Неспящая красавица

Глава 13

Андрей поймал себя на том, что уже некоторое время смотрит в «Магический вестник» и не может связать ни слова. Маг тряхнул головой, закрыл журнал. Так дело не пойдет, нужен перерыв. Он похлопал себя по карманам и не нашел искомого – портсигар. Оставил в пальто…

Пришлось идти в переднюю, искать свою одежду – дергать кого-то из прислуги не хотелось. Андрей нырнул в темное помещение гардеробной, отыскал свое пальто, залез в карман и, к своему удивлению, почувствовал не холодный металл портсигара, а что-то хрусткое. Какие-то бумажки…

Маг вытянул из глубокого кармана сложенные вдвое листы. Судя по неровному краю – вырванные откуда-то. Андрей все же прихватил из второго кармана портсигар и поспешил выйти на свет.

Три листа были исписаны ровным мелким почерком. В глаза сразу бросался алхимический чертежный рисунок. Что-то из высшей алхимии, с ходу не разберешь. Андрей, вертя листки в руках, вышел на крыльцо. Присел прямо на ступеньки, расправил листки у себя на коленях, пытаясь разобрать, где начало. Ага, кажется, вот: «Пятнадцатое декабря 1873 года», гласил заголовок. Дальше короткая заметка:

«Прожект живого «Феникса». Для потомков или предков».

Мелкими буквами было подписано ниже правее:«Требует доработки».

Андрей потянулся к портсигару. Сердце забилось часто-часто, его пробрала дрожь. Соотнести статью Адлерберга в «Вестнике» и эти записи не составило труда. Не с первого раза, но Андрею все-таки удалось закурить. Он снова склонился к записям, жадно затягиваясь. Кто бы ни был неизвестный, подбросивший ему эти страницы, он оказал ему большую услугу.

«В результате длительных исследований мною было установлено, что лучшим хранилищем для душ высшего порядка станет костер. Однако для возрождения «Феникса» нужна цельная, постоянно поддерживающая себя замкнутая система, поэтому…»

Хлопнула входная дверь. Андрей резко повернулся, поспешил встать. Из дома к нему вышла Надя. Маг поспешил выкинуть папиросу, украдкой вытер вспотевшую ладонь о брюки.

– Надежда Ивановна, что-то случилось?

– Прошу, Андрей, просто Надя. – Девушка улыбнулась, и в этой улыбке было так много: обещание самых горячих объятий и самых сладких поцелуев, жаркого шепота. Андрей оттянул ворот рубашки.

– Надя, – послушно повторил он. – Что-то случилось?

Барышня качнула головой, потянулась к волосам. В пару движений распустила пучок, и темные волосы заструились по плечам. Ее черты лица смягчились, да и весь вид стал менее воинственным. Будто Наденька наконец сняла с себя доспехи, за которыми так долго пряталась.

Девушка преодолела те пару футов, что разделяли их, оказываясь совсем близко, и коснулась запястья мага.

– Прошу, только не надо вопросов, – тихо произнесла она, заглядывая в глаза. Андрей с ужасающей ясностью понял, что тонет в этой синей бездне ночного неба.

Маг протянул руку, касаясь темной прядки у лица, пропуская сквозь пальцы, любуясь каждой черточкой, разглядывая каждую родинку, изгиб брови, линию губ и тонкий шрам. Склонился, вдыхая аромат ее волос.

Из головы вылетели все разумные мысли: не вспомнил он и о том, что пару мгновений назад прочел в листках, и о том, что вот так дотрагиваться до незамужней барышни он не имел никакого права. И все же маг коснулся нежной щеки ладонью, склонился к девушке и поцеловал.

А через мгновение в его голову уперлось дуло револьвера. Раздался знакомый щелчок.

Андрей отпрянул, почувствовав металл. И пока разум мага возмущался, более мудрое сердце трусливо ухнуло в пятки, первым почувствовав опасность.

– Что за… – Андрей проглотил половину фразы, потому как перед ним стояла совсем не Надя. А он сам.

– Что, Андрюша, не рад видеть? – Фельдфебель напротив усмехнулся, дохнув на Андрея спиртовыми испарениями, и отвел дуло револьвера.

Как такое может быть, Андрей уже не спрашивал, догадывался, что очередное видение. Только от этого знания легче не становилось. Офицер-дознаватель перед ним покачнулся, махнул револьвером и пьяно улыбнулся. Русые волосы были всклокочены, на скуле наливался синяк, парадная форма, точно такая же, в которой он обычно щеголял на балах, была в беспорядке.

И если от видения в подвале было страшно, то от этого кривого зеркала становилось жутко. Да и такое ли оно кривое?

– Полюбила я миленка черненького, кажется, – затянул Андрей напротив. – А он, рыжая зараза, гуталином мажется! И-и-их!

Мужчина махнул пистолетом и сам рассмеялся. В голову не к месту пришла мысль о том, что у Баума темные волосы, но на солнце немного отдают в рыжину. Маг поморщился. Что за ерунда. И неужели он и вправду так выглядит со стороны? Выглядел раньше.

– Чего ты хочешь? – Андрей отступил еще на полшага. – Я знаю, что ты – всего лишь видение.

Фельдфебель вскинул пистолет и выстрелил. Звук на мгновение оглушил Андрея, но хуже было другое: в камне крыльца зияла рытвина от пули. Такое от бестелесных духов точно не остается.

– Эх, Андрюшка! – Двойник широко расставил руки. – Куда ж ты нас затащил? Помимо того что в столице проштрафился, в какую-то глушь кинули, так еще и в доме чертовом оказался, откуда ни входа, ни выхода. Да с кем…

– Чего ты хочешь? – с нажимом повторил Андрей.

– А помнишь ту песенку? «От Адлербергов и Барановых избави, Боже, дом Романовых», – напел двойник слащаво-приставучую мелодию базарной песенки. – Ты на кого рот-то свой раззявил? На дочку Юлии-свет-Федоровны? – Фельдфебель рассмеялся. – Думаешь, тебя по головке погладили, в чине подняли, так ты теперь – пуп земли? Вот умора!

Двойник расхохотался, а Андрею стало совсем нехорошо. Этот второй Андрей как будто и правда был им самим. Той его частью, что пряталась в тени, что заставляла сомневаться, бояться, отступать. Что знала все его потаенные страхи.

– Она тебе что сказала? – Двойник уставился на Андрея, явно ожидая ответа. – Ну чего молчишь? – Дуло «нагана» посмотрело в переносицу мага. – Что сказала, когда вы по лесу вдвоем шли?

– Что я убил ради забавы, – нехотя ответил Андрей, покосившись на револьвер. Какова вероятность, что пули тут все же настоящие?

– А как на Баума она смотрит, видел? – Фельдфебель жестко усмехнулся.

Андрей и правда замечал, как во взгляде Нади мелькает нежность, когда она обращалась к Филиппу.

– Конечно! И на кой черт такой барышне, дочке Адлерберг и генерала, ты? – Дуло очертило силуэт Андрея. – В приданом деревня у черта на рогах, ни связей, ни имущества. Друзья-пьяницы да несколько убийств за душой. И ладно убийств, так дуэлей. Невинных загубил, Андрюша! Знаешь, кем ты до конца жизни в глазах ее будешь?

– Убийцей… – тихо выдохнул Андрей.

– Убийцей! – возопил двойник, торжествующе воздевая руки к небу. – А она кто? Правильно, капитан-дознаватель Огонь-Догоновская. Таких, как ты, она ловит, а потом в Сибирь отправляет. Но никак не ходит с ними под венец.

Андрей молчал, стиснув зубы, сжав кулаки. Прав, тысячу раз прав штабс-фельдфебель.

– Ты в церкви-то когда в последний раз был? Да знаю, не отвечай, – махнул рукой офицер. – Давненько. Ты меня-то глазенками своими не буравь, себя спроси: что я, Андрей Сергеевич Голицын, хорошего в этой жизни сделал? – Не дождавшись ответа, сам произнес: – Ни чер-та!

И снова расхохотался.

– А знаешь, что давным-давно тебе надо было сделать? – Ненастоящий маг снова оказался рядом. Холодное дуло на этот раз уперлось в подбородок Андрея, тот вскинул голову. – Опять молчишь, гад. Не зна-а-аешь, – протянул фельдфебель. – Я зато знаю.

Его двойник из кривого зеркала протянул к нему руку и вытащил револьвер. Взвел курок, вложил в руку Андрея, удерживая оружие своей рукой, нацеленной себе в сердце, и сделал шаг вперед. Андрей было дернулся, чтобы остановить это безумие, но раздался выстрел. Тело фельдфебеля медленно завалилось на землю.

В ту же секунду пальцы Андрея что-то обожгло. Он зашипел, услышал, как снова открылась дверь, вскинул голову. Показавшаяся на пороге Надя вскрикнула от ужаса и бросилась к…

– Филипп! Филипп! Вы живы?!

Перед Андреем в самом деле лежал Филипп Баум. В крови. Он зажимал ладонью плечо, был бледен и напуган.

– Пустяки, царапина, – улыбнулся он Наде, которая присела рядом с ним на колени.

– Немедленно покажите.

Что за безумие. Андрей в два счета оказался рядом с Филиппом. Тот отнял руку от плеча, и стала видна глубокая царапина по касательной, такие остаются после воздушных лезвий – простого заклинания из арсенала боевых магов.

Филипп поднял на него взгляд, криво усмехнулся.

– Не думал, что наша ссора так вас заденет, Андрей Сергеевич.

– Ссора? – Надя тоже подняла голову, зло глядя на Андрея. – Вы с ума, что ли, сошли? Одной дуэли вам было мало?

– Надежда Ивановна, все вообще не так, как вы подумали…

– Объяснитесь в доме. – Она помогла Филиппу встать. Актер, там и правда была царапина, на тренировках они и хуже получали. Андрей крепче стиснул зубы. Хотел уже было извиниться, предложить свою помощь, но наткнулся на взгляд Нади. Она смотрела на свернутые листы у него в кармане. – Что это у вас?

– А. – Маг поднял свою находку к глазам. Со всеми этими видениями он совсем позабыл про «Феникса». Но ответить он не успел. Надя прищурилась, в ее глазах мелькнуло узнавание.

– Откуда вы их взяли?

– Вы не поверите, Надежда Ивановна, нашел в пальто… – Андрей улыбнулся, уже хотел рассказать о своей случайной и даже нелепой находке, ведь, если подумать, и вправду, как они там оказались? Но лицо Нади словно окаменело, ей явно было не до шуток.

– Нашли в пальто? Это все, на что хватило вашей фантазии? Самое нелепое объяснение из всех возможных.

– Но это правда! Я пошел за портсигаром…

– Не надо. – Слова прозвучали как удар, и Андрей вздрогнул. Даже Филипп притих. Губы у барышни побелели, и, кажется, дело было не в морозе. Надя была в ярости. – Все ясно как день: вы были не в библиотеке. Поднимались на второй этаж, нашли дневник дяди и решили, что достаточно умны, чтобы разгадать эту загадку самому? А! Я поняла. – Перебила Надя сама себя. – Может, вы еще и решили, что сможете завладеть этим?

– Надежда Ивановна…

Но барышня только мотнула головой и протянула руку:

– Записи, Андрей Сергеевич. – Прямой и жесткий взгляд ранил. Но вместе с тем Андрей чувствовал, как внутри поднимается раздражение. Он же ничего не сделал! По крайней мере, намеренно.

– Надежда Ивановна, послушайте…

– Записи, ваше высокородие. Они принадлежат не вам.

На лице Андрея появилось раздражение, и Надя сочла это за подтверждение своей догадки. В душе творился настоящий конец света. Она доверяла Голицыну, даже симпатизировала, хотя порой и была с ним немного груба. Но даже если они повздорили с Филиппом, это вовсе не причина вот так нападать! И эти страницы из дядиного дневника… Что тут еще можно было подумать?! Ей-богу, не сами же они появились в его пальто!

Листы легли в протянутую руку, и Надя поспешно убрала их в карман, а потом перевела взгляд на Филиппа. Тот был бледен, но терять сознание, кажется, не спешил. От брошенного вскользь взгляда на рану сердце девушки болезненно сжалось.

– Я приобщу их к делу в качестве улики. – Капитан-дознаватель изо всех сил старалась, чтобы голос звучал сухо. Но на деле на душе скребли кошки. Все это было плохо, неправильно. От досады хотелось кричать. В предательство Андрея не верилось.

– Надежда Ивановна, будьте разумны. Я ничего не крал, это все нелепая случайность! – Андрей поднял глаза, наткнулся на полный укора взгляд синих глаз. И понял, что никакие слова здесь не помогут. Надя уже записала его в виновные.

– Вы можете хотя бы теперь не врать? – с горечью произнесла Надя.

– Андрей… Сергеевич, – Баум посмотрел прямо на своего товарища. – Обещаю, мы во всем разберемся.

– Я не делал этого, – твердо повторил Андрей.

– Андрей, мы во всем разберемся, – повторил Баум. – Но без тебя. Дай слово офицера, что не будешь вмешиваться.

Медленно, глядя в глаза Баума, Андрей кивнул.

– Я настаиваю на том, чтобы вы не выходили из библиотеки, пока не закончится дознание, – недрогнувшим голосом произнесла Надя.

– Я дал слово офицера, Надежда Ивановна. – Андрей постарался не показать своего удивления и искренне надеялся, что голос его звучит достаточно отстраненно.

– Я настаиваю.

– Позвольте я хотя бы помогу Филиппу. – Андрей перевел взгляд на Баума, но тот в ответ покачал головой.

– Вы уже сделали достаточно. – И не дав Андрею ответить, а себе передумать, Надя развернулась и зашла в дом. Ее потряхивало от холода и нервного возбуждения. В каждом человеке есть свой запас прочности, которая позволяет пережить невзгоды и потрясения, и Наде казалось, что ее прочность на исходе.

Проследить за тем, чтобы Андрей дошел до места своего временного пребывания, Надя поручила Александру. Она же поспешила заняться раной Баума. Разместились они все в той же гостиной.

– Быть может, я могу чем-то помочь? – Надя ходила вокруг сидевшего на софе Филиппа, кусая губы. Если бы Баум был обычным человеком, она бы знала, как поступить, но что обычно делают маги? Как тут поможешь?

– Вы рядом – этого уже достаточно, – криво улыбнулся Филипп, стягивая продырявленный китель. Рубашка под ним была мокрой от крови. – Выглядит страшнее, чем есть на самом деле.

Первым движением руки, по которой пробежали зеленые искры, Филипп убрал кровь, а затем накрыл рану ладонью. Выдохнул шумно, прикрыл глаза и замолчал на некоторое время.

Наде так и хотелось спросить: ну что там? все нормально? точно? Беспокойство не давало просто стоять на месте. Но вот Филипп отнял руку, и на плече под ней уже не было никакой раны. Чистая кожа и тонкий розовый рубец.

– Вот и все, – улыбнулся он уже расслабленнее. – Жаль только, рубашки новой нет.

– Слава богу, – тихо выдохнула Надя и украдкой перекрестилась.

– Надеюсь, теперь вы не откажетесь от моей компании во время прогулки на второй этаж?

– А вы уверены, что это хорошая идея? – Надя покосилась на то место, где только что зияла рана. Филипп сделал вид, что стряхивает с плеч пылинки, и тут же от движения его пальцев пятна с одежды исчезли.

– Более чем. – Он указал на дверь. – Прошу.

Уже на лестнице Филипп заговорил вновь:

– Надежда Ивановна, Андрей вам что-то сказал?

– А что он мог сказать? – немедленно вскинулась Надя, пристально глядя на Баума.

– Нет-нет, ничего. – Маг качнул головой и отвел взгляд. – Я не должен был спрашивать.

Надя едва не бежала по лестнице. Ей казалось, что за ней наблюдают. Не Филипп, конечно, а кто-то невидимый следит за каждым ее шагом, ждет, что она предпримет дальше. Будто это был какой-то экзамен.

– Что же мог сказать мне Андрей Сергеевич?

– Надежда Ивановна, прошу, забудьте о моих словах! Я не в праве говорить подобного, притом о своем товарище…

– Полно, – пресекла попытки Баума Надя. – Я не собираюсь падать в обморок или писать докладную записку матушке. Просто хочу знать, с кем живу под одной крышей.

На этот раз Баум замолчал надолго. То ли решаясь заговорить, то ли подбирая слова.

– Вы же знаете, за что сослали сюда Андрея?

– Слышала.

– Как это часто бывает, причиной дуэли стала некая дама… – Филипп тихо вздохнул. – Андрей чуть не совершил ужасную ошибку – едва не погубил не только честь этой дамы, но и ее судьбу. Ну а чем закончилась дуэль Андрея и жениха этой барышни, вы и так знаете.

Надя кивнула.

– Я бы никогда… Поймите меня верно, Надежда Ивановна. Я переживаю за Андрея, как за своего товарища. Что он выбрал скверный жизненный путь. Но моя искренняя симпатия к вам, может, даже нечто большее, мой офицерский долг, в конце концов, диктует мне предостеречь вас.

Они как раз зашли в кабинет хозяина дома. Филипп был столь увлечен своей речью, что даже не обращал внимания на обстановку вокруг.

– Спасибо, Филипп Елисеевич. Я правда очень ценю вашу искренность.

Маг в ответ коснулся ее запястья, улыбнулся и нежно погладил тонкую кожу подушечками пальцев. Внутри у Нади сладко затрепетало, дыхание перехватило. Эти зеленые глаза с золотом смотрели так тепло, так участливо. Только спустя несколько долгих мгновений удалось перевести дух.

– Что ж, думаю, нам следует заняться камином?

Их руки разъединились, дышать будто бы стало легче. Филипп, кажется, только теперь заметил, где они, и принялся с интересом осматриваться.

– Но ведь здесь нет камина.

– Зато есть маленький секрет, – улыбнулась Надя. Она откинула пыльный гобелен и открыла дверь в святая святых хозяина дома.

– Настоящий кабинет алхимика, – с искренним восхищением в голосе произнес Баум. Он кивнул на застекленные стеллажи у стены, где в строгом порядке стояли какие-то баночки, фиалы, колбочки. – Готов поспорить, что именно отсюда пропали ингредиенты, что мы нашли в портфеле.

Надя кивнула, соглашаясь, и, подойдя к камину, коснулась резного портала. В отличие от кухни, здесь обыгрывалась какая-то любовная история. Вот король замечает прекрасную даму, в следующей миниатюре он становится перед ней на колено, очевидно, делая предложение. Дальше влюбленные держатся за руки, и уже король коронует свою королеву. Наконец влюбленные соединяются в объятиях. Все это было выполнено в стиле средневековых миниатюр, какими обычно украшали книги древние переписчики. Но что-то эти сюжеты ей напоминали. Что-то ускользающее, но очень знакомое…

Рядом Филипп щелкнул пальцами, с них слетел огонек пламени и сухие дрова в камине тут же затрещали. Удостоверившись, что огонь гаснуть не собирается, Надя отошла.

– Кстати, о находках…

Она показала Филиппу дневник и страницы.

– Думаете, здесь мы найдем разгадку дома? – Филипп с интересом пролистал дневник и примерил вырванные и уже изрядно помятые листки к корешкам.

– Почти уверена.

Надя подняла взгляд на камин: огонь задорно плясал на поленьях, успокаивал, а она вдруг почувствовала безграничную усталость. Плечи поникли, и Надя потерла пальцами виски.

– Но, знаете что? Я устала от этих загадок. Уверена, что пройдет некоторое время и дядя Владимир вернется и сам нам все расскажет.

– Знаете, Надежда Ивановна, вы выглядите так, будто вам срочно нужен кофе с бренди, – Филипп ободряюще улыбнулся. – И какой-нибудь сладкий шедевр Карла Арнольдовича.

Наде показалось, что она уже чувствует во рту сладость душистой шарлотки и терпкий вкус кофе с нотками пряного алкоголя. Даже рождественская ель должна прийтись тут аккурат к месту! Запах свежей выпечки и хвои…

– Не могу не согласиться.

Надя забрала с собой дневник с вложенными туда листами, и они поспешили вниз. Однако стоило Наде сойти со ступенек лестницы, как с левого крыла дома послышался короткий вскрик и звон посуды. Молодые люди коротко переглянулись и одновременно бросились в ту сторону, откуда доносились странные звуки: в столовую. Здесь Андрей с Филиппом допрашивали князя Долгорукого. И теперь князь сидел на прежнем месте, уткнувшись лицом в стол. В углу рыдала горничная. Завидев Надю, она кинулась к ней.

– Барышня! Я зашла, а он тут! Хотела разбудить, а он не дыши-и-ит! – завыла Груня.

– Ничего-ничего, – тихо и успокаивающе заговорила Надя.

Филипп Баум подошел к князю, аккуратно пощупал его запястье и покачал головой.

– Груня, позовите ко мне Остина. И велите подать кофе в гостиную, – устало, но строго велела Надя. Пусть лучше девушка будет занята кофе, чем стоять тут и глотать слезы.

Филипп тем временем осматривал что-то на полу рядом с местом, где сидел Долгорукий. Надя, стараясь не смотреть на тело, подошла поближе.

– Нашли что-нибудь?

– Да. – Филипп встал, выпрямляясь, и указал на осколки разбитой чашки из того же сервиза, в котором он приносил чай Наде, в голубой цветочек. – Его сиятельство изволили чаевничать.

Голос Филиппа звучал язвительно, а сам Баум заметно побледнел – Надя даже забеспокоилась.

– Филипп Елисеевич, может, вам все-таки присесть? – Рана, наверное, все же беспокоит.

– Я в порядке, – огрызнулся Баум, не глядя на нее. – Кто-то обманул нас, прямо перед носом, понимаете?

Маг тремя пальцами коснулся затылка Долгорукого. По пальцам побежали зеленые искорки, тело слегка дернулось. Надя ойкнула, отшатнулась.

– Что вы делаете?

– Проверяю. – Некоторое время Баум молчал. Потом отдернул руку от тела и недовольно встряхнул кистью. – Очевидно, отравление, можно было не тратить силы. – Он поднял взгляд, и Надя едва сдержала возглас изумления. Между бровей мага залегла вертикальная складка, глаза горели огнем – но не теплым, к которому она привыкла, а злым. – Долгорукий знал что-то, что знать не должен был, понимаете?

Мельком Надя подумала о том, что, найдя мертвеца на втором этаже, а потом тело камердинера, Филипп так не нервничал. Что же случилось сейчас?

– Он знал настоящего убийцу.