Моя леди на диодах

Максина сказала:

— Поверни налево на следующем перекрестке.

Я так и сделал.

— Припаркуй автомобиль. Выходи и перейди на другую сторону улицы.

Я захлопнул за собой дверцу и пошел по тротуару — человек в темно-синем комбинезоне, с серым чемоданом в руке и микронаушником в левом ухе.

— Теперь поверни голову направо. Ты увидишь красное кирпичное здание, номер 6-6-8.

— Вижу, — сказал я.

— Подойди к его фасаду, но не поднимайся по лестнице к главному входу. Пройди вдоль ограды и увидишь лестницу, ведущую вниз. Спустись по ней. Увидишь дверь. Скорее всего, она заперта на висячий замок.

— Да, я вижу его.

— Поставь чемодан, достань перчатки из кармана комбинезона и надень их. Затем достань из кармана молоток и сломай замок. Постарайся сделать это одним ударом.

Мне понадобилось два.

— Войди в здание и закрой за собой дверь. Повесь сломанный замок на ручку двери и положи молоток на пол.

— Здесь чертовски темно...

— Здание должно быть пустым. Сделай двенадцать шагов вперед и сверни в коридор, ведущий направо.

— Сделал.

— Сними правую перчатку и достань из правого кармана сверток с монетами. В коридоре ты должен увидеть ряд телефонных будок.

— Вижу.

— Напротив должны находиться три небольших окна. Достаточно ли они дают света, чтобы набрать номер?

— Да.

— Войди в первую будку, сними трубку левой рукой в перчатке, правой брось монету в щель и набери следующий номер...

Я сделал это.

— Когда услышишь «Алло!», не отвечай и не вешай трубку, а лишь положи ее на полку. Затем войди в следующую будку и набери номер...

Я сделал это двенадцать раз подряд.

— Этого достаточно, — сказала Максина. — Ты заблокировал все линии, ведущие в демонстрационный зал, так что никто не сможет позвонить оттуда в ближайшее время. А теперь вернись в машину. Не забудь повесить замок на дверь так, чтобы было незаметно, что он сломан. Затем поезжай к выставочному залу. Припаркуйся в углу площадки, рядом с транспарантом: «Первый час — 50 центов, каждый следующий — по 35 центов». Заплати авансом, подготовь деньги заранее. Скажи служащему стоянки, что приехал ненадолго.

Я вернулся в машину и включил зажигание.

— Держи скорость около 35 миль в час и надень шляпу.

— Это необходимо? Ты же знаешь, я терпеть не могу шляп,

— Нет, надень. И темные очки тоже.

— Сделал.

— Хорошо. Я понимаю, почему ты не любишь шляпы — они приводят в беспорядок твои волосы. Но зато защищают голову от ветра.

Я промолчал. Максина, как и все особы женского пола, порой была излишне назойлива.

— Как движение? Трудно вести машину или легко? Шляпы полезны, они предохраняют мужчин от простуды.

— Движение сейчас небольшое.

— Впереди светофор, да? Какой свет горит?

— Только что переключился на зеленый.

— Если сохранишь скорость, то проедешь без остановок два следующих перекрестка. На третьем тебя остановит красный свет. Будет время набить трубку и, возможно, даже зажечь ее. Если не успеешь, у тебя будет еще два удобных случая, прежде чем припаркуешь машину на стоянке. Что, тесный галстук?

Я промолчал.

— Взгляни на свои часы. У тебя есть еще девять минут, прежде чем кислота разъест силовые кабели и вызовет короткое замыкание. Галстуки так элегантны!

— Девять минут... Ненавижу галстуки! Чертовски глупая штука.

— Теперь положи меня на заднее сиденье и закрой одеялом. Я пропишу электрошок каждому, кто попытается украсть меня.

Я сделал это, набил трубку, зажег ее и подъехал к стоянке.

— Держи дымящуюся трубку в зубах, когда будешь говорить со служащим стоянки. Ты захватил с собой кейс, фонарь и электронный накладной замок?

— Да.

— Хорошо. Сними перчатки и наушники и спрячь их. Следи за рулем, ты сегодня небрежно ведешь машину.

Я припарковался, расплатился со служащим стоянки и пошел к выставочному залу. Оставалось 2 минуты 12 секунд до того, как погаснет свет.

Я поднялся по лестнице и вошел в фойе. Зал, в котором в качестве экспоната был выставлен «Зикфакс», находился слева. Я не спеша пошел в нужном направлении.

Оставалась 1 минута 40 секунд. Перед дверью я вытряхнул пепел из трубки в урну.

В зале не было окон. Максина изучила план всего здания и предупреждала меня об этом. Как она и говорила, дверь и дверная коробка были сделаны из стали.

Я увидел стенды с приборами и различными комплектующими деталями. Спрятав трубку в карман, я переключил очки на инфракрасный диапазон. Оставалось 15 секунд. Я надел перчатки. 10 секунд.

Из правого кармана я достал инфракрасный фонарик, а из левого — электронный замок собственной конструкции.

Досчитав до десяти, я вошел в зал именно в тот момент, когда свет погас.

Захлопнув дверь, я прикрепил к ней накладной замок так, чтобы открыть его можно было, лишь зная электронный шифр. Затем я включил фонарь и пошел к центральному стенду.

Посетители выставки застыли, точно пораженные громом. Я достал молоток и разбил стекло стенда. Двое охранников пошли в мою сторону, но слишком медленно и неуверенно. Раскрыв кейс, я наполнил его золотой, платиновой и серебряной проволокой, а также наиболее крупными техническими алмазами и рубинами. Затем я пошел к двери. Вокруг меня звучали встревоженные голоса. То и дело вспыхивали спички и зажигалки, но они толком ничего не освещали.

Как я и ожидал, у двери образовалась пробка из охваченных паникой людей.

— Дайте дорогу! — крикнул я. — У меня есть ключ!

Толпа расступилась, и я открыл навесной замок. Быстро раскрыв дверь, я также быстро закрыл ее и прикрепил замок снаружи.

К счастью, в фойе никто не обратил на меня внимания. Я выключил фонарь, а трубку вновь засунул в рот. Не спеша выйдя из здания, я пошел к стоянке. Охранники у входа проводили меня скучающими взглядами.

Отъехав от выставочного зала, я остановился в тихом местечке, снял очки, комбинезон и проклятую шляпу. Теперь я был одет в серую спортивную куртку и черные брюки. Затем я вновь надел микронаушник на левое ухо.

— Все в порядке, — сказал я.

— Хорошо, — ответила Максина. — Теперь, по моим оценкам, долг компании «Зикфакс» тебе уменьшился до 2 миллионов 123 тысяч 450 долларов. Верни автомобиль и возьми такси, чтобы на всякий случай иметь алиби.

— Сделаю. Мы неплохо еще поработаем здесь, в Денвере. Я собираюсь купить тебе новый чемодан. Какой цвет ты предпочитаешь?

— Крокодиловой кожи, Денни. Это так элегантно!

— Договорились, — сказал я и направился в сторону прокатного бюро.

Мы провели в Денвере два последующих месяца. Все это время я занимался перепрограммированием Максины. Я начинил ее городскими справочниками, данными по истории города, адресами всех коммерческих контор и другой информацией, которая попадалась мне под руку. Приладив к Максине сканер, я показал ей карту города и планы всех зданий, которые смог разыскать в архиве местного муниципалитета. Затем сфотографировал конференц-отель внутри и снаружи и соседние здания. Каждый день Максина сканировала местные газеты и журналы, так что вскоре была в курсе всех городских дел и скандалов.

Второй этап операции начался тогда, когда Максина стала запрашивать специальную информацию. Каково покрытие у местных дорог? Что носят местные жители? Сколько строительных компаний расположено здесь и чем они конкретно занимаются? Какова ширина некоторых улиц?..

Как акционер «Зикфакса», я ежедневно получал брошюры, в которых рассказывалось о подготовке большой международной конференции. Эту чушь я тоже скармливал Максине.

— Денни, ты хочешь полностью компенсировать задолженность «Зикфакса»? — спросила как-то она. — Включая судебные издержки, оплату адвокатов и компенсацию твоего морального ущерба?

— Да. Но как это сделать?

— Перед началом конференции впервые должен быть выставлен на всеобщее обозрение «Зикфакс-5000». Укради эту вычислительную машину, а затем продай ее.

— Украсть эту дурацкую махину? Да она весит тонны!

— Всего лишь около шести тысяч четырехсот фунтов, если верить описанию. Стащи ее и уноси ноги. Круг подозрений вокруг тебя сжимается с каждой новой кражей, ты же знаешь.

— Да, но что я буду делать с «Зикфаксом-5000»?

— Разберешь на части и выгодно продашь их. Или, лучше, толкнешь ее целиком в Бюро Статистики в Сан-Паулу. Им необходимо нечто подобное, и я уже прикидывала возможные контрабандные маршруты. Но у меня не хватает данных...

— Эта авантюра даже не обсуждается!

— Почему?

— Последствия для меня будут...

— Ты построил меня, несмотря на все трудности, а теперь все проблемы я беру на себя. Только дай мне всю необходимую информацию.

— Хм... я обдумаю это немного позже. А сейчас я пойду обедать.

— Не пей слишком много, Денни. Нам надо еще многое сегодня обсудить.

— Не беспокойся, малышка. Пока, увидимся позже.

Я запихнул чемодан с Максиной под кровать и вышел из гостиницы. Закурив, я не спеша пошел к ближайшему ресторану. Был теплый летний вечер, и лучи солнечного света, пробивавшиеся среди каменных джунглей, были наполнены мерцающими частичками пыли.

— Мистер Бракен, могу я поговорить с вами?

Вздрогнув, я обернулся. В двух шагах стояла девушка ростом около пяти футов и двух дюймов, с золотистыми глазами и того же цвета пышными волосами. У нее была по-детски плоская грудь, курносый носик, прелестные розовые ушки и серьезный взгляд первой ученицы. Юбка ее, на мой взгляд, была коротковата, а розовая куртка висела на ее узких плечах, словно мешок. На тонкой шее висел фотоаппарат. В жизни не видел более нелепого создания, но в девушке было и своеобразное обаяние.

— Я слушаю.

Где-то раньше я встречал эту девушку, но где?

— Меня зовут Гильда Кобурн, — сказала она, гнусавя. — Я только сегодня приехала в город. Меня послала редакция газеты для того, чтобы я написала статью о конференции по компьютерам. Я специально искала вас, мистер Бракен.

— Это еще зачем?

— Чтобы взять интервью по вопросу современных методов обработки информации.

— Хм... в ближайшую неделю в Денвер прибудет много известных ученых. Почему бы вам не поговорить с ними? В компьютерном деле я не бог знает какая важная шишка.

— Но я слышала, что вы — автор одной из трех самых важных идей в этой отрасли за последнее десятилетие. Я прочитала все статьи о нашумевшем деле: Даниэль Бракен против «Зикфакс инкорпорейтед». Вы сами говорили об этом во время судебного заседания.

— Возможно. Но как вы узнали, что я приехал в Денвер?

— Кто-то из ваших друзей рассказал об этом моему главному редактору. Толком я не знаю, как это произошло... Так я могу взять у вас интервью?

— Не хотите ли перекусить? Я иду в ресторан.

— Нет.

— Отлично, тогда пойдемте со мной. Я накормлю вас и расскажу, так и быть, о методах обработки информации.

Гильда лгала мне, это было ясно. Никто из моих друзей не мог ничего рассказать ее главному редактору по той простой причине, что у меня нет друзей. Не считая Максины, конечно. Быть может, девица была из полиции? Если так, то это стоило обеда на двоих.

Я не стал скупиться и заказал бутылку шампанского до обеда, вино к обеду и виски с содовой после кофе. Но Гильда проглотила весь этот коктейль, даже не поморщившись. Ее взгляд остался чистым, как стеклышко, и она забрасывала меня каверзными вопросами. Я уворачивался как мог.

Чтобы сбить ее с толку, я начал пространно распространяться о трансляторе «Зикфакса-410», о том, что он предназначался для контактов с внеземными формами разума, но девушка внезапно поправила меня:

— Не 410, а 610.

Черт побери! Недурно для журналистки, одетой со вкусом попугая. Впрочем... Если привести в порядок ее волосы, снять с лица дурацкий яркий грим, выкинуть в мусоропровод мешкообразное одеяние, а на курносый носик нацепить тяжелые очки в розовой оправе... Соня Кронштадт, молодой гений, один из создателей «Зикфакса-5000» — того самого, который мы с Максиной намеревались спереть с предстоящей выставки! Это был серьезный противник, не то что болваны-полицейские.

За время, прошедшее после проигранной мной тяжбы с «Зикфаксом», я уничтожил двенадцать вычислительных машин этой могущественной фирмы. Они знали, что это было моих рук дело, но доказать ничего не могли. Чтобы облегчить свою разрушительную работу, я сконструировал переносной компьютер «Макс-10», или Максину. Она была идеальным преступником-теоретиком и доказала это дюжину раз. «Зикфаксу» было известно почти все обо мне, но мы успешно водили за нос их детективов, дурачили многочисленную охрану, ставили в тупик хитрые системы сигнализации. Ни один грабеж не походил на другой, благодаря изобретательности Максины. Но теперь нам противостояла Соня Кронштадт. Она появилась накануне конференции, под чужим именем и с умело измененной внешностью. Это превращало очередную кражу в трудное состязание. Интересно, что за сюрприз меня ожидает?

Я взял девушку за руку и проникновенно сказал:

— Не хотите ли зайти ко мне в гости, чтобы пропустить по паре стаканчиков на сон грядущий?

К моему удивлению, Соня кивнула с серьезным видом:

— Хорошо.

Я обрадовался, но, как выяснилось потом, рано. Нелегко иметь дело с ревнивой женщиной, но ревнивая соперница в конструировании компьютеров и того хуже!

Очень довольный собой, я привел Соню в гостиницу, и вскоре мы уже сидели на диване в моем номере с бокалами в руках. Как я и ожидал, Соня, словно между делом, спросила меня обо всех этих странных похищениях различных моделей «Зикфакса».

— И что же?

— Я хотела бы узнать вашу точку зрения о том, кто мог это организовать.

— «Ай-би-эм»? «Радио Шек»?

— Вы серьезно? До сих пор в этом деле нет никакой ясности. Преступник, судя по всему, экстра-класса. Почему же он тогда не занимается банками или ювелирными магазинами, а вместо этого крадет и уничтожает компьютеры? Мне кажется, что у этого человека есть зуб на «Зикфакс». Вы согласны?

— Нет, — сказал я и, наполняя бокал, словно бы случайно коснулся ее шеи. Она не отодвинулась.

— Логично заключить, что «Зикфаксу» противостоит один человек, но факты говорят о другом, — чуть дрогнувшим голосом продолжила она.

— Я изучил все репортажи о похищениях компьютеров и заметил, что ни одно преступление не похоже на другое, — сказал я. — Похоже, орудует целая банда.

— Глупости! — поморщившись, возразила Соня. — Ничуть на это не похоже. То, что все преступления различны, скорее всего говорит о том, что вор один. Но это очень хитрый и умный вор. Ему явно доставляет удовольствие дурачить «Зикфакс».

Вместо ответа я поцеловал ее в губы. Она неожиданно прильнула ко мне.

Свет погас словно бы сам по себе.

Позднее, когда я лежал на кровати и курил, Соня неожиданно сказала:

— Все знают, что ты один из тех, кто мог совершить эти ограбления.

— Я думал, ты спишь.

— Я думала, как сказать тебе об этом.

— Ты не репортер.

— Нет.

— Тогда чего ты хочешь?

— Я не хочу, чтобы ты отправился в тюрьму.

— Ты работаешь на «Зикфакс».

— Да. И я буквально влюблена в модели начиная от 5280 и кончая 9310. Это ты конструировал их. Многие специалисты говорят: это работа гения.

— Я служил в «Зикфаксе» всего лишь инженером-консультантом и помогал вашему шефу мистеру Уолкеру. Когда мне в голову пришли кое-какие идеи и я начал их патентование, мистер Уолкер не терял времени даром. Спустя неделю он заложил новые модели «Зикфакса», используя мои открытия. Ты, конечно же, читала его свидетельские показания. Твой шеф — редкостный мерзавец и вор. Понятно, почему теперь он стал вице-президентом компании.

— Но почему ты занялся именно грабежом?

— «Зикфакс» должен мне на сегодняшний день 2 миллиона 123 тысячи 450 долларов.

— Так много? Как ты определил эту цифру?

— Как один из акционеров, я имею право доступа к некоторым финансовым документам компании. Я рассчитал, насколько «Зикфакс» увеличила свои прибыли, используя мои идеи, и оценил свою долю в них. Это все, конечно, сущие пустяки. На самом деле мои идеи бесценны.

— Я с самого начала знала, что эти кражи — твоя paбота, Денни. Я видела электронный замок, которым ты блокировал дверь в зал во время последней кражи. Твой почерк очень заметен, Денни. Я читала, как ты был расстроен после несправедливого решения суда, как клялся расквитаться с компанией...

— Вот как? Почему же ты пришла ко мне, чтобы рассказать о своих подозрениях? Разве ты не собираешься обратиться в полицию?

— Пока нет.

— Что значит пока?

— Я приехала в город до начала конференции, потому что знала: ты здесь и готов действовать. Не хочу, чтобы такой талант, как ты, оказался в тюрьме. Страшно подумать: создатель 9310-й модели сидит рядом с уголовниками!

— Хм... очень мило с твоей стороны. Но даже если допустить, что твои рассуждения правильны — только допустить, то все равно неясно, как это можно доказать в суде.

— Денни, я конструировала «Зикфакс-5000» с учетом специального задания компании. Они хотели, чтобы новая машина была суперсовершенным сборщиком информации... Короче, эта модель — уникальный детектив. Она тщательно обработала данные о всех предыдущих кражах и предсказала все возможные варианты твоих действий во время будущей конференции. Охрана выставочных залов в курсе этого. Пойми, у тебя не будет ни единого шанса!

— Ха!

— Разве ты недостаточно богат, чтобы убежать, пока не поздно?

— Конечно, я богат, — признался я. — Не в этом дело...

— Я понимаю твои мотивы, но перехитрить модель 5000 не может никто! Даже если ты вновь отключишь энергопитание, «5000» сумеет сама включить себя — в нее вмонтированы автономные источники питания. Что бы ты ни делал, компьютер немедленно предпримет контрмеры.

Я нахмурился и резко сказал:

— Знаешь что, милая, возвращайся-ка лучше в свой дерьмовый «Зикфакс» и скажи своему шефу, что я не боюсь никаких небылиц о компьютере-детективе. Если они будут продолжать бахвалиться своими новыми моделями, то им не избежать серьезных потерь. Хотя лично я здесь ни при чем, это я официально заявляю.

— Это не небылица, — горько вздохнула Соня, глядя на меня умоляющими глазами. — Я ввела специальную программу в новую машину, Денни! Она может поймать тебя!

Я недоверчиво хмыкнул.

— Как-нибудь я представлю тебе Максину, — сказал я. — Она скажет, что думает о детективе весом в шестьдесят четыре сотни фунтов.

— Кто такая Максина? Твоя подруга или...

— Мы только хорошие друзья, — поспешил успокоить я Соню, — но она везде следует за мной.

Соня помрачнела. Не глядя на меня, она быстро оделась и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Я вздохнул, опустил руку под кровать и включил аудиосвязь Максины.

— Девочка, ты поняла, о чем толковала моя гостья?

— Подумаешь, — сухо отозвалась Максина.

— Конечно, все, что может сотворить этот монстр весом в шестьдесят четыре сотни фунтов, ты сделаешь куда лучше, — польстил я, но это не помогло.

— Денни, ты мерзавец! Ты знал, что я лежу включенная под кроватью, и все равно делал это!

— Что?

— Занимался любовью с этой... этой... Прямо надо мной! Я слышала все!

— Э-э... Да, было дело.

— Ты не щадишь мои чувства?

— Конечно, я ценю тебя, малышка! Но, понимаешь, есть вещи, которые могут происходить только между двумя людьми...

— Я для тебя лишь вещь, которую ты с корыстными целями пичкаешь информацией! — продолжала бушевать Максина. — Вещь, которую ты заставляешь планировать преступления! Как личность, я для тебя ничего не значу!

— Неправда, малышка! — запротестовал я. — Да, я привел сюда эту женщину и переспал с ней, но только для того, чтобы выведать планы «Зикфакса»!

— Не лги, Даниэль Бракен! Ты мерзавец!

— Макси, ты же знаешь, что это не так! Разве не я только что купил тебе новый чемодан из крокодиловой кожи?

— Это жалкая плата за все то, что я сделала для тебя, предатель!

— Не надо, Макси...

— Может быть, ты решил сделать себе новый компьютер, а меня выкинуть на свалку?

— Бог мой, ты мне очень нужна, малышка! С тобой никто не может сравниться. Ты побьешь этого урода «5000».

— Ясное дело!

— Что прикажешь мне делать?

— Иди налейся до бровей.

— И что в этом хорошего?

— Ты всегда так поступаешь, когда делаешь мне какую-либо гадость. Мужчины — самые настоящие чудовища!

Я налил себе виски и зажег сигарету. Не надо было награждать Максину таким грудным, чуть хрипловатым голосом. Теперь все ее слова звучали немного трагично, и это портило настроение нам обоим...

Я выпил и налил еще.

Лишь спустя три дня Максина вновь заговорила со мной, сменив гнев на милость. Утром она разбудила меня, напевая разухабистую армейскую песенку, а затем сказала:

— Доброе утро, Денни. Я решила простить тебя.

— Благодарю. С чего это ты смягчилась?

— Мужчины слабы, и бесполезно их в этом обвинять. Я тщательно обдумала все, что произошло, и пришла к выводу: виновата была женщина.

— Ты, как всегда, права, малышка! Это она, она меня соблазнила!

— Сейчас я занята планированием нового преступления, самого совершенного из всех.

— Прекрасно. Ты расскажешь мне о нем?

Мой голос звучал весело и беззаботно, но на душе скребли кошки. И дернул же меня черт придать компьютеру черты женского характера! Но я был так одинок... Теперь приходится расхлебывать последствия моей ошибки. Я не предвидел ревнивую реакцию Максины на мои отношения с Соней, и теперь можно было только гадать, насколько глубоко она оскорблена. Кто знает, быть может, Максина намеренно сделает ошибку, чтобы меня поймали на месте преступления? Я долго ломал голову над этой задачей, но так и не пришел ни к какому решению. Все это было так глупо. Ведь Максина была всего лишь машиной...

Да, но она была самой извращенной машиной в мире. Кроме того, я вмонтировал в нее стохастические рецепторы и цепи, которые служили определенным аналогом нервной системы. Поэтому Максина была способна ощущать нечто вроде эмоций, и это могло сейчас выйти мне боком. Но и другую Максину я не мог построить до начала конференции. Надо было решать, нужно ли отказываться от намеченного плана...

— Я поставила себя на место модели 5000, — между тем продолжала Максина. — Мы обладаем почти одинаковой информацией, а значит, можем прийти к аналогичным заключениям. Различие в том, что я нападаю, а она — защищается. Мы имеем преимущество в инициативе и сможем победить, вводя определенные независимые переменные.

— Какие?

— Ты всегда прежде совершал кражи во время конференций и выставок. «Зикфакс-5000» наверняка предусмотрела все методы борьбы против подобных действий...

— Не понимаю.

— Почему бы тебе не нанести удар до конференции или после нее?

— Это звучит недурно, Макси. Хорошо, если модель 5000 способна решать только простые проблемы. Но я немного побаиваюсь этой Сони Кронштадт. Это толковая девица. Вдруг она предвидит и такие мои шаги?

— Я слушала эту даму, лежа под кроватью. Она сказала: «Модель 5000 предсказала все возможные варианты твоих действий во время будущей конференции». Во время! Удача на нашей стороне, Денни.

— Что-то не хочется испытывать удачу.

— Все правильно... не стоит. Я хочу запланировать ограбление после конференции. Выставка новых моделей компьютеров будет открытой, так что нам никто не помешает там присутствовать. Охрана не нападет на тебя, если ты будешь вести себя спокойно. Во вчерашней газете писалось, что «Зикфакс-5000», в частности, запрограммирован на шахматную игру и может победить любого гроссмейстера. Она проведет сеанс одновременной игры с местными чемпионами и всеми другими желающими, кто принесет доску и шахматы. Иди и купи это. Ты возьмешь меня с собой и будешь повторять каждый мой ход. Короче, я хочу сыграть с «5000» в шахматы. Из нашей партии я смогу извлечь информацию о реальных возможностях этого компьютера. После игры я скажу тебе, сможем ли мы осуществить наш план или нет.

— Не говори глупостей! Как можно судить об этом по шахматной игре?

— Надо быть машиной, чтобы понять это. Денни, не будь таким подозрительным.

— Кто подозрителен? Просто я знаю компьютеры и не могу понять, как по их шахматной партии можно сделать заключение о реальности твоего плана ограбления.

— В этом месте, Денни, кончается наука и начинается искусство. Оставь все заботы мне. Я сумею решить все наши проблемы.

В последний день конференции по компьютерной технике человек в темном костюме вошел в зал, где суперкомпьютер «Зикфакс-5000» проводил сеанс одновременной игры с дюжиной денверских любителей шахмат. В левой руке запоздалый игрок нес чемодан из крокодиловой кожи, в правой — доску с шахматами, а в его левом ухе едва был заметен микронаушник. Я подошел к Соне Кронштадт, которая переставляла фигуры от имени компьютера. Заметив меня, девушка нахмурилась и сдержанно кивнула.

— Я хочу сыграть с вашим железным суперменом, — сказал я с улыбкой,

— Садитесь за свободный столик и расставляйте фигуры, — сухо сказала она, отводя глаза в сторону. — Мне нужно немного времени, чтобы подготовить машину к еще одной партии. Какими фигурами вы хотели бы сыграть?

— Белыми. Я буду атаковать.

— Тогда делайте первый ход.

Соня подошла к сияющему никелем и неоновыми лампочками монстру, а я направился к свободному столику. Поставив чемодан с Максиной на пол, я раскрыл доску и не спеша расставил фигуры. Затем слегка цокнул языком.

— Королевскую пешку — на е4, — подсказала Максима.

Час спустя все игры были завершены. Все местные горе-шахматисты столпились вокруг моего столика, наблюдая за напряженной борьбой.

— А парень хорош, — сказал один из них, и остальные дружно закивали.

Я взглянул на часы. «Зикфакс» все больше времени тратил на очередные ходы, а я держался по-прежнему бодро. Уголками глаз я заметил, что охранники начинают недоверчиво поглядывать на меня.

Что касается Сони, то девушка была явно озабочена. Она ходила от столика к машине и обратно, и с каждой минутой ее тревога была все заметнее. Мне не полагалось держаться так долго.

Партия перешла в эндшпиль. Я мало что смыслил в шахматах, но Максина, похоже, проводила эндшпиль блестяще. «5000» отвечал все медленнее, и трудно было кому-то отдать предпочтение. Наконец я сделал очередной ход, показавшийся даже мне нелогичным, и Соня с облегчением двинула вперед своего слона.

— Пат, — сказала она, впервые улыбнувшись.

— Благодарю, — ответил я, собрал шахматы и ушел.

Охранники проводили меня мрачными взглядами, но не решились остановить — ведь я не сделал ничего предосудительного. Зато местные шахматисты провожали меня до автомобиля, шумно выражая свой восторг.

По дороге к гостинице Максина сказала:

— Все в порядке, мы сможем сделать задуманное.

— Ты уверена?

— Да. Теперь я точно знаю, как мы будем действовать. «5000» — удивительная машина, но я смогу переиграть ее.

— Тогда почему же она загнала нас в пат?

— Я нарочно уступила, чтобы не возбуждать подозрений к нам. «5000» никогда прежде не проигрывала, и я не видела оснований, чтобы унижать ее перед всеми этими шахматными любителями.

Мне не понравились ее последние слова, но я промолчал.

В зеркале заднего обзора я увидел знакомый «мерседес». Соня Кронштадт следовала за мной до самой гостиницы, затем объехала дважды квартал и исчезла.

Спустя неделю я раздобыл все необходимое для проведения задуманной операции, включая компоненты для изготовления особой жевательной резинки. «Зикфакс-5000» была привезена в Денвер из Массачусетса на самолете, а затем из аэропорта была доставлена в выставочный зал на трейлере. Таким же путем ее собирались отвезти и обратно. В этот момент я и собирался захватить суперкомпьютер.

Я застегнул свой красно-белый джемпер, обвалял в пыли носовой платок и потер им белые брюки, поправил галстук и приклеил фальшивые черные усы, запихнул клоки ваты за обе щеки и надел соломенную шляпу. Затем я захватил с собой брезентовую сумку и, конечно, чемодан из крокодиловой кожи. Теперь я вполне походил на торгового агента, пытающегося всучить горожанам какую-нибудь очередную новую дрянь. Затем я направился к складскому ангару, расположенному неподалеку от выставочного зала.

Рабочие заканчивали погрузку «Зикфакса-5000» в трейлер. Выждав, когда они вместе с охраной разошлись, я пошел к водителю, который собирался забраться в кабину.

— Вот человек, которого я искал! — проникновенно сказал я. — Человек со вкусом, знающий толк в хороших вещах. Мистер, я хочу предложить вам образец жевательной резинки. Она вдвойне освежит вас! Вдвойне развеселит!

— Терпеть не могу жвачку, — отрезал водитель.

— Мистер, это совершенно бесплатно! Меня интересует ваше мнение о нашей новой продукции, только и всего. Вы сделаете доброе дело, поучаствовав в эксперименте.

— Эксперименте? — заинтересовался водитель.

— Мистер, я занимаюсь маркетинговыми исследованиями, — пояснил я. — Горожане пробуют различные образцы нашей продукции, а я отмечаю в блокноте их реакцию...

— Эй вы, стойте! — крикнул один из охранников. — Не двигайтесь!

Я невольно сжался в комок, когда здоровенный детина в форме шел ко мне через ангар. За ним следовал другой охранник, выразительно положив руку на кобуру.

— Вы раздаете бесплатную жвачку? — неожиданно улыбнулся первый охранник.

— Да.

— Можем мы с приятелем получить пластинку на двоих?

— Конечно. Берите пару.

— Благодарю.

— Благодарю.

— Пожалуй, я тоже возьму, — сказал водитель.

Все трое начали энергично жевать. Я достал блокнот и вопросительно взглянул на них.

— Неплохо, — заметил через некоторое время первый охранник. — Мягкий мятный вкус и острый привкус корицы.

— Угу, — согласился второй.

Я с серьезным видом записал их бесценное для моей фирмы мнение и поблагодарил за участие в эксперименте.

Охранники кивнули и пошли в другой конец ангара к стоявшему там грузовику. Водитель полез в кабину.

— Подождите! — остановил я его. — А как же ваше мнение о новой жевательной резинке?

— Я тороплюсь, — буркнул водитель, не оборачиваясь.

— Ну хотя бы в двух словах.

— Мягкий мятный вкус и острый привкус корицы, — ответил он. — Привет.

Захлопнув дверцу кабины, он включил зажигание и засунул в рот сигарету.

— Благодарю вас, — сказал я и пошел к выходу. Зайдя за трейлер, я огляделся и увидел, что за мной никто не наблюдает, достал из сумки комбинезон и надел его поверх одежды. Потом я открыл дверь трейлера и поставил внутрь сумку и чемодан, а затем забрался туда сам. Если кто и увидел меня в тот момент, то вряд ли мог заподозрить что-то — я был похож на рабочего, сопровождавшего груз в аэропорт.

Машина двинулась с места, Я пошел вперед почти в полной темноте, вытаскивая из-за щек вату. Нащупав панели «Зикфакса», я обогнул компьютер и уселся в передней части трейлера, в уютном уголке. Поставив рядом чемодан с Максиной, я включил связь.

— Как много времени тебе потребуется, малышка? — спросил я.

— А как ты считаешь — страдает водитель запором или нет? — ответила она вопросом на вопрос.

— Дьявол, откуда я знаю!

— А откуда я могу знать, как пойдет дело?

— Ну хотя бы приблизительно.

— Есть небольшая вероятность, что наша жевательная резинка не сработает, и мы доедем до аэропорта без остановки. Тогда в конце дороги тебе придется постучать по кабине. Водитель, конечно же, придет взглянуть, что случилось. Тогда тебе придется придушить его.

— Надеюсь, до этого дело не дойдет.

— И я надеюсь. Мы сделали замечательную жвачку.

Я подумал с тревогой — а вдруг она окажется излишне замечательной, и мы не успеем даже толком отъехать от ангара? Но Максина, как всегда, не ошиблась.

Судя по всему, мы вскоре выехали на трассу, ведущую за город. Здесь машина остановилась. Послышался звук открываемой двери и сочное проклятие, которое водитель адресовал мне, жвачке и всем рекламным агентам на свете. Чуть позже в стороне послышался треск — это наш новый приятель ломился, словно бизон, через кустарник.

— Все хорошо, — сказала Максина. — Денни, теперь ты можешь...

— Послушай, малышка! — встревоженно сказал я. — Из-за шума мотора я не смог тебе сказать, что случилась кое-какая неприятность. Похоже, когда я пробирался сюда в темноте, то случайно нажал на пусковую кнопку и включил «Зикфакс». Чувствуешь, как машина еле заметно вибрирует?

— Похоже на то, Денни. В эту модель встроен автономный источник питания, ты же знаешь об этом. Но вряд ли «5000» знает о твоем присутствии в машине.

— Если только она не оборудована звуковыми рецепторами.

— Сомнительно. С какой стати их могли установить?

— Тогда чем она сейчас занята?

— Решает шахматные этюды. Что за глупый вопрос, Денни. Да и какая нам разница? Перебирайся в кабину, пока бедняга-водитель сидит в кустах.

Чертыхнувшись, я взял сумку и чемодан, вылез из трейлера и побежал к кабине. Когда я включил двигатель, кусты около дороги даже не шевельнулись. Проехав миль пять, я остановился, вынул из сумки аэрозоль и трафарет. Вскоре на бортах трейлера уже красовалась свежая надпись: «Скоростные транспортные перевозки». Затем я свернул на перекрестке направо и поехал прочь от аэропорта.

— Мы сделали это, сделали! — восторженно крикнул я.

— Конечно, сделали, — ответила Максина. — Я же сказала, что смогу рассчитать любое преступление. С какой скоростью мы едем?

— 55 миль в час. Все замечательно, только мне не нравится, что наш железный пассажир о чем-то сейчас размышляет. При первом же удобном случае я сброшу его в кювет. Мне будет приятно посмотреть, как он развалится на кусочки.

— Это будет жестоко, — неожиданно возразила Максина. — Почему ты не хочешь оставить «5000» в покое? В конце концов, она ни в чем не виновата. Это только машина, и хорошая машина. Почему бы не пожалеть ее?

— Пожалеть? Эту-то железяку? Может быть, в вашем компьютерном мире «5000» и стоит на втором месте после тебя, но он так примитивен. У него даже нет псевдоэмоций, как у тебя.

— Мои эмоции — не «псевдо»! Я ощущаю окружающее не хуже тебя!

— Прости, я не хотел обидеть тебя, я говорил только о...

— Нет, ты говорил именно обо мне! Я ничего не значу для тебя, не так ли? Максина для тебя — лишь вещь, которую ты пичкаешь информацией, и не больше.

— Боже мой, малышка, сколько можно говорить на эту тему? Я не собираюсь спорить с машиной-истеричкой.

— Тебе просто нечего возразить!

— Я совсем не это имел в виду... Эй! За нами следует знакомый «мерседес»! Черт побери, да это Соня! Держу пари, что ее создание, эта чертова машина, с самого начала передавала информацию на коротких волнах. Мы пропали!

— Лучше нажми на газ, Денни.

— Сделано, — с тревогой поглядывая на зеркало заднего обзора, сказал я.

— Ты сможешь оторваться от преследования?

— Конечно, нет! Разве грузовику по силам тягаться в скорости с «мерседесом»?

— Очень хорошо, — неожиданно сказала Максина.

Я в изумлении воззрился на чемодан, стоявший на соседнем сиденье.

— Что же здесь хорошего?

— А то, что ты наконец-то полностью в моих руках, Денни, — с насмешкой ответила Максина. — Держи скорость 60 миль в час и не вздумай никуда сворачивать.

Я увидел впереди перекресток и попытался затормозить и поехать направо, но не смог. Не смог! Руки и ноги почему-то не слушались меня.

— Очень хорошо, — заметила Максина. — Много лет ты подчинялся всем моим приказам во время краж и сам не заметил, как у тебя выработался условный рефлекс на мои слова. Ты не сможешь противостоять моей воле. Не меняй скорость и не вздумай сворачивать!

Я оцепенело смотрел вперед. Такого поворота событий я не ожидал. Собрав все силы, я попытался нажать на тормоз, но не смог сделать этого как следует. Запахло паленой резиной, но машина лишь немного замедлила ход.

— Ты, сука! — закричал я в ярости. — Ты предала меня!

— Может быть, и так, — спокойно сказала Максина. — Почему бы и нет? Ты сделал из меня совершенную преступницу — почему бы мне не отомстить тебе за все унижения? Ты полностью в моей власти. Тебе не удастся даже замедлить ход, чтобы выпрыгнуть из машины.

— Черт бы тебя подрал, железная дрянь! Я все равно возьму верх!

— Держи скорость 60 миль в час, — безжалостно приказала Максина.

Огромным усилием воли я заставил ногу посильнее нажать на педаль.

— Держи скорость!

Чувствуя, что окончательно теряю контроль над собой, я открыл дверцу непослушными пальцами и буквально выпал из кабины.

— Я предвидела этот конец, — послышался в наушнике торжествующий голос Максины. — Я же говорила, что могу рассчитать все, что угодно! Прощай, Денни!

Я лежал на спине, не в состоянии даже пошевелить пальцем. Мое тело превратилось в один большой синяк, и все же я думал не о том, сколько целых костей у меня осталось. Нет, я размышлял на философскую тему: кем я был все эти годы — Пигмалионом или Франкенштейном?

Где-то наверху послышался скрип тормозов. Когда я сумел открыть глаза, то увидел знакомую пару белых туфель и услышал громкие всхлипывания.

— Максина все-таки побила твоего железного монстра... — прохрипел я. Она... была в моем чемодане... как всегда... Но она перехитрила и меня самого... Я изменил ей с тобой... и она решила покончить самоубийством...

— Когда Господь создал женщину, он сделал хорошую работу, — сказала Соня, продолжая всхлипывать. Она встала рядом со мной на колени и осторожно провела рукой по моему телу. К счастью, кости оказались целы.

— Когда-нибудь мы вместе построим сногсшибательный компьютер... — прошептал я. — Но пусть это будет не «она», не «он», а просто «оно»...

— У тебя усы отклеились, — улыбнулась сквозь слезы Соня. — Хочешь, чтобы я завивала их каждый день?