Наследник. Тайны рода. Том 2

Глава 1

Московская губерния

— Это ты отдал приказ арестовать моего дядю! Я знаю.

— Какой проницательный, — усмехаюсь. — одной рукой пытаясь вытащить из груди кинжал, рана нестерпимо жжет.

Магический клинок этого выскочки —молодого Морозова — глубоко вонзился в мою плоть.

Мир накреняется, на миг затягиваясь дымкой. Люди вокруг, как замершие тени, в ожидании неизбежного финала.

Шатаюсь, едва устоял на ногах.

Мгновение и во мне вспыхивает ярость. Нет — не просто ярость, а сила, что спит в крови Архиповых, древняя, могучая, неподвластная даже смерти.

Магия взметается внутри, вспыхивает, как огонь в кузнечном горне, выжигая слабость, хищно слизывая огненный клинок из плоти. Грудь еще болит, но это уже не имеет значения.

Выпрямляюсь, мрачно глядя на противника.

Морозов, явно не ожидал, что устою.

На его лице — смесь злобы и недоумения.

Он молод, высок, черные волосы, собранные в ленту, бледная кожа, хищные черты лица — и глаза, как у загнанного зверя, черные, полные бешеной ненависти.

Шипит, с яростью сжимая кулаки.

Мы бросаемся друг на друга с новой силой.

Первый удар за ним — его магия резкая и быстрая. Ледяные осколки взлетают в воздухе, режут пространство. Я отмахиваюсь волной огня, лед шипит, превращаясь в пар. Борис вращает рукой, воздух вокруг него сгущается, формируя щит, но я направляю поток пламени прямо под ноги. Он качается от неожиданности.

— Слабовато, Морозов. Дядя бы тобой не гордился.

— Замолчи!

Гром гремит. Его магия — бьет в землю, раскалывая ее. Каменные бруски с площадки разлетаются в разные стороны, отгоняя народ. Отпрыгиваю назад и я, вытягиваю руку — всплеск магии.

В моих руках мерцают два шара с фиолетовым свечением. Они пульсируют, напоминая живые сердца, насыщенные древней магией.

Фиолетовая аура дрожит в воздухе, разрывая пространство между нами. Морозов пытается отступить, но я делаю шаг вперёд — и шары взвиваются в воздух, испуская тонкие нити энергии.

Вижу страх в его глазах.

Нити тянутся к нему, как змеи, обвивают, тянут вниз. Он рвет их ледяным вихрем, его взгляд полон яда.

Он хочет убить меня — Я его хочу наказать.

Фонари мерцают в густом тумане, затаив дыхание, как и толпа вокруг нас.

Секунданты обоим подают оружие.

Борис Морозов стоит напротив меня, сжимая в руке иссиня-чёрный клинок, искрящийся магическими разрядами. Я же держу свой рапир — изящную, закалённую в крови и заклинаниях.

— Ты зря затеял это, Борис, — произношу я ровно. — Честь надо иметь, ее нельзя вернуть.

— Не тебе мне об этом говорить, Архипов, — он скалится, его глаза вспыхивают ледяным светом. — Ты унизил мой род перед всеми.

Усмехаюсь. Морозовский племянник — заносчивый молокосос, привыкший к безнаказанности.

Но сегодня я это исправлю.

Толпа замирает. Где-то сбоку Натали, тонкая, белолицая, сжимает руки. В её глазах тревога, что-то немое, невыразимое.

Замечаю это краем глаза и тут же отвожу взгляд.

Борис делает первый удар. Силовой выброс режет воздух, злобные электрические змеи скользят по мостовой. Я отшатываюсь, отвечая встречным щитом. Разряд бьёт по моему барьеру, с треском разлетаясь в стороны. В воздухе пахнет озоном.

— Быстро, — одобряюще киваю. — Но недостаточно.

Делаю выпад. Вспышка — и на краю клинка рождается пламя. Борис едва успевает отскочить, его мантия вспыхивает, но тут же гаснет.

Толпа ахает.

— Чёртов ты демон, Архипов! — шипит он, но в его голосе есть страх.

Сжимаю рапиру крепче. Магия гудит в крови, жаждет вырваться наружу. Но мне не нужен чистый разгром, я хочу показать, что честь моего имени — не пустой звук.

Ещё удар. Искры. Морозов отступает. Мгновение. И вдруг все меняется.

Лёд. Чёрный, пропитанный мрачной волей его рода, окутывает землю, воздух, даже моё оружие.

— Теперь ты мой, Архипов! — выдыхает он.

Спокойно жду.

— Господа! — врывается в магическое пространство взволнованный голос хозяина дома — князя Александра. — Напоминаю, что в моем доме разрешен лишь магический поединок — ни в коем случае не насмерть!

Вовремя-то как.

Прозвучало последнее предупреждение Морозову…

Намеренно пропускаю удар. Позволяю магии Бориса коснуться меня — лишь на мгновение. Тут же хватаю его руку, сжимаю.

— Ты хочешь убить меня, Морозов?

— Хочу! — рычит он. — Ты это заслужил!

Яростная магическая сила взметается во мне, рвется наружу.

Впиваюсь магией прямо в его суть.

В венах кипит энергия. Фиолетовые шары сливаются в один — я бросаю его вперёд. Борис дёргается, словно в него ударяет молния, его тело выгибается в неестественной позе.

В следующий миг из его груди вырывается светящаяся сфера — магия. Я вижу, как она дрожит, пытается вернуться, но не может. Смыкаю пальцы, и сила Бориса рассыпается в воздухе.

— Нет… нет! — Борис трясет головой, но поздно.

Он падает на колени, тяжело дыша. Глаза его пусты.

Морозов рычит, как раненный зверь, запрокинув голову назад.

Чувствует, как вытягиваю его магию, каплю за каплей, жилу за жилой, ломая его силу, оставляя пустым.

Лед в его глазах тает, сменяется ужасом.

Морозов смотрит на руки, пытается призвать магию.

Ничего не происходит.

— Ты… — он давится воздухом. — Ты забрал её… ты…

В толпе кто-то вскрикивает. Вокруг паника, крики, страх.

Стою над поверженным Морозовым.

— Теперь ты простой смертный!

По площади катится хриплый вопль Бориса…

Толпа гудит, как растревоженный улей.

Стою посреди круга, освещённого лунным светом, передо мной — поверженный Борис Морозов, ещё недавно полный силы и уверенности. Теперь же его колени дрожат, глаза мечутся по сторонам в поисках спасения.

Спасения нет.

Наверное, для его чести было бы лучше, если бы я его убил. Но я его унизил — лишил того, что делало его особенным, представителем боярского рода — магии.

Толпа вокруг затаила дыхание. Кто-то вскрикнул.

— Это несправедливо!

Но я не услышал, чьи это были слова.

Толпа гудит громче.

Кто-то жалеет Бориса, кто-то открыто выражает восторг моей силе. Несколько дворян в первом ряду перешёптываются, нервно озираясь, словно предчувствует грядущую бурю.

И буря не заставляет себя ждать.

Из-за спин собравшихся выныривает высокая фигура — граф Аркадий Морозов. Его лицо бледное, губы поджаты в тонкую линию, глаза горят яростью.

Он не ждет, пока толпа расступится — буквально расталкивает людей, встает передо мной, нависая, словно грозовая туча.

— Верни! — цедит он. — Верни магию моему сыну. Немедленно!

Смотрю в его лицо и вижу не только гнев –панику.

— Ты наказал его слишком жестоко! — гневно бросает граф.

Не отвечаю.

— Верни! — его голос взвивается до шипения. — И выпусти моего брата Андрея! Ты слишком далеко зашёл! Дорого за это заплатишь.

— Твой брат, Андрей Морозов, грабил Пензенскую губернию, организовывал банды разбойников в лесах, немало нанес вреда казне. Он пытался меня убить.

Делаю шаг ближе.

— Сегодня твой сын попытался сделать то же самое. Оба наказаны. Приговор мой обжалованию не подлежит.

Толпа ахнула.

— Ты думаешь, что выиграл? — тихо говорит граф, в его голосе звучит смертельная угроза. — Это мы еще посмотрим.

Склоняется ко мне, его губы дрожат от едва сдерживаемого бешенства.

— Берегись, мальчишка! Ты не представляешь, с кем связался.

Разворачивается и исчезает в толпе.

В воздухе раздаётся насмешливый голос.

— Эй, барон, хорошо, что ты остался жив, я уж думал — умирать собрался, — скалится чертовски наглый фамильяр.

Зир — моя верная тень рядом скрещивает лапы на груди.

— Не волнуйся, барон, я бы и не дал тебе умереть, потому что новый хозяин мне нафиг не сдался.

— Зир, ты просто наглец! — отмахиваюсь я.

Толпа продолжает гудеть. Одни ликуют, другие качают головами. Чувствую взгляд Натали.

Она подходит ко мне стремительно, словно натянутая тетива, готовая выпустить стрелу прямо в мое самодовольное сердце.

Ее губы плотно сжаты, а в глазах сверкает негодование, но я вижу—там не только гнев.

— Барон, вы как?

Усмехаюсь, втирая ладонью кровь с губы.

— Бывало и хуже, Натали.

— Дурак, — выдыхает она, но в её голосе столько… слишком много всего.

Она боится за меня. Значит, я был прав.

— Я переживала за вас! — резко бросает она, но голос звучит слишком звонко, слишком уверенно, чтобы поверить в чистую заботу. — А вы! Вы взяли и лишили дворянина магии!

Смотрит на меня снизу вверх, дерзко, чуть приподняв подбородок, а я думаю только о том, насколько она прекрасна в этот момент.

Гнев румянцем разлился по ее щекам, губы влажно блестят, глаза горят, и, если бы не этот чертов разговор, я бы уже наклонился и впился в них поцелуем.

— Неправильный поступок? — ухмыляюсь, нарочито медленно поправляя манжет. — По-моему, вполне заслуженный.

Натали делает шаг ближе, почти вплотную, и я ловлю ее аромат — теплый, чуть терпкий, с оттенком жасмина.

Ее дыхание обжигает мне кожу.

— Магия — это часть дворянина, вы не имеете права так поступать! — голос дрожит, но не от страха. От злости.

Смотрю на нее — дерзкую, гордую, возмущенную — и думаю только о том, как было бы хорошо смять эту гордость в своих руках. Переплести пальцы в ее волосах, заставить задохнуться не от гнева…

— Вы так яростно защищаете Морозова, что мне начинает казаться, будто вас волнует не справедливость, а он сам, — наклоняюсь ближе, ловя ее взгляд.

Губы Натали дрожат, глаза вспыхивают.

— Что за глупости! — срывается она, но не отстраняется.

Улыбаюсь. Ей не нравится, что я победил. Не нравится, что я оказался сильнее. Но еще больше ей не нравится, что ей самой это нравится.

Интересно, сколько еще продержится ее гнев, прежде чем сменится чем-то совсем другим…

Натали гордо удаляется.

Ко мне спешит князь Александр Колтов. Строгий взгляд, руки сцеплены за спиной.

— Правильно поступил, — резко говорит он. — Некоторые господа должны знать своё место. Теперь с вами будут считаться.

Молчу. Он продолжает.

— Мы могли бы работать вместе, барон Архипов. Для блага губернии.

— Простите… что? — я даже перестаю моргать.

Колтов усмехается.

— Двоевластия боишься? Ох, Демид, ты ещё не знаешь, в какую игру ввязался.

— Барон Захар Степанович — мой дядя незаконно, но еще у власти в роду Архиповых. Мне нужно разобраться с ним.

— Я работаю в серьезной канцелярии, — буднично сообщает князь. — И кое-что могу. Но сначала… вам нужно заручиться уважением нужных людей.

Слова словно колокола гремят в ушах. Я смотрю вокруг.

Бароны, графы — они уже подходят ко мне.

— Барон Архипов! Великолепно сражались! — барон Лаврентьев хлопает меня по плечу.

— Честь рода восстановлена, — одобрительно кивает граф Пустовалов.

— Безрассудство, — качает головой князь Воронцов. — Вам бы поменьше лезть в передряги, барон.

Но я уже не слушаю.

В воздухе висит напряжение. Чувствую что-то происходит.

Человек в толпе. Невзрачный, но слишком внимательный. Он ловит мой взгляд и подходит ближе. Теперь я его узнаю.

Как он мог оказаться здесь?

— Барон Архипов. Захар передаёт тебе подарок, — произносит он тихо.

Тон холодный, вкрадчивый.

— Какой подарок? — с усмешкой уточняю я.

Он хищно улыбается.

— Тот, что ты не забудешь. Никогда.

Исчезает в толпе.

Дэн вернулся в особняк Захара Архипова.

— Был я в доме князя Александра Колтова, — он запустил руку в карман и извлек из него перстень с гербом Вельяминовых. — Вон даже сувенир принес.

Захар Степанович, восседая в глубоком кресле, удивленно поднял бровь.

— Ну-ка, погляжу… — Захар поднес кольцо к лампе. — О! Говоришь, был? Был как ты — маг Дэн или кто другой?

— Конечно, не я, — Дэн ухмыльнулся. — Я был… графом Иваном Борисовичем Вельяминовым. Надо же, князь Александр Колтов много о нем слышал и был рад личному знакомству. Так что разговор наш вышел весьма приятным.

— Рассказывай, — приказал Захар, склонив голову на бок.

— Он просто вежливо общался. Зато там были знатные особы, которые с сомнением отнеслись к новоявленному наследнику рода Архиповых — барону Демиду. Так что осталось только им подбросить весомый аргумент…

— Ты продолжай, а мыслишки –то у меня на этот счет есть.

Дэн рассказывал.

Как он, прикинувшись графом Вельяминовым, явился в особняк князя. Как вошел, не привлекая лишних взглядов, не спеша, будто приглашенный в гости вместе со всеми.

Как слушал, улыбался, кивал, поддерживал разговор с теми, у кого язык развязался. И как, наконец, услышал то, за чем пришел. Некоторые знатные особы сомневались в праве Демида Архипа на наследство.

— Скоро мы всем объявим, что Демид самозванец, — усмехнулся Захар. — Не крови Архиповых вовсе, а подменыш. Даже не бастард, а просто приёмыш — найденыш. И сие сомнение выгодно многим, особенно тем, кто не любит выскочек.

Барон Захар Степанович довольный погладил бороду. Он был человеком обстоятельным, любил, когда дело шло, как задумано. А тут… Тут звезды сами сошлись в его пользу.

— Ты молодец, Дэн. А теперь слушай меня. — Захар поднялся, шагнул к окну. — Завтра я поеду в Палату Юстиции Московской губернии. Там дельце заведем. По бумагам выйдет, что Демид Архипов — не родной сын Демьяна. Арсений — вот он, да, сын, но умер при родах. А этот? Этот — чей-то чужой мальчонка, подложный, которого Архиповы взрастили и выдали за своего.

— Бумаги? — Дэн прищурился. — Ваше благородие, вы думаете, вам их так просто сделают?

Захар засмеялся.

— Ох, глуп ты, Дэн, если так думаешь. Разве у меня нет своих людей? Кто бумаги пишет, кто их утверждает, кто печати ставит? Все куплено давным-давно. Я уж и нотариуса нашел подходящего. Петр Николаевич Волков, человек надежный, за хорошую мзду готов хоть самого императора подменить. Он мне такие бумаги составит, что не подкопаешься.

Дэн кивнул, ухмыляясь.

— Барон, а кому вы первым делом сообщите об этом?

— Кому? — Захар хмыкнул. — Да всей Москве, конечно. Начну с тех, кто языком мелет быстрее всего. Княгине Васильевой. Потом графине Галушкиной. Там и пойдет гулять. А когда слух разнесется, когда даже малый мальчонка на паперти будет шептаться, что Демид Архипов не Архипов вовсе — вот тогда и судить его будут по-другому. Кто же позволит приёмышу сидеть во главе старого рода?

— Подлая штука, — заметил Дэн.

— Подлая? — Захар хохотнул. — Нет, Дэн. Это справедливость. Мне по праву принадлежит наследство Архиповых, а не какому-то подкидышу! Пусть Москва узнает истину! А когда Демид попытается что-то доказать, бумаги скажут за него — ты никто. Ты не Архипов! Ты Самсонов, сын обедневших бояр, которых давно уже нет в живых.

Дэн покачал головой.

— Сдается мне, Демид так просто не сдастся.

Захар ухмыльнулся, поглаживая перстень.

— А мне кажется, что у него больше нет выбора.

Барон Захар Архипов не торопился выходить из кареты. Он любил эффектные появления, а потому дал кучеру знак подождать, пока слуга распахнёт перед ним тяжёлую дубовую дверь.

Усадьба графа Алексина была грандиозным строением из серого камня, напоминающим крепость, но украшенным витиеватыми элементами.

Высокие окна с готическими арками, кованые балконы, мраморные колонны у входа. Захар, конечно, бывал в лучших местах, но даже ему пришлось признать — Алексин умел жить.

Внутри царил прохладный полумрак. Мягкие ковры заглушали шаги, свечи в бронзовых канделябрах едва трепетали, отражаясь в зеркалах. Слуги молча проводили его в кабинет.

Архимаг своего рода -граф Алексин встретил барона Архипова с любопытством, но без лишних церемоний.

Павел Алексеевич был мужчиной лет пятидесяти, с проницательным взглядом и седыми висками. Рядом сидел дворянин Александр Павлович Шашков — моложе, с острым, ястребиным взглядом и изысканными манерами.

— Барон Архипов, — кивнул Алексин, указывая на кресло. — Какой сюрприз.

— Сомневаюсь, что он вам понравится, — Захар усмехнулся и развернул перед ними свиток. — Знаете, что это?

Шашков вытянул шею, всматриваясь.

— Родословная? Чья?

— Вашего любимца, Демида, — процедил Захар, смакуя момент.

Наступила пауза.

— Любимца? — переспросил удивленно Алексин. — Позвольте, но ведь он только что выиграл магическую дуэль. А тут вы с какими-то бумагами.

— Ах, дуэль… — Захар хмыкнул. — Победа ещё не делает человека дворянином.

Шашков сдвинул брови.

— Что вы хотите этим сказать, барон?

— То, что ваш герой — самозванец, — Захар ударил пальцем по бумаге. — Настоящий сын моего старшего брата Демьяна — Арсений, но он умер ещё в младенчестве. А этот Демид — приёмыш. Босота, которому внушили, что он дворянин.