Найджара. Многоликая судьба Заардина

Пролог.

Над Морем Жизни поднимался рассвет. Именно в это время из его вод вылетали лааризы, искры жизни, приносящие счастье. В этот раз птиц вылетело особенно много, но удивительно было не это. Впервые в истории Лааринии из Вечного Моря вылетела очень большая, сильная птица. Видимо, Творящие не просто так подарили её миру. Искру жизни ожидал долгий путь и особенное предназначение.

На пустыню опускались сумерки. По песку от большого цветущего оазиса и расположившегося в нём городка вглубь пустыни шла девушка. Она была молода и удивительно красива, но в её глазах и душе поселилась пустота. Она всё дальше уходила в пустыню. Перед её внутренним взором раз за разом проносился её последний разговор с сыном хозяина. Она любила его с детства, боготворила, жила от одного его взгляда до другого. Он был потрясающе красив, силён, обаятелен и знал это. В городке, где они жили, не было ни одного женского или девичьего сердца, не дрогнувшего при виде Сааджа. Лиитани жила вместе с бабушкой и другими работниками (людьми и драконами) на территории имения отца Сааджа. Бабушка была экономкой и ключницей, хозяин относился к ней с уважением. Пожалуй, она одна могла безнаказанно назвать в лицо сына хозяина шалопаем и повесой. Но два дня назад бабушка умерла. Саадж впервые пришёл к ней, заговорил. Девушка не верила глазам и ушам ровно до того момента, пока он неожиданно не приблизился к ней вплотную и не прижал к себе. Незнакомое ощущение прошило молнией и заставило затаить дыхание. Лиита знала, что служанки постарше не раз удостаивались внимания молодого красавца, и, краснея, часто перешёптывались между собой, обсуждая проведённые с ним ночи. И уж не сказки они друг другу рассказывали… Сквозь жаркий шёпот мужчины до сознания с трудом пробилось, что он ей говорил. А оказалось, что бабушка, как могла, берегла её от неудержимого внимания Сааджа, это она заставила его при отце дать обещание не прикасаться к Лиитани. Теперь же бабушки не стало, и сдерживать темперамент мужчина не собирался. Не скрывая возбуждения, хозяйский сынок в красках рассказывал, что будет с ней делать и как всё это нравилось другим. Саадж умел любить только телом, не душой. Иллюзия идеального мужчины разбилась на осколки, больно изранив совсем ещё юное сердце. Как вырвалась, Лиитани не помнила. Она бежала, не разбирая дороги, пока не оказалась за городскими воротами. Родителей она не знала, единственный человек, кто её искренне любил, бабушка, умерла, а первая любовь оказалась пустынным миражом… Пусть он будет счастлив без неё… А она… уйдёт…

Ночи в пустыне холодны, но Лиита ничего не замечала, она шла вперёд, механически передвигая ноги. Наступил рассвет, за ним день. Солнце безжалостно палило, он выжигало всё под собой. Шаги девушки стали совсем короткими, она едва держалась на ногах. Из глубины души поднималось сожаление, что настоящая любовь, искренняя и чистая, не достанется никому и не оставит после себя ничего. Она уже не увидела, летящую к ней лааризу. В этот миг предназначение обеих исполнилось. Последний вздох Лиитани, получив всю силу искры жизни, воплотился в ребёнка, маленькую девочку, точную копию Лииты, но переполненную магией и с другой судьбой. Что же уготовили ей Творящие? Что может ждать младенца посреди пустыни?

Вдалеке показался караван…

Семнадцать лет спустя…

Гаайдани металась по гостиной своих покоев. Отца взяли под стражу, на рассвете его казнят вместе с верховным магом материка Северного ветра. Папочка заигрался во власть… Нет, она совсем не была против выйти замуж за принца, родить от него наследника и после остаться вдовой у власти, но отец держал её в стороне от своих планов и прогорел! Он был слишком самоуверен и считал её безмозглой куклой! Он всех считал такими! А теперь ему и его планам конец, а она останется ни с чем. Нет, всё имущество семьи останется при ней, но это не спасёт её от участи персоны нон грата. Ни одна приличная семья не захочет породниться с ней, выйти замуж она не сможет… Гаррах подери! Гаайдани схватила попавшуюся под руки вазу и швырнула её со всего маху в стену.

Тяжело и совсем не грациозно девушка опустилась в кресло. Она устала. Злость отнимала слишком много сил, а злилась она на многих: на отца, с его самомнением и провальными планами, на принца с его бродяжкой, о которых «споткнулся» папенька, на Заардина, личного стража принца, которого она только что проводила. Это он пол часа назад принёс ей чудовищную весть. Пришлось разыгрывать перед ним наивную, ничего не знающую, не понимающую и запуганную тряпку! Как же она их всех сейчас ненавидела! Одно хорошо: этот недоумок ей поверил. Ещё не хватало быть казнённой вместе с отцом.

Гайди вскочила и снова взметалась по комнате. Надо было срочно что-то делать. Её жизнь летит под откос, но сдаваться на милость обстоятельств она не намерена. Девушка снова села, нацепила на лицо выражение спокойствия и надменности (никто не должен видеть её слабой) и приказала служанке вызвать поверенного семьи. Ещё через два часа она обсудила с ним все детали по управлению семейным имуществом, переоделась в дорожный костюм, собрала небольшую сумочку для ручной клади и вышла из дома одна. Никто в столице её больше не видел…

Прошло ещё два года.

Заардин наблюдал, как его лучший друг принц Лаардар играет в траве с годовалой дочкой, а рядом с вязанием в руках сидит его жена. Его друзья уже ждали второго ребёнка. Мудрая сказала, что это будет мальчик, их наследник. Зар искренне радовался за них: они прошли через многое на пути к своему счастью, но временами замечая, как остро реагирует друг на настроение жены, стоит той задуматься или расстроиться, как его холодным потом прошибало. Не дай Творящие так зависеть от женщины и до такой степени растворяться в ней! Он прекрасно понимал, что однажды женится, ему тоже будет нужен наследник, но зависеть от жены – НЕТ! НЕТ! И НЕТ! Кто бы мог подумать, что один из сильнейших драконов южного материка, личный страж, а теперь и глава безопасности королевства Южного ветра, прошедший через битвы с лучшими наёмниками и жестокими убийцами во время покушений на принца, больше всего на свете боялся полюбить… А между тем родители, имея возможность видеть счастье его друзей, уже не намекали, а настойчиво требовали, чтобы Зар занялся личной жизнью и нашёл, наконец, свою единственную. У него язык не поворачивался сказать родителям, что с личной жизнью у него, как раз, полный порядок, его всё устраивает (и череда красоток, и их темперамент, и отсутствие привязанности). Нет, он ещё погуляет. Потом, все обязательства по продолжению рода потом… Как можно позже!

Заардин пробыл с друзьями еще с полчаса и вернулся в свой рабочий кабинет во дворце. Дел было по горло, как выражалась Лаари, жена Дара. Ему пришлось выслушать отчёты помощников, отправить распоряжения на счёт обучения новых воинов в Военной Академии, подготовить распоряжения по стражникам, собиравшимся выйти в отставку (достойная служба – достойные проводы, верность и честь нужно уважать). Кроме того, около полугода назад на окраине пустыни со стороны Моря Забвения появилась банда разбойников, нападавших на караваны. Нечто подобное происходило и раньше, банды были всегда, но караванщики нанимали охрану и магов, вызывали отряды королевской стражи и рано или поздно отлавливали их. Но в этот раз что-то изменилось. Банда появлялась всегда ночью, внезапно и молниеносно, уничтожала всех, забирала грузы и исчезала в неизвестном направлении. К утру следы заносило песком, а места, где они могли бы скрываться, обнаружить не удалось. Это превращалось в головную боль и сильно раздражало Заардина. Нужно было срочно решать проблему, а идей, как это сделать не было. Зар всё чаще думал о том, чтобы отправиться туда самому. Закончив с делами, мужчина отправился домой. Он устал, нужно было отоспаться, глядишь – на свежую голову и придумал бы, что делать с неуловимой бандой. Непонятный внутренний дискомфорт нашёптывал не ходить, переночевав в казармах стражников… Странно…

Пересилив внутреннее сопротивление, Заардин отправился в родовой замок. И лучше бы не пошёл: если до своих покоев мужчина добрался без приключений, то, спустившись к ужину, обнаружил, что матушка пригласила половину столицы с дочками на выданье… Скрип зубов Зара расслышал бы и глухой на окраине города. Матушка светилась радушием, отец внимательно отслеживал реакцию, и только Зари, младшая и нежно любимая сестрёнка, смотрела с сочувствием. Даже Мудрая была за столом (неужто мама собралась окрутить его прямо здесь и сейчас?). С непроницаемым выражением лица без единого слова Зар развернулся и вышел. Отловив по дороге до покоев одного из слуг, велел принести ужин в его комнаты. Это был перебор! Захлопнув дверь, Заардин сел в кресло у камина и задумался. Нужно было принимать непростое решение, матушка на пути к желанным внукам полностью перестала его слышать. Если он уедет в пустыню, то и от матушкиного энтузиазма сбежит, и скорее разберётся с бандой. А с его настроением… банде придётся плохо… Вошёл слуга и принёс ужин, быстро накрыл столик так, чтобы молодой хозяин мог поужинать, не вставая из кресла, и вышел. В кресле на против, словно из воздуха, возникла Оракул. Мудрая лукаво улыбалась.

– Мальчик, убегая от судьбы, ты рискуешь прибежать прямо в её руки! Но отговаривать я тебя не буду. Тебя ждёт веселье, развлекайся!

И она растаяла, словно и не было её. Так себе предсказание, но менять решение он не будет. Зар быстро поужинал и лёг спать. Утром он отправился на службу раньше, чем по дому начали сновать слуги. Оставив в кабинете на столе помощника послания для повелителя, принца и отца, Заардин активировал кристалл пространственного перехода и вышел из него уже в городе, расположенном в самом большом оазисе пустыни.

А в это время…

Найджара радовалась возможности отдохнуть после долгого перехода. Она отмокала в купели. Всё, о чём она мечтала – сон. Заказ выполнен, и Аллайон объявил, что до нового каравана у них есть три дня отдыха. Когда вода совсем остыла, она вышла из купели, завернулась в мягкую простыню, и прямо так вышла в спальню. Там её уже ждала еда. Плотно поужинав, девушка выставила поднос за дверь, заперлась на магический замок и завалилась спать аж на двое суток. Все в доме Аллайона знали, что Найю будить бесполезно: сон восстанавливает её силы даже лучше, чем еда, и пока она не выспится, разбудить её не сможет никто.

Во время переходов последние три года нормально спать ночами у неё не получалось: воины, нанимаемые охранять караван, часто засматривались на молодую девушку и норовили пробраться в её шатёр. Сколько ни ругался главный караванщик, но остановить их не мог… Однажды дядюшка даже прогнал одного из воинов, слух об этом разлетелся по всей пустыне, но удержаться при виде ведающей пустынными тропами, мужчины не могли. Она была стройна, красива и добра, никогда никого не поощряла, даже не разговаривала, но всегда лечила, если кто-то заболевал или поранился в пути. Девятнадцать лет назад караванщик Ал нашёл её младенцем возле мёртвой матери и рискнул взять к себе, на волю Творящих, дал ей имя, крышу над головой и работу. Кроха с золотистым знаком лаариз сзади на левом плече с тех пор всегда была с ним и, как все считали, неизменно приносила ему удачу и лёгкую дорогу. Она всегда шла впереди каравана, шла пешком, не оставляя следов на песке… Видимо за это её имя и сократили до Найи, пустынной змейки, которая также не оставляла следов.

Это знали все. Но то, о чём не знал никто кроме самой девушки, было куда как интереснее: с тех пор, как в четырнадцать лет Найджара из девочки стала девушкой, она стала видеть странные сны, из которых узнала о своей матери и её жизни, о своём появлении, и о неожиданных способностях становиться любым животным, сохраняя разум и память. Как-то раз, во время одного из переходов, уже семнадцатилетняя Найя, обойдя десятой тропинкой воина, всю дорогу не сводившего с неё горячего взгляда, спряталась в своём шатре. Узнав о судьбе матери, девушка перестала разговаривать с мужчинами кроме Аллайона, словно немая. Она сторонилась их, но желать её меньше не стали. Вот и этот воин оказался настойчив, он ворвался в её шатёр и… никого не нашёл… По счастливой случайности, Найджара в этот момент оказалась за занавесью. От испуга она впервые обернулась крохотной ящеркой, размером не больше детской ладони. Ошарашенный взгляд воина, который её не заметил, дорогого стоил, и с тех пор Найя только этим и спасалась. Она тихонько уходила в свой шатёр, перекидывалась в ящерку, змейку или пустынную мышь. Сколько её не выслеживали, а поймать так и не смогли. Даже на распросы Аллайона девушка молча пожимала плечами. Выспаться ей, конечно не удавалось, но хоть убегать и отбиваться от назойливого внимания не приходилось.

Прошло два дня.

Найджара открыла глаза, словно её разбудили. Внутреннее чувство времени у девушки оказалось очень точным. Нужно было вставать, приводить себя в порядок, поесть и собираться в дорогу: завтра они с дядей Алом снова поведут караван с торговцами и путешественниками. Найя знала, что, пока она отсыпается, её шатёр выбьют и почистят, вещи постирают, высушат и уложат в дорожный мешок. В доме Аллайона о ней заботились, хотя положение её было странным: с одной стороны – она не вошла в семью, с другой стороны – служанкой она тоже не была, скорее воспитанницей. А раз бытовыми делами можно было не заниматься, то после уборной, купальни и плотного обеда она собиралась перекинуться кем-нибудь маленьким и незаметным и осмотреться: кто вошёл в караван, кого дядюшка нанял в охрану, какие грузы повезут и сколько ахров (вьючных животных) потребуется в этот раз. Да и последние новости в городе стоит послушать.