На двоих

Скоро рассвет. Мы вдвоем.

Мы отмечаем начало еще одного года нашего раздельного существования… мы хороним ушедший год.

Ломтик персика тонет в темном золоте коньяка. Я поднимаю бокал, смотрю в зеркало сквозь темное золото и искажающую кривизну стекла. Люблю иногда сделать мир золотым, или кроваво-красным, или сумрачно-коричневым… интересно, я тоже меняюсь для мира в те несколько секунд, когда он встречается со мной взглядом сквозь бокал?

Чокаемся. Стеклянный звон разбивает тишину.

— Поздравляю.

— Спасибо. Только сомневаюсь, что ты на самом деле радуешься.

— Зря сомневаешься. Ты ведь знаешь, как я жду каждой встречи.

— Ну да. Чтобы еще раз попытаться вернуть все назад.

— Нет… нет! Я сознаю, что мне этого не дано. Давай не будем о грустном.

— Ладно, — вытряхиваю в рот пропитанный коньяком ломтик персика. — Давай о веселом.

— Хороший коньяк. И персик будто только сорван.

Пожимаю плечами:

— Ну, ты же понимаешь, какие у меня возможности.

— Понимаю. И это хорошо, что ты тратишь их на маленькие радости жизни. Не рвешься изменить мир, наказать виновных и всё такое прочее.

— Эй, мы же договаривались — не о грустном!

За окном светлеет краешек неба. У меня только небо за окном, ничего больше. Никогда не одобряла излишеств.

Чокаемся.

— За встречу.

— За встречу, — соглашаюсь я.

Пьем. Коньяк и правда хорош. Но мне больше нравятся пропитанные коньяком свежие персики. Перефразируя классика, коньяк — только предлог для персиков.

— Знаешь, — признаюсь, — а я ведь тоже жду наших встреч.

— Знаю.

— Эй, только не подумай, что я скучаю о прошлом!

— Я и не думаю, — быстрая улыбка, похожая и не похожая на мою собственную, заставляет пожалеть о приступе откровенности. — И в мыслях нет.

— Вот-вот. У меня тоже… в мыслях нет. Повторим?

— Давай. Где еще угостят персиками в коньяке…

— Нигде? Ну ладно… за персики в коньяке!

Чокаемся. Пьем. Синхронно вытряхиваем в рот персики. Небо светлеет на глазах. Жаль, что я не смогу напиться. Опьянение мне давно недоступно. Ну, что ж… зато и о прелестях похмелья забыла.

— Как живешь?

Молча пожимаю плечами.

— Кавалеры уже не радуют?

— Давно не радуют, — что толку возражать, если так оно и есть? — Вчера еще одного… ликвидировала.

— Он падал на колени и умолял? А ты по привычке осталась глуха, — улыбка, — к страданьям сердца молодого?

— Не смешно, честное слово! Ты не представляешь, как он мне надоел! Ничего, другую найдет и будет счастлив.

— Ну-ну.

— Да ну их всех. Опротивели. Ни сна, ни покоя.

— Им надо приходить раз в году. Как мне.

Смеюсь.

— Давай о том, что радует. Все еще увлекаешься вестернами?

— Уже меньше. — Я вздыхаю: вестерны были не лучшим, но и не худшим вариантом убиения времени. Но что делать, все когда-нибудь надоедает. Пора искать новое увлечение. Китайский детектив какой-нибудь.

— Как насчет китайского классического детектива? Для тебя в самый раз.

— Слушай, ну перестань! Меня давно не удивляет…

— И пусть не удивляет. Зато мне приятно. Еще по бокалу?

Край неба расцвечивается восходом. Короткая рассветная вечеринка неумолимо идет к концу.

— А ты как? — спрашиваю из вежливости: ответ каждый год один.

— Грустно. Темно и одиноко.

— Прости.

— Ничего. Когда-нибудь мы…

— Не продолжай! Ты же знаешь, я не хочу!..

Отворачиваюсь. Бутылка позвякивает о край бокала. Я знаю — так и будет. Когда-нибудь мы…

— За встречу. За то самое когда-нибудь.

Чокаемся. Наши руки дрожат, и стеклянный звон звучит жалобно и трогательно. Стеклянный звон отбивает начало дня.

— Приходи через год.

— Приду. Обязательно.

Мы встречаемся так много лет. Раз в году, в рассвет моего рождения. В годовщину рассвета, когда я рассталась с людской сущностью ради силы и возможностей.

И это вовсе не пустая формальность.

В годовщину того рассвета, когда зеркала перестали отражать меня — в любую годовщину, хоть через тысячу лет, — я могу вернуться. Могу переиграть. Дожить до конца короткую и глупую людскую жизнь.

Когда-нибудь я решусь. Да, я не трачу силу и возможности попусту, не пытаюсь наказать негодяев, наградить достойных и исправить человечество — глупости всё это. Мне еще не надоело играть в обычного человека и брать от жизни много маленьких радостей. Мне всё еще плевать на других. Но я знаю, что так будет не всегда. Мне уже хочется чего-то большего… чего-то настоящего.

— До встречи.

— До встречи, — я поднимаю бокал и чокаюсь со своим отражением… с наивной и беззащитной человечьей душой.