Невезучая попаданка, или Цветок для дракона

Пролог. Поход

Аннотация:

Всем известно, что все попаданки, провалившись в иной мир, обретают сверхспособности, становятся магами, ведьмами, принцессами, спасают мир и обязательно выходят замуж за принцев, императоров, ректоров и прочих властелинов, в крайнем случае – за драконов.

А я? Сверхспособности утратила, взамен ничего не получила, ректор счастливо женат, император – тоже, у принцев ко мне братские чувства, причём взаимные. Есть ещё дракон, но он ищет свою предсказанную суженую – и это точно не я.

Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Главное – выжить в этом магическом мире, находясь в непривычно хрупком человеческом теле без капли магии. Зато у меня семейный дар остался, так что, маги, ещё посмотрим, кто кого!

От автора: Как обычно – это добрая, светлая, жизнеутверждающая сказка.

ОДНОТОМНИК

В сказке есть

Попаданка - одна штука
Драконы - много
Перевёртыши - ещё больше
Принцы - от трёх и более, а толку?
Император - всего один, и тот голограмма
Орк - тоже один, да и то не настоящий
Ведьмочки - целая стайка
Магическая академия - одна
Разноцветные маги - даже слишком много
Семейный дар - эксклюзивный
Крылья, ноги и хвосты - в комплекте
Пумы - иногда забредают
Вампиры - вообще не водятся
Властные властелины - давно вымерли
Нечисть - в зоопарке
Якорь - одна штука
Пророчества - каждому нуждающемуся

А ещё тут будут енотики!

Америка. Йеллоустоунский парк. Сентябрь 2099 года

– И кто только выдумал этот дурацкий поход?! – простонала Хизер, с трудом волоча ноги по тропинке. – Я умру за оставшиеся три дня. Три с половиной!

– Переигрываешь, – буркнула я, и походка сестры сразу стала нормальной и вполне бодрой. Но скорбное выражение лица осталось прежним. – Давай, твой рюкзак понесу.

– Ты лучше меня понеси! – на меня посмотрели самые жалобные глаза на свете.

Я оглянулась. Группа старшеклассников растянулась по петляющей среди сосен тропинке, и за довольно густым подлеском нас видно не было. Сейчас не было. Но в любой момент кто-то мог нас догнать, или мы догнали бы притормозившего одноклассника – и прости-прощай конспирация.

– Я бы и рада, но слишком опасно. Давай уж лучше рюкзак. Я успею его тебе передать, если кто-то появится. Или просто уроню, вроде ты в кустики собралась, вот и сняла.

– Да весу-то в том рюкзаке! Ты ж себе всё тяжёлое переложила. А про кустики – хорошая идея. Сбегаем? – оживилась Хизер.

– Я пока не хочу. Давай сама, – я всё же забрала у сестрёнки рюкзак, из которого она вынула «туалетный совочек».

Так уж в этом походе положено – даже если по маленькому делу идёшь, всё равно выкопай ямку, потом закопай результат и палочку на этом месте воткни. Сейчас, в начале учебного года, здесь по несколько групп в день шастает, и чтобы никто ни во что не вляпался… Поход-походом, а чистоту соблюдать необходимо.

– И скажи Кевину, чтобы отключился! – донеслось из кустов под старательное пыхтение – вырыть совочком ямку в веками некопаной земле не так-то просто.

«Ой, какие мы стеснительные! – раздалось у меня в голове. – Ладно, девчата, у вас десять минут. Я даже отвернусь».

Я почувствовала, как связь с братом прервалась, и вздохнула с облегчением. Меня слегка напрягал этот круглосуточный надзор – ночами Кевина сменял дядя Джереми, этот у меня в голове не сидел, смысла не было, он сидел где-нибудь на соседней с лагерем сосне, зорко обозревая окрестности. И всё потому, что ни тот, ни другой были не в состоянии отказать маме, которая испереживалась – как же её малышки справятся одни, в страшном диком лесу, голодные, холодные и окружённые кучей диких зверей и прочих опасностей!

И переубедить её не удалось никому, даже папе. Она не желала слышать, что в лесу мы не одни, с нами ещё восемнадцать одноклассников и четверо взрослых сопровождающих, а кроме того, нас «пасут» операторы, отслеживающие маячки в наших браслетах, причём знают они не только то, где мы находимся, с точностью до пяти дюймов*, но и наши температуру, пульс, давление и даже уровень адреналина. Да ещё и дроны периодически над нами пролетают.

Потому-то нам и разрешают так растягиваться по тропинке, что порой кажется – ты в лесу один, ну или с парой друзей. И сходить с тропинки разрешается тоже. Но не дальше ста футов*, после этого срабатывает сигнал тревоги, с туристом связывается оператор, и либо сам его инструктирует, как на тропу вернуться, либо посылает кого-то на помощь. Правда, такое было в последний раз лет восемь назад и уже стало легендой. Обычно школьники послушно тащатся по тропе, отходя лишь в кустики или какую-нибудь белку сфотографировать, и то редко, есть же зум.

С дикими зверями мама тоже слегка краски сгустила. Крупнее лис тут диких животных нет, по крайней мере, на этом участке, где проходят обязательные походы выпускников. Без этого не получить хорошую оценку ни по физкультуре, ни по биологии, ни по обществоведению.

Вот и ходят старшеклассники в такой вот шестидневный поход. С одной стороны – всё «по-взрослому». Рюкзаки с едой, одеждой и всем необходимым тащим сами, на собственном горбу. Сами палатки ставим – правда, их как раз и не тащим, кто-то сверху, кто решал, как именно те походы проводить, посчитал, что с палатками рюкзаки каким-то санитарным или ещё каким нормам по весу уже не соответствуют. Поэтому палатки ждали нас на местах ночёвок, но ставить и разбирать их нужно было самим.

Костёр разжечь – сами, хворост для него собрать – сами, и не важно, что весь этот хворост заранее персоналом парка привозится и раскидывается в окрестностях стоянок, а кострища уже готовы и камнями обложены. Еду на костре в походных котелках приготовить – сами, котелки те в холодных лесных ручейках песком отдраить – тоже сами. Всё это – под присмотром инструкторов, которые следят, чтобы всё было правильно сделано, и баллы за это начисляют. Песни у костра, сон в палатках, туалет в кустиках, умывание в ручье – романтика! Кормление комаров, вдыхание дыма, каша с мошками, жёсткая земля, невозможность нормально помыться – видимо, тоже «романтика».

Глава 1. Габриель

День первый

– Эй, парень, ты живой? – раздалось откуда-то сверху.

Первой мыслью было – не мне одной сейчас плохо, кому-то, похоже, ещё хуже. Потом вдруг осознала, что слова эти были произнесены на совершенно незнакомом мне языке, а я всё прекрасно поняла. Но мельком порадовавшись такому странному умению, я сосредоточилась на более важном – попытке выбраться из-под чего-то неимоверно тяжёлого, что придавило меня к земле, словно бетонная плита. Нет, собственного опыта с бетонными плитами у меня не было, но выражение я слышала, и оно полностью соответствовало моему теперешнему самочувствию.

Я задёргалась, безуспешно стараясь выползти из-под этой жуткой тяжести, и тут она поднялась сама, без моего участия, при этом и меня подняв на ноги.

– Да что у тебя в мешке, камни, что ли? – с натугой крякнул кто-то, и, обернувшись, я поняла, наконец, в чём дело. «Бетонной плитой» оказался мой собственный рюкзак, внезапно ставший совершенно неподъёмным.

Его держал за ручку какой-то высокий крепко сбитый тип средних лет в плаще, как у того, который меня сюда забросил, только в синем, а не в чёрном, и капюшон был откинут, открывая припорошённые сединой чёрные кудри и такую же бороду, короткую, но окладистую. Я висела в его руке, словно котёнок, которого держат за шкирку. Осознав это, я выпуталась из лямок и выпрямилась, оставив рюкзак в руке незнакомца. Для этого мне пришлось выронить рюкзак Хизер, который я так и держала, и который тоже неожиданно обрёл вес, правда, в разы меньший, чем мой. После этого мужчина с облегчением опустил мою бывшую ношу на землю.

– И как ты его только нёс? – покачал он головой, скептически оглядывая меня с головы до ног и обратно. – Тощенький какой, в чём только душа держится?

– Мальчишка из другого мира, – послышалось сбоку, и, оглянувшись, я увидела ещё с десяток или больше мужчин в похожих плащах. – Может, они там сильнее, чем выглядят?

«Мальчишка»? Это он обо мне? На всякий случай оглянулась, но других кандидатур не заметила, только первый незнакомец, которого уже лет тридцать никто мальчишкой не называл, небольшой табун осёдланных лошадей и... и всё. Дальше только лес, причём очень странный – я его видела каким-то нечётким, размытым, словно он не в полусотне футов от меня находился, а в нескольких милях. Я поморгала, прищурилась – ничего не изменилось. Опустила глаза – хвоя, сухие ветки, шишки, и опять, словно резкость не настроена.

– Эй, парень, ты меня понимаешь? – медленно и раздельно, словно разговаривая с умственно-отсталым, обратился ко мне первый незнакомец.

– Понимаю, – пробормотала я на чужом языке, даже не задумываясь, и глядя, как облегчённо выдыхает мой собеседник, попыталась понять, что происходит. Второй сказал: «Из другого мира»! В своё время я прочла много фэнтези о попаданках, во времена маминой юности они были очень популярны, она тогда работала переводчиком и из сентиментальных чувств сохранила свои работы, а позже я на них наткнулась – и тоже увлеклась, уже сознательно разыскивая на просторах интернета что-то похожее.

И теперь начала осознавать, что именно такой попаданкой и стала. Тот радужный овал был порталом – не зря же из него тот, в капюшоне, вывалился словно бы из ниоткуда. А меня затянуло внутрь.

Ой, мамочки, я в другом мире! И, кажется, в чужом теле – не зря же меня мальчиком называют, а тело вдруг стало слабым, зрение упало, да и слух тоже – это я осознала только что, специально открывшись и не услышав привычной какофонии звуков. Я даже собственное сердцебиение слышать перестала, а этот звук был со мной всю жизнь. Или... или у меня просто сердце больше не бьётся, мало ли, в кого я попала, и какие тела бывают у обитателей других миров.

Машинально потянулась к запястью, рассчитывая пусть не услышать, но хотя бы почувствовать пульс, и тут же испытала невероятное облегчение – на запястье привычно сидел мультифункциональный браслет, давно уже ставший едва ли не частью моего тела. А значит, тело тоже моё – вряд ли, при переносе в другой мир, моё сознание поместили в чужое тело, а потом заботливо нацепили на него мой браслет, рюкзак, и, насколько я смогла увидеть – всю мою одежду. А так же рюкзак Хизер в руку сунули! Нет, тело явно моё, только какое-то другое, но с этим я чуть позже разберусь, потому что сейчас моего внимания жаждали мужчины в плащах, кажется, уже не в первый раз спрашивая моё имя.

– Простите, – пробормотала я. – Задумал...ся.

Сама не знаю, что заставило меня сказать о себе в мужском роде. Разговаривай мы на моем родном – этой проблемы не возникло бы, но в иномирном языке, знание которого одномоментно возникло в моей голове, глаголы имели род, словно в русском. Хорошо, что я была мультилингвом, знала восемь языков, сравнивать было с чем.

– Что ты к парню пристал, – укорил моего собеседника кто-то из толпы. – Дай ему продышаться! Если бы ты в другой мир внезапно попал, тоже завис бы!

Несмотря на ситуацию, я мысленно захихикала. Сомневаюсь, что в этом мире есть что-то, способное зависнуть, как древние компьютеры начала века, видимо, это мой внутренний переводчик подбирает знакомые мне выражения, включая слэнг. Во всяком случае, моё состояние это слово описывало точно.

– Но мальчишку нужно допросить, – чуть нахмурился Первый. Было такое чувство, что ему самому это не очень нравится, а надо.

– Портал закрыт, Хонстейн ушёл, – возразил Второй. – Несколько минут роли не сыграют. Пусть ребёнок в себя придёт, его, наверное, не каждый день в портал затаскивает.

Я благодарно взглянула на своего заступника. Этот мужчина тоже был в возрасте, это можно было понять по морщинам на чисто выбритом лице, а вот седины в светлых волосах до плеч заметно не было. Остальные мужчины были моложе, но тоже на вид взрослые, юношей среди них я не заметила. Низеньких или толстяков – тоже. Все высокие и даже на вид мощные, для людей, конечно. У меня возникло чёткое ощущение, что передо мной военный отряд, не знаю, почему, может, по выправке. Или просто что-то такое витало в воздухе.

Глава 2. Зеркальщик

Глава 2

Зеркальщик

День первый

Вторая половина дня прошла за разговорами и отдыхом. По словам капитана Лорни, его отряд три дня преследовал Хонстейна, останавливаясь лишь на несколько часов ночью, и то потому, что иначе лошади бы просто не выдержали. Ели на ходу, перебиваясь сухим пайком, спешили, как могли, и от того ещё обиднее было упустить артефактора, когда до него было рукой подать. Впрочем, возможно, он активировал портал именно потому, что увидел преследователей, а собирался сделать это в каком-то ином месте, иначе зачем вообще так далеко от столицы ускакал, если мог уйти в другой мир прямо там же?

Не сразу, но до меня дошло, что не окажись Хизер в тот момент именно на той поляне, артефакт просто не сработал бы. В пределах одного мира можно было перемещаться свободно, баланс не нарушался, но для перемещения в другой замена нужна была обязательно. Ею и стала я, вместо Хизер. А мог бы Бенни или Джаред, не затормози мы с сестрой на той тропинке. Или Хонстейна бы успели поймать раньше, чем он приблизился бы к моим одноклассникам. Но факт остаётся фактом – именно в этом месте Хизер решила сходить «в кустики», и как итог – я в другом мире. Обидно…

Хотя окружающим, наверное, ещё обиднее. Столько мчались, так торопились, и вот результат. Поэтому я не стала уточнять причину той нашей задержки, просто рассказала про поход, в который ходят у нас все школьники по безлюдным местам заповедника. Заодно и объяснила, что это вообще такое, поскольку местные не понимали, зачем ходить по лесу просто так – не ради охоты, сбора грибов и ягод или заготовки дров, не преследуя преступника или выслеживая нечисть, не проезжая через лес куда-то напрямик, если нужно срочно, а по дороге в объезд долго. А просто идти без всякой цели, ради самого пути.

И даже когда я объяснила, что хищников в том месте давным-давно нет, а нечисти вообще никогда не водилось, меня всё равно не поняли. Если честно, я сама не очень понимала, зачем это нужно, потому и объяснить не получалось. Сказала лишь, что это нечто вроде урока жизни для детей, и мужчины признали, что школьные программы и у них порой грешат нелогичностью, видимо, это всем мирам свойственно.

Я пыталась расспросить о мире, в который попала, но мне мало что удалось узнать – разве что о самом факте наличия магии и нечисти, – поскольку приходилось в основном отвечать на вопросы. Окружающим был не менее интересен мой мир, а, по словам капитана, я здесь надолго и всё ещё узнаю, не от них, так от кого-то ещё, а они через несколько дней сдадут меня совету магов, и шанса что-то ещё узнать у них больше не будет.

В итоге мне пришлось рассказывать о машинах – безлошадных повозках, как я их назвала, – о самолётах, об электричестве, о радио, кинофильмах и телефонах – здесь я провела аналогию с коробочкой Лорни. После телефона мужчины сами стали с азартом подбирать аналогии, сравнивая мой рассказ с тем, что есть у них.

У них тоже есть что-то вроде кино – маги-иллюзионисты могут показывать разные истории, да так, словно ты сам находишься внутри них. Вместо электрических лампочек здесь распространены амулеты, дающие свет или тепло, когда они перестают работать, их просто нужно отнести в магическую мастерскую, чтобы снова подзарядили. Большинство транспорта здесь гужевое, но есть и порталы – правда, они дорогие и энергозатратные, потому доступны немногим. А вот насчёт самолётов – такого здесь нет, летают только птицы, летучие мыши и драконы. Но последних настолько мало, что они вообще не в счёт.

Кстати, та самая коробочка оказалась парным артефактом, и общаться по ней могли лишь те двое, у кого находились части пары. Зато связь была моментальной, и владельцы могли вести диалог. Но это была редкость, и для срочных сообщений использовались магические вестники или голубиная почта. В ходу была и обычная почта – это когда особой спешки не было. Вспомнив рассказы родителей о жизни в старину, я пришла к выводу, что вестники и голуби – это что-то вроде древних телеграмм, а коробочки – телефоны. То есть, этот мир придумал для удобства жизни примерно то же самое, что и наш, просто у них тут была магия, а у нас – техника, вот и вся разница.

На ужин, как и пообещал капитан, было мясо. Дичь. Пара мужчин ушла в лес и вскоре вернулась, неся убитого оленя, которого тут же зажарили на костре. А я вытащила из рюкзака все припасы – консервы и пакеты с крупами, – рассудив, что раз уж столуемся вместе, пусть это всё тащит кто-нибудь другой. Мне, конечно, сказали, что поеду я на лошади, которую бросил Хонстейн, но рюкзак – это не седельная сумка, его к седлу не приторочишь, поэтому от самого тяжёлого я избавилась. Голодать мне уж точно не придётся.

Меня продолжали принимать за мальчика, и я решила поддерживать эту легенду как можно дольше. Мужчины, меня окружающие, маньяками не выглядели, но кто знает, как они поведут себя, узнав мой пол. Экспериментировать желания не было, потому я продолжала оставаться парнишкой Габриелем. Довольно скромным парнишкой, который уходит по естественной надобности глубоко в лес, а не пристраивается у ближайшей сосны, но это списали на особенности иномирного менталитета.

Перед сном я вновь отправилась далеко в лес, «в кустики», на этот раз с фонариком. Темнота – новый опыт для меня, и впервые я пользовалась фонариком, потому что без него мало что видела, а не просто для конспирации, как прежде, в походе. Интересно, сколько ещё неприятных открытий меня ждёт? Когда-то я прочла фразу: «Не замечал, что есть воздух, пока его не перестало хватать», и теперь она очень точно описывало моё самочувствие в новом теле.

Почти все мои родственники рождались в обычном человеческом теле, а в определённом возрасте перерождались, обретая суперспособности, к которым потом долго приспосабливались. Со мной произошло всё с точностью до наоборот. Я родилась сверхсуществом, а теперь вынуждена была обживаться в слабом и беспомощном теле. Обидно. Несправедливо. И ничего невозможно изменить.

Глава 3. Совет магов

Глава 3

Совет магов

День второй

– Но твоя рука невредима, – пожал плечами Азерк. – Причём здесь щепка?

– Но я же поранился, – пробормотала я, рассматривая свою кисть. Потом огляделась и подняла с земли щепку, на полдюйма покрытую кровью – именно настолько она вонзилась в мою руку. – Неужели?.. – я не могла поверить в своё везение. – Регенерация тоже осталась?!

– Что? – переспросило сразу несколько голосов, а потом кто-то один недовольно буркнул: – Опять он на своём иномирном языке говорит.

– Исцеление, – пояснила я более понятным словом.

– Так ты ещё и исцеляешься? – ко мне придвинулся врач, тоже опустившись на корточки и слегка подвинув плечом капитана Лорни – тот никак на такое непочтительное обращение не отреагировал. – Покажи!

Рассмотрев со всех сторон и мою руку, и щепку, мужчина покачал головой.

– Доводилось мне сталкиваться прежде с исцелением, но чтобы рана исчезала так быстро и бесследно – не видел. Ни у эльфов, ни у оборотней, хотя до них людям далеко. Разве что, слышал, перевёртыши, войдя в зрелый возраст, становятся неуязвимыми, да вроде как драконы, но это уж вообще слухи – слишком закрытая раса. Габриель, и давно ты исцеляешься?

– Я таким родился, – пробормотала я, пытаясь осмыслить свалившееся на меня счастье – моя регенерация осталась со мной. Хвала всем богам и этого, и нашего мира! Я уже не настолько беззащитна, как считала ещё прошлым вечером. Конечно, лучше бы крылышки остались…

– О таком я вообще никогда не слышал, – врач оглянулся на окружающих. – А из вас кто-нибудь с подобным сталкивался? Может, слухи, легенды?

С таким не сталкивался никто. Ни в своём мире, ни в нашем. Правда, учитывая, что в нём никто не бывал уже несколько тысячелетий – не удивительно. Интересно, зеркальщики из их мифов – это Джон и его экипаж? Потому что в то время моей семьи на Земле ещё просто не существовало.

– Я должен срочно сообщить обо всём магистру Рандолфу, – капитан решительно поднялся.

– Но он выйдет на связь лишь вечером, – возразил ему Азерк.

– Он дал мне пару накопителей на всякий случай, чтобы я сам смог послать ему вызов, если понадобится. Думаю, сейчас как раз такой случай. А ты пошли кого-нибудь посмотреть, что осталось от мракобесов, и нет ли возможности узнать, что они вообще здесь делали.

Народ, столпившийся вокруг меня, зашевелился и разошёлся по своим делам, кто куда. Последним отошёл врач, бросая на меня жадные взгляды, очень напоминая мне дядю Джеффри – того мясом не корми, дай какую-нибудь диковину исследовать, – но долг звал. Врач склонился над тем из, как я теперь понимаю, защитников, что упал первым, остальные мужчины разбрелись, кто куда – часть, под руководством лейтенанта, ушла в ту сторону, откуда летели сгустки тьмы, часть собирала перепуганных лошадей, благо, стреноженные, далеко убежать они не смогли.

Один из мужчин собирал разбросанные вещи, другой, помогая врачу, стаскивал к костру обессилевших защитников, третий, подбросив хвороста в костёр, взял котелок и отправился в сторону ручейка, который бежал неподалёку, а капитан возился со своей коробочкой-телефоном, цепляя к ней какие-то фитюльки, видимо, местный аналог зарядки. И я поняла, что ночь закончилась.

Зевая и сдерживая дрожь – не столько от того, что озябла, хотя и это тоже, сколько потому, что адреналин схлынул и пришёл отходняк, – я доковыляла до своих рюкзаков и обулась. Взяв совочек и фонарик – среди деревьев всё ещё было ничего не видно, – ушла по своим делам, очень стараясь не наткнуться на бродящих по лесу мужчин. Еле нашла местечко поукромнее. А что, если не весь наш путь будет пролегать по лесу, в котором худо-бедно укрыться можно? Что мне в чистом поле прикажете делать? Ладно, не стоит сейчас забивать голову проблемами, которые могут и не появиться, сначала до них дожить нужно.

Вернувшись, показала кашевару, в каких консервных банках находится мясо, сдула и упаковала в рюкзак спальник и, не зная, чем ещё себя занять, устроилась на бревне, наблюдая за окружающими. К моей радости, все защитники уже пришли в себя, и врач, закончив свои манипуляции с их шеями – судя по прочитанному в фэнтези, он либо их силой подпитывал, либо магией лечил, а может, ещё как-то на них воздействовал, – теперь отпаивал их чем-то из большой фляжки. Грэдир, сидя чуть в стороне, придерживал перевязанную руку, попить из заветной фляжки ему не предложили, видимо, то, что там находилось, от физических ран не помогало.

Вздохнув, я достала из рюкзака аптечку, укомплектованную так, словно мы с Хизер не в недельный поход по безопасной местности, под пристальным наблюдением проводников и Кевина собирались, а как минимум – на месяц в джунгли или тайгу, в одиночку и без средств связи. Случись что – Хизер получила бы помощь в течение пары минут максимум, но мамы – они такие мамы, и даже мы с папой её паранойю не смогли преодолеть, поэтому я просто сунула в рюкзак аптечку.

Учитывая, что регенерация меня не покинула, аптечка была для меня мёртвым грузом. Поэтому я отнесла её врачу, которого звали Теранс – мы всё же познакомились, – и показала, что пить при боли, что – при температуре, а что при поносе. Чем обеззараживать ранки, чем смазывать ожоги, а что колоть при анафилактическом шоке. У Хизер не было аллергии ни на что, у оборотней аллергий не бывает, но дядя Джеффри, собирая аптечку под чутким маминым руководством, даже и не подумал с ней спорить – бесполезно. Он же вложил в аптечку список-инструкцию, что сильно меня выручило – не болея ни дня в своей не такой уж и короткой жизни, о лекарствах я имела весьма смутное представление, больше по книгам, где болели персонажи.

Глава 4. Якорь

Глава 4

Якорь

День второй

– Лорд Линдон! – раздались у меня за спиной возмущённые голоса магов, и лишь один голос – капитана Лорни, – выбивался из общего хора:

– Девочек?

– Это мальчик, – так же, нестройным хором, поправили дракона маги, осознав после реплики Лорни его первую фразу.

Дракон хмыкнул, а потом исчез. Вот только что рядом со мной – руку протяни, – была огромная драконья голова, и тут же её не стало. Зато на балконе появился новый персонаж – высокий и даже на вид мощный мужчина в белом костюме с золотой отделкой, состоящем из двубортного мундира с эполетами и брюк, совсем как у ушедших портальщиков, отличаясь лишь цветом. Интересно, это некая униформа, или здесь все так ходят? Хотя, у магов в лесу одежда хотя и была похожа на мундиры, но никаких эполетов, и вообще никакой цветной отделки, на них не было.

Длинные, распущенные, слегка вьющиеся волосы мужчины, удивительного тёмно-фиолетового цвета, с тонкими прядями более светлого оттенка, слегка поблёскивали под косыми лучами восходящего солнца, словно на них лаком с блёстками побрызгали. Но, заходя с балкона в зал, он на ходу закрепил их чем-то в низкий хвост, привычным движением, словно делал так постоянно и бездумно. А жаль, волосы были просто невероятные, и распущенными очень ему шли.

Впрочем, хвост ему тоже шёл, подчёркивая красоту высоких скул и мужественного подбородка. Красивыми мужчинами меня было не удивить, я среди таких выросла, но не отметить, насколько великолепна внешность этого мужчины, не могла. И мысленно, с лёгким разочарованием, вздохнула: такой красавец – и не мой. Свою половинку я бы узнала где угодно, признаки знаю наизусть, не раз наблюдала воочию. И это точно не он. А жаль…

Остановившись совсем близко, так, что мне пришлось голову запрокинуть, чтобы посмотреть ему в лицо, дракон – а кто же ещё? – снова внимательно меня оглядел, ухмыльнулся и перевёл взгляд на магов.

– Вы, видимо, считаете меня совсем старым и слепым, раз думаете, что я девочку от мальчика не отличу.

– Но у него же короткие волосы! И брюки! На нём мужская одежда! – вразнобой загалдели маги.

– Считаете, что если девочку остричь и одеть в брюки, она сразу становится мальчиком? – дракон откровенно издевался над советом магов. Мне кажется, или у него был на них большой зуб? Не зря же они так его боялись, чем-то точно провинились. – Хотя теперь я понял, почему вы все здесь в платьях сидите.

– Это мантии! – возмутился кто-то.

– А как по мне – платья. Потому что порой мне кажется, что здесь находится сборище выживших из ума старух, а не собрание самых сильных в Империи магов.

– Лорд Линдон! – возмутился Рандолф, его голос я узнала.

– Габриель, ты действительно девочка? – спросил капитан Лорни.

– Да, – повернувшись к нему, я смущённо пожала плечами.

– Но почему ты назвалась мальчиком?

– Вы сами так меня назвали, я просто не стала отрицать.

– Но почему?

– Мне так казалось… безопаснее, – смущённо дёрнув плечом, призналась я. – Всё-таки, вокруг были одни мужчины…

И тут капитан покраснел. Просто залился краской. И выглядел ещё более смущённым, чем я. Кажется, вспомнил, и как маги по малой нужде прямо на краю поляны возле деревьев пристраивались, даже не подумав отойти на пару шагов в лес. И разговоры у костра про постельные победы. Я, конечно, глаза отводила и старалась не вслушиваться, но ситуации и правда были пикантные.

– Извините, – шепнула я, не зная, что ещё сказать.

А дракон в это время обошёл меня и остановился перед креслом магистра. И хотя тот сидел, а дракон стоял, создавалось впечатление, что именно он здесь главный.

– Долгие столетия ваш совет обманывал меня, убеждая, что ни один артефакт перехода в другой мир не сохранился! Ни один! Что в музее лежит лишь бесполезная копия, муляж. И что же вдруг выясняется? Артефакт был, настоящий, работающий, и теперь он – в другом мире, потерян для нас навсегда. И всё это время вы, все вы, – мужчина обвёл магов тяжёлым взглядом, под которым они словно бы съёживались, становились меньше, – мне лгали, как и ваши предшественники. Открыто, в лицо. Назовите хотя бы одну причину, почему я не должен уничтожить всю вашу компанию прямо здесь, на месте?

– Мы – имперский совет магов, высшая магическая власть, – проблеял салатово-золотой. Теперь он уже не выглядел таким самоуверенным, как десять минут назад.

– Высшая магическая власть, самые сильные маги Империи, – в голосе дракона звучала издёвка. – И не смогли того, что сделал простой артефактор.

– Самородки рождались во все времена, – буркнул магистр Рандолф.

– Это не оправдывает того, что вы упустили артефакт, и не отменяет того, что он сейчас в другом мире, и ничто не вернёт его обратно, он потерян для всех навеки. Для меня потерян, – предпоследнее слово дракон произнёс с особым нажимом.

– Очень сомневаюсь, – пробормотала я себе под нос, но дракон резко обернулся, показывая, что услышал.

– Что ты имеешь в виду?

– Мои родные обязательно найдут способ вернуть меня. А значит, сумеют воспользоваться артефактом.

– Вернуть?

– Он… она из другого мира, – пояснил магистр. – Замена Хонстейна.

– Из другого мира? – глаза дракона загорелись восторгом. Он быстро подошёл ко мне и, взяв за плечи, внимательно вгляделся в моё лицо. – Капитан назвал тебя Габриель. Это имя что-нибудь означает на вашем языке?

– Да, – когда-то я интересовалась значением имён своих родственников и, порывшись в памяти, откопала ответ: – Помощник бога.

Дракон чуть нахмурился. Похоже, мой ответ ему не особо понравился.

– А к какому роду ты принадлежишь?

– Форесты.

– Что это означает?

– Лесные.

Дракон отпустил мои плечи и, выпрямившись, обошёл меня кругом. Надежда в его глазах сменилась полным разочарованием:

Глава 5. Эльф

Глава 5

Эльф

День второй

– Какая знакомая реакция, – пробормотал дракон, а потом наклонился и негромко сказал мне практически в ухо: – Ректор Филандр женат.

– Это хорошо, – кивнула я, продолжая по-идиотски улыбаться.

Бровь ректора удивлённо приподнялась.

– Давно и счастливо, – снова шепнул дракон мне в ухо.

– Великолепно, – кажется, моя улыбка стала ещё шире.

Лицо ректора вытянулось. Он выпрямился и, облокотившись на стол, посмотрел на меня с недоумением.

– А вот эта реакция уже очень странная.

– Теряешь хватку? – дракон выпрямился и, обойдя меня, присел на край огромного ректорского стола. Видимо, чтобы лучше меня видеть. Похоже, его тоже удивила моя реакция.

– Ты кого мне привёл? – ректор, продолжая недоумённо меня рассматривать, вытянул из-под зада дракона какую-то папку, но даже не попытался его согнать. Похоже, для них это нормально. И дракон, действительно, большая шишка в этом мире.

– Это Габриель Форест, и она будет учиться здесь, на факультете защитников. Габриель, не нужно так странно смотреть на ректора, он смущается.

От этих слов последний даже поперхнулся – выглядел он каким угодно, только не смущённым.

– Простите, – я попыталась взять себя в руки, получалось плохо. – Это я от неожиданности. Просто я слышала, что в параллельных мирах бывают двойники, но увидеть воочию не ожидала.

Я сказала правду, но не всю, конечно. Увидь я здесь просто знакомого – учителя, одноклассника, соседа, да хоть президента, – вряд ли обрадовалась бы ему, как родному. А вот когда передо мной сидит точная копия моего отца, отличаясь лишь цветом волос – тут уж я удержаться не смогла. Конечно, я не собиралась кидаться ему на шею с криком «Папочка», я прекрасно понимала, что никакой он мне не родственник, ни близкий, ни дальний, просто особенность у параллельных миров такая, но увидеть здесь, в чужом мире, родное лицо, было потрясающе.

– В каких мирах? – глаза ректора становились всё больше. – Рик? Что здесь происходит?

– Работающий артефакт перехода в другой мир всё же существует. Существовал. Его выкрал из музея некий артефактор с запредельными способностями, активировал и ушёл в другой мир. А взамен появилась она – девушка из другого мира…

– Черноволосая и синеглазая, – ректор внезапно посерьёзнел, внимательно меня рассматривая. – А имя её означает?..

– Нет, – покачал головой дракон. – Здесь мимо. Но! – он даже указательный палец поднял, чтобы привлечь к своим словам больше внимания, хотя, куда уж больше – мы оба слушали его очень внимательно, хотя ректор явно понимал больше. – Изначально сюда должна была попасть сестра Габриель, носящая имя цветка.

– Не может быть! – ректор, похоже, пришёл в восторг. – Но, подожди, а как же крылья?

– По словам Габриель, в её мире есть приспособления, позволяющие летать, даже не имея крыльев. Всё сходится, Фил. Поэтому мне нужно, чтобы она находилась здесь. Якорь, понимаешь? Она утверждает, что её родные обязательно придут за ней. Возьмут в оборот того артефактора – и придут. И, как ты понимаешь, артефакт вернётся сюда.

– Невероятно! Но зачем ему вообще это всё понадобилось? Воровать артефакт, уходить в другой мир…

– Там какая-то мутная история с мракобесами, похоже, он был одним из них. Это всё ещё расследовать нужно. Главное – артефакт есть, он работает, и значит, у меня появился шанс.

– Я рад за тебя, Рик, на самом деле рад. Вот только… как же она будет здесь учиться, не имея магии? Я, конечно, могу её зачислить в обход правил, в конце концов, мы же эти правила и устанавливаем, но не к защитникам же! Да её покалечат на первой же тренировке, она же без магии ни одного щита поставить не сможет. – Ректор потёр подбородок, с сомнением глядя на меня. – Может, к зельеварам пристроить, там безопаснее? Почти. Взрывается у них там что-нибудь довольно регулярно, но на первом курсе – без особых последствий. Максимум – провоняет тухлыми яйцами или волосы позеленеют на недельку. Да и то – бытовики всё быстро устранят, если попросить. Точно! К бытовикам её отправим.

– К защитникам, – покачал головой дракон.

– Пожалей девочку, тебе живой якорь нужен. Давай, я её на кухню пристрою, посуду мыть. Там, конечно, посудомоек и так хватает, из проштрафившихся, но пускай просто числится.

– Фил, малышка – зеркальщик.

– Не может быть! – я думала, что уже видела максимально удивлённого ректора. Я ошибалась.

– Рискнёшь проверить? Только щит поставь.

– Нет. Вдруг наврежу ребёнку.

– Тогда попробуй её ауру увидеть. Это безопасно.

И ректор вдруг обрёл… видимо, ауру. Розовую. С широкими мазками голубого и вкраплениями золотистого.

– Ваша красивее, – не удержалась я от комментария.

– Чем чья? – поинтересовался дракон, в то время как двойник моего отца продолжал внимательно в меня вглядываться. В его ауре добавились лёгкие салатовые мазки. Интересно, что это означает? Удивление? Сосредоточенность? А может, просто пить захотел? Потому что, отведя от меня взгляд – и аура исчезла, – ректор налил из графина стакан воды и выпил его залпом.

– Чем у того, в совете магов, в фиолетовой мантии.

– Менталист, – понимающе кивнул лорд Линдон. – Итак, зачисляешь к защитникам?

– Да, – кивнул ректор, глядя на меня, как на диковинку. – Только у нас там полный набор, в общежитии мест нет.

– Ещё бы её к мальчишкам отправлять! – фыркнул дракон. – У кого из девочек места свободные?

– У целителей, у водников, – начал перечислять ректор.

– Слишком далеко, – покачал головой дракон, глядя в окно на дома с разноцветными крышами. Общежития?

– Из девочек – только у проклятийниц осталось место. Но её же там сожрут. Ну, или проклянут так, что месяц снять не сможем. Давай уж лучше к парням, и то безопаснее будет. У огневиков есть комната свободная, и общежитие ближе всего. Охранку на дверь поставим, амулет защитный дадим, беседу со студентами проведём, припугнём для профилактики…

Глава 6. Принцы

Глава 6

Принцы

День второй

– Разумеется, она вас видит, – в отличие от парней, ректор был абсолютно спокоен. – Габриель – зеркальщик и видит сквозь любые личины.

Так на них личины? Интересно, какие? Нужно будет видео посмотреть, когда одна останусь, какие они на нём. И зачем им личины, оба вроде не уроды, чтобы внешность скрывать. Или они скрывают родство с ректором?

– Всё в порядке с вашими артефактами, – раздалось откуда-то из угла, и парни, вздрогнув, дружно посмотрели на сидящего в кресле – со стола он все же слез, – дракона, а потом заметно расслабились. Значит, лорд Линдон для них не посторонний. – Но мне очень любопытно, кто же под ними скрывается? Габриель, и что же ты видишь?

– Что они родственники ректора. То есть, господина ректора, – поправилась я. Нужно привыкать к местным обращениям.

– Как интересно, – дракон встал с кресла и, подойдя поближе, вновь пристроился на краю стола – ему что там, мягче, что ли? На этот раз ректор, сокрушённо закатив глаза, успел выхватить какие-то бумаги до того, как на них опустился зад мужчины. – И кто же у нас такой загадочный и скрытный? Снимите-ка артефакты, ребятки.

Те послушно сняли небольшие медальоны, спрятанные под одеждой. Для меня ничего не изменилось, но брови дракона высоко взлетели.

– Надо же, и правда, сам Даритан, собственной венценосной персоной. И лорд Ройстон тоже здесь? Тебе мало прежних пяти раз? Причём, на защитника ты однажды уже отучился. Фил, а ты когда собирался мне рассказать?

– Ты что, местная знаменитость? – тихонько поинтересовалась я у Шолто.

– Типа того, – тот дёрнул плечом, недовольно глядя то на ехидно улыбающегося дракона, то на ректора, наблюдающим за нами всеми с непроницаемым выражением лица. На вопрос дракона он отвечать не спешил.

– А ты его нянька, я угадала, – улыбнулась Унреку, лорду Ройстону. – Он ещё не переродился и сейчас беззащитен, да?

– Не нянька! – взвился Шолто. – Просто... присматривает он за мной, и все!

– Ты и правда не знаешь, кто он такой? – удивлённо взглянул Унрек в ответ. – Я не думал, что существует такой глухой угол, где бы... Стоп! Ты сказал – зеркальщик? – он развернулся к ректору. – Да откуда же она?!

– Дошло, наконец, – хмыкнул тот и, поставив локти на стол, сплёл пальцы. – Габриель – дитя из иного мира. Долгая история, но Рик обязательно нам её расскажет, да и она сама, думаю, тоже. Объясните лучше, как получилось, что вы, все трое, сейчас здесь, в то время как я отправил её с Топерелем заселяться в общежитие, а вы двое должны были в это время заниматься самоподготовкой?

– Ну, – Шолто виновато повесил голову, – у меня отработка была. И Топерель сказал – вместо мытья фонарей отвести новенькую в общежитие и всё показать. В счёт отработки.

– Этот ушастый всегда найдёт, на кого спихнуть свою работу, – усмехнулся Унрек. – Но теперь мне хотя бы понятно, почему ты решил сунуть девочку без магии к ведьмам. Знаешь, я даже предвкушаю то, что там произойдёт. Но сигналку на дверь ей всё же повешу, мало ли.

– Хорошая идея, – кивнул ему ректор, потом обернулся к младшему. – Только ответь мне, дорогой мой родственник, когда ж ты умудрился проштрафиться? И, главное, как?

– Меня… на воротах поймали… с бутылкой вина… – кажется, парнишка готов был закопаться куда-нибудь под ковёр, на котором стоял.

– Ты что, пьёшь спиртное? – взвился ректор. – Рой, ты-то куда смотрел?

– Я не пью! – возмущённо вскинулся Шолто, но быстро сдулся. – Это… на спор…

– Точнее – его поймали на «слабо», – пояснил старший из братьев. Или не братьев? Фамилии вроде разные. – Что сможет пронести. Не смог.

– Повторюсь – ты куда смотрел?

– Его жизни и здоровью ничего не угрожало, – пожал Унрек плечами. – Пусть учится на своих ошибках. И в следующий раз не ловится на такую глупую подставу. А несколько часов поотмывать фонарные столбы ещё никому не вредило, даже наоборот, полезно – физические упражнения на свежем воздухе.

– Вот только теперь ещё и проигрыш отдавать придётся, – вновь повесил голову Шолто. – Бутылку-то отняли.

– И на что же был спор? – полюбопытствовал дракон. Мне тоже стало интересно. – Ты в курсе, что на деньги здесь спорить и играть запрещено?

– Да если бы на деньги…

– Проигравший сегодня после ужина будет в течение получаса ползать на четвереньках по двору и лаять на оборотней, – доложил Унрек, широко улыбаясь.

Представив картинку, я фыркнула, еле удержавшись, чтобы не рассмеяться. Кстати, в споры вступать теперь точно ни с кем не стану, спасибо, что предупредили.

– У меня завалялась где-то в шкафу бутылка вина, так, на всякий случай, для неожиданных гостей, – задумчиво проговорил дракон.

– Не нужно, – покачал головой «нянька». – Если малыш не смог пронести бутылку, это ещё не значит, что не смог и я. Лаять на оборотней сегодня будет кто-то другой.

– А сразу сказать не мог? – обиженно протянул «малыш». – Я ж извёлся весь, дожидаясь своего сегодняшнего позора.

– Похоже, все здесь забыли, что в академии спиртное под строжайшим запретом, – тяжело вздохнул ректор.

– Вот и проведи сегодня вечером внезапный поиск спиртного на территории, – пожал плечами Унрек. – Только не раньше, чем мы насладимся незабываемым зрелищем. Будет этой парочке урок, как над первокурсниками издеваться.

– Заманчиво, – ректор побарабанил пальцами по подбородку. – Ладно, даю добро. И всем остальным наука будет, кто всё же умудрился выпивку пронести на территорию, возможно, чужими руками. Так, разобрались во всём, ведите нашу гостью в общежитие, раз уж это теперь твоя отработка, Даритан. Габриель, надеюсь, ты никому не расскажешь наш маленький секрет?

– Нет, – замотала я головой. – Мне и самой очень хочется понаблюдать за реакцией оборотней, когда на них будут лаять.

Глава 7. Новоселье

Глава 7

Новоселье

День второй

– Учатся бесплатно, да, – кивнул Унрек. – И всем необходимым для учёбы обеспечиваются. Но есть необходимое, а есть роскошь, к которой привыкли многие студенты. Потому есть те, кому уже за отдельную плату дано немного больше – комнаты посвободнее, уборная личная, мебель можно свою привезти, форму за свои деньги пошить у столичного портного.

– Форма и здесь отличная выдаётся, да и комнаты нормальные, поверь, – подхватил Шолто. – Да ты и сама увидишь. Но многим богатеньким снобам поперёк горла носить что-то, сшитое не в модном салоне. Администрация на это сквозь пальцы смотрит, главное, чтобы цвет и фасон совпадал с формой, а уж где она сшита – не принципиально.

– Кстати, некоторых ждёт сюрприз. Эта-то форма зачарована, а вот их – не всегда. Тогда и бегут к кастеляну, просят выдать всю местную форму. А поначалу – берут лишь часть или ничего. Потому мастер Стэки и уточнил, бесплатник ли ты, чтобы точно знать – полный ли комплект выдавать.

– А за комнаты с санузлом платники доплачивают, потому так и называются, – снова Шолто. – Те деньги потом отличникам раздают, как бы премия за хорошую учёбу.

– Изначально-то тут все равны были, но богатые родители некоторых студентов до самого императора дошли с прошениями деткам их такое вот послабление сделать. Ещё к деду нынешнего. Тот и разрешил. Вреда от этого никакого, зато лучшие ученики могут деньги на руки получить и в городе что-нибудь себе прикупить. Кому от этого плохо?

– Наверное, никому, – кивнула я, соглашаясь, что пусть уж лучше лишняя денежка пойдёт тем, кто её действительно заслуживает. – А вы платники, да?

– Мы? – рассмеялся Шолто. – Как раз-таки и нет!

– Мы же под личиной, – усмехнулся Унрек. Последнее слово он сказал одними губами. – Он – сын лавочника средней руки, я – обычный орк, у нас в принципе лишних денег не водится.

Мы как раз вышли из относительно людного холла и шли по пустынной дорожке, но тому, что Унрек соблюдал конспирацию, я не удивилась – мало ли кто тут каким слухом обладает. Раньше я бы даже шёпот с другого конца двора услышала. Но это было раньше, а сейчас я продолжала обживаться в новом теле, к своему удивлению – вполне успешно. Наверное, привычка закрываться от лишних звуков несколько подготовила меня к такому ограничению.

А вот тело устало с непривычки. Я молодая и здоровая, но какие-то несколько часов на ногах совершенно меня вымотали. Сейчас бы посидеть, но увы… Ладно, за обедом посижу.

Мы подошли к небольшому трёхэтажному общежитию с красной крышей. Оно располагалось в первом ряду, то есть было ближе к главному зданию, чем большинство других общежитий. Уже догадываясь, что здесь цвет одежды и крыш – а может и ещё чего-нибудь, – означает магию, я лишь слегка удивилась, что красный отдан ведьмам. Непривычно как-то, во всех фэнтези это был чёрный. Но авторы фэнтези явно не бывали в этом мире.

И хорошо, что меня всё же к защитникам не поселили, у них общежитие шестиэтажное, и с моим везением я бы оказалась на самом верхнем этаже, а есть ли там лифт-портал – неизвестно.

Мы зашли в небольшой холл, в котором кроме уходящих в обе стороны коридоров и лестницы наверх, была только дверь и большое, незастеклённое окно в комнату, как я поняла, комендантши. Из этого окна нас сурово оглядела немолодая черноволосая женщина в сером платье без отделки – такого же цвета был мундир кастеляна. Причём то, что она немолодая, я уловила каким-то чутьём, может, в глазах что-то такое было, может, в позе, не знаю. Но ни морщин, ни седых волос у женщины не было, а я просто чувствовала, что она старше меня, точнее – моего календарного возраста.

– К кому? – сурово спросила она, внимательно оглядев нашу троицу.

– Похоже, что к вам, госпожа… – Унрек запнулся. Кастеляна он знал, а вот с комендантшей общежития ведьм судьба его прежде явно не сталкивала.

– Деспина, – подсказала она.

– Госпожа Деспина. Мы новенькую привели, господин ректор велел здесь поселить, у вас комната должна быть свободная.

– Комната-то есть, вот только… Куда ж вы девочку без магии к моим оторвам? Неужели не жалко?

– Но не к нам же её, – влез Шолто. – У нас же одни парни среди защитников. А она – смотрите, какая красавица.

– С парнями и то безопаснее было бы. Красоты особой не вижу, ни кожи, ни рожи, подержаться не за что нормальному мужику, – она с гордостью выпрямилась, ненавязчиво демонстрируя пышный бюст, мне о таком только мечтать оставалось. – А сюда её, что в клетку к пумам. Как она вообще в академию нашу попала, без магии-то?

Принцы переглянулись и усмехнулись.

– Её лорд Линдон привёл, – пояснил Унрек. – А господин ректор распорядился сюда поселить. Вот распоряжение, – и он протянул женщине мою бумагу.

– Ну, раз лорды так решили, кто я такая, чтобы с ними спорить? – госпожа Деспина, как прежде кастелян, переписала мои данные в большую книгу, хотя и поменьше, чем у него, но расписаться мне не предложила. Потом протянула большой ключ с двойной бородкой – я такие только на картинках видела. – Держи. Комната семьдесят шесть. Второй этаж, налево. И ладно б у зельеварок комната была, а то ж у проклятийниц, – сокрушённо покачала головой женщина.

– Спасибо, госпожа Деспина, – я взяла протянутый ключ свободной рукой и отошла обратно к парням, надеясь, что разберусь, как им пользоваться. Или парни помогут.

– Погодите-ка. Вы ж защитники, щиты от проклятий ставить умеете? – обратилась она к моим спутникам.

– Пока нет, – вздохнул Шолто.

– Жаль. Ну, вас-то не тронут, парни же, ты вон какой симпатичный. Даже ты, – это она Унреку, – хоть и страшненький, но фигура отличная, девки на такое ведутся. А вот тебя, бедняжка, заклюют. Давай-ка, защиту на тебя поставлю, временную, а ты учителя попроси научить тебя щиту от проклятий. Хотя, о чём это я, как ты его ставить-то будешь, без магии? Тогда к артефакторам иди, в ножки падай, пусть защиту тебе сделают, иначе ж мои тебя со свету сживут! Иди-иди, не бойся, я хоть и сама проклятийница, да давно прошли те времена, когда дурь в башке гуляла.

Глава 8. Проклятые

День второй

Впрочем, оказалось, что у страха глаза велики, и при последующем пересчёте девушек, взявших нас с парнями в полукольцо, оказалось всего лишь двенадцать, но когда они дружно и с далеко не дружелюбным выражением лица уставились на меня, мне показалось, что их раза в два больше.

– Пустышка! – взвыл кто-то. – Пустышка в нашей академии.

– Пустышку взяли, а мою сестру – нет! Сказали, магии мало, – ещё один, не менее возмущённый голос.

– Я три года поступала, еле поступила, а я самая сильная в нашей семье, а эта!..

– Это издевательство!

– И мою кузину не взяли, а уж она посильнее пустышки будет.

– Да любой сильнее пустышки будет, дурында.

Девушки говорили зло и почти хором, я едва успевала вычленять отдельные фразы из общей кучи дружного недовольства.

– Да это вообще парень!

– Думай, что говоришь, кто бы к нам парня поселил?

– А я бы не отказалась, – обладательница этого голоса, в отличие от остальных, была настроена не враждебно, а романтично.

– У тебя одни парни на уме, – кто-то тоже сбился с общего настроя. – Ты на пах её глянь, дурёха!

– Если это и парень, ему всё отрезали напрочь, – ещё кто-то присоединился к новой теме. Я заметила, как Унрек вздрогнул и слегка сжался, видимо, впечатлился её словами.

– Ой, и пра-авда. А жаль, – голос романтичной прозвучал разочаровано и тут же затеплился надеждой: – Мальчики, а у вас девушки есть?

Шолто закашлялся, Унрек, видимо, привычный к подобным вопросам, а потому более стойкий, кивнул:

– Есть.

– Ой, жа-аль, – теперь я всё же заметила, кто это говорил – невысокая хорошенькая девушка со светлыми кудряшками, рассыпанными по плечам. Она снова взглянула на меня и недобро прищурилась: – Она, что ли?

Теперь снова все окружающие смотрели на меня так, словно покусать хотели.

– Пустышка! У нас!

– Ещё и в синем, ну как так можно?!

– Это же просто издевательство.

– Долой пустышку!

– Надо её проучить!

– Да, проучим её, чтобы не лезла в академию без капли магии!

– А вот сейчас я её!..

– А ну не смейте! – громыхнуло сбоку, и из одной из ближайших комнат выскочила крупная девушка и кинулась к нам. – Дуры! Хотите, чтобы вас отчислили?

Все замерли. Потом кто-то растерянно пискнул:

– Ой, а я уже…

– Уй! – взвыла стоящая с краю девушка, схватилась за живот и резво рванула в сторону комнат, которые мы прошли.

Ещё две – правда, уже молча, но так же держась за животы, – кинулись по коридору в сторону, противоположную лестнице, и заскочили в неприметную дверь в самом конце. Причём одна успевала на бегу одной рукой отчаянно чесать бок и спину, а другая несколько раз споткнулась, едва не упав, но чудом удержалась на ногах.

Мы дружно и одинаково растерянно проводили их взглядами, обернулись на звук захлопнувшейся с другой стороны двери, а потом переглянулись, явно ничего не понимая.

– Та-ак, – почёсывая плечо, негромко протянула высокая девушка, присоединившаяся к нам последней. Пожалуй, она была выше Шолто и гораздо его мускулистее. – В том, что здесь делают парни, и с чего вы так разбушевались, что разум утратили, решив наслать на них проклятья, разберёмся позже. Я хотела бы знать другое – какая самоубийца додумалась, – тут голос девушки, чьё лицо слегка отдавало зелёным, перестал быть вкрадчивым, и она гаркнула так, что мне показалось, всех снесёт звуковой волной, – наслать на меня блох?!

– Я не на тебя, Рына, я на неё! – заскулила одна из девушек, тыча в меня одной рукой, а другой отчаянно скребя бедро сквозь кучу юбок. – Я не знаю, почему они попали на тебя. И на меня тоже!

– И на меня! – растерянно произнёс кто-то.

Общий настрой толпы изменился, словно по мановению волшебной палочки. То ли появление этой Рыны, которую все здесь откровенно боялись, сработало, то ли странный побег державшейся за животы троицы, то ли эти самые блохи – не знаю. Но только что едва ли не кидающаяся на меня агрессивная толпа вдруг превратилась в кучку испуганных и растерянных юных девушек, на вид не старше моих прежних одноклассниц.

– Как снимать – знаешь? – деловито поинтересовалась Рына.

– Н-н-никак, – заикаясь, выдавила виновница. – Помыться надо, и всё.

– Ладно, живи пока, – благосклонно кивнула орчанка – а это же была орчанка, кто же ещё? Я заметила, что в отличие от виновницы и третьей пострадавшей, почёсывалась он не особо энергично, видимо, шкурку имела более крепкую, чем люди. – Так, теперь чётко и подробно – что здесь происходит?

Но «чётко и подробно» не получилось.

– Аааа! – завизжала вдруг одна из девушек. Взглянув на неё, я увидела, что её лицо и руки покрываются красной сыпью. – Что это? Аааа!

– Аааа! – подхватили ещё три, рассматривая свои руки. Остальные, быстро оглядевшись, облегчённо выдыхали.

– Молчать! – гаркнула Рына, и визг стих, словно выключателем щёлкнули. – Кто? Признавайтесь быстро, а то хуже будет!

Под суровым взглядом орчанки одна из покрытых красными пятнами девушек – её каштановые волосы были заплетены в длинную, до талии косу, а вот у Рыны рыжих кос было две, и они едва доставали до плеч, – шагнула вперёд, покаянно повесив голову.

– Это я, – потом ткнула пальцем в меня и возмущённо выпалила: – Но я её проклинала, а не нас. Не понимаю, почему так вышло!

– Нирия, я тебя убью! – взвыла одна из тех, кому попало рикошетом. Я наблюдала за всем этим цирком, едва сдерживая улыбку. А парни уже откровенно ржали.

– Тихо, – осадила её Рына. – Снять сможешь? – деловито поинтересовалась у Нирии.

– Не-ет, – всхлипнула та, с ужасом оглядывая свои руки. – Я из бабушкиной тетрадки только проклятье переписала, как снимать – не успела. Там мама по коридору шла, и я…

– Ясно, – оборвала её Рына, которая здесь, похоже, была за главную – и слава небесам, я не представляю, что творилось бы сейчас, не возьми она ситуацию под контроль. – Придётся к травницам на поклон идти. Кто у нас богатый? – она обвела тяжёлым взглядом притихших девочек, и две из них отправились в сторону комнат «платников». Одна по дороге пару раз споткнулась.

Глава 9. Столовая

Глава 9

Столовая

День второй

Пока мы шли к главному корпусу, как я мысленно называла замок, Унрек попросил:

– Не рассказывай никому о том, что сегодня случилось.

– Почему? – нет, бежать и ябедничать я не собиралась, было просто интересно.

– Эти глупышки и так наказаны. Да, они сделали то, что запрещено, но… Это же ведьмочки, что с них взять?

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, в академию берут с восемнадцати, но многим первокурсникам ещё больше – нет возрастных ограничений, хоть в тридцать поступай, хоть в триста, а сила порой просыпается с запозданием. Но, в любом случае, к восемнадцати годам большинство студентов уже… я бы не сказал, что совсем взрослые, но более-менее соображают уже. А вот ведьмы – они другие.

– Глупенькие они, – подхватил Шолто. – Не то чтобы дуры, нет, таких не взяли бы, тут мало определённый уровень силы иметь, требуется пройти экзамен и по основным общеобразовательным предметам, и хорошо пройти, иначе здешнюю программу просто не вытянуть. Интеллектуально-то они нормальные, а вот эмоционально…

– Они вспыльчивые, порывистые, взбалмошные, несдержанные. Сначала делают, чаще на эмоциях, потом уже думают. И обычно, видя, что натворили, раскаиваются, пытаются исправить. Но сначала всё же творят. Но не со зла. Ты заметила, чем именно они пытались тебя наградить?

– Ерундой всякой, – фыркнула я. Проклясть ведь можно так, что света белого не взвидишь, а они… Заикание на уроках, однократное расстройство желудка. А уж что Мабелла отмочила! – Смешно просто. И так по-детски.

– Вот именно, – Унрек явно был рад, что я уловила его мысль. – Они ж проклятийницы, им плевать, что это запрещено, им эмоции выплёскивать нужно. Вот и учат их старшие родственницы всякой ерунде, чтобы и душу отвели при случае, и не навредили никому особо. Но это всё равно запрещено, узнай преподаватели, что девушки сорвались – накажут. Не сильно, скорее для профилактики, но накажут. И было бы лучше, чтобы узнали они об этом не от тебя.

– Проболтаются – сами виноваты, – пожал плечами Шолто. – Но не ты. Зачем их против себя настраивать? Конечно, ты зеркальщик, и проклинать тебя – себе дороже. Но поверь, можно придумать кучу пакостей и без всякой магии. А тебе это надо?

– Не надо, – я даже головой замотала, впечатлённая. – Нет уж, я лучше промолчу. Тем более – они наказаны уже.

– Эта Рына, похоже, готова взять тебя под своё крылышко, но она не всегда будет рядом. Мы тоже. А зачем тебе лишние конфликты?

– Незачем.

– Вот и молодец. Кстати, повезло девчушкам, что среди них орчанка оказалась, она им быстро дисциплину наладит, уже видны заметные подвижки.

– Ага! – поддакнул Шолто. – Я впервые видел, чтобы платник без возражения отдавал деньги на общее дело. В долг, но всё же!

– Да, строит она их беспощадно, – усмехнулся старший принц. – Сейчас девочки даже не понимают, насколько им повезло, и от скольких бед она их убережёт. Орчанка – проклятийница, подумать только! Я о таком и не слышал прежде.

– Всё когда-то бывает в первый раз, – повторила я слова Рыны. – Ты прежде и зеркальщика не видел, а вот она я. Но о том, что зеркальщики – не сказка, вы оба знали, верно?

– Знали, – кивнул Унрек. – Мы живём очень долго, и когда-то наши старшие родственники бывали в вашем мире и видели зеркальщиков. Собственно, они и принесли эти истории в наш мир, которые здесь считают легендами, сказками. Но когда лично знаешь того, кто сам видел эти «легенды» – в них веришь.

– А ты ведь совсем не удивлена нашему долголетию, – прищурился Шолто. – Ты из другого мира, но знаешь о нас слишком много. Помнишь, Унрек, она знала, что ты уже перерождённый, а я нет, а это и здесь далеко не всем известно, а уж тем более – чтобы так, с ходу определить.

– И правда, – чуть нахмурился Унрек. – В тот момент я отвлёкся на то, что ты видишь сквозь наши личины, но теперь вспомнил.

– Точнее – я напомнил.

– Пусть ты. Это дела не меняет. Тебе о нас Рик рассказал?

– Кто?

– Лорд Линдон.

– Аааа… Нет, он только сказал, что вы к императорской семье принадлежите, то есть, что императорская семья вместе с драконьей опекает эту академию, но без подробностей. А про оборотней-пантер я и так знала, они и в нашем мире есть. И знаете, по закону параллельных миров, удивительно похожи на вас внешне.

– Что это за закон? – удивился Шолто.

– И что такое «пантеры»? – а это уже Унрек.

Я даже остановилась от неожиданности. Ладно, про двойников параллельного мира – никакой это не закон, просто в фэнтези частенько встречается. Но не знать, в кого превращаются, оборотни… то есть, перевёртыши, не могли. Или они в кого-то другого превращаются? Потому и называют себя иначе? А я лишь из-за одного внешнего сходства решила, что наши семьи одинаковые во всём.

А вот не во всём. Хотя бы потому, что у моих родных нет магии. Дар у некоторых есть, а магии в местном понимании – нет. Неужели и в остальном мы разные? Нужно уточнить.

Оглянувшись, я заметила, что мы почти подошли к широким ступеням главного входа в замок. Главного – просто потому, что у такого огромного здания не может не быть ещё и запасных ходов, раз они есть даже у общежитий. Просторный двор, по которому мы шли, был сейчас почти пуст, а вот внутри могли быть люди.

– Может, здесь не самое подходящее место, чтобы говорить о вас? – понизив голос, я осторожно огляделась.

– А ты не о нас, ты о своём мире рассказывай, – Унрек улыбнулся одними глазами.

– И о ваших перевёртышах. А мы тебе – о нашем мире. И немножко – о семье нашего ректора, – Шолто тоже хитро улыбнулся.

– Договорились, – кивнула я. Просто не нужно говорить «вы», а нужно «они» – и можно болтать о чём угодно, не выдавая личности парней.

Глава 10. Библиотека

День второй

– Как? Нарисуешь? Или у тебя есть с собой картины? – во взгляде дракона зажёгся интерес.

– У меня есть с собой несколько фильмов.

– А что это такое? – вразнобой, но хором спросили мужчины.

– Это… такие иллюзии. В вашем мире ведь есть иллюзии?

– Конечно, – усмехнулся Унрек. – Одну я даже на себе ношу.

– Ну, у нас не такие… Но… в общем, мне же велели сегодня рассказать девушкам о моём мире, думаю, можно будет показать фильмы о животных, мой дядя их снимает, и вообще, у меня в мультибраслет куча фильмов «Дискавери» закачана…

– А если нормальными словами? – жалобно попросил Шолто.

– В моём артефакте много иллюзий о природе моего мира, – поправилась я.

– Я бы с удовольствием посмотрел, – улыбнулся дракон.

– Тогда приходите… а к скольки? – я растерянно оглянулась на Унрека.

– К сорока, – тут же подсказал старший принц. Я примерно прикинула – это где-то семь вечера с хвостиком, нужно будет точно вычислить.

– Я буду, – лорд Линдон широко мне улыбнулся и, попрощавшись, ушёл, а я вновь не смогла сдержать ответной улыбки, глядя ему вслед. До чего ж красивый…

Но улыбка быстро увяла. Красивый, но не мой, и моим никогда не будет.

– Пойдём, я тебе покажу кое-что интересное, – Унрек, пока я пялилась вслед дракону, уже собрал на подносы и свою, и мою пустую посуду. Шолто тоже подхватил свой поднос, и мы, всё тем же паровозиком, подошли сначала туда, где оставили грязную посуду, а потом, с теми же подносами, вновь подошли к витринам. Они, кстати, были практически полны – кто-то явно добавил новые порции взамен тем, что забрали студенты.

– Выбирай, что бы ты хотела на ужин, – Унрек широким жестом обвёл витрины. – Но не больше трёх тарелок и двух стаканов.

Не больше трёх тарелок? Да с тех пор, как я стала обычным человеком – ладно, не самым обычным, с даром и регенерацией, но физически-то от человека теперь не отличаюсь, – я и содержимым одной тарелки вполне наедаюсь. Не очень понимая, зачем это нужно, я всё же поставила на поднос тарелку с парой котлет, вторую – со свиными рёбрышками-гриль, под одобрительное хмыканье Унрека, решив засчитать их за гарнир, и раз уж можно три тарелки – блюдечко с кусочком тортика. И стакан яблочного сока. Один.

Шолто примерно повторил мой выбор, только вместо рёбрышек взял отбивные, но тоже гриль, а вот Унрек использовал разрешённые три тарелки по максимуму, накладывая их с горкой, на каждую – двойную-тройную порцию, а кекс, которому места не хватило, снова подсунул Шолто, на его тарелку с десертом. Я наблюдала за всем этим, не понимая, зачем это всё нужно. Если мы прямо сейчас заберём всё это в свои комнаты – всё же остынет! Но парни здесь не первый день, наверное, знают, что делают.

Наполнив поднос, Унрек прошёл дальше вдоль полок – от витрины с едой для фамильяров я заранее глаза отвела, – и оказалось, что там, ближе к противоположной стене, есть ещё одна дверь, которую я прежде не заметила, точнее – дверной проём, ведущий в длинный коридор, с обеих сторон уставленный чем-то похожим на школьные ящички, только поменьше и расположенные горизонтально. И эти ящики делились на разноцветные сектора.

Унрек направился в красный сектор, я заметила, что он был не самым большим, синий, мимо которого мы прошли, был раза в три больше. Ящички, высотой дюймов шесть-семь, около десяти в ширину*, были пронумерованы и располагались столбиками по десять штук.

– Ищи свой.

– Мой?

– Семьдесят шестой. Как номер комнаты. Теперь открывай. Ставь тарелки внутрь, – я сделала всё, что говорил Унрек. Ящики, небольшие снаружи, были глубокими – как раз три тарелки умещались и два стакана с краю. – Закрывай. Теперь нужно приложить твой перстень вот сюда, но давай-ка я лучше сам, – и принц, легко удерживая поднос одной рукой, ткнул пальцем в кружок возле номера.

– И что теперь?

– Помнишь тот ящик, в который я тебе велел ничего не класть. Эти тарелки сейчас там.

– Здорово! – у меня сегодня на вечер куча дел была запланирована, и если не придётся тратить время на хождение до главного корпуса и обратно – это и правда будет классно! – Только… остынет же всё.

Хотя, рёбрышки-гриль я и холодные смолочу.

– Не-а, не остынет, – замотал головой Шолто. – Всё в стазисе. Он до сорока пяти часов держится, потом отключается. Если до этого не съешь, начнёт остывать, а всякое скоропортящееся – портиться. И ещё: открыла ящик раньше – стазис спал, поэтому лучше не открывать до того, как соберёшься ужинать. Это в столовой он постоянный, а в комнатах либо до определённого времени, либо до первого открытия.

– Как удобно! А на завтрак так можно? – и, кажется, я поняла, почему витрины наполнялись, хотя время обеда прошло, и почему не расползались личинки – ой, зачем я о них вспомнила?!

– Конечно. Только остынет всё, засохнет. Но некоторые берут выпечку или фрукты, пьют утром чай в своей комнате. Но таких мало. Утром всё равно идти в главный корпус, а вот вечером, когда пришёл с занятий уставший, снова куда-то тащиться не хочется. Вот и сделали так для удобства студентов.

Пока старший принц мне всё это рассказывал, мы подошли к синему сектору, и парни споро распихали содержимое своих подносов по ящичкам с номерами двести восемнадцать и двести девятнадцать.

– Это наши комнаты, если будет что-то нужно – приходи.

– Мне к вам нельзя, – вздохнула я.

– Почему? – удивился Шолто. – До отбоя девушкам к нам можно.

– Мне запрещено так далеко отходить от главного корпуса. Я же якорь, – и продемонстрировала парням браслет дракона.

– Точно! – кивнул Унрек. – Тогда попроси кого-нибудь из ведьмочек фамильяра послать.

– Я у них ни одного не видела, – меня слегка удивила такая странность.

– Так первокурсникам только на следующей неделе фамильяров привезут. Но ты и тогда лучше к девушкам с других этажей обращайся – новые фамильяры ещё маленькие будут, и местность для них незнакомая. Пока освоятся… А если что-то очень срочное – позови меня. Я услышу и приду. Только зови настоящим именем, на это я могу и не среагировать на расстоянии.

Глава 11. Проигравшие

День второй

Не знаю, что меня подтолкнуло это сказать. Кресла были просторные, вон, девушки втроём умещались даже в платьях с нижними юбками, но всё же это не диван. И, возможно, предлагая такое мужчине, я нарушала какие-то местные правила.

А он взял и сел. Вот просто взял – и втиснулся рядом со мной, словно это совершенно нормально. И я решила – наверное, так и есть, и ничего страшного, если мы вот так посидим, пока смотрим фильм.

Кстати, о фильме. Дядя Томас – а это именно он говорил за кадром, – снова начал рассказывать о повадках африканских хищников, и я стала вновь переводить, стараясь не думать, что сижу так близко с мужчиной, который мне не отец, не брат, не дядя и не какой-нибудь ещё родственник. Потому что прежде я только с родственниками и бывала настолько близка, с остальными мужчинами – и женщинами тоже, – это было просто невозможно.

Совершенно новое чувство. Незнакомое. Вызывающее массу эмоций, часто противоречивых, на которые я не знала, как реагировать. Опыта не было совершенно. Было приятно чувствовать рядом крупное тёплое тело, и в то же время очень волнительно. Хотелось посидеть так подольше, разбираясь в непонятных чувствах, и в то же время хотелось, чтобы фильм скорее закончился, потому что я немного стеснялась.

Умом я понимала, что в этой абсолютно новой и незнакомой ситуации я – словно девочка-подросток, а не взрослая девушка, давно перешагнувшая полувековой рубеж. Но то, что росла я в абсолютно тепличных условиях, не зная многих моментов, с которыми человеческие дети знакомятся едва ли не в средней школе, тоже отлично осознавала. Это была наша реальность, плата за сверхспособности, за принадлежность к миру «волшебных» существ. И сейчас, когда я утратила почти всю свою «волшебность», я словно бы проходила все упущенные стадии взросления.

И сидя почти в обнимку со взрослым мужчиной – красивым, привлекательным мужчиной, который был мне очень симпатичен как сам по себе, так и в качестве «героя-спасителя», – я чувствовала совершенно незнакомое волнение, порой что-то сжималось в районе диафрагмы, а по рукам бегали мурашки. Наверное, будь у меня на теле волосы где-то ещё, кроме головы, они вставали бы дыбом каждый раз, когда дракон, сидящий бок о бок со мной, слегка менял положение тела, чуть крепче прижимаясь ко мне бедром или наоборот – слегка отстраняясь.

В общем, это были самые долгие восемьдесят пять минут в моей жизни, самые приятные и самые нервные. Я машинально, бездумно переводила закадровый текст, почти не обращая внимания ни на то, что происходило на экране – видела уже, и не раз, – ни на реакцию зрителей, и едва сдержала выдох облегчения, когда всё закончилось, и лорд Линдон встал. Хотя не уверена, точно ли это было именно облегчение. Возможно, и разочарование тоже. Что греха таить, сидеть рядом с драконом было приятно, просто эта новизна и растерянность, мечущиеся мысли и странная реакция собственного тела перебили всё удовольствие.

На этот раз лорд Линдон с Унреком быстро расставили кресла и диваны по местам, несмотря на статус дракона в этой академии. Уж не знаю точно, как это называется – спонсор, попечитель, совладелец или ещё как-то, но он как минимум преподаватель. И всё равно – отстранив Рыну, встал в пару со старшим принцем. Да, тому тоже вроде как «не по чину», но этого-то никто не знает. Шолто помог девушкам разнести стулья по комнатам, радуясь, что всё же сумел доказать свою полезность. Какой же он, в сущности, ещё мальчишка, несмотря на прожитые полвека. Мы, бессмертные, взрослеем намного позже, и морально тоже.

– Отдал? – уже уходя, поинтересовался лорд Линдон у Шолто.

– Отдал, – тот расплылся в улыбке.

– Во сколько?

– В сорок три.

– Не пропущу, – и дракон, улыбнувшись и благодарно кивнув мне, удалился под мечтательные вздохи ведьмочек. Когда они называли имя принца Даритан, то примерно так же вздыхали. Кажется, не я одна печалюсь, что дракон – не моя половинка.

– О чём вы? – диалог показался мне очень странным. Шолто обвёл глазами девушек и заговорщицки шепнул:

– Через полтора часа выходи в сквер перед главным входом в академию. Тебе понравится.

И парни тоже ушли, оставив меня в недоумении. Ладно, скоро узнаю, что и как, а пока у меня есть меньше часа на ужин.

Правда, добраться до своей комнаты удалось не сразу – девушки окружили меня плотной толпой, хором благодаря за волшебную иллюзию, восхищаясь удивительными животными, которые водятся в другом мире, и расспрашивая, когда я снова им что-нибудь покажу. Пришлось пообещать новый сеанс завтра в это же время.

Что меня поразило, так это то, что животные, сидящие на руках или плечах хозяек, высказывались наравне со всеми. Слушая их, я сильнее всего чувствовала, что нахожусь в сказочном мире, даже полёт на драконе не настолько меня поразил, как спокойно разговаривающие животные, птицы и даже одна рептилия, похожая на крупную игуану, только прямоходящая, словно тиранозавр. Безумно захотелось и себе кого-то похожего, но, кажется, никому из студентов, кроме ведьм, фамильяры положены не были.

Наконец Рына отогнала от меня девушек со словами: «Дайте ей продохнуть, налетели, словно куры на пшено». И девушки разошлись, кто по комнатам, кто в сторону лестницы, обсуждая увиденное. Особенно позабавила меня крупная пятнистая кошка, которая в восхищении закатывала глаза со словами: «Какой мужчина, ах, какой мужчина!» и я не сразу поняла, что это она о гепарде.

Я быстро поужинала тёплыми и свежими, словно только что приготовленными, блюдами и слегка растерялась – что делать с посудой? Решила помыть и утром занести в столовую, всё равно завтракать. За этим занятием меня и застала одна из девушек, зашедшая в санузел вымыть руки.

– А зачем ты моешь? – удивилась она.

– Ну, не тащить же завтра грязное.

– Куда тащить? – она посмотрела на меня, словно на инопланетянку. – Зачем? Поставь обратно в ящик – и всё вернётся на кухню.

Глава 12. Первый урок

День третий

Говорят, на новом месте плохо спится. Обычно так и есть, но не после такого насыщенного событиями дня, как у меня. Поэтому спала я крепко и проснулась по будильнику выспавшаяся, бодрая и готовая к великим свершениям. Или к урокам в магической академии, не имея магии, что ещё круче.

Время я поставила с запасом, всё же место новое, непривычное, лучше так, чем опоздать, поэтому в санузле практически никакой конкуренции у меня не было – возле одной из раковин сонно чистила зубы ведьма с непроизносимым именем, вчера попытавшаяся наслать на меня заикание, а сегодня вполне дружелюбно кивнувшая, да крайняя кабинка оказалась занята.

Когда я уже шла к своей комнате – она была дальше всего от санузла, и теперь я понимаю, почему именно она оставалась свободной, – то снова услышала хрустальную мелодию, похожую на ту, что звучала вечером, только бодрее и громкость её постепенно нарастала. Длилось это примерно минуту, но не успела мелодия отзвучать, как из комнат бесплатниц стали выскакивать девушки – кто в халатах, а кто и в пижамах или ночных рубашках, – и помчались к туалету, образовав в дверях небольшую пробку.

Сделала себе мысленную заметочку – ставить будильник на то же время, что и сегодня. Наверное, у местных нет будильников в нашем понимании, их будят всех, организованно, чтобы не проспали. Кому повезло проснуться раньше – успевали пройти утренние процедуры до «часа пик». За пятнадцать минут я особо не высплюсь, зато не придётся толкаться у раковины или приплясывать возле занятого туалета. А учитывая, что моя комната дальше всех от санузла – кроме той, что напротив, с такой же невезучей девушкой, – так и получится.

Прикинув, что в столовой, наверное, будет такой же аншлаг, шустро оделась, благо всё приготовила с вечера, и поскакала в сторону главного корпуса.

В столовой было довольно много народа – не одна я решила прийти пораньше, – но подойти к прилавкам можно было свободно, и большинство столов ещё пустовало. Набрав завтрак посытнее, я устроилась за тем же столом, что и вчера, в надежде, что здесь парни скорее найдут меня.

Поедая вкусный омлет с беконом и помидорами, я разглядывала студентов. На меня внимания никто не обращал, большинство присутствующих торопливо ело, или наоборот, сонно копалось в тарелках, кто-то что-то доучивал, какой-то парень даже что-то быстро переписывал из одной тетради в другую, одновременно жуя пирожок – похоже, списывал несделанную домашку. Хотя, домашку же тут не задают вроде, только индивидуальные доклады. Ну тогда, может, лекцию пропущенную переписывает?

Я не заметила, чтобы соблюдалось какое-то разделение «по цветам» – молодёжь сидела вперемешку, большими компаниями, маленькими группами, парочками, были и одиночки, многие болтали – в столовой стоял негромкий, но всё же гул, совсем как в нашей школьной столовой. Если зажмуриться – создавалось ощущение, что никуда не переносилась, видимо, школьные столовые везде одинаковые, даже если они в академии.

Но закрывать глаза я, конечно же, не стала, наоборот, внимательно разглядывала окружающих, ища представителей фэнтезийных рас. Орки первыми бросались в глаза, их было совсем мало, но не увидеть этих зеленолицых гигантов было сложно. Эльфы тоже были заметны – длинные острые уши издалека указывали на представителей их расы. Причём были они как стройными, даже хрупкими блондинами, так и более мощными брюнетами. Рыжих или каштановых волос я у них не заметила, остроухие чётко делились на две категории. Может брюнеты – дроу? Хотя те вроде бы темнокожие и беловолосые? Ладно, не стоит ориентироваться на наше фэнтези как на истину в последней инстанции. Есть два вида эльфов, ну и ладно, мне от этого как-то ни горячо ни холодно, со временем всё узнаю.

Ещё я заметила приземистых, невысоких парней и девушек, то ли гномы, то ли просто ростом не вышли. Бород я у них не заметила, а высоким ростом и сама похвастаться не могу. Ещё у пары девушек были волосы с зелёным отливом, и тоже не ясно – то ли какой-то отдельный вид, то ли крашеные, мало ли, у кого какая мода. Я вот стриженая, а они – крашеные, почему бы и нет?

Оборотней так и не опознала. Просто не представляла, как именно опознавать, не зная, чем они от людей отличаются? Да ещё и на расстоянии. Ладно, узнаю позже, не всё же в первый день, хватит с меня и других впечатлений.

– А ты ранняя пташка, – на стол опустился поднос, рядом со мной плюхнулся на стул Шолто. – Как ты успела?

– Будильник поставила. А где Унрек?

Как это нянька оставил подопечного без присмотра?

– Поднос загружает. А я его ждать не стал, – парень оглядел свою добычу и взялся за вилку. – Как первая ночь на новом месте?

– Замечательно, – глядя, как он поглощает отбивные, улыбнулась я, вспомнив старую детскую загадку про то, что нельзя съесть на завтрак. Верный ответ «обед и ужин» принц только что опроверг. – А вот насчёт проверки могли бы и предупредить.

– Я предупредил. Как мог, – напротив меня сел Унрек, на его подносе был и обед и ужин одновременно. А учитывая оладьи – и завтрак тоже. – Ты не должна была показать, что знала о проверке заранее.

– Я бы и не показала.

– Извини, но я не знал, насколько ты хорошая актриса, зато твоё удивление, я уверен, было неподдельным.

– О, да, – вспомнив, как пялилась на странные, словно бы разумные клочки тумана, усмехнулась я. Впрочем, уверена, на наших роботов местные тоже пялились бы с раскрытым ртом. – У нас одну девушку поймали. Точнее – бутылку у неё нашли.

– Ха! У нас у пятерых, – Шолто показал пятерню с растопыренными пальцами, едва ли не с гордостью, словно подчёркивая, что синие круче красных. Ой, да было бы чем гордиться!

– К сожалению, Лерой наказания избежит, мою бутылку нашли в комнате Хоуи, – покачал головой Унрек.

– Словно не мог и этому подложить!

– Во-первых, малыш, я пронёс в академию лишь одну бутылку вина, исключительно чтобы спасти тебя от позора, во-вторых, одно дело – когда найдена бутылка, которую они сами же и спрятали, совсем другое – подброшенная, это могло вызвать подозрения…