Неспящая красавица

Глава 8

Дознаватели как по команде обернулись на звук, Надя потянулась к револьверу, но, увидев Филиппа, расслабилась. Улыбнулась даже. Удивительным образом от присутствия Баума рядом становилось как будто легче.

– В следующий раз я могу вас и застрелить, Филипп Елисеевич, – заметила Надя, отворачиваясь обратно к полкам с едой и пряча улыбку.

– За что? – ужаснулся Баум, прикладывая ладонь к груди.

– За то, что подкрадываетесь, – фыркнула Надя.

– Как того беднягу?

Повисло тягостное молчание. Андрей сам не понял, что на него нашло, и видел, как напряглась спина Нади. Филипп кинул на него недоуменный взгляд, и маг, откашлявшись, поспешил перевести тему.

– Ты долго, – голос его звучал раздраженно. – Мы тут без тебя уже и повоевать, и умереть успели.

– Умереть? – Филипп удивленно вскинул брови, прикрыл дверь. – Кажется, я пропустил все веселье. Жажду рассказа, но сначала…

Он голодным взглядом окинул полки, ломившиеся от провианта. Очевидно, перед рождественским ужином запасы пополнились, чтобы еще долго не беспокоиться о провизии. Андрей прекрасно понимал Филиппа: его тоже с ума сводили эти копчености, сыры, да даже пузатые банки с плавающими в них помидорами.

– Предлагаю перекусить, – первой нашлась Надя. Все-таки, как бы госпожа-дознаватель ни отрицала свое происхождение, природная чуткость и умение найти выход из самой сложной ситуации были у нее в крови. – Думаю, никто не обидится, если мы съедим по кусочку сыра…

Кусочек сыра их стараниями превратился в полкруга сыра, шмат вяленой грудинки и хлеб, который, видимо, пекли утром того памятного дня. Со всем богатством они перебрались на кухню и втроем принялись нарезать еду.

Андрей без особой охоты и, конечно, лишних подробностей поделился произошедшим с Баумом. Надя же, наоборот, с удовольствием прибавила пару замечаний не без иронии. При этом они с Филиппом переглядывались с таким видом, будто понимают друг друга с полуслова. Это окончательно вывело Андрея из равновесия, и он замолчал.

Тем не менее видение впечатлило Баума. Он тут же сделался необыкновенно активным. Встал и начал расхаживать вдоль стола, размахивая ломтем хлеба, словно дирижер палочкой.

– Как будто дом обладает своим разумом, – задумчиво произнес Филипп. – И что же это тогда получается, Адлерберг сделал из дома артефакт? Или, что хуже, вселил сюда какую-нибудь заблудшую душу? Боже упаси, если это демон.

Баум перекрестился, за ним и Андрей, отгоняя нечистого на всякий случай.

– Демон? – Настала очередь Нади удивляться. – Это по такому же принципу, как клеть для шедима? Но это же целый дом! – Девушка развела руками, обозначая весь масштаб трагедии. – Неужели такое может быть, Филипп Елисеевич?

– Я читал кое-какие исследования… – Баум стушевался, неловко откашлялся. – Это всего лишь предположение, Надежда Ивановна.

Андрею это не понравилось. Что еще за исследования?

Филипп закинул свой кусочек мяса в рот, пожевал, задумчиво глядя куда-то поверх голов своих спутников.

– Но простая логическая цепочка говорит о том, что дом «оживает» – давайте пока называть это так, – как только зажигается камин. Так было с первым…

– Это только теория, – прервал его Андрей, за что получил недовольный взгляд Нади. – Но это мы узнаем в самое ближайшее время.

– Вот! – Филипп продемонстрировал кусочек сыра. – Друг мой, вот прямое тому доказательство.

Андрей хотел было возразить, что слишком рано делать поспешные выводы, тем более такие смелые, как откуда-то из коридора раздался звон стекла и отменная ругань.

Все трое бросились из кухни на звук проклятий, служивший отличным маяком.

– Что в других комнатах?

– Кладовые, винный погреб… – Надя запнулась. Они втроем встали посреди коридора, плечом к плечу. Голоса стихли, надо было решать, какую из дверей дергать.

Андрей потянул за ближайшую и не прогадал. Из дверного проема на мага практически вывались двое молодых людей. Единственным источником света здесь был по-прежнему магический огонь, и эти двое застыли, ошарашенно глядя на горящую синим пламенем руку.

Один рыжий и бледный, с вихрами кудрявых волос и большими глазами, второй с вытянутым лицом, длинным тонким носом и темными, зализанными в аккуратную прическу волосами. Обоим молодым людям было около двадцати лет, и их роднил похожий строгий наряд – брюки, жилетка, белая рубашка. Правда, у рыжего на груди красовалось огромное темное пятно… Кровь, с замиранием сердца подумал Андрей, но потом пригляделся и понял, что это вино.

К предсказателю не ходи, это два пропавших камердинера – Владимира Александровича и его гостя. Вид парни имели растрепанный и немного ошалевший.

– Господа, – приосанился тот, что с длинным носом, и в голосе послышались знакомые строгие нотки. Андрей готов был руку дать на отсечение, что это сын Остина и Праскевьи Федоровны. – Извольте представиться.

– Голицын Андрей Сергеевич, штабс-фельдфебель, Баум Филипп Елисеевич, гаупт-фельдфебель, а это Огонь-Догоновская Надежда Ивановна, капитан-дознаватель. Вы не ранены? – Он кинул взгляд на пятно на груди одного из молодых людей.

Камердинер стушевался, попытался поправить свой жилет так, чтобы пятна не было видно, но безрезультатно.

– Нет, сударь. Произошло недоразумение…

– Что вы, собственно, тут делаете? – перебил его коллега, насупившись. Обстановка явно накалялась.

– Пройдемте на кухню, там и поговорим, – аккуратно предложил Филипп. Молодые люди переглянулись. Они как будто без слов, одним лишь взглядом пытались решить что-то. В конце концов, рыжий пожал плечами, и его коллега кивнул.

На кухне оба камердинера уселись за обеденный стол.

– А где Карл Арнольдович?

– Господа, я правильно понимаю, что вы, – Андрей указал на рыжего. – Илья, камердинер князя Долгорукого, а вы – Александр, камердинер Владимира Александровича?

– Все верно, но что здесь происходит? – на этот раз голос подал Илья.

В который раз Андрею пришлось пересказывать произошедшее. Каждый раз рассказ лишь удлинялся и удлинялся. С внутренней тоской маг подумал о том, что сейчас проснутся обитатели кухни и все придется пересказывать заново.

– Расскажите, что вы делали в винном погребе, – Филипп красноречиво кивнул на «кровавое» пятно на рубашке.

Молодые люди переглянулись каким-то одним им понятным взглядом. Слово снова взял Александр.

– Господа изволили отдохнуть перед ужином, у нас было свободное время.

– И вы решили в свободное время показать гостю коллекцию вина Владимира Александровича? – не без иронии поинтересовалась Надя, молчавшая до этого.

– Да, – недрогнувшим голосом ответил камердинер. – А заодно принести его сиятельству одну из бутылок, – добавил он.

Надя задумчиво постучала пальцами по спинке стула. Слишком смело вел себя камердинер, уж не сам ли покушался на господское вино…

– Что произошло дальше?

– Да мы так и не поняли, – посетовал рыжий, почесывая свои вихры. – Будто затмение какое-то. Раз – и оказались в полной темноте, я вот бутылку нечаянно разбил. – Он указал на свою рубашку. – А потом вы…

– Господин штабс-фельдфебель, я могу идти? – Александр вопросительно посмотрел на Андрея. – Хочу увидеть родителей.

– Иди.

– Илья, а вы не могли бы ответить еще на пару вопросов? – Надя достала из кармана свою записную книжицу. Филипп хотел пройти за ними, но Андрей придержал его за рукав камзола.

– Если я не ошибся, то сейчас должны появиться повар и остальные, – вполголоса произнес Андрей. Филипп кивнул, и они остались посреди кухни, внимательно наблюдая за тем, что произойдет дальше. В прошлый раз Андрей пропустил то, как преобразился первый этаж, а это могло оказаться чертовски важным.

– Когда вы прибыли в поместье?

– Три дня назад.

– Был ли с вами кто-то еще?

– Нет, – камердинер покачал головой, – его сиятельство предпочитал путешествовать в одиночестве.

– Видели ли вы среди гостей, быть может, молодого человека со светлыми волосами?

Илья нахмурился, будто пытаясь припомнить что-то, но потом пожал плечами.

– Кузина Владимира Александровича была с дочерью, больше вроде никого.

– А когда вы в последний раз видели самого Владимира Александровича?

– Как и князя, они выпили кофею и изволили отдохнуть.

Надя тихо вздохнула. Ничего нового. И тиски беспокойства, сдавливающие грудь, снова сжались.

– Как долго вы планировали здесь пробыть?

– Почем мне знать? У господ дела были какие-то нерешенные. Ну да и мы долго сидеть не могли… – Илья осекся, по всей видимости, сболтнув лишнего.

– И почему же? – Надя оговорку не пропустила.

– Да, видите ли, Петр Борисович с некоторых пор стал нежелательной персоной в столице, он полагал, что его преследуют, – в этот момент оба мага взглянули на камердинера с большим интересом. Илья неловко оправил воротничок испорченной рубашки, понимая, что вынужден выдать тайны своего хозяина. – И он хотел поскорее уехать за границу.

– Кто его преследует?

Илья красноречиво покосился на стоящих поодаль магов. Но Андрей этого уже не видел. Он неотрывно смотрел за тем, как на стуле рядом с Надей появляется силуэт.

Однажды Андрей попал в заднюю комнату к фотографу, где впервые увидел таинство создания фотокарточек. Негатив будущей фотографии помещался в специальный алхимический раствор, и постепенно на бумаге проявлялась картинка. Сначала самые яркие части изображения – кожа, белые части наряда, если таковые были. Например, платье или белый воротничок рубашки. Потом проявлялся силуэт изображения, темные провалы глаз, губ. И только потом можно было увидеть детали.

Но такое он видел впервые: будто на бумаге реальности проявлялось изображение. Сначала неясный силуэт, потом контуры стали четче, пока не начали приобретать черты человека.

– Ты тоже это видишь? – едва слышно спросил он у Баума. Филипп кивнул, неотрывно следя за неведомой доселе магией.

– Надежда Ивановна, – Андрей привлек внимание барышни. – Только не пугайтесь. – И кивнул на соседний стул. Предупреждение было нелишним. Потому что Надя вздрогнула, но хотя бы не закричала. Она шарахнулась в сторону, за ней Илья. Оба подскочили, оказываясь на середине кухни.

Человек за столом тем временем становился все более материален. Это был грузный мужчина с пышными усами и в поварском кителе. По его позе можно было предположить, что повар, а это было именно он, присел на минутку отдохнуть и задремал прямо так. Голова его была склонена к груди, поза расслаблена.

Андрей покосился на Илью. Тот, как ни странно, держался. Но глаза у него были огромными. Да уж, он сам подобные чудеса видит впервые, что уж говорить о камердинере.

Фигура окончательно вырисовалась в пространстве. Повар всхрапнул громко, отчего разбудил сам себя, вздрогнул, едва не падая со стула.

– Кто здесь?!

Филипп тихо фыркнул. Несмотря на всю серьезность ситуации, Надя тоже едва удержалась от смешка. Это наверняка было нервное: вокруг происходил полный абсурд, люди вокруг чуть ли не из могил поднимались, а она, если верить Андрею, вообще погибла получасом ранее.

– Карл Арнольдович. – Капитан-дознаватель первой сделала шаг вперед, привлекая внимание повара. Она его хорошо помнила, правда, не могла ручаться, что он вспомнит ее.

– Кто вы и что забыли на моей кухне? – загремел повар, шумно поднимаясь со своего места. Взгляд его метнулся к магам, потом к камердинеру. – Илья, опять ты! Это ты их привел?

– Карл Арнольдович, это дознаватели, – попытался оправдаться рыжий камердинер, но повар его, кажется, не слышал.

– Какие еще дознаватели? – Повар вскочил со своего места, заозирался в поисках чего-то. – Не надо нам тут никаких дознавателей… – Взгляд его наткнулся на искомое. Карл Арнольдович в два счета достиг своей цели и уже через пару мгновений двинулся на них с кочергой наперевес.

– А ну, пошли с моей кухни! И ты, охламон!

Кочерга просвистела в опасной близи от носа Ильи. Тот поспешил нырнуть за спину Нади, что оказалось тактической ошибкой.

– Только и горазд, что за женской юбкой прятаться!

– Карл Арнольдович! – Надя примирительно выставила ладони вперед, пытаясь избежать кровопролития. Крепко же рыжий камердинер насолил повару. Неизвестно, чем бы закончился этот конфликт, если бы сзади не послышался всхлип. Очнулись (пока другого глагола к этому действу Надя подобрать не могла) мальчишка-поваренок и кухарка.

Дознавателям пришлось по десятому кругу рассказывать одну и ту же историю. Причем Надя поймала себя на неприятной мысли, которая была совсем уж непозволительна для той, кто должен был оберегать и защищать: что ей это уже порядком надоело. А странные события, происходящие вокруг, начинают восприниматься как само собой разумеющееся. Так недолго привыкнуть и потерять всякую бдительность.

Взгляд метнулся к Филиппу, который пытался умаслить Карла Арнольдовича. Услышав, что о самом Владимире Александровиче до сих пор нет вестей, повар и вовсе заявил, что пока не станет известна судьба хозяина, он и пальцем не пошевелит.

– Если все вокруг превратились в скотов, не помня, кто дал им кров и еду, то я не таков! Нет-нет, милостивый государь, Бог не Тимошка, видит немножко! – И повар сложил могучие ручища на груди, показывая, что и с места не сдвинется.

Надя же смотрела на мага, который пытался найти ключик к сердцу упрямого Карла Арнольдовича. Мог бы он приказать повару? Мог. Мог бы заставить его работать силой? С помощью магии – легче легкого. Баум был в силах не то что заставить повара готовить, а танцевать гопака и варить щи одновременно. Но Филипп был хоть и настойчив, но вежлив и тактичен.

Взгляд невольно метнулся к Андрею. Смог бы, в случае чего, удалой штабс-фельдфебель так же? Не решать все силой и нахрапом, как они привыкли, а дипломатией. Увы, в столице таких, как Андрей, она видела много.

Когда молодые фельдфебели входили в бальный зал, все кругом меркло от их сияния. Мундиры с иголочки, начищенные до блеска сапоги, безупречные манеры, очаровательные улыбки, обольстительные речи. Каждый из них был завидным женихом. Если по рождению маг не обладал титулом или имуществом, то всем этим его обеспечивали врожденные способности к магии. Платили за такую опасную службу хорошо. К тому же многие из них не брезговали прибегать к алхимикам, чтобы улучшить здоровье и внешний вид. Кто не хотел бы такого в мужья или зятья?

Избалованные почетом и вниманием, они зачастую пренебрегали простыми человеческими качествами и даже законом. Что и подтвердили сведения, которые Надя услышала из уст своего начальника: Голицын не первый раз стрелялся на дуэли, соперника убил, обычного человека, не мага, между прочим, а теперь сослан сюда, отсидеться, так сказать, пока на него снова не обрушится милость начальства.

Таким, как он, убить человека – что прихлопнуть комара. Что ему сделал тот гвардеец? Отдавил начищенный сапог? Не поделили столичную красавицу?

– Надежда Ивановна?

Надя встрепенулась, понимая, что ее уже некоторое время зовут, а она не слышит. Все взгляды были обращены на нее, а она смотрела на одного лишь Филиппа. Кровь прилила к щекам. Как неловко…

– Простите, я задумалась. – Она поспешно отвела взгляд и наткнулась на лицо камердинера, который улыбался. Понимающе и… как-то печально.

– Я говорил: идемте посмотрим ледник и узнаем, останемся ли мы сегодня голодными, – мягко повторил Баум, вежливо делая вид, что ничего не заметил.

Там их ждала удача: все продукты, как и в кладовой, оказались на месте. Карл Арнольдович поцокал языком, понюхал рыбу, что лежала на огромной глыбе льда, потрогал овощи и вынес свой вердикт:

– Ужин давно уж поспел. На завтрак извольте: каша гурьевская, консоме с пирожками, яйца кокот, – перечислил он таким тоном, будто не меню завтрака объявлял, а состав личного войска.

– Карл Арнольдович, голубчик, спасете нас всех! – маг приложил ладонь к груди. – Может, вам кого в помощь отрядить?

– То ужин готовь, теперь господа завтрак изволили. – Повар кинул недовольный взгляд на дознавателей. В то, что капитан-дознаватель и есть Наденька, племянница Владимира Александровича, он не поверил. Да и в общем был больше насторожен. – Дуню и Груню пришлите ко мне, лишним не будет. А Сашка и этот рыжий пусть накрывают.

На том и порешили. Когда повар ушел, ворча себе что-то под нос, Филипп и Андрей проверили артефакты, которые должны были поддерживать холод. Те, к великому удивлению магов, работали и даже были достаточно заряжены. Андрей на всякий случай влил в них еще немного своей энергии, но исключительно чтобы перестраховаться.

На выходе их поймал «тот рыжий».

– Я прошу прощения, – парень замялся, неловко поправил на себе грязный жилет. – Хотел справиться по поводу Петра Борисовича.

– Нам пока нечего вам сообщить, – ответила Надя. – Вы его в последний раз когда видели?

– В своей комнате. Князь сидел над бумагами, отослал меня, сказал, что я ему в ближайшее время не понадоблюсь. Думаю, это было где-то… – молодой человек растерялся, очевидно, не зная, как теперь обращаться с понятием времени. – Час назад?

Дознаватели дружно кивнули, показывая, что поняли. Двадцать лет и час назад. Абсурдно и ясно одновременно. Даже к самым странным и страшным обстоятельствам в жизни со временем привыкаешь.

– Илья, будьте добры, помогите наверху. Накрыть на стол и остальное, так как горничные будут заняты на кухне, – в голосе капитана-дознавателя прорезались какие-то властные нотки. Андрей, кажется, впервые за все это время уловил их сходство с матерью. Маг поймал взгляд Филиппа, иронично-насмешливый: видимо, подумал о том же самом. Этот тон Юлии Федоровны ни с чем не спутаешь. Андрей едва заметно улыбнулся, но быстро одернул себя.

– Да-да, конечно, – мелко закивал камердинер. – Только попрошу у Александра новую рубашку, – и виновато улыбнулся.

– Андрей, останешься здесь, допросишь прислугу, поможешь чем? Может, они знают что, – предложил Филипп. – А мы с Надеждой Ивановной князя разыщем. Вы, уж простите, не по дипломатической части, испугаете нужного свидетеля.

– Андрей Сергеевич, неужто вы еще и яйца кокот готовить обучены? – насмешливо поинтересовалась Надя, втайне радуясь такому предложению.

– Зря смеетесь, – не удержался Андрей. – Это у нас по части Филиппа Елисеевича, он из простых.

Баум кинул быстрый взгляд на Голицына, но Надя не могла уловить, что было в этом взгляде. Раздражение? Смущение? Злость? Но Баум только неловко рассмеялся, потер шею. И Надя поспешила за него вступиться.

– А я знаю. И восхищена талантом Филиппа Елисеевича, – Надя вскинула подбородок, встречаясь с удивленным взглядом Андрея. – Добиться столь высокой должности самому – дорогого стоит. Полагаю, Юлия Федоровна тоже оценила это по достоинству.

Надя поймала на себе гордый взгляд Филиппа. Очевидно, ему были приятны ее слова. Она знала, что в магкорпусе учатся все дети, у которых так или иначе есть способности к магии, но на такие вершины карьеры чаще всего поднимаются лишь благодаря родству или связям. Тем удивительней и почетней являлось то, что Баум сам добился такой высокой должности.

– Мы с Надеждой Ивановной зимний сад проверим. Боюсь, разведка – не по вашей части.

– Сдаюсь-сдаюсь, – Баум рассмеялся, подняв руки ладонями вверх. – Остаюсь с кастрюльками и яйцами-кокот. – И он незаметно подмигнул барышне.

Надя поняла, что все это время не самым приличным образом разглядывала Баума, и поспешила отвести взгляд. Кивнула Андрею. Идея была весьма здравой, да и так явно свое расположение выказывать определенно не стоило – кто знает, сколько им троим предстоит еще пробыть в этом доме.