Невеста последнего принца

Глава первая

Надвинув поглубже шляпу, Рихард шел знакомым переулком, стараясь не попадать в свет фонарей. Тех, что добрые люди зажигают по вечерам над дверью, указывая путь прохожим и отпугивая любителей поживиться в темноте чужим добром. В дневное время Рихард очень даже одобрительно относился к такому гражданскому рвению. А вот вечерами иногда проклинал особо ретивых.

Нет, Его Высочество не задумывал ни государственного переворота, ни банальной кражи. Но вокруг королевской семьи и так слишком много лишних глаз и ушей. Лишний раз радовать сплетников не хотелось. Тем более, если в истории была замешана честь дамы. Ну, точнее, что от той чести осталось после семи лет пылкой любовной связи.

Им с Греттой и так было непросто. Ей, добропорядочной девице из хорошей семьи, не следовало шастать по ночному городу. А ему, молодому Министру финансов Его Величества и, по совместительству, третьему сыну правящего монарха, почти невозможно было выкроить время для встречи днем. Да и хорош был бы он, появись он посреди бела дня на улице. Какое уж тут тайное свидание, если целый город знает тебя в лицо.

Но если извернуться, многое становится возможным. И Рихард изворачивался все эти годы, пытаясь свести вместе два разных мира. Тяжелее всего было смотреть при встрече в глаза мастеру Арнольду Но уважаемый мастеровой старательно делал вид, что не замечает ни ночных отлучек дочери, ни странностей ее ухажера. Поначалу Рихард, было дело, подозревал мастера в поиске выгоды. Но, как он понял с годами, дела у мастера и так шли неплохо. А молчал он исключительно из уважения к королевской семье. Ну, и в надежде, что рано или поздно кто-то из молодых сам образумится.

Если честно, Рихард и сам понимал, что интрижка с красивой горожаночкой изрядно затянулась. Страсть, вспыхнувшая между ними, давно должна была уже угаснуть. Но что поделать, если вместо безразличия, страсть сменилась другим чувством. И за это чувство Рихард был готов бороться даже с отцом. Вопреки здравому смыслу. Безо всякой надежды на победу. И, надо признать, до поры, до времени ему это удавалось. Пока Гуннар (отдельное спасибо тебе, братец!) не умудрился проиграть свою дипломатическую партию. И теперь Рихард понятия не имел, как объяснить Гретте. Почему именно им приходится расплачиваться за просчет дипломатов.

Рихард чувствовал себя преданным еще и потому, что и отец, и старший брат встали на сторону Гуннара. «Пойми», - уговаривал отец, - «Гуннар, конечно, допустил ошибку, продешевив. Но эта ошибка спасла жизни нашим подданным, а не погубила их. Поэтому, да, платим дорого, но уж как есть». Примерно, в том же ключе высказывался и Генрих.
- Отец! – Не выдержал как-то Рихард, прибегая к последнему аргументу, - Ведь ты сам сказал в свое время Эрику: «Соблазнил – женись. Нравится – женись тем более».
- Сказал, - не стал отпираться Его Величество Эрих Пятый. – Вот только вы поздно опомнились. В отличие от Эрика, сам факт соблазнения ни тебя, ни твою, гм, подругу добрые семь лет нисколько не тревожил. Так что вряд ли стоит о нем вспоминать теперь.

В общем, принц Рихард мог бунтовать, сколько душе угодно. Но брачные договора уже подписаны и день его свадьбы с княжной Марией-Фредерикой назначен. Скоро об этом «радостном» событии храмовники прокричат со всех кафедр королевства. Издатель столичного новостного листка радостно подхватит эту новость. Все, что оставалось Рихарду, то поговорить с Греттой. После семи лет верности она заслуживала хотя бы того, чтобы узнать подобные новости из первых уст.

Открыв своим ключом дверь арендуемого им домика (вообще-то, Рихард исправно платил отставному военному, чтобы тот арендовал дом на свое имя), принц вошел внутрь. В маленькой прихожей на столе стояла одинокая свеча. Рихард огляделся. Ставни на окнах подогнаны были плотно, так что снаружи не было видно, горит ли свет в дальних комнатах. Судя по отблеску света в дверном проеме, Гретта ждала его на кухне.

Однако, на кухне принца ожидал сюрприз. В очаге мирно теплились угли, на низком крюке висел малый котелок, в котором булькало какое-то ароматное варево. А за отскобленным добела дубовым столом сидела не Гретта, а ее отец – мастер Арнольд собственной персоной. И, хотя за спиной принца Рихарда стояла долгая и мощная династия, на короткий момент он замешкался. Все-таки, объясняться с любимой женщиной – не то же самое, что с ее разгневанным отцом.

Хотя, разгневанным мастер Арнольд не выглядел. Скорее, деловитым. Он сосредоточенно чертил угольком на листе бумаги. Услышав шаги, встал и поклонился, приветствуя представителя королевской семьи. Однако, и Рихард слегка склонил голову в ответ, отдавая дань годам и званию мастера. Да и потом, не время и не место сейчас гонор показывать.
- Здравствуйте, мастер!
- Здравствуйте, Ваше Высочество!

Два приветствия слились в одно. Потом мастер почтительно замолчал, предоставляя принцу начать разговор первым. Рихард воспользовался этим, чтобы сразу выбрать нужные ему тон беседы.
- Присаживайтесь, мастер, - радушно, словно и не застал гостя, хозяйничающим на своей кухне, пригласил он.
- Да, спасибо, Ваше Высочество, - мастер Арнольд снова уселся на стул. Рихарду на миг подумалось, что чем-то они похожи: стул и мастер. Оба одинаково кряжистые, непарадного вида, однако же, надежные.
- Я понимаю, что нам давно пора бы поговорить, - осторожно начал принц, прощупывая почву. Эх, братца бы сюда! Гуннар, хоть и гад редкий, но свой хлеб дипломата есть не зря. Рихард же этими словесными кружевами пользовался исключительно тогда, когда положение требовало, предпочитая емкие цифры пустым разговорам. – Но, если можно, сначала я хотел бы поговорить с Греттой.
- Хватит, наговорились, - недовольно буркнул мастер, но, опомнившись, поправился. – Не получится, говорю, с Греттой, Ваше Высочество. Было время, я вам говорить не мешал.
- А теперь что же? – Рихард нахмурился. Узнает, какая тварь выдала информацию до официального объявления, собственноручно шкуру спустит!
- А теперь, пришла пора вспомнить, что одними разговорами сыт не будешь, - не дал сбить себя с толку мастер Арнольд. И то, гильдейский мастер – это вам не мальчишка с улицы. Не только любой аристократ, но и сам король трижды подумает, ссориться ли с гильдиями. – Вам отвара налить, Ваше Высочество? Поговорить бы действительно надо.
- Надо, значит надо, - не стал спорить Рихард, нутром чуя какой-то подвох. – Наливайте.

Глава вторая

Настроение графини Марии-Фредерики уже который день было отвратительным. Ни подаренные отцом драгоценности, ни даже новая книга, присланная жутко ученым младшим братом из-за гор, не могли привести ее в доброе расположение духа.
- Дочь моя, прекратите! – В который раз пыталась вразумить непокорное дитя графиня Мария-Евгения. – Ваш долг повиноваться своему отцу и господину, а не устраивать тут в очередной раз балаган!
- Хоть бы спросил! – Молодая графиня повиноваться не желала о чем не замедляла сообщить каждый раз, стоило матери завести разговор на эту тему.
- А толку тебя спрашивать?! – Не удержавшись, Ее Сиятельство перешла на более простой язык. Благо, предусмотрительно отосланные слуги не могли слышать, как молодая и старая хозяйка бранятся, словно торговки на рынке. – У тебя же на все – один ответ. Не пойдешь. Не хочешь. Не люб…
- Так а если и вправду – не люб? – Мария-Фредерика решила сменить тактику, глядя на мать полными слез глазами. Довольно часто это срабатывало, но не сегодня. Учуяв выгодный союз, госпожа графиня внезапно обрела небывалую крепость духа, сломить которую было не под силу паре слезинок.
- А кто тогда – люб?! – Возопила графиня, подняв руки, словно призывая небеса в свидетели глупости подобных заявлений – Если уж не полнородный принц, кто тогда?
- Да толку мне с его титула?! – В ответ на возмущения матери Мария-Фредерика тоже встала, совершенно не аристократично подбоченившись.

К ее удивлению, Ее Сиятельство неожиданно успокоилась и села. Раскрыв расписной веер, она начала им обмахиваться, пытаясь унять волнение.
- Ну да, - неожиданно покладисто согласилась она, словно оправдываясь. – Толку с его титула действительно немного. Ненаследный, и даже не первый запасной. Уже ваши дети будут всего-навсего какими-то герцогами. Но, других неженатых принцев поблизости нет, этот – последний. Ну же, Рике, подумай, какой бы титул не носили твои дети, сама-то ты будешь ни много, ни мало – принцессой!
- Но я не хочу быть принцессой, мама! – Снова возмутилась молодая графиня. – Ходить по указке до конца своих дней, говорить по указке, думать по указке… Служить племенной кобылой для производства породистых наследников. Я! Не! Хочу!
- Фи-и-и, Рике, что за истерика? – Возмущено наморщила нос графия Мария-Евгения. – Кто учил тебя так выражаться?! В конце концов, никто не будет требовать от тебя, чтобы ты производила по наследнику в год. Ты же не за кронпринца замуж обираешься, так что не думаю, что твой супруг будет так уж настаивать.

Но, между нами, минимум одного наследника я тебе родить советую. Пока что союз с твоим отцом нужен королю Эриху. Нам он, правда, нужен больше, но не в этом суть. Но если когда-нибудь эта нужда отпадет, сын будет гарантией того, что ты не закончишь свои дни в обители или каком-нибудь штифте, как моя бедная сестра.

Графиня Мария-Евгения демонстративно промокнула платком сухие глаза.

- Но, мама, у тети Авроры есть сын, - возразила Фредерике, заранее зная, какова будет реакция матери а ее слова. И Ее Светлость сполна оправдала эти ожидания.
- Бастрад не в счет! – Тут же бросилась в бой она. – Это ей еще повезло, что король Людвиг согласился его признать и взял на себя все заботы.

К тому же, не будь твоя тетка столь переборчива, ей не пришлось бы торговать собой при чужих дворах. Когда фразский король отказался признать умершим моего бедного брата и взял под опеку его титул и все имущество «до возвращения владельца или обнаружения останков», мое приданое, по крайней мере, было уже выплачено.

Кстати, будучи частью королевской семьи Люнборга, ты могла бы попросить мужа о содействии. Говорят, фразский монарх очень тепло относится к сестре и племянникам. Пусть не все земли, но хотя бы те, которые не передавались с титулом, а были позднее докуплены моими отцом и дедом, он мог бы передать в пользование наследникам. Сомневаюсь, что через двадцать с лишним лет мой беспутный братец вдруг объявится живым и невредимым.

Ее Сиятельство снова потянулось к платку, поглядывая исподволь, какое впечатление на дочь произвела ее пламенная речь. Но Фредерике, которая эту историю слышала уже неоднократно (и в самых различных вариантах), никак не впечатлилась представлением.

- То есть, это все – из-за твоего утраченного наследства? – Недобро прищурилась она. – Вы меняете меня на возможность получить лишний кусок земель?
- Глупости какие! Даже думать так не смей! Хотя, видит Творец, было бы только справедливо, добейся ты для своего брата причитающегося ему по праву. Увы, в наше тяжелое, беззаконное время женщинам приходится вступать в битву там, где бессильны мужчины.
- Так уж и в битву? – Фредерика презрительно изогнула бровь. Но на этот раз мать не поддалась на провокацию. Еще немного почитав дочери нотации, графиня наконец-то удалилась к себе.

Дождавшись, пока за матерью захлопнется дверь, Фредерике достала из бюро подаренную братом книгу и снова попыталась вчитаться в витиеватые измышления весьма известного Виттенбергского профессора о поэзии. Ссылаясь на некие «Опицианские правила», он раскрывал перед читателем тонкости стихосложения на родном языке. Молодая графиня некоторое время пыталась вникать, но потом закрыла книгу и вздохнула. Настроение, благодаря матери, было безнадежно испорчено.

Ах, как бы ей хотелось живописать словами! Показать, насколько прекрасен и совершенен мир, созданный Творцом! Но именно из-за этого совершенства все ее попытки писать поэзию казались ей самой убогими и жалкими. Говорят, тетка немало преуспела в этом достойном занятии. Наверное, она могла бы дать пару дельных советов. Но мать с отцом костьми лягут, не желая допустить, чтобы дочь вступила в переписку со столь скандально известной особой.

Мария-Фредерике подошла к окну, с высоты замковой скалы наблюдая, как в долины спускается вечер. На ум сами собой пришли знакомые строки:
День быстро промелькнул. Уж реет ночи стяг.
Сияют ярко звезды. Усталая толпа, работу отложив,
Расходится с полей … (Андреас Грифиус, Вечер)
Интересно, а принц – ее будущий супруг – интересуется поэзией? Или он предпочитает более земные развлечения?

Глава третья

Изначально принц Рихард не собирался выезжать на встречу невесте. Еще чего не хватало! Он – не Генрих, не рыцарь, вменивший себе в обязанность защищать всех, все королевство. А граф Моритц – не вендский князь, с которым даже будущему королю Люнборга ссориться не с руки. У них с Марией-Фредерикой – обычный политический брак. Успеют еще за долгую жизнь насмотреться друг на друга.

Но, как обычно, не собираться и не сделать – это не одно и то же. Примерно, за две недели до прибытия невесты Его Величество Эрих Пятый, владетель Люнборга и окрестных земель, вызвал Рихарда и вручил ему папку с бумагами. А потом своим королевским указом отправил сына навстречу графине фон Шатцфельз. И можно сколько угодно крутить носом перед братьями, но отцовский приказ выполнять изволь. Ибо что это за правитель, если у него даже в собственной семье порядка нет.

Поэтому Рихард выехал из дворца, мысленно проклиная ушлого графа и всю его семейку. Внеплановое рандеву стоило ему пары бессонных ночей, и, тем не менее, один проект так и остался лежать недосчитанным. Можно, конечно, было взять бумаги с собой, ничего секретного там не было. Но что за работа в дороге? А, тем более, что за работа при даме? Опять же, надо было еще прочесть сведения о невесте. Приказ есть приказ.

И вот сейчас Рихард ехал, откинувшись на обитую бархатом спинку сидения. Карету слегка покачивало на выбоинах, но, в целом, на дорогу жаловаться не приходилось. «Надо бы черкнуть отцу донесение», - лениво подумал Рихард, прикрывая глаза. – «Отметить местного наместника за отменную работу». Родословная невесты, старательно прописанная на первых трех листах, навевала скуку. Гораздо интереснее было бы изучить оставшийся дома проект.

Пухлый доклад, присланный на его имя деревенским храмовником откуда-то с окраин, содержал детальное описание чудо-средства, способного значительно увеличить урожаи на болотистых землях. Учитывая, что таковых в Люнборгском королевстве было немало (если быть точнее, почти весь Север и добрая часть Востока), за подобное открытие доброму пастырю полагалось, как минимум, немалое вознаграждение. А то и титул. С землями. Желательно, с болотистыми, чтобы на деле доказал, что весь его проект – не пустая болтовня.

Насколько Рихард успел разобраться на ходу, метод этот был не нов. Добрый храмовник нарыл его при изучении каких-то то ли хроник древней империи, то ли упоминаний об этих хрониках. И даже успел опробовать во вверенном ему приходе. Но местный вельможа, владелец земель, к которому сунулся было достопочтенный, просто посмеялся над прожектером, послав того по известному адресу. То есть, в храм. Заниматься тем, для чего храмовник был поставлен в околице, а не забивать головы крестьянам всякой ерундой.

На этом рассмотрение проекта можно было бы и завершить. Мало ли их таких, начитавшихся древних книг и мнящих себя умнее всех. Но уже то, что достопочтенный не побоялся рискнуть расположением главного донатора и обратился непосредственно к принцу, говорило о том, что сам он искренне убежден в пользе своего дела. И уже за это заслуживал, чтобы его доклад не был выброшен сразу в корзину для растопки.

Несмотря на все старания королевской семьи и преданных ей людей, магов было и оставалось мало. Тех, кто не имел своего хозяйства, едва хватало для армии. Не говоря уже о том, чтобы приставить к каждому городку по магу. Опять же, если в войсках любые маги были для чего-нибудь нужны, то зачем нужен, скажем, огневик в хозяйстве во время засухи? Поэтому Рихард, в первую очередь, был заинтересован в простых и надежных способах увеличить доход. Содержание двора обходилось недешево. Войны и пограничные стычки – тоже. И на все это надо было найти средства, причем, найти так, чтобы не выжимать последнее из простых рыцарей и вольных крестьян.

Примерно, в таком настроении Рихард и прибыл в один из замков, являющихся собственностью Короны. Здесь он планировал дождаться приезда невесты, чтобы, по воле отца, познакомиться поближе. «Какое счастье, что я – не наследник!» - думал Рихард, с наслаждением вытягиваясь на свежих простынях. – «Благослови, Творец, Генриха и Гуннара! И даруй им многочисленное и скорое потомство!».

В отличие от Генриха, Рихарду не надо было неделями ходить вокруг да около, пытаясь улучить подходящий момент для встречи. Поэтому третий принц решил спокойно дождаться невесту в замке и познакомиться честь по чести. А потом, все же, кое-какие приличия следовало соблюсти, можно будет переночевать у соседа.

Рихард не помнил точно, кто там в соседях у этого поместья. Несмотря на статус королевского поместья, до этого замка ни он, ни братья еще не добирались. Но, если его не подводила память, эта околица считалась довольно благополучной. Так что не обеднеет ближайший рыцарь, если доведется на одну ночь приютить бездомного принца с полдюжиной слуг да десятком охраны.

Сам Рихард предпочел бы путешествовать налегке. Но слишком свежи были в памяти события двух прошлых лет: покушения на Гуннара, потом – на Эрика, гнездо заговорщиков на фразской границе и попытка стереть с лица земли целый город – на вендской. Новый король Вотана, вроде, пытался наладить с Люнборгом дружеские отношения. В конце концов, в свое время он сам пошел на контакт, предупреждая об опасности для Эрика в обмен на жизнь собственного бастарда. Но тогда он был всего лишь одним из претендентов на трон. Кто знает, насколько далеко простирается благодушие его как короля. В любом случае, за соседское гостеприимство всегда можно отблагодарить королевским подарком, чтобы никто не остался в накладе.

Утром Рихард вышел к раннему завтраку бодрым и готовым к свершениям, словно и не провел предыдущие пару дней в дороге. Первым делом он проверил новости из столицы. Не только те, что доносятся официально (чего уж там, все, что сегодня объявляли на площадях городка, сам Рихард еще три дня тому назад прочел за столом в своем кабинете). Самые же главные новости, которые следовало иметь в виду, братья пересылали Рихарду в виде птичек. Вот и сейчас птички говорили, что из-за проливных дождей в предгорьях приезд невест задерживался на несколько дней.

Глава четвертая

Несмотря на дорожную усталость Фредерике не спалось. Хотя она уже и велела открыть окно, и с благодарностью приняла чай с ромашкой и мелиссой, присланный ей по просьбе Магдалены. Но мысли кружили, словно назойливые мошки, никак не желая отступать. Первая встреча с женихом получилась какой-то скомканной, бестолковой. Они должны были приехать раньше, но задержались из-за затора. Судя по всему, задремавший возница чуть вильнул по дороге, попав колесом в промоину на обочине, и повозку развернуло поперек дороги.

Делать нечего, пришлось ждать, пока купцы разгрузят телегу, пока вытащат ее обратно и снова загрузят. На торговом тракте собралась уже настоящая толпа, когда дорогу наконец-то освободили. И это кортеж прибыл еще не к самому началу веселья. В другое время Фредерике не стала бы обращать нимание на такие мелочи, погрузившись в очередную книгу. Но сегодня она лихорадочно ломала пальцы, досадую на каждый миг задержки. Встреча с будущим мужем будоражила воображение, заставляя с нетерпением выглядывать в окно: «Ну, скоро уже?»

Чем ближе подходил момент встречи, тем больше досадовала Фредерика на отца. Дома, в привычной безопасности родных стен, казалось разумным и правильным, что граф Моритц не стал навязывать ей лишние знания, предоставив делать выводы самой. Сейчас же, наоборот, Фредерика была бы рада каждой крупице информации, чтобы знать, чего ожидать, как себя повести при первой встрече. Однако, приходилось полагаться только на случай и собственную наблюдательность.

Наверное, еще и поэтому в холл небольшого замка, который должен был стать их прибежищем на следующие пару дней, Мария-Фредерика входила осторожно, стараясь исподволь разглядеть встречающих. Принца Рихарда она узнала почти сразу. Да он и не скрывался среди немногочисленных встречающих. На вид – обычный молодой рыцарь приятной наружности, разве что одежда выдает куда больший достаток, чем может позволить себе простой рыцарь.

Мысленно досадуя на задержку, не позволившую привести себя в порядок перед встречей, графиня вежливо ответила на приветствие. К счастью (или, все же, к сожалению), принц Рихард сразу же поспешил откланяться. Заявил, что не смеет утомлять дам с дороги еще больше. Ну, что же, хоть увиделись.

Позднее Фредерика снова и снова пыталась восстановить в памяти мельчайшие детали встречи, чтобы попытаться составить стратегию на следующий день. Но то ли короткой встречи было мало, то ли усталость брала свое, детали вспомнить не получалось. А без деталей принц Рихард действительно казался обычным мужчиной. Темно-русые волосы, кряжистая фигура, плавные, «хищные» движения – при случайной встрече обладателя такой внешности скорее сочтешь каким-нибудь военным чином, чем обычным придворным. И, все же, вряд ли король Эрих поставил сына министром только за кровное родство. Насколько Фредерика помнила и отцовских лекций, слишком в порядке были у Люнборга финансы государства для подобных предположений.

Так и не придумав ничего много, молодая графиня решила за завтраком ограничиться скромным присутствием, предоставив жениху самому проявлять инициативу. Она не сомневалась, что раз уж принц выехал лично ее встречать, значит, заинтересован в успехе этого брака не менее ее. Оставалось только выяснить, в чем он видит свою пользу, чтобы впредь договариваться с открытыми глазами. И, все же, сколько бы ум не говорил о том, что все идет, как надо, сердце тревожно билось, мешая уснуть.

- Фредерика, да спите вы уже наконец! – В нарушение всех норм субординации возмутилась Магдалена, услышав очередной вздох. – Иначе будете завтра на официальном представлении жениху будете выглядеть совершенно больной.
- Официальное представление состоится уже в Люнборге, - меланхолично поправила ее Фредерика, - А невесте при первом знакомстве и подобает выглядеть скромно и взволновано.
- Взволнованной – да, но не больной же! Тем более, ваш отец – сам граф фон Шатцфельз! Излишняя скромность пристала бедным вдовам, вроде меня, но не дочери графа Моритца.
- Говорят, жена второго принца – тоже графиня.
- Однако же, это не ее, а ваш отец никому не приносил вассальной клятвы.
- Ох, спи уже…

Фредерика отмахнулась от своей компаньонки. Конечно, у себя в землях отец пользовался безоговорочным авторитетом. И, конечно, как его дочь, Мария-Фредерика стояла выше любой люнборгской графини. Хотя бы потому, что над графом Миритцем никакого короля не было. И, все же, осознавать это самой – одно дело, и совсем другое – ожидать, что твою исключительность осознают все. Нет, подобными иллюзиями Фредерика не страдала.

И все же, в одном Магдалена полностью права. Ночные тревоги не улучшают цвет лица. А произвести впечатление на будущего супруга, чего греха таить, хотелось.

Принц Рихард, в отличие от своей невесты, подобными проблемами не тревожился. Он провел довольно спокойный вечер в приятной компании. Рыцари Гиду и Антон, кода прошел первый ужас от того, что вот он – сам принц – просто напросился на ночлег и просто сидит за столом, как любой из соседей, оказались вполне интересными собеседниками. Отец, которого с детства пророчили в храмовники, и в более зрелые годы сохранил тягу к книгам. Только вместо храмовых трактатов теперь со всей страстью выискивал все, что можно прочесть о хозяйстве, урожае и удачной торговле.

Рыцарь Антон, наоборот, казался временами немного не от мира сего. Юноша, по его словам, больше жалел о руке, чем о магии. Будучи первым магом в семье за несколько поколений, он еще не успел завести привычки постоянно прибегать к магии. Поэтому что посевная, что уборочная, что прочие земляные работы в их имении прекрасно проходили по старинке.
- Жаль только, - степенно рассуждал он, - что у младших ни у кого искорки нет. Мне-то что, я хоть с рукой, хоть без руки – я наследник. А вот братьев бы пристроить удачно…
- А сестер? – Подмигнул Рихард одной из упомянутых сестер, что как раз забежала в комнату, по распоряжению матери заменить на столе кувшин с питьем.