Моя мама уехала любить балет

Глава 1

«Сегодня в Госдуме обсуждался законопроект о полном запрете воспоминаниумов в нашей стране».

Ведущая новостей по телевизору монотонно зачитывала основные события прошедшей недели.

Я оторвалась от книги и переключила все внимание на телевизор.

— Давно пора. Я ещё два года назад говорил, что это новомодная ерунда погубит наше человечество, — пробурчал мой папа.

Он очень старомоден и агрессивно воспринимает все новшества. Его злят интернет, мобильные телефоны, нейросети, устройства виртуальной реальности, он даже микроволновке не очень доверяет свою еду.

— Ты не представляешь, сколько людей погубили эти кинотеатры. Нам в университете озвучивали статистику. Сломали жизни целому поколению, конечно, запрет необходим, — мой старший брат Паша поддержал отца.

Он всегда его поддерживает. Паша тоже не любит современный мир. Моему брату восемнадцать лет, хотя иногда мне кажется, что восемьдесят. Он любит ворчать, спорить и мечтает стать геодезистом, чтобы это слово ни значило. Они с папой очень похожи и внешне, и внутренне. Стоит отметить, что и я унаследовала многое от отца. Светлые тяжёлые волосы, серые глаза и немного пессимистический взгляд на реальность. Но во мне ещё горит вера, правда, слабее с каждым днём. Раньше я была готова подискутировать, отстоять свою точку зрения и принять бой, но сейчас чаще всего молчу. Перестала считать себя и свои убеждения настолько сильными, чтобы отважиться на такую битву.

— Мне никакая статистика не нужна, я в школе насмотрелся на несчастных детей, которые целыми днями сидят в этих кинотеатрах и теряют связь с реальным миром. И их родители такие же. Приходят на родительские собрания с пустыми глазами и уже не понимают, что происходит. Нас всех нужно спасать, правительству давно пора заняться этой напастью, — папины усы задёргались от возмущения.

Значит, у меня осталось не так много времени. Пора на что-то решаться.

— Ты сделала все уроки? — отец обратил свой праведный гнев на меня.

Когда его что-то раздражает, он всегда начинает особенно дотошно изучать мои школьные успехи. Ему совершенно точно не нужно знать, что моя успеваемость сейчас находится в стагнации. Мой отец работает в школе учителем истории. Дети его боятся, учителя уважают, а родители пытаются задобрить. Но он не готов жалеть глупого юнца, если тот не может выучить основные этапы Отечественной войны 1812 года. Это, если что, была цитата. На уроках моего папы часто плачут. И не из-за тяжёлой судьбы нашей страны. К счастью, я учусь в другой школе.

— Все хорошо. Завтра контрольная по математике. Я к ней подготовилась.

Надеюсь, моя улыбка получилась естественной. Почти правда. Я старалась к ней подготовиться. Но в итоге сдалась и решила уповать на удачу.

— Что ты сейчас читаешь? — голос отца не смягчился.

— Рэя Брэдбери. «Марсианские хроники», — на этот раз я сказала правду. Его книги заставляют меня хоть что-то чувствовать.

— Лучше почитай Чехова. Для ума всяк полезнее, — сухо сказал отец и вернулся к телевизору.

Допрос окончен. Миссию я не провалила.

— Зачем ты читаешь эту устаревшую чушь? Посмотри вокруг, как развивается мир, мы уже в антиутопии, которая никакому писателю не снилась, — мой брат тоже посчитал нужным прокомментировать мои литературные предпочтения.

— Точно. О дивный новый мир, — усмехнулся отец.

Не буду говорить брату, что книга Брэдбери, которую я сейчас читаю, когда-то принадлежала ему.

— Пойду к себе, если вы не против немного поиграю на синтезаторе, — тихо произнесла я.

Мне нужно обдумать план действий в одиночестве.

— Конечно, но недолго. Не хочу, чтобы соседи жаловались. Лучше повтори ещё раз математику, — ответил отец и даже не взглянул на меня.

Мое увлечение музыкой его никогда не радовало. Он даже не представляет, как много оно значит для меня. Но ему это объяснить невозможно. Поверьте, я пыталась.

Меня зовут Зоя Золотарева. Мне тринадцать лет. Я живу со старшим братом и отцом. Вы с ними уже познакомились. Мы обитаем в самом прекрасном городе мира Санкт-Петербурге. Я не очень много где была и специальных исследований не проводила, чтобы делать такие громкие заявления. Но для меня он самый лучший, несмотря на угрюмую погоду и малость неадекватных людей. Мы живем в очень старом доме, очень старой квартире, на очень старой улице. У нас высокие потолки, огромные окна, мытье которых можно приравнять к пытке, длинный темный коридор и маленькая ванная комната на кухне, которую соорудил мой дед. Когда-то здесь теснились пять семей, а теперь шикуем мы втроем. Наш дом настолько старый, что когда-то в нем жил Григорий Распутин. И по выходным я просыпаюсь от криков экскурсоводов, которые забредают в наш маленький двор с очередной толпой любителей истории. «Представляете, вот в этой самой квартире жил Григорий Распутин. Обитатели дома утверждают, что его призрак до сих пор бродит по лестнице и пугает своими стонами всех вокруг». Поэтому я так люблю дождь. Он гарантирует мне спокойное пробуждение в выходные дни. Кстати, никакой призрак тут не бродит. Мой папа лично проверял.

Я окончила музыкальную школу и глубоко в душе мечтаю давать концерты и писать прекрасные песни. Наверное, но это не точно. Пока я не определилась, кем мне необходимо стать. Надеюсь, что у меня еще есть время для такого важного решения. Но если верить словам моих учителей, то я уже все упустила и угробила свою жизнь. Папа считает, что я должна стать врачом. Как можно помогать людям, когда не можешь помочь самой себе. У меня в душе дыра, я пыталась забить ее музыкой, книгами и фильмами, но она прожорливая и требует лекарств посерьёзнее.

Я легла на кровать. Когда мне было пять, я попросила папу наклеить на потолок звёзды, но он наклеил таблицу умножения. Так она и висит там. К сожалению, этих знаний уже не хватает, чтобы успешно сдавать контрольные по математике. Если бы папа узнал, как позорно плохи сейчас мои оценки по этому предмету, он бы повесил на потолок ещё и таблицу квадратов. Также в моей комнате есть таблица Менделеева, геохронологическая шкала и карта звёздного неба. Я даже не пыталась вешать плакаты с любимыми музыкантами или мультфильмами. Мне кажется, такое соседство их бы угнетало.

Моя комната просто огромная, как и все помещения в нашей квартире. За свои тринадцать лет я не обросла барахлом, как говорит папа, поэтому комната скорее пустая, чем наполненная. Здесь можно учиться танцевать, но почему-то не хочется. Дыру это не заполнит, я слишком плохо танцую. Кстати, о танцах. Моя мама была балериной. Неожиданный поворот, правда? Я готовилась. Мама испарилась из моей жизни много лет назад. Мне было где-то около трех, когда она просто ушла из дома и перестала быть рядом. Я ничего не помню о ней. Как она выглядела, как улыбалась, смеялась, какой парфюм предпочитала и какие сказки мне читала. В моей памяти остались лишь погрызанные смазанные куски из прошлого, но мне кажется, что они больше из мира моих фантазий, чем из реальности. Однажды я спросила папу, где наша мама, он сквозь зубы ответил, что она уехала любить балет. Что это значит, он не пояснил. Тогда тема была закрыта, и к ней было запрещено возвращаться. Но вернуться-то хочется. Как можно жить без мамы, когда у всех вокруг она есть? У кого-то из нашей школы нет пап, бабушек, дедушек, братьев или сестер, но мамы есть у всех. Кроме меня. Я не уверена, что сильно нуждаюсь в ней, но жить с непониманием, почему ее нет рядом, в тринадцать лет некомфортно. Поэтому я должна отправиться в воспоминаниум, пока их не запретили.

Четыре года назад учёными из разных стран было совершено невероятное открытие. Они придумали кинотеатр, который способен вернуть вас в ваше прошлое. К вам подключают компьютер, вы называете дату и смотрите уже прожитый вами день, как обычное кино. Это открытие хотело помочь людям переосмыслить ошибки прошлого, видеться с умершими близкими и переживать вновь самые прекрасные моменты.

Но всё пошло не по плану. Люди стали зависимы от воспоминаний, они неделями сидят в залах и не хотят больше добиваться чего-то в настоящем. Многие начали впадать в депрессии, думая о том, сколько шансов они упустили. Сейчас воспоминаниумы по всему миру пытаются запретить. Законы принимаются, но зависимые ищут способ его обойти. И находят, невозможно отменить то, что пользуется такой популярностью. Но я не хочу нарушать закон, поэтому мне необходимо сходить в воспоминаниум как можно скорее. Мне нужно увидеть маму, понять, почему она бросила меня, брата и папу. Кстати, в воспоминаниуме нет возрастных ограничений. Изначально правительство не думало, что подобные кинотеатры заинтересуют детей. Но они опять ошиблись. Подростки регулярно посещают воспоминаниум, чтобы вернуться в то прекрасное время, когда они были для своих родителей не разочарованием, а счастьем. Мой папа тоже был строг со мной не всегда. В детстве он оберегал меня как самое дорогое сокровище. Никогда не забуду наши субботние вечера, когда мы смотрели втроём мультфильмы и ели спагетти с томатным соусом. Но время шло. Мультфильмы сменились новостями, спагетти — отварной цветной капустой, а забота — контролем. Сейчас никто не поверит, что папа читал мне на ночь книжки о принцессах. А это было, я никогда не забуду. И мне не нужен никакой воспоминаниум, те моменты, яркие и красивые, живут в моей голове. Для воспоминаний о маме там тоже есть место, но пока оно пустует. Завтра ситуация может измениться. Провалю контрольную по математике и пойду копаться в своём прошлом. Возможно, моей дыре как раз это и нужно. А мне нужен лишь ответ на вопрос: «Почему она ушла?».

Вы не представляете, сколько версий я придумала за эти годы. В одной даже инопланетяне присутствовали. Моя любимая — о том, как мама теряет память, попадает в Ботсвану, работает там в заповеднике и спасает жирафов и слонов. Но боюсь, что реальность не освещает жаркое солнце Африки, там нет героических поступков и женщины с чарующей улыбкой, которая готова жертвовать собой ради животных, но, когда к ней вернётся память, она, забыв обо всем, будет добираться сквозь все невзгоды в родной Петербург.

Я села за синтезатор, начала играть что-то из репертуара Шопена и вернулась в мир своих африканских фантазий. Но сегодня что-то совсем не получалось сосредоточиться. Школьный психолог говорит, что в нашем возрасте уже не стоит придумывать свои воображаемые миры. Ей бы посетить хотя бы один урок обществознания, она бы по-другому заговорила. Там если не уйдешь мыслями куда-нибудь далеко, превратишься в безмозглого зомби. Наша учительница читает монотонным голосом с листка информацию, из которой мы должны выцепить хоть что-то дельное. Первый месяц мы старались, но в итоге сдались. Я не вижу ничего плохого, если иногда приукрашиваю свою скучную действительность. И я понимаю людей, которые идут в воспоминаниум. Они ищут вдохновение, а найти его сложно, это настоящее приключение.

Я вдохнула и посмотрела в окно на наш маленький двор-колодец, на грустные одинокие качели и на квартиру Распутина, в которой сейчас живёт милая семья с тремя детьми. Наше настоящее неразрывно связано с нашим прошлым. Поэтому, когда сейчас у тебя проблемы, возвращение в тогда может помочь. Главное — не утонуть. Я, кстати, не умею плавать.

Утром я была полна решимости. Еще никогда так бодро не собиралась в школу. На кухне меня ждала ежедневная записка от папы.

«Съесть кашу и выпить витамины. Хорошего дня и никакого кофе».

Одно время я частенько, порой даже слишком частенько, ходила в кофейню недалеко от дома, где заказ латте стал моим маленьким секретом. Но однажды меня там увидел брат и рассказал всё отцу. Меня ждала лекция о моем здоровье. В ней не было ничего нового, о вреде кофе для моего подрастающего организма я и сама догадывалась. Но ведь не всегда нам хочется вести себя правильно. Теперь о запрете на кофе папа напоминает мне каждый день. Приходится в той кофейне пить брусничный чай, который скорее дарит желание спать, чем бодрствовать. А что, если папа узнает, куда я сегодня собираюсь? Представляю его реакцию. Он никогда не кричит, но один его взгляд пугает лучше любого ора.

Я позавтракала, оделась во все чёрное, чтобы не выделяться в воспоминаниуме, схватила рюкзак и отправилась проваливать контрольную по математике. Осень ещё радовала теплом, она знает, что мне сейчас нужно побольше солнца. В целом в нашей школе отношение к воспоминаниумам отрицательное, нам выдавали брошюры об их вреде, что-то пыталась донести до нас психолог, но все это было неубедительно. Запомните, дорогие взрослые, чтобы привлечь внимание ребенка, нужно самому верить в свои слова. Только горящие глаза способны отвлечь нас от телефонов и вернуть веру в образование. В других случаях вы нас потеряете.

Из моего класса один мальчик постоянно ходит в воспоминаниум. Его зовут Ибрагим, и до недавних событий мы дружили. Не знаю, считает ли он еще меня своим другом. Очень на это надеюсь. Раньше мы могли болтать часами по телефону, гуляли в парке рядом со школой, но теперь… Год назад родители Ибрагима развелись, папа уехал в другой город, мама снова вышла замуж и родила еще одного ребенка. Отношения Ибрагима с отчимом не сложились с самого начала. Тот решил перевоспитать мальчика. Это было лишнее, потому что Ибрагим был хоть и вспыльчивым, но очень хорошим. Когда каждый день дома ты слышишь претензии и упрёки, тебе хочется перейти на тёмную сторону и начать бунтовать. Так и случилось. Ибрагим стал часто прогуливать школу, подружился с ребятами постарше, которые научили его курить и бить по ночам витрины в магазинах. А по утрам измученный и одинокий мой одноклассник ходит в воспоминаниум и смотрит на своих влюбленных родителей. Наша классная хоть и вяло, но пыталась исправить ситуацию, однако агрессивный отчим Ибрагима своими криками пугал всю школу. Поэтому вскоре попытки прекратились. Никто в классе не осуждает Ибрагима, я пыталась ему помочь, писала сообщения, звонила, караулила возле дома, но он отвернулся от всех и закрылся вместе со своими проблемами. Представляю, каких размеров дыра в его душе. Тут может помочь только любовь. Но как заставить в тринадцать лет своих родителей тебя любить?

— Зоя, дорогая, подожди.

Я обернулась, ко мне бежали мои подруги Ника и Вика. Мы познакомились ещё в детском саду. Я спокойно играла в песочнице, строила замок для своей куклы. Тут ко мне подошли две девочки, абсолютно одинаковые в одинаковых одеждах и синхронно предложили построить крепость, где бы мою куклу держал в плену их дракон. Огромную красного монстра с крутящейся головой они крепко держали в руках. Не помню, что тогда напугало меня больше: два абсолютно идентичных человека, одинаковая одежда, вплоть до носков, или жуткий дракон. От страха я замерла и не знала, что делать. А они сели рядом, начали играть с моей куклой и много щебетать о своей семье. С тех пор и дружим. Сестры и сейчас любят одинаково одеваться и синхронно разговаривать. Говорят, что близнецы по характеру отличаются друг от друга. Но Ника и Вика похожи во всём. Они обе отлично рисуют и мечтают стать художницами, спокойные, жизнерадостные и очень много разговаривают. Между ними существует такая гармония, что я не понимаю, зачем им нужна моя скромная персона.

— Готова к математике? — с безграничным оптимизмом в голосе спросили сестры.

— Сомневаюсь, — грустно сказала я

— Не волнуйся, мы постараемся тебе помочь, — Ника приобняла меня слева, Вика — справа, — а ты нам с биологией поможешь, идёт?

Я кивнула и улыбнулась. Друзья познаются в списывании. Я благодарна сёстрам за их дружбу. Их оптимизм и нежелание лезть к тебе в душу очень помогают в трудную минуту. Я не рассказывала им о моих планах, но они бы не стали меня отговаривать или осуждать. Надеюсь. Признаюсь, маленькая доля сомнения есть. Поэтому они меня поддержали только в моих фантазиях.

Мы потихоньку приближались к знакомому жёлтому зданию. Я начала искать в кармане пропуск. Наша школа не считается лучшей в районе. Я прекрасно знаю все ее минусы: постоянно сменяющиеся преподаватели, всеобщее равнодушие, неудобные парты, подгоревшая пицца в столовой и рваные маты в спортзале. Но для меня эта школа лучшая. У меня был маленький выбор: либо эта, либо та, где работает папа. Я готова на многое закрывать глаза, лишь бы не второй вариант. За глаза ученики называют папу Дракулой. Потому что он высасывает их них энергию, как вампир — кровь из своих жертв. Как вы думаете, жилось бы в той школе дочке Дракулы? Уж лучше терпеть подгоревшую пиццу.

Мы зашли в школу, быстро переоделись и отправились на математику. В нашей школе действует строгое правило. Мальчики сидят в классе только с девочками и в шахматном порядке. Таким образом школа пытается бороться со списыванием и ненужной болтовней. Нам, с одной стороны, повезло. Вика сидит впереди, а Ника — сзади. Но нам не очень повезло с соседями. Рядом с Викой в лучшие времена сидел Ибрагим, то есть прямо передо мной. Мы с ним всегда тайком умудрялись обсуждать результаты тестов и помогать друг другу. Ибрагим с удовольствием слушал Викины рассказы о художниках и актерах, а Вика пыталась понять, в какой Вселенной какие супергерои живут. Но теперь моя подруга грустит в одиночестве, а я глубоко вздыхаю, глядя на пустой стул.

У моего соседа красивая фамилия Вознесенский. Зовут его Виктор, но я редко обращаюсь к нему по имени, потому что мы практически не общаемся. Он в целом весьма недружелюбный тип. Одержим идеей стать миллионером, хочет поступить в самый престижный вуз страны и считает, что мы все ему мешаем. Любит вредничать, ябедничать и обзываться. Но со мной он ведёт себя вполне сносно. Однако о помощи или душевном разговоре речи не идёт. Больше всех не повезло Нике. Ее сосед Максим Макаров издевается над ней уже несколько лет, и с каждым годом его пакости становятся все обиднее. Он портит ее тетради и учебники, крадёт вещи, бьет и щипает исподтишка и говорит всякие гадости. Мама близняшек пыталась с этим бороться, Макарова отсадили, вместо него соседом Ники стал его друг Сидоров. И ничего не изменилось. Макаров уговорил товарища в таком же темпе отравлять жизнь моей подруги, как это делал он. И когда Ника начала жаловаться уже и на Сидорова, классная ей не поверила. Макарова вернули на место. Ника держалась стоически, мучитель понял, как сильна его жертва и пошел на крайние меры. Ника и Вика обожают вампиров. Они пересмотрели все возможные фильмы, прочитали все книги на данную тему и умоляют родителей свозить их на каникулах в Румынию. Да, знаю, вампиры уже не в моде, но нужно любить сердцем, а не по чье-то указке. Макаров начал систематически отпускать колкие комментарии по поводу вкусов Ники. Особенно грубо он отзывался о ее любимом фильме «Интервью с вампиром». Все гадости в свою сторону моя подруга выдерживала с достоинством, но оскорблений в адрес вампиров ее нервы не выдержали. В порыве ярости Ника укусила Макарова. Не в шею, хотя это было бы очень в тему. В руку. Ее отстранили от школы на две недели и заставили ходить к психологу. Так невиновную сделали виноватой из-за одного срыва. Вика без сестры находилась на грани отчаяния и наобещала Макарову вендетту. Максим пожаловался классной. И к психологу стали ходить уже обе сестры. После укуса Макаров вел себя прилежно до каникул, но в этом году с новыми силами начал свои мучения.

Мы вошли в класс и сели на свои места. Мой сосед создал из учебников крепость и что-то усиленно писал в тетради. Макаров ехидно смотрел на Нику.

— Удачи нам, — тихонько произнесла я.

Прозвенел звонок, вошёл учитель, а вместе с ним… Ибрагим. Я была в шоке. Он не был похож на себя из прошлого, но он был здесь, это уже хорошо. Ибрагим сел рядом с Викой, та удивлённо посмотрела на меня.

— У него уже нет шансов стать приличным человеком, — прошипел Вознесенский.

С каждым днём желание кусать неприятных людей кажется мне вполне нормальным. Мне так захотелось сказать что-нибудь ободряющее Ибрагиму, но пока я придумывала подходящие слова, учитель раздал контрольные. Четыре варианта. У меня нет шансов, ловкий ход. Наш уч…