На Очень Секретных Основаниях (СИ)

«Просроченные»

Джульетта была голой, но не чувствовала себя уязвимой, потому как законно предполагала, что находится дома одна. Дэвид сдернул полупрозрачную занавеску для душа с яркими тропическими рыбками и закрутил в нее мокрую девушку, которая и сообразить не успела, что ее похищают. Но она быстро преодолела ступор жертвы. Джульетта завизжала, не выпустив из рук работающий фен. Дэвид вытащил извивающуюся девицу в коридор. Выбил вилку удлинителя из розетки на противоположной стене и ринулся в прихожую.

Сердце стучало сильно. Сосредоточиться на его толчках было не сложно. Выудив себя из воздуха, Дэвид коснулся браслета-уробороса и мерцающая радужка зорба вокруг мужчины заплясала дрожащим маревом, лопнув как блестящий мыльный пузырь.

Лишившись капсулы-оболочки, путешественник легализовался в том времени, которое наступило. Он был на месте. Став действителен. И его хронограф начал обратный отсчет: 06 ч 10 м 33 с… 06 ч 10 м 32 с… 06 ч 10 м 31 с…

Дэвид настороженно осмотрел небольшой зал, в поисках сбоящих определителей времени. На письменном столе из красного дерева стояли боксы с глянцевыми дисками и стопка бумажных носителей. Впритык размещалась конторка с массой ящиков, заваленная научными журналами. И папками со скоросшивателями, из которых выглядывали ксерокопии каких-то статей. В выдвижных ящиках наверняка нашлось бы немало опасных вещиц, но обыскивать их Дэвид не стал.

Времени было мало.

Вдоль стены на кронштейнах крепился триптих из проекционных инсталляторов. Под ними висел динамический календарь с планетами солнечной системы и их спутниками. Ходили достаточно спорные слухи, что если рядом с кольцами Сатурна повесить гирлянду из кухонных ножей, то их лезвия самозаточатся.

На диване возле кресла лежало смятое покрывало. Поверх него раскинула ручки нарядная дамская сумка. Стены напротив украшали портреты Жана Франсуа Шампольона, Юрия Кнорозова и Бедржиха Грозного. Ниже висели полки, плотно набитые толстыми типографскими книгами. Дэвид повернулся к окну. Кудлатые растения в горшках оплели подоконник, оживляя пасмурное небо за стеклом. Он тихо прошелся по залу и тронул пальцами створку, которая тотчас скользнула по пазам. За подвижными дверями в шкафу виднелась одежда. На комоде, покрытом скатертью с цветочным бордюрам, стоял стеклянный шар с живыми рыбками. Из-за приоткрытой двери ванной комнаты пробивалась полоска света. Взгляд Дэвида, то и дело, косил в сторону гудящего электроприбора. В проеме между туалетом и ванной висела репродукция знаменитых «Подсолнухов» Винсента ван Гога. В сухом воздухе зала витал едва уловимый запах хороших духов, с нотками лаванды и сандала.

Дэвид озоровато шмыгнул на кухню. И тут его сердце забилось по-настоящему сильно.

«Как бы он сам не торопился, но другой агент времени отыскал девушку раньше.»

Панель управления на микроволновке была раскурочена. Таймер на электроплите разбит, как и система задающая программу посудомоечной машине. В углу валялся наспех раздавленный сотовый телефон.

«Еще бы чуть чуть и он бы Джульетту не застал.»

Дэвид вернулся в коридор. Внутри тикало так, словно ему вместо сердца зашили бомбу. И шансы сокращались с каждой секундой.

В ванной журчала вода. Помещение еще дышало паром. Гудел фен. Слышался девичий голос, мурлыкающий себе под нос какую-то мелодию.

«До беды было недалеко.»

Джульетта приняла душ. В пятницу, с самого утра, девушка запланировала съездить в Институт Телевидения и Радиовещания. Где училась на втором курсе, готовясь в будущем стать специалистом по маркетингу и рекламе. Джульетта приехала в городскую квартиру примерно час назад. Особнячок с большим задним двором, в коттеджном поселке «Столбы», служил им загородной усадьбой. Которую университет любезно предоставил ее отцу. Пригласив профессора криптографии и лингвистики для работы в России.

Джованни Скиапарелли мог преподавать где угодно. Когда на папу разом посыпались предложения со всех концов мира, светило науки, попавшее во все учебники, как его не обхаживали другие университеты, выбрал для работы родину мамы. Ее звали Оксаной Милорадовой. Она трудилась переводчицей с ряда европейских языков. Мама была русской душой и сердцем. А итальянские парни просто без ума от северных блондинок и роз с сорняками не путают. Отец не был исключением. Мама обожала горы: там всегда рядом смерть, которой можно бросить вызов. Она трагически погибла во время отдыха на горнолыжном курорте в Альпе-Чермис, когда Джульетте едва исполнилось тринадцать лет. Хотя мама считалась хорошей лыжницей, начав спускаться, она ошиблась склоном и оказалась под лавиной.

Джульетта вздохнула, пуская ласковую струю подогретого воздуха по еще влажным волосам и разглядывая себя в запотевшее зеркало. Наверное от мамы ей и досталась страсть к авантюрам. Девушка родилась типичной представительницей Апеннинского полуострова. Джульетта вела тихую, размеренную жизнь и только время от времени в ней пробуждалась мечтательница. После нескольких экспериментов со своей головой, она приняла очевидную вещь, мелирование ей не идет. Видимо из чувства внутреннего противоречия, урожденная итальянка тоже занялась горными лыжами и сноубордом. Джульетта была склонна думать, что ее жизнь сложится вполне удачно.

Едва Дэвид оказался в коридоре, как у него заломило кисть под браслетом. Он машинально повернулся туда, где возникло движение воздуха. Но он не поймал это взглядом, а скорее почувствовал.

«Тут был тот, кого он искал. Его противник и соперник.»

Обогнув опасное место, Дэвид пробрался в комнату, оказавшуюся спальней. Окно было наглухо задернуто шторой. Но Дэвид разглядел на прикроватной тумбочке косо стоящий будильник. Ему пришлось вернуться по той же траектории и заглянуть в туалет. Кисть с браслетом ломило от близкого присутствия другого хронографа. В туалете он нашел швабру и вооружившись ей, побежал обратно. Как следует размахнувшись, Дэвид пробил «буллит» и «шайба» пластикового будильника разлетелась вдребезги, влепившись в дальнюю стену темной спальни. Отбросив швабру, мужчина упал на четвереньки. Сунув обе руки под кровать, Дэвид принялся шарить по теплому покрытию. Приходилось искать на ощупь то, чего там могло и не быть.

Спустя шестнадцать секунд Дэвид вновь стоял в коридоре, ощущая очень неприятное соседство. Левую руку с браслетом-уроборосом он выставил вперед, словно разгоняя с пути нечистую силу.

«Почему агент медлит? Чего ждет? Теряет время…»

Быстро, но не спонтанно Дэвид швырнул в предполагаемом направлении напольные электронные весы, добытые в спальне.

Пространство моргнуло и затянулось.