(Не) детские сказки. Невеста черного медведя

Глава 2

Поднявшись на веранду, неуверенно взялась за ручку двери. Появилось нехорошее предчувствие. Я не верила в такие глупости, но вот сейчас отчётливо понимала – уезжать нужно. Но здравый смысл остановил нарастающее смятение.

Тут час до города, потом по пробкам. Лучше всё же поздороваться с хозяевами дома. Выпить чашечку чая. Немного отойти и вот тогда улепётывать отсюда.

Пройдя в дом, громко окрикнула подругу. Ответом мне был шум из кухни. Разувшись, проследовала туда.

– Лизонька, какой сюрприз! – тут же подскочил Пёрт.

– Ты тут что делаешь? – с лету спросила я в лоб.

– Оленька пригласила, вот такой вот сюрприз!

Я осмотрела его с ног до головы. Надо же прихорошился. Подстригся. Но меня это не тронуло. И вроде не должно быть так. Ведь он мой единственный и столько лет вместе. Но сердце молчало, а неприязнь росла.

– Да, прискорбный сюрприз, – прошипела я. – Оль, а что ты не предупредила, что ещё гости будут?

Подруга помялась. Поняла, видно, что затея её не самой лучшей была.

– Ну, мы думали, может, вы поговорите, – промямлила она.

Тоже мне миротворцы. Кто, вообще, просит в личную жизнь лезть. Что за привычка такая – в чужом грязном белье пытаться разобраться.

– А если твой Саня с другой на твоих глазах в постели скакать будет, ты очень с ним после этого беседы вести захочешь?

– Но там Олеся, – Ольга выглядела виноватой.

– А Олеся тут при чём? Её вина лишь в том, что дура набитая. Ей по ушам прошлись, она и ноги раздвинула. Или думаешь, она единственная была?

– Лиза, давай, не будем ворошить прошлое, – тут же попытался закрыть мне рот бывший.

– Да какое прошлое! И недели не прошло, – прорычала я.

Ольга отошла к плите и скрестила руки на груди. Взгляд, которым она одарила Петюню, ничем хорошим не сулил.

– В общем, ты прости, подруга, но я сейчас передохну, чайку ради приличия попью, не зря же полсотни километров отмахала, и обратно. Как раз вернуться до захода солнца успею.

– Лиза, ты же ночевать собралась, – Пётр усиленно делал вид, что ничего не произошло. И мы с ним просто слегка повздорили.

Сидит весь такой вальяжный хозяин жизни. Рубашечка белоснежная, две пуговички расстегнул, рукава закатал, глазки кобелина строит. Так бы и зарядила горячим чайником промеж глаз. Я никогда особо доброй не была, а вот сейчас прямо черти в душе у меня плясали и напакостить изменщику просили. Но я сдержалась и сохранила невозмутимое лицо.

– Твоё дело какое, чего я там собралась? – ледяным тоном произнесла я. – Приехал в гости, так отдыхай. А нашими разборками тут никого смущать я не собираюсь, так что уезжаю домой.

– Ну и я с тобой, – этот, слов нет кто, даже кофе свой стал пить активнее. И глаза такие наивные.

– Разве, что пешком вслед побежишь, – рявкнула, не удержавшись, – я тебя, Петь, по-хорошему пока прошу отстать. Не поймёшь, так заявление о преследовании напишу. С меня станется, ты знаешь. Я тебе не лань дрожащая.

– Ну, уймись, фурия! Ну, повздорили и ладно, мириться жарче будем, – пропел он. – Я уже готов подняться на второй этаж.

– Мне до фонаря, к чему ты там готов, – устало проворчала я, понимая, что он всё равно меня не услышит.

Как же ресторан ему дорог. Ты глянь, даже идиота из себя мастерски строит. Я отпила тёплого чаю, который передо мной поставил супруг подруги.

– В общем, сгинь из моей жизни и так, чтобы даже признаков твоего существования я не наблюдала, – закончила я свою мысль.

– Лиза, ты с ним обратно не спеши. У нас дорога сегодня плохая, – негромко шепнул Саша, – Ночью заморозки обещают сильные. Пережди до завтра и вместе со мной уедешь.

Муж у подруги мужик был толковый. Вот как раз такой, за спиной которого не страшно. Я обдумала быстро его слова. В них крылся здравый смысл. И готова была произнести, что согласна, как рядом раздалось:

– Давай, девочка моя, соглашайся. Ночь будет длиной – помириться успеем, может быть даже два раза.

Меня накрыло злостью.

– Нет, Саш, я сама засветло. Ничего со мной не случится. У вас связь хорошо ловит, позвоню если что.

Подруга бросила на моего бывшего нехороший взгляд, словно уверовала только что в его полную неадекватность, и принялась собирать на стол.

Расслабиться у меня не получилось. Этот идиот, не понимающий слова «нет», постоянно меня донимал: то под столом ножку погладит, то начнёт усиленно пихать какой-нибудь салат, заваливая мою тарелку. Я раздражалась всё больше и больше.

Вокруг витало напряжение.

Смеркалось, когда я, наконец-то, взорвалась и, натянуто попрощавшись с хозяевами дома, сорвалась на выход.

Пётр, было, рванул за мной, но случилось непредвиденное чудо – его машина не завелась. Поставив на пассажирское сидение свой объёмный рюкзак со всем необходимым для молодой женщины и недельным запасом вещей (была у меня изначальная мысль отдохнуть подольше), я выкатила на подмёрзшую дорогу.

На улице стремительно понижалась температура.

Через пять минут потемнело от невесть откуда нагнанных свинцовых туч, и с неба посыпался огромными хлопьями снег. Да так густо, что видимости упала до нуля. Я буквально ползла по дороге. Дворники не справлялись с мокрым снегом.

Но хуже всего было то, что машина стала дёргаться и глохнуть.

До трассы я не добралась. Встала намертво. Несколько минут пыталась завестись. Но ничего.

Вылезла из машины, открыла капот. Зачем? Я в этом всё равно ничего не понимала. Вернувшись на водительское сидение, поёжилась от холода и надела подбитую белым мехом тёмную куртку. Вытащила из кармана телефон.

Нет сети!

Да как так-то!

Что за непруха!

Моя машина всегда работала исправно. Бензина полбака. Осмотр на СТО недавно проходила. Что ей надо то?!

Я на эмоциях ударила кулаками руль и снова повернула ключи. Даже щелчка неслышно было.

Машина признаков жизни не проявляла.

Снегопад усиливался. На обочине уже образовались сантиметровые сугробы. Нужно было решать, что делать и срочно.

Вывод навязывался сам – возвращаться пешком в посёлок. Может быть, мне повезёт, и кто проедет мимо, да и заберёт.

Взяв свой рюкзак, застегнула куртку. Накинула на голову капюшон и вышла. Больше всего я сейчас боялась заплутать. Темно вокруг, метёт по сумасшедшему. Я шла вслепую, очень надеясь, что по дороге. Ориентировалась на кусты, которые росли по обочине. Да искала колею.

За спиной послышался неясный шум. Но через шапку и капюшон было плохо слышно. Вроде и свету прибавилось. Неужто машина. Обрадованно я развернулась.

И не успела отскочить.

Глухой удар. Боль в голове и ноге.

Упав набок, рвано вздохнула.

Хлопок двери и мужские голоса.

– Ты чё сделал?! Я же тебе сказал, баба какая-то идёт.

– А чё я-то!

– Куда гнал, баран!

– Рот завали и поехали.

– Куда? А она?

– Да, пусть валяется. Подберут, живая же. А у меня, если права заберут – с работы попрут.

Снова хлопнула дверь и, развернувшись, машина рванула назад. Я осталась лежать на земле.

Сверху ссылался хлопьями снег.

Моё время остановилось и замерло.

Шевеля пальцами руки, я пыталась убедить себя, что всё хорошо.

Что сейчас полежу немного, и всё будет хорошо.

Эта странное онемение в теле просто временно. От холода.

Снег всё сыпал, создавая вокруг меня мокрую перину. Прикрывая глаза, я вдруг поняла, что плачу. От боли или от страха. Сама не знала. Просто крупные солёные капельки скатывались по моему носу и щеке.

И вдруг я явственно услышала шаги. Тихие.

Проморгавшись, я чуть приподняла голову и увидела красивейшую женщину. Правда, выглядела она немного нелепо. Расшитое серебром голубое, длиною в пол, пальто, подбитое богатым белоснежным мехом. Это одеяние очень походило на старорусский кафтан. Или на дорогой наряд снегурочки. И что странно, её голова была непокрыта, а на волосах не единой снежинки. И на одежде.

Присмотревшись, я с настороженным удивлением поняла, что снегопад, вообще, огибает её стороной.

Я подмечала все новые и новые странности: чересчур плавная походка, ни облачка пара при дыхании хотя холод такой, щёки бледные, а губы сочные, но не следа губной помады.

Женщина остановилась в паре метров от меня. Склонив голову, она закинула за спину толстую косу и улыбнулась.

– Здравствуй, Лизонька, – её голос звенел, что колокольчики, – вот так и обрываются нити ваших жизней. Страшно тебе, милая?

– Кто вы? – я сама себя не услышала. Шептала одними губами.

– Я, хорошая моя, матушка Зима, – она развела руками, и нас словно накрыло воздушным колпаком: снег валил буквально в шаге со всех сторон, а над нами нет. Это было очень странно, я снова покосилась на незнакомку.

– Я умерла? – эта единственная здравая мысль, что пришла в мою голову. Только так могла объяснить все творящиеся вокруг странности.

– Ещё нет, – женщина сделала маленький шажок ко мне. Тут же я услышала глухое рычание. За её спиной стоял огромный странный пёс, больше похожий на волка. И вид у него был абсолютно бешеный. Оскалившись, он уставился на меня красными как раскалённые угольки глазами.

– Не бойся моего суженого, Лиза, он не причинит тебе вреда.

Мои глаза ослепило потустороннее сияние, и на месте волка оказался мужчина с копной словно седых волос. При этом обнажённый. Совсем.

И хуже всего, я лежала так, что и не отвернёшься.

Стыдоба!

Я тут умираю, а у меня перед глазами такой разврат.

Смешно стало. Я глухо болезненно хлипнула: смех застрял в моём горле. Не могла больше оценивать реальность происходящего.

И женщина эта и мужчина – волк с… такими размерами. Всё бред!

Наверное, я потеряла сознание и это мне мерещится. А быть может, смертельная агония.

– Ты очень рассудительная, Лиза. Спокойная и хладнокровная. Именно такая женщина ему и нужна. Идеальная пара.

Всхлипнув, я жалобно взглянула на незнакомку.

– Я не хочу умирать, – мой голос звенел в голове. – Не хочу!

Мужчина рыкнул и, подойдя ближе к матушке Зиме, обнял её со спины. Они так гармонично смотрелись. Мне стало завидно. Я ведь даже не любила по-настоящему, а так хотелось узнать, что же это за чувство.

– Я предлагаю тебе небольшое путешествие, и ещё один шанс. Выживешь – будешь счастлива, а нет… то лежать тебе в сырой земле, девонька. Хочешь рискнуть?

Она ещё спрашивает: я сейчас, наверное, на всё бы согласилась только за один звонок в службу спасения.

– Да, – перед моими глазами пульсировал чёрный туман, – я хочу жить. Позвоните в скорую.

– Ты не понимаешь, Лизонька. В этом мире нет у тебя будущего. Нить оборвана. Свеча твоей души догорает. Но я могу, пока ещё бьётся твоё сердце, перенести тебя туда, где закон – я. И тогда появится шанс на счастливую судьбу и долгую жизнь.

– Без обмана? – выдохнула я.

– Без обмана и подвохов. Но запомни – это твоё решение и отныне судьба твоя ни от кого не зависит. Проявишь силу воли, не поддашься паническому настрою, будешь внимать холодному рассудку в самых опасных ситуациях, примешь того, кто назовёт своей – быть тебе любимой. А нет, значит, смерть тебе подруга.

Её слова меня не напугали. То, о чём она сейчас толковала, для меня означало только одно – жизнь. И я согласна была на любые сложности.

– Я не хочу умирать, – в какой раз шепнула я, – мне не важны условия и не страшны препятствия. Надо будет сражаться – я готова. Только дай мне ещё один шанс.

– Будь по-твоему, и я не сомневалась, такие, как ты, даже в смерти ищут приключения и повод посмеяться.

Взмахнув рукой, кажется, богиня подняла с земли невиданный по мощи снежный вихрь. Он представлялся такой нереальной силы, что столб его уходил куда-то в небо. Ветер засвистел. Моё тело подняло и завертело. Рюкзак дёрнулся с моей руки, но я инстинктивно сжала на его лямках окоченевшие пальцы.

Мир кружился и вертелся.

Снег, комья земли, ветки.

Опустив взгляд, я увидела прямо под собой женщину и серебристого почти белоснежного волка. Она нежно поглаживала его по голове и улыбалась.

– Вот, Моеко, и вторая невестушка. Как думаешь, придётся по нраву она нашему суровому воеводе?

Зверь поднял морду и натурально завыл, будоража душу.

– Спасибо, – шепнула я, понимая, что всё вокруг реальность и сегодня ночью я не умру. Разум шептал, что такого не бывает, а сердце пело от радости, – спасибо – повторила я.

– Будь сильной, – волк смотрел на меня человеческими глазами, – мой мир не щадит слабых.

– Я запомню…

Продолжить фразу не успела. Меня подбросило и понесло куда-то вперёд, вернее, в вышину – в небеса. Снег слепил, налипал на кожу, а тело будто ломалось. Я слышала хруст своего позвоночника. Мгновенная боль и снова почувствовала собственные ноги. Дышать стало проще, и из головы ушёл туман.

Я была исцелена.

А мир всё кружился и вертелся.

Меня куда-то несло. Ощущение лёгкости. Улыбнувшись, выровняла положение тела, и попыталась посмотреть, что там подо мной, но из-за густого снегопада ничего не различала.

Время. Сколько прошло уже?

Почему я не испытываю страх?

Почему всё это кажется мне всего лишь приключением?

Прижав к груди чудом не улетевший рюкзак, пыталась понять саму себя.

Странное всё же ощущение. Предвкушение сказки.

Впереди на востоке разгорался рассвет, а подо мной послышались жуткие звуки: лязг металла, вопли, крики и рычание звериное.

Сглотнув, я почувствовала, как падаю.

Приземление вышло жестоким, аж дух вышибло.

Распахнув глаза, завизжала дурниной, наверное, впервые в жизни. Огромный бородатый мужик завис надо мной с топором. Да, видно чем-то был удивлён. Это дало мне несколько секунд, чтобы отскочить. На то место, где я только что лежала, опустился огромный топор, исчерченный рунами. Повторно взвизгнув, я схватила палку, валяющуюся рядом, и на отмах запустила в мужика. Это оказалась дубинка, и она зарядила моему обидчику прямиком в глаз. Кажется, мне сегодня фатально везёт.

Вскочив, рванула с места.

Я металась по кругу, уворачиваясь от мечей, дубин и, жутких нечеловеческих когтей, и совсем не понимала, куда и от кого бежать!

Где свои, где чужие. Кто воюет?! С кем воюет?!

Огромная толпа мужиков. Одни выряжены в кафтаны на старорусский манер, вторые – обнажённые по пояс, а кто-то и полностью.

Схватившись за голову, я не понимала, как реагировать. Меня смех разбирал при виде обилия голых ягодиц. Дичь какая!

Сбоку раздался душераздирающий рёв.

Обернувшись, увидела огромного мужика с фигурой, что шкаф трёхстворчатый. Смуглый, черноволосый, на его лице подёрнулась дымка, демонстрируя морду медведя.

– Мамаааа, – пропищала я.

И в этот момент, он словно услышал меня. Замер с занесённой рукой. Маска истаяла, и на меня в упор смотрел, не мигая, чёрными, как уголь, глазами молодой мужчина.

Жуткий до одури!