Несколько неспокойных дней

1. Пролог. Когда-то очень давно

Красный рассвет. Это очень красиво, особенно, если смотреть на него с крыши самого высокого здания интерната. Красный цвет — цвет огня, цвет скрытой силы. «Огонь имеет много тайн» говорил посланник, а он был очень мудр. Почему же тогда в собрании его изречений не найти совета, как теперь поступить девушке-воину в ситуации, когда ни сила, ни знания помочь не могут? По любому другому вопросу можно было бы подойти к наставнице или куратору их группы, но в ситуации с выбором избранника они предпочитают не связываться. «Как ни поступишь — всё равно пожалеешь», — говорят они, — «а мы не хотим, чтобы ты винила нас в выборе, который только твой».

Девочка стала вспоминать, как всё началось.

Её первый Праздник Единения. Все девочки, не только из её группы, стояли и смотрели на неё. Смотрели и ждали. По рейтингу их потока, она давно была самой лучшей, потому, по негласной традиции, никто не мог помешать ей сделать выбор первой. Её выбор и откроет праздник.

Может этот? Одна прядь, но судя по знаку ученика химика, она же будет и последней. Парень умный, но слабый. Зачем ей мужчина, которого она будет должна сама защищать?

Тогда этот? Цех оружейников, одна прядь. Взрослый, сильный. Только, ниже её. Как он будет смотреться рядом с ней, если она в свои пятнадцать уже выше? Да, многие считают, что рост не важен, но только не она.

Тогда, может быть этот? Рост приличный, знак военной школы. Только, на лице печать полного отсутствия интеллекта. О чём разговаривать с таким? Да, рост и сила это хорошо, но они не главное. О чём говорить с таким? И у неё есть ещё время для окончательного выбора, а сейчас можно просто привлечь первого попавшего, но не хотелось бы. Может на этом празднике так и не найдётся тот, кто ей понравится, но тогда в группе начнут шептаться, что она некрасивая, раз не понравилась никому. Не будет же она объяснять каждой, что это они ей не понравились.

Вот неплохой вариант. Высокий, улыбается красиво, взгляд умный. Подруга, что рядом стоит, уже начала строить ему глазки. Ишь, какая шустрая! Я его первая увидела, так что он мой, приглашу-ка его на танец. Праздник открыт!

Танцует неплохо, тело сильное, но пахнет от него! Он что, не мог помыться, прежде чем идти на праздник?

— Нет-нет, следующий танец у меня уже занят. Нет, завтра я тоже занята, так что, в другой раз. — Пойду я отдохну. Один танец, а устала, как будто полосу второй сложности прошла не меньше пяти раз.

— А ты почему не танцуешь? — Кто этот самоубийца, что решился нарушить её отдых?

О! Свет! Свет окружает высокую фигуру и в центре стоит ОН. Высокий, сильный, красивый. И от него идёт запах, который приятно кружит голову. Это он мне?

— Я отдыхала. — Да, это он к ней обратился, она не ошиблась.

— И что? Отдохнула?

— Да. Сейчас готова снова в бой. — Нет уж, такого парня нельзя от себя отпускать даже на минуту, сразу уведут. На празднике запрещены имена и позывные, как потом искать его по всему храму?

— Какие громкие слова. Я должен их обязательно проверить.

— Проверяй. Я уверена, что ты первый сдашься. — Ну зачем я с ним спорю, дура! Я так привыкла всех отгонять, что уже другие слова на ум просто не приходят.

— Чтобы я проиграл какой-то малышке? — Улыбка у него просто разрывает мозг от милоты. Его глаза смотрят прямо на неё так, что ей хочется в них сразу утонуть.

— Но-но! Мне уже пятнадцать! Думаешь, раз такой вымахал, я с тобой не справлюсь? — Голова её кружилась от избытка новых ощущений, а язык независимо от мозга продолжал выдавать глупости, которые она раньше никогда бы не сказала.

— А мне уже давно девятнадцать, так что я уверен, что не сможешь. А пока, потанцуем?

— Легко! — Точно, в танце можно просто двигаться, там слова не нужны.

Дальше всё было, словно в тумане. Она смутно помнила, как в танце сама прижималась к его сильному телу. Потом почему-то перерыв в воспоминаниях, и вот они целуются в переходе, постоянно прерываемые проходящими мимо, что бросали однообразные шутки вроде «найдите себе нормальное место» или «что-то вы рано начали». Ей было наплевать на всех, её мысли проглотил один человек.

— Ну что, пошли наверх. — Оторвавшись от её губ, он жадно смотрел на неё сверху вниз.

— Зачем? — Идти куда-то совсем не хотелось, ей просто было хорошо.

— Тут постоянно мешают, я так не могу. — Да они просто завидуют, вот и мешают. Наплевать на всех, она счастлива.

— Наплюй на них. Сегодня такая ночь: таких как мы, в каждом углу по парочке.

— А ты не хочешь большего?

— Чего большего? — Она не сразу поняла, о чём он, но когда поняла, её волной захлестнула паника.

Перед праздником об этом наставница специально предупреждала, говорила, чтобы думали, что творят. Да, сегодня праздник единения, говорила она, и любая пара, вне зависимости от семейных уз может пойти «наверх» — в комнаты, специально выделенные для единения в Храме Бога Огня. А по правилам, они ещё не достигли возраста свободного единения. Конечно, никто не будет проверять или задерживать их при входе. Бог Перун за свободу выбора, но лучше, если они просто начнут ритуал. Против «ритуала надеющихся» она ничего не имеет, а вот кто не выдержит раньше наступления условий — уйдёт в мирники. Таковы правила.

Это что, стать гражданским лицом, заниматься этими скучными делами? Не добиться второй пряди, не продолжить династию воинов? Даже если забыть про маму, что постоянно твердит о величии традиций и династии, завтра её спросят одногруппницы, с кем она будет соревноваться в ритуале, а она «я уже проиграла, отдав победу без боя». Не-е-ет!

— Нет, не хочу. — Через силу выговорила она. Он же не обидится, что она ему отказала, не уйдёт? — Но я согласна на ритуал. — Она заискивающе посмотрела на него снизу вверх. Какой же он большой и сильный, но она ему не уступит. Ей совсем немного осталось до следующего уровня, она скоро снова будет первой на всём потоке. — Но учти, я первой получу прядь, даже не надейся меня обогнать.

— Ритуал, это же очень долго. — Да, она поняла, что он обиделся. В голосе слышны раздражение и разочарование, а взгляд, кажется, проникает до самых сокровенных глубин. — Неужели тебе не хочется получить всё прямо сейчас?

Она почувствовала, что всё её тело согласно с его словами, прямо кричит «да». И ей ужасно не хотелось его разочаровывать, но амбиции потомственного воина были против.

— Нет. — Выдавила она через силу и отвернулась от этих манящих глаз. — Мне ещё рано, мне всего пятнадцать. — Как же она ненавидела в этот момент свой маленький возраст. — А ты против ритуала? — Неужели, он откажется дать клятву, и она его потеряет? Того, кого только нашла.

Опять лёгкое неудовольствие на его лице. Ей было очень жаль, что она разочаровала своего любимого в такой малости, как общая постель, но гордость, которую в ней воспитывали с малого возраста, говорила, что он воин, значит, может потерпеть. Да, она хочет подарить любимому радость, но она тоже будет терпеть, а вдвоём это делать гораздо легче.

— Нет, я не против. — Волна радости смыла все страхи. Он лучший во всём мире! — А ты правда лучшая ученица третьей группы? — Какие глупости его интересуют. Или он боится, что она сможет его легко обогнать в ритуале? Правильно боится!

— Я лучшая вообще во всех одиннадцати группах потока! — Если он после этих слов откажется, она никогда больше не поверит в любовь.

— Тогда давай дадим друг другу ритуальные обещания, но пусть это останется нашей тайной.

— Почему? — А как она завтра будет хвастаться, что уже выполняет ритуал? Она и в этом хотела быть первой!

— Я не хочу показаться в глазах своих друзей хвастуном, когда скажу, что мне дала обещание лучшая ученица потока. Да ещё такая красавица! Вот когда мы закончим ритуал, вот тогда и расскажем всем.

— Хорошо. — Тепло от его слов про её красоту растеклось по телу, и она с готовностью вытянула обе руки в ритуальном жесте. Руки переплелись, они немного в шутку поперетягивали друг друга, потом почти одновременно расслабились.

Слова, которые любая девочка знает наизусть, она произносит со страстью в голосе. Произносит первый раз в своей жизни. И в последний! Ритуал закрепился затяжным поцелуем и обменом ВИНами. Хотя имена и позывные на Празднике Единения запрещены, на счёт индивидуальных номеров нигде ничего не было сказано. Правилам тысяча оборотов, говорят, они ещё со времён посланника почти не менялись, а вот современная техника появилась совсем недавно.

— Но я буду первой! Даже не рассчитывай меня обогнать! — Спорила она уже просто по привычке, суматошно обдумывая, что ему подарить как Подарок Выбора после клятв у алтаря, но мысли сбивались волнами восторга. ДА! Вот это и случилось!

— Женщине никогда не обогнать мужчину. Вы изначально слабее. — Насмешка, слышимая в его словах сильно задела. На счёт физической силы, он был прав, но сила далеко не главное.

— Тут важна не только сила. Нужны мозги.

— С мозгами у вас тоже не всё удачно, мозг женщины меньше, чем мозг мужчины. — Формально, опять он прав, но качество побеждает количество.

Этот спор идёт уже не первый оборот. Активисты оппозиции приводят и не такие аргументы против того, что в правительстве планеты «засилье женщин». Её любимый, оказывается, из них. Ничего, она докажет и ему и всем остальным, что все из оппозиции ошибаются.

— Вот и проверим! Кто победит в нашем ритуале, тот и прав.

— Да-да, моя маленькая лучшая ученица. — Ну зачем он так насмехается? — Только со мной у тебя ничего не выйдет.

— Я не маленькая, я ещё вырасту! — Она даже сделала вид, что обиделась. — Моя мама почти с тебя ростом! — Да, о своих родителях посторонним до получения имени рассказывать было не принято, но уж очень обидно он усмехался.

— Вижу, сегодня мы уже не договоримся, давай встретимся завтра. Я знаю одно место, где нам никто не помешает.

— Чему не помешает? — В голове она уже представляла, какое имя ему выберет, чтобы отомстить за все насмешки.

— Поговорить подробнее, кто из нас умнее. — Он опять усмехнулся.

— А подтвердить ритуал? — Он не хочет давать клятву огню? Без неё начинать ритуал в клане не принято. И ей хочется узнать, что он ей подарит.

— Ну не сегодня же! Там же очередь, наверняка, образовалась до улицы. — Точно, как она могла забыть! Сегодня начнут ритуал несколько десятков пар, и всем им захочется, чтобы огонь был свидетелем клятвы ожидания.

— Тогда, может завтра?

— Ты забыла? Мы же решили, что наша клятва пока будет нашей тайной. — Это он сам так решил, а она лишь решила согласиться с ним. Она помнила, как им несколько раз говорили на риторике, что основа поступков мужчины — его самомнение. И оно опирается на мнение окружающих его близких. Раз ему так важно не показаться в глазах своих друзей хвастуном — ей не сложно сделать, как он просит.

— Хорошо, как скажешь. Но как только я получу прядь, мы проведём полный ритуал!

— Конечно, обещаю! Завтра вечером приходи к забору ваших казарм с северной стороны. Там есть дырка, в которую ты можешь выйти.

— Да, я знаю о ней. О ней все знают, даже наставницы.

— Но они же не препятствуют вам, когда вы через неё уходите?

— Нет, конечно, интернат — не тюрьма! Но зачем идти к дырке в заборе? Я могу просто попросить свободный вечер от тренировок.

— И что ты укажешь как причину? Мы же держим нашу клятву в тайне. — Он в который раз напоминает ей это, а она сразу же забывает. Как, оказывается, тяжело что-то скрывать от своих. А она ещё не верила, когда наставница говорила, что ложь — тяжёлая ноша. «Хочешь соврать — промолчи». Воистину, откровения посланника бога огня — есть мудрость.

— Хорошо. Я постараюсь завтра подойти к забору, но не обещаю. Завтра я дежурю, меня всегда ставят на вечер, следующий за праздником. Во время подготовки у старшей ученицы всегда много дел и я не дежурила уже два десятидневья.

— Тогда послезавтра. — В голосе раздраженность и нетерпение. И чего он так злится? Не назначает же она для себя дежурства сама!

— Давай спишемся. Я сейчас не готова ответить.

— Да ты ни к чему не готова! — Он вырвался из её рук. — Ты сама сказала, что уже взрослая. Пора привыкать к самостоятельности. — Ну вот! Он совсем расстроился. Но она же не виновата, что у неё так мало времени всегда. Как командир группы и старшая ученица, она занята почти полные сутки, бывает спать некогда!

— Не сердись. — Она хотела снова прижаться к нему, но он отстранился. — Обещаю, что постараюсь найти время.

— Как найдёшь — сообщишь. — Буркнул её кумир и, даже не поцеловав на прощание, ушёл.

Ушел, даже не увидев, как она стояла и беззвучно лила слёзы. Как это больно, когда самый близкий тебе человек совсем тебя не слышит и не хочет понимать.

Интересно, а куда он тогда ушёл? До конца праздника ещё было далеко, это я, расстроенная ссорой, сразу пошла в сторону общих мобилей и поехала в интернат с группой наставников. Они ещё тогда немного насмешливо смотрели на моё заплаканное лицо, но никто не задал ей ни одного вопроса.

*****

Сорок три дня прошли в непрерывном марафоне. Она старалась везде успеть, всё выучить, сдать предварительные тесты заранее. До дня, когда была возможность сдать на следующий уровень, оставалось совсем немного, а она не успевала. Да, у неё уже есть две способности, но для следующей пряди этого не достаточно. Надо сдать теорию, чтобы доказать, что ты достойна, сдать физтесты. Она спала по четыре часа максимум, а её любимый написал за это время ей всего три раза, но получив ответ, что она пока не может с ним встретиться, больше не писал. Она не обижалась, понимала, что он тоже тренируется, не только она хочет получить прядь как можно быстрее.

Неожиданно всю её группу вызвали на внеплановый медицинский осмотр. Медик, что проверяла её, очень удивилась во время осмотра.

— Ты ещё ни разу не была с мужчиной?

— Нет, мне же ещё рано. Мне только пятнадцать. — Странный вопрос, им же наставница постоянно твердит, что связь без ритуала — прямая дорога в мирники. А то, что она уже начала ритуал никто не знает.

— А мне говорили, что на празднике единения тебя видели в обществе взрослого мужчины, с которым явно была готова пойти в постель.

— Ничего такого! Мы просто поцеловались пару раз, а потом разошлись. Причём тут постель?

— Ах да, конечно. — Что за насмешка в её голосе? Странная женщина. Если бы не три пряди в её волосах, она бы подумала, что та не из клана, раз не знает традиций.

После осмотра она ещё несколько раз в уме возвращалась к этому разговору.

Получается, раз медик так удивилась, то остальные в группе с мужчинами уже были? Почему тогда я об этом не знаю?

Её предупреждала мать, что у настоящего лидера нет подруг. Вот и результат — у группы появились секреты от их старшей.

— Сегодня вы сдаёте тесты на основной полосе. — После медосмотра наставница-куратор встретила их группу на выходе. — Все, кто пройдёт второй уровень сложности без ошибок с первого раза и уложится в нормативное время, могут попытаться сдать на вторую прядку и получить отметку о полной дееспособности. — В голосе наставницы слышно сомнение. Она не верит в то, что кому-то удастся это сделать. Уже больше десяти оборотов не было тех, кому удалось получить полную дееспособность раньше шестнадцати.

Но я их всех удивлю! Я буду самой первой, закончу ритуал и буду со своим любимым. — Думала она тогда.

Сегодня важный день, который должен приблизить её триумф. Она будет лучшей. Ей хотелось написать любимому, чтобы он поддержал её, но потом она решила, что это тоже будет хвастовство, которое так не любил её избранник. «Сначала сделай, потом хвастайся» — вот постоянные слова матери, которая знала, как её дочь любит быть на вершине.

— Старшая! — Это уже ей. — К одиннадцати группа должна быть готова.

— Будет готова. — Кулак ко лбу.

Наставница ушла, а она повернулась к девочкам своей группы. Рассматривая их внимательным взглядом, она поймала себя на мысли, что ищет признаки того, что кто-то из них «был с мужчиной». Не может же такого быть, чтобы не было видимых изменений. Не важно каких, во внешности или в поведении. Это же такое событие в жизни!

— Кто не готов или у кого есть какие-то затруднения?

Никто не отозвался, да и вряд ли кто решится заявлять о проблемах за час до тестов. Не сдать вторую сложность в их возрасте это не позор. Наоборот, сдавших будет единицы. Бывали, говорят, такие потоки, на которых вообще никто не сдавал вторую с первой попытки.

— Тогда, по комнатам. Пока идём, старшие отделений распределите очередь в душ.

Ей самой он точно нужен. Очень хотелось смыть с себя неприятные ощущения от прикосновений медика, но она всегда идёт последней.

*****

— Третья группа к сдаче тестов готова. — Они построились перед входом на полосу, а она, как старшая, сделала доклад наставнице, принимающей физтест.

— Посмотрим, насколько готова, посмотрим. Сначала идут те, у кого самые плохие показатели, затем те, у кого средний балл. Последними старшие отделений. Старшая группы идёт замыкающей. Порядок понятен?

— Да. — Она ответила за всех, кинув кулак ко лбу, как и было принято в интернате. Тут не армия, всем кричать не надо.

— Тогда, первая пошла на стартовую позицию.

Девочки одна за другой уходили на сдачу зачёта, а она все ещё каждую рассматривала на предмет изменений.

Ну как так! Неужели нет ничего, что показывает, что девочка стала взрослой?

— Чего это она там застыла? — Наставница, стоящая рядом, с тревогой смотрела наверх. Там, где была перекинута между двумя высокими столбами тонкая полоска перехода, посередине стояла одна из её группы. Стояла не так, как обычно все останавливаются, стоя лицом к концу тонкой дорожки, балансируя руками. Нет, она стоит лицом к пропасти, потом, размахнувшись руками, молча прыгает с мостика вниз!

Общий визг, который, казалось выдали все видевшие это члены группы, оглушил её, хотя она чётко слышала раздражённый негромкий голос наставницы:

— Ещё одна. И чего они так любят именно этот переход?

Снизу поднялась сетка, в которой трепыхалось тело прыгнувшей, издалека похожей на пропавшую в сеть рыбу. Она что-то кричала, но было плохо слышно из-за поднявшего шума. Казалось, все заговорили одновременно, выдавая версии этого поступка, или просто высказывая свое мнение об уровне ума несостоявшейся самоубийцы.

— Старшая отделения, откуда эта попрыгунья и старшая группы со мной. Остальные собираются на финише полосы и ждут. Выполнять!

Команда заставила всех замолчать, и вся группа резко сорвалась с места. Если наставницы вспоминали воинские команды, лучше всё делать молча и бегом.

— Нет, не надо. Отпустите меня, я хочу умереть. Мне незачем жить. — Девочка, которую вытаскивали из сетки, временами бессвязно, а временами очень громко причитала своим тонким голоском, но наставницы ей не отвечали, делая своё дело, перебрасываясь непонятными фразами только между собой. Её поставили на ноги, затем их куратор подошла к ней и почти без замаха закатила пощёчину.

— Группа?

— Тре-тре-етья. — Захлебываясь в рыданиях ответила девочка.

— Отделение?

— Вто-второе. — Зачем они задают вопросы, на которые и так знают ответ?

— Старшие! Забирайте её и ведите к медику. Так, стоп! Что-то мне цвет её глаз не нравится. — Она силой открыла глаза девочке, потом опять резким голосом спросила. — Алкоголь пила?

— Не-ет. — Капризным плачущим голосом ответила девочка.

— Точно нет? А лекарства принимала? — Та вдруг перестала рыдать, посмотрела на наставницу и молча кивнула. — Что именно и кто дал? — Девочка набрала в грудь воздуха, но вместо ответа закатила глаза и просто упала, потеряв сознание.

— Ого! Неужели кодировка? — Произнесла загадочную фразу одна из наставниц. Она прыгнула к упавшей девочке, положила руку ей слева на грудь. — Сердце остановилось, точно кто-то из наших пошалил. — Девочка вдруг выгнулась, буквально встав на мостик головой и вытянутыми ногами, и громко закричала. — Держите её! — На её слова сразу же среагировали две другие наставницы, бросившись к девочке, а третья повернулась к ним.

— К медику мы сами её отнесём, а вы уведите группу в расположение. Выполнять!

Девочка вернулась в расположение только на следующий день. Она была смурной и подавленной, на всех косилась и молчала. Все решили не трогать её до вечера, если можно — сама расскажет.

Так и случилось. Уже после полуночи, группа собралась в комнате второго отделения, возле её кровати, а та сидела и молча лила слёзы.

— Не спрашивайте, кто он. Я обещала не рассказывать. — Наконец прервала она молчание, не выдержав требовательных взглядов.

— Никто ничего от тебя не требует, мы просто хотим помочь. — Одна из девочек решила её успокоить. Группа — это семья, а в семье не принято никого принуждать.

— Вы не понимаете. Мне уже ничего не поможет.

— А мы постараемся. — Голос другой девочки был просительным и жалостливым. Да, им всем было жалко свою подругу, но как помочь, если непонятно что случилось?

— Он сказал, что разочаровался во мне. Что я его обманула.

— А ты его обманула?

— Да! — Девочка, внезапно зло скривившись, крикнула в ответ. — А что мне оставалось делать? Он спросил, правда ли я лучшая ученица третьей группы. Да, я соврала, но он бы иначе сразу ушёл! При мне он спросил другую, а когда она сказала, что это не она, он обратился ко мне. Он бы ушёл и от меня, а я бы осталась. Осталась одна. Я не виновата, мне просто хотелось немного счастья. — И она опять залилась слезами. А потом тоскливым голосом продолжила. — Я думала, мы начнём ритуал, привыкнем друг к другу, потом будет уже не важно, лучшая я или нет.

— Так вы начали ритуал?

— Конечно. — Она быстро закивала. — Мы дали друг другу клятвы, только он попросил держать это в тайне, потому что ему не хочется быть хвастливым в глазах своих друзей. — Какие знакомые слова. Она начала подозревать, что знает, кто этот избранник их подруги.

— И ты согласилась это скрыть. — Кто-то из девочек не спрашивал, а утверждал.

— Да, я согласилась! — Та фанатично вскинула голову. — Да любая бы на моём месте согласилась. Я вообще была согласна на всё, лишь бы он не уходил. — Потом поникла. — Но он всё равно ушёл.

— И как он узнал, что ты его обманула? — Кто-то из девочек задал очень важный вопрос. Неужели кто-то из группы рассказал парню тайну своей подруги?

— Мы встретились на свидании надеющихся на следующий день после праздника. Он пришёл, а потом… А потом он говорит, что разочаровался во мне, что я не лучшая ученица. Что я врунья и неумеха.

— Неумеха? — Сразу несколько одновременно задали этот вопрос и засмущались, переглядываясь.

— Да, неумеха. Так и сказал. — Девушка опять начала скулить. — Ну почему, почему он со мной так?

— И что ты не умеешь? — Она начала подозревать, что знает ответ на свой вопрос, но всё равно его задала. Девочка посмотрела на неё, потом уставилась в никуда.

— Сказал, я не умею правильно любить, он разочарован и прерывает ритуал. Но я бы научилась! — Она с жалобным взглядом повертела головой, ловя взгляды окруживших её девочек. — Я готова что угодно для него сделать. — Опять взгляд в никуда. — Я и так ему ни в чём не отказала, пошла с ним в комнаты во время праздника, и на следующий день опять… Хотя наставница сказала, что за это в мирники сразу отправит. Плевать на это, он же воин, я думала, буду в его семье. Главное с ним!

Опять что-то знакомое. Её же тоже звали в комнаты.

— А с перехода ты прыгнула зачем? — Недоумённый голос одной из девочек задал вопрос, который интересовал их всех в первую очередь.

— Вы не понимаете! — Опять крик и злой взгляд. — Он не будет со мной никогда! На осмотре медик сказала, что я беременна. Понимаете! Беременна, а он прервал ритуал. Любимого нет, ребенка или заберут или уходить в мирники, но одной, без мужа. Лучше умереть!

— А лекарство кто тебе дал? — Решила она задать мучавший ей саму вопрос. Она же сказала тогда, что принимала лекарство. Наверняка от беременности.

— Какое лекарство? — Её взгляд вдруг стал потерянным, потом она заозиралась, смотря на всех, как будто в первый раз видит. Так, зря она задала вопрос. Сейчас рухнет эта дурочка в обморок с остановившимся сердцем, а они ничего с этим поделать не смогут.

— Никакое, я ошиблась. — Торопливо сказала она, а у той взгляд почти сразу прояснился. Только вот она опять стала причитать.

— Я не знаю, как я буду жить без него.

— Встретишь другого. — Она сама не верила в эти слова, но что ещё сказать в этой ситуации?

— Таких больше нет. Нет на свете таких идеалов. Совсем нет. А я его потеряла. — И она снова начала плакать. Ну хоть не в голос, а просто всхлипывая.

А ведь она явно не одна, кто в тот праздник сходил наверх, теперь ей это совершенно ясно. Ни одного возгласа «ты врёшь» не было, все ей поверили и не удивились даже. Двое обнимают её, третья гладит по голове, очень понимающе успокаивая, как маленькую.

— Кто-то ещё из группы ходил наверх? Никто больше не беременный? Признавайтесь! — Она решила, что задаст вопрос напрямую, а не будет выяснять, наводящими вопросами.

Только из девочек ни одна ей ничего не ответила. Переглядываются, но молчат. И никто не возмутился «я ещё маленькая» или «как ты могла такое подумать обо мне», как ответила бы она сама.

— Значит, я правильно поняла: все, кроме меня наверху в праздник побывали. — Ей было обидно, что они все про друг друга явно знали, но ей не сказала ни одна. — Надеюсь, вы это сделали не с таким же моральным уродом, что и она. — И она показала на плачущую.

— Не смей его оскорблять! — Ничего себе злость! — Ты и одной волосинки его недостойна! Подумаешь, лучшая в группе. Для настоящей любви совершенно не важно, какие у тебя баллы. А я его люблю!

— Есть тут старшая третьей? — В комнату заглянула старшая ученица шестой группы.

— Да, я тут. — Видимо, её не увидели за спинами плотного кольца девушек, что обступили кровать.

— Выйди, поговорить надо.

Она вышла в коридор, но девочка махнула головой в сторону выхода, подав знак «позже». Что за секреты? Тут их никто бы не услышал, группа в полном составе в комнате, кроме дежурной.

Они вышли из здания третьей группы, потом завернули за угол. Неожиданно девочка остановилась.

— Всё, тут мертвая зона, но на всякий случай, не повышай голос.

— А в комнатах разве есть прослушка? — О том, что почти вся территория интерната просматривается, она знала, но им всегда говорили, что личные комнаты никто просматривать не имеет права.

— Да, есть. И микрофоны, и камер везде натыкано.

— Откуда ты знаешь? — Она лично никаких камер не видела, хотя как-то у неё взыграла паранойя, и она их специально искала.

— Знаю, мне отец сказал. Он третий уровень имеет, сам в наставниках долго был, так что в курсе, как всё у мальчиков. Сомневаюсь, что у нас по-другому. — Серьёзный аргумент.

— А ты знакома со своим отцом? — Она сама своего отца не знала. Да и никто из её группы своего не знал. Обычно, для интернатовских это тайна, которую, скорее всего, не узнать никогда. Только имя отца узнаёшь, когда после замужества с получением имени отчество тебе скажут. Да и то, не всегда.

— Да, он воспользовался тем, что близок к управлению интернатами, и даже иногда меня забирает на выходных. Они в разводе с матерью, так бы насовсем забрал, но она против.

— Повезло тебе. — Она бы тоже хотела иметь отца. — Так чего ты хотела? — Не зря же такие сложности с секретностью.

— Слышала, у вас одна девочка с верхнего перехода прыгнула. Это правда?

— Да. Ты откуда это знаешь?

— Да все группы уже знают. — Пренебрежительно махнула головой та. — А правда, что она от несчастной любви это сделала?

— Правда. К чему эти вопросы? — Какая им разница? Это внутреннее дело третьей группы.

— У нас позавчера тоже одна прыгнула. И тоже с этого перехода. Её парень внезапно прервал ритуал, а они его в тайне начали, и ушёл в дым.

— А причины какие, он не сказал?

— Да я не поняла толком. Она вся в трансе, третий день уже сама не своя. Говорит, что тому не понравилось, какая она в постели. Она почти сорок дней отказывалась, хотя и на встречи надеющихся ходила регулярно, но потом сдалась его уговорам. А он получил своё, избил её и прервал ритуал.

— Избил?

— Да, врезал разик, да так, что у той зубы повылетали. Но она говорит, что сама виновата.

— А он называл её неумехой? — Неужели, это тоже был её избранник? Да нет, не может такого быть! Он не похож на того, кто может ударить девушку.

— Ага. Что, вашу тоже по этой причине послали искры ловить? — А может и он. Но вдруг, это просто шутка такая? Просто друзья, о которых он говорил, решили так подшутить над ним.

— Да. И он спрашивал её, лучшая она или нет?

— Спрашивал. Подошёл и спросил, правда ли то, что она лучшая третьей группы. А эта дурочка и соврала, что да, это она.

— Когда это он к ней подошёл с таким вопросом?

— На последнем Празднике Единения. Подошёл и сразу этот вопрос. А лучшая ученица третьей — это ты. К тебе с таким вопросом не подходил никто? — Что-то непонятное творится. Почему это всех интересует «лучшая ученица третьей группы»?

— Подходил один. — Она начала вспоминать, сразу он задал это вопрос или нет? Нет, он сначала позвал её наверх, а вот потом, когда она отказала, решил спросить.

— И что ты ему ответила? Он же тебя искал, раз к нашей подошёл с таким вопросом. И не нашёл, раз выяснил, что та ему врала, только несколько дней назад.

— Я сказала, что я лучшая на всём потоке. — Протянула она задумчиво. Всё это выглядит очень и очень странно, но это не её парень. — Мой не сразу спросил. Мы сначала долго танцевали, потом целовались. Вопрос он задал после того, как я отказалась идти в комнаты.

— Ты отказала парню на Празднике Единения, после того, как он с тобой танцевал и целовался? — Девочка явно была удивлена. Да что же это такое? — Ну ты и странная!

— Почему это я странная? — Это они все странные. — Мне пятнадцать! Комнаты в моём возрасте без ритуала — прямой путь в мирную касту!

— Ха, ну ты и наивная! Да кто тебе сказал такую глупость? Все знают, что нам специально устраивают этот праздник, чтобы нашли себе пару и сбросили напряжение с лучшими из мужских групп. Уже давно известно, что после этого показатели у женских групп сильно возрастают. И первыми всегда сдают на вторую прядь те, кто уже начал ритуал. Отец говорил, что парням даже советуют, кого выбрать на этом празднике. Они приходят и ищут, с кем перспективно начать ритуал по совету медиков. Не зря же всех проверяли на био и психологическую совместимость. А ещё он говорил, что если не устраивать вот такие смотрины лучших, либидо просто заставит тебя найти кого-то за забором, а никому это не нужно. Это парни пошли, выплеснули свои проблемы в Красном Доме, а девочки на такое никогда не пойдут.

— Врёшь. Наставница перед праздником сказала, что всех, о ком узнает, что они ходили в комнаты без ритуала, отправит в мирную касту.

— Да это они всегда так говорят. — Она пренебрежительно махнула рукой. — Чтобы по постелям не прыгали, а подходили к выбору основательно. Да и случись что — тебя вроде как предупреждали, а наставницы не виноваты, сама дура. Но если всё прошло нормально, то никто не обращает внимания. Раз решилась нарушить запрет — значит, были серьёзные основания. Ты разве не знаешь, что к следующему потоку больше половины получат имена, а не позывные? Прядь есть, из клана не выгонят, а то, что в мирники уйдёшь — так многие и не хотят быть военными, а хотят семью и деток. После последнего праздника, несмотря на все лекции по защите, с десяток будет беременными, вот увидишь. Всех, кому рано в комнаты, тех не пустили на праздник. Вот у вас кого поставили на дежурство? Наверняка, самых слабых или маленьких?

— Ну да. — Дежурила у них в группе только одна на все три отделения, хотя обычная смена три человека. Она самая слабая и отстающая.

— Вот! И назначили их на дежурство не по графику, а по решению наставницы. Я права?

— Да. — Точно, из-за этого весь график пришлось сдвигать, и она сама попала на дежурство сразу после праздника, хотя должна была дежурить непосредственно перед ним.

— Потому никто не боится. Подумаешь, заметят, что ты была в комнатах! Я слышала, что наставницы следят за всеми на празднике, и если пара несовместима, то её разбивают заранее. Не зря их так много там, дежурят и сменяются раз в час. А раз никто не подошёл к тебе, пока ты танцевала с парнем, значит, выбор был одобрен. Можно идти с ним, куда хочешь: хоть сразу в комнаты, хоть к алтарю давать клятвы ритуала, а потом уже в комнаты.

Так вот почему медик была в курсе, что я танцевала и целовалась с парнем. И она ещё и удивилась, что у меня мужчины не было. А как она ехидничала на моё искреннее возмущение. Так они всё знали! Почему же тогда они допускают, что девочек бросают сразу после начала ритуала? Никому нельзя верить, даже наставницам. Кругом обман и предательство!

— Но один человек не может начать ритуал сразу с несколькими, это же запрещено! Раз за нами следят, то сразу бы такое увидели.

— Это одновременно с несколькими начать ритуал нельзя, а вот если прервал один, то вполне можно сразу же начать второй. Чтобы ты знала, «лучшую ученицу» искали не только в твоей и моей группе. В четвертой тоже двое ими назвались, только они сразу пошли в комнаты, даже не начав этого «секретного ритуала», потому были посланы ловить искры в этот же вечер. И этих двоих тот парень по очереди водил в комнаты. Сначала одну повёл, потом скрылся от неё в дым и сразу ко второй. Обе страшненькие, он их, говорят, только далеко после полуночи уже встретил, и обе ни с кем даже ни разу за это время не потанцевали. Они уже были на всё согласны, даже не танцевать или к алтарю, а сразу в постель. Дурочки!

— Всё равно, пятеро — это очень много. — Ей не хотелось верить, что всё это сотворил только один человек. И с ней-то он не прерывал ритуала, да и с девочкой из шестой тоже, раз она пошла с ним в постель только недавно. — Я думаю, этому парню сказали, чтобы он выбрал лучшую ученицу третьей группы. — Решила она озвучить свою версию, над которой уже давно думала. — А остальные услышали это и решили подшутить или сделать назло, потому тоже стали искать меня.

— Знаешь, а я как-то об этом не подумала. — Старшая шестой группы задумалась, а потом кивнула головой. — Это вполне в стиле парней — устраивать вот такие вот шутки, папа рассказывал и не такое. Или могли это сделать на спор: кто больше найдёт «лучших учениц» и сводит их наверх. Надо узнать в других группах, были ли там «лучшие ученицы». Ты же со своим до утра обжималась по углам?

— Нет. Мы расстались через час с небольшим после начала праздника. — В самом храме она на время не смотрела, но когда вернулась в комнаты, автоматически посмотрела на часы у входа.

— Да-а? — Протянула старшая шестой. — Знаешь, а нашу он прихватил примерно через полтора часа после начала. Спроси у вашей, во сколько он к ней подошёл, а то я начинаю думать, что пять девушек за ночь — это на самом деле не так и много.

— Он со мной не прерывал ритуала, так что это не может быть один и тот же человек. Да и вашу он послал за искрами только недавно.

— А вы клятвы огню давали? Подарками Выбора обменялись?

— Нет. Он попросил, чтобы ритуал остался в тайне, а у алтаря было много народу. — И эту тайну она сейчас разбалтывает чужому человеку. Нет, старшая шестой умная, она никому больше не расскажет.

— Тогда не вижу препятствий, раз нет свидетелей клятвы, а подарки не подарены. Хотя, может действительно это были разные люди, сейчас не узнаешь. Ни одна толком не может описать его внешность, кроме слов «взрослый и очень красивый». Я даже цвет волос не смогла выяснить. Все трое только говорят, что ясно помнят одну прядку в чёлке.

Прядка в чёлке? Да, так и было. Она ещё тогда, во время танцев всё смотрела на его челку и удивлялась выбору места для окрашивания. Даже решила тогда, что когда у неё родится сын, и получит первый уровень, она сама ему покрасит именно чёлку. Но это она рассказывать не будет. И описывать внешность своего избранника — тоже, хотя ясно её помнит.

— Я у своей выясню, во сколько она познакомилась с тем парнем, а про внешность она не расскажет. Мы уже спрашивали, говорит, что обещала молчать о том, кто он.

— Так она знает, кто он? Кому обещала? Это что-то новенькое, остальные просто не знают его.

— Думаю, наставницам обещала. Если бы парню, рассказала бы своим обязательно.

— Согласна. Тогда я побежала. Хочу ещё в первую группу успеть зайти, пока меня наставница в комнатах не хватилась, она бывает посередине ночи заходит и пересчитывает всех.

— Хорошо. Завтра я занята, давай послезавтра встретимся и обменяемся информацией.

— Ладно. Всё, я убежала. — И девочка действительно рванула с места, как на прохождении полосы.

Кто бы посоветовал, как ей теперь поступить. Скоро рассвет, может свет звезд поможет принять решение? Её любимое место совсем рядом.

И вот она сидит на крыше и думает, что же делать.

Красный рассвет. Рассвет в таких тонах всегда несёт неприятности, но лучше уж они, чем неизвестность.

Пожалуй, она не будет расспрашивать потерпевшую в их группе. Если это был кто-то другой, а не её избранник, то ей совершенно не интересны чужие проблемы. У них есть секреты от своей старшей — вот пусть сами их и решают.

А своему парню она задаст все вопросы лично. Пришла пора выделить время на встречу надеющихся. Заодно и повидает того, о ком мечтает уже столько дней.

*****

— Почему ты выбрал именно это место? — Она с интересом оглядывала, нависающие над полянкой деревья, и скамейку, стоящую в густой траве. Даже не подумаешь, что в центральном парке есть такие укромные уголки.

— Тут нам никто не помешает. — Верно, можно будет спокойно поговорить, тут наверняка нет камер, как в расположении интерната.

— Нам нужно поговорить. — Она аккуратно села на скамейку и начала говорить серьёзным голосом, но в ответ этот парень просто захохотал.

— Какая ты серьёзная. Давай ты не будешь делать вид, что взрослая, и мы просто сделаем то, зачем сюда пришли. — Он сел рядом, но она отсела.

— Я пришла поговорить. Точнее, задать тебе вопрос.

— Потом можно и поговорить. Я знаю, вас всегда тянет на разговоры после этого.

— Не понимаю, о чём ты. — Он пытается её сбить, но она уже настроилась не обращать внимания ни на его улыбку, которую так часто вспоминала, ни на то, что от взгляда на его тело у нее подкашиваются ноги. — Я хочу спросить: ты знаешь, кто на Празднике Единения разыскивал лучшую ученицу третьей группы, а потом водил всех, кто назывался ею, в постель?

— Ой, да ладно! Я это был, чего такого. Я за праздник задал это вопрос больше чем десятку разных девок, и больше половины сказали, что это она и есть.

— И что, ты всех их водил наверх? — Она не могла понять, неужели он не понимает, что это неправильно, так нельзя поступать с девочками.

— Да они сами этого хотели! — Какая неприятная улыбка. Наглая и раздражающая. Что с ним случилось за эти дни, если он теперь начинает вызывать у неё такие неприятные чувства. — Даже была одна, что строила из себя недотрогу на каждой встрече надеющихся, но потом, когда я послал её искры ловить, сама написала и предложила.

— И сколько их всего было, этих согласившихся? — Кроме неё, они нашли ещё четверых, но это меньше, чем «больше половины» десятка.

— Да какая разница? Сколько было, никто не отказался, кроме тебя. Но сегодня, я надеюсь, мы исправим это недоразумение. — И он опять скривил губы в этой неприятной улыбке, что всё томление у неё окончательно прошло, а сама она успокоилась.

— Ты должен сначала закончить ритуал со всеми, кого обманул. — Она давно решила, что потребует от него именно этого. Да, как только она сдаст на второй уровень, у них сразу будет большая семья, но она готова потерпеть других ради справедливости.

Парень опять рассмеялся. Обидно рассмеялся, смотря на неё, как на несмышлёныша какого-то.

— Ни с кем, кроме лучшей ученицы третьей группы заканчивать ритуал я не собираюсь. Мне обещано, что в постели с ней меня посетит такое удовольствие, что на других мне будет совершенно наплевать. — Он протянул руку и попытался её погладить, как ребёнка, но она убрала голову из-под его руки. — Но ты получишь то, зачем пришла. Давай уже, раздевайся.

— Ты позвал меня затем, чтобы и со мной сделать то же, что и с другими? — Она постаралась сделать свой взгляд презрительным, но его совсем это не впечатлило.

— Ой, ой. Можно подумать, ты пришла за чем-то иным. Всем вам только одно нужно. Но я не жадный, ты получишь то, что просишь, а я буду искать лучшую ученицу третьей группы. Должна же она существовать.

— Я и есть лучшая ученица третьей группы. — Решила она всё же сказать ему об этом, только он ей явно не поверил, а его издевательская улыбка стала ещё шире. — Ты собрался этим заняться прямо тут?

— А что такого? На этой скамейке очень даже удобно, чем не постель? Поспрашивай там своих подружек, нескольких из них я осчастливил именно на ней. Не заметил, чтобы они были на меня в обиде.

— Мне тут не нравится. Тем более, я всё равно не планирую ничего такого до сдачи на вторую прядку и подтверждения полной дееспособности.

— Ах, посмотрите на эту недотрогу! А чего тогда пришла? — Он злится, но он не прав. И ничего он от неё не получит. Пусть создает семью с теми, кого обманул, а она найдёт себе другого парня. — Не писала мне столько времени, отменяла все встречи, а тут сама позвала и отказывается.

— Я позвала тебя, чтобы задать вопрос. — Она никак не могла понять, как ей мог тогда понравиться этот неприятный тип. — И я получила на него ответ. — И встала со скамейки.

— И что ты теперь будешь делать с этим ответом? Тоже искать лучшую ученицу третьей группы, чтобы побить свою соперницу? — Он остался сидеть, развалившись.

— Я и есть лучшая ученица, я тебе уже говорила. Нет, я собираюсь рассказать, что ты начал ритуал сразу с несколькими, не завершая те, что уже начал.

— Я ни разу не давал клятв огню, так что это не считается.

— Не будь так глуп, на это есть моники клана, у тебя нет от них защиты. Одновременный ритуал запрещен, это все знают. Я дам показания, тебя проверят и накажут. Вылетишь в мирники в минуту!

— Ты никому не расскажешь. — Его голос звучал недоверчиво. Неужели после всего, он в этом ещё и сомневается?

— Расскажу. И не только моникам, я всем девочкам расскажу, чтобы больше ты никого не смог обмануть.

— Стой! — Он тоже вскочил со скамейки и шагнул к ней. — Посмотри мне в глаза. — Она выполнила его просьбу, но когда он захотел взять в свои руки её голову, отбила его руки своими.

— Не трогай меня! — Ей было неприятно, что он вот так нависает над ней.

— Не нервничай, слушай меня внимательно. Ты. Никому. Ничего. Не. Расскажешь! — Ей казалось, что каждое слово он просто вбивал в её голову. Опять появился свет вокруг его силуэта, мысли поплыли. Он такой милый, когда злится. — Ты же сделаешь, как я прошу? — Какой у него прекрасный голос. Так и хочется слышать его постоянно.

— Да, я сделаю, как ты просишь.

— Конечно, сделаешь. — Он усмехнулся, но сейчас ей казалось, что красивее этой улыбки нет ни у кого на всей планете. — А теперь ты разденешься, и мы сделаем то, что оба хотим, правда? Иначе я уйду!

— Да, я сделаю все, что ты хочешь. — Она не может ему ни в чём отказать, если он уйдёт, она не переживёт!

— Вот тебе лекарство. — Она уже не сопротивлялась, когда он взял её голову двумя руками и приблизил её глаза к своим. — Если тебе станет плохо, примешь его, оно помогает от расстройства. Если про лекарство кто-то спросит, кто тебе его дал, у тебя остановится сердце. Поняла?!

Лекарство! Если она его примет, тоже захочет покончить с собой? Нет! Она хочет жить, хочет быть лучшей в группе и на потоке. Ну зачем её любимый так настаивает на этом? Она и так всё сделает для него, она будет жить для него. — И желая отмахнуться от бутылочки, что протягивал ей самый прекрасный мужчина, она кинула ошеломление. Она столько в последнее время тренировалась, что техника вырвалась у неё автоматически, даже без особого на то желания.

Это было похоже, как будто она просто после жаркой бани нырнула в холодную прорубь. Мысли обрели чёткость, а осознание того, что её тут только что чуть не изнасиловали, как и остальных девушек, заставило покрыться её спину холодным потом. Конечно, ни одна не была на него в обиде, он же их всех закодировал!

— Ты дура! — В левую скулу ей прилетел такой удар, что в голове сразу зазвенело, а сама она просто полетела на землю. — На меня не действуют эти ваши штучки. Сейчас ты у меня научишься уважению.

Он ринулся к ней, но она уже была на четвереньках, пытаясь встать. Голова кружилась, в голове шумело, но надо срочно бежать, иначе он её просто убьёт.

А парень схватил её за волосы, намотал на кулак и стал тянуть их назад, наверное, стараясь поймать её взгляд.

— Слушай меня, недотрога с опалённым мозгом. Я старше, сильнее и умнее тебя в десятки раз. Я мужчина, твоё дело слушать, что я тебе говорю и выполнять.

Нет, она ни за что не сдастся ему. Не смотреть ему в глаза, главное прятать взгляд. Если она опять превратится в слюнявую влюблённую идиотку, это будет конец. Второго шанса он ей не даст.

— Давай вставай, нечего валяться на траве. Нас ждёт скамейка и час любви. Для тебя это будет первый и последний раз в твоей жизни, но ты должна меня понять, не оставлять же тебя в живых. Вставай! — И он пнул её ногой в бок.

Больно-то как! Не обращать внимание на боль, не обращать внимания. Ещё не всё потеряно, у меня же ножи в рукавах.

Стоя на четвереньках было неудобно делать правильное движение на разблокировку. С третьего раза у неё получилось разблокировать оба ножа, что были на руках около запястий.

— Надо же! Наша девочка сопротивляется. — Он наступил ногой на один нож, а второй выбил, пнув по руке. — Ты слабая женщина, признай это!

Потерять ножи было обидно до слёз. Она почувствовала, что проигрывает это сражение за свою жизнь, её голову за волосы постепенно поднимали вверх. Спасаясь от боли, она поднялась на ноги. А его вторая рука шарила в это время по её телу, спине, бёдрам, ногам.

— Ну-ка девочка, сознавайся, где остальные твои ножички? У вас не бывает всего два ножа, я знаю. У таких как ты, их не меньше пяти. Давай, скажи, где остальные? Я совсем не хочу, чтобы они внезапно нашлись во время нашей с тобой любви. А, вот! — Он нашёл её ножи на лодыжках и сделал ей подножку. Она опять упала, а парень стал пытаться отстегнуть ножны одной рукой. — Будь умничкой, не сопротивляйся.

Расставаться с надеждой ей не хотелось, но сил сопротивляться осталось совсем мало. Только она дернулась, её опять подтянули за волосы, и она получила ощутимый удар коленом в голову.

— Не дёргайся, дурочка. Уже почти всё. — Он отстегнул оба ножа и откинул их в траву. — Они будут только мешать. — И её опять за волосы тянут наверх. Длинные волосы — это плохо в рукопашной схватке. Не зря, раньше их заплетали и укладывали внутри шлема. Она-то, дура, специально их не заплела, потому что без косичек выглядит взрослее. А парень, подняв её на ноги и стоя сзади, всё так же держал её за волосы и шептал прямо в ухо:

— Ты слабая женщина. Вы только и годитесь на то, чтобы мы вас использовали, когда хотим и как хотим. А теперь, будь хорошей, раздевайся сама. Иначе, я срежу твою одежду с тебя сам, но я такой неуклюжий, могу и поранить. — И он показал ей её нож, который, оказывается, уже держал в другой руке. — Или тебя сразу начать резать? Как там у вас говорят? «Нож и улыбка»?

Ошеломление на него не подействовало, хоть и сбило наваждение с неё самой. Но я же знаю ещё ослепление, как раз его и хотела показать на тестах. От него защититься нельзя, это действие напрямую на глазной нерв, специализация третьей группы, группы иллюзорников.

— Да, я всё сделаю, только не бей меня больше. — Она сделала вид, что плачет, хотя слёзы никак не удавалось выжать. Вот, противные. Когда не надо, они сразу появляются, а когда от их появления зависит жизнь, не дозовёшься.

— Не буду, если будешь паинькой. — Он выпустил обе её руки, которые удерживал левой рукой, опять начав наматывать её волосы себе на руку. И нож отбросил, чтобы вторую руку освободить. Наивный! — Скидывай одежду. Я хочу проверить, не остались ли у тебя ещё ножи. А то четыре всего, что-то маловато.

— Да, конечно. — Она развернулась к нему лицом, но старательно прятала глаза. — Только не надо мне ничего приказывать, я этого боюсь.

— Не бойся, я тебя не обижу. Тебе даже понравится, уверен. — И он противно заржал. Пора!

Она кинула ему в лицо ослепление, а потом, понимая, что у неё есть максимум секунда, выдернула ещё один нож, что был у неё на локте в специальных ножнах. Слишком сложное придумывать поздно, но и простой удар делать нельзя. Значит, двуходовка. У неё всего одна попытка.

Ослепление, видимо, всё же подействовало, но не полностью. Парень пару раз моргнул, но от её удара увернулся, каким-то чудом почувствовав или угадав её намеренья. Опять она оказалась к нему спиной, а рука с ножом вытянута в сторону и зажата в его руках. Что же, вот её шанс. Второй ход.

Уже начав этот удар локтем, она сделала особое движение кистью, освобождая последнее своё оружие. Нож на втором локте вышел не рукояткой вперёд, как обычно, а лезвием назад, продолжая локоть. И она ударила этим острым локтем, который стал её смертельным оружием, назад, вверх, прямо в горло своего врага.

Ударила и упала. Силы внезапно покинули её, но осознание того, что опасность всё ещё существует, заставило её встать на четвереньки. От удара в горло человек может не умереть сразу, лучше отойти подальше.

Один шаг, второй. Надо встать на ноги. Ничего не видно, небо почему-то кружится. Как далеко она ушла? Она же жива до сих пор, значит далеко. Тогда всё, можно и отдохнуть.

И девочка с облегчением расслабилась и рухнула в траву, потеряв сознание.

*****

На поляне появилась девушка в защитном комбинезоне, меняющем цвет, в зависимости от окружения. Осмотрела сначала лежащую девочку, потом подошла к парню. Хмыкнула, огляделась и мелкими шажками, постоянно высматривая что-то в земле, ушла за деревья.

С другой стороны поляны показались три другие девушки разного возраста. Двое были в боевых комбинезонах службы безопасности интерната, одна — в форме со знаками старшей наставницы. Наставница подошла к лежащему парню, осмотрела его, потом встала и, скинув со спины маленький рюкзак, начала доставать кусок ткани.

— А ведь я до последнего момента думала, что обрыв сигнала с диагноста — это он просто сломал свой браслет. — Она накрыла тело, а потом, присмотревшись, опять присела, отогнув только что положенную ткань, что-то под ней рассматривая.

— Скорее он руку бы себе сломал, чем эту модель. Да и маяк бы тоже не включился после потери биометрии. — Сказала та, что осматривала лежащую девушку. — Эта без сознания, не меньше двух ударов по голове и на ногах синяки наливаются. Выглядит так, как будто в крови искупалась.

— Кстати, наш кодировщик нашелся. — Осматривающая тело парня встала. — Кто там говорил, что он из наставников? Пусть придут сюда, полюбуются.

— С чего ты взяла? — Две других обернулись к ней.

— Одна из закодированных во время акта первой в своей жизни любви, от боли укусила его в плечо так, что мужик взвыл и выбил ей зуб. Вон, можешь полюбоваться, следы у него на плече ещё не сошли, а у той попрыгуньи характерный прикус, один клык короче другого. После её рассказа думали, что её кодировал кто-то из мужчин-наставников. Она описывала его как большого, сильного и очень взрослого.

— Выбил зуб? Жёстко он с ней.

— Ага. Мы ещё смеялись, когда она плакала и причитала, что выбьет себе все зубы сама, лишь бы её любимый вернулся. А потом пришла Талия и сказала, что девочка под кодом. И что она нашла ещё одну, имеющую схожие установки. Сама бы убила за такое! Чей он проект, не знаешь?

— Нашей уважаемой Мирилы Федотовны. Ей уже передали о потере его биометрии, она наверняка будет вся в расстройстве. Она говорила, что никогда ещё не встречала такой процент генов посланника в мужском организме. Всё носилась с ним, говорила, что его ждёт большая любовь. Даже лекции читала ему, про то, что секс с совместимыми по любви — это неземное блаженство. Подобрала ему ту, пара с которой даст вероятность повышения содержания генов в потомстве до пятнадцати процентов. А теперь уже всё, не видать ей потомства гениев. Или мне кажется, или вот валяется та, кого она для него выбрала. Любовь у них явно не получилась.

— Пусть успокоится. Этот несостоявшийся отец гения умудрился оставить потомство четверым. Двое, правда, приняли какую-то отраву, но оба раза мы успели вовремя, проверка показала, что здоровы и они, и будущие дети. Он понял нашу дорогую профессора слишком буквально. Ходил по храму на Празднике Единения и искал лучшую ученицу, как она ему и посоветовала, а если находил — для проверки тащил сразу в постель. Только раз за разом разочаровывался. Мы, правда, не знали, что наш любвеобильный и есть кодировщик, а так бы окоротили его раньше, не смотря на его «перспективные гены». Двух девчонок чуть не отравил, гадина!

— Это не такую отраву они приняли? — Третья подняла с земли флакон с лекарством. — Могу успокоить тебя, это просто отвар одного местного цветочка. Некоторое время вызывает спонтанные панические атаки и всё. Думаю, он это на городском рынке купил, его там, как противозачаточное продают заезжим. Бутылёк характерный, местные все давно в курсе, что это полная брехня.

— Да? Не знала, надо будет моих подопечных предупредить. А то понадеются на чудо-средство, а мне потом их слезы вытирать и выслушивать целые поэмы о загубленной судьбе. — Потом она обратилась к четвертой девушке в защитном комбезе, которая только что снова появилась на поляне откуда-то сбоку. — Ну?

— Он был один. Привёл сюда эту наивную, и уже тут ему любви резко захотелось. Но не перенёс последствий, бедняжка.

— Можно без твоих лирических вставок? Ты мне подробности давай.

— А это всё. Она сама сюда пришла, так что, совсем непонятно, почему вдруг дело закончилось вот так. — Она показала на прикрытое обрезком ткани тело. — Надо эту недотрогу спрашивать, как очнётся. Биометрия выдаёт, что с ней всё в порядке, но я уже вызвала и труповозку и машину медиков.

— А если эта несостоявшаяся мать гения не помнит ничего? Он же мог её закодировать на сохранение тайны. С нами нет Талии, некому будет ей сердце запускать. Давай действительно до расположения потерпим, пусть её медики сначала осмотрят. Да и два удара в голову она точно получила, сотрясения не избежать.

— Если бы он успел её обработать, она бы ему ноги целовала, а не нож в горло сунула.

— Если они действительно совместимы, то у неё вполне может быть повышенная сопротивляемость на него. — Она обратилась ко второй. — Ты же про неё знаешь, какая у неё специализация?

— Третья группа, линия скрыта и иллюзий. Они, кстати, действительно плохо поддаются внушению, а вот сами могут много чего навеять. Плюс сопротивляемость совместимости. Вполне возможно.

— Вот, что я и говорила. Он решил, что код ей внушил, лекарство дал, а она ему нож в горло.

— А что, вполне годный сценарий. Но почему она так далеко лежит? И его кровь у неё на спине, а не спереди. Точно никого, кроме них тут не было? — Задала она вопрос четвёртой.

— Точно, точно. Не знаю почему, но она успела достать все свои ножи, за что получила по голове, но последним всё же прирезала своего любовника, потом уползла, и в пути потеряла сознание. Тут земля не тронута, читается ясно.

— Любовника? Так он успел её на скамейке разложить?

— Сегодня нет. Они оба одеты, одежда немного в беспорядке, но бельё явно не тронуто. Но ты вспомни: праздник, на котором они познакомились, был сорок четыре дня назад. Наверняка, уже не одна встреча надеющихся у них была. Кто он после этого ей по-вашему, и для чего сюда её привёл? Птичек слушать и на траву любоваться? Не она у него тут первая, но вот получилось, что она последняя.

— Давно пора возле этой скамейки камеры поставить. Сейчас бы всё посмотрели и не гадали.

— Не наша территория. Да и зачем? За десяток оборотов сюда ходили наши подопечные раз пять, не больше. Это у городских мирников место популярное. Зачем нам эти ненужные часы записей любви местной молодёжи? Да и чаще всего тут не любовь, а пьянка и драки. Замучаемся на запросы местного правопорядка отвечать, главная в местной полиции со мной из одного потока, не постесняется. Нет уж, пусть сами тут камеры ставят.

— Что будем говорить общественности? Может, спишем на несчастный случай?

— А правду скажем. Много фигурантов среди молодёжи, они не умеют молчать, да ещё и такой труп — она ему чуть голову не отчекрыжила, скрыть ничего не удастся. Скажем примерно так: парень получил женские способности, повлюблял в себя кучу недееспособных, а одна не поддалась и его убила. Про кодировщика ничего не говорим, если в Содружестве узнают, что потомки посланника такое могут, к нам наверняка военные заявятся. И так есть информация, что поглядывают в нашу сторону. Как бы дело до вторжения не дошло.

— Тогда надо сказать, что все мужчины, кто имеет женские способности — по сути, ненормальные и одержимые. Вот им всем яркий пример. — Она ткнула пальцем в укрытый труп. — Такие военным не страшны, отклонения не бывают массовыми.

— Точно. А одиннадцатую группу перевести в другой интернат, чтобы те, кто сюда явится шпионить, даже не могли подумать, что у нас есть свои кодировщицы.

— Так про них же давно известно. Я даже научную статью читала на эту тему. Конечно, про нас там всё переврали, но про кодировщиц упоминали прямо.

— Они только про стирательниц знают. Я тоже читала эту статью, сильная волна обсуждений в инфонете тогда была. Аналитики считают, что идет психологическая подготовка к вторжению, а статья — заказная.

— Тогда тем более нужно группу переводить. И из остальных интернатов их убрать. Или по группам раскидать, просто ведя эту линию неявным образом. Я поставлю вопрос на следующем совещании.

— Это вам как руководству решать. А пока, вызываем специалистов для фиксации и зачистки. Отмени труповозку и медиков, девочку мы сами отсюда увезём. — Повернула она голову к четвёртой. — Нечего местным мирникам быть в курсе, что у нас и такое может быть.

2. Долгая дорога после долгой дороги

Вход в челнок оказался простой откатывающейся дверью, как будто мы не на другой корабль перешли, а в другую комнату. Только коридорчик небольшой и всё. При входе стояли и улыбались две очень полные девушки. У нас они ничего не спросили, только попросили выключить инфоры. Я уже получил это предупреждение, выскочило, закрыв весь обзор, и не закрывалось никакими способами. И ещё надпись была на стене про это при входе в коридорчик. Но только мы вошли на сам челнок, инфор сам выключился, видимо ему надоело меня предупреждать и уговаривать. Эх, а я был уверен, что переупрямлю глупую технику. Пришлось снять обруч и спрятать. Он немного выпирал, костюм вообще не удобный в этом плане. Эх, хочу комбез. В комбезе у меня для инфора специальный карман.

Уже на самом челноке дальше по коридору никого не было, только пикнул брасик несколько раз. Я обернулся на Милисандру, которая тоже с большим любопытством рассматривала внутреннее убранство этого космического агрегата.

— А дальше куда?

— Я не знаю, малыш. В первый раз же лечу. — Нет, я не понял. А как тогда мы на корабль попали? Разве не челноком? Так значит, всё-таки есть другой способ, что-то вроде телепорта, но для людей! А она ещё утверждала, что телепорты для людей не существуют.

— А почему мы тогда не можем попасть на планету тем же способом, как попали на корабль? — Намекнул я ей, что теперь тоже знаю этот секрет.

— Зачем? Ты опять хочешь проспать весь полёт?

— А я в прошлый раз уснул? — А когда? Я не помню, как это случилось.

— Да. И я тоже лежала под лечебным излучением и спала. — Надо бы запомнить такой способ быстрейшего путешествия. Не телепорты, но тоже получается быстро.

На полу загорелась стрелочка. Зелёная. Так и знал, что эта штука надолго нас не покинет, ага. Да что такое! Опять это «ага» прицепилось!

— Каюта номер шестнадцать. — Громко сказала Далия, казалось прямо над моим ухом. Нет, я не вздрогнул. Ну, почти.

Стрелочка её услышала, на ней загорелись цифры нашей каюты и стали пробегать волны. Вот кто, оказывается, нам покажет, куда нам надо идти!

В той комнате, куда нас привела стрелочка с номером, было четыре кровати. Такие особые кровати, с такими большими штуками по бокам и прозрачной крышкой. Ляжешь на такую кровать, эти штуки тебя и съедят!

— Твоё ложе там. — Показав мне в угол на одну из кроватей, Далия деловито подошла к другой и приложила браслет к экрану сбоку от неё. — Давай, устраивайся.

Видя, что я застыл, она подошла ко мне вплотную, моей рукой приложила мой браслет, обращаясь, как с несмышлёнышем.

— Времени нет на рефлексию. Перчатку положи себе на грудь. Или вообще, под верх одежды засунь. Всех маленьких животных так и перевозят, не делать же для них отдельный ложемент. Старт через двадцать минут.

— А почему надо обязательно ложиться в эти штуки? — Мне почему-то совсем не хотелось туда залазить, но, судя по всему, придётся.

— Потому что при старте с корабля, а особенно во время посадки на планету, могут быть большие перегрузки. Эти ложементы их компенсируют.

— А откуда они узнали, что нас будет четверо? — Я всё тянул время, задавая вопросы. Боязно туда лезть, если честно.

— Малыш, слишком много вопросов, а мало дела. Ложись давай. Скоро старт, а ещё надо, чтобы этот аппарат настроил компенсаторы на твой вес. — Ничего не поделать, придётся. Я, вообще-то, храбрый, будущий герой Галактики. Что мне какая-то кровать? А вот и залезу, не побоюсь!

— А если бы нас было пятеро? Кто-то бы со мной вместе лёг, да? — Спросил я её, устраиваясь на новом спальном месте.

— Валя, ты разве забыл, что на каждую комнату в каюте положено не больше двух человек. Как ты думаешь, почему? — Ага! Потому что больше постелей в челноке нет! А как же средние уровни? Или нижние? Для них тоже такие кровати сделали?

— А почему…

Но только я хотел задать очередной вопрос, как надо мной сомкнулись края моей космической кроватки.

— А-а! — Прислушался. — О-о! — Хм… Мой голос гасится стенками и услышан явно не будет. Эх, Далия! Это было очень коварно. У меня же ещё куча вопросов!

Снизу что-то зажужжало, а по спине стали бегать ролики. Прямо, как массажная система у папы на кресле дома в его кабинете. Ноги обхватили поднявшиеся зажимы, каждую с двух сторон. Затем, то же самое произошло с руками, которые я прижал к телу, но это не помогло. Хорошо, что Монстрика положил за грудь, а не рядом, как собирался.

Почему-то опять стало страшно. Вот сейчас закроют меня тут и забудут. Или какая-то авария случится. Или пираты нападут, подобьют челнок, и будет Валериус Первый и Единственный вечно жить в этой самой кровати. Не, лучше всё же спать во время перелёта, мой первый способ попадания на корабль намного приятнее. Уснул, раз! И ты в космосе!

Как же долго летим. Очень долго.

Ну, долго ещё лететь? Время как будто остановилось.

А сколько времени вообще лететь? Я же забыл задать этот вопрос! Хотя, какая разница, время не посмотреть. А что делать, если в туалет захочешь? Я вот уже пить хочу. И есть. Нет, всё-таки пить. А как посмотреть, сколько времени прошло, если до брасика не дотянуться? Могли бы часы сделать.

Мы уже долго летим, уже, наверное, прилетели, а меня забыли! Точно, забыли! Выпустите меня, я не хочу тут лежать, тут скучно. И страшно.

Крышка кровати отошла, но руки и ноги мне не разблокировало. Сверху на меня внимательно смотрела Далия.

— Всё, прилетели? Можно уже вставать? — Наконец-то!

— Принц, что случилось? Почему у тебя пульс зашкаливал? С тобой всё в порядке?

— Да, только мне скучно было лететь так долго. Можно мне уже выйти?

— Старт через десять минут. — Она посмотрела на меня, а потом внимательно стала разглядывать что-то на экране своёго браслета.

— Куда старт? Мы ещё куда-то полетим? Можно мне сначала выйти?

— Старт на Мальтеру. Ты только пять минут, как в ложемент залез, куда ты собрался?

— Как пять минут? Да не меньше часа прошло! — Она опять внимательно начала меня рассматривать.

— Тебе показалось. — Сказала она спокойно, после паузы. — А теперь, успокойся. Я поставлю таймер, и тебя закроет непосредственно перед стартом. Хорошо?

— Да, хорошо. А мы точно ещё не отлетели от корабля?

— Точно.

— А сколько лететь? Тут скучно. — Сказать, что ещё и страшно, я не решился.

— Лететь пару часов. Но после старта, как только отойдём на достаточное расстояние от самого корабля, включится общий компенсатор, и можно будет выйти. А пока ему масса корабля мешает. — Она опять посмотрела на свой брасик. — Ты успокоился?

— Да, всё нормально. — Я не лукавил, действительно пришло спокойствие и сонливость, как будто меня только что разбудили.

— Вот и хорошо. Таймер я активировала. Лежи спокойно, мне тоже надо лечь на своё место.

— Да, да. Иди уже, всё хорошо.

Она пропала из моего поля зрения, а на груди заворочался Монстрик.

— Спи, дурачок, нам ещё долго лететь. — Обратился я к нему. Он высунул голову и стал принюхиваться, транслируя мне свои ощущения.

А-а, понятно, почему я так резко почувствовал сонливость. Она не моя, а этого маленького кровопийцы.

Вокруг пахло пластиком, смазкой, какой-то непонятной химией и мной. Я пах приятно, что меня обрадовало. Мой названый сыночек ко мне начал привыкать. Только запах смазки, шедший от перчатки, тоже был приятный. Как такое можно сравнивать, не понимаю! Мой запах и запах смазки для него одинаково родные и близкие.

Потыкавшись носом в разные стороны, Монстрик уткнулся в мой нос. Нос зачесался, но как его почесать, если руки заблокированы? А детёныш ещё больше вылез из перчатки и уже целенаправленно начал тыкаться в меня. Он испытывал какое-то беспокойство и щедро им делился со мной.

— Ты зачем это делаешь? — Я постарался не закричать, а просто шептать. Кроватка была всё ещё открыта и Далия вполне могла вернуться. И так уже один раз опозорился. — Какой у тебя интерес тыкаться носом в меня? Перестань! — У меня и так нос начал чесаться ещё больше, прямо невмоготу стало!

Монстрик замер, потом ме-едленно открыл рот и укусил меня! Прямо за нос!

Ой, это я наговариваю на бедное животное. Он не укусил, а облизал. И всё, щекотка сразу прошла, и чихать мне перехотелось.

Вот спасибо тебе, что избавил меня от проблемы, которую сам же и создал. Вот, земной поклон тебе, и от души хочу попросить: не надо в меня больше тыкаться носом и облизывать.

Монстрик не реагировал на слова, которые я шептал вслух, зато как будто услышал и понял, что я хотел сказать мысленно. Он отпрянул от моего носа и начал вертеть своим, что-то разыскивая.

Залезай в перчатку и спи.

Я решил, что попробую транслировать ему мысли, если он только так меня понимает. Не вышло: он всё так же вертел головой и больше чем наполовину выполз их своего пластикового домика. Тогда я представил, как запихиваю его в перчатку, потом закрываю сверху. Да, это послание до него дошло, только оно его просто испугало. Монстрик стал скулить, да так жалобно, что я решил, что больше никогда его так пугать не буду.

Представил, как я сам заползаю задом в перчатку, такую уютную, которая так приятно пахнет, и засыпаю в этом теплом и приятном месте.

Да! Подействовало. Животинка попятилась, а потом, когда с головой уже была внутри, стала пытаться заснуть. Теперь я знаю, что обозначает «поставить себя на его место». Мне действительно пришлось такое сделать, и это помогло.

Надо самому тоже заснуть. Но стенки кроватки, казалось, давили со всех сторон, хотя ничего мне не мешало. Вот сейчас верх закроется, и я останусь один. Почему не сделать кровати на двоих или троих? Было бы веселее гораздо. Или, чтобы можно было переговариваться.

Надо мной опять появилась Далия.

— Принц, ты почему так нервничаешь? Я же сказала, поспи, если скучно. Как только включится общий компенсатор, я тебя разбужу, обещаю. Ничего не пропустишь.

— Не получается уснуть.

— Ясно. — Она отвернула голову в сторону. — Велия, ты можешь встать на минутку? Нужна твоя помощь.

Голова Далии пропала, появилась голова второй охранницы. Как они сами вылезают из этой кровати, когда она тебя уже схватила и не хочет отпускать?

— Что случилось, малыш? — Как всегда, голос Велии, казалось, обхватывал меня как тёплое одеялко.

— Не получается заснуть. — Я хотел сделать свой голос обиженным, но не получилось. Эта охранница странно на меня действует. Сказала пару слов — я расслабился и захотел спать. Но я же не хочу, я боюсь спать.

— А ты попробуй представить что-то приятное, привычное. Или кого-то приятного.

— Что представить? — Я попытался представить мороженое, но оно совершенно не представлялось. Может варенье? Тоже оказалось сложно. — Ни мороженое, ни варенье не представляется.

— Ну почему ты только о еде думаешь? Представь добрую, ласковую, красивую девушку, например. — И она мягко улыбнулась.

— Таких девушек не бывает. — Буркнул я, вспоминая, кого из моих знакомых можно назвать «доброй и мягкой». Красивой я могу назвать всех или никого, я ещё не решил, как буду это определять.

— Бывает. Однажды ты встретишь такую девушку и назовёшь её самой красивой в этом мире. Она принесёт тебе много счастья. — И она провела ладонью над моими глазами, от челки вниз. Непроизвольно я закрыл глаза на секундочку… И меня разбудил сигнал открывающейся кровати.

Вот это я моргнул! Неужели уснул прямо во время разговора? Надеюсь, Велия не обиделась на меня за это.

Над головой появилась мама Мили.

— Ты уже проснулся? Чего лежишь тогда, вставай.

— Не могу, меня кровать не пускает! — Она улыбнулась, решив, что я пошутил, потом махнула рукой.

— Может дальше спать, я же не против. А мы собираемся пойти поесть. — И пропала. Я тоже хочу есть, только как встать, если меня с обоих сторон держат стеночки.

Попытался встать и у меня получилось! Ха, оказывается, стеночки держат только с боков, а вверх можно вполне подняться. И чего я тогда так их боялся? Как только я сел, держательные стенки ушли внутрь кроватки, а я успел освободившимися руками поймать, почти скатившуюся с меня, перчатку с Монстриком. Этот ещё спит. Ну и правильно, лететь ещё долго, а кормить его нечем. Может, попросить ещё молока, когда пойдём есть?

— Ты всё же встал? Правильно. Вылезай оттуда, и пошли, умоемся. Девочки сказали, что можно провести время в общей каюте, там есть визоры, которые транслируют интересное видео. Пойдём туда после едальни, или ты всё же ещё поспать хочешь?

Тело у меня было ещё расслабленное, но спать не хотелось совершенно.

— Я хочу пить. И интересное видео тоже хочу посмотреть. — Сказал я, выпрыгнув из кровати одним движением. Монстрика решил оставить там, пусть спит.

— Тогда пошли.

По пути в едальню мы хотели зайти в туалет, но там образовалась небольшая очередь, так что, помыв руки под умывальником с таким же чёрным квадратиком сенсора, как в каюте, и сунув их в ионную сушилку, прошли к столикам.

— И какой наш?

— Да любой. На челноках все равны, ничего нельзя забронировать заранее. — Что-то Милисандра путает. Если все равны, то почему мы летим отдельно от средних и нижних уровней? Странное равенство.

Кругом царила суета. Несколько человек торопливо занимали столики и сразу делали заказ. И я не чувствовал от них той злости и желаний чихнуть или почесаться, которые обычно сопровождали любой наш поход в едальню. Милисандра забыла сделать своё «Спокойное море» при входе? Наша охрана уже заняла нам столик и вызвала экран.

— Какой выбор нам предлагают? — Бодро спросил я, усаживаясь.

— Выбор очень богатый. Хочешь — ешь, хочешь — не ешь. Прямо как у нас в интернате! — Пошутила Далия, показав короткий список того, что на экране. Четыре наименования и в конце каждого количество, сколько чего заказывать.

— Тут стандартный набор. — Посмотрев список, сказала мама Мили. — Ты будешь есть, или только пить хочешь?

— Только пить хочу. — Подумал и добавил. — И есть тоже.

— Я даже не сомневалась. — Она мягко улыбнулась мне, и нажала окончательный выбор с циферками «четыре» напротив всех пунктов.

— А молоко где взять? — Мой детёныш проснётся, а покормить его нечем. Опять будем бегать и ножом всем угрожать ради стакана молока?

— Попьёшь сок, ничего страшного. Нет молока, ты же видел список. — Да, видел, действительно нет.

Ладно, не буду тут «играть в капризульку», как устраивала Лилия, когда ей хотелось чего-то, а ей отказывали. Название этому всегда громкому событию придумала Лирина, наша старшая мама. Она всегда вслух осуждала эту игру, но потом тайком старалась дать Лилии то, что она просила. Мне кажется, если бы она раза два-три твёрдо отказала, то и игры такие сестра больше не устраивала. Она и на мне такой способ попробовала, только я сказал, что раз она хочет кричать и топать ногами, то может это делать и в одиночестве, а я пошёл по своим делам. Уходил, а потом отказывался с ней играть целый день. Два раза — и всё, в игру «капризулька» Лилия играет только с Лириной. Ей сорок семь оборотов уже, а додуматься до такой простой вещи не может! Ещё и просит постоянно у моей старшей сестры Эполинии «родить ей такую внучку». Зачем ей, если она с детьми справляться не умеет? Родят, а мне потом опять воспитывать?

— Его тут нет уже, наверное, уже в общий зал ушёл. — Прозвучал в моей голове низкий грудной голос Нироны. Обернулся, рядом её не увидел, но резкий неприятный запах её духов ощущал очень чётко. Поискал среди сидящих за ближайшими столиками. Нет её в прямой видимости. Но запах-то чувствуется до сих пор!

— Иди тогда туда, и делай всё правильно, как сказали. Не морщись мне тут, а то опять накажу, точно говорю. — А вот этот голос я не знаю, но он тоже как будто звучит у меня в голове. И пахнет этот голос пластиком и ещё чем-то незнакомым. Интересно, как может пахнуть голос?

Всё, больше голосов не было, хоть я и замер в ожидании. И оба запаха постепенно удалялись, пока не исчезли.

Что это сейчас было? Почему я сейчас вспомнил эту девочку, не понимающую шуток, так любящую задавать глупые вопросы из списка и танцевать «Спокойное море».

— Чего застыл? — Мама Мили улыбалась тепло и иронично, а вот Далия смотрела с тревожной улыбкой. Только Велия улыбалась как всегда мягко и застенчиво. — Кушай, всё остынет. Добавки и смены блюда не будет, ты не дома.

Да, я не дома. Хочу домой! Что-то странная тоска меня одолевает. Может, когда мама прилетит, уговорить её перевести меня в школу, которая в нашем городе? Не боюсь я этих богатых, которыми меня пугали все дети слуг. Будет кто-то надо мной смеяться — получит в лоб. А не перестанет после этого — получит и второй раз, мне не жалко. Да, если пожалуется, меня накажут. Ничего, переживу, не в первый раз.

За переживаниями все и съел. Оказывается, мысли о доме вызывают незаметный аппетит, я же только попить хотел. Только голод не прошёл. И тоска тоже. Точно! Это Монстрик проснулся, а меня рядом нет!

— Мне надо срочно опять в каюту. — Я сказал Милисандре, но мне ответила Далия.

— Что, перчатку забыл? — Понятливо кивнула головой она.

— Сам оставил, молока всё равно нет.

— Тут его и не найти. Иди, потом приходи в видеозал, мы там будем.

— Хорошо, я быстро. — И выскочил из-за стола. До каюты было совсем недалеко.

Я заскочил в комнату с кроватками, но неожиданно там увидел какого-то постороннего человека. Он стоял спиной к выходу и протягивал руку внутрь моей кровати. Ага, этот неизвестный — вор! Он хочет украсть моего сыночка!

Я почувствовал в себе злость на этого человека, пахнущего пластиком. И укусил его за руку. Нет, это не я укусил, это Монстрик принял мои мысли за руководство к действию.

Человек завопил и выдернул руку. На ней видна была кровь, зубы оставили глубокую борозду. Взрослый, очень сильный человек, мне с ним так просто не справится, а ножа у меня опять нет, я в этом ненавистном костюме. Подбежал и пнул вора под коленку, нога у него подогнулась.

От него пахнуло сильным испугом, а не агрессией, что меня сразу охладило. Может, он не вор, а просто любопытный? Взрослые обожают лезть в дела детей.

— Постой, мальчик, я же просто хотел посмотреть. — Да я уже понял это, но он всё равно виноват, что напугал Монстрика. Эх, как мне не хватает моего ножа! Чувствую, как будто руки лишился. Сжал губы и зло посмотрел на вторженца.

— Я уже ухожу, это просто ошибка. — Встав, он осторожно обошёл меня, всё время поглядывая с опаской в мою сторону. Голос знакомый, я его уже где-то слышал. Точно! Это он говорил Нироне про наказание.

Когда он ушёл, я бросился посмотреть, как там мой сыночек. Моё воинственное настроение передалось и ему, высунувшись из перчатки наполовину, он скалил свой рот с двумя зубками по бокам, слепо тыкая мордочку в разные стороны.

— Ты мой герой! — Погладил его по голове, отчего Монстрик сразу же успокоился, уловив мой запах. — Ты победил большого злодея! Только, почему это ты с таким удовольствием облизываешь кровь? Неужели, ты действительно монстр-кровосос? Это поэтому у тебя зубы такие?

Как будто отвечая на мой вопрос, животинка слизнула кровавые остатки с пушистой мордочки, а эмоции удовлетворения едой уверили меня, что я не ошибся.

— Так тебя надо не молоком, а кровью кормить? — Посмотрел внимательно на этого наглого. — И где я тебе кровь возьму? Представляю, вот я пришёл в едальню и вместо «свежее молоко» ищу в списке напитков «свежая кровь». Хм…

Нет, я не против кормить его своей кровью, но что будет, когда он вырастешь? Высосет из меня всё, и буду я такой весь белый, обескровленный. Другие и не поймут, почему это я такого цвета стал. Но потом, когда я его выучу, как нападать на таких вот воров, крови будет достаточно. Хотя нет, на такой диете можно и помереть. Вдруг, больше никто не придёт что-нибудь своровать? Кусать всех, кто проходит мимо?

— Надо узнать про твою породу получше. Далия сказала, что, таких как ты, разводят на многих планетах, значит можно узнать, где они кровь берут.

А Монстрик меня уже не слушает. Его опять так потянуло спать, что я сам чуть стоя не уснул. И куда его? Может, всё же оставить тут, вряд ли появится ещё один такой же любопытный. А если и появится, то «покормит» моего питомца, я не против!

— Лежи и спи тогда пока что тут, в этой странной кровати. Позовёшь, когда проснёшься. А я пошёл интересное видео смотреть, а тебе ещё рано! Ты маленький. И слепой.

Интересно, а когда у него глазки откроются, и нельзя ли их самому заранее открыть? Хотя нет, раз не открылись, то ему ещё вредно на всё это смотреть. Правильно, увидел бы какого большого человека укусил, испугался.

— Спи, герой. Нет, это я герой, а ты сын героя.

Видеозал я нашёл легко, спросив зелёную стрелочку. Нет, я сначала задумался, куда идти, но я же умный. На мой крик «Видеозал» она сразу же появилась на полу и показала.

Зал оказался не таким и маленьким. Большая видеостена, диванчики рядами. Поискал глазами своих, но вот так сразу не нашёл. Да и ладно, найдутся. Куда они из челнока-то денутся во время полёта?

Видео было про планету, на которую мы прилетели. Оказывается, Мальтера присоединилась к Содружеству одной из первых. Входит в список так называемых «Серединных планет», имеет политическое устройство «Республиканская демократия». На ней много мест отдыха с отметкой «только для взрослых», умеренно тёплый, местами жаркий, климат. Для школьников организовываются льготные каникулы на Валомтаре, Столичной планете.

Да, как только где-то хорошо, так взрослые сразу же забирают это место себе, отметив «только для взрослых», а нас отправляют подальше. Знакомая картина.

Основное направление экономики — экзотический туризм для влюблённых, и экскурсии по обнаруженным местам пребывания ушедших. Их на планете найдено больше сотни и постоянно находятся новые. Разводят молочный и мясной скот. Отлично, значит, с молоком у них нет проблем, можно даже заказывать свежевыжатый, какой мне повариха постоянно делала дома. Только зачем-то врала, что «сама выжимала» и смеялась при этом.

Во! Монстриков они тоже разводят, с кровью проблем не будет. Судя по видео, он вырастет небольшим, но вот в перчатку скоро помещаться перестанет. А цвета у них самые разнообразные бывают. Зубы в двадцать суток вылезают, а глаза открываются в тридцать пять. Далия была права, ему чуть больше двадцати.

3. Встреча, которую ждёшь, всегда неожиданна

— Валериус, привет! Не ожидала тебя тут встретить. — Голос Нироны звучал так, как будто она удивилась. И я бы даже поверил, если бы не та фраза её голосом в моей голове. Увлёкся я видео, даже не отследил, как она подкралась. Много людей вокруг с разными эмоциями, вот и невольно закрылся.

— Привет. И я не ожидал, что ты сюда придёшь. — Я действительно искренне надеялся, что мне её голос показался. А теперь, когда в её эмоциях собранность, решительность, но ни капли удивления, поверил, что действительно могу слышать чужие слова на расстоянии. И того, напавшего на Монстрика, она знает.

— Сюрприз! — Она плавно уселась рядом. — Приятный, надеюсь? — Ей что, место на диване мало? Она же почти на меня села, не отодвинься я вовремя, точно бы оказалась у меня на правом колене.

Даже и не сказать сразу, сюрприз это или нет для меня. И приятный ли. Слышать голоса других в своей голове, это интересно, но не сказать, что приятно.

— Меня это заинтересовало. — Озвучил я свои выводы.

— О, так я тебе всё-таки интересна? — И навалилась на меня сбоку, изогнувшись. Не тяжело, конечно, но неприятно. Запах её духов до сих пор прямо бил по мозгам.

А куда она дела ту палку, что в прошлый раз как будто проглотила? Вон как вся извивается сегодня. Я представил, как она глотает спортивный шест, как он проходит её насквозь, но застревает в горле, но она запрокидывает голову, как птица, что глотает рыбу. Только что видел на видео таких птиц. Смешно выглядит.

— Какая у тебя красивая улыбка. — Мнда, всё настроение испортила.

Разве можно говорить, что тебе нравится моя улыбка, если на самом деле она тебя раздражает? Посмотрел на неё пристально, стараясь, чтобы мой взгляд сказал ей «перестань врать!» Наверное, поняла. У самой её фальшивая улыбка застыла на лице, а в эмоциях появилась паника.

— Скажи, Валериус, я тебе совсем не нравлюсь? — Вот! Наконец-то честный и прямой вопрос, на который она действительно хочет услышать ответ. Отвечу и я честно.

— Выкинь свои духи. — Я постарался смягчить свои слова улыбкой, вдруг вспомнив, что мама говорила про то, что девушкам нельзя говорить правду об их внешности. Но духи ведь не внешность? Чего она так тогда отпрянула? И злость внутри, но хоть не на меня.

— Извини меня за них, это мне сказали, чтобы я ими подушилась. А я же ещё маленькая, должна слушаться взрослых. — Так, я не понял: что за враньё опять? Не считаешь ты себя маленькой, я же чувствую. Как и все девочки этого возраста, помню, как изучал это. И про приказ надушиться тоже, скорее всего, соврала. Тут я не смог определить точно.

— В первый раз, когда мы только познакомились, ты хорошо пахла. — Решил ей сделать комплимент, может это её расслабит, и позволит не врать через слово. Я не помнил, как она пахла тогда, но тот запах точно не вызывал раздражения, а был нейтральный такой, незаметный.

— Спасибо. — Расплылась она в улыбке.

За что спасибо, за правду? И не испытываешь ты благодарности, а озадачена. Понятно, не помнишь, чем тогда душилась.

Я скосил глазами на экран. Как же тяжело, оказывается, разговаривать с малознакомыми людьми без протокола. Дипломатия, я тебя почти обожаю. В школе это будет мой любимый предмет.

Вот, например, сейчас как поступить: я хочу досмотреть видео, а рядом человек, которому по протоколу должен уделять всё своё внимание. Но она сама начала разговор в дружеском варианте, значит, не должна обидеться на невнимание. Только, я ещё в прошлый раз заметил, что она о дипломатии знает очень мало.

Вот опять она стала потихоньку приближаться ко мне, как будто наползая. Минута всего прошла, а она уже забыла о том, что мне неприятен её запах. Все женщины непостоянны, Грей прав.

— Ты не слишком сейчас занят? — Вопрос на десять баллов. Можно ответить на него и «да» и «нет». Даже «я занят» можно понять как «не слишком». Она хочет мне поручить какую-то работу, вот волосами чувствую. Так, «не хочешь, чтобы тебя неправильно поняли — промолчи». Даже плечами пожимать не буду.

Отвернулся к экрану. Там показывали, какие большие лесные массивы на планете ещё не освоены и не проверены искателями, которые ищут разные вещи ушедших. Очень интересное видео, а она тут меня отвлекает. Может, стать искателем? Интересно, а где на них учатся и долго ли надо учиться?

— Ты не хочешь пойти поесть? — Опять подала голос девочка. Она что, ещё не ела? Я думал, все сразу побежали, как только из кроваток вылезли.

— Я уже поел. — Мотнул головой. — Больше не хочу.

— Посидишь со мной, составишь компанию. — Вот зачем мне это? Видео в едальне не крутят, что я там буду делать? Её противные духи нюхать?

— Я хочу видео посмотреть.

— Потом посмотришь, его раз десять ещё будут показывать.

— А ты откуда знаешь? — Повернулся я к ней. — Уже летала на челноках?

— Шестой раз лечу. А ты разве не летал? А как ты тогда попал на корабль?

— Особым телепортом. — Пошутил я, но понял, что и с этой девочкой шутить нельзя. Она не улыбнулась, а почему-то испугалась. И не задала уточняющий вопрос, как я рассчитывал, чтобы закончить шутку «Уснул, а проснулся уже на корабле».

Хм… Мне не нравятся девочки, которые не понимают моих шуток. Так и запомню. Хотя нет, Куанг мне нравится, но с ней тоже шутить не получается. Но с ней и так всё понятно, она взрослая, у них мозги устроены по-другому, а Нирона моя ровесница, должна думать так же, как я. Почему мы тогда так по-разному смотрим на одно и то же? Потому что с разных планет? Или потому что она девочка? Так Пиколетта тоже девочка с другой планеты, но она понятная, хоть и зануда. Но если подумать, Пиколетта старше на оборот, и иногда тоже странно себя ведёт.

Я повернулся и внимательно осмотрел сидящую рядом девочку. А эта маленькая ещё, вот и шуток не понимает. Платье явно ей мало, всё в натяжку, вот-вот пуговицы порвутся сверху. «Ты вырастаешь из вещи раньше, чем она приходит к нам из магазина. Надел и сразу порвал!» — Вспомнил я слова моей мамы. Видимо, эта тоже быстро растёт.

— Я красивая? — Опять вопрос, на который она действительно хочет получить ответ. Правду о том, что мне всё равно, какая она внешне, сказать нельзя.

— А ты сама как считаешь? — Классика перевода вопроса задающему. По дипломатическому протоколу такое делать нельзя, это неуважение, но мы же просто так разговариваем. А по риторике, если тебе задали встречный вопрос, отвечать нужно тоже вопросом. Только она её явно не изучала, потому что быстро ответила:

— Конечно, красивая! — А я ждал продолжения поединка вопросами. Как же тяжело разговаривать с маленькими! Вот чего она отвечает не по правилам? И о чём теперь с ней говорить? Может, нейтральные темы обсудить? Что там у нас: погода, дети, политика, спорт. Спорт!

— Ты красиво двигаешься. — Решил я поддержать её выводы на счёт своей красивости. — Занималась танцами? — Вспомнил я маму Мили. Как там она про неё говорила… «Спокойное море». — Или йогой? Ну, гимнастика там, позы различные.

Ой, такая горечь в эмоциях. Я ошибся или угадал?

— Да, занималась. — Злая ироничность в голосе. — И позы были, и танцевала по несколько раз в день, только партнёры менялись. — Сказала правду, только что-то неприятное вспомнила.

Тему надо срочно сменить.

— А тебе нравятся искатели?

— Какие ещё искатели? — Она явно была в своих неприятных воспоминаниях.

— Которые вещи ушедших разыскивают. — И я показал на экран, на который постоянно поглядывал во время разговора.

Там как раз показывали какой-то подземный бункер в лесу, рассказывали, что все вещи на своих местах и можно записаться на экскурсии. Когда сменился кадр на взрослого искателя, который рассказывал, как они нашли это место, как откапывали, то она смотрела очень внимательно. Сказал же ей, что интересное видео. Лучше его посмотреть, чем второй раз идти есть. И всяко интереснее разговоров про красоту!

— Да, мне нравятся искатели. — Сделала она вслух вывод, когда кадры про искательство сменились на какой-то местный праздник. После повернулась ко мне. — Так ты, когда сказал, что ищешь клады, ты это имел в виду? — Хм. А ведь она права.

Получается, я уже и так искатель? Только клады, которые я искал, оставили не ушедшие, а убежавшие пираты или разбойники. Интересно, а среди ушедших были пираты или разбойники? Наверняка ведь, и среди них тоже такие попадались. Точно, я Искатель. И будущий Герой Галактики.

Потому на её вопрос я кивнул, не отрывая взгляда от экрана. Красивые разноцветные одежды на людях во время праздника привлекали мой взгляд своей необычностью.

— Ты явно хороший искатель. Ты сильный. — Я опять посмотрел на неё. Да, мне нравятся те, кто мне не врёт, вот в этом и есть настоящая красота девочки. И Нирона тоже привлекательнее стала, когда два раза сказала правду.

— Я воин и тренируюсь каждый день. Мы не можем быть слабыми. — Она же, покосившись глазами куда-то вбок и, наклонившись к моему уху, прошептала вопрос:

— А сложно стать воином? Мне можно с тобой тренироваться? — Очень сомневаюсь, что она выдержит хоть одну мою тренировку. Да и комплексы тренировок всегда индивидуальны, у всех же разные организмы.

Мне очень хотелось похвастаться перед ней тем, что я уже прохожу полосу первого уровня каждое утро, но нельзя. Как я докажу свои слова? А второй уровень мне вообще запрещено даже пробовать. Мама сказала, что там есть несколько участков, когда нужна масса тела, которой мне еще пару оборотов не достичь. Эх, когда я уже вырасту!

— Зачем тебе? Ты же танцовщица. — Я не хотел ей говорить, что в двенадцать для девочки поздно начинать воинские тренировки. Только так, для общего развития, а не для того, чтобы быть воином. Так мама говорила.

— Да, конечно. Извини. — Она отпрянула от меня. Горечь, злость, тоска. Не нравятся ей её танцы, теперь точно знаю. И затаённый страх какой-то, связанный с волосами. Кто-то во время танцев ей волосы прищемил? Каким образом умудрились, они же у неё вон какие короткие.

Мне стало её жалко. Так бывает, когда ребёнка обучают тому, к чему он не предрасположен. Мою среднюю сестру Эполинию, обучали музыке. Сам я этого не помню, но эту историю мне кто только не рассказывал. Её заставляли ходить на уроки, играть на большом инструменте. Но, как только она закончила какой-то там курс, говорят, удалила все материалы по музыке и специально сломала инструмент. Зря мама Сетила так настаивала на том, что все девочки высоких семей должны быть музыкантами. Она и ко мне хотела с этим вопросом подойти, когда у меня обнаружили хороший слух в детстве. Но тут уже моя мама сказала, что своему ребёнку найдёт занятие сама.

Слух это, конечно, хорошо, но воином быть лучше. Вот и Нирону обучали танцевать, а она хочет быть воином. И я её отлично понимаю, сам такой, так может помочь ей?

— Ладно, ты можешь попробовать со мной позаниматься. Только ты не сможешь всё делать как я, начинать надо постепенно. И предупреждаю: сразу никаких серьёзных результатов не достигнешь.

— Ничего, мне хватит, если ты только научишь меня стрелять. — Опять тихонько на ухо сказала мне она и, отпрянув, улыбнулась и подмигнула. Точно, мне нравятся те, кто не врёт. Даже запах ушёл на второй план.

Задумался. А где теперь тренироваться в стрельбе? Куанг говорила, что это дорого. Надо будет спросить Грея, он же теперь мой тренер.

— Стрелять мне тебя не научить. Не с чем тренироваться. И негде.

— Ты же воин. У тебя нет оружия? А с чем ты тогда сам тренируешься?

— Метателя нет. Есть боевой нож.

— Но-ож. — Как-то мечтательно протянула она. — Нож — это прекрасно.

И злость. Даже нет, ярость, но почему-то на себя! Глаза затуманились, она непроизвольно сжала руку, как будто в ней держит нож. И, наверное, представила, как им кого-то бьёт. Улыбается. По-моему, она не понимает, что боевое оружие — это не игрушка.

— Нож — это очень серьёзно и опасно. — Мама рассказывала, что её лично учили обращаться с ножом с десяти оборотов, а в четырнадцать у неё уже появились свои, не учебные. Сначала их было шесть, но потом, после какого-то случая, семь. — Ты уверена, что хочешь именно этого?

— Уверена. — Сказала, как выдохнула. И злорадство какое-то.

— А зачем тебе учиться обращаться с ножом? — Но видя, как она вскинулась и зло посмотрела на меня, добавил. — Нет, я не против. Просто тебя столько времени учили танцам, а теперь вдруг нож.

— Вот именно. Учили танцам. Хочу отблагодарить своих учителей. — Процедила сквозь зубы она.

Неужели, она хочет порезать того, кто учил её танцевать? Да, наверное, зря её заставляли, раз желание такое сильное. Может, не стоит в руки ребёнка давать нож? Она же ещё совсем маленькая, не понимает опасность настоящего оружия.

Внезапно она вдруг застыла, выпрямилась, а на лице у неё опять появилась фальшивая улыбка.

— Валериус, ты такой добрый. Я так рада, что мы будем учиться вместе. — Эй, ты кто такая? Что ты за говорящая кукла, и куда ты дела только что живую девочку? Может, она есть хочет и от голода так себя ведёт?

— Да, я тоже почти в восторге. — Откровенно ироничным тоном ответил я. Врать мне нельзя, зато шутить можно. Только голова начала немного кружиться. — Ты что, есть хочешь?

— Да, хочу. — Не меняя своей напряженной позы, она скосила глаза куда-то вправо, мне за спину. — Очень хочу.

Кто-то, кто уже давно пристально на меня смотрел, сел на диванчик, что был позади нас. Мне он не виден, а вон Нирона его явно хорошо рассмотрела. Интересно, кто это? Глазами смотреть я не стал, просто постарался немного отпустить блокировку, чтобы зацепить этого человека.

Злость, недоумение, раздражение. Рука у него ещё болит. О! Да это же мой знакомый, невольный кормилец Монстрика! Точно, он с ней очень сердито разговаривал тогда в моей голове, наказать обещал. Она на него злая, боится и…

И ещё чего-то, не очень понял. Необычная какая-то эмоция, сложно подобрать аналог.

— Тогда пошли, поедим. — Этот взгляд в спину начал очень раздражать. — Голодной ходить нельзя. — Я встал и по привычке подал ей руку, но она вскочила, даже на неё не взглянув.

Этику она тоже прогуливала, не только дипломатию? Мне говорили, что этот жест обязателен всегда, если ты сидел рядом с девушкой и вы оба собираетесь вставать и куда-то идти. Он есть в обычаях всех серединных планет. Мама как-то подтвердила, что и на Перуне такое есть. А эта девочка его не знает?

Нирона, всё ещё с той же застывшей фальшивой улыбкой, схватила меня под руку и просто потащила в сторону выхода из видеозала. Ого! А танцы ей неплохо развили силу рук. Сжала мою руку так, что следы, наверное, останутся.

Как только мы вышли, она завернула в другую сторону, не к едальне, и остановилась. Потом прижалась к моей груди, обхватив меня двумя руками. Это она чего, плакать собралась? Точно так же ко мне Лилия прижимается, когда её сильно обидели, или она сама решила обидеться на что-то.

Нирона была спиной к выходу из едальни, потому не видела, как оттуда выскочил погрызенный Монстриком здоровяк. Он увидел нас, резко затормозил и в смущении завертелся, явно не зная, куда дальше пойти. Иди уже по своим делам, разве не видишь, тут девочка плакать собирается. Нет, направился к нам.

Лучшая защита — нападение.

— Вы что-то хотели? — И не давая времени подобрать ответ. — Зачем Вы меня преследуете? Мне вызвать службу охраны? — Постарался добавить капризности в голос, но, кажется, не получилось. Не умею я быть капризным.

Как только он собирался ответить на мой вопрос, я сразу же задавал следующий, перебивая. Это приём называется «спор с зеркалом». Ты задаешь вопрос, но не слушаешь ответа, а подразумеваешь его в следующем вопросе, каждый раз поворачивая разговор в удобную для тебя сторону. Со специалистами в дипломатии такое не пройдёт, да и с теми, кто о вежливости имеет слабое представление, тоже. Учитель риторики тогда в шутку сказал, что этот приём можно использовать только против того, кто не может тебе ответить простым ударом по голове.

«Встретишь грабителя в тёмном переулке, не вздумай с ним соревноваться в красноречии. Лучше или сразу бей, или сразу убегай!» — Подтвердила слова учителя тренер.

— Да нет, я чего, я ничего. — Забормотал тот, пряча от меня свой взгляд.

Он меня боится? Правильно, я не Монстрик, но покусать могу! Покрутившись на месте, это неприятный тип двинулся в противоположную сторону.

— Всё, он ушёл. — Я с трудом оттолкнул от себя Нирону, так она в меня вцепилась. Я чувствовал, что плакать она не собирается, а просто боится того мужика. Какая она ещё маленькая, ведёт себя совсем как Лилия. Так, мы же в едальню шли, а теперь там этот подозрительный тип. — Так ты есть-то хочешь?

Она внимательно посмотрела мне в лицо, так и не опустив руки. Её ладошки всё ещё были у меня в подмышках, она даже немного прищемила мне кожу там, но я не подал виду. Потом она обернулась, поискала глазами того типа, желая удостовериться в моих словах. Опять мне не верят!

— Куда он ушёл? Обратно в видеозал?

— Нет, он пошёл в сторону едальни.

— Да? Я перехотела есть, мы можем пойти досмотреть про планету, если ты хочешь.

— Кто это был? — Я решил не спрашивать напрямую, почему она его так боится.

— Родственник. Можно сказать. — Ага, а можно и не говорить. Я так тоже умею. Вроде бы и правду сказал, а на самом деле там несколько вариантов ответа.

— Ты на него не похожа. — Решил я не говорить прямо, что не верю ей.

— Он муж дочери деда. Зять деду получается. Мне двоюродный дядя. — Хм. Действительно, «можно сказать родственник», не соврала. А по эмоциям и не скажешь.

— А почему ты от него прячешься? — Она посмотрела мне в лицо, потом на мои руки, которые лежали на её груди. Я всё ещё отталкивал её от себя, но не так интенсивно.

— Ты очень сильный и смелый. — Надо же, опять не врёт. Действительно так считает. — Хочешь, я тебя поцелую?

— Нет. — Сказал я твёрдо. Пусть слюнявит кого-нибудь другого, я целовался только с мамой в детстве. И то, это она сама сказала, я не помню. Не понимаю я, в чём удовольствие от такого? Лилия тоже несколько раз пыталась меня обслюнявить, но я не давался.

— Почему? Я хотела тебя просто отблагодарить. — Мои слова её расстроили. Она не обиделась, а именно расстроилась. А обиделась она на себя. — Тебе не нравятся мои короткие волосы?

Типичный женский вывод непонятно на чём основанный. Вот где связь между поцелуем и волосами? Я решил ей помочь.

— Мне не нравятся твои духи. — Я ими, кажется, просто весь пропах. Помыться на челноке нельзя, но хоть лицо и руки бы умыть.

— А, ***. — Она отдернула от меня руки, как будто обожглась и выругалась нехорошим словом. Это слово я ещё не знал, оно не на общем. На общем я уже все ругательства выучил. — Ой, извини. — Она прикрыла рот ладошкой, но жест вышел неестественным. Она опять внутри себя злилась, и нехорошие слова всё еще хотели выскочить. — Давай потом тогда поговорим, когда я буду не такая пахучая, хорошо?

— А тебя потом не заругает… — Как его назвать-то? — Ну, тот муж дочери деда за то, что ты от него убегала? — Она поморщилась.

— Ничего, я потерплю его ругательства. И не такое терпела. — Странное выражение. Ругательства не терпят, иначе смысла в таком воспитании нет. Хотя…

— Он тебя палками бьёт? — Внезапно вспомнил я дедушку Куанг. Тот тоже её сестру палками воспитывает, а она просто терпит, но делает по-своему.

— Нет, не палками. — И на мой немой вопрос уточнила. — Ремнём.

Я понимаю, когда палками воспитывают на далёкой планете, где даже рабство можно встретить, по словам Куанг, но мы же в центре Содружества! Разве у нас не запрещено такое? И почему её дед не защитит?

— Зачем тебя бить ремнём, ты же уже большая? И разве ты не можешь рассказать об этом деду? — Она девочка, им можно жаловаться на то, что их обижают.

— Дед сам два дня назад поручил ему меня воспитывать. А этот говорит, что ремень — самый лучший способ воспитания. Что его самого воспитывали ремнём, и он вырос правильным человеком.

— Раз он правильный человек, он же не может просто без причины тебя бить? Наказывают за проступки. Сколько ты раз за эти два дня ошибалась, если так на него реагируешь?

— А я для него сучка, и меня нужно постоянно воспитывать, чтобы выбить всю дурь. — Зло сказала она, даже не заметив, что опять говорит нехорошие слова. Даже рукой рот не прикрыла. Слово, которым она себя назвала, я не знал, оно тоже было не на общем. Догадался, что ругательство, но по контексту понять, что оно обозначает, не смог. Надо запомнить и потом в инфонете посмотреть.

— Всё равно пожалуйся деду, что тебя бьют. Он к тебе хорошо относится, я же помню.

— Нет. Дед сказал, что если мы не поладим, он отправит меня обратно.

— Куда обратно? — Откуда интересно он её забрал, если даже мимолётная мысль об этом месте у неё вызывает такую панику?

— Обратно домой, на мою планету. Или матери вернёт. Нет, я лучше потерплю. Это не сложно, и не такое терпела. Просто он не только бьёт, этот урод ещё и… Ладно, не важно. Ты ещё маленький для всего этого. — Наконец понял, что это за эмоция, которую она испытывает к этому человеку, а я тогда не смог понять. Сильное отвращение. Только почему, не понял.

— Мне двенадцать будет через тринадцать стандартных суток. Я младше тебя совсем ненамного, так что не задавайся. — Обиделся я на упоминание о возрасте.

— Совсем взрослым станешь. — Ехидство так и сочится из голоса. На пол-оборота меня старше, а делает вид, как будто на полный оборот. Или даже на два. Только в эмоциях тоска и горечь.

И голод. Опять Монстрик проснулся? Прислушался. Нет, это она тоскует и хочет есть.

— Пошли, умоем лицо и руки, а потом сходим, поедим. Я тоже проголодался. — Надо прекратить меряться возрастом, а то поругаемся. Она неплохая девочка, когда не врёт и не делает вид, что взрослая.

Мы сходили помыть руки и спокойно прошли в едальню, даже не встретив того человека. Сели и заказали два полных стандартных набора. Никто не возмутился «ты же ел уже, почему второй раз заказываешь», как боялась Нирона. Свою порцию она смела минут за пять, жадно поглядывая на мою, которую я лениво ковырял. Я только салат съел и уже наелся, а тут полный обед. Зря заказал так много.

— Закажи себе ещё, если не наелась. — Неприятно, когда так смотрят. Ощущение, как будто я ем её порцию, а не свою.

— Нет-нет, всё хорошо. — Она жадно проводила взглядом мою ложку. — Мне просто нельзя много есть.

— Почему? — Меня наоборот кормили столько, сколько хочу. На тренировках всё лишнее выйдет, а если не хватит каких-нибудь ресурсов организму, то может пойти регресс.

— Растолстею.

— Ну и что?

— Стану некрасивой. — Опять они про красоту. Чего всем женщинам она так важна? Даже если она будет такой же, как наш повар, всё равно на красоте это не отразится.

— Красота и толстота никак не связаны. — Решил я просветить её в этом вопросе.

— Почему это? Очень даже связаны! Все знают, что чем толще, тем некрасивее.

— Нет, эти «все» ошибаются. Красота, она в душе человека. Душа она или хорошая или нет. Если ты будешь есть столько, сколько требует твой организм, душа от этого не изменится. А вот если будешь недоедать, заболеешь.

— Всем наплевать, какая у тебя душа, все смотрят только на тело. — Она внешне улыбается, а внутри тоска и горечь опять волной накатили.

— Да, большинство так и поступает. — Кивнул я с умным видом. Мне нравится говорить умные вещи, хотя эти слова не мои, а мамины. — А ты и не должна показывать свою душу всем. Мама говорит, что человека не должно волновать мнение большинства о твоей внешности. Стандарты красоты слишком различны, всем не угодить. Главное — мнение того, кому ты свою душу показала.

— А если ошиблась и показала не тому? — Она мне не верит совсем. Зря, я долго думал над словами мамы, и вот решил открыть истину чужому человеку.

— И такое бывает. Мама тоже открылась не тому, ошиблась. А она уже взрослая была, пятнадцать оборотов. Взрослые ошибаются, чего ты хочешь в свои двенадцать? — Эх, зря мы опять про возраст. Напоминание о нём, её ещё сильнее расстроило. Да, мне тоже не нравится, что для многого я маленький, но терплю. Терплю и жду, когда выросту. Поскорее бы уже! — Ты просто «выкидываешь его из своей души, ждёшь, пока она очистится от грязных рук прошлого выбора, а потом опять пытаешься показать её другому избраннику». — Закончил я словами мамы.

— Это тоже твоя мама сказала? — Она поражённо смотрела на меня. Приятно, когда на тебя так смотрят. Только в голове всё равно недоверие.

— Да. Она очень умная, но всё равно один раз ошиблась. Все могут ошибаться.

— Я не один раз. — Как-то тоскливо протянула она и отвела взгляд в сторону. — Второй раз я поверила мужчине, поверила в то, что моя жизнь изменилась, но опять ошиблась. Я уже никому не верю.

— А ты не торопись. Не верь никому, пока душа не очистится. Ну, кроме меня, конечно. Мне можешь верить, я никогда не обманываю.

— Так уж и никогда? — Ну вот, она же знает, что я не вру, чувствую это, а всё равно говорит, что не верит. Или она шутит?

— Воин клана Росса никогда не врёт. — Гордо сказал я. А если он ещё и моник — тем более.

— Не бывает таких людей, кто никогда не врёт. Все, хоть чуть-чуть, но обманывают.

— А моники?

— Моники богатые, а богатые никогда не говорят правды. — Её дед не бедный. Ей он тоже всегда врёт?

И она точно не с серединной планеты, а откуда-то с окраины. Про то, что моники, если соврут, то могут умереть, даже каждый взрослый знает, не то, что остальные люди.

— Моники не могут врать. Соврёт моник, и умрёт от этого.

— Ха! Я тоже про такое слышала, но это тоже враньё богатых. Ты хоть одного моника знаешь, чтобы такое говорить? Пока сама не увижу такого вживую, не поверю.

— В той школе, где мы будем учиться, будет три полных класса моников. Смотри, сколько хочешь! — Чувствуя её неверие в мои слова, спросил сам: — Ты разве не знала?

— Нет. — Вот тут она уже мне поверила, и это её почему-то сильно испугало. — Не я школу выбирала, а дед.

— Так спроси у него. Если хочешь, я тебя даже познакомлю с одним из моников. Отличный парень, сам никогда не врёт и может легко определять, когда врут другие.

— Нет, спасибо. — Внутри у неё страх начал превращаться в панику. — И таких как он в школе будет три класса?

— Да. — Она отпрянула, как будто я не спокойно это сказал, а внезапно прокричал ей в лицо.

— Знаешь, мне надо идти. — Она вскочила и заозиралась. — Давай потом, на планете поговорим, хорошо?

— Да, хорошо. Иди, раз надо. — Я чувствовал её нетерпение, так что не обиделся на то, что она так внезапно уходит. У меня тоже такое бывает, когда внезапно вспоминаешь какие-нибудь дела.

Она пошла между столиками к выходу, возле которого столкнулась с каким-то мужчиной. Я видел, мужчина специально не ушёл с её пути, требовательно смотря на неё. Нирона тоже посмотрела в ответ, что-то сказала, и они оба поспешно вышли. Странно. Если он летит на челноке, на котором пассажиры только с Верхнего, то он тоже летел там. Он тоже командует Нироной, но его тоже не было на приёме. И что это значит? Что-то много у Нироны командиров. Ладно, её дед или тот, покусанный вор. Но это-то кто? Ещё один «можно сказать родственник»?

— … Нет, перчатка тут, а его нет. — Голос Далии в голове вывел меня из задумчивости.

— Получается, и в зале нет и тут нет. — А это голос мамы Мили. Они меня разбудили! Точнее, не меня, а Монстрика. Чего это Далия орёт прямо в ухо, она же всегда спокойно разговаривает. — И где он может быть?

— Знакомых встретил и пошёл к ним в комнату. — Далия явно отошла от кроватки с Монстриком, и её голос стал тише. — Или есть пошёл, у него может спонтанно ложное чувство голода иногда появляться, я же говорила.

— Надо проверить, там или нет. Я больше не могу представить, где он может быть.

— Да где угодно, он же мальчик. Он на челноке, никуда деться с него не может. Чего переживаешь? Может он в туалете просто был, когда ты его в зале высматривала.

— Ой, точно. Посмотрю в туалете.

— Он воин, ничего с ним не случится. А случится — диагност покажет, он даже на челноках не отключается. Вот сейчас он в состоянии полного покоя, но не спит.

Хм… Они за моим меддиагностом следят. Вот почему тогда Велия прибежала в «Быструю Еду», хотя собиралась отдыхать. Там же связь отключилась и они забеспокоились! И то, что я попадал в зону без связи, когда ходил засокровищами, они знали, просто куда бежать, не додумались. Видимо, мама Мили решила, что я ещё недостаточно взрослый, чтобы жить без присмотра. Переживает за меня. Очень зря, я давно уже самостоятельный!

А я опять слышу голоса. Точнее, это я не слышу, а Монстрик. Слышит и мне старательно передаёт, умница какой. Неужели все животные этой породы такое могут? Понятно тогда, зачем их разводят: как разведчиков используют. Приучают их к космическим кораблям, вон как Монстрик любит запах машинной смазки и запах пластика, которой от перчатки идёт. Они вырастают, и их забрасывают к космическим пиратам. Бегает такое вот животное по кораблю и всех кусает, кровь сосёт. Разговоры, которые услышал, передаёт. У меня сыночек-разведчик.

Когда я стану искателем, то Монстрик будет мне помогать искать разные клады в лесу и на кораблях пиратов. Пираты соберутся вместе, будут обсуждать, как напасть на город, а я послушаю и предупрежу всех. Начальник города со слезами на глазах будет меня благодарить, обнимать. Скажет, что я могу выбрать себе любой подарок, а я скромно скажу, что мне хватит одной порции мороженого. Все кричат, хвалят меня за скромность. А потом дарят мне большую креманку моего любимого, из свежевыжатого молока. А Монстрику, как главному разведчику, целую миску крови.

— Нет его там! — А-а! Я даже подскочил на стуле. Милисандра, зачем так кричать? — Я оббежала все кабинки, его там нет. Зашла ещё раз в зал, тоже не нашла.

— В едальню заходила?

— Нет. Сейчас схожу, посмотрю.

— Перестань суетиться. Видео перестали крутить, едальня скоро закроется. Сигнал для капсул подадут, и он прибежит, никуда не денется.

— Если с ним что-то случится, меня Теодор просто убьёт. Несколько раз. — Мне кажется, она сейчас заплачет, такой у неё голос расстроенный.

— Всё будет хорошо. Я сама схожу за ним, будь тут, а то разминётесь и будешь нервничать ещё больше.

— Я не могу успокоиться, чувствую, что с ним что-то случилось. — Точно, расстроенный. И Монстрик начал сильно нервничать.

— Посмотри сюда. Видишь?

— Вижу. Но всё равно, где он столько времени пропадает?

Побегу-ка я в комнату. Мама Мили перестанет нервничать, да и Монстрика успокою. Его очень испугали эти вопли.

Минута — и я в комнате. Далия как раз выходила, на выходе встретились.

— Ты где был? Я тебя везде искала. — Милисандра успокоилась сразу, как я попал в её поле зрения. До этого волны её паники меня встретили ещё в коридоре.

— В едальне был с Нироной. — Я же не виноват, что она искала меня везде, кроме как там.

— С какой Нироной? — Она её не помнит?

— Девочка, с которой меня тогда познакомил «друг твоего отца». — Я не мог не поддеть её, напоминая, как она тогда ошиблась. Лучше запомнит, что нельзя верить таким людям.

— С той странной девочкой? — Она задумалась, а когда я подошёл ближе, скривилась. — Фу, а почему от тебя пахнет женскими духами?

— Это она ими пахла, я не виноват. — Сразу же начал оправдываться я. Подумает ещё, что это я неумеха, и сам на себя эти духи пролил.

— Девочки двенадцати оборотов не пахнут духами с феромонами, не придумывай. — Махнула рукой, совсем не заинтересовавшись этим вопросом. Понятно: я тут, и больше ей ничего не интересно.

— Ей сказали, чтобы она ими намазалась, она выполнила указание. Просто послушная девочка. — Решил защитить я и Нирону тоже.

— Хорошо. А ты непослушный мальчик. Всё, до сигнала отсюда не уходишь. В туалет сходил?

— Да, сходил. — Опять она включила модуль «строгая мама». — И руки после него помыл. — Угадал я следующий вопрос. Хотя, чего там угадывать, она всегда эти два вопроса задаёт в комплекте.

— Хорошо, будь тут. И лучше, сразу залезь в эту штуку. — Она показала на кроватку. — А я пока сама схожу по одному важному делу. С тобой забегалась и сама не сходила.

— Хорошо, мама. — Я очень хороший и послушный! Она улыбнулась и быстрыми шагами вышла.

Действительно, лягу я в кроватку. Монстрик узнал мой запах, успокоился и перестал транслировать мне услышанное. А то все звуки в голове эхом отдавались.

— Эй, детёныш! Ты как себя чувствуешь? — Спросил его я, когда улёгся и положил перчатку на живот. Проверил: руки вполне можно поднять вертикально вверх, они не заблокированы, зря я тогда испугался.

В ответ Монстрик выдал желание кушать.

— Ты не наелся кровью того вора? Ну, хочешь, я дам тебе свою? Только всю не выпивай.

Внятного ответа я не получил, только желание кушать и всё. Ему было тепло, уютно и голодно.

— На, грызи. — И сунул ему руку в рот. Он лизнул её раз, другой. Затем ухватил один палец в зубы, но не укусил, а просто стал посасывать. И засыпать от этого. Хм… Он перепутал палец с соской? Ну и ладно, пусть так спит.

Раздался негромкий сигнал и кроватка закрылась. Пока разговаривал с питомцем, пропустил сигнал, что пора укладываться. Скоро садимся. Отлично, осталось пережить несколько минут посадки и всё. Нужно будет попробовать научить Монстрика каким-нибудь трюкам. А что? Он у меня смышлёное животное, будем с ним выступать в бродячем театре, как один разведчик из видео, между походами за кладами и разведкой у пиратов.

4. Оборотная сторона. Нирона, неуверенная в своём будущем. Секретарь Рикен, уверенный в своей правоте

Девочка сидела, уткнувшись лбом в боковое окно мобиля, и смотрела на проплывающий внизу город. Большой город. Уже второй большой город в её жизни, который она просто рассматривает со стороны. Как видео про любовь. Смотришь, даже веришь, но самой не попробовать, в жизни её не бывает. Это просто обман, иллюзия.

Покинув мальчика, Нирона сразу же на выходе наткнулась на дедушкиного секретаря Рикена. Сказала, что у неё важная информация для дедушки, после чего они пошли в сторону их каюты с ложементами. Но они отошли от едальни совсем недалеко, а потом Рикен остановился.

— Господин Элор пока занят, у него важные переговоры. У тебя новости срочные, или могут подождать?

Если подумать, то нет у неё важных и срочных новостей. Да, нужно предупредить деда, что в школе будут учиться несколько десятков ходячих детекторов лжи, но это не срочно. Ничего уже не изменится, только могут найти вместо неё другую, которой не нужно врать про свой возраст. А её отправят обратно в монастырь.

— Нет, это может подождать до планеты.

— Тогда я не буду ему мешать. Переговоры очень серьёзные. — И замолчал. Даже скорее замер.

— А зачем вести переговоры в челноке? — Она задала вопрос просто так, чтобы не молчать. — До планеты осталось меньше часа. Разве там не будет удобнее? — Секретарь неспешно повернул к ней свою голову и, не скрывая своего снисхождения, ответил:

— На челноке не работает прослушивающая аппаратура. Вообще никакая аппаратура не работает, кроме медицинской. Даже коммы только на регистрацию капсул работают и всё. Если любую аппаратуру включить, она просто сгорит или откажется работать. На планете очень трудно найти такое место, которому будут доверять обе стороны в переговорах, а об особенностях челноков известно всем. — Последнее слово он выделил особо, желая показать ей, какая она глупая.

Смеётся, что я не знаю того, что знают остальные. А Валериус не смеялся, а просто удивлялся. Он милый мальчик, но маленький и наивный. Так серьёзно рассказывал ей свои мысли и рассуждения про душу. Не помогут ей его советы. Не получается у неё ждать «когда очистится душа от грязных рук». Только от одного избавишься, другой норовит залезть. И не грязными руками, а прямо ногами.

Она вспомнила, как поверила в первый раз красивому парню. Он был таким внимательным, нежным. Платил сначала всегда хорошо. И иногда расспрашивал об «особом» клиенте. Рассказывать про других клиентов по правилам было нельзя, но она верила ему. Он обещал, что скоро выкупит её из монастыря, просто денег подкопит. Она даже перестала с него деньги брать для себя, только долю монастыря. Хотела, чтобы быстрее накопил. Дура.

Злость на себя вдруг заполнила её, и ей захотелось опять порезать ножом себя, как она раньше делала, чтобы успокоиться. Шрамом больше, шрамом меньше, никто и не обратит внимания. Она сама давно перестала их считать.

Этот слизняк оказался частным детективом, собирающим информацию для жены этого клиента. Ревнивая змея пришла, и начался её, Нироны, персональный кошмар. Жирная тётка её била сначала своими кулаками, потом стулом. Пинала, упавшее на пол, тело. А в конце опрокинула ей на голову лампу. Волосы просто спасли её, иначе она бы не выжила, или осталась без глаз. И никто её не защитил, только бегали вокруг и причитали, что клиентка может пораниться, на Нирону всем было наплевать.

Нос ей опять сломали, шрамов прибавилось, но это было не страшно и привычно. Больше всего было жалко волосы, она их растила с детских лет. Сама доставала на свои деньги средства для ухаживания, мыла разными растворами, заплетала. Возня с волосами очень её успокаивала. Ей несколько раз советовали их обстричь, но она упрямо сохраняла этот символ старой жизни.

Длинные волосы очень любил её отец, пока был жив. Он сам их расчёсывал, называя её при этом «своей принцессой». Говорил, что длинные волосы принесут ей счастье. Утверждал, что, чем длиннее волосы, тем счастье ближе. И она ждала это счастье. Ждала и растила волосы, искренне веря в слова отца. При её образе жизни верить было больше не во что. И вот нет отца, нет волос. Ей тогда казалось, что и надежды нет.

И тут откуда-то из неизвестности появился дед. Не родной, но достаточно близкая родня. Обещал ей, что примет её в семью, что она будет богатой и свободной, если соблазнит какого-то маленького мальчика. Она согласилась, не веря в то, что очередной богатый выполнит своё обещание. Нирона за свою жизнь слышала столько обещаний, но ни одно никто не выполнил, даже простенькое. И вот теперь у неё опять гладкая кожа и припухлые щёчки, какие были в детстве. Она видела себя на экране и не могла узнать. Нос, который ей ломали несколько раз, опять стал прямой, а кончик немного курносый. Это было просто чудо, ей казалось, что она спит или попала в сказку. Он вернул ей надежду, она поверила, что наконец-то стала свободной. Дважды дура.

Эта сказка оказалась ничуть не лучше прошлой. Ей не давали много есть, потому что «диета». Она и слова раньше такого не слышала. Постоянно чему-то учили, хоть и не наказывали, но ругали, если она ленилась. Она должна была за шестьдесят дней выучить весь курс начальной школы, чтобы можно было учиться в средней. И это ещё ерунда, всё это можно было потерпеть, она даже радовалась, что наконец-то сможет учиться, как все, в обычной школе. Если бы не главное условие. Мальчик.

Во время полёта дали выучить список вопросов, которые она должна задать этому соблазняемому мальчику, и список целей, которых должна добиться. Она тогда просмотрела их мельком, думая, что это не очень важно. Мужчины все одинаковы, хоть в одиннадцать, хоть в пятьдесят. Говорят, что у неё талант к «особому взгляду», который «зажигает» мужчин. И «танец желания», которому её учили с первого дня пребывания в монастыре, тоже ей легко давался. Она не один раз убеждалась, что способ «танец плюс взгляд» всегда срабатывает на любом мужчине. На любом, как же. Трижды дура!

Мальчик просто посмеялся над её попытками. Она не смогла его не то, что соблазнить, даже заинтересовать собой. И та организованная ею ситуация с «женихом», которого ей впихивала вдруг объявившаяся мать, не сработала. Пацан одиннадцати оборотов с одного удара свалил взрослого, который старше его на семь оборотов и выше, больше чем на голову. Ещё и поиздевался над ним как-то тонко, в стиле богатых, она успела заметить одобрительные взгляды со всех сторон на мальчика. Его слова тогда многим понравились, хотя сама Нирона почти ничего не поняла. Общий она знала неплохо, почти все её клиенты разговаривали на нём, а не на местном, но нюансы ещё плохо улавливала.

Во время их разговора с Валериусом, она всячески старалась придерживаться списка, но этот мальчик все вопросы обходил так, что сбивал любую мысль. Ей постоянно приходилось мысленно возвращаться к тому документу и рекомендациям, которые всё равно оказались, в конечном счёте, совсем бесполезными.

Она возненавидела этого задаваку, и восхищалась им. Сильный, красивый, богатый. Мечта. И при этом маленький мальчик.

Она проиграла маленькому мальчику. Проиграла в разговоре, проиграла в своей жизни. Её наказали. Как всегда за то, в чём она не виновата. Они видели запись, но всё равно вину свалили на неё. Наказали, да так, как она и предположить не могла. Дед отдал её «родственнику», сказав, чтобы она выполняла все его приказы, а если не будет слушаться — то монастырь в её жизни вернётся. Даже далёкий призрак монастыря её очень напугал, она твёрдо обещала слушаться.

А этот потный урод избил её ремнём и изнасиловал в тот же вечер. И в следующий повторил, придумав ей новые издевательства, говоря, что она «плохо учится». Он называл всё это «воспитанием».

Она верила деду, думала, что он не такой как все. Забыла, что он богатый, а богатые не знают, что такое честность. Её опять обманул тот, кому она доверилась, «показала душу», как сказал Валериус. Черырежды дура. Монастырь не просто замаячил в дальней перспективе. Он действительно вернулся в самом своём худшем варианте.

Свобода — это иллюзия. Как любовь и тот красивый город, который проплывает внизу.

*****

Дед рассматривал её очень внимательно, как будто не видел очень долго, а не пару суток.

— У тебя всё хорошо? Вы не ссоритесь с Зихаром? — Ха, кто бы назвал это ссорой?

— Нет, не ссоримся. Всё хорошо. — Она вытерпит всё и станет свободной. Монастырь останется в прошлом.

— Как прошла встреча с Валериусом?

— Она с ним обжималась, точно говорю! И делала это на виду у всех! — Обвинительно пожаловался этот урод.

— Да? Так ваши отношения уже так далеко зашли? — Дед поощрительно ей улыбнулся.

— Она ведёт себя как продажная девка, точно говорю. Просто вешается на всех, смотреть противно. — Опять влез этот «родственничек».

— Да, Зихар, я понял. Но разве она не ведёт себя в соответствии с рекомендациями?

— Кто это такое мог порекомендовать для сикухи малой? Ей ещё рано смотреть на парней.

— Рекомендации составлял мой аналитический отдел. Вы имеете какие-то возражения? — Секретарь деда улыбнулся зятю начальника, но она видела, что и его он презирает так же, как и её саму.

— Девочка моя, перечисли основные рекомендации.

Она почувствовала себя как на занятии, только за неправильный ответ последует далеко не ругань или ремень.

— Быть естественной, не смотреть на него, как на ребёнка. Никогда не нападать в своих словах на его матерей. Выяснить, кто из них его кумир. Выяснить, как он относится к коротким волосам. Выяснить его основные взгляды на жизнь и отношения людей. Выяснить его планы на жизнь и профессию. Не настаивать на дружбе или отношениях. Если будет приставать, не препятствовать, но и не поощрять. Меньше говорить, больше слушать. Говорить больше комплиментов ему самому и его семье, проводя параллели со своей семьёй. Помнить, что он никогда не врёт. По возможности, пригласить в гости. А это правда?

— Вот! Я говорил это самое! Где тут, что нужно вешаться на всех? А парень мне не нравится. Знаю я таких. Только возможность появилась, сразу ей под юбку полез, точно говорю.

— Зихар, я верю, что ты переживаешь за наше общее дело. — Деда явно раздражают реплики урода, но он старается это не показывать. — Успокойся, никто тебя не обвиняет ни в чём. — Дед повернулся к ней. — Что «правда»?

— Что он никогда не врёт.

— Правда. Он из семьи дипломата, у них так принято. А его мать из молчаливых ведьм, у них кодекс такой: или молчи или говори правду. Что ты узнала?

— Он хочет стать искателем.

— Каким ещё искателем?

— Тем, кто ищет сокровища ушедших. Он и в прошлый раз об этом говорил. — Она не стала сознаваться, что в прошлый раз не поняла его слов. Они и сами не поняли, но опять обвинят её.

— Я думаю, это просто романтика детства. — Быстрым голосом прокомментировал эту информацию секретарь. — Его отец не разрешит такого, он собирается устроить его по окончанию школы в Корпорацию.

— Тогда это для нас пока бесполезно. Что ещё?

— Его кумир — его мама.

— Это мы и в прошлый раз узнали. Которая мама?

— Напрямую я не могла спросить. Сказал, что та, которая в свои пятнадцать сделала неправильный выбор своего мужчины, а потом уже выбрала правильно — его отца.

— Хм… Рикен, это которая?

Секретарь деда с минуту помолчал, что-то высчитывая в голове, потом сказал:

— Это может быть любая из них.

— Как так? Что, совсем любая?

— Мы не знаем таких подробностей детства ни одной из жён Теодора Айрани.

— А если просто предположить? Какая-то вероятность же существует.

— Смотрите: первая жена, Лирина. Ей сорок семь СО, она о внуках давно мечтает, какие у неё были любовные переживания в детстве, никто не помнит. Она из семьи побочников, мы не стали сильно углубляться в её историю. Эти семьи не любят сующих нос в их грязное бельё.

— Так, а вторая, эта, Светлая Монашка?

— Она Светлая Жрица, у них не монастырь, а храм.

— Да не важно. — Раздражённо бросил дед. — Что там с ней?

— Изольда, тридцать восемь СО. Детство провела в храме, а это очень закрытое сообщество. Вполне могла в детстве кого-то иметь в любовниках, потому её и отдали Теодору. Могла забеременеть и её стерилизовали, у них есть такая процедура для «оступившихся». Может, потому у неё до сих пор и нет детей, а Айрани с ней не разводится, как принято в таких случаях.

— Хм… да, может такое быть, если он знал об этом заранее. Он всегда держит слово, не только в работе.

— Третья жена Сетила, сорок один СО. Она вообще с аграрной планеты. Прилетела «покорять столицу» в зрелом возрасте. Что там у неё было на её планете, сейчас не узнать, она эмигрантка-аграрница. — Тут секретарь сделал паузу, наверное, собираясь с мыслями.

— Кто там следующий? — В нетерпении буркнул Дед.

— Вы должны помнить, что следующая — это родная мать нашего мальчика, Викториана. Сорок четыре СО, молчаливая ведьма. Что с ней происходило на планете, толком не знает никто. — Секретарь развел руками, как бы извиняясь за своё незнание. — Может было у неё разочарование в пятнадцать, может, не было. Их законодательство подчинено религии огня, а любые теократы — это всегда закрытое общество, придумывают свои правила и ограничения. Возраст согласия на планете вроде как раз с пятнадцати, но и это не точно. А замуж они выходят либо с восемнадцати, либо по получению аттестата полной дееспособности, что обычно случается на оборот раньше, в семнадцать.

— А последнюю жену, Милисандру, можно исключить, как я понимаю.

— Не совсем. Она убежала к Теодору в шестнадцать, и он почему-то защитил её и принял, хотя раньше никогда не отвечал на её знаки внимания. На его решение могла повлиять как раз какая-то личная трагедия в жизни девушки. Несчастная любовь вполне подходит. Влюбилась, отвергли — она сбежала к тому, кто её понимает, а не к отцу.

— Вот же… Хм… Да. — Дед повернулся опять к ней. — Что-то ещё есть?

— Да. Его раздражают мои духи.

— Какие ещё духи? Причём тут это? — Все трое смотрели на неё, как на дурочку. Взрослые мужчины, а не понимают такой важной вещи, как запах. Для многих мужчин он важнее внешности, она встречала таких во время своей «работы» в монастыре довольно часто.

— Те, которыми я душилась в монастыре. У меня других нет.

— Рикен, реши вопрос с духами, я в этом не понимаю. — Раздражённо бросил дед. — Есть у тебя специалисты?

— Да, есть. — Вытянулся секретарь. Подхалим! — Духи купим.

— Отлично. Что-то ещё? Может, одежду тебе сменить? Ты в последнее время отъелась немного. Как он, кстати, отреагировал на то, что ты без корсета?

— Мне кажется, он не заметил разницы. — И ей не кажется, он точно не заметил. А когда отпихивал её, ладони у него были с прижатыми друг к другу пальцами, как будто она стенка какая-то. Такой эротичный момент, а он не воспользовался, чтобы помять ей грудь, как сделал бы любой другой на его месте. Обидно, и она не будет об этом рассказывать.

— У двоих его матерей большая грудь, у одной средняя, а у двоих — маленькая. В своём возрасте он вполне может не замечать разницы. — Опять выдал справку секретарь.

— Я же говорил, он какой-то не такой. — Выдал глупую реплику червяк, о котором все уже позабыли.

Сидел бы уж, молчал, «специалист по маленьким мальчикам». Валериус научит меня убивать ножом, и этот любитель ремня случайно порежется обо что-нибудь. Или на этом ремне и повесится. А лучше, найти какой-нибудь яд. И чтобы он помучился перед смертью.

— Мы помним твоё мнение и учитываем его. — Терпеливо ответил ему дед. — Сейчас разговор не об этом. Нирона, он вообще хоть что-то говорил про твою внешность? Ты спросила его про волосы?

— Спросила. Но он ответил не про них, а сказал, что ему не нравятся мои духи и всё.

— Промолчал, значит. Да, они всегда молчат, когда не хотят соврать. Рикен, не знаешь, есть возможность отрастить ей волосы?

— Аппарат ушедших такое не позволяет сделать за один раз. Только может ускорить рост, потом замедлить, когда достигнут нужной длины. И для регулировки процесса, чтобы не заросло всё тело волосами с ног до головы, нужны ежедневные корректировочные процедуры, которые нам проводить никто не позволит. Это только корпорантам разрешено такое, а нам даже за деньги не договориться.

— Понятно. Как-то по-другому можно решить вопрос?

— Не знаю. Одна из аналитиков предложила парик. Правда, она сказала, что нужно было сразу его использовать, но теперь можно подать это, как изменение внешности в угоду его желаниям. А вот любой обман, который потом раскроется, допускать нельзя, так что простое наращивание не подходит.

Интересно, а то, что мне на самом деле не двенадцать, разве не обман, который раскроется позже? Нет уж, не буду им напоминать, а то сразу дорога в монастырь.

— Хорошо, подумай над этим вопросом ещё. Нирона, что-то ещё?

— Он сказал, что в школе будет три класса моников. И его друг — моник, и легко определяет, когда врут. Что мне делать? — Она очень не хотела этого говорить, но просто устала думать и решать, как поступить в этой ситуации.

— Да, мы знаем про моников. В этом обороте правительство захотело провести социальный эксперимент. Всё нормально, ты будешь учиться в обычном классе, вместе с Валериусом, там моников не будет. Не приближайся близко к ним, и если врёшь, говори тихо, чтобы не услышали и не уличили тебя.

— Она должна избегать визуалов, они могут определить, когда врёшь, даже не слыша твои слова. Мы пока не знаем, кто и сколько их будет. — Секретарь вытянулся перед дедом, опять извиняясь за незнание. — Узнаем, сразу предупредим.

— Запомнила? Учитывай это. И вообще, ты у нас умная девочка, справишься. Есть чего добавить?

— Нет. Пока это всё.

— В гости не пригласила?

— Нет, просто сказала, что поговорим на планете.

— Он дал тебе свой ВИН?

— Нет. Я не спрашивала. Не было таких рекомендаций. — Дед повернул голову к секретарю.

— Аналитики говорят, что любой обмен текстовыми сообщениями исключает личное общение и телесное сближение, потому на начальном этапе его следует всеми способами избегать. Даже голосовые вызовы не советуют.

— А, верно! Вон дочь мне пишет раз в двадцать дней, а сама не прилетает. А раньше через день бывала дома. Внучка постоянно сидит в инфоре, тоже не видел уже давно. — Дед расплылся в улыбке.

Нирона остро позавидовала этой неизвестной девочке, у которой есть мать, отец и любящий дед. И которые не подкладывают её под всяких уродов. А ведь получается, червяк и есть отец этой незнакомой девочки.

Опять захотелось взять нож и порезать себя. А лучше всех, кто находится с ней в этой комнате. Она остро ненавидела в этот миг и секретаря и деда с его зятем. И эту незнакомую девочку, у которой такое счастливое детство.

— Может, отпустим девочку, она с дороги ещё не отдыхала. — Это секретарь прервал сентиментальный порыв Элора.

— Да, конечно. Иди, отдыхай. Тебе ничего не нужно? Ни на что жалоб нет?

— Нет, у меня всё хорошо. — Надо терпеть.

— Тогда беги. Зихар, проводи её в комнату. С тобой я потом поговорю, сейчас я тоже хочу отдохнуть. — И дед улыбнулся, а она внутренне сжалась. Оставаться наедине с уродом не хотелось. «Перечить деду — путь в монастырь», — напомнила она себе и, поклонившись, пошла к выходу. Постоянным поклонам её научили в первый же день.

*****

Рикен смотрел, как дверь с шипением закрылась за Нироной и Зихаром, оставив их с Элором вдвоём. Минуту его начальник молчал, потом с глубоким вздохом спросил:

— Что там у них? — И сделал вид, что это ему не очень-то и интересно.

— Как и предполагали мои аналитики, он не удержался. Всё идет по плану.

Хайдер с какой-то злостью посмотрел на своего секретаря, отвернулся и витиевато выругался. Видно было, что ему давно этого хотелось, но он сдерживался при посторонних.

— Это точно? — Опять постаравшись, чтобы его голос звучал равнодушно, задал он уточняющий вопрос.

— Да. — Ответил Рикен и замолчал, решив не проявлять излишней инициативы. Он не хотел, чтобы его начальство потом возложило на него вину во всем произошедшем. Пройдёт пара суток, и он окажется виноватым, что выдал такие рекомендации, да ещё и все его прогнозы сбылись. Нет уж. Он выполнял приказ и не виноват, что так сложились обстоятельства.

— Чего замолк? — Не выдержал Элор. — Откуда знаешь? Она тебе всё же пожаловалась?

— Нет. Позавчера и вчера её мыла служанка, она из моего отдела аналитики. Говорит, что видела характерные следы. Шрамов не будет, но до того, как она её смазала гелем, девочка даже сидеть нормально не могла. Ну и в остальном он тоже попользовался, судя по некоторым признакам.

— Лекарство ей дали?

— Нет. По совету моей сотрудницы, я отправил её в медблок. Там под видом обследования её не только подлечили, но и облучили. Не забеременеет до ближайшей крови точно, а там повторим процедуру.

— Надеюсь, не придётся. — Начальник опять выругался и замолчал, о чём-то задумавшись. Рикен решил его не прерывать, всё так же стоя рядом в позе правильного секретаря.

Стареет Элор. Совсем стал сентиментальным. Раньше для решения своих вопросов он бы без раздумий перешагнул не только через какую-то там приблудную девочку-монашку, но и через близкого родственника, а сейчас переживает. Ему некому оставить своё состояние.

Ещё и дочь его подвела, связавшись с первым попавшимся красавчиком. Поставила ультиматум: или его принимают в семью, или она уходит с ним. А этот парень оказался на учёте в полиции, подозрение в изнасиловании недееспособной. Они тогда его откупили, дали денег семье пострадавшей, но человека не изменить, просто заплатив.

Элор ждал, что родится внук, а родилась внучка. И пока девочка не получит аттестат о полной дееспособности, другого ребёнка заводить на столичной планете нельзя. Да и не факт, что дождавшись, опять не родится девочка. А ведь они не корпоранты, депортируют с планеты в течении пары суток, если появится второй ребёнок. Это будет удар по престижу и разрыв множества договоров. Элор потому и хочет, чтобы семья породнилась хотя бы с побочной. Новые возможности в бизнесе, к тому же им будет разрешено заводить много жён, а с ними и детей. «Дети — это наше будущее», постоянно твердит он в последнее время. А у него самого из будущего одни девочки.

— Что дочери говорить, не представляю. — Выдал результаты своих раздумий его начальник.

— Пока рано, она Вам не поверит. — Не хотелось бы из-за внезапной сентиментальности начальника сорвать операцию. — Доказательств-то нет, на корабле вести съёмку затруднительно. В каютах есть камеры, но тех записей нам не выкупить, это не детский уровень развлечений. Если делать официальный запрос, то информация может уйти на сторону. Будет скандал, а он преждевременен.

— Да я понимаю. Но мне в последнее время кажется, что пора моей дочери становиться вдовой.

По мнению Рикена, было пора уже давно, но озвучивать свои мысли он не стал. Он даже не стал напоминать, что в самом начале предлагал несчастный случай, а не помощь в вытаскивании из тюрьмы будущего мужа дочери Элора. Он не виноват, что начальник не захотел расстраивать свою дочь. Понятно, надеялся, что скоро внук появится. Не повезло.

— Вы хотите всё прекратить?

— Что? — Вырвался из своих раздумий Элор. Потом покачал головой. — Нет, уже поздно. Девочка нам не верит, раз молчит о том, что с ней сделал этот… зятёк.

— Так и предполагалось. Она будет искать защиты у младшего Айрани, а тот её защитит. Он верит в справедливость. Такое воспитание и возраст.

— И всё это было обязательно?

— Другого способа быстро их свести найдено не было. Когда начнётся учёба, конкуренция за мальчика вырастет на пару порядков, а у них, вы сами видели, просто подружиться не вышло, парень на контакт с ней не шёл. Она плохая актриса, так что ситуацию, когда её надо защищать, пришлось создать на самом деле.

— А толку? Она уйдёт к нему и будет нас ненавидеть. Как она будет его уговаривать дать нам разрешение на многожёнство? А торговые дела как с ними вести?

— Это не важно. Главное, чтобы мы могли ему сказать, что не знали об этом. Мы тут не виноваты, она же нам не открылась. И любой моник это подтвердит. Сказала бы — сразу получила защиту. Сама виновата.

— И он поверит в такое? Я бы не поверил, хоть десять моников мне подтверди.

— Ему одиннадцать. Они все в этом возрасте верят взрослым. А он вообще воспитывался в условиях, когда никто не врёт. Наивность его должна быть очень высокой.

— Какая наивность? Нашей девочке он не верит с первой встречи, хотя ты утверждал, что он с первого раза попадётся в её сети. И это он в одиннадцать такой, а что будет, когда вырастет? Пойми, разрешение мне будет нужно, когда он будет не наследником, а главой семьи. Сам Теодор мне не даст разрешение никогда, даже если сын лично попросит. Сам знаешь, какие у нас с ним отношения.

— Девочка для него не взрослая, потому он и отнёсся к ней с такой недоверчивостью. Подростки часто врут или сочиняют, а он это знает: у него три сестры. Его психокарта, которую мы нашли на корабле, составлена довольно подробно, потому и было принято решение провести операцию типа «питомец». Аналогия в том, что он должен её подобрать, как бродячее животное. В его возрасте все дети приносят в дом тех, кого подобрали на улице. У него такой возможности не было: за забор его не пускали, но он постоянно помогал на псарне. Он сейчас ей не верит, но обнимает, чтобы «спрятать от страшного дяди». Моя сотрудница видела, как это произошло, так что всё идёт так, как и задумывалось. Постепенно он к ней привыкнет, после чего, поверит. Чем больше её проблем он будет решать, тем больше привыкнет. Психологию отношений никто не отменял.

Он уже озвучивал все эти аргументы, Элор тогда их принял спокойно и одобрил операцию. И вот вдруг ему стало жалко девочку. Самому Рикену какую-то приблудную, тем более из Красного монастыря, жалко не было. Совершенно. Таким не место в приличном обществе, а они всё лезут и лезут наверх, не стыдясь использовать любые способы. У женщин так он вообще универсальный на все времена. И даже зять его начальника воспользовался этим же способом, устроившись в семью, по сути, через постель. Рикен искренне презирал таких.

— Подумай, что можно сделать с её волосами. И одежду ей другую купите, в этой она и правда выглядит, как с Красного дома сбежавшей, вот-вот всё хозяйство выпадет.

— Хорошо. — С волосами ничего не сделать, а одежду закажут, поручит сегодня же своей команде. О новой одежде для девочки ему уже напоминали женщины из отдела аналитики, но они же утверждали, что покупку одежды можно использовать как предлог для встречи.

— И духи ей купите.

— Какие? — Никто из его аналитиков про надобность новых духов даже не упоминал.

— Да любые. Я не знаю, какие надо. У тебя что, нет в команде того, кто подскажет это?

— Есть. Только девочка раньше мазала специальные «секретные» духи, которые забрала из монастыря. Секрет их изготовления неизвестен, но все говорят, что запах «сводит с ума от желания». Какие использовать взамен?

— Я не знаю. Вообще, разве в её возрасте мажутся духами? Какие духи использует моя внучка?

— Я поинтересуюсь этим вопросом у Вашей дочери. — Он тоже считал, что девочка двенадцати оборотов должна мазаться этими вонючками только, если она из Красного дома.

— Поинтересуйся, купи самые лучшие. И вообще, нужно устроить мою новую внучку как следует, пусть она ни в чём не нуждается. Чтобы потом никто не мог сказать, что мы относились к ней, как к неродной.

Беспокойство в голосе, длинные рассуждения. Нужно заканчивать, не то он сейчас начнёт искать недостатки в моей работе, признак явный.

— Непременно. Разрешите, я тогда пойду выполнять указания?

— Да. Работай! — И Элор привычно хлопнул в ладоши два раза, заканчивая разговор.

5. Дом там, где ты уснул

Космопорт планеты Мальтера был почти в центре её столицы, города Стагар. Пока мы ехали из центра куда-то на окраину, я смотрел в окно мобиля сверху на город и не мог увидеть разницы между этим городом и нашим. На первый взгляд, как будто и не улетал совсем, но тут нет нашего дома. Может, надо было маме об этом сказать, и она не отправила бы меня так далеко от себя и остальных?

Когда мы только приземлились, я сначала хотел подождать челнока, на котором прилетят Слер и двойняшки, но Далия меня отговорила.

— Они полетят на челноке, где индивидуальные компенсаторные капсулы только для детей до трех оборотов. А на одном общем компенсаторе, который возле планеты работает в одну десятую мощности индивидуальных, полёт больше шести часов будет идти, а не два, как у нас.

Приехали мы в пригородный район, который от самой столицы находится километрах в двадцати. Считается престижным, и именно в нём и располагается Академия и моя школа, потому он так и назывался «Академическим».

Милисандра купила нам дом в квартале первого кольца. Вообще, Академический район состоял из трех колец домов, которые окружали три значимых для района места: местную администрацию, собственно, саму Академию Разума и Большой Торговый Центр, вокруг которого шли лавки и магазины. Моя школа находилась во втором кольце, который вокруг Академии, а мой дом — там, где Администрация, так что добираться мне будет не близко. На мой осторожный вопрос про общежитие, (очень хотелось узнать, как это там жить, раз там так весело, как рассказывали дома) мама Мили сказала, что охрану и слуг в общежитие пустить отказались, так что буду жить в отдельном доме. Жаль, общежитие в том же кольце, что и школа, добираться было бы совсем рядом, больше времени бы оставалось на учёбу и тренировки. И одноклассники рядом, можно было бы вместе заниматься. Ну ладно, буду в гости ходить.

Распределение по классам будет через два дня, а пока мне надо принести какую-то клятву и сдать тесты на восприятие. Дни тут отличались от стандартных суток всего на час, так что привыкну быстро. Далия записала нас на завтрашнее утро, а этот день у нас отведён на обустройство на новом месте.

По сравнению с нашим домом в столице, этот дом действительно был небольшим. Всего два этажа, плюс жилой чердак. Оказалось, тут специально делают комнаты для прислуги на чердаке, чтобы детям некуда было залазить в тайне от родителей, а не ставят пристройку, как было у нас. На втором этаже нашлись четыре спальни и небольшой туалет с маленьким бассейном. На первом прихожая, её в нашем столичном доме не было, потом зал, из которого шла кухонная зона в одну сторону и служебные помещения в другую. Завернул туда: ага, комната управления отоплением, водой и наблюдением. Тут и сидит охрана, как я понял. Вот стол, за которым они сидят, подключенные к системам. И едят тут же, вот и окошко холодильного шкафа. Открыл. Эх, не угадал! Это шкаф доставки, лента транспортёра явно из кухонной зоны.

Смотрим дальше. У охраны есть свой выход на улицу и дверь в маленькую комнату отдыха. Маленькая какая, сюда только пара кроватей и влезет. У нас дома в комнате отдыха охраны были ещё цветы, а тут света для них будет мало, окошки маленькие и затемнённые. А туалет где? По инструкции, у них должен быть свой, отдельный. А, вот, в него из комнаты отдыха вход. Нерационально, вроде бы. Хотя, это значит, что в туалет может ходить только тот, кто на отдыхе, так что логично.

Вышел из комнаты охраны и пошёл на кухню. Ещё один выход на улицу. Зачем он на кухне-то? Открыл и попал в большой бассейн. О! А я думал, он в доме только один. Этот, судя по большим окнам на обеих стенках и потолке, в пристройке к дому. Понятно, слуг на чердак, а в пристройке бассейн. Странное решение, но хорошо, что не наоборот. Я даже представил, как бассейн на чердаке ломается, и вся вода, большим потоком, течёт вниз. О! Катастрофа! Все бегают, кричат «спасите», а тут я, настоящий герой. Прихожу и всех спасаю. Как спасаю, ещё, правда, не придумал. Да, было бы здорово, но потом спать негде. Такое можно устроить, если у тебя два дома. А лучше, если дом не твой.

Из бассейна идёт две двери. Посмотрим… так, одна — это баня-грелка, а вторая — душ, две кабинки. Опять для правшей и левшей, как на корабле было. А переодеваться где, на кухне? Ой! В углу справа два шкафчика и скамейка. Сразу их не заметил, они около входа в сам бассейн. Получается так: зашёл, сразу у входа переоделся, а затем куда хочешь: бассейн, грелка или душ. Нормально.

Открыл шкафчик: вешалки, плечики, всё как обычно. Никаких новейших технологий, даже замка на них нет. Судя по количеству шкафчиков, всего двое могут купаться. А если больше людей, то все в один шкаф одежду складывают? Да и ладно, не подерёмся же.

Вернулся в дом и опять поднялся на чердак. Три комнаты и туалет. Бассейна и душа нет? Видимо, не влезли, и так комнаты крохотные, метров по двадцать каждая. Выходит, дом на двоих хозяев, троих из охраны и… А слуги тогда где будут жить? Наверное, охрана не в доме живёт. Тогда, можно поселить трёх слуг. Две комнаты гостевые. Нормально, хотя слуг и маловато. Я буду жить вдвоём с Греем на втором, а слуги на третьем. А гостей пока что не предвидится, но две комнаты для них есть. Для Монстрика устрою в своей комнате домик. Рано ему свою комнату, он у меня ещё маленький. Надо бы почитать, как они в условиях живой природы живут, чтобы создать ему комфортные условия, может придётся ему комнату для гостей переоборудовать.

И где брать для него кровь? Вряд ли он сможет обойтись простым посасыванием моего пальца.

Эх, столько работы по ремонту и переделке, получается. А сколько со мной слуг останется, если место только для трёх? Повар, три служанки, садовник, управляющий. Уже не поместятся.

— Милисандра, а кто из слуг со мной остаётся?

— А тебе папа ничего не сказал?

— Нет, я с ним перед отъездом и не разговаривал совсем. Чего он мне «не сказал»?

— Ты будешь сам набирать слуг, эти улетят со мной. Как мы улетим, как раз прилетит Грей, он и будет заверять твои договоры с прислугой, но выбрать ты должен сам.

— А почему никто из старых слуг не останется?

— Так сказала Викта. — Милисандра в глубине души это решение осуждает, чувствую. — Твоя мама считает, что тебе надо научиться самостоятельности и ответственности за свои решения. — И мама Мили пожала плечами, виновато смотря на меня. — Мне твой отец тоже не разрешил тут с тобой остаться. Я сразу спросила, как узнала. Извини!

— Да ладно. Только мне никто ничего не говорил. А я не маленький ещё?

— Я тоже об этом спросила, но Викта сказала, что на Перуне кандидаты в воины самостоятельно с десяти уже живут в казармах, а в двенадцать, как ты сейчас, сдают первые тесты. Говорит, что ты уже прядь получил, так что должен всё уметь и всё знать. Если что — Грей подскажет и поможет.

Ну ладно. Если подумать, то я действительно уже частично дееспособный, раз прядь имею и официальный позывной получил. Надо почитать про то, как слуг нанимают и где их искать. А бесплатные слуги у меня будут только через шесть оборотов. Да и не доверяю я этим двум, даже всерьёз собираюсь расторгнуть договор на следующий день, после начала. Сейчас у меня есть только секретарь, которая сама будет зарабатывать себе зарплату. Кстати, а платить слугам чем?

— А кредиты на слуг?

— Как улечу, раз в стандартные сутки тебе будет на счёт приходить твоё содержание. Это чтобы сразу в один день всё не потратил. В конце оборота посмотрят на то, как справляешься и, может, увеличат сумму.

— А если мне что-то дорогое надо будет?

— К Грею. Или накопи, всё сразу из суточных не трать, откладывай. Я в детстве так себе первый мобиль купила. — Восторг от воспоминаний. — Только мне на нём запретили ездить без водителя. И даже твой папа до сих пор не разрешает. — Восторг от папиного решения. Ей запретили, а она радуется. Ненормальные эти взрослые.

— А пока ты тут, поможешь мне?

— Конечно, помогу. — Легко согласилась она. — А в чём?

— Ну, охрану нанять, слуг. — Дома этим занималась не она, но должна же она что-то про это знать.

— Охрану нет, я в этом не понимаю.

— Я помогу. — Подала голос Далия. Мама Мили внутри себя вздрогнула. Неужели не привыкла за такое время, что они всегда незаметны? А вот от меня они совсем перестали прятаться.

— Вот, пусть девочки тебе помогут с охраной. А слуг найми через агентство. Лучше всего, приходящих.

— Это как?

— Приходящие слуги…

— Да знаю, знаю я! Я так и собирался. Про агентство расскажи.

— Валя, ты зачем меня перебиваешь? — Сказала Милисандра с интонацией учителя. — Сначала выслушай, а потом уже говори, что ты это знаешь. А лучше не говори вообще. А то обидно: стараешься, объясняешь, а он выслушал молча, не перебивая, а потом «я это и так знаю»!

— Папа, да?

— Да папа. Только не твой, а мой! Твой папа вообще идеал, такое со мной никогда бы не допустил.

— Осознал, проникся, больше так делать не буду. — Привычно попросил прощения я выражением Грея. — Ты про агентство говорила.

Милисандра осуждающе на меня посмотрела и покачала головой.

— Девушек нужно всегда слушать очень внимательно. Они обижаются на невнимание. — Сделала паузу, но видя, что я сделал смиренное лицо и внимаю, продолжила. — На счёт агентства всё просто: находишь его в инфонете. Выбирай с самым высоким рейтингом.

Что такое рейтинг, я знаю, изучал. Только вот я так и не смог понять, как он выводится, так всё запутано в различных сферах. И сферу найма слуг я точно не помню среди примеров.

— А как его определить?

— Это просто: к какому больше всего обращаются, и какое имеет самое большое число положительных отзывов. На любом портале всегда есть рейтинг популярности.

— Так самое популярное — это значит самое дешёвое. — Что-то мало параметров — всего два, обычно их пять-шесть. — Точно там надо нанимать? Чем дешевле, тем выше вероятность плохого качества. Это я ещё по экономике изучал.

— А ты смотри не на количество отзывов, а на процент положительных. И выбирай не из дешёвых, вряд ли кто-то решит платить большие деньги за плохое качество.

— Если агентство дорогое, то пользователей мало, а значит и отзывов мало. Можно самому как будто ты пользователь написать, что «вот, хорошее агентство, нанимайте тут».

— А ты ещё смотри, чтобы оно было старое.

— Зачем нам старые слуги? Им же тяжело будет ходить туда-сюда. Давай лучше молодых пригласим. А я с ними буду играть.

— Ты будешь учиться в школе с ровесниками, так что с кем играть, найдёшь. А вот слуги нужны для другого. Советую нанять в первую очередь повара, а потом посмотришь, чего не будешь успевать делать, того и наймёшь. Нанимать надо тех, кто делает то, чего сам ты делать не умеешь.

— А если я научусь готовить?

— Ты сначала научись, а потом уже будешь решать. Да и если ты будешь тратить время на готовку, учиться когда? Каждый должен заниматься своим делом.

— Я суп умею варить! — Сразу же похвастался я. Хотя, его варить долго, мне действительно будет некогда. Ещё и тренировки нельзя останавливать, а то будет регресс. — Хорошо, повара в первую очередь надо.

— Ну, вот и решили. Денег тебе должно хватить на всё, а если не будет хватать, напишешь мне, я потихоньку сделаю перевод. — И она, улыбнувшись, подмигнула мне. — Только всё не трать на девушек, оставь немного на еду.

Интересно, а что, девушки ещё и деньги просят, чтобы с ними играть? Не помню, чтобы кто-то дома у меня просил денег. Хотя, у меня и денег не было раньше, это сейчас у меня появится свой счёт на браслете, с ежедневным лимитом. Надо только подтверждение получить после регистрации позывного. Для планеты Перун я буду частично дееспособным и личный счёт разблокируется.

А ещё у меня же теперь есть секретарь! Написать ей, что-ли? Что-то вроде: «у меня теперь есть деньги». А она: «сколько?»

— А какой у меня денежный лимит?

— Ежесуточный. — Отличный ответ! Только бесполезный, я это и так знал.

— И сколько это в кредитах?

— Ой, я не знаю. — Беспечно махнула рукой Мелисандра. — Но Векта сказала, что будешь получать минимальную сумму.

— А сколько это. Хотя бы примерно?

— Мои подруги тоже своим сыновьям ограничили ежедневный доход, самое меньшее — это пару тысяч. Думаю, столько и ты будешь получать, на большее не рассчитывай.

— Две тысячи в оборот? — Она улыбнулась, как от хорошей шутки.

— В стандартные сутки. Какой тут день, не знаю. Я ещё нигде, кроме столицы, не была, а везде день длится по-разному.

Две тысячи, хм. Это много или мало? Помнится, Куанг говорила, что у неё на планете три тысячи кредитов пятьсот человек тратят за оборот. Потому я и решил, что мне просто дали две, я же один. Но одному столько на сутки? Хотя нет, ещё охрана, прислуга. Ремонт в моей комнате надо, место Монстрику обустроить. И аппаратуру для охраны. Ещё сад не видел и место для тренировок понадобится, папа говорил, что оно очень дорого обошлось. Так сразу и не сказать, может даже не хватить, я совершенно не разбираюсь в ценах. А на разных планетах они к тому же разные на одну и ту же услугу или вещь. Точно надо Куанг спрашивать!

Я> Привет, Куанг. Мы добрались до нашего дома. А у тебя как дела?

Минут через пять пришёл ответ. Чего так долго, я даже зевнуть успел, пусть и всего один раз.

Куанг (Секретарь)> Привет, мой Принц. Всё хорошо.

И тишина. Не понял, а подробности где?

Я> Как ты устроилась? Ты в общежитии Академии будешь жить?

Оно от школы недалеко, можно будет в гости заходить после занятий.

Куанг (Секретарь)> Я ещё не устроилась, но сестра обещала, что устроит меня, пока не пустят в общежитие.

Я> А почему не пускают?

Куанг (Секретарь)> Я в прошлом обороте тут не жила, нужно оформить документы, получить подтверждение, что я учусь в Академии и успешно сдала на первый оборот все тесты. А подтверждение только через два дня придёт. Предложили в гостинице, но Дунг сказала, что устроит вместе с её отрядом. Они тоже в каком-то общежитии.

Я> Мне нужен совет от моего секретаря. Ты не занята?

Куанг (Секретарь)> Для моего Принца я всегда свободна.

Я> А всегда это и завтра тоже? Надо встретиться, а то у меня к тебе вопросов много, а печатать их тут все очень долго. Можешь ко мне домой приехать?

Куанг (Секретарь)> Завтра во сколько? Адрес какой?

Точно, адрес!

— Мама Мили, а адрес тут какой?

— Академический район, Первый круг, а номер дома на нём должен быть написан, я не запомнила. Выйди и посмотри на доме сам.

Вышел на улицу. Нет никакого номера. Оббежал вокруг дома. Всё заросло, трава даже на дорожки вылезла. Нет номера. Свет в бассейне не выключен, красиво светится. Вернулся обратно.

— Нет на доме. — Она на меня посмотрела, не понимая, о чём это я говорю. Уже забыла? — Мама Мили, на доме нет его номера.

— А куда он делся?

Она так строго меня спросила, что я автоматически ответил:

— Не знаю, я не брал! — После чего сообразил, что сказал глупость. Хотя, видя, как она улыбнулась, решил, что нужно внести эту шутку в список.

— Номер на заборе возле ворот. Там сенсор сигнала прикреплён, вот над ним. — Это Далия мне подробно, как маленькому объяснила. И тоже улыбается.

— Валя, а чего ты с этой ужасной перчаткой бегаешь?

— Какой перчаткой? — Я даже не сразу понял, о чём это она.

— У тебя в руках перчатка. Ты почему сегодня такой невнимательный?

Я невнимательный? Да я с этой перчаткой с корабля не расстаюсь, а она её только заметила? Глянул на своего подопечного. Уснул, наконец-то! А то он полдороги скулил, кушать просил. Она и скулёж не слышала? Странно. Хотя, действительно, чего это я с перчаткой бегаю, пусть полежит в той комнате, которую я для себя присмотрел.

— Сейчас положу её на место. — И рванул по лестнице наверх. Устроил прямо на полу, кинув под перчатку верх костюма, не на голый же пол моего сыночка устраивать. Так, а чего я бегаю туда-сюда? Точно! Мне же был нужен номер дома. Он на заборе. А зачем? Зачем-то он же мне был нужен, я точно помню. Сел рядом с курткой и перчаткой, задумался. И случайно уснул.

6. Оборотная сторона. Далия внимательная и Роджо по прозвищу Грей

Далия смотрела на показания меддиагноста малыша Валериуса. Мальчик уснул, чуть ли не на ходу, растратив все свои силы. Утренняя суета перед челноком, потом у него была спонтанная активация способности аж второго уровня, что явно забрала кучу энергии, потом долгий переезд. Ему вообще ещё рано так сильно напрягаться, последствия от такого рывка развития будут время от времени проявлять себя. А он ещё и активировал довольно энергозатратное умение, так называемое «сжатие времени», когда мужчина начинает думать и, в какой-то мере, действовать быстрее в несколько раз. Лучше бы просто слух улучшил или зрение. Ну, или мышцы нарастил, как делают многие на первом уровне.

Да, вовремя они тогда организовали ему стрессовую ситуацию. Если бы затянули ещё немного, кризис мог бы случиться, когда они уже улетели. Оставлять мальчика в таком состоянии на этого непонятного смазливого Грея Далии совсем не хотелось. Тоже мне, нашёлся влюблённый кабальеро! Откуда он может знать, как развиваются члены клана Росса, если он не посвящен в его особые тайны? Да, ему были даны некоторые инструкции, даже разъяснены многие детали специализаций, но он не в Перуна, не из Клана. А тут ещё и Велия говорит, что её скрыт на Принца совсем перестал действовать, кровь пробудилась. Развитие способностей наконец-то началось, она сама заметила, что её саму малыш замечает, стоит только ей двинуться, а раньше нужно было отменять отвлечение внимания, чтобы он её увидел. Никто, правда, не ожидал, что он начнёт развитие сразу со способности второго уровня, но что случилось, то случилось. Теперь, главное, чтобы он не перенапрягся, последствия могут быть крайне неприятными, а то и фатальными.

Далия вспомнила, каких трудов стоило уговорить Милисандру на тот поход с мальчиком на Нижний уровень. Вообще, тогда получилось всё очень удачно, не нужны оказались все подстраховки в виде той девушки, на которую она хотела направить агрессию бандитов, чтобы спровоцировать напряженную ситуацию. Она рассчитывала, что мальчик проявил бы себя, бросившись защищать ту, за которую отвечает, но бандиты сами подставились, и всё получилось просто прекрасно. Активация прошла, а этот Шут теперь должен мальчику, значит, проблем у того с криминальной стороной будет в разы меньше.

Далия слышала, что малыша Грей собирался учить чему-то связанному как раз с криминалом, а в этом деле всегда присутствует конкуренция. Прекрасно, когда конкуренты заранее тебе должны. Чему конкретно будут учить и зачем это вообще нужно, ей не сказали, но раз Совет Клана одобрил эту учёбу, значит, какая-то цель есть.

Она понимала, почему совет проявляет такую заинтересованность в Валериусе. Ещё бы, моник, который инициировался в шесть оборотов, это же гарантированно «оракул», а у клана давно уже не было членов с таким уровнем. Наверняка, потому они так и спешили покрасить ему прядку, даже не дождавшись естественного взросления. И защите обучили, хотя считается, что мальчикам до второго умения она может навредить. Ох уж эта высшая политика.

И теперь она понимала, почему никто не знал, какую способность получил мальчик. Это потому, что никакой ещё просто не было! Ему провели ритуал раньше срока, когда организм ещё полностью не сформировался для активации. Зачем это было нужно и так понятно: чтобы он получил защиту огня от сканирования мониками, но неужели нельзя было его просто увезти на Перун и отдать в интернат для мальчиков?

Опасности для Валериуса в том походе на Нижний не было совсем. В отличие от обывателей, Далия, как представитель элитной охраны, точно знала, что на нижних уровнях нет непросматриваемых коридоров, а есть только те, где камеры или скрытые или на виду. И о наличии скрытых турелей с метателями сонных стрелок она тоже была в курсе. Неужели кто-то думал, что корабль, позиционирующий себя как самый комфортный для богатых путешественников, может халатно отнестись к таким вещам, как безопасность?

А при нападении, она тогда специально отдала команду «Средняя боевая» малышу заранее, чтобы он настроился, как на вирт-полигоне: только обезвреживание, но боевым оружием. Ему нужно было испытать на себе, что такое пустить кровь своему врагу. Валериус пока все действия делает автоматически, на рефлексах. Работает и руками и ножом, даже не обдумывая свои действия, не примеряя, как они отразятся на реальных людях. Конечно, если бы мальчик тогда не просто порезал того большого, а убил его, были бы какие-то проблемы, но связаны они бы были с тем, что рано ему знать, что такое реальная смерть, и чем она отличается от смерти виртуального противника. За самого бандита ему бы не было ничего. Наоборот, если бы было разбирательство, за нападение на наследника побочной семьи, в открытый космос могли выбросить вообще всех, кто там был, или просто мимо проходил.

Раздался тихий сигнал, и на мониторе комма стала появляться служебная информация.

Надо же, как интересно! И кто это у нас такой умный?

Она опустила экран инфора, посмотрела полученные данные, прослушала записанный эпизод.

Надо поучить уму разуму некоторых, а то он с первого раза не понял. Опал просила не соревноваться с ним и не драться, но никто не запрещал это делать с его людьми.

Она щелкнула пальцами, привлекая внимание напарницы, подала сигнал «нужна помощь», показала, знаками, что нужно делать, где именно Велия должна стоять и потягиваться. Они осудили совместные действия, распределили сектора, и она выскользнула из дома через дверь охраны, активировав отвлечение.

*****

Роджо смотрел на дом, в котором ему предстоит прожить минимум три оборота, вместе со своим подопечным. Да, неплохой домишко для двоих человек, но для тех, кто из столицы, самый обычный. Даже многие могут сказать, что маленький.

— Пацан выскочил из дома, бежит за дом. — Раздался голос одного из группы дальних наблюдателей. — Оббежал дом, снова зашёл внутрь.

— Принял. — Давать обычную команду «продолжайте наблюдение», как того требовали инструкции, в этот раз не стал. И так все на местах и своё дело знают. Во все группы, что теперь подчинены ему на постоянной основе, людей он набирал самостоятельно, его новый начальник дала ему на это полную свободу.

— Мне нужно, чтобы сын был в безопасности всегда. Как ты это сделаешь, какими силами, мне не важно. Денег я дам, всё остальное сам. — Сказала она в самом начале их сотрудничества.

Пять оборотов назад он ни за что бы не смог предположить, что попадёт в услужение к молчаливой ведьме. Тогда он вообще не думал, что придётся опять вспоминать старые навыки и поднимать связи. Он вспоминал уже не один раз, как оказался в этой ситуации, но даже сейчас, спустя столько времени, не мог точно ответить даже себе, сделал ли он тогда правильный выбор.

В тот раз его покровитель — Теодор Айрани — позвал его с собой за город. Они долго ехали на мобиле, причём совершенно одни, без сопровождения, чтобы оказаться в очень живописном месте.

— В детстве это было моё любимое место. Мы сюда с друзьями ездили почти каждый выходной. — Ностальгически просветил его Теодор.

Он сам ничего тогда не ответил, потому что на язык просилась колкость о том, что ностальгия — удел старых и немощных. Вот только говорить такое своего начальству — прямой путь к увольнению.

— Вон там я впервые поцеловался с девушкой. Красивая была деваха, сочная. — Теодор сделал паузу, вздохнул, и добавил с какой-то грустью. — Профессионалка, как я узнал позже. Отец нанял её для того, чтобы я лишился девственности, а заодно и иллюзий свободы выбора. Она вообще побыла «репетитором» в этом деле у половины моих одноклассников. — Да, на такое и сказать даже нечего. У корпорантов и побочников свои обычаи.

Они прошли вдоль озера, вышли к небольшой поляне на берегу. Дальше начиналась высокая скала, нависавшая над всей долиной.

— А тут я как-то подрался с местными парнями. Мы были вдвоём с другом против пятерых. Мы победили, конечно. — Опять тяжёлый вдох. — И друга и этих драчунов нанял мой отец, который считал, что я слишком неуверенно веду себя с девушкой, которую он для меня выбрал.

К тому, что его новый начальник очень многословен, Роджо давно привык, но обычно это просто болтовня ни о чём, способ разговорить собеседника. А вот такие откровения неспроста.

— Нам во-он туда, по тропинке вверх. В детстве я считал эту тропинку дорогой к небесному посланнику, так учил меня мой наставник по духовному развитию. — Теодор невесело усмехнулся. — Только там не оказалось никого, потому сейчас я не верю ни в богов, ни в посланников. Все высшие существа, даже если и были когда-то, давно покинули нашу галактику. А все теологи просто врут.

Странно это, если учитывать, что две жены его начальника очень набожны. С другой стороны, имея в жёнах представителей разных религий, лучше всего оставаться атеистом, так никому из женщин не обидно.

Они поднялись наверх. Тропинка удобная, местами ступеньки были явно вырезаны прямо в толще породы. Оказавшись на каменном карнизе, встали почти на самом краю. Озеро с высоты казалось совсем небольшим, да и глубина не поражала, отсюда даже дно было видно.

— Красиво? — Спросил Теодор, и, дождавшись его кивка, продолжил. — Раньше я часто сидел тут один. Если подняться ещё выше, будет пещера, в которой должен был жить небесный посланник. Нам запрещали туда подниматься, говорили, чтобы мы не беспокоили божьего человека. И мы все уважали старца. Точнее, уважал только я один, остальные были в курсе, что там никого нет. Мне было пятнадцать, когда меня сильно обидели, и я решил попросить у него совета. Залез наверх по этой отвесной стене, цепляясь только за засохшие лианы. Лез долго, несколько раз чуть не сорвался, но всё равно лез. И не нашел там никого. Пещера оказалась пуста и, кажется, такой она была всегда, хотя, почти все мои друзья утверждали, что видели старца не один раз.

Айрани опять помолчал, потом предложил:

— Полезли наверх или не хочешь?

— Как прикажет начальство. — Впервые подал голос он сам. Лезть без приспособлений не хотелось, но он и не такие высоты преодолевал. Даже на первый взгляд тут достаточно трещин, чтобы взойти наверх, как некоторые по лестнице поднимаются.

— С этого дня я тебе не начальство. — Огорошил его Теодор. — Я решил разорвать с тобой договор.

— Почему? — Если он лишится поддержки этой семьи, то можно сразу заказывать похоронную процессию. Слишком много он знает секретов, которые хотят узнать другие.

— Я хочу предложить тебе выбор. Обстоятельства так сложились.

— Какой же это выбор? — С сарказмом спросил он, указывая, что для него выбор между службой и смертью слишком очевиден.

— Выбор самый настоящий, уж поверь. Но окончательный ты сможешь сделать только там. — И указал наверх. — А тут просто ответь мне на вопрос: как ты относишься к женщинам-начальникам?

— Никак. — Помнится, пожал он плечами. — Мной никогда не командовала женщина. Я думаю, они очень разные, как и мужчины. От человека зависит. — Ну и от внешности. Красивой женщине и подчиняться приятнее. Наверное.

— Я имею ввиду конкретную женщину: мою жену, Викториану.

Тут он, вроде бы, сильно задумался. Жену начальника он уважал, но представить её в виде своего командира вот так сразу не мог. Он даже женщину в ней не рассматривал никогда, зная, что если что — смерть его не будет лёгкой. Слишком он много слышал про то, что делают ведьмы с предателями. А соблазнить жену начальника, по сути, и есть предательство.

— Я дам ответ наверху.

— Тогда полезли. — И пошел куда-то вбок. На самом краю каменного карниза на стене росли какие-то вьющиеся растения, среди которых обнаружилась простая верёвка с узлами, закреплённая где-то наверху. — Замечательно, с прошлого раза тут никого не было.

— Из дома вышла одна из ведьм. — Нарушил ход воспоминаний первый из дальнего наблюдения.

— Стоит на крыльце и потягивается. Какая малышка! Эх, я бы с такой позажигал. — Поддержал его второй, сидящий на перекрестном ракурсе.

— Зажигалка не отросла, помолчал бы уж. — Ответила им наблюдатель из группы, что контролировала возможные подходы к дому.

— Повертела головой и зашла обратно. — Доложил опять первый.

— Принял. — Ответил он сразу всем. Раз он не стал вступать в дискуссию, ребята поняли, что сейчас не время для болтовни.

Опять настала тишина.

Уже у входа в пещеру, они тогда посидели минут пять, переводя дух. Роджо представил, как по этим растениям лез пацан пятнадцати оборотов и проникся упрямству тогдашнего Теодора. Хотя, в плане упрямства, тот не сильно изменился.

— Давай зайдём в пещеру. Там теплее и дует меньше.

Пещера действительно оказалась безветренной, но неглубокой, так что он понимал того «небесного старца», который отказался тут жить.

— Вот тут нас никто не услышит. — Голос Теодора глушился, казалось, самими стенами. — А теперь скажи мне, каков твой выбор.

— Ты хочешь мне предложить заключить договор с твоей женой?

— Да. Но не договор по управлению жизнью, а договор по распоряжению.

Вот тут он задумался уже серьёзно. Как-то раньше ему никто не предлагал продаться в рабство, и если бы это предложил кто-то другой, он бы получил однозначный ответ. Получается, выбора у него совсем нет. А Айрани обещал выбор.

— Не вижу тут выбора. Или плен со смертью или рабство.

— Выбор есть. Я разрываю с тобой договор на должность моего личного помощника, но взамен ты становишься начальником охраны моего дома. Набираешь сам в неё сотрудников, организовываешь личную охрану дочерей и трёх жён. Договор будет тоже по управлению, но не на меня лично, а на семью. Но пожизненный, тут я уже никаких послаблений сделать не могу.

— Или?

— Или ты подписываешь на распоряжение, но не со мной, а с моей женой.

— А в чём подвох?

— Подвох в том, что я не знаю, что конкретно ты должен будешь делать. Только предполагаю. Могу только сказать, что там всё достойно, урона чести не будет. Гарантирую своим словом.

На честь Роджо, выросшему в интустриальном квартале, к тому же сироте, было вообще-то наплевать, но он знал, как это эфемерное понятие ценится его начальником и его жёнами.

— А поподробнее?

— А поподробнее расскажу, если сделаешь выбор в пользу нового начальства. Если узнаешь обстоятельства, то выбор у тебя уже будет другой: контракт на распоряжение или пожизненная ссылка на Перун.

Да уж. Выбор действительно странный: или спокойная жизнь и привычное дело, или непонятно что в рабстве. Как же любопытно, зачем его жене вдруг понадобилась его жизнь? То, что он серый, ничего для них не значило, они сами никто не сканируется мониками, так что этот аргумент он отмёл сразу. Получается, ей нужны его знания, которые он приобрёл, работая на Комитет лояльности, пока не влез в дела одной из корпоративных семей.

И вот тут возможны варианты. Что такого он узнает, если нужно защищать эти знания договором на рабство? Тем более, этот договор официально нигде не будет фигурировать, он запрещён в Содружестве. Получается, гарантироваться договор будет только его совестью?

— Договор на распоряжение будет подтверждаться? — Если да, то получается моник, который будет его кодировать, тоже окажется хранителем тайны.

— Да, будет. Прилетит из Перуна человек для этой процедуры.

Ага, опять Перун. Значит, дело касается этой планеты. Считается, что ведьмы всегда держат своё слово, но Роджо не один раз сталкивался по своей работе с тем, что толкуют они это «слово» иногда о-очень по-своему. Хотя, жене начальника он доверял, она никогда не обманывала и не играла словами, как это любили делать другие ведьмы. Как они с Теодором нашли друг друга, такие разные и такие похожие, было не понятно. Говорят, он вернулся после тридцатидневной командировки уже с женой.

— Я согласен на договор с твоей женой. — Теодор в ответ кивнул головой, явно не сомневаясь в его выборе.

— Что ж, тогда слушай: мой сын — моник. Активировался пять дней назад.

— Это и есть тайна? — Удивился он. Не слышал он раньше о тайных мониках.

— Да. Никто не знает, кроме меня, Викторианы и теперь вот тебя.

— А почему…

— Почему мы это скрыли? Потому что он мой сын. И я не хочу ему такой судьбы, которая его ждёт. А ждёт его отсутствие выбора.

— Моники самые уважаемые люди Содружества. — Напомнил он, на что Айрани горько усмехнулся.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь. Моники — это рабы Содружества. Ты не видел текста клятвы, которую они дают, а я видел. Я не могу оставить наследство и семью на того, кто даст такие обещания государству.

— Но клятву же можно отменить. — Намекнул он на то, что его собственную клятву Комитету отменяла какая-то красноволосая пожилая женщина с Перуна, которую жена начальника пригласила специально для этого случая. Он тогда был очень удивлён, потому что считалось, что моников среди красноволосых нет, раз там же одни женщины. А оказалось, что ведьмам они и не нужны.

— Моник, активировавшийся в шесть оборотов — это не серый, который просто много знает. Моники — это оружие! А оружие никто не захочет оставлять без присмотра, иначе проснешься завтра, а оно направлено против тебя. Тем более, что на данный момент уровня оракула их всего восемьдесят четыре на всё Содружество и, насколько я знаю, нет никого, кто бы стал моником в таком юном возрасте. Только это позволило нам пройти поверхностную проверку в тот день, когда была активация.

— И как вы собираетесь это скрывать?

— А я не знаю. — Улыбнулся Теодор. — И знать не хочу. В отличие от тебя или моей жены, я не могу врать следователям, а чего не знаешь — не расскажешь. И общение с сыном я сверну до минимума, чтобы он мне не рассказал случайно что-то такое, что мне знать не стоит. А теперь я ещё раз спрашиваю тебя: что ты выбираешь?

— Ссылка на Перун или договор по распоряжению?

— Да. Теперь выбор стоит именно так. И этот договор уже никто не сможет отменить, кроме кодировщиков Перуна, проверено неоднократно. Тебя закодируют на договор, меня — на сохранение тайны до её случайного или намеренного раскрытия общественности по независящим от меня обстоятельствам.

— У меня будет своя хозяйка? — Решил грустно пошутить он.

— Да. Только советую даже в уме так её не называть, а то проговоришься случайно. Она будет твой новый начальник. Пожизненный.

— Что ж, я согласен сменить начальство. Тогда, я прощаюсь с тобой, как с начальником, но, надеюсь, другом твоим я останусь?

— Конечно, Роджо! — Теодор даже назвал его настоящим именем. Роджо — значит «красный» на языке планеты, где он жил. Имя ему дали в детском доме (настоящего никто не знал) за то, что в моменты гнева лицо у него становилось алым от притока крови. А с тех пор, когда для всех Роджо стал Греем, то есть «серым», он даже начал отвыкать от своего старого имени. — И как к своему другу у меня будет к тебе просьба.

— Слушаю тебя.

— Вся моя жизнь до женитьбы была ненастоящей, и я не хочу этого своему сыну. Подозреваю, что у него не будет обычного детства, но друзья и знакомые пусть будут действительно случайными. Постарайся не подставлять ему своих людей под видом случайного знакомства. Почти всегда это становится известно впоследствии, и я помню, какой это был удар в моём случае.

— Как мне тогда сводить его с нужными людьми?

— Правда, она не так страшна, как кажется. Просто говори: вот эта девушка на меня работает. Или: вот он работает на твоего отца. Эта информация на самом деле почти не влияет на отношение к представленному человеку, не знаю, почему мой отец этого не понимал.

— Хорошо. Постараюсь, чтобы твой сын сам находил себе друзей и врагов.

— Спасибо. Я верю, что ты действительно постараешься так сделать.

И вот он раб ведьмы. Сидит на крыше и проверяет, как выполняют свою работу другие ведьмы, охраняющие его нынешнего подопечного. Плохо охраняют, по его мнению. Выходят просто так на крыльцо, потягиваются… Чего?! Ведьма и потягивается?

— Примо! — Тишина в эфире. И давно тишина, самое главное. — Сегундо! — Тоже тишина. Как же так? Обе группы дальних наблюдателей не отвечают. Он перешёл на запасной канал. — Чика!

— На связи.

— Кого-то из дальников видишь?

— Отсюда нет. Мы почти возле самого забора сзади здания, на территории соседнего дома. С Милагрой друг друга видим.

— Уходите оттуда до мобиля. Только осторожнее.

— Принято.

Вот же напасть. Сам он давно чувствовал какой-то зуд, какое-то внутреннее беспокойство, но поначалу не обратил на это внимание. Похоже, ему тоже пора сменить позицию.

— Куда же ты, красавчик! — Вот же… нехорошая женщина!

— Далия, ты зачем так подкрадываешься? А если бы я выстрелил?

— Чем ты там собрался в меня стрелять, Грей?

— Уж нашёл бы, будь уверена. — Понятно теперь, кто обезвредил его группы наблюдения. Против скрытницы третьего уровня у ребят было мало шансов. — Они ведь живы?

— Да, ты настоящий мужчина, у тебя всегда найдётся, чем обидеть бедную женщину. — Далия игриво качнула бёдрами. — На, забирай свои игрушки. — И она кинула ему под ноги прямо на крышу два его метателя. Ага, а скрытый не нашла, уже хорошо. Скорее всего, не рискнула доставать его, боясь, что он почувствует, не смотря на её отвлечение.

— А с ребятами что?

— Велия им песенку спела. — Значит, спят.

Уф, успокоила. Не хотелось бы потерять людей из-за своей ошибки, да ещё и в самом начале их найма. Против двух скрытниц у его людей не было шансов вообще.

— И зачем всё это? — Спросил он, убирая оружие на привычные места. Разряжены, как он и думал.

— Знаешь, я тоже хотела задать этот вопрос, но уже тебе. Почему ты делаешь свою работу, не предупредив об этом личную охрану? А если бы я не узнала твой голос? Тебе своих людей не жалко?

— Да как ты его вообще могла меня услышать? До дома метров триста, а ты только на крыльцо вышла и сразу назад.

— Грей, посмотри вокруг! Пусть тебя не смущает этот провинциальный вид, вокруг тебя век технологий! Я поставила приборы, сканирующие округу, сразу, как только мы вошли в дом.

— А кто это все прослушивает? Вас же только двое.

— Никто. Специальный модуль отслеживает ключевые слова или незнакомый язык, после чего подаёт сигнал. Разве у тебя такого нет, ты же у нас всегда был любителем различных новинок?

Роджо захотелось выругаться. И если бы не женщина, на которую у него были определённые виды, он бы так и сделал. Сам он в последнее время не жаловал технические новинки из-за того, что они легко определялись различными сканерами и сенсорами. Его группы вели наблюдение через простую оптику.

— Не, я наоборот не люблю технику. Это ты можешь её легально использовать, ты явная охрана. А мне как прикажешь объяснять её наличие?

— Что-то странно ты не любишь технику. А кто тут переговаривался вслух между собой через неё?

— Эти устройства не улавливаются сканерами, и передачи не перехватываются! — Начал распаляться Роджо. Эта женщина всегда найдёт способ вывести его из себя.

— Только говорите вы в эти системы вслух! — Вот и сейчас, стоит и насмехается. — Как бы я вас тогда услышала, если бы вы просто знаки друг другу передавали, как все правильные незримые охранники? Даже в ваших системах предусмотрены специальные беззвучные команды.

Свои группы он набирал с разных планет, отдавая предпочтение профессионалам своего дела. Так получилось, что все они разговаривали на разных языках и общий был для них действительно общим. И языку жестов, какой был у ведьм и у спецвойск, он не мог научить своих просто никак, да и спецкоманды не вариант, пока они найдут их в списке устройства, время пройдёт много, проще сказать голосом. А цепочка передачи визуальных сообщений через посты, которые все находятся на перекрестном наблюдении — это классика. Только вот для этого нужны люди совсем других специальностей.

— У меня нет профессиональных охранников, только боевики. Их учить работать охранниками — только портить. — Ещё есть спецы по внедрению, но это ей знать не обязательно.

— Тебе, как их начальнику, минус. Набери уже нормальную охрану.

— Осознал, проникся, больше так делать не буду. Ты прекрасно знаешь, что моя задача не охранять мальца, а решать возникшие проблемы от его самостоятельных решений. А чего ты сегодня такая разговорчивая?

— А я пришла как раз поговорить. Иначе ты бы тоже уже спал, как те четверо мужчин и шестеро женщин. — Ага, девочки всё же не успели отойти до машины, но двоих парней ведьмы не нашли. — Тех двух в мобиле мы не стали трогать. — Тут же убрала его улыбку Далия. — Можно было их выманить, но смысла нет, урок и так получился наглядным. — И она опять улыбнулась, явно издевательски.

Получается, они обезвредили вообще все группы. А почему у него в подчинении нет хотя бы одной такой ведьмочки? Он же просил у Викторианы, а она тогда улыбнулась и промолчала.

— И о чём ты хочешь поговорить? — Решил он прекратить разговор о своих подчиненных. — Если о том, о чём я думаю, должен сразу предупредить, что дал обет безбрачия. Только что! — И нагло улыбнулся. То, что она пол-оборота не отвечает на его ухаживания, не повод их прекращать.

— Кто бы сомневался, что ты об этом думаешь. — Довольно равнодушно улыбнулась Далия. — Но речь не о тебе и о твоих влажных фантазиях. Речь о нашем мальчике.

— А что с ним? Мы не заметили, чтобы он уходил.

— Сейчас он спит. Я о том, что малыш получил боевой позывной. Теперь его зовут «Принц».

— Всегда говорил, что ваши позывные очень странные. Этот тоже, как обычно, обозначает что-то длинное и пафосное?

— Возможно. А может и нет. — И улыбнулась. Ух, ведьма! — Это не главное. Главное то, что он активировал свои первые боевые умения.

— Мальчики перестраивают себя, если я правильно помню пояснения. И что он с собой сделал? Увеличил размер… э-э-э некоторых мускулов?

— Ничего такого, о чём ты мог подумать. — Опять понимающе усмехнулась Далия. — На него теперь почти не действует наш скрыт.

— Ха! Значит, тебя он бы заметил издалека?

— Возможно. А может и нет. Скрыт не единственный мой навык. — Пожала плечами охранница. — И меня он не видит, если я замру на месте. Учти, эта информация не должна быть известна никому. Даже своим горе охранникам её не открывай. — Спохватилась она. Действительно, что-то она сегодня болтлива чересчур.

— Не вижу тут ничего такого секретного, но так уж и быть, никому не расскажу. — Улыбнулся он, намекающее. — За отдельную плату. Всего один поцелуй сеньориты и всё, моя память очистится.

— Я могу тебе её очистить с одного удара, если будешь настаивать. Не знаю, не останешься ли ты после этого инвалидом, но то, что всё забудешь — гарантирую!

— Ты очень жестока к бедному кабальеро, но я согласен забыть о твоих слабостях.

— Это ещё не всё. — Опять стала серьёзной Далия. — На челноке Принц активировал «сжатие времени».

— Звучит жутко загадочно и непонятно, как и все ваши названия. И что это?

— Ты так полностью и не прочитал инструкцию, которую Опал должна была тебе дать? — На самом деле, он несколько раз начинал читать эту инструкцию, но в этом кирильском даже автопереводчик путается, столько там нюансов, потому просто пожал плечами. — Ясно. — Укорила его ведьма своей издевательской улыбкой.

— А может, ты просто сама мне объяснишь, чтобы мне не искать?

— Мужчины, как всегда, ленивы. — Не забыла она опять уколоть его. — При активации этого умения, мозг человека начинает очень быстро работать, потребляя при этом очень много энергии. После активации надо накормить парня глюкозой и дать отдохнуть не позже двенадцати часов после активации, а то некоторые клетки мозга могут начать отмирать. Скажется на долговременной памяти. — Да она сама серьёзность! Если подумать, то ничего такого эта способность не даёт.

— Сам человек быстрее двигается? — На всякий случай уточнил он.

— Относительно. Просто быстрее соображает, так что все твои движения видит заранее, и может отреагировать не инстинктивно, а обдумав. Скорость движения обусловлена не только быстротой мысли, но ещё и скоростью прохождения сигнала через нервные окончания тела.

— Тогда это почти бесполезно. — Махнул Роджо рукой. — Ну, будет он быстрее думать, а толку? Разве что, в учёбе сможет пригодиться, да и то, если это умение сжирает кучу энергии тела, смысла не вижу.

— Для увеличения скорости самих движений тоже есть умение, оно более редкое, у активанта просто прорастают дополнительные нервные волокна. — И на его немой вопрос она тоже кивнула. — Да, ты правильно подумал: если он часто будет практиковать «сжатие», то может постепенно к такому прийти. Ты его только физически к этому подготовь, а то были разные случаи. Не очень приятные.

— За это уж будь спокойна, мальчик не только мозги будет тренировать. У методики есть какие-то особенности?

— Есть, пусть малыш прочитает в тех документах, что дала ему мать.

— Как я мог забыть! У вас же на всё есть инструкции и методички. Я принял, напомню ему. Вы когда улетаете? Может, сходим на свидание? — Она отказывалась от его ухаживаний весь свой контракт, так может перед долгим расставанием сжалится?

— Скорее всего, послезавтра, но не факт. — Он удивлённо вскинулся, но она опять обманула его ожидания. Оказывается, разговор был не про свидание. — Билеты ещё не заказаны, а Милисандра очень не хочет покидать мальчика. — А про свидание, как будто не слышала. Красивая и вредная. — До нашего отлёта ты «не тут». И своих людей постарайся не светить мальчику. Ну, одного можешь показать, чтобы он знал, что рядом кто-то есть, а то расслабится совсем.

— Понял. До вашего отбытия я не показываюсь, только наблюдение продолжаю. Предупреждаю вот тебя, чтобы не было, как сегодня.

— Иди, буди своих людей, предупреждатель. — Далия усмехнулась и стала отходить к краю крыши. — Велия говорит, что та парочка в мобиле забеспокоилась, как бы стрелять по птичкам не начали.

Он совершенно не заметил, как эти две успели пообщаться. Даже не видел вторую охранницу. Если подумать, её рядом быть и не может, раз она мобиль видит.

— Мобильная, что там у вас?

— Тишина как в Красном квартале перед приходом полиции. — Шутники! Надо бы вас потренировать на субординацию, только он и сам ненавидел официальщину. — Мимо прошла какая-то парочка, потом опять всё стихло.

— Возможны провокации, уберите оружие и ни в коем случае его не применяйте.

— Принято.

Он опять посмотрел на любимую ведьму, насмешливо глядящую на него.

— Не забудь зарядить свои плевалки. И эту забери. — И она бросила ему прямо в лицо метатель, который по всем законам мироздания должен был быть у него на скрытом ношении. Непроизвольно он поднял руку, стараясь поймать летящее оружие, и на мгновение потерял из виду девушку. Та сразу пропала.

Вот же… Ведьма! В скрытой кобуре оружие он обнаружил, только метатель был не его, и к тому же тоже разряжен. Понятно, чтобы вес был привычный, вот и подменила. Умная.

Эх, придётся сегодня все группы как следует проинструктировать. И нагоняй дать. Всё же, дали себя захватить, а это в других условиях верная смерть. Да и он тоже хорош. Ведь не бывает, чтобы охранница из ведьм просто потягивалась у всех на виду, понятно же! Не бывает! Увлёкся воспоминаниями, и вот он результат.

И Роджо спрыгнул с крыши, на которой сидел, «осуществляя общее командование»

7. Завтрак важнее несостоявшегося ужина

Утром меня разбудило дрожание моей постели. Проснулся, огляделся. Спал я, оказывается, прямо на столе в кухонной зоне. В одежде, а укрыли меня покрывалом. Здорово! Никогда раньше на столах не спал. Только, а если бы я упал? Глянул на пол. Там лежали сумки с одеждой, которые вчера разбирала Милисандра, стараясь найти себе одежду на завтра. Ага, место для внезапной аварийной посадки, оказывается, подготовлено. Стол, конечно, не кровать, немного неудобно, но, думаю, искатели тоже во время своих походов за сокровищами вот так страдают от нехватки кроватей, так что и я потерплю. Мы, искатели, народ выносливый и терпеливый.

И голодный! Надо срочно поесть. И переодеться, мы же в школу сегодня идём! Вот как раз другой мой костюм висит прямо надо мной на вытяжке.

Мою «постель» опять тряхнуло. Что это? Землетрясение? К нам в гости пришёл динозавр? Сверху раздавались какие-то непонятные звуки, потом заурчала, заработала большая машина. Очень любопытно. Тут есть какая-то тайна!

Ой, это же на втором этаже, там же Монстрик. Разбудят моего малыша, он испугается. — Пронеслось у меня в голове, пока я влетал по лестнице наверх.

— Где ты, мой сыночек! Отзовись! — Куртки на полу в моей комнате, (что логично, раз она на мне), не оказалось, а вот перчатка валялась тут. Пустая. Его украли! Точно! Тогда, на челноке, вор тоже хотел его забрать, но я вовремя заметил. Надо было того мужчину всё-таки побить хорошенько, чтобы даже смотреть боялся в сторону моего сыночка.

Оббежал гостевые комнаты, комнату Грея, что на втором этаже. Спустился и оббежал первый. Тоже нет, даже в бассейне. Дом опять содрогнулся. Может, на чердаке? Быстро по лестнице, оббежал и комнаты. Тоже нет. И что это постоянно грохочет? Это снаружи. И где все, почему внутри дома я никого не встретил?

На крыльце дома я нашел только Милисандру, которую почувствовал давно. Внутри у неё творился обычный женских салат из не пересекающихся эмоций.

— Привет, ты уже проснулся? — Мама Мили в своём стиле. Разве это не видно?

— Нет, я пока только встал, проснусь потом! — Пошутил я. И даже моя голова со мной согласилась: я ещё не проснулся толком. Ой, я же изобрёл сонный тренажёр и совсем о нём забыл. Интересно, а чему я сегодня выучился во сне? Или надо заказывать заранее, а иначе он не запускается?

Опять что-то бухнуло. Обернулся.

— Я предлагаю поехать позавтракать, а потом в школу на клятву. Девочки говорят, что это надолго. — Милисандра озадачено ткнула своим пальчиком в большую машину на ножках, кусочек которой виднелся из-за дома. Это она гудела и иногда бухала.

— А чего это машина делает? — Мне даже есть расхотелось, так стало любопытно посмотреть на всё это. Но Монстрика найти важнее.

— Не знаю, что-то связанное с твоей безопасностью. — Милисандра достаточно равнодушно пожала плечами. — Так поедем завтракать или закажем?

Пока не найду своего сыночка, никуда не пойду. Огляделся.

— А где охрана?

— Не знаю. Где-то тут.

Звуковых сигналов клана я знал немного. Точнее, всего один — «прошу помощи». Может, свиснуть его, чтобы охрана объявилась? Так ведь это нечестно. В следующий раз решат, что это я опять балуюсь, и не придут. Рассказывали мне сказку на эту тему.

— Так ты едешь?

— Мне нужно у охраны спросить кое-что.

— Зайди за дом, они, наверное, там. Только к машине близко не подходи, она тогда работать перестанет.

— Ого! А это точно? А насколько близко надо подойти? А откуда ты знаешь?

— Валя, я тоже была маленькой и любопытной не меньше тебя. — Она улыбнулась, а вот в эмоциях почему-то непонятная тоска появилась. — Я часто лезла куда не следует, вот и пробралась на стройку нового торгового центра. Все рабочие машины просто встали, а отец потом меня сладкого лишил на целый день!

— Понял, близко к машине не подходить. — И побежал за дом. На сладкое мне наплевать, но проверять слова Милисандры не буду. Вот если бы первому такой эксперимент устроить, тогда да. А так я буду подражателем, а я сам таких не люблю.

Велию я увидел практически сразу, а потом и Далию, которая стояла у самых окон бассейна.

— Далия, ты не видела Монстрика? — В ответ удивлённый взгляд. — Ну, ту маленькую животинку, что я нашёл на корабле.

— Ты бы не мог мне рассказать подробно, где ты его нашёл? И как догадался, что это не обычное животное, а монстр?

— А он действительно монстр? — Рассказывать мои приключения во время похода за сокровищами мне совсем не хотелось.

— Как минимум, это о-о-очень необычное животное. — Протянула она. — Ты знаешь, что этот щеночек владеет начальными навыками скрыта? — И она с подозрением уставилась на меня. Стало неуютно. — И это ему от роду всего пару десятков дней!

— Нет, я не знал, честно! — Скрыт — это то, что умеет моя мама, значит потом у неё спрошу подробнее. — И где он скрывается сейчас?

— На, забирай. — Она открыла на груди свой комбез и достала оттуда пушистый комочек. — У него уже глаза открылись. — В её голосе появилось умиление.

— Закрытые ещё. — Сказал я, покрутив в руках малыша. Тот даже не дернулся.

— Он просто спит. Я его покормила: заказала утром молочную питательную смесь и специальное приспособление для кормления. Рядом с тобой стояло на кухне, видел?

— Нет. — Там много чего стояло и лежало, но я сам с полузакрытыми глазами был. — А как пользоваться этим приспособлением? И как часто кормить?

— Я тебе скину пособие по уходу и воспитанию. Только будь с ним осторожен, я ещё такой мутации не встречала и даже не слышала.

— Да знаю, знаю! Буду осторожен, спасибо! — Улыбнулся я. Прекрасно, а то пришлось бы своей кровью кормить этого обжору. — Только вот куда его теперь? Милисандра зовёт меня завтракать. Не поеду же я с ним. — И я приподнял спящее тельце. — Ты смотри, вообще не реагирует на то, что его тут таскают, передают из рук в руки. Эй, ты же монстр, где твои инстинкты?

Далия улыбнулась:

— Хорошо, пусть пока побудет у меня. Он и так уже пригрелся в том месте, которое успокаивает мужчин в любом возрасте. — Она опять спрятала Монстрика и застегнулась. — Езжайте завтракать. Велия с вами съездит, а я тут прослежу за работой агрегата. Ещё и мебель должны привезти в течение ближайшего часа.

— А чего это тут строится?

— Принц, этот дом совершенно не защищён. За пару суток мы много сделать не успеем, но потом Грей, надеюсь, доделает. Ты ему напомни.

— Конечно, напомню. — И хитро улыбнулся. — Даже не буду говорить, что это твои слова, а то вы опять поругаетесь, и он будет меня называть ленивым, а сам сидеть и смотреть, как ты тренируешься, вздыхая при этом.

— Малыш, посланник сказал: «Чем больше знаешь, тем о большем должен молчать». Прислушайся к его словам.

Значит, Лилия была права, у них действительно любовь, поцелуи и всё такое? Иначе, чего она так разозлилась? Сам я эти вздохи и взгляды совсем не замечал, пока мне про них, сначала Лилия, а потом и Эполиния, не рассказали. По большо-ому секрету.

— Извини, я никому не расскажу про то, что вы жених и невеста. — На что она вздохнула, и как-то безнадёжно махнула рукой.

— Иди уже, умник. Не всё то, чем кажется. А в данном случае совсем не то. — Ого! Тоже так хочу. Сказала что-то умное, а что именно — непонятно. Надо эту фразу запомнить и при случае, кого-нибудь удивить.

Милисандра так и стояла на крыльце, задумчиво рассматривая дом.

— Всё, я готов идти на завтрак. — Громко с ходу объявил я ей, но она даже не дернулась. Заснула стоя, как я пару раз после тренировки? — Милисандра! — Пусть просыпается, завтрак нас ждёт.

Она плавно повернулась ко мне и спросила:

— Как ты думаешь, а если его перекрасить в синий, не лучше будет?

Внимательно посмотрел на дом. А какая разница, какого он цвета?

— Зачем?

— Что зачем? — Нет, она ещё не проснулась.

— Перекрашивать дом.

— Чтобы красивее было. Твоему папе нравится синий цвет. Можно даже оформление из нескольких оттенков сделать, я видела неплохой дизайн.

— А папа собрался сюда приехать? — Мама собиралась, а вот чтобы папа — впервые слышу.

После моих слов Милисандра как будто, наконец, проснулась. Огляделась, погрустнела. В её руках я увидел красочный листочек, который она теребила в задумчивости.

— Нет, не собирался, ты прав. Всё это лишь мечты. — Посмотрела на листочек. Что там написано, я не смог увидеть, она специально держала от меня закрытым текст. Видна была только картинка домика и озера. Тёмная такая картинка, как будто ночью снимали. — Может, хоть на денёк? — Такая надежда в голосе и полное неверие самой себе внутри.

— Пять суток в одну сторону, и «на денёк»? — Я решил напомнить ей, как мы сюда сами добирались. О-очень долго.

— Если сам полёт учесть, то это целых одиннадцать дней! — Задумчиво протянула она. — Может даже все двенадцать. Прилететь, забрать его сюда на пару дней и обратно. — Тяжело вздохнула. — Было бы прекрасно!

Не понимая, чего может быть прекрасного в дороге длиной в целых двенадцать дней, я и от пяти-то устал, решил ей напомнить о себе.

— Мы на завтрак едем? — Она же, пребывая всё ещё в своих мыслях, посмотрела на меня, потом опять на этот загадочный текст:

— Да, ты опять прав. — Ещё один тяжёлый вздох. — Не отпустит его никто на такое долгое время. А жаль!

Ничего не понял. Так мы идём есть или нет? И чего она так теребит этот несчастный листочек? Вот сложила его вдвое. Потом вчетверо. Потом ещё раз. Больше не получилось, но нельзя сказать, что она не старалась.

Тут опять забухала машина позади дома, от звука которой Милисандра встрепенулась и посмотрела на меня уже полностью осмысленно.

— Готов? Пошли, а то я тебя заждалась. Все дела свои сделал? — Хотел ей сказать, что давно уже тут, и это я её жду, но не сказал. Меня поразила её радостная улыбка на фоне сильной тоски внутри. Раньше редко у неё так сильно проявлялась разница между внешним и внутренним.

— Сделал, готов. — Ответил сразу на все вопросы, хотя она явно и не ждала ответа.

— Тогда пойдём.

Когда мы вышли за забор, оказалось, что нас ожидает мобиль очень необычного вида. Такой модели я не помню, хотя раньше считал, что разбираюсь в них хорошо. Мобиль был покрашен в жёлтый цвет с темными полосками, и рычал, прямо как какой-то зверь. Здорово!

— Приветствую Вас, Сеньорита! — Оглушил меня вопль сидящего внутри смуглого, пожилого человека. А это ещё кто? — Красавица ехать куда? Исмаэл мигом домчит за поцелуй бесплатно, но деньги вперёд. — Точно, это же водитель. У нас они в форме, и прозрачной стенкой отгорожены, а тут даже сесть прямо рядом с ним можно.

Милисандра молча, через открытую дверь мобиля с большим подозрением осмотрела сначала салон, потом мужчину. Ну, который водитель.

— Это мобиль премиум класса?

— Самый большой премиум, не сомневайся, дорогая! Лучший мобиль города, мамой клянусь! Давай садись, время мало. Исмаэл давно стоит тут, ждёт синьориту. Опаздывать не хорошо. Синьорита подарит поцелуй Исмаэлю, и Исмаэл её простит. Мы ехать будем?

Мне кажется, что этот человек ненормальный и живёт в своём выдуманном мире, иначе бы он заметил, как закипает всегда добрая Милисандра.

— Мы не поедем. Езжайте один. — Злость и брезгливость. Опустила экран, что-то делает. — Я отменила поездку.

— Э-э, Синьорита! Так дела не делают. Исмаэл ждал, время тратил. Заплатить надо, потом отменять.

— Езжайте, мы с Вами не поедем. — Пришлось мне вылезать из мобиля: я запрыгнул внутрь сразу, как открылась дверь.

— Синьорита хочет обидеть Исмаэля. Но Исмаэл правильный водитель, ждал, время тратил, а ехать синьора не хочет. Исмаэл будет жаловаться в Гильдию.

— Жалуйтесь куда угодно. — Отмахнулась Милисандра и отошла к калитке, к, стоящей там, Велии. И чего ей не понравился мобиль? Я вот на таком рычащем ещё не ездил, хочется попробовать.

Мобиль с громким водителем никуда не уехал, пока мы ждали другой, хотя простояли мы минут десять, не меньше. Стоял и рычал, как зверь. Злился, наверное. Второй мобиль, внешне оказался точно такой же, как и первый. И раскраска и рычание. Из него выскочил, очень похожий на первого, мужчина, и что-то спросил у первого на незнакомом языке. Тот что-то ответил, отчаянно жестикулируя руками. Приехавший опять что-то спросил, уже насмешливо и презрительно. Подойти что ли ближе, их эмоции послушать? Мама Мили явно не собирается ехать ни на первом, ни на втором, а жалко! Мне вот интересно, а что это так рычит внутри?

Я представил, как эти дяди поймали страшного хищника, заперли внутри, и теперь сильный зверь вынужден таскать на себе весь этот груз. Он, там грустит и злится, вот и рычит, никто его не пожалеет, только ругают. Я присел и заглянул под агрегат, но ног этого животного не увидел. Представил, как он их поджал под себя и отдыхает.

А водители мобилей уже прекратили перекрикиваться и начали драку. Вот самую обычную драку, как я с поварским сынком в далёком детстве. Не знал, что и взрослые могут драться. Тренер была права, драка — это не спарринг. Со стороны выглядит, действительно, смешно.

— Может, закажем завтрак с доставкой? — Спросила меня растерянная Милисандра. Она явно даже не представляла, что делать в этой ситуации.

И чего тут думать? Всего два варианта: ехать или не ехать. Ехать нам не на чем. Если не ехать, то заказать доставку. Всё просто. Хотя нет, есть ещё вариант дойти пешком. Поглядел на Милисандру, точнее на её туфли. Опять она на каблуках! Понятно, вариант «дойти своими ногами» сразу отпадает.

— А далеко до места, где можно поесть? — На всякий случай спросил я.

— Я не знаю, думала спросить у водителя. — Милисандра совсем растерялась. Крики, ругань, кулаки мелькают. Ну кто так бьёт! Они же так драться до ужина будут и непонятно, кто победит. Я за того, кто первый приехал. — Карту местности мне, почему-то, не даёт открыть.

— Почему? — Отвернулся я от драки и посмотрел на нее. — Что показывает?

— Я не поняла. Какие-то разрешения нужно.

Хм… Попробую сам. Предложило несколько вариантов карт местности. Регистрация? Муниципальное разрешение? Что это значит? Вот, последний вариант «Только для спецслужб. Подключиться?» Моргаю «да» и карта местности оказывается перед моими глазами. И никакого разрешения не надо!

Красные точки, желтые звёздочки. Синие квадратики. А пояснение где, что это обозначает? О, кнопка «фильтр»! Какой интересный пункт: «Показать только камеры». Подпункт «только скрытые камеры». Хочу посмотреть! Эх, спрашивает какой-то служебный код подтверждения. А если «общие камеры» выбрать? Оказывается, в нашем круге их всего несколько, и все вдоль центральной круговой дороги. А если выбрать…

— Я заказала доставку. Только где мы будем завтракать, у нас же даже стола нет.

— Почему нет? — Отвлёкся я от исследования инфора. — А на чём я спал?

— Это же кухонный стол, на нем готовят, а не едят! — Аргумент, судя по всему, должен быть очень весомым. Но я не понял, почему.

— А какая разница?

— Валя, вещи нужно использовать только для того, для чего они и предназначены! — Нравоучительно выдала мне Милисандра.

— Мы стол будем использовать как стол. Вот когда я на нём спал, тогда да, это было не по назначению. Хотя, я не против. Искатель должен быть неприхотлив.

— Какой искатель? — Заинтересованность в голосе, а самой совсем не интересен мой ответ. Смотрит на драку уже не с растерянностью, а с раздражением. Эх, а я только хотел ей рассказать, какая это увлекательная профессия — искать сокровища ушедших!

— Да это я так, просто видео, которое на челноке смотрел, вспомнил.

— Пошли в дом. У меня уже голова болит от этих криков — И, развернувшись, приложила руку к сенсору калитки.

В этот момент обоих дерущихся как будто выключили. Они синхронно повернулись в нашу сторону, а потом одновременно кинулись к нам.

— Сеньорита! — Почти одновременно завопили они. Эх, нарушили синхронность: закричали вразнобой. Три балла им.

Велия шагнула им навстречу. Оба упали, задыхаясь, а она уже была позади них, держа в обеих руках по ножу. Сначала мне даже показалось, что она их вообще убила, но нет, зашевелились. Интересно, кинутся они на неё или нет? Тогда будет повторное нападение, по правилам она тогда точно может их убить.

Поднимались оба водителя на ноги медленно, и что интересно — молча. Велия стояла и улыбалась, казалось, даже не смотря на них, но только один из дядей сделал резкое движение, как нож в её руке тоже дернулся. Оба водителя замерли.

— Исмаэл не хотел обижать сеньориту. — Осторожно подал голос тот, что приехал первым. — Исмаэл платит Гильдии, Исмаэля обижать нельзя.

Велия на его слова никак не отреагировала, даже не посмотрела на него. Замерла и улыбается. Убрала один нож и подаёт мне знак «внимание». Ага, теперь и я что-то слышу. Эх, а у меня ножа нет. Всё, больше без оружия из дома не выхожу, раз тут даже на мобиле пару кварталов не проехать без конфликта. И это престижный район!

Из-за угла дома, что от нашего через одно здание, выехал мобиль. Такая коробочка на колёсиках. «Свои» просигналила мне Велия, указав на него, но сама даже позы не сменила. Коробочка резко остановилась, из неё выскочил тоже смуглый взрослый парень с войсковым двуручным метателем, одетый в комбез какой-то незнакомой армии. Местная полиция? Хотя, в Космопорте они были одеты по-другому.

— Какие-то проблемы? — Точно местный, на общем говорит с тем же растягиванием слов и некоторые буквы более мягко. А почему тогда он свой, как утверждает Велия?

— Да, есть проблема. — Говорю ему. — Мы хотим поесть, а где тут нормальная едальня, не знаем.

Парень удивился. Сильно удивился, раз я почувствовал это на расстоянии метров шести. Ха! Он явно ждал просьбы о помощи против этих двух. А чего тут помогать, я бы их и сам одной рукой побил, только вот испачкать костюм не хочу. Мне в нём ещё в школу идти.

Парень сделал два шага верёд, при этом косился на Велию с опаской в эмоциях, что-то спросил на местном языке у водителей. Они закивали. Спросил ещё что-то. Те закрутили головами, оглядываясь, а потом показали в разные стороны. Поглядели друг на друга, опять заспорили. Велия, тем временем, опять переместилась к воротам, встала возле открытой калитки, но на неё никто не обратил внимания. И я, и приехавший парень смотрели, как двое водителей опять схватили друг друга за одежду, о чём-то перекрикиваясь и иногда вскидывая кулаки к небесам. Новая религия?

Из калитки выглянула Милисандра.

— Валя, зайди в дом, я волнуюсь.

Мне, честно говоря, хотелось посмотреть, кто всё же победит в драке этих двух, но спорить с мамой Мили я не стал. И так у неё настроение совсем испорчено сначала той красочной бумажкой, потом вот этими двумя дерущимися.

— Может, я смогу помочь? — Подал голос парень, приехавший на коробочке.

— А Вы кто? — Милисандра с опаской рассматривала вооруженного человека.

— Сеньора Милисандра! — Неловко поклонился тот. — Я Мигель, работаю на Вашего мужа, сеньора Теодора Айрани. — Парень почти уверен в своих словах про работу, не врёт. Да и Велия сказала, что он «свой», наверное, знает его.

Ха, а он знает её, раз так опасается.

— Я Вас не помню. — Как-то резко успокоившись и потеряв интерес, равнодушно ответила Милисандра и опять скрылась во дворе.

Парень с надеждой посмотрел на меня. Я ответил сочувственным взглядом и пожал плечами. Доказывать что-то Милисандре мне не хотелось. Она, судя по всему, вообще сейчас была в мыслях далеко от этой ситуации. Посмотрел на Велию, думая, что хоть она подскажет, но она меня явно не так поняла, потому что сделала шаг в сторону, пропуская внутрь двора.

Обернулся к парню. Он с надеждой вскинул глаза.

— Посмотри, пожалуйста, за ними. — Кивнул на, уже опять всерьёз дерущихся, водителей. — Потом расскажешь, кто из них выиграл. — И тоже зашёл во двор. После проскользнувшей вслед, Велии, дверь калитки закрылась.

А парень смешно выглядит, с открытым ртом!

— Далия, мы не смогли уехать. — Я сразу прибежал к охраннице, чтобы обрадовать. И на её вопросительный взгляд, уточнил. — Завтракать не поехали. Маме Мили не понравились местные мобили. Она заказала доставку.

Далия улыбнулась и опустила экран.

— Мебель скоро привезут. Но завтрак, скорее всего, привезут раньше. — Сказала она, опять поднимая экран.

— Можно поесть на столе, где я спал. — Решил я ещё раз напомнить о том, что один стол у нас точно есть. Далия пожала плечами и повернула голову к агрегату, который опять чем-то громко бухнул. Как же жаль, что нельзя к нему приблизиться и посмотреть, что он там делает! Несправедливо это, запрещать смотреть на интересное.

Постоял, молча смотря, как работает комплекс. У меня было ощущение, что я что-то забыл. Но вот что — забыл.

— Завтрак приехал. Встречай. — Глянув на брасик, подала голос Далия.

Я тут же рванул обратно, на другую сторону дома! Интересно, привезли что-то вкусное, или опять меня будут кормить только полезным?

Милисандра и Велия уже были около калитки.

— Это они специально? — Полный боли голос мамы Мили, стоящей у открытой вдери на улицу. Выскочил за калитку. Ха! Завтрак приехал на точно таком же мобиле! Цвет, окрас. Из него неторопливо выполз такой же тёмный дядя. Только он был толще раза в два.

— Э-э, красавица, Ханур спешил к тебе, привёз вкусный паста, самый лучший в мире! — В руках у него была небольшая коробка. И это всё? А где еда? — Мой брат готовил, пробуй и хвали его.

Дяденька неумолимо приближался к калитке, а мама Мили даже не решалась шагнуть за порог. Паника и брезгливость прочно завладели её эмоциями. А тут этот странный человек ещё сильнее усугубил ситуацию.

— Поцелуешь Ханура, и он сделает тебе ещё скидка на прекрасное вино, которое как раз хорошо подойдёт под этот умопомрачительный блюдо.

В эмоциях Милисандры появилась обреченность. Как-то она быстро сдалась, даже не поругалась с этим человеком. Девочка, что с неё взять.

Надо же, два прошлых мобиля, оказывается, никуда не уехали. Из них вылезли водители и с интересом смотрели на приехавшего. Мирно так смотрели и молчали. А мобиль-коробочка куда делся? Он же обещал посмотреть, кто из этих двух победит, а потом мне рассказать! Никому верить нельзя. Приехавший смотрел только на Милисандру, и медленно приближался, не переставая говорить.

— Это что? — Шагнул я наперерез и показал пальцем на коробку. Не нравится мне, когда меня не замечают. Я будущий Герой всей Галактики, а на меня даже не смотрят.

— Это самый вкусный паста в этом мире! — Дядя поднял коробку повыше. Он что, думает, это поможет мне просмотреть коробку насквозь? Взрослые, как всегда, странные.

— Нам не нужна паста. Мы ждём завтрак.

— Мальчик. — Хищная улыбка на лице, раздражение в эмоциях. — Это самый вкусный завтрак, который можно найти на этой планете.

— Открой коробку и покажи. — Улыбнулся я ему, но без ножа улыбка явно не подействовала.

— Оплата вперёд. — И протянул правую руку. Он что, не знает, как оплачиваются покупки? Брасик же у него на левой.

— Сначала посмотрю, потом оплата. — Решил я ответить сам, даже не оборачиваясь назад, чтобы спросить у Милисандры. — Или уезжайте. — И махнул рукой, а то вдруг он понимает общий так же плохо, как и говорит на нём, Раздался смех водителей других мобилей. Приехавший сразу же налился злобой.

— Вы нанёс оскорбление самый лучший паста в мире! — Сделал он обиженное лицо, потом ещё и тряхнул коробочкой. — Ханур будет жаловаться в Гильдия.

— Если я нанёс оскорбление пасте, то пусть она и жалуется. Ты тут при чём? — И что за Гильдию они всё время упоминают?

Смех водителей усилился. Доставщик обернулся к ним, что-то крикнув на местном. Они ему насмешливо ответили. Тот угрожающе взмахнул обеими руками, не обращая внимания на коробку в руке, с которой до этого обращался, как с драгоценностью. Пара взаимных оскорблений, плевок в пыль, и опять у нас перед воротами драка, а коробка с «самый вкусный паста» сиротливо валяется в пыли. Эх, судя по всему, сегодня завтрак отменяется. А мне было интересно, что это за паста такая, раз маленькой коробочкой можно накормить четырёх человек.

— Валя, быстрее зайди в дом. — Мама Мили опять переживает, не буду её расстраивать ещё больше.

— А мы не опоздаем в школу? — Спросил я её, заходя в калитку. Или мне кажется, или завтрак немного затянулся, а я до сих пор голодный, я же даже не ужинал.

— Нет, ещё есть время. — Махнула рукой Милисандра, направляясь к входу в дом. — Тут ехать всего минут де… сять. — Остановилась. До неё, как и до меня раньше, дошла ситуация: а на чём мы, собственно, поедем в школу? На ком-то из тех, кто у ворот сейчас выясняет отношения, пиная коробку с «самой лучшей в мире пастой»?

— А ты читала отзывы организации, которая занимается извозом? — Вспомнил я, чему она меня самого учила. — Рейтинг посмотрела?

— Зачем? — Голос виноватый, да и в эмоциях чувство вины. — Это же обычный извоз, таких тысячи.

— Все они упоминали какую-то Гильдию. Мне кажется, что это как в игре «Монополия» что папа привёз. Кто-то скупил тут всё, а остальные должны платить, если фишка на эту территорию попала.

— Я раньше никогда не заказывала извоз. — У нее началась паника. И чего нервничает? Тут делов-то! — Как же неудобно без своего мобиля! И что теперь делать? — Взрослый человек, вчера надавала мне кучу советов, а сама ими воспользоваться не может! Не зря папа её как-то назвал «беспомощная замужняя женщина». И Велия молчит.

— Мы вчера ехали из аэропорта на мобиле, который тебе понравился. Вызови ещё раз его же. И всё. — Выдал я самое простое, по моему мнению, решение, и с удивлением наблюдал в эмоциях гордость. Вот же странная! Мне бы было стыдно, что не додумался, а она просто гордится мной.

— Валя, ты просто умница. — Приятно, когда тебя оценивают по достоинству. А вот Грей вечно только издевается. Но он мужчина, так что это понятно. Наверное, потому они с Далией никак и не поженятся, если он и её называет хромой гусеницей, как меня.

Милисандра опустила экран, затем почти сразу подняла.

— Какой у нас номер дома? В извозе спрашивают.

— Не знаю. — Пожал плечами. — Я вчера так и не посмотрел. А эти тогда ты как вызывала?

— Да я только сказала, что вчера заселились, так они сразу сказали, что знают куда ехать. Сходи за ворота, посмотри, пожалуйста.

— Так и вчерашний водитель должен помнить. Ладно, ладно! Я быстро. — И побежал к калитке. Точно же, а вчера я так и не посмотрел этот номер. А мне было нужно, чтобы…

Я остановился, поражённый неожиданной мыслью. Я же вчера с Куанг разговаривал! Пошёл смотреть адрес и… и что случилось? Я уснул. Точно! Вот почему у меня ощущение, что я что-то забыл. Надо быстренько посмотреть номер дома и написать ей, а то она ждёт. Или не ждёт, но написать всё равно надо, раз обещал.

За калиткой почти ничего не изменилось. Те же мобили извоза, та же коробка в пыли. Курьер, правда, уехал. Не мог за собой убрать «самую лучшую пасту»? Может, посмотреть, как она выглядит? Нет. Она же не моя, а чужое брать нельзя. Хотя, я не буду брать, а только посмотрю.

Сделал пару шагов в сторону коробки и заметил, как на меня с любопытством уставилась извозчики.

— Валя, ты там где? — Донёсся крик Милисандры.

Нет, потом закажу в едальне пасту и посмотрю, что это такое.

— Иду уже.

— Ты чего так долго? — Разве долго? Я же бегом туда и сразу обратно. — Посмотрел?

— Чего?

— Номер дома!

— А, нет. — Точно! Совсем забыл. Это паста виновата, отвлекла меня. — Сейчас посмотрю. — И рванул опять на улицу.

Глянул номер дома. Запоминается легко: 1295847. Надо будет написать Куанг. Только не сейчас, а потом, как позавтракаем. Может, она ещё спит.

Прибежал обратно.

— Номер 1295847.

— Запомни его хорошенько.

— Да я уже запомнил. Там легко: 1 — номер круга, где мы теперь живём, 2 — следующее простое число, 9 — если прибавить один и два и умножить на три, то, как раз девять и получится. 58 — это 29 умножить на два, причём 5 — просто число, потом 4 — это наоборот, восемь делить на два, а семёрка это тоже простое число, следующее за пятёркой. Легко!

— Ну, если ты так говоришь, то да, действительно легко. — Почему-то она совсем не считала мой способ запоминания лёгким. — Но раз запомнил — прекрасно. Мобиль будет через полчаса, на завтрак уже не успеваем, поедем сразу в школу. А пока иди, переодевайся.

— Во что?

— Я тебе там костюм приготовила, висел рядом с местом, где ты спал.

— Так я же его и надел. — Она сама их не различает, я так и знал!

— Как? — Судя по её лицу, я совершил ужасное преступление. — Он же для клятвы! Ты что, в нём собирался идти завтракать? А если бы испачкал? Тебе же даже переодеться не во что, я больше ничего не приготовила!

— Так всё равно же не поедем на завтрак. — Махнул я рукой, и она растерянно прервала свои причитания. По мне так не трагедия, ну испачкал бы. Отмыл пятно и вперёд. И вот почему я люблю мой комбез: на нём не остается каких-то там пятен.

Что-то я хотел сделать. Есть полчаса времени, а заняться нечем. Может, побегать вокруг дома? Нет, там надо будет пробегать около строительного агрегата, а он тогда остановится.

О! Надо написать Куанг. Если спит, просто ответит не сразу.

8. Смотри в оба глаза!

Опустил экран, в углу моргает её имя. Видимо, от неё сообщения. Моргнул, и внезапно перед глазами оказалась рыба. Она смотрела на меня своими большими выпученными глазами и, как все рыбы, молчала.

— Рыбка, ты кто? — В ответ она стала зелёной. Затем черно-белой. А после вообще, как будто выложенной из клеточек. Это какой-то особый язык у рыбок с другой планеты?

— Рыбка, я ничего не понял, выражайся яснее! — И рыбка опять стала обычной расцветки, а её глаз приблизился настолько, что занял весь экран. Опять непонятно. Может, это рыба-шпион? Плавает и следит за людьми, чтобы потом напасть на них и съесть. Рыбка, как будто испугавшись моих мыслей, начала отдаляться. Отдалялась, отдалялась, и оказалось, что находится эта рыбка в аквариуме. Так она у кого-то дома шпионит?

— Классно! — Раздалось прямо у меня в ухе на незнакомом языке, видимо, на рыбьем. Переводчик сразу же активировался. — Тут двадцатикратное увеличение и куча фильтров! — Голос у рыбки такой знакомый.

Экран вдруг разделился на восемь разных окошек.

— Крутой инфор. И ты хочешь его вернуть? — В двух центральных появилась Куанг. Точно! Это голос её сестры, Дунг. Я тогда на корабле случайно подключился к новому инфору, который оставил Куанг. А восемь окошек — это камеры. Выбрал две центральные, появилось большое объемное изображение. Полное ощущение, что я сам смотрю, а не через камеры. На моем инфоре такого нет, куча технической информации напоминает, что ты смотришь не глазами. У военных инфоров своя специфика.

Сестра Куанг наклонила голову в бок. Изображение тоже наклонилась и ощущение, что смотришь глазами, пропало. Неужели ей так удобно смотреть?

Вот, теперь опять нормально.

— Я обязана его вернуть. Такой дорогой подарок нельзя принимать. Это ляжет большим долгом на меня и семью.

— На тебя — согласна. Ничего, отработаешь, даже удовольствие получишь. Может быть. Семья-то тут при чём?

— Нопеун Бич никуда не делся. — А это ещё кто? — Ты разве не помнишь, что вчера он прислал мне ещё одно приглашение?

— Ай, да наплюй ты на него. Будет настаивать, пожалуйся своему принцу, он его «немного порежет». — Саркастический голос сестры Куанг мне не понравился. Чего она над сестрой потешается? И на потолке ничего нет интересного, пусть опустит уже голову. — Или сразу в шлюз отправит. Он же у тебя «добрый».

— Я не могу пока просить у Валериуса Первого и Единственного помощи. — А почему не может? Я помогу ей всегда. Она мне почти друг. И чего она на полу опять сидит, кланяться сестре собралась?

— Вы поругались. — Уверенный голос сестры. — Он тебя бросил, и ты мне соврала, что у тебя с ним ничего не было. — И села напротив, тоже на пол. Наверное, им просто удобнее на полу сидеть. Или теплее.

— Нет, мы не ругались. — По лицу Куанг ничего не понять, а голос грустный. Тем временем Дунг повернула голову, рассматривая окно комнаты. А ну смотри в одну сторону! Что за вертиголовка какая-то.

— Ага, но у вас что-то было. — И кивок экрана. Мне надо перестать ходить по дому и куда-нибудь сесть. Или просто остановиться. Это постоянное мелькание камеры меня сбивает.

— Нет. — Тихий голос Куанг. И кажется, всхлипывание, но мне она не видна. Ну, поверни же голову, я хочу увидеть, показалось мне или нет.

— Врёшь. Кто вчера весь вечер слезы лил над этой несчастной коробкой? Была бы она, как у нас дома, из бумаги, размокла бы вся! — Наконец-то Дунг повернула голову прямо. Нет, слёз у Каунг не видно, но девушка расстроена. Кто это так её обидел?

— Он вчера должен был написать свой новый адрес.

— И?

— И не написал. — Убитый голос. — Просто прервал разговор. — Ага! Я же вчера уснул как раз тогда, когда искал адрес. Та-ак, как тут выйти из режима просмотра?

Скосил глаза, экран уменьшился и отплыл в сторону. Вот и модуль, в котором мы общались.

Выбрал последний не закрытый диалог.

Я > Куанг, доброе утро! Вчера неожиданно уснул, так что сообщаю свой адрес сейчас. Академический район, Круг Первый, дом 1295847.

— А ты ждала вчера, ждала. — В голосе Дунг появилась ирония. — Но он про тебя забыл, попивая пиво. Был бы постарше, кроме пива были бы ещё и бабы. Типичный мужик. Не бойся, если у вас действительно ничего не было, то он пока никуда не денется. Все мужики одинаковые, только после того, как получат сладкое, сливаются. Не раньше.

— Какое пиво, ему одиннадцать!

— Ну, скоро двенадцать. — Камера качнулась. Наверное, пожала плечами. — Мажоры и в десять могут такое учудить, что даже предположить нельзя, ты просто с ними никогда не сталкивалась. А я уж насмотрелась, будь уверена.

Тут у Куанг пиликнул брасик. Вот и моё сообщение. Странно, что видео приходит быстрее, чем сообщения. Куанг посмотрела на свой брасик, вскочила, зачем-то подбежала к двери, потом вернулась и села на то же самое место. Может у них дома жарко, вот она и ходит голая? И сидит на полу, чтобы было прохладнее. Или теплее.

— Что, объявился, наш принц?

— Он только мой. — Куанг подняла взгляд с экрана, который до этого пристально разглядывала. — Ты сама не хочешь, чтобы он был твоим господином.

— Да очень надо. — Пока она вертела головой, я увидел, что комната, где они сейчас находятся, совсем небольшая, проветрить или обогреть легко. Стоят две кровати, на полу почти совсем места нет, а они, вместо того, чтобы сесть на мягкое, сидят на полу. Точно, у них слишком жарко. Или слишком холодно. — Что пишет?

— Пишет, что вчера внезапно уснул во время разговора.

— Ну, вот видишь! Я оказалась права. Всё они одинаковы. Напился и заснул — обычное дело. Ты, перед тем, как у него переночуешь, требуй официального подтверждения твоего статуса наложницы. Чтобы он потом не мог отказаться.

— Уже. — Сказала Куанг, что-то набирая на браслете.

— Уже? Так ты теперь официально его наложница? Когда это он успел?

— Уже отказался. — И подняла взгляд к потолку, сжав губы в полосочку. Задумалась, наверное, что писать.

— Значит, я опять права. У вас было, но ты перед этим не поставила ему никаких условий. Я так и знала! Ты наивная девочка.

— Точнее, я сама отказалась. — Куанг, задумчиво глядя в потолок, кивнула, а потом опять начала что-то набирать. — До.

— Постой! — Девушка, перестаньте трясти головой, меня же стошнит! — Но почему? Ты же так этого хотела!

— Я решила немного подумать. — И опять что-то набирает. Она там мне книгу пишет?

— Пока ты думаешь, место займёт кто-то другой, а ты так и умрёшь девственницей. — Если это она про должность наложницы, то при чём тут девственность?

— Нет, не займёт. Или буду не первой, это не важно. — Правильно, подруг у моей жены может быть и несколько.

— Ты так в этом уверена? Да мой командир уже сейчас ищет ему служанок, среди тех, кто хочет поймать в свои сети холостого принца. Она за день нашла с десяток кандидатур! — Какая интересная информация. Учту! — Я тут посмотрела по нему информацию в инфонете. Ты знаешь, что он наследник побочной семьи? Единственный!

— Первый и Единственный. — Куанг протянула это с непонятной интонацией. По её лицу ничего не понять, а эмоции через видео не передаются. Очень жаль!

— Да. — Камера кивнула. Эй, осторожнее там! Я же чуть не упал, инстинктивно отреагировал на потерю равновесия. Всё, остановлюсь тут. — Наверное, поэтому он и получил этот титул. По мне так совершенно по-дурацки звучит. — Чувствую, моя шутка скоро шуткой быть перестанет.

— Это семейный титул. Так его могут называть только члены семьи.

— И ты?

— Нет. — Покачала головой. И опять что-то набирает. Кивнула головой сама себе и отправила.

Мне уже интересно, что там она писала так долго.

Куанг (секретарь) > Привет, мой Принц.

Наверное, с минуту я разглядывал эту надпись, ожидая, что будет продолжение. И это всё? Всё?! А где та книга, что она писала столько времени?

— И что он тебе пишет? Извинился за то, что вчера прервал разговор, не попрощавшись?

— Он и не должен извиняться, я написала ему, что не сержусь на это. — Э-э-э… А где это в её «привет, мой принц» сказано? И что, мне действительно не надо извиняться?

— Конечно, чего это он должен извиняться, если вы расстались! Ты теперь ему никто.

— Моя честь в его руках. А я теперь его секретарь. Личный. Он предложил мне им стать, а я только что согласилась. — Так. Где в её сообщении фраза «я согласна работать у тебя секретарём»? Да и она, помнится, ещё на корабле согласилась на это. Может, сообщение ко мне пришло не полностью? Почти всё украли секретные службы. Или неизвестные инопланетяне. Жуки, какие-нибудь. Интересно, а зачем жукам сообщения?

— Ну и зря. — Прервала мои мысли сестра Куанг. — У наложницы прав больше, чем у личного секретаря. А обязанности почти те же.

— Зато, в отличие от тебя, в работе секретаря я понимаю больше. Кто на что учился.

Так, надо же ответ написать. И что мне ответить на её «привет»? Извиняться, как я понял, уже не надо.

Я > Мы сейчас едем в школу на клятву, потом свободное время. Я не завтракал, может, вместе пообедаем?

Заодно и поговорим конкретнее про работников, которых надо нанять.

— Ой! — Куанг опять вскочила на звук сообщения. Стоя прочитала и удручённо просто рухнула опять на колени. Не отбила там ничего себе? Звук был неслабый.

— Что опять случилось?

— Он пригласил меня вместе пообедать. — А по голосу ощущение, как будто я её отравить собрался.

— Когда? — Дунг тоже вскочила и завертела головой. В камеру попало зеркало, там она отразилась одетой. Ей, получается, не жарко? Так тепло у них там или холодно?

— Сегодня.

— Сколько у нас времени?

— Думаю, часа два-три, не больше. Обед уже совсем скоро.

— Да, маловато. Ничего, что-нибудь сейчас решим.

— Мне совершенно нечего надеть! — Так вот почему она ходит голой, а сестра одетой! Температура тут, оказывается, не причём. А куда делась вся её одежда?

Камера повернулась к одной из кроватей. На ней лежали оба наряда, в которых я видел Куанг: костюм в виде халата и платье. А это что, не одежда?

— Сейчас вызову подмогу. — Инфор, через который я смотрел, оказался на прикроватной тумбочке. Эх, теперь камеры смотрят в угол комнаты.

— Кого? — Испуганный голос Куанг. Так, нужно переключиться на другую камеру. Как тут вернуться к тем окошкам, которые показывали все камеры?

— Валя, ты чего застыл посередине кухни? — Неожиданный голос Милисандры почти заставил меня вздрогнуть. Вот это я увлёкся! — Что, узнал, что такое социальные сети?

— Я и так знал, что такое социальные сети. — Помню, изучали их на одном из занятий. И я знаю, что это «средство для аналитики спроса, контекстной рекламы и большой кусок целевых продаж». Я не рекламщик, как мама Мили, так что мне это было не интересно.

— Молодец, ты у меня всё знаешь. — Это что за ирония? Я действительно много знаю. — Там нормальный мобиль прибыл, поехали в школу.

Так это что, полчаса уже прошло? Как незаметно время пробежало. Надо написать Куанг, а то опять получится, что разговор прервался на середине.

А что написать? Она не ответила, пойдёт она или нет, так что, по правилам этикета, надо ждать ответа. Переспрашивание будет неуважением почти во всех культурах, которые мы изучали. Может, она уже пишет, просто я не вижу?

Куанг (секретарь) > Мой Принц, а во сколько будет обед? И куда мы пойдём?

Угадал, вот и ответ. Точнее, вопрос. Так она идёт или эти вопросы нужны, чтобы принять решение?

Я > В стандартное время, как раз после клятвы.

Я > Куда пойдём, не знаю.

Мы же тут ничего не знаем, а выбор на Милисандру оставлять нельзя. Опять приедут полосатые мобили, и будет драка.

Я > Может, ты сама выберешь, куда хотела бы пойти?

И пошёл к выходу. Экран сделал полностью прозрачным, смотреть на угол комнаты глупо, а если подниму — связь отключится.

— А-а-а! — Чуть не споткнулся на пороге дома. И чего так кричать? Я думал, Куанг вообще не способна издавать такие громкие звуки. Неужели стукнулась обо что-то? — Он спрашивает, куда бы я хотела пойти! — Паника в её голосе, или мне показалось? Через переводчик тяжело понять, к которому слову относится та или иная эмоция. А теперь я их и не вижу. Как, оказывается, я привык к тому, что могу понять, что человек чувствует.

— Всё понятно, сестрёнка. Сегодня ты ночуешь не дома.

И тишина. Чего там происходит, я же хочу посмотреть, но не на ходу же!

На улице внезапно оказался не обычный мобиль, а большой. Очень большой. Как интересно! На таком я тоже ещё не ездил!

— Чего ты опять встал? Обходи большегруз, наш мобиль за ним. — Рука мамы Мили в этот раз только дёрнулась к моим волосам и всё. Начинает привыкать, что я уже взрослый для таких нежностей.

— А разве мы не на нём поедем?

— Не-ет. — И смеётся. Обидно немного. — Это мебель привезли.

Ну вот. А когда я на таком же покатаюсь?

— Может он, когда разгрузится, потом нас отвезёт?

— Не получится. Нас уже другой ждёт.

За большегрузом действительно оказался тот мобиль, на котором мы вчера ехали.

— А может, вы на этом поедете, а я на большегрузе?

— Запрещено большегрузу посторонних возить. Инструкция такая.

— А. — Ну, если инструкция, тогда да. Инструкция — это всегда серьёзно.

Эх, пришлось залезать в маленький мобиль. Интересно, а куда делись те, полосатые? И кто победил в драке?

О! А царапину в виде буквы «в» ещё не починили. Это я просто им на память оставил, чтобы, когда я стану героем, этот мобиль поставили в музей. Наверное, они это поняли и сохранили раритет.

— Привет! — Какой странный голос у водителя, похожий на женский. И как он через перегородку со мной поздоровался? — Вы чего заперлись?

На этот вопрос я даже не знал, что ответить. Это же он сам залез туда, где управление.

— Да феечки ломились, а мы тут вон в каком виде. — Ой, это не водитель, это же у меня в ушах. А ответила неизвестному голосу сестра Куанг, но уже на общем, а не на рыбьем языке. Вспомнил её имя — Дунг.

— И чем заняты? — Звук падения на кровать. Знакомо, сам так же падаю часто. — Как хорошо!

Нет, это невыносимо! Я же умру от любопытства. Придумал! Так, проявляем экран, делаем его чуть сбоку… Ага, вот и кнопка всех камер. Инфор лежит наискосок, так что задействовать придётся два направления. Поделил экран напополам. Восемь камер, а полностью всю окружность не перекрывают. Гражданская модель, чего с неё взять. Вот у меня только пять, а можно сделать непрерывную панораму.

На одной из кроватей лежала какая-то женщина. Судя по стоящей рядом с ней Дунг, женщина высокая.

— Мы выбираем, чего сестре надеть на свидание.

— Какие есть варианты? — Этой женщине тоже жарко, раз и она, хотя только зашла, а уже без одежды валяется.

— Платье немного потрёпанное, и бельё. Всё в одном комплекте.

— Не густо. Свидание первое?

— Нет.

— Тогда можно вообще без белья идти, я всегда так делаю.

— Нет, я так не могу. — Куанг закрыла себе рот рукой и сделала большие глаза.

— Ой, да ладно! Было бы из-за чего напрягаться. Все мужики одинаковые. — Большая женщина встала и оказалась выше сестёр больше чем на голову. Трусики на ней, оказывается, всё-таки есть. А говорила, что всегда ходит без белья!

Подняла руки и потянулась. Вот это тело! Она не большая, а очень большая. И всё это — сплошные мускулы. У мамы и тренера нет таких выпирающих узлов на руках и ногах.

— Тебе удобно? — Это Милисандра, которая села слева, отвлекла меня от наблюдения. Велия села справа, но была, как всегда, молчалива и почти незаметна.

— Да, всё хорошо.

— Ничего не забыл? — Забыть — не забыл, но грустно, что нож опять пришлось оставить.

— Нет, ничего не забыл.

— Что-то ты выглядишь как-то ненормально. Ты не заболел?

— Нет, я не заболел. — Этот приступ заботы мне уже был знаком. Когда-то он меня возмущал, когда-то раздражал. Потом я привык и просто его пережидал, как сейчас. Главное, не проявлять неуверенности в ответах, и всё быстро закончится.

— О! Крутая вещица. — Меня подняли и завертели. Точнее, не меня, а инфор. — Подарок?

— Да. — Это Куанг. Стоит и смотрит на вторую кровать, где лежит её одежда. Она думает, что от её взгляда что-то поменяется?

— Парень подарил, на свидание с которым и собираемся. — Это Дунг. Стоит с опущенным экраном. Вот почему она этот инфор бросила — свой надела.

— О. Тыщи две кредитов, не меньше. Видела в рекламе.

— Десять. И сто девяносто девять сверху. За коробочку. — Куанг тяжело вздыхает, не прекращая глядеть на одежду. — Я никуда не пойду! — И опять падает на пол. У неё явно натренированные колени, у меня бы точно были уже синяки. Меня учили падать и не с такой высоты, так, чтобы не пораниться, но я падал всегда почти без звука. А тут такой грохот.

— Десять кусков эта приблуда? — Девушка явно помахала инфором. — Да он мальчик-мажорчик! И как он в этом? — Камера опять качнулась. — Большой?

— Двенадцать почти. — Куанг всё так же смотрела на одежду, уже сидя на полу.

— Ну, нормально. Я встречала и поменьше. Тут, я тебе скажу, главное — уменье!

— Он очень умелый. — Кивнула голова Куанг. Я видел только голову, её тело было ниже обзора. Перестаньте уже вертеть инфор, от того, что я задействовал сразу два окна, еще больше стала кружиться голова. Одно пришлось отключить.

— Мне идёт? — Я оказался выше всех. Понятно, это большая надела инфор себе на голову.

— Карделия, ты просто неотразима.

— Ещё бы! — Ну вот, опять я болтаюсь в районе пояса. Я как-то смотрел видео про аттракцион с горками. Очень похоже. Даже не хочу в реальности проверять: это так же тошнотворно или нет. — Утро же ещё, ты собираешься весь день готовиться к этому событию?

— Мы идем вместе обедать.

— Обедать? Эх, романтика! — Меня бросили на кровать. Если инфор такой для них дорогой, то чего с ним обращаются, как с безделушкой? — А чего не ужинать? Это романтичнее.

— У них отношения только начинаются. — Это Дунг. Через камеру, на которую переключился, видна только её макушка.

Раздался стук в дверь. У них сломался сенсор, раз стучат? Шипение двери, которую мне не видно.

— Привет, девочки! Что за истерика и пожар? — Мягкий, грудной голос. И опять незнакомый. Выбрал другую камеру и увидел, что в комнату протиснулась ещё одна женщина, ростом чуть ниже Дунг.

Ага, с кровати меня переложили на подушку. Уже лучше, обзор выше, но опять пришлось менять камеру.

— Наша Принцесса собирается на обед со своим избранником. — Это большая, которая Карделия, объяснила. Думаю, так и буду называть её в уме «Большой». А пришедшая будет «Маленькой».

— О! У неё есть избранник! — Пришедшая «Маленькая» приветливо помахала рукой Куанг. — Поздравляю. И куда идёте?

— Он сказал, куда выберу, туда и пойдём. — Мне кажется, её совсем не радует то, что я предоставил ей выбор.

— Платит кто?

— До этого всегда он платил.

— О! Кто платит, тот и позу заказывает. Мечта, а не мужчина! Где таких берут? Может там ещё один завалялся?

— Он из побочной семьи, так что можешь пристроиться второй. — Дунг явно обрадовалась пришедшей. — Или даже третьей.

— О! Мажорчик! Люблю богатеньких, но быть второй или третьей — не моё. У трёх поварих обед всегда сгорает. Я пробовала пару раз эти столичные штучки, но в такие ночи мне почти ничего не доставалось. Что за глупость такая: ждать очереди на мужика? Лучше бы наоборот: я одна, а мужчин трое! Мечтаю попробовать, но тут одного нормального хотя бы найти.

— Она про замужество, нимфоманка ты наша! — Большая села на кровать и я подпрыгнул. Точнее, инфор подпрыгнул. — Побочники могут гаремы жён себе набрать.

— Так я знаю. Одно другому не мешает, слышала я рассказы про эти семьи. Принцесса, ты его уже проверила?

— Чего?

— Чего, чего. В деле проверила? Может он внешне ничего, а потом окажется, что там полный пшик. Был у меня один такой. Всё пел мне песенки про мою красоту и неотразимость, а потом оказалось, что его «большую любовь» через полное увеличение боевого инфора рассматривать надо, иначе и не увидеть. Твой как в этом деле?

— Я не понимаю…

— Двенадцать у него. — Вмешалась Большая. — Почти.

— Нормально для твоего роста. В наше время, считай, повезло. Если ещё и выносливый, то вообще главный приз.

— Выносливый. Он её по татами валял полчаса, не запыхался. — А чего это у Дунг такой голос ехидный? Я же действительно тогда за полчаса даже не вспотел. Почти.

— Валя, ты чего всё молчишь? — Милисандре стало скучно ехать молча. Да, не умеет она долго молчать. Спрошу у неё то, что не понял:

— Мама Мили, а что такое «романтично»?

— Ты не знаешь, что такое романтика?

— Нет.

— О! Романтика — это… Это… — И она неопределенно помахала одной рукой. — Это когда всё красиво. И удобно. Или неудобно, но всё равно «ах».

— Что «всё»?

— Да вообще всё. — Ничего не понял. Может, она хотя бы пример какой-то приведёт?

— Например?

— Валя, это надо чувствовать. Когда романтично — то интересно. А если скучно — то не романтично. Но не всегда. Словами это не объяснить.

— Получается, романтика — это, как запах?

— Почему запах?

— Ну, я всегда знаю, когда запах приятный, а когда нет. Понимаю, но объяснить не могу.

— Наверное. — И замолчала. Сама задумалась.

— Нет, это не пойдёт. — За это время Куанг уже оделась в ту «конфетную» одежду, в которой была при нашем знакомстве. — Где ты вообще взяла этот балахон? — Эта маленькая девушка, которая только пришла, умудрялась ходить вокруг Куанг. Комната маленькая, мне кажется, там и стоять-то места мало, но она всё же легко находила путь. — Снимай! Что ещё есть?

— Вот ещё платье. — Дунг, улыбаясь, показала пальцем на кровать. — Но она в нём была на прошлом свидании.

— Один раз — это не сильно критично. Вот если три раза подряд, тогда да, даже мужчина замечает, что женщина в одном и том же. Хотя, есть и вообще слепые, смотрят только на грудь, а в чём ты, им наплевать. Надевай.

— Ты утром написал девочке «доброе утро»? — Это вопрос от Милисандры отвлёк меня от наблюдения и поставил в тупик. Какой ещё девочке?

— Не могла бы ты уточнить: какой девочке?

— Той, с которой у тебя было свидание. — Опять озадачила меня мама Мили. У меня было свидание? Я ещё в прошлый раз задавался вопросом, чем свидание от простой встречи отличается, но спросить забыл. Это она о том разе, когда мы с Куанг и Пиколеттой встречались?

— Одной написал, другой нет. — Но тут подумал, что может она Нирону имеет ввиду, мы же с ней встречались на челноке, и решил уточнить и про неё. — Третьей тоже не написал, но мы с ней должны встретиться в школе.

— Один раз, говоришь, надевала? — А Куанг тем временем уже в платье. Быстро она переоделась. Милисандра надевает свои платья по полчаса. В лучшем случае.

— Да.

— Хорошее платишко, ещё и мой размер. Маленькая задумчиво вертелась вокруг Куанг. — Может, поменяемся? Пойдёшь в том, которое твой мужчина ещё не видел. У меня есть просто отпадный вариант!

— Не могу, подарок.

— Это твой кавалер тебе такие платья дарит? Эх, а мои мужики щедрые только на советы. И чего я не принцесса?

— Нет, это его мама одарилась. — Это Дунг опять влезла с ехидным замечанием.

— Смешно. А если серьёзно? Ой, такая ткань приятная на ощупь! Я ещё такую не видела.

— Еля, я тебе совершенно серьёзно говорю: это платье подарила его мама.

— Так. Его мама подарила тебе платье? До того, как вы сходили на первое свидание или после?

— До.

— А что за третья девочка? — Это Милисандра переварила мой прошлый ответ. Почему-то он её очень огорчил. Сами же вместе с Далией подталкивали меня на ту встречу!

— Нирона. — Видя, что она опять не помнит, уточнил. — Та девочка, танцующая «Спокойное море».

— Снимай. — Тем временем, Куанг опять заставили раздеваться. — Подарки свекрови надо носить на встречах с ней, а не с парнем, поверь моему опыту.

— А разве ты с ней ходил на свидание? — Не нравится Милисандре Нирона. Тревога и озабоченность.

— Нет, но мы встречались на челноке.

— Когда это вы успели?

— Когда… — Чуть не сказал «когда ты меня искала», но я же это не должен знать. Не буду же я объяснять, что это Монстрик передал мне все её слова. — Когда я пошёл ещё раз есть, то я как раз был с ней. — И я помнил, что уже рассказывал ей про эту встречу, ещё на челноке. У неё «избирательная память»?

— А красное есть? — Это они про что? Ага, Куанг уже в том белье, в котором я её видел в раздевалке спортзала. Чёрное и кружевное, которое с подозрением встретила Милисандра. Только я опять не вижу, есть ли кружева на верхней части, этот участок закрыло от меня тело большой девушки, сидящей на кровати.

— Нет, только этот комплект.

— А если он его порвёт? Это часто бывает, поверь моему опыту. Нужен запасной, или без белья пойдёшь домой.

— Как порвёт!? Оно же очень дорогое!

— Бельё и должно быть дорогое. На косметике, одежде и белье нельзя экономить. Если нет денег — экономь на еде.

— Еленсия, чему ты её учишь? Это ты у нас всегда на диетах, а сестра тебя послушает и умрёт с голоду! — Голос Дунг был резкий и осуждающий. У неё плохое настроение?

— Эх, твоя правда. Принцесса у нас худенькая от природы, не то, что я. Так есть у тебя другое бельё?

— Другое? Только то, что я носила дома.

— Показывай. А это снимай. Раз он тебя в этом видел, то теперь его только перед другим любовником надевать можно. Бельё — не платье, его они запоминают.

— Вылезай, чего сидишь? Приехали. — Эх, пришлось убрать с обзора видеоряд, оставить только звук. Не хочется опять спотыкаться на ходу.

На мой взгляд, школа внешне выглядела не очень. Даже очень не очень. Приземистое пятиэтажное здание, покрашенное с какими-то разводами. Плоская крыша, с потрескавшимися краями. Рядом какие-то постройки, все это обнесено высоким глухим высоким забором.

— Вид убогий. — Совершенно согласен с голосом Маленькой в голове. — Снимай и никому не показывай. — Это они там про что?

— Валя, не застывай так, ты меня пугаешь.

— Получше ничего нет? — Это тоже была не моя реплика, а этой Еленсии. И, хотя она опять совпала с моими мыслями, озвучивать её я не стал. Школу выбрала моя мама, Милисандра тут не причём.

И в ушах в ответ на этот вопрос услышал только тяжёлый вздох от Куанг. Непроизвольно повторил его вслед за ней.

Входные двери откатились не с привычным шипение, а с каким-то скрипом. Тут же должна за день проходить куча людей, неужели нельзя починить?

Яркие эмоции просто оглушили меня. Оказывается, двери были не совсем обычные, а покрыты чем-то похожим на изоляцию пси, как на корабле или папином мобиле. И шум. Крики, возгласы. Блокировка почти не помогала, резко начала болеть голова. Всё, откладывать уже некуда, вечером начинаю учить «сферу». Мама действительно не зря сказала, что её нужно изучить до школы, а я всё откладываю.

Охранника наши персоны совсем не заинтересовали. Он мазнул равнодушным взглядом в нашу сторону, и всё. Как он узнал, что мы не бандиты или не грабители? Экран инфора у него поднят, значит, визитку он не вызывал.

А куда тут идти? Схемы здания нет, указателей нет. Как тут никто не заблудился ещё!

— Мне кажется, тут нужна помощь специалиста. — В голове голос маленькой гостьи опять совпал с моими мыслями.

— Я тебя вызвала, как специалиста. — Голос Дунг.

— Что поделать, если случай такой тяжёлый. — Что у них там за тяжёлый случай? Надеюсь, никто не заболел?

Гляжу, Велия показывает «верх, два». Ага, второй этаж.

— И куда тут идти? — Милисандра растерянно остановилась посередине людного холла.

— Второй этаж. Вон там лестница. — Отлично, десять баллов Велии, которая мне и направление незаметно указала. А мама Мили не переспросила, откуда мне это известно. И даже не удивилась. Только не могла не сделать замечание.

— Валя, подними экран.

— Зачем?

— Посмотри вокруг: много ты видишь людей с опущенным экраном? Тут это явно не принято. — Огляделся. Точно. Куча людей с поднятым экранами. У многих инфора и вовсе нет. Надо будет узнать местный протокол, чтобы ничего не нарушить.

Если подниму экран, связь прервется, а я хотел узнать, чем закончится обсуждение одежды моего секретаря. Ладно, пока просто сниму обруч. Тогда экран потухнет, но связь останется.

На втором этаже, около двери, где принимала комиссия, было, ожидаемо, людно. Мы приехали к своему времени, но оказалось, что комиссия начала работу позже, да и время, отведённое на каждого, не соблюдали, так что образовалась очередь. Сколько перед нами людей, и как долго ждать — непонятно. Всех просто вызывали по списку, каждый боялся пропустить свою фамилию, потому все толпились недалеко от дверей.

Нетерпение, ожидание чуда, раздражение, опять нетерпение. Два раза раздражение и страх. О! Кто это так боится? Нирона! Там, за дверью сидит тот «родственник», от того она и боится заходить? Надо её подбодрить! Думаю, Милисандра сможет побыть пока с Велией и не потеряться?

— Мама, я отойду на минутку?

— Да, хорошо. — Мне кажется, она даже не поняла, что я ей сказал, опустила экран и что-то там делает. Взрослые вечно запрещают то, что сами делают. Сказала, чтобы я поднял экран, а сама?

Ладно, нацеливаюсь на Нирону, чтобы не напугать, включаю суперлегкую походку разведчика, подхожу сбоку.

— Привет.

9. Оборотная сторона… Нирона нервная и Элор-председатель. Оба Хайдеры

Нирона чувствовала, как у неё всё трясётся. Вот полностью всё: и тело и мысли. И эмоции тоже прыгают. Если в комнате, перед дверью в которую она стоит, что-то пройдёт не так, то её уже ничего не спасёт от монастыря. Там её будущее. Точнее, одна из ступенек туда, но очень важная.

— Заходите. — Выглянула из комнаты личный секретарь директора школы. Нирона, когда вызвала её визитку, единственное что и запомнила, так это должность. Строгая девушка назвала какую-то сложную фамилию, а потом назвала и её. — Следующие Хайдер. — Нирону эта любовница директора сильно раздражала своей надменностью, с какой та говорила со всеми.

Ещё один человек, и я захожу. Надо успокоиться и собраться. Успокоиться и собраться. Успокоиться… Только вот как? Я вообще всё забыла!

— Привет. — От тихого голоса она вздрогнула так, как будто ей крикнули прямо в ухо. Сбоку стоял Валериус — её шанс на спасение от всех проблем в жизни. Стоял, сволочь, рядом и улыбался.

— Привет. — Улыбнулась в ответ она, опять включив модуль поведения «встреча клиента». Он у неё всегда работал независимо от мозга, настолько привычным был в её жизни. — Ты тоже на клятву?

Мальчик посмотрел на неё задумчивый взглядом, сразу же убрав улыбку. Что ему опять не так?

— Да. Тут все туда. — И он рукой махнул на группу детей и взрослых, что собрались в помещении, перед кабинетом директора школы.

— А, точно, совсем забыла. — Улыбнулась она улыбкой дурочки, но тут же сообразила, что это было сделано зря: мальчик действительно посмотрел на неё, как на дурочку. — Извини, задумалась. — Убрала она свою улыбку окончательно. Вот что он за человек? Другие от её улыбки сами улыбаются, становятся ласковым, а он как будто начинает её ненавидеть.

— Да, я понял, что ты нервничаешь.

Надо срочно успокоиться! Если даже такая мелюзга заметила, то взрослые за этой дверью сразу поймут и что-то заподозрят.

— А ты не нервничаешь?

— Нет. — Он пожал плечами и, наконец, опять улыбнулся. Она тоже хочет быть маленькой и ничего не понимающей! Вон как им легко живётся. — Я посмотрел в инфонете, там ничего сложного: зададут пару глупых вопросов, приложишь руку к сканеру, потом туда же приложит заверяющий, и свободен. А ты чего одна? Кто твою клятву заверять будет?

— Дед. Но он там, внутри. Он в комиссии.

— Он у тебя учитель? — Удивился мальчик.

— Нет, его друг пригласил.

— Ах, дру-уг! — Как-то загадочно протянул мальчик. — Ну, если друг, тогда конечно. Только не понял, зачем ты тогда так боишься?

— Боюсь, потому что… — Вот как ему объяснить? И так же всё понятно. — Страшно, вот и боюсь. Вдруг не примут? — Нирона слышала разговор, что кого-то с начала дня уже моник завернул, не приняв клятву. Не хотелось бы самой стать предметом такого обсуждения.

— Ну и зря. Вот смотри: если меня не примут, то что, думаешь, будет? — Ему ничего не будет. Только вот она — не он.

— Пойдешь в другую школу. Не под государством.

— Десять баллов! И ты тоже можешь так сделать. Так чего ты так переживаешь? Школ много. — Вот гад! И улыбается ещё. Это для него школ много, а для неё только две: школа жизни в монастыре и та, где учится он сам. Выбор очевиден, как говорится.

— А есть вероятность, что ты тут учиться не будешь? — А если она поступит в школу, а он нет? Это же катастрофа!

— Да, такая вероятность есть. — Ну, просто отлично! Вот не станет он тут учиться, и что ей потом делать?

— А от чего зависит, будешь ты тут учиться или нет? — Может, можно как-то подстраховаться?

— Не от меня. Мама прилетит и как скажет, так и будет.

— Так ты до сих пор маменькин сыночек? — Вырвалось у неё непроизвольно. Дура, ей же говорили, чтобы она не отзывалась неуважительно о его мамах!

А мальчик вдруг стал смотреть на неё очень сочувственно.

— Знаешь, Нирона, мне очень неловко тебя расстраивать, но ты явно заблуждаешься.

— В чём это? В том, что ты маменькин сынок? — Она понимала, что разговор завернул в опасную сторону, что она может поссориться с тем, от кого зависит её будущее, но остановиться не могла. Злость на этого богатенького, не имеющего проблем малыша, начала распирать её.

— Нет, в этом ты совершенно права. — Сумел удивить её мальчик. Даже злость на него почти прошла. — Я тебе открою тайну: все мальчики — маменькины сынки. А девочки — маменькины дочки.

— Так уж и все? — Злости не осталось, но ехидность в голосе она убрать не смогла. Она никогда не была маменькиной. И не будет!

Свою мать Нирона ненавидела чистой незамутнённой ненавистью.

— Да. — Он вздохнул и продолжил, объясняя ей, как маленькой. — Все мальчики рождаются от мам, а не появляются в Свете. И девочки тоже. Папы только в самом начале участвуют, а Свет вообще не причём!

Нашёл кому это объяснять. По этому «папиному участию» она сама может уроки давать такой, как он, малышне. Только, как ей теперь быть? Сказать «сама знаю», или сделать удивлённое или заинтересованное лицо?

— Хочешь, я потом тебе покажу, что они для этого делают. — Продолжал вдохновенно вещать парень. — Я давно это знаю.

Вот оно, предложение, которого она так ждала! Это, можно считать, победа. А она думала, что он для этих дел ещё мал, раз никак не реагирует на все намёки и особый взгляд.

Покажешь мне, значит? Отлично! Надо будет только разыграть из себя неискушённую девственницу. Ничего, дело привычное.

В монастыре ей примерно раз в десять дней «срывали цветок невинности», что очень хорошо оплачивалось. Да и возраст она свой всегда принижала, благодаря невысокому росту. Чем моложе — тем дороже.

— А когда? — Решила она сразу хватить удачу за волосы.

— Можно дня через два. — Что? Он сразу согласился? Неужели два дня, и всё так просто решится? Что-то не верится. — Я тебя в гости приглашу, сейчас дома мебели ещё нет, даже кровати. И вещи ещё не приехали, нужно будет ещё их разложить.

Правильно. В первый раз всё должно быть красиво. Так, я же наивная девочка, которую соблазняет мальчик. Быстро делаю смущённое лицо. Жаль, покраснеть не получится. Осторожно, не вспугнуть его…

— Ну, я даже не знаю… Это так неожиданно. — И она жеманно сцепила руки в деланном смущении. Этот жест почему-то очень умилял её клиентов.

— Ничего. Я тоже в первый раз был ошарашен. Но потом нормально, привык.

Да он у нас опытный, оказывается. Столичный мальчик. А мне эти драные аналитики говорили, что он совсем ничего не знает и не умеет, дома всегда сидел. И сама забыла, что богатым никуда идти не надо, им всё на дом привозят, любовниц в том числе. Все мужики, в любом возрасте — любители погулять. А этот ещё не помолвлен даже, никаких ограничений. Значит, возникает другая опасность — быть просто одной из многих.

Желания просто присоединится к списку его трофеев, у Нироны не было совсем. Богатые все такие: наобещают невозможное, лишь бы получить сладкое, а потом даже возможное не сделают. Нет, она должна стать его постоянной любовницей, никак иначе. В идеале — единственной.

— Я понимаю, но я стесняюсь. — И ещё не закончив фразу, поняла, что опять в чём-то ошиблась: улыбка у парня опять пропала. С серьёзным лицом рассматривает её, а потом с равнодушным лицом заявляет:

— Не хочешь, не надо. — Отворачивается и уходит. Просто уходит. Как так!? Этот богатенький настолько привык, что девушки всегда сразу прыгают к нему в постель, что малейшие трудности, и он сразу убегает? Слышала она о том, что в его возрасте парни нерешительные, но тут уже явный перебор. Точно, маменькин сыночек.

Пока она думала, опять вышла девушка и назвала её новую фамилию. Надо идти. А может уже и бесполезно это? Она опять была в шаге от победы и что-то сделала не так.

Я его ненавижу! Почему нельзя быть как все нормальные мужики? Почему! За что ей такое очередное испытание?

Монастырь опять начал приобретать более яркие очертания. Ну, хоть трясучка прошла.

— Ты одна? — Девушка, что вызвала её, смотрит строго и требовательно. Какое ей дело? Тоже мне, личная секретарша! Думает, что, раз спит с директором, сама стала главной?

— Дед там, он председатель комиссии. — Она ткнула пальцем внутрь кабинета, и с удовольствием увидела угодливую улыбку на лице этой подстилки.

Правильно, я теперь не обычная девочка, я теперь из элиты. Знать бы, надолго ли. Если меня выгонят из новой семьи, эта улыбающаяся первая меня ударит. Таких, как она, надо убивать заранее.

— Проходи, не бойся. — Голос деда неожиданно показался ей очень раздражающим, но она уняла злость. Не место и не время. — Встань вот тут и приложи правую руку на правый сканер. Как тебя зовут?

— Нирона Хайдер. — Комиссия большая: её дед, пара дедков, мужик, что уткнулся в обычную книгу учёта, какая-то тетка, спортсмен и, судя по фигуре, военный. И та деваха, что её позвала.

— Умница. А сколько тебе оборотов, Нирона?

— Двенадцать. — Уверенность, только уверенность. И мысли о том, что она пожилая, что жизнь почти прошла — забыть.

— Скажи, ты раньше обучалась в средней школе? — Вроде никто не заметил нестандартность прошлого вопроса. Можно выдохнуть!

— Нет. — У неё было не обучение, а дрессировка. Которая, не смотря на смену статуса, всё ещё продолжается.

— А в начальной? — Это влез один из дядечек, что сидели в комиссии. Знак глаза на груди с четырьмя лучами на правой стороне говорил, что это и есть моник. Четыре луча — значит мастер, вспомнила она то, чему её учили совсем недавно. Очень сильный специалист, даже слева есть один луч. А говорили, что будет молодой парень, даже советовали глазки ему состроить. Эти советы, которые ей дают, только всё портят.

— Тоже нет. — Возглас удивления прошёл по сидящим за центральным столом. Послышались шепотки на тему, что тогда она тут делает.

— Но ты же выучила весь курс начальной школы? — Пришёл ей на помощь её дед.

Тут она замялась. Она не была уверена, что выучила ВЕСЬ курс. Времени слишком мало было.

— Почти весь. — Всё же решилась ответить она.

— Но ты же уверена, что сможешь учиться наравне со всеми?

— Уверена. — Тут уж никаких сомнений. Она будет учиться. И получше многих! Она хочет просто учиться, как обычные люди, а не выполнять команды, как зверюшка, которую за каждую провинность бьют палкой или ремнём.

— Скажи, ты испытываешь какую-нибудь неприязнь к Содружеству? — Пошли основные вопросы клятвы, самое сложное позади.

— Нет. — Содружество, конечно, не идеально, но хоть запрещает монастыри, типа того, в котором она была. Пусть и только формально.

— А к его руководству?

— Тоже нет. — Какое дело ей до богов этой галактики? Или им до неё.

— Ты работаешь на какие-то организации или политические союзы?

— Нет, не работаю.

— Ты согласна с тем, что Содружество имеет право призвать тебя к себе на службу в любой момент, и отказаться ты не сможешь? — Этот момент она не помнила в тексте клятвы, потому растерянно промолчала.

— Уважаемый мистер Хайдер, этот вопрос задаётся только мальчикам.

— Да? Я тогда извиняюсь. Но ты же не против работать на правительство, если оно того попросит, Нирона?

— Нет, не против. — Догадалась она ответить так, как подсказывал дед. Наверное, этот ответ был ему нужен для каких-то планов.

— Вот и прекрасно. — Дед откинулся на спинку своего кресла. — У меня больше нет вопросов.

— Девочка, ты сдавала тесты на восприятие? — Это спросил дедок, что до этого вообще сидел с отрешённым видом. А она думала, что он вообще не слышит ничего.

— Нет.

— Завтра уже распределение по классам, ты хотя бы записалась на тесты? — Ой, а она не знает! Ей никто про тесты не говорил.

— Да, мы записались на них. Утром тесты, а распределение после обеда. — Дед опять пришёл ей на помощь.

— Тогда у меня больше нет вопросов. — И снова принял равнодушно-сонный вид. Только утро, а они уже устали. Поработали бы как она в монастыре, прерываясь только на приём еды и сон урывками. Или как сейчас, когда днём учёба, а ночью ремень и пыхтящий на тебе урод почти до утра. Ненавижу!

— Ещё у кого-то есть вопросы? Нет? — Её дед встал, подошел к ней, потом развернулся к остальным, положил руку на второй сканер. — Я, как ближайший присутствующий тут родственник и опекун Нироны Хайдер, заверяю её клятву. — Дед убрал руку со второй панели сканера, затем повернул голову к ней. — Нирона, ты свободна.

Уф, можно выдохнуть. И не бежать, а медленно и чинно выйти из этой пыточной.

*****

Нирона вышла, и члены комиссии сразу зашушукались, что-то обсуждая между собой. Не слышно, чтобы обсуждали девочку, значит всё прошло удачно.

Элору захотелось пить, видимо, от нервов, и от сканера он сразу отошёл к ширме. Тут стояла вода, с разными добавками и простая, немного быстрых закусок и даже вино. Вообще, этот уголок обязывали создавать медики: тут оказывали помощь школьникам, если им вдруг стало плохо — бывали такие случаи. Только учителя решили, что заботиться только о школьниках — верх альтруизма, и организовывали вот такой перекус. Даже традиция своеобразная выработалась: разные государственные школы этот закуток делали с разными наборами блюд. Кто-то со сладкими закусками, кто-то с сытными салатами или бутербродами. Были и такие, кто накрывал полный стол, чтобы не прерываться на обед.

— Мистер Хайдер, Вы разрешите задать Вам пару прямых вопросов. — Подошёл к нему моник. Это был не штатный школьный, а работающий на администрацию района, давно не посещающий вот такие мероприятия. Элор даже слегка напрягся, когда увидел его в комиссии. Что он тут забыл? Должен же быть молодой парень, недавний выпускник местной Академии.

— Да, конечно, мастер Дилион. — При обращении к моникам было принято указывать их уровень, особенно, если он указан на знаке.

— Скажите, это девочка действительно ваша внучка? — Старый хорь что-то заподозрил. Опять расходы на взятки, или операция вообще сорвётся?

— Нирона? Да. — Кивнул, но на всякий случай решил уточнить. — Не родная. Она дочь сына моего двоюродного брата.

Мастер кивнул головой, словно подтверждая его слова. Он — моник, нельзя про это забывать. Мысли они читать не умеют, но даже оттенки любых слов улавливают хорошо. А этот после стольких оборотов среди политиков, вообще должен быть спецом полутонов невысказанных слов. И лучик слева тоже нельзя игнорировать.

— Хорошо, я это понял. А она действительно до этого не ходила в школу?

— Да, даже начальную не посещала.

— Это я понял. — Кивнул задумчиво. И чего тянет? — Вы не могли бы указать причины? — А сразу назвать сумму нельзя? Мы не в столице, чтобы устраивать тут танцы с полунамёками.

— Причина одна — её мать. — А вот тут осторожно. Вины за собой Элор не чувствовал, но ситуация действительно тогда вышла не очень красивой. — Она отдала девочку в монастырь совсем маленькой, и мы только сейчас смогли её забрать оттуда, хотя предпринимали к этому неоднократные попытки.

— Хорошо, я Вас понял. У меня больше нет вопросов. — Что, неужели даже денег не попросит? — Только разрешите дать Вам совет. — А вот и способ, как передать деньги.

— Я внимательно слушаю Вас, мастер Дилион.

— Покажите девочку психотерапевту. — Чего? При чём тут пси-медик?

— Что-то серьёзное? — Неужели что-то смог учуять о прошлой профессии девочки? Не хотелось бы.

— Пока нет. Но если запустить, то из нежного создания мы получим маньяка-убийцу с двойным сознанием. У девочки ярко прослеживаются признаки раздвоения личности.

— Я Вас понял, мастер. — Неожиданно даже для себя, он ответил излюбленной фразой самого мастера-моника. Как бы тот не обиделся. — Девочка посетит медика в обязательном порядке. — Но не сейчас. Тот может узнать у неё про то, что с ней делает зять. Это нарушит все планы.

Мастер-моник скептически хмыкнул, потом кивнув, вышел из-за ширмы. Старый пройдоха. Нервы помотал и ушёл. Лучше бы просто денег попросил.

10. Размытые обещания и точные клятвы

Оказывается, она не знает, что люди рождаются от мам. Надо показать ей ту книгу, что дала мне мама. Придёт в гости и посмотрит.

Эх, Нирона, постоянная врунья. Соврала, что стесняется. И до этого через слово хитрила. Не хочешь, так и скажи, зачем врать? Ну и ладно. Страх у неё прошёл, пойду к Милисандре, теперь уже она нервничает. Эмоции не добивают, но у неё всё по лицу видно.

И надо глянуть, как там Куанг. Думаю, тут всё же можно с опущенным экраном, мама Мили же вон, стоит с ним, и ничего.

Инфор Куанг уже опять лежал на тумбочке, а в комнате было не протолкнуться от народа. Я насчитал аж семь человек. До этого четверо всё время натыкались друг на друга, а сейчас почти в два раза больше людей, и как они там все поместились-то? При этом на кровати никто не сидел, там высилась громаднейшая гора всяческой одежды. Стоял такой галдёж, что разобрать, кто что говорит, совершенно невозможно. Жаль не видел, какая причина их тут всех собрала, но похоже, всё интересное закончилось. Скорее всего, они из магазинов все пришли, а дальше будут примерки того, что куплено. Знакомая скучная картина. Много раз наблюдал точно такой же приезд сестёр и мам.

И я поднял экран, обрывая связь. Не знаю, как потом снова подключиться, но разберусь. Вряд ли это будет так уж сложно, а смотреть или слушать про наряды мне точно не хочется. А, вот и Нирона вышла. В эмоциях злость и облегчение. На меня даже не взглянула, сразу бросилась к выходу с этажа.

Толпа засуетилась, кто-то кого-то зовёт, кто-то кому-то что-то объясняет. Ничего не понятно. Опустил экран, решил разобраться с той картой, на которой камеры были. Ага, снизу опять мигает инфор Куанг. Не смог устоять, моргнул выбор — включились камеры. Оказывается, установить связь очень просто, она сама устанавливается.

Народу уже восемь человек, кто-то ещё пришел. На кроватях наваленная куча одежды частично переместилась на пришедших, частично свалена на второй кровати. Точно, пришли из магазинов, перекладывают с одной кровати на другую уже примеренное. Куанг стоит с застывшим взглядом. Потом оглядывается и говорит:

— Я никуда не пойду. — Но её, по моему, никто не услышал. Да мне кажется, только Слер и сможет перекричать этот гомон. И то, не факт.

Бедная девушка выглядит очень потерянной. Неужели, они не могли устроить просмотр покупок у себя в комнатах? Вот ей суют в руки какую-то одежду, но когда она мотает головой, отворачиваются. Спрашивают мнение о каком-то крохотном кусочке кружевной ткани, но она пожимает плечами. Ещё раз оглядывается, медленно набирает воздуха…

— Я никуда не пойду!

И вот тут и наступила тишина. Как же неудобно, что нельзя понять, какие чувства у тех, кто сейчас смотрит на Куанг.

— Почему? — Совершенно спокойно спрашивает у неё командир отряда. Она не особо высокая, так что я сразу и не обратил на неё внимания в толпе девушек-гигантов.

— Мне не в чем. — Трагедия слышна в каждом слове. Понятно, зря я её позвал обедать куда-то в незнакомое место. Надо запомнить, что девушку нужно приглашать только домой. И чтобы не ошибиться, приглашать не на обед, а на ужин. Решено, так и буду делать.

— Не беспокойся, в чём идти, мы тебе точно найдём.

— Спасибо вам всем, но я уже отказалась от свидания.

— Ну и дурочка. — Командир отряда повысила голос, хотя все и так молчали. — Девочки, разбираем свои вещи и выходим. Тренировка после обеда, не опаздываем. — И вышла из комнаты. Все стоят, и молча оглядываются друг на друга. Видимо, они все пришли похвастаться своими нарядами друг перед другом, а тут уже и расходиться пора.

— Валя, пойдём, нас уже звали. — Милисандра несильно дернула меня за рукав. Сделал прозрачным экран и посмотрел на нее. Ага, говорила мне, что невежливо с опущенным экраном, а у самой он до сих пор опущен!

— Когда? — Поднял я экран, отключая связь. — Давно?

— Ты был занят, я не стала тебя отвлекать. — А я, из-за разноголосия в комнате Куанг, не услышал.

— Я не сильно был занят, можно было и сказать. — На что она равнодушно пожала плечами.

— Это не на приём к Председателю Правления Корпораций опаздывать. Подождут пару минут. Заодно отдохнут.

Тётенька, которая вызывала всех, подошла к нам и встала неподалёку. Молча. Улыбается, а у самой в эмоциях злость и зависть. Безадресная злость… Где-то такое уже было. А, точно! На приёме у деда Нироны за него цеплялась женщина с красным ртом. У этой рот не красный, а вот эмоции как скопированы.

— Ну что, пошли? — Милисандра тоже подняла экран инфора, и немного расправила плечи. Она нервничает? Почему?

— Пошли.

— Проходите, пожалуйста. — Засуетилась злая тётенька.

Мы вошли, я огляделся. Столы, сидящие люди. В уголочке странный мужчина, прямо сверлит меня взглядом. Улыбнулся ему, чтобы показать, что я не боюсь, хотя какая-то робость присутствовала. Я не виноват, это Нирона меня заразила своим страхом.

— Проходи, не бойся. — Ага, мистер Хайдер. Точненько в середине стола сидит, значит, он — главный. А моник из них кто? Мне интересно посмотреть на его пластинку в голове.

— Да я и не боюсь. — И шагнул в стойке со сканером, встал по метке. Их используют при заключении сделок, так что я хорошо знал, что мне нужно приложить руку с правой стороны. Ой, я же поздороваться забыл.

— Здравствуйте. — Кланяться не стал, рукой махать тоже. Положил руку на сканер, мама Мили встала рядышком на вторую метку. Она нервничает, теперь я это чувствую чётко.

— Встань вот сюда и положи правую руку на… а, ну хорошо. — Говорит все фразы не думая. Видимо, до меня тут не было детей дипломатов, которые знают, куда вставать и куда класть руку. — Как тебя зовут?

— Валериус Айрани.

— Хорошо, сколько тебе оборотов, Валериус? — Странно, официальная клятва, а фразы, как при разговорной речи. В официальных документах всегда указывается, в оборотах какой планеты ведётся счёт времени.

— Если стандартных, то одиннадцать. — Решил всё же уточнить я свой ответ. Дипломатия не терпит неточностей. Дед Нироны немного скривился. Эмоции не достают, но моё уточнение ему не понравилось. Никто не любит, когда ему указывают на ошибки.

— Ты раньше обучался в средней школе?

— Нет. — Пожал плечами. Я тогда, помнится, сильно переживал, но теперь уже успокоился. — Меня не взяли, сказали ещё мал.

— Средняя школа с двенадцати. Когда тебе будет двенадцать? — Ни за что не поверю, что они не знают когда у меня день рождения, но это же вопросы под протокол, так что отвечаю правдиво.

— Через двенадцать дней.

— Ты давно закончил начальную школу? — Если так подумать, то этот вопрос наоборот очень точный: в начальной школе я тоже не учился, но честно закончил, сдав все тесты и экзамены.

— Чуть больше стандартного оборота назад. — А продолжить учиться не смог, маленький был. Когда я уже вырасту, чтобы всегда быть большим. Для всего!

— Скажи, ты испытываешь какую-нибудь неприязнь к Содружеству? — Какой интересный вопрос. Если я отвечу под протокол «нет», получится, что я не человек вообще. Мне кажется, тут вопрос с подвохом, на проверку правдивости. Такое часто встречается в различных тестах и опросниках. Меня учили на них отвечать всегда правдиво, а вот на остальные — как выгодно.

— Бывает, конечно. — Не-ет, я явно ошибся. Это была не проверка моей сообразительности, раз внезапно ВСЕ члены комиссии как будто проснулись.

— Ты плохо относишься к Содружеству? — Неверяще спросил какой-то дедушка с добрыми глазами и сильной насмешкой в эмоциях. Очень сильной, до него было метров пять, а я чувствую, хоть и слабо.

— Я такого не говорил. — Возмутился я. Что за переворачивание моего ответа? Решили поймать меня в словесную ловушку? Не выйдет! — Я сказал, что эмоции, которые я испытываю к Содружеству, разные. Вопрос же был про то, живой ли я? Так вот, чаще мне всё равно, иногда мне нравится, но всякое бывает. А у вас разве не так?

Все начали переглядываться, послышались шепотки. Милисандра стоит рядом в растерянности, а дедок явно всё надсмехается в глубине души, хоть до меня только отголоски его эмоций долетают. И смотрит с улыбкой, но не на меня, а на мистера Хайдера.

— Что же, мы Вас поняли, мистер Айрани. — Этот дедушка и есть моник, вон и знак, который я не разглядел сразу, висит. Четыре луча как моник-сканер. Мастер, значит. И один, как моник-излучатель. Ученик. — Продолжайте, мистер Хайдер. — Кивнул он председателю.

Дед Нироны прокашлялся и задал следующий вопрос:

— Валериус, скажи, испытываешь ли ты… — тут он сделал паузу и уточнил, — в большинстве времени, неприязнь к руководству Содружества?

Тут я задумался. Это опять они просто так спросили или вот он, вопрос на проверку? Решил всё же уточнить:

— А к кому конкретно? Их там одиннадцать человек в совете, есть и совсем противные. — И видя их ошарашенные непонимающие лица, решил поделиться своим прошлым возмущением. — Один у нас дома, когда приходил в гости, сломал дом моего друга и даже не извинился!

— Кто это? Какой ещё дом? — Мне кажется, всеобщая волна растерянности просто затопила комнату. Только мастер-моник по-прежнему демонстрировал веселье, но его эмоции для меня теперь терялись среди волн других. Очень интересный человек. Но почему-то без пластинки в голове.

— Кто это был, не скажу. — Вот ещё. Это не единственный случай, когда гости в нашем доме вели себя неправильно по отношению к нашим слугам — моим друзьям. — А дом обычный. Она его сделала для кукол, а он, проходя мимо, взял и пнул. Конечно же, домик сломался! Неужели я после такого вероломного поступка буду относиться к этому человеку хорошо?

Никто ничего не сказал, только переглядываются. Я что, плохо объяснил свои мотивы?

— Мы поняли Вас, мистер Айрани. — Ожил улыбающийся мастер-моник, видимо не дождавшись реакции председателя комиссии.

— А к другим членам руководства ты как относишься? — Дед Нироны встрепенулся, и всё же решил уточнить полный расклад. Зачем это им?

— Да по-разному. — Пожал плечами. — Один есть там хороший, дал мне знак посмотреть, который в дальней экспедиции искатели нашли. А некоторых я почти не знаю, здороваемся и всё. Никак не отношусь.

— Мы Вас поняли, мистер Айрани. — Опять взял на себя руководство мастер-моник, и опять никто ему не возразил. Мне кажется, мистер Хайдер тут фигура чисто номинальная. — Продолжайте.

— Скажи, Валериус, ты работаешь на какие-то организации или политические союзы? — Продолжил задавать вопросы дед Нироны.

— Работать, это значит получать за свою работу материальное вознаграждение? — Решил я уточнить. И вообще, непонятный вопрос. Можно подумать, он спрашивает, работаю ли я вообще. Пока что я работаю над собой, для зарабатывания буду это делать позже, когда выучусь. Это же стандартный вариант развития личности.

— Под работой понимается любые действия, связанные с политической деятельностью различных организаций. — Это незнакомый мне дядечка уточнил. Знакомые интонации, учительские. — Даже при отсутствии материальной заинтересованности.

— Любая общественная деятельность человека связана с политикой. — Решил я указать на очередную неточность. — А человек не может жить вне общества.

— Мы спрашиваем, про деятельность на благо организаций, деятельность которых напрямую имеет политическую направленность. — Опять уточнил тот же дядечка. Явно учитель какого-то гуманитарного предмета. Вон как всё понятно объясняет.

— Нет, с такими организациями я никак не связан.

— Ответ принимается. — Быстро сказал дед Нироны, как будто боялся, что я опять что-то буду уточнять. Правильно боялся, я хотел. — Ты согласен с тем, что Содружество имеет право призвать тебя к себе на службу в любой момент, и отказаться ты не сможешь?

— По любому поводу? — Не собираюсь работать на кого-то просто потому, что этому кому-то вдруг захотелось меня привлечь к работе. Даже мои сёстры давно поняли, что без личной мотивации я ничего делать не буду.

— По любому, если это будет на благо Содружества. — Это мастер-моник. И улыбается так информативно. Интересно, а он бывал на Перуне? Он явно даёт мне знак, что не все неточности были упомянуты при обсуждении.

— А кто определяет, на благо эти действия или во вред? Не всегда мнение о благе одних совпадает с мнением других. Да и благо или не благо частенько бывает понятно только по достижению результата.

Опять эти взрослые растерялись. Так мы не дойдём до конца вопросов ещё долго, а я есть хочу, я не завтракал. А если вспомнить, что и не ужинал…

— Валериус, имеется ввиду служба на благо всех жителей Содружества. Например, при нападении внешнего врага. — Какой красивый голос у этой женщины. А взгляд строгий, как у моей мамы, когда я не слушаюсь, или как у мамы Мили, когда отказываюсь есть «полезную» еду.

— Если надо защитить Содружество от внешних врагов, я всегда готов! — И кулак ко лбу в воинском приветствии.

— Вот и славно, хороший мальчик. — Да, она точно похожа на мам. На трех из них точно.

— У тебя отец из кадровых военных? — Это суровый мужчина спросил. Есть в нём что-то от служившего, бывший военный, наверное. Но оставил службу явно давно, движения немного судорожные.

— Не отец, а мама. Она с Перуна, воин седьмого уровня, а я только первый недавно получил. — И с гордостью показал на прядь, вдруг они не заметили. Взрослые вообще невнимательные.

— И что тебе даёт этот первый уровень? — Суровый мужчина почему-то очень разволновался.

Я задумался, вспоминая различные пункты разрешений и ограничений для воина. Я, после получения официального позывного, теперь принят в воинский коллектив, и как для новичка, все обязанности для меня — в приоритете.

— Вообще-то первый уровень показывает, что я достиг возраста частичной дееспособности. Там много разного. — Сказал я ему. И решил перечислить только некоторые пункты. — Разрешение на полное управление личным счётом, разрешение на самостоятельное подписание личных контрактов, разрешение на пользование боевым режущим и колющим оружием, обязательное участие в военных компаниях, если произошло нападение на планету Перун, откуда моя мама. Ну и если кого-то убью или покалечу — то дело будет рассматривать суд Клана Росса.

— А ты можешь кого-то убить? — Учительница, кажется, немного в шоке от моего заявления. Она что, не знает, что военные — это не игрушечные солдатики, они имеют настоящее оружие и вообще-то могут убивать.

— Исключительно только плохих людей! — Решил я её упокоить, но мне кажется, её это ещё больше напугало.

В диалоге наступила напряжённая пауза.

— У кого есть ещё вопросы к мальчику? — Это мастер-моник опять начал командовать. Точно, явно он тут главный, а не тот, кто сидит в середине. Интересно, а почему у мастера-моника нет в голове металлической пластинки?

11. Девочка и море

На нижнем этаже школы, почти перед выходом, кто-то пытался ударить меня сзади по плечу. Уходя от удара, я едва сдержался, чтобы не выдать адекватный ответ: успел распознать нападавшего по пси-характеристикам.

— Привет, Принц! — Слер, как обычно, в ритме своей планеты. Правда, на его вопль в полный голос сегодня никто не обратил внимания, шум и гам стоял такой, что я сам его плохо слышал. Надеюсь, это только сегодня такое тут творится. — Какой ты быстрый. На клятву ходил? — Любит он говорить очевидные вещи, и задавать вопросы, не требующие ответа.

Да и ладно, я почти привык, потому не стал придираться, а просто кивнул.

— Молодец! — Заявил он, как будто тут что-то зависело от меня, или от его одобрения моих действий. — Я тоже сейчас на клятву. Первый класс у меня был обычный, там не требовали всей этой суеты. — Снова кивнул. Что-то он хочет сказать, но стесняется, тянет время рассказывая и так понятные вещи. — А скажи… — Собрался с духом Слер и… замолчал. Замер и рот открыл. Восторг и смущение.

Я обернулся. Рядом с нами прошла девочка, в сопровождении старушки. Слер просто прилип взглядом к ней, даже прерывать его не хотелось, но стало любопытно, чего он такого в ней увидел.

— Слер! — Всё же решил одернуть его я. — Стоять, открыв рот, неприлично в любом обществе. — И этот человек старше меня на целый оборот!

— Голубой с зелёным! — С восторгом прошептал он, оборачиваясь ко мне.

Я ещё раз обернулся, решив получше рассмотреть. Девочка, как девочка. Идёт медленно, явно примеряясь к шагам своей сопровождающей. Короткие тёмные волосы, заколотые чем-то с противоположной от нас стороны. Я даже рискнул ослабить защиту, чтобы дотянуться до неё, раз она почти прошла мимо. То, что я обернулся и стал её рассматривать, девочка явно заметила, но постаралась не подать вида. Зато в эмоциях у неё царил такой вихрь! Там было и смущение с возмущением, вдобавок ей было приятно и противно одновременно. И царило над всем этим упрямство со страхом. И все эмоции достаточно сильные и яркие. Действительно, необычно.

— И что эти цвета обозначают? — Обернулся я у Слеру. Может он чего-то более конкретное увидел.

— Море! — Не ответил, а прямо выдохнул он, с трудом отрывая взгляд.

— Какое ещё море?

— Зелёный с синим — это море. — Опять он решил сделать мне сотрясение мозгов.

— А поподробнее?

Тут он засмущался, опустил взгляд, потом покосился на меня. Чего это с ним?

— Море — это море. — Опять очень странно высказался он. — Я его всего один раз видел.

— Я не видел вообще ни разу, — пожал плечами я, — так что будь любезен, объясни свои высказывания.

— Море — это красиво. — И смущенно замолчал. Ага, а эта девочка — море, значит тоже красивая, понял я его наконец-то.

Смущение вызвало у него сильное покраснение лица, я такое только у девочек видел. Красота — это то, что смущает, это тоже надо запомнить. Вообще, нужно начинать вырабатывать протокол и правила общения в среде школьников, а то меня этому не учили ещё. Хотя, может, этому в школе учат?

— Не знаешь, какие у нас предметы будут?

— А, чего? — Он опять смотрел на эту девочку, которая подошла к одной из очередей, что образовались к стоящим тут и там инфо-терминалам, на которые я сразу не обратил внимания, такая толпа была около каждого.

— Ты уже учился в средней школе, какие у вас там были предметы? — Он же дырку в девочке проткнет своим взглядом!

— Ну… разные. — Пожал плечами он, не отрывая взгляд от объекта наблюдения. — Ага.

И замолк. Очень информативно!

— А названия у них какие? — А где мама Мили, кстати? Мы вместе спустились, она попросила меня «подождать минуточку» и пропала.

— Посмотри в расписании. — Очередь девочки тем временем дошла до терминала, и она что-то объясняла старушке, показывая на экране пальцем.

— А где найти это расписание? — Наконец он повернулся ко мне, но взгляд был всё ещё затуманенным.

— Какое расписание? — Он не заболел? Может, женская красота вызывает не только смущение, но и отупение?

— Мне нужно посмотреть список предметов, которые я буду изучать в первом классе. — Терпеливо, как будто объясняю взрослому, повторил я.

— Так они же стандартные, одинаковые во всём Содружестве, ага.

— Слер, тебе понравилась девочка?

— Нет же, — засмущался он, — ничего она мне не… — И глаза его начали закатываться. Вот, дурак!

— Ты не соврал, тебе понравилась не она, а море в ней. — Быстро прокричал ему я. Так, а какие нужны действия, чтобы реанимировать падающего в обморок моника?

— Точно! — С облегчением выдохнул он, снова приобретая осмысленный взгляд.

Отлично, экстренные меры не понадобились, но посмотреть потом в инфонете их надо, чтобы не потеряться в следующий раз.

И который может случиться очень скоро. Кажется, я ошибся насчёт ясного взгляда, вон глаза всё ещё явно затуманены той девочкой. Стоит, взгляд на меня, но явно ничего не видит.

— Скажи, Слер, а ты можешь по памяти сказать, какой длины у неё волосы?

— Волосы? Какие волосы? — Он озадачился и отвлёкся от своих мыслей и от того, что только что чуть в обморок не упал.

— На голове у девочки были волосы. Какие они? Цвет, длина. Может она лысая была?

— Э-э-э… — Очень информативно выдавил из себя он. — Нет, не лысая. — Осталось добавить «ага» и будет полный вариант.

— Точно, тебе понравилось в ней море, а не она сама. — Решил я успокоить его окончательно, и хоть немного научить врать самому себе, как учили в своё время меня.

Слер обернулся, чтобы посмотреть на девочку, но опоздал. Она уже поднялась по лестнице, пока он тут изображал из себя падающую в обморок смущённую девицу.

— А-а-а? — Вопросительно повернулся он ко мне.

— Море уплыло на второй этаж, видимо, тоже на клятву. Уверен, встретишь её там, в очереди.

— Ага. — Опять информативно ответил он и заозирался.

— Твоя мама сейчас уединилась с охранником. — Решил просветить его я, а то он не видел из-за столба. — И судя по всему, она сегодня у него не первая.

— Чего? — Он уставился на меня со страхом и возмущением. И что я такого страшного сказал? — Ты сам это видел?

— И сейчас вижу. — Страх усилился, а возмущение сменилось смущением. — Сделай шаг в сторону, и ты тоже увидишь, как она на него орёт, а он даже в лице не изменился. Явно у него не она первая такая за сегодня.

— А, ты в этом смысле. — Выдохнул он. Страх совсем ушёл, но смущение осталось.

— Ну да. — Неужели я как-то неправильно говорю? Срочно перепроверить знания по риторике. Или это дипломатия? Может, про ругань нельзя говорить вслух? — Иди, спаси охранника. Скажи своей маме, что наверху принимают не по времени записи, а вызывают по списку. Кабинет сразу направо от лестницы. А лестница во-он там.

— Спасибо. Ты мой самый лучший друг. — И побежал.

Эх, наивность и молодость. И не скажешь, что старше меня на целый оборот.

Пока Милисандра где-то бегает, нужно выбрать, где мы будем обедать. Раз Куанг с нами не идёт, то выбирать заведение придётся самому, а я так хотел скинуть эту заботу на своего секретаря.

Опустил экран инфора, решив пока что забыть о том, что тут такое не принято. Тем более, ничего такого я раньше не читал, да и видел уже тут некоторых с опущенными экранами. Значок с видео «от Куанг» опять замигал, оповещая, что связь установлена, но я решил отложить просмотр, раз уж она решила, что со мной не пойдёт, значит это не срочно.

Карта Академического района, поиск. «Едальни». Нет таких. Это что, тут никто не ест? Хм… О! Тот странный курьер говорил, что привёз «пасту». Ввожу «поесть пасту». Ага, нашлось несколько заведений. Одно совсем недалеко, пешком можно дойти за несколько минут. Заведение третьего уровня. И что это значит? «Вкусная еда, живой персонал, низкие цены». А в остальных персонал поубивали за качество еды? Судя по первому впечатлению, драки персонала тут национальный вид спорта! Ну, раз там ещё остались живые, то решено, туда и сходим. Сохранил адрес, чтобы извозу сказать.

Интересно, а есть в школе камеры?

Есть, и даже очень много: в коридорах, в классах, вокруг здания — всё можно просмотреть. Весь этаж в точках. В туалетах даже несколько. Там-то что интересного можно увидеть? Понимаю, в классах по три штуки. Помещение, где клятву принимают — «Кабинет директора»! Интересно… Эх, «введите служебный код». Хм… «Подсветить закрытые кодом камеры». Почти везде запрет, только улица, коридоры и классы открыты.

Канал с инфором Куанг всё ещё призывно мигал. Может, глянуть, чем она там занимается? И почему до сих пор мне не сообщила, что не идёт обедать?

— Валя, ты опять в соцсетях. Ты же раньше их никогда не любил. — Милисандру я почувствовал издалека, но она подошла не сразу, а сначала стояла и любовалась. Мной. Вот уж не знал, что я с опушенным экраном такой красивый! Видимо, это потому, что лицо не видно.

— Неправда, я раньше их не видел, а только читал про них. — Как можно любить или не любить то, чего не видел? Это же не логично. И надо действительно посмотреть самому, но пока на это времени нет.

— Понятно. Ещё один, пропавший в инфонете. Поехали домой?

— Я хочу есть. Тут недалеко есть заведение под названием «Пастерия». Может, заедем туда, пообедаем? — Я постарался сделать равнодушное лицо, чтобы мама Мили не догадалась, как мне хочется посмотреть на загадочную «пасту» — блюдо, маленький кусочек которого может накормить четверых человек. Любопытно же!

— Ты отзывы почитал? — Вот опять. А вчера, когда она заказывала эту пасту, почему не почитала, хотя мне это всегда советует?

— Нет, но заведение третьего уровня. Живой персонал.

— Третий уровень? — Скривилась она. Неужели живучий персонал — это так плохо? — А восстановителя поблизости нет?

О! Точно! Общественные едальни делятся на «быстроеду» и «восстановители», я же это ещё на корабле узнал.

— Не смотрел. Поискать?

— Конечно! Может недалеко есть нормальное место. Не хочется три раза за день ездить в Кисмопорт, чтобы поесть.

— Сейчас.

Восстановители в этом круге были. Аж один! Первого класса. И два в том круге, где наш дом. Первого и второго. Набрал «восстановитель высшего класса», надеюсь, есть такие. Есть: выдало стрелочку до ближайшего. Расстояние 67 километров, в сторону центра столицы. Наверное, действительно в районе космопорта.

— Имеется подходящее заведение недалеко отсюда, и парочка около дома. Ближайшее — первого класса, около дома — первого и второго. Куда идём?

— Решай сам, ты же мужчина. — Полученный ответ меня сначала возмутил. Вот это заявление! Опять она включила качающийся модуль: то я уже мужчина, то я ещё маленький.

Но есть хотелось уже очень-очень, так что решил не спорить. Мужчина, так мужчина.

— Предлагаю ближайший к дому. Потом можно будет не ждать мобиль, чтобы домой попасть.

— Я наняла мобиль вместе с водителем на ближайшие четыре дня. — Врёт. Не понял?

— Ты наняла мобиль? — Я сделал руки в боки и серьёзно посмотрел на неё. Воздух этой планеты опасен — начинают врать даже те, кто этого раньше не делал.

— Валечка, не смотри на меня так. — Она засмущалась, как пойманная за поеданием её косметики, Лилия. — Ну, не я лично, девочки посоветовали, в потом сами и оформили.

Постарался выдать взглядом самое суровое порицание.

— Милисандра! Неужели для меня есть разница, ты это сделала или охрана? Зачем ты меня обманываешь?

— Валя, ну извини меня, извини. Это я по привычке. Все всегда говорят «я сделала», а не «моя прислуга сделала».

— Охрана — не прислуга. Охрана — это твоя жизнь и здоровье! Я сам собираюсь стать охранником, а в твоём высказывании я слышу пренебрежение теми, кто выполняет эту ответственную работу! — Эх. Я её ругаю, а она сделала виноватый вид, а сама стоит, умиляется и гордится. Мной гордится. Как же взрослые трудно поддаются воспитанию! — Ладно, я тебя пока прощаю. На первый раз. Веди себя хорошо. — Погрозил ей пальцем, вызвав новую волну умиления, вместо раскаянья. Вспомнил, как точно так же много раз выговаривал Лилии. И точно так же бесполезно, только Лилия делала вид, что слушает. Что мама, что её дочка — обе одинаковые.

Тут меня обдало волной злости, паники и нетерпения. Нирона? Я думал, она уже уехала.

— Привет, Валериус. Здравствуйте, леди Айрани. — Милисандра сразу забеспокоилась. Не любит она Нирону, и даже немного боится.

— Виделись уже. Чего хотела? — Раз она обратилась по протоколу неформальной встречи, мы с мамой можем не делать вид, что рады её обществу.

— Я хотела спросить, как прошла клятва? Тебя приняли? — И просто затаила дыхание. Неужели так хочет со мной вместе учиться?

Хм… А меня могли не принять? Я, конечно, не расстроился бы, но совершенно не учёл такой вариант развития событий, даже резервную школу не поискал, а начало учёбы через день. Надо бы перестать действовать как маленький.

— Меня приняли. Завтра сдам тесты, и мне определят класс, в котором буду учиться.

— Отлично, поздравляю! Я в тебе не сомневалась. — Врёт. Были у неё сомнения в отношении меня. — А завтра ты тут будешь в какое время? Может, после тестов, поедем ко мне в гости? Дед был бы очень рад. — И опять вся в ожидании ответа. Странно, а сейчас не врёт, её дед действительно будет рад. Чем это я так его привлекаю?

— Завтра будет завтра. — Это целый день терять на гости к людям, которых видеть желания особого нет. — У меня могут уже сегодня вечером поменяться планы на завтра, а я тебе уже пообещаю. Если встретимся, то и поговорим на эту тему. — Поговорим, но я и завтра откажусь от посещения твоего дома.

— Хорошо. — Внешне просияла просто, а внутри раздражение. И опять эта её непонятная злость на себя. Почему это она себя не любит? А вот Милисандру явно успокоил мой отказ. — А сейчас ты куда?

Пиликнул брасик. Ага, вот и сообщение от Куанг.

— А сейчас мы с мамой хотим съездить на обед. — Задумчиво ответил я, и опустил экран, отгораживаясь от всяких настойчивых. Даже зазеркалился, хоть это и было невежливо.

Та-ак, посмотрим. Нет, это от Слера.

Слер > Она будет учиться с тобой! Познакомишь нас?

Слер, как обычно, живёт на своей планете. Кто будет учиться, где, когда? Если со мной, то я сам узнаю, где и с кем, только завтра.

Я > Кто?

Слер > Девочка.

Десять баллов! Просто отличное уточнение. Да я ещё по первому сообщению понял, что не мальчик.

Я > Какая девочка? И откуда ты знаешь, что она точно будет учиться со мной?

Слер > Ей двенадцать, она в первый класс идёт, как и ты. Пожалуйста, я тебя как друга, очень-очень прошу! Ты меня с ней познакомь, а я больше никогда в жизни тебя ни о чём просить не буду.

Мама была права: друзья — это ответственность. Вот он считает меня своим другом — и всё, по его мнению, я обязан ему помочь. Не помогу — не помог другу, я плохой. Это же он явно про ту девочку, которую считает красивой. А как, спрашивается, мне его познакомить с человеком, которого я тоже видел первый раз в жизни? Я что, сказал тогда, что знаю её? Сле-ер! Где твоя логика? На своей планете оставил?

Я > Она может и не попасть со мной в один класс. Я подумаю на тему, что тут можно сделать.

Вот, в самый раз. Пообещать подумать, значит, ничего не пообещать. Дипломатия — точная наука.

— А можно мне с вами? — Голосок сделала тоненький, как будто ей не двенадцать, а шесть! Нирона, ты же уже взрослая, зачем притворяться ребёнком? Да и не вежливо обращаться к человеку, когда он закрыт. Сделал прозрачным экран, посмотрел на неё осуждающе, но она явно не поняла.

— Можно, если твой дед не против. — И опять вывел на экран переписку, отгородивших зеркаливанием. Там как раз пришло следующее сообщение.

Слер > Спасибо! Ты настоящий друг! Только, когда будешь ей про меня рассказывать, не говори, что я вижу чёрные точки. Она сразу же испугается, они всегда пугаются.

Да он издевается! Я же не обещал ничего, а он уже условия ставит. Может, он читает на общем плохо? Он же только недавно начал изучать язык. Как иначе «обещаю подумать» можно спутать с «обещаю сделать», а?

Я > Обещаю подумать над тем, как тебе помочь.

Вот, теперь обещание твёрдое. Но думаю-то я уже прямо сейчас, так что, и правдивое.

12. Больше знаешь — хуже аппетит

Может, всё же глянуть, как там Куанг? Мигающий значок просто притягивает взгляд, так и тянет ему подмигнуть. Ладно, он меня уговорил. Посмотрю.

Грудь. Большая грудь, обтянутая тонкой тканью. Ага, прямо перед камерой чьё-то тело, но видна только середина. А, это же боковая камера! Включаю фронтальную и вижу волосы. Мелькают руки, которые что-то с этими волосами делают. Ничего не понятно. Ладно, потом посмотрю, пока отключать связь не буду, уберу видео, а экран сделаю прозрачным.

Нирона и Милисандра всё это время так стояли и молча смотрели на меня. Почему-то у обоих опасения в отношении друг друга. Вот смешные! Бояться надо пиратов и разбойников.

— Всё, я готов.

— Девочка написала? — Какие они единодушные! Но, не смотря на то, что обе задали этот вопрос почти одновременно, друг на друга даже не обернулись. Обе уставились на меня, хоть и с разными эмоциями внутри. Почти разными.

Милисандра с восторженным любопытством, а Нирона с уже привычной злостью на себя. И обе со знакомым мне чувством, которое выдавала Лилия, когда её чего-то лишают. Не важно чего: сладкого или вещи, которая ей понравилась. Как-то раз, с этим чувством она отдавала ручку, которую стянула у папы. Жутко статусная вещь, подарок посла одной из планет. Он ею какие-то важные договора заверял, есть такой обычай. Или был случай, когда мы играли, а меня позвали на очередную тренировку. Вот точно так же Лилия смотрела. Не на тренера, а на меня. И чувства один в один. А вот теперь кто мне объяснит: что это я у обеих умудрился забрать, просто поговорив со знакомым одну минуту?

— Нет, это Слер. — Милисандра должна помнить, кто это, а для Нироны я уточнил. — Мой знакомый моник. Помнишь, я тебя обещал познакомить тебя с ним? И ещё говорил, что есть тот, кто сразу видит, когда врут? Вот это он.

Паника и тоска. Ощущение, что Слер — это воплощение её самого жуткого кошмара! Она же его никогда не видела, чего тогда боится?

— Мама Мили, я готов ехать на обед. — Решил напомнить, а то она на меня ожидающе смотрит, как будто я ещё что-то сказать должен.

Но неожиданно голос подала Нирона.

— Пожалуй, ты прав. — Ха, я всегда прав, только ты сейчас уточни, в чём? — Я с вами не поеду. — Она передумала? Ну и ладно. — Я деда дождусь. Мы же встретимся завтра. После тестов приедем к нам и пообщаемся.

Оп-па! Интересный фокус. Когда это я обещал к ней завтра приехать? Они со Слером не с одной планеты, случайно?

— Я обещаю подумать над тем, пойду я к тебе в гости или нет. — Постарался выделить слово «подумать», а то опять пообещаю, сам не зная об этом. — Хорошо, до завтра. — А мы поехали обедать. Я же скоро умру от голода!

— Обед — не ужин, но тоже очень важен в нашей жизни. — Точно. Голос в голове очень точно высказал мои мысли. Это та маленькая, Еленсия. Она ещё отказывалась замуж третьей выходить. Инфор теперь на её голове, видимо. — Вы в первый раз идёте вместе на свидание?

— Нет. Мы уже встречались. — А это голос Куанг. С кем это там она встречалась? Не понял! Это что, она отказалась со мной идти, а сама идёт с кем-то другим?

Почему-то эта мысль мне совершенно не понравилась, хотя какое мне дело должно быть до этого? Нелогично.

— Она же тебе говорила, что была на свидании, когда ты спрашивала про бельё! — Голос Большой, которую зовут Карделия. Ясно, это её середину тела я видел в самом начале. А она про что вообще? Какое ещё свидание?

— И как, просто встречались, или что-то серьёзное уже было?

— Дура что ли, откуда тогда она знает его размер? — Это опять Большая. Они обсуждают того, с кем Куанг идёт на свидание, понятно. И Куанг, оказывается, знает размер одежды этого человека, видимо, уже давно знакомы, раз покупала ему подарки.

— А, вспомнила, что хотела спросить! Ты не рассказала, как он в плане умений. Давай, моя душа жаждет подробностей.

— Дунг же тебе сказала, что парень выносливый. Ты чем слушала? — Оказывается, я много пропустил. Зря отключал трансляцию, теперь не знаю, кто это хочет увести моего секретаря.

— Слушай, Карди, дай девочке самой ответить, я хочу её мнение услышать. Принцесса, рассказывай!

— Он очень красивый! — Встречу этого красивого, всю красоту ему попорчу. Да так, что восстановить её даже аппарат ушедших не сможет.

— Ну, поня-атно дело. Принцессам подавай только красивых. Но красота в темноте спальни не видна. В плане умений-то он как?

— Он очень умелый и деликатный. Ни разу не причинил мне боль, хотя мог и имел право. — Эх, а я её тогда пинком по заднице. Нет во мне деликатности! А этот-то! Ишь, добренький. Встречу его, даже не подумаю быть добрым.

— Красивый, умелый и деликатный. Слушай, я уже хочу посмотреть на это чудо природы. Может, мне с тобой пойти? Давненько я не видела таких мужчин. Точнее, никогда не видела.

— Да! Пошли! — Возглас Куанг заставил меня вздрогнуть.

— Ты чего? Я же пошутила.

— Ну Еленсия, ну миленькая, а давай ты со мной сходишь, а? Ты будешь мне подсказывать, а то я опять всё испорчу!

— Принцесса, сядь и успокойся. И не вертись, я не могу работать в таких жуткий условиях. Красота требует жертв, а ты сейчас и есть моя жертва!

— Пообещай, что пойдёшь со мной, пожалуйста! Я бы попросила сестру, но он ей не нравится. — О! Дунг, я тебя понимаю. Мне этот человек тоже заранее не нравится.

— Принцесса, я же вам буду только мешать.

— Нет, ты будешь мне помогать! Я всё время делаю что-то не то. Я его не понимаю. То он мне кажется мудрым и опытным, то в некоторых вещах он совершенно не разбирается, хотя должен.

— В чём это он не разбирается?

— Да во многих вещах, всего и не перечислить. — Какой-то неумеха. Я вот во всём разбираюсь. Почти. А если не разбираюсь, значит, оно мне пока не нужно. Понадобится — легко разберусь.

— Зато прирезать может кого угодно. — Это голос Дунг, а я думал, её тут вообще нет. — Добрый мальчик.

— Он защищался, я же тебе рассказывала. — Не понял. Она что, с бандитом встречается? Как в той популярной видеопостановке, над которой мои сёстры когда-то плакали весь вечер?

— Валя, садись уже. Ты чего встал? — Пока слушал разговоры, мы уже дошли до мобиля. Интересно, что я совсем не помню дорогу, хотя шёл сюда с открытыми глазами. Э-эх! Поднял экран, отключая связь. Ведь не хотел же подключаться, не хотел! Только расстроился. — Ты с девочкой поссорился?

— С чего ты взяла? — Как она догадалась? Неужели по моему лицу видно?

— Так ты прошёл мимо неё и даже не поздоровался, хотя она тебя поприветствовала. — Просто замечательно. Кого это я уже успел пропустить?

— Я её не заметил. — Решил сразу честно сознаться, садясь в мобиль.

Милисандра на это только головой помотала.

— Адрес скажи водителю. Ты что-то сам на себя не похож. Неужели так расстроило то, что не заметил девочку? Поверь, такое бывает. Мужчины вообще много чего не замечают. Не только мелочи на женщине, но и саму женщину могут не заметить. — Делает вид, что шутит, а сама вспомнила что-то. И расстроилась.

— Первый круг, восстановитель «Верико». — Это я водителю в переговорник.

Комментировать слова Милисандры мне не хотелось. И Куанг так и не написала мне. Получается, она вроде как не отказалась пойти вместе, но даже название едальни не сообщила. Понятно, это чтобы я не приехал туда.

Меня тянуло опять опустить экран и опять слушать про «доброго и умелого», но я всячески отговаривал себя. И так расстраиваться уже дальше некуда.

С одной стороны, вроде всё правильно: если она теперь мой секретарь, то находится у меня в подчинении. А по правилам делопроизводства, руководителю не рекомендуется иметь дружеские (или «другие», но непонятно, что это значит) отношения с подчинёнными. Нарушается дистанция и считается, что это мешает работе.

С другой стороны, про личных секретарш говорится, что они могут быть исключением, но рекомендовано в этом случае «держать их несколько и часто менять». А у меня она одна и менять я её не хочу.

Только, раз я её начальник, то я же должен знать, как она проводит время. Должен? Обязательно! А то, свяжется она с плохой компанией, а те её обязательно обманут. И всё: она потеряет веру в людей. А я потеряю деньги, которых у меня и так нет, правда, но будут же! Точно! Совсем недавно слышал обсуждение видеопостановки на эту тему. Оказывается, полезно смотреть не только видео про пиратов, но и про любовь. Так, надо вспомнить, как называлось, найти и самому посмотреть. Там, помнится, всё хорошо заканчивается, значит, и для меня советы найдутся, как привести к хорошему финалу. Вообще, надо начать иногда смотреть эти все женские постановки, чтобы понять, как думают и поступают женщины.

— Велия, ты же женщина? — Сидит и смотрит на меня сочувственно. Мне даже самому жалко её стало, что она постоянно молчит, я бы так не смог. Пусть хоть мне совет даст. — Вот скажи: тебя позвали обедать, а ты сначала согласилась, а потом передумала. Ты же сообщишь об этом?

— Почему? — Эх, какой у неё голос. Вот где образец мягкости и в голосе и во взгляде.

— Как почему? По правилам этикета нужно всегда предупреждать, человек же надеется на тебя, ждёт.

— Я не про это. Почему передумала? — Интересно, а какой возраст у Велии? Она улыбается, как моя мама, но она же сильно моложе должна быть, раз у неё только две пряди.

— Потому что нечего надеть. — Пожал я плечами.

— Так не бывает. — Почувствовал, что и Милисандру развеселила моя фраза. — Это не причина, а просто препятствие. А препятствия озвучивают только в том случае, если надеются, что мужчина их преодолеет. Это как испытание на полосе. Ты проходишь определенные испытания, а в конце тебя ждёт приз.

— Какой приз?

— Сама женщина.

Какой-то сомнительный приз. И что мне с ней потом делать? Неужели кто-то готов на такие глупые условия? А если они для кого-то слишком трудные?

— А если я не смогу пройти все препятствия? Получается, всё зря? Приз не получу, зачем тогда стараться? На тренировках я хотя бы знаю, что это нужно для того, чтобы научиться. А тут мне это зачем?

— Тут всё точно так же. Ты учишься, и, даже если не пройдёшь полосу к одной женщине, пройдёшь к другой. Во второй раз будет проще. Эти испытания редко когда сильно меняются.

— А какие обычно?

— Помощь делами и деньгами. Иногда нужно сочувствие, но это редко. — Потом так хитро посмотрела на меня и сказала своим мягким голосом, добавив в него доверительности. — Некоторые мужчины всё это заменяют обещаниями. А мы верим!

— Ага. — Даже почесать в затылке захотелось, хотя движение для меня и нехарактерное: Слер на меня плохо влияет. Получается, «нечего надеть» — это не настоящая причина. А почему тогда до сих пор нет сообщения от неё? Мы же договорились, что она выбирает едальню. Стандартное время обеда уже началось, а сообщения всё нет. — А если она решила пойти с другим?

— Как ты думаешь, она считает, что он лучше, чем ты?

— Да. — Тут без вариантов. — Она говорит, что он красивый, мягкий и деликатный. — Эх. Перечисляя все эти достоинства, которых у меня никогда не было, оставалось только тяжело вздохнуть. — И добрый.

Вот последнее — и не будет. «Не надо путать справедливость и доброту». — Говорили мне и тренер и мама. И добавляли при этом: «Доброта для воина — признак слабости». А что совсем невероятно, с последним утверждением и Грей полностью согласен.

— Тогда она действительно должна была тебе сообщить, что планы у неё поменялись, и ты провалил своё прохождение. Если не сообщила, то ещё не выбрала между вами. Девушки могут долго выбирать между несколькими мужчинами. И опаздывать с ответами, это их право.

— А если она так и не сообщит?

— Значит, ты ей не был нужен совсем. А тебе не нужна такая женщина. — Это мама Мили добавила. С виду серьёзная, а саму очень забавляет этот разговор. Смеётся и умиляется.

— Подожди. — Повернулся я к ней. — Но ведь мы с ней договорились. Это же нарушение всех дипломатических протоколов! Я бы обязательно вовремя сообщил, чтобы она зря не ждала. А она, получается, может и не сообщить?

— Договариваясь с любой девушкой на словах, помни: все права — это права только для девушки. А все обязанности — только твои. — Это опять Велия. — Если ты не можешь встретиться — обязан вовремя сообщить, иначе провалишь испытание. Она же имеет право не сообщать или опоздать с этим.

— Но ведь это не честно! Почему это в этих испытаниях права только у девушки? Это глупые правила, надо их изменить.

— Нет, всё честно. Такое отношение — это тоже часть испытания. С тем, кто дойдёт полосу до конца, она поменяется. У неё будут только обязанности, а у него — только права.

— Это и будет семейная жизнь. — Добавила Милисандра.

И вздохнула. Разговор её уже не забавлял, а в душе начала проявляться непонятная грусть.

— А если испытания слишком лёгкие, значит, в конце тебя ждёт ловушка. — Велия перестала улыбаться. Она не читается, но по лицу видно, что хочет, чтобы я это запомнил.

— Обязательно?

— Нет, конечно. — Милисандра, видимо, решила смягчить слова охранницы. — Женщины бывают разные. Есть и те, кто себя не ценит, и только потому упрощает испытания.

— Как было у тебя с папой? — Вспомнил я, что она сама пришла к папе.

Скоро у меня голова отвалится, если так буду постоянно ею вертеть.

— Нет, там было немного по-другому. В случае с твоим папой, я, можно сказать, упростила испытание специально для него. Для меня он давно его выиграл, только не понимал это, чурбан недогадливый! Хорошо, что Викта ему разъяснила, иначе я даже не знаю, как бы всё у нас сложилось. Я очень ей благодарна.

— Но всё равно помни: если девушка сама предлагает себя, значит, вероятность ловушки очень велика. — Велия своим добрым, но решительным голосом словно поставила точку в разговоре.

Оставшееся время все молчали, думая каждый о своём. Я лично был просто расстроен. Даже пытался себя заставить перестать думать о том человеке, с кем я соревнуюсь за внимание Куанг, но получалось плохо. С одной стороны, проиграть какому-то неизвестному было обидно. С другой, я — руководитель, могу воспользоваться своим положением и поломать чужую дружбу. Знаю даже несколько способов, меня этому учили. Учили долго и тщательно. В дипломатии даже целый отдельный раздел есть про «разделяй и властвуй».

— Приехали. — Негромко позвала меня Милисандра, глядя при этом очень сочувственно. Хорошо, что не стала ничего спрашивать.

Так и вышел из мобиля, сопровождаемый двумя потоками эмоций: один сочувственный, другой насмешливый. Посмотрел на загадочный «восстановитель». Ничего примечательного и необычного. Внешне — совсем, как обычная едальня в столице, я видел кучу изображений, но бывал только в той, что в детском театре. Внутри, оказалось, тоже ничем особым не отличался. То же меню на экране, тот же белый пластик на столах, обычные стандартные стаканы на ножках, из обычного стекла. Тот же развоз еды на автоматических тележках. И в чём разница между едальней и восстановителем, кто мне объяснит?

Сидел, ел привычные макароны и думал. Куанг уже очень взрослая. Ей восемнадцать, замуж давно пора. Мама Мили начала жить у нас в шестнадцать, на два оборота раньше. Я этого не помню, маленький был, но столько раз слышал рассказы о том скандале, что могу быть свидетелем, как очевидец. Может, это хорошо, если мой первый работник будет счастлив в семье? Впоследствии, таких как она, появится много. Не могу же я создавать своё окружение только из одиноких! Или могу? Вот когда буду искателем — то да. В команду нужно набирать одиноких, это все говорят. Но я же сначала должен заработать много денег, помочь Куанг в её задаче по восстановлению её рода. Или теперь не должен, раз у неё другой помощник? Пусть он теперь занимается этим, а я буду готовиться в искатели.

— Валя, хватит дуться.

— Что? — Милисандра неожиданно вырвала меня из построения планов на будущее.

— Ты молчишь уже час. Раньше я такого ещё не видела!

Конечно не видела, сама молчать больше десяти минут не в состоянии. Удивительно, что сейчас выдержала столько. Да и не час, мы только полчаса как приехали сюда.

Нет, на неё я обижаюсь зря. Вон как она меня жалеет. А Велия только надсмеха… Не понял. Я же не должен её чувствовать! И не чувствую. Но я же помню, выходя из мобиля, я поймал два потока, направленных на меня. Водитель! Он слышал все наши разговоры, перегородка там ненастоящая. Я совершенно забыл, что это не домашний мобиль, где перегородка даже мои способности экранирует.

— Я задумался. — Может предупредить Милисандру, что водитель подслушивал?

— Она тебя не достойна. — Сочувствие и радость — странный набор эмоций. Это она про Куанг? Или про кого-то ещё? Я уже запутался. Её зацикленность на моих знакомых девочках начинает обескураживать. Неужели нельзя поговорить о чём-то другом? Я бы хоть отвлёкся. Девочки — это постоянное расстройство. — Ты у нас самый лучший, поверь. — Эх, если бы это было действительно так.

А мама Мили в это искренне верит. Так тепло от этого стало. Осталось поверить мне.

— Для всех мам их дети самые лучшие. — Решил немного поворчать я.

— Мы тоже считаем, что ты лучший. — Слова Велии подняли мне настроение, но потом я задумался.

— Лучший я среди кого?

— Среди многих. — Понятно. Многих, но не всех. Вот стану я героем галактики, буду лучше всех. Но для этого надо вырасти, значит «быть лучше всех» откладывается до повзросления. А пока — тренировки. Герой должен много знать и уметь, а я опять занят разной ерундой!

Пиликнул брасик. Если это опять Слер, то я ему напишу всё, что думаю. А думаю я сейчас о нём не очень хорошо. Где там мой инфор…

Оказалось, что Куанг всё же объявилась. Глянул время — стандартный обед заканчивается через пятнадцать минут.

Куанг (секретарь) > Приветствую, мой Принц. Я готова идти с тобой, куда скажешь.

И куда её позвать? Если дать указание, как подчинённому, то какое? Скажу: иди к тому, с кем собиралась встретиться? Глупо это как-то. И почему она не написала про обед? Она забыла, куда мы собирались? Хотя, обед уже почти закончился, она, видимо, уже пообедала с тем человеком, а со мной — это работа. У меня тренировка по плану. Отложить? Но тренировка — это не то, что можно постоянно откладывать. Я же собирался стать героем галактики, а сам тренировку хочу пропустить. Нехорошо. Или один раз можно? Что тогда ей написать? Так, она же теперь мой секретарь, вот пусть и думает.

Я > Куанг, ты мой секретарь. Я у тебя, как твой начальник, спрашиваю: что там у нас по плану?

Захотелось посмотреть, чем она занята, тыкнул подключение к инфору, но оно не активировалось. Выскочило сообщение «сопряжение оборудования» и закрыло весь обзор. Ну вот, теперь я переписку даже посмотреть не могу, всё заблокировано. Что-то сломалось. Как всегда, если начались неудачи — так и будут продолжаться. Да и ладно, отложу инфор и буду через брасик общаться. Это привычнее.

Хотел уже снять, но тут выскочило «обнаружено два звуковых потока. Подключиться?» Это ещё что? «Подключиться».

И ничего не произошло. Хотя нет, выскочило «сопряжение закончено» и сразу же само убралось. А я увидел сообщение.

Куанг (секретарь) > По плану был обед. Он отменяется?

— Это она? — Милисандра смотрит на меня с просто необъятным любопытством.

— Кто «она»? — Нужно всегда уточнять, кого она имеет ввиду. А то были уже случаи.

— Та девочка, с которой ты не поздоровался в школе. — Э-э-э… Я же сказал, что не заметил её, так откуда я могу знать, кто это там вообще был? С другой стороны, ответ на её вопрос однозначный:

— Нет, это не она. Это Куанг. — Почувствовав, что она не помнит, уточнил. — Девочка, которой ты платье подарила, помнишь?

— А, твоя наложница!

— Она уже не наложница, а мой личный секретарь. — Решил я рассказать о смене статуса девушки.

— А, суть одна. — Махнула рукой Милисандра. А я вот не знал, что подруги невесты, на самом деле работают секретарями. Так вот зачем они вообще нужны! И вот почему мне никто не говорил про наложниц раньше — просто я уже знал о них под другим названием. Надо запомнить.

Я > Так обед уже почти прошёл.

Я > Сейчас у меня по плану была тренировка.

Может, я ей по делу нужен был?

Я > Или у тебя ко мне какое-то дело?

И тишина.

Минуту.

Десять минут.

Опаздывание с ответами от девушек — ужасное испытание для мальчиков.

— Валя, перестань издеваться над едой. — О! Оказывается, я в задумчивости сложил в своей тарелке из макарон гору, которую засыпал с разных сторон острым соусом, красным мягким соусом и сметаной. Коричневый, красный и белый. Получилось красиво, но совершенно несъедобно.

— Я больше не хочу. — Ответил я, отодвигая пищевое произведение искусства.

— Это не повод играть с едой. Если ты привыкнешь, то потом сделаешь что-то такое в другом месте среди чужих людей. А это выглядит неприлично.

Пожал плечами. Я же не специально.

И чем она там занята? Почему не пишет ответ? И видео связь пропала, не посмотреть. Инфор сломался? А все говорят, что дорогой — значит надёжный. Ерунда это, надёжна только военная техника!

Решил попробовать ещё раз. Пишет «Связь установлена. Подключён первый канал» И что это значит? Ничего же не видно, тёмные все восемь экранов. Увеличил звук до максимума. Бубнёж какой-то на грани слышимости. А если второй канал? Бубнёж вдруг сразу стал громким отчетливым голосом. Я даже чуть не вздрогнул от неожиданности. Ладно, ладно, моя голова, не начинай. Вздрогнул. Но чуть-чуть.

— Сестра, посмотри на меня. — Проснулся внезапно переводчик. Кто-то разговаривает не на общем. На фоне переводчика, голос той, что говорит, звучал как-то занудливо. — Ну, посмотри. Ты сидишь так уже столько времени! Что случилось? Посмотри на меня. И не молчи! — Тут занудливые нотки внезапно перешли в злые. — Я убью этого урода! Скажи, он тебя обидел? Оскорбил? Ну скажи хоть слово! — Наконец распознал по голосу Дунг, сестру Куанг. Как, оказывается, язык, на котором говорят, сильно влияет на узнавание. Интересно, что это там случилось? Куанг кто-то обидел, и она потому мне не отвечает?

— Оставь меня, сестра. Я сама виновата. — Вот и Куанг слышу. Тихий и спокойный голос.

— В чём? В чём ты можешь быть виновата? Посмотри на меня. Давай я тебя обниму.

— Я сама всё испортила. — Какой у неё не просто спокойный, а глухой голос. Как же не хватает видео!

— Что испортила? Что испортила?! Да не молчи ты!

— Не тряси меня, пожалуйста. Всё испортила. Всё, что могла. Он не хочет меня видеть.

— Почему не хочет?

Тяжелый вздох. Пауза, во время которой я тоже ждал ответа. Неужели тот неизвестный её обидел?

— Потому что я дура. Я опоздала.

— Куда опоздала?

— Везде опоздала.

— Так, успокойся. Дай мне его ВИН, я с ним поговорю и всё объясню.

— Не надо. — Голос стал тихий-тихий. — Ничего уже не исправить.

— Ясно. — И тишина. Минуту, не меньше. — Понятно. — Опять молчание, только слышны какие-то движения. Да что там у них?! — Никуда не уходи. Я сейчас. — Шипение двери. Ушла Дунг и оставила сестру одну. Это она зря. Гнетущая тишина была примерно с минуту, затем опять шипение двери. — Оставлять тебя одну сейчас нельзя. — А, нет! Не ушла!

И опять тишина. Почему камеры сломались, а микрофоны — нет? Надо было купить ей два инфора на всякий случай.

— Валя, ты готов? — Я не сразу сообразил, что услышал Милисандру, так тихо она проговорила этот вопрос. Глянул на неё сквозь экран, который давно сделал прозрачным, раз смотреть не на что. Не знаю, что она увидела в моём взгляде, но виновато улыбнулась. — Может, поедем домой?

Домой? Действительно, а чего это мы тут сидим? У меня же тренировка. И Монстрика надо проведать.

— Я готов, пошли. — Сразу вскочил я. Я воин, а они не могут показывать другим, как им тяжело.

13. Разговор с больным человеком

Мы молча подошли к мобилю, и Милисандра сказала водителю, что мы едем домой. Он не переспросил адрес, запомнил видимо.

Звуковой канал сразу я отключил не сразу: думал, может, услышу полезную информацию и пойму, что случилось. И как помочь. Но в микрофоны всё так же выдавали лишь сопение и вздохи. Ну и ладно.

Как-то грустно и есть хочется, хоть вроде как только поели. Надо было пасту заказать, раз она такая сытная, а я забыл маме Мили об этом сказать.

И тут мне пришла в голову такая умная мысль, что я так и застыл перед мобилем! Если Куанг обидел тот неизвестный, то теперь они не друзья. Теперь она не откажется со мной сходить поесть. Только уже буду звать не на обед, а на ужин. И только к себе домой. Там я точно буду знать, что всё будет в порядке, никто голодным не уйдёт. И опоздать на такое мероприятие невозможно, хоть утром приди в гости: хозяева будут дома и рады. Решено! И надо повара найти. Срочно!

— Мама Мили, нам нужен повар.

— Тебе не понравилась еда? — Милисандра уже села внутрь, так что собралась опять вылезать. — Возвращаемся в восстановитель?

— Нет, ты не поняла. — Остановил я её, сам садясь внутрь мобиля. — Нам нужен повар в наш дом. Чтобы приглашать в дом гостей.

— Ты кого собрался приглашать? Еду можно и заказать, доставят на дом.

— Нет уж! Ты уже один раз заказала доставку. — Она тоже это вспомнила и смутилась.

— Выберу на этот раз всё самое лучшее, а не просто «фирменное блюдо». А кого ты хочешь пригласить?

— Куанг.

— Ты хочешь позвать домой на семейный ужин свою… э-э-э… личную секретаршу?

— Ну да. А что такого? Папин личный секретарь несколько раз к нам в гости приходил. И на ужинах был.

— Вот именно, секретарь! Если бы Теодор пригласил домой, на наш с ним ужин, эти его личныхсекретарш, я бы ему лично голову оторвала!

— А почему?

— Почему? — И чего она так внезапно закипела? — ПОЧЕМУ?! — Прямо возмущением от неё бьёт с полной силой. — Да потому, что пусть он их на работе… — Тут она замерла, а потом как будто сдулась. Погрустнела. Отвернулась в сторону. — Я считаю, что нельзя смешивать семью и… и работу. И никто меня в обратном не убедит, хоть тысячу раз говорят, что «так принято» и «так все делают». Дом — он только для семьи, а ужин — время для жены! Точнее, для жён. И детей, конечно.

Ощущения такие, как будто её сильно-сильно обидели. Когда-то давно, но она всё ещё не забыла. Мне стало так её жалко, что я широко развёл руки и обнял. Даже не стал ей напоминать, что у меня-то ни жены, ни детей нет, так что я вполне могу позвать на ужин друзей.

Оказывается, мы давненько не обнимались, а я уже вырос: сидя я смог почти положить свою голову ей на плечо. Вот так, обнявшись, и доехали до дома, тут даже бегом добежать пара минут, не то, что на мобиле. Сидели, обнимались и молчали, потому что любопытство водителя, на которое я раньше не обращал внимания, сильно мотивировало больше не озвучивать никакие личные темы.

А Куанг так и не ответила. Не написала, да и микрофон молчал, только шорохи и вздохи, так что, ещё перед посадкой в мобиль я всё отключил.

Дома я решил опять вернуться к тренировкам следователя-стажёра. Нельзя прерывать надолго, а то весь прогресс сбросится. Милисандра сначала хотела что-то от меня, но потом, видя, что я собрался заниматься, ушла к себе. Я видел, что ей почему-то тоскливо, но помочь ей все равно не мог, она не объяснила, в чём проблема. Я даже не знал, почему она впала в эту внезапную депрессию, не принимать же за объяснения её фразу «всё хорошо», которой она ответила на мой прямой вопрос.

Первую задачку я решил буквально за минуту, настолько она показалась мне лёгкой. Я даже поверил, что вот он, качественный скачок работы мозга на логику, но ошибся. Вторая привычно далась очень трудно, хотя во время я всё же уложился. Пока думал, не запустить ли следующую, пиликнул брасик. Пришло сообщение от Куанг.

Куанг (секретарь) > Чем занят? Пошли, погуляем?

Смотрел я на это сообщение и никак не мог понять, что меня больше всего в нём смущает. Толи то, что она не ответила на прошлый вопрос, толи то, что, что позвала гулять, но не сказала куда пойдём, и чем будем там заниматься. Значок подключения к камерам не мигал, но я всё же моргнул ему. Видео так и не починилось, а вот звук со второго канала был. Наверное. Какое-то сопение и шуршание. Это я ещё час назад слышал, смените звуковой трек.

Я > Можно и пойти. А куда?

Куанг (секретарь) > Куда захочешь. Сегодня я готова на всё, чтобы заслужить твоё прощение.

Ответила почти сразу, не задумываясь. Вот интересно, а что включает в себя это «всё»? Почему список этих «всё» не приложен к сообщению?

Я > А что включает в себя это «всё»?

Решил я задать прямой вопрос.

Куанг (секретарь) > Всё, что захочешь! Я даже трусики не буду надевать.

Как странно. Какая мне разница, наденет она трусики или нет? Видимо, предупреждает, чтобы выбирал место, где её не продует. Хорошо, запомню это.

Я > А лифчик наденешь?

Если она лифчик не наденет, то я опять не смогу узнать, кружевной он или нет. Любопытно же! Хотя, под одеждой не будет видно, мы же не на тренировку пойдём.

Куанг (секретарь) > Его тоже не буду надевать. Всё, как ты любишь.

Я такое люблю? Она, наверное, меня с кем-то перепутала. Точно! Просто не смотрит, что отправляет сообщения мне, а не своему другу. Очень уж похожа эта переписка на ту, что сестра ведёт со своим женихом. Переписывается, потом бросает инфор везде, а слуги находят и читают. Некоторые служанки по памяти могут целые диалоги рассказать!

А запомнить, что мои вещи трогать нельзя, они не в состоянии. Это и называется «избирательная память».

Надо уточнить, она в курсе с кем общается?

Я > Куанг, а ты помнишь, кому ты сейчас пишешь?

Куанг (секретарь) > Конечно, мой котик! Как я могу забыть своего единственного!

Единственного? У неё так мало друзей? Хотя, чего это я. У самого нет сейчас ни одного друга рядом, а она тоже только сюда прилетела.

Я > А почему я котик?

Куанг (секретарь) > Ты же такой нежный и ласковый! Разве тебе не нравится, когда я тебя так называю?

Точно, спутала. Это же она про того друга рассказывала, что он нежный. Не успел ответить, свалилось следующее сообщение.

Куанг (секретарь) > Хочешь, я буду называть тебя моим бычком? За твою силу!

Я, конечно сильный, но бычком быть точно не хочу. Они же глупые, а сила ума ничуть не меньше важна, чем сила мускулов. Это я уже давно понял на примере своих родителей. Вот кто из них сильнее? Вот и я тоже не знаю.

Я > Мы же в прошлый раз договорились с тобой, как меня называть.

Куанг (секретарь) > Зайка, ну я забыла, извини. Ты же меня простишь?

Вот, теперь я ещё и заяц. Такое ощущение, что не с Куанг разговариваю, а с Греем. Он тоже меня всячески обзывает. Но он хотя бы за дело, когда действительно ошибусь в каком-то задании. А тут просто так!

Я > Я Валериус, а не котик или бычок. И тем более, не заяц. Перестань уже обзываться.

Я > Хорошо, можешь опять называть меня своим Господином, если хочешь.

— Ого! — Послышался удивлённый шёпот. Видимо, она только поняла, что ошиблась адресом. Так я и думал. Но следующее сообщение поколебало мою уверенность.

Куанг (секретарь) > Конечно, мой Господин! Ваша верная служанка готова выполнить любой ваш приказ!

Стоп. Что-то я запутался. Так может, это вовсе не Куанг пишет? Не знаю, как это возможно технически, но скорее всего, это её сестра — Дунг — пишет через её браслет. Это же она — моя служанка, пусть и будущая. Неужели, Дунг решила не ждать моей полной дееспособности? Надо бы устроить проверку и понять, кто это.

Я > Твой господин приказывает тебе сказать, куда бы ты хотела пойти.

Если это Куанг — то ответит, «куда хочешь». Или что-то вроде «куда прикажешь», она всегда предоставляет выбор мне. А Дунг самостоятельная, тут же начнёт называть варианты.

Куанг (секретарь) > Куда прикажет мой Господин.

Так это всё-таки Куанг? Тогда, может, она заболела, потому и не очень хорошо соображает?

Я > У тебя температура не поднялась?

Куанг (секретарь) > Конечно поднялась! Господин, я вся горю! Сделайте что-нибудь, чтобы залить этот пожар в душе вашей верной служанки!

А-а, так она просто заболела! Бедненькая. Вот почему она не отвечала столько времени — просто не могла. Сейчас ей стало лучше, вот сразу и ответила. Но соображает ещё плохо, иначе, куда она собралась гулять с горячим телом?

Я > Никуда мы гулять не пойдём. Твоё горячее тело нужно лечить. Тебе нужно принять лекарство.

Куанг (секретарь) > Да, мне очень нужно лекарство! Господин, моему горячему телу очень нужна помощь вашего друга! Только он может мне помочь!

Какого ещё друга? Наверное, она имеет в виду Слера, только его она может считать моим другом.

Я > Тебе нужна помощь Слера? А он сможет тебе помочь?

В моих наушниках послышался сдерживаемый смешок. Её явно рассмешил мой вопрос про Слера. Неужели он умеет что-то, о чём я не в курсе, а моё незнание — смешно?

Куанг (секретарь) > Конечно, я просто жажду его помощи. Когда мой Господин может организовать нашу с ним встречу?

Надо бы узнать у Слера, что он умеет ещё, кроме как видеть черные точки. И чем это может помочь больным. Может, он видит, где у человека болит и может на это воздействовать? Моники могут излучать, пусть это и редкость. Вот и в комиссии был один, правда, слабый совсем, первого уровня. Эх, я же тоже моник, я тоже такому хочу научиться!

А за Слера сейчас я решить не могу. Можно, конечно, ему написать, но он опять про эту девочку-море заведёт разговор. Так что, как встретимся — так и спрошу.

Я > Я сейчас не могу ничего сказать. Сначала узнаю, может он не захочет тебе помогать.

Куанг (секретарь) > Господин, Вы только встречу нашу организуйте! Ваша верная служанка уговорит его всеми доступными способами. У меня очень умелые руки.

Она будет уговаривать его руками? Она знает язык жестов? Только вот сомневаюсь, что Слер с ним знаком.

Я > Руками не надо, лучше так, устно.

Куанг (секретарь) > О! Ваша служанка вся в ожидании сегодняшней встречи. В устных уговорах я тоже понимаю неплохо. И мой Господин всегда может сказать, что ему не понравилось. Я научусь и исправлюсь.

Я > Сегодня уже поздно встречаться, давай в другой раз.

Нечего ей больной куда-то бегать. Завтра напишу Слеру, там и определимся с днём и временем встречи.

Куанг (секретарь) > Твоя служанка очень умелая и выносливая, может до утра твоего Слера уговаривать.

А мама Слера вряд ли будет рада таким проблемам на ночь. Вон она как с охранником ругалась.

Я > Слер пока занят, давай завтра на эту тему поговорим.

— Что? — Возмущенное шипение, которое раздалось на моё сообщение, опять вызвало кучу вопросов. Вот чего сейчас-то ей не понравилось? — По нему тут убиваются, а он там своего Слера с кем-то тешит! Я бы прибила за такое. Эти столичники совсем обнаглели.

Не успел я осознать, о чём речь, как раздалось удалённое шипение открывающейся двери.

— Ну как она? — А вот и Дунг пришла. Голос тихий, но вполне узнаваем. Значит, я не ошибся ранее.

— Спит. — Уже знакомым шепотом ответила Куанг.

— А ты чего с ней на кровати лежишь? Не тесно?

— Нет, всё хорошо. Мне удобно.

— Я тебе так благодарна. Я так боялась оставлять её одну в таком состоянии, но если бы пропустила ещё одну тренировку, то Синилла бы меня точно оштрафовала. — Так Куанг там не одна? А с кем? — Посиди еще пару минут, я в душ сбегаю, хорошо?

— Хорошо, хорошо. Я тут побуду, не беспокойся.

Куанг (секретарь) > Господин, а когда ваша самая верная служанка сможет упасть перед вами на колени, чтобы порадовать Слера?

Слеру нравится, когда кто-то передо мной падает на колени? А меня наоборот, это озадачивает. Мама Мили тоже, помнится, нервно отреагировала на мой рассказ о том, что сестры любители падать и кланяться. Хотя, и Слер и сестры с других планет, может там это как раз принято повсеместно. Надо будет осторожно порасспрашивать.

Я > А ты твёрдо решила тоже стать моей служанкой?

Куанг (секретарь) > Господин! Для Вас я буду кем угодно! И служанкой и рабыней. Я люблю подчиняться. Это так горячит.

Ой, точно. Она же болеет. А если будет падать на колени горячая, то ещё больше заболеет.

Я > Нет. Давай ты не будешь моей служанкой. Мне вполне достаточно твоей сестры.

И так не знаю, что с этими внезапными служанками делать.

Дыхание в микрофоне вдруг прекратилось. Потом раздался длинный выдох.

— Вот это поворо-от. — Восхищенно-озадаченный шёпот опять был неожиданным. При возникающей тишине, микрофон явно переходит в режим повышенной чувствительности.

Куанг (секретарь) > Господин! Такой сильный человек, как Вы, может иметь не одну служанку. Я тоже хочу присоединиться к ней.

И смешок. Ясно, это она пошутила. Правильно, я решил поддержать шутку, подтвердив, что понял её мысль.

Я > Так у меня и так их две: Дунг и Синилла. Зачем мне третья? А наложницей тебе быть не понравилось.

Куанг явно подавилась, потом резко закашлялась. Она там ест прямо в кровати? Хорошо быть взрослым. А мне всегда запрещали такое. Вырасту — тоже буду в кровати есть.

— Дунг и Синилла для него служанки? Ничего себе у них ролевые игры! — Сколько непонятных эмоций в этом шепоте. Жаль, через микрофон ничего нельзя почувствовать. Ясно, она восхищается той игрой, когда я выиграл себе этих двух служанок. И, хоть я был тогда не на высоте, всё равно — победа есть победа.

Куанг (секретарь) > А какая роль достаётся мне?

Так, нужно прекращать эти переписки с больной. Пусть отдохнёт.

— Всё, я тут. Я же быстро? — Тем более, как раз Дунг вернулась, позаботится о своей заболевшей сестре.

— Да ты просто мгновенная, как мой первый мужчина. — Странное выражение. И голос знакомый, но это явно не Куанг.

Я > Так ты же сама решила перестать быть моей наложницей, помнишь? Теперь ты мой личный секретарь.

Куанг (секретарь) > А какая разница?

Да теперь я и сам не знаю. Вот и Милисандра считает, что это одно и то же. Наверное, просто на разных языках название одной и той же должности.

Я > Думаю, разберёшься в ходе работы. В первую очередь нужно нанять ещё работников. Вот и займись пока этим. Только не сейчас, а когда тебе будет лучше.

Куанг (секретарь) > Двух служанок и личной секретарши тебе недостаточно? Нужно ещё?

Странный вопрос. Конечно, нужно. Повар обязательно нужен, охрана. Это уже четверо. Желательно ещё водителя с мобилем, но тут можно подождать. Да и служанки у меня только номинальные, не будет же ждать уборка дома столько оборотов. Хотя, уборку можно заказывать периодически.

Я > Ещё как минимум четыре человека.

Куанг (секретарь) > Ещё четыре? А не много? И какие требования к ним?

Я > Главное, чтобы это были профессионалы своего дела.

— Ты посмотри, какой привереда. Группу профессионалок ему подавай! — Раздался опять тот же голос.

Ага, теперь я его узнал. Это же та, Маленькая, Еленсией зовут. Так вот кто там рядом с Куанг на кровати лежит! Она, наверное, только проснулась и теперь комментирует мои сообщения, читая с брасика. Надо купить своему секретарю новый обруч, раз этот сломался, а то никакой конфиденциальности переписки. Пора сворачивать разговор, поскольку появились лишние свидетели. Начнут вмешиваться, советовать. А Куанг болеет, начнёт нервничать. Да и у меня самого дел много.

— Это ты о ком? — Голос Дунг звучал как-то далеко и совсем тихо. Скорее всего, она отвернулась от сестры и чем-то занята. Сейчас они начнут обсуждение того, какой будет нужен персонал, какие вопросы нужно задавать кандидатам. Скукота.

Ой, я же собирался разобраться со сферой, а сам тут болтаю на пустые темы, как девочка. Всё, отключаю микрофон, а то он отвлекает, достаю записи. Может получится переводчик задействовать? Хотя, так я никогда язык не выучу, нужно научиться самому.

Отключил звуковое соединение и, как мог быстро, написал:

Я > По набору сотрудников — это не срочно.

Я > Надеюсь, завтра тебе станет лучше и поговорим подробнее.

Куанг (секретарь) > А завтра мы пойдём вместе обедать?

Ага! Я буду на неё рассчитывать, ждать, а она опять пойдёт с другим, да ещё и не сообщит об этом? Нет уж. Раз решил, значит решил.

Я > На обеде мы не встретимся. Лучше вместе поужинать у меня дома. Адрес ты знаешь.

В течение минуты она ничего не ответила, так что я решил что всё, разговор закончен.

Ну и хорошо, займусь уже делами. Во время тренировок модуль сообщений у меня сам блокируется, чтобы не отвлекал, специально так настроил. Если что-то напишет, посмотрю после.

14. Кто в этой комнате живёт?

После усиленного мозгового штурма во время тренировки, опять захотелось есть. Ага, это потому что время позднее, скоро ужин. Или это опять Монстрик о себе напоминает? Нет, я сам хочу есть, но и моего сыночка тоже надо покормить.

Приспособление для кормления, которое я нашёл так и стоящим возле моей ночной «кровати», оказалось немаленькой такой ёмкостью, со специальной квадратной тарелочкой. Табло подсказывало, что на нём можно настроить автоматическую подачу смеси в определённое время. Примитив какой-то, даже возможности подключения к инфору нет. И как мой сынок будет из такого есть? Он же у меня ещё не умеет лакать, только палец или платок сосёт. И где он, кстати? Монстрик! Ау!

— Велия, ты не видела Монстрика? — Та нерешительно помотала головой, а потом пожала плечами. И как это понимать? Так, значит вторая метка, что я чувствую позади дома, получается Далия. Спрошу у неё.

Далия стояла возле той пристройки к дому, что возвёл вчера тот агрегат. Стояла с опущенным экраном, видимо что-то настраивала.

— Далия! Ты Монстрика не видела?

— Он был в твоей комнате. — Ответила она, не сделав экран прозрачным даже наполовину. Чего-то я не видел никого, пока занимался. — Там, сразу у входа в комнату, я ему сделала свой угол.

Побежал обратно. Залетел в свою комнату, огляделся. Ничего, даже немного напоминающего «угол», не увидел. Посмотрел под кроватью, под столом. Открыл шкаф, но тот вообще оказался пустым. Понятно, вещи ещё не привезли. Хотя, два дня же прошло, а ни слуг, ни вещей. Странно. И Монстрика тоже тут нет. Где ты, мой сыночек?

Внезапно, я почувствовал отклик на свой зов. Откуда он шёл, было непонятно, да и был он очень слабым, на грани слышимости. Он умирает? Или его унесли далеко-далеко? Неужели, бандит, что так хотел его украсть ещё на челноке, всё-таки добрался до моего бедного Монстрика! Надо быстро рассказать Далии, что Монстрика украли вместе с его «углом»! Бегом!

Входная дверь ещё даже не закрылась, так что я быстро выскочил на улицу и побежал обратно за дом. Почему-то бежать было очень трудно, но я старался.

Подбежал к Далии сбоку, но она как будто даже не обратила на меня внимания. Как стояла, так и стоит. Смотрит на что-то в инфоре, на меня даже не обратила внимания. Задумалась? Или разбойники и на неё напали, заставили окаменеть. Нет, медленно голову она все же поворачивает. Оббежал, посмотрел на лицо. Экран уже прозрачный, виден застывший взгляд. И пальцы на руках скрючены. Ой, это же знак «закрыть глаза»! Резко зажмуриваюсь. Время тянется, но ничего не происходит. Я знаю, глаза нельзя открывать, раз есть опасность их повредить, но как же всё долго! Меня немного тряхнуло, но всё равно открывать глаза без команды не решился. Нет, буду терпеть, вдруг опасность повториться. О, вот опять тряхнуло! И ещё! Терпеть, Далия лучше знает. Может, нужно было ещё и упасть на землю?

— Можешь открыть глаза. — Голос Далии был встревоженный, а взгляд внимательным. — Что случилось? Ты чего-то испугался?

— Монстрик пропал! Вместе со всеми моими вещами! — Про свою одежду я только сейчас вспомнил, а ведь их тоже не было в комнате. Мне хотелось, чтобы она быстрее поняла меня, что дело серьёзное, а она только задумчиво смотрела и всё. — Его украли бандиты! Нужно бежать за ними!

— Пойдём, посмотрим. — И спокойно пошла. Точнее, как будто поплыла, немного расплываясь под взглядом. Что это с моими глазами? Неужели всё-таки я не успел вовремя зажмуриться, и они повредились от непонятных встрясок?

Мы вот так медленно и зашли в дом. Далия обменялась взглядами с Велией, после чего заметно расслабилась. Уже гораздо быстрее мы поднялись на второй этаж, и Далия толкнула в сторону дверь в комнату, где я ощущал Милисандру. Точно, нужно и у неё спросить, вдруг она что-то видела. Минус балл вам, следователь-стажёр. Забыл, что все дела начинаются с опроса свидетелей.

В комнате, на маленьком диванчике, с опущенным экраном инфора, сидела Милисандра. В её эмоциях была скука.

— Мама Мили. — Позвал я её негромко. Я сразу почувствовал, что она заметила, как мы вошли, но почему-то делала вид, что занята.

— А, это ты. Валя, я немного занята, давай поговорим после ужина.

Мне кажется, разбойники на Милисандру тоже как-то воздействовали. Повернулся в Далии, а она с улыбкой показала вниз, на стенку около входа. Там стояла сложная конструкция из различных полочек, подставочек и лесенок. А почти в самом низу…

— Монстрик!

— Валя, ты чего кричишь? — Милисандра сразу растеряла свой сонно-скучающий вид и подняла экран. — Где ты опять увидел своих монстров?

Эх, может моему сыночку подобрать другое имя, раз оно вызывает недоумение? Хотя, нет. Имя даётся один раз, и теперь он Монстрик навсегда!

Я подобрал с одной из нижних полок «угла» пушистый комочек и поднёс к Милисандре. У меня тут же его забрали.

— Вот! Это Монстрик, знакомься. А ты Монстрик, тоже знакомься: это моя мама. Пожалуйста, не кусай её и не пугай, договорились? — Радость от того, что мой сыночек нашёлся, просто переполняла меня. Хотелось прыгать, бегать и кричать от избытка чувств.

— Принц, ты хорошо себя чувствуешь? — Далия смотрела на меня очень странно. Смотрела и не улыбалась.

— Нормально чувствую. Только что-то я устал сегодня. Надо бы сесть. И голова немного болит. Только ещё есть хочется. А сколько времени? — Далия же только головой покачала.

Милисандра с умилением рассматривала моего сыночка.

— Откуда такая прелесть?

— Подобрал этого ребёнка голодного и потерявшего родителей. Теперь он мой.

— И ты хочешь его себе оставить? Нужно же, чтобы этим занимались специалисты. Теперь тебе надо будет нанять ещё и дрессировщика.

Ну какой дрессировщик? Это же не служебно-охранная собака. Это просто мой питомец-сыночек.

— Я разберусь.

— Валя, пойми! Это живое существо, за ним нужен правильный уход. — Да знаю я всё. Не зря же прочитал ту инструкцию, что дала мне Далия. — И где он будет жить? Это лесной зверь, ему нужно специальный вольер. — Как она сразу определила, кто это?

— Я прочитал пособие по воспитанию и правильному кормлению. А жить он будет у меня в комнате.

— Комната и так крохотная, где тут ещё место для животного? Ему нужен специально оборудованный угол. Свой дом.

— А разве этот угол не подойдёт? — Я ткнул пальцем в конструкцию у стенки. Она стояла, правда, не в углу, но как «свой дом» для Монстрика, подходила по всем параметрам. — Мне кажется, что тут есть всё, что нужно.

— Ой, когда ты успел это всё сюда принести? И на какие деньги купить?

— Это не я купил, а Далия. — Интересно, а как Милисандра смогла не заметить такое сооружение? Зашла сюда с включенным экраном? Далия сказала, что оборудовала всё в моей комнате. Кстати…

— А где моя комната?

— Как где? Вот она! — И она обвела рукой вокруг, положив Монстрика к себе на колени. — Тебе разве не нравится?

Не то, чтобы мне не нравилось, но мне казалось, что синий и розовый цвет — это не мои любимые. Точнее, можно смело утверждать, что розовый меня немного раздражает.

— А почему именно эта комната? — Я же выбрал другую: я там заснул, я там занимался. А теперь, получается, что всё это делал у Милисандры в гостях?

— Она самая светлая. И вид из окна выходит на улицу, а не на стенку бассейна, как в той. — Милисандра встала и, взяв щеночка в обе руки, подошла к окну, за которым уже начало темнеть. Что-то рановато тут ночь начинается, ещё же даже ужина не было. Аргументы у неё интересные. Я, признаться, даже не посмотрел, куда смотрят окна комнат. Но осталась ещё парочка вопросов.

— А почему такая расцветка? Она же девчачья!

— Ну что ты! Это же универсальная расцветка, цвета радости! Она понравится той девочке, которая придёт к тебе в гости. — Пауза и глубо-о-окий и неожиданно грустный вздох. — Я дом только ради этой комнаты купила. Тут цвета, которые и твоему папе нравятся.

— Ага, конечно! Гости на второй этаж подниматься не должны. Для них гостиная придумана.

Она засмущалась, потом прошла и села на кровать. Провела одной рукой по покрывалу, удерживая второй Монстрика.

— А вдруг кто-то останется ночевать? Ты же не положишь их на диване в гостиной?

— Для ночующих есть гостевая комната. Даже две. — Удивился я. — Куда тут ещё гостей, кровать-то одна? Места в комнате и так мало, дополнительную кровать не поставить. — А Милисандра засмущалась ещё больше.

— Ну, случаи разные бывают. — Как-то скомкано ответила она и отвела глаза, все ещё поглаживая покрывало. Оно такое приятное на ощупь? Подошёл и потрогал. Да, очень даже приятно.

А-а-а! Прыгнул на кровать, в воздухе развернувшись в виде морской звезды. О! И пружинит неплохо. Можно, когда Лилия прилетит в гости, прямо на ней бой подушками устроить, вон она какая огромная. Дома у меня была раза в три меньше.

— А зачем мне такая большая кровать? Тут же могут спать сразу десять мальчиков, а я один.

— Не надо мальчиков! — Почему-то испугалась мама Мили. — Лучше пусть будут девочки.

— А чем девочки, когда спят, лучше мальчиков?

— Тут ты прав! — Она улыбнулась. — Все вы хороши, когда спите. Такие кровати приняты в местной столице, вот я и заказала такую.

Чувствую, где-то она хитрит. Но устраивать допрос свидетеля ради кровати мне было лень. Принято и принято. Пусть будет. Как говорила моя мама, когда я возмущался, что мне много положили еды: «Больше — не меньше. На вырост».

Так, у меня Монстрик не кормлен. Вон как пригрелся, предатель, на коленях у Милисандры.

— Эй, Монстрик! Открой свои бесстыжие глаза и посмотри на меня! Ты у меня вообще любитель женского тела. — Милисандра смешно фыркнула.

— Валя, что ты такое говоришь? Он же маленький, у него даже глаза ещё не раскрылись.

— Раскрылись сегодня. И он сначала пригрелся у Далии на груди, теперь вот у тебя на коленях. Посиди с ним, я принесу приспособление для кормления.

— Хорошо. — Как она разомлела. Сидит, задумалась о чём-то, и гладит одной рукой покрывало, а другой положила Монстрику на спинку. А тот и рад, скоро мурлыкать начнёт, как кошка.

Я вот тоже есть хочу. Вышел, а Велия и Далия стоят у входа в комнату, что-то молча обсуждая. Руки так и мелькают. Тоже хочу так же хорошо знать язык жестов, чтобы понимать, о чём они постоянно переглядываются.

— Далия, у тебя же есть номер извоза из космопорта? Пора бы уже вызвать мобиль, ужин скоро.

Та кивнула и показала «пять». Видимо, пять минут и извоз будет тут. Не пять же часов или пять мобилей. Или она спрашивает, ужин на пятерых, нас же пятеро? Да нет, она знает, что Монстрик дома поест. Будем считать, что я её понял правильно.

Кормушка отлично встала на одну из нижних площадок, видимо специально для неё и предназначенную. Смесь я залил, своего сыночка у мамы Мили забрал, но тот отказывался лакать. Только воротил мордочку, норовя облизать края. Даже рукоятку, которая регулировала уровень подачи, сосать пытался. Ну что за непослушный ребёнок!

Как там было в руководстве? «Макните щенка в смесь мордочкой. Он станет облизываться и поймёт, что эта смесь и есть питание. После чего легко начнёт лакать, как подскажет ему инстинкт».

— Ну-ка, сыночек, иди ко мне. Вот, искупайся! Ой, какой ты смешной.

И обиженный. От Монстрика шла такая волна обиды, страха и недоумения, что мне хотелось его обнять и пожалеть.

— Не обижайся! Это глупые взрослые понапишут разных инструкций, а потом люди по ним обижают своих деток.

Я погладил Монстрика по голове, а он вцепился мне в палец! Опять прокусил до крови и начал сосать. Эх, он всё-таки у меня кровососущее животное. Было немного больно, но я терпел. Сам виноват, что послушался какой-то там инструкции.

— Всё, хватит, хватит. Отдай мой палец, пей теперь молоко. Оно полезное. Да не кусай ты край тарелочки. Нужно лакать!

И я решил воспользоваться способом, какой испробовал ещё на челноке: представил, как я сам лакаю эту жижу. Помогло! Щеночек спокойно оставил край тарелки и начал лакать. Замечательно!

— Вот, запомни это, и всегда делай так. Ты же у меня умный.

В открытую дверь заглянула Велия и подала знак «пора».

— Мама Мили, ты ужинать будешь?

— Конечно. А он уже готов? — Она оторвала свой умиляющийся взгляд от моего сыночка. То, что он прокусил мне палец до крови, она, похоже, даже не заметила. Как бы он и её не покусал.

— Не знаю. Сейчас приедем в восстановитель и спросим. — А разве и тут нужно предупреждать заранее, чтобы для нас сготовили? Обычно же просто сидим и ждём уже там. — Мобиль стоит и ждёт нас.

— Хорошо, я сейчас переоденусь. Выйди, пожалуйста.

— Хорошо. — Я хотел выскочить за дверь, но потом резко остановился. — А почему ты переодеваешься в моей комнате?

— Так я тоже тут живу, вместе с тобой.

— Но почему? — Со мной в одной комнате ещё никто не жил. Сама мысль об этом мне совершенно не понравилась. — Я думал, ты живешь во второй комнате.

— Ты что, как можно! Эта комната твоего учителя, Грея. Не могу же я ночевать в комнате постороннего мужчины.

— Так он же ещё не прилетел. И там ни разу не был.

— Ну и что? Он всё равно посторонний. Выйди уже.

Логика данных выводов пока что ускользала от меня.

— А мне почему тогда там можно было находиться?

— Так ты же мужчина! Вам многое позволено. — Я опять едва дёрнулся на выход, как в голову пришла новая мысль.

— Постой. Но ты же теперь в моей комнате. А я тоже мужчина!

— Да какой ты мужчина. — Махнула рукой Милисандра, совсем запутав меня. — Закрой уже дверь. Я быстренько.

Знаю я её быстренько — это около получаса, не меньше. Надо было сначала ей сказать, а потом уже мобиль вызывать.

Но в этот раз она почти уложилась в пятнадцать минут. Наверное, сильно есть хочет. Вот и найден универсальный способ поторопить женщину с одеванием: голод!

Решили поехать в тот же восстановитель, где были днём, благо совсем рядом. В машине все молчали, и я опять уловил сильнейшее любопытство, которое шло от водителя. А вот ничего-то интересного мы и не обсуждали, бе-бе-бе! И вообще, надо перестать разговаривать в мобилях, раз тут могут подслушать, а потом надсмехаться.

Сели за тот же столик, видимо, он понравился охране. Я бы тоже его выбрал: за спиной стенка, выход виден, разносчики тоже контролируются.

— Ты чего будешь?

— Я думаю, надо заказать на всех пасту. — Несколько пунктов с этим интригующим названием я уже увидел, пока мама Мили пролистывала меню на экране стола. — Тогда сможем сразу все поесть и наесться с одной порции.

— Ты её в обед не доел, я думала, тебе не понравилось. Сейчас опять её хочешь? Может, что-то другое выберешь?

— Я в обед ел пасту? — Вот это заявленице! А почему я этого не помню?

— Да. А потом из неё выстроил памятник экспрессионизму. У тебя опять появилось желание творить? Давай лучше купим тебе специальный набор из цветного пластика, вот из него и строй свои башни. А с едой играть неприлично.

Я слушал, как меня ругает Милисандра, просто открыв рот, вот как Слер, увидевший море. Что? Я ел пасту и не заметил? Она такая маленькая? Или это она про макароны?

— Мама Мили, а чем паста от макарон отличается? — Что-то меня одолевают некоторые сомнения…

— Там немного разные дополнительные ингредиенты используются. Но если подумать, то ничем, кроме бренда.

Вот оно что-о… Теперь мне стало понятно. Я хорошо помню, как меня учили брать какой-то простой, дешёвый продукт, а потом начинать рекламировать какое-то достоинство этого продукта, не упоминая остальные. Например, взять что-то солёное и дать рекламу «Не содержит сахара. Показано болеющим». После чего дать этому продукту название на каком-то языке (на любом, главное не на общем), поднять цену в два-десять раз и всё. Готов модный продукт. Получается, «паста» — это просто такие же макароны, только на местном языке. И дороже. А как тот толстяк собирался накормить ею четырёх людей? В той коробочке даже моя порция бы не уместилась.

— Милисандра, а ты любишь пасту?

— Не очень. От неё толстеют. — Тут я ей и без своих способностей верю. Тот курьер явно обгрызает посылки, потому такой толстый, а посылки доезжают такие маленькие.

— А в обед ты её ела? — Я почему-то совсем не помню, что она ела в обед.

— Нет, конечно! Я ела салат из морепродуктов. Сейчас опять хочу его заказать.

— Отлично! Я тоже буду салат из морепродуктов. — Опять макароны есть мне абсолютно не хотелось.

— Правильно, он очень полезный. Значит, заказываю два. — Полезный? Желание есть этот салат тут же пропало.

— Постой, а вкусное есть что-нибудь?

— Салат очень даже вкусный. Только соус на него не трать, только испортишь.

— Ну ладно, раз ты так говоришь. — Есть сомнение, но она сама верила во вкусность салата, и я решил попробовать.

Охрана, как обычно, заказала себе сама. Заказали какие-то «carne» и «surtido de leche», но я не понял что это. В местных названиях я совсем не разбираюсь.

Через минут десять приехала тележка доставки. Быстро тут, на корабле мы минут двадцать всегда ждали. Правда, сколько времени после заказа прошло в обед, я не помнил.

Салат, что поставили передо мной, не внушил мне доверия. Вот сразу и никакого. Большие листья какой-то склизкой зелени, отличающиеся друг от друга только оттенками зелёного. На вид, а потом оказалось что и на вкус, совершенно не отличающиеся от цветка в одном из коридоров нашего дома. Мы когда-то на пару с Лилией перепробовали все растения в нашем доме. Играли в гусениц.

— А где мясо? — Поковырялся ещё раз в этой болотной кочке, что росла в моей тарелке, но главного составляющего любой еды не нашёл.

— Валя, это же салат! Какое мясо?

— Морское. — Пожал плечами я. — Мне всё равно какое, лишь бы оно было мясным.

— Это салат из различных полезных водорослей. В нём не бывает мяса.

— А что же тогда тут можно есть? — Совершенно искренне удивился я. — Не траву же! Мне нужно мясо, без него я не вырасту. — Это совершенно точно говорили и мама и тренер. И Грей уважал всё мясное, насколько я помню. Да и вон, охрана себе куски какие заказала. Один я должен есть листочки? Я уже вырос из игры в гусеницы!

— Много мяса вредно для организма. А салаты всегда очень полезны.

Всё. Это был последний раз, когда я согласился на что-то «полезное», поверив, что оно и «вкусное».

Тут Далия подвинула ко мне два стаканчика с какой-то непонятной субстанцией белого цвета. Это ещё что?

— Это выпей обязательно. — И на мой вопросительный взгляд, кивнула. — Очень полезно. Особенно тебе.

— Да вы издеваетесь! — На счёт мамы Мили я был не уверен, хотя и читал её, но то, что Далия надо мной надсмехается, видел ясно по её ироничной улыбке, которая стала ещё шире после моего восклицания.

— Вечером вообще нельзя много есть. — Милисандра всё же решила меня убедить, съесть эту травку? — Тем более, тяжёлой еды. Ешь салат, и не позорь меня перед другими людьми.

Я огляделся. Несколько столиков действительно были заняты какими-то людьми, и на нас смотрели, пусть и украдкой. Все смотрели. А почему я не заметил этого раньше? А, так они все на Милисандру смотрят. Чужие взгляды на себя я чувствую очень хорошо, а вот когда на неё смотрят, только если сосредоточиться. Опять она при входе запустила эту свою «волну»? Ладно, не буду портить впечатление о себе этим людям. Мне тут жить ещё три оборота, считай полжизни, а первое впечатление о человеке самое сильное. Придётся есть «полезное», и постараться не кривиться. Эх, кругом ограничения. Не зря я так не любил этот раздел этики, который как раз и регулирует поведение за столом на разных планетах. Некоторые обычаи мне до сих пор кажутся глупыми или нелогичными.

Вилкой подхватил большой лист и с подозрением поглядел на него. Полезное, говорите…

— Возьми нож. Валя, перестань вести себя, как аграрник! Ты же никогда таким не был.

Ну, Слер тоже аграрник, а он нормальный парень, так что для меня теперь это слово не ругательное. Тем более, мама Сетила из них. Правда, она тоже всех слуг «аграрниками» постоянно ругает.

С подозрением посмотрел на нож. Они тут ну очень странные.

— А почему у ножа кончик не острый, а закруглённый?

— Обычный столовый нож. Они всегда такие.

— Разве? Не помню у нас дома такого убожества. И на корабле были ножи нормальные. Это и не нож вообще, не заколоть никого, ни мясо порезать. — Повертел в руках, глянул лезвие на свет. — Он же ещё и тупой!

— Не придирайся, а ешь. — Странно, она ругает меня, а у самой прямо счастье и гордость мной. — Это нож для застолья, а не для убийства.

— Да, но…

— Дома набор, который подарили твоему папе на другой планете, а там просто приняты острые ножи. Традиция такая.

— Если бы это был просто подарок, то дома никто не заставлял бы им пользоваться. — Решил я указать на нелогичность её утверждения. — А раз мы пользуемся только теми наборами, значит они удобнее. Их же у нас несколько совершенно разных, но у всех нормальные ножи!

— Закруглённые кончики у ножей сделаны, чтобы ими не ковырялись в зубах. — Далия сказала это негромко, только для меня. — А сами ножи тупые, потому что тут общественное место. Обычно на них точится как раз только закруглённый кончик. Посмотри ещё раз.

Посмотрел кончик ножа на свет. Не, тоже тупой, хоть и не так сильно, как лезвие. Представил, как ножом кто-то залазит в рот, чтобы там поковыряться. Дернулся — и всё, улыбка до ушей! Взрослые такие смешные временами. Неужели нельзя просто использовать фторный ионизатор сразу после еды? Просветил рот, всполоснул — и можно бежать дальше. Десять секунд на всё. Или походная зубная смесь тоже неплохо, только ею уж очень долго полоскать надо. Полминуты где-то.

Эх. Вздохнул и принялся, как Милисандра, кромсать эту несчастную зелень на кусочки кончиком этого смешного ножа. Буду жить один — буду есть одно мясо. И закусывать его мороженым!

Смесь, что подсунула мне Далия, на удивление, оказалась очень даже неплохой на вкус. Даже и не скажешь, что полезная, можно за обычную еду принять. С удовольствием выпил оба стакана, а остатки вычерпал ложечкой. Надо будет запомнить название.

По приезду домой, я решил перебраться в гостевую комнату. Ну не могу я жить с кем-то!

— Ты чего? Куда собираешься? — Милисандра увидела, как я собираю одежду, которую обнаружил в шкафу, в покрывало. У меня действительно пять одинаковых костюмов, с ума сойти можно! А вот остальной одежды почти нет, только нижнее бельё, рубашки и комбез. Когда уже привезут вещи? И слуги куда-то пропали.

— Я решил тебе не мешать. Тут всё равно некуда поставить вторую кровать, так что, буду жить пока в гостевой.

— Постой! — Маме Мили почему-то было очень стыдно. — Ты прав. Это твоя комната, я не должна была вселяться в неё без твоего разрешения. Прости меня.

И она скрутила руки, как Нирона, только у той не было внутри такого искреннего раскаянья. Вот Милисандре я верю. Как же приятно, когда тебе говорят, что ты был прав!

— Да ничего, я тебя прощаю. — По моему мнению, она не сильно и была виновата. Ну, перебрался бы я в гостевую комнату, мне даже лучше. В ней хоть нет ничего розового!

— Давай лучше я перееду в гостевую. Ты уже взрослый мальчик, должен жить один в своей комнате.

Я и так всегда жил один, не вижу тут показателя взрослости, но спорить с ней не хотелось. Просто подошёл и обнял. А я, оказывается, ещё вырос. Наверное, на сантиметр точно. Если бы и на ужине мясо покушал, ещё бы больше вышло. Почти смог положить голову маме Мили на плечо, когда встал на цыпочки. Скоро догоню и перегоню её. Ох, такие эмоции от неё идут тёплые!

Надо бы потренироваться со сферой, завтра мне это может пригодиться.

15. Оборотная сторона… Нирона, комиссия и Куанг. Итоги дня

Нирона ехала домой. А вот интересно, где теперь её дом? Тот, в котором они жили с папой, давно уже продан мамашей, которой вечно не хватает денег. Монастырь был клеткой, теперь вот вроде как «новый дом», в котором она опять ненавидит всё, в том числе себя и свою жизнь.

Сегодня она поступила в школу, о чём когда-то мечтала редкими свободными днями в монастыре. Вроде бы, должна радоваться, только вот в душе совсем пусто. Перенервничала, наверное. Ещё и пацан этот достал своими умствованиями. Тоже мне, маменькин сыночек! Опытный он, понимаешь ли. Куда ему до Нироны, с его «опытом».

Нет, нельзя думать о нём плохо. Он — её единственная надежда. И пусть он совершенно ей непонятен, он хоть честен и с ней и с остальными. Как же она удивилась, когда ей подтвердили, что мальчик никогда не врёт. И не как моник, которые, говорят, просто теряют сознание от вранья, а просто так. С какой галактики прилетело это чудо?

Эх, а ведь сегодня было две возможности для сближения. Она даже получила приглашение в гости, с конкретным намёком, чем они там будут заниматься. Победа, казалось, была уже близка. Он даже в какой-то степени даже нравиться ей начал в последнее время, хотя она считала, что таких людей больше не появится в её жизни. Да и не нравился бы — потерпела бы пару минут, не развалилась. И не такое терпела или вон, сегодня ночью опять придётся. Зато потом можно было бы просить у него помощи. Сейчас-то он наверняка откажет, с чего ему помогать какой-то непонятной девице, да ещё и с короткими волосами. Эх, хорошо хоть титьки выросли. Только, он на них ни разу даже взгляда не кинул, словно ему всё равно, какая у девушки грудь. А она-то дура считала, что уж этот «аргумент» будет самым действенным.

Тоска по отцу, по потерянным волосам, злость на себя за потерянную возможность, всё это опять навеяло сильную злость, которая переросла в тоску. Вот за что ей это всё? Чем она провинилась перед галактикой? Неужели действительно справедливость возможна только после смерти, как утверждала одна из девочек в монастыре? Хорошая была, добрая. Говорила, что всех надо прощать. Её убили в городе неизвестные. За что? Денег у неё никогда не было. Найти бы этих уродов и спросить: чем вам помешала девочка, которая никому не отказывала и любила весь мир? Нирона надеялась, что та действительно нашла справедливость после смерти.

Дед сидел рядом и тоже был молчалив. Нирона не могла даже себе признаться, но он с самого начала ужасно пугал её. И это не смотря на искреннюю благодарность, которую она испытывала, после того, как он забрал её из монастыря. Сейчас благодарность почти ушла, но вот страх остался. Вот он сидит рядом, в суровой задумчивости. Ну как такому пожаловаться на «воспитательный процесс» мужа его родной дочери? На его плечах большая семья, целый выводок таких, как она, «родственников». Не стоит отвлекать его от серьёзных дел.

Видимо, не всё гладко прошло на комиссии, но то, что она поступила, он подтвердил. Завтра тесты, распределение. Думается, нужно приехать заранее, а мальчика можно и подождать, разыграв, что просто задержалась в школе. Или прямо сказать, что ждала его? А он не загордится? Хотя, пусть гордится. После начала учёбы, его будут ждать в школе куча её конкуренток, которые пока что не догадываются, какой возможный приз будет рядом с ними целых три оборота.

— Нирона, сегодня ты хорошо поработала. — Неожиданно заговорил дед. — Я тобой доволен. Скажешь Зихару, что ты сегодня освобождена от учебы. Если будет настаивать, скажи Рикену, что это моё указание, он разберётся.

Волна восторга охватила её. Вот это подарок! Неужели она сегодня будет освобождена от этого прыща? Но радость тут же сменилась разочарованием. Она поняла, что если днём не получит «воспитания», ночью будет двойная доза.

Завтра! Завтра она увидит Валериуса. Он приглашал её в гости, на ночь, а она его чем-то обидела. Она попросит прощения, пусть он опять её пригласит. Она согласна быть для него кем угодно! Хоть любовницей, хоть женой, хоть вообще ковриком в прихожей, только бы ночью не возвращаться «домой». Больше терпеть нет сил, она сорвётся и задушит во сне эту пародию на человека. Или убьёт себя.

*****

Комиссия по зачислению заседала без перерыва уже больше часа, и все устали. В этом обороте школа неожиданно переехала в другое здание, бывший интернат. Даже ремонт местами уже был сделан, привезли новые интерактивные столы, в учебных классах заменили доски.

В связи с экспериментом правительства, было много новых учеников, а все личные дела было принято зачитывать, чтобы учителя имели общее представление, с кем столкнутся во время учёбы. Всех новых учеников, чьи дела были зачитаны, после обсуждения было решено зачислить. Всем особо проблемным было отказано в зачислении ещё на начальном этапе в рамках «среднего балла», после начальной школы. Часть не прошли клятву, почему-то пытаясь соврать монику.

Осталось последнее личное дело, которое секретарь, по просьбе директора, зачитала последним. Только окончание его прочтения вызвало не обсуждение, а полную тишину.

— Ну что скажете? — Директор, а сегодня и председатель комиссии, нетерпеливо оглядел собравшихся. — Предупреждаю, не принять мы его не сможем. Он из побочной семьи, да и оплата уже прошла за все три оборота.

— А в чём проблема? — Учительница общего языка поправила лежащие перед ней стопкой новые методические материалы. В связи с корректировкой учебного процесса, их всем выслали просто огромное количество, а она всегда читала только с листа, а не с экрана, упрямо распечатывая всю документацию. — Он что, маньяк? Это же обычный ребёнок. Мне он даже понравился: приятный, рассудительный. Логичные доводы принимает, возражает всегда с аргументами. Не читается мальчик, и что? У нас же учились когда-то серые, не вижу разницы.

— Мастер Дилион? — Директор повернул голову в сторону приглашённого моника. Большой наплыв новичков потребовал частого отдыха их штатному монику, и директор пригласил своего соседа, работающего в администрации.

— Да, я не могу его прочитать, но он не серый. — Степенно и с мягкой улыбкой ответил тот. — Я его чувствую, так что подтверждаю, что это так называемый «Перунский эффект». Да вы же сами только что слышали из его дела, что он родной сын одной из перунских воительниц, так что тут точно никто не врёт.

— А то, что он знак воина имеет? — Заместитель директора по учебной части озабочено спросил со своего места.

— Первый уровень ничего не значит. — Вмешался учитель военной истории. — Его могут иметь работники совсем мирных профессий. В своей жизни я встречал учёных, которые имели даже второй, но в драках не понимали ничего.

— Он точно боец. — Уверенно заявил учитель боевой и физической подготовки. — Я вам это без вариантов заявляю. Так двигаться может только тот, кто регулярно занимается, и всё тело подчинено именно бою, а не просто физкультуре. На клятве он даже встал так, что контролировал боковым зрением всех в комнате. Был полурасслаблен, а в таком положении тренированный боец может находиться часами. И реагировал на все движения других, даже плавные, а не только на резкие, как обычно делают просто нервничающие. Возможно, неопытный, но что боец — точно. Такого задирать опасно, сразу получишь в ответ.

— А как-то ограничить его агрессивность мы можем? — Опять подал свой обеспокоенный голос замдиректора.

— С чего Вы взяли, что он агрессивный? Я такого не говорил.

— Так все знают, что Перун готовит убийц! И он это подтвердил! Вот убьёт он кого-нибудь, а проверить кто прав, мы не сможем. Без подтверждения моника, слова детей ничего не значат.

— Если он посвящён в клановые вои, то он никогда не врёт, это основа их кодекса чести. — Учитель военной истории видимо попал на какую-то одну из своих любимых тем, потому собирался разразиться длинной лекцией.

— Так уж и никогда? — Скептически перебил его директор.

— Да. А вы думаете, почему, если перунцев нельзя проверить мониками, им всё равно доверяют? Как раз поэтому!

— А как узнать, посвящён он в эти «вои» или нет?

— Если посвящён, то у него должен быть позывной. — Это уточнил учитель по боевой. — Я слышал, они его вместо имени используют. Но я думаю, посвящён. Вон как лихо кулак ко лбу приставляет, прям как кадровый!

— И первыми перунцы не нападают. — Учитель истории всё порывался закончить свою начатую лекцию. — Это тоже связанное с честью и их кодексом.

— Ну, с нападениями других у него проблем не будет. — Усмехнулся директор. — Он слишком выделяется, так что конфликты неизбежны. Те же моники из новых классов его будут задирать обязательно, им не понравится, что они его читать не могут. Мистер Коргат, между делом, спросите у него про позывной. Кстати, а как далеко он может зайти в ответных действиях? Я слышал, что перунские воительницы за нападение на своего, могут убивать всех, кто даже только косвенно участвовал. Они как-то сами определяют, кто виноват, никому ничего не объясняя.

— Я не знаю. — Учитель по боевой пожал плечами. — Вообще, если он даже и убьёт кого-то, то его будут судить перунские власти, а не мы, он же на клятве прямо это сказал. Только мне показалось, что в его глазах восторг ребёнка, а не кровавые отблески убийцы. Скорее всего, для него это ещё игра. Но предупредить других детей, я думаю, надо. Во избежание.

— Нет, не надо! — Оторвалась от свой тетради, куда она делала какие-то пометки, учительница общего языка. — Дети средней школы всегда делают не то, что у них просишь, а наоборот. Только хуже будет: начнут его преследовать, задирать, и трупы появятся обязательно!

— Тогда, может, проведём лекцию об особенностях различных планет? — Учитель военной истории поднял руку, привлекая к себе внимание. — И заодно, так, вскользь, упомянем Перун и их воинские традиции. У меня как раз есть подходящий материал, почти готовый доклад.

— Думаю, это было бы правильно. — Учитель по боевой кивнул головой. — Только, насчёт их традиций я не особо в курсе. Так, слышал от одного знакомого.

— Я знаю их основной кодекс, он упоминается в некоторых исторических материалах, в связи с последним конфликтом. Но очень многое про них, действительно, не известно. Их не зря называют молчаливыми, молчание — основной постулат их религии огня.

— Согласен. — Директор кивнул, подтверждая предложение от учителя военной истории. — Думаю, нужно действительно вскользь упомянуть, чтобы не подумали, что он на особом счету. А за подробностями пусть обращаются непосредственно к нему.

— В классах ещё куча сословных благородных с окраинных планет. — Учвоенист опять поднял руку. — Эти тоже будут, как всегда, на свои извечные права и традиции напирать. По их законам, он ниже в социальном статусе, они же там сплошь бароны, да виконты. В этот раз даже сын маркиза есть. Захотят сделать из него слугу, но вряд ли его это устроит.

— Про их традиции мы давно в курсе. — Махнул рукой директор. — Да и их правдивость, в случае конфликта, мониками легко проверяется. Мальчик проблемный именно из-за своей нечитаемости.

— Я про то, что в лекцию включить и про них. У меня много материала по особенностям военной касты различных планет, представители которых будут у нас учиться. Их много, а про этого «проблемного» пройдёт фоном.

— Правильно. — Директор кивнул, словно ставя точку в обсуждении. — Мистер Васко, подготовьте доклад. Назовём его, скажем… «Планетарные особенности устройства социальных слоёв на отдельных планетах Содружества». Прочтём на всех уровнях средней школы, а не только на первом. Да, в лекции надо подать мысль, что, несмотря на традиции, главное — это соблюдение законов Содружества. Традиции второстепенны. А если противоречат законам Содружества — то и преступны. А теперь перерыв, после обсудим вопросы по помещениям. У нас ещё не отремонтировано большинство, а до занятий остался один день.

*****

Куанг сидела на кровати и думала. Только что она прочитала переписку Еленсии с Принцем и теперь даже не знала, как поступить.

Проснулась она, когда Еленсия её рукой что-то набирала на её браслете. Рефлекторно она отдернула руку, но потом смутилась. А Еленсия сразу вскочила с кровати.

— Принцесса, я уже обо всём договорилась. Можешь не благодарить, но завтра ты приглашена на ужин к своему обожаемому мужчине. Там и попросишь прощения.

— Как договорилась? — Уже завтра?!

— Это было несложно. Мужчины вообще все одинаковые. Любят, когда перед ними склоняют голову или вообще становятся на колени. Ну, ты понимаешь, о чём я. — И Еля хитро подмигнула. — Поуговариваешь его друга полчасика-часик и всё, вы помиритесь.

— Друга? — Так она же не знает, кто из друзей господина имеет на него такое влияние! — Какого друга?

— Он сказал, что зовёт его Слером. — И хихикнула, как будто это показалось ей смешным. Имя, как имя, чего тут смешного?

— Я поняла. — Она могла и сама догадаться, о ком идёт речь. Тем более, она уже слышала, что для мужчин дружба превыше всего. Точнее, она слышала «для настоящих мужчин дружба важнее женщин», а её господин — настоящий мужчина.

— Ну, раз поняла, думаю, проблем не будет. Не знаю, в чём ты так провинилась, но раз ты не отрицаешь, что виновата сама, то это будет самым лучшим вариантом.

— Еля, ты такая умная. — Страх опять сделать что-то неправильно, охватил её. — Ты пойдёшь со мной? — Если она ошибётся, старшая и опытная Еленсия подскажет ей, как всё исправить.

— Куда?

— На встречу с моим господином! — Но Еленсия смотрела на неё, как на дурочку. — Ну, пожалуйста! Я тебя очень-очень прошу! Ты же сама предлагала!

— Это была шутка! Я-то тебе там зачем? Да и старая я для всех этих столичных групповых заморочек.

— Будешь мне подсказывать. Я же ничего не знаю. Ты разобралась в проблеме за полчаса, ты опытная, а я совсем не знаю, что и как делать. Он со столицы, будет смотреть на меня, как на провинциалку, которая не понимает простых вещей. Он со мной поссорился только из-за того, что я перепутала стандартное время обеда, на корабле у нас оно было на час позже, средний уровень питался в несколько смен!

— А почему ты мне не сказала, в чём дело? Я бы ему написала, объяснила. — Дунг давно стояла у зеркала и молча слушала их разговор, но вмешалась только сейчас.

— Сестра, ты не понимаешь. Я сама виновата. Я собираюсь стать образцовым секретарём, а допустила такую глупую ошибку в планировании.

— Так вот в чём дело! — Еленсия скривила губы. — Так зачем тебе такой зануда? Бросай его, найдём мы нашей принцессе другого принца. Такого личного секретаря, как ты, захочет себе поиметь куча различных толстосумов, я тебе обещаю! Я бы сама пошла работать, дело несложное. Делаешь ошибки, сидя за столом, а потом лежа на нём за них расплачиваешься. Красота!

— Я не могу. — Не хочет она никого другого. Её господин — самый лучший. — У него моя честь. Я сама отдала, он теперь волен поступить с ней, как захочет. Пошли вдвоём, он тебе самой понравится, вот увидишь.

— Ну, я не против вспомнить молодость и расписать на двоих одного парнишу, но он не испугается? Был у меня такой случай, когда по пьяной траектории мы с подругой затащили в номер одного мальчика твоего возраста. Так он сбежал от нас, прямо в чём был! А был он в чём родился. — И она заразительно засмеялась. — Пришлось нам обойтись без помощи мужского пола. Правда, наутро было немного стыдно, но опыт был интересный.

— Это входит в обязательный ритуал при вхождении в семью наложницы. Меня этому обучали, не вижу тут ничего постыдного. — Дунг пожала плечами. — Если женщины одного мужчины не поладят в постели, в доме будет постоянная война. Предки были мудрыми.

— Ой, действительно, чего это я! Вы же обе с Жонгена, вас, там этому с детства обучают, это мне было в диковинку. А вот мальчик-то может и испугаться, особенно, когда увидит взрослую тётеньку. — И она опять засмеялась.

— Он очень храбрый, не испугался четверых бандитов выше его, почему должен испугаться двух женщин?

— Эх, девочка. Мужчины — очень загадочный народ. Мне тоже непонятно, почему им проще напасть на толпу пьяных индустриальщиков, чем подойти к понравившейся девушке.

— А он ничего не боится. Наоборот, его боится вон сестра и Синилла.

— Точно! Хорошо, что напомнила. Я и позабыла, что у него уже есть опыт с двумя одновременно. Мне теперь самой интересно посмотреть на парня, который играет с нашим командиром в «Господина и служанку».

— С чего ты взяла? — Заволновалась Дунг.

— Ой, извини, но я уже в курсе, что ты и Синилла — его служанки, что такого?

— Так мы же не навсегда! Это всё игра виновата.

— Ой, мне можешь не объяснять. Знаю я эти игры, сама и не в такое играла.

— Ты неправильно поняла! Мы не навсегда у него служанки, а только на десять оборотов.

— Для меня «десять оборотов» и «навсегда» — это одно и то же. Да у меня были отношения, которые длились одну ночь, а казалось, оборотов двадцать прошло.

— Мы найдём вместо себя замену, Синилла обещала. Это всё игра винова…

— Стоп! Я уже поняла. — Еленсия подняла обе руки, как будто сдаваясь. — Я в ваши игры лезть не собираюсь, успокойся. — Она усмехнулась. — Все мы люди. Наоборот, я рада, что у нашего командира появился хоть кто-то, кто может ею самой командовать. Интересный, видать, человек, этот принц.

— Так ты пойдёшь со мной?

— На ужин к нему домой? Можно и сходить. Хоть посмотрю на этого чудо-мужчину.

— Как-к-к, домой?! Почему домой? — Она совсем не готова. Сестра ей ничего не показала и не рассказала, а вдруг она сделает что-то не то!

— Он пригласил тебя к себе домой. Я разве не сказала?

— Но… Я не могу к нему домой. — Мысли её заметались. — Он же далеко живёт, как я обратно вернусь? — Нашла она, кажется, оправдание.

— Уйдёшь утром. — Еленсия, казалось, даже удивилась, что она этого не понимает. — Если мужчина приглашает тебя домой на ужин, значит, рассчитывает, что ты сделаешь ему завтрак. Поверь моему опыту! Так, девочки-сестрички, я тогда к себе, спать. Завтра нужно быть свежей и отдохнувшей, раз мы идём в гости к выносливому мужчине. Хотя я и не верю в их существование, но женщина не может не верить в сказки.

— Значит, надо ещё взять с собой продуктов? — Новая задача, которую она должна решить. — Какие лучше взять?

— Каких ещё продуктов? — Еленсия остановилась около двери.

— А из чего я буду ему завтрак готовить? — Девушка же в ответ только закатила глаза и покачала головой.

— Принцесса. Всё будет хорошо, не нервничай. Будешь слушать то, что говорю, я обещаю тебе с твоим принцем незабываемый вечер. А утром ты уже с ним сама разбирайся на счёт продуктов, не надо меня впутывать эти ролевые игры под названием «семейная жизнь», хорошо?

— Да, хорошо. — Она растерянно кивнула, потому что совсем запуталась. При чём тут семейная жизнь, если господин не женат и даже не помолвлен?

Она решила прочитать, как Еленсия договорилась с Принцем от её имени, и на каких условиях, чтобы потом ещё раз ничего не испортить.

Прочитала. Сидит вот, думает. Многое из переписки она не поняла, особенно, при чём тут друг Валериуса, но раз этот способ загладить вину подойдёт, она готова встать на колени хоть перед всеми его друзьями. Честь её от этого не пострадает, она в надёжных руках её господина.