Недостойный сын

44. Мёртвые и живые

Допросы, допросы и опять допросы… Всю ночь напролёт появляется то дознатчики, то безопасники, старательно записывая, не помню уже по какому разу, показания. Их разбавляют два человека: вначале ворвавшийся канган, схвативший за грудки и пару раз залепивший кулаком по морде. Следом показавшийся присмер Жанир с трудом оторвал его от меня, увещевая подождать до конца разбирательства и лишь потом казнить. Подействовало, но настроения никому не прибавило.

Все считают «по горячим следам», что я причастен к попытке похищения Ирисии. А чего им ещё остаётся думать? План мой и ответственность за происходящее тоже несу я. Самое поганое, что сам не могу понять логику Теней, напавших на дом по-серьёзному. Где-то просчитался, но где? И вот теперь из-за этого просчёта выгляжу не как союзник, а как враг, заманивший эканганду в ловушку. Интересно, что там с покушением на Тойбрела? Пусть он и ненастоящий в столице — этот-то тут, только вокруг мнимого кангана должны развернуться основные действия. Естественно, никто мне отчёта не даёт и приходится мучиться в неизвестности.

Под утро от меня все, наконец-то, отстали, посадив в небольшую комнатку, больше напоминающую каменный мешок с железными дверями. Как бы ни был эмоционально взвинчен, но уснул прямо на полу — душевные и физические силы на нуле… Сквозь сон слышу лязг запоров и скрип открываемой темницы. Очумело мотаю головой и мутными глазами смотрю на чьи-то ноги в грязных сапогах. Человек садится на пол. Советник Безопасности собственной персоной. Тоже, видать, досталось за ночь — выглядит, словно черти на нём пахали.

— Я прочитал твои показания и показания остальных… — безжизненным голосом говорит ри Соггерт, глядя в одну точку. — Есть маленькие расхождения, но они всегда есть… Похоже, что ты ни при чём… Частично.

— Спасибо, я знаю… Теней поймали?

— У нас всё прошло, как и задумывалось.

— А Эринос?

— Мёртв. Покончил с собой. Труп доставили сюда. Сейчас пойдём смотреть. Ты единственный, кто хоть как-то видел его. Помоги подняться — ноги не держат. Стар я уже стал для такого…

По узким, мрачным коридорам идём, спускаясь всё глубже под землю, закончив свой маршрут в холодной комнате, где лежит тело.

— Узнаёшь? — спрашивает Соггерт.

Склоняюсь над покойником и внимательно осматриваю.

— Нет.

— И другие, кто из Теней в живых остались, не узнают. Большой Брат всегда появлялся в маске и с тремя охранниками, к нему никого близко не подпускавшими. Допросим, конечно, не по одному разу со всем пристрастием, но сомнений не остаётся — Эринос мёртв. Сам себя угробил. Жаль… Вопросиков к нему много накопилось.

— Не отчаивайтесь. Зададите, как поймаете, — отвечаю со вздохом, — Не он это.

— Ты же сказал, что не узнаёшь? Откуда такие бредни? Не сомневайся — перед нами гад из Совета Теней. Нашли с перерезанными венами в одном из домов, рядом с идолом Гиргопа Бесцветного валялся. Видел такого? Урод голый, а вместо лица дырка сквозная — в неё обычно жертвоприношения вкладывают. Чаще всего части тела убитых — сердце, руку или что другое. Так вот, маска при нём была, нож, которым руки порезал и двое охранников — их многие опознали. Все только-только на перерождение отправились — тёплые ещё были.

— Двое? А третий где?

— Сбежал, наверное. Найдём! По всему городу сейчас обыски и облавы! Не представляешь, с каким удовольствием гниль своих сдаёт, лишь бы получить шанс на помилование!

— Ри Соггерт, — говорю, не очень надеясь получить разрешение, — можно мне осмотреть место убийства для целостности картины? Очень нехорошие сомнения закрадываются, и хочется либо подтвердить их, либо опровергнуть.

— Так и знал, Ликк, что к тебе выспавшись идти нужно… — грустно соглашается безопасник. — Ладно… Для дела, если только… Но учти! Под охраной и в наручах! Пока с тобой тоже не всё ясно!

Через час прибываем к одному дому явно зажиточного борга. Вхожу, осматриваюсь. Меня ведут в подвал, где вижу идола Гиргопа Бесцветного. Мерзкая статуя. Не знаю, какой ублюдок её ваял, но ублюдок талантливый и явно больной на всю голову.

— Вот здесь он и лежал, — показывает пальцем ридган Мельвириус. — Вон у той стены и у противоположной охранники валялись. Эринос вначале их на перерождение отправил, а потом уже и себя.

— Как он их убил?

— Одному ножом по горлу, а другому мечом голову раскроил.

— Где меч?

— А я откуда знаю? — развёл Соггерт руки в стороны. — Не до мелочей было! Ты не представляешь, что творилось!

— Потом поинтересуйтесь у тех, кто тут прибирал. Уверен, что меч никто не видел. Топорно сработал Эринос… Очень топорно! Видно, тоже торопился — не ожидал, что не по плану всё пойдёт.

— Поясни свои слова! — резко проснулся Мельвириус. — Что тебя так насторожило?

— Первое — труп… Точнее, запах от него. Помните, я говорил, что от Большого Брата пахло дорогим парфюмом? От подсунутого нам воняет застаревшим потом, немытое несколько рундин тело, наскоро тряпкой обтёртое. Так за пару дней запаршиветь невозможно. Стал осматривать раны. Вы их видели?

— Да. Вскрыл себе вены на обеих руках.

— Именно что на обеих! Порезы глубокие, почти до кости. Сухожилия перерублены и на правой, и на левой! Если бы одна рука пострадала, то тогда ещё можно было бы допустить самоубийство, но как себе Эринос мог подобное на двух сделать, если нож не удержать? Вы бы смогли?

— Нет… Не согнуть пальцы!

— И я нет! Дальше. На руках и ногах видны следы от верёвок, будто бы конечности связывали вместе. Может, эта сволочь и был любителем стреноживания, но по совокупности признаков можно судить, что человек долгое время находился в плену. Грязный, вонючий, связанный… За что его так — не знаю. Может, должник или провинившийся бандит — Хирг про то ведает, но перерубив бедолаге вены и сухожилия, нацепив приличную одежду и бросив рядом маску, нас пытались повести по ложному следу.

— Хм… Очень интересно рассказываешь, Ликкарт. А чем тебе охранники не понравились? Видел же, как ты скептически хмурился, когда я про них говорил.

— Смотрите! Два хорошо подготовленных воина… Уверен, что простых дровосеков себе в охрану Эринос бы не взял, стоят в разных концах подвала. И вот они дают спокойно себя прирезать. Эффект неожиданности исключаем — нужно быть слепым, чтобы не видеть, как убивают твоего напарника. Значит, что? Бой! Схватка! А… Никаких следов борьбы не видно.

— Ну можно допустить… — попытался вставить слово Соггерт.

— Нельзя! — прервал я его. — Один убит ножом — это Эринос постарался. А другой мечом или саблей по голове — третий охранник помог! И вот тут версия с внезапностью имеет место быть. Одновременно действовали, не дав и глазом моргнуть своим дружкам. Потом они ушли, оставив явные доказательства, указывающие, что Большой Брат наш труп. Не удивлюсь, если напарника Эриноса тоже скоро найдут мёртвым. Его знают и могут возникнуть вопросы, что за персону он охраняет. Тем более на члене Совета Теней уже не должно быть маски и третий телохранитель видел его лицо. Зачем лишние свидетели?

— Одна проблема, Ладомолиус, — не сдавался Соггерт. — Куда эти двое делись? Дверь была закрыта изнутри и её еле выбили, прежде чем… Стоп! Подземный ход! Тайный ход из дома! Как у тебя, когда ты Альду посылал!

Советник Безопасности окинул взглядом внушительный подвал, пытаясь увидеть нечто, подтверждающую его догадку.

— Ничего… Найдём… — сказал он сам себе через некоторое время. — Теперь знаем, что он тут… Возвращаемся во Властный город! Ликкарт! Ты — скотина! Два раза плюнул! Вначале известием, что победа неполная. И ещё в самую душу бывалому безопаснику, показав, насколько он туп и не видит очевидных после твоих слов вещей. Мы дела не так обычно ведём… Трупы, запахи, порезы… Не знаю, где такому воров учат, но хотелось бы познакомиться с твоим наставником.

— Извините, ридган Мельвириус. В мыслях не было оскорбить Вас, и действовал по наитию.

— Не надо виноватый вид делать! Правильно поступил! Это я должен просить прощения у всего Свободного Вертунга, что занимаю не своё место… Идиот старый!

Приехали обратно. Снова мрачные стены и камера, правда, намного комфортнее первой.

— Посиди тут пока, — с извиняющимися нотками в голосе, сказал Соггерт. — Верю, что ты ни при чём и буду на твоей стороне, но нужно, чтобы и другие поверили, а канган — особенно. И ещё… Когда всё закончится, то иди ко мне заместителем. На покой пора и теперь знаю, кому дела понемногу передавать. Как тебе? Титул соответствующий и голова хорошая… Наша голова — безопасников!

— Посмотрим. Но идея заманчивая, — улыбнулся я.

Советник Безопасности ушёл, а я крепко призадумался. Это что же получается? В разыгранном представлении клоунами оказались не Тени, а мы сами? Нас использовали, вплетая в какую-то многоходовочку? И зачем бесцветным нужен был я? То, что они приходили не за Ирисией, сомнений почти не оставалось. Буду думу думать, пока есть свободное время. Уверен, что скоро его опять будет мало.

Плохо… Очень плохо. Желудок сжимало до тошноты, и глаза отказывались закрываться, чтобы картина произошедшего кошмара снова не впивались в мозг холодными иглами. Ирисия сидела, держа в руке остывшую чашку с кофе, и никак не могла полностью прийти в себя.

Всё началось, как и было задумано — даже получила некое моральное удовлетворение, видя, что Ладомолиус немного растерян. Потом в одно мгновение спокойное сидение за столом обернулось боем. Крики! Куда-то тащат безвольной куклой. Кажется, сама тоже, поддавшись общему настрою, выстрелила во врагов.

А потом подвал. Слуга Ликкарта суетливо показывает, как запереться изнутри и исчезает.

Вот тут и началось самое ужасное. Темнота… Сверху доносятся удары и слышны голоса, которые не разобрать. А я сижу одна, беспомощно сжимая пистолет и ожидая своей участи. Этот час растянулся на год… Чем дальше, тем больше охватывала паника, а непонимание происходящего давит на голову обручем. Кажется, стоит только обернуться и увижу смерть за плечом, безобразно скалящуюся беззубым ртом… Она пришла за мной и некому помочь!

Впервые пришло ощущение хрупкости. А если победят Тени? Что тогда? Схватят! Растерзают! Надругаются и острыми ножами исполосуют! Это же больно… Не спасёт ни титул, ни отец, находящийся во дворце!

Стук с той стороны подвального люка заставил вздрогнуть, и тогда чуть не потеряла сознание от понимания, что настал конец… Голос дядюшки Соггерта показался наваждением. Он далеко! Я схожу с ума, выдавая желаемое за действительное, а там стоят бандиты, выманивая к себе! Но голос не стихал. Он называл родные имена, уговаривал, объяснял, что больше переживать не о чем…

ОН — пришло внезапно, спицей вонзившись в голову. С трудом заставила вытащить засов и вылезти наружу, но даже глядя на Мельвириуса, напряжение не отпускало.

— Сейчас всех перестреляет! — нагло-весёлый голос Ликка заставил окончательно прийти в себя. — Эканганда! Чем заряжали-то? Солёными огурцами?

Отбросив бесполезное оружие, кинулась к дядюшке, а дальше… Не помню… Словно часть жизни стёрли. Очнулась лишь в объятиях встревоженного отца.

Как же давят стены! Пусть и во дворце, освещённом сотнями свечей и ламп, но мрачные тени подземелья мерещатся в них. Хочется на волю! На свежий воздух! На простор! Хочется забыть и забыться!

И ещё гложет стыд… Все сражались, а я жалкой, дрожащей собакой пряталась, в панике думая только о собственной шкуре. Бесполезная эканганда, возомнившая себя невесть чем, но сдавшаяся при первой же настоящей угрозе! Теперь понятно, чего стою…

Чья-то ладонь на плече заставляет вздрогнуть и вскочить девушку. Глядя на отца, Ирисия шумно выдыхает.

— Ты как, доченька?

— Честно? Плохо…

— Мне бы тоже было плохо, — отвечает Тойбрел. — Главное, что мы победили!

Его лицо серого цвета, воспалённые глаза и обвисшие щёки говорят о сильной усталости. Канган старается бодриться, но это у него не слишком хорошо получается.

— Только не я… Слабая оказалась у тебя наследница. Попала в ловушку и раскисла, медузой растёкшись.

— Не говори глупостей! — сурово произнёс отец. — Ты выжила — значит, всё сделала правильно! То, что испугалась — это нормально! Я бы сам дрожал пальмовым листом на ветру. Нас готовили всю жизнь не к такому. Охрана, высокие стены… Они приучают быть неприкосновенными. Другое дело, что это ощущение обманчиво. Потом поймёшь… Уже начала! Справишься со своим страхом — сильнее станешь.

Я справился, когда впервые почувствовал себя беззащитным. Трон тогда подо мной сильно качался, и в каждом встречном наёмные убийцы мерещились, в еде — отрава, в постели — подброшенная ядовитая змея… Теперь же знаю, что есть желающие заполучить мою голову, но так не дёргаюсь — просто живу с этим, пытаясь думать, а не прятаться. Первый опыт — самый трудный. Тебе же не повезло вдвойне — опять гнилой Ладомолиус предал. Он уже в темнице, и Соггерт с него шкуру спустит, выведав всё. Нет больше Ликкарта в твоей жизни — повешу, и сможешь снова быть сама собой!

— Он, кажется, меня защищал.

— Не говори ерунды! Заманил в ловушку, действуя по собственному плану! Какому? Выясним! А сейчас… Советники просят созвать совет. Пойдёшь? Я пойму, если нет.

— Обязательно! — вскинула голову Ирисия. — Я не собираюсь всю жизнь просидеть в том подвале!

— Вот это по-нашему! — хлопнул её по плечу довольный канган. — Кровь Звейнициллов водой не разбавить! Даже девичью!

Неожиданно Ирисия почувствовала, как в душе пустота заполняется злостью и решительностью. Сдаваться опять она была не намерена! Прав отец — нужно учиться и на собственных слабостях, стараясь даже от них становиться сильнее. Теперь понятно, что надо выжечь в своей душе — неуверенность и излишнюю мягкотелость. Ей ещё править Свободным Вертунгом! Будущая канганДа может оступиться, но не имеет права сдаться!