Мы пришли к вам с миром!

Глава 1

Отец Михаил ходил с умным видом по палубе, ходко идущей против течения баржи. В каюту он отказывался спускаться. Его завораживала скорость. Благодаря своим размерам, баржа не подпрыгивала на мелких речных волнах и шла плавно. Только на больших волнах её слегка покачивало. Лёгкий гул механизма, шедший из-под ног, напоминал священнику, что это не волшебная лодка, а творение рук человеческих.

Сзади неслышно подошёл медведь и шумно выдохнул на священника воздух из ноздрей.

— Шалишь, Потапыч! — Ничуть не испугавшись, тот повернулся к медведю и потрепал его по голове. — Чудеса! — Отец Михаил обратился к подошедшему следом Яру. — Никак они у тебя не кончаются, князь!

— Ага. — Согласился Яр. — Чудес ты насмотришься за эту поездку предостаточно. Можешь про них рассказывать людям, только не как о великом чуде, а как об обыденности. Пусть народ привыкает и не ищет в этом колдовства. Народ у нас малограмотный, потому и придумывает себе всякие небылицы, вместо того чтобы знания постигать.

— Такова натура человеческая — искать лёгких путей. — Согласился священник. — Ты как думаешь, знания среди людей распространять?

— Дешёвые книги и учебники с картинками продавать. Через приёмники рассказывать о грамоте и мире. Надо бы учителей готовить, да где их сразу много взять? Придётся внедрять потихоньку новшества и учить дистанционно. Самоучками Русь всегда богата была. Надо только им помочь. А там и до нормальных учебных заведений недалеко.

— Но своих крестьян ты собираешься учить по-другому.

— Естественно. На своих людей я найду время. Начну с молодёжи. — Яр усмехнулся. — Как говорил один мудрец, пустой сосуд проще наполнить тем, что тебе нужно. Не нужно выливать прежнее содержимое. В процессе обучения буду отбирать самых талантливых. Тех, у кого есть склонность к работе учителем. Потом эта молодёжь начнёт учить других. Те следующих. Так, за несколько поколений добьюсь должного качества в образовании.

— Сразу вдаль смотришь? Это хорошо. — Одобрительно покивал священник.

— А как иначе? Мне же потом с ними работать. Когда откроются тысячи заводов и фабрик, я не смогу бегать за каждым работником и подсказывать, что нужно делать.

— Рассчитываешь дожить до ста лет? — Понимающе улыбнулся отец Михаил.

— Доживу. Не так и много мне осталось до сотни.

Священник покосился на Яра, но комментировать его высказывание не стал. Вместо этого он сделал своё предложение.

— А как ты смотришь на то, чтобы организовать обучения при церквях?

— Отрицательно. Чему там учат? Как бога бояться? Ну, ещё считать и писать через пень колоду. Мне такие ученики не нужны. То, что в ваших приходских школах преподают за три года дебилам переросткам, которых уже поздно учить, у меня пятилетний отрок за год пройдёт и дальше двинется. Ваши попы дальше библии не видят ничего. Книга им мир закрывает. И они также хотят мир для других закрыть. Мне же нужны люди, открытые для нового знания. Не боящиеся идти вперёд.

— Правду ты говоришь. — Неожиданно для Яра согласился отец Михаил. — Не ты один этот изъян видишь. Ломать надо устои, но бережно, дабы новый раскол и смуту на Руси не поднять.

— Поэтому мои люди будут жить отдельно. Остальным я буду знания неспешно вливать. Через радио и книги с картинками. — Яр повернулся к священнику. — Иди в рубку к Левому. Здесь сейчас ветрено будет. — Он кивнул в сторону надстройки на корме.

Баржа остановилась на месте, работая винтами против течения. Вертолёт завис метрах в трёх над палубой. Дверь грузового отсека отъехала в сторону. Выглянул Пух. Посмотрел вниз, оценивая расстояние, и начал аккуратно скидывать деревянные ящики с продуктами. Те плавно опускались на палубу придерживаемые телекинезом. Закончив разгрузку, Пух помахал рукой и закрыл дверь. Вертолёт набрал высоту и улетел вдоль реки.

Яр, на всякий случай страховавший процесс разгрузки, направился к рубке. Баржа снова набрала ход и двинулась дальше в сторону Томска.

— Это ещё одно твоё чудо, князь? — отец Михаил посмотрел на Яра выпученными глазами. Он стоял в дверях и неотрывно следил за удаляющимся вертолётом.

— Никаких чудес, святой отец. — Яр похлопал священника по плечу, протискиваясь мимо него в рубку. — Сплошная наука и технология.

— Я ведь думал, сказки рассказывают про странную чёрную птицу, что в наших лесах завелась. — Пробормотал священник. — А оно вон оно как! Твоя значит, птица летает.

— Это не птица, а вертолёт. Я тебе потом наглядно покажу, как она летает. — Ответил Яр и переключился на Левого. — Стаскивай груз в холодильники и начинай готовить ужин, а то мы отца Михаила заманили обещанием накормить, но так ничего ему и не предложили.

— Сделаю, князь. — Близнец выскользнул на палубу и направился к грузу.

Священник, забыв об улетевшем вертолёте, наблюдал за работой близнеца. В палубе открылись створки, о которых отец Михаил даже не подозревал. Левый брал очередной ящик, сверялся с надписью на нём и нырял в трюм, чтобы через минуту вылезти обратно налегке.

— Заходи отец Михаил. Не стой на ветру. — Позвал Яр.

Снаружи рубка представляла собой серый, обтекаемый прямоугольник, по верхней части которого шло сплошное непрозрачное остекление. Внутри вид отличался кардинально. Священник не сильно обратил на него внимание, засмотревшись на вертолёт. Зато сейчас снова удивлённо покачал головой.

Изнутри рубки было прекрасно видно, что происходит вокруг. Отцу Михаилу даже показалось, что вид через стекло стал ярче. Штурвал управления находился перед удобным креслом, в котором сидел князь. Несколько рычагов располагались по бокам от него.

— Присаживайся. — Яр кивнул на второе кресло. — Подождём, пока Левый управится.

Священник шустро забрался в кресло и расслабился, ощущая удобство эргономичного сидения.

— Наука, говоришь? — хитро спросил он.

— Она самая.

— У тебя же учебники есть, по которым ты будешь детей учить. — Утвердительно произнёс отец Михаил. — Поделишься?

— Зачем тебе? Пользоваться плодами науки можно, не вдаваясь в тонкости их устройства.

— Как ты себе представляешь развитие общества, где крестьяне пользуются чудесами, а священники от всего нового шарахаются и поливают его святой водой? Я вижу выход только в обучении священников так же, как и мирских, знаниям, а возможно, более углублённо.

— Тебе разрешат открыть свою семинарию? — Поинтересовался Яр. — Извини за прямоту, но ты всего лишь поп из захудалого села.

— Я после встречи с тобой уже пользуюсь определённым авторитетом. — Важно ответил отец Михаил. — Ничего не делается просто так. Вот и сейчас я плыву в Томск явно по воле Его. — Он перекрестился. — В Томске сто сорок лет назад решено было своего епископа посадить, но откладывали постоянно. Теперь-то они не отвертятся! Заодно открытие семинарии при моём храме из них выбью. Ты же поможешь мне с храмом?

— Обещал же. Зачем говоренное по сто раз повторять? — Отмахнулся Яр.

Лезть в церковные дела у него никакого желания не было. Он лучше ещё пару храмов поставит, чем в этот муравейник со скорпионами лезть.

— Придётся мне задержаться в Томске. — С сожалением произнёс священник. — У нас в епархии дела быстро никогда не делаются.

Они зашли в небольшую постройку, находящуюся за церковью, где содержались дети.

— Детский сад, штаны на лямках! — Выдал Яр, когда увидел детей в приюте. — Отец Михаил. В этом году заложим только фундамент под твой храм. Я таких детей на тяжёлые работы отправлять не буду. Их откармливать и лечить до конца лета придётся.

— Куда вы нас хотите забрать? — Обречённым голосом спросила самая старшая девчушка. С трудом верилось, что ей уже шестнадцать лет.

— К себе забираю. Будете отъедаться, да Владе помогать с огородом. Кто постарше, учиться начнёт. Если вас здесь оставить, то вымрете от голода. — Яр ненадолго замолчал, связываясь с Левым.

— А куда к себе? — Спросила девушка, уставившись в пол. — Зачем мы вам?

— В посёлок. — Ответил Яр. — У меня там условия всяко лучше, чем здесь. Сейчас парень подойдёт. — Сменил он тему. — Сходишь с ним по лавкам, новую одежду для себя и остальной ребятни купите. Старые вещи выкинуть или лучше сжечь. Волосы сбрить. На вас блох и вшей больше, чем на собаках подзаборных. Я вижу, здесь банька неплохая есть. Растопить и помыться всем. Мыла купите нормального. Мне эти кусачие товарищи дома не нужны. — Сыпал Яр распоряжениями.

— Батюшка Алексий запретил нам баней пользоваться. — Подняла глаза на Яра девушка.

— Батюшка Алексий уже передумал, и сам баньку истопит. — Яр оглянулся на местного настоятеля, отчего тот даже вздрогнул. Уж очень многообещающим тоном Яр произнёс эти слова. — Отец Михаил, проследишь за товарищем?

— Прослежу. — Подтвердил священник и добавил. — Что ж ты Алексий?

— Всё на новый храм уходит. — Попытался оправдаться местный настоятель.

— Решил храм на детских костях построить? — Прошипел на него отец Михаил. — Пошли баньку топить, да грехи трудом замаливать! — Рявкнул он в конце и вытолкал тучного отца Алексия за дверь.

— А волосы обязательно стричь? — Девушка прикоснулась к голове, покрытой платком. Дух показал, что у неё длинные густые волосы, но кишмя кишащие вшами.

— Обязательно. Отростит тебе Влада косу длиннее и гуще прежнего. — Пообещал Яр. — Как с Левым вернёшься с покупками, сразу начинайте стричься. Я вам ножницы и бритвы приготовлю пока.

Дверь позади Яра открылась. Вошёл только что упомянутый Левый. Парень был одет так же, как и Яр. В просторную одежду из белужьей кожи. Такой материал оказался очень крепким и немарким. Не пропуская воду, он обеспечивал хорошую вентиляцию и позволял телу дышать. Специально подобранный рисунок создавал одежде привлекательный и богатый вид.

— Деньги взял? — Парень кивнул. — Бери красавицу, и дуйте по лавкам. Потом проследишь, чтобы все были вымыты подстрижены и побриты на лысо. — На вопросительный взгляд Левого Яр ответил одним словом. — Вши. — И добавил. — Ты только не торгуйся за каждую копейку. Купил и дальше пошёл. Если совсем наглеют и цену заламывают, иди к другому продавцу. Здесь выбор есть, а время тратить на ерунду не хочется.

Сначала Олеся боялась, стеснялась и была очень растеряна такой резкой переменой в жизни.

Отец Алексий, приютивший их, в последнее время стал всё меньше и меньше выделять денег на еду. Про одежду и говорить не приходится. Она как-то раз увидела, что пожертвованную для сирот, то есть для них, одежду, отец Алексий отдаёт незнакомому мужчине.

Потом он и их отдал. Рано утром пришёл к ним вместе с князем и просто отдал ему.

Она, как в тумане, выслушала требование вымыться и наголо подстричься. Немного отошла, пока ходила за покупками с помощником князя. Странный парень. Он покупал вещи, на которые она указывала, не торгуясь. Лишь иногда морщился и показывал на другую вещь. Предлагая купить её, как более справную.

Олеся старалась не смотреть в сторону лотков с едой и торговцев съестным. Но Левый словно почувствовал её голод. Он купил целую корзину пирожков с разной начинкой и вручил её Олесе. Сам подхватил другую с крынками молока. Причём заплатил, не торгуясь и за молоко, и за крынки с корзиной. Вернулись они, нагруженные вещами.

Ребятня сразу накинулась на еду.

— Молодец! — Похвалил князь Левого. — Это я чё-то сразу не подумал, что дети голодные. Следи, чтоб не объелись. Вредно в баню с полным желудком ходить.

Князь вручил помощнику двое ножниц и странную палочку с блестящей поперечиной на конце.

— Сначала всех подстричь, как можно короче, а в бане, как распарятся, побреешь. Мыло, надеюсь, купил?

— Да. Иностранное. Похуже, чем наше, но для черновой помывки пойдёт. — Ответил парень.

Олеся чуть не подавилась. За большой, приятно пахнущий кусок мыла Левый отдал денег больше, чем за всю еду, и говорит, что оно плохое!

Потом была стрижка, баня и бритьё. Дети после плотного обеда спокойно перенесли стрижку. Даже девчонки. Олеся подозревала, что они готовы стричься каждый день ради такого завтрака. Ей самой было жалко своих волос, но возразить Олеся не решилась.

С бани они выползали с трудом. Детей разморило, и многие, особенно малыши, засыпали ещё во время бритья. Их так и одевали спящих. Старшие дети выносили малышню на руках. За оградой церкви их поджидали две подводы с телегами, накрытыми стёгаными одеялами. Князь сам помогал выносить уснувших детей и заботливо укрывал их другими одеялами.

— Нам ещё соплей не хватало в дорогу. — Пояснил он, уловив недоумённый взгляд Олеси. — Простынут после бани. Вези их на баржу. — Скомандовал он Левому. — Я пойду, с отцом Михаилом попрощаюсь.

На странном корабле, который князь называл баржей, их встретил самый настоящий медведь. Он сидел на широких сходнях, опущенных с носа корабля, и наблюдал за людской суетой на берегу.

Лошади беспокоились и отказывались подходить ближе. Мужики на телегах тоже недовольно заворчали, но им хватило одного взгляда князя, чтобы умокнуть.

— Левый познакомь Олесю с Потапычем. Тогда и остальной ребятне спокойней будет. — Распорядился князь.

Олесе снова стало страшно. Левый протянул к ней руку, предлагая помочь спуститься с телеги. От прикосновения к его ладони Олесе сразу стало легче. Страх ушёл, и она уверенно подошла к медведю, будто сотни раз так делала.

— Ты уловил изменения? — Спросил Яр у Духа. Он заметил резкое изменение в состоянии девушки.

— Да. Похоже, близнецы не только могут считывать эмоции и мысли, но и транслировать их другим людям. Эмоции так точно могут. — Подтвердил его догадку Дух. — Ты заметил, что дети совсем не боялись, когда Левый их стриг и брил на лысо?

— А чем вы его кормите? — Неожиданно спросила Олеся. Мелкие пацаны с телеги завороженно смотрели, как хрупкая девушка обеими руками зарылась в густой мех медведя, почти обняв его.

— Он любит рыбу, кашу и молоко. — Улыбнувшись, ответил парень. — Потапыч, это теперь наши люди. Охраняй их и защищай!

Медведь одобрительно проворчал, млея от почёсываний Олеси.

— Он понимает? — Удивилась она.

— Конечно! Медведи сами по себе очень умные звери, а Потапыч и Топтыгин, это его брат, самые умные среди медведей!

— Молодёжь! Потом наворкуетесь! Понесли мелочь по каютам, да надо мужиков отпускать. — Прервал их Яр, кивая на крестьян, владельцев телег. Те с открытыми ртами наблюдали за происходящим.

Каюты Олесе показались маленькими, но удивительно чистыми и светлыми. Теперь она поняла, почему князь не хотел пускать сюда замарашек.

— Поспите пока в тесноте. — Сказал Левый, который шёл первым по коридорам внутри корабля и показывал дорогу. — Баржа не предназначена для большого количества пассажиров. Но койки широкие, мелочь можно по нескольку человек на одну положить.

— Это ерунда. Мы в морозы привыкли все в обнимку спать, прижавшись друг к другу. Так теплее. — Вздохнула Олеся, вспомнив о прошедшей зиме.

— Понимаю. Самому приходилось тяжко раньше. Пока к князю не попал. — Отозвался Левый. — А я ведь с той поры и забыл, что такое голод и холод. — Неожиданно добавил он, словно только сейчас это понял. — За другими проблемами об этом как-то не думаешь.

— А что за другие проблемы? — Заволновалась опять девушка. Не верила она в подарки от судьбы. Жизнь её научила, что за всё приходится платить!

Левый переложил посапывающих малышей на лежанку и накрыл одеялом. Не таким, как у крестьян, а лёгким, пуховым. Наконец, он ответил.

— Сложные проблемы. Например, как не подвести князя. Оправдать его доверие. Он ведь меня и брата с каторги забрал.

— С каторги⁈ — Удивлённо воскликнула Олеся, но тут же зажала себе рот ладошкой, чтобы не разбудить детей.

— Оклеветали меня с братом. — Мрачно пояснил Левый. — Пытали. Вырвали признание. Под пытками в чём угодно сознаешься, лишь бы они прекратились. — Грустно усмехнулся он. — Потом ноздри рвали. Заковали в кандалы, и в Сибирь сослали. Так бы и сгинули мы с братом, но жена князя поняла, что мы без вины осуждены и потребовала освободить. — Девушка снизу вверх разглядывала его лицо и не верила. Только не могла понять, почему парень врёт. — Не видишь следов от пыток и рваных ноздрей? — Догадался парень. — Госпожа Влада Великая целительница! Для неё шрамы и вырванные ноздри вылечить, что другому откашляться. Хотя себя она, почему-то, часто называет знахаркой. Сама потом убедишься. — Подмигнул он Олесе