Нет крови без огня

МИРОСЛАВ ЖАМБОХ, РЖИ В. ПРОХАЗКА

НЕТ КРОВИ БЕЗ ОГНЯ

(АГЕНТ ДФК 02)

TRITON 2005

Перевод: на русский

Ноябрьская ночь была пасмурной, как недовольная женщина.

Пробило половину двенадцатого. Серп луны светился, будто закругленное лезвие топора палача. С башни соседней церкви Святого Филиппа доносился вибрирующий звук бронзового колокола.

– Мейдей! Мейдей! — шептал граф Эмануэль д'Морсеф прямо ухо Давиду, сыпавшее фиолетовыми искрами, на бронзовой копии скульптуры Микеланджело эпохи Возрождения. Граф был коренастым мужчиной в идеально скроенном бархатном костюме. Пряжка специального ремня типа Т блестела в его довольно большом животе. Глаза были скрыты в тени пол мушкетерской шляпы, из-под которой кудрявые каштановые волосы свисали до плеч.

До сих пор граф никогда не представлял, что шепот может быть еще криком.

– Это миссия Славков! Вы нас слышите?

- Немного тише, граф, - отозвалась графиня Андре де Виллефор, - сюда идут следующие егеря.

Сквозь открытое окно слышался шелест опавших листьев, треск веток и отзвуки разговоров.

Андре прикинул, к барочному дворцу с трех сторон приближалось, по меньшей мере, два десятка человек.

Еще девять было на первом этаже; граф и графиня точно знали их количество. Именно столько убили они с самого начала. Они лежали там в темно-зеленых дублетах с красными вылогами. Дублеты имели полукруглые клапаны спереди.

Белые штаны их мундиров были отчетливо видны в полумраке дворца. Черные треугольные шляпы лежали вокруг мертвых. Тела были разбросаны по нескольким комнатам на первом этаже, большинство из них в бильярдной и боковой лестнице. Но эти враги уже были мертвы. Теперь имели значение только живые. Граф и графиня, вероятно, знали, со сколькими врагами им придется столкнуться и сколько из них им придется убить.

– Это Славков! - продолжал граф д'Морсеф, игнорируя предупреждение прекрасной аристократки и яростно нажимая на пуговицу на пряжке своего ремня. Фиолетово светившийся Давид не реагировал.

– Пурпурный код! Необходим доступ к порталу, или должны быть присланы подразделения поддержки! Иначе…

Граф умолк. Он не хотел показывать страха, но боялся, очень боялся.

– Иначе цель миссии не будет достигнута, – сказала Андре. – Вы забыли добавить это, граф.

Эммануэль вернулся к ней. У молодой женщины были сбалансированные черты лица, темные глаза, слегка выступающие скулы и полные губы. Ее волосы были коротко подстрижены, как августовская стерня, а ресницы были длинными, как стебли дикого мака. Ее черное платье из блестящего шелка было украшено матово-черными цветочными мотивами. Их наряды были запятнаны кровью. На лице женщины лежала легкая, но отчетливо улыбка.

— Послушайте, мадам де Виллефор, я не удивлен, что никто не хочет с вами работать. — Эммануэль вытер окровавленное лицо тыльной стороной ладони, еще больше размазывая кровь. — Вы действительно наш лучший специалист в своей области, но что многовато — это уже нездорово. Это только моя вторая миссия с вами, а дамы внимания уже не помещаются у меня в кальсонах.

– Хорошо хоть то, что ты не носишь слепой, – ответила Андре, указывая коротким мечом на два больших окна в южной части библиотеки, завешенные шторами из алого адамаска. Она положила указательный палец на надутые губы и грациозно воткнула лезвие в круглый деревянный столб. Из складок платья она вынула пневматический арбалет. Оружие было лишь немного длиннее дуэльного пистолета. На передней части рукоятки был закреплен сменный цилиндрический магазин.

Граф Эмануэль д'Морсеф укрылся в нише в стене. Из-за его роста это походило на акробатический цирковой трюк, но он все же поместился в этом незаметном пространстве. Из стены торчали только лезвия длинных ножей с матовыми лезвиями. И маленький, но действительно маленький, фрагмент живота.

- Собственно, господин мне не подходит, - сказала графиня. — Слишком часто господин колеблется, слишком развлекателен. Просто, старой собаке новым трюкам не научить.

- Этот старый пес вчера спас даму жизнь, графин, - отрезал граф с кислым выражением лица, которого все равно никто не мог заметить.

– Кажется, я уже поблагодарила вас. Кстати, что произошло сегодня днем, когда мы возвращались от австрийцев?

– Хорошо, хорошо. Покорно благодарю, и благодарю по меньшей мере трижды.

– Знаете что, граф, давайте оставим это, – примирительно сказала Андре. Дискуссия очевидно зашла в тупик. — Знаете, я иногда говорю глупости. Такая я уже есть. А господин не такой уж ужасный партнер, как кажется на первый взгляд.

Граф д'Морсеф только прошипел вместо ответа. Внизу заскрипели занавески тяжелой дубовой двери, украшенной резными рельефами в форме цветов.

Потом были слышны тихие шаги десяти, а может, и пятнадцати человек.

– Я возьму на себя главную дверь и выход с боковой лестницы, – объявил граф.

Графиня еще раз осмотрела интерьер библиотеки. Со своего места она видела четыре прохода между массивными полками, заполненными книгами до потолка. Совсем как библиотека в Ниниве, только вместо глиняных табличек, покрытых клинописью, здесь было множество бумаги, пергамента и кожи.

□□□□□

У нее в голове пробежала вся миссия. Поначалу все должно быть рутинной операцией.

Ее запланировал швейцарский технологический центр, расположенный под ускорителем CERN. Модулируемые гиперполя сигнализировали о нарушении стабильности в районе Славкова. Конечно, это могли быть случайные скопления плазмы времени, иногда случавшиеся во время моделирования поведения параллельных миров, но такое проникновение не имело права появиться в конце 1805 года, и уж точно не в этой части Моравии.

Оба отправленных агента времени, граф д'Морсеф и графиня де Вильфор, к этому времени собрали достаточное количество информации о сигнализированном нарушении поля Т, именно на линии, занятой российско-австрийскими войсками. Следовательно, можно было предположить, что повреждение пространства-времени именно в этом измерении реально. Поскольку они обнаружили очень интересные явления, они должны были добраться до штаба с точным отчетом или хотя бы связаться с ним. Однако гиперполя пространства-времени не работают так, как, например, метро. Нельзя просто сесть в него, а потом выйти. Надо знать, когда ехать, а главное – как ехать.

Чтобы вообще удалось висеть.

□□□□□

– Они в здании, – сказала Андре. – Думаю, нам следует спуститься в подвал и убежать через задний выход.

– Нет! Мы должны передать закодированное сообщение в штаб! У нас есть энергетические голограммы, а главное, мы определили зону дестабилизации!

— Но мы можем перенести ее в другое хранилище. Здесь мы оставим маяк, и наши его точно найдут.

– Похоже, вы боитесь опасности. Именно вы, графиня, – намекнул граф, словно сам хотел добавить себе смелости.

— Послушайте, граф, мы должны передать эти материалы нашим, не правда ли? Должны! Так что я не буду кричать "мейдей" бронзовой статуи, зная, что до открытия портала осталось еще... - она посмотрела на часы на башне церкви еще около двадцати минут. Просто передадим информацию послезавтра, когда должен открыться коммуникационный тоннель в кельях монастыря капуцинов в Брно.

– Нет, так не будет! Мы ждем ближайшего портала, а он откроется здесь!

Графиня покачала головой и снова посмотрела на шторы, освещенные мерцающим светом ламп, размещенных на шейках античных амфор. Красный адамаск выглядел так, словно по нему стекала каскад карминовой крови. За окнами, в темном саду, полном тщательно ухоженных живых изгородей, подстриженных туй и можжевеловых кустов, наверное, находились следующие нападающие. Показательное и громкое прорывание главного входа было ловушкой.

– Тогда у нас здесь будет настоящая война. – Андре, отказываясь, покачала головой. — Господин действительно не дает себе ничего сказать.

— Когда дама станет командующим миссией, тогда я буду слушать. Но сейчас, если я не ошибаюсь, напротив.

Графиня де Вильфор, которая, кстати, была лучшим специалистом агентства в области лингвистики, кодирования и каллиграфии, кивнула головой. Молча переложила арбалет в левую руку, а правой вытащила меч из массивного деревянного столба. Это была копия оружия эпохи барокко, с плоским лезвием, корзинкой, украшенной серебром, и головкой в форме рыбьего хвоста.

– Хорошо. Я только хотела отметить, что нам не нужно так… О, черт! Они уже здесь!

□□□□□

Двухстворчатая, обшитая черным деревом дверь широко распахнулась, и в погруженную в полумрак библиотеку ворвались пятнадцать солдат знаменитого австрийского полка егерей. Первые двое уже на пороге упали на пол с кинжалами д'Морсефа в груди. Других сразу же догнал рой свистящих стрел, сбив еще четырех. Они поздно поняли, что нужно было разойтись и атаковать шпионов Наполеона с нескольких сторон. Ряды полок с книгами обеспечивали бы желаемое укрытие.

– Я беру тех, что слева! - объявила графиня на французском.

Она поднялась до потолка по стене полок, полных книг с позолоченными корешками и надписями швабахом [1] или латиницей.

Граф д'Морсеф ждал в фехтовальной позе.

– Внимание на окна! - раздался голос госпожи де Вильфор. — Я думаю, что это притворная атака!

- Достаточно кровавая для притворной, - заметил граф и, словно в подтверждение своих слов, энергичным ударом разрезал сонную артерию офицера, явившегося первым, выходя из-за полной книг стены.

- Спеши медленно, юноша, - посоветовал агент задыхающемуся солдату, сжимающему высокий ворот дублета, из-под которого струилась алая кровь.

Сквозь угол глаза он заметил какое-то движение вправо, выполнил пируэт, достойный мастера балета, уклонившись от брошенного кинжала. С его массивным телосложением это было настоящее достижение.

Свободной рукой он вытащил из ножен катцбальгер , короткий меч ландскнехта, и стал лицом к лицу с новыми противниками.

На него трое двинулись, и это, несомненно, были хорошие солдаты. Граф забыл о страхе за свою жизнь, его охватила необыкновенная радость от того, что его ждет настоящий бой. Ведь можно ощущать страх и все равно храбро сражаться.

□□□□□

Графиня переместилась по ряду книг, появившись над головами пяти обескураженных нападающих, до сих пор ничего не заметивших. Она прыгнула на них с полки, черное платье развевалось за ней, словно крылья летучей мыши. В полете она пробила грудь одному из егерей, красивому светловолосому юноше.

Тот упал на спину, темно-зеленая куртка быстро заливалась кровью. В широко раскрытых голубых глазах было видно удивление, а на лице выражение испуга.

Андре приземлилась на пол тихо и ловко, как пантера. Она не стреляла, хотя в контейнере для стрел было семь стрел, а в платье она еще скрыла два запасных контейнера, по двадцать пять стрел в каждом. Она оставила их на случай возникновения затруднений. Поскольку, по ее мнению, большого труда еще не было, графиня руководствовалась многократно проверенным принципом, что еще никогда не было так плохо, чтобы не могло быть хуже. Она бросила короткий взгляд на окна, выходившие на юг.

— Ну, если вы, черт возьми, явитесь, лорд? – прошептала она.

Она предполагала, что все это только предыдущая игра. Женщина попала второму противнику в шею и живот, одновременно уклоняясь от ударов в голову и грудь. Третий удар ей не удалось отразить. Она почувствовала жгучую боль на лице. Я буду смотреться прекрасно!

Она огляделась на партнера. Граф почти остановился, но у него остался только один противник.

— Госпожа Виллефор, я иду к вам! - воскликнул он, после того как попал прямо в глаза худощавому черноглазому солдату.

Шпага с щелчком пронзила мозг смуглого горца и остановилась на внутренней части черепной коробки. Д'Морсеф вырвал оружие, позволив противнику величественно упасть на блестящий мозаичный пол.

– Похоже, мы защитимся, – крикнул он графине.

- Мне это не нравится, - ответила та, прокалывая следующего нападающего, и так точно, что шпага углубилась между седьмым и восьмым ребрами.

Солдат упал с оружием, которое все еще торчало в теле. Остальные нападавшие заметили это и двинулись в контратаку. Андре покачала головой, вздохнула и выстрелила все семь стрел, находившихся в ее контейнере. Последний стрелок стал жертвой графа, появившегося на сцене словно deus ex machina .

– Вот и все, – вздохнула графиня, поправляя платье. – Честно говоря, вы меня удивили. – женщина улыбнулась с усталостью. – Вы были добры, граф. – Она погладила его по могучему плечу.

Граф д'Морсеф покраснел, на щеках появились багровые пятна.

– Но это еще не конец, – охладила она его энтузиазм и продолжила: – Внешне еще осталось много людей.

— Почему они не напали вместе с этими несчастными?

— Похоже, они чего-то ждали.

– Не понимаю. Чего они могли ждать? – вокруг глаз графа появились морщинки.

– На наше трансферное окно, – сказала графиня де Виллефор. — И я готова поспорить, что эти ублюдки внешне не из этого измерения. Они появились прямо перед нашим трансфером, а это...

— Пожалуйста, не начинайте снова, госпожа де Виллефор. Ведь пока у нас все идет достаточно хорошо, не правда ли?

- Пока. Но... На землю!

Бах! Бум!

Быстрое действие. И ловко выполненная, признала Андре, больше времени не хватило.

Волна давления, вызванная взрывом, прижала ее к рядам книг. Она чувствовала, будто отчеканенные золотом буквы отразились на ее спине. Она ползла, тихо постанывая. Всюду было полно душного дыма. Пол был покрыт множеством разбитого оконного стекла, один острый обломок стекла вонзился ей в левое плечо.

По полу тянулся за ней кровавый след, как слизь за ползучей улиткой.

Она едва успела скрыться за ближайшей стеной с полок, когда через открытые окна в библиотеку ворвались черно одетые фигуры в капюшонах. В руках они держали блестящие катаны или восьмиконечные звезды для метания.

- Есть здесь сталкеров! – прошипела Андре к янтарной браслетке.

– Невозможно – в янтарной серьге раздался голос д'Морсефа. — Они ведь не имеют доступа к этому измерению пространства-времени.

– Нет? Тогда это, наверное, цветочницы!

- Правила переноса четкие! Сталкеры не могут находиться здесь вместе с нами! Не в этом измерении!

– Возможно, это уже другая ветвь временной линии, граф.

Эммануэль д'Морсеф посмотрел на кованый браслет со встроенным индикатором Гейгера-Тургау. Тот в дальнейшем показывал свойственное время: 13.45 и дату: 1.11.1805.

— Нет, оказывается, мы оказались в нужное время и в нужном месте».

- Тогда все хорошо. – Андре беспомощно покачала головой. – Я просто не совсем понимаю, почему у меня течет кровь.

Граф не ответил и тоже покачал головой. Если говорить о качании головой, они были хорошей парой.

Что-то случилось, подумал граф. Что-то должно было пойти не так. Серьезно испортиться.

– Тринадцать минут, – сказала Андре. – Попробуй добраться до портала, о котором ты так мечтал. Я могу здесь справиться.

– Сам не пойду, – объявил граф, почесав подбородок, нахмурился и через мгновение добавил: – Нам следовало выскакивать отсюда раньше, Андре.

— Сейчас это уже неважно, партнер. Прячься.

Сюрикены свистели вокруг них, значительно уменьшая доступное им пространство. Андре следила за продвижением врага, ориентируясь за отскакивающими от пола обломками и направлением приближавшихся смертоносных звезд. Враги подходили медленно. Не хотели рисковать.

Они хорошо знали, какие перед ними противники.

□□□□□

– Да неужели. Граф Эммануэль д'Морсеф, — раздался голос со стороны открытого окна. — Поздравляю господина в начале девятнадцатого столетия. Не думал, что с вашим титулом и социальным положением вас можно убедить принять участие в таком ужасном соглашении, да еще в более ужасном веке.

Голос был скользким и мягким, как змеиная кожа.

— Знаем ли мы друг друга? – воскликнул граф.

— Лично нет. Но я вас знаю. И графиню Андре. Этого хватит.

- А ваше уважаемое имя?

– Думаю, вы уже слышали его раньше, – ответил незнакомец. – Лорд Ксавериус Хок. Икс-хок для друзей.

Андре уже некоторое время знала, с кем удовольствие встретиться. Она понимала, что у Славки дела станут очень трудными. Но Эммануэль д'Морсеф был искренне удивлен. Разве что он идеально притворялся.

– Икс-Хок? Можно ли так к господину обращаться? Так что мы друзья, правда?

– Это решать вам, граф, – засмеялся мужчина, который держал их в шахме.

Сталкеры ползали под полками. Госпожа де Виллефор видела тени и слышала тихое дыхание.

– Думаю, – продолжил многозначительный, глубокий голос, – что нам наконец-то стоит познакомиться. Мы могли бы начать с того, чтобы почтить нашу встречу, подарив мне все, что вам удалось раскрыть в этом мире и за это время. Что вы скажете, граф?

- Интересное предложение. – Граф слегка приподнял брови, передвигаясь так, чтобы видеть графиню. Он указал на золоченый глобус на массивной деревянной подставке и провел пальцем по шее.

Графиня кивнула и ободряюще подняла большой палец вверх. Затем она указала на огромный письменный стол и подняла кусок ткани, оторванный от упавшей рядом с ней оконной шторы при взрыве. Она молча извинилась перед своим партнером, потому что не думала, что тот это сделает. Граф кивнул, признавая ее понимание и молчаливое извинение. Он слегка улыбнулся, но опустил плечи и принял печальное выражение лица.

— Думаю, что это, главным образом, касается дела! - крикнул он через мгновение. – А то, что вы мне предлагаете, больше похоже на подъем на эшафот!

— Но почему?» – быстро ответил низкий голос. — Не нужно сразу воспринимать ситуацию в таких мрачных тонах.

– Насколько мне известно, черный – ваш любимый цвет.

– Да, это очень приятный цвет. И чтобы я не забыл, в рамках нашего приятно начатого сотрудничества, я хотел бы, чтобы вы поручили графине никак не пытаться усложнять наши искренние деловые переговоры.

– Мадам мертва, – ответил граф. – Ваш взрыв ее убил.

- В самом деле? И куда же исчезло тело нашей храброй воительницы?

– Я не ее опекун. Кроме того, в агентстве есть много таких девушек, как она. Но попробуйте пойти по этому кровавому следу. Может быть, вы найдете тело в конце.

Граф хорошо разыгрывал сцену, выигрывая драгоценные секунды.

Графиня де Виллефор тем временем покинула свое прежнее место. Она обвязала стекающую кровью рану куском шторы и, отходя, вытерла следы остальной ткани. Граф тем временем следил за ситуацией, и когда графиня подошла к столу с широкими ящиками и скрылась за ним, облегченно вздохнул. Он посмотрел на хронометр.

Пять минут. Триста секунд осталось! Адские длинные, тянущие секунды.

Двадцать один, двадцать один, двадцать один. Иногда это адски долгое время. Можно сказать, что этого хватило бы полностью уничтожить динозавров.

Двадцать один.

– Я иду! — крикнул граф, оставляя свое убежище между полкой и деревянной лестницей на колесах. – Я безоружный!

Он вышел на открытое место, подняв руки.

- Где информация о местах перемещения?

— У мадам де Виллефор, в ее ожерелье.

— И господин знает код, не правда ли? Почему я спрашиваю? Один переносит информацию, другой – коды. – Он громко засмеялся. — С тех пор как я там служил, у вас мало что изменилось.

Граф пожал плечами. Он не собирался спорить.

– Опустите руки. Мы не будем играть в войну как маленькие мальчики.

Граф опустил руки.

- Обыщите его.

Пятеро воинов в черном подошли к д'Морсефу, пока другие обыскивали библиотеку.

Она была огромна, хотя снаружи так не выглядела. Приложив немного усилий, можно было в ней потеряться. Или просто погибнуть.

□□□□□

Андре де Вильфор перевернулась на живот, прицелилась и нажала курок. Резервуар арбалета начал вращаться, и сжатый воздух выпустил рой крутившихся в полете дротиков. Графиня стреляла так, будто соревновалась на чемпионате мира; Она просто знала, как это делать. Зазубренные дротики пронизывали тела ее противников, и, выныривая с другой стороны, тянули за собой фрагменты мышц или куски внутренности. Сталкеры бесшумно падали на пол, как листья с деревьев. И так же, как опавшие листья украшают землю разнообразными цветами, воины времени покрывали пол фрагментами своих внутренностей, создавая что-то вроде абстрактных картин.

Лорд Хок удивленно огляделся.

— Где пан держит третьего?

Мадам де Виллефор снова скрылась, поменяла контейнер на место, на этот раз последний. Отступила на следующую стену. Она знала, что сейчас нападающие слетятся на нее, как бабочки к лампе, и разорвут ее в клочья. Она забыла свои порезы, забыла о своем окровавленном лице, сосредоточившись на одном желании: забрать с собой в вечную тьму как можно больше этих подонков. Между тем, несколькими удивительными прыжками, граф отскочил от разбитого, забрызганного кровью глобуса и остановился у скульптуры Давида.

Он посмотрел на хронометр.

Три с половиной минуты.

У него вдруг возникло ощущение, что скульптура тронулась. Пространственно-временная плазма начала пульсировать вокруг Давида. Пространство натянулось, как кожа на барабане, омрачая восприятие объектов в непосредственной близости.

– Виллефор! — Граф взревел, осознавая, что раскроет не только свою новую позицию, но и тот факт, что графиня жива. Он играл ва-банк. – Есть!

Лорд Икс-Хок оставил это без комментариев. Он молчал. Трудно было догадаться, удивлен ли он или, скорее, развеселен.

– Исчезаю! Я приведу подкрепление!

Графиня молчала так же, как и таинственный иностранец. Она не собиралась сдавать свою позицию нападающим на серебряном блюдечке. Обошла угол стены полок и выстрелила.

Еще трое мертвых.

– Вот она! — крикнули два сталкера с обеих сторон от нее. – Мы ее поймали.

— Андрей, беги сюда! Открывается!

Но у графини была еще одна проблема. Она услышала свист проводов. Сталкеры бросили на нее из-за угла "китайского дракона". Женщина припала к полу, молясь, чтобы мономолекулярные провода не ободрали с нее плоть. Ей ужасно повезло. Повезло так же, как будто она сорвала джекпот в лотерею. Свистящие провода врезались в книги и вгрызались в них. Она выжила, хотя ее местонахождение было раскрыто.

Сгорбившись, она пробежала еще двумя переулками, перекрытыми стенами полок, но ее противники шли за ней, как стая английских аристократов за бегшей лисой. Женщина прижалась к стене под окном, а перед ней были работы Сенеки и Аристотеля. Она стояла хорошо спрятана за тяжелой шторой. Часы на церковной башне показывали, что до открытия окна перехода оставалось две минуты.

Вчера ризничий Циммерман синхронизировал часы на башне с их хронометрами. Графиня приблизилась к комоду в стиле рококо, украшенного многочисленными изгибами, откуда она могла видеть статую Давида. Граф д'Морсеф стоял рядом, наблюдая за открытием туннеля, ведущего к другому измерению пространства-времени.

Это было поражающее явление. И каждый раз разворачивалось немного по-другому.

Расширяемый фиолетовый круг имел меньше двух метров в диаметре. Оно зависло над полом, пульсируя, как пульсар, уменьшившийся в миллион раз. Его центр колебался вперед и назад. За отверстием в пространстве-времени возникало скульптура обнаженного юноши. Разряды остаточной энергии пробегали по поверхности.

Энергия продолжала расти, и вместе с ней у переходного окна усиливалось. Оно было ярко-фиолетовым и стало менять цвет на темно-красный.

— Пани Вилефор, я ухожу!

– Нет! Не хватает полутора минут! — крикнула Андре, уже не беспокоясь, догонят ли ее воины времени сейчас или позже.

– Наши ребята поймали мой сигнал тревоги! Они открываются раньше!

– Нет, граф! Это не наш портал, черт возьми!

– Откуда вам это известно?

– Еще даже двенадцатая не пробила!

– Циммерман напился пьяным и спит! – серьезно возразил граф.

– Партнер, не надо… – завизжала Андре.

Лорд Ксаверий Хоук, развлекаясь, наблюдал за всем издалека.

Граф д'Морсеф прыгнул головой вперед в шатающийся круг. Андре облегченно вздохнула, увидев, как гладко он пробил пространственно-временную мембрану.

— И почему ты так суетишься, такая коза? — упрекнула она себя и улыбнулась.

Однако улыбка быстро исчезла. Граф плавно вошел в портал, но только половина его тела исчезла в красном кругу, портал замерцал, задрожал и погас. Он сверкнул только желтым светом, и ничего больше.

Лорд Хок улыбнулся.

Ноги графа странно задрожали, словно их попали в мясорубку, и выпали из портала на пол библиотеки, сами без туловища. На мгновение они еще дрожали на полу, и из разорванного туловища потекли ручьи крови, видно было несколько позвонков. Красные пятна слились и мерцали в светлых лампах, как маленькие лесные озера в лунном свете. Глаза Андре тоже заблестели. Слезами.

□□□□□

А потом все произошло быстро, так быстро, что графиня де Виллефор даже не успела смахнуть слезу.

Шшвиссс! Кирпич! Цсак! Два сюрикена промелькнули в воздухе и пристегнули складки ее платья к стене. Они впились так близко, что она почувствовала их холод на коже. Но это был еще не конец.

Брошенный кинжал врезался в стену под ее левой подмышкой, а другой ударил немного дальше, у правой стороны. Графиня была приколота к стене собственным платьем, как бабочка в коллекционной витрине.

Теперь на сцену тихо вышел лорд Ксаверий Хок, человек без лица, без совести и без прошлого. Он перешагнул через нижнюю половину тела графа. На нем был длинный черный плащ, темный шлем с забралом с узкими прорезями, украшенный символом "X". Его глаза казались холоднее космоса, а губы были похожи на тонкие лезвия английских коротких мечей.

– Я восхищаюсь вашими способностями, графин де Виллефор, и могу только сожалеть, что вы не работаете на нас, – объявил он глубоким, мягким голосом. — Что я мог сделать, кроме как вас убить?

– Я дам совету совет, что можно сделать, – ответила Андре, лукаво подмигнув мужчине.

Лорд довольно посмотрел на своих подчиненных. Никто не мог ожидать, что мужественную аристократку так легко сломать. Впечатляющая смерть графа явно изменила ее взгляды.

— Что же мне делать? – усмехнулся он.

— Можете, например, идти в задницу, лорд.

Ксаверий Хоук покачал головой.

- Оригинально. Это, пожалуй, из какого-то фильма-боевика, – объявил он со снисходительной улыбкой. – Тогда я тоже что-то процитирую, – он на мгновение задумался.

Сталкеры расступились, и лорд медленно подошел к зажатой в угол лингвистке. Он погладил ее лицо рукой, одетой в мягкую кожаную перчатку, и сказал:

- Жаль; а это казалось началом прекрасной дружбы.

Андре никак не могла избежать его легкого прикосновения.

– Я еще не дам тебе умереть, – прошептал он ей на ухо. — Я должен узнать, что вы с графом открыли. Поверьте, я использую все возможные средства для достижения своей цели. Сначала я попытаюсь удалить ваши лишние конечности. В конце концов у вас их две пары. По одной каждой должно быть достаточно, не правда ли?

— Господин действительно урод. Жаль, что мы не уничтожили господина раньше. Когда господин еще был человеком.

— Дамы вспоминает старые добрые времена? — мечтательно спросил человек в черном, — когда мы организовали первую ячейку Equilibria Ferrarius в вашем мире и праздновали каждое успешное перемещение в другое пространство?

Он помолчал на мгновение, потом, чувствуя бесполезность и неполноценность, махнул рукой.

Указал на правую руку Андре.

– Меч неприятно укусит тебя, – заботливо сказал он, кивая ближайшему сталкеру, – а потом будет болит все сильнее и сильнее.

Лицо, на которое он указал, подошло к графине, осторожно выбрало место и замахнулось.

Андре закрыла глаза. Клинок катаны блеснул.

□□□□□

Церковные часы Циммерманна начали отражать север.

Гром смешивался с глубоким звуком колокола. "Начинается буря", – подумал ризничий и огляделся по небу. Оно снова вспыхнуло фиолетовым.

Удивительно.

Ночь была темной, но прозрачной, как воды подземной реки Пунквы [2] .

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ, ПЕРВАЯ КРОВЬ

Джон Фрэнсис Коварж чувствовал себя так, словно попал в плохую мегапостановку, типичную для коммерческих фильмов последних лет. Даже решительный сценарист не мог бы придумать столько ненужных, но прославленных аттракционов. Сначала его тщательно измерили, будто планировали поставить ему памятник при жизни. Затем сфотографировали его сетчатку глаза, сняли отпечатки пальцев, образцы волос и кожи, подтвердили подлинность его голоса и генетического кода, и, вдобавок ко всему, проверили жизнеспособность его спермы.

– Как раз с этим все должно быть в порядке, – хотел он сказать худощавому врачу с огромными зелеными глазами, скрытыми за огромными голубыми очками, но решил промолчать.

Все молчали. Официальное поздравление в агентстве EF оказалось холоднее заснеженного надгробия. Но, по крайней мере, начальная церемония уже позади.

Теперь он спускался по лифту, до того, что считал самим центром земли. В салоне играла тихая, сдержанная музыка, и витал приятный парфюм платиновой блондинки. Габриелла Саботини. Не блондинка, но духи, напомнил себе Коварж, и воспоминание о Линде мелькнуло в его памяти. Он покачал головой. Он не хотел сейчас думать о ней. Он вообще не хотел думать о женщине.

– Вы, кажется, не очень болтлива, – попытался он завязать легкий разговор, хотя начать казалось тяжело.

— Зависит от того, с кем, – попыталась прервать разговор на зародыше.

Она была такой же симпатичной, как лезвие гильотины.

— Ну, может быть, вы меня попробуете. А вдруг, я отношусь к категории "с кем".

– Не бойтесь. Господин не принадлежит.

— Ну, по крайней мере, я услышал несколько теплых, человеческих слов.

— Можешь быть счастлив по этому поводу. Слишком много подобных слов господин от меня не услышит.

Ее глаза потемнели от гнева.

Лифт замедлился и остановился, желудок подъехал кверху. Дверь тихо отворилась, и электронный звонок звякнул, как в крематории, когда гроб въезжает в печь. Вышли молча. Красавица и Чудовище.

Она молчала, он молчал.

Матовые округлые флуоресцентные лампы простирались по всей длине окружного коридора. Они были похожи на равномерно расположенных божьих коровок-альбиносов. На полу были урезаны разноцветные фосфоресцентные линии. У них мигали зеленые, красные и синие лампочки. Коварж изучал идеальные линии бедер и икр незнакомки. Черные туфли женщины цокали по полу, как метроном.

"Эту девушку, видимо, забрали прямо из модельного подиума или из гримерки, - подумал Коварж. - Она была так же красива, как Лето из серии Времена года сецессионного художника Альфонса Мухи. И такая же холодная, как Зима" .

– Привет, Ники. – Перед ними появился мужчина в противорадиационном костюме, без шлема. Он был настоящим ходячим родосским колосом. Круглая голова с умными глазами помещалась на короткой шее. Там, где были руки, у мужчины были узлы мышц и сухожилий. Он толкал блестящую тележку на надувных колесах. На платформе тележки стоял контейнер из армированного стекла, а внутри него медленно вращалась световая сфера размером с шар. Стекло было пуленепробиваемым, а внутри был пространственно-временный фантом.

- Как дела, Чак? – ассистентка улыбнулась вирвуду.

"Ты смотри, девушка даже умеет улыбаться, – промелькнула мысль в голове Джона. – Вот тебе греч".

– И куда с этим едешь? – Никита показала на фантома.

— Сама знаешь, ему только бы путешествовать, негодяю. Только что он сбежал из второго измерительного уровня, и профессор решил, что будет лучше поместить его в хроногенную камеру на несколько часов. Думаю, он там немного остынет.

Фантом, словно чувствуя, что она говорит о нем, усилил цвета пробегающих по его поверхности разрядов. Они пролетали мимо открытого входа к генератору циклотрона.

— А помнишь, как мы тестировали в той камере охлаждения водки через две секунды? – засмеялась Никита.

Ее белые зубы блеснули, как вспышка фотоаппарата.

– Ее нельзя было пить, она так быстро замерзла… – мечтательно сказал Чак, алкоголик в случае случая. – А кого это ты нам привела? – Он обратил свои слегка выпученные глаза к Джону. — Какое новое подкрепление? А вам, человече, желаю доброго дня. Поздравляем в агентстве.

Коварж, улыбаясь, ответил кивком.

– Это Джон Фрэнсис Коварж, – объявила Никита, якобы не желая принимать во всем этом участия.

Улыбка исчезла с лица Чака, как мел, стертая с доски.

– Это он? Тот же Коварж?

– Да, это я. С рождения, кажется, холодно улыбнулся чех.

– Ну, радуйся, что меня не было рядом во время того рождения, – еще холоднее заметил Чак, почти цепляясь сосульками, выросшими из их голов. Чак попрощался с Никитой и продолжил катить свою тележку с гиперпространственным минимумом, несколько раз оглядываясь назад. В конце концов, он скрылся за поворотом тоннеля. Коварж предположил, что он смотрит туда.

– Мне тоже было приятно, – заметил Коварж. — Думаю, у вас хорошее настроение. Мне понравится.

□□□□□

– Рад тебя видеть, Никита, – раздался вежливый голос с правой стороны коридора. Это был приятный альт зрелой женщины. – Вижу, ты выбралась на свидание.

На обозначенной цветами развилке коридора появилась прекрасно выстроенная брюнетка.

— С кем-то другим, возможно, но с этим точно нет.

— Но, пожалуйста, невежливо быть такой грубой. – темноволосая женщина осмотрела Коваржа. — О, я вас не сразу узнала. – Она остановилась прямо перед Джоном. – Да, это господин, – сказала она, глядя ему прямо в лицо.

Ее лицо было округлым и загорелым, на котором сияли зелено-синие глаза.

Коварж чувствовал себя коброй в корзине, послушной дудке факира. Пышная брюнетка явно гипнотизировала его.

— Вот именно. Это я. А дамы, безусловно, тоже сама собой.

— Дорогая Битевская, — представилась брюнетка, которая могла бы играть эротические сцены как женщина с необычайными формами. Она не была толстой, ни в коем случае нельзя было так сказать, а просто хорошо сложена.

— Вижу, отзыв, который предшествовал господину, не лгал. Еще один необорудованный мужчина. Правда, я сама предложил руководству назначить господина в мой отдел. Что ж, посмотрим, что господин у меня может делать.

Секретарша покачала головой, ее светлые волосы развевались, словно в замедленной кинематографической сцене на фоне морского пляжа, освещенного восходящим солнцем. Женщина вздохнула и закусила нижнюю губу. Она рассеянно изучала отражение линий пола на металлических стенах коридора, ее враждебность к Джону явно не изменилась.

- Приятно познакомиться, госпожа Битевская, - сказал Коварж. — Не знаю на самом деле, кем вы являетесь, но ваше мнение звучит для моих ушей небесной музыкой. Это первые нормальные предложения, которые я здесь слышу за последние два часа.

– И вас это удивляет?

— Я предполагал, может быть, ошибочно, что если кто-то заинтересован в моих услугах...

— Это очень точная формулировка, — перебила Битевская, подняв указательный палец с ногтем, окрашенным в синий цвет. — Мы очень заинтересованы в ваших услугах, но это не значит, что мы заинтересованы в госпоже как личности.

Коварж кивнул. Его действительно не удивили все люди, которых он встретил на своем пути. Его официальному принятию в агентство сегодня предшествовали действительно чрезвычайные действия, в том числе работа на "параллельных" контрабандистов.

□□□□□

– Никита, позвони Винсенту. Я хочу видеть вас в третьей передающей камере через полчаса. Пусть он возьмет свои пистолеты. Мы не станем рисковать еще большим обременением портала.

- Но, госпожа Люба, - робко вмешалась Никита. — Вы не хотите сразу отправить этого... этого господина в операцию. Вы лучше знаете, что он нам сделал.

- Ники, позволь мне самой решать в своей секции? – Битевская повысила голос, и это уже не был приятный альт. Он плавно перешел к интенсивности и оттенку летнего грома над пшеничным полем.

— Простите, я просто хотела вспомнить...

— Я точно знаю, что ты хотела вспомнить. Новый агент отправится на задание именно сейчас, чтобы знать, что его ждет. И чтобы подумал, рискует ли он жизнью других людей в будущем, а также своей собственной. Верно?

Битевская вернулась и улыбнулась ДФК. У нее были большие, равномерно расположенные зубы. И выражение лица крокодила через минуту перед обедом.

– Я с нетерпением жду этого. – Коварж пожал плечами. – Мне уже начинало быть немного скучно.

Он скрестил руки и ждал, что будет дальше. Он не был господином ситуации, даже собственного времени, и зачем тратить энергию на объяснение эпизода с контрабандой или на самозащиту? Ему не нужно было объяснять. Он знал, что сделал все, что мог, и Люба Битевская тоже это знала.

– Я позову Винса, – тихо сказала Никита, неловко поклонилась и, щелкнув высоким каблуком, пошла туннелем по тонкой красной линии. Четырехкилометровые коридоры, окружавшие циклотрон, были округлыми, как ее икры, а покрываемая поверхность была гладкой, как ее кожа. Коварж оглянулся за ассистенткой, одетой в узкую черную мини-юбку.

- Через мгновение господин ее снова увидит, - сказала Битевская. — Хотя думаю, что она предпочла бы вас больше не видеть.

- Я ее никогда в жизни не видел, - сказал Коварж, - а она смотрит на меня, как на сатану. Или это какой-нибудь экзорцизм? Может, я прихожу пугать ее во снах в расстегнутом пальто?

— Бертрам, убитый твоими приятелями-контрабандистами, был ее приятелем.

— Но ведь дама знает от свидетелей, как все было на самом деле!

— Поймите, что такие вещи сложно объяснить. Не надо думать, мне пришлось приложить все усилия, чтобы господина приняли в агентство. Пан долго был по ту сторону баррикад. Это не то, что так легко забывается. Для многих людей господин до сих пор является контрабандистом и наемным убийцей.

Джон Коварж впервые за день нахмурился.

- Подождите минутку! Немного припомните, госпожа Битевская, — сказал он, его слова прозвучали как треск кнута. — Это уже начинает меня очень слить. Я чувствую себя Гитлером с добавлением сталинских черт. Почему агентство выбрало меня, если я так всех здесь раздражаю?

— Честно или официально? – спросила Битевская.

— Официально дама уже сообщила мне. Для многих людей я просто наемный убийца. Но у меня создалось впечатление, что именно такого вы искали. Однако я хотел бы отметить одно фундаментальное отличие. Я солдат, а не наемный убийца.

Битевская снова посмотрела ему в глаза, словно небрежно положив руку на его мускулистое плечо, и довольно улыбнулась мысленно.

– Конечно. Я понимаю, что вы участвовали в акциях, на основании которых даже не снимали фильмы. Я это знаю, но некоторые из наших людей поймут это только спустя некоторое время. Во всяком случае, я хочу, чтобы вы были в моей команде. Этого достаточно?

– Этого достаточно, – кивнул он.

– Оставьте некоторым из нас немного времени, пожалуйста. Вы просто докажете им, что они ошибаются.

- Вы хорошая женщина, госпожа Битевская, - сказал Коварж и легонько погладил ее по плечу. – Такой начальник мне понравится.

– Тогда, пожалуй, мы пойдем дальше, – улыбнулась та.

– Ваше желание – приказ для меня, – ответил Коварж.

Приблизительно через двести метров они оказались в поперечном коридоре, длиной всего семь шагов. Стены были сделаны из толстого бетона, армированного железными прутьями. Лампы были опылены, а в затхлом воздухе давно не проветриваемой комнаты пахло.

– Срежем путь, – отметила Битевская.

Аварийный выключатель явно давно не использовался. Когда Коварж закрыл массивную бронированную дверь с одного конца, Битевская открыла другую с другого. Пройдя через другую дверь, Коварж удивленно оглянулся.

— Что это, черт возьми, такое? Дама не говорила мне, что мы идем играть в бильярд.

□□□□□

Перед ними расстилалась искусственная пещера. Она располагалась внутри наибольшего ускорителя существующих частиц. Ее диаметр составлял около километра.

Железобетонная конструкция с девятью колоннами поддерживала потолок, с которого свисали технологические ребра. Каждая колонна, длиной более пятидесяти метров, содержала набор пространственно-временных обменников. Семиметровые параболические зеркала и двадцатиметровые горизонтально установленные мачты выглядели как миниатюрные модели в этом огромном пространстве. Пол пещеры был образован квадратами, покрытыми ведущей фольгой.

А самое удивительное было то, что в пространстве между полом и потолком поднимались фиолетовые "бильярдные шары". Некоторые из них имели двадцать метров в диаметре, и внутри них, вероятно, могло бы поместиться пятиэтажное многоквартирное здание.

Коварж стоял рядом со своей новой начальницей, как учащийся перед доской. Он стоял вежливо, ничего не говоря, просто удивленно смотрел. Молча наблюдал за огромными, левитирующими пулями.

– Это возникни наших последних экспериментов, – сказала Битевская, даже не пытаясь скрыть свою гордость. – Моя исследовательская группа принесла зародыш этой предполагаемой серии в 3200 году.

Коварж почесал голову. Он некоторое время работал частным детективом, обладал острой памятью на детали и все еще мог собирать и связывать, казалось бы, противоречивую информацию.

— Или ваши люди, когда вербовали меня на эту работу, не говорили, что какие-либо переходы между параллельными мирами нарушают существующий баланс? – вспомнил Коварж. — Так что и этот и этот перенес из тридцать третьего столетия тоже.

— Они проинформировали господина правильно. Ибо этого, что вы видите здесь, на самом деле не существует, по крайней мере, не в нашем мире. По крайней мере, не в нашем измерении пространства-времени.

– Красота заключается в простоте, – заметил Коварж. – Это все объясняет. Хотя я ничего не понимаю.

— Со временем вы усвоите эти знания, уверена. Я верю в господина.

– Спасибо. За объяснение и за даму веру.

Сферические гиперпространственные объекты, гигантские фантомы, созданные случайно, как пенициллин, начали сталкиваться среди длительного бухания и шипящего потрескивания разрядов. Было ясно видно, как они отскакивают друг от друга. Коварж смотрел на это зрелище, словно это была стриптизерша, которая, сняв бюстгальтер, представила миру четыре груди.

Ибо пули после столкновения удваивались! Более темная, с громким, громовым ревом, продолжила свое движение в предыдущем направлении, проходя сквозь визави. Второй фантом, напротив, вел себя как обычный бильярдный шар.

"Бинг!" — раздался звук отскока, и обычный бильярдный шар послушно двигался в направлении, соответствующем законам физики, действующим на Земле.

- Как это делается, что не наступает переполнение, - спросил Коварж, а потом сам себе ответил: - Ага.

Два образовавшихся из первых двух шара начали исчезать. Их поверхности стали туманными, а их сияние тускнело. Столкнувшись с другими шарами, они постепенно проникали в них, передавая им заряд энергии. Через мгновение пространство снова засветилось, как полярное сияние. Однако Коварж этого не заметил. Он вернулся к Битевской и спросил, что его уже некоторое время беспокоило.

— Почему, по дамам, я вообще должен наблюдать это несуществующее явление?

— Я хотела, чтобы господин ознакомился с одной из фундаментальных основ существования нашего агентства. Этот фантодром таит в себе возможные варианты прошлых и будущих миров.

– Ну, у нас здесь все, как на ладони, – сказал Коварж. — Зачем эти постоянные волнения, если все находится под контролем?

- Вовсе не все, - ответила Битевская, что прозвучало как сетование. — Сначала нам нужно расшифровать передвижение фантомов, и, используя все доступные в мире ресурсы, нам это удается примерно в семи с половиной процентах случаев.

— Ну, это не такой уж плохой результат. Задействовав все глобальные возможности... – пробормотал Коварж ироническим голосом, словно валяющийся в грязи бегемот. – Но какое это имеет отношение ко мне?

— Мы отправим господина и барских коллег в места, которые наши аналитики назовут кризисными. Видите этот желтый оттенок? Это может означать проблему в седьмом измерении».

— Он действительно портит мне настроение, сударыня прав. Седьмое измерение снится мне по ночам. Это настоящий монстр, это седьмое измерение.

– Это означает параллельный мир, в котором Чингисхан завоевал всю Азию. А потом сказал: "Двигай на запад, юноша". Так что господин может догадаться, как выглядит этот мир.

- Ну разве что и наш. Все, что не происходит из Китая, Тайваня или Японии, ненормально.

Люба Битевская лишь глубоко вдохнула, выдыхая невидимое облако ментола марки Plutofresh.

– Вижу, что, как с господином, я сделала действительно хороший выбор, – шероховато сказала она.

— Прошу не сердиться, но я не думаю, что мне нужно видеть все это зрелище. В конце концов у меня недостаточно знаний. – Коварж махнул рукой в сторону фантодрома. — Я просто ожидаю четко сформулированного приказа, а ожидаете от меня результатов.

— Приступая к каждой миссии, господин становится частью аналитической команды, вместе с которой господин будет разрабатывать план действий и варианты. Господин сам, исходя из вероятной трассы фандома, может выбирать вариант миссии. Наши аналитики будут реагировать на любые ваши запросы, насколько это возможно, даже если вы передаете их из других миров. По сути, мы способны отправить вам, например, автобус в Средневековье или волшебное кольцо в чисто технологический мир. Это зависит только от долговечности предмета в этом конкретном мире.

— Видите, сударыня, сначала я думал, что буду делать то, чему научился в спецподразделениях или у пожарных. – Коварж покачал головой. — Но, кажется, мне следует вспомнить свои студенческие годы. Кстати, разве здесь нет какого-нибудь нового Эйнштейна? Я мог бы поговорить с ним о пальмовых рощах в параллельных вселенных.

Битевская посмотрела за спину Коваржа и улыбнулась.

— Одного есть. Он как раз уходит. Доктор Карл Мария фон Вондер. Господа, пожалуйста, знакомьтесь. Это, профессор, наш новый агент, Джон Фрэнсис Коварж.

– Желаю доброго дня, любимая Люба, – объявил фон Вондер. — Так же красива, и все красивее, хе-хе.

Он приближался через главный туннель ускорителя. Это был худощавый, бледный мужчина с выступающим подбородком и крючковатым носом. Его блестящие, любознательные глаза были посажены довольно близко, но отступающие уши создавали впечатление, будто их случайно прикрепили к его голове.

– Привет, Джон, – сказал фон Вондер, протягивая руку.

Коварж нежно пожал ее. Он боялся, что более сильное движение может оторвать руку мужчины.

– Спасибо, профессор.

– Надеюсь, вы навсегда покинули свою контрабандную деятельность, хе-хе.

Коварж ненадолго пожалел, что не оторвал ему руку.

- Профессор, - серьезно сказала Битевская, начиная немного сочувствовать Джону, - думаю, нам сейчас нужно идти к ожидающему его трансферу. Что скажете, не пойдете ли с нами?

– Конечно же, для меня это удовольствие, – хрипло ответил Карл Мария фон Вондер. — Я хотел бы увидеть, как человек такого калибра вступает через портал в мировую историю, хе-хе.

Пять минут они проходили вдоль поднимающихся в воздухе сфер, пока профессор объяснял все: от создания Вселенной до изготовления спичек, поскольку она была упорным курильщиком. Коварж, напротив, постоянно повторял себе: "Однажды оно было, и как-то будет".

Они вошли в ярко освещенную комнату. Там ждали белокурая ассистентка Никита и высокий темноволосый мужчина с лицом игрока в покер. В центре сиял блестящий фиолетовый круг.

Это был первый искусственно созданный портал, Коварж когда-либо видел.

□□□□□

- Привет, Джон, - сказал высокий темноволосый человек с гривой черных волос, собранной в хвост. – Кажется, мы уже знакомы.

Винсент Вега был одет в черную футболку без рукавов, его мускулистые руки поражали, как тело анаконды. Он был одним из лучших убийц агентства, проведя несколько лет на Ближнем Востоке, преследуя преступников. Ранее он служил в Эфиопии, где как член подразделений "Зеленых беретов" отвечал за успешное ведение переговоров между сторонами конфликта в этой обедневшей стране. Там он пилотировал не только "Черный ястреб", один из лучших в мире ударных вертолетов, используемых союзниками, но и самолет вертикального взлета BAE Harrier британского производства. Со времен молодости Винсент Вега мог пилотировать все: от самоката до ракетоплана.

Коварж кивнул и протянул руку своему партнеру. Винсент уверенно пожал им руки и посмотрел ему в глаза, когда они здоровались. Он по-прежнему выглядел как хороший парень, подумал Коварж. Раньше он был практически нашим главным врагом, а теперь становился нашим партнером номер один. Мир был одной большой комедией.

– Вот твое оружие. Это должна быть рутинная операция. Уберем двух агентов и отправимся домой.

– Рутина? А пукалки исключительно для вида? — заметил Коварж, пристегивая кобуру под мышку, а другую — к боку. — Сколько у нас патронов?

— Двенадцать магазинов, по пятнадцать патронов в каждом. Вот они.

— Похоже, мы готовимся расстрелять всю деревню, — Коварж оглянулся на других.

– Рутина, как я уже говорил, – повторил Вега и вопросительно посмотрел на Битевскую, которая подмигнула и подошла к Коваржу.

– Это просто репетиция. Мы тебя немного потренируем; ты ведь точно знаешь это со службы в спецназначении, не правда ли? А оружие? Мы просто верим, что ее никогда не бывает слишком много. Понимаешь? – улыбнулась женщина.

Со своими пухлыми щечками она была действительно привлекательна. Коварж улыбнулся в ответ, хотя это была не очень хорошая улыбка, и сказал:

— Я тоже таскал с собой всю артиллерию. В большинстве своем это окупалось, хотя часто мне даже не приходилось делать ни одного выстрела.

— Трудно представить лучшее объяснение, — повеселела Битевская и легонько коснулась его груди.

— Первый контакт с фантомом, — сообщила Никита с панели управления, которая своей простотой и функциональностью напоминала скорее новый тип микроволновки, чем панель перемещения в пространстве-времени.

– Все, кроме субъекта Т, переместятся в безопасную зону, – продолжила Никита. – Перемещение начнется через семь минут тридцать пять секунд.

Джон и Винсент остались сами. За ними с грохотом захлопнулась бронированная плита, оснащенная круглыми смотровыми окнами и блестящими серебряными датчиками. Впереди них блистал фиолетовый портал.

– Думаю, тебе уже это говорили, – сказал Вега. — Тебе просто покажется, будто ты идешь сквозь густую паутину. Во всяком случае, оставайся позади меня и не паникуй.

- Конечно, - пробормотал Коварж. – Надеюсь, мы приземлимся внутри скалы или в кратере действующего вулкана.

- Все синхронизировано. Кстати, если все пойдет хорошо, мы вернемся через пятнадцать или двадцать минут.

– Если все пойдет хорошо, – повторил Коварж, кивая головой.

– Пять минут, – сказала Никита из скрытых динамиков.

Она звучала лучше, чем объявления о прибытии и отправлении поездов на берлинском вокзале. Она была видна через одно из смотровых окон, она что-то проверяла и вычисляла. Коварж почесал голову.

— А я думал, что она секретарша или что-нибудь такое.

– Я тоже так думал, когда впервые ее увидел, – едва заметно улыбнулся Вега. – Никита – член аналитической команды профессора.

Коварж покачал головой. Здесь все возможно. После этого он помолчал. Скоса взглянул на обаятельную блондинку, но Никита этого не заметила. Казалось, у нее были полные руки работы.

- Профессор, на семерке проблема. Взгляните!

Сквозь пурпурно-сияющий круг мелькнул голубой разряд. За ним раздался второй, гораздо сильнее. Он прогремел, и воздух наполнил запах озона. Вега отступил назад.

- Что-то случилось, - сказал он. Его голос был неуверен, как на устном экзамене на аттестат зрелости.

- Но все синхронизировано, - заметил Джон Фрэнсис Коварж, которого, после наблюдений за левитующими сферами размером с дом, было трудно напугать.

Еще одна вспышка.

– Это не должно так себя вести, – пробормотал Вега.

– Открывается слишком рано! – крикнула Никита. – Это не наш переход.

– Спустим резервную стену! – сказала Битевская. – Винсент, Джон, к стене.

На потолке появилась подвижная плита. Она спускалась к мужчинам.

– Пять секунд, – сказала Битевская.

Вдруг все замерли.

В центре сверкающего круга появился граф д'Морсеф.

– Виллефор! У нее вся информация... — прохрипел он, кровь хлынула изо рта.

Он пытался выбраться, но не мог. Только тщетно размахивал руками.

– Он застрял в том портале, как в паутине, – понял Коварж, вспоминая сравнение Веги с опытом перехода между мирами.

Верхняя половина тела д'Морсефа выпала из портала, разбрасывая капли крови во все стороны.

Граф хрипел, скользя по полу. Кишки высыпались из безногого тела. Кровь разлилась, как Красное море.

– Она там. Он тоже там...

Граф Эммануэль д'Морсеф не сказал, кто и где есть. Ибо в тот же миг он умер.

□□□□□

Защитная стена свалилась с потолка, как обломок каменной скалы. Позади Джона и Винсента гидравлическая дверь с глухим стуком открылась. Мужчины выскочили и прижались к смотровым окнам. Казалось, что спектакль еще не окончился.

Светло-голубой круг начал расширяться и проникать через защитную стену.

– Бегите! У нас белый код, – пронзительно крикнул профессор Карл Мария фон Вондер.

В этот момент взвыли сирены. Они побежали в туннель. По обе стороны к ним приближались призрачные фигуры в серебряных скафандрах. За ними были видны машины, похожие на мобильные ракетные установки; они сверкали, как алюминиевые резервуары, со стилизованными буквами EF, отчеканенными на боках. Подземные астронавты держали нечто похожее на пластиковое детское оружие, скопированное из научно-фантастического фильма. Даже цветные индикаторы мигали так же.

"В случае обычного оружия это абсурд, – сказал себе Коварж. – Эти якобы М-16 – не оружие, это что-то другое".

- Двигайся! Ибо ликвидаторы захватят вас в зону! – крикнула Битевская ему на ухо, сильно хлопнув его по заднице, заставляя бежать.

Коварж подпрыгнул, но через мгновение он уже бежал рядом с этой удивительной женщиной, как хорошо обученная лошадь. Приблизительно через двадцать шагов он услышал первые взрывы позади себя. Судя по приглушенному грохоту, это, вероятно, был какой-то имплозивный снаряд, хотя бы потому, что после детонации не было ударной волны.

Вскоре позади раздался шипящий звук, словно по коридору ползла гигантская анаконда, способная задушить даже Кинг-Конга. Коварж оглянулся и, казалось, поразился уже сто одиннадцатый раз в день. Ярко-белая пена, перетыканная фиолетовыми вспышками, стекала по туннелю. Она выглядела как водяная волна, смешанная с шампунем, и не просто против перхоти.

– Масса против напряжения! — крикнула Битевская сквозь вой сирен. Ее голос был действительно исключительным; жаль, что люди из Ла Скала еще не открыли ее. — Она блокирует и нейтрализует самообразующиеся порталы! У ликвидаторов полно этой гадости в резервуарах на спинах и в тех машинах! – объясняла она на бегу.

Крепкая грудь в крепком бюстгальтере — трудно сказать, что из них было крепче — подпрыгивала в ритме ее шагов. Коварж бежал рядом, говоря себе, что он должен был явиться на новую работу только сегодня, однако до сих пор имел много первоначальных сюрпризов. Уже давно, фактически всю свою жизнь, он чувствовал, что притягивает неприятности как магнит, но не думал, что это работает так хорошо.

- А теперь, слева! Быстро! И захлопни за собой дверь - крикнула Битевская на чистой, высокой "до".

Ее голос был действительно создан для оперных арий. Джон поступил так, как женщина ему сказала. Что еще он мог сделать в километре под землей после таких аттракционов, как появление половины человеческого тела или какого-то голубого пузырька, способного пробить полуметровую стену из стали, бетона и стекла, завершившееся бегством от пены для ванны, которая казалась довольно голодной.

У Джона Фрэнсиса Коваржа сегодня был не самый лучший день.

□□□□□

– Пока мы тщательно не исследуем всего, порталом нельзя пользоваться, – объявил профессор Карл Мария фон Вондер. — Я очень жалею об этом, но нет! Даже по приказу самого Творца, он заранее отверг любые возражения. – Мы оставим переходную секцию погруженной в пену времени и начнем считать. Будем считать и искать причину! Возможно, в течение нескольких недель. Надо выяснить, откуда это взялось!

– Но следующее окно откроется только через неделю, – обратила внимание Никита. — И мы все равно не успеем откалибровать место и время. А нас ждут мадам де Виллефор и Наполеон.

На мгновение воцарилась тишина. Коварж почувствовал себя так, словно попал в старый черно-белый детективный фильм, где персонажи иногда размышляли о ситуации. Было приятно знать, что в наше время есть еще люди, которые, несмотря на свои мгновенные эмоции, способны формулировать четкие предложения для разрешения кризиса. Как, к примеру, Никита.

— Без доступа к исходному фантому мы ничего не можем поделать, — добавила блондинка. – Профессор, пожалуйста, спасите Андре.

– Речь идет даже не о графине де Виллефор, а обо всем мире, – заявил профессор с очевидным отчаянием, размахивая руками. Он ходил по лаборатории, как йоркширский терьер, дергая свои редкие усы. И он размышлял:

— Разве что... Разве что, но так, это может сработать. Только откуда? Может, оттуда, – бормотал он себе под нос, но все его слышали.

Сирены замолчали мгновение назад, и шипение пены против напряжения было не громче бенгальских огней на елке. Профессор снова умолк, ходя от одной стены к другой.

- Профессор, извините, но то, как вы тщательно подбираете слова и анализируете ситуацию, действительно замечательно, - вдруг сказал Коварж, не сдерживая себя. — Но ведь тот человек кричал нам в лицо, что какой-то женщине нужна помощь, и черт возьми, быстро. И ей было безразлично, откуда будет эта помощь.

Профессор не закричал новичку, как все ожидали. Он не бросил в него карандашом и не копнул перегородку, разделявшую кабинеты, как иногда делал. Единственной реакцией на смелое заявление Джона было поднятие правой руки с поднятым указательным пальцем. Карл Мария фон Вондер остановился посреди комнаты и объявил, будто на заседании парламента:

– Да, я все понимаю, как теорию относительности, – объявил он с достоинством голого Архимеда. — Как обстоит дело с Моравским порталом?

– Он еще не оборудован для выполнения комплексного трансфера, – ответила Никита и принялась стучать в клавиатуру, иллюстрируя текущее состояние портала в отделении, расположенном в Моравском Красоте. — Там нет приемного фантомного поля, не говоря уже о предварительных испытаниях.

– Почему?

«Это место, а точнее весь район Моравских Брам, находится в нестабильном состоянии с момента нашего неудачного трансфера. Господин знает, что мы там сделали.

— Так это же здорово! – воскликнул профессор.

– Ничего не понимаю. – Коварж покачал головой. — Что-то пошло не так, что-то по этой причине нестабильно, а он танцует, будто на Берлинском Love Parade.

Битевская зашипела на него, словно он был невыносимым ребенком. Джон искривил мину наруганного парня.

— Вы должны ехать в Моравию! Отправляйтесь немедленно! - крикнул профессор изо всех сил.

— Нужно вызвать вертолеты? — спросила Никита, не моргнув глазом и не задавая лишних вопросов.

— Пока получим разрешение и план полета, вы уже будете на полпути. Не говоря уже о том, что безопаснее транспортировать фантом по суше. Если отправитесь сейчас и будете двигаться со средней скоростью, вы доедете до Моравского филиала менее чем за одиннадцать часов! – быстро подсчитал фон Вондер. — И этого достаточно, чтобы активировать фантом и откалибровать трансфер.

□□□□□

Люба Битевская, откинувшись на заднем сиденье с подогревом лимузина, чувствовала себя в грязевой ванне. Она наблюдала за дисплеем, на котором отображалось изображение из камеры заднего вида.

За лимузином из внутреннего двора агентства выехал серебряный тягач с треугольной звездой на капоте и огромным черным прицепом. Буквы EF матово сверкали на стенах шестнадцатиколесной фуры.

Equilibrii Ferrarius – новая фирма Коваржа.

Внутри прицепа, в клетке силовых полей и платиновых стержней, окруженных полем противонапряжения, царил временный фантом. Он довольно сиял своими стандартными фиолетовыми вспышками. В конце концов он отправлялся в путешествие вплоть до далекой Моравии. До края виноградников, маленьких виноделий и одной огромной пропасти.

Огромная пропасть пространства.

ИЗ ПРИРОВА В Ловушки

Перед черным лимузином и серебряным тягачем открылись железобетонные ворота. Они скользнули в скалу, как устрица в свою раковину. Интерьер напоминал туннель на шоссе.

Гора плавно, как малинку, проглотила оба транспортных средства. Бронированные ворота снова закрылись. Будь здесь Али-Баба, он бы наблюдал за этим с открытым ртом.

Лесник Алоиз Вашичек также наблюдал с открытым ртом.

Он сидел издалека на охотничьей платформе и вместо того, чтобы наблюдать за беззащитной, ничего не подозревающей жертвой своей охотничьей страсти, он наблюдал, как ужасные бетонные блоки с глухим стуком закрываются. Звук подземных электродвигателей стих, и через мгновение в лесу снова спели птицы.

Вашичек слез с платформы, сделал глоток из плоской бутылки напитка, который уже много лет не следовало называть ромом, и пошел к бетонной стене. В своей местности он знал каждый камень, каждую ель, и эту бетонную стену тоже, но до сих пор думал, что это удивительное произведение было частью укреплений глубоко внутри Моравского Красоты. Однако он не подозревал, что это ворота в подземный мир.

Лесник на миг прислушивался к звуку из недр горы. Ничего. Он прижал ухо к бетону и ждал. Ничего. Он стоял там десять минут, ожидая, что будет. Еще через десять минут махнул рукой в знак того, что кажется, и выпил оставшийся ром. Он наклонил голову, прополоскал горло дезинфицирующим средством, как он называл свой растущий алкоголизм, и чуть не задохнулся.

Буууум!!!! Громкий взрыв оглушил лесника, а также всех окрестных животных.

Казалось, будто мощная, заряженная энергией молния ударила в скальный массив. Лесник почувствовал, как земля задрожала под его ногами. Не дожидаясь больше, он бросил пустую бутылку позади себя и сбежал с дьявольской горы как можно скорее.

Он вспомнил историю, рассказанную в его семье еще со времен его прапрадеда, лесника Якуба Вашичека. Тот видел, как из глубины бездны, среди грома и пламени, вылетел дракон. Затем животное, как будто, внимательно оглянулось и, все еще гремя и увлекая за собой хвост пламени, полетело в сторону Брно.

Алоиз Вашичек не знал, что ужасный акустический эффект был встречен многими облегченными вздохами людьми. Это был успешный результат многолетней работы нескольких команд.

Гиперпространственный фантом только что объявил миру, что еще один пространственно-временный проход готов.

□□□□□

— Берегите свои уважаемые головки, дамы и господа, — предупредил остроумный гид, светя толстым желтым фонариком на потолок пещеры, покрытый сталактитами.

Наполненные туристами синие лодки проплывали за пещерой. Джон Ф. Коварж сел рядом с Любой Битевской, держа карту пещеры по обозначенному маршруту подземной реки Пунквы.

– Вся карстовая зона образована известняком девонского периода, – продолжил гид, когда все лодки проплывали низким тоннелем.

— Все доступные пещеры, такие как, например, Бальцарка, Катержинская и эта здесь, Пункевна, богато украшены натеками, на которые вы сейчас смотрите. В особенности для присутствующих женщин и девушек я обращаю внимание на летучих мышей, которые часто водятся в этой местности. Бах! – воскликнул веселый проводник в конце этого предложения.

Это была его пятая попытка пошутить за последние полчаса, и публика вознаградила его не менее восторженной попыткой смеха.

Коварж тихо кашлянул. Он погрузил руку в ледяную воду. Вынул ее и вытер о штаны. Он составил карту Моравского Красоты. Потом не сдержался и тихо спросил:

— Дорогая, дамы и в самом деле считаете, что эта школьная экскурсия необходима?

— Господин здесь был здесь?

– Нет. Но я видел множество таких пещерных систем, и гораздо больше, поверьте мне. Дама, наверное, знакома с Постоянской Ямой в Словении? Там до внутренностей горы едешь по канатной дороге примерно двадцать минут через замечательные пещеры. И только в последней пещере начинается настоящее шоу со сталактитами.

— Такой пропасти пан нигде не видел, — прошептала Битевская.

- Я посетил несколько пропастей, не только как турист. Знаешь, спецназ и спасатели ходят всюду. Даже туда, куда другим не пришло в голову лезть. Или упасть.

— Пропасть Мацоха, однако, уникальна. Увидишь сам, – прошипела женщина, показывая, что хочет послушать гида. Коварж умолк, безропотно кивнув.

Ламинированная лодка качалась в спокойных водах подземной реки, а Джон наблюдал за освещенными сталагмитами, сталактитами и сталагнатами.

— А сейчас некая мнемоническая помощь, — объявил гид. Он махнул фонариком, так что ослепил всех, и продолжил свою лекцию. - Если вы постоянно путаете типы образований, растущих с земли, с свисающими с потолка, помните, что слово "сталагмит" содержит букву "М", что означает, что он растет из Земли, - сказал гид с таким ударением, что Джон увидел заглавную букву М в слове "земля". - Напротив, слово "сталактит" содержит букву Т, поэтому он растет из стели пещеры. Слышите "Т" в слове "потолок"? А этот последний тип, сталагнат, просто совмещает два других. Других возможностей нет.

Он снова, как в шутку, посветил фонариком на туристов.

— А сейчас, сударыня, мы выплываем на дневной свет. Вы увидите что-то такое, чего никогда раньше не видели. – Голос гида теперь набрал тонну ярмарочного зазывающего. – Мы на дне знаменитой пропасти Мацоха. Наслаждайтесь видом на это замечательное, удивительное творение природы.

Лодки пришвартовались.

- Высаживаемся. Начинается пешеходная часть экскурсии по Моравскому Красоту. Пропасть Мацоха, как вы, вероятно, догадались, имеет глубину сто тридцать восемь метров, а дно озера, через которое мы проплыли, еще на тридцать метров глубже. Если вы посмотрите вверх и видимый клочок неба покажется маленьким, стоит знать, что вход в пропасть имеет размеры сто семьдесят шесть на семьдесят шесть метров. Так что современный коммерческий самолет мог бы добраться до дна через него.

Коварж покачал головой.

– Скорее всего, ему пришлось бы спускаться на парашюте, – заметил он.

Битевская толкнула его в сторону, чтобы он не прервал лекцию.

— Бездна образовалась в плиоцене, в самый молодой период третичного периода, в результате обвала потолка пещеры. Как видите, эффект впечатляющий.

Коварж посмотрел в бездну и понял, что неуравновешенный гид был прав. Вид был увлекательным. Он выражал силу природы, могущественную силу мира, который на своей поверхности должен был терпеть умножение и разрушение человеческой расы. Он скрестил руки на груди и наслаждался атмосферой окружающего завала.

– Прекрасное произведение природы, – сказал он.

— Это прекрасное творение природы — я имею в виду бездну — мы создали два года назад.

Коварж обернулся.

– Совсем неплохо, – сказал он. — А перед тем через неделю вы создали мир, не правда ли?

– Вовсе нет, Джон, я серьезно.

– Я тоже. – Коварж пожал плечами. — Что плохого в том, чтобы сделать здесь или там дыру в земле? Особенно два года назад, когда продолжался самый молодой этап третичного периода. Кроме неважной детали, что, согласно этой брошюрке, он помахал картой с информативным текстом, плиоцен имел место примерно два или три миллиарда лет назад.

- Верно. Те два года и тот плиоцен, – усмехнулась Битевская. — Потому что два года назад мы отправили фантома, чтобы увидеть, как глубоко мы можем добраться во времени. Но, возвращаясь с конца периода формирования стратифицированных горных пород, он столкнулся с самодействующим временным переходом. Ему еще удалось пролететь через несколько измерений времени, но в конце третичного периода его поверхностное гиперпространственное напряжение возросло до такой степени, что мы дали ему приказ на самоуничтожение.

– И появилось вот это? – Коварж махнул рукой по кругу.

Битевская кивнула.

— Закончив свою жизнь, он стер с лица света несколько миллионов тонн горной породы.

— А какого размера был тот фантом?

- Приблизительно такого, - сказала Битевская, обозначая указательным и большим пальцами размер мячика для пинг-понга.

Коварж сел на мхом камень. Гид продолжал охотно отвечать на вопросы туристов, исследовавших Моравский Крас. Высоко над ними кричала сойка, лес шелестел, как лимонад, налитый в стакан, и Джон Фрэнсис Коварж только сейчас осознал, каким силам он будет служить. Это казалось ужасным, но привлекательным.

– В нашей работе немало адреналина, – говорил его бывший партнер, спасатель.

Его звали Дизель, потому что он любил дизельные машины и участвовал в гонках тягачей.

Коварж вспомнил сцену, когда они встретили Чака в скафандре в коридоре.

— То, что ваши люди перевозили под землей — я имею в виду светящиеся шары с молниями, — тоже, я думаю, были фантомами, — заявил он, а не спросил.

— Конечно, если они не перевозили бутылки с газировкой, — улыбнулась Битевская.

Это была приятная ухмылка. Хотя женщине было около сорока, на несколько лет больше Джона, морщины были наиболее заметны вокруг ее улыбающихся губ. Они также были самыми красивыми.

— Но эти шары были больше баскетбольного мяча, — пробормотал Коварж.

— Мы можем создать гораздо более мощные пространственно-временные средства.

– Прекрасно, – подытожил Джон.

Он не хотел спрашивать, что может произвести взрыв того искрящегося шара, рядом с которым Чак и Никита так непринужденно болтали о своей успешной вечеринке.

– Я просто хотела, чтобы ты это увидел, – сказала Битевская. — Здесь хорошо, не правда ли?

Удивленный Коварж кивнул. Он понял, что эта поездка все же не была излишней.

□□□□□

Джон Фрэнсис Коварж вторично стоял перед пространственно-временным проходом. У него снова было оружие, и он снова ждал, что произойдет. После откровенного разговора на дне пропасти он больше ни о чем не думал. Даже о том, что его, новичка, отправили в миссию, изначально казавшуюся простой разведкой в другом мире, несмотря на то, что лишь половина агента графа д'Морсефа сбежала из швейцарского трансферного окна.

— Наши люди находятся во всех доступных мирах и временных периодах, — пояснила Битевская профессору час назад, используя плазменный дисплей больше окна из трех частей. – И я могу поручиться за Джона Коваржа. Не говоря уже о том, что нам срочно нужен кто-то, кто прекрасно разговаривает на чешском. Кроме того, этот человек действительно способен, как вы сами видели. В определенном смысле он является компенсацией за Андре де Виллефор. К сожалению, мы все еще должны считать ее пропавшей без вести. Она больше не говорила из-за третьего канала связи.

Коварж не хотел подслушивать у дверей, и именно там ему сказали ждать. Он ждал. Он все слышал. Конечно, эти слова согрели его взволнованную душу, но то, что он способен на такие действия, не означало, что он что-то понимал.

□□□□□

Он стоял перед кругом, наполненным фиолетовыми вспышками, и невольно думал об разрезанном пополам агенте. Это было как та старая шутка из бара:

– Слушай, знаешь этот? Приходит из борделя какой-то весь скрюченный мужчина и говорит...

Агент граф д'Морсеф, однако, мало что сказал.

- Слушай, Джон, все хорошо. Теперь все под контролем, – сказал ему Вега. – Безопасно, как секс с презервативом.

– Я бы лучше предпочел секс с женщиной, – объявил Коварж.

– По крайней мере, ты в хорошем настроении. Идешь сразу за мной, разумеется? – напомнил ему Вега. — А если что-нибудь случится, позволь мне действовать. Просто наблюдай за всем издалека. Разумеется?

Коварж проверил, есть ли у него пуля в патроннике пистолета. Он молчал.

– Тебе это понятно? Слышишь? - Спросил Вега через мгновение.

– Да. Но не отвечаю.

- Прекрасно. Ты успокоил меня. Нет ничего лучше партнера, который сотрудничает с тобой.

– Не волнуйся. Всё чисто. Если возникнет проблема, я точно не буду стоять в углу, Винк. У меня нет такой привычки.

- Пятнадцать секунд, - пронзительный голос профессора фон Вондера, раздавшийся из студии в Женеве, прервал их разговор. - Не спорьте бесконечно, просто сосредоточьтесь, круцафикс!

Вега посмотрел на экран, где стояла щетинястая голова профессора.

– Мы готовы действовать, – объявил он голосом официальным, как лекция по праву.

– Десять, девять…

— Почему он ведет обратный отсчет, если мы можем видеть все на часах? – спросил Коварж.

– Ты, Джон, настоящий дурак, – ответил Винсент Вега, и если бы у него было время, он бы точно засмеялся. Но у него не было времени. Ни у него, ни у кого другого. Время теперь перестало иметь значение.

Коварж остался один. Он увидел, как тело Винсента прошло сквозь сияющую поверхность пузырька времени и исчезло. Исчезло где-то на другой стороне.

Теперь была его очередь.

Он подошел к сияющей внутренней части круга и медленно погрузил в нее руку: сначала пальцы, потом ладонь, наконец всю руку. Затем он вошел в переходный портал.

Это было особенное чувство; он переживал подобное в грузовом отсеке российского Антонова АН-24, пикировавшего во время симуляции невесомости. Ощущение было опьяняющим и необычным. Но там, высоко в стратосфере, оно длилось десятки секунд; здесь это было только мгновение. Новоиспеченный агент сверхсекретной организации EF вошел в другое измерение.

□□□□□

Госпожа де Виллефор была прижата к стене кинжалами и сюрикенами. Вокруг нее было трое убийц в черном. Один из них подошел к женщине. В темноте зазвонил церковный колокол. Было двенадцать. Наступил ведьмский час. За окнами вспыхнули молнии и гремели громы. Андре закрыла глаза. В воздухе блеснуло лезвие катаны и…

□□□□□

Джон Фрэнсис Коварж оказался в темном и обширном пространстве. Библиотека, одновременно являвшаяся музеем, занимала все левое крыло барочного замка. Ее освещал только лунный свет и несколько факелов. И тусклый мерцающий фиолетовый круг, из которого он только что вышел. Если бы у него было время и подходящее настроение, чтобы определить, в каком году он оказался, он бы понял, что там царил 1805 год. Но у Кеннеди совсем не было времени. Бах! Бабах! Пули отскакивали от кусков штукатурки и деревянных панелей прямо у его головы. Вега явно старался как можно лучше. Коварж случайно заметил упавшую на пол фигуру с кинжалом в руке и другую, свернувшуюся калачиком на земле, держась за живот.

Тссссс! Что-то свистел рядом с ним. Джон инстинктивно уклонился и покатился на пол. Он приземлился на четвереньки, оценивая ситуацию быстрым взглядом. Второй сюрикен пролетел прямо над ним. Винсент Вега, присев по другую сторону переулка, образованного между книжными полками, стрелял в глубину зала.

- Стреляй во все, что видишь! – посоветовал он.

– Никогда не стреляю в то, что не вижу, – заявил Коварж.

— Но сначала освободи женщину, прижатую к стене!

Джон Коварж, бывший солдат штурмовых подразделений, быстро сориентировался на незнакомой местности. На это ему ушло три секунды. Он показал Веге направление, куда двигается, и исчезло из виду. Во время десятичасовой поездки из Цюриха в Брно Винсент Вега обнаружил, что его новый партнер, со смешанными английскими и чешскими именами, которого друзья называли просто JFK, обладал не только ироническим чувством юмора, но и талантами и навыками целого взвода агентов, с которыми Винсент.

Поэтому он не стал объяснять Джону, что он, Винсент Вега, здесь командир. Он полагался на подготовку и многолетний опыт новичка – новичка, конечно, в кавычках. И поступил правильно.

Бенг! Бенг! Откуда-то с другой стороны библиотеки прозвучали скорые выстрелы, направленные в задние ряды врага. И они были дьявольски точными. Коварж высоко оценил усилия производителей боеприпасов и потому не тратил шары впустую. Через мгновение он сменил обоймы и продолжил пробивать дыры в черных фигурах. Вега также стрелял, на этот раз из другой более выгодной позиции.

Андре де Виллефор наблюдала за развитием ситуации с чувством игрока, которому в третий раз подряд выпала красная семерка в рулетке, когда у него больше не осталось фишек.

Она была рада, что агентство отправило ей на помощь полный отряд снайперов, по меньшей мере, шестерых, как она прикинула. Одного из них она даже увидела.

На нем не было обычной хаки-формы или специальной одежды для таких случаев, не было ночных очков и микрофона перед ртом. Он был, на самом деле, вполне обычным человеком, случайно оказавшимся посреди полицейской перестрелки. С одной разницей: этот мужчина очень точно контролировал действия. Андре увидела движение его указательного пальца; он крутил им, словно пытаясь взлететь вверх. Она сразу поняла, что спасатели снова изменят позиции.

- Меняемся.

В последний момент женщина заметила движение у потолка. Один из сталкеров, цепляясь за люстру, притаился, готовый напасть на спасателя, постриженного на ежа.

Ниндзя сжимал в руке катану, а смерть смотрела у него из виду.

– Осторожно! — хотела крикнуть Андре, но знала, что это бесполезно. Она бы привлекла к себе внимание, неизвестный спаситель вернулся бы к ней, она бы указала на подстерегающую сверху опасность, а он бы посмотрел в том направлении и наконец заметил нападающего. Его мозг приказал бы мышцам. Он бы отскочил назад, и его Беретта начала выстреливать пули. Но тогда было бы уже поздно.

– Увааагааа! - завизжала она, резко разрывая ткань платья с правой стороны и правого плеча, частично освобождаясь от не совсем почетного "распятия".

Женщина протянула руку к полу за кинжалом, уронившим сталкер, у которого ударил пуля, и метнула оружие в ту сторону, где вскоре должно было оказаться тело нападающего.

Ее крик, конечно, был быстрее. Хотя скорость звука не могла сравниться со скоростью света, в этом случае ее было достаточно. Джон, благодаря тренировкам, научился реагировать даже на малейшие раздражители. Он услышал предупреждение и начал действовать, чтобы избежать потенциальной угрозы. Падая, он увидел свистящий кинжал и вернулся в направлении оружия. Он начал безумно стрелять из пистолета. Грохот выстрелов снова всколыхнул библиотеку образованного князя Оломоуцкого. Джон понял, что не успеет поймать врага. Однако его противник, выхватив самурайский меч, пал на него, уже мертвый. Ибо кинжал застрял в его сердце. Коварж с восхищением посмотрел на улыбающуюся молодую женщину. Она была очень хорошенькая, хотя и вся в крови. Он также быстро улыбнулся ей, а потом снова сменил обоймы.

На дворе что-то кричали десятки людей.

Джон и Винсент обменялись любознательными взглядами. Судя по шуму, толпа хлынула в зал и приближалась к дверям библиотеки. Коваржу не нужно было проверять свои обоймы; лишних у него не было. Последние две все еще были в его пистолетах, а это означало несколько десятков мертвых. Но, судя по нарастающему шуму, этого точно было бы недостаточно. Разве что он убедит нападающих выстроиться по трое или вчетверо и на миг замереть.

Вега мимо Андре. Он ожидал последней атаки от людей Хока, которые явно были настроены не допустить, чтобы мадам де Виллефор вырвали у них из-под носа.

Коварж скрылся между двумя комодами позднего Возрождения, украшенными бюстами Яна Амоса Коменского и Георгия из Подебрад, проповедников мира и согласия. Учитывая обстоятельства, это была довольно комичная ситуация.

□□□□□

Сталкеры исчезли, словно по мановению дезинтегратора. На их месте в замковую библиотеку ворвалась орда крестьян с косами, ножами и топорами.

— У нас нет никаких шансов против них, — заметил Коварж, нацелившись на новоприбывших. — Их больше двухсот. С чего нам начать, Винс?

– Прямо из центра», – Вега принял простейшую стратегию, – и все быстро закончится. Добрые намерения – это половина дела.

— Под окнами ждут другие с вилами. Так что эта пословица не подходит, — отметил Коварж, подходя к госпоже де Виллефор. Придерживая ее тело коленом, он выдернул кинжал и сюрикен из стены.

– Спасибо. – Андре поцеловала его в щеку и подняла с пола самострел. – Не знаю, что значит это конгрегация, – сказала она. – Но вы можете рассчитывать на двадцать стрел, которые я добавлю к вашим пистолетам.

— Пулемет "максим" с ящиком патронов был бы полезнее, – предложил Коварж.

Темнота в библиотеке углубилась, когда крестьяне потушили большинство факелов. Из проходов между полками, письменными столами и статуями возникала толпа едва заметных лиц, скрытых в тени. Библиотека была полна торчащих сельскохозяйственных орудий, похожих на иглы разъяренного дикобраза.

Андре, Винсент и Джон не собирались отдавать свою жизнь без боя. Толпа собралась вокруг них, как плотная человеческая масса, ожидая приказа, если таковой придет. Тем временем со стороны западного входа послышался шум. Сначала чуть слышен, но его громкость постоянно нарастала. Кто-то, кто проявлял уважение и благодарность, проходил сквозь шаткую, подвижную толпу. Агенты EF ждали, подняв оружие. Передние ряды расступились, и из крестьян вышел худощавый человек в черной сутане. В правой руке он держал большой деревянный крест, а левой махал в знак приветствия.

— Графиня, как я рад снова вас видеть!

□□□□□

Джон и Винсент смотрели друг на друга, как маленькие дети, неожиданно заскочившие родителей во время занятий любовью. Они не имели представления, что и думать.

- Ярек! Ах ты, золотой мальчишка! — воскликнула мадам де Вильфор, отбрасывая самострел и бегущий к маленькому, но элегантному мужчине. – Это Ярек Циммерманн, местный священник и церковный служитель, – представила она его своим людям.

У священника было узкое, смуглое лицо, с красным шрамом на одной щеке, простиравшейся от ноздри к мочке уха.

– Он помог мне собирать информацию, и делал он это буквально любой ценой, – Андре указала на шрам на его лице. — Он снабдил нас жильем и действительно вкусной местной едой. Вы также можете говорить с ним и на французском.

– Приятно познакомиться, господин Циммерманн, – усмехнулся Вега, протягивая руку невысокому мужчине. Затем он вернулся к госпоже де Виллефор и Коваржа. – Я кое-что забыл, – он хлопнул себя по лбу. — Позвольте мне, наконец, официально представить вас». – Он сделал торжественное выражение лица. — Девушка Андре де Вильфор, лингвистка и настоящая военная, а это Джон Фрэнсис Коварж, спаситель или убийца, в зависимости от обстоятельств.

– Пока, Джон, я мало что о вас слышала, – сказала Андре чувственным голосом. – Я просто заметила вас где-то среди пальм.

– Можете забыть о пальмовом пиве, – вмешался Вега. — Теперь вы услышите об этом контрабандисте предостаточно. Он настоящий, не поддельный сумасшедший. Несколько часов мне было достаточно, чтобы это определить.

— Ну, тогда приглашаем в клуб. – Андре чувственно засмеялась, а когда Джон Ф. Коварж галантно поцеловал ей руку, она добавила: – Особенно из-за моего присутствия там.

- Пани Андре, мы нашли чьи-то ноги под окном, - подошел к ним Циммерман. – Это, упаси Бог, не сам граф д'Морсеф?

Госпожа де Виллефор пожала плечами и кивнула.

– О, мне так жаль, – всхлипнул слуга Божий. - А можно нам забрать его ботинки и брюки?

Госпожа де Виллефор снова кивнула.

— Благодарю вас, сударыня, стократно. Бог вознаградит вас в ваших детях. – Циммерман поклонился, отступая к двери. — Пожалуйста, следуйте за мной, сударыня и господа. Вас ждет отдых и скромная еда.

Они шли по замковому парку. Над ними качались голые кроны дубов и каштанов.

Подъездная дорога к замку, усыпанная белым песком, светилась в лунную ночь, якобы ангельская тропа к Царству Небесному.

– Скажу тебе, девушка, – сказал Вега, – крестьяне появились как раз вовремя. Еще пять минут в библиотеке, и у нас бы закончились патроны, и мы бы сейчас счастливо истекали кровью и застывали.

— Это было очень предусмотрительно с госпожи стороны, что вы сообщили священнику точное время и место происшествия, — добавил Коварж. — Это показывает, что дама действительно доверяет собственным информаторам. Он и его люди прибыли в самый подходящий момент.

Андре внимательно посмотрела на Джона. Что-то в его тоне ей не понравилось. А вернее, ей не понравилось то, что он сказал. Она потерла лоб и молча пошла дальше в пасмурную ночь.

□□□□□

— Пожалуйста, не экономьте на миске питательного супа, — подбодрил их настоятелей. – Моя жена сохранила для него лучшую курицу.

Они сидели в доме священника за церковью. Большая кухня с духовкой и кафельной печью поддерживалась в примерном порядке благодаря тщательной женской руке. Чешские надписи о Боге на вышитых вручную салфетках и шторах смешивались с немецкими. В углу, рядом с лавкой, в нише стоял небольшой домашний алтарик.

Зажженные свечи мерцали, освещая олеографию, изображавшую фрагмент Крестного Пути. Фарфоровый Иисус Христос смотрел с черного креста на присутствующих, его раскрашенное лицо имело выражение, будто только что увидел Иуду.

На стол прибыл тяжелый горшок. Женщина помешала суп половником и посыпала его мелко нарезанным укропом. Края тарелок были украшены синим орнаментом, столовые приборы имели резные деревянные ручки, и вся комната излучала мир и простоту.

— Пожалуйста, берите сколько угодно, — подбадривала их супруга протестантского приходского священника, который также был церковным старостой.

- Я бы себе, по разрешению, взял бы, - сказал Джон.

– Я бы себе, с вашего позволения, тоже бы взяла, – сказала Андре.

– Так не стесняйтесь. Берите сколько угодно, – обратился к ним священник с искренней улыбкой.

- Я бы себе, по разрешению, взял бы еще, - сказал Джон, и уголки его губ дернулись вверх.

— Я бы себе, с вашего позволения, тоже взяла бы еще, — сказала Андре, и ее глаза блестели от веселья.

- Не знаю, что здесь смешного. Этот суп просто замечательный, – сказал Вега, никогда не изучавший и не знавший классики чешского театра [3] . – Я бы хотел взять немного, если хотите, – добавил он и налил себе еще супа, в котором было полно кусочков курицы и овощей. Коварж и мадам де Виллефор обменялись взглядами и расхохотались.

– Позвольте предложить вам второе блюдо, – усмехнулся священник, озабоченно оглядываясь вокруг. Он, видимо, волновался, не прикурила ли жена жаркое. — Это гуся, прекрасно запеченная, и к ней немного имбиря. Моя жена ходила на рынок в город, чтобы купить его. Моя девушка предупредительна.

Коварж перестал есть, чтобы не подавиться. Андре склонила голову к своей тарелке, что было легче благодаря коротко подстриженным волосам.

– Я тоже взял на себя смелость почистить ваше оружие, – скромно объявил священник.

Коварж медленно поднял голову, его глаза потемнели. Что-то было не так.

— Но, Ярек, вам не нужно было этим заниматься, — ответила мадам де Виллефор с улыбкой. - Вы ведь не можете даже разобрать тех наших пукавок или все же - умеете?

Коварж посмотрел на священника с "нейтральной улыбкой номер семь" на лице. Чрезмерное гостеприимство уже давно было ему не по душе.

Он ожидал хотя бы малейшего признака чего-нибудь необычного. Если бы не безоговорочное доверие Андре к священнику, сам бы он увидел признак серьезных проблем в его взглядах, которые тот бросал украдкой, и проглоченных обрывках слов.

— Наш кузнец — отличный оружейник, он справится с этими новыми вещами.

Священник засмеялся изо всех сил, но Коварж заметил красные пятна, появившиеся на его худых щеках.

— Ой, хватит, Ярек! Ты бы даже не из них стрелять, – засмеялась Андре.

– Смог бы, – раздался голос из двери.

Все вернулись в голос.

В дверях стоял человек в черном, держа в руках оружие. Лорд Икс-Хок и его адская банда. Рядом с ним стояли сталкеры с арбалетами и катанами наголо.

— Господи, ради Бога, пощади им жизнь.

Священник преклонил колени перед новоприбывшим и сложил руки, словно в молитве. Его жена, вместо того чтобы тщетно молить Бога, зашипела на детей и отступила с ними глубже в дом.

– Причину! Назовите мне хоть одну причину, – холодно ответил лорд Ястреб [4] .

- Милосердие. Вот причина, сударь.

Лорд засмеялся, с весельем покачал головой и кивнул своим людям. Сталкеры вытащили женщину и детей из глубины дома, приставляя острие мечей к горлам.

Дети плакали, а женщина рыдала. Они не решались даже пошевелиться.

– Господин, ты обещал мне, что если я передам тебе иностранцев, ты пощадишь мою семью. – Священник преклонил колени перед темным лордом. – Дело не обо мне, моя жизнь принадлежит только нашему Господу, – умолял слуга Божий, – но ты обещал мне, что моя жена и дети спокойно отойдут.

– Потому что они умрут, – объявил лорд Ястреб. – Я сдерживаю свои обещания, Циммерман.

– Спасибо, лорд, спасибо!

Андре поднялась из-за стола.

— Господин действительно отвратительный, Ксавье.

Сталкеры приставили свои мечи ей к груди. Лорд едва заметно кивнул, сигнализируя оставить ее в покое.

– Вижу, ты радикально изменил свою старую иерархию ценностей, – холодно продолжила Андре, хотя внутри она кипела, словно вулкан Святой Елены [5] . — Ты шантажируешь невинных крестьян, а потом обязательно их убьешь. Скажи мне, это все из-за нас? Из-за Стражей Равновесия или из-за твоего фанатичного взгляда на мир?

- Много миров, - добавил Икс-Ястреб.

— Скажи мне честно: вы собираетесь убивать еще невинных людей, вы так называемые мессии?

– Цель оправдывает средства, – засмеялся темный лорд за своим забралом. – Это не я придумал. Это придумали спасатели человечества в твоем мире.

Андре повернулась к нему спиной и стала на колени рядом с погрузившимся в молитве Циммерманом. Она взяла его сложенные руки и сказала:

— Я прощаю тебе, Ярик. Знаю, что тебе тяжело, – прошептала она так близко, что ее губы чуть не коснулись его уха. – Я хорошо это знаю. Можешь мне поверить.

– Прекрати это любительское представление, – сказал лорд, махнув рукой.

Сталкеры растянули стоявших на коленях людей и подняли их на ноги.

— Я не намерен тратить остальную ночь на все эти чепухи. Этих, – он указал на священника и его семью, – повесьте, а этих, – он протянул руку к Джону, Винсенту и Андре, – закуйте в цепи.

– Только не это! – завывала графиня. – Эти дети невинны! Господин не может!

– Я могу сделать все, что угодно.

— Господин обычный сукин сын!

— Снова пошлое выражение. Пригодилось бы немного лицемерия, – сказал лорд. — И наконец, избавь меня от этого черного придурка.

– Господи, пожалуйста, нет! – крикнул священник. — Ради Бога над нами, помилуй, господин.

– Нет Бога выше меня, идиот, – тихо объявил лорд Ястреб, забирая меч у стоявшего рядом сталкера и одним ударом отрубая голову священника от шеи.

И действительно, Бога при этом не было.

Грязное соглашение

Джон Фрэнсис Коварж выплюнул кровь, сжал зубы и напряг лицо. Он ждал.

Дуун! Крах! Еще больше ударов пришлось на то же место. JFK увидел звезды перед глазами, и вместе с кровью выплюнул кусочек сломанного зуба.

- Я научу тебя, отброс, уважать господина, - прошипел толстый лысый мужчина в черных брюках и красной куртке.

Он был похож на обезьяну, но ему было далеко до уровня ее ума. Еще один тяжелый удар попал Коваржу в солнечное сплетение. Это был опасный удар. Если бы бык получил его между рогами, он бы наверняка с мычанием упал на траву. Коварж, однако, не упал. Не потому, что был сильнее быка, а потому, что его руки были скованы цепями.

Он застонал и упал на колени. Толстые железные цепи врезались ему в запястье. Кровь стекала ему по рукам и капала с тела на влажный пол застенки. Антонин Бених, прокурор, судья и палач одновременно, подошел к беспомощному мужу.

Он схватил его за виски, поскольку волосы агента были слишком короткими, чтобы их можно было дергать, и резко поднял ему голову.

— Это еще не конец, сударь! — крикнул он прямо ему в лицо заключенного, выдыхая запах чеснока, сливы и трубочного табака. – Воды! Полейте воды на этого негодяя!

Двое головорезов, помощников палача, появились, словно по команде, и брызнули грязной водой с дворцового канала с обеих сторон на Джона. Затем приспешники быстро отошли от хозяина, чтобы случайно не заработать случайный удар.

Ошеломленный Коварж покачал головой и попытался поднять ее, но та упала ему на грудь.

— Оставь его в покое, скота одна, импотент! – крикнула Андре из-за угла. Она кипела от ярости, как без сознания, дергая свои кандалы. — Ты не смог со мной, извращенец, так что на нем срываешься?

Графиня де Виллефор явно применяла на практике двенадцатую главу своего пособия "Как легко и быстро спровоцировать врага". Палач украдкой взглянул на своих помощников. Те старательно готовили испанские сапоги и ничем не выдавали, будто что-то слышали.

— Еще одно слово, шлюха, и я принесу твоего поклонника в кусочках, — угрожал Антонин Бених, чувствуя, как возвращается его мужская сила.

Андре де Виллефор отчаянно опустилась на пол, от чего цепи забряцали. Она посмотрела на потолок камеры. Ручейки крови стекали по ее лбу, а душа погружалась в темноту. По сравнению с демонами, свирепствовавшими внутри нее, садистский палач Бених был настоящим пасхальным ягненком.

Сквозь зарешеченное окно тусклый свет горевших в коридоре факелов проникал в камеру. Дверь была сделана из массивных балок, усиленных железом, а стены тюрьмы — из грубо обтесанных гранитных плит. С них стекали капли воды. У Андрея же по щекам стекали соленые капли. На ее губах, которые она прикусила от ярости, появились красные капли.

– Иди сюда, – тихо прохрипел Джон Коварж, глядя одним глазом на своего мучителя. Второй его глаз был закрыт зеленовато-желтым синяком, фиолетовым по краям. – Слышишь? Иди сюда, кретин.

Антонин Бених подошел к нему и так сильно дернул голову небольшим бичем, что зубы несчастного затрещали.

– Я не расслышал последнего слова, приятель, – прошипел Бених.

– Я сказал: кретин, – медленно повторил Джон, чтобы его четко поняли. – А тебе я тебе не приятель.

После очередного, совершенно ненужного удара он сосредоточился на уточнении своего предварительного замечания.

— Если ты убьешь меня, кретин, твой начальник тебя повесит. Клянусь твоими яйцами, еще и на протяжении.

Бених задумался.

– Никогда раньше и ни с кем такого не пробовал, – задумчиво объявил он.

– Ну, видишь, ты будешь первым.

Мучитель снова ударил его по лицу, но лишь мимоходом, чтобы истязатель снова не потерял сознание, и пошел за соответствующими инструментами своего дела.

Петля также служила музеем средневековых и несколько современных устройств, оружия и всего, что связано с причинением мучений.

— Должен заставить этого хитроумного отброса осознать, что он оказался в дурном месте в глупое время. Может быть, хоть это он поймет, если ты не имеешь никакого воображения, монголоид?

Палач не понимал всех слов, но сделал правильный вывод из всего. Он должен был убить этого человека до прибытия темного лорда. Ибо Ксавер не простит разочарование, которое тот причинил ему. Лорд же говорил:

— Вытащи из них все, что сможешь, а потом сможешь развлекаться сколько угодно.

Но, несмотря на усилия Бениха, он ничего не получил ни от одного из иностранцев. Совершенно ничего.

Однако это не помешало ему делать с ними все, чего хочет его сердце.

На четко заданный вопрос: "Ты понимаешь, монголоид?", он не нашел другого ответа, кроме еще больших ударов, на этот раз молотком в грудь. Коварж кашлянул мокротой, смешанной с кровью.

– Свинья! Я тебя убью! Клянусь, я тебя убью! — свирепствовала лингвистка. Звуки ударов и хрипы позволили ей представить, что происходило в застенке. — Помни и не делай вид, будто ты не знал!

Пилот и стрелок Винсент Вега лежал в своей камере за влажной, заплесневелой стеной.

Он не отдыхал, как могло показаться на первый взгляд. Просто был без сознания.

В конце концов после допроса мастером Бенихом именно так встретили свой конец большинство подозреваемых в деятельности, направленной против империи Габсбургов.

Палач Антонин Бених был верным и образцовым государственным служащим. Он гордился своей службой, хотя и не мог говорить о ней так открыто, как хотелось бы. Люди, в общем, были недобрыми. Его жена, на двенадцать лет младше его, преданно любила его, и все его дети каждый вечер целовали его спокойной ночи. Они праздновали Рождество всей большой семьей, ходили в церковь по воскресеньям — конечно, им пришлось бы найти нового приходского священника, жарили ягненок на Пасху и красили пасхальные яйца. Это была обычная семья. И образцовый отец... также был примерным убийцей, как и множество других убийц, работавших на других государственных должностях.

□□□□□

— Ты шпион», — сказал Антонин, палач, со скукой в голосе; иногда пытки были настоящей рябой. – Сначала я убью тебя, а потом твоих товарищей, – заявил он, и, судя по его кривой улыбке, был очень доволен приговором суда, а следовательно, и собой.

Коварж покачал головой.

– Ты не представляешь, в какую беду ввязываешься, – засмеялся он сквозь растрескавшиеся губы.

- Закрой рот! - заревел палач и размахнул молотом.

Он целился в голову невероятно упрямого заключенного. Тогда, наконец, наступит мир и покой, и путь домой к детям, к грибной похлебке и нагретой бане. Но все сложилось по-другому…

Прямо перед самой головой Джона мощный удар отразил молот. Он был так силен, что Антонин почувствовал покалывание в руках. Палач удивленно повернулся и поднял голову.

Лорд Икс-Хок был высотой более двух метров. Он высился над ним, сжимая в руке железный прут. Другой рукой медленно забрал у палача молот и положил его на тиски, которыми сжимали конечности. Антонин Бених вздрогнул.

– Что я тебе говорил? — взревел лорд из-под темной маски.

— Чтобы я вытащил из них все, что они знают о нашем войске, мой господин.

Лорд кивнул и подогнал палача продолжать.

— И чтобы они еще могли выдержать барский допрос.

– Что вы думаете? Переживет ли этот хлоп твой последний удар?

Антонин пожал плечами.

- Он крепкий, мой господин. Упорный. Он бы справился.

Лорд какое-то мгновение помолчал. Затем он поднял отложенный молот и взвесил его в руке.

– Он такой же крепкий, как ты?

Палач не понял скрытого смысла, казалось бы, простого вопроса.

- Нет, мой господин. Я крепче.

Он улыбнулся, но улыбка сразу исчезла.

Икс-Хок медленно поднял молот, чтобы ударить.

– Нет! Боже мой, пан... Я так не думал!

Инструмент с глухим хрустом упал на голову мастера-палача.

– Ты не крепче его, – констатировал лорд Ксавериус Хок, глядя на Джона Коваржа.

– Господин все еще может сравнить, – сказал Коварж, глядя на кровавый молот, который лорд все еще держал в руке.

Ксавериус Хок, как всегда, был закутан в длинный плащ, а на голове черный рыцарский шлем с забралом с темными прорезями.

– На это еще будет время, – сказал он.

– Джон! – крикнула Андре из своей камеры. — Если это тот крепыш, похожий на Дарта Вейдера, скажи ему, что он только усугубляет ситуацию своим выступлением!

– Ах, графиня де Виллефор, – улыбнулся мужчина, глядя в сторону других камер. – Я слышал, что вы хорошо провели время с мастером.

Он немного повысил голос, чтобы его слышать.

– Оно было ни к чему достойным, – заявила Андре. – Он просто крикливый партач. И его попытки ни к чему не привели. Я немного потянула его за язык во время этих попыток, и он изложил все, хотя даже не сознавал, что делает.

Лорд прошел мимо Джона Коваржа в коридор. За дверью он поднял со стола связи покрыть воском ключей и взял пылающий факел из железного держателя. Подошел к двери камеры, где хохотала Андре.

— А теперь у них в агентстве есть отчет д'Морсефа, подтвержденный, так сказать, независимым источником.

Лорд открыл камеру, просунул факел внутрь и оглянулся. Мадам де Виллефор была в ужасном состоянии, но все еще смеялась.

– Госпожа блефует, – заявил лорд. – Это единственное, что вам остается в этой ситуации.

— Должен ли я блефовать? А что делает господин? Почему разрешили избивать нас, как невольников? Почему господин не убил нас прямо там, в библиотеке?

— Честно говоря, я намеревался это сделать. Но наши потери из-за ваших двух новых агентов начали казаться — мне кажется, невыгодными. Так что я соответственно изменил свои планы.

— Я знаю только то, что вы заставили того бедного Циммермана предать.

– И потому я справедливо его наказал, – почти извиняясь, сказал лорд, подняв указательный палец. — Вы должны признать, что я был справедлив, особенно с вашей точки зрения. Информатор, предавший вас однажды, никогда не будет хорошим информатором. И благодаря мне тот Иисус точно им не будет.

— Вы отвратительный человек.

– Мы все такие, юная панна. Вы очень умны, наверное, достаточно умны, чтобы понять, что вы либо раскроете мне координаты вашего моравского трансферного окна, либо я просто вас убью.

– Как это? — преувеличенно, как на сцене, удивилась Андре. Когда она была маленькой, желала стать актрисой. — Господин сам сказал, что предающий вас информатор заслуживает наказания. И вы это ярко продемонстрировали. И я должен предать вас сейчас, чтобы вы могли убить меня сразу после этого?

Лорд Икс-Хок погладил поверхность своего забравшего кончиком своего тростника для прогулок с серебряной головой ястреба. Какое-то мгновение, очень короткое, он молчал, а потом рассмеялся во все горло.

– А вы, графиня, да еще штучка!

Его смех был глубоким и приятным на слух.

Затем лорд вдруг стал серьезным и продолжил своим привычным тоном, холодным, как сталь, и острым, как бритва.

— Я бы убил даму с величайшим сожалением. Лично я был бы очень рад, если бы дамы и ваши друзья работали на меня. Я уже предлагал тебе это раньше. Ты тогда была практически девушкой, – сказал он, подходя к ней и снимая ей цепи.

– И все же, даже девушкой, я господину отказала.

– Тогда была другая ситуация. Надеюсь, дама осознает эту небольшую разницу.

Графиня вздохнула и поднялась из клочка гнилой соломы, который служил матрасом в камере. Даже это было лучше, чем лежать на холодном, влажном полу. Типично женским, непроизвольным движением она поправила остатки одежды и тыльной стороной ладони вытерла кровь, сочившуюся из рваной раны над глазом. Она слегка наклонила голову, проходя через дверь камеры. Те были слишком низкими даже для нее, несмотря на ее меньший рост. Андре подняла голову, откинула волосы со лба и посмотрела в глаза лорда. Они были невидимы, но она хорошо их помнила. Бледно-желтые, с черными вертикальными зрачками. Она знала этот обворожительный взгляд и когда-то почувствовала его подлинную силу. Однако она не надеялась когда-нибудь снова увидеть лорда.

– Хорошо, как хочешь, – она устало кивнула. — У меня только одно условие: оставьте этих двух дураков, которые пришли спасти меня, живыми. Пожалуйста.

— Вы отклоняете мое предложение? Я бы хотел получить вас всех.

– Я предлагаю вам сотрудничество, а потом вы можете меня убить. Но оставьте этих двоих в покое. Они и не подозревали, о чем идет речь. Даже если бы вы проверили их на детекторе лжи, они получились бы чистыми, как мальчики перед их первой поллюцией.

Лорд посмотрел на нее.

— Они пришли только за мной, — повторила она.

— Не могу поверить, графиня, что агентство послало сюда, через гиперполе, каких-то хлопов, умеющих только копать.

– Это называется стратегией. Чем меньше знает агент, тем лучше для него, а значит, и для агентства. Разве господин не знает этого принципа?

Темный Лорд засмеялся, кто-то, не знакомый с ним, мог бы подумать, что он может поднять настроение во время деловых переговоров в шутку. Конечно, он предпочитал действие, и именно тогда выкладывался на полную катушку.

— Хотите прочесть мне лекцию о стратегии? Буду рад ее услышать.

— Просто хочу сказать господину, отпустить этих двух парней, а потом я помогу господину. Вы все испортили своими трансферами, нарушили, по меньшей мере, два измерения, — упрекнула Андре, будто лорд был школьником, который, сдавая тест по химии, не знает, что сероводород ужасно пахнет. — И это, как господин, конечно, прекрасно понимает, не могло произойти без нашего вмешательства.

Лорд кивнул.

– Еще какие-то условия, моя прекрасная дама? — спросил он, и если бы это было возможно, на его лице появилась бы ироническая улыбка.

Андре не заметила никакого изменения в его голосе и продолжила:

— Было бы хорошо, если бы господин перевел нас в жилые помещения, по крайней мере, пока я не смогу записать данные, которые господин требует. Думаю, в этом дворце есть подходящая комната. Мне надоела эта зловонная канализация. Не говоря уже о том, что мне нужно помыться. И усердно.

– Моя госпожа, вы никогда не перестаете меня увлекать, – объявил лорд Хок с признанием, но потом резким жестом указал на зловонную камеру.

Жест был красноречив. На нем были мягкие перчатки из змеиной кожи, а на безымянном пальце было блестящее платиновое кольцо с символом головы ястреба с открытым клювом.

— Пока вы будете записывать данные, или как мы это называем, вы будете ждать здесь. В безопасном месте и под пристальным наблюдением.

Андре смотрела на него, как лиса, попавшая в ловушку. Она не сдавалась, но было ясно, что ей отсюда легко не выйти.

— Я думала, что мы нашли общий язык. Я должна быть лично там, у трансферного окна, иначе, как вы хорошо знаете, вся операция пойдет к чертям.

– Конечно, мы договорились, – незаметно улыбнулся лорд. — В дворцовой библиотеке подождем портал в Женеву; это всего два часа езды в карете. До свидания через двадцать часов, графиня. Я оставлю здесь усиленную охрану; одного точно не хватит. А потом мы продолжим наше многообещающее сотрудничество.

Андре стояла перед открытой дверью камеры. Она напряженно думала о том, как бы она хотела выцарапать глаза этому черному негодяю.

— Не заставляйте меня, госпожа Андре, силой бросать вас в камеру. Это ниже вашего достоинства! Не говоря уже о том, что помощники палачей с удовольствием запихали бы вас туда. А что они будут делать дальше, нам не нужно развлекать.

Андре вернулась и вошла в камеру.

– Надеюсь, вам здесь не будет скучно, – сказал лорд, хлопнув дверью и заперев ее. – Увидимся завтра. До свидания.

- Взаимно.

□□□□□

Вечером каждому из них бросили по кусочку хлеба и по фляжке затхлой воды. Охранники еще раз проверили камеры и, потянув за железное кольцо на каждой двери, испытали крепость замков. Они захлопнули пыточную дверь в конце коридора, налили себе красного вина из жбана и высыпали кубики на скамью. Ночные конфигурации тут не были обременительными, как бы приходилось извлекать из заключенных заблаговременно определенные признания.

Однако, с точки зрения жертв, о спокойных ночах нельзя было и думать.

Большинство из них не спали от боли допроса, или наоборот, погрузились в тяжелый сон, полный кошмаров. Остальные лежали без сознания или умирали. Из камер доносились слабые стоны, бормотание молитв, изысканные проклятия или просто плач. Из последних трех камер в конце коридора не доносилось ни звука. На дворе был третий час ночи, и тихий женский голос произнес на английском языке, незнакомом для остальных узников:

– Винс! Джон! Что с вами?

Первым отозвался Вега с камеры справа:

- Ужин ничего себе. А то мне уже надоели перепелиные крылышки и шейки павлинов. Остальные хорошо. Дорожный каток проехал по моей голове, а тело словно вымазали лугом.

– Самое главное, что ты проснулся, Винс. Я же видела, как тебя избили, и предсказывала тебе три или четыре дня в коме. Позже мы узнаем, похороним ли тебя здесь или здесь.

– Рад, что разочаровал тебя, – засмеялся Вега из окна.

– А как там у тебя, Джон?

– Я оптимист. Еще два или три таких допроса, и будет покой. Имею в виду, святой, божий покой. Единственное, что меня действительно раздражает, это то, что я не знаю, о чем идет речь. Думаю, я умру за справедливое дело, но не знаю, за какое.

– Пока не было времени объяснять, – сказала Андре. - Ты же понимаешь, что у нас не было свободной минутки с тех пор, как вы попали сюда.

— А может попробовать сейчас? — болезненно постанывая, предложил Коварж. — У нас есть целая ночь, нам нужно немного прийти в себя после этого допроса. Собственно, мы должны быть благодарны за жилье, как в гостинице. Здесь холодно, комнаты одноместные, а персонал, правда, немного грубоват, но в остальном можно выдержать.

– Хорошо. Так с чего же мне начать? – громко спросила Андре.

— Думаю, из того, где мы находимся, и вообще, в чем здесь дело?

- Мы в Моравии, близ Славкова, в 1805 году. Менее чем через месяц, в нескольких километрах отсюда, начнется одно из самых кровавых битв эпохи, известное как Битва трех императоров. С одной стороны – войска Наполеона, а с другой – русско-австрийская армия под командованием маршала Кутузова. Французы разгромят гораздо более многочисленного врага, и с обеих сторон упадет более сорока тысяч убитых и раненых, двадцать семь тысяч из них — со стороны союзников. Это будет жесточайшая резня, которую когда-либо совершало человечество. После этого в Европе будет установлен мир, условия которого изменят баланс сил на континенте на десятилетие вперед.

Андре умолкла. Она вернулась и отхлебнула мутной воды из фляги. Благодаря антителам, которые были в крови агентов, она могла пить воду даже из колодцев, зараженных тифом.

— Очень мило, что вы все это знаете, — сказал Коварж. — Я тоже немного знаю историю этих краев. Просто не понимаю, что наша троица совершает в этой колоссальной битве, в которой, я считаю, участвовало около ста семидесяти тысяч солдат.

– Наша троица? Мы должны позаботиться о таком исходе битвы, который и вошел в историю, – ответила графиня де Виллефор.

– Да, это я понимаю, – объявил Коварж. — На нашу троицу никто и не подвинется Нам просто нужно хорошо на всех накричать, и мы разгоним эти банды одним махом.

Графиня вздохнула.

— Это совсем неплохой план, но у агентства, наверное, есть другой, чуть более продуманный.

— И часть этого плана — это подземелье, наполненное трупами и садистами? Если да, позвольте мне приветствовать господ стратегов и планировщиков. От всего сердца, — заявил Коварж торжественно, словно на вечеринке в состоятельной компании, полной молодых, хищных, успешных менеджеров.