послушай, — произнёс Поттер. Под тяжестью Джинни у него сводило руки, — надо скорее уходить отсюда! Появится василиск, и тогда…

— Он не появится, если не позвать, — равнодушно бросил Реддл. Затем он вновь посмотрел на меня. — Так что, Азазель?

— Если знаешь нужный ритуал, то действуй. Хоть немного развлекусь в мире смертных.

Гарри опустил Джинни на пол, не в силах больше держать ее. Он с непониманием смотрел на нас.

— Объясните, что происходит?! — воскликнул он. — И пожалуйста, Том, верни мне волшебную палочку. Она может скоро понадобиться.

Улыбка на лице Реддла стала шире.

— Она тебе больше не понадобится, — произнёс он.

— Почему не понадобится? — с глупым видом спросил Поттер.

У Реддла едва заметно раздулись ноздри, что довольно странно для духа.

— Ой, как я ненавижу эти пафосные речи. Реддл, кончай тянуть резину, скоро директор не выдержит и решит сам заглянуть, чтобы выяснить, что за ерунда тут происходит. Что-то я не вижу у тебя Хроноворота, чтобы отмотать время вспять.

— Хорошо, — сказал Реддл, направляя палочку на Поттера. — Авада Кедавра.

Зелёный луч вылетел из палочки и ударил в грудь стоящему, словно истукан, Гарри Поттеру. Мальчик тут же рухнул на пол, не подавая признаков жизни.

— Тебе надо подлететь ближе к телу, — сказал мне Реддл.

Я выполнил его просьбу и завис над телом национального героя. Не знаю, почему я ни капельки не переживал о смерти ребёнка. Видимо то ли то, что я чувствовал, будто нахожусь во сне или играю роль в спектакле, то ли то, что я мёртв и не имею тела, а без гормонов ощущать что-то вроде сострадания довольно сложно. Но жить я хотел, и в настоящий момент было плевать, каким образом оживу.

— Плоть и дух, воссоединитесь, — произнёс Реддл, выписывая палочкой в воздухе круг.

— Плоть и дух, воссоединитесь, — повторил он, вписывая в круг треугольник.

— Плоть и дух, воссоединитесь, — в третий раз повторил Том, рассекая воздух палочкой, словно разделяя треугольник на две части.

После этого из палочки вырвался зелёный луч, сильно похожий на тот, что убил Поттера, но только он выполнял иную функцию. Луч попал в меня, после чего мой дух засосало в тело Поттера.

Видимо душа хозяина осталась в теле, но каким-то образом была повреждена. Я почувствовал, словно наши души спаиваются вместе. В моё сознание потекла информация о почти тринадцати годах мальчика по имени Гарри Поттер, в его же сознания потекла информация из головы тридцатилетнего парня по имени Иван. В итоге наши знания перемешались и слились воедино, но из-за того, что я намного опытней, моё сознание стало доминирующим. Но я чувствовал себя именно Гарри Поттером, а не Иваном под ником Азазель. А вот крестража в теле не ощущалось, видимо как раз его своей Авадой Реддл и уничтожил.

Глаза я уже открыл в человеческом теле, точнее в теле Гарри Поттера. Рядом стоял Том Реддл и с интересом смешанным с опаской и страхом рассматривал меня.

— Хорошее заклинание, Том. Так легко воплощаться мне ещё не приходилось. Ну что, махнёмся местами?

— Азазель? — спросил Реддл.

— Что, нимб с крыльями так и не появились?

Том помотал головой в стороны.

— Так печально, что хоть Хапсиэля призывай, — грустно произнёс я.

— Кто такой Хапсиэль? — с интересом спросил Том.

— Тебе лучше не знать… Хотя, лучше всё же знать, кого призывать не стоит. Хапсиэль — это ангел любви.

— И что же в этом такого опасного в ангеле любви? — спросил Том.

— О! Это хорошо, что ты спросил. Он архангел, а ещё гей-мазохист двухметрового роста с гипертрофированной мускулатурой. Волшебной ангельской силищи у него не просто много, а запредельно много. Хапсиэльчик обожает, когда колдуны его прикладывают боевыми заклинаниями. И чем мощнее чары, тем сильнее он распаляется, и ведь ничто не берёт гада. Потом он «дарит любовь» всем окружающим, причём насильно… Ну, ты понимаешь, о чём я?

— Он что, насилует магов? — испуганно спросил Реддл.

— Во-во! Если не любишь жестокие игры, после которых надо заживлять задницу, то лучше этого ангела на вечеринки не зови.

— Дамблдору бы такого подослать, — мечтательно произнёс Реддл. — Но боюсь, ему как раз может понравиться «сила любви».

— Это ты правильно думаешь. Так ты вселяться будешь?

— В кого? — спросил Реддл, после чего кинул испуганный взгляд на Джинни. — Я девкой не буду!

— Какой ты привередливый! Лучше быть девушкой, но живой, чем куском души, но в дневнике.

— Ты что, не можешь оживить меня нормально? — спросил Реддл.

— Так не интересно. Это же будет читерство.

— Чите… Что? — Реддл не понял о чём идёт речь.

— У бессмертных есть одна проблема — скука. И они постоянно придумывают, как с ней бороться. Одним из развлечений является наблюдение за смертными, но это быстро надоедает. Так что многие отзываются на вот такие призывы, чтобы вселиться в смертное тело и прожить жизнь эльфа, гнома или человека. Только если бессмертный использует божественные и демонические силы, то такая игра быстро надоедает, ведь он будет сильнее смертных. Это и называется читерство. Самым шиком считается игра на высшем уровне сложности, то есть использование тех способностей, которые были у тела, в которое заселяешь. Например, прожить жизнь обычного магла, ну или в данном случае волшебника.

— То есть ты не будешь использовать свои силы для моего оживления? — с грустью спросил Реддл.

— Ага. Но я могу использовать то заклинание, которое ты недавно применил ко мне.

— А говорил, что я сумасшедший, — тихо пробурчал Реддл. — Эти высшие сущности все на голову двинутые. Как можно жить, как обычный магл?

— Это весело, Том. Ты просто ещё не пробовал. Вот стукнет тебе лет этак тысячу, сам захочешь попробовать.

— А стукнет ли? — спросил Реддл.

— А ты подальше от сумасшедшей души-основы держись и парочку крестражей перепрячь как можно лучше. Но главное, тебе надо залечь на дно и не лезть в политику. Так глядишь, останешься более вменяемым. А если бороться за власть, то понятное дело, что и до сотни лет не доживёшь, конкурентов много, даже бога могут убить, если толпой навалятся. Что уж говорить о некроманте-самоучке.

— Может быть, мне вообще жить жизнью этой рыжей девицы? — презрительно с сарказмом спросил Реддл.

— Хорошая идея. Слышал о том, что друзей надо держать близко, а врагов ещё ближе? Уизли — ближайшие сторонники Дамблдора. Если поведением не будешь особо выделяться, к старым сообщникам не полезешь, то это будет идеальная маскировка. Если хочешь, можем с тобой вместе играть в эту игру, будет веселей.

— Жить вместе с демоном! — испуганно произнёс Реддл.

— А что, можем свадьбу сыграть, чтобы погружение в игру было более глубокое. Или тебе не нравится отыгрывать женского персонажа?

— Именно! — согласился Том.

— Ой, лет за десять привыкнешь. Потом сам не захочешь тело менять. В любом случае, кто тебе помешает потихоньку поменять тело, если это не понравится?

— Ладно, я согласен. Лучше уж так, чем быть запертым в дневнике, — сказал Том.

— Давай мне палочку.

Реддл передал мне палочку Поттера и поспешил к телу Джинни. Он залез ей на грудь ногами, будь человеком, продавил бы, а так стоял там, словно ни в чём не бывало.

Теперь я уже начал проведение ритуала. Пришлось напрячь память и припомнить, что делал крестраж.

— Плоть и дух, воссоединитесь.

Я выписал палочкой в воздухе круг.

— Плоть и дух, воссоединитесь.

— Эй, — воскликнул дух Тома Реддла, — вначале девчонку надо убить!

Вписываю в круг треугольник.

— Плоть и дух, воссоединитесь.

Я рассек воздух палочкой, словно разделяя невидимый треугольник на две части. Всё повторилось в точности, как у Реддла до этого: из волшебной палочки вырвался зелёный луч, он попал в полупрозрачного Тома. Дух словно всосался в тело Джинни Уизли. Девочка зашевелилась и с трудом открыла глаза. Она пристально посмотрела на меня.

— Получилось! — радостно провозгласила Джинни. — Только как-то не так, как планировалось, я слился с душой девчонки, — нахмурилась она. — Ты! — яростно воскликнула она. — Ты забыл использовать Аваду!

— Упс! — пожал я плечами. — Ещё не привык мыслить смертными понятиями, извини, Том. Теперь тебе лучше привыкнуть к этому телу. Я тебе расскажу, что будет, если твой сумасшедший дух останется на свободе. Все твои осколки души могут возродиться и тогда они начнут сражаться друг с другом. Поскольку ты самый молодой, то нет ничего странного в том, что ты падёшь первым. А твоя сошедшая с ума душа завладеет телом и сотрёт тебя как личность, поэтому…

После долгого душещипательного и пугающего рассказа из уст «демона» осколок Тома Реддла был очень напуган. Он решил притвориться девочкой и прожить жизнь заново в стиле высших сущностей — на самом сложном уровне сложности. Напуганный Том Реддл сам нашёл и уничтожил свои крестражи все до единого, а потом призвал свою душу и заточил её в кусочке обсидиана с помощью найденного в Запретной секции ритуала.

После окончания школы молодые волшебник и ведьма Джинни-Том и Гарри-Азазель сыграли пышную свадьбу и отправились в морское путешествие на яхте, во время которого торжественно выкинули кусочек обсидиана с заточённой душой Воландеморта на дно океана…

Сто тридцать лет спустя.

В своей постели умирал Гарри Поттер. Вокруг собрались его многочисленные дети и внуки. Приподняв голову Гарри прищурился и оглядел близких.

— Дорогие мои, оставьте нас с Джинни, — тихим голосом произнёс он.

Все родственники выполнили волю старика и покинули помещение. Возле кровати осталась лишь седая старушка.

— Том, — сказал Гарри.

— Что, Азазель? — спросила Джинни Поттер.

— Я тебя наебал! — радостно тихим голосом сказал старик. — Я не демон, не ангел, а простой магл. И знаешь, что?

Старушка с недоверием и непомерным удивлением смотрела на старика.

— Что? — спросила она.

— Я всю жизнь трахал Тёмного Лорда!

Тело старика осталось неподвижно лежать, он больше не дышал, но на его лице застыла невероятной широты счастливая улыбка.

Родственники, когда заглянули в комнату, были поражены поведением бабушки. Они посчитали, что старушка свихнулась от горя, ведь Джинни Поттер чертила на полу пентаграмму, в центре магической фигуры лежало тело её супруга, который мёртвым выглядел более радостным, чем при жизни.

— Тварь! Да как ты посмел! — ругалась старушка. — Я тебя с того света достану… Оживлю и отдам на поругание Хапсиэлю!

Дети и внуки с трудом сумели остановить Бабушку от явно тёмного ритуала. После этого им пришлось следить за, как они считали, выжившей из ума старушкой, чтобы она не натворила глупостей. На всякий случай у бабушки Джинни забрали палочку. Отныне за бабулей постоянно приглядывали родственники и поили её успокаивающими зельями, так что шансов сотворить какой-либо ритуал или колдовство у неё не осталось…