Начало

Глава 12

— Хрю-хрю… — нежно пропела Ленка.

Тактический офицер недоверчиво хрюкнул в ответ.

Но тут надо рассказывать сначала.

Сразу после обеда нас вызвал Данислав:

— Для вас есть срочное и особо ответственное задание. По донесениям разведки, в деревне Зяблики находится штаб вражеского отряда. Надо просочиться через линию соприкосновения и взять в плен вражеского офицера-тактика, который находится в штабе. У штаба сильная охрана, отнеситесь к заданию серьёзно. После похищения офицера обязательно поднимется тревога, так что отход следует осуществить по гати через болото Нижние Мхи. Изменение маршрута не допускается.

Данислав внимательно посмотрел на нас, и убедившись, что мы прониклись важностью задачи, продолжил:

— В качестве штаба выступает сарай на участке Прохора Земцова, он же этот сарай и будет охранять. Тактическим офицером является поросёнок Боря, проданный Прохором в нашу столовую. Куда его и следует доставить для допроса и ликвидации. Борю доставить, не Прохора.

— Такая ответственная задача, наставник, — с сомнением сказал я, — боюсь, не справимся. Может, лучше привлечь кого постарше? Или даже инструкторов?

— Я в вас верю, — торжественно сказал Данислав, — не подведите меня, ребята. Кстати, чтобы Прохору веселей было охранять, мы ему пообещали, что если утром он принесёт Борю сам, то мы забудем, что уже ему заплатили, и заплатим ещё раз. Имейте в виду: если он вас заметит, то задание считается проваленным. Вот вам две дозы алхимического снотворного, действует одинаково хорошо и на людей, и на животных. Действуйте, времени у вас мало.

Вот сейчас мы и лежали в бурьяне за сараем соседки, наблюдая за двором Прохора. День клонился к вечеру; за остаток дня мы полностью обследовали окрестности деревни, спланировали маршрут отхода, и прикинули, где именно нас будет ждать засада. Неясным оставалось только то, как обойти Прохора, который сидел на лавочке у дома прямо напротив сарая, и уходить никуда не собирался.

— В туалет ему же понадобится рано или поздно? — раздражённо спросила Ленка.

— И что это тебе даст? Мы за это время не успеем свинью упаковать и отойти. А потом что — сидеть в сарае и ждать, когда он снова пойдёт?

— Слабительное ему дать.

— Где у нас слабительное? Ну снотворное можно, только как?

— Допустим, ты его отвлечёшь на минутку как-нибудь, а я ему возле лавки поставлю бутылку самогона со снотворным.

— Ага, а он возблагодарит богов и тут же присосётся к бутылке. Такое только с деревенским дурачком может сработать. Проще его вырубить как-нибудь, но не похоже, что его удастся легко отвлечь и незаметно подобраться. Давай посмотрим ещё, подумаем.

Тут Прохор встал, отошёл к углу дома, и спокойно помочился на угол.

— Деревня, — вздохнул я, — дети матери-природы. Вариант с туалетом отпадает.

Мы помолчали.

— Может, он попозже заснёт?

— Ты Данислава слышала? Да ради удовольствия городскому одно и то же дважды продать деревенский неделю спать не будет. Им же потом вся деревня год будет гордиться.

Мы опять задумались.

— А если через крышу?

— Можно, но сложно. На соломенной крыше не удержаться, и вообще трудно без шума свинью через крышу унести. Ты лучше посмотри на заднюю стену сарая, слева внизу.

— Там доски потемнее вроде.

— Они там здорово подгнили, похоже. Сами доски тонкие совсем, вполне возможно, что в этом месте их получится выломать или пилой на ноже подрезать.

— Шумно получится.

— Видишь две лавки на той стороне улицы? А перед лавками всё шелухой от семечек заплёвано — там, видимо, по вечерам молодняк собирается. За ними нас никто не услышит.

— Значит, ждём.

В наших северных краях летом полной темноты и не бывает практически, но к тому времени, когда молодёжь собралась на посиделки, света было уже совсем мало. От лавочек доносился смех и девичьи взвизги, а мы усердно в два ножа ковыряли доски. К счастью, они действительно были совсем гнилыми, так что дело продвигалось бодро, и за полчаса образовалась дыра, в которую вполне можно было пролезть. Воняло оттуда, как и положено, свиньёй.

— Я туда не полезу. — заявила Ленка.

— Ну может и не потребуется. — оптимистично понадеялся я.

Я посветил в дыру фонариком. Тусклый луч светил совсем недалеко, но этого хватило. Совсем рядом с дырой на нас меланхолично взирала поросячья морда.

— Ты Боря? — спросил я. — Выходи, сдавайся.

Боря молчал.

— Цыпа-цыпа… — позвал его я.

Ленка посмотрела на меня как на идиота.

— Ну что ты смотришь так? — несколько раздражённо сказал я. — Ну городской я, городской. Попробуй ты.

— Хрю-хрю. — ласково сказала Ленка голосом, в котором слышалось обещание всех желудей мира. — хрю-хрю.

— Хрю. — презрительно отозвался Борис.

— Тебе даже свиньи не верят, Ленка. — насмешливо сказал я. — Вы, женщины, думаете, что можно глазки состроить, голоском нежным позвать, и всё, мужчину можно на верёвочке водить. Не со всеми это срабатывает.

— С тобой-то он вообще не стал разговаривать.

— Было такое, — признал я, — но зато у меня есть мозг, а в мозгу есть идея. У соседей возле сарая стояло ведро. Уверен, что в ведре что-то вкусное, в смысле, для Бори вкусное. А вон там я и ржавую миску видел, всё в наличии для дружеской пирушки.

В ведре действительно оказались свинячьи деликатесы. Надеюсь, соседские свиньи не против поделиться с товарищем. В помои я щедро плеснул снотворного.

— Прошу к столу, — я предъявил Боре миску с помоями.

Боря заинтересованно хрюкнул.

— Сам бы ел, но тебе нужнее, друг. — я поставил миску на землю, и мы отодвинулись в сторону, чтобы не смущать животное.

Поросёнок высунул пятачок в дыру, и после некоторого колебания, уверенно двинулся к угощению. Угощался он недолго — очень скоро ножки у него подкосились и Боря прилёг отдохнуть. Мы проворно упаковали его в мешок.

— Позорище-то какое. — сказала Ленка, с отвращением глядя на мешок. — Не дай боги кто из знакомых эту историю узнает.

— Воин должен всё знать и уметь. Случись вдруг война, а мы всему научились и готовы. С голоду не помрём.

— Может, я бы лучше и померла. — с сомнением сказала Ленка.

— Ладно, хватит рефлексировать, пойдём. Нас ещё возле гати будут ловить.

Добравшись до гати и спрятав в кустах мешок с пленным офицером, мы поползли искать засаду. Она действительно обнаружилась там, где мы ожидали. Пара парней сидела в кустах и полностью контролировала подход к гати. Проблема была в том, что сидели они в глубине кустов, и тихо подкрасться к ним было совершенно невозможно. По условиям же задания любой бой, неважно насколько короткий, считался провалом операции.

— Мимо не пройдём, надо их как-то из кустов вытащить по одному. — заметил я.

— Я сделаю. — гордо заявила Ленка. — Посмотрим, кого тут можно на верёвочке водить.

— Эй, ты что задумала? — забеспокоился я.

— Сиди вон там, первого пропустишь, а второго перехватишь. — распорядилась она и исчезла.

Через некоторое время из дальних кустов послышались женские голоса, перемежающиеся совершенно развратным смехом. Ленка трудилась без устали, имитируя целый выводок девиц приветливого поведения. Парни в кустах забеспокоились. Наконец один из них высунул голову из кустов, прислушался, и бодро полез наружу. Второй ему что-то возмущённо сказал из куста, а первый, повернувшись назад, ответил: «Да ладно тебе, не гунди. Посиди пять минут один, ничего с тобой не случится. Я просто с девчонками поздороваюсь» — и уверенным шагом двинулся в сторону голосов. Он нырнул в кусты, оттуда послышалось недолгое шебуршание, а затем ещё более громкий женский смех.

Второй терпел недолго и вскоре тоже вылез наружу. Проходя мимо моих кустов, он споткнулся о выставленную ногу, и уже через секунду оказался в отключке.

— Какие вы всё же кобели. — укоризненно попеняла Ленка, глядя на надёжно упакованных ухажёров, которые уже пришли в себя и теперь бешено вращали глазами.

— Это называется «медовая ловушка», парни. — сочувственно сказал я. — Вот так Родину и предают, не вы первые на это попались. Вы тут полежите пока, мы как до лагеря доберёмся, сразу скажем, чтобы кого-нибудь послали вас развязать.

Первый учебный день протекал уже привычным образом. Мы снова стояли в школьном дворе, но теперь уже напротив нас стояли первоклассники. Мы, конечно, ещё не ощущали себя могучими повелителями волшебства, как третьеклассники, но всё равно с полным правом посматривали на салажат свысока. Директор опять произнёс речь, которая мало отличалась от прошлогодней, а может и совсем не отличалась — конспект я не вёл, а по памяти судить трудно. Ленка в этом году уже не горела энтузиазмом, выросла, повзрослела. В общем, второй раз праздник превратился в рутину, а на следующий год, наверное, вообще буду дремать. Немного развлёк только Штайн — он взахлёб рассказывал всем желающим и нежелающим слушать какими классными самобегами ему довелось порулить этим летом, и какой ещё более классный самобег папа обещал ему купить сразу, как только он станет совершеннолетним и получит права. Вот не был бы Штайн таким идиотом, и вышел бы из него неплохой лидер — народ-то к нему тянется, несмотря на всё его занудство.

Со следующего дня началась привычная школьная жизнь, а первым делом, как водится, написание эссе на тему «Как я провёл лето» и зачитывание его перед классом. Я хулиганить не стал, а Ленка решила поддержать своё реноме, и рассказала о своих диверсантских шалостях в летнем лагере Данислава. При этом она убедительно, с неплохим знанием анатомии доказала, что девушке при снятии часового надёжнее втыкать ему нож в печень, а не резать глотку. От ангелочка с косичками это выглядело совершенно сюрреалистично. Ну да, у Данислава-то она тоже отличница, да и вообще любимая ученица. Класс после такого доклада выглядел бледно в буквальном смысле, а Лентре со вздохом сказал: «Спасибо, Менцева, за интересный рассказ. В следующем году напомни мне, пожалуйста, что ты от написания этого эссе освобождена.»

Бажан наконец-то окончательно определился с пассиями, и наша обеденная компания приняла стабильные очертания — мы с Ленкой, Анета Тирина, и Бажан с его четырьмя подругами. Вот интересно — а как он собирается управляться сразу с четырьмя? Или он считает, что он такой мачо и его на всех хватит? Ах, эта золотая пора наивной юности, когда кажется, что четыре женщины — это почти то же самое, что одна, только удовольствия в четыре раза больше. Султаны, конечно, с гаремами справляются, но Бажан-то не султан, ему придётся отрабатывать по полной. Я так думаю, ждут парня кое-какие неприятные открытия.

Бажан, как обычно в последнее время, жаловался на Зайку. По его рассказам, она умышленно тормозила всю работу, из-за чего вскоре неизбежно должны были произойти полный развал и катастрофа. Широкими мазками рисовался портрет монстра, скорее всего засланного конкурентами, который поставил своей целью испортить всё дело, ну и заодно жизнь всем Второвым.

— Не будь таким строгим к госпоже Кире, Бажан, — посмеивался я, — она просто ещё очень молода и неопытна. Подожди, скоро наберётся опыта, и всё наладится.

Бажан только закатывал глаза, демонстрируя, что крах близок, и времени на набирание опыта совсем не осталось. Второвы с чего-то наивно решили, что им просто вручат деньги, которые они будут тратить по своему усмотрению. Зайка в приложении к деньгам их совсем не устраивала, и они не теряли надежды убедить меня убрать её подальше, и лучше бы насовсем.

— И вообще, Бажан, это невежливо — разговаривать в компании на темы, неинтересные другим собеседникам. Давай поговорим о том, что интересно нашим дамам. Девушки, вы слышали последнюю сплетню? — лично я услышал её случайно, когда мама вчера вечером обсуждала её с Ленкой. — Визион «Сказки гарема» запретили в каганате, а автор и режиссёр сбежали во Владимир. Говорят, кагана была в бешенстве. Прокатчики прогнозируют аншлаг, так что заказывайте билеты заранее.

Девчонки сразу возбудились и начали говорить все одновременно. Ленка тайком смеялась в кулак, хитро на меня поглядывая. Я ей подмигнул.

Именно в этот момент сзади раздался шум падения и звон разбитой посуды. В столовой наступила тишина, наши уставились куда-то мне за спину. Я не торопясь обернулся. С пола поднимался наш одноклассник Пётр Сентин, а рядом стоял Штайн и презрительно ему выговаривал:

— Смотри куда прёшься, придурок! Ты мне ботинок сейчас языком отчистишь.

Ситуация совершенно ясная. Наш тихий Петя одно время вертелся возле Штайна, но в той гнилой компании так и не прижился. Ну а таким, как Штайн, всегда нужен козёл отпущения, которого можно постоянно третировать, и таким образом повышать самооценку. Сентин для этой цели подошёл идеально, и с конца первого класса Штайн начал превращать его жизнь в ад. А во втором классе продолжил — наверняка сейчас он Сентина и толкнул, или подножку поставил.

Я посмотрел на лужу. Всего на полметра поближе, и я бы оказался залитым супом. Я почувствовал, как внутри поднимается глухая злость и позвал:

— Штайн!

Штайн перевёл свои поросячьи глазки на меня.

— Пётр Сентин с этой минуты под моей защитой. Будешь к нему вязаться — выбью зубы. А если попытаешься ещё раз проделать что-нибудь вроде этого — сломаю руки. Ты понял?

Штайн молчал, буравя меня взглядом. В эмоциях у него отчётливо ощущались злоба, ненависть, и страх — ну чем не крыса.

— Так ты понял, Штайн, или мне надо встать и объяснить?

— Понял. — со едва сдерживаемой злостью ответил Штайн.

— Всё, пошёл вон.

Бросив на меня взгляд, полный ненависти, Штайн отправился прочь.

— Пётр, возьми другой поднос и садись за наш стол, — сказал я Сентину, — и вообще можешь всегда садиться с нами.

— Спасибо. — промямлил он.

— Не благодари, ты мне ничего не должен. Я это сделал не ради тебя.

— Ты приобрёл врага, Кеннер. — заметила Анета.

— До моего врага даже его папа не дотягивает. — пренебрежительно заметил я.

— Конечно, — жизнерадостно поддержала меня Ленка, — если что, просто убьём, да и всё.

Все тут же вспомнили её эссе и дружно поёжились.

А в выходной я поехал в гости к Алине Тириной. Приглашение было только для меня, так что было не так уж трудно догадаться о теме предстоящей беседы. Ну что ж, поговорим. Всё равно этот момент рано или поздно придётся прояснить.

Что ни говори, а в поместье у Тириных чувствуешь себя замечательно, и я тоже начинаю склоняться к жизни в лесу. Мокрый осенний лес, конечно, выглядит грустновато, так ведь и осенний город ничуть не веселее. Ну а Алина в любое время года выглядит великолепно. С виду ей нельзя дать больше восемнадцати, и это очень сбивает с толку — вроде бы и понимаешь, что она ещё с моим прапрадедушкой любовь крутила, а глаза-то видят совсем другое. «Не верь глазам своим» легче сказать, чем сделать.

Алина сама быстро накрыла чайный столик, и разлила свежезаваренный чай. Поболтали немного о пустяках, а затем она вдруг сразу перешла к делу:

— Скажи, Кеннер, ты ведь понимаешь, чем ты мне интересен?

— Анета? — предположил я. — Вообще-то тут нетрудно догадаться.

— Верно. По идее, это выгодно нам обоим, но Мила мне намекнула, что это не вариант, а там я уже сама догадалась. Связанные души, верно?

— Верно, — кивнул я, — несколько женщин это не мой случай.

— А ты знаешь, что можно связать больше, чем две души?

— Знаю, конечно, но не думаю, что это удачный вариант. Для формирования связи нужно несколько лет, и как эти годы жить? Мы же с Леной эмпаты и друг друга чувствуем. Мне эта идея не нравится, а Лена уж точно будет не в восторге.

— Вообще-то можно заметно ускорить процесс, но я согласна, вариант не без недостатков. А как ты относишься к искусственному оплодотворению?

— Это уже выглядит приемлемо, не думаю, что Лена будет сильно протестовать. Но во-первых, согласие семьи мне всё равно потребуется, а во-вторых, это будет возможным только после того, как у нас появится линия наследования. Мне не нужны выскакивающие неизвестно откуда бастарды с претензией на главенство в семье.

— Можно заключить соглашение с отказом от прав.

— Когда такие соглашения кого-то останавливали? — усмехнулся я. — Но отказ от прав в любом случае будет.

— Значит мы договорились? — улыбнулась Алина.

— Ещё нет. — улыбнулся в ответ я. — Надо решить, что получим мы. Мне бы хотелось невесту из линии Кеннера для моего будущего сына. Разумеется, одарённую.

— Вообще-то я хотела продолжить линию Кеннера как раз тобой, если ты не заметил.

— В линии Кеннера четыре женщины. Я уверен, что ты планируешь развивать её не только с моей помощью.

Алина задумалась.

— Знаешь, как-то несимметрично получается. Вы получаете одарённую девочку, а мы — набор сперматозоидов, из которого неизвестно что выйдет.

— Ты упускаешь один важный момент, Алина. Моя мать — целитель высокого ранга. Она вполне может проследить, чтобы зачатие произошло правильно. И я уверен, что в её силах помочь с полом ребёнка. Ну а если ребёнок всё же окажется неодарённым, то можно будет и повторить.

Алина опять ушла в себя, что-то прикидывая. Наконец она пришла к какому-то выводу.

— В принципе, это интересный вариант, — игриво мне подмигнув, — возможно, я сама открою ещё одну линию Кеннера.

Я чуть не подавился чаем. Алина, ещё немного подумав, продолжила:

— Но я бы хотела, чтобы наша девочка стала первой женой наследника.

— Я, в принципе, не вижу к этому препятствий, но пока рано уточнять такие детали. Именно наследник может ведь оказаться и бездарным. Мы же дворянская семья, для нас дар не главное. Всё это будет ясным лет через тридцать, вряд ли раньше. А пока мы можем оформить наши пожелания как соглашение о намерениях.

— А если говорить про сейчас — как ты относишься к союзу с родом Тириных?

— Именно сейчас — отрицательно. — ответил я.

— Почему? — как-то неискренне удивилась Алина.

— Потому что союз заключается с равным. Медведь не заключает союзов с зайчиком.

— То есть ты зайчик? — рассмеялась Алина.

— Ну да, а ты медведь. — тут мы уже посмеялись вместе.

— Я думаю, пока мы можем просто дружить, — предложил я, — наши интересы никак не пересекаются и делить нам вроде нечего. А помочь чем-то друг другу при случае можно и так. Через несколько лет, когда наша семья достаточно усилится, можно будет поговорить уже более конкретно и о формальном союзе.

— Хорошо, — согласилась Алина, — я пришлю к вам человека с нашими пожеланиями, с ним окончательно и оформите соглашение о намерениях. Попробуй вот это ежевичное варенье, сама делала.

— Ммм, замечательно. Руки у тебя золотые, Алина. Кстати, ты мне обещала ответы на вопросы.

— Очень неосторожно с моей стороны. Ну хорошо, какие вопросы тебя интересуют?

— Можно ли как-то инициировать дар? Особенно у ребёнка, или даже у ещё неродившегося?

— Уже думаешь о наследнике? — подняла бровь Алина. — Знаешь, очень необычно видеть такое планирование у пятнадцатилетнего. Твои сверстники обычно более пустоголовые, извини за грубое слово. Но вопрос действительно хороший, только на него ответить не так просто. Видишь ли, Кеннер, на самом деле никакого дара не существует. У людей нет способности управлять Силой. Эволюция нам такого органа не дала, понимаешь?

Я от такого ответа впал в тот самый пресловутый когнитивный диссонанс:

— В таком случае, как же мы ей управляем?

— Ты же знаешь, что Сила разумна?

— Не то чтобы знаю, но я был в Храме Аспектов.

— Да, там это хорошо чувствуется. Так вот, некоторые люди Силе по какой-то причине подходят, и она им даёт возможность собой как бы «управлять». Это не подарок, просто Силе такие люди нужны, чтобы ощущать некоторые грани мира. Люди, которые для этого годятся, получают такую возможность, но можно ли назвать это «даром»? Вот тебе пример: ты никогда не задумывался, почему основу определяют только в четырнадцать лет? А ведь всё просто — пока психика не развилась в достаточной степени, для Силы человек неинтересен. У детей не определяют основу, потому что у детей нет и не может быть никакого «дара».

Я чуть было не спросил: «А как же я?», но вдруг понял, что знаю ответ. И похоже, лучше не болтать о том, что дар у меня пробудился в младенчестве. Если тут знают о переселении душ, то это сразу выдаст попаданца, а если и не знают, то всё равно что-нибудь заподозрят. Мне крупно повезло, что такие детали про дар мало кому известны. А Ленку я, видимо, как-то потянул вслед за собой по связи душ. На всякий случай я плавно увёл разговор подальше от детей:

— Но дар же можно развивать, основа растёт, Владеющие получают новые ранги…

— Если Владеющий использует дар как нужно Силе, то она постепенно даёт ему больше возможностей, вот и всё. Если твоё развитие застопорилось, значит ты используешь дар неправильно. Попробуй идти другим путём.

— А почему Сила хуже относится к мужчинам?

— Она не относится к мужчинам хуже, она мужчин и женщин в принципе не различает. Для Силы вообще непонятна концепция нескольких полов. Просто женский склад ума ей подходит больше. Упрощённо говоря, женщины воспринимают мир как он есть, а мужчины больше настроены переделать мир под себя.

— Ты ещё говорила, что Высшие используют Силу как-то по-другому.

— Верно. На самом деле ранги Владеющих заканчиваются на девятке. У Высших нет ранжирования, мы другая линия развития, а не продолжение Владеющих. Понятия основы для Высшего не существует. Высшим можно стать и с первым рангом, просто Старшему перейти в Высшие легче. У старших рангов хорошо развита воля и сродство с Силой, а у маленьких рангов это редкость.

— Тогда что такое Высший?

— Некоторых людей Сила выделяет, слушая их напрямую. Им не нужен язык символов для того, чтобы взаимодействовать с Силой. Они просто говорят, а Сила их слышит, понимаешь? Вот это и есть Высший десятого ранга, как принято считать.

— А дальше какие ранги у Высших?

— Одиннадцатый ранг, это когда Сила не только слушает, но и отвечает.

— То есть как — просто отвечает на вопросы?

— Кеннер, не говори глупостей. Как, по-твоему, происходит разговор с разумной Вселенной? Как у нас с тобой, болтовня под чай с вареньем? Она по большей части не понимает твоих вопросов, а тебе недоступны для понимания её ответы. Но иногда можно спросить и уловить что-то в ответ. Не словами, а знанием. И это знание чаще всего невозможно представить словами.

— А двенадцатый ранг?

— Этого я не знаю. Те, кто ушёл дальше одиннадцатого, теряют интерес к людям и перестают общаться. Никто не знает, какие дальше ранги есть и чем они отличаются. Но ты пойми, что ранги у Высших это показатель не мощи, а способа взаимодействия с Силой. У Кеннера Ренского был десятый ранг, а у меня одиннадцатый, но против Кеннера я не продержалась бы и минуты.

— Почему я про всё это никогда не слышал?

— Потому что людям это знать ни к чему. Я тебе это рассказываю только потому, что уверена, что ты скоро станешь одним из нас. И ты тоже об этом не болтай, потом сам поймёшь, почему болтать не стоит.

— Хорошо, не буду болтать. А про богов можешь что-нибудь сказать?

— Кроме того, что они есть? — улыбнулась Алина. — Боги тоже зачем-то Силе полезны. Я так думаю, что они и существуют-то только потому что Сила позволяет им сосать энергию.

— А…

— Кеннер, пожалей меня, — засмеялась Алина, — вот, лучше положи ещё варенья.