Мой босс вампир

Глава 1.

Вечер выдался погожим, но на улицу идти было и лень, и незачем.

Провалявшись несколько часов на кровати с книгой, Василиса не без сожаления дочитала последнюю страницу. Обидно, когда хорошие приключения заканчиваются. А впереди еще два выходных. И они обещают быть смертельно скучными. Вообще, выходные – это те дни, когда совершенно не знаешь, чем занять себя: одна половина вариантов "культурного отдыха" примитивна, на другую половину просто нет денег.

Зацепившись за эту мысль (насчет денег), Вася вышла на кухню и поставила кофейник. Параллельно вытащила из холодильника сникерс.

На звук моментально появилась Масяня – вечно голодная черная кошка. Однако, увидев только сникерс, уныло мяукнула и тряхнула ушами. И выразительно глянула, словно спрашивая, не будет ли хозяйка любезна – порыскать на полках в поисках мяса или хотя бы вискаса.

– Не, Мась, отвали, не до тебя сейчас. И вообще, ты и так толстая.

– Мяф! – обиженно парировала кошка.

– Могла бы и не говорить! – усмехнулась Василиса, – Да, нам с тобой надо давно переходить на диету из листиков салата и обезжиренного молока. Кстати, молочка хочешь?

– Мурряу! – черная бестия по-хозяйски взгромоздилась на табуретку и требовательно водрузила на стол пушистую лапу.

Василиса умела разговаривать с кошками. Говорят, что это было у нее от мамы – та работала ветеринаром и точно так же умела находить общий язык с животными. Только там все списывалось на профессию. А Вася никаких айболитовских наклонностей не проявляла. Но кошкам было, в принципе, неважно. Главное, что их понимали.

Порой случались на эту тему инциденты. Например, если Вася в гости туда, где проживали малознакомые кошки. В таких случаях любой представитель зеленоглазого семейства, почуяв "свою", со всех ног летел в коридор, не давая гостье даже разуться. И начинал рассказывать о своей жизни – ведь чаще всего кошек никто не понимает, и им так тоскливо без общения!

Первой реакцией людей было откровенное непонимание. Но затем события разворачивались прямо как в "Битве экстрасенсов". Василиса начинала переводить с кошачьего на человеческий и рассказывать о подробностях жизни в доме. Сколько людей, кто и где спит, чем кошку кормят. Для большего эффекта Вася безошибочно показывала, где четвероногая красота любит проводить время, кого в семье считает кормильцем, а кого – врагом номер один, и так далее.

Потрясенные обладатели "диких и необщительных", "царапучих и вредных" котейчиков начинали по-другому смотреть на своих любимцев. Оказывалось, что те просто не могут правильно объяснить свои желания. Например, как сказать человеку, что кот может мечтать о ложке майонеза, а никто не подумает угостить. Потом у питомцев впервые обнаруживали "чесательную зону" на пузе и учились делать массаж затекшим лапкам.

"Жаль только, – сокрушалась порой Вася, – что у меня кроме понимания, никаких больше талантов от их природы не досталось. Ни грации, ни всенародной любви человечества. Даже девяти жизней не полагается. Обидно как".

А вот Масяня родилась под счастливой звездой – ее с самого детства не просто баловали, а понимали. Поэтому кормили исключительно по желанию и правильным кормом, вовремя гладили по шерстке, общались и всячески ублажали. За что она платила той же монетой – идеально чувствовала, когда у хозяйки депрессия, когда стоит отвалить на полчасика и не показываться, а когда прилечь на больную спину и помурчать от души.

– Эх, Маська, если бы ты еще анекдоты умела травить, цены бы тебе не было, – вздохнула Василиса, выкидывая фантик из-под сникерса. Снова сунула нос в холодильник. Увы, конфет больше не было. Вот так всегда. И идти за ними неохота, и вообще, денег нет. – Мась! Отвлекись на минутку. Вот скажи мне, почему так? Какую ни возьми книгу о супергероях, вампирах, фэнтезийных рыцарях и прочих умниках, да хоть даже детективах… короче, у всех всегда есть некий источник постоянного дохода?

– Эммм… – растерянно моргнула рекомая.

– Не понимаешь? Я тебе поясню. Вот смотри, берем любого героя романа. У него всегда будут при себе деньги. И он будет безнаказанно путешествовать по городам и весям, выискивая приключения на вторые девяносто. Почему? Потому что у любого героя непременно есть нехилое наследство, и работа непыльная, сплошные приключения. А для домашнего обихода есть толковая прислуга. Или домоправительница, либо, что уж совсем из разряда белянинской фантазии, Баба Яга, которая будет обстирывать, обштопывать, готовить наутро блинчики с севрюжьей икрой и заботиться обо всех бытовых вопросах.

Масяня растерянно почесала ухо задней лапой и уставилась в ожидании продолжения монолога. За годы жизни в обществе болтливой хозяйки она привыкла к тому, что пятью минутами выступление не ограничивается.

– Мррр, – напомнила кошка о необходимости продолжить мысль. И молочка еще подлить, если осталось.

– Да. Смотри, у всех героев фэнтези и вампирских романов сугубо идеальная жизнь. Поголовно сироты, мама не надоедает звонками и не приглашает на выходные в гости. Потому что приедут Симоновы, ты с их сыном уже знакома? Очень приличный парень, я тебе скажу… Что, не так? Тааак. И этого мало! У любого книжного героя будет просто идеальная выдержка. Они просто все как на подбор, универсальные солдаты! Не впадают в истерику, не страдают от чернушной зависти, когда парень, на которого ты облизываешься уже месяц, уводит в ресторан твою заклятую подружку. Да, ту самую, с которой ты по наивности поделилась душевными переживаниями. У них, у героев, все проблемы решаются легко и просто: либо кулаками, либо заколдованным мечом-леденцом, либо файерболом между рогов. Все!

– Муррр, – пробормотала кошка, забираясь на хозяйское плечо.

– Эй, свались, ты тяжелая! – Василиса скинула обиженную котейку на пол. – Иди на табуретку. Куда намылилась? Сиди со мной, меня тут на философию пробивает. Пива не предлагаю, не будешь, но компанию ты мне составишь?

Масяня послушно взгромоздилась на подоконник и понятливо зыркнула оттуда желтыми глазами. Она не особо любила, когда Вася доставала пиво. Первый признак того, что предстоит выслушивать сказание о несостоявшейся жизни. Что и последовало:

– Главное, кысь, ни один герой не утруждает себя такими вещами как приготовление яичницы на завтрак или закупка продуктов в супермаркете. Никому не приходится пылесосить мрачные завалы под кроватью и, тем более, закидывать в стиральную машину свой понтовый пиджак агента 007.

– Урр, – согласилась кошка.

– Это еще полбеды. Но как вот они путешествуют через границы? Просто удивительно! Ты где? А я вот тут в Амстердаме, а ты? А я в Детройте. Жди, сейчас прилечу. Такое впечатление, что у них поголовно загранпаспорта и открытые пожизненно визы в Шенген. И денег, естественно, хватит на билет бизнес-класса в направлении туда и обратно. Еще на гостиницу и пирожки с грибами останется. Вот она, Масик, фантастика в действии. Потому она и фантастика, что для подобной жизни нужно быть сиротой-переростком, иметь королевский счет в швейцарском банке, и быть свободным от всех дел. От работы, семьи, домашних забот и прочей суеты, отнимающей три четверти времени, не занятого сном. Точнее, три пятых, если пересчитывать на стандартную рабочую неделю. Естественно, что и у Гарри Поттера, и у какой-нибудь набоковской вампирши был заложен весьма нехилый капитал. Непонятно откуда взятый, конечно. Но это ерунда. Главное, он есть. И теперь можно спокойно приобретать все необходимое для жизни без заморочек на финансовую тему. Про загранпаспорта и визы даже думать не хочется – это все коварное действие волшебной палочки! Ррраз – и очередь в посольстве рассосалась, как грыжа под оком Кашпировского!

Кошка зевнула, демонстрируя, как внимательно слушает.

Василиса тем временем представила себе попытку совместить героическую борьбу со злом и свою работу в рекламно-промоутерском агентстве. Алло, Андрей Аркадьевич? Василиса Орлова беспокоит. Извините, пожалуйста, я сегодня на работу не выйду, и завтра тоже. Мне тут надо отлучиться, пару драконов грохнуть и обнаглевшему оборотню по рыжей морде накостылять. Да, срочно. Но мне надо буквально пару дней на все. А потом я вернусь и сдам квартальный отчет, а также медиаплан для хрена из компании "Пупкин и партнеры". Кровушки драконьей нацедить бутылек при оказии?

– А что, – снова потревожила покой своей собеседницы Василиса, – Представь себе, однажды мы выясним, что наш вечно недовольный всеми начальник натуральный вампир. Энергетический! Как минимум. Потому что как только эта сволочь появляется где-нибудь в районе нашей поляны, у всех резко портится настроение, как будто из офиса всю душу вынимают. Как же он мне надоел! Хуже горькой редьки. Блин, уволиться, что ли, к чертовой матери?

Кошка заинтересованно подняла ухо. Осознала мысль и презрительно чихнула.

Василиса подумала и согласилась – действительно, корма осталось максимум на неделю, зарплата тоже непонятно когда, в стране царит перманентная чехарда, и сайт rabota.ru не особо радует ассортиментом вкусных предложений.

В принципе, помянутый шеф Андрей Аркадьевич по кличке Андрюша-Хрюша появлялся на "поляне" редко. И терпеть его выходки раз в неделю в обмен на вполне среднедостойный заработок было позволительной роскошью.

Хрюша был владельцем бизнеса из числа рекламно-пиарных компаний в индустрии шоу-бизнеса и рядом. И одного этого фактора было достаточно, чтобы сделать простой вывод – свое погоняло он получил не столько за фамилию Хрушталев, сколько за свинское употребление алкоголя.

Вася работала в компании давно – чуть ли не с первого курса. Сначала курьером, затем – внештатным переводчиком, а позже, переведясь на заочное, вполне штатным менеджером-аналитиком.

Хрюша был скотиной в лучших традициях жанра. Но стоило отдать ему должное – он давал прекрасный шанс фрикам. Тем, кто терпеть не мог униформы, корпоративного маразма и вылизанных правил. Зато умел работать на износ и на результат.

Хрюша был везунчиком. Он нутром чуял бизнес. И был каким-то удивительным средоточием предпринимательской удачи. Потому как частенько появлялся на переговорах с откровенными следами вчерашнего порока на лице и дышал на партнеров дубовым перегаром, некогда бывшим благородными эфирами британского вискаря. Повергал партнеров в шок, а через час проламывал самые лучшие условия и добивался немыслимых контрактов. А в кризис бухал, как сиволапый тракторист, но фирму удержал на плаву даже в жесточайшие дни всеобщего апокалипсиса. И это когда вся Москва стонала, металась и плевалась вчерашними гастарбайтерами, ныне покидавшими негостеприимную столицу. Тогда было грустно всем. Особенно рекламщикам, пиарщикам и прочим шаманам, чью эффективность никто никогда не мог просчитать и гарантировать. По ним кризис шарахнул особо увесистой дубиной. Тут, как говорится, не до жиру. Полетела такая уйма креативных голов, что хватило бы собрать генофонд небольшого островного государства.

Агентство Хрюши умудрилось пережить адскую встряску. Правда, сам Хрюша на время показался работающему народу как минимум локальным аватаром вселенского зла. Он заходил на "поляну" – огромное помещение, заполненное длинными компьютерными столами в ряды, где кустились девочки пиарщицы, копирайтеры, аналитики и прочие офисно-рекламные крыски – и начинал театральное представление по мотивам девяти кругов Данте. Не спасали даже охранные талисманы в декольтированных блузках. Прячьтесь все, начальство изволит окаянствовать.

Во хмелю и гневе Хрюша был страшен – он швырялся папками с документацией, матерился не хуже портового биндюжника, грозился всех запереть в офисе и устроить локальный газенваген. После чего следовал набор эпитетов, схожий со списком инвентаризации скота в московском зоопарке. Присутствовали: тупые овцы, грязные свиньи, бестолковые курицы и даже как-то раз под шумок проскочили неведомые биологам "долбанутые баранихи".

За что Андрюшу и не любили, особенно, девушки. И за самодурство, и за неизбывный линейный шовинизм. Хрюша настойчиво полагал, что "баба есьм не человек, а суть бестолковое скопище маразма, эмоций и недоразумений".

Парадокс, но порой Вася была с ним частично согласна. При всем наборе недостатков, Хрюша был хорошим стратегом. И на своем поле играл без поражений. И личная неприязнь к бабам не заставила его сколотить сугубо мужской коллектив.

Для всяческих тусовок, променадов и презентаций Хрюша держал в штате энную часть "гламурных сучек". Так их метко окрестила мужская половина поляны. "Баб-орда специального назначения" служила главной боевой единицей в минуты необходимости "атаки сиськами". Чем существование таранно-буферной силы и было стратегически оправдано.

Плохо только, что функциональный комплект гламурной сучки был весьма узок и какому-то апдейту не поддавался. С первого дня работы и до почетного выхода на пенсию (то есть, замуж и в декрет), эти самые курицы, овцы и баранихи были способны в работе только на самые примитивные вещи. Они могли повторить вдолбленный в голову текст с достаточно вежливой интонацией, в нужный момент вспомнить (и идеально скопировать) пару жестов из арсенала "Основного Инстинкта", и пообещать взглядом такие райские наслаждения, что баунти может смело утопиться в чане с кокосовым молоком. После чего указанная гламурная персона, подхватив свои сиськи, ретировалась, оставив чувство легкого предвкушения. И в драматургии переговоров появлялась тяжелая артиллерия в лице того же Хрюши или кого-то из более мозговитых сотрудников. Чтобы оговорить, так сказать, "условия дальнейшего сотрудничества с нашей фирмой".

Вне важных выездных мероприятий курицы и овцы были послушным стадом, которое давало фирме шерсть и молоко, в смысле, богатых дяденек-спонсоров и кучу льготных условий на контрактах. И за эти блага стадо предполагалось выпасать, чесать по шерсти и кормить свежей травкой.

В пересчете на современные показатели три заветных действа выглядели так: стадо регулярно вывозилось на корпоративные тусовки с присутствием звезд шоу-бизнеса и умопомрачительных количеств дармового бухла типа "шампанЬского". А менеджеры ежедневно закрывали глаза на то, что четверть рабочего времени проводилась в хорошо освещенном сортире, где раз в час обновлялся слой пудры на носу, туши на ресницах и антицеллюлитного крема на заднице.

Последнее нововведение щедрого Хрюши заключалось в том, что в меню местной столовки появилось два десятка пунктов, дополняющих гречку с тефтелями: от низкокалорийного салат-бара до морковных котлеток с сахарозаменителем.

Спрашивается, зачем такие сложности?

Все это тоже было стратегически выверено. Невыполнение странных условий приводило к печальным последствиям. Стадо в отсутствие тусовок начинало скучать, разбавлять рабочие процессы заигрыванием с программистами и манагерами. Затем термальная вода "Виши" или вискарь из гламурной зачулочной фляжки заливали очередную клавиатуру, а неправильное питание в столовой приводило к тому, что количество процедур намазывания крема на задницу удваивалась. За счет рабочего времени, естественно.

Но, на этом капризы и поблажки заканчивались, дальше извольте быть благодарными и работать. А хотите, как в "Золотой рыбке" – быть владычицами морскими, ну так и останетесь, как в сказке, у известного предмета бытового уклада. Разбитого.

Однажды какая-то недальновидная девица попробовала закатить Хрюше истерику. Дескать, с ее жестким графиком и отвратительной зарплатой "совершенно некогда сходить куда-либо". Эксцентричный Андрей Аркадьевич Хрушталев пресек это безобразие простой и доходчивой формой. Зарвавшуюся кралю собственноручно облачил в пальто и выставил из офиса, заявив, что идти она может теперь на все четыре стороны.

Вот такой была первая половина поляны, громадного офиса рекламно-промоутерской компании.

На второй половине обретались труженики интеллектуальной нивы. Задроты, одним словом. Одинаково зачуханные, очкастые, толстые или тощие, но поголовно понятия не имевшие о спорте и антитабачной глобализации зеленых.

Зато столь же поголовно они устремляли свои умы к познанию нового, совершению стахановских подвигов не бонуса ради, а честолюбия для.

Там "мужиков и баб" не было, там были все свои. Люди, которые переводили англоязычные новости для журналов, интервью звезд, писали репортажи с концертов и анализировали целевую аудиторию очередной подростковой группы. В этой половине офиса агентство жужжало, как трансформатор-перекормыш.

И уважения Хрюши на этой части поляны было чуток побольше. Однако, девушкам (или тому, что от них оставалось), все равно приходилось испытывать на себе все радости начальственного шовинизма. Получить должность промоутера или старшего аналитика, не говоря о более серьезном статусе, можно было при соблюдении уже других условий: не краситься, одеваться в нарочито маскулинную одежду и бухать вместе со всей свитой Хрюши наравне, не пропуская ни одного стопаря. После чего еще желательно не рухнуть мордой в греческий салат или нечаянно подставленное декольте – визгу не оберешься…

К необязательному правилу относилось курение только крепких "мужских" сигарет. Завидев кого-нибудь из приближенных с тонкой "ватной палочкой" в зубах, Андрюша мог запомнить неподобающий факт и злопамятно отомстить. При удобном случае угостить парой недель какой-нибудь унизительной работы – например, разгребанием и сортировкой архивов с промо-материалами.

Василиса благополучно влилась в корпоративную синергию, не поморщившись. Очки и явные нелады со спортом у нее наличествовали. Сексуальности ни на грош, зато мозги работали даже после майских праздников, и английский был на уровне универа. Поэтому хрюшин шовинизм для нее существовал скорее как факт, нежели как помеха. Бесило только то, что приходилось выслушивать на каждой пьянке безумную дичь на тему "все бабы дуры, и ты тоже, только прикидываешься умной, на самом деле, вам всем, идиоткам, только пирожки печь, и то под присмотром евнуха".

Еще раздражало, что приступы недовольства и прицельного швыряния предметами порой не согласовывались с графиком срочной сдачи сложных материалов, посему здорово мешали работать.

А когда Андрюша носился по поляне тасманским дьяволом, вовсе хотелось уволиться, вот как сейчас.

Но чаще руки чесались разбить об голову дражайшего начальства двухлитровую бутылку столь почитаемого вискаря.

Никакого уважения к людям вообще, все прогнитесь под наше величество! Высшее образование и магистерская степень, равно как пятилетний опыт работы, у него вообще не котируются! Особенно, если у тебя нет члена в штанах. Как будто именно этим местом мужики и думают!

Впрочем, у Василисы иногда складывалось мнение, что так и есть. В смысле, что думают мужчины иногда не головой. Ибо другими способами не объяснишь, почему при виде силиконовых сисек и милой улыбочки крокодилицы со стажем, хомо сапиенс резко теряет самообладание и начинает бросаться деньгами, раздаривая запасы платиновой кредитки на брильянты-шубки-мерседесы. А ведь еще полчаса назад этот жмот был готов удавиться за пару сотен, торгуясь об условиях размещения рекламы в журнале…

В общем, работа была нормальная, даже хорошая, но начальство – горе луковое! Благо, появлялось оно редко. А на остальной коллектив аналитиков жаловаться не приходилось.

Василисе повезло с тем, что она не только внешне прекрасно вписывалась в команду интернет-гениев и тусовщиков, и с тем, что ее имя очень удобно трансформировалось в незатейливое панибратское погоняло "Вася". Что делало ее в коллективе бухарей-собеседников ну совсем уж своим мужиком. Разве что по бабам вместе с дружной бригадой не ходила.

О чем порой немного жалела. И даже подумывала, не стоит ли записаться в лесбиянки и тем самым наладить хоть немного личную жизнь? Потому что парни в основном клевали на размалеванных кукол, а ей доставалось или внимание аутсайдеров, или извращенцев. Впрочем, она сама прекрасно понимала, кто в этом виноват.

Слабым утешением было то, что именно Вася была не выходящей из моды жилеткой для слез всех сотрудниц отдела, когда очередной козел, ублюдок и гондон бросал бедняжку на втором месяце. И медным тазом накрывались разом все мечты о белом платье и лимузине в два квартала. В такие моменты, гладя очередную белокурую голову и нашептывая успокаивающую ерунду, Вася не злорадствовала. Но немного утешалась тем, что в ее жизни подобные поводы для слез отсутствуют.

Со своими же "ухажерами" она разбиралась вообще без потери времени. Четко объяснила всем желающим извращенцам, что в отсутствие нормальных парней (читай умных, красивых и любящих малосимпатичную, далекую от идеала девушек с плохим характером), размениваться на нечто меньшее ее личные эстетические притязания не позволяют. Поэтому лучше уж совсем без личной жизни, чем в попытке изображения таковой для проформы. Да здравствует великий дедушка Фрейд, открывший феномен сублимации!

Василиса благообразно выцеживала пиво и предавалась размышлениям. Понятливая Масяня сопела на подоконнике, не дожидаясь продолжения монолога. Но ушки на макушке держала – мало ли. Хозяйка иногда уходила в глубокий астрал и могла несколько часов просидеть молча, глядя в монитор ноутбука. Думала о чем-то своем. Потом резко вскакивала и начинала активные действия. Видимо, эврика прилетала на крыльях ночи. Кошка уже привыкла в такие моменты не пугаться и не лететь под диван, решив, что случилось стихийное бедствие.

На этот раз обошлось даже без эврики. Василиса добила остатки пива и поставила на плиту кофейник. Тихонечко, чтобы Маську не будить.

Кофеек! Волшебная вещь! Как положено, с бешеным количеством сливок и сахара. Диетические загоны и подсчеты калорий – это не наш метод.

Как сказал один профессор кислых щей, хороший кофе должен быть крепким, как объятья, сладким, как поцелуй, и черным, как тьма египетская. Все так, разве что насчет последнего Вася была не согласна. Она обожала разбавлять свежезаваренную арабику топленым молоком. Даже после пива.

К тому же, хороший кофе по количеству впечатлений ничуть не хуже всего, с чем его сравнивали романтики. Привнося в жизнь исключительно бодрящее удовольствие, кофе, по мнению Василисы, выгодно отличался от мужчин тем, что от него можно было не ожидать гадостей. Даже после пива.

Василиса поморщилась. Это было похоже на какое-то проклятье. Как будто все парни мира сговорились. Они уважали ее как человека, личность и "прикольную чувачку", но ни один не смотрел с куртуазным интересом.

И, если б дело было в одном только равнодушии. Нет. К сожалению, последний эпизод личной жизни Васю окончательно выбил из колеи. Немного подвыпивший красавец из числа звезд шоу-бизнеса долго обжимался с ней в гримерке, и даже пригласил к себе в номер. Но в последний момент, буквально за минуту до, вдруг заявил: прости, ничего у нас не получится. Смотрю на тебя и понимаю, что не хочу. Тебе бы это, пойти в фитнес-клуб и что-нибудь сделать со своей прической… А еще эти очки тебе не идут.

От шока Василиса отходила потом долго. Раньше парни высказывали унылое оправдание типа "ну, ты не совсем в моем вкусе". Это больно ранило, но было терпимо. Вася была – ну точно, как кошка, – влюбчива до беспредела. И очередного неудавшегося кабальеро забывала скоренько. В тот раз самым обидным было другое – что парень выгнал ее практически из постели. Буквально накануне самого интересного. Такое не забывается.

Во избежание любых рецидивов, Василиса твердо решила, что будет держать неизменную дистанцию со всеми красавчиками, коих в шоу-бизнесе тьма тьмущая. Предпочитают они моделей – вот и пусть их. Здоровье дороже.

Вася кисло улыбнулась и подумала о том, что стоит поковыряться на читательских форумах. Похоже, отсутствие приличной книжки на вечер способно быстро довести до ненужных воспоминаний. А потом еще последует совсем неприятная вещь – депрессия. Срочно на литературный портал, за новинками фэнтезийных сериалов! Однозначно, все беды человечества – от того, что нечем заняться.

Воскресную тишину Измайловского парка нарушало тяжелое сопящее дыхание, громкие всхлипы вперемешку с отчаянными мольбами и приглушенные удары. Два дюжих братка со знанием дела "выбивали дурь" из щуплого мальчишки-растамана.

По традиции боевых жанров, вынесенных из гопостройных девяностых, один держал, второй копытил. Крепко, больно, но не со всей дури, даже без малейшей жестокости. Парень был с понятием о том, как причинить максимум болезненных впечатлений при минимальном повреждении жизненно важных позиций анатомии.

– Я че тебе сказал, падаль? – с явным вологодским говорком и активным оканьем произнес обладатель ударной силы, – Что употребление всяческого дерьма приведет тебя к каре божьей. И гореть тебе в геенне огненной, сволочь ты малолетняя. Но наперво я лично тебе покажу, что такое адовы мучения. Ты че, не понял что ль?

Вопрос был для большей популярности разбавлен парой солидных тычков под ребра.

– Я все понял, понял! – хрипло отозвался подросток, пытаясь разлепить уже заплывающий отеком глаз.

– Понял, да не послушал! – почти наставительно высказал оппонент. И снова сопроводил слова увесистой затрещиной. – Ну ниче, я тебе щас доходчиво вроде разъяснил, че как…

Вологжанин наградил окончательно ошалевшего парня прощальной оплеухой и сделал знак своему напарнику отпустить жертву. Картинно отряхнул руки, посмотрел вслед убегающему подростку и сплюнул на землю.

– Ну вот скажи мне, Иван Палыч, что творится, а? Мало нам того, что каждый второй алкаш, еще начались эти раста-баста-педераста? Заразы этой развелось, хоть стреляй всех поголовно.

– Всех не перестреляешь, – философски ответил рекомый.

– А ведь еще ирччи, отродье чертово, только вроде заглохли, и снова откуда-то проявились. Что тоже не к добру. Нет, это уже совсем паршиво… Вот уж кого руки чешутся без суда и следствия поголовно перебить.

Удивительным образом от хамовитой и простодушной манеры "гопника" не осталось и следа. А только что казавшийся тупым взгляд стал осознанным и задумчивым.

– А че ты хочешь, Паханчик, время такое. Мужиков нормальных не осталось, превратились в каких-то раскрашенных телок и гордятся этим! И вампиры – эталон красоты! Каждая вторая телка мечтает поиметь Эдварда Каллена. Он же тааакой лапочка! – презрительно скопировал интонацию Иван Палыч.

– Не могу не согласиться с вами, коллега, – хмыкнул Паханчик, – Вампиры в большом почете. И это уже глобальная тенденция! Вампиром быть модно, престижно, и, главное, они же такие благородные, красивые и бессмертные! Зайди в сеть и посмотри – то "сайт истинных высших вампиров", то форум "как стать учеником Дракулы"…

– Блин, Паханчик, я не знаю, что с этим делать!

– Работать с этим, Иван, работать. С божьей помощью справимся. И не паниковать. Пойми правильно – мне по большому счету не особо претит то, что они шакалят. В некоторых случаях это и к лучшему, человек не держит в сердце зла. Пусть их.

– А в чем тогда проблема?

– В том, что порой методы у них не самые благостные. Ну да ладно, они вроде бы в последнее время значительно поумнели, и договориться с ними можно. Дальше "заведений" не суются. Трансформу контролируют. И мы тоже контролируем, что можем. А вот ирччи меня беспокоят.

– Ирччи?

– Да. Да, брат… Не к добру они снова появились.

Илона Меркулова смотрела на себя в зеркало. Мрачно разглядывала явно проявившиеся на лице морщинки и слегка поникшие щечки. Тридцать пять лет, возраст отчаянно дает о себе знать.

Хотя, у нее все еще идеальная фигура, на которой очень ладно смотрится "мусорская" форма. Даже уродский грязно-голубой и серый оттенки совсем не портят впечатления. Но толку, если в свои чертовы тридцать пять все еще не замужем и все еще капитан?

Это было как минимум странно – в ее солидном возрасте практически все уже обзаводились крепкими семействами и должным количеством звездочек на погонах.

А ее бессрочное зависание в положении, достойном салаги, и статусе "не замужем" стало предметом шуточек на тему "хватит забавляться с резиновой дубинкой, моя хоть поменьше, но орудует лучше".

Илона была дамой с весьма крутым и вспыльчивым характером, поэтому умение орудовать собственной резиновой дубинкой демонстрировала наглецам в самых изощренных методах. У нее было прекрасно отработано тонкое искусство: не оставлять следов на коже, но позорно вразумить физически так, чтобы было ясно – какая-то бабища уделала мужика.

Кстати, хорошо, что синяк у нее самой от последней стычки всего лишь на плече – не видно под одеждой. Хотя, руку поднимать все еще больно.

Илона повела пальцами, вспомнив, как несколько дней назад прямо на глазах у очумевших коллег сцепилась с "понаехавшим" нахалом. Что-то он там ляпнул про нее, дескать, какой из бабы мент, ее место у плиты. Вот уж, действительно, лучший аргумент у всех мужчин, когда разумные доводы кончаются. Ну что ж, из тебя, драгоценный, сейчас отбивную и сделаю по всем канонам высокой кухни.

Сама не поняла, из-за чего так взбеленилась – но уже через секунду в масленую физиономию впечатался маленький, но резвый кулак капитанши.

Следующий удар опасно прокатился в районе солнечного сплетения, и нахал только успел отреагировать отчаянным тычком в плечо – больно, неожиданно, но не смертельно.

Дальше, как полагается, очухавшиеся коллеги растащили драку, пару раз (явно в отместку за все былое) хлестнули Илону по щекам увесистой дланью, якобы чтобы пришла в себя. Потом кто-то заботливо протянул невесть откуда взявшуюся пластиковую бутылку с коньячным спиртом.

Понаехавший еще что-то там вякал. Даже, помнится, матом, потом рвался в бой, едва раздышавшись. И можно было бы по-хорошему, вырваться и накостылять еще – как удачно открылся, гаденыш! Но, увы, это уже переросло бы рамки коллегиальной потасовки, на которую грозное начальство готово закрывать глаза в силу нервности работы.

Зато обидные насмешки на тему дубинок и вообще феминизма в правоохранительных рядах резко прекратились. На сутки. Ровно через двадцать четыре часа юмор перетек в еще более жесткую форму – в повторение по каждому поводу фразы "спасибо, кэп".

Да что ж это такое? До этого неоднократно мимо нее проносились слухи, что женщине в милиции выше майора вообще продвинуться невозможно, но сейчас все эти издевательства превзошли всякую меру!

Илона применила к шутникам классические методы борьбы – при помощи прилагательной дубинки и какой-то матери. Но и этому удовольствию было уготовано рассыпаться прахом пред сердитыми очами начальника отдела генерала Перфилова. Который прямым текстом объяснил Илоне, что не намеревается больше закрывать глаза на ее методы защиты чести и достоинства. Ибо ничего обидного в слове кэп не наблюдается. И нечего превышать, так сказать, служебные полномочия направо и налево. У нас и так острая нехватка кадров, а ты их еще калечить изволишь в большом количестве. Думай сама, проще тебя одну по статье уволить пинком под зад, или потерять по твоей милости двоих-троих?

Илона нужные выводы сделала быстро. Она вообще была женщиной разумной, просто ей катастрофически не везло по жизни: все приличные женихи чуть ли не в последний момент сбегали из-под венца по самым невиданным причинам, даже если до этого клялись в вечной любви и строили грандиозные планы на совместное будущее, ипотеку и семерых по лавкам. И ладно, если бы подобное случилось единожды, так нет – ситуация повторялась с завидной регулярностью!

У капитана Меркуловой не было недостатка в поклонниках, в мужчинах, готовых с ней встречаться, одаривать цветами и жаркими поцелуями, и даже предложить руку и сердце. Но какая-то немыслимая длань судьбы постоянно разрушала на последней стадии все матримониальные планы.

И такая же чертовщина творилась на работе – как только приближалась перспектива повышения, обязательно обстоятельства переворачивались с ног на голову. То на последней стадии почти завершенное дело разваливалось, когда на арену выходил адвокат с бульдожьей хваткой, то из хранилища пропадали ценные улики, то еще что вылезало…

Илона бесилась, ненавидела всех и вся, напивалась в дымище и расстреливала на даче батарею бутылок, пытаясь справиться с ураганом обиды и бессильной злости.

А потом вспоминала, что она все-таки разумная девочка и череда неприятностей не может быть вечной, все у нее получится.

Тридцать пять – это еще не возраст, это только начало жизни. Морщинки и у двадцатилетних есть, ерунда все это…

Однако, неприятности, как выяснилось, только начались. Потому что через пять минут ее вызвали в кабинет к начальству.

Илона, как нашкодившая первоклашка, стояла в кабинете генерала Перфилова и пыталась привыкнуть к мысли, что ее все-таки отстранили и отправили в "отпуск". Просто и без лишних бюрократических формальностей. Похоже, дали себе время подумать, под каким предлогом вышвырнуть ее из органов нафиг.

И это было не просто нечестно, это вообще, слов нет нормальных!

В душе боролись за право первыми вылететь искрами из глаз и матерщиной с языка самые разные чувства – обида, злость, недоумение, бессильная ярость и желание порвать этого обрюзгшего генералишку на мелкие разноцветные лоскутики!

– Кстати, чтобы ты не скучала в отсутствие работы, – Перфилов очень своевременно выдрал ее из состояния, близкого к истерике. И протянул через стол какую-то потертую бумажку далеко не первой свежести, – Смотайся вот по этому адресочку… Там живет мой, ну, если не друг, то эээ…. Ну, в общем, когда-то мы с ним вместе начинали. Михал Михалыч его зовут. Я закрою глаза на то, что ты в отпуске слегка… поработаешь на благо общественности. А то от скуки совсем осатанеешь. А тебе дальше уже некуда, будет уже превышение со всеми вытекающими. В общем, вопросов не задавать, выполнять, и марш отсюда!

Почти сорвавшись на крик, Перфилов таки показал, что в глубине души боится эту стерву с отвратительным характером, тяжелой рукой и непредсказуемой реакцией. Генерал не генерал – а шкура человечья суть материя весьма уязвимая. Лампасы с погонами еще никого не спасали от появления в ненужном месте лишней дырки, анатомией не предусмотренной. А табельное оружие Илоне сдать еще только предстояло, поэтому вот.

Нацарапанный на бумажке адрес подразумевал как минимум не самый бюджетный домик в поселке Стрельна, питерском аналоге Рублевки.

Илону накрыло ощущение нереальной странности происходящего. С одной стороны, Перфилов пинком вышвырнул ее из отдела, отправил в отпуск, а с другой – тут же объяснил, что прохлаждаться ей не придется. Более того, отправил прислуживать далеко не последним людям в городе.

Окончательные разумные доводы и логические измышления постигали Илону уже в маршрутке, резво катящейся в сторону поселка. Бесшабашность и отсутствие чувства самосохранения вкупе с циничным равнодушием по жизни – не эти ли качества сначала привели девушку в милицейские ряды, а потом заставили несколько раз вляпаться в весьма некислые приключения?

"Пофигу, короче, все. Будь что будет. Пусть потом увольняют к чертовой матери, благо, без работы не останусь… И вообще, давно пора уже бросать эту чертову госслужбу и переходить в частные охранные ряды! Будем считать это знакомством, стажировкой и практическим опытом. Потому что, если меня будут так же дергать по каждому поводу, если мне так же придется по вечерам выключать мобильный и вздрагивать от каждого звонка на городской, то терпеть я это все буду! Хотя бы не за нищенскую зарплату вкалывать, на мои деньги, блин, сапоги нормальные не купишь!"

Глава 2.

"Название "энергетические вампиры" не совсем корректно. Нас стоило бы назвать эмоциональными хищниками. Ведь этим мы и отличаемся от обычных людей. Умением отбирать эмоции. Для нас человек, если говорить грубо, "энерджайзер". Мы умеем питаться чужими чувствами так, как люди жуют гамбургеры и запивают колой. В принципе, нам без разницы, что "кушать" – злость, страх или обожание. Так сказать, калорийность любых эмоций одинакова. Главное – сила потока. Чем ярче наши жертвы эманируют, чем сильнее выплескивают свои чувства, тем меньше времени нам нужно на "подзарядку".

Новички с восторгом окунаются в диковинный процесс и пробуют на вкус все, что попадется под руку. Стихийные вампиры, едва открывшие свой талант, не осознают своих способностей, действуют наобум. А вот опытные инициированные энергеты – уже становятся более избирательными. Одни любят доводить людей до истерики, другие – до дрожи в коленках от вожделения. А некоторые особо любят совмещать процесс питания с личными удовольствиями. Два в одном, так сказать. В общем-то, почему бы и нет. В Конституции противопоказаний не заявлено".

– А тебя правда зовут Винсент? – полюбопытствовала шикарная блондинка, изящно облокотившись на спинку дивана. Обладатель необычного имени достойно организовал театральную паузу, заполненную дымом кальяна.

Атмосфера элитного клуба с приватными кабинками и очень комфортной мебелью в восточном стиле располагала к неспешным светским беседам, к тягучей манерности и какому-то эфирному романтизму.

Приглушенный свет, учтивый персонал, появляющийся только по звонку. Идеально подобранная, едва слышимая музыка, фоном обволакивающая пространство. Все было на уровне.

– Да, девочка моя, это правда. Меня так и зовут, – Винсент очаровательно улыбнулся, откинул прядь волос со лба (прекрасно отработанным жестом). И тут же равнодушно поймал себя на мысли, что снова забыл, как зовут его очередную "даму сердца". Он их всех во избежание неприятностей называл "девочками". Им это льстило, и можно было не утруждаться запоминанием имен.

– А почему так? – задала стандартный вопрос блондинка.

– Матушка моя была художницей, и ее не смутила даже суровая судьба одного великого импрессиониста. Прости, паспорт показывать не буду, придется поверить на слово.

– Вин-сент… – по слогам произнесла барышня и восхищенно засмотрелась на своего собеседника. На его длинные русые волосы до плеч, огромные глазищи цвета предгрозового неба и грациозные, почти кошачьи движения, когда он переворачивал затухающий уголек в кальяне и доливал в бокалы вино, – Это похоже на абсент…

– Следует быть осторожнее с этим напитком. Он не только меняет восприятие цвета, но и высвобождает в человеке самые потаенные страсти. А также лишает всех моральных запретов и… пробуждает невиданную сексуальность.

От пристального, гипнотизирующего взгляда, которым сопровождалась последняя фраза, блондинка чуть не поперхнулась глотком вина. И только идеальная выдержка, воспитанная журналом Cosmo, позволила ей не закашляться по-дилетантски в столь ответственный момент.

Бывают же мужчины настолько красивые и вопиюще-сексуальные, что даже спесивая королева дорогомиловской тусовки начинала чувствовать себя неопытной школьницей. Ей казалось, что она снова попала под безграничное обаяние смазливого старшеклассника, который уже познал все радости первого "настоящего" свидания.

Сам Винсент уже знал, какое производит впечатление. И откровенно наслаждался этим, не спеша переводить беседу в откровенный флирт. Уже понятно, что красавица готова в любой момент слететь с удобного дивана и скинуть с себя платье вместе с иными наличествующими предметами гардероба.

– Кстати, я вообще не курю, – почти оправдательно заметил Винс и глянул на кальянную трубку так, как будто первый раз ее увидел, – А хороший кальян уважаю, очень. Это, девочка моя, особое удовольствие. Его надо уметь ценить. И не превращать в привычку, а уж тем более, в зависимость. К слову, если уж мы эту тему затронули… Я на прошлой неделе был в Амстердаме. Там запрещено курить в кафе и барах. Дескать, табачный дым вредит персоналу. Курить теперь можно только в небольших барах, где за стойкой стоит сам хозяин, и в том случае, если он тоже курит.

– Ммм… – сказать что-то более вразумительное "девочка" была уже не в силах. В мыслях она давно уже перебралась из ресторана в холостяцкую квартиру Винса (таковая просто обязана быть!) и нетерпеливо расстегивала пуговицы его рубашки. Интересно, эти его модные наращенные клыки целоваться не мешают?

– Так вот, – невозмутимо продолжал Винсент, явно получая удовольствие от ее моральных мучений (ей ведь понты не позволят первой начать приставать, а организм уже отчаянно требует жесткого секса)… Какое забавное зрелище. – Один мой знакомый открыл "Всемирную Церковь Божьих Курильщиков". По документам это самый натуральный храм. А по сути – забегаловка. В Нидерландах полная свобода вероисповедания, поэтому власти разрешили поклоняться святой троице – дым, огонь и пепел. Так что, теперь посетители его заведения – это адепты, почитающие доброго бога курения.

– Ооо! – снова невпопад отреагировала барышня.

– Да, это Европа, там и не такое бывает. Кстати, эта идея была не с потолка взята. Исторические хроники гласят, что когда матросы Колумба высадились на первом открытом ими острове, то обнаружили, что местные аборигены курили табак в процессе религиозных церемоний. Клубы табачного дыма они направляли в сторону солнца, на котором, по их убеждению, обитало божество Маниту, что означает "Великий дух жизни".

Винсенту надоело играть. Он слегка подался вперед и впился пристальным взглядом в глаза своей собеседницы, улыбнувшись своей коронной ухмылкой. От которой еще ни одна "девочка" не ушла безнаказанной.

Блондинка застыла, как мраморное изваяние. Ее пальцы, только что нетерпеливо барабанившие по столешнице, остановились в напряженном ожидании. Винсент еще раз оглядел свою спутницу. Так, как будто приценивался к товару, осматривая все видные достоинства и скрытые недостатки. Определял, стоит ли овчинка выделки.

Только эта верификация была весьма далека от традиционного досмотра впечатляющих выпуклостей. Скорее, так заглядывают в самую душу…

Телефонный звонок выдернул его из созерцательного транса. На дисплее отобразилось самое нежеланное в этот момент имя – Валерий.

Кратко извинившись, Винсент вышел из кабинки, чтобы лишние уши не любопытствовали.

– Винс, ноги в руки и дуй в офис, у нас тут Кобыла хочет через час приехать.

– Я даже не буду спрашивать, почему ты ей не объяснил, что сегодня воскресенье и как-то уже вечер на дворе. Я могу быть вообще вне города, и занят своими делами.

– Громов, ты можешь не врать мне, потому что ты в городе, и занят исключительной фигней, с которой переписывался еще с четверга. У тебя час времени на то, чтобы добраться до офиса.

– И полчаса на то, чтобы эта исключительная фигня отработала деньги, затраченные на ужин, бутылку бордо, кальян и две сотни смс, написанных с четверга по воскресенье.

– Полчаса, не больше. И едешь на метро. Сейчас дачники возвращаться будут, не пробьешься вовремя.

Винсент отключился, не удостоив Валерия ответом. Вернувшись в приватное пространство, почти улегся на диван, сощурил змеиные глаза и сделал приглашающий жест рукой. Блондинка времени терять не стала.

Несмотря на всю царскую красоту пейзажей, сам поселок олигархов был каким-то унылым. Закрытые территории, высоченные заборы и молчаливая охрана. Конечно, за каждым из таких заборов громоздились невероятные хоромы, в гаражах стояли "майбахи" и пылились вертолеты. Но не было детского смеха во дворе, бодрых бабулек, перемывающих косточки "эх, молодежи", или еще каких признаков социальной активности. Тоска!

Громадный домище с еще более внушительной прилегающей территорией на Илону впечатления не произвел. Она не понимала излишней роскоши и бестолкового понта, и потому отнеслась к апартаментам без должного восторга.

И вежливый Михал Михалыч ее тоже не впечатлил. Серенький такой мужик с невнятной, будто смазанной внешностью. Но, в кресле не сидит, а прямо-таки восседает, и чувствует себя полноправным хозяином положения. Так и что с того? Мало ли таких заседателей на ее веку было?

– Рад вас приветствовать, – таким же смазанным тоном поздоровался мужик. – Чайку, кофейку? Чего покрепче?

– Коньячку с лимончиком! – прямиком бухнула Илона, не думая ни стесняться, ни проявлять здоровое благоговение и трудовую сдержанность "при исполнении". Во-первых, она уже формально в отпуске. И вообще выходной. А во-вторых, по фигу, что это ее будущий работодатель. Нашелся тут, пуп земли… Холуй барский, пес цепной, вот он кто.

– Хенесси? – уточнил упомянутый служака.

– Да хоть Наполеон с Бонапартом на закуску, – пожала плечами правоохранительница в отпуске.

Михал Михалыч кивнул и организовал требуемое.

– Госпожа Меркулова, осмелюсь напомнить вам, что мой… заказчик является лицом… небезызвестным.

– К делу, пожалуйста, – нетерпеливо перебила капитанша.

– Хорошо, – покладисто откликнулся барский холуй, нехорошо сверкнув блеклыми глазами, – Итак. Никаких обсуждений заказа. Никаких вопросов, почему, зачем и как. Я объясняю условия. Вы или соглашаетесь и делаете то, что положено, или забываете о нашем разговоре раз и навсегда. Дальнейшие уточнения, полагаю, не требуются, вы взрослый человек и все понимаете.

Илона великодушно сделала жест рукой с бокалом коньяка. Тем самым разрешив морочить себе голову любой киношной галиматьей в стиле "Джеймс Бонд и все-все-все". Выкладывайте. У богатых свои причуды.

И Михал Михалыч повел вкрадчивый рассказ о ситуации, приведшей к их сегодняшней встрече. А получалось так: бывший однокашник генерала Перфилова занимал должность начальника службы безопасности при весьма успешном владельце заводов-газет-параходов по имени Александр Курин.

Таковой был человеком своеобразным, со своими прибабахами. Но ему было позволено. Ибо при всем самодурстве Курин был отличным бизнесменом. Жаловаться не на что.

А суть приглашения Илоны была вот в чем. У Александра имелся довольно взрослый сын Артемий. Наследный принц куринской империи, как его называли свои, должен скоро занять место отца за полированным начальственным столом. Проблема в том, что сам наследник избрал себе другой жизненный путь. А точнее, подался в шоу-бизнес.

В принципе, по молодости кто как не развлекается. И папенька в некоторой мере даже способствовал продвижению и процветанию отпрыска, как оно и полагается. Спонсировал в меру понимания сути вопроса, и на гастрольные загулы наследника смотрел сквозь пальцы. Благо, первенец был парнем разумным, не злоупотреблял, чем попало. К тому же, талантлив был в меру, определенную славу в свое время снискал.

Папенька не зверствовал, траншей на кредитную карту наследника не отменял, да и квартиру в Москве оплачивал. Пусть дитя тешится, годков не особо много.

Но вот что-то такое со старшим Куриным случилось. И в одночасье он свое мнение изменил. Заявил, что золотой ребенок явно заигрался. Ему было уже двадцать пять, и как кумир подростков, он скоро должен был выйти в тираж. Дескать, доигрывай и пора свернуть лавочку. А потом уже целенаправленно перейти в разряд серьезных бизнесменов. О чем Артемию было сказано в доступной форме.

Вот тут великовозрастный недоросль проявил характер – он заявил, что не собирается покидать шоу-бизнес, по крайней мере, до тех пор, пока не исполнит свою главную мечту – сольный концерт в "Арене" – крупнейшем клубе Москвы.

Увы, его славы было недостаточно для того, чтобы в одиночку справиться с этим вопросом – собрать три тысячи поклонников при довольно серьезной входной цене. Арендную плату понтовый клуб ломил нещадную, отбиться можно только дорогими билетами. А заломишь цену – люди не придут. В общем, замкнутый круг. Мечты мечтами, а реальность неумолима: надо было решить этот вопрос крупными вложениями в пиар-кампанию. А папа взъелся и денег не дал.

Хотя в другое время и в другом настроении мог ведь купить этот чертов клуб вместе со всеми потрохами и персоналом, согнать туда оголтелых девок хоть задарма, и тем самым поставить долгожданную точку в карьере первенца. Но не захотел, решил тоже упереться рогами. Почему – кто ж его знает, у богатых свои причуды. Так сложилось!

Вот только зря он это сделал, просто-таки очень не вовремя.

Артемий, разозлился на то, что впервые ему, не знавшему отказа, вдруг дали от ворот поворот. И сделал финт ушами: обратился к серьезной московской конторе, пообещавшей осуществить задуманное в полной мере.

Суть договора была в том, что фирма "Ди-Эн-Трей" денег на презентацию даст. Но со своей выгодой. Отрабатывать потом придется в течение года-двух. Гастроли, концертные "чесы" и тотальное погружение в работу.

Артемий был согласен. А папа своевольника не хотел ждать. В Москве была самая пора открывать филиал, куда сынок мог очень аккуратно встать в качестве генерального управляющего. Начать с нуля, фактически вырасти вместе с компанией, спаяться с ней корнями, заложить собственными руками фундамент нового бизнеса.

С продюсерской компанией "Ди-Эн-Трей" доверенные лица Курина-старшего пообщались деловито и по существу. Привычно объяснив, кто тут умнее, сильнее и главнее. Доходчиво так подсказали, что контракт необходимо расторгнуть.

А через неделю после этого разговора у фирмы Курина-старшего начались неприятности. Причем такие, что не подкопаешься. Сначала как черт из табакерки появился злющий налоговый инспектор. Он углядел множество нестыковок в бухгалтерской отчетности (мало что ли им, кровопийцам, уплачено было?). Потом какой-то прожорливый вирус схомячил половину файлов на сервере компании, и штатный сисадмин Толик, даже будучи компьютерным маньяком, матерился как последний сапожник, пока гонял неведомого врага. Автомобиль самого генерального до обидного не вовремя сломался по дороге в аэропорт…

Следом появилось и объяснение произошедшему – папеньке так же доходчиво показали, что компания "Ди-Эн-Трей" находится под управлением не менее деловых людей. И что их собственные договора с артистами – дело сугубо внутреннее. Поэтому родственные отношения просим выяснять дома, а в фирменную политику не влезайте. Не надо, в общем, угрожать честным труженикам шоу-бизнеса. Проще подождать годик-другой, нежели сейчас пороть горячку.

Михал Михалыч сделал театральную паузу.

– А причем тут я? Вы что, сами не можете разобраться? – недоверчиво уточнила Илона.

– В том и дело, что разобраться мы можем, – уклонился от прямого ответа цепной пес. Он раздумывал, сразу ли выложить все карты на стол или подождать, обдумать. – Артемий всегда был самостоятельным. Папиными деньгами народную любовь не купишь. Он всего добивался своим трудом. И никогда ни с кем не связывался, кровью не подписывался. А тут его угораздило попасть в этот "Ди-Эн-Трей". И если бы все наши сложности были единственной нестыковкой, я имею в виду наши… эм… разговоры с компанией, то было бы полбеды. Тут ведь постоянно творится мистика. Чертовщина. Я старый человек, во всякие глупости не верю. Но порой они настолько выбиваются из привычного понимания и мешают работать, что приходится мириться с существованием неких… неизвестных науке факторов. Поэтому хочу видеть рядом с Темой человека, который обладал бы нужными навыками оперативной работы. Для сопровождения наследника в Москве. И разбирался бы во всех этих сверхъестественных вещах… Илона, нам известно о вашей работе и о ваших… скрытых хобби. Вам нечего стесняться, мы понимаем подобные увлечения. И пригласили Вас как человека, который нам подходит. Мне нужен не просто телохранитель или администратор для Артемия. Мне нужен хорошо информированный человек, для которого шоу-бизнес понятен так же, как для Артемия. И человек, который знает, кто такие вампиры. Энергеты, – глаза Михал Михалыча вильнули. Он стеснялся говорить на эту тему. Но потом его лицо снова стало серьезным.

Илона пыталась сдержать закипающее внутри бешенство. Что здесь творится? Он что, прикалывается, разыгрывая тут сцены из голливудских боевиков? Еще пусть создаст отдельно взятое специальное подразделение паранормальной хренотени! Мистик и экстрасенс блин! Щас до кучи еще продемонстрируем пару цирковых фокусов с перемещением графина в пространстве и чтением потаенных мыслей, и все, можете отправляться на секретное задание, специальный агент Меркулова!

Но кодекс охранников порядка всего мира наглядно сообщал: нельзя начинать общение на подобные темы с фразы "вы охренели?!"

Первая волна возмущения сошла. И капитан Меркулова поразмыслила более спокойно. Она действительно увлекалась изучением магии, гадала на картах, бывала во множестве аномальных мест, посещала разные форумы и семинары. Но на работе своих увлечений не афишировала – ей и так хватало насмешек и подколов.

Однако это не причина соглашаться. Охранять барского сынка, и попутно играть роль штатной ведьмы? Вы издеваетесь? В голове все отчетливее формировалось желание перегнуться через стол, взять этого заслушанного артиста без публики за лацканы и швырнуть об стенку спиной. А лучше сразу в прицельный полет по коридору, сопроводив на прощание самой художественной нецензурщиной.

Начбез уловил эту мысль, и его смазанное лицо моментально утратило свое добродушно-расслабленное выражение, став предельно жестким.

– Вы думаете, я тут свое время трачу на шуточки?

– Думаю, да.

– Хорошо, – далеко не хорошим тоном ответил начбез. Илона почувствовала холодок по спине. – А если я скажу, что вы, капитан Меркулова, стихийная ведьма, практикуетесь в ментальной магии, но особых успехов не достигли. Тщательно скрываете свои способности и увлечения, но прекрасно знаете, что к чему.

– И? – напряженно поинтересовалась Илона.

– Артемий инициированный энергетический вампир. Поверьте, мне все еще сложно произносить эти слова. Я все же старый человек, мне сложно привыкнуть к тому, чего не понимаю. Моя работа и мой круг обязанностей – здесь, – начбез обвел руками пространство кабинета, – Тут я знаю каждую собаку, понимаю все законы бизнеса и могу повлиять на все, что заслуживает моего внимания.

В голове Илоны пронеслась туча мыслей. Сначала банальщина – над ней издеваются. Потом была мысль совсем изуверская. Ее проверяют на признак "шариков за ролики". Логика подсказывала, что на эту провокацию следует ответить изображением непонимания. Но кроме логики была еще и ведьмовская интуиция. Даром Илоны как ведьмы было как раз умение видеть "правильные" версии и вероятности. Именно такой дар все годы помогал ей в работе. К сожалению, "включался" он не по мановению руки, а исключительно от случая к случаю. Порой не срабатывал. Но сейчас стоило попробовать. Михалыч не торопил.

Илона прикрыла глаза на несколько секунд и просмотрела вероятности. Да уж, час от часу не легче. Начальник безопасности не врал. И все указывало на то, что надо принять правила игры. Предложение. Сделку. Ну что ж, судьба такая.

– Если уж мы об этом заговорили, позвольте задать несколько вопросов? – Илона моментально перешла на привычный ментовский тон.

– Да-да, конечно, – немного растерялся Михал Михалыч.

– Как вы узнали, что Артемий вампир?

– Сам признался.

– И вы поверили?

– Нет.

– Тогда как?

– Что? Да никак! Я все еще не верю! Но мне пришлось со скрипом принять это как факт, что у вас, – он сделал акцент на последнем слове, – свои игры. Я их не понимаю. Я знаю, что вы есть. Знаю, что вы тоже из… этих. По большому счету, мне плевать, по каким законам физики и химии существуют все эти энергеты, колдуны и прочие… личности. Это не уменьшает степени моей ответственности. Но я не могу ваши процессы… э…

– Контролировать.

– Да, – не стал отпираться Михал Михалыч, – И главное, я не всегда могу вникнуть в то, что окружает Артемия.

– Поняла вас. Еще вопрос. Кто инициировал Артемия? Он говорил об этом?

– Сам Артемий не говорил. Сказал Толик, сисадмин наш.

– Он откуда знает? В Интернете нашел?

– Нет, они с Артемием дружат. Если вам надо с ним побеседовать, он сейчас в Питере, вызвали по срочному делу.

– Ясно. Так кто инициировал Артемия?

– Некий Санчес. Деятель из разряда молодежных пророков. К сожалению, с ним поговорить не получится. Хотя, может быть, вы обладаете даром спиритизма.

– Санчес мертв?

– Да, какая-то мутная история.

– Хорошо, об этом потом. Как проявляются способности Артемия?

– В творчестве. Он был довольно посредственным музыкантом. Впрочем, я не могу судить о современных вкусах. Мне не нравится, что он играет. Но в последнее время, где-то года два-три назад он стал довольно популярен. Особенно, среди девушек. В принципе, он всегда был симпатичным мальчиком, внимания хватало. Но сейчас это проявляется в том, что его творчество в основном любят девочки-подростки.

Илона мимолетом подумала о своем. Суккуб, скорее всего. Поэтому и любят. Возможно, аудиал. После инициации способности обострились, отсюда и рост популярности. Нормальное явление, девять из десяти энергетов – творческие личности. Где еще зарабатывать деньги на голых эмоциях, как не в креативе? Картина понятна.

– Михал Михалыч, последний вопрос. Чего вы хотите? От меня, в том числе? И вообще?

– Я хочу, чтобы Артемий Курин стал главой московского филиала. И хочу, чтобы рядом с ним была команда преданных и понимающих людей. Поэтому вы нужны мне, Илона. Для вас это прекрасная возможность сделать карьеру. Пока эта возможность у вас вообще есть. Генерал Перфилов порекомендовал вас от души. А я ознакомился с вашим досье и пришел к выводу, что вы справитесь с поставленной задачей.

– Какой?

– Для начала просто быть рядом, вникать во все происходящее и обеспечивать безопасность. А затем возглавить службу безопасности Артемия Александровича Курина. Если все пойдет хорошо.

– Вы так спокойно доверите незнакомому человеку своего драгоценного наследника?

– Не настолько вы мне незнакомы, – хмыкнул начбез, – Вас лично рекомендовал генерал Перфилов. И я кое-какие документы изучил.

– Ну да, – равнодушно кивнула Илона. За нее уже действительно все решили, и разыграли как пешку.

– Теперь, если позволите, я вам задам пару вопросов. Мне не совсем ясны только два момента, по вашей части как раз. Не соблаговолите ли прояснить?

– Слушаю.

– В чем разница между ведьмаками и вампирами? И чем отличаются стихийные и инициированные?

– Вам кратко?

– Кратко.

– Окей. Вампиры и ведьмаки обладают способностями к управлению биоэнергией. Таковая имеет три вектора – ментальный, физический и эмоциональный. Ведьмаки работают с разумом и телом. Вампиры – с эмоциями. Почему такое разделение – я не знаю, так принято считать.

– Вампиры пьют кровь?

– Только настоящие, с клыками. У Артемия есть клыки?

– Нет. Или я не заметил, – ухмылка. Бдительный начбез пытается шутить?

– Значит, Артемий – обычный энергетический вампир. Энергет, иным словом. Такие умеют работать с человеческими эмоциями, но никакую кровь не пьют и чеснока не боятся.

– А что такое инициированные и стихийные?

– Стихийные – это все, кто обладает спорадическими способностями. Не умеет их контролировать и использовать по желанию. Есть еще самородки – это те, кто научился сам пользоваться своими талантами. Инициированные – это те, у кого есть учитель и наставник. Кто обучает работать со способностями. Формально инициация – это "прикрепление" ученика к учителю. Традиционно проходит в форме ритуала, форма свободная. Важно то, чтобы двое как бы чувствовали друг друга. Держали связь. Так учитель сможет контролировать ученика, а сам ученик легче сможет объяснить учителю, что с ним происходит.

– Эти способности, они врожденные?

– Я не знаю, и никто не знает. Когда как. Чаще приобретаются, у некоторых от рождения. Есть теория, согласно которой ведьмаки таковыми рождаются, а энергеты – становятся. Потому они и стоят отдельной кастой. Дескать, способность к управлению эмоциями – это нонсенс, глюк материи. Будет интерес – я вам соберу материалы на эту тему, почитаете.

– Хорошо. Как-нибудь. А могу я, кхм, – Михал Михалыч смутился от собственного любопытства, – задать вам еще один вопрос? Похоже, вы осведомлены неплохо. Кто такие высшие вампиры?

– Редкий случай, один на сотню. Откуда у вас такие вопросы, вообще?

– Ну, накопилось.

Илона не поверила. Скорее всего, этот старый хрен уже нахватался отовсюду информации. Изучал, ковырялся, пытался справиться своими силами. А теперь то ли ее проверяет на подкованность, то ли восполняет собственные пробелы в знаниях. Не суть, вопросы не заковыристые, можно и ответить.

– Высшие вампиры – это как раз те, кто пьет кровь. Такие тоже встречаются. Раньше их было легко опознать, у них немного деформированы клыки. Больше похожи на звериные, нежели на человеческие. Но, если это опытная личность, то вы ничего не заметите. При разговоре не видно, а улыбаться они умеют, не показывая зубов. Надо очень приглядываться. А нынче и вовсе невозможно понять – многие подростки стали гоняться за модой на кровососов. Наращивают себе клыки. В каждой второй стоматологии можно сделать. Так что, не спешите махать оружием. Настоящих вампиров очень мало. На всю страну не больше сотни. И они не опасны, никого не убивают.

– Н-да?

– Представьте себе. Вообще, не смотрите фильмы и не читайте советских газет. Вампир за один раз может выпить не больше трехсот граммов крови. И обычно ограничивается донорской. Кому нужны неприятности?

– Хорошо, я вас понял. Вам придется изучить эту тему в процессе работы. И не только вам. С вами поедут двое моих людей, Станислав, мой личный ученик, он у нас по боевой части. Будет исполнять роль телохранителя. И Анатолий – наш компьютерщик. Я про него уже говорил. Он очень хорошо разбирается в ваших вопросах, дружит с Артемием. Но сам никакими способностями не обладает.

– Анатолий не обладает, – въедливо зацепилась Илона, А Станислав?

– Вы с ними познакомитесь, – уклончиво соскользнул начбез, – У вас будет еще две недели до отъезда, чтобы подготовиться к переезду и познакомиться с будущими коллегами. Заодно утрясете все формальности на работе.

– Вы планируете использовать меня в долгосрочной перспективе, как я вижу.

– Да, вы очень проницательны. И я рад, что мне не приходится подолгу объяснять вам что-либо. Сейчас Артемию нужна охрана. Но потом понадобится свита короля. Рано или поздно Темушка наиграется. Пусть не сейчас, пусть через год. Но он встанет во главе московской компании. Ему понадобятся люди, с которыми он будет работать. Вы станете его правой рукой, его советником и телохранителем. Вы сможете понять его, вы такая же, как он. Вы обладаете достаточно твердым характером и у вас прекрасный послужной список. И я знать не хочу ничего о том, кто такие вампиры, чем вы занимаетесь и в какие игры играете. Но я хочу, чтобы у Артемия была безупречная репутация, крепкое здоровье, ответственная охрана и большая дорога в высокий бизнес. Как вы это обеспечите – ваше дело. Не хочу вникать во все это. Один раз мы из-за своего закоснелого мышления уже совершили ошибку. Но Темушка оказался не таким уж дураком, как мы боялись. Он согласился уйти из шоу-бизнеса, как только закончит свои дела там. А пока он Москве, в этом вертепе, в котором у людей хватает связей натравливать на нас налоговую и запускать вирусы к нам на серверы, я хочу, чтобы с ним все было в порядке. Это обычная работа. За которую вам будут хорошо платить.

– Заманчивое предложение, – пробурчала Илона.

– Весьма, – кивнул начбез, – И я считаю, что ваша работа в органах не так уж привлекательна. В Москве вас ждет большее будущее. Здесь вы загнетесь. Причем, совсем скоро.

Матерая служительница питерской полиции вдруг почувствовала давно не посещавшее сознание чувство, близкое к панике.

Финал этого бредового разговора имеет два варианта – или холуйское ярмо на шею и бессрочный переезд в Москву, ну или увесистый булыжник на ноги. Хотя нет, скорее всего, в случае несогласия с условиями будущего работодателя она будет признана погибшей от несчастного случая. Или это паранойя? А Перфилов… гаденыш, он же ее просто слил!

Перед глазами стала вновь открываться недавно прошедшая череда событий, но только ракурс был иным: "понаехавший" козел первые пять минут казался вполне адекватным человеком. И внезапно, будто получив условный сигнал "фас" и опознав врага в лицо, начал разыгрывать почти театральную драму с участием Илоны Меркуловой в роли главной злодейки.

И сам Перфилов тоже говорил, что она "ходячее несчастье", портит ему статистику отдела со своими пропадающими уликами и адвокатами-хищниками.

Илона понимала, что с одной стороны, у нее есть причина злиться. С другой – такая же причина обрадоваться возможности изменить свою жизнь. Ей не нравилось только одно – что в эту историю вплеталась мистика и чертовщина, как выразился начбез.

Она и сама узнала о своей "необычности" от московского знакомого. Долгое время увлечение паранормальностями было обычным хобби. В девяностые вообще народ дорвался до сверхъестественного. А потом уже Интернет появился, материалы в сети на интересующую тему. Илона понабралась информации по теме, познакомилась с людьми, которые рассказали ей про недавно сколоченные теории ведовства, вампиризма и прочей оккультной ереси. Даже кое-где в столичных кругах ее знали и помнили. Но все это было постольку-поскольку. Работа в органах – это минимум свободного времени и не засоренных мозгов. В последние годы как-то она углубилась в эту самую работу, не до чего стало. И непонятно, как эти ищейки разнюхали, что она "не совсем нормальная". То ли просто повезло по частям собрать и логически сопоставить разные факты о ней, то ли они сами заигрались в мистику, ткнули пальцем в небо, а попали куда требовалось. Выяснять не хотелось. Тем более, уверять в своей бесполезности. Как ведьма Илона не состоялась. На битве экстрасенсов вылетела бы уже в отборочном туре. Но перспектива карьеры была далеко не мистической. А вот альтернатива весьма унылой. Положеньице…

Михал Михалыч не мешал ей размышлять. Просто сидел, блестел своими рыбьими глазами и ждал. А, как только Илона вышла из оцепенения, вежливо наклонился вперед, ожидая ответа.

– Вы умеете делать заманчивые предложения, Михал Михалыч.

– А вы умеете быстро делать нужные выводы, Илона. Я в вас не ошибся.

– Замечательно. Где расписаться кровью?

– Под договором найма на работу.

Глава 3.

"Как работает вампир? Если у вас развито экстрасенсорное зрение, вы можете это увидеть. У каждого из нас в момент активации из ладоней или пальцев появляются хасты – энергетические нити, похожие на щупальца. Собственно, ими мы и орудуем. При этом никаких пассов руками делать не требуется. Ну, разве что вы новичок и вам подобные декорации необходимы. Опытные вампиры могут даже бровью не пошевелить. По своей сути хасты похожи на хищные хоботки – они способны проникать в ауру другого человека, подсоединяться к жертве и открывать канал энергообмена.

Управлять хастами осознанно могут только обученные вампиры. Стихийные новички даже не осознают своих действий. Хотя порой пользуются своим даром очень активно.

Что мы можем? В принципе, немало, но и немного. Можем воздействовать на эмоции, восприятие, переговоры. Можем даже передавать энергопоток на расстоянии, через телефон, микрофон, фото или видео. Как – черт его знает, тайна даже для нас самих. Но это воздействие далеко не всемогущий гипноз. Лишить человека воли и разума – не получится. Хотя, именно вампиры – непревзойденные переговорщики. Там, где кончаются разумные аргументы, вступает в силу эмоциональная среда. И этот фактор порой способен перевесить все рациональные доводы.

Помимо прочего, вампиры условно делятся по неким психологическим типам, кому что ближе из чувств. Есть визуалы, которые работают со зрительными восприятиями. Среди них немало успешных художников и фотографов. Есть аудиалы – прекрасные певцы, музыканты и звукорежиссеры. Есть кинестетики – непревзойденные массажисты и проститутки. Разделение это весьма условно. Это как наличие слуха, голоса или чувства цвета. Ни к чему не обязывает и не умаляет наличия иных талантов.

Например, к любому психотипу могут относиться довольно редкие экземпляры – берсерки и суккубы. Мне кажется, это какое-то проявление энергий либидо и мортидо. Суккубы – это вампиры, умеющие вызывать к себе особую симпатию на сексуальном уровне. Берсерки – уникальные бойцы, не чувствующие боли и усталости, с отличной реакцией и нечеловеческой силой.

Отдельной кастой стоят высшие вампиры – менталы и физики. Их способности распространяются за пределы эмоционального воздействия. И встречаются в пропорции один к ста.

В любом случае, все наши незаурядные таланты используются в работе, насколько это возможно. И потому вампирские кланы – сиречь бизнес-структуры с повышенным содержанием энергетов в корпоративе – ценятся очень дорого. Мы умеем делать все то же самое, что и люди, просто намного лучше. Так, как ни один человек никогда не сделает".

Кобылой звалась владелица крупнейшей в России студии звукозаписи и продюсерской компании "Ди-Эн-Трей". В миру Анна Павловна Преображенская.

Она действительно была похожа на лошадь, со своей вытянутой мордой, ржущим смехом и неизменными огромными каблуками, стук которых вызывал у людей с тонкой душевной организацией устойчивую синкразию.

К таким тонко организованным людям относился и Валерий Золотов, владелец компании "GEM" (читалось как Джем). Официально данная фирма числилась в списке фандрайзинговых бюро и концертно-организационных подрядчиков. Неофициально – была одной из самых древних и мощных компаний-заправил в вампирских, кругах шоу-бизнеса.

Правила игры на таком уровне диктовались исключительно большими деньгами. Посему просто так, от вкусовщины, послать к чертям неприятного клиента было нельзя. Такие были на вес золота, и все это понимали.

Поэтому, чем выше был статус, тем больше наглости и хамства можно себе позволить. От желания курить во время переговоров и дымить в лицо собеседникам, до назначения важных встреч в воскресный вечер.

Кобыла как раз относилась к стратегически важным клиентам, и ради нее действительно стоило бросить все дела и воскресным вечером ломануться в офис. Потому что при всем эксцентризме, Кобыла нуждалась в услугах "Джема", и она знала это. Но сделку тянула за уши до последнего, пользуясь своим правом верхнего в сложной игре переговорщиков.

Переговоры уже прошли две стадии разбора. Третья должна была быть финальной. Кобылу ждали с нетерпением.

И в ожидании прибытия ключевых персонажей предстоящей встречи генеральный директор компании, Валерий свет Золотов не терял времени. Инструктировал новоприбывшие кадры. То бишь, молоденькую девочку-фандрайзера.

Та слушала внимательно, однако при этом успевала разглядывать богато и нетривиально обставленный кабинет: шкуры зебры и медведя, африканские маски, аквариум с золотыми рыбками, абстрактные картины… и иногда самого Валерия. На него тоже можно было смотреть, как на музейный экспонат. Огромного роста, крупногабаритный, длинноволосый и бородатый, он был похож на скандинавского конунга, сошедшего с картины о похождениях Сигурда.

– Мария, ты меня понимаешь? – на всякий случай уточнил Валерий.

– Да, конечно, – рассеянно кивнула девушка.

Потомок конунгов удовлетворенно кивнул и продолжил монолог:

– Приготовься к тому, что мозг тебе будут выносить отчаянно. Будут его канифолить, трахать и взрывать. Будут сомневаться, просить гарантий и доказывать свою правоту. Морально переговоры выматывают очень сильно, и это надо принять как факт, что сразу такие вещи не делаются, на кону стоит очень многое. Более того, если тебе кажется, что все, сделка у тебя в кармане, даже Винсент со своей чуйкой не сможет поручиться за то, что ты получишь контракт. Все может сорваться на последнем этапе. И самое главное – тебе постоянно придется балансировать на информационной грани.

– А почему? – наивно хлопнула ресницами новенькая.

– Потому что платить не хотят. А мы стоим дорого, и нас хотят кинуть. Клиенты желают получить максимум информации и конкретики до того, как заплатить нам. Вот тут зарыта большая собака – излишняя информированность до подписания договора и проплаты равносильна подписанию смертного приговора твоему проекту. Мы не просто так считаемся самыми лучшими, но и самыми дорогими в этой сфере.

– Почему? – снова заладила девушка. Валерий поморщился.

– Потому что быть дешевле – это самый невыгодный метод. Всегда найдется тот, кто предложит еще меньшую цену. Это бред.

– А в чем тогда…

– Конкурентное преимущество?

– Да. Потому что всегда спрашивают в первую очередь цену…

– Спрашивают у лохов. А нас знают. И знают, что мы дорогие.

– И это прокатывает?

– Ты дура что ли? – беззлобно спросил Валерий, – Прокатывает. Потому что есть "Мерседес", а есть "Жигули". А мы – вообще "Роллс-ройс"! Наша сила в том, что мы способны генерировать идеи и предвидеть результат. Вот за этим они сюда приходят, эту информацию они хотят у нас получить бесплатно. А еще хотят понять принцип нашей работы, почему мы стоим дороже остальных, при этом делаем, казалось бы, все то же самое, что и другие. Клиенты хотят как – выслушать идею, записать и пойти осуществлять ее через каких-нибудь фрилансеров, подешевле. Нельзя! И недотянуть нельзя. Тогда не прогнутся на проплату, не поймут, почему работать надо именно с нами и за большие деньги. Ищи золотую середину баланса, носом землю рой, но пронюхай, где лежит больное место клиента и врежь по нему со всей дури! Продай снег эскимосам, воздух рыбе, картину Пикассо кроту, но получи контракт! Поняла?

– Да, – еще раз кивнула Маша. Однако Валерий с сомнением покосился на ее рассредоточенное лицо и подумал, что этой девице пока не стоит объяснять дальнейших подробностей. Не похоже, что она сможет продолжить работу. Максимум, на сегодняшний вечер станет "батарейкой" для Винса, если Кобыла его начнет валить. А с этой великовозрастной сволочи станется поиграть с ним в перетягивание каната…

Прикрыв светло-голубые глаза, Валерий еще раз взглянул на несостоявшуюся коллегу. И окончательно удостоверился в своей мысли – не выдержит. А жаль, симпотная девочка. Винсу такие нравятся…

О, легок на помине!

Громов появился в офисе так, будто час назад цивилизованно проснулся, принял душ, выпил кофе и поцеловал любимую жену в макушку. То есть, сиял, блистал и излучал безграничную харизму.

"Удачно поохотился", – констатировал Валерий. У всех вампиров были свои фишки. Громова отличало то, что у него все было написано на лице.

Будь он трижды не выспавшимся, злым "аки сотона", и замотанным долбанной текучкой, если накануне удалось хорошо подзарядиться, то всем будет казаться, что Винс прекрасно выглядит и расточает флюиды очарования. И наоборот – растратив все ресурсы, Громов превращался в заморенного жизнью человека, в котором едва угадывались черты щеголя-стиляги.

Громов был инкубом, и свои способности изумительно применял в работе. С ним даже самые матерые и непробиваемые дамочки начинали расслабляться и вести себя прилично. Идеальный транквилизатор, когда случалась очередная "техническая накладка" и внеплановая истерика клиенток с угрозой разорвать контракт сию же секунду.

Золотов в тандеме высшего руководства "Джема" был переговорщиком другого уровня. Он умело использовал запрещенные психологические приемы, опыт и личную харизму. В паре они представляли идеальное сочетание "чувства и разум".

И, если Золотов был ярким и упрямым холериком, сметающим на пути любого, то Громов – буквально мимикрировал под клиента. За какие-то десять минут он перенимал жесты, манеру речи, ритм дыхания… И умел вовремя произносить нужные ключевые фразы, на которые правильно реагировали даже "упертые носороги".

Однако, все это было исключительно наживным. Обоих глав "Джема" прекрасно натаскали тренеры-психологи, занятиям с которыми было посвящено несколько лет жизни.

А вот из нетривиальных талантов Золотову досталось умение генерировать идею буквально из воздуха, а Громову – непревзойденная интуиция.

Валерий придумывал очередную совершенно немыслимую стратегию, он философствовал глобально, масштабно, рассматривая перспективы на несколько лет вперед. А Громов мог увидеть вероятности коммерческого успеха. И с точностью сказать, выстрелит проект или нет, раскошелится клиент или попытается слиться, стоит ли тратить время, или забить сразу.

К слову, это был не вампирский дар. Ясновидение – даже в таком оригинальном исполнении, было ментальной способностью. Винсент был высшим. Валерий тоже.

И когда-то, очень давно, этот факт стало причиной для знакомства Золотова с будущим напарником. Громов обнаружился еще на заре нового века в Амстердаме. Где заливал какие-то собственные печали безмерным количеством алкоголя, а еще доводил до инфаркта крупье и хозяев местных казино. Впрочем, ему нечеловеческое везение прощали. Потому что почти половину своего выигрыша он благополучно тратил, не отходя от зеленых столов – на столь же нечеловеческие дозы дорогущего пойла. Употреблялось все – виски, абсент, бурбон – в компании случайных "друзей на час". Громов тогда скучал, хандрил, выигрывал и бухал.

Золотову удалось сотворить невероятное, вытащить этого умника из цепких объятий вселенской депрессии и уговорить занять место коммерческого директора компании "GEM".

Через полгода указанная компания буквально ворвалась на лидирующие позиции в зыбком шоу-бизнесе. И последние десять лет исполняла роль царя горы. Статистика удачных сделок и вытащенных за уши проектов была почти стопроцентной.

Философские размышления Золотова были прерваны стуком в дверь. Вымуштрованная секретарша официальным тоном доложила о прибытии Анны Павловны, которая ожидает в переговорной. Громов коронным жестом откинул назад длинную челку. Шоу начинается.

Анна Павловна, aka Кобыла (благо, сама она об этом не знала) изволила расположиться в крайне неудобном кресле переговорной так, как будто лучше мебели еще не было придумано.

Если ее седалище и испытывало какой-то дискомфорт от близкого знакомства с инквизиторским стулом, то хозяйка указанной опорной точки виду не подавала. Это был еще один пункт негласных правил жестких переговоров.

– Добрый вечер, Винсент. Валерий, – учтиво склонила голову Анна Павловна. Девочку Машу она не удостоила даже внимательным взглядом. Мазнула ленивой оценкой и проигнорировала.

– И вам тоже добрый вечер, – бодро отозвался Золотов, плюхаясь на стул. Громов ограничился коротким "здрасте" и занял позицию рядом с напарником. – Как ваши дела на ниве воспитания молодых талантов и производства хитовой продукции?

– Вашими молитвами, Валерий. А как ваши дела продвигаются на почве сотворения из молодых талантов всенародно любимых кумиров?

Винсент немного отстранился и краешком глаза посмотрел на Кобылу. Тонкое щупальце хасты потянулось к Валерию. Пробует на зуб, зараза. Еще пять минут – и будет обычный цирк с конями. С кобылами, блин.

Винсенту было забавно наблюдать за этим. Хасты, незримые органы, похожие на длинные щупальца, только сотканные из чистейшей энергии, выполняли у энергетических вампиров несколько функций. Они были своеобразным "хоботком бабочки", с помощью которого энергетические вампиры подцеплялись к своим донорам и забирали эмоции. В другой ипостаси хасты позволяли особо обученным вампирам творить обратный процесс – вызывать у человека нужные эмоции и даже болезненные ощущения. Управлять хастами умели все вампиры, даже самые незрелые стихийники. Это происходило на подсознательном уровне. Однако видеть их могли только те, кто знал, как смотреть (прошел курс обучения у наставника, либо от природы обладал способностью видеть энергетические поля).

Анна Павловна была самородком. Очень и очень сильным самородком. Она не верила в энергетический вампиризм, не осознавала того, что делает. И что обидно – знать не хотела. Но пользовалась своими способностями на всю катушку. И прекрасно вела любые переговоры и продажи.

При этом была хрестоматийной базарной бабой с Лужников. Впрочем, оттуда ее бизнес и произрастал. Характер и убеждения, понятное дело, были столь же классическими челноковскими. Зато она являлась стратегическим клиентом, способным регулярно оплачивать услуги компании "GEM". И за это ей многое прощалось без вопросов. В том числе на попытки просветить бизнесвумен относительно реалий мистической изнанки плюнули. Пусть себе живет как хочет, главное, чтобы платила.

Кобыла стала сильнейшим энергетом давно, еще в незапамятные девяностые – эпоху настоящего бума рождения энергетических вампиров. Тогда, в жерновах смутного времени многие или ломались, или переступали незримую черту, Грань, за которой обретали новые способности. Кобыла оказалась в числе вытянувших свой счастливый билет.

Однажды она сильно попала между молотом и наковальней. Чуть не угодила в тюрьму на семь лет, проторчала в переполненном СИЗО несколько месяцев, и от сильнейшего стресса обрела свой дар.

Вышла на свободу с чистой совестью, желанием показать всем кузькину мать и принципиальным решением больше никогда не есть сырую картошку.

Буквально за считанные дни нашла, где взять ссуду. Прикупила точку в Лужниках и нехитрый китайский товар. А за несколько лет из проныры-челночницы превратилась во владелицу крупного музыкального бизнеса. Опять же вовремя подсуетилась, продала свой тряпочный бизнес и купила загибающуюся студию в заштатном ДК во времена всеобщей прихватизации.

Ни черта не понимая в высоком искусстве, она окружала себя отличными, но голодными специалистами. По всем канонам рассадила их на теплые места и быстро объяснила, что считать начальницу недалекой лохушкой – вопиющая ошибка. Может быть, Анна Павловна и далека от высокой музыкальной моды, но нечистого на руку халтурщика вычисляла моментально, даже если хвосты закулисных делишек были упрятаны в самую мутную воду. Как будто насквозь видела всех и каждого. И карала железной рукой, невзирая на заслуги. Свято место пусто не бывает.

Со временем бывшая хамовитая продавщица обзавелась неким подобием светского лоска, "Мерседесом" и парой сменивших друг друга мужей. Научилась одеваться если не со вкусом, то с претензией на идеальную новизну коллекций.

Только, по мнению Винсента, как была совковой кошелкой, так и осталась. И возвышенную душу коммерсанта своими несинхронными попытками изображать светскую львицу раздражала. Еще больше его раздражало то, что с ней иногда приходилось общаться на понятном языке. То есть, при помощи ора и базарного мата.

В первый раз такие "жесткие переговоры" с ней стали шоком для всего офиса компании "GEM". Секретарша, знавшая своего шефа как человека бронебойной выдержки и очень галантных манер, была ошарашена тем, какие "загибы Петра Великого" может в гневе изрыгать взбешенное начальство. "Лужниковская кобыла" и "конем тебя в рот до селезенок" были сопровождаемы звонким ударом металлического подноса по столу, далее – церемонным разбиванием дорогущей фарфоровой чашки об пол. Ну и напоследок – удар дверью с последующей неподдающейся починке деформацией.

Винсент вылетел из переговорки в состоянии, близком к немедленному перекусыванию сонной артерии у любого обладателя плохой кармы, которому вздумается оказаться на пути бешеного танка. От неожиданности ситуации все обладатели означенных сосудов попрятались с глаз долой.

В тот раз ситуацию спустили на тормозах. Кобыла попробовала повторить маневр. И свои силовые действия применила по отношению к другим работавшим с ней специалистам "Джема". Вот тут ей и показали вампирские зубки.

Весь штат "Джема" негласно объявил ей грандиозный корпоративный бойкот, отказавшись сдавать вовремя и в означенном количестве и качестве заказанные материалы. Причем, под самыми благовидными предлогами, которые, как на беду, буквально единовременно накрыли все отделы.

В "Джеме" любили и уважали порядок и спокойствие, поэтому давать себя в обиду каким-то там раздухарившимся телкам не позволяли. Великосветской кобылице быстро показали без лишних паркетных расшаркиваний, каковы правила этикета в мире шоу-бизнеса.

Но сегодня Анне Павловне опять захотелось экшена, поэтому она и заявилась в выходной. Пока никто лишний не видит. Громов был спокоен, его она уже из равновесия вывела, теперь очередь Золотова. Теперь о его шкуру она будет точить свои лошадиные зубы. И это она, конечно, зря, болезная.

Винсент даже мысленно ухмыльнулся. Знал, что сейчас будет. Золотов был еще тот противник. Потому у него был не просто отдельный кабинет главначальника, а самая удаленная локация в офисе. Иначе все рабочие процессы замирали каждый раз, когда генеральный изволил высказываться. Слушать его речи приезжали как в театр одного актера… За полчаса бушевания Золотова свершались великие дела, летели головы, ломались судьбы и менялись концепции громадного бизнеса. Это был человек-цунами, сметающий на своем пути все, когда внутренняя сила, спавшая в голове гения, поднималась гигантской волной и обрушивалась на сонные берега.

Но Кобыла об этом еще не знала. Анне Павловне просто не доводилось с ним пообщаться. В смысле, попасть под ту самую разбуженную волну. Она только знала по слухам и разговорам о том, что Золотов – это монстр общения, вулкан страстей и непробиваемая скала единовременно. Самой ей не доводилось испытать на себе всю мощь и нетривиальную силу главы корпорации.

Ничего, еще минут пять деликатных ритуальных паркетных фразочек, и тут будет весело! Можно брать видеокамеру и фиксировать для потомков показательный процесс общения двух монстров шоубиза!

Жаль, ни одна видеокамера не способна показать при этом всю радужную красоту движения хаст во время жестких сцен…

– Уважаемые, может быть, мы перейдем непосредственно к предмету нашей с вами встречи?

– Иншаалла, – простодушно отмахнулся Громов, передавая право голоса напарнику.

– Да благословит Аллах предмет нашего разговора! – громко подключился к игре Золотов. Он тоже был не особо восхищен идеей серьезно общаться в воскресенье вечером. Поэтому, если уж прицокала сюда, лошадь Пржевальского, то кнута и пряника досыта отхватишь.

– Итак, я вам говорила, что мы бы хотели заключить с вами сделку. Я хочу, чтобы вы целиком и полностью взяли на себя контроль по бренду "Артемий Курин".

– Да какой это бренд! Бренд тут еще придумывать, а ваш этот Шкурин – это питерский мальчик с забавным голосом! – припомнил Золотов. Подтекстом было добавлено невысказанное "и твой очередной смазливый любовник. Как будто мы не знаем!"

– Он самый, – не дрогнула Кобыла. А чего такого, не советские времена, – И сейчас мы записываем альбом. Осенью я хочу сделать большой сольный концерт в "Арене". Думаю, при должной рекламе будут очень неплохие сборы. А потом – серия небольших турне по стране в поддержку альбома. От вас мне нужен пакет промо-услуг. Все по полной программе – материалы, фото, видео, билборды, плюс полное обеспечение концерта. От и до.

– А официальным организатором будете вы? – как бы невзначай уточнил Винсент.

– Да, – Кобыла немного насторожилась.

Винсент принял во внимание эту реакцию. Не совсем тут ясен перец. У Кобылы достаточно денег, чтобы оплатить их услуги, но интуиция подсказывала, что стоит подождать с положительным ответом.

– Мы нужны исключительно в роли рекламного агентства? – снова уточнил Громов.

– Да. Мы уже не первый год с вами знакомы, и у вас достаточно опыта и ресурсов для того, чтобы осуществить такой серьезный проект на высшем уровне. Поэтому мы хотели бы заключить с вашей компанией сделку. Я хочу, чтобы для бренда "Артемий Курин" были подготовлены все необходимые условия. Достаточные для вывода на полтора-два года безубыточности при загрузке две трети времени.

Винсент произвел в уме необходимые конвертации. Итак, альбом только записывается. Плюс сведение, тиражирование. Примерно четыре месяца останется для подготовки и организации глобального концерта в поддержку сего диска. Времени критически мало!

По-хорошему, для такого мероприятия требуется подготовить сингл, хороший клип, месяца два ротации видео на всех каналах и сингла на всех возможных радиостанциях. Альбом неизвестно на какой стадии. Непонятно, есть ли уже хитовая композиция, которую можно запустить оперативно в работу. Возможно, только начали и планируют как раз к августу-сентябрю закончить. Кобыла – тетка опытная, но сам проект этот изначально светит какой-то несуразицей. Вот так, с полпинка прийти и сказать – делаем концерт в "Арене". Это не похоже на традиционный просчет всех деталей и основательный бизнес-план. Скорее, на какую-то эмоциональную блажь. Дескать, хочу и буду. А осуществлять все организационные моменты ей некогда и неохота. С нее станется не просчитать элементарных сроков, но свалить все на старых партнеров, рассчитывая, что те за звонкую монету совершат чудо…

Милая Анна Павловна. Мы, конечно, опытные люди и хорошие промоутеры, но все наши проекты отличаются разумными сроками исполнения.

"Арена" – большой и дорогой клуб; и чтобы его окупить, необходимо очень и очень постараться. Билеты придется делать довольно дорогими, потому что вряд ли в клуб набьется огромная толпа народа, способная компенсировать затраты исключительно за счет количества.

Вероятность успеха и компенсации вложенных средств – минимальная. Точнее, резво стремящаяся к нулю. Проект – палка о двух концах. Кобыла заплатит за промоушен, и сделают его "джемовцы" в идеальном порядке. Только вот ни черта это не поможет вытащить концерт хотя бы на точку безубыточности.

В сухом остатке мы имеем дилемму – взять очень серьезные деньги, заранее зная о провальности результата, и впервые нарушить собственное правило не давать осечек в успехе проектов. Или отказаться – и, следовательно, потерять очень и очень много веселых шекелей…

Валерий, наконец, увидел замешательство напарника и вежливо попросил пять минут для "производственного совещания тет-а-тет" у себя в кабинете. Анна Павловна возражений не имела.

Винсент прикрыл дверь кабинета и вкратце изложил свою точку зрения на проблему. Золотов задумался.

– Это не просто концерт, это попадалово… Должно быть просто нереально красивое постановочное шоу. И только такое за счет эмоциональной добавленной стоимости покроет рациональные противоречия по затратам. Условно говоря, этот концерт должен быть дороже денег. Но мы не успеем сделать визуализацию для рекламы в полном объеме, или должны начинать прямо сейчас и бешеными темпами!

– Начнем, – перебил Золотов. – Дальше.

– Дальше. Второй момент – альбом должен выстрелить. Потому что после этой презентации должны последовать несколько мини-туров в течение года-полутора. Две трети времени группа Артемия должна проводить в ежедневных выступлениях. То есть, мы должны вмешаться в процесс записи и усилить воздействие за счет своих ресурсов.

– Что ты городишь? Ты вообще знаешь, кто этот Артемий? Или забыл на старости лет? Он же инициированный! Сам справится.

– Кто его инициировал?

– Этот, как его, питерский придурь. Год назад организовался, наплодил уйму самовыродков и гикнулся с башни, решив, что познал секрет полета. Дюжина недоделков после него осталось. Благо, не сильно войной покалеченных. Так, с пятого на десятое. Наш Темушка из той братии.

– Откуда такие новости? – изумился Громов.

– Откуда, от верблюда! Меньше бухай и по бабам шастай. И больше на работе бывай, тоже знать будешь. Этот юноша уже появлялся у меня в офисе, причем, со знанием дела появился. Понимая, куда и к кому пришел. Осведомлен о своих способностях, четко понимает, к чему стремится и чего хочет. Поможем. Сделаем хорошие афиши и обложки в паре журналов. Девки клюнут.

– Он что, суккуб?

– Ага. Думаешь, Кобыле просто анатомия нужна? Нееее, тут поинтереснее раскладочки. Кстати, аудиал тоже. Неплохие задатки для сцены. Обеспечим быстренько визуальную часть – и дело как по маслу.

– Так чего он к тебе приходил?

– А вот как раз за тем, чтобы я ему помог. Ну я и помог. Подсказал, куда идти и куда, прости, совать. Чтобы толк вышел. Зато теперь за него Кобыла платит, причем, платит нам. И всем хорошо.

– Да хрен там, – перешел на золотовское просторечие Громов. – Ты просчитаешь безубыточность концертов в регионах? Нет! Ты мне просто скажешь: Винсент – сделай. И, если в Москве грандиозное шоу еще осуществимо, то в какой-нибудь Ебург все это барахло, декорации с танцовщицами не потащишь. Там нет столько людей, чтобы окупить подобные затраты, если брать большие площадки. И нет столько денег, чтобы отбить концерт при минимальной забивке зала. Следовательно, у нас на руках практически убыточный проект, спасти который может только чудо. Интересно, почему Кобыла вообще за него взялась? Я понимаю, мальчик симпотный, с инкубами вообще связываться…

– Себе дороже, – оборвал его Валерий. Он был не просто прямолинейным, но очень жестким политиком в разговорах даже с лучшими партнерами. Потому спокойно перебивал любой спич, если считал тему исчерпанной. – Кобыла просто сдуру попала, а теперь не знает, как отбояриться. Папаша этого щенка – большая шишка в Питере, там у них какие-то очень сложные взаимоотношения вылезли, как я понял. Аннушка тоже уперлась и вцепилась в этот проект из вредности. Она его оплатит, даже если провалит выручку. И даже если будет понимать, что провалит по-любому.

– Итого, – продолжил мысль Громов, – Кобыла формально попалась на уловки инкуба. И круто облажалась, заключив невыгодный контракт с этим недорослем. И теперь соображает, во что вляпалась. Но ее держит желание…

– Трахаться! – перевел недосказанную мысль Золотов. – И она будет использовать все средства, чтобы получать свое, пока условия взаимовыгодны.

– Хорошие сведения, – кивнул Громов.

– Отличные. А теперь я хочу понять, что ты видишь.

– Вижу, что это швах. Мы работаем не на бабло, а на репутацию. У нас нет проваленных проектов, и поэтому мы так дорого стоим. Она считает, что мы ее любезного мальчика за яйца в рай втащим.

– А ты что думаешь? Не проканает?

– Нет, – Винс покачал головой и, усевшись прямо на стол, начал перебирать пальцами полусобранный пазл.

– Хреново! – расстроился напарник.

– Знаю. Без вариантов, ни одной вероятности, что будет сбор. Больше людей, дешевле билеты? Тридцать процентов недобора по деньгам. Дороже билеты – будет совсем плохо. Ползала не соберем. Я не возьмусь.

– Тааак… – Валерий принялся мерить кабинет шагами. – Мне очень не хочется отказываться от этого проекта, потому что вне зависимости от его результата, нам Кобыла заплатит за работу.

– Не обольщайся. Она считает деньги вершиной человеческой мысли. И, полагаю, по вечерам втихомолку молится золотому бычку с большим членом. Отсасывая таковой с благочестием и примерностью, сообразными степени твоего финансового благополучия.

– Пусть хоть дьяволу задницу лижет! – снова рявкнул Золотов. – Хрен с ней!

– Он-то с ней. И видимо не самый худший. А у нас с тобой – большая проблема. Мы впервые получим провальный проект, о котором она моментально раззвонит на всю округу. Репутацию мы потеряем. И, возможно, Кобылу мы еще потеряем как клиента. А по ней у меня висит не меньше пяти удачных сделок на ближайший горизонт в год-полтора. И, если ты сейчас срочно не придумаешь, как нам отбить этот концерт, у меня порушится вся картина. Она и так очень зыбко стоит. Как будто фактор должен проявиться сейчас…

– Как ты меня иногда бесишь своими факторами и изменениями поля визуализации! – скривился Золотов. Он знал, что напарнику с его феноменальной "чуйкой" можно доверять стопроцентно. Валерий был гениальным изобретателем креативных идей. Он мог придумать и осуществить немыслимую творческую концепцию, найти и структурировать идеально подходящих исполнителей. Он был признанным мастером по части самых неожиданных и нестандартных бизнес-идей. Его работой восхищались, ее копировали втихомолку, ему завидовали и ненавидели. Никто и никогда не мог его переплюнуть по части изобретения самых оригинальных, немыслимых и безрассудных решений, позволяющих выйти из любой ситуации.

Но когда дело касалось перспективы успеха проекта – только Громов мог дать идеальную картину будущего. Которая менялась в зависимости от выпадения "факторов" – событий или решений, влияющих на структуру будущего проекта. А красивым словосочетанием "поле визуализации" он называл банальную картинку того, что видел.

Еще несколько грузных шагов по кабинету. Выдернутая в порыве мыслительного процесса прядь волос. И – бинго! Озарение!

Золотов кинулся к письменному столу, походя столкнув оттуда напарника. Плюхнулся в глубокое кресло, схватил ручку и начал быстро черкать на листе схему.

Громов не мешал. Он сам словно застыл в каком-то трансе. На самом деле был занят важнейшим процессом – считыванием заново созданных вероятностей.

Обернувшись, он внимательно посмотрел на схему, изображенную Валерием и очень удивился:

– Знаешь, а сейчас факторы сложились. И я вижу кассовый успех мероприятия. Но дальше Москвы мы не суемся, там у меня горизонт закрыт полностью. Один вопрос – ты реально думаешь, что так это сработает?

– Ты же видишь успех? Значит, сработает! – безапелляционно заявил Валерий.

– И ты думаешь, она на это согласится?

– Ты думаешь, я ее сейчас не уломаю?

– Не знаю… Только не развоплоти ее случайно. А то работать не сможет.

– Не дрейфь, иди работай.

Винсент понимал, что идея неслыханная. Такое осуществить под силу только энергетам. И то, если очень постараться. Но успех – гарантирован. Золотов не просто так возглавлял свою величественную контору. Он был гением, и этого еще никто не смел оспорить. Винс мог только подтвердить с высоты своих талантов, что сработает.

Тем временем, Анна Павловна, оставленная на попечение Маши, даже не думала скучать. К тому моменту, как Винсент и Валерий зашли в переговорную, их юная коллега уже успела выслушать множество "комплиментов". Безвкусный облик, прошлогодняя коллекция, из которой выдрана ее застиранная футболка, и напоследок, "откровенное мини вы можете позволить себе дома или на дискотеке, но не в серьезной организации!". На подошедших коллег Маша посмотрела как на спасателей Малибу. Но отметил это только Винс. Валерию было пофигу. Он брал быка за рога. Точнее, кобылу за хвост:

– Мы хотим полный контроль над концертом в Москве и тридцать процентов прибыли от региональных мероприятий. Вы прекрасно понимаете, что ваша администрация просто физически не справится с этой задачей. Не потому что я считаю их недотепами (а я так и считаю! – в переводе с дипломатического на русский). А потому что у вас совершенно другая заточенность бизнеса. Вы отлично работаете со студийными проектами. У вас превосходные продажи, даже когда индустрия компакт-дисков благополучно падает ниже канализации. Вы умудряетесь держаться, но сейчас вступили не на свою дорогу. Концерты и туры – это не для вашей армии. Они даже не знают, как организовать шоу в Москве. А если и знают теоретически, то за практическими работами все равно придут к нам. Только будут разыгрывать мне спектакль. Прикинутся "заинтересованными клиентами" и будут просить расписать им "коммерческое предложение". Мы же лохи совковые? Мы им на блюдечке с голубой каемочкой напишем буквально поминутно весь бизнес-план, да? А ваши драгоценные маркетологи и промоутеры принесут нашу разработку вам. Только уже под соусом "это я такой умный, сделал вот такую таблицу организационных этапов".

– Валерий! – попыталась вмешаться ошарашенная Кобыла.

– Почти сорок лет уже Валерий! Не стройте из себя невинную девочку, вы этой невинности лишились еще в Советском Союзе! А мы с вами живем в России, в стране, где каждый считает другого кретином и пытается нафуярить! Я двадцать лет в этом бизнесе, в два раза дольше, чем вы, и не будем заговаривать друг другу зубы. Мое предложение – ваш бюджет на проект, наша Москва, и тридцать процентов в регионах.

– Вы офонарели? – взвилась Кобыла. Хаста с еле слышным инфразвуковым шипением вырвалась из ее вскинутой руки и потянулась к Золотову. Явно в надежде как минимум придушить или хлестнуть побольнее. Валерий даже не дрогнул, хотя видел этот приступ бессильной ярости. Громов коротким движением приблизился к напарнику на несколько сантиметров и усилил защиту. Против двоих ты ничто, девочка. Кобыла подсознательно ощутила непреодолимый барьер для своей нахрапистой эскапады и сникла. – Нет, это грабеж.

– Хорошо, я согласен обсудить снижение ставки в регионах. Хотя мое предложение и так очень щедрое.

– Пока про регионы забыли, – более спокойно возразила Аннушка, – Полный контроль над Москвой, это при том, что я еще оплачиваю все счета и расходы по подготовке? На кой черт мне это счастье?

– Потому что если вы провалите Москву, вы провалите весь тур! – переходя на повышенные тона, ответил Золотов. – Потому что единственное толковое шоу можно сделать только здесь. Клип не успеете, ни хрена не успеете. Только согнать сюда народ и сделать отличную съемку с презентации! А потом продавать эту картинку региональщикам! Иначе вы никакими иными способами не добьетесь от людей желания припереться на вашего уникального мальчика! Потому что никому он там нафиг не нужен! Единственный наш с вами шанс – это отснять отличное видео с концерта в Москве и распространить его, как пример.

– Но ведь в регионах этого шоу не будет!

– Конечно, не будет. Но будет произведено необходимое впечатление на организаторов.

– Зачем?

– Затем, что главное – согнать народ в зал, а дальше хоть убейте свой проект после того, как он окупится! А продавать мы им будем не глухую реальность, а красивую картинку! Они смотрят московское шоу – и, понятное дело, хотят себе такое же. Мы им говорим, сколько это стоит. Они офигевают – а мы им предлагаем следующее: смотри, мы сделаем то же самое, но без декораций на заднике, их везти сложно. Девочек будет не десять, а две, но они же будут. И все в таком роде – визуальное впечатление у них уже есть, понимание есть. Они видели картинку и представляют себе размах. А потом уже сами будут экономить. Вам остается сущий пустяк – продать то же самое, но с перламутровыми пуговицами. То же самое, но девок меньше, понтов меньше, то да се скромнее, но будет не хуже! Понятно? Мыслить они будут с точки зрения "я могу стать организатором ТАКОГО шоу". Потому что, повторяюсь, в голове у них будет картинка, которую мы им покажем из Москвы. Понятно?

– Понятно. Один вопрос – вам какой резон?

– А вы съемку сами не сделаете при всем желании. Потому что у нас есть съемочная бригада, которая может это осуществить, есть достаточно пиарщиков, которые смогут расписать это событие так, чтобы вы могли легко ссылаться на кучу статей и репортажей с концерта. Потому что у нас достаточно связей и опыта, чтобы максимально снизить аренду на это мероприятие, а вы на бабло попадете по полной программе.

– Десять процентов от регионов, – Кобыла снова встала в привычную колею. – И расходы по организации в Москве пополам.

Винсент снова ощутил движение хаст – Кобыла послала очередной сигнал Валерию. Подгоняла нетерпеливо, так и слышалось в ее голове "соглашайся на мои условия, прими их и сделай все сам". Угу, щас, красотка. Снова блокировал. Однако на этот раз убрать враждебную атаку было не слишком-то просто. Аннушка ухватилась за единственно возможный вариант решения конфликта интересов. И теперь зубами вцепилась в согласие Золотова. Валерий тоже это почувствовал и попробовал отцепить от себя приставучую особу, пробивавшую его мозг. "Соглашайся, соглашайся, ублюдок!" – пронзительным гонгом звучал мысленный приказ настырной бизнесвумен. Она мысленно представляла себе успех концертов и делилась восхищенными эмоциями с прагматичным Золотовым. Вот ведь силища дуриная, она одним своим напором порвет любого. Винсент почувствовал, как Валерий крепче вцепился в него самого и потянул. Борьба пошла нешуточная. Такими темпами еще пять минут разговора, и серьезно возрастет риск остаться без защиты. Придется сворачивать переговоры, а это, как минимум, психологически неверный ход. Проигранная партия, отступление. Уступки в следующем бою. Эмоциональная сторона вопроса Кобылу не интересует, она не видит или в упор не замечает хаст, не знает правил вампирских разговоров. Но с точки зрения психологии переговоров они проиграют, если сольются сейчас. А они сольются. Кобыла прекрасно знала свою тактику – она приходила по несколько раз в неделю и выматывала Винсента. Фактически обескровливала врага, чтобы нанести решающий удар, когда он окончательно ослабнет. Правда, если бы эта дамочка хоть немного разбиралась в технологиях отчуждения энергии, она бы не действовала с ним так, как привыкла работать со своими обычными партнерами и подчиненными. Впрочем, надо было признать – доля истины была и в этом маразме. Во-первых, бесконечные встречи, тупо отнимающие время и нервы, бесили и раздражали. Поэтому Винс порой соглашался на какие-то уступки, только чтобы прекратить это безобразие. Во-вторых, сейчас на месте главного был Золотов. А этот товарищ никогда на уступки не шел. Для него было понятно черное и белое. Или все, или ничего. Или полностью контракт наш, или пошла ты козе в трещину, дура крашеная.

Терять этот контракт Винсу не хотелось. Факторы поменялись, и его интуиция подсказывала очень неплохой результат московского концерта. Даже более того, невероятный результат после него. Конкретику он не видел, слишком зыбко пока было будущее и вероятности исхода самих переговоров. Но что-то его чертовски цепляло именно в этой, казалось бы, не самой интересной формально сделке. Поэтому никаких уступок и повторных встреч. Все должно решиться здесь и сейчас. Если сил хватит. Должно хватить.

– Моя фамилия Золотов, – напомнил Валерий известный факт. – И я понимаю только одну ценность в этой жизни – звонкую монету. Все ваши размышления относительно прибыльности концерта в Москве можете оставить себе, или обсудить их с подружками. Хоть карты раскладывайте при свечах, мне все равно! Я собираюсь проделать нехилую работу с вашим мальчиком, и хочу получить за нее законную плату. А вы хотите получить полтора года туров. Семьдесят процентов выручки – ваши. Две трети времени – ежедневные концерты чесом. Считаем? Двенадцать месяцев, по четыре недели. По четыре концерта в неделю. Ну, чуть больше года. Округлим для ровности до двухсот концертов, которые ваш подопечный даст за это время. Выручку каждого посчитайте – и вы получите в пять раз большую сумму, нежели сейчас затратите на подготовку одного мероприятия. Которое обеспечит вам успех каждого из двухсот шоу на год вперед.

Кобыла закопалась в мысленные расчеты. Валерий неплохо сбил ее с атакующей линии и вывел на уровень понятных единиц – все тех же веселых шекелей. Самое время добивать.

Силы почти на исходе, Золотов не щадил партнеров, расходовал энергию без экономии. У Винса был простой выбор – выложиться до конца, или же пропустить возможность решающего удара.

Стоп. А что это я забыл совсем? Слева молчаливо сидела Маша, симпатичная новенькая девочка. Которая прекрасно могла послужить дополнительной батарейкой. Только вот одно плохо – учитывая масштабы, в которых расходовал ресурс Валера, потому что Кобыла была очень крупной рыбой, эта девочка отсюда выползет полностью развоплощенной. В принципе, она даже не поймет, что с ней произошло. Совсем зеленая, еще даже обучить не успели. Ну и ладно, черт с ней. Винс протянул хасты к своему энерджайзеру. Прощай, красотка. Найди себе хорошую работу. А лучше толкового мужа, которому будешь по вечерам жарить котлеты. И не лезь в серьезный бизнес.

– У нас четко определенная политика работы, Анна Павловна, – мягко начал Винс, – Вы не первый день с нами знакомы, и знаете, как мы работаем. Более того, у нас достаточно примеров успешных контрактов, которые мы выполняли на сто процентов.

– А где гарантии, что этот контракт будет прибыльным?

– Гарантий даже небо не дает. А наша гарантия – многолетний опыт. В котором не было провалов. Вы мечтаете стать исключением из правила, которое мы соблюдаем уже десять лет?

– Я хочу исключить возможность нерентабельного развития событий.

– А вы это никак не сделаете! – отрезал Золотов. – Даже Центробанк точных предсказаний курса не дает. Или вы соглашаетесь, или делаете все сами. Мы не настолько оголодали, чтобы кидаться на каждый предложенный контракт, если его условия нас не удовлетворяют.

– Вы офонарели! – устало повторила Кобыла.

Хороший признак, сдается. Понимает, что никуда не денется с подводной лодки.

Маша стремительно теряла силы, ее взгляд все больше уходил куда-то в горизонт за окном. Ну и все. подумаешь! Каждая вторая малолетка мнит себя крутой бизнесменшей, суется в непосильные игры, а потом после первого же провала сваливается, картинно держась руками за голову. Ах, пожалейте меня, я так устала, так вымоталась! Шовинизм тут ни при чем, просто это очень удобно – в нужный момент пытаться включать железную леди, а через пять минут – изображать из себя жертву обстоятельств и все того же шовинизма. Чтобы все вокруг тебя бегали с платочками и в лобик целовали. Кобыла, какой бы ни была хабалкой, никогда не плакалась и на жизнь не жаловалась. Хотя ее жизнь побила – мало не казалось никому. Мешки с барахлом тягала на горбу, мерзла на рынке в лютую зиму и с бандюками разбиралась, не зовя на помощь добрую милицию. Уже за это ее можно уважать, как отличного противника. Кровопийца, конечно. И тупая, как валенок, но у нее есть внутренний стержень. Зубы стиснет, но будет биться об стену башкой, пока по кирпичику не разрушит любое препятствие на своем пути.

– Десять процентов в регионах, – решила она взять хоть какой-то реванш.

– Согласны, – моментально среагировал Громов, видя, что сейчас она на пике согласия, и Валерий может испортить переговоры, если упрется.

– Мерчендайз делаем мы, – Кобыла вовремя вспомнила еще один важный момент и в открытую решила обсудить условия. Диски, майки, стринги и прочее, целиком и полностью наша прибыль.

– Хорошо, – вдруг легко согласился Валерий. Он тоже был умным человеком, и понимал: отследить количество проданных шмоток и компактов все равно невозможно. Возиться с этим геморроем ради призрачной доли прибыли – себе дороже. Пусть порадуется напоследок и не чувствует себя полностью убитой.

– Плюс права на бренд мои.

– Имя сначала бренду придумать надо.

– Придумаете, – равнодушно согласилась Кобыла. Да, плюс сто тысяч за нейминг. Ну и фиг с ними, в контексте мировой революции – как скидка один доллар при покупке самолета.

– Без проблем, – снова улыбнулся Золотов. – Договор менеджеры завтра вам подготовят. Жду от вас реквизиты, счет мы выставим, как только будет готова смета. Пойдемте, я вас провожу.

Винсент коротко кивнул моментально собравшейся Кобыле и участливо взглянул на сникшую Машеньку.

– Что с тобой, деточка? – он аккуратно приобнял ее за плечи и заглянул в мутные глаза.

– Да ничего… Голова болит что-то… Душно, наверное. Я в аптеку за аспирином схожу и вернусь.

– Сходи.

Винсент знал, что она уже не вернется.

Глава 4.

"Необученных вампиров называют стихийными. И неспроста. Они в порыве эмоций действительно напоминают ураган особой мощи. Не соображают, что творят, не контролируют силы и, бывает, выкидывают фортели покруче взвода пьяных солдафонов. К счастью или, к сожалению, подобные аффективные всплески случаются крайне редко. Правда разрушений от них потом – разгреби большой лопатой".

Хрюша изволил зверствовать. У него было не просто сугубо плохое настроение. Он, кажется, впервые в этой жизни получил по наглой рыжей морде. В смысле, провалил какую-то гениальную сделку…

Поэтому по кабинету летали многочисленные диски любимчика Ozzy и архивные журналы, а через полчаса полетели и головы особо неудачливых особей, которые попали под горячую руку осатаневшему боссу.

В числе вытянувших черную метку оказалась и Василиса Орлова, менеджер-аналитик среднего звена. Возникла она некстати и не вовремя на пути бушующего начальства. Сама начальственная персона в данный момент отправлялась в сортир и мечтала утопить кого-нибудь в ближайшем унитазе. Однако, Хрюша решил соблюсти морально-гендерную этику. Ему показалось некультурным ащить даже бабу-травести в мужской сортир. Поэтому в качестве альтернативно-показательной казни было выбрано растерзание на мелкие клочья орловской трудовой книжки, с поправкой на задержку в шесть минут, чтобы таковую найти в сейфе.

Зато сделано это было громко, демонстративно и на глазах у всей поляны.

Сказать, что Василиса была обескуражена этим поступком, или, что она испытала моральный шок от почти поросячьего визга "уволена к чертям свинячьим, жирная дура!" – значит, не сказать ровным счетом ничего.

Творящееся даже не в душе, в организме офигевшей Васи, не поддавалось никакому нормальному объяснению. Ощущение было такое, что все внутренние органы словно сдавило невидимыми тисками. До боли, до спазма, до невозможности нормально вздохнуть. В голове ритмично выстукивали макарену три сотни чугунных молотков, пальцы от напряжения скрючились в кособокую форму и не желали ни сгибаться, ни разгибаться.

Вася так и стояла посреди коридора, застыв в дурацкой позе без возможности пошевелиться и отдышаться.

И, может быть, прошло бы полчасика, все бы успокоилось и даже разрешилось мирно. Однако именно в этот момент на сцене появился самый неподходящий персонаж – копирайтерша Наташа, образцовая гламурная сука из числа тех, которых Вася по личным причинам люто ненавидела. И ладно бы просто появилась, но она же изволила высказать свое мнение по поводу того, что Хрюша давно должен был завести в офисе третий туалет – для лиц среднего пола…

Случившееся далее объяснить не мог уже никто: Вася резко вылетела из своего транса, внимательно посмотрела в глаза умной девочке, оскалилась, как рассерженная кошка, и вытянула вперед скрюченные руки.

Каблуки-шпильки под Наташей подломились, сама копирайтерша резко и как-то нелепо грохнулась на пол, а после покатилась по коридору и остановилась только тогда, когда со всей дури впечаталась размалеванной физиономией в стену.

Акт первый, мрачно подумала Вася и двинулась в сторону кабинета начальства.

Значит, ты у нас любишь запускать летающие диски, дорогой?… Поиграем во фрисби, умник?

Коллекция олдскульного рок-н-ролла в достигающем потолка стеллаже насчитывала более пятисот раритетных компактов и виниловых пластинок. И вдруг все это великолепие, словно взбесившись, сорвалось с насиженных мест и закружило по кабинету бешеным вальсом. Диски врезались в сайдинг, метили в голову резко притихшему боссу, разбили окно на мелкие осколки…

Хрюша забился под стол и там мелко дрожал, протрезвев до такой степени, в какой не пребывал уже лет пятнадцать. Не знал, от чего больше ошалеть – то ли от разворачивающегося зрелища, то ли от такого непривычного состояния.

Закончилось все в один миг: оставшиеся в живых диски (не застрявшие в сайдинге намертво) резко бухнулись на пол с противным звуком бьющегося пластика. Вася растерянно посмотрела на разгромленный кабинет, на свои ожившие пальцы, на трясущегося под столом Хрюшу…

Взяла со стола початую бутылку "Джека Дэниелса" и чудом уцелевший альбом "Digimortal", помахала на прощание бывшему шефу и неспешно двинулась в сторону выхода.

Антракт.

Выйдя из офиса, Вася поняла, что окончательно накрылось все то, что связывало ее с уже бывшей работой.

Возвращаться, чтобы забрать вещи… после устроенного безобразия было даже не смешно. Думать о том, как объяснится и какими последствиями аукнется выходка в коридоре и погром в хрюшином кабинете – тем более не хотелось. Пожалуй, надо решать, что делать дальше, как жить, платить за квартиру, что жрать и где работать.

Или сейчас не лучшее время для раздумий?

Голова болела нестерпимо, хотелось не просто выпить. Нажраться в лоскуты.

Задача номер раз – найти магазин. Номер два – купить еще водки. И три – доползти до дома.

Отпихнуть Масяню, которая лезет со своими успокаивающими мяу. Залпом выпить стакан жгучей перцовки. Добавить трофейного вискаря для вкуса.

Полегчало? Нет… повторим!

Но даже после бутылки злючей "немировки" напряжение и какое-то ненормальное состояние не отпускало – как будто ломало, корежило, крючило, Вася не могла в прямом смысле слова найти себе места, хоть как-то сесть или лечь или… объяснить, черт возьми, что же с ней происходило!

Мысли насчет работы были самыми паршивыми. Еще недавно она уже под шумок пыталась найти другое пристанище. Пару раз прямо в рабочее время сбегала на собеседования. И благополучно проваливала одно за другим. Говоря с ней по телефону, кадровики подсознательно ждали "красивую девушку с красивым русским именем Василиса". Но не полтора метра гранжа сорок восьмого размера, со шрамами на лице и суровым взглядом пронзительно-зеленых глаз из-под очков.

Хрюше было пофигу все это, он набирал людей в аналитический отдел не по внешности и даже не по характеру. Ему нужны были беспринципные трудоголики, способные по двадцать часов подряд ковыряться в сети и не требовать надбавки за сверхурочные. Дайте им безлимитный автомат с кофе, курилку в помещении, а не на улице, отсутствие дресс-кода и корпоративного маразма. Что-нибудь еще? Да, можно иногда премию в жидкой валюте – чтобы не чувствовать себя оторванными от коллектива. За такую скромную плату люди типа Василисы работали с душой и от души.

В этом была еще одна проблема. Как аналитик Вася прекрасно справлялась с работой. Но вживую с людьми разговаривала редко. Как все компьютерные черви, она львиную долю времени проводила в молчаливом зависоне возле монитора. А когда выползала на тусовки вместе со всей своей командой, то устраивала грандиозный барагоз и отрывалась за все потерянные в сети дни и ночи. В определенных обстоятельствах и понимающем обществе это воспринималось адекватно. Свои не то чтобы дружили, скорее, разделяли жизненную позиции. И дела-то шли в целом хорошо, но хотелось чего-то большего, или чего-то другого. И Василиса скромно подумывала о смене работы. Как-никак, возраст приближался к первой "серьезной" отметке четверть века. Пора было что-то менять.

Но пока не получалось. Нормальные кадровики ее просто боялись. Они боялись даже перезванивать и ответить внятно, почему не могут принять ее на работу. Тут еще эта чертова трудовая книжка, без которой просто никто не поверит даже в ее опыт работы!

Мысли о том, что делать дальше, кончились, уступив в голове место пустокрылой депрессии.

Василиса теперь просто лежала на кровати, уставившись в потолок почти невидящим взглядом, и допивала через трубочку остатки немировки. Она с каким-то холодным отчуждением анализировала свои перспективы на будущее. Хрюша воспитывал офис под свои личные загоны. Поэтому за несколько лет работы под началом этого талантливого, но эксцентричного алкаша вся поляна окончательно забыла, что такое офисная одежда. Все приходили трудиться в протертых джинсах, бесформенных свитерах и майках. У самой Васи косметики в доме не водилось сроду, и ни одной пары обуви на каблуке тем более.

Посмотреть на себя со стороны – тошно станет. Правильно, ни один кадровик в здравом уме и твердой памяти не возьмет на работу в "дружный слаженный коллектив" такое умопомрачительное чудовище, даже хорошего аналитика. Да еще и без трудовой, соответственно…

Абсолютная апатия, ощущение собственной бесполезности и конченности пересилило все разумные доводы о том, что жизнь продолжается.

Зато в голову зачем-то влезла совсем уж дурацкая мысль – пойти продавцом в магазин эзотерики. Там ни прописку, ни трудовую не спрашивают. Наверное. Продавцы – это такая паршивая профессия, что туда готовы брать всех. Один черт, девяносто процентов людей сбегают через неделю. Ничего, продержаться немного. На жизнь хватит, пару шмоток толковых со второй зарплаты приобрести, а дальше уже искать работу поприличнее. Звонить маме и униженно просить денег – ни за что! Мама человек хороший, но мозг съест чайной ложечкой. В общем, решаем вопрос с работой. Найдем, куда устроиться.

И, если еще полчаса назад Васе отчаянно хотелось просто удавиться на ближайшей люстре, чтобы начать с нуля в следующей жизни, то сейчас она знала, что просто так она не сломается. Ее нервы способны выдержать гораздо больше, чем дано любому простому человеку.

Уже засыпая, Вася ощутила в голове странную мысль, точнее, понимание. Что это ее особый дар – выдерживать невообразимые эмоциональные и нервные перегрузки, пропуская через себя любое количество энергии… И эта дивная, хотя и непригодная в общении с кадровиками идея благополучно была растоптана подступившим мучительным сном. Во сне по кабинету летали диски, журналы, осколки стекла и почему-то Хрюша в обнимку с пятилитровой бутылкой "Джека Дэниэлса". Счастливый, пьяный и довольный Хрюша. С человеческим вроде обликом, но свинячьим пятачком на красном рыле….

Валерий молча вычеркнул из списка сотрудников неразговорчивую, но симпатичную Машу. Как он и предполагал, девочка спалилась на первом же задании. Чего и следовало ожидать, не она первая, не она последняя.

Надо напомнить Винсу, чтобы дал объявление о поиске что ли… Два дня уже прошло, замотался он с этим контрактом Кобылы, некогда о собственных кадрах подумать. Точно, надо сказать Винсу. Пусть решит.

Сам Громов к идее "подать объявление" отнесся более чем скептически. Он вообще пребывал не в самом радужном настроении. Во-первых, потому что очередной фандрайзер безвозвратно покидает контору, уйдя в аптеку за аспирином. Во-вторых, потому что Кобыла все же попыталась еще раз назначить встречу и пересмотреть некоторые пункты договора.

И, в-третьих, на эту сволочную лошадь была израсходована вся энергия, а подзарядить запас в ближайшее время возможности не представлялось. Завал на работе был критическим, тут на смс ответить некогда… Еще и Валера со своими этими объявлениями о поиске нового менеджера по фандрайзингу. Сам угробил предыдущего, а теперь вынь да выложи нового.

– Ты как себе это представляешь, а? Что я там написать должен? Разыскивается личность, обладающая задатками стихийного энергета и железными нервами? Зарплата и выживание не гарантированы, испытательный срок – от полугода, клиенты уроды и босс – вампир!

– Прекрати балаган, – жестко оборвал Валерий, – Ты не первый раз это делаешь. Решай вопрос в ближайшее время, мне нужны люди.

Винсент сверкнул своими грозовыми глазищами, театрально воздел руки к потолку и драматично заорал:

– О, великий и бесполезный бог-покровитель всех вампиров! Ниспошли нам толковых сотрудников, как желает того наше достопочтенное начальство! – и со всего размаху врезался лбом в столешницу.

Валерий сочувственно покрутил пальцем у виска и молча вышел из кабинета напарника.

Вася шла к магазину "Путь к себе" через станцию "Проспект Мира", окольными путями. По дороге надо было заглянуть к одному старому знакомому. Очень удобно маршрут прокладывался через улицу Советской Армии прямиком к Краснобогатырской, где и располагалось потенциальное новое место работы.

И вдруг… ее словно накрыло незримой сетью, тянущей куда-то влево, в сторону дома, мимо которого она шла. Тянуло очень ощутимо, так, как будто туда ее звали, заманивали.

Вася помотала головой, чтобы разогнать наваждение. Не помогло. Ощущение затягивания только усилилось. Но при этом, как ни странно, она не боялась. Даже более того, она как будто понимала, что ей надо туда, надо зайти и… дальше мысль не простиралась.

Вывеска на двери была не особо приметной. Но очень узнаваемой. "GEM". Эти три буквы были знакомы каждому в шоу-бизнесе и около него. Крупнейший подрядчик по самым сложным рекламным работам. Компания, которая не любила себя афишировать на широкие массы, но была прекрасно знакома каждому в узких кругах. "Джем" считался самой дорогой и самой эффективной рекламной фирмой. Вася с сомнением покосилась на дверь. Непримечательную железную дверь с маленькой вывеской.

Почему-то она представляла себе офис крупной компании совсем по-другому. Должно быть много неона, стеклопластика, охраны и понтов. Может, это другой "Джем"?

Не суть. Желание зайти уже зашкаливало. Вася потопталась возле двери, выкурила сигарету и открыла дверь.

На рецепшене сидела милая девочка-секретарша. Сотворив дежурную улыбку, она вежливо поинтересовалась причиной визита странной незнакомки. В переводе на недипломатический язык – "боже мой, что это за чудовище в очках и немыслимых черно-зеленых штанах, косухе и берцах? И что оно тут делает?"

Вася слегка растерялась – ну вот как прикажете ответить на этот вопрос?!

– Здравствуйте, – вдруг столь же вежливо ответила она приветливой секретарше, – Меня зовут Василиса Орлова, я к вам на… собеседование. По поводу работы… вот.

– А… я пойду сейчас узнаю, – слегка смутилась девочка, – Мы вроде бы не давали никаких объявлений…

И исчезла в недрах коридора.

Винс внимательно выслушал донесение, аккуратно выглянул из кабинета. Незнакомая личность смирно сидела на диване в приемной и ковырялась в мобильнике. И от нее на три метра шибало такой мощной энергетикой, но одновременно такой неизбывной яростью, что даже с закрытыми глазами можно было почувствовать!

Стихийная? С таким потенциалом?

Кабинет Валерия был в самом конце коридора, но даже он умудрился выглянуть, почувствовав появление чего-то сверхординарного…

Напарники, за много лет притершиеся друг к другу, не нуждались в словах, чтобы понять направление дальнейших действий. Потрепанный недавними переговорами и не блиставший Винсент поспешно скрылся, а Валерий кивнул секретарше – дескать, приглашай гостью.

Офис-манагерша выказала только легкое удивление. Сам генеральный желает принять в кабинете дикую личность с безумным взглядом и образом парижского клошара? На ее вкус подобные персоналии уж совсем не тянут на рабочую единицу. Но выучка сказалась, поэтому все свои мысли она оставила при себе.

Аудиенция началась нетривиально. Золотов успел только поздороваться. А Вася плюхнулась на стул и запросто заявила:

– Хорошие у вас фотографии на стенах! Много путешествуете?

– А ты? – Валерий сразу убрал с лица маску грозного начальства и заинтересовано глянул на визитершу.

– Ну так, чуток. Индия, Финляндия, Египет, Израиль, Палестина, Турция, Италия, Франция… А вы? Это вот откуда пейзаж?

– Барселона. А это Римини. Смотри, покажу кое-что интересное. Вот это я снимал как раз в Индии. Это Янтарная комната. Ее открывают только на три дня в году.

Валерий углубился в излюбленную тему фотографий, забыв о том, зачем пришла его гостья. Минут сорок они вдвоем упоенно листали путевые заметки и альбомы с бесконечными снимками из Египта, Иордании, Италии, Франции, Нидерландов…

Золотов был потрясающим рассказчиком, эмоциональным, умным. Он сыпал бесконечными историями, невероятными фактами о древних дворцах, заброшенных усадьбах, таинственных пещерах и пирамидах.

Вася внимательно слушала и задавала вопросы по каждой увиденной фотографии или очередной экзотической вещице в кабинете.

И с каждой минутой все больше убеждалась в мысли, что этот человек умеет не просто окружать себя кучей различных сувениров, но может тонко чувствовать и понимать восприятие вещей и образов, стоящих за каждой поделкой.

Он словно мог вживую увидеть те незримые потоки энергии, что исходили от действительно красивых фотографий, зданий или даже масок, висящих на стене. Он разговаривал так, как говорит человек, обладающий чуть ли не внутренним зрением. И Вася чем дальше, тем больше очаровывалась образом этого громадного викинга с таким удивительным воззрением на жизнь и притягивающим, просто завораживающим имиджем.

В каждом его слове была такая убедительность и такая неодолимая сила, что хотелось кивать головой, и с радостью прыгнуть в самый глубокий омут новых впечатлений.

Она уже напрочь выкинула из головы мысль дойти сегодня до какого-то магазина и, как ни странно, пребывала в стойкой уверенности, что будет работать с этим человеком. Вот кто бы еще объяснил, откуда такая уверенность?

В том, что ее сейчас же, сию минуту примут. А завтра она снова придет сюда, в этот же офис, чтобы стать полноправным звеном команды…

А Золотов в свою очередь внимательно наблюдал за ее реакцией и все больше удивлялся. Стихийных энергетов он видел много, но чтобы такое…

– Ты не устала еще слушать? – участливо поинтересовался он.

– Неа, – бодро мотнула головой Вася, – Интересно же! И фотки действительно клевые. Тоже так хочу.

– Умеешь?

– Нет, – с сожалением вздохнула Василиса.

– Научишься. А что вообще делать умеешь?

– Болтать и думать головой.

– Достаточно. Принята на испытательный срок. Завтра придешь к десяти утра. Все, исчезни, у меня работы много.

Как только дверь за Василисой закрылась, Винс вынырнул из своего кабинета и устремил вопросительный взгляд на провожавшего девушку напарника.

– Великий и бесполезный бог-покровитель вампиров услышал твои молитвы, Громов. Это нечто.

– Все так круто?

– Пока не знаю. Но потенциал огромный. По крайней мере, интуитивно распознает своих, хастами более-менее орудует уже. Остальное завтра сам выяснишь. Лично пообщаешься и возьмешь под свое руководство. Эту… это существо. Мне кажется, я ее уже видел пару раз на тусовках.

– Не припоминаю.

– А я вспомнил, где видел. Это хрюшина воспитанница. Кадры у него всегда были неплохие, по крайней мере, энергорезерв у всех неисчерпаемый. Хрюша умеет задницей чувствовать наших, но работать с ними ни рожна не может. Они у него так и остаются годами на интуитивном уровне, стихийными. Ему много и не надо, раздраконит своих, негатива от них же понахватается и к клиентам прет, как носорог. Тем и живет. А эта… мелочь пузатая, стихийник. Посмотришь завтра повнимательнее, что из нее можно сделать, может и стоит поработать.

– Посмотрим.

– Если она действительно заслуживает внимания, то я хочу, чтобы ты ее обтесал, воспитал и научил всему, чему нужно.

– Так ты не сказал, какие способности?

– Сам не знаю. Что-то такое есть. Чуйка хорошая. Хасты проявленные. Может спокойно отращивать их на десяти пальцах. Только не понимает, что творит.

– Ну не знаю, – усомнился Громов.

– Я знаю. Похоже, что она свою собственную природу пытается запрятать поглубже. Вообще, личность вроде бы способная, но очень сложная. Вовремя ее не подхватили, не обучили, она со своими грандиозными талантами растерялась и перепугалась.

– Это понятно…

– Вот и хорошо. Мы таких с тобой уже видели. Попробуешь что-нибудь сделать. Только поаккуратнее с ней, держись на расстоянии. Помнится, был у нас прецедент твоего общения с таким талантом.

Винсента перекосило. Он эту историю помнил отлично – когда-то девочка с такими же большими талантами в порыве страсти умудрилась вытащить из него почти всю энергию. Едва успел вовремя опомниться и удрать из-под воздействия. Отделался тем, что три недели приходилось восстанавливаться исключительно естественными способами, потому что на "опустошенного" инкуба не клевали даже самые оголодавшие особи…

Впрочем, успокоил себя Громов, в данном случае возможностей для проявления личных интересов у новой девочки не будет. Потому что позариться на нее может только слепой извращенец… Главное, есть хорошие способности, потенциал и перспектива. Интуиция подсказывает, что с коммерческой точки зрения толку на обозримом горизонте будет достаточно. Но это еще вилами на воде. Талант, конечно, но что с ним делать – ума-то своего к нему не приложишь. Ладно, посмотрим.

Михал Михалыч проводил Илону в тренировочный зал. Как выяснилось, Курин-старший не чурался занятий рукопашным боем. Станислав, в миру именуемый Славиком, числился в штате персональным тренером. Но сейчас хозяин был в отъезде, и означенный Славик скучал в гордом одиночестве.

Илона остановилась на подходе к залу и присмотрелась. Высокий, но немного нескладный, на вид лет тридцати. Хорошо развитая мускулатура, набитые кулаки, отрешенный взгляд хорошего бойца. Все эти детали Илона машинально заметила по первому минутному взгляду.

Михал Михалыч решил, что официально знакомить двух бойцов не стоит. Такие люди предпочитали собственные методы выяснения отношений в будущем коллективе. Поэтому начбез благополучно ретировался и оставил своим подопечным возможность поговорить без свидетелей.

Илона встала в углу зала и теперь смотрела, как Славик методично отрабатывает серии ударов и хитрые приемы вышибания лишней спеси из вражеской морды.

Он заметил ее, но сделал вид, что не обращает внимания, продолжив свое увлекательное занятие.

А мадам капитанша сделала вид, что подпирание стенки – совершенно нормальный способ времяпрепровождения для ее статуса и ранга.

Илона пропустила момент – Славик подобрался на расстояние вытянутой руки и почти впечатал ее в стену. Внимательные глаза смотрели в упор.

– Долго будешь подглядывать?

– Подглядывают тогда, когда прячутся. А я наблюдаю.

– Ну и? – снова поинтересовался Славик.

Какой вежливый и разговорчивый, черт дери!

– Что ты хочешь от меня услышать? – устало спросила Илона, понимая, что вступать в перебранку себе дороже.

– Позырила?

– Да, – и решив принять правила игры, вдруг окинула оппонента плотоядным взглядом самки в период охоты. Оценив рельеф мышц, кучу боевых шрамов и волевые черты лица, к сожалению, лишенные даже намека на интеллектуальную заправку внешней оболочки, – Неплохо выглядишь. Я бы тебя прямо сегодня.

– Ну а кто мешает? – вдруг почти дружески усмехнулся Славик. В глазах промелькнула уважительная оценка и неподобающее для тупого боевика понимание. – Ведьмочка на помеле прилетела?

– Угу. А ты у нас кто, кинестетик?

Славик улыбнулся. Илона моментально почувствовала себя марионеткой в руках властного кукловода. На каком-то надфизическом уровне к ее запястьям и щиколоткам намертво прилепились прочные и немного болезненные нити. Илона попыталась отлепиться от стены, но не смогла. Все те же незримые нити аккуратно удерживали ее на месте.

Славик снова ухмыльнулся как сытый крокодил и сбавил обороты.

– Могу обездвиживать противника на некоторое время.

Хасты. Вспомнила Илона знакомое название. Она как-то раз читала об этом. "Орган чувств", проявляющийся у энергетических вампиров. Хасты нематериальны, это некая биоэнергия, которую можно увидеть, если смотреть "краешком глаза". Умению такого рода наставники обучают почти всех новичков.

– Видишь? – поинтересовался Славик.

– Вижу, – кивнула Илона. – Вопрос. Если хасты используются "не по назначению" и имеют ярко выраженную материальную основу – причиняют боль, обездвиживают и так далее… значит, вы столкнулись с очень редким видом, берсерком. Особый род боевых машин, рожденный в войне. Афганистан или Чечня?

– Не суть. Откуда инфа?

– С одного сайта.

– Правильная тема.

– Так откуда ты такой?

– Как все, из девяностых.

Славик отпустил свою жертву и прошел в середину зала, усевшись прямо на коврик по-турецки. Ему было интересно познакомиться с понимающим человеком.

– А можно подробнее? – Илона проследовала за ним и повторила позицию, изобразив на лице глобальный интерес.

– Берсерк – это, можно сказать, ошибка природы или энергетических полей, я не знаю. Мы вроде как неправильные. Ни колдовать, ни шакалить не умеем. Тупая машина убийства.

– Если мне не изменяет память, берсерки появлялись там, где брали штурмом стратегические объекты. Это те, кто впитывал в себя эмоциональную бурю над полями сражений.

– Обширные познания. Как звать-то?

– Илона.

– Прикольно. Сама откуда? Из органов? Любопытная уж больно.

– А ты догадливый.

– Жизнь научила.

– Как ты до такой жизни-то дошел?

– До какой? Что сижу спокойно в хозяйском доме и в бой не рвусь?

– Ну да, я это и имела в виду.

– Ай. Как все. Выжил в войне и нашел теплое местечко. Исполняю роль тупого охранника и делаю вид, что все прекрасно. Нахлебался по молодости сражений и больше не испытываю к ним романтической привязанности. Наигрался в войнушку.

– А почему хасты продемонстрировал сразу?

– Потому что у тебя на лбу написано, что ведьма.

Илона машинально потерла лоб, чем вызвала еще одну улыбку Славика.

– Михалыч пару раз говорил о тебе. Мы одним миром мазаны, коллега.

Разум подсказывал Илоне, что с этим товарищем следует срочно организовать хорошие отношения, каких бы моральных унижений это ни стоило. Хотя, какие унижения? Славик был весьма симпатичным малым, и почему-то сейчас этот факт стоял на первом месте. А все остальное можно было выяснить попозже.

– Сходи в душ, – как будто невзначай бросила капитанша, отводя взгляд, – я люблю чистеньких. И скажи где твоя комната. Зайду через полчаса.

– Тебе на второй этаж, третья дверь слева.

Славик показательно равнодушно поднялся и прошествовал прочь. Илона была в его вкусе, и хорошо, что она оказалась действительно понятливой девочкой.

Удручала берсерка лишь одна мысль – что Михалыч вообще узнал об изнанке столичной тусовки. О вампирских кланах, энергетике и прочей ненужной обычному человеку ереси. И теперь из-за этих лишних знаний предстояло ехать в драную Москву. В этот сумасшедший, невозможный и насквозь пропитанный алкоголем и бензином город.

И Славик догадывался, кто приложил руку к этому решению. Потому что Артемий никогда не высказывал желания перебираться из Питера в первопрестольную. Тем более, не лез в вампирскую тусовку.

За всеми ненужными знаниями явно чувствовалась рука Толика, шакала Табаки. Он давно привинтился к наследному принцу и умудрялся вливать ему в голову дурацкие идеи.

Толик был человеком. Талантливым, начитанным, но стукнутым на голову. Перечитал уйму фэнтези, грезил о вампирском укусе, вечной жизни и прочей галиматье. И каким-то непостижимым образом заражал своей ахинеей Курина-младшего. Он же подбил его на знакомство с гуру Санчесом и получение вампирской инициации. Его же идеей было знакомство Артемия с кланами.

А уж там – вопрос техники. Перебазироваться в Москву, уговорить Михалыча отправить вслед за отпрыском "молодую гвардию" – то бишь, все того же Толика, Славика и "какую-нибудь телку посимпатичнее". Стопудово, так и рассуждал, скотина.

Интересно, как Толик посмотрит на столь обожаемых вампиров и ведьм, если рассказать ему одну историю, далекую от гламурной восторженности? Ту самую, как громили и брали штурмом треклятые "горячие точки" И как будущих берсерков чуть не располосовали на мелкие лоскутки, чтобы перетянуть на свою сторону должные силы. И как пришлось столкнуться с ирччи… Стоило, пожалуй, просветить умника в этом вопросе.

Но это потом. Пока что назревает прекрасный вечер, наполненный первобытной радостью секса, которого не было уже пару месяцев – как-то все не складывалось, дел много…

Глава 5.

"Многие склонны считать, что вампиры – это такая сверхсильная раса, которой ничего не стоит взять и поработить человечество, подчинив его своими сверхспособностями. Так вот, спешу развеять этот миф. Во-первых, вампиры, а также ведьмы и колдуны далеко не всесильны. И их способности не так многогранны, как описывает их фэнтези-литература.

Способности у всех разные, кто-то в чем-то сильнее, кто-то слабее. Но кащеев бессмертных среди нас нет.

Если очень кратко, то человеческая энергия, с которой могут работать "экстрасенсы", делится на три вида – ментальная, физическая и эмоциональная.

Ведьмы и ведьмаки могут работать с первыми двумя. Вампиры – только с эмоциями.

Исключение составляют так называемые высшие, вампиры менталы и физики. Редкий вид, который обладает дополнительным набором способностей. Но и они не могут творить заклинаний, ритуалов вызова демона, поджигать взглядом сигареты и летать на черном помеле с мигалкой.

Кстати, обычные энергеты, не наделенные форматом высших, те просто терпеть не могут, когда их вампирами называют. Потому как клыков не носят, крови не пьют, особыми силами или фобиями не отличаются. Ну да, у нас другое мышление и другое восприятие жизни в целом. Мы не можем существовать в обществе только людей, не имея достаточной коммуникации со "своими". Это было бы похоже на то, что человек живет в лесу с зайчиками и медведями.

Энергеты – с одной стороны, совершенно обычные люди. А с другой – сложносочиненная сила, приобретающая порой весьма странные очертания, будучи примененной с креативным подходом.

Но, на каждую силу закон справедливости обязательно найдет противодействующий элемент. То есть, на хитрую жопу – хрен с винтом, выражаясь более корректно и понятно.

В целом энергеты сами себе хозяева. Они давно объединились в кланы и научились саморегуляции.

Случилось это примерно через несколько лет после того, как сам феномен энергетического вампиризма стал массовым.

В это время никто не контролировал события, и одному творчески настроенному умнику удалось организовать всероссийский беспредел. Да, по секрету – легендарный господин Мавроди был первым главой вампирского клана. И незабвенная корпорация МММ, собственно, породила идею о сплочении энергетов под руководством высшего. Очень уж нетривиальная получилась бизнес-система.

Однако, тогда же сами вампиры поставили себе ограничитель борзометра. Научились держать под жестким контролем собственные ресурсы. Потому что лучше по чуть-чуть, как курочка по зернышку, зарабатывать на домики в Чехии, квартирки на Пушкинской площади, машинки с тремя лучами, но дожить до почетной старости. Нежели стать звездой всех экранов, купаться в деньгах и славе, но к тридцати годам оказаться полностью развоплощенным. И закрытым за решетку.

Последствия крупнейшей вампирской аферы так всколыхнули общественность, и породили столько проблем, что кланы предпочли перейти на жесткую систему самоконтроля. Трансформу запретили продавать на человеческом рынке, ограничили сферу влияния вампиров и договорились, что все кланы занимаются любым бизнесом, удаленным от политики, бандитизма, военщины и прочих силовых структур. Исключительно нейтральные вещи – шоу-бизнес, мода, туризм и красота.

Хватило мозгов таким вот образом обеспечить линию секретности и не лезть, куда не следовало.

Конечно, были дураки, которым подобный расклад казался смешным. Пытались противоречить. Была в конце девяностых еще одна волна траблов, с которой удачно справились. И уже не доводили беды до всероссийского масштаба. А затем, наученные опытом, вампиры придумали вовсе уж прекрасный способ оградить себя же от своих же.

Кланы, как я говорила, больше похожи на обычные крупные фирмы. Пыхтят себе потихонечку, денежку зашибают, насквозь легальным и мирным способом. Даром что порой методы работы слегка необычны. И результаты поинтереснее, чем у "человековских" контор.

Но ведь бизнес есть бизнес. Высокому начальству некогда воевать с ренегатами, у них дела поважнее. И совсем неохота искоренять повсеместное зло, уподобляясь супергероям. У них высокий сезон, квартальный отчет, совещание и корова не доена.

Проще отщипнуть от бюджета малую толику и нанять специалистов по разруливанию сложных вопросов. Так в нашей дружной вампирской семейке появился "спецотдел". Братство Креста и дубины под чутким руководством Пахана Димыча. Смешно звучит, да?

А на практике все очень даже серьезно. Попозже я расскажу детально об этом феномене. Сейчас кратко введу в курс дела, чтобы примерно объяснить, чем эта система занимается.

В вампирской тусовке существует некий кодекс секретности. И соблюдать его должны все, от высших, до неофитов. Например, ни под каким соусом нельзя отбирать эмоции у людей в общественных местах, таких как транспорт, парки отдыха, жилые кварталы и т.д. Несоблюдение этого правила приводит к наказанию. Вампир, пойманный на месте за подобным занятием, будет вразумлен с помощью дубины прилагательной. Вне зависимости от чина и статуса. Места, где разрешено отчуждение энергии, а также обстоятельства, при которых это действие возможно, строго регламентированы. Можно "работать" в офисе своей организации, на выездных встречах и мероприятиях в рамках оговоренной деятельности клана. Можно посещать "заведения", внесенные в список, где разрешается охота. В остальных случаях представители Братства имеют полное право применить к нарушителю физическое воздействие".

Перед завтрашним знакомством с новенькой, да и вообще, для работы, Громову требовалось срочно восстановить баланс энергии, нарушенный Кобылой.

Гипотетически можно было воспользоваться универсальным методом, зайти в клуб, познакомиться с симпатичной барышней и помурыжить ее полчаса. Но душа требовала адреналина.

Поэтому Винсент шакалил. На запрещенной территории. Он знал правила: в местах общественного отдыха вампирам запрещено забирать у людей эмоции. И любой браток, случайно оказавшийся рядом, имеет полное право дать ему за это по морде. И все прекрасно понимали, почему. В парках по традиции куражилась молодежь без ума и фантазии. Хватало желающих поиграться по вечерам в сатанинские ритуалы. Чуть что – визг по всем фронтам и каналам. Любые действия настоящих энергетов в такой зоне сравни открытому вызову общественности. Никто не отмажет, если что. Официально заявление писать не будут, но ведь побегут в какую-нибудь идиотскую программу "Пусть говорят" и не столько правды скажут, сколько грязи выльют и домыслят своими скудными извилинками… Были прецеденты.

Поэтому Громов прекрасно понимал, на какой рожон лезет. И зачем.

Любой обученный энергет прекрасно знал простую формулу: просто эмоциональная энергия, отчужденная у донора, усиливалась в десяток раз, если в момент подпитки сам вампир находился в состоянии драйва.

Собственный адреналин был незаменимым катализатором при получении эмоциональной подпитки. Ничто не насыщает так быстро и надолго, как порция чужой энергии вперемешку с собственными, генерируемыми по ходу пьесы.

А Громов был ответственным на работе, но первостатейным лентяем по жизни. Ему даже подпитываться было лень. Поэтому процесс получения энергии частенько совмещал с чем-нибудь. Водил девушек по заведениям или баловался в фитнес-клубе возле офиса. Это здорово экономило время: пылишь себе по беговой дорожке или гантели гоняешь, а на тебя пялится вожделеющими взглядами толпа девушек. А через пять минут начинаешь входить в эмоциональный клинч стихийных атак от ревнивых парней. Трижды в неделю он так и делал. Заодно держал себя в идеальной физической форме, хотя уже прочно приблизился к официальному сорокалетнему рубежу. Но на вид бы ему никто не дал больше тридцати.

В этот раз природная лень окончательно победила здравый смысл. Громову было лень даже пробежаться пару километров или подрыгать ногами.

Любовь к поиску простых путей подсказала наилучший выход: явиться на территорию, где вечерами частенько выгуливается "патруль" братков и шарахаются влюбленные парочки. От ожидания первых адреналина хоть залейся. Оставят без клыков и будут правы. А вторые просто фонтанируют положительными эмоциями.

Пока все было спокойно. И со стороны невооруженным глазом выглядело все очень пристойно – сидит себе человек на лавочке, наблюдает за одухотворенными парочками с циничным равнодушием.

Только если присмотреться и сделать несколько нереальных логических выводов, то можно заметить, как резко меняется настроение влюбленных, когда человек на них смотрит. Лица начинают хмуриться, потом возникает ссора, раздаются звонкие пощечины и обидные слова… Как с отвращением только что миловавшиеся голубки глядят друг на друга.

Винс осторожно протягивал хасты и деликатно вынимал бьющие фонтаном эмоции, энергию любви, сексуальности, привлекательности партнеров друг для друга. Правда, делал это с размахом – доводя сцены до абсурда. Ему иногда нравился театр человеческих страстей.

В принципе, оставалось еще чуть-чуть, буквально, самая малость. Только парочки, несмотря на хорошую погоду, почему-то закончились. Можно было уже не жадничать и проваливать от греха подальше, но Громов любил дразнить судьбу. И она отвечала ему закономерными оплеухами.

Как Коровьев из воздуха, возле лавочки соткался новичок из команды Паханчика. Борзый, бестолковый, едва нарастивший мясцо на костях и вчера научившийся бить наотмашь и кидать через колено. Зато в глазах столько фанатичной убежденности и презрения ко всяким кровососам! Бывали среди послушного стада Димыча такие экземпляры – считавшие вампиров классовыми врагами по определению, а уж на запрещенной территории и подавно потенциальными самоубийцами.

Парковая зона окончательно опустела, разошлись даже неутомимые собачники. Что ж, оно и к лучшему.

Винс потянулся, неспешно и манерно. Плотоядно хмыкнул, оценивая "братишку". Состроил самую приторно-вежливую физиономию, на какую только был способен.

– Доброй ночи, святой брат.

– Че дерзишь, грызло?

– А ты че хамишь? – так же вежливо поинтересовался Винс. Парень стушевался.

– Че ты тут отираешься, мразь? Тебе своей территории мало, решил сюда сунуться, проверить, как у нас тут звездюлями кормят, а?

– Плохо у вас кормят, если по тебе судить, болезный. Вон, еле-еле обрастаешь мышцой. Как был дрыщом, так и остался, зря потеешь.

– Сссука, – с присвистом выдохнул парень и кинулся в яростную слепую атаку, надеясь взять внезапностью.

Винсент почти ленивым движением снялся со скамьи и ушел в сторону, предоставив противнику возможность потерять равновесие и попробовать на вкус местную лавочку. Добавил на гарнир пару несильных, но болезненных тычков в подставленную поясницу и снова сдвинулся с линии атаки.

Такого поворота братишка не ожидал. Скатился на землю, подскочил, прицелился и снова тупо бросился вперед. Винсенту стало почти скучно, уж очень примитивными были эти попытки атаковать. Всего-то дел с этим малолетним – зажать локтем подставленную руку, слегка повернуться и чуть-чуть надавить – простейший болевой прием, а действует безотказно.

Ах ты ж сволочь! Исхитрился достать ногой, в коленку! Больно же, черт подери, и штаны теперь грязные!

Громов сильнее вывернул руку противника, заставив его присесть и побледнеть от боли.

Винсент был обижен и зол. А еще размышлял, что теперь с этим недомерком делать? Отпустить и позорно сбежать, пока не пришел в себя после неудавшейся драки? Или накостылять так, чтобы еще часа два не смог подняться? Верный метод, но с Паханчиком потом придется разговаривать серьезно и по существу…

Блин. Похоже, разговор состоится незамедлительно – с той же аллейки, откуда явился бешеный парнишка, теперь показался сам бритоголовый патриарх.

– Винс, тебе не кажется, что в твоем имени надо последнюю букву сделать первой? Ты натуральный свин чукотский.

– Ты знаешь, сейчас как раз это мне и кажется. Посмотри, в каком свинском состоянии мои джинсы! И я не чукотский, я коренной москвич.

– И что? – Паханчик постарался сделать вид, что не заметил шпильку в свой адрес. – Отпусти пацана, потолкуем.

– Отзови свою шавку, чтобы не тявкала, и отпускаю.

– Леха, не дури.

– Пахан! – взвыл упомянутый Леха, все еще удерживаемый в болевом захвате.

– Я что сказал! – рявкнул Димыч. – Громов, а ты отпустил парня, быстро.

– Паханчик, ты ничего не перепутал? Не забыл, с кем разговариваешь? – тем не менее, злополучного Леху отпустил и проследил, чтобы тот отодвинулся за спину главаря.

– Нет, я в порядке. А вот кое-кто забыл, что на этой территории шакалить не позволено. Мы как договаривались? От ваших с Валерой обоснованных выходок вреда немного, допускаю. Но, кажется, мы с тобой уже общались на тему того, с кого ты можешь тырить эмоции, а с кого нет. Как мне сейчас понимать твое поведение?

– Я нарываюсь, Пахан Димыч, – беспечно улыбнулся Винсент.

– Заметно, – с достоинством ответил патриарх.

– Помахаемся?

– Руки чешутся?

– Не без того.

– Я тебе могу еще жопу почесать, плеткой, или спинку помассировать – дубиной.

– Это той самой дубиной, которой ты себе как раз очко массируешь ежевечернее? И ритуально трижды против часовой стрелки поворачиваешь, вознося хвалу за день прожитый и грехи наши тяжкие?

– Нет, той самой, которую ты несколько лет назад уже оценил по достоинству в процессе получения райского удовольствия от жесткого порно с неким Громовым в главной роли. Это если помнишь, был такой почти эротический фильм "Двое праведников одного вампира имели трижды по кругу, с посвистом и под метроном".

– О, тогда благодарствую, сия роль показалась мне не самой удачной, – парировал Винс, не моргнув глазом. Хотя по идее слова Паханчика должны были вызвать у него как минимум приступ бешенства. Было весьма неприятно. До "порнухи" не дошло, но Громову за нарушения этики накостыляли по самые уши, и на прощание отрезали складным ножом длиннющие волосы. Это было не по правилам. Вообще, беспредел. Величайшее оскорбление красоты и достоинства Винсента. Пахан знал, как вывести из себя любого противника. Конечно, инцидент был давно исчерпан, отношения изменились, и Громов с Паханчиком стали если не друзьями, то понимающими друг друга людьми. Поэтому Винсент сдержался и не стал продолжать перепалку. Он знал, куда шел. А манерничал, потому что не хотел выдавать отношения с Паханом при неокрепших умах последователей. Да и сам Димыч был того же мнения – рано им видеть, как яростный поборник чистоты человеческой расы может запросто и вежливо общаться с высшим вампиром.

– Вот что, – произнес Димыч, – Проваливай отсюда, чудовище. И постарайся соблюдать соглашение, пока я не объявил на вас натуральную охоту.

– Окей, уже проваливаю. И тебе не болеть, Паханчик. Будь здрав и счастлив.

– А ты сдохни побыстрее, пожалуйста. Исполни мою мечту сплясать на твоей могиле вприсядку.

В первый официально рабочий день Василиса явилась в офис Золотова как штык, ровно к десяти. Милейшая секретарша объявила, что сейчас явится коммерческий директор, собеседование с которым тоже предстоит пройти.

Василиса резко помрачнела. Она представила себе этакого чванливого пузана в золоченых очках, который с долей папской снисходительности взирает на творческий бардак в коллективе завзятых креативщиков шоубиза. А потом оценивает особо скрупулезно всю коммерческую выгоду от каждого отдельно взятого представителя расы копирайтеров-промоутеров и прочей шушеры. Потому как креативщики никогда не знают формул экономической эффективности собственной работы, и за ними глаз да глаз….

В общем, Вася приготовилась к худшему. Уселась на предложенный в переговорной комнате стул (неудобный, зараза!) и уткнулась мордой в мобильник, играть в пасьянс.

Не прошло и пяти минут, как дверь приоткрылась, и первое, что увидела Вася, это лаковые сапоги с драконами. К сапогам прилагались: стильные драные джинсы, умопомрачительного кораллового цвета рубашка, шейный платок и такой убийственный взгляд, что Василисе стоило огромного труда не сползти под стол.

Захотелось повеситься. Желательно ему же на шею. А еще лучше – удрать куда подальше, пока не началось!

У Василисы была необъяснимая черта, которую не понимали даже самые лучшие друзья: неадекватная реакция на мужскую красоту. Неизменно, если на горизонте появлялся представитель касты метросексуалов или просто генетически хорошо смастеренное существо, то серые клеточки мозга стремительно паковали вещи и удалялись в неизвестном направлении. В голове оставалась девственная пустота черепной коробки. И вместо нормального разговора начиналась такая бредятина, что Василиса еще неделю отходила от шока, злилась на себя, еще больше – на излишне привлекательного собеседника.

Это было какое-то проклятье – совершенно неконтролируемая неадекватность и приступы смешливой тупости, которые прослеживалась исключительно в определенных ситуациях. Во всех других случаях Василиса отличалась язвительной интеллектуальностью и на коммуникативные проблемы не жаловалась.

Первым нарушил молчание незнакомец. Представившись:

– Доброе утро. Меня зовут Винсент Громов, я коммерческий директор компании "GEM".

Зашибись, подумала Василиса.

Дальнейшие события укладывались в голове с большим трудом. Где-то в середине разговора промелькнула фраза "ты меня слушаешь вообще или пребываешь в своем богатом внутреннем мире?". Да какой там внутренний мир, чтоб тебя сорок раз по девяти, в перехлест из поворота в перекос! Я уже не там, я уже в том самом центре мироздания от помеси восторга и высокой степени безумства! Нет, ну нельзя же так шикарно выглядеть, черт возьми!

И самой большой загадкой, как этот, с позволения сказать, коммерческий директор, умудрился составить имидж из совершенно не сочетаемых вещей – флюрной майки, шарфа, коралловой рубашки, зеркальных очков и лаковых сапог с драконами, которые теперь по ночам сниться будут!

Василиса понимала, что впечатление, оставленное до того Валерием, было, конечно, сильнейшим. Но такая одуряющая красота в сочетании с невообразимым стилем оказались не слабее всех событий прошедшего дня… Мнения внутреннего разума резко разделились. Но единогласно сошлись на том, что пропала Вася, окончательно.

Собеседование превращалось в подобие безумного фарса.

Василиса только и могла сидеть, глотать горячий кофе, заботливо принесенный секретаршей, и почти невпопад отвечать на полсотни вопросов, которые этот человек задавал ей.

Еще говорил-то как, зараза. Голос у него был низкий, глубокий и проникновенный. Такой бывает только в хорошем кино у самых очаровательных злодеев или вампиров…

Вася отвела глаза, не в силах больше выдерживать такой прессинг – Громов завораживал и гипнотизировал ее. И взглядом и голосом. Этот тип сейчас добьется того, что она разревется и убежит, не в силах справиться с эмоциями. Задумавшись, Василиса краешком глаза посмотрела на Громова – не заскучал ли?

И увиденное мгновенно заставило ее вспомнить эпизод из рассказа Бушкова о том, что именно таким взглядом "краешком глаза" можно увидеть скрытую сущность человека, или не совсем человека…

"Внутренняя сущность" Винсента была хищником, похожим на какого-нибудь ягуара или пантеру. Он казался ленивым и бархатным, а на самом деле, когда было нужно, мог и когти показать, и цапнуть так, что голова с легкостью расстанется с большой обузой в виде тела. Объяснить то ощущение, или чувство, или форму видения, при помощи которой Василиса узрела эту самую сущность, не получилось. Но какая-то неведомая часть подсознания быстро нашла подходящий термин – это вампир. Так вот они какие…

Одернув себя за лишнюю фантазию в неположенном месте, Вася, тем не менее, решила, что ей и так нечего терять. Поэтому можно и проверить по ходу дела одну теорию: что воздействие вампирского гипноза можно сбить методом "дырявого носка". Этому шарахающему приколу из теории жестких переговоров ее научили еще у Хрюши. Если разговор идет в ненужное русло, достаточно внезапно сменить тему и заставить оппонента ошалеть, задуматься, а лучше – слегка испугаться. Работало безотказно. Стоило попробовать, хуже не станет.

– Я с кошками умею разговаривать, – гордо заявила Василиса. И ехидно заглянула в глаза своему оригинальному собеседнику. Гипнотический взгляд грозовых очей моментально исчез, уступив место обычному любопытству и даже легкому недоумению. Так-то, знай наших, чудо.

– Вот как? – выгнул бровь коммерческий директор, пытаясь понять, каким образом его только что слили.

– Да. У меня дома живет кошка. Масяня, или просто Мася. Я Вася, а она Мася. Черная, и глаза у нее желтые…

– Вот и замечательно, – прервал ее Громов. На секунду задумался. – А похоже, чему-то тебя учили. Пойдем, покажу твое рабочее место, устраивайся. К вечеру еще пообщаемся.

Винсент был удивлен. То, что чувствовала на себе его новая сотрудница (в перспективе) было гораздо больше, чем стандартный прессинг. Золотов специально попросил не жалеть сил и проверить новенькую на прочность. От той волны эмоций, которую Громов послал ей в переговорке, даже фригидная лампочка загорелась бы адским пламенем и взорвалась. Да, девочка реагировала на инкуба, но так, как будто имела дело с необученным новичком, а не высшим энергетом. Тем более, имеющим десятилетний стаж. Она буквально пожирала эмоции, как голодный котенок дармовую курицу. И этот резерв поглощения был пугающе бесконечным. У нее что, в ауре черная дыра что ли? Было чему удивляться.

Но было, отчего и разочароваться. Золотов уверял, что хасты у новенькой проявлены очень хорошо, одновременно может в самые разные стороны "отращивать" до десяти щупалец и держать вокруг себя огромное пространство под контролем. Подобные вещи умели вытворять очень хорошие актеры или ораторы. Сегодня же не было ни единой попытки проявления.

Василиса будто сжалась, закрылась и городила какую-то ересь. Даже при всех ее возможных стихийных талантах, работать будет невозможно. Впрочем, делать скоропалительные выводы не стоило. Понаблюдаем до вечера, а там посмотрим.

А Василисе предстояло весь день сидеть как на иголках в ожидании нового разговора. Каким он будет? О чем?… Оставалось только ждать.

Глава 6.

Если бы у слова на букву "б" существовал аналог мужского рода, то этот термин был бы применим к Артемию Курину на сто процентов.

Тема с неугасимым аппетитом, правда, без особого вкуса и разбора, трахал все, что относилось к числу "более-менее симпатичных самочек".

Возрастные, физиологические и, тем более, умственные критерии для него существовали в весьма призрачном формате.

Будучи инкубом, он самозабвенно пользовался приобретенной способностью. И не считал свои похождения даже поводом для знакомства наутро. Пару раз даже подумывал написать Павлу Дурову, чтобы тот изобрел для "контакта" шаблоны быстрых сообщений наподобие смс. Потому что просматривал ежедневно огромную "простыню" в личке, наполненную сотней почти однотипных аватарок полуобнаженных девушек. И даже не вчитывался в сообщения, они все были похожими.

Артемий мог спокойно играть в экстрасенса – не глядя процитировать любой "мессадж". Ничего нового, почти унисонное вытье: "Почему ты мне совсем не пишешь? Ты меня забыл? Я так скучаю по тебе, мне невыносимо без тебя… Посмотри, я сделала новую фотосессию и татуировку…"

А это была еще одна особенность Курина. Он был "скульптором", творцом девичьих образов по своему подобию и вкусу.

Особо заинтересовавших его дамочек, при помощи безграничной харизмы и обаяния, он превращал в практически одинаковых кукол. Умело объяснял каждой, что "девушка его мечты" должна обладать рядом определенных атрибутов, которые ему безумно нравятся: афрокосички, огромные туфли-стрипы, мини-юбка, татуировка (лучше всего с кошечкой) и накладные ресницы.

Законченный образ Артемий критически осматривал и, в случае достаточного совпадения с его вкусами, заносил в коллекционный "гербарий". У него для этих целей имелся специальный– альбом с фотографиями и небольшими памятными записями: как девушку звали, что с ней было и как было. Всех остальных, не прошедших процедуру "стандартизации", он благополучно забывал после первой же ночи.

С теми же, кто вошел в заветный список, Артемий продолжал некоторое общение. Ему были нужны партнерши для тусовок. И выглядеть они должны были как полагается. В контексте шоу-бизнеса "девушка Бонда" – аксессуар, дополняющий имидж звезды.

Ради Артемия они были готовы на любые жертвы. Потому как он был красив от природы, талантлив и признан публикой, и вообще, обладал классической притягательностью инкуба. От которой еще никто безнаказанным не уходил.

О последней своей особенности он узнал от гуру – питерского энергета, который открыл ему и еще дюжине новичков, священные тайны вампирского сообщества.

Гуру звали Санчес. Лучше бы его звали "Дон Кихот", было бы больше правды. Гуру был высок, тощ, экзальтирован и начитан. Мечтал организовать в Питере альтернативу московским кланам, объединить вокруг себя энергетов и ведьмаков. Много чего хотел. Говорят, что он сам слетел с крыши. Шепчутся о том, что не без помощи. Выяснять не желал никто.

Санчеса нашел Толик, первый спец по мистике. Артемий из общения со своим гуру узнал многое. Жаль, времени на учение судьбой было выделено мало.

Но главное Санчес успел – пояснил Артемию, как пользоваться и развивать свои главные способности, аудиала и инкуба.

"Быть вампиром, обычным энергетом, без способностей высшего – это значит, усиливать свои способности на эмоциональном уровне. Ты можешь написать картину, если умеешь рисовать. И, будучи визуалом, сможешь вложить в нее такие эмоции, что люди на выставке будут падать в обморок, глядя на холст. Если у тебя есть слух и ты умеешь петь, то ты можешь записать хороший альбом. Но когда ты аудиал – то в каждом слове будет гореть чувство, и под каждую твою песню будут трахаться, убивать, разрушать и строить города. Вампиры не сильно разделяют себя на классы, обычно таланты проявляются по психотипам. Что дано тебе от природы, то ты и будешь развивать. Просто учишься работать не только с физическими данными, но и с эмоциями в том профиле, в котором уже обладаешь определенными навыками. Но тебе, Темушка, повезло очень сильно. Помимо обычных способностей вампира ты получил еще один бонус в свою копилку. Ты инкуб. Я не могу тебе сказать, откуда берется именно этот тип. Возможно, это какое-то влияние теории либидо и мортидо. Среди вампиров есть берсерки и инкубы, воплощения убийства и секса. Ты относишься ко вторым. Быть инкубом – это значит уметь работать с сексуальной энергией.

Ты можешь научиться соблазнять любую девушку. И можешь научиться выглядеть в глазах людей не так, как на самом деле. Ты будешь казаться симпатичнее, привлекательнее и ярче. Когда захочешь.

Секс дает огромный приток энергии – если правильно им пользоваться. Главное, не отдавать, а брать от партнера все возможное, держать в состоянии напряжения, ожидания, желания и неистовости, граничащей с отчаянием. Тогда, в состоянии эмоционального предела, люди готовы отдать все за ночь с тобой. И именно тогда ты сможешь взять от них столько, сколько не даст больше никто. А люди будут счастливы отдавать, потому что инкуб – это как наркотик, даже капля внимания дает ни с чем не сравнимое удовольствие. Тебе повезло получить этот дар, Темушка. Учись им пользоваться".

И Темушка учился. Благо, природа не обделила его обаянием и раскованностью. А практического материала в городе было предостаточно.

И буквально через считанные недели наследный принц понял, что может произвести впечатление не только когда был выспавшимся и причесанным. Но даже будучи одет в замызганные шорты и третьей свежести футболку.

Сила инкуба заключалась еще в том, что в хорошо "заряженном" состоянии энергет казался людям неимоверно красивым. Вне зависимости от дресс-кода. Понятно, что как звезда шоубиза, Артемий в тряпье на публике не появлялся. А вот повышенное внимание и активную любовь девушек весьма оценил.

К слову, сам он любовником был весьма посредственным. Эгоистичным и ленивым. Инкубам вообще свойствен эгоизм. Его интересовало только количество новых впечатлений и энергии, получаемой от каждой дамочки.

Строить отношения с кем-либо? Встречаться? Идти на какие-то компромиссы? Увольте! Желающих закатиться колбаской в его постель после каждого концерта было не меньше полусотни!

Поэтому Артемий каждый день с тоской осматривал "личку" и мечтал о том, чтобы в контакте появилась функция массового шаблонного ответа…"

В кровати завозилась милашка из числа неопознанных объектов вчерашнего куртуазного интереса.

– Кисуля, иди сюда, – томно позвала она Артемия. Тот давно уткнулся в ноутбук и ничего вокруг не замечал.

– Щас-щас… – отмахнулся Курин, не испытывая ни малейшего желания разглядывать при свете дня потрепанную и не выспавшуюся физиономию какой-то блондинки.

– Ну кисуля, я соскучилась! – заныла девушка.

– Блин, ну не мешай, а? Мне через пять минут уже выдвигаться на студию.

– Мне пяти минут не хватит.

– Значит, обойдешься. У меня нет времени.

– Какой ты вредный! Ну Тееема…

– Что Тема? Двадцать с лишним лет как Тема. Все, давай, завтра созвонимся.

Артемий закрыл ноут, смахнул со стола ключи и, даже не поцеловав свою пассию на прощание, вылетел из комнаты. Он знал, что кто-нибудь из прислуги явится через пять минут и объяснит "милашке", где выход. Сам хозяин редко удостаивал своих девушек такой чести, как проводы.

Они все были скучны, однообразны и совершенно не заслуживали его внимания дольше, нежели требовалось для получения удовлетворения и порции энергии, помогавшей ему хорошо петь.

Михал Михалыч поглядывал на монитор, где беззвучно отображалась тренировка бойцов – молчаливого Славика и новоприбывшей Илоны. Снюхались, паршивцы.

Илона была хороша – скользя, уходила от прямых атак и появлялась с неожиданной стороны, цепляла мелкими, колкими ударами. Славик всегда был слишком прямолинеен. Его преимущество – огромная сила, которую он почти не контролировал, вышибал просто все препятствия на своем пути по принципу "я танк, все остальное логически проистекает! Кто не спрятался, тот сам себе злобный доктор". Илона же была муштрована в органах, где прятаться и моментально реагировать на любую агрессию учит сама жизнь.

Поэтому Славик все чаще пропахивал рылом пару метров, пущенный в полет прицельной подножкой. А вот Илоне, кстати, не помешало бы быть чуть смелее. С ее скоростью и реакцией чуть больше силы в каждый удар, без жалости и бабских соплей – и был бы идеальный боец!

От прекрасных мыслей Михал Михалыча отвлек стук в дверь. На пороге появилось лохмато-очкастое нечто, издали напоминающее очень субтильного ссутуленного человека.

– А, Толенька, заходи, друг мой ситцевый, – заулыбался Михал Михалыч, – Чайку хочешь? С баранками? Посиди немного, я скоро закончу.

Толик почесал тощей рукой засаленные волосы и кивнул. Чаю ему хотелось. Жрать хотелось еще больше. Он, кажется, опять забыл все что можно, поесть со вчерашнего дня точно не успел. Единственное, чего он не забывал, это того, что добренький, похожий на русского народного мужичка Михал Михалыч не всегда бывал таким услужливым и благодушным. Толеньке посчастливилось присутствовать при допросе и последующем наказании одного из "кротов" в конторе. Точнее, присутствовали все – процесс суда и наказания предателя был наглядно-демонстраторским. И то, с каким умением, равнодушием и привычной методичностью несчастного подвергли допросу с пристрастием, а потом мучительному, получасовому умертвлению, навсегда заставило Толика понять, что Михал Михалыч далеко не так простоват и добродушен, каким он любит казаться. Пост начальника службы безопасности, если кто не понял, достается не по блату и не за красивые глаза. Это вам не бесконечные любовницы шефа, которых никто даже не запоминал по именам. Это их можно было спихнуть в случае удачной ночи на должность секретутки к партнерам или клиентам – в качестве небольшого приятного презента.

А во внутренней системе куринского бизнеса были особые порядки и очень своеобразная корпоративная культура.

Например, Толик был формально системным администратором, а неформально отхватывал в полной мере кнута и пряника от барских щедрот.

Он занимался непосредственно трудоустройством особо виртуозных девок младшего Курина, по ходу дела тестируя их "профессиональные данные" сразу после "шефа". И совершенно не стремался того, что подбирал "объедки", как любил подтрунивать Славик. Толик не обижался – если его коллегу природа одарила прекрасным телосложением и вполне ничегойным личиком, чуть симпатичнее обезьяны, то сисадмину явно не повезло. В то время, когда раздавали красоту и харизму, компьютерный гений с жадностью сгребал в небесной канцелярии лишние мозги, любопытство, неутомимое книголюбие и прочие полезные свойства.

Он был медалистом и краснодипломником, обладал своеобразными взглядами на неразрешимые проблемы. Но при этом – абсолютной, анекдотично-профессорской рассеянностью и наплевательством в отношении здоровья и внешности. Да и было на что плевать. Переболев в детстве серьезным воспалением легких, он остался хиляком-недомерком с тощими волосенками, неправильными чертами лица и бесцветными глазами. Рано появившийся дома компьютер, с еще допотопным монитором, окончательно сгубил ему зрение, заставив в пятнадцать лет надеть очки. В общем, еще тот завидный женишок.

Поэтому Толик научился дорого продавать свои таланты, работал на износ. И вне работы жил в мире фэнтези или в сети, где прятался под аватарой всенародного очкарика Онотоле. А приземленную развлекуху, для физиологии, сводил к уровню халявы с барского стола.

Он был склонен предполагать, что "пряник" от шефа получает по справедливости, а профилактический "кнут" явно не ко двору. И любые превентивные демонстрации силы только портят его нервную систему. Потому что лояльность и преданность шефу базировалась на одном простом факторе: никто другой просто не верил в то, что этот заикающийся, вечно зачуханный и отбитый от мира юноша со взором шизофреника – лучший админ, знающий сеть как свои пять пальцев, способный влезть на любой закрытый сайт, а при желании свалить даже систему охраны одного очень высокопоставленного питерского олигарха.

Именно последнее умение и было продемонстрировано по пьяной лавочке друзьям. Вследствие чего и случилось знакомство с Михал Михалычем. Ну прямо как в кино. И что поразительно – сам Толик был безумно рад подобному развитию событий. Не пугался, не строил из себя обиженную справедливость, и уж тем более, не тяготился своей новой работой. Несмотря на жестокие предупреждения и показательные процессы, которые ему были вдосталь выданы для повышения лояльности.

Толик мог получить безграничный доступ и к финансовым, и к другим документам шефа, но даже не думал натаскать бабла на левый счет и удрать по не менее левым документам куда-нибудь на Канары.

Он был фанатом своей работы. Задротом с большой буквы зю, в которую превратилась его спина за годы торчания у компа. И Толику впервые этой работы давали по самые уши. Его ценили, хвалили, удостаивали дорогущих девайсов и объясняли строптивым красоткам, надоевшим шефу, что "этого червя" надо обслужить так, чтобы он был доволен и счастлив "по самые волосатые помидорки".

Но однажды Толика переклинило.

Случилось это на одной из тех корпоративных пьянок, где присутствовал Курин-младший и традиционная орда полуголых девиц. Тогда-то Онотоле и осознал всю разницу между тем, с каким чувством даже самые продажные девки клеятся к его хозяину, и с каким нескрываемым презрением "отрабатывают" должное с ним.

Конечно, Артемий был красив. От природы, этого не отнимешь. Но свое безграничное обаяние, убивающее наповал любую, даже самую неприступную женщину, он получил уже после двадцати. Прежде и у него случались проколы в личной жизни.

В "беспроигрышную лотерею" Курин-младший начал играть, став вампиром. Инкубом. Причем, этот факт обнаружил сам Толик. О чем сразу же рассказал удивленному принцу. Тот, к слову, не особо-то и поверил в "какую-то галиматью". Но все же согласился почитать на досуге пару материалов на тему. А дальше пошло как по маслу, Артемий познакомился с Санчесом и пришел к выводу, что доля истины в этом немыслимом предположении есть.

По крайней мере, он не назвал Толика придурком, не послал далеко и надолго с бредовыми версиями. А наоборот, принял учение новоявленного гуру и с удовольствием погрузился в тренинги по соблазнению и отчуждению энергии через секс. Для Артемия открылся новый смысл: он понял, что может не просто получать удовольствие от постели, но стать еще более успешным музыкантом, используя вампирские способности. Число восторженных поклонниц увеличивалось в геометрической прогрессии.

А Толик, получив неожиданный результат своих экспериментов, с утроенным старанием принялся изучать теорию энергетического вампиризма. Он буквально заболел идеей стать таким же.

Увы, Артемий никогда, даже в самом мрачном подпитии, не разглашал, при каких обстоятельствах сам стал "не совсем человеком". Как "ушел за Грань" и вернулся оттуда другим. Как объяснял Санчес, через это проходили все вампиры. Энергетами люди становились, когда выходили за рамки и пределы человеческих сил. Когда нервы и эмоциональный накал граничили со смертью, и на этой грани открывалось легендарное "второе дыхание", даруя человеку новые способности.

Увы, не только Толик, вообще никто не знал, в какой момент и почему Артемий обрел новые способности. Возможно, знал Санчес, но его спросить уже не было возможности.

Единственное, что сисадмин мог припомнить, это один случай. Похоже, тот самый. Когда-то Артемий буквально ни с чего ушел в состояние полного аута. Еще утром был нормальным человеком, а вечером как с катушек слетел. Неделю пил, не просыхая, неделю не вылезал из кровати, засев за написание песен. Он никогда не писал. А тут начал. Самовыражался или спасался от немыслимого стресса – кто знает. Обсуждать он ничего и ни с кем не хотел. Просто изменился раз и навсегда.

И еще пару лет пребывал в состоянии легкой отстраненности от всего. Окончательно поругался с отцом и переехал сначала в отдельную квартиру в Питере. Спокойно отнесся к предложению знакомства с каким-то экзальтированным челом, несущим бред о вампирах. В другое время Артемий счел бы это не совсем удачной шуткой. Но волей судеб сложилось так, как сложилось. После смерти Санчеса Курин-младший решил, что в Питере его больше ничего не держит, и удрапал в столицу.

Раскрытие тайн вампирских талантов сильно повлияло на судьбу Артемия как музыканта. Чем дальше, тем больше публика сходила по нему с ума, телки бросались к сцене с дикими воплями, выдирая друг другу волосы. Курин был упертым мальчиком и очень целеустремленным, когда хотел. Он не разменивался на мелочи, он развивал в себе умение управлять эмоциями толпы через музыку и мечтал "взорвать" крутейший клуб столицы – "Арену". Давалось тяжело, но он не отступал.

Учителя не было, показать и рассказать о принципах работы с энергиями некому, поэтому на самостоятельное изучение методом проб и ошибок ушла куча времени.

Толик снова не знал радоваться, или проклинать себя за то, что дал наследному принцу дельный совет – мотать в Москву, в самую гущу вампирской тусовки. И искать новых знаний там. Потому что ему, вольной птице, было позволено сидеть в столице безвылазно. А Толику теперь приходилось разрываться между рабочими обязанностями в куринском доме и столичными тусовками своего компаньона.

Потому что отступать было некуда. Артемий был слишком ярким примером существования мистической стороны жизни. И Толик, обретя реальные доказательства, заболел этой темой окончательно. Ему, вечному поклоннику фантастики, хотелось приобщиться к тайной тусовке, стать ее частью, получить для себя все то, чего не могла дать ему природа, чем обделили родители. Он понимал, что энергеты – не синоним вечно молодых и прекрасных вампиров, какими их рисовали авторы фэнтези. Но он видел, что в каждом из них есть незримая, доводящая до исступления привлекательность, та самая "харизма хищника", притягивающая к ним людей, как костер бабочек.

Он мечтал стать таким же. Добивался ответа от Артемия, но в итоге чуть не поссорился с ним в пух и прах. Искал информацию на сайтах и форумах, но и там было глухо, как в танке.

Никого не кусали в шею темной ночью, никому не давали испить вампирской кровушки. Банально и прозаично – стресс, Грань. И никакой информации о том, как это происходит и почему. Просто со временем человек замечал за собой какие-то изменения, годами жил с ними, а потом… потом открывалась уже известная истина.

В поисках понимания Толик решил, что единственный способ – это полноценно влиться в ту жизнь, которой жили энергеты. Столичную, гламурную, наполненную секретами и понятливыми взглядами людей, связанных единой паранормальной тайной.

Ему несказанно повезло с тем, что Артемий проложил дорогу в столицу, умотав туда ради музыкальной карьеры. Однако, просто так взять и ломануться вслед никак не получилось. Толик предпринял несколько попыток "и рыбку съесть, и на ракете покататься" – чтобы остаться формально при деньгах и прочной работе, а фактически оказаться в нужном месте и нужной атмосфере. Михалыч не признавал удаленной работы сисадмина. Компьютерщик должен быть рядом, как все, на месте, под рукой. А не за тысячу километров.

Все сложилось само собой. Курин-старший решил, что, раз уж потянуло Артемия в Москву, то планы по развитию бизнеса стоит переносить туда же. Сложно, конечно, однако приходилось искать компромиссы.

Поэтому и было решено для начала определить принцу должную свиту. Берсерка, компьютерщика и ведьму. В глазах Михалыча – бывшую капитаншу, отличного телохранителя и толкового сисадмина, по совместительству давнишнего приятеля и соглядатая.

Теперь осталось немного. Считанные дни, чтобы доделать кое-какую работу в Питере. Михалыча добивать не требовалось, он уже понимал, что надо отпустить Толика. Но ради проформы стоило показать последние новости – чтобы не передумал вдруг опять.

Поэтому Толик собирался поведать Михал Михалычу секретную информацию, чтобы добавить остроты в понимание собственной важности там, рядом с Артемием.

– Михал Михалыч?

– Что тебе, Толенька? – недовольно спросил начбез, отрываясь от монитора. Он и забыл, что сисадмин здесь.

– Я еще баранку возьму?

– Вот весь ты в этом, Толик! Слушаю тебя, что ты хочешь мне рассказать? Не томи, друг мой сердечный.

– Ирччи опять появились. В Москве их уже два раза видели.

– Ирччи, говоришь? – задумался Михал Михалыч. Он тоже не любил раскрывать все карты. И никому не верил. Но затронутая тема была близка и ему. Поэтому решил в кои-то веки пооткровенничать.

– Вы, может, что-то знаете, что в сети никто не напишет? У вас свои каналы, – начал подлизываться компьютерный гений.

– Да, Толенька. Представь себе, и я, старый маразматик, кое-что в этой жизни знаю. И, думаю, тебе тоже будет полезно понимать. На твоих форумах всего этого точно не пишут.

– Мммм? – заинтересованно промычал Толик с набитым ртом.

– Ты все думаешь, я ничего не понимаю, золотой мой? – Михал Михалыч глянул своим фирменным жутким взглядом. – Еще в проекте тебя не было, когда мы сами с этой заразой столкнулись. Знаешь, наверное, в этом не стыдно признаться – даже я их боюсь. Ты если кому-нибудь из них в глаза глянешь, ты все поймешь. Там не просто ничего человеческого нет, там, – Михал Михалыч задумался, подбирая слово, – Там такая тьма, которая тебя с потрохами заглотит, перемелет и огрызок выплюнет. Откуда они взялись? Хрен знает. Куда исчезают – а ведь они исчезают на рассвете – тоже загадка. Говорят, на глазах у людей один такой пленничек растаял туманом. Впрочем, неважно. Я видел их – живых ирччи. Случилось переглянуться. Ручаюсь, ничего человеческого в них нет. Ирччи – не люди. Совсем не люди. Возможно, призраки, хотя вроде бы из плоти и крови. Возможно, что-то еще, это неважно. Но у меня есть определенные причины их опасаться. Точнее, не у меня лично. За Темушку боюсь.

– Почему?

– Потому что. Не изображай дебила. Если в Москве снова началась эта кутерьма, я ведь могу не посмотреть на демократию Александра, и Артемий снова окажется в Питере.

Толик дернулся. Начбез был доволен произведенным эффектом.

– Не беспокойся, золотой мой. Все наши планы в силе. А ты носом землю рой, но узнай, черт тебя раздери, что это за твари.

– Никто не знает, – мрачно отозвался Толик. Он уже пожалел, что вообще рот раскрыл.

– Ну, значит, кое-что и я тебе могу сказать, – поучительным тоном начал Михалыч, – Это сейчас никто не помнит. А лет десять назад была легенда. Что дескать ирччей создал какой-то афганский то ли колдун, то ли шаман. Утверждать не буду, не присутствовал. Но Александр Федорович верит.

– А вы верите?

– Мало ли во что я верю или не верю! – вспылил начбез.

– Извините. Я просто уточняю, – педантично объяснил Толик, – Продолжайте, пожалуйста. Это очень важная информация. Вы про афганского колдуна говорили.

– Говорил. А ты перебил.

– Больше не буду. Продолжайте, – Толик заткнул рот баранкой.

– Александр Федорович рассказывал. Был в Афгане колдун. Во время войны спалили ему хату вместе со всеми домочадцами, которых под сотню было, а его заставили смотреть. Дескать, за каждого нашего пацана, погибшего по твоей вине, сгорит в аду один человек из твоего семейства. И тот колдун поклялся отомстить. Сказав, что в сто раз больше детей и внуков тех афганцев, что воевали на их земле, сгорит на руках у родителей. Только не от живого огня, а от внутреннего…. И, что самое-то, самое, Толенька… Сначала наш хозяин эту историю рассказал, а потом еще один мой сослуживец. Он, к сожалению, сам он того колдуна не видел. А видел его другой его приятель. И тот приятель сам хату колдуна и жег. Жаль, спросить его самого, того офицера, уже не получится.

– Почему?

– А потому, Толенька, что мертвые мало чего рассказать могут. Сын того дядьки действительно сгорел на руках у отца…. От чернухи, наркоты. И папаша, припомнив проклятье колдуна, удавился на своем же армейском ремне.

Толик передернул плечами. Он не любил подобных историй.

– Странно как-то.

– Странно, Толенька. Еще более странно, что появляются они, прямо как в сказке, только в полнолуния. Вечером появляются – и к рассвету исчезают, чтобы проявиться только через месяц. Ни разу никому не удавалось их отследить, хотя пару раз пытались, и не только мы. Многие хотели. Они появляются ниоткуда, и исчезают. Не на глазах у людей, конечно, но за ближайшим поворотом. И действительно, словно исполняют свой долг, какую-то волю колдуна. Словно кто-то им подсказывает, кого брать. Находят тех, чьи родители или деды уже служили. Впрочем, пару раз я слышал, что они и просто развлекались… по-своему, если свою миссию успевали исполнить до полуночи. Тогда они до рассвета ездили по городу, собирали девок, мучили, а потом снова пропадали. Но ни разу не уходили, не оставив за собой следа, по которому их можно узнать.

– Какого?

– Такого. Самое страшное, что они делают – это то, что не убивают сразу, а именно заставляют людей сгорать. После общения с ними народ с ума сходит. На наркоту подсаживается. Два-три месяца – и сгорит. От боли, разрыва сердца или просто удавится сам, когда с катушек слетит. А еще ирччи девчонок обычно насилуют всей бригадой так, что наутро остается только реанимация и через пару часов смерть от кровотечений. А если выживет, с ума сойдет и опять же – и в петлю головой. Воистину, дети сгорают на глазах у родителей. Это я, Толенька, так спокойно рассказываю сейчас. А смотреть на это жутко, даже мне. Когда пацанята лет семнадцати сатанеют и на родителей кидаются, как зверье сумасшедшее… Это очень страшно. Даже такому старому волку, как я.

– И…

– Хозяин наш, Александр Федорович, тоже служил в Афгане, друг мой.

Толик поперхнулся чаем.

– А что ж вы не говорили раньше?

– А что б ты сделал? Да и я, если честно, долго не верил во все эти сказки. Я вообще, знаешь ли, человек старый, советской закалки. И мне все эти россказни до лампочки. Были. Это старший в последнее время оживился. Неспокойно стало сейчас. Темка в Москве. Один. Даже если я не верю ни в каких призраков, вампиров и прочую галиматью, даже если… в общем, я не хочу, чтобы наш мальчик тоже… Если я, старый пень, со своим скептицизмом, сейчас провороню ситуацию, потом объяснять свои жизненные принципы буду уже на том свете. Сейчас я готов поверить во все – в то, что Славик берсерк, Илона ведьма, что в московской тусовке шоу-бизнеса правят вампиры, как ты рассказывал, а ирччи – создания афганского шамана. Потому что боюсь я за нашего Темку. Ладно бы, леший с ними, с этими концертами, и даже с фирмой его. Перетерпели бы. И думать бы не думал ни о каких вампирах-ведьмах. Мне неважно, как вы убережете Темку. Главное, чтобы жив остался и ни в какую дрянь не вляпался. Ты это хотел услышать?

– Ну…

– Инструктаж сегодня вечером. Послезавтра едете. Все, свободен.

Вопросов много, в голове каша. Василиса пялилась в монитор и неслась в потоке мыслей. Все было не так, все нелогично и насквозь неправильно.

"Мой босс вампир. Блин, у него даже клыки есть! И, скорее всего, врет всем напропалую, что наращенные. Сейчас это модно и никто не удивляется. Откуда только ощущение, что это все по-настоящему? Перечитала фэнтези? Внезапно проснувшаяся способность видеть. Ощущать своих. Я тоже вампир? Бред какой…"

Знакомство с офисом, осторожные взгляды по сторонам. Люди ходят, сидят на местах, ковыряются в клавиатурах, звонят. Тоже посматривают, но не особо жаждут расспрашивать.

Валерий. С мягкой улыбкой спрашивает, как она, Вася обживается, все ли понятно. А потом снова взгляд краешком глаза, и понимание, что он тоже… такой же, как… больше половины людей в офисе! Людей? Или вампиров? Кто они? Кто мы?

Иногда, стоило хорошенько отвлечься и начать смотреть краешком глаза, как в переговорке на собеседовании, и привычная картина мира в офисе моментально менялась. Только что сидели люди, спокойно болтали по телефону, стучали по клавиатуре, разбирали картинки. И вот – воздух вокруг буквально насыщается радужными сполохами. Тянутся куда-то незримые нити, хлещут потоки энергии, сверкают и перемигиваются чакры… А стоит присмотреться, так все исчезает и приобретает привычное скучное благообразие.

Винсент просит при нем позвонить по нескольким незнакомым номерам и просто попробовать убедить секретаршу назвать имя-отчество генерального директора, соединить с ним по какому-то идиотскому вопросу и, если уж все совсем получится, то предложить ему кондиционеры.

Зачем это? Это что, будет ее работой?

Василиса только к обеду осознала, что по большому счету мало представляла себе специфику своей трудовой деятельности. Пришла без приглашения и звонка, заявила, что остается, а сама ни сном, ни духом о том, что ей предстоит делать. Про компанию "GEM" она, конечно же, знала, Хрюша говорил не раз, что это его прямые конкуренты в некоторых вопросах. Тогда причем тут кондиционеры?

Да ведь и специфику собственной работы ни с Валерием, ни с Висентом обсудить она не удосужилась. Нет, причем тут вообще кондиционеры???

Телефонная трубка в руках скользит – ладони потеют. Винс участливо и немного разочарованно смотрит. Вася нервничает, краснеет и лепечет какую-то несусветную чушь. Какой позор!

Винс качает головой и уходит. Из коридора слышны кусочки разговора… тренера нанять, чтобы научил разговаривать по телефону. Совершенно никаких способностей, а казалось, что это талант…. Ну, может быть, просто еще не время, посмотрим.

Сбежать отсюда к чертовой матери, пока не поздно! Пока к вечеру Громов не сказал своим дипломатично-участливым тоном, что "извините, вы нам не подходите".

Все, к черту. Задолбало.

Запереться в туалете. Холодной водой в лицо. Красные прожилки в глазах. Отчаяние и бессилие. Злость и смятение. Идиотизм. Маразм. Чушь все это! Валить отсюда ко всем чертям собачьим!!!

Возомнила черт знает что. Взгляды краешком глаза, ощущение вампирской сущности и радужные переливы ауры. Битва экстрасенсов и вас снимает скрытая камера, улыбайтесь нафиг, как последний дурак, расковыривая землю носком сапога с драконами.

Пить меньше надо! А то так скоро будут белочки минздрава по столу скакать и кузябликов ловить!

Василису ломало. Хотелось бросить все, расписаться в собственной профнепригодности и бежать сломя голову, забыть обо всех этих бредовых фантазиях. И перестать считать, что излишне острые клыки, проглянувшие, когда господин коммерческий директор не удержался и улыбнулся от души, услышав про кошку, это в последнее время среди представителей бомонда особый тренд. Наращивать зубы а-ля "сумерки" и носить "вампирские" линзы, которые продаются в интернете по восемьсот рублей за штуку – давно уже нормально.

Конечно же, блин! Винс еще тот стиляга, с него станется обратиться к какому-нибудь гламурному стоматологу.

Посмотри, как он одет, и сделай выводы, прежде чем воображать шут знает что! Сумасшедшая, дебилка! Тебя пригласили работать, несмотря на то, что ты появилась тут, как черт из табакерки. А ты вместо того, чтобы показать класс, разглядываешь физиономию собственного босса, как будто оцениваешь интересную, но дорогую игрушку. Конечно, аналитик ты чертов, тебе повсеместно надо докопаться до принципов работы и расковырять все на винтики.

Зато элементарно не можешь связать двух слов, как только твою задницу отрывают от компа, и проваливаешься по всем фронтам!

С этими мыслями Василиса еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале, снова зачерпнула холодной воды и плеснула в лицо.

До конца рабочего дня два часа. Сделать что-то путное уже не получится. Винс обещал после семи поговорить "по итогам дня". Что ж, не будем торопить события и примем судьбу так, как полагается. Раз уж заслужила позорное изгнание за свою профнепригодность – имей совесть выслушать справедливую критику своего циркового представления с появлением и заявкой "буду у вас работать".

Валерий поковырялся в тарелке с жареной рыбой и скептически скосился на вид дороги. Громов не вмешивался. Напарник изволил думать.

– Ну что? – наконец поинтересовался Золотов.

– Я бы сказал так, потенциал есть, но невнятный. А вот характер и специфика профессиональной подготовки – не наши. Говорить не умеет, контакт направлять тоже… Хотя, слила мой контакт за три секунды, – задумчиво ответил Винс, – И еще, я тебя порадую – похоже, там какой-то нечеловеческий резерв на прокачку энергии, выдерживает гигантский прессинг.

– И что? – обреченно спросил Валерий.

– Пока не знаю. Все, что я выяснил – она кинестетик готовый.

– И что? Я за нее очень рад, но на кой черт мне это неупотребимое счастье? Что-то еще есть?

– Она себя никак не проявила.

– Ну и все. Я разочарован. Какие бы ни были таланты – в другом бизнесе пригодятся. Нам не нужно все это.

– Я сам разочарован. Но мне кажется, рано делать выводы. Пусть еще недельку посидит. Посмотрим. Отпускать такое тоже нельзя! Мы ее не возьмем, кому-нибудь сдать на руки.

– Кому? Ты что городишь, а? Удивительно, что ты вообще взялся ее защищать.

– Не знаю. Реагирует на все совершенно непредсказуемо. Мышление – как с другой планеты. Но что-то есть. При должном удобрении вырастет…

– То, чем удобряли! Вот что вырастет! Хватит! – Валерий стукнул кулаком по столу, – Я не собираюсь с тобой спорить и тем более не собираюсь рисковать. Было очень приятно познакомиться, но бизнес есть бизнес. Мне не нужно, чтобы кто-то занимал место за рабочим столом просто так. Мне нужны сотрудники. Сегодня же вечером ты с ней вежливо и аккуратно расстанешься. Мне она не нужна.

Громов раздраженно скомкал салфетку. Впервые они с напарником кардинально разошлись во мнениях. Однако, уникальная интуиция Винса подсказывала, что дальше спорить сейчас нет смысла.

Глава 7.

"Что такое работа фандрайзера? Кто знает?

Я скажу так, это самая неблагодарная профессия из числа творческих. Потому что в системе шоу-бизнеса наиважнейшим звеном является спонсор. И этого спонсора кто-то должен найти и раскрутить на деньги. Как искать, что предложить, чем убедить? Особенно, в такой зыбкой сфере, как культура? Люди каждую копейку считают и хотят получить стопроцентную гарантию возврата инвестиций. А еще очень ценят свое время, и не любят размениваться даже на разговоры о потенциальном меценатстве.

Конечно, любому фандрайзеру необходимо уметь вести переговоры, владеть основами дипломатии, обладать даром убеждения и держать в голове уйму ценных сведений о каждом тугом кошельке. Но это не самое главное. Это, можно сказать, важное, а не основное.

Основное что? Вышибить человека из рамок его рационального мира. Потому что в шоу-бизнесе рационализма не существует. Здесь властвуют только эмоции. Хочу и буду. Не хочу – не заставишь. Хоть миллион вложи в альбом, никто не гарантирует, что это будет хит. Сделай проект за три копейки и в интернет выложи – вся страна зальется слезами и пошлет гонца на Евровидение.

Работа фандрайзера – это умение вытащить пузатого бизнесмена из его насиженного президентского кресла. И отключить ему мозги, чтобы вообще не думал. Не считал и не рассчитывал. Да, и чтобы вопросов не задавал. Чтобы все его действия определялись только одним фактором: хочу и буду.

Моя задача в этом процессе – дать такого пинка, чтобы кресло перевернулось, и пузанчик оттуда самостоятельно вылетел. А дальше уже дело техники, Громов и ручку подаст, и под локоток поддержит. Такой у нас прикольный тандем. А вы что думали, я на работе пасьянс раскладываю?"

Василиса уже понимала, что "первый рабочий день" она даже не с треском, с грохотом провалила.

Полчаса ненавязчивого подслушивания офисных разговоров показали – до такого уровня продажной убедительности ей как до Пекина пешком!

Вот почему Винс попросил ее "продать кондиционер" – потому что только так, через нереальное "пробивание" и убеждение высокопоставленных бонз можно было найти спонсоров для очередного музыкального проекта. Фандрайзинг – работа адская, неблагодарная, но крайне нужная. Фандрайзер – это как раз тот человек, который умудряется найти меценатов и рекламных спонсоров для любого мероприятия в бестолковом шоу-бизнесе. Потому как сам шоу-бизнес – структура очень уж непредсказуемая и нестабильная. И без спонсоров не обходится ни один толковый концерт. Но, чтобы этих спонсоров найти – надо обладать поистине нечеловеческими талантами! Одну только секретаршу преодолеть чего стоит. В день ей поступает сотня звонков с различными предложениями – от тех же кондиционеров до жидких гвоздей. И все хотят поговорить непосредственно с генеральным. Конечно, ведь это лицо принимающее решение! А секретарь – цербер, наученный всех четко и оптом посылать нафиг.

Задача фандрайзера – стать исключением, продраться, пробиться и получить денег. Воистину редкое умение. И очень нужное в компании.

Потому что "GEM" был командой профи, выполняющая всю работу, которую продюсер включил в план продвижения звезды. В том числе, любому звездуну было нужно найти спонсоров. И эту работу выполняли малоизвестные широким кругам люди. Имеющие дар убеждения и оригинальные взгляды на коммуникацию.

Это только в кино богатый продюсер находил в глубинке зарытый талант, и карьера звезды складывалась, как дорога, усыпанная розочками и телами поклонников, готовых на все ради кумира.

В жизни все было по-другому. Любой талант надо одеть, причесать, сфотографировать, снять на видео, записать в студии, организовать таланту показ и презентацию альбома, пару удачных тусовок, тройку не менее удачных скандалов. Все это благополучно запихнуть в нужные СМИ под нужным соусом. И главное – найти богатых дяденек и тетенек, которые дали бы энную кучу бабла. Чтобы их продукция стала синонимом имени таланта. Или чтобы талант стал лицом продукции.

Продюсер был свадебным генералом – медийной личностью, под которую хорошо получать инвестиции. Каждую новомодную звезду поди запомни, а имена продюсеров и компаний были на слуху у бизнесменов, не особо спешащих сорить деньгами.

Но медийные персоны не будут бегать по бизнес-форумам, выставкам и тусовкам. И не могут кланяться каждому потенциальному спонсору со сметой и образцами по проекту.

А также ни один продюсер не будет сам держать в руках фотоаппарат и подбирать моделей для съемки. Продюсер не будет рисовать постеры и афиши. Не будет проводить коммутацию на сцене.

Для этого у продюсера есть многопрофильная компания "GEM". Которая благополучно брала на себя абсолютно все заботы за четкий прайс. И предоставляла медийным персонам возможность заниматься своими медийными делами – ездить на интервью и концерты, записывать альбомы и кататься в туры.

Золотов организовал уникальную структуру. Компания выступала генеральным подрядчиком по всем техническим работам, связанным с именем звезды. Была крупнейшим в России поставщиком комплекса услуг и заслуженно носила звание лучшей в своей области.

За услуги платили продюсеры, понятное дело. Но лишних денег никогда не бывает. Потому поиск спонсоров под проекты, а также и просто "левых" заказчиков, которым нужна грамотная съемка для каталога или даже просто выставочные стенды – все это также было в списке вещей, которыми контора занималась помимо шоу-бизнеса. Если есть ресурсы – почему бы их не использовать на полную катушку? Вот Золотов и использовал.

Организовал фандрайзинговый департамент и гонял особо талантливых особей добывать лишнюю копеечку для родной фирмы. И должность, которую Василиса должна была занять, звалась произаически – как раз менеджер по фандрайзингу. То есть, исполнитель той самой противной и неблагодарной работы.

И, хотя эта деятельность находилась в рамках привычной и знакомой до скрежета индустрии шоу-бизнеса, то размах и масштаб, умения и таланты нужны были большие, нежели в работе у Хрюши. Это вам не с "культовым журналом "Рок Таун" договориться на скидку в десять процентов от десяти тысяч. И не организовать тусовку на три калеки, где половина нищеброды, а половина – вообще халявщики.

Это миллионные контракты, фотосессии с участием настоящих моделей, а не девочек, возомнивших себя таковыми, потому что их умудрился снять на цифровую мыльницу какой-то говнофотограф.

Это рекламные кампании на уровне телевизионных эфиров, радиоротация и чарты, закрытые клубы и приватные показы, селебритис уровня "меня знает каждая собака", с которыми манагеры запросто беседовали на правах хороших друзей…

Василиса окончательно загрустила. Она так рвалась к этим самым звездам, так мечтала о том, чтобы оказаться в компании на уровень выше, чем хрюшина забегаловка, смотрела с воодушевлением и долей зависти фильмы про большие рекламно-промоутерские делища… И воображала себе, каким была бы мега-специалистом, окажись она в такой команде.

Она даже вспомнила, что единожды имела возможность наблюдать "джемовцев" на крупной тусовке в клубе "Мастер" – все такие самоуверенные, запонтованные, вылизанные и швыряющие деньгами… Как ей хотелось оказаться среди них! Она тогда думала, что идеально влилась бы в коллектив умников.

А на практике – элементарное задание по теме холодного звонка в незнакомую фирму провалила, как последняя двоечница! Какие там, козе в трещину, контракты на спонсорские миллионы! Ничтожество ты и бестолочь, Василиса Андреевна.

Василиса расстроилась, окончательно потеряла веру в себя и окунулась в мир фантазий. Ее все равно никто больше не трогал. Можно было посидеть за компьютером и помечтать.

Она снова представила себе, что ее (уже понятно несостоявшийся) босс – вампир. И половина офиса – представители неизученной касты кровососущих.

Далее в продолжение изучения темы были соединены задатки креативщика, поиск по яндексу и опыт прочтения трех сотен книг фэнтези.

Например, то чувство неудержимого желания зайти в офис, которое она испытала, проходя мимо… это же натуральный вампирский зов! Здравствуй, дядюшка Панов.

Про взгляд "краешком глаза", обнаруживший истинную сущность Громова, она читала у Бушкова в альтернативной истории-биографии Александра Сергеевича Пушкина. Такой взгляд позволяет увидеть сквозь любой морок.

И даже эксцентричное поведение Хрюши теперь органично вписалось в новую теорию. Если представить, что Хрушталев является натуральным энергетическим вампиром, который подпитывается эмоциями подчиненных для своих переговоров.

Ее фантазия споткнулась на одном – на летающих дисках в кабинете у Хрюши. И на эпизоде в коридоре, когда копирайтерша Наташа пролетела десятиметровую дистанцию по приказу "катись колбаской, дура крашеная".

Энергетические вампиры не могли владеть телекинезом! Судя по всем записям, энергеты – так себя называли эти существа – могли действовать только на уровне эмоций и биоэнергии. Физическое и ментальное воздействие… интересно, откуда это?

Черт побери, всей этой околесице нужно хоть какое-то разумное объяснение, иначе второй вариант развития событий – психбольница!

Василиса, как девушка, обожавшая фэнтези, предпочла счесть, что все ирреальные загоны полусотни авторов резко ожили и вышли из сумрака.

От скуки покопалась еще на трех десятках немудреных сайтов. Обнаружила очень любопытную логическую цепочку, почему это случилось. Потому что спонтанные случаи телекинеза и пробуждения иных способностей связаны с резким повышением в организме уровня гормонов, отвечающих за эмоции. Дескать, собственное тело является для вампира лучшим катализатором.

Любовь окрыляет, адреналин удесятеряет силы, а в состоянии тяжелейшего стресса человек способен свернуть горы, не то, что какую-то телушку по коридору прокатить. У "стихийных" вампиров спорадическими способностями организм откликается на пробуждение. В смысле, "заразиться" вампиризмом можно было и десять лет назад. А вот активизируется эта дрянь от переизбытка собственных эмоций. И сейчас самое время начать наблюдать за собой – возможны любые чудеса.

Самое интересное, даже официальная наука все это подтверждает. Подобные инциденты известны всему миру. Но вот достойных объяснений не находилось. Дескать, все способности человека не изучены. К сожалению, дальше никаких вразумительных объяснений не последовало.

Даже четкого определения для биоэнергии не нашлось. И названия для нее единого не было. У кого ци, у кого прана, у кого мана, у кого просто Поток.

Разделение такового на физический, ментальный и эмоциональный уровни она сделала уже самостоятельно. У нее были свои логические выводы на основе глубинного анализа материала. А чем еще заняться? Скучно же.

Эх, может, взяться и написать книгу? Теория и практика энергетического вампиризма!

Увлекшись этой идеей, Вася окончательно забросила попытки работать или нервничать. И с головой погрузилась в скрупулезный анализ всей информации о вампирах-энергетах.

Итак, проще всего энергию отнимать, когда "жертва" не контролирует эмоции. Под соусом любых сильных чувств поток эмоций открывается чуть ли не вратами рая.

Обратная сторона вопроса – сам вампир, находясь в состоянии эмоционального изменения, получает более "питательный" заряд. И может быстрее получить нужную дозу. Потому что стрессы, любовь и прочие изменяющие сознание и гормональный уровень факторы являются катализаторами. Как все интересно-то.

А теперь главный вопрос! Почему вампиры вообще это делают? Отбирают энергию у людей? Своей не хватает? Или просыпается какой-то инстинкт хищника, требующий жертв?

Тоже нет ответа. Ладно, отложим на потом.

Вася наткнулась на интересный сайт и углубилась в заинтересовавшую ее типологию вампиров, привычную в обиходе:

"Солнечные вампиры: Это жестокий и в высшей степени эгоистичный энергетический бандит. Они сами провоцируют скандалы и ссоры, вызывая душевную и физическую боль. Солнечный вампир действует нагло, вызывая взрыв нашего негодования, оскорбляя в лицо. Им движет зависть, злоба и ненависть. Если мы не реагируем на солнечных вампиров, то они способны ударить нас, лишь бы получить порцию бросовой энергии. Пример: в транспорте молодой человек-вампир оттолкнул старушку и сел на освободившееся место. Народ начинает возмущаться, стыдить его, а он сидит и нагло улыбается. И вот уже все почти кричат на него, обзывают, а он сидит и улыбается. Вовлеклись в задуманный вампиром сценарий и покормили его своей бросовой энергией, т. к. во время бурных эмоций открыли, а некоторые даже порвали свои биополя и дали возможности перетечь энергии к вампиру. Чем интенсивнее наша реакция на раздражение, тем быстрее и лучше мы подпитали вампира, а ему только этого и надо. Затем он выходит, все облегченно вздыхают, но чувствуют себя плохо, еле стоят на ногах – такая у них сильная слабость. Учитель-вампир входит в класс и после "здравствуйте" начинает оскорблять учеников, называя их лентяями, бездельниками, неучами и грозя наставить целому классу двойки. Ученики начинают дрожать от страха и, теряя свою энергию, кормят учителя-вампира, который к концу урока делается даже веселый и ласковым. Он покушал и ему хорошо".

Ну точно как Хрюша! По всем параметрам он и есть.

"Лунные вампиры: Энергия лунных людей-вампиров противоположна солнечной, она холодная и влажная. Лунная энергия обладает сильным магнетическим качеством. Это люди, которые незаметно, мягко и спокойно тянут из нас душу. Лунный вампир – это энергетический вор, тихий и скрытный. Он всегда плачется о своих проблемах, прикидывается глухим и непонимающим. Это зануда. Он не ругается, не ссорится, не доказывает, он ноет и этим выводит нас из душевного равновесия. Человек так устроен, что, если на него не нападают, не губят, то вроде бы нет повода оттолкнуть того, кто ищет якобы совета и помощи. У такого всегда одни и те же проблемы и, сколько ни говори, ни советуй, проблемы не меняются, а это уже начинает раздражать. От соприкосновения с ним теряются силы, понижается жизненный тонус, начинаешь зевать, горло что-то сдавливает и першит. Лунные вампиры дорожат дружбой с вами, потому что сумели подобрать к вам ключик и научились мягко открывать шлюзы ваших энергетических каналов. Прелюдия перед энергетической едой домашнего вампира: "Меня никто не любит и не жалеет. Я для тебя стараюсь, а ты только все портишь. Ты даже не можешь мне помочь, а я так устала и т.д.". А через какое-то время: " Ну, что ты какой-то вареный? Я же говорила, что ты ничего не можешь. А я вот высказалась и мне легче. Давай пойдем куда-нибудь." Пришла в гости соседка-вампир и начала рассказывать о муже– алкоголике, сыне-наркомане, болеющей матери и т.д. Вы слушаете, что-то советуете, затем начинаете почти засыпать под ее монотонный голос, а она говорит: "Ну, я побежала, мне надо еще много дел переделать" И соседка убегает, а вы бредете к дивану и засыпаете. Характерная деталь: вампиры никогда не приглашают вас к себе в гости, а норовят прийти к вам, попить чайку, но сами никогда чаем не угощают. У вампира в гостях вы будете чувствовать себя как не в своей тарелке, и уйдете вы от него с больной головой, слабостью в теле, с чувством напрасно проведенного времени".

Василиса не без удивления узнала свою бабушку – любительницу по каждому поводу как раз так поплакаться, поныть и позанудствовать… И тоже после ее излияний башка болела, как с похмелья… И таким же нытьем страдала половина девочек в бывшем уже офисе Хрюши. Кстати, именно этим тварям лучше всего удавалось разводить "папиков" на дармовые шубки, брюлики и поездки в Египет…

Вот оно объяснение, почему, находясь рядом с каким-то человеком, уже через полчаса чувствуешь себя выжатым лимоном. Почему некоторые продавцы умудряются за полчаса тебе всучить кучу какого-то ненужного барахла, стоимостью в пол зарплаты.

А вот он и ответ. Вампиры – хищники, которые питаются чужими эмоциями. И они не особо нуждаются в "подпитке" физически. Скорее, они используют свои способности для управления людьми.

Оппа… А это что такое?

Высшие вампиры. Если судить по следующему пояснению, то высшие вампиры – это как раз те, которые пьют кровь. Именно у них есть возможность воздействовать на людей ментально и физически. Не сильно, конечно, но могут. Интересно, зачем им вообще кровь-то? И почему именно кровь?

Ну, в этом есть разумное объяснение – ведь каннибалы тоже ели своих врагов, считая, что так смогут получить часть их силы. Кровь во все времена считалась лучшим проводником человеческой энергии.

Циркулируя по организму, она разносит питательные вещества, кислород и… прану? Ману? Ци? Пофигу, смысл ясен.

И окончательно эта мысль была добита двумя совсем уж безумными фактами: в фильме "Голод" вампиры не страдали присутствием звериных клыков. Они аккуратно надрезали запястье жертве с помощью ножичка, выполненного в виде знака анкх (привет, готы!). И та же самая теория была описана у Набоковой. Что вампиры обходятся без растерзанных глоток.

Предположим, что и так. Вампиры-энергеты могут достаточно запудрить мозги, и жертва уже находится в состоянии глубокого аффекта. Тут и карты в руки – можно кровушки испить. И никаких вам синюшных трупов и дырок на шее. Ну не может такого быть, чтобы вампиры безнаказанно годами гробили народ и умудрялись каждый раз спрятать трупы!

Ну и чистая физиология – невозможно выпить разом пять литров крови. Ты же лопнешь, деточка! А полуживую жертву чего? Оставлять умирать? В смысле, пока кровь не вытечет вся? Так потом же полы отмывать? А как потом человек будет объяснять, что его покусали? В общем, совершенно нелогичная история.

А вот если принять во внимание более "гуманный" метод, с маленьким разрезом на запястье, когда крови отбирается 200-400 граммов, то все вполне прилично.

Жертва жива, подозрительных "засосов" нет. И сюда прекрасно лепится шальная мысль о том, что все подростки "режут вены" на концертах, а потом категорически не помнят, при каких обстоятельствах это сделали.

По долгу профессии Василиса неоднократно наблюдала в клубах эту картину. Хрюша отправлял аналитиков дежурить на концертах и наблюдать за происходящим, чтобы потом написать репортаж. Да и сама она пару раз бывала на таких мероприятиях. Поэтому насмотрелась. Традиция резать себя пошла еще от Игги Попа, а потом стала всеобщей модой. В последние годы вообще переросла в норму. Осатаневшие эмо чуть ли не культ из этого сделали.

А если бы им какая-нибудь симпатичная готелочка попросила бы распаленного юнца "можно ли испить немного жизни из твоей вены?" – да он бы с большой радостью согласился поддержать такую игру! И все выглядит в рамках человеческой нормы. Никакой мистики. На хороших концертах и не такое происходит.

Вампиры… шоу-бизнес… концерты. Куча неконтролируемых эмоций.

Порезанные вены, бешеные энергетические выплески, после которых народ расползается по домам офигевшим, хотя на них не пахали. Эксцентричные личности, которым простительно все – и наращенные клыки, и испитие крови из вен…

И ощущение, как будто каждый, побывавший на хорошем перфомансе, лично разгрузил вагон с селедкой и кирпичами.

Потому так поощряется пьянство на концертах, потому что людям так легче потерять контроль над сознанием и эмоциями…

Теперь понятно, что шоу-бизнесом правят вампиры. Остается только один вопрос – нафига им столько энергии? Куда они ее девают?

Может быть, расходуют в процессе переговоров со спонсорами? Хрюша перед каждой сложной встречей весь офис на уши ставил. А потом всем наливал от души, не скупясь. Зато почти не знал поражений в своих психологических играх.

И совсем уж безумие! Что, если на минуточку предположить совсем крамольную мысль? Что энергия может быть… как-то законсервирована? Или трансформирована?

Наверняка, есть какой-то способ слива излишков. Закатки ее наподобие огурцов в банки, в магические артефакты, которые потом сбываются на черном рынке. Прям точно как в "Тайном городе". В лавочках антиквариата "батарейки" продают ведьмам, которые остро нуждаются в дополнительных ресурсах для своей волшебной и ритуальной деятельности.

А что, технологический прогресс затронул и эту сферу, и теперь колдовская энергия поставляется в красивых баночках с надписью "Энергетический напиток с гемоглобином и таурином"?

Вася живо представила себе, как Валерий Золотов со своей командой приезжает на огромный перфоманс где-нибудь а "Арене", собирает там "чудеса решетом", в смысле, кучу халявной эмоциональной энергии. А потом все это какая-нибудь пчеломатка из последователей Алана Чумака превращает ее в заряженную воду… А после? После этой водой поливают полынь для абсента и трынь-траву в Амстердаме! И потому туда такая толпа народа прет – и не для того, чтобы травку покурить, а потому что травка-то там особо забористая, удобренная живой водой и заряженная положительными эмоциями с концерта! А ведьмы и колдуны, наверное, в чистом виде употребляют, в порядке замены философским грибам…

Какая ахинея!

Василиса так закопалась в свои фантазии, что не замечала ничего вокруг. Тем временем офис покинули последние трудоголики, и Винс тоже соизволил сдвинуться со своего рабочего места. Молча поманил рукой и показал на дверь переговорной комнаты.

Василиса вздохнула, упаковала в сумку разбросанные по столу сигареты-зажигалку-мобильник и вместе "с вещами на выход" направилась в указанную сторону.

Громов церемонно заварил кофе и изобразил на лице самую дипломатичную улыбку из своего арсенала. Решил сделать неприятный разговор как можно менее болезненным.

Василиса пристально вглядывалась в содержимое своей чашки и ждала вердикта, который и так был понятен.

– Мне кажется, Золотов допустил одну стратегическую ошибку, – начал издалека Винс, – Надо было сразу сказать тебе, какую работу предстоит делать здесь. Не все справляются, это очень сложно. Фандрайзеры – самая текущая должность.

– Понимаю.

– Ты умная девочка, Вася, – замялся Винсент, видя, что объяснять особо не придется, – Поэтому я не буду ничего говорить. Может быть, тебя подвезти до дома?

– Да, пожалуй. Мне на Ленинградку.

– Мне туда же.

Молча вышли из офиса, сели в не самый понтовый Pajero Pinin. Удивительно, такой щелкопер, а ездит на смешной машине.

– Где тебя высадить? – поинтересовался Громов, когда позади осталась станция "Сокол".

– Возле клуба "Мастер". Пойду что ли напьюсь с горя.

Вася помнила этот клуб по хрюшиным вылазкам и ничего такого не имела в виду. Только Громов об этом не знал. Он досадливо поджал губы и попытался сообразить, что происходит. В его планы как-то не входил тот факт, что несостоявшаяся сотрудница решит пойти сегодня вечером в одно из известных вампирских "заведений". У него там уже назначена серьезная встреча. И что теперь? Отменять или переносить? Или оставить как есть? Совпадения бывают, не шпионка же она. А ее это странное появление в офисе? Тоже совпадение?

Громов зачем-то вспомнил разговор с Золотовым и интуитивное нежелание спорить относительно кандидатуры новой девочки. И теперь появилось чувство, что знакомство их не закончилось.

Сама Василиса совершенно не проявила никакого удивления от того, что ее "неслучившийся начальник" тоже направляется в "Мастер". Ну хочется человеку. А вот что ее удивило – так это два пистолета, которые Винс достал с заднего сиденья машины и спрятал под курткой.

Его пропустят с оружием? И вообще, зачем ему это? Хотя, о чем вопрос – сейчас это не меньшая норма, чем вампирские линзы. У Васи был друг, который когда-то схлопотал от чурок, он тоже теперь повсюду таскается с таким же девайсом. Для пущей уверенности.

"Мастер" был заведением полузакрытым – допускались туда люди исключительно свои. Охрана каким-то немыслимым образом умудрялась запоминать с первого раза всех "приглашенных лиц", к коим относилась и команда Хрюши. Василиса сначала удивилась этому. Ведь служители правопорядка работают посменно? Паспорта не проверяют, карточек клубных нет…

А теперь она поняла. Охранники видели "своих" по вампирской ауре. Точно. К тому же, далеко не все хрюшины подопечные сюда приходили. А один левый парень как-то мутил с их пиарщицей, они вдвоем приехали, так охранник сказал – ты, девушка, проходи, а парня пустить не могу. Теперь ясно, почему. Надо же. Как все логично.

Винс – вампир. Она тоже. Или это все чушь.

Одно неясно – Винсент оказался в списке "почетных гостей", но раньше она его не видела. Предположить, что все-таки видела, но не замечала, было бы кощунственно – таких выдающихся личностей она выхватывала из толпы моментально. Единственным оправданием служило то, что заявлялась мадемуазель Орлова сюда нечасто – ценовая политика заведения напоминала озлобленную собаку. В смысле, отчаянно кусалась…

В клубе было темно, немноголюдно и немного уныло. Все-таки, не пятница. Человек десять скучающих в разных углах полуандеграундного заведения, зевающий бармен, тусклая музыка, навевающая окончательную депрессию. Очень удачная атмосфера, мать вашу так.

– Извини, Вась, но я тебе тут покину, у меня деловая встреча, – словно оправдался Винсент.

– Я понимаю. Подходить не буду. Удачного вечера.

– Да, тебе тоже.

– Своевременное пожелание, – хмыкнула Вася, – И напоследок… Ты очень красивый. Приятно было познакомиться.

– Ну спасибо, – бывший босс неблагодарно поморщился от ее внезапного комплимента.

Вася наметила траекторию к бару и постаралась отвернуться от Громова до того, как он увидит, что она плачет.

Винсент уже не смотрел. Он оглядывался в поисках своего человека и раздумывал на ходу, куда валить отсюда, как только они встретятся. Чтобы не рисоваться лишний раз.

У каждого из них были свои планы на вечер, и каждому из этих планов не суждено было сбыться. Ровно через две минуты по залу пролетел отчаянный полукрик-полувизг:

– Ирччи!!!!

Со звоном рухнули бокалы со стола, двое пьянчуг резко подскочили на ноги, а Винс моментально вытащил из-под куртки пистолеты. Еще через пять секунд Вася поняла причину внезапной паники. Более того, она знала их. Но она не думала, что эта причина и называется ирччи.

В зал влетела дюжина молодцов в черных одеждах. Смуглая кожа, стриженные головы, и антрацитовые глаза, наполненные неудержимой жаждой крови.

Если бы Василиса была кошкой, то у нее бы шерсть встала дыбом, а хвост трубой. Однажды ей приходилось встречаться с подобной компанией. И характерный типаж был очень знаком. Встреча эта произошла не при самых лучших обстоятельствах…

Поэтому ее реакция на появление банды агрессоров была простой, как три копейки – до самой макушки всю душу затопило жгучей ненавистью и желанием въехать чем потяжелее по первой же ублюдочной роже!

Ирччи были неуловимым проклятьем ночных улиц. Отморозки, не знавшие ничего, кроме наркоты, бессмысленных и беспощадных побоищ и "отрыва" в закрытых саунах. Они причинили немало бед, наплодив слухов о "лицах кавказской национальности", которых сильно напоминали внешне. Но для тех, кто сталкивался с этой породой напрямую, разница была очевидна – тут дело было далеко не в национальности. Ирччи были чем-то иным. Мистикой. Неизведанным феноменом. И Вася это откуда-то знала.

Это были даже не люди, это были агрессивные, невменяемые и оттого непредсказуемо-опасные твари, которые устраивали безумную камарилью, набитую под завязку драками, изнасилованиями и убийствами.

Им удавалось выкрутиться из любой ситуации, они уходили от погони и умудрялись сбежать из КПЗ, доводя до инфаркта тюремщиков.

И сейчас обдолбанные подонки обшаривали глазами зал, решая, с чего начать веселье – то ли переловить всех немногочисленных посетителей и методично сломать всем понравившимся конечности, устроив традиционное "трое на одного", или, может, организовать что-нибудь еще более "веселящее".

Им было пофигу, что вытворять. Они знали, что на место событий не явится толпа журналистов, а если явится, то хозяин заведения даже на порог никого не пустит – ирччи были не просто опасными сволочами. Они были той самой мистической силой, которой боялись следователи и прокуроры – потому что это был гарантированный висяк. И потому что излишне сопротивляющиеся заведения, где тварям не давали "развлечься" через месяц-другой внезапно сгорали…

Бармен быстро набирал на мобильнике номер, видимо, хозяина или управляющего…

Один из прибывших лениво швырнул нож и пригвоздил трубку к руке бармена. Тот отчаянно завопил. И началось!

Словно ждавшие приказа цепные псы, сорвавшиеся с поводка, ирччи разлетелись черным ураганом по залу. Они сшибали на ходу стулья и посуду, вцеплялись в людей, раздавали удары и хохотали, как безумное стадо оборзевших демонов.

Василиса моргнула и застыла, как сраженная столбняком. Первая мысль – убежать, спрятаться, забиться в угол, чтобы не заметили. Она не умеет драться, она маленькая, слабая и беззащитная. Да любой мужик ее, полтора метра недоразумений, в бараний рог скрутит!

Вторая мысль – уже не успею никуда сбежать. Он уже близко. В черных глазах – насмешливое обладание, он уже знает, что с ней сделает. Три шага, медлит. Добыча никуда не денется, добыча испугана и слаба. Кажется, он даже заскучал слегка. Лениво обвел взглядом зал, думая, куда деться через пять минут, когда с этой белобрысой дурехой будет кончено.

Василиса не удержалась и проследила за его взглядом: вокруг творился настоящий ад. Перевернутые столы, разбитая посуда, всклокоченные, окровавленные люди, сцепившиеся друг с другом в нелепой, жестокой драке. Несколько выстрелов – травматика, и не только у одного Винса. Многие в этом городе, не забывшие девяностых, носили с собой "осы".

Жутко… одного ранили в живот, и на синей рубашке растекается отвратительное, мокрое и темное пятно. Тошно. Перекособоченное лицо, по которому прошелся чей-то волосатый кулак – переломы, кровь, везде кровь…

Еще секунда. Жесткий удар рукояткой пистолета в голову – один из ирччи свалился под ноги Винсенту. Тот держится, не подпуская к себе озверевших уродов, но количество патронов "осы" не безгранично. Снова стреляет. Еще один противник, получивший резиновую пулю в грудь, грузно кувыркается вместе со стулом. Винсент не успевает заметить, что сзади подходит один из чернорубашечников. Удар по затылку, падение, еще один удар – носком ботинка в живот. Винс скрючивается и пытается вдохнуть.

Омерзительно властная рука на ее собственной шее. Жаркие, влажные пальцы, нетерпеливо сминающие горло. Боль. Страх. Паника. Ощущение, что перед глазами полетело озверевшее стадо комет. И где-то в межзвездном пространстве вдруг материализовалось лицо Громова. Разочарованный, укоряющий взгляд, который будто говорил – как же ты так? Я думал, ты умница, ты сильная, ты сможешь. А что в итоге? Ты просто немощная курица с завышенным самомнением. Ничтожество.

Василиса вздрогнула и ощутила, как снова скрючивает пальцы, как по венам струится, пульсируя в бешеном темпе, невидимый поток. Как саднит мышцы от напряжения. Потные волосатые пальцы сжимаются не ее коже – но уже на руках. Потому что всеми десятью пальцами Василиса вцепилась в лицо обидчика, стараясь словно проникнуть ногтями до самых костей.

Кто орет? Я или он? Оба! Пальцы чувствуют пульсацию. Мелкую, треморную. Кровь по рукам. Кровь летит по венам. Как будто она "отсидела" руки. Колет. Больно. Запястья горят, на них со зверской силой сомкнулись корявые объятья силы и ненависти.

Ударить ногой – куда придется. Больно, сука? Держи, подавись, мразь!

Не удержав равновесия и не отпуская врага, Василиса вместе с ним повалилась на пол. Боль врезалась острым ножом в спину – на что она упала?

Пофигу. Ты мой, ублюдок. Ты мой до конца. Я тебя чувствую, твой шевелящийся в ужасе мозг, до которого я сейчас доберусь и сломаю. Пальцы будто удлиняются. Струящаяся по венам энергия становится их незримым продолжением, и эти незримые щупальца могут проникнуть глубже, под кость, туда, где колышется какая-то гнусная серая масса…

Сдавить, порвать, смять. И отпустить, когда живая материя под руками замерла, истончилась и оплыла, как сгоревшая свечка.

Василиса старалась не смотреть ни на поверженного врага, ни на свои руки.

Нашла взглядом Винса, который… оу! Да он вполне себе справляется!

Умудрился подняться на ноги и теперь колошматит разряженным пистолетом неутомимого ирччи. А этому козлу рана на голове не помеха продолжать. Отскакивают друг от друга, стремясь одновременно нанести удар и не попасть под атаку. Каждый уже держится из последних сил, и кто победит – неясно.

В руках все еще плещется сила. Щупальца, выросшие из пальцев, хлещут жаждой. Баста, карапузики, кончилися танцы.

Вася не понимала, что с ней происходит. Озверина, что ли, наелась?

Шатаясь, пошла к Винсу. Медленно восстанавливая внутри себя ощущение удлиненных пальцев. Пытаясь дотянуться своей силой до ирччи.

Не получается. Нет силы. Вся ушла в того, первого. Или?

Еще одно новое ощущение – внутри, где-то в районе солнечного сплетения, бултыхалась какая-то субстанция, ни на что не похожая, но наполненная той самой силой, которой так не хватало. Надо только… что? Мысленно послать этот поток к рукам. Представить себе, как по венам вытягиваются тонкие нити энергии. Чужой, мрачной, скользкой. Ладони потеют, пальцы скрючиваются и дрожат. Опять больно! Невозможно пошевелить руками, они просто не чувствуются. Есть только тонкие нити, медленно, слишком медленно выползающие из самых кончиков пальцев.

Дотянуться до ирччи. Взять за плечи, не обращая внимания на удивленный взгляд Громова. И… погладить. Нежно, очень нежно. Так, как будто под ее руками – страстный и желанный возлюбленный… Как тогда…

Ирччи замер в изумлении и повернулся к ней.

Ну же, Громов! Ударь его, ударь, пока я держу!

Винс колебался ровно одну секунду – и резкий удар рукоятью пистолета в висок противнику закончил долгий разговор. Ирччи обмяк и мешком бухнулся на пол. Вася, не держась на ногах, подалась за ним, краем ума понимая, что без сломанной руки не уйдет. Пальцы скрючены болью, никак не сгруппироваться. Доля секунды на каждую мысль.

И еще полминуты – осознания, почему она осталась стоять на ногах.

Что происходит, почему больше никто не нападает?

Винсент бережно держал ее, не давая упасть. Как тряпичную куклу, не способную сохранять равновесие.

За его спиной продолжались остатки побоища – в зал буквально влетели незнакомые парни с битами и огромными крестами, похожими на двойную монтировку. И теперь развлекались изгнанием бесов из "Мастера". Умелые, четко поставленные удары заставляли чернорубашечников отступать к выходу, куда парни гнали их, как стадо баранов.

Под битами ломались руки, вылетали поломанные зубы, вспыхивали красными линиями следы ударов…

Это уже был финал, исход ясен. Ирччи разбивали окна и выпрыгивали оттуда, они находили в себе силы отталкивать братву и уходить через дверь. Здоровый лысый мужик орал, чтобы не держали их, пусть валят.

Громов встряхнул Василису и серьезно посмотрел в глаза.

– Все в порядке?

– Почти. Щас. Погоди.

Вася вырвалась из объятий и полетела в сторону туалета. Ее не просто тошнило, ее в буквальном смысле слова выворачивало наизнанку.

– Что с ней? – участливо поинтересовался тот самый лысый парень, что выкрикивал приказы.

– Привет, Паханчик. Да ничего, первый раз наглоталась. И, похоже, грохнула ирччи. Оклемается.

– Твоя новая?

– Ну, можно и так сказать, – после секундного колебания ответил Винс.

– Воспитываешь молодое поколение? – ухмыльнулся Димыч.

– Да пора уже, возраст, знаешь ли, – отшутился Громов.

– Что ж ты ее сразу и в пекло?

– А кто знал, что они сюда сунутся? – злобно прошипел Винс. – А вы тут чего всей бригадой?

– Да просто. Хотели по-дружески зайти, пивка выпить, я б с тобой поболтал, парни бы пивка дернули. И поехали бы домой. Приезжаем – а тут у вас такой бардак! Может вам нанять наших спецов для охраны правопорядка в вампирских заведениях на постоянной основе? Что-то неспокойно стало, брат.

– Я подумаю, – уклончиво ответил Винс, – Но, спасибо за помощь. Вовремя ты со своим выводком.

Оглянувшись по сторонам, Винсент устало присел на уцелевший стул.

– Да не за что, – пожал плечами Паханчик и приземлился рядом, использовав в качестве насеста перевернутый стол. – А то, что этих мразей сюда принесло – дело невиданное. Они на наши территории давно не совались. Хотя, ты уже слышал, третий раз за последнее время.

– Мне это ни разу не нравится, Паханчик. Слишком уж они стали борзеть. Потому я, в общем-то, и хотел с тобой увидеться. Ты сам понимаешь, одно дело, чем мы промышляем. Вреда, можно сказать, никакого. Ну, по мелочи башка поболит, ну пара суицидников объявится, так они и без нашей помощи справляются. А эти отморозки…

– Понимаю, – важно ответил Димыч и что-то шепнул подошедшему помощнику. Тот понятливо кивнул и отошел в сторону, подзывая остальных. – Я тебе вот что скажу, Громов. То, что вы творите – плохо. Ты это знаешь, и знаешь, как я отношусь к вашим выходкам. Но и ты, и я понимаем – что сейчас нам снова придется делать одно дело.

Удивительный разговор двух иерархов был прерван внезапным зрелищем – из коридорчика WC вылетел такой цирк, что Паханчик даже приподнялся со своего насеста – чтобы видеть происходящее в деталях.

Последнего недобитого ирччи, насмерть перепуганного, гнали пинками, тычками и трехэтажным матом двое спевшихся неофитов. Василиса и такой же ошалевший от первой крови бритый малец, похожий на уменьшенную копию братков Димыча.

Бедняга-ирччи, спотыкаясь, подвывая и, бешено вращая глазами, летел к спасительному выходу. Похоже, он просто мечтал превратиться в сизого голубя и улететь отсюда в теплые края.

Паханчик и Винс единовременно втиснулись в погоню и аккуратно тормознули разошедшихся бойцов. Ошалевший ирччи благополучно нырнул в дверь.

Василиса успокоилась не сразу, еще некоторое время она отчаянно вырывалась и продолжала материться. Под задорный взгляд Паханчика она колошматила своего босса и высказывая ему все свои мнения относительно его родословной, степени грешности матушки и бабушки, способах анатомического слияния ирччи с вьючными и парнокопытными, а также приплела туда до кучи "гребанного осьминога". Правильно, фанаты Бушкова умеют изощренно ругаться. Еще могут помянуть якорь в задницу, и плевать, что не влезет. Паханчик тоже на досуге любил почитать и устойчивые выражения легко опознал. Хороша новенькая, злюка! Громову мало не покажется.

Второй мальчишка, "копия" Димыча, оказался менее агрессивным. Парень вышколено замер, опустил голову и ожидал своей участи. Только изредка бросал взгляды на бушующую напарницу.

– Винс, тебе не кажется, что у нас сейчас возникла просто идеальная ситуация для воспитательного мастер-класса? Кстати, это Пашкентий, мой новенький, познакомься. Это Винсент Громов, второй человек в вампирской корпорации. А это…

– Ученица, – поразмыслив, все же внес уточнение Винс. – Василиса Орлова. Пойдемте что ли, раз пошла такая пьянка.

Громова ситуация сначала смутила. Предложение Паханчика подразумевало, что Василиса через полчаса будет знать все детали отношений Братства Креста и Дубины с вампирами. Черт, да пора уже признать очевидный факт – Вася никуда от него не денется, это судьба.

– Надо пойти в офис, – Димыч окинул взглядом разрушенный зал, – тут сейчас будут… прибираться.

– Как думаешь, осталось что-нибудь выпить?

– Вот уж не знаю. Я ж не употребляю. Посмотри в баре.

– Вась, ты будешь чего-нибудь?

– Что угодно. Только покрепче. Авиационный керосин тоже пойдет. Если, конечно, под закусь.

– Еще и шутить умудряется, – одобрительно хмыкнул Паханчик, словно обсуждал не живых людей, а породистых собачек.

Впрочем, сейчас Васе было не до выяснения отношений. Она принципиально вцепилась в рукав босса и демонстративно последовала с ним к бару в поисках спиртосодержащих продуктов. Винсент обреченно подумал, что судьба не просто подсовывает ему свое мнение в глобальных вопросах. Тут откровенно звучит намек – фиг ты проигнорируешь такие знаки свыше. Прицепилась, как вошь, теперь не отлепится. Ну что ж, значит, надо это зачем-то. Придется потерпеть. Винс обреченно смирился.

Паханчик со знанием дела повел своего ученика к офисному крылу.

Уже сидя на мягких креслах и диванах в просторном офисе, вся компания неспешно обсуждала происходящее.

Василиса жадно глотала виски со льдом и прижималась к Громову, как испуганный ребенок к родному папе. Тот уже не возражал. Пашкентий старался изображать сдержанный интерес, а старшие перекрестно объясняли обоим суть случившегося.

Ирччи были злейшим врагом обоих кланов – и "братков", и вампиров. Нецивилизованные, агрессивные, непредсказуемые, они появились лет двадцать назад непонятно откуда и рассеяли по стране ужас и беспредел.

Они промышляли особо жесткой наркотой – чернухой, от которой не спасали даже самые дорогостоящие врачи. Один раз попробовав, человек мог заказывать себе гроб – ровно три месяца, вне зависимости от состояния здоровья и возраста, и буквально за сутки от последней дозы сгорали самые крепкие.

Ирччи похищали и пытали людей, признавая только один способ разговора с пленниками – максимальную жестокость.

Иногда находили тех, кто пообщался с ирччи в особо стремном формате. И тогда блевали даже видавших все следователи.

Выдранные с мясом куски плоти, непередаваемый ужас на лицах и, как всегда, абсолютное отсутствие каких-либо улик по делу.

А после жестоких изнасилований, которые ирччи в групповом порядке учиняли, девчонки либо умирали от полученных ран, или же сходили с ума, бросались с крыши, резали вены и вешались.

Иччи прибывали из ниоткуда, делали свое дело и исчезали, будто растворялись в воздухе. Оставляли за собой килограммы дармовой чернухи, которую "дарили" избранным, кучи изувеченных людей, страшные слухи и полное отсутствие понимания, как с этим бороться.

Именно появление ирччи в свое время окончательно сплотило вампиров и братков. Столица вздрагивала от каждой тени. Наркоманы, обдолбавшиеся "чернухи", становились почти копией своих "дилеров". Они теряли всяческий человеческий облик и контроль, и не было ни единого способа излечить подсаженного на эту неведомую дрянь.

И даже блюстители "вампирской морали" поняли – одно дело, почти безобидное пьянство и травка во время тщательно подготовленных мероприятий, куда допускались далеко не все люди, и совсем другое – осатаневшие подростки, устраивающие жестокую бойню. А потом – безутешные родители умерших от чернухи подростков, пытающиеся дознаться, с кем спуталось несчастное дите, сгоревшее на руках у матери…

Для братков ирччи были вообще врагом номер один – они распространяли наркотики и насилие, и этого достаточно. И они были неуловимы. Паханчик прекрасно знал, что ирччи материальны только до рассвета. С первыми лучами солнца они будто растворялись в воздухе.

Их пробовали ловить и уничтожать. Но последствия такой травли были страшными: ирччи в самой жуткой манере мстили тем, кто не отпускал к рассвету побитых пленников. Ирччи прощали отпор, но не рассвет.

Поэтому Паханчик и отдал приказ – бить, но не задерживать ирччи.

Он не знал, по каким законам природы существует эта дрянь, и пока не знал, не хотел рисковать своими.

А ведь несколько лет назад эта мучительная катавасия прекратилась. Так же внезапно, как и началась. Ирччи просто исчезли. И теперь вновь проявились, как будто возродившись из пепла.

Василиса снова почувствовала себя плохо. Громов заметил это и интуитивно сообразил, что она не хочет обсуждать слишком больную тему – ей следовало пережить недавние события. Поэтому по-джентльменски сменил пластинку, переключившись на более интересный предмет.

Он рассказал о том, что еще днем казалось "предметом фантазий" его подопечной: действительно, вампиры собирали "урожай" энергии на мероприятиях, где массово выплескивались эмоции. Умели использовать свои способности в переговорах и не только. И да, особо талантливые могли материализовывать энергию. Создавать так называемую "трансформу", которая потом шла на продажу. Обычно в виде "минеральной воды". Артефакты и прочие предметы, не обладающие такой энергопроводностью, как обычная аш-два-о, использовались реже. Стоили дорого и изготавливались в индивидуальном порядке, по требованию оригинальных особей. Трансформа была ходовым товаром, но за ней тщательно следили братки – уж очень была субстанция нетривиальная.

Вася не преминула уточнить, кому именно сбывают "водичку" – и была сильно удивлена ответом.

А Громов долго не мог врубиться, почему после его разъяснений Вася начала истерически хохотать, дрыгая ногами. Услышала про Амстердам и "церковь святых курильщиков", про политую "живой водой" травку и полынь для абсента – и все, началось в колхозе утро… Угорает как сумасшедшая.

Да, необычный бизнес, но что смешного-то? Кстати, моду на посещения Амстердама тоже организовали вампиры. А точнее, соседний клан "Ways", крупное туристическое агентство. Это их директору, Илье Татарникову, пришла в голову гениальная идея заниматься "травкотуризмом". И где тут крылся предмет для столь заливистого смеха – непонятно. Пахан Димыч тоже не врубился.

А Вася отсмеялась, извинилась, попыталась было объяснить совпадение со своими дневными измышлениями, но снова впала в бесконтрольный ржач и попросила больше про Амстердам не рассказывать.

Громов окончательно растерялся. Реакции новоявленной знакомой на любые слова были совсем уж сумасбродными. Окей, спишем на стресс после драки. Все-таки интересно, почему она так на все реагирует? Пожалуй, стоит это выяснить… в процессе дальнейшей работы.

А где-то совсем в другом районе звякнул модный телефон Валерия Золотова. Вечер поздний, конечно, но работа в шоу-бизнесе не знает режима.

Пришло смс от Громова: "Старик, ты ошибся. Девочка будет с нами".

Валерий не стал отвечать. Он привык доверять легендарной интуиции напарника. Видимо, были причины для подобных решений. И каким-то внутренним чутьем понял – Винсент инициировал свою новенькую. Ну что ж, его право. Он обычно не ошибается в своем выборе.

Глава 8.

"Пару слов расскажу о Братстве креста и дубины, а также их бессменном предводителе по имени Пахан Димыч. Личность сия примечательна, интересна и своеобразна. Заслуживает симпатяга отдельного слова.

"Братство" еще на заре вампирской эпопеи было по всем правилам и буквам закона зарегистрировано как религиозная организация, выплачивало полагающиеся налоги и вело отчетность.

Сам Димыч, в миру Дмитрий Степанович Коваленко, не гнушался приходить в государственные службы, наряженным в цивилизованный костюм-тройку и лаковые штиблеты. И немного простоватый провинциальный парень приобретал оттенок столичного лоска. Правда, характерный говорок ему вытравить так и не удалось. Но на эту тему Пахан сильно не напрягался.

Он был воспитанником и чутким последователем старшего брата, прошедшего весь огонь и ярость девяностых.

Димыч вынес из сложного периода две простые истины: первая – добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, нежели просто добрым словом. А вторая – что к пистолету доброе слово все-таки прилагалось.

Увлечение мистикой и религией началось у Димы под конец первого кризиса. Тогда он познакомился с местным "батьком" – святым отцом Иоанном. Тот лихо рассекал на мотоцикле по городу между внушительными проповедями, отпускал грехи браткам и ругался с мэром насчет передачи церковной земли под застройку супермаркета.

Батек был уважаем и любим в городе, его удивительное прямодушие вкупе с нетривиальными взглядами на жизнь импонировали и новым русским, резко приобретшим благосостояние вместе с благоподобием, и быковатым братишкам, которые пытались усердно копировать своих хозяев.

И совсем еще зеленый Димыч частенько захаживал после школы к священнику-оригиналу. Ему нравилось слушать интереснейшие и живописные рассказы о том, как гоняли чертей в вытрезвителе, как купали в проруби натуральную ведьму, как всем миром отпевали грешную душу отморозка Вшивого.

Димыч был настолько увлечен и потрясен, что даже хотел поступать в семинарию. Но сам батек его отговорил. Дескать, разочаруешься, прежде чем курс окончишь. Ищи себе менее тривиальное употребление.

Димыч был для любой стандартной профессии слишком оригинальной и деятельной натурой. И карьера его могла сложиться из нехитрого набора мистических происшествий в вытрезвителе и редких паранормалий между бесчисленными обеднями и причастиями. Со скуки бы помер. Батек Иоанн это прекрасно понимал. Потому посоветовал юному деятелю катить в Первопрестольную, там размах действий побольше. На прощание дал дельный совет, как совместить два в одном – служение Всевышнему на благо человечества и примитивный заработок на жизнь мирскую.

И Димыч начал действовать согласно плану. Арендовал небольшое пустующее помещение на территории завода. К помещению прилегала гигантская территория некогда склада древесины, а теперь просто зона гигантского пустыря, поросшая травой.

Димыч вкалывал грузчиком на том же заводе, учился заочно на философском факультете, и после работы приходил на пустырь. Полол, чистил, ремонтировал и обихаживал свое детище. Носился между налоговой и пенсионным фондом. Печатал, сканировал и заполнял уйму бумажек. Обивал кабинеты.

И через год стал совершенно законным главой молодежной общественной организации "Братство Креста и Дубины".

Кто и под каким грибом сидючи, вообще придумал это название – история умалчивает. Однако, всем несогласным или желающим раскритиковать али инако охулить нейминг, доходчиво расписывали вологодскими кружевами физиономию и другие подходящие части тела, после чего демократическая гласность понятливо затыкалась.

На базе организации оборудовалась тренировочная база со всеми удобствами, тренажерным залом, татами и тиром. Все богатства залу выделила местная администрация. Пахан Димыч никому особо не рассказывал, что чиновничью подпись под нужными документами получил благодаря тому, что отучил малолетнюю дочь высокого начальника от травокурения, переходящего в баловство коксом. Был у него особый дар убеждения.

В новосозданную базу стали стекаться окрестные парни, желавшие не задорого потягать железо, помутузиться вволю на коврах и даже пострелять из пневматики по баночкам. Денежка, какая-никакая.

И там же Димыч начал подбирать себе команду людей, способных осознать и понять его великую идею – ловить, вразумлять, наставлять на путь истинный и всячески искоренять непотребное человечеству зло от лукавого.

К таковому относились: наркоманы и малолетние пьяницы, насильники и просто шантрапа из разряда недобитых гопстоперов.

Братство Креста и Дубины занималось на досуге разными изощренными способами извлечения дури и погани из молодых голов. Причем, в самом прямом смысле. Братки регулярно наведывались на "мероприятия", где вволю орудовали драгдилеры, и последних выносили оттуда со следами популярно-разъяснительной работы на лице и не только.

Заодно доставалось и всем "приобщившимся к бесовской заразе", но полегче, нежели торгашам.

Подрастающее поколение отучали от бездумного употребления травки и чего похлеще. И, хотя суровы были порой эти самые братские методы, правоохранительные органы благодарно закрывали глаза на крестовые походы. А порой втихомолку сливали адресочки, пароли и явки провинившихся, злостных и нераскрытых. Потому что официальными средствами "эту камарилью за яйца не возьмешь и серпом не замахнешься".

Неофициальные методы воздействия имели большой успех и в случае возникновения жалоб спускались на тормозах "за недостаточностью". Зато количество наркопритонов и продаваемой в ночных клубах дряни сократилось до удовлетворительного минимума. А порой случалось, что воспитательную работу заказывали (негласно, конечно же, и по очень секретному сарафанному радио) родители благополучных золотых детишек.

Старательно зашибавшие звонкую монету предки были щедры на карманные деньги для своих чад, но крайне скупы на внимание. И очень поздно соображали, что великовозрастный отпрыск плотно сидит на игле, а медицина бессильна против "психологической зависимости".

Двух-трех профилактических бесед Пахану Димычу вполне хватало, чтобы даже самые закоснелые и неизлечимые вступали на путь здорового образа жизни. За что благодарные родители отчисляли в фонды Братства солидные пожертвования.

Именно браткам приписывалось резкое прекращение всероссийской моды на экстази, пару лет бушевавшей на рейв-дискотеках. Впрочем, сами они не признавали за собой подобных "заслуг" и объясняли сие счастливое избавление от эпидемии кислоты "божьим промыслом".

И совсем уж закулисной информацией было то, что Пахан Димыч, самопровозглашенный патриарх крестовой дубины, вместе со всеми своими "братанами" исполнял роль, близкую к "ночному дозору". Они контролировали распространение "трансформы" на территории города Москвы. Про этот феномен, трансформу или иначе живую воду, стоит рассказать отдельно, но позднее. Главное, что братство взяло на себя обязательства по отслеживанию и распределению ценного ресурса в столичных кругах. Кому как не им, привыкшим к "антидурным" акциям, следовало доверить столь тонкий предмет. И по той же негласной договоренности братки присматривали за самими вампирами и ведьмаками – чтобы в общественных местах не шалили.

Высочайшая ответственность была возложена на братство негласным указом самих высших иерархов вампирского сообщества. В силу того, что слишком был велик соблазн у различной мелочевки "шакалить" – то бишь, развивать всяческую несанкционированную деятельность.

В отсутствие какой-либо сдерживающей силы разводились в неисчислимом количестве любители наводить порчу, проклинать, привораживать и заниматься прочей вредительской деятельностью за мелкий прайс. Паханчик со своими братками зорко отслеживал очередной театр магической самодеятельности и пресекал, если что.

Во-первых, потому что подобная ересь вообще была для него противоестественна, а во-вторых, потому что за подобные "чистки" ему тоже перечисляли абонентскую плату "официальные" кланы энергетических вампиров.

"Братство Креста и Дубины" превратилось в эдакую службу безопасности на аутсорсе. Плюс, когда надо, могли помочь с решением насущных вопросов. У них были неплохие связи в органах и прекрасные отношения с людьми в чинных погонах. Заслужили такую часть. Поэтому при необходимости паханчиковы братья прекрасно справлялись с задачами типа замять драчку в клубе, отмазать какого-нибудь талантливого подросля от армии или где надо определить тихонько в больницу умника с огнестрельным ранением. Последнее случалось редко – все же, общество давно стало цивилизованным, но порой всякое случалось.

Пахан Димыч к этому относился без пиетета. Вампиров не любил, почитал бесовским отродьем и воспринимал как неизбежное зло, с которым по мере сил надо бороться, но приходится уживаться. Выбора не было – стоило бы развить более бурную деятельность, и кланы сожрали бы неугодного революционера. А так мало того, что позволяли исполнять самостоятельно придуманную миссию спасения, так еще и доплачивали за контроль собственных нечеловеческих ресурсов.

Самим вампирам подобное родство душ было важнее воздуха. После развала Союза в Москве надолго воцарились адские времена. Появилось море литературы научного и бестолкового типа, эпоха породила немыслимое количество энергетических самородков – людей, прошедших огонь и воду, и потому открывших в себе сверхспособности. Деньги делались из воздуха, наивный и падкий на халяву народ дурили умники со связями и мозгами.

Держать в узде такое месиво было некому и некогда. Расплодившиеся потомственные колдуны и ведьмы пестрели грозными мордами со страниц каждой газеты, в "ящике" то и дело мелькали заряженные по самую маковку народные целители…

Первыми образумились энергеты. Они вообще оказались на редкость дисциплинированными. Не в их интересах было раскрывать свои секреты и светиться на публике. Лишних вопросов не хотели.

За несколько смутных лет они изучили собственные способности и умело влились в новую рыночную экономику. Москву "расхватали по рукам", поделили на сферы влияния, успешно организовали толковый бизнес и набрали штаты хороших сотрудников.

А Пахану Димычу с его малочисленной тогда армией сочувствующих было предложено так же занять место в штатном расписании – именно в качестве службы внутренней безопасности.

Как ни странно, Паханчик согласился, не раздумывая. И приступил к процессу формирования должностных обязанностей своей команды.

Глава братков знал, что в заведениях, которые курируют энергеты, рекой течет пиво (и что покрепче из спиртных напитков), а в курилках закрывают глаза на замену сигарет зелененькими папиросами. Но не более того. Сами энергеты были критическими противниками любых тяжелых вещей. Несогласных, умудрившихся притащить на концерты "что покрепче" быстро вычисляли и наставляли на путь истинный братки. Вампиры хотели жить мирно и собирать урожай с официального бизнеса. Никому не улыбалась перспектива прибытия маски-шоу.

Та же братия охотно разыскивала тех, кто пытался баловаться трансформой или продавать таковую на человеческий рынок. Ослушников развоплощали и вразумляли. Тихо, без скандалов и огласки.

Вампиры были довольны. Они не были тупыми хищниками, кидающимися на все, что движется. Они прекрасно умудрились вписать свои потребности и таланты в структуру бизнес-процессов, создав вокруг себя целую инфраструктуру. Куда идеально вписывались нервы, стрессы, потери сознания у клиентов, текучка кадров и большие контракты. Сами кланы благополучно поделили сферы своей профессиональной деятельности и друг другу жить не мешали.

В гости, конечно, друг к другу братки и вампиры по необходимости иногда захаживали, сосуществовали мирно, но трепетной любви не испытывали. По идеологическим соображениям или просто из чувства вредности. Вот так они и жили. Спали врозь, а дети были…"

Цит. Василиса Орлова, "Энергетические вампиры. Теория. Практика. Работа". Изд-во "GEM", 2011 г.

Пашкентий понятливо смотался, как только первый "мастер-класс" был закончен. Он свою дозу информации получил, дальше свободен.

Теперь мирная беседа Винса и Димыча проистекала почти в интимной обстановке. Василиса, нахватавшись впечатлений, крепко спала у Громова на коленках, обняв его за талию, как плюшевого медведя.

– Занятная девочка, – кивнул Димыч, улыбаясь. – Жалко, что так быстро научилась шакалить. Да и убийство… грех на душу.

– А ты ей его отпусти. Паханчик. Я вообще не хотел ее брать. Да, способности есть, и очень неплохие. Но характер… черт знает что!

– Тем не менее, взял.

– Не поверишь, но это вообще невероятный случай! – Винс долил себе в стакан виски и задумчиво накрутил прядь волос на палец. – Ее даже инициировать официально не пришлось, сама воплотилась как надо. Уму непостижимо!

– Поясни? – удивился Димыч. – Если я не ошибаюсь, инициированными вампирами становятся только те, кого вы сами изберете и достаточно мучительным способом обучите. Вам, по сути, невыгодно плодить себе подобных.

– Ты прав, друг мой, прав, – кивнул Громов, – И Васю я даже сегодня уволил, за непригодностью. Она показалась мне очень толковой, но нам не подходила. Сюда мы приехали вдвоем, считай, по чистой случайности. У нас с тобой была встреча, а ее сюда понесло за каким-то лешим.

– Как она сюда прошла тогда?

– Так как всегда, у Хрюши работала. Он же тоже из наших. Девочка у него сидела стихийной, он никого из своих не обучает. Просто тягает энергию и в заведения водит – чтобы восстановились. Видимо, бывший начальник представил здесь как надо.

– Хрюша?

– Ну да, главкопыто из "Энтерпрайза".

– А, алкоголик этот? Точно, помню такого. У него даже не клан. Так, сборище стихийников. Веселая фабрика эмоций. Тягает энергию из собственных ничего не подозревающих подчиненных.

– Он самый, – подтвердил Винс.

– Забавный товарищ. Я хотел с ним познакомиться, но, честно, от одного его вида тошно стало. Прости, я тебя отвлек. Рассказывай.

– Я ума не приложу, что с ней случилось и почему! Стояла столбом, позволила ирччи взять себя за глотку. Я уже ее мысленно похоронил, и честно, не до нее было. И тут такое! Она одному в глаза вцепилась, потом покусала, а потом ко мне кинулась и еще одному устроила веселуху.

– А что сделала?

– Не поверишь! – Винс позволил себе улыбнуться, – Приласкала урода! Кинестетик же – что еще она может? Подошла сзади и обняла, как родного. Тот растерялся.

– И ты его тоже – приласкал? Пистолетом по башке?

– Ты видел, – кивнул Громов. – У меня одна причина для удивления: она поняла, кто это такие. Перепугалась, конечно, но… не так, как те, кто первый раз. Она видела ирччи в деле. И у нее был единственный шанс справиться – каким-то невероятным образом активизировать внутренний резерв и выложиться по полной программе. Рисковала, жутко рисковала, он ее мог первым досуха вытащить. Контролировать себя она не умеет ни на грош…

– Слушай, я не совсем сейчас понимаю, о чем ты говоришь. Не настолько хорошо понимаю вашу внутреннюю вампирскую тематику. Не изволишь ли просветить болезного?

– Изволю, Паханчик. Чего не сделаешь в благодарность за своевременное спасение. Василиса, когда первого уделала, выложилась почти до предела, влила в него всю энергию с перепугу. А со вторым пошла на совершенно немыслимую вещь – вошла с ним на контакт. Напрямую подключилась к его потоку и его же энергию впитала в себя, чтобы потом атаковать. Но она новичок, и еще не может контролировать себя. Поэтому, если бы ирччи потянул ее за хасты, пока она в него лезла, или если бы внезапно блокировал, у нее были бы серьезные проблемы. Неопытные вампиры на этом попадают только так. Поэтому мы сперва учим, как правильно входить в контакт, как прощупывать уровень силы жертвы, как вовремя закрыться, если чувствуешь, что тебя пересиливают. Контакт – штука двухсторонняя. Вошел в клинч – считай, что дальше надо неусыпно следить. Вы с донором сцеплены хастами, и каждый может потянуть одеяло на себя. А дальше – кто кого пересилит. Учитывая, что Вася схлестнулась с ирччи, у нее шансов было, как у утопленника. Но она ей-богу его сделала! Его же энергией! И как – не ударила, не попыталась взять на боль, а погладила!

– Крокодил Данди… – хохотнул Паханчик.

– Что?

– В фильме "Крокодил Данди" была такая смешная сцена. Там мужик поставил себе на голову кружку с пивом и предлагал всем на спор сбить его с ног так, чтобы пиво расплескалось. Ну, все подряд пытались его бить в живот, чтобы тот пошатнулся. Подошел Крокодил, размахнулся… и вдруг как поцелует его в щеку! Мужик аж отлетел!

– И что?

– Да ничего. Пиво расплескал. И орет – так нечестно! А Крокодил отвечает – ты же не сказал, что честно – это только бить тебя в пузо. Ты предлагал просто сбить тебя с ног, а способ не уточнял. Вот и эта твоя нестандартная личность тоже. Цели достигла? Факт! А уж какие при этом способы используются – разве то важно?

Громов от души рассмеялся.

– Нестандартная личность! Слушай, а ведь ты прав! Главное, цели достигла, а способы у нее очень оригинальные.

– Через печенку и селезенку! – Паханчик вдруг начал присматриваться к спящей Василисе. Громов проследил за его взглядом и нахмурился.

Открытый канал приема-передачи энергии у нее буквально полыхал зеленым, пытаясь протянуть едва различимый росток хасты. Вася была на пределе, энергии в организме отчаянно не хватало. Выложилась. И сейчас тянулась к Винсу, пытаясь урвать немного от него. Громов привычно блокировал себя, поэтому не сразу и заметил попытки. А теперь, присматриваясь, понимал, с чем столкнулся. Хасты всех обычных энергетов были окрашены двумя цветами – красным и синим. Негатив и позитив. Зеленый означал только одно – ментальную энергию. У него на коленях мерно дрых свежевылупившийся высший вампир. Винс несдержанно выругался.

– Громов, ты только не ори, спит твой ребенок, разбудишь еще.

– Да ее и надо разбудить. Что-то ей плохое снится.

– Оставь. Что ей сейчас надо – так это переварить и пережить произошедшее. Лучше поделись с ней чуток, не убудет с тебя. А у нее пусть пока организм восстанавливается. Однако. Все страньше и страньше, как говаривала незабвенная Алиса Кэррола. Поздравляю тебя, Громов. Теперь в вашем зверинце плюс один.

– Счастье-то какое! – картинно возгласил Винс, – Что только мне с ним делать? Думаешь, я очень рад тому, что у меня в учениках, да еще и на таком уровне будет "нестандартная личность", да еще и высшая?

– Вот уж не знаю. Твое счастье, ты и думай, что с ним делать.

– Знаешь, я достаточно ленивый человек. Как ни странно. Всем кажется, что я очень много работаю. На самом деле, мне катастрофически лень совершать лишние движения, в том числе, интеллектуальные. Поэтому думать о судьбе этой мелкотравчатой я не хочу. Да, потенциал огромный. Но им надо еще суметь воспользоваться. Сможет – хорошо. Не сможет – я не великий гуру, который будет тянуть за уши всех подряд. Давай сейчас оставим эту тему.

– Ты собрался уходить?

– Вообще-то, мне завтра на работу.

– Какие мы занятые! Громов, когда мы с тобой еще по душам поговорим?

– О чем? – вздохнул Винсент. – Опять будешь спасать мою грешную душу, Паханчик?

– Да там уже спасать нечего. Мне кажется, то что ты сейчас видишь, это знак судьбы. Ты сам знаешь, менталы просто так не появляются. И ты не просто так высший. Лень тебе или нет, а надо разобраться, что с ней теперь делать. Не убивать же. Учить придется.

– Разберусь. И не сейчас. Ты об этом поговорить хотел?

– Нет. Но рядом стояло. Ты Ленку давно навещал? Деловой, весь в заботах и переговорах.

Громов помрачнел и сверкнул глазами.

– Ты опять за свое?

– Да. Сорока на хвосте принесла, что вы опять поцапались, и ты дома не появлялся уже черт знает сколько.

– ….! – не сдержался Громов. – И откуда все-таки подобные сведения?

– От Лены.

– Какой?

– Твоей несостоявшейся жены. Мир тесен и квадратен. Недавно повстречались на одной совместной тусовке, из числа рабоче-крестьянских. Разговорились, я уже не помню, в каком контексте помянул тебя.

– Спасибо, друг! – снова съязвил Громов.

– Ты дальше будешь перебивать? Или уже неинтересно.

– Нет, ты рассказывай, мне очень интересно, – Винс манерно округлил глаза, дескать, удивлен до бесконечности вашим рассказом. Паханчик смиренно сложил руки на пузе и продолжил.

– А ты не нервничай. Я к чему этот разговор завел. Мне, может, и знать неохота было все ваши подробности личной жизни. Просто с некоторых пор сопоставил несколько известных фактов и несколько открывшихся. Сделал выводы, и думаю теперь, что с ними делать.

– Изложите суть вопроса, Дмитрий Степанович, – у Винсента начинался запоздалый отходняк от разборки. Помноженный на количество выпитого виски. Он откровенно ерничал, но все же заинтересованно прислушивался.

– Насколько я понял из рассказа Елены, ты – банальный мудак, который сначала сбежал, считай, из самого загса, бросив беременную девушку накануне свадьбы. Только, насколько я знаю тебя, ты хотя инкуб, но не сволочь. Сколько бы на тебя телки не вешались, я ни разу жалоб не слышал, что ты кого-то бросал.

– Может, я вообще по жизни скрытничаю.

– Это ты умеешь. Тем не менее, мы все в этой сраной тусовке вращаемся, и тут шила в мешке не утаишь. Мои парни и нахамить могут телке, и в отношениях запутаться, и расплеваться в пух и прах. Потом по всем окрестностям вой стоит. У вас же вся жизнь считай как на ладони. Весь шоу-бизнес спит под одним одеялом и все друг другу готовы кости перемыть. Чтобы при всем этом я ни разу не слышал о тебе плохих отзывов? Это странно. Или, наверное, нет. Логично. Ты всегда был прекрасным дипломатом, Громов. Поэтому меня крайне удивило то, что ты мог так поступить с девушкой. Сам факт меня удивил.

– А вот! Молодость, глупость, – отмахнулся Громов, едва не расплескав виски, – Гореть мне в геенне огненной за это. Продолжай. К чему ты ведешь все это? Ты в курсе событий, зачем сто раз перебирать?

– А вот к тому я веду, – в тон собеседнику ответил Димыч. Несколько секунд театральной паузы, хитрая ухмылка, и долгожданная кульминация, – Не ты один по коньковским просторам шакалишь. Я тоже грешен. Занесло меня как-то раз в ваши края надолго. Жрать захотелось – жуть как. Заехал в макдак, прикупил какой-то дряни и во двор, в машине перекусить. Припарковался, сижу жую, никого не трогаю.

– Примус починяю, – домыслил Громов. – Переходи к делу.

– Минуточку, уважаемый, сейчас перейду. Так вот, удивлению моему не было предела, когда я обнаружил в том самом дворе гуляющую Елену. С дочерью. Говорят, девочки всегда похожи на папу, а мальчики на маму.

– Да уж, как под копирку делали.

– И удивительно, как ты меня тогда не заметил во дворе, не почуял. Прости, что вторгся на твое приватное пространство.

– Ну? – нетерпеливо потребовал Громов.

– В другое время я бы и не подумал соваться в твои амурные дела, но то, что я увидел, изменило мое мнение о тебе.

– В чем же?

– В том, как ты на свою дочь смотрел. И как ты сейчас к своей подопечной относишься. Какая бы ни была вредная и непредсказуемая, ты принял ее в свой клан, под свою ответственность. Ты можешь сколько угодно пускать всем пыль в глаза, тискаться с телками по клубам, но натуру твою это не изменит. В душе ты нормальный мужик, у которого есть семья. Я понимаю, что в тусне об этом никому знать не надо. И мы с тобой давно договорились, что я этот факт знаю, но делаю вид, что ничего не происходит. И морали тебе не читаю, как неудачно сочетается твоя природа инкуба и понятия о семейной жизни.

– Я все еще не понимаю, к чему ты тогда весь этот базар затеял.

– К тому, Громов. Что твои бесконечные ссоры с Ленкой, равно как и твое исчезновение на год, да еще и накануне свадьбы – это не черта твоего характера. Ты не такой.

– Какой я – ты точно знать не можешь.

– Не могу. Но вот то, что я могу знать, тебе, думаю, поможет. Никогда не задумывался, почему ты ментал?

– Задумывался.

– Правильно задумывался. Напомню еще раз, если до тебя еще не дошло. Менталы, физики, все высшие вампиры – это люди, чей разум некогда был поврежден воздействием извне. Проклятье, приворот, что угодно, но сильное воздействие. А ведь тебя прокляли, Громов. Точнее, хорошо приложили приворотом. Мощным и безотказным. Только одного не учли – что ты к тому времени уже был сильным самородком-инкубом, и на тебе половина подобных мулек не прокатывали в полную силу. Ты блокировал половину воздействия. А половину не смог. Хочешь – смотайся к какой-нибудь ментальной ведьме в Тьмутаракань, где тебя никто не опознает. И спроси у нее, пусть подтвердит. Громов, ты что, никогда об этом не задумывался? Что твои способности – это последствие? Что только один из ста энергетов обладает такими способностями, и что их проявление всегда такое, каким оно было у проклявшего.

– Я не понимаю тебя.

– Поймешь. Энергеты в большинстве своем – эмпаты. Вы способны работать только с эмоциями. Ментальная или физическая магия у вас появляется тогда, когда она присутствует в голове благодаря чьему-то воздействию. Когда проходишь через Грань, связь с проклявшим или приворожившим разрывается. И получается, что способности делятся между двумя частями этого тандема. Теперь ясно?

– Да, я что-то об этом слышал. Но не вдавался в подробности. А к чему ты мне это все рассказываешь?

– К тому, что твои неприятности по жизни с личкой – от приворота. Ручаюсь, это была присуха. Потому что Ленка тебя любит, и ты ее тоже. И даже то, как ты работаешь, ее не смущает, она разумная девка. Я в упор не вижу ни одной другой причины, почему у вас все наперекосяк, почему вы регулярно ругаетесь. Если исключу влияние ведьминского проклятья – у меня вариантов нет!

– Так, – Винс потер переносицу, попытался отцепить от себя Василису, чтобы встать, но не смог. Она еще сильнее уперлась руками ему в живот. Громов отставил всякие попытки. Разве что прислушался к дыханию – спит. Паханчик очень не вовремя начал этот разговор, в подобные темы посвящать лишних людей Громов никак не желал.

– Не трогай человека, спит же, – повторил Паханчик. – Громов, ты понимаешь, что я тебе говорю?

– Вполне. Вполне… Просто размышляю. Ты мне очень неожиданную информацию сейчас подкинул. Перевариваю.

– Ну переваривай. Я пока продолжу. Видишь ли, в чем фишка. Насколько мне известно, привороты обычно дают такой отвратный побочный эффект как венец безбрачия. И в твоем случае очень показательным был факт, как ты вдруг смотался, без причин и разумных объяснений. Накануне свадьбы. Очень похоже на все те же последствия приворота. Только ополовиненные. Жить с другой не смог, но и к той, приворожившей, не потянулся. Сил у нее не хватило. А когда ты прошел инициацию и Грань, связь с ведьмой была разорвана. Но след остался. И теперь выражается в том, что вы не можете с Ленкой ужиться нормально. И в том, что ты стал чувствовать вероятности коммерческого успеха. У тебя же стопудово эта способность стала появляться тогда же, когда ты… сбежал?

Громов задумался. И понял, что Паханчик чертовски прав. Именно тогда, когда судьба занесла его в глубочайшей депрессии в Амстердам, когда он прошел через Грань, едва оставшись в живых, тогда же понял, что может предвидеть выигрышные числа в рулетке, знает прикуп и понимает, где жульничает крупье…

– Так, и все же, к чему ты ведешь?

– К тому, что это можно прекратить. Ты станешь, ну если не человеком в нормальном смысле слова, то неприятности в личке и в семье прекратятся.

– Варианты?

– Первый – пройти обряд снятия приворота. Любой толковый священник-ментал проделает. Но не факт, что ты вместе со следом проклятья не потеряешь свои способности. Я имею в виду не энергета, другие. Возможно, развоплотишься.

– А второй?

– Второй? Боюсь, тебе не придется им воспользоваться.

– Почему?

– Потому что во втором варианте та сволочь, которая тебя приворожила, а, скорее всего, ворожила она кровью – раз уж до сих пор аукивается… Короче, она должна еще раз пролить свою кровь. Умереть она должна.

– И зачем только ты мне все это рассказал? – мрачно спросил Винс. – Ты знаешь, я вампир, но не киллер.

– Если захочешь сменить работу – обращайся. У меня есть знакомый батек, который сможет тебе помочь. Может, будешь больше дома чаще появляться, больше времени детям уделять.

– Каким детям? – Громов снова удивился.

– Таким, – добродушно ответствовал Димы, – Одной, которая уже есть. И второму, который будет. Через полгодика.

– Тоже Ленка сказала?

– А ты как думаешь? Помысли об этом, Громов.

– Ты лучше помысли, где найти ту мразь, которая мне жизнь испоганила.

– Сама найдется. Что-то мне вещует, что ждут котенка Гава приключения. А эта твоя… ведь тоже ментал. Тоже чем-то приложилась. Не говорила тебе про какие-нибудь необычные способности?

Громов порыскал в памяти. Разговоров-то было, минут на сорок всего.

– А пожалуй вспомнил.

– И чего?

– Она так и сказала – с кошками разговаривает.

– Интересное кино, – ухмыльнулся Паханчик, – Анимагия. Как же ее так угораздило? Лешего что ли обидела? Или у доктора Айболита стетоскоп свистнула? Интересно, чем ее стукнуло. Кстати, кошка-кошка… Что ж я такого слышал об этом семействе кошачьих-то? – Димыч начал крепко задумываться.

– Чего ты там бурчишь?

– Да ничего, о своем подумал. Вспомнил, рассказывали мне как-то. Был случай, правда, с мальчиком. Тоже кот мартовский. Разговаривал со "своими". С кошками то бишь. И все шутил, что у него, как у приличного кота, тоже девять жизней. Действительно ведь, экстремал был чертов, в огонь и в воду лез без страха. И отовсюду живым выходил. Только не девять там было, а четыре с половиной. Когда Грань разрывает проклятие, способности пополам. Не подрассчитал малец. Пожалуй, ты со своей красоткой на эту тему тоже побеседуй при оказии. Сдается мне, тут пахнет одинаковым проклятием.

– Ты что-то об этом знаешь?

– Да не особо. Но картина ясна. Разговоры с животными – это первейшая способность анимагов. Айболитов. Наперво выясни, не ветеринар ли у нее папа. Или, может, мама. Чаще всего проклятия схватывают от родственников. Если да, то и выяснишь, чем ей эти кошачьи таланты аукнулись. Что конкретно ей пожелали. Тогда хоть понимать будешь, что у нее за тараканы в голове. К слову, знаешь, а ведь приколы приколами – но в этой заварухе с ирччи она точно уже бывала! И живой вышла. Точно тебе говорю, знакомая тема. Выясни на досуге.

– Окей. При оказии выясню.

– В общем, пожалуй, что и все. Остальное попозже обговорим. Сейчас атмосфера не та. И ты это, разбуди свою нестандартную через полчаса, если ей не полегчает. А я, пожалуй, поеду.

– Бывай, Паханчик.

– И тебе не хандрить, – улыбнулся на прощание Димыч. – Будут известия, доложу.

Винсент аккуратно дотянулся до бутылки виски, где еще плескались жалкие недобитые остатки благородного напитка, и погрузился в размышления.

Жизнь подкидывает удивительные сюрпризы. Невероятные грани порой показывает человеческая жизнь. Казалось бы, неутомимый и беспечный инкуб, без царя в голове и совести в сердце, он искренне переживал многие годы о совершенной ошибке, мучил себя и не мог понять, что сподвигло его на подобную низость. Просто он на эту тему никогда не распространялся. А Димычу свезло увидеть Громова вне традиционной роли. Совсем не такого, каким его привыкли наблюдать окружающие.

Винс когда-то ведь не был ни бабником, ни инкубом, ни хищником. Он был нормальным человеком. Ну да, симпатичным. Девушки без внимания не оставляли. Ну а кто по молодости был святым? Разве что сам Паханчик, девственник в третьем поколении.

Винсу "повезло" пройти Грань в очень раннем возрасте. Ему и десяти не было, когда одноклассники устроили умнику "темную" по всем правилам детской жестокости. В те времена еще карали детей за грехи отцов, и тогда же доставалось по высшей мере отпрыскам врагов народа. Первый шок случился, когда долбанутая училка публично смешала с грязью имя отца, прямо на уроке. При всем классе. Совок, мать его. А потом уже заведенные и ни черта не понимающие деточки организовали даже не избиение – натуральное убийство "вражьего сына". Пришлось на экстернат переводиться и переезжать в другой город.

Но в те времена о том, что Грань порождает вампиров, еще никто не знал и не догадывался. Громов вообще понятия не имел о том, что получил свои способности тогда, когда выжил и оклемался.

А "открылся" он уже позже. Многие вампиры так вот и спят после Грани, годами существуют без понятия о своих новых талантах.

Где-то перед самым Амстердамом ему очень не повезло попасть под влияние какой-то глупой, но сильной ведьмы. Которая не знала, что перед ней нераскрытый стихийный вампир. Таким, прошедшим Грань и смерть, проклятия и привороты достаются в сильно уменьшенном виде. Сопротивляемость организма побольше. Вот и Винс избежал позорной участи "присухи". Ему по правилам полагалось чувствовать постоянное влечение к той, которая наложила приворот. А он не почувствовал. Но и совсем без последствий не обошлось. Судя по логике вещей, на нем хорошо сказывается другая особенность приворота. Ни одна другая женщина не станет его женой по закону. Он и сам не сможет переступить порог церкви или загса. Да, так оно и вышло…

Вот она, долбанная изнанка вампирской жизни. Энергеты – это не всесильные и циничные цари эволюции. Это люди, которым пришлось заплатить за свои способности дорогую цену. А высшие тем более. Высший – это всегда проклятый.

Вон еще одна валяется, такая же. Что заставило ее испытать тот ужас, после которого пробуждаются немыслимые таланты? Какова была ее цена?… Кошки, кошки… Ирччи, которых она испугалась. Как человек, который их уже видел. Громов медленно, но верно проводил логическую линейку. Проклятье ей влетело от какого-то анимага. Похоже, давным-давно. Возможно, родительское или родовое. Если Паханчик прав и анимаги они там всей семейкой. Чаще всего эта способность действительно передается через род. Возможно, какие-то поганые последствия она с этого поимела, равно как и способности. И что-то подсказывает верный ответ – через Грань Вася прошла не просто так. Судя по всему, с ирччи как раз и повстречалась, по всем канонам. И выжила благодаря своим "кошачьим жизням". Если, конечно, Димыч прав. И эта встреча засчиталась ей как смерть и воскрешение. Так и стала вампиром. Стоп. И если логика верная… и она анимаг, прошедший Грань, плюс кинестетик по психотипу… Ох, жизнь нелегкая! Как бы не вышло совсем погано. Что у него на коленках валяется буйнопомешанный и сложноубиваемый высший вампиреныш с задатками физика и огромным потенциалом поглощения энергии. Валерий явно поспешил с выводами. Такое создание надо держать рядом. Чем ближе тем лучше. Пригодится.

На этой мысли Громов решил прекратить размышления и посмотрел на спящую Васю. Та слегка дергалась во сне и перебирала руками. Ей явно снился кошмар.

Она снова перенеслась на десять лет назад, в тот вечер, когда впервые познакомилась с ирччи.

В конце девяностых, когда по стране железной когтистой лапой врезал первый кризис, когда зарплату платили стиральным порошком, а школьникам раздавали второсортную муку в качестве гуманитарной помощи, тогда каждый считал своим долгом пользоваться ситуацией. Милиционерам тоже не платили зарплату, им было плевать на все творящиеся вокруг дела, если за эти дела не совали на лапу. А врачам скорой помощи было плевать, кого зашивать – бандюгана, подстреленного на разборках, или шлюху, которую порвали на британский флаг пятеро отморозков, пустивших ее по кругу в дешевой бане.

Вася тогда была едва оперившейся девушкой, совсем недавно познавшей все прелести взрослой жизни – первый секс, первая серьезная пьянка (после которой секс и был), первое удивленное понимание того, что ее совершенно не колышет дальнейшая судьба отношений с парнем, который "сразу после" благополучно умотал по каким-то важным делам и даже не позвонил.

Но в тот вечер она даже не думала о таких мелочах. Она была почти счастлива – в кармане куртки лежал обернутый в блестящую обложку новенький студенческий билет, там же обретались деньги, которые было запланировано потратить на ночной сеанс в кино – шел какой-то сверхмодный ужастик.

В тот вечер Василиса не думала о том, что ночью ее действительно ждет ужастик, и цена его будет намного дороже, чем она могла оплатить из кармана куртки.

И вечер был не самый поздний, однако на автобусной остановке было безлюдно. Да и транспорт почему-то задерживался. То ли снова перебои с бензином, то ли очередная забастовка водителей.

Вглядываясь в глубину дороги, а вдруг появятся на горизонте очертания автобуса, Василиса не сразу заметила, что напротив остановки притормозил огромный внедорожник, и три пары антрацитовых глаз изучающе вперились в нее, словно оценивая товар в лавочке.

Переглянувшись и что-то буркнув друг другу, обладатели черных глаз и мрачных ухмылок вышли из машины и молча, отработанными движениями заломили девушке руки, закрыли ладонью рот и свалили в машину, для вескости сопроводив сие действо болезненным ударом под дых.

– Не вздумай дергаться, – каким-то нечеловеческим голосом произнес один из похитителей, глядя Василисе в глаза. И она сразу поняла, что дергаться просто нельзя. Потому что за первым же неосторожным движением последует смерть. Этим парням не страшно убивать. Они привыкли. Никто не будет бегать с листом опроса свидетелей. Никто не будет поднимать на уши весь город и искать виновных. Милиции давно не платили зарплату.

Через три квартала на такой же безлюдной остановке обнаружилась еще одна симпатичная девочка, которая получила свой упреждающий удар, правда, в лицо, за то что посмела вырываться, и теперь они обе сидели на заднем сиденье, пытаясь понять, куда их везут. И выживут ли они после этого.

История была… почти обыденной. Василиса могла поклясться, что вторая девочка тоже так думает. Газеты пестрели разноголосыми воплями борзописцев о том, что охамевшие чурки буквально на глазах у свидетелей хватают девчонок, тащат в бани и съемные квартиры, а наутро молчаливые врачи скорой помощи увозят или истерзанные, но живые тела, или не успевшие остыть неопознанные трупы.

А следствие разводит руками и говорит, что улик и свидетелей не найдено, что дело закрыто за отсутствием чего угодно – от состава преступления (типа нехрен ходить в мини-юбке по ночам), до элементарного желания вообще заниматься подобной тягомотиной, грозящей превратиться или в полноценный глухарь, или не менее полноценный геморрой, если вдруг найдутся свидетели и улики. Жить хотели все, следователи и врачи тоже.

Поэтому оставалось только гадать – останется ли она жива. И в каком состоянии останется.

А дальше было жутко. Была какая-то дорогущая баня, с бильярдным столом и "комнатами отдыха". Василису бесцеремонно бросили на этот чертов стол, забыв постелить хотя бы простыню. Чувствительная кожа была до крови истерта жестким сукном. Двое более молодых отморозков методично, до скуки агрессивно и однотипно трахали ее, вспоминая все скудные познания о камасутре. Иногда перемежали свои действия несильными, но непременными ударами, оставляя на и без того израненной коже ссадины от ногтей. Антрацитовые глаза были словно неживыми, лишенными какой-либо человеческой мысли. Они смотрели, как она плачет, как кусает губы, стараясь не орать – потому что за каждый крик наказанием служил очередной удар. И ни один из них не мог кончить. Они сменяли друг друга, отдыхая по полчаса, и снова продолжали. Сколько времени это длилось? Много. Несколько часов. Потому что где-то в углу стоял видик, и заботливая бабка-банщица, заходившая время от времени "поднести чаво", уже трижды поменяла кассету. Каждый фильм по полтора часа…

Наркоманы! – осенило Василису. Она слышала об этом, что под "чернухой" член стоит как кол, но кончить не можешь, хоть тресни.

Чувствительность притупляется до предела… Они так могут сутки еще продолжать, пока не кончится действие этой дряни. Попросить что ли у них немного поделиться? Чтобы тоже ни черта не чувствовать!

Боль становилась невыносимой, спина нещадно саднила, обтисканные и обкусанные соски горели огнем, руки, которые ей постоянно прижимали к столу, были покрыты синяками… а они продолжали сменять друг друга и тупо, по-скотски трахать ее.

Но опуститься до их уровня, угоститься чернухой? Нет! Лучше пусть будет боль и полное осознание, но не такое же омерзительное существование на уровне скотины. Она сильнее.

Под утро появился третий. Видимо, старший. Потому что оба молодца резво надели штаны и, подхватив вторую девчонку, уже потерявшую сознание от боли, убрались куда-то в предбанник.

Старший презрительно окинул взглядом распластанное на столе тело, пробурчав что-то типа "порченая", но отказываться от удовольствия не стал.

Легко дернул Василису за руку, стащив со стола, и повел в сторону комнаты отдыха. Единственное, что можно было назвать облегчением, это то, что там была кровать.

– Ну что, девочка, – вальяжно протянул Старший, поудобнее устраиваясь на кровати, – Жить хочешь?

– Да, – хрипло отозвалась Василиса.

– Постараешься – будешь.

– Ты под чернухой? – внезапно спросила Вася. Она сильно рисковала, задавая подобные вопросы, но выбора у нее не было.

– Да мы пожизненно под ней, – как-то неожиданно устало ответил не-человек.

– Тогда можешь сразу убивать, – обреченно возразила Василиса.

– Ты мне хочешь сказать, что я тебя промучаю и не кончу? Не опускай глаза, я знаю, что ты думаешь. Так вот, захочешь жить – сделаешь все, чтобы это случилось. Поверь мне, это возможно. И я этого очень хочу. Очень. И я тебя отпущу, если ты это сделаешь. Если очень захочешь. Сделаешь.

– Физиологию преодолеть невозможно.

– Да. А ты не думай о ней. Вы, люди, думаете много. Ограниченно. Тебе обычных телодвижений и будет недостаточно. Тут другое нужно. А вот что именно – я тебе не скажу, сам не знаю. Но бывали у меня девки, которые понимали. Как и чего. И ты захочешь – поймешь. Да не трясись так. Смотреть противно. Давай выпей чего-нибудь, покури сходи. И свет выключи, на тебя смотреть противно после этих придурков. Да, кстати, помойся хорошенько. Только недолго там. И возвращайся. Я хочу получить свое удовольствие сегодня. И ты очень постараешься, чтобы это случилось.

В антрацитовых глазах Старшего наглядно читалось: или я кончу, или ты сдохнешь.

От воды саднившая спина начала безумно болеть, Василиса не могла не реветь, стараясь только делать это как можно тише. Было очень больно. Очень. Но ей было приказано вымыться, и она выполняла приказ. Потом был стакан какой-то обжигающей дряни, принесенной заботливой бабкой-банщицей. Сигарета. Вторая. Тошнило. Еще раз умыться, еще раз покурить.

Свет. Выключить свет.

Василиса уже была не в состоянии ни думать, ни двигаться, ни как-то рассчитывать на то, что у нее получится преодолеть действие проклятой чернухи. Она понимала, что нетерпеливые руки, пригибающие ее голову, требуют немедленного исполнения главного пожелания. И что благо желудок пустой.

Вдруг на кончиках пальцев запульсировали жилки. Как будто открылись невидимые глаза на самых подушечках. И она в темноте отчетливо "увидела" пальцами какое-то слабое свечение или некие точки, из которых сочилась… энергия? Объяснения всему происходящему не было, желания думать об этом тоже. Василиса просто потянулась пальцами к первой точке и осторожно притронулась к ней, направляя свою внутреннюю энергию к ней, словно посылая поцелуй пальцами. Старший вздрогнул.

Василиса осторожно, чтобы не спугнуть ощущение, продолжила исследование тела и стала чувствовать реакцию. Она до мельчайших деталей различала свои прикосновения, реакцию Старшего, чувствовала пульс, ритмично забившиеся точки на коже и нарастающую волну возбуждения, отличного от тупой животной похоти, которую оставляла чернуха.

Она медленно проводила пальцами по груди, по плечам, бедрам. Массировала руки и кусала мочку уха. Она знала, что надо делать и как.

Чувствовала, видела руками. И через полчаса сидела в "гостиной", как ни в чем ни бывало, попивая кофе со Старшим. Они оба делали вид, что не было никакого безобразного похищения, не было восьми часов, проведенных на бильярдном столе, синяков по всему телу и невероятной ситуации в комнате отдыха.

– Ну вот, – с довольством в голосе произнес Старший, – Я не ошибся, когда выбрал тебя. Ты действительно умеешь чувствовать. Повезло твоему парню.

– У меня нет парня.

– Значит, будет. Такие как ты – на вес золота. Мертвого поднимешь, – он как-то нехорошо улыбнулся при этом, – Правда, одно плохо – ты не сможешь объяснить никому, откуда у тебя такие умения. Они будут думать, что ты шлюха, перетрахала кучу мужиков и научилась так. Ревновать будет. Плохо это. То, что ты делаешь – это твой дар. Этому невозможно научиться, это талант. Как слух у музыкантов – или есть, или нет. У тебя есть. Пойди массажисткой работать. Будешь в золоте ходить.

– Ненавижу золото.

– Зря. Ты действительно талантливая. И красивая, – он снова окинул ее плотоядным взглядом, размышляя, не повторить ли столь прекрасный опыт. Василиса подобралась и сжала чашку с кофе. – Ладно, для первого раза с тебя хватит, больше и не выдержишь. И я обещал тебя отпустить. Думаю, ты умная, понимаешь, что все произошедшее должно, – он усмехнулся, – остаться между нами. Полагаю, мы больше не встретимся. Тебя больше не тронут. Мы не повторяемся.

– И на том спасибо.

– Ты удивительная, выдержала. Так что, удачи тебе, сладкая.

Василиса ушла на своих двоих. Краем глаза заметив, что к бане подкатывает неизменная карета скорой помощи. Вторая девочка не обладала такими выдающимися талантами.

Потом она никому не рассказывала об этой истории. Даже собственной маме, которая никак не могла взять в толк, что произошло с любимой дочей – почему она выбросила в помойку все платья и юбки, почему отдала подруге всю дорогущую косметику, почему за какие-то две недели превратилась из хрупкого и улыбчивого создания в брутально-мужланистую бабищу с мутным взглядом, ужасающими шмотками а-ля панк-переросток, и откуда в этом внезапно повзрослевшем и ощетинившемся создании появилось столько ненависти к любому упоминанию наркотиков, в особенности, чернухи.

Мама была занята своими делами. Она вообще редко вспоминала о своих родительских обязанностях в последнее время, сочтя, что поступившее в институт чадо вполне может обойтись без постоянного контроля и надзора, а ей на вполне законных основаниях позволено заняться собственной жизнью.

В общем, все происходившие перемены были списаны на смену обстановки, институт, переходный возраст… И только лет через пять матушка впервые попробовала узнать у дочери, почему она так до сих пор не познакомила ее ни с одним парнем. А, если таковых на горизонте нет, то почему бы ей не подумать о причинах – ведь мало кто позарится на пацанку в очках и безразмерных тряпках типа гранж?

Несколько попыток объяснить великовозрастному чаду, что пора научиться носить красивые вещи, что надо худеть, краситься, ходить на каблуках и вести себя подобающим девушке образом, были встречены таким яростным отпором, что мама сдала позиции и отвалила. Конечно, потом пару раз попробовала поднять "запретную тему", но добилась этим только того, что Василиса собрала вещи и умотала жить на другой конец города, сменив номер телефона.

Она не стала объяснять никому, что даже при всем желании не сможет изменить того, что с ней случилось. Потому что она больше не хотела быть ни красивой, ни сладкой.

Чтобы больше никто и никогда ее не выбирал на безлюдных остановках.

Эту историю когда-то узнала только черная кошка Масяня, которая, как всегда, участливо выслушала пьяную хозяйку, заливавшую слезами кошкину бархатную спину. Выслушала, обняла пушистыми лапами и замурчала, чтобы хоть как-то успокоить растерзанную душу человека, которому было страшно возвращаться к нормальной жизни…

Масяня не знала, что встреча с ирччи – это верная смерть для тех, кто оказался в списке обреченных. Она не знала, что отец Васи тоже служил в Афгане, и что, возможно, ее хозяйки давно уже не было бы в живых, если бы не яростное желание выбраться, выжить и преодолеть то, где ломались и погибали остальные.

Зато Масяня хорошо знала, что та самая бесстрашная, наглая и говорливая особа с мерзким характером, которую все видели, умеет иногда становиться совсем другим человеком. Проявлять к своей любимице искреннюю нежность и заботу, вышивать, читать фэнтези, в молчаливом одиночестве (не считая кошки) смотреть кино. Отключать осточертевший телефон, а потом "на драчку собачку" и "на скорость" уничтожать на пару с кошкой мелко порезанные сосиски. И уж тем более, никто кроме Масяни не знал, что Василиса боялась темноты, поэтому всегда спала при включенном свете, и что очень часто плакала по ночам, понимая, что вряд ли когда-нибудь сможет показать себя такой, какой она была дома – беззащитной и спокойной.

Масяня видела в шкафу кучу вещей, которые Вася иногда приносила домой. И не понимала, почему эти вещи хозяйка очень редко надевала. И уж совсем не понимала, почему каждый раз после таких "променадов" совсем новые и очень симпатичные платья подвергались уничтожению или раздаривались знакомым. А сама хозяйка приходила домой в состоянии, близком к тяжелому психозу. Впрочем, в последнее время таких ситуаций больше не наблюдалась. Вася перестала покупать странные вещи, приносящие ей столько неприятностей, и по вечерам редко куда уходила, предпочитая завалиться на диван с книжкой, либо расположиться с коробкой бисера возле телевизора.

Масяня знала только то, о чем говорила сама хозяйка – что есть такая дрянная вещь как "родительское благословение, оно же проклятье", что "бывают психологические травмы, несовместимые с адекватным восприятием отношений". Но не понимала смысла этих слов.

К сожалению, познать в тонкостях сложную суть человеческого мозга Масяня не смогла бы при всем желании. И обсудить этот вопрос было не с кем. Знакомые кошки, прогуливавшиеся по двору, в подобных тонкостях не разбирались. А из людей, иногда заходивших к Василисе в гости, никто больше не понимал кошачьего.

Громов не заметил, как сам задремал. И проснулся оттого, что нога, на которой до сих пор дрыхла Василиса, за ночь невыносимо затекла, и теперь болела. Его подопечная решила, наконец, проснуться и сползти с конечности.

Сама подопечная, изрядно помятая и припухшая, выползла из туалетно-душевой зоны офиса с мокрой физиономией и всклокоченными волосами. Винс сменил ее в этом чудо-заведении. Количество за ночь выпитого виски явно организму не нравилось.

Тем временем деловитая ученица уже раскопала, где находятся запасы кофе и сахара, наполнила электрический чайник и в двух словах объяснила охраннику, заглянувшему в офис, что они через двадцать минут свалят и без его напоминаний.

Время было уже довольно позднее. Ленинградка по утрам стоит, как хороший член, и Винс запоздало понял, что заехать домой переодеться не получится. Поэтому пришлось принять предложение Василисы быстренько закатиться к ней – это ж по пути, а по дороге купить в супермаркете бритву и зубную щетку. Предложение было дикое, но рациональное.

У порога их встретила черная кошка Масяня. Первой ее реакцией на появление Винса была "поза верблюда" и зверское шипение. Киса опознала хищника на своей территории.

– Мась, это свои, и мы ненадолго, – успокоила ее Василиса. Кошка недоверчиво скосила глаза на гостя, обнюхала его лаковые сапоги и вежливо сдвинулась с прохода, буркнув что-то вроде "ну ладно" на своем кошачьем языке.

– Спасибо, что разрешила.

– Она тебя понимает? – почти натурально удивился Громов.

– Я же тебе объясняла, я с кошками разговариваю, – напомнила Василиса, – Тебя она приняла за хищника, который вторгся на ее жилплощадь.

– Тогда я разуваться не буду. Сапоги жалко.

– Не разувайся. Ванна слева. Я пока кофе сделаю, – киса отчаянно мявкнула и стукнула хвостом по полу, – Блин! Кысь! Ну прости, я забыла совсем! Вечер был насыщен впечатлениями.

Заинтересованный Громов высунулся из ванной.

– Это ты о чем сейчас?

– Я ее вчера только утром покормила и ушла, а потом… как видишь. Она голодная, – пояснила Василиса, выкладывая в тарелку вискас.

– А…

– Масянь, кушать подано.

Уговаривать пушистую красотку долго не пришлось. Хотя она и была обижена, но война войной – завтрак по расписанию.

Громов тем временем закончил приводить себя в порядок и чинно уселся на потрепанную табуретку. Королевскому седалищу подобные предметы интерьера не импонировали.

– Почему вы с Хрюшей разошлись? – поинтересовался он, скидывая с колен обнаглевшую Масяню. Та после трапезы сменила гнев на милость и решила знакомиться с гостем ближе. А заодно оставить на джинсах часть шерсти, которую потом не отчистишь. – Вроде бы неплохой мужик, хотя и со странностями.

– Тебе действительно нужно это знать?

– Нет, не нужно, просто интересно. Да, а почему он Хрюша?

– А как еще? Бухает, как свинья. И фамилия у него ну очень уж подходящая.

– Прикинь, я до сих пор не знаю его фамилию! Все привыкли, что он просто Андрюша-Хрюша.

– Он Андрей Аркадьевич Хрушталев. Самодур, тиран и деспот, сволочь, склочник и пьяница. Свинья, одним словом. Поэтому и Хрюша.

– Эк ты свое начальство бывшее любишь.

– Есть за что. Нефиг было дисками кидаться и заявлять, что место бабы у плиты.

– Да, у могильной. С эпитафией любимому мужу, оставившему безутешной вдове неплохое наследство.

– Похоже, мое новое начальство обладает похвальным чувством юмора?

– Да, и множеством иных скрытых и явных талантов.

– Мне просто поразительно повезло с боссом! Кстати, о явных и скрытых талантах. Я сначала заметила, что ты очень редко улыбаешься. А потом поняла, почему. Это свои или наращенные?

– А тебе как кажется?

– Я думаю, это свои. Ты, конечно, модник, но не придурок.

– Ну спасибо, милый друг, за такое лестное мнение.

– Что думаю, то и говорю.

– Я заметил.

– Так это свои? – не унималась Василиса.

– Да.

– Это у всех вампиров клыки вырастают после э… посвящения или что у вас там полагается?

– Обычно меня об этом никто не спрашивает. Нет, не у всех и не всегда. Но, если такое случается, то ничего критичного не происходит. Сейчас это довольно частый бзик среди творческих придурков, как ты говоришь. Кто-то ногти себе наращивает, кто-то волосы, а кто-то вампирские клыки.

Громов решил не продолжать эту тему, решив, что пока рано радовать Василису "доброй вестью": дополнительные признаки появляются только у высших и после полной активизации способностей. Так что, через некоторое время Вася обнаружит стойкую нехватку кальция в организме, а потом будет учиться улыбаться, не обнажая зубов. Так уж повелось, что некоторые байки о вампирах не были далеки от истины. И никто не мог объяснить, почему именно высшие получали в награду ко всем своим способностям еще некоторые классические вампирские атрибуты. Ничего, будет необходимость – поясним.

– Винс, а можно нескромный вопрос?

– Насколько нескромный? Не факт, что я на него отвечу.

– Факт. Придется, – безапелляционно заявила Вася.

– Даже так? – совсем удивился Громов.

– Да, так. Если у тебя есть клыки, значит, ты пьешь кровь?

– Вот прицепилась, – похоже, второй "классический вампирский атрибут" ей тоже придется объяснить прямо сейчас. – Да. Но делаем это редко. Не вкусно. Просто только таким путем можно поддерживать себя в форме. Кровь обладает уникальными свойствами, которые никогда и нигде больше не получишь. Но ты не пугайся, я не до такой степени кровожаден, чтобы кидаться на людей. Это, скорее, из разряда исключений. Случается нечасто, где-то раз в месяц. Запах крови меня не притягивает, мысли я не читаю, в летучую мышь не превращаюсь. На какие вопросы я еще не ответил? И вообще, я хороший, белый и пушистый.

Масяня при этом скептически посмотрела на Громова и высказала свое "охотно верю!"

– Да, – подтвердила Василиса, не обратив внимания на то, что Винс не понимает слов кошки, – Я пока склоняюсь к необходимости сделать вид, что поверила тебе. Будем считать, что ты золотко, солнышко, лапочка и ласточка. В конце концов, ты начальство, твое слово закон для подчиненных.

– Очень ты вовремя об этом вспомнила. Что я таки начальство. А то твоя фамильярность грозит перейти все границы дозволенного.

– Знаю, – вздохнула Василиса, – У меня вариантов нет. Мне проще не играться в деловую женщину, все равно не получится. Да и учитывая все тобой сказанное, нормальными отношениями, похоже, не пахнет…

– Чего ты от меня сейчас хочешь?

– Любви и понимания! Устраивает?

– Нет. Во-первых, любить тебя мне пока не за что, а понимать твою речь я могу только через предложение.

– Вот блин, – Василиса отчаянно схватилась за волосы.

– А ведь ты сразу поняла, что я вампир?

– Да!

– Не ори, – Винсент потер виски, – Силы тонна, а контроля ноль.

– Объясни мне, что происходит? У меня что, на глазах оживает самая дурная фантазия авторов "магической серии городского типа"? Что происходит-то, а?

– Хочешь знать, что происходит? Не боишься назавтра угодить в психушку с острым приступом шизофрении?

– Я больше боюсь сейчас выяснить, что ты надо мной жестоко стебешься. И нас снимает скрытая камера.

– Успокойся. Похоже, это я с твоим диагнозом ошибся, у тебя паранойя.

– Объясни мне, как я оказалась в офисе? Ты понимаешь, что я имею в виду.

– Я тебя позвал, ты услышала. Я сам не знаю, как это случилось. Дальше.

– Как становятся вампирами?

– Долгая история, пропускаем вопрос. Отвечу позже.

– Я не спешу.

– Я спешу. Спрашивай дальше.

– Чем занимается GEM? На самом деле.

– Тем же, чем контора Хрюши. Шоу-бизнесом.

– Он тоже…?

– Да, а ты была не в курсе?

– Неа. Я только сейчас поняла, что это было.

– Хрюша вас использовал как батарейки. Подзаряжался от вас и брал на себя всю работу. Я же хочу, чтобы ты сама стала полноценным звеном команды, способным на выполнение поставленных задач. Чтобы ты научилась чувствовать поток эмоций, управлять им и делать на этом деньги. Энергетический вампиризм – это не шутка обкуренных авторов фэнтези. Это очень неплохой способ превращения эмоций в звонкую монету. Знаешь, в индийской религии деньги – это тоже энергия.

– И согласно закону ее сохранения, она ниоткуда не берется и никуда не девается. Эмоции тратятся. Деньги зарабатываются. По факту, люди приходят на концерт, чтобы получить тот самый… обмен энергией? Потратить свою, выложиться по полной, получить некую преобразованную энергию от сцены… То есть, они отдают "нефть", получают "бензин" и катят дальше?

– Умничка! Соображаешь просто с невероятной скоростью.

– Я такая! Так, заболтались с тобой. Кофе хочешь?

– Не хочу. Ненавижу его. Кофе – это яд. Но буду. Потому что иначе работать не смогу.

– Упс, погоди, у меня тут нормальный кончился. В комнате еще была пачка.

Василиса скрылась за дверью, а Громов моментально обратил свой взгляд на застывшую в ожидании Масяню:

– А ты, мелкая и вредная копия своей хозяйки, не вздумай проболтаться!

Кошка сделала круглые глаза и стукнула хвостом по полу. Она прекрасно поняла, что в гости зашел не просто еще один человек. Хищник. Такой же, как хозяйка. Только Масе лучше пока делать вид, что ничего она не понимает. А то еще испугается раньше времени, когда поймет, что ей тоже предстоит научиться пить кровь. Смешно-то как. Жил себе человек спокойно, читал фэнтези, а тут здрасте-приехали, сам становишься героем дня с обнаженными клыками. Эдварда Каллена тебе в лимузин…

Тем временем, Василиса вернулась с новой пачкой молотого кофе и принялась колдовать с туркой и какими-то пряностями.

– Винс, меня не отпускает ощущение, что это не разговор, а какая-то театральная постановка. Я тут так вот запросто беседую с коммерческим директором солидной промоутерской фирмы, и мы говорим о вампирах и энергетических потоках в шоу-бизнесе.

– Тебя это смущает? – деланно удивился Громов.

– Неа. Просто все равно немного ненормально.

– Ты сама никогда не была нормальной. Ты к нам пришла, не задумавшись о том, насколько это нормально – завалиться в незнакомый офис, без приглашения, прийти и сказать – хочу видеть начальство, буду у вас работать.

– Да уж, выглядит забавно.

– Тогда какие еще вопросы?

– Вопросов много. И сейчас самый интересный – вампиры причастны к появлению всей этой мировой моды на сумерки и прочую хренотень?

– А твои предположения?

– Простые. Лучшее прикрытие для тайны – сделать ее очевидной. Распустить кучу бестолковых слухов, показать себя с разных сторон, перемешать правду с ложью и сделать так, что в вас перестанут верить, потому что вас слишком много и к вам уже привыкли на каждом шагу!

– К нам, девочка моя. К нам привыкли. Ты тоже вампирка. Только пока что еще маленькая и глупая.

– Я не глупая!

– Да, ты просто еще необученная.

– Вот так уже лучше. Блин! Не могу привыкнуть к тому, что я… тоже вампирка.

– А что в этом такого? Это не диагноз, не проклятье и не сверхспособности. Ты не перестаешь быть человеком в прямом смысле слова. Я бы даже сказал, что вампир – это некорректное название. Мы предпочитаем называть себя энергетами. Хотя мы и сами сейчас познаем только на практике и собственном опыте, с чем имеем дело. Кто мы такие вообще и как с этим жить.

– То есть, нет какой-то слаженной теории относительно энергетического вампиризма и… наших способностей?

– Вот ты научишься всему, поймешь, как что действует, и напишешь книгу.

– Нет. Да, энергетические вампиры. Теория, практика и работа. Мне же предстоит работать вампиром.

– Окей. Тогда в твоей трудовой книжке так и запишу – Василиса Орлова, рядовой вампир. Кстати, а кем ты у Хрюши была?

– Аналитиком.

– Вот оно что! А я-то думал, откуда такая манера все время задавать вопросы и разбирать любую ситуацию на винтики.

– Не, я просто очень любопытная. Еще вопрос можно?

– Сколько их у тебя еще?

– Много. Как происходит посвящение? Оно же есть?

– Ты его уже прошла. В клубе.

– Когда это я успела?

– Помнишь момент, когда меня свалили?

– Ну?

– Обычно инициация предполагает некое ментальное соединение наставника и ученика. Только происходит несколько по-иному, есть определенный ритуал, позволяющий гуру инициировать ученика. Это нужно, чтобы подстроить под себя начинающего вампира, чтобы учить его и контролировать его действия. Но ты умудрилась сама "привязаться" ко мне.

– Так быстро? Погоди, я еще не определилась с выбором!

– Была бы моя воля, я бы вообще с тобой не связывался. В твоем случае все произошло на исключительном уровне. По-хорошему, этот процесс совершенно добровольный. Наставник и ученик дают друг другу обещания, что один будет учить, а другой – подчиняться. И мы действительно присматриваемся друг к другу, выбираем. Чтобы потом принять друг друга как непреложную истину. Обычно при этом присутствует третий, который контролирует процесс и дает катализатор – ментальную энергию. Она закрепляет связь. И в случае нарушений учитель может развоплотить ученика. А с тобой получилось очень интересно – я ментально обратился к тебе, ты это почувствовала. Причем, дважды. Первый раз, когда услышала, как я тебя позвал. Точнее, не тебя конкретно, а вообще. Но ты услышала. А второй раз – когда я увидел, как ты растерялась перед ирччи и мне, признаться честно, было обидно, что ты так быстро сдалась. Не люблю слабаков. Еще больше не люблю разочаровываться в людях, которые казались мне сильными.

– А я тогда… мысленно захотела тебе помочь и… остаться в твоей команде.

– Да. И я до сих пор не могу понять, каким образом произошло ментальное сцепление. Мне тогда было не до осмыслений. А потом уже не до воспоминаний.

Ситуация Громова и радовала, и огорчала. С одной стороны, высших вампиров было катастрофически мало. А с другой, он не особо хотел становиться гуру для этого безбашенного создания. Особенно, учитывая, какой у нее непредсказуемый и противоречивый характер и сколько силы в этом "нестандартном" существе. Он плохо переносил такое повышенное к себе внимание и совершенно не понимал отношения Василисы. Он видел, что нравится ей, но не так, как обычно принято понимать слово "нравиться". Такой интерес испытывают дети к дорогим и сложным игрушкам. И почему-то Винса эта необычная реакция изрядно нервировала. Быть объектом такого внимания ему не хотелось. Потому что он хорошо знал, как поступают дети с надоевшими игрушками. Тем более, если эти "дети" – аналитики, обожающие все разобрать на запасные части, раскрутить и посмотреть, как работает. И в особенности плохо, что сил у этого детеныша – больше, чем хочется, все-таки высшая. А вот здравого смысла отчаянный недостаток.

Смалодушничать, слиться – было, конечно, заманчиво и правильно с точки зрения нервного спокойствия. А с точки зрения бизнеса… возможно, это будет то самое чудо, которое способно вытянуть на себе один почти что убыточный проект. Винсу было лень просматривать вероятности. Он и так понимал. В ближайшее время ждет их всех очень и очень нетривиальная жизнь. О, да она уже началась! Опять пытается к нему прицепиться – видимо это была попытка нащупать ментальное сцепление учителя и ученика. Винс хотел уже было признаться, что никакой "сцепки" нет и в помине, это все липа. Лапша на уши для новичков. Чтобы не расслаблялись и не спешили вовсю использовать обретенные таланты. А то ведь с ними, неофитами, глаз да глаз. Научи какому-нибудь приемчику, живо полетят на практике репетировать. Приходится врать, что большой брат зорко следит за тобой и в случае чего мигом развоплотит, даже если удерешь в Северную Калифорнию. Но так нормальные ученики в эту байку верят и не пытаются влезть в голову типа учителю. Плюс нормальные ученики не бывают менталами с малоизученным набором возможностей. Не тормознуть эту красотку вовремя – мозг сломает, как тому ирччи.

– Вася! Ну-ка прекрати безобразничать. И перестань на меня так пялиться, я смущаюсь!

– Тебя, блин, смутишь, ты сам кого хочешь в гроб загнать можешь своим гипнотизирующим взглядом.

– И что? От этого я не перестаю что-либо ощущать на себе, особенно, неконтролируемое стихийное воздействие неофита.

– И что?

– Блокировать тебя приходится. Силы лишние тратить. Контролируй себя, хватит уже.

– Как скажете, мессир! – Вася жутко обиделась и демонстративно отвернулась.

– Ну перестань, – примирительно попросил Винс, – Я не хотел тебя обижать. Просто ты сейчас не только сама открываешься, ты еще меня заставляешь блокировать твою попытку воздействия. Я трачу на тебя собственный ресурс, и рискую превратиться в страшилище.

– Чего?

– Блин, ничего. Как тебе объяснить? Моя внешность тоже частично является воплощением энергии инкуба. То что ты видишь, это не совсем морок… Скорее, да, байки о вампирах не лишены смысла. Я поддерживаю баланс своей энергии на определенном плюсе. Если уйду ниже определенного уровня, не смогу так же замечательно выглядеть.

– Да ну нахрен… Чушь какая-то. Мороки еще…

– Окей, еще один урок на сегодня. Придержи, потом отдашь.

Винс буквально за секунду влил в Васю огромный поток энергии. Та аж поперхнулась от неожиданности. Едва успела моргнуть, как босс начал изменяться.

Его роскошные русые волосы потеряли задорный блеск и рассыпались по плечам тонкими прядками. Под глазами проявились морщинки и синяки, кожа слегка потускнела. И перед взором Василисы предстал немного сутулый, хорошо траченный жизнью сорокалетний мужчина.

– Что, еще нравлюсь? – саркастически поинтересовался Громов.

– Мда…

– Вот и не надо меня тягать, пожалуйста, – жестко попросил Винс, возвращая себе прежний вид. Вася ощутила "отлив".

– Офигенно! Я тоже так смогу? – Василиса еле сдерживалась, чтобы не подпрыгнуть от возбуждения.

– А вот не знаю. Кому что дается, может и сумеешь. Если научишься. Может быть, нет. Может, у тебя другой талант откроется. Будешь как Золотов, трансформировать энергию. Так, время! Без обид, нам пора. Мне приятно с тобой трепаться, но дела не ждут. Ты, конечно, пока что в компании существо напрочь бесполезное, но я постараюсь из тебя что-нибудь слепить. Если будешь умницей.

– Ты! Циничный, самодовольный, нахальный и бездушный эгоист!

– Истинно глаголешь, и гореть мне за это в геенне огненной. Кстати, к означенному списку следует добавить еще три пункта – умный, красивый и чертовски терпеливый! На моем месте другой давно бы послал тебя к черту с твоими манерами, эмоциями и обидами. Кстати, сейчас зафиксируй ощущение. В данный момент ты от меня закрыта полностью. Вот так и будем общаться. Больше никогда не смей протягивать ко мне хасты, пока я не разрешу. Мне это не нравится. Увижу, что ты это делаешь, накажу. Больно. И не обижайся.

– Как же я тебя ненавижу!

– Уже? Хоть бы до пятницы потерпела.

Глава 9.

"Методы обучения у вампиров бывают очень жесткими. Но и уровень, на который мы выходим, намного выше человеческого.

Громов – очень хороший шеф и наставник. Как человек – трудоголик, циник, эгоист, но его лучшая черта – умение понять любую ситуацию и моментально сделать нужные выводы.

Когда надо – он мог забросить все дела и два часа нянчиться с каким-нибудь моим проектом, если я в упор не понимала, почему у меня не получается его сделать. Даже если его телефон разрывали на части две дюжины подчиненных, а на компе висело полтора десятка недобитых файлов строгой и срочной отчетности.

Громов был для меня прекрасным учителем и со временем понял, что должен стать таким же как я аналитиком, способным увидеть подоплеку любой проблемы, а не тупо сказать – есть задача, есть цель – решай, как хочешь.

Но начало моего обучения было сущим кошмаром. Потому что я совершенно не умела сдерживать эмоции. И открывалась на полную катушку перед каждым. Благо, как говорил Громов, у меня "емкость батареи" такая, что меня и трое не развоплотят. На моем месте любой другой бы уже помер.

И все равно это опасно. Контакт во время переговоров – это двухсторонняя связь. Если моим оппонентом будет хотя бы стихийный вампир, которого я не смогу почувствовать, пока он не "откроется", то в случае его ответной атаки я получу по мозгам – мало не покажется. Не развоплотит, конечно, но будет больно. И переговоры сорву, что тоже не зер гут.

Как же это сложно, быть вампиром, а не просто фандрайзером! Приходится учиться сразу двум вещам – впаривать бизнесменам проекты и контролировать хасты. Думать о словах, о договоре, о ценах и количестве свободных дней для съемки, и тут же высматривать, сколько энергии осталось в резерве оппонента. Уму непостижимо, как с этим справиться!

Стоит отдать Винсу должное – он первое время ни разу меня не отпускал от себя. Все время страховал и был рядом. Хотя сразу и сказал, что не будет всю жизнь моим "хвостом". Однажды мне предстояло выйти на самостоятельную охоту. И тут важно было уметь держаться без страховки.

Впрочем, самым, наверное, большим достижением моего начальства было то, что Винсент в роли гуру однажды отчаялся добиться от меня рациональности. Ибо это было физически невозможно. И, в то время как любой другой начальник сдаст позиции и скажет "вы уволен", Винс поступил так, как никогда и никто не поступал до и после него. Он просто махнул рукой и сказал – действуй как хочешь, раз ты у нас такая нестандартная личность! Правда, сам же и прифигел от того, на что дал мне свое величественное разрешение. А потом ничего, смирился и даже в какой-то мере стал получать от этого удовольствие".

Цит. Василиса Орлова, "Энергетические вампиры. Теория. Практика. Работа". Изд-во "GEM", 2011 г.

Василиса когда-то задавала себе вопрос – на что живут герои бесконечных книг фэнтези? Если проанализировать внимательно, то большинство из них благополучно избавляются от необходимости прерывать приключения работой. То кому-нибудь на голову наследство с неба упадет, то бесценные картины на чердаке заваляются. В общем, живут люди, не запариваясь. И вообще, до кучи, семейные дрязги для них исключаются по причине тотального сиротства.

С родителями Васе, можно сказать, повезло – мама была слишком занята своей очередной личной жизнью. Слава богу, как говорится. Взрослую дочь никто не теребил бесконечными звонками, вопросами и советами, как жить. Мама резонно считала, что если у тебя зудит в пятой точке кого-то повоспитывать, роди ребенка и воспитывай, пока маленький. Не можешь родить – усынови. А взрослых воспитывать поздно. Если уж хочется устроить полный фэншуй в доме, то расставляй уточек по своей квартире, а не отрывайся на собственных детях. Умная была мама. Поэтому ближе к пенсии благополучно развелась с одним мужем и тут же нашла второго, чтобы освежить впечатления и "развеять тоску-печаль".

Единственное, что было плохо (идеальных мам не существует), это то, что никакого особого наследства дочери не досталось. Самое ценное, что было – это небольшая квартирка, в которую мама могла "если что" моментально вернуться. А также в квартире остались две сковородки, ноутбук и черная кошка Масяня. Поэтому Васе приходилось работать, как полагается, пять дней в неделю, с десяти до семи. А иногда и сверхурочно. К сожалению, счетов в швейцарском банке или коллекции картин от дедушки-дворянина в распоряжении не было. Финансовая независимость зарабатывалась стандартным путем.

Васе было дико интересно, как и, главное, на что существуют вампирские кланы. Во всех книжках фэнтези говорилось о том, что проницательные кровососы обладали способностью предвидения, поэтому взахлеб играли на биржах и ворочали миллионами.

Реальность оказалась, как всегда, отличной от фантазий. Никаких там "высших советов", огромных залов с колоннами, подковерных интриг и непонятно откуда берущихся финансов не было. Равно как не было ясновидящих, способных предсказать падение или рост акций. Таких фокусов даже Громов проделать не мог. Его способность предвидения ограничивалась достаточно быстрым просмотром вероятностей успеха тех или иных проектов, за которые бралась контора. Он буквально насквозь мог увидеть потенциального клиента, но для подобных просмотров ему был нужен "живой материал", непосредственно сидящий рядом клиент, а не биржевые сводки. А даже если бы сводки были живыми, все равно количество влияющих на них факторов было слишком велико для однозначных выводов и неприменимо для оперативного анализа.

Так что, даже вампиры не были всемогущими. В реальности вампирский клан "GEM" представлял собой ничем не приметную фирму – обычная офисная обстановка, стандартный рабочий график, штат полагающихся сотрудников и зарплата в конверте.

В Москве было несколько кланов, и все они специализировались на теме человеческих эмоций. Искусство, мода, красота и развлечения – в этой сфере вампиры были лучшими. Им удавалось делать бизнес на том, что невозможно оценить рационально. Вот сколько стоит статус, привлекательность, уверенность в себе и почтение публики?

Способности энергетов, визуальные, аудиальные, кинестические – проявлялись в работе наравне с умением продавать, вести переговоры, дизайнить, фотографировать и ходить по подиуму.

Краткий экскурс в теорию вампиризма показал расположение базовых фигур на доске. Высшие вампиры организовали удачный бизнес в непересекающихся областях – туризм, реклама, красота и шмотки. Поэтому друг с другом не конкурировали и практически не общались. Собирались вместе только по особым случаям, обсудить совсем уж из ряда вон выходящие дела.

Стандартная жизнь конторы была самой что ни на есть привычной. Со стороны выглядело все как обычное рекламное агентство. С профильной специализацией по шоу-бизнесу.

В "Джеме" работали промоутеры, фотографы, пиарщики, консультанты, стилисты-визажисты, коммерсанты и фандрайзеры. Одним из которых и стала Василиса Орлова.

Ее обозначили как "манагер номер четыре". В силу того, что манагеры "сыпались" с ужасающей скоростью, сгорая от сложностей работы, то никто не удосуживался заводить им персональные почтовые ящики на корпоративном сервере. Для всех прибывающих существовали технические адреса – типа манагер1, манагер2. Или четыре.

Работа вампира фандрайзера – это по большому счету, работа переговорщика. И собаки-ищейки. Найди новых клиентов и раскрути на деньги. Не можешь раскрутить – приволоки за уши к Громову, он поможет.

В принципе, для новичка задача ставилась несложная: зацепить генерального директора и назначить ему встречу с высшим руководством "Джема". То бишь, с Золотовым или Громовым. А те уже в свою очередь "вставляли мозги" потенциальным носителям тяжелых кошельков.

Традиционно процесс поиска в "Джеме" базировался на холодных звонках. То бишь, открываешь какой-нибудь бизнес-справочник и начинаешь шерстить все фирмы по алфавиту. Здрасте, рекламку не хотите? Нет! Ну и до свидания. Скучно, тупо и неэффективно.

Со звонками у Василисы не сложилось сразу – аудиальные способности у нее были, но почему-то не хотели никак проявляться в офисе. Тем более, в дебильном формате холодного прозвона. Ей никак не удавалось убедительно объяснить секретарше, почему надо соединить с генеральным. А предварительно вообще сказать, как его зовут. Потому что в справочниках такой информации не давали.

Винс мучился с этим ступором недолго. Он вовсе не хотел принимать сторону Золотова относительно ненужности Василисы в офисе, но и найти правильное решение вопроса тоже не мог.

Поэтому пришел к напарнику, громко стукнул кулаком по столу и сказал, что своими нелепыми попытками врать по телефону она напоминает классического Варенуху. И подобные неумелые эскапады способны распугать через неделю всех потенциальных клиентов. Посему Золотов, как генератор уникальных идей, и на сей раз обязан ситуацию разрулить своим любимым нестандартным видением всех вопросов.

– Ну и что ты мучаешься? – поднял бровь гениальный Валерий, – Ну не хочет она звонить, пусть не звонит.

– А что тогда делать? У нее лучше всего проявлены кинестические способности. Я что, должен для нее открыть персональный массажный салон, чтобы она туда зазывала наших дорогих клиентов?

– Зачем так усложнять? – замахал руками генеральный, – Проще, проще и умнее. Послезавтра в "Крокусе" выставка, самой прямо-таки нашей тематики. Потенциальных клиентов будет – пятьсот стендов. Все генеральные директора будут лично присутствовать. Вот и пускай едет и там им всем мозги массирует. Даже двоих поймает, кому можно предложить спонсорство проекта, или двоих, кому можно отснять дорогой каталог в нашей студии – считай, мы на месяц обеспечены. Уж из пятисот человек двоих выдернуть сможет даже дебил. И никаких секретарей, на стендах до всех директоров можно руками дотянуться. Умеет правильно трогать за нужные места – пусть трогает.

Громов озадаченно почесал затылок. И почему он раньше не мог догадаться? Почему, да все потому. Именно Золотов всегда был гением по части простых и очень эффективных идей, которые отлично работали. Пожалуй, в этот раз он столь же объективно прав.

– Я хочу, чтобы ты на этой выставке подстрелила как минимум двух жирных каплунов, – напутствовал Васю Громов, сидя с ней в переговорке.

Василиса терпеть не могла общаться со своим учителем в присутствии других людей. Ее бесила собственная неуклюжесть, критика начальства и сочувствующий тон, которым Винсент награждал каждый эпизод их общения.

Потому что в последние дни работа не просто не клеилась – она шла из рук вон плохо. Василиса совершенно не могла говорить, просто сидя на стуле. Ее "общение" всегда было наполнено кучей лишних движений, проходками по кабинету, перемещением бумаг на столе и заглядыванием в монитор к начальству.

Поэтому во время телефонных звонков она терялась и не могла сосредоточиться. А в переговорке пространства для маневров было достаточно. Там ей было вольготнее. Винс врубился и пошел на уступки.

– Таки шо мине там делати? – уточнила Вася.

– Приедешь, поговоришь с людьми, познакомишься с директорами, назначишь встречи. Мы с Валерием приедем прямо туда. Думаю, так будет эффективнее. Поговорим прямо там. А ты будешь внимательно слушать и набираться опыта. Пока что ты даже не можешь провести грамотно презентацию компании и объяснить, чего мы от людей вообще хотим. Эту работу временно буду выполнять за тебя я. А ты будешь слушать и запоминать. Большего от тебя не требуется. Просто найди мне тех, кто сможет быть спонсором для проекта на осень. Хотя бы двоих. Но нацеливайся на пять оппонентов, я уже сам выберу, с кем мы будем работать. Ты меня поняла?

– Угу.

– Тогда свободна. Не бухай сегодня, чеснок не ешь, выспись хорошо и завтра к десяти будь в Крокусе. Звони, если что.

Придя домой, Вася критически осмотрела свой гардероб и пришла к выводу, что ничего более-менее подходящего для серьезной бизнес-тусовки в нем нет.

Учитывая, насколько красиво и стильно умели одеваться Громов и Золотов, она на их фоне смотрелась ну просто каким-то вшивым заморышем.

А когда на этой ярмарке понтов соберется толпа носителей дресс-кода, ее затрапезный вид, пригодный для местечковой работы у Хрюши, будет выглядеть совсем уж убого.

– Что будем делать, Масянчик? – печально вопросила она у кошки.

– Мяу, – растерянно ответила та. Она не разбиралась в тонкостях делового этикета.

– Ну хоть умную мысль бы подсказала. А то как мяу-мясо просить, которое тридцать рублей за пачку стоит, так это мы умеем. А как подсказать, так сразу я не понимяу!

– Мяф! – обиделась Масяня и лапой потянула на себя дверцу коридорного шкафа. Там валялись в большом количестве ботинки. Кошка ткнулась мокрым носом в огромные луноходы, которые Василиса прикупила однажды на распродаже Swear. После чего деловито прошагала в комнату, забралась в другой шкаф, где хранилась одежда, и принялась с чувством "стелиться" на шерстяном белом платье.

– Ты чего? – возопила кошачья хозяйка, осознавая, какой тандем ей предложила пушистая красотка. – Белое платье и сверы? Ну ты даешь. Хотя… Это мысль! Как там говорится в первом законе рекламы? Первое, что вы должны сделать – это произвести впечатление! А потом уже вызывать интерес, желание и действие. Так как три последних пункта пока что берет на себя мое начальство в силу моей неопытности, то моя задача сводится к производству должного впечатления. Маська, ты гений!

Примерив платье и громадные ботинки, Вася осталась почти довольна результатом. Напоследок решила завершить ансамбль совсем уж нетривиальным образом. Достала из бабушкиной кладовки ярко-салатовые шерстяные нитки, из которых когда-то вязались носки (вечно они теряются, а такого ядреного цвета хотя бы не будут сливаться с пылью под кроватью). Из этого кислотного ужастика наплела сотню косичек на голове. После чего, довольная собой, легла спать.

Утро получилось бодрым. Без опозданий явившись в Крокус, Вася сразу получила напутственный звонок Золотова со словами: "Ты должна буквально врываться на стенды и громить их сознание, а потом уже мы с Винсентом появимся и вправим им мозги куда надо!". С этим девизом в ушах она и отправилась на территорию врага.

Эмоциональный разгром, который ее накрывал к моменту выставки, понемногу доползал до апогея. Эта тусовка была ее последним шансом на успех в "Джеме", последней возможностью доказать, что она чего-то стоит.

"Врываться, говоришь, надо? Ну-ну, окей, так и сделаем! Терять мне в этой жизни больше нечего!"

"В ушах какой-то Bomfunk MC's или что-то не менее забористое, в глазах адреналин на уровне зрачков плещется, а в руках – куча образцов для демонстрации. Поехали, мать вашу!

Сцена первая. Место действия – стенд каких-то торгашей из Ростова.

Действующие лица: хозяин лавочки и ваша покорная слуга.

– Что-то желаете, барышня?

– Я-то? Да, пожалуй, желаю…. Конфеток желаю!

– ??? А…. чайку-кофейку?

– Нееее, чай – это барство! Шампанского!

Вот таким образом началось мое знакомство с каким-то экспонентом.

Через пять минут мы уже были лучшими друзьями и договаривались, что завтра приедет Золотов и мы "сделаем все хорошо".

Громов с подозрением отнесся к моему докладу о том, что через семь минут после официального "запуска на орбиту" я уже договорилась с кем-то о встрече. Правильно, после двух недель молчаливого торчания в офисе – и сразу результат. Но деликатно промолчал. У него вообще есть потрясная манера – если он сомневается в моей реакции на свои слова, то предпочитает тихушничать.

Сцена вторая

Захожу на следующий стенд. Обувная компания. Хороший клиент, им можно отснять дорогой каталог продукции. Золотов будет доволен, если их зацепить.

Осматриваюсь быстренько. Посреди кучи обуви, представленной на обозрение, сидит мужик с ноутбуком…. Босой.

И вдохновенно что-то шлепает по клавишам. Минут через пять отрывает мутный взгляд от своего девайса и вежливо спрашивает:

– Вас что-то интересует?

– Да, милейший, интересует. Почему такой симпатичный мужчина сидит здесь один и босиком? Это вы меня ждете? Хотите массаж ступней? Мне часто говорили, что у меня золотые руки, и я прекрасно умею делать массаж.

– Эмммм – окосел мужик. – Ты еще погромче об этом скажи, чтобы жена услышала.

– А что, она не умеет делать массаж? И сейчас, если я громче скажу, резко устыдится и на курсы пойдет? Или подберет вам обувку подходящую? Благо тут выбор богатый…

Мужик аж подпрыгнул. Потом медленно провел взглядом по моим легендарным "сверкам", опознал уникальные башмаки, улыбнулся, оценивающе оглядел белое платье, которым дополнялись эти самые сверки, и, наконец, соизволил поинтересоваться, откуда я такая замечательная взялась. Пришлось объяснять и про Золотова, и про свою работу и про то, что этот бардак (в смысле ноль посетителей на стенде) надо лечить. Назавтра мои шефы получили еще одну встречу.

Описывать дальнейшие события можно долго – каждый раз я просто ориентировалась по ситуации и фактически на ходу выдумывала приколы, с которыми обращалась к скучающим (или сверхзанятым) тусовщикам.

Через два часа по рядам уже носился слух о том, что по Крокусу бродит подобие белого клоуна в огромных ботинках. Каждый второй уже мечтал, чтобы я именно к нему зашла в гости! Всем было интересно, что я в очередной раз отмочу (ибо никаких шаблонных фраз, все хохмы только индивидуальны, спешите видеть, единственный концерт погорелого цирка!).

Я развлекалась. Врывалась. От души оттягивалась за всю свою треклятую жизнь, за все это чертово неверие, которым меня вечно награждают товарищи скептики, за все "серьезные дела, которые нельзя доверить бабам", как говаривал достопамятный Хрюша, и за матерь Божью с Терминатором!

Как-то я в тот звездный час не подумала, что мне еще сутки на этом свете жить! И что товарищу Золотову, равно как и его "лучшей половине" на следующий день о моих выходках доложат по полной программе!

Не просто доложат, а сопроводят сие действо отдельными комплиментами в адрес моих профессиональных способностей…

Валерий скептически воспринял первый подобный доклад, а после второго заподозрил, что тут произошло что-то совершенно не похожее на мое "обычное" поведение в офисе, где я тупила и выслушивала сомнительные комплименты Громова. И, тем более, мои выходки никак не напоминают стандартную технологию работы манагеров на бизнес-тусовках типа здравствуйте, я тут из промоутерской компании "Джем", рекламой интересуетесь?".

Ага, вот прямо сейчас я тебе и объясню, что офис – это чуждая для меня среда, в которой я физически не могу делать того, к чему привыкла.

Потому что вы, уважаемое начальство, на такие мелочи не размениваетесь. Кто же будет рассматривать под лупой способности мелких и начинающих вампиров? А мы, кинестетики, не можем разговаривать без пространства! У нас общение – это не только болтовня, это всегда движуха! И да, массаж хастами вдогонку бесплатно.

На той выставке я сделала важное открытие. Как кинестетик может вести переговоры. В первую очередь, не лезть в ограниченное пространство. Там придется снижать громкость, терять половину эмоционального контекста. Для кинестетика важно "заполнять собой пространство", дополнять разговор жестами, движением, мимикой. В нынешних тесных кабинетах даже развернуться негде, а чуть повысишь голос, начинает давить на уши. Понятно, что на огромном пространстве тусовки или презентации, да еще и в присутствии сотен зрителей, я ощутила родное чувство "своей тарелки". Подсознание моментально включило знакомый режим и выдало нужную манеру работы.

Вот мы и вписались в сложенную накануне вечером теорию: сначала привлекаешь внимание, потом вызываешь интерес, а следом появляются эти двое красавцев и доводят ситуацию до ума, то есть, до желания и действия.

Осознание этого простого факта было для меня больше чем открытием.

Какие нафиг теперь холодные звонки. Вот оно, наше все!

Хотя, честно скажу, первую тусовку я отработала отвратительно в плане результата. Не хватало информации о компании, элементарных знаний, опыта и понимания, к каким клиентам вообще подходить. Но была уверенность в том, что я не просто могу это делать. Было ощущение, что я нашла себя, свое пространство и свое любимое дело. Мне нравилось!"

Вечером, когда тусовка и встречи были позади, офисная братия расползлась по домам. И только неугомонные высшие начальники еще оставались на местах, чтобы обсудить, так сказать, результаты первой "полевой работы" нового фандрайзера. Обсуждение было кратким. Золотов молча вытащил из кошелька сторублевую купюру и протянул через стол напарнику. Тот указанную банкноту честно выиграл. Накануне он поспорил с Валерием, что "это стихийное бедствие угробит презентацию через пять минут и сбежит, поджав хвост, когда увидит толпу народа". Из принципа на сто рублей поспорил. Он ради шутки сказал про то, что Вася может идти делать массаж генеральным директорам. И теперь пытался не смеяться, когда понял, что попал в точку, даже не подозревая, насколько это сработает.

Но результат был. Вася была нестандартной личностью, и дурацкая идея с ней как раз сработала на ура. Громов на полном серьезе попросил выплатить долг. Что Золотов и сделал.

А Винс подумал, что завтра на эти деньги стоит угостить Василису пирожками. Заслужила.

Всю следующую неделю Золотов крепко размышлял об увиденном. Такой экстравагантной работы он еще не наблюдал. То, что он всегда вкладывал в понятие фандрайзинга, было разрушено бронетанковым натиском. Но и результат был впечатляющий. Как минное поле, по которому пробежало стадо обкуренных слонов. Разве что воронки не зияли и трупы не валялись в живописных позиционах. Вася врывалась. Ей нравилось. Громов периодически ныл и жаловался, что его бесят некоторые манеры ученицы и излишний интерес к его страдальческой персоне. Золотов плевать хотел на это нытье и отмахивался очередным приказом продолжать. Его тоже развлекало, как эти двое пытались ужиться. У них были абсолютно противоположные характеры и взгляды на мир. Но это только добавляло перца в переговоры. Они, похоже, играли в хорошего и злого полицейского, сами того не замечая.

Пожалуй, стоило расширить рамки эксперимента и взяться за давно подзабытую тему. С которой не справилась и толпа дрессированных фандрайзеров, а вот одной нестандартной личности, пожалуй, стоило поручить. Терять было нечего, попытка не каралась смертной казнью в случае неудачи.

В Гостином Дворе по случаю шумела грандиозная выставка "Мир ресторана и отеля". Золотов прямо с утра вызвал зама и Василису к себе в кабинет.

– …Непочатый край работы! – активно сокрушался Валерий. Как всегда, сокрушался громко, ярко и артистично. Эх, ему бы с такой внешностью и голосом на сцене Большого играть.

– А таки чего ж не почнем? – осведомилась Вася.

– Так тебя не было с нами, – вступил Громов. До того сидевший, как экзотическая птица, молча и на подоконнике. – Я давно к этому непаханому полю спонсоров присматриваюсь. Но нужен особый подход.

– Я пока не понимаю сути. Какое отношение рестораны имеют к шоу-бизнесу? Кому их рекламировать?

– Ты на шоу-бизнесе не зацикливайся, – осадил Золотов, – Я тебе объяснял, одними музыкантами сыт не будешь. Каждый второй участник этой тусни – наш потенциальный клиент на съемку каталога. А каждый десятый – гипотетический спонсор. Найдем для них солидных музыкантов. С публикой соответствующей. И отношение будет вполне прямое. Какая тусовка шоу-бизнеса обходится без банкетов-фуршетов? В общем, твое дело приволочь сюда директоров на переговоры, а мы им мозги вправим как надо и денег с них поимеем. Ты тоже.

– Задача усвоена. Разрешите вопрос. Почему мы только сейчас беремся за это непаханое поле?

– А кто сказал, что только сейчас? Уже работали. Просто, хм, – Валерий позволил себе улыбнуться, – Наш опыт в области окучивания этого самого поля ягодок закончился печально. Не на ту лошадку ставку сделали.

– Ты сделал, – внес поправку Громов.

– Ну да, – рассержено зыркнул Золотов. Терпеть он не мог, когда его уличали в малейших промашках. Ну кому охота признаваться, что на заре совместной карьеры он не всегда верил в прорицательские способности своего коммерческого директора?

– В общем, – успел вставить свое слово вредный напарник, – Сделали ставку на "кумиров молодежи". А те пережрали свободы и халявного алкоголя. Ну и разнесли по этому торжественному поводу гостиничное имущество. К чертям свинячьим расколбасили. Неустойку выплачивать пришлось организатору, да и геморроя было много.

– А, понятно, – улыбнулась Вася. Знакомая история.

– А сейчас, так сказать, есть публика посолиднее.

– Точно. Плюс, конечно же, у меня не было такого гениального фандрайзера, как Василиса Орлова, – Золотов топорно употребил манеру своего напарника льстить подчиненным. Но даже в таком ключе сработало. Вася хищно улыбнулась и навострила уши. Слушает.

– Таки в чем задача?

– Задача простая. Считай, что твоему непосредственному генеральному директору сегодня взбрело в голову устроить разведку боем. Хочу заслать тебя во вражеский стан, понаблюдать, понюхать воздух и осмотреться на предмет наличия "жирных каплунов".

– Вас понял, – Вася приложила два пальца к голове на манер Бенни Хилла.

– Да, и еще. Громов, ты мне утром понадобишься, а после обеда заедешь туда, посмотришь результаты. Василиса, не подумай, что я тебе не доверяю. Наоборот, считаю, что ты справишься с вопросом назначения встреч и создания контактов из воздуха за пять минут. Поэтому терять время нет смысла. Винс будет с тобой, и сразу куем железо, пока горячо.

– Будет сделано!

Громов, конечно, подобной перспективе не обрадовался, но спорить не стал. Конечно, дел в офисе много, но иногда не мешало проветриться.

Нынешняя тусовка была привлекательная. Рестораторы с кучей халявы от своих шеф-поваров. Вход бесплатный. Знающие люди уже толкались у стойки регистрации посетителей. Самые активные или прожорливые давно катались колобками внутри, обкушавшись всего, что экспоненты выставили на дегустацию.

Вася тоже не скучала. Ей понравилось делать массаж хастами. Да и в целом, оказывается, Винс в своей офисной закоснелости просто не догадался расширить ей рамки воздействия. Дать, так сказать, птице размах для крылышек. Точнее, возможность для проявления яркой натуры.

Шуточный эксперимент оказался гениальной идеей. Фандрайзинг заработал. С поправкой на особо креативный подход.

Сначала Вася зарегистрировалась на выставке как представитель компании "Ebanista" (а вы чего подумали, это по-итальянски столяр вообще-то). Учитывая, что это самое нехорошее слово отображалось большими буквами на бейджике, общее впечатление от ее громких появлений дополнялось весьма солидным аксессуаром. Который, к тому же, отлично смотрелся с галстуком в фиолетовый черепок поверх офисной рубашки.

Шоковая терапия была пока что единственным коньком, на котором Вася могла бы выехать в своей новой карьере. А как еще-то? Практики нет, опыта нет, сексуальной привлекательности "гламурных сучек" вообще даже во сне не являлось. Будем брать тем, чем умеем.

К тому же, ресторанные стенды изобиловали интереснейшими предметами! Действительно, непаханое поле для творчества!

Вася извращалась. Знакомство с очередной солидной фирмой происходило на фоне пейзажа, сотворенного из мяса, ботинок, сковороды и пачки орешков. Сама Василиса могла восседать на барной стойке, сенсорной плите или еще каком мало приспособленном для этих целей предмете. Нравилось ей гнездиться где душа пожелает, но так, чтобы все офигели. "Стихийное бедствие" обрушивалось на фирмачей в полном объеме, равном шестидесяти килограммам живого огня!

Подойти и полезть пальцами в банку с медом – норма жизни! Сесть задницей на стойку рецепшена? – да запросто! Или отмочить такой фокус – подойти и минут пять вдумчиво разглядывать картинки на стенде, а потом самым скучающим голосом спросить – и кто снимал это дерьмо? Я спрашиваю, кто это дерьмо снимал, а? Дизайнер ваш? Так вот скажите ему, чтобы руки из задницы вытащил, хотя бы хирургическим методом, и куда надо воткнул, а потом фотографировал.

Вот это – показать работы штатного джемовского фотографа – снимки! А это, что у вас висит тут, по ошибке назначенное pos материалами, дерьмо!!! Осознали в полной мере? Можем переходить к конструктиву?

Отлично, тогда рассказываю, чего я вообще к вам пришла. Я представляю компанию GEM – и мы универсальная компания по промоушену и рекламе. Можем сделать вам хороший каталог той самой хрени, которую вы тут пытаетесь продавать.

Винсент, к счастью, не видел, в каких масштабах бедокурила его подчиненная. Он пока что маялся на стойке регистрации посетителей и ждал своей участи. Но безотказная интуиция уже нашептывала: придется тебе вспомнить, в каком кармане валидол, и с пистолетом случайно не перепутать.

А Вася об этом не знала. Она как раз упоенно договаривалась с генеральной директрисой ресторанно-мебельной фабрики, поставляющей столы для общепита. Югострастная стерва удачно пошутила по поводу того, что если шеф симпатичный, то она не против познакомиться. Для более конструктивной беседы.

– Ну, – слегка растерялась Василиса, – На мой вкус у меня шеф очень даже симпатичный!

– Тогда окей, я согласная. Но у меня, знаешь, времени вообще нет, чтобы к вам в офис ехать. Если здесь, то ладно, поговорим.

– Пуркуа бы и не па! У нас тут прекрасный ассортимент столов для переговоров! Вы как предпочитаете переговоры вести, кстати? За столом или на столе? А то я что-то позабыла спросить. В контексте вашего вопроса о симпатичности моего шефа этот момент стоит учесть.

– В каком смысле? – опешила "столовая леди". Переваривала вопрос с подколом.

– В самом что ни на есть прямом смысле спрашиваю! Забочусь о комфортности процесса переговоров. Если вы за столом сидеть будете, это один кандибобер, а если на столе так сказать, знакомству быть организованным, то по законам жанра выбор мебели за мужчиной!

– Почему? – совсем обалдела барышня.

– По росту, блин! Чтобы на носочки не становиться! Да, кстати, вот он, шеф. Знакомьтесь, Винсент Аскольдович собственной персоной.

Махачкалинская дамочка повернулась в указанном направлении и прониклась до самых пяток. Громов был на пике своей привлекательности. Правда, дальше произошла некоторая заминка. Удачное начало разговора пришлось процитировать и пояснить, к чему адресованы нервные смешки, застенчивые взмахи ресницами, дрожащие губки и Васино ковыряние носком пола.

Громов суть уловил. Резко вылетел из своего привычного состояния пофигизма и отвесил ученице весьма ощутимый подзатыльник… Неожиданно так… Вообще, он был совершенно непрошибаемым, как йог в состоянии глубокого транса. И на любые выходки реагировал стоически. Но у Василисы на этот раз получилось его довести просто до белого каления, причем, исключительно в рамках рабочего процесса!

В принципе, просмотр вероятностей показал, что каши не сваришь с этой красоткой. Впечатлилась, конечно, но денег у ее фирмы – кот наплакал. Можно даже не размениваться.

– Я не знаю, что вам Василиса рассказывала, но вкратце поясню, чем занимается наша компания, – скучным голосом начал Винс. Дамочка уловила интонацию, но отпускать едва зашедшего в гости суккуба не хотела.

– Э… может, чайку?

– Да, пожалуй, – согласился Винс. Похоже, он просто так не отделается. Минут двадцать придется потратить на идиотские расшаркивания. А все почему? Потому что кое-кто совершенно не умеет работать, да еще и подставляет начальство! И, пока несостоявшаяся клиентка отошла к чайнику, шепнул Васе на ухо, – Закончим, пойдем поговорим на эту тему. Получишь ты сегодня на орехи, милая моя.

Василиса покорно опустила глаза. Тем не менее, Громов заметил, что раскаяния в ее зеленых глазах не было ни на грош. Сволочь мелкая.

Никчемный разговор удалось свернуть быстро. И еще быстрее – найти свободное место в темном углу штатного ресторана. Учитывая специфику выставки, павильонный общепит сегодня не пользовался спросом. Можно было поговорить в относительной тишине.

– Ну и что это за выходки? Ты вообще в своем уме? Ты чего вытворяешь? – кипятился Громов.

– Дааа? – Вася зло сощурилась. Лучшая защита – нападение. Прописная истина, – Твоя шелковая благость меня просто вымораживает! Мне просто хочется тебя довести иногда до очередного нервного шока!

– Зачем?

– Затем, что ты, когда в более-менее спокойном состоянии, то надеваешь на свою красивую физиономию маску вечно скучающей отрешенности. Еще бы повесил на шею табличку "оставь меня, старушка, я в печали…" хотя нет, тебе надо другой текст: "я почти достиг гармонии со Вселенной, еще пару сантиметров по лестнице в небо, и я покину этот бренный мир ради высшего блаженства. Поэтому сейчас мы с вами немного поговорим и все, я в нирване…" Бесит!

– Ну побесись. Потом приходи работать, – философски парировал Винсент.

– Винс, ну правда. Ты клевый, ты суперский, ты просто идеальное начальство и очень хороший учитель. Но на переговорах ты иногда невозможен!

– Что тебя не устраивает, душа моя?

– То, что я вся такая прилетаю, как на крыльях вдохновения, всем уши накручиваю, типа сейчас придет мое начальство и вы совсем офонареете! А потом появляешься или ты, или Золотов. И, слава богу, если Золотов. Потому что Валера он весь в огне, он одной фразой может убить! А ты у нас, когда приезжаешь на встречи, то можно вешаться! У тебя это, образ аватары Будды Майтрейи, океан безбрежного духовного счастья просто!

– Духовное развитие необходимо человеческой сути.

– Ну развивайся, е-мое! Но я же настраиваю людей на позитив, креатив и все такое, а тут появляется весь такой скучающий и возвышенный Громов, и это впечатление сходит на нет!

– Вот что, советник, – оборвал ее тираду Винсент, – Раз ты лучше меня знаешь, как вести переговоры, да будет так! Все, концепция поменялась – теперь ты учишься вести их самостоятельно. Учитывая твои особенности, поручаю тебе самостоятельную обработку всех лиц мужского пола. Остальных, так и быть, оставлю на своей душе. А в обмен постараюсь как-нибудь… соответствовать вашим пожеланиям. В ближайшее время не найдешь сама хотя бы одного серьезного клиента – накажу.

– А если найду? – с вызовом парировала Василиса.

– Придумаю что-нибудь хорошее.

– Не пойдет. Конкретику хочу.

– Конкретику? Изволь. Сегодня найдешь мне двух клиентов, только стоящих – выпишу премию, пять процентов от суммы сделки. Устроит?

– Устроит. А не соврешь? – учитывая, что суммы сделок начинались от полумиллиона, размер премии был заманчивым. Но и сомнительным.

– Я тебе когда-нибудь врал? – Громов поймал скептический взгляд ученицы, – По крайней мере, в финансовых вопросах?

Вася не нашла, что ответить. Громов был изрядным треплом, когда общался с клиентами. Но в отношении денег был точен, как все коммерсанты. И честен, как офицер императорского флота. Процеты со сделок выплачивал на следующий день после заключения контракта и перевода на счет фирмы. Пожалуй, стоило постараться ради такой прибавки к жалованию. Лишним никогда не будет. К тому же, наступили кошке на хвост. То, как высказал предложение Громов, было намеком на серьезный вызов: кто из нас лучше справится с задачей обалванивания личностей противоположного пола? Опытный суккуб или начинающая вампиресса со склонностями хасто-массажиста. Василиса извертелась на стуле, пока официант оформлял чек. Как же, такая возможность – показать самому коммерческому директору, что она далеко не бестолочь и вообще вполне себе самостоятельно может справиться с задачей!

Громов игру принял. Выставка встала на уши. Его вампирские глазищи физически гипнотизировали людей – со стороны очень хорошо было видно, что происходит. Винс что-то вещал своим хорошо поставленным низким голосом. От одного этого воздействия уже мурашки по коже и волосы дыбом по всей длине. А тут еще его коронный взгляд, умный, хищный и пофигистичный одновременно. Если клиентки попадали под это взгляд, то потом еще полчаса неотрывно смотрели, кивали, как китайские болванчики и соглашались с любыми доводами.

Просто не всегда это тупое обожание, рожденное в первые минуты, имело хоть какой-то смысл.

Многие фирмы, по мнению Винса, не стоили даже десяти минут внимания. Не те у них были бюджеты в распоряжении. Все-таки "Джем" числился дорогой конторой. Не каждому по зубам. Размениваться на мелочь даже не хотелось.

Тогда же Василиса научилась понимать, как работает потрясающая интуиция коммерса. И почему он принципиально сворачивал переговоры с половиной клиентов, едва начав. Громову хватало пяти секунд общения, чтобы увидеть проекцию будущего успеха и сориентироваться в ситуации.

С какими бы приколами Вася ни обращалась к блондинкам, брюнеткам и прочим гуманоидным самкам, Громов никогда не терял времени на лишние беседы "после первого впечатления".

Сначала это было поводом для пары скандалов и обид. А потом, как всегда, включилась аналитическая часть мозгов, и Вася снова вывела закономерность: не складывающаяся конструкция разговора обычно занимала "шесть минут вежливости", когда Громов произносил фразу-заклинание: "Я не знаю, о чем вы говорили с Василисой, но давайте я немного расскажу о нашей компании". Алес, после этой фразы можно собирать чемоданы и прощаться, разговора не будет, сделки тоже. Шесть минут скупой "презентации компании" были формальностью, которую требовали правила бизнес-этикета.

Если же потенциальные спонсоры музыкальных проектов в системе вероятностей были более-менее перспективны, то заклинание было обратным: "Расскажите немного о вашей компании". Это значило, что сейчас Громов будет вникать в суть дела и разговор предстоит интересный.

Вообще, стоило признать: работать было сложно. Встреч было много, разговоров тоже. А толку пока – по нулям.

Потому что одно дело, шокировать первым появлением, заставить обратить на себя внимание. И совсем другое – реально договориться хотя бы о намеке на дальнейшее сотрудничество.

"Непаханое поле" было усеяно черепами тех, кто уже пал в битве за общепитовские миллионы. Тусовочный народ был тертый, ученный разборками с санэпидстанцией и пожарниками. Потому на любые рекламные предложения велся неохотно. А кое-кто, как выяснилось, еще и помнил старые истории о спонсорстве музыкальных коллективов, и чем сии эпопеи заканчивались. В общем, работа у Громова и Васи шла в экстремальных условиях.

Глобальное просветление наступило, когда в одном из уголков форума обнаружился веселый аттракцион: демонстрация кофе-машин с разлитием халявы. И Вася каждые двадцать минут добегала до стенда, чтобы залить в себя очередную порцию капучино.

Где-то на пятой ходке руководство компании, прибывшее на стенд, опытным взглядом идентифицировало сначала главного разорителя – то бишь Васю. А потом каким-то немыслимым образом заподозрило в Громове непосредственное начальство. Прямой повод для беседы. С одной стороны имелось восторженное отношение Василисы к образцам кофе, с другой – наличие на выставке лица, принимающего решения.

Поэтому, как только выдалась минутка, Винсента взяли в оборот.

– Простите великодушно, можно вас на минуточку? – затараторил холеный стендист с бейджиком на груди. "Сергей". Окей, продолжай.

– Что изволите? – приподнял бровь Громов.

– Я хочу предложить вам посмотреть новейший образец кофе-машины. Она способна варить восемь видов кофе, чай и горячий шоколад, который можно есть ложечкой. Взгляните, пожалуйста.

– Угу, – Громов к этому моменту уже практически ушел в астрал, пытаясь абстрагироваться от этого вертепа жрального разврата.

Минут пятнадцать он слушал какую-то ахинею, задроченную дрессированным менеджером. А потом вдруг решил пойти ва-банк. Тусовка его уже напрягала, и хотелось банально пошалить.

– Уважаемый Сергей, – Винсент состряпал самую покаянную рожу, на которую только был способен, – Увы и ах, не могу я ваше предложение принять. Машина ваша чудесна, спору нет! Вещь действительно в хозяйстве необходимая, но есть один фактор против.

– Какой? – ошалел продажник.

– Видите вон ту девушку, которая ваш шоколад сейчас ложечкой-то и доскребает. Ее зовут Василиса, она моя подчиненная. И мне ли не знать, какими темпами она употребляет кофе.

– Ээээ, – засмущался Сергей. Поймали.

– Вот и я не знаю, как в нее столько вмещается! Если я вашу машину куплю, мне на кофейные капсулы уже денег не останется.

– Может быть…

– Не может, – отрезал Громов. – А вот если бы вы мне машину свою чудную подарили, я бы сразу выкупил две сотни капсул всех восьми сортов кофе. А через неделю повторно обратился за добавкой.

– Нууу… – еще тоскливее проблеял Сергей, – Я даже не знаю, мне надо спросить руководство.

– Да вот же оно, рядом, – Громов кивнул на толстопуза в костюме-двойке. – Сан Саныч, добрый день.

– А, Винс! Какие люди! – Сан Саныч тут же полез обниматься.

Громов не особенно был рад этой встрече, но и протеста не выказывал. Скажем так, знакомство они водили, но не дружили.

Сан Саныч был старинным знакомцем Громова, они иногда пересекались в Амстердаме.

В миру кофейный магнат был весьма разбитным малым, охочим до девок, угару и комплексной антистрессовой терапии. Правда, о вампирах не знал ни сном ни духом, в церковь святых курильщиков приезжал исключительно для личностного кайфу. Равно как после таковой наведывался в знаменитый квартал с красными фонарями и дебоширил порой в меру, не нарушая правил шенгенского соглашения. Винсу он никаких неприятностей не доставлял, в кореша не звался, но и на сотрудничество не шел никак. Хотя пару раз были попытки богатого папика взять в оборот. На отдыхе Сан Саныч был душевным дядькой, но в контексте деловых переговоров становился изворотливым, как уж в мутной водице. Бизнес есть бизнес. Табачок врозь.

– Серега, что у нас? Поясни уже ситуацию.

– Сан Саныч, я поясняю, – не дал права слова продажнику Громов, – Вы же не просто так на меня натравили своего цепного песика? Моя красотка меня разорит на вашем кофе. Эта паразитка может спокойно выпить три литра эспрессо и не подавиться.

– Да ну! – отмахнулся магнат.

– Ну да! Предлагаю пари. Если Вася добьет стратегические запасы в вашей чудной машине, вы мне свой агрегат подарите.

Сан Саныч скептически хмыкнул на Громова, но все же присмотрелся к Василисе. На всякий случай. И в агрегат заглянул. Козявка, штук шесть чашек выдула, скоро взлетит на реактивном ускорителе. Но опустошить машину, заряженную двадцатью капсулами кофе, не может ни один живущий на земле человек. По крайней мере, за полдня и без критических последствий для здоровья. Сан Саныч спокойно согласился.

Только Василиса, видимо, не знала прописных истин о вреде кофеина. И, когда услышала предложение высоких начальников, пожала плечами и стаканчик со стола взяла. А затем приступила к методичному разминированию машины.

Хлебосольный Сан Саныч решил, что в сутолоке выставочного трепа можно сделать перерыв и пригласил Громова посидеть поболтать. За неспешным разговором о том о сем Винсент выслушал речеизливания кофейника о сложностях бытия, кратко напомнил о том, какую компании представляет, и в очередной раз намекнул на возможность плодотворного сотрудничества.

А Вася тем временем уничтожила планомерно все вражеские запасы эспрессо, капуччино, латте и шоколада, даже не моргнув глазом.

И даже не икнула. Облизнулась, как довольная кошка и задорно глянула на менеджера, дескать, еще нальешь?

Сан Саныч теперь стоял и хлопал глазами. Пытался осознать, как она это сделала. Ну не может человек выпить за два часа дюжину чашек крепчайшего кофе и остаться в живых.

В ход пошли еще более дикие предположения, о встроенном в кибернетический организм титановом моторе, заменяющем сердце и работающем на кофеиновом движке. Вася хихикала над плоскими шутками и отвечала какими-то дерзкими колкостями.

В общем, кофейная компания продула этот матч по всем фронтам. Однако, отдавать заветную чудо-машину не торопилась. Отговорившись тем, что это выставочный образец, а за нормальным, призовым, Васе следует подъехать к ним в офис после презентации. Желательно, в компании с директором, чтобы подписать необходимые бумаги.

Вихляющийся взгляд обоих бизнесменов был красноречив, как Ленин на трибуне. Даже Громову не надо было привлекать свои таланты провидца, чтобы понять – их откровенно кидают. Хасты обоих вампиров медленно поползли в сторону обидчиков. Кому-то будет больно.

– Ну уж нет, – зашипела Вася. – Все, я буду краткой, как сестра таланта!

– Без палева, – на всякий случай предупредил Громов и посторонился. Терять нечего, пусть развлекается. Главное, чтобы не особо тут светила необъяснимые наукой феномены. Хотя, человеку свойственно найти объяснение для всего. А то, что не объясняется, в то не верит никто, кроме непосредственных очевидцев. Так что, пусть хоть армагеддон здесь устроит. Главное, чтобы пепел потом за собой подмела и пальчики стерла.

В глазах вампирши полыхнул огонь. Пальцы привычно напряглись, скрючились и застыли. Затем пошевелились. Чудо-машина за спиной генерального кофейника дернулась и скрипнула удивленно. Еще более удивленно задрал брови Сан Саныч. Громов едва удержался, чтобы не повторить гримасу. Он помнил, что в клубе "Мастер" произошли какие-то из ряда вон выходящие события. Но самому, своими глазами видеть такое – это даже для бывалого энергета страшновато.

Как в замедленной съемке, краники кофе-машины стали крутиться сами, агрегат плюнул паром, выкинул из своего чрева контейнер с пустыми капсулами и запищал. Открылась емкость для свежих капсул. Заряженный крепчайшим кофе кругляшок выпрыгнул со своего места и полетел в сторону кофейного продажника.

Машина уже раскрыла упаковку кофе. И густая черная масса аккуратно влепилась в грудь ошарашенному менеджеру. Упаковка со шлепком плюхнулась на пол. А Вася чуть наклонила голову в сторону потерпевшего и торжественным голосом произнесла:

– По-моему, ваша чудесная машина заявляет протест против махинаций на переговорах. И вообще, мы с ней друг друга уже любим. Мы просто должны быть навсегда вместе. Возражения у кого-нибудь имеются? Или найдется, куда упаковать? Сан Саныч, приглашаю вас завтра на чашечку кофе к нам в офис. Если завтра не получается, оставьте вашу визитку, после выставки созвонимся и договоримся о встрече.

Громов пытался сдержать хохот. Продажный менеждер отчаянно тер свою рубашку. Идиот, надо идти замывать, пока не поздно. Хотя нет, не поможет. Сан Саныч осознавал происходящее. Соображал, где лежит упаковка. И пытался хоть немного объяснить для себя, что тут сейчас случилось. Громов как мог оглаживал его хастами, чтобы мужик сильно не напрягался. Вася ему не помогала. Скорее, усугубляла ситуацию. Она шаловливо щетокала Сергея по ребрам. Тот дергался и вздрагивал.

– Пожалуй, с вами стоит поговорить по душам, – медленно прогудел Сан Саныч, – Давненько ходят слухи, что в вашей конторе работают натуральные волшебники. И творят они в бизнесе истинные чудеса.

– А вы сомневались? – ухмыльнулась довольная собой Василиса. – Кажется, небольшая демонстрация только что состоялась. Какая-то несчастная кофе-машина – скромнейшая плата за полученное удовольствие.

– Паразитка, – шепнул Громов. Так откровенно показываться нельзя. Ну да ладно, для новичка свойственно. А человеку свойственно для всего ненормального найти разумные объяснения. Главное дело сделано. Клиент пойман. Никуда он теперь не денется. Перед глазами Винса уже плавали цифры будущего контракта. А неплохо, неплохо.

– Был рад знакомству, – выдавил из себя Сан Саныч и потопал за скотчем. Заворачивать подарок. Вася крутнулась на месте и показала Громову язык. Тот озадаченно покосился. Что за фамильярность? Нет, не так. Почему он вообще ей это позволяет?

Вася гордо притащила свою кофе-машину к автостоянке. Хотя весил агрегат черт знает сколько, и габаритов был немалых, расставаться с новой игрушкой мелкотравчатую не заставил бы даже апокалипсис.

Громов только и успел подумать, как все парадоксально получилось. Буквально ни с чего они зацапали перспективного клиента, и, надо сказать, Вася постаралась от души. А вот самое главное забыли. Глупо как. Целый день паслись на ресторанной выставке, как коровы на лугу. Но столько было споров-переговоров, столько неокученной клиентуры, что забыли про обеденное время, оба. И ведь даже были в местной забегаловке, но и там только чайку выпили и за жизнь-работу поговорили. Смешно сказать, сколько жрачки вокруг было, а даже не удосужились пойти продегустировать что-нибудь. Теперь же есть хотелось нестерпимо.

– Виинс, давай в Макдак? – угадала его мысли толковая ученица. У нее что, дар телепатии или просто тоже вымоталась и проголодалась?

– А получше чего выбрать?

– Скажи еще, гидрогенезированная химия вперемешку с холестерином. Но разок-то можно?

– Знаешь, разок можно! – решительно согласился Громов и порулил в нужном направлении.

Почему бы нет? Жрать охота – до омерзения. Даже гамбургер переварится вместе с гвоздями. Да и спешить некуда. В смысла нет ехать в офис, домой еще рано. Погодка отличная, жирный каплун пойман и уже трепыхается в силках. Вася умничка, можно поблагодарить порцией картошки и чизбургером.

Наградой Винса были целых двадцать минут полнейшей тишины. Если не считать сосредоточенного чавкания.

– А какие девушки тебе нравятся? – прикончив, наконец, большую порцию картошки "фри", поинтересовалась Василиса.

– Это сложно объяснить, – замялся Громов, – Нет такого конкретного типажа, который бы мне импонировал.

– Давай я попробую угадать. Этакая блондинка с мягкими чертами лица, манерным поведением и непременно идеальной фигурой?

– Нет, это не дама моего сердца. Скорее, худая, даже анемичная, немного угловатая девочка, от которой одновременно веет и естественностью, и сексуальностью. Но конкретных примеров я назвать не смогу. А что за интерес?

– Просто, – пожала плечами Вася.

– Да ну, у тебя ничего просто не бывает. Ну чего ты от меня хочешь? Что тебе неймется?

– Не знаю, – растерянно призналась Вася, – Просто пытаюсь как-то понять, что со мной происходит, и насколько это нормально вообще.

Громов задумался. Свернуть неприятную тему можно было за секунду. Откровенничать или слушать чужие душевные излияния совершенно не желалось. Да и вообще, где это видано, чтобы начальство с подчиненными вот таким макаром личностные материи мусолило?

А с другой стороны, ему совсем скоро предстояло осваивать роль папаши подростка, и определенная практика в выяснении высоких отношений не помешает. Вася в некоторых вопросах реально напоминала тинейджера. Посему было решено вникнуть в суть душевных терзаний.

– Ну что с тобой происходит?

– Как тебе объяснить! Я себя чувствую неполноценной. Ты на меня смотришь как… на полезное ископаемое! Понимаешь, мне кажется, я выгляжу, как полное чмо.

– Вася, не загоняйся. Я не могу быть твоей лакмусовой бумажкой. Если мне что-то нравится, это еще не значит, что будет нравиться всем. Я понимаю, что лично я тебе импонирую, но тебе на это ориентироваться не надо. Фандрайзер – это не купюра в сто баксов, чтобы все хотели. У тебя другие задачи.

– Задачи я свои знаю и выполняю. Я о другом. Понимаешь, на меня никто не смотрит, как на девушку. Я никому не нравлюсь с личной точки зрения. На моей прежней работе были девочки, которые общались с заказчиками. От их появления все вставало, как под гимн Советского Союза. Я никогда так не умела и сейчас не могу. Мне все время кажется, что я как-то не так выгляжу. Глупо или неадекватно. У меня ни капли гламурности.

– Тебе это мешает?

– Да. Очень. Стремно мне.

– Ну и зря. Пойми правильно, гламурность – это штамп. Удобная система, которую не надо творить с нуля. Взяла пару журналов, скопировала чужой образ. Там же подробно говорится, какие вещи в каком магазине купить, и даже сколько стоит.

– Типа того.

– И сколько тысяч человек читает один журнал и покупает вещи в одном магазине? Сколько тысяч девок одинаково себя ведут, следуя советам журналистов? Или работают по технологиям из учебников. Все просто. Делай, как сказано – и не заморачивайся. Но ты же легких путей никогда не ищешь, у тебя всегда свой подход к вопросу. Ты креативная личность. Ты не копируешь созданное, а создаешь свое. В этом большая разница и повод для гордости. Считай, что это ниже твоего достоинства – повторять за кем-то.

– Это я могу еще переварить. Просто я не могу врубиться, пригодно это в моей работе или нет? Понимаешь, я ведь раньше только сидела за компом в офисе и не общалась особо с клиентами. От меня никаких контрактов не зависело. А сейчас встречают по одежке, и я просто уже теряюсь!

– Успокойся. Да, у тебя необычный имидж. И совсем необычная манера поведения. Да, ты не классическая гламурная бизнес-леди. Но тебе это и не нужно. У тебя получается работать так, как есть. Поверь, я тоже не всегда и всех устраиваю своим имиджем. Помнишь Инну Валентиновну?

– Нашу администраторшу по проектам?

– Угу. Так вот, мы неделю назад с ней ездили на тендер. Она приехала вся в гламуре и тужуре, подготовилась ко встрече с высокопоставленным клиентом. Сопровождать финансового директора фирмы на переговорах типа. И тут появляется Громов. Вуаля, траляля – в шароварах а-ля здоровеньки рахматуем, достопочтенные граждане неверные. А еще в шлепках явно анимешного происхождения.

– И, дай-ка я догадаюсь, с такой благостью на морде, как будто прямо сейчас засядешь в позу лотоса и продемонстрируешь всем искусство высокой левитации в пространстве.

– Да Инна от моего вида чуть по швам не треснула!

– И?

– А как она возмущалась, что негоже коммерческому директору изображать из себя наглядный экспонат по историческим репликам культур востока!

– А я помню эти штаны! Они тебе очень идут. У тебя фигура классная, и вообще, ты очень красивый.

– Ну-ка не отвлекайся, началось в колхозе утро.

– Да, прости. К слову, чем дело-то кончилось?

– Тендер мы выиграли. Я тоже, в некотором роде, сторонник шоковой терапии. Так что, может быть, меня иногда твои имиджевые выходки пугают, но это дает результат – и за него я тебе готов простить даже махачкалинскую ведьму с ее столами.

– Винс, я хочу, чтобы ты мной гордился, понимаешь?

– Чтобы я тобой гордился, находи спонсоров. Хороших, жирных, толковых, способных избавить меня от лишнего геморроя на задницу. И привнести в финансовую корзину компании солидные кусочки вкусного пирога. Вон нашему Сан Санычу было наплевать, как ты выглядишь. И мне тоже все равно, во что ты одета и как накрашена, если у тебя в кармане его визитка и я знаю, что у нас через неделю подписание контракта с ними. Вот и все, остальное тебя заморачивать не должно.

Вася прижалась к столу, уткнувшись носом в ладони, и пыталась не разреветься на месте. А потом встала, подошла к Громову сзади и молча обняла за шею, положив голову ему на плечо.

– Слушай, ну блин, как тебе сказать? Для тебя, может быть, пофигу… А мне нет. Я все-таки человек, а не кофе-машина, да?

– Что у нас опять случилось? – пробурчал Винсент.

– Мяу…

– Гав! Хватит уже. Признавайся.

– Я не знаю как. Я… ну почему я себя чувствую такой идиоткой и уродиной среди этих всех… телушек гламурных! Я не могу даже подойти к любому парню, потому что боюсь. И даже думать боюсь. Потому что будет как с тобой, что он посмотрит на меня как на полезное ископаемое.

– Ах вот оно что! – Громов поймал Василису за шею и аккуратно перевернул так, чтобы она фактически упала к нему на колени головой, – Это пройдет.

– Не знаю, Винс, не знаю. Мне кажется, это пожизненно.

– Нет. Это ненадолго. Ты скоро научишься жить по-другому. Ты же теперь с нами. Главное, не зацикливайся на мне, окей? Пожалуйста. Я хочу быть тебе другом и настаником, но не хочу, чтобы ты видела во мне объект своих интересов и, тем более, планов.

Вася грустно вздохнула и выбралась из объятий.

– Да ну, я про тебя даже не думала. Ты другой. Прости за откровенность, я не могу представить себя рядом с тобой. У меня другая сфера интересов и планов. Просто столько раз уже обламывалась. И мне все время кажется, что я как фрик, всех шокирую, но никому не нравлюсь. И вообще, как кошка, влюбляюсь каждые два месяца. Только никакого из этого толку нет. Я не могу, понимаешь? Не могу. Подойти, поздороваться, вести себя естественно. Стоит мне влюбиться, и я сразу становлюсь дура дурой. Несу какую-то чушь, плоские шутки, глупое хихиканье. Ну да ладно, помолчать могу, изобразить глубокую задумчивость и интригу. Но понимаешь, я даже подойти боюсь близко. И боюсь, что меня… примут за какую-то вшивую уродину. Мне кажется, я не умею одеваться, не умею нравиться. Не умею выбирать вещи. За меня кошка их выбирает! Маська!

– Прекрасный вкус у твоей кошки.

– Шутить изволите, мессир?

– Нет. Перестань дергаться, и все наладится.

– Не могу. Я хочу как ты, всегда выглядеть круто.

– А я, по-твоему, всегда круто выгляжу?

– Всегда.

– Даже когда с бодуна, небритый, помятый и злой?

– У тебя в такие минуты глаза очень красивые становятся. Злючие, но красивые.

– Вот и ты об этом подумай. Что дело не только в одежде. Открою тебе секрет. Мне глубоко плевать, сочетаются вещи или нет, мне плевать, куда я собираюсь идти, и составляет ли мой облик достаточную композиционную гармонию с дресс-кодом и интерьером тусовки. Я так решил, я так хочу, мне так нравится, а все остальное не имеет значения. И ты тоже пойми: привлекательность штука относительная. Ты в восторге от тех легендарных штанов из Афганистана, а Инна Валентиновна их сочла ужасом на крыльях ночи. Тем не менее, тендер мы выиграли, потому что в бизнесе главное – мозги. Умение чувствовать финансы, умение дожимать и прогибать, договариваться и долбить. А в отношениях главное – та же уверенность, что в бизнесе. Научись заключать дорогие сделки, научишься цеплять красивых парней. Просто не бойся высоты.

– Я другого боюсь.

– Чего?

– Что вечно выбираю не тех. Или меня выбирают не те. Мне нравятся парни, которых привлекают девушки "другого типажа", я для них почему-то ноль без палочки. А если кому и нравлюсь – так это каким-то уродливым извращенцам.

– Не скажи. Просто пока что ты не нашла своего человека. Да и не время сейчас для активных поисков. Пока что ты сама не понимаешь, что из тебя произрастает. Экспериментируешь, пугаешься производимого эффекта. Но идешь правильной дорогой. И делаешь успехи.

– Нда? – недоверчиво скосила глаза Василиса.

– Ты отлично справляешься, просто еще прошло слишком мало времени, чтобы ты смогла полностью перестроиться и понять себя по-новому. Пока что ты замордованный жизнью озлобленный полуподросток в каком-то чумовом прикиде, а в глазах – помесь вселенской тоски и такой агрессии, что хочется бронежилет нацепить во избежание. Поэтому на тебя извращенцы и бросаются – спорю, поголовно махровые мазохисты.

– Точно!

– Забудь. Сейчас ты полноценный сотрудник самого крутого агентства в городе. Тебя Золотов считает очень перспективной, а за ним этого давно не водилось. Думаю, ты просто еще не поняла, что стоишь большего. Когда ты поймешь это, все потянутся за тобой.

Вася не успела ничего ответить. У Громова зазвонил телефон, и на экране проявилось изображение очень миловидной шатенки с мягкими чертами лица. Винс почему-то реактивно вздрогнул и отвел взгляд.

– Жена что ли? – вдруг улыбнулась Василиса.

– Ну, да, – нехотя признался Винс. Он давно привык к тому, что гражданский брак все равно позволяет использовать привычные статусы. Конечно, жена. А как ее еще назвать?

– Ну так ответь? Чего сидим, кого ждем?

– Прости, – зачем-то оправдался шеф, – Да? Да… Готовь. Не знаю, не думаю. Все, целую, пока-пока.

– Громов, – Вася положила голову на руки и по-кошачьи внимательно посмотрела ему в глаза, – Ты когда начнешь меня понимать? Я не ревную тебя. Тем более, к тем, кого ты любишь. Потому что я тебя тоже очень люблю. Только не говори, что это глупости. Я и Золотова уже люблю. Но по-другому. Понимаешь?

– Все я понимаю. Мы вампиры, нам это необходимо.

– И я давно подозревала, что ты семейный человек, у тебя в ауре чувствуется что-то такое… домашнее. Ты ведь папаша, да?

– Десять лет уже как.

– Ну вот. Значит, я права. Доча, да?

– Угу. Откуда такие познания?

– А фиг знает, интуиция, наверное.

– Скорее, это чисто женская черта.

– Может быть. Так вот, я к чему. Ты иногда боишься меня.

– Порой ты ведешь себя так, как будто я чуть ли не твоя собственность.

– Ты мое любимое начальство. И ты все неверно понимаешь. Мне просто дико не нравится, когда ты нянчишься или в своем дипломатичном тоне общаешься с недостойными людьми. Которые тебя не уважают и не ценят, или которые просто ну…

– Тебе лично неприятны по тем или иным причинам.

– Да, как-то так. Ну просто я чувствую, когда люди к тебе… не совсем расположены. И мне это не нравится, точнее, не нравится, когда ты с ними цацкаешься, а они морды кривят. Так и хочется врезать от души! Ты сам сказал, что дашь по морде тому, кто меня обидит. А я что, хуже?

– Вася. У нас такая работа, мы должны будем подстраиваться под людей, какими бы они ни были занудами, уродами или придурками. Иногда, потому что это клиенты, которые платят деньги, иногда это важные люди, которым многое можно простить и позволить.

– Понимаю, – вздохнула Василиса, – но иногда поревновать можно?

– Иногда можно, я тебе скажу, к кому можно. Окей?

– Договорились.

– Ладно, поехали по домам, радость моя. Меня дома в последнее время почти не бывает.

– Угу, а у меня кошка соскучилась уже…

– Все будет хорошо, верь мне.

Громов сам не верил в то, что "все будет хорошо". Он склонялся к мысли, что все хорошо только в раю. А в жизни обязательно бывает какая-то пакость. Но говорить об этом вслух не стал. Плюс он, наконец, стал понимать кое-что в характере своей негаданной ученицы. Ее удивительная откровенность и еще более оригинальное отношение внесли определенную ясность во многие ситуации. По крайней мере, теперь можно было что-то понять и направить в правильное русло. Разве что чересчур быстро события развивались. Как будто какая-то высшая сила торопила их пройти путь становления высшего вампиреныша за кратчайшие сроки. Как будто не без году неделя знакомы, а полжизни. Ощущение странное, но неопасное. В принципе, судьба частенько подкидывает странности. Да и само существование энергетических вампиров – тоже, знаете ли, не научно обоснованная концепция. Что зря размышлять и философствовать? Принимай жизнь, как есть. А дальше будь что будет.

Переезд в Москву прошел спокойно. Илона, Толик и Славик прибыли в первопрестольную. Знакомство с хозяйским наследником оказалось не таким уж страшным, как могла себе представить Илона. Это был не классический "золотой ребенок", привыкший к тому, что все вокруг исполняют его мельчайшие капризы. А вполне самостоятельный, хотя да, избалованный вниманием и звездностью молодой человек двадцати с лишним лет от роду, неплохой породы и недурного вкуса.

Обитало "дитятко" в отдельных покоях с персональным санузлом и кухней на втором этаже. Квартира была двухъярусной пятикомнатной элиткой. На первом этаже размещалась обслуга и охрана. То бишь, питерская троица плюс домработница, молчаливая восточная женщина, никогда не совавшаяся в какие бы то ни было дела хозяев, и столь же малозаметный водитель, он же охранник.

Артемий занимался тремя вещами – записывался в студии, трахался и сидел в социальных сетях. Дружеских тусовок дома не одобрял (потом хрен выгонишь этих пьяных ублюдков). На гостевых посиделках бывал по мере необходимости и, несмотря на репутацию безбашенного балагура и дебошира, вечерами (пока не приезжала очередная мамзелька) с упоением ковырялся в каких-то железках и проводках, мастеря невероятные девайсы. В общем, причин для беспокойства по поводу его морального и физического состояния не было.

Посему, Илона рискнула спросить у Толика, за каким чертом они приперлись. Компьютерщик, немного смущаясь, попытался "разложить карты":

– Артемий не заигрался в шоу-бизнес. Его мечта – собрать крупнейший клуб Москвы, это, конечно, хорошо. Но бесконечно ждать с моря погоды нельзя. В Москве закладывается объект, и ему сейчас самое время оказаться внутри этой работы, возглавить фирму, что называется, с первого кирпича. Врасти корнями в собственную компанию. Александр Федорович допустил серьезную ошибку – не дал ему вовремя возможность осуществить, в принципе, безобидную мечту. И Артемий показал когти. Он заключил контракт с продюсером, который пообещал ему этот концерт.

– Ну и в чем беда? Продюсера жалко стало? – встряла Илона.

– Нет. Но тебе говорили, чем кончился тот разговор. Сколько потом дерьма разгребли большой лопатой! У этой их конторы оказалось очень хорошее прикрытие. Если тебе о чем-то говорит название компании "Ди-Эн-Трей", то можешь себе представить размах бедствий. Это крупнейшая звукозаписывающая фирма, которая очень заинтересована в том, чтобы наш мальчик в ближайшие года два отработал сполна свой контракт.

– Ну и договорились бы по поводу выплаты неустойки, в чем проблема-то? – удивилась Илона. Решение вопроса в таких мощных кругах лежало на поверхности.

– Во-первых, проблема в том, что уперся сам Артемий. А нужно, чтобы он не из-под палки вошел в руководство фирмы, а осознал бизнес, как собственный.

– Опять же, пускай. В чем проблема? И зачем вам тут отряд экстрасенсорного реагирования?

– Как бы тебе объяснить, – замялся Толик. – Я при начальстве не особо мог такие вещи корректно объяснять. Сейчас по привычке пытаюсь не говорить лишнего, вам хорошо известного и понятного. Не будем играть в прятки, мы все прекрасно знаем, кто есть кто.

– Ты по существу, а? – зевнула Илона.

– Окей. Артемий – стихийный энергетический вампир. И свой контракт с "Ди-Эн-Трей" он получил благодаря кхм… связи с Анной Павловной Преображенской, генеральным директором компании. Однако, Артемий – талант все-таки стихийный. Поэтому, вдохновившись один раз, Анна Павловна поняла, что Тема не всегда может по заказу выдавать ту энергию, которую она в нем увидела. Но она сама в этих вопросах разбирается плохо. Не верит в вампиров и энергопотоки. Для нее имеет значение только необходимость организовать ряд концертов и успешную отбивку финансовых средств. По этой причине она обратилась в компанию GEM, которая и специализируется на таких "молодых талантах". Они посмотрели Артемия и пришли к выводу, что вполне возможно сделать из него хороший проект. Однако, запросили совершенно непосильные условия. Дело в том, что во время одного из стихийных проявлений инкубических способностей Артемий умудрился уговорить своих продюсеров на заранее убыточный для них контракт, включавший концерт в Арене. И, насколько я знаю, последняя информация говорит о том, что GEM все-таки будет заниматься проектом.

– Какой у них интерес?

– Я сейчас к этому приду, – Толик закопошился в файлах ноутбука, – Тут история давняя и весьма запутанная. GEM давно сотрудничает с "Ди-Эн-Трей", но в основном по мелочи, серьезных проектов они пока не запускали.

– Ближе к делу! – рявкнула Илона.

– GEM – вампирский клан Валерия Золотова. Артемия просто так не отпустят, он им нужен во всей красе. Арена – это будет нереальный эмоциональный прорыв! Это не просто три тысячи сопливых мокрощелок, которые пару часов повизжат при виде Темки! – окончательно взбесился Толик, – Это полноценная атомная реакция! Компанию GEM возглавляют два сильнейших вампира, которые держат в своих руках поставки трансформы. А у Темки, в смысле, у Артемия, очень сильный потенциал. Если он соберет этот свой клуб – при должной атмосфере и поддержке вампиров выплеск энергии в зрительном зале будет колоссальным! Они получат запас на десять лет с гаком, либо готовый контейнер для поставки в Амстердам через соседний клан, который давно промышляет травкотуризмом! У них там все завязано от и до! Короче, они его не отпустят.

– Да уж, – капитан Меркулова рассеянно посмотрела на истерзанный листок и бросила его прицельно в корзину. – Но откуда такие познания о тайных планах какого-то Золотова?

– Это не познания.

– Это версия, – кивнула Илона. – Впрочем, ее можно принять за рабочую.

– Более того. Я проанализировал некоторые обрывочные данные, касающиеся ряда наших неприятностей. Которые случились во время разговоров с "Ди-Эн-Трей" относительно отступных и перекупки концерта. Есть определенные подозрения, что тут сам Тема постарался. Но еще одна мысль у меня мечется в сторону того, что GEM был заинтересован в крупном проекте достаточно давно, и что они бы рано или поздно его получили. Просто наше вмешательство спутало им карты, а потом они благополучно переиграли ситуацию под себя. Скажу, что этот их Валерий Золотов без преувеличений гений. Создать такую комбинацию – чтобы получить бюджет на концерт, продав его тем людям, которые фактически должны на нем заработать! И помимо прочего навариться на дармовой энергии, которую превратят в трансформу и продадут!

– А можно конкретнее, что за неприятности были в Питере? – заинтересовалась Илона. – Я слышала об этом, что было выяснение отношений, но можно конкретику?

– Отец Артемия предложил "Ди-Эн-Трею" отступные за расторжение контракта. Они согласились. А потом в течение буквально нескольких дней у нас случилась череда странных совпадений. Налоговый несвоевременно пришел, секретарша пролила кофе на костюм делового партнера… В общем, много чего. И все, кто был причастен к этим "случайностям" – все они так или иначе отметились во внутренней тусовке вампиров и ведьм.

– Все же, откуда такая обширная информация, Анатолий? – Илона страдала от скуки и лишнего любопытства, Толик покрывался холодным потом, понимая, что его с минуты на минуту попросту раскусят. И сдадут начальству как соучастника нехитрой, но потому особо эффективной аферы. Ему самому было интересно оказаться в среде вампиров. И кто за язык тянул говорить лишнее? Вот ведь, послал Михалыч ему на голову эту ментовскую шкуру…

– У меня есть некоторые связи в Москве и Питере, – уклончиво ответил Толик и улыбнулся, – Ну, неважно, кто это сделал. Сам Темка, или джемовцы помогли. Сейчас вампиры заинтересованы в том, чтобы осуществить полновесную раскрутку Артемия, собрать "Арену", устроить там массовый энергетический выброс. А после этого Артемий, скорее всего, развоплотится. Он просто не выдержит. Потеряет свои способности, перегорит. Золотов никогда не щадил людей. Если он поставил перед собой цель – средства неважны. Он мыслит очень большими категориями, поэтому даю девяносто процентов вероятности, что Артемия он закроет. Развоплощение похоже на инвалидность. Говорят, что после этого многие просто не могут жить дальше. Смотря сколько лет человек пробыл инициированным вампиром, осознавал свои способности, развивал их и понимал, кто он такой. Многие не могут потом смириться. Не находят себе применения в другой жизни.

– Артемий давно в теме?

– Давно. Достаточно давно, чтобы волноваться на этот счет.

– Плохо! – мрачно вздохнула Илона, – Потому что пес с ними со способностями, но нам всем прекрасно известна судьба таких несчастных, которые на пике своей славы осознают, что больше не могут чувствовать этот немыслимый кайф – управления толпой, поток энергии, идущий в зал и из зала. Вампиры выжмут его досуха, соберут богатый урожай, оставив Темке только человеческую суть. И… да, ты прав. Максимум, год-полтора гастролей на инерции славы… А потом он просто не переживет этого. Мало кто мог адаптироваться после такого. Очень большие шансы того, что он просто сопьется или еще хуже.

– Возможно, мы неправы. Может, он как раз завяжет с музыкой и углубится в бизнес. Развоплощение опасно для тех, кто с головой ушел в креатив и не видит для себя другой жизни. В сорок лет начинать с нуля новую карьеру – проблематично. В принципе, у Темы есть все отходные пути. На этот счет не стоит особенно волноваться. Я так думаю.

– В любом случае, мы должны выяснить намерения кровососов до того, как случится что-нибудь непоправимое.

– Да, – снова кивнул Толик. – И еще кое-что.

– Что еще? – нетерпеливо вскинулась Илона. Ее утомил разговор.

– Ирччи. Они сами по себе опасны. Плюс распространяют редкостной гадливости наркоту, чернуху. От нее хуже чем от героина, ни один врач не вылечит.

– То есть, мы имеем дело с замечательной ситуацией – вампиры с их проектом, плюс ирччи – абсолютно непонятно, откуда взявшиеся и неизвестно чего добивающиеся. Что нам-то делать надо?

– Во-первых, присутствовать по возможности рядом. Везде. Темины продюсеры не имеют ничего против. Формально Славик и ты являетесь телохранителями и администрацией. Концерт, если уж такова воля судьбы, должен состояться. Себе дороже пытаться еще раз его предотвратить, – сморщился Толик, – Но! Если бы отцу Артемия была нужна только охрана для Темы, я бы нанял простых боевиков. Илона, ты должна понимать – с нас реально шкуру спустят, если что-то случится. Бухать он пусть сколько угодно бухает. Даже травку пусть курит, черт бы с ним, он мальчик разумный, свою меру прекрасно знает. Но как хотите – оградите его от любых тяжелых наркотиков, и упаси вас бог, проворонить эту черную дрянь, которую привозят ирччи. Не просто шкуру спустят. Кишки на кулак намотают. И в задницу засунут.

Почему-то эта угроза Илоне не показалась гротескной. Видимо, потому что Толик не просто знал. Он видел, как это делается.

Поэтому серьезность задачи была осознана в полной мере.

Плохо одно – объяснить всю эту нелепицу серьезным бизнесменам, в том числе, Курину-старшему, да хотя бы Толику, просто невозможно! Они приставили к наследнику двух бойцовых псов и одного аналитика, чтобы проконтролировать его пребывание в первопрестольной. И с большой натяжкой соглашаются немного поиграть "в экстрасенсов". А ведь даже не понимают, какие силы затрагивают, и в какое болото их окунают по самые уши!

И хрен куда они денутся теперь с этой подводной лодки. Фактически, можно смело писать завещание…

– Да уж, – Илона прокрутила в голове ситуацию и пришла к выводу, что теоретически знает о деятельности энергетов. Но практически не представляет, как осуществить необходимые действия. Как физически оказать хоть какое-то противодействие в данной ситуации. Глупая и безвыходная она, эта ситуация!

Следующее производственное совещание произошло ближе к вечеру, когда вернулся Славик. Он пропадал полдня в поисках хорошего тренировочного зала. Толик снова включил менторский тон и принялся вещать на свою нехитрую аудиторию:

– Сперва постарайтесь не отсвечивать слишком сильно, не прите на рожон, обживитесь в тусовке, – напутствовал Толик, – Я неплохо завязан кое с кем из этой шайки. Как вы можете видеть, информация у меня очень свежая и из числа той, которую не публикуют на официальных сайтах. Но соваться в самое пекло с претензиями пока рано. Потритесь рядом, примелькайтесь. А затем под благовидным предлогом постарайтесь познакомиться либо с высшим руководством "Джема". Либо с самим Золотовым, либо с его заместителем, Винсентом Громовым.

Илона только привстала, чтобы не отсидеть ногу, и едва не упала, потеряв равновесие. Что за черт? С каких пор она перестала контролировать себя? С тех пор, как прошлое стало возвращаться к ней таким вот паршивым образом!

Последним человеком, которого она вообще хотела видеть или как-то вспоминать, был обладатель редкого имени Винсент Громов.

Тем временем, неугомонный Толик продолжал:

– Анна Павловна Преображенская, дама хабалистая, но не стервозная. Поорать, нахамить, разнести в пух и прах кофточку из прошлогодней коллекции – это она может. Илона, ты с ней еще не встречалась. Поэтому предупреждаю сразу, чтобы ты не вздумала вспылить и по привычке ей нахамить. А то еще хуже. Завтра ты познакомишься с мадам Преображенской лично. Заодно аккуратненько присмотришься к Громову, он как раз обещал заехать на студию, послушать Тему лично. Так что, завтра день будет насыщенным.

Илона окончательно растерялась. Не в силах справиться с накатившими эмоциями, она коротко тряхнула головой, вылетела из комнаты и убежала в темную кухню.

А потом, несмотря на предстоящую "насыщенность дня", послала всех к чертовой матери и позволила себе невероятное – в глубоком одиночестве напилась, как последняя свинья. Слава богу, никто не видел.

Эти воспоминания уже давно полагалось забыть и растереть, но почему-то так и не получалось, будто что-то липкое держало их в голове, не давая ни уйти, ни смениться чем-то более весомым.

Винсент не обижал ее, и даже не испытывал на ней своих способностей инкуба, которые, как выяснилось, у него проявились очень даже неплохо.

Он не сказал, что не любит, не хочет, не будет. Он просто всем своим видом показал, что видит спутницей своей жизни другую.

Он благосклонно воспринял ее порыв и желание сблизиться, и мягко отстранил, стараясь сохранить и лучшие чувства, и должную дистанцию. Все произошло настолько спокойно и по-джентльменски, что ей не в чем было его упрекнуть, и ей не на что было обижаться. Просто не сложилось, не получилось и не срослось, просто не судьба. Такое бывает сплошь и рядом, и практический анализ ситуации вкупе с беспощадным разумом подсказывали, что это даже к лучшему. Ведь их встреча была чистой случайностью на нейтральной территории Белого моря, куда он приехал за два месяца до свадьбы. А дальше каждый поехал своей дорогой, и их пункты назначения разделяли тысячи километров. У каждого была своя жизнь, увлечения, пожелания, мечты – настолько различные, что количество точек соприкосновения можно было легко свести к нулю….

Но одно делало их самыми близкими людьми – оба они на территории Белого моря, в заповедной земле, чувствовали одно и то же, то, что было неподвластно всем остальным участникам туристического маршрута для любителей шаманской старины. Они обладали сверхспособностями. И тогда оба еще не понимали, с чем их столкнула жизнь, как с этим сосуществовать и как применять. Они только учились понимать самих себя, и на Беломорье их потянуло желание найти ответы на вопросы.

Они оба чувствовали ауру моря и заповедной земли, оба видели одинаковые сны, и… это их сблизило. Но ровно на столько, сколько длилось пребывание в туристическом лагере. Дальше каждый должен был ехать своей дорогой и жить своей жизнью. У Илоны была полная приключений и нервов работа в органах, а Винс мечтал открыть свою контору по продаже чего-нибудь неподвластного оценке и делать деньги из воздуха, полагаясь исключительно на свое обаяние и коммерческое образование.

Илона обожала свой мрачный, но такой притягательный Питер, а Громов не мыслил своей жизни без вечно суматошной, забитой пробками и чурками Москвы.

Разум подсказывал – хорошо, что все завершится так же стремительно, как началось. Им не придется мучительно выдумывать, кто первым сорвется с насиженного места и рванет вслед за возлюбленным, преодолевая беспощадные тысячи километров. Им не надо будет думать о том, как найти компромисс между столь непохожими характерами и столь едиными чувствами. Их безумное сходство и столь же ужасающее различие, вся эта диалектика единства и борьбы противоположностей! Это ж уму непостижимая череда препятствий на пути к нормальной жизни двух людей, никак не подходящих под привычное общественности понятие "пара".

А они были не просто разными людьми – разными вселенными, на мгновение столкнувшимися на какой-то неведомой орбите. Дикий взрыв невыносимых эмоций, – и снова каждый вернулся на свою траекторию полета.

Илона молча напивалась, прикуривая одну сигарету от другой. Хотя вообще не курила, но сейчас безумно хотелось.

"Как объяснить ему? Как сказать?… Что это была ее первая серьезная страсть, от которой она сошла с ума? И что его невероятное обаяние, плюс вся эта энергетика Белого моря вдруг сыграли ту роковую роль, которая заставила забыть обо всем, выкинуть из головы всю прошлую жизнь и с первозданной радостью подчиниться его воле, его рукам, его пожеланиям…. И мне это, черт побери, понравилось! Я ведь только с ним впервые поняла, что со всем своим своенравным характером ощутила себя эльфийской принцессой! Ему было позволено играть чувствами и телом так, как ему хотелось".

Илона понимала разумом, что Беломорье скоро закончится, и надо выбрасывать из мозгов этого красивого, умного и такого недоступного парня. Но как она не хотела его отпускать!

Разумом она понимала, что не сможет бросить все ради него. А он не сможет бросить все ради нее. У каждого своя жизнь, и его ждет судьба нормального взрослого человека – семья, свадьба, дети, любовь.

Она не поедет за ним в эту пошлую, пропитанную смогом Москву. И не бросит свою работу. Потому что не видела в грозовых глазах даже намека на любовь. Интерес, доля страсти, уважения… но не любовь.

И ей было обидно до жути – ведь это был единственный мужчина, который умудрился увидеть в ней не только симпатичную девушку – он был таким же, как она!

Илона безумно хотела снова оказаться в его объятьях, видеть его каждый день и каждый день понимать, что она не одинока в своем ощущении необычности… А еще хотела, чтобы он срывал с нее одежду властным жестом повелителя, знающего, что сильная и непрошибаемая железная леди подчиняется его приказам.

Понимала, что не сможет никаким способом удержать его возле себя. Разумным способом не сможет. И поступила, как сумасшедшая. Не думая о том, что творит, не заглядывая в будущее, как умела это делать. Она отказалась от просмотра вероятностей, потому что не хотела их больше видеть. Она хотела Громова.

И в последнюю ночь на Белом море провела дикий, невероятный обряд, в который еще сама не верила, но понимала, что магия заповедной земли поможет ей.

Они разъехались по разным городам, и еще месяц Илона участливо позванивала, интересуясь исподволь, как дела. А на самом деле замирая каждый раз, когда он делал свои любимые паузы между фразами. И ждала, что он скажет "приезжай ко мне, я не могу без тебя жить".

А через месяц реальность, в которой живут люди, доказала, что никто не будет утирать обиженным сопли розовым платочком, что никто не бросится с копьем наперевес спасать веру в романтику и сумасбродную ведьму, рискнувшую пойти наперекор судьбе.

Реальность слишком жестоко напомнила, что нельзя вмешиваться в чужую жизнь в угоду своим прихотям.

Несколько дней Илона была в командировке, и, когда позвонила Винсу, услышала незнакомый женский голос. Сначала хотела бросить трубку, а потом решила, что нет ничего критичного в том, что она просто звонит ему. Кем бы ни приходилась ему та, другая.

Та другая была просто арендатором.

Винсент сдал квартиру и уехал в неизвестном направлении.

Илона не знала подробностей этой истории. Не знала о том, что в ночь перед свадьбой Громов вдруг почувствовал омерзительное чувство ненависти к своей будущей жене, что в приступе безумия позвонил ей и сказал, что все отменяется, что он уезжает и знать не хочет ни о каком ребенке, который еще непонятно от кого заделан.

И что наутро, придя в себя и вспомнив все, произошедшее будто не с ним, но услышав по телефону голос несостоявшегося тестя, в мрачных тонах поведавшего о том, кем является господин Громов, понял, что это произошло на самом деле.

Что, казалось бы, налаженная жизнь с большими планами на будущее раскатилась сухим горохом по полу.

Через три дня Винсент Громов исчез из города, не в силах понять, что с ним случилось.

А через год она узнала, что Винсент вернулся. Он совершенно случайно попался ей на глаза – и снова на нейтральной территории – в Костроме, куда их обоих занесло по рабочим делам.

Они даже не посмотрели друг на друга. Или каждый сделал вид, что не узнает и не помнит.

Как все-таки жаль, что уникальная способность видеть вероятности, которой Илона так гордилась на заре своей карьеры, внезапно исчезла примерно через год после Беломорья… Осталась только возможность порой "видеть", если очень сильно напрячься. Эх, если бы она знала, чем кончится разговор с Перфиловым и поездка в Стрельну, взяла бы больничный.

Поэтому она молчаливо напивалась и думала о том, что навсегда обречена остаться внутри своей скорлупы, вне которой существование уже немыслимо. Она хотела поскорее привыкнуть к мысли, что надежда – это слово, которое, может быть, и не умирает, но живет в состоянии глубочайшего коматоза, не способного к полноценной жизни. Иначе она просто не справится со своими чувствами, когда снова увидит его. Того, кого больше всего мечтала забыть, и кого больше всего хотела снова увидеть.

Илона допила коньяк и, затушив очередную сигарету привычно властным жестом, заставила себя расправить плечи и поставить будильник на традиционные семь-ноль-ноль.

Завтра снова будет рабочий день, наполненный встречами, язвительными ответами на его провокационные вопросы, фальшивыми улыбками, интригами и волевыми решениями.

Воспоминания о встречах с Винсентом, нарушивших все сложившиеся привычки и устои, должны, просто обязаны обратиться в прах. В полустертое, полузабытое нечто, которое не должно, не имеет права так больно ранить своей необратимостью, неповторимостью и неизбежностью.

Глава 10.

"Как становятся вампирами?…

Пожалуй, пора ответить на этот вопрос. Чтобы стать энергетом, надо пережить собственную смерть. Переступить через грань, за которой душа отделяется от тела. И вернуться обратно.

Но что такое – пережить смерть? Я не задумывалась об этом, пока не поняла – это не просто выжить в экстремальной ситуации. Нужно пройти ее, преодолеть, решить мега-сложную задачу. Прочесть "Улисса" Джеймса Джойса от корки до корки. Разгадать загадку Эйнштейна, которую способны понять только два процента живущих на Земле. А после этого попробовать вернуться к детским играм в песочнице, тем самым, которым когда-то посвящался целый день во дворе. Куличиков можно налепить, совочек у соседа отобрать. И еще раз попробовать – получить от этой игры удовольствие или разреветься изо всех сил от неутолимой обиды за то, что мама потянула за руку домой. Получается?

Пережить смерть – значит получить иммунитет к человеческой жизни. Ты становишься нечувствительным к тому, что раньше вызывало целую бурю эмоций. Как говорится, кто в армии служил, тот в цирке не смеется. Все, что не может войти в сравнение с пережитым, начинает казаться мелочью жизни и не производит впечатления. Наступает эмоциональная тупость, прорвать которую может только нечто сверхъестественное.

Энергетические вампиры – это те, кто испытал нечеловеческую боль, ужас, страх, абсолютное отчаяние. Запрещенные, невероятные резервы организма открываются только тогда, когда исчерпаны все средства… И когда безносая маячит своей косилкой перед глазами…

И после этого уже нет возврата к прежней жизни. Когда переходишь ту грань, за пределами которой будешь существовать всю оставшуюся жизнь. Соображаешь однажды, что твой порог моральной боли становится слишком высоким. А жизнь – примитивной и скучной.

И простые люди в наших глазах становятся похожими на детей – они так искренне плачут, когда расстаются с кем-то, считая, что жизнь кончилась и пора в монастырь. Они так забавно бунтуют и машут руками, когда напиваются в стельку. И так отчаянно тискают в грязных пальцах лезвия бритвы, пытаясь хотя бы кончиком языка лизнуть холодные пальцы смерти. Они лезут в экстрим, ломают руки-ноги, не понимая, зачем это делают. Для них это попытка похвалиться друг перед другом, "выкатить яйца перед всеми". Они женятся и рожают детей, потому что так принято в обществе, а не потому что для этого есть разумный повод. Они работают на ненавистной работе, мечтают о выходных, как о манне небесной, и об отпуске – как о путевке в долгожданный рай.

Переживший смерть, никогда не станет делать всего этого.

Тот, кто осознал, насколько близким может быть финал собственной, казалось бы, такой долгой жизни, больше не станет терять время на ерунду.

Нет, мы не бросаемся во все тяжкие – ибо это тоже абсолютная чушь, пытаться "прожить каждый день так, как будто он последний". Впрочем, скажу честно – некоторое время такое желание и меня тоже преследовало – через это все проходят. Мне тоже недели две просто казалось – не надышишься, не напьешься, не нагуляешься. А потом вдруг понимаешь, что и это примитивная скукота.

И через некоторое время мы становимся ленивыми циниками и эгоистами.

Нам плевать, что думают о нас в обществе. Мы перестаем работать "на бабло" и "на будущее", на карьеру и чужого дядю, которого ненавидим, но трепещем перед тем, кто платит деньги.

Мы перестаем страдать от несчастной любви – потому что нам не нужны эти драматические сцены и мнимые страдания, разбавляющие примитивность бытия еще более примитивной театральщиной.

Но не перестаем чувствовать. Просто для того, чтобы это делать – чувствовать – нужны более сильные факторы стимуляции нервов.

Вампиры сбиваются в кланы, потому что так удобнее работать – когда все, от генерального директора до уборщицы, могут без слов понять друг друга. Понять так, как не поймет дипломированный психолог. Потому что нас всех объединяет, вне зависимости от профессии и статуса, ощущение единства. И умение чувствовать так, как не чувствует более никто.

И мы работаем не для того, чтобы добыть денег на пропитание, но потому что работа приносит удовольствие. Мы любим тех, кто любит нас и тех, кто приносит нам страдания, потому что даже страдания становятся недоступны. Мы прощаемся с каждым, кто не разделяет наших чувств и высоких отношений. Можем проваляться все выходные на диване, а можем совершить кругосветное путешествие, выискивая немыслимую экзотику в третьем мире.

Мы играем в экстрим. Потому что только на грани смертельного риска можем снова достичь должного уровня адреналина. Той планки, которую однажды себе задали.

Энергеты соблюдают собственную корпоративную этику выживших. И нечасто заводят отношения с людьми. Не потому что мы считаем себя выше. А потому что по-другому скучно. Выслушивать каждый день театральные сцены, скучно смотреть на примитивные "брачные игры земных обитателей", которые наивно полагают, что вшивая норковая шубка стоит трех истерик, а величайшее горе – это то, что дуре-Лариске муж подарил "Мерседес". Скучно сидеть в офисе, протирая штаны. Смотреть на часы, дожидаясь заветного числа 18-00. Мы ищем большего и живем большим.

После того, как меня инициировал Громов… не сразу, наверное, как-то исподволь, незаметно, день за днем – но я стала меняться. Все произошедшее в моей жизни обретало иной смысл, объяснялось, рождало кучу новых вопросов и заставляло пересматривать привычные истины.

Сначала было безудержное, просто немыслимое пьянство. Драки. Нежелание разговаривать с кем бы то ни было, кроме Винса и Золотова. Мне казалось, больше никто не понимает меня и не сможет понять. И кому я могла объяснить то, что узнала? Про хасты, потоки и энергетику? Про то, кто такие менталы и физики?

Потом спасала работа. Она и сейчас спасает. Незаметно для себя становишься трудоголиком и психопатом. Сублимацию, кстати, не Фрейд придумал, а явно кто-то из наших.

Учитывая пробудившиеся способности, мне не терпелось испытывать себя на прочность. Работать на износ, решать непосильные задачи, включая такие уровни мозга, что обычному человеку просто незнакомы. Учиться, познавать каждый день новые и новые грани жизни.

Мне сказали, что я стала бесчувственной скотиной. Что этот эгоистичный циник Винс на меня плохо влияет, я забываю "старых друзей". На что я резонно ответила, что старые друзья способны исключительно на утомительную посиделку в районе дачи. С сопутствующим распитием энного количества дешевого бухла из пластиковой сиськи. Ну и, возможно, к процессу добавится несколько фраз банальщины из разряда "я крутой перец, у меня самые большие яйца". А потом мне предложат "перепихнуться побырому", и я буду с ужасом вспоминать, как по грязному матрасу весело скакали ошалевшие клопики…

Я не стала бесчувственной. Скорее, толерантной. Повысились дозы, необходимые для того, чтобы заставить меня снова страдать, любить, переживать, желать или чувствовать боль. Но я не перестала чувствовать – просто сложнее было достичь того уровня, на котором меня "пронимало".

И, если честно, то поначалу я не понимала, почему Громов так скептически презрительно относится к радостям жизни, которые я еще пробовала на вкус в начале карьеры – к походу на какую-нибудь модную клубную тусовку или, как мне казалось, блестяще отработанному контракту на сотню тысяч. Обижалась и ненавидела его, считала заносчивым мордоплюем.

А потом поняла – он уже десять лет как вампир. Я за какие-то считанные месяцы растеряла всех старых друзей, выбросила море вещей, которые раньше бережно хранила, забила на половину занятий, которые считала неотъемлемой частью своей жизни. И стала свысока посматривать на копошащийся где-то внизу муравейник человеческих жизней и эмоций.

Каков же уровень того, кто уже десять лет живет в таком режиме – постоянного поиска новых впечатлений и постоянного бытия за гранью разумного восприятия?

Мне стало стыдно за то, что я фактически предлагала ему снова присесть в песочницу и налепить со мной куличиков. Он был настолько дипломатичен, что порой изображал доброго и любящего папу. Который с удовольствием возится с маленьким ребенком (ему не привыкать к этой роли), но ведь дети должны когда-нибудь взрослеть и радовать родителей новыми достижениями?".

Цит. Василиса Орлова, "Энергетические вампиры. Теория. Практика. Работа". Изд-во "GEM".

– Она меня скоро с ума сведет! – почти сорвался на крик Винсент. Валерий скривился. Он не любил, когда в его кабинете повышают голос.

– Что тебе не нравится?

– Она же неугомонная! Нескончаемый драйв, желание постоянно где-то носиться, что-то делать и очень, очень громко разговаривать.

– Уволь ее нафиг, и дело с концом.

– Зачем? Это хорошие качества для фандрайзера, и ты видишь, каков результат. Но все это прекрасно работает там, где должно работать. На большой тусовке. Когда вокруг столпотворение и дикий ор на общем фоне. В офисной обстановке такое стихийное бедствие напрягает.

– Отправь на очередную тусовку, и пусть себе носится.

– Было бы куда отправлять. Сейчас как раз вообще ничего нигде нет. Она, видите ли, скучает. Нормальные люди только рады поволынить. Сидят в интернете или в пасьянс играют. А этой неймется. Каждые пятнадцать минут прибегает ко мне в кабинет. То чайку попить, то что-нибудь сильно важное спросить, то просто посидеть в монитор попялиться.

– Ко мне она не прибегает.

– Ты ее еще можешь куда подальше отправить. А мне природная дипломатия не позволяет прекратить это безобразие мановением королевской руки. Но и терпеть бесконечный ураган страстей уже никаких сил нет.

Золотов хорошо видел, что напарник держится на последнем издыхании. Умиротворенной натуре уже поперек горла встало ожидание конца дня. Вася соблюдала идеальный нейтралитет за пределами рабочего времени – хоть потоп, хоть мировой апокалипсис, она никогда не звонила Винсу после работы и не беспокоила его за пределами бизнес-движухи. И уж тем более, никогда не проявлялась в выходные. Но сейчас был другой случай. Рабочие будни, но выставок, форумов или конференций, куда можно заслать "бешеную табуретку", на горизонте не наблюдалось.

– Я подумаю, что можно сделать, – пообещал Золотов.

И к обеду придумал. Позвал Громова.

– Вообще, Винс, проблема только в том, что ты не можешь убедительно рявкнуть на нее и прекратить бесчинства.

– Не могу. Это будет истерика и неделя саботажа.

– Нет, это вы, уважаемый коллега, размякли морально и совсем нюх потеряли. Коли позволяете всяким там недорощенным фандрайзерам так над собой изгаляться.

– Что ты говоришь! – разозлился Громов.

– То и говорю. Ко мне в кабинет она, конечно, тоже не входит. Она сюда влетает с традиционным шумом, но хотя бы только по делу. Или по тому вопросу, который она считает дельным. Так что, бери себя в руки и учись работе с персоналом лучше.

Громов от такой отповеди офонарел. И устроил натуральную истерику. Суть выступления сводилась к тому, что энтузиазм и бурную энергию сдерживать нельзя, ибо пробивные качества и ценятся больше всего в сложной профессии фандрайзер. И Вася пускай, конечно, остается сама собой. Потому что без зазрения совести врывается в любое незнакомое место, за пять минут знакомится с высокопоставленными лицами и обращается ко всем на ты, считая это очень логичным – человек же в единственном числе, не правда ли? Причем, в ее исполнении это подкупает настолько, что даже маститые генеральные директора и собственники заводов спокойно раздают визитки и позволяют на следующий день перезвонить, чтобы назначить встречу. И, если сейчас запретить ей быть такой, если начать наказывать за уникальную непосредственность, назавтра она не сможет столь же раскрепощено подходить к потенциальным клиентам. Но! Можно просто придумать, куда отправить это счастье со всеми талантами на пару дней?

Золотов, сам будучи темпераментным мужчиной, на истерику Винса смотрел с любопытством. Ему нечасто доставалась сомнительная честь видеть подобные экзерсисы. Но решил все же не мучить коллегу.

– На самом деле, я уже определил, куда ее девать. Три дня в офисе будет гарантированная тишина. Потому что твое стихийное бедствие вообще окажется за МКАДом.

– И что оно там делать будет?

– Ну так, займется кое-какой полезной работой. Я созвонился с одним своим коллегой, отправлю твою ученицу в "почетную ссылку". Отрядил в качестве "сопровождающего группы иностранных артистов". По сути, должность сводится к прозаическому принеси-подай-иди-нафиг-не-мешай. До понедельника ты ее не увидишь и не услышишь. Вообще, по-моему, твоя деятельная ученица вполне может совмещать свою работу и обязанности админа на площадках. Думаю, у нее прекрасно получится. Но эксперименты я буду ставить не на своих проектах. Пускай помогает нашим дорогим друзьям. А я потом отчет внимательно послушаю. О том, насколько довольными будут заграничные артисты.

Громов прикинул в уме предложение и счел его удовлетворительным по всем фронтам. Васю в дни "офисной тоски" действительно можно было отправлять на организацию фотосъемок, концертов и прочих суетливых мероприятий. И в кабинетах тишина, и на площадке польза.

В идеальном плане не учитывалось только одно "но": группой артистов, которых требовалось сопроводить по курсу Москва-Рязань, оказались легендарные немцы Destruction. Лидер которых, двухметровый гигант Шмиер, был давней неразделенной любовью Василисы.

Последнее уточнение Золотов получил, когда на него обрушился штормагеддон восторженных воплей, междометий и матерщины. Вася как оглашенная носилась по кабинету начальника, поминая всех предков до пятого колена и вознося благодарности "великому и полезному богу всех вампиров, который услышал ее молитвы и ниспослал ей знакомство с живым Шмиером".

Валерий удивленно пялился на эту катавасию и пытался понять, что происходит вокруг. Громов закатывает истерику, Вася оказывается давней поклонницей каких-то немецких алкашей. Зато теперь понятно, почему коммерческий директор "Джема" так рьяно жаловался на излишние посещения своего кабинета. Василиса шумела хуже аэродрома.

Впрочем, все. убежала уже. Пару дней офис будет жить в относительной тишине и дзене. А потом выходные, и еще два дня Громов будет наслаждаться единением с природой и кем-нибудь еще по своему разумению. К понедельнику будет огурцом. А Вася, скорее всего, не отлипнет от своего горячо любимого немца, за которым ходит слава отъявленного дебошира и алкоголика. Так что, скучать никто не будет.

Интересно, кто из них в понедельник явится в офис вовремя?

Счастливую Васю официально познакомили с организатором концертов Женечкой. Тот оказался старым хиппарем с мордой давно не проветренного растамана. Женечка ужасно обрадовался тому, что не придется носиться в бар за пивом, переводить на английский неуклюжие шуточки девчонок-группис, бухать с музыкантами (как все поклонники натурализма организатор не жаловал этиловый спирт). И с огромным удовольствием предоставил Василисе карт-бланш на предметное общение с группой. Таковую следовало сопроводить и гостепринять в Москве и на следующий день в Рязани, после чего вернуть на базу, доставить в Шереметьево, погрузить в самолет и выпроводить в родную Германщину. Задача была сформулирована предельно четко, Женечка счел свой долг выполненным и самоустранился.

Идеальную красоту двухдневной пьянки в компании немцев чуть не омрачила внезапная неприятность: Вася настолько бодро скакала по кабинету у Валерия, что от избытка чувств крепко врезалась в стенной шкаф. В шее что-то предательски хрустнуло, а по всему позвоночнику разлилась адская боль. Но разве это когда-то было поводом для отмены безумного уикенда?

Ради красавца Шмиера стоило погеройствовать и притащиться в клуб "ХО" даже в перекошенном виде.

Благо, ехать в аэропорт встречать компанию не понадобилось. Продюсер Женечка проживал возле Шереметьева, и спокойно взял на себя обязанность транспортировать музыкантов в гостиницу на заселение, а потом в клуб на саундчек.

Поэтому Вася прибыла сразу в клуб. В бэкстейдже "Destruction" к тому моменту уже собралась компания элиты московского бомонда. Как вампирского, так и человеческого – все вперемешку. Кое-кого Василиса узнала, с кем-то она работала в компании Хрюши.

Засвидетельствовать свое почтение прославленной команде явились представители крупнейших лейблов, журналисты, знаменитые промоутеры и просто "широко известные в узких кругах" личности. Шмиер гордо возвышался двухметровой каланчой над всем этим великолепием, по-гусарски откупоривал бутылки с шампанским, щедро угощая прибывших и подавая пример, как надо употреблять сей напиток – в секретной пропорции с апельсиновым соком. Шум в гримерке стоял такой, что даже грохот настраиваемых барабанов не был слышен. Впрочем, общению это никак не мешало.

Василиса появилась как всегда эффектно: сначала встала столбом в дверях, обозревая масштаб бедствий, а потом на первых шагах споткнулась об чью-то неосторожно выставленную ногу, кувырком влетела в гримерку и приземлилась прямо у стоп Шмиера.

Тот с интересом воззрился на новую гостью.

– А ты у нас кто? – спросил он на идеальном инглише.

– Вася! – моментально отреагировала свежеприбывшая.

– Вассиа? – немец попробовал на зуб незнакомое слово. Не понравилось. – А по-другому?

– Нет! – упрямо помотала головой Василиса, – Меня зовут Вася.

– Такая маленькая и такая упрямая? – удивился гигант, помогая ей подняться. Заметил, как она болезненно скривилась, и тут же подхватил на руки, направившись в район диванов.

Вася с удовольствием разглядывала живую легенду. Мужчина был с большой буквы. Неподражаемый, бессовестно харизматичный. Инкуб, моментально определила Вася. Теперь, когда у нее открылось особое зрение, она могла определять "своих". Потому ничуть не удивилась, когда узнала, что больше половины успешных артистов – стихийные или инициированные энергеты. Шмиер был не исключением. Его обаяние распространялось по всей площади и периметру гримерки, сражая наповал даже самых стойких барышень. С таких людей в восьмидесятые ваяли образы Рэмбо, Коммандо и прочих супергероев с длинными волосами, суровыми лицами и чарующими улыбками.

На нем, как на всех вампирах, не сказывался возраст и сверхактивный образ жизни. Проекту "Destruction" екнуло уже четверть века, и разница между людьми и не совсем людьми была хорошо заметна. Шмиер был единственным энергетом в немецком трио. Двое оставшихся музыкантов были людьми. И они уже несли на себе печать изношенности, представали уставшими измученными нарзаном дядьками с морщинистыми рожицами.

Еще один миф о вампирах был рожден как раз из этой области. Эмоциональная энергия – уникальная по своей сути. Поглощая в огромных количествах этот ресурс, человек выглядит младше своего возраста, легко справляется с похмельем и стрессами, проявляет по ходу жизни множество удивительных возможностей.

Потому чаще всего вампиры оказываются там, где задействованы напрямую человеческие эмоции. И питаться удобнее, и работать. Умеешь управлять чувствами – получай за это деньги. Шоу-бизнес – лучший простор для подобных реализаций. Поклонники искренне отдают свою любовь, драйв и слезы любимым музыкантам. Причем, в таких количествах, что мало не кажется даже самым жадным. Вася мысленно порадовалась тому, что энергия эмоций не обладает калорийностью – с теми объемами, которые поглощают сильные вампиры, можно было бы превратиться в ходячий шарик на ножках.

– Это Майк, – тем временем представил Шмиер одного из музыкантов, наливая Васе шампанское, – Наш гитарист с характером мизантропа, будь аккуратнее с ним.

Майк деловито вытирал полотенцем разлитое по полу вино, покуривал собственного изготовления "козьи ножки" с характерным запахом травки. Попутно читал моральные лекции про чистоту, порядок и тишину пробегающим мимо девицам и случайно затесавшимся в компанию парням.

– А этот? – невежливо ткнула пальцем Вася в объемистого блондина с маслеными глазками.

– Маркус, барабанщик, – пояснил немец и хитро улыбнулся. Вокруг инкубов всегда толпились симпатичные девушки, а "человеческие" музыканты этим активно пользовались. Разбирали то, что не вошло в будуар лидера. В данный момент Маркус охмурял сразу двух прелестных незнакомок, чувствуя себя медведем в малиннике. В гримерку набилось порядка дюжины красоток, желающих приобщиться к великому и прекрасному.

– Давно ты? – невпопад спросила Вася, но Шмиер понял ее правильно и ухмыльнулся.

– Лет тридцать.

– И как?

– Нормально. Как видишь, все еще жив.

– И прекрасно выглядишь.

– Ты тоже будешь скоро прекрасно выглядеть. Твой учитель не говорил тебе?

– Что?

– Первый год вампиры проходят становление. Ты будешь учиться работать со своей энергией, использовать ее правильно. Сначала просто чувствовать ее. Потом контролировать. А потом уже направлять туда, куда захочешь.

– Да, может быть через год и получится. Сейчас я ноль.

– Не переживай. Все будет, – немец серьезно всмотрелся в какие-то ему одному видимые образы, – У тебя, наверное, хороший учитель. Слушайся его, наберись терпения. Потенциал у тебя просто гигантский. Если бы ты была машиной, я бы сказал, что ты внедорожник.

– Миниджип.

– Точно! У тебя очень большой… объем двигателя. Можешь много, но пока не умеешь. И учиться тебе будет сложно, ты упрямая и сложная. Но это тоже хорошо, ты достигнешь своего. Я такой же был. Ты пока даже не чувствуешь себя, просто интуиция помогает тебе делать иногда правильные вещи. Твой учитель видит это и ждет от тебя положительных изменений.

– Каких именно?

– Когда чувства направлены не на тебя, когда человек обращает свою любовь или ненависть не к тебе, ты можешь взять часть этой энергии, но только часть, она как будто рассыпана в воздухе, она не концентрированная. А когда чувство направлено тебе лично, когда человек именно к тебе испытывает нежность или презрение, симпатию или ненависть, ты получаешь от него все. И чем сильнее это чувство, тем больше ты имеешь. Понятно?

– Да.

– Вампиры поэтому работают там, где много людей и много чувств. И где эти чувства направлены. Я играю музыку, у меня есть фанаты, мы общаемся, когда я на сцене.

– Это мне понятно.

– Но это не все. Ты заметила, что я тоже инкуб, – это был не вопрос, а утверждение.

– Да, заметила.

– Когда я сказал, что у каждого свой путь, то имел в виду вот что. Когда я почувствовал, что мне нужна энергия женщины, я начал готовить.

– Что?

– Еду. Я открыл ресторан и сам иногда готовлю там. Если вижу девушку, которую хочу, я готовлю для нее. В каждое блюдо я вкладываю свое желание и свои чувства. И потом она благодарит меня, потому что чувствует. Огромное удовольствие, которое я ей дарю, настраивается со мной на одну волну и открывается для меня.

– Это как… – Вася попыталась подобрать правильные слова. И умница Шмиер угадал ее мысль налету.

– Да, как укус вампира в классической литературе. Когда он пьет кровь, то впрыскивает свой яд, и жертва получает неземное удовольствие. Энергетические вампиры делают так же, не только забирают, но и отдают. И каждый находит свой путь. Кто-то готовит, кто-то делает массаж, кто-то поет. Ты тоже поймешь, чего хочет твоя душа, что тебе будет близко.

– А почему ты решил, что я не понимаю?

– Потому что я тебе нравлюсь, но ты растеряна, ты не знаешь, как поступить со мной и как понять, хочу ли я тебя тоже. Если бы ты знала, что делать, ты бы уже была полна решимости. И как все мои фанатки, дорвалась бы и начала действовать. Например, я бы на твоем месте уже звонил директору и просил найти ресторан, где гости могут готовить сами себе. И пригласил бы тебя туда. А ты потеряна, ты не знаешь, что делать. Потому что еще не нашла свой путь.

– Плохо, – расстроено вздохнула Василиса. – Еще хуже, что ты все это сказал. Ты все понимаешь, анализируешь и фактически сейчас ты сказал: детка, я вижу, что ты не против, но у меня другие планы на вечер. Так?

– Почти так. Мы с тобой выпьем сегодня. Потому что с тобой можно поговорить и мне интересно будет пообщаться. А потом у меня будут другие планы. С девушкой, которая не должна говорить.

– Да, она должна хорошо трахаться.

– Именно. Ты не обижайся.

– Да, Винс тоже так говорит, не обижайся на меня.

– Твой учитель?

– Да.

– Правильно. Он должен воспитывать в тебе силу. Вампиры не должны жалеть друг друга, слабые нам не нужны. Слабые, как вы русские говорите, садятся на шею. И ты должна стать сильнее, научиться. Мне кажется, у тебя есть с этим большая проблема. Если парень не испытывает к тебе влечения, ты сразу сдаешься. Не можешь ни работать, ни мыслить толково. Ты уже сейчас не можешь шевелить хастами. Разве не так?

Вася промолчала, не став комментировать. Ей было понятно одно: огромная сила, дарованная ей, ничего не значит, если не умеешь с ней обращаться. А умений никто не привил. Действительно, что делать, если не можешь даже нормально пообщаться с парнем? Да, инстинктивно мужчины чувствуют энергетов, оборачиваются, даже принюхиваются, но дальше – дело сугубо техники. От сильного хищника жертвы бегут сломя голову. Надо уметь подкрадываться незаметно, подползать на опасное расстояние и нападать так, чтобы человек не успел ни убежать, ни пискнуть. И Вася прекрасно понимала, что ничего этого не умеет. Ее невежество в личных отношениях, занудство и наплевательство на внешность – далеко не лучшие факторы успеха. С этим можно жить, но можно что-то с этим делать.

– Ну что ты загрустила? – Шмиер обнял Васю и бережно прижал к себе.

– А ты не понимаешь?

– Понимаю. Вот что я тебе скажу. Ты работаешь в шоу-бизнесе. Тут каждый второй мнит себя супер-звездой, а остальных – грязью под ногами. Даже если какой-нибудь идиот вздумает тебя послать к черту, преодолей это чувство. Заставь себя работать с ним. Так ты будешь выше него. И он уже будет в грязи. Усвоила?

– Теоретически.

– А практически когда-нибудь отработаешь. На другом концерте. Запомни, что я сказал. Поднимись выше. Ты вампир, высший. Ты должна быть сильнее любых циничных уродов. Мы, музыканты, такие.

Василисе было невдомек, что эти слова окажутся пророческими. Однажды так и придется сделать. Но, как всегда, ясновидцев даже среди вампиров очень мало, и предсказывать события жизни мало кто умеет…

С саундчека тем временем вернулись техники.

– Видишь? Поляки, – хмыкнул Шмиер, – Немцы все еще их эксплуатируют. О чем я и говорю, мы, музыканты, еще те моральные уроды. Привыкни к этому. Как к тому, что собаки кусаются. Научись дрессировать.

Видимо, это была какая-то национально-политическая шутка, но Вася ее не осознала, поэтому проигнорировала. Нещадно эксплуатируемые тем временем побросали свои бренные тушки на свободные места и принялись резво дегустировать ассортимент местной алкогольной индустрии.

И это перед концертом, – вяло подумала Вася. Обычно на ее памяти музыканты перед выступлениями не бухали – во избежание проблем на сцене. Это уже после концерта все надирались в мясо, что было совершенно нормально. Такую порцию эмоций надо было чем-то запивать. Но чтобы до выступления? Ей даже стало интересно посмотреть, что такого сможет изобразить эта полупьяная полу-обкуренная команда.

Для чего местом дислокации был выбран балкон – оттуда лучше видно всяким полуросликам.

А через пять минут к ней внезапно присоединился старый знакомый, хрюшинский админ по кличке Петрушка. Звали его, вообще, прозаически Александром. А свое погоняло получил то ли за вечнозеленый цвет лица, то ли за легендарную попытку курения семян вышеупомянутого растения. Старый любитель отвязного порока извращался, когда нормальная трава дома кончилась, а поставки по неизведанным причинам на время прекратились.

– Ты чего тут делаешь? – поинтересовался Петрушка.

– То же самое, что и ты, собираюсь смотреть концерт.

– Тебя в офисе чучка не хватат, – пожаловался коллега, уныло размешивая в бокале коктейль. – Хрюша раньше как-то более равномерно распределял свою вредность. И вообще, с тобой прикольно было, ты иногда такие корки мочила…

– Ну извини, Хрюндель сам виноват по уши. Не я добровольно увольнялась. Он меня, если помнишь, решил позорно изгнать на глазах у изумленных зрителей.

– Вааась, – резко засмущался Петрушка, не зная как подойти к опасной теме. – Я слышал, ты ему на прощание устроила какой-то крутой дебош. Типа кабинет разнесла к чертовой матери. И его этой шлюхе-прилипале морду расколбасила. Че, правда что ли?

– Какая разница? – огрызнулась Вася, – Правда, неправда.

– Мне просто интересно.

– А мне нет, хватит об этом. Я не хочу ни вспоминать, ни как-то, знаешь ли, объяснять. Это наши личные разборки. Хрюша получил то, что хотел, а дальнейшая его судьба, равно как и судьба фирмы, меня совершенно не интересует.

– Почему ты такая злая?

– Потому что такой папа с мамой сделали. Никто из вас, ублюдков, даже не заступился, когда Хрюша на меня всех собак спускал. Никто не вякнул даже слова против. Забились все в угол как мыши и молились, чтобы начальственный гнев прошел стороной. Хотя и ты, и все остальные, вы же знали, что я не виновата ни в чем. Просто попалась под горячую руку, и молчали, засранцы. Все боялись, что тоже влетит. А смотрели, как крысы из-за угла, я же ваши рожи видела, понимаешь? Видела, как вы смотрели. Как на цирк с конями! И спровадили меня молча, никто даже не спросил, куда я делась, почему ушла. Ты только сейчас вспомнил о моем существовании. И все, что тебя интересует, это правда ли, что я шефу погром учинила! Проваливай отсюда, пока я тебе лично морду не разбила. Урод. Все вы уроды.

Петрушка не стал комментировать эту тираду. Молча сгреб со стола свой коктейль и ретировался.

Вася разнервничалась. Казалось бы, события последнего времени напрочь вытеснили из головы любые мысли о прошлом, о работе у Хрюши, о катастрофическом увольнении… Ей вдруг захотелось порефлексировать, пожалеть себя, расплакаться от души. Но где-то в дальней части мозга отражались слова немца – никто не будет тебя жалеть, слабые никому не нужны. Если не научишься – не вырастешь. Нельзя, нельзя уходить в бессмысленные воспоминания, пережевывая заново уже выплюнутое. Смысл об этом думать вообще? Есть новая работа, есть замечательное начальство, которое стоически терпит абсолютно неподобающее отношение. И да, стоило признать еще тот факт, что Шмиер при всей своей бессердечности был прав. И Золотов, и, в особенности, Громов мастерски производили впечатление. Они нравились людям, вне зависимости от пола и возраста. И что уж говорить о том, как реагировали на Винсента разномастные дамочки.

Приходилось признавать, что ей безумно хотелось проделывать то же самое. Не просто замечать на себе плотоядные взгляды мужиков из разряда "траченных молью поручиков третьего эшелона недогусарской гвардии". Хотелось большего. Того, что она почти ежедневно наблюдала в исполнении босса. Он скупо цедил роскошные комплименты, придавая им немыслимую ценность. Умел вкладывать в свой тембр столько неприкрытой сексуальности, что даже разъяренные фурии за секунду превращались в кротких агнесс. Он садился напротив какой-нибудь несговорчивой стервы, положив голову на руки. Делал глубокий вдох и сооружал такой пронзительный взгляд, что барышня в обязательном порядке вздрагивала и одергивала декольте, сережку, челку или что там под рукой было. Вася с большим удовольствием и толикой зависти наблюдала за тем, как опытный инкуб использует свои таланты во благо и процветание фирмы. И расстраивалась, что у нее есть все, кроме умения этим пользоваться. Ее собственный взгляд называли не гипнотическим, а пугающим или убийственным. Ее манеру знакомиться и вести переговоры – бронебойной атакой. Клиенты пока что боялись ее необъяснимой силы, стараясь или быстрее закончить дела, или просто не показываться лишний раз на глаза. Легче всего сравнить силу вампира с лазерным лучом. В одних руках он будет лучшим лекарем, в других – смертоносным оружием, а, попадись неучу с излишком любопытства – и будет… в общем то, чем Золотов называет свою подчиненную, стихийным бедствием.

Нет, ну почему жизнь так несправедлива? Почему люди умеют с детства, буквально с самого рождения, пользоваться своим обаянием? Почему умеют состроить умильную рожицу и выпросить дополнительную порцию конфет? Почему, уронив прозрачную слезинку, как фунтик, зарабатывают на домики для бездомных поросят. А вот ей, Василисе Орловой, ничего и никогда на халяву не доставалось. Всегда, везде, каждую свою победу приходилось буквально выгрызать зубами и доказывать свое право на обладание человеческими ценностями.

С другой стороны… чтобы снова не удариться в жалостливую рефлексию, стоило признать: она была напрочь лишена позорного желания заарканить мужика, выскочить замуж любыми средствами, могла годами спокойно переносить отсутствие личной жизни. По крайней мере, не делала из этого проблемы, легко сублимируя работой любые сложности бытия. А еще умела спокойно расставаться, не ревновать и не искать вечной любви. В общем, обладала самым лучшим набором психологических качеств будущего суккуба. Вася тут же представила себе, каково это: обнаружить в себе суккуба, когда у тебя на спине парочка детей, жена с характером, дача-дом-работа и куча друзей, которые готовы обсудить тебя по всем фронтам и ребрам. А вампирская природа требует реализации, тогда как мораль и нравственность вопиют о соблюдении так сказать супружеской верности и этикета семейного человека. А потом начинаются вопросы, где ты был, звонки по поводу и без, подозрения в обратной неверности, развод и девичья фамилия, воскресные свидания с детьми и ежедневное пьянство по поводу разрушенной жизни и дьявольского проклятья.

Живо представив себе эту картину, Вася улыбнулась. Страдать мазохизмом – это в характере российских жителей. Вечно придумаем себе кучу проблем и начинаем жаловаться. А на самом деле, если вдуматься, то ей глубоко повезло. Как, наверное, везет всем героям фэнтези – они же все поголовно сироты, которых не тревожат отношения с родителями, звонки и поездки к теще на блины по субботам, разборки с мужьями и женами… Будь она нормальным человеком, умеющим пользоваться джентльменским набором социальных предрассудков – сейчас уже была бы замужем, возможно, воспитывала бы не кошку, а полноценное дитятко, по выходным моталась бы к родителям на дачу, жарить шашлыки и отращивать задницу. Пришлось бы сейчас объясняться с кучей друзей-подружек, знакомых с детства, почему в ее жизнь стремительно ворвались иные ценности, иные желания и темы для разговоров. Выяснить быстро, что эти самые ценности и темы совершенно не интересны ее окружению, и мучительно переживать разрыв с, казалось бы, закадычным кругом общения. А еще хуже – развод и раздел имущества и детей. Она слышала в офисе несколько раз такие истории, поэтому представляла себе, насколько мучительным может быть превращение в вампира. И это, простите, только цветочки, ведь обычные энергеты не переживают такой прекрасный период как трансформация. Менталы и физики еще должны как-то объяснить благоверным появление клыков и страсти к мясу с кровью. А не дай бог при этом кто-нибудь из родных окажется страстно верующим! Самим вампирам на этот счет быстро вставляют мозги. К кланов есть свои "батьки", не считая легендарного Пахана Димыча. И они вполне себе ходят в церковь в том же порядке и регулярности, как и ранее, ничуть не шугаясь крестов и святой воды. А вот родственникам как все это объяснить? Странные отблески в глазах, побочное явление переизбытка энергии в организме. Клыки, типа наращенные для понтов, смену работы и жизненных ориентиров…

В общем, было б из-за чего переживать! Ей еще, можно сказать, глобально повезло! Гибкость психики и пожизненный нон-конформизм – лучшее спасение для того, кто превратился или пока только превращается в полновесного кровососа.

В общем, улыбаемся и пашем. Точнее, смотрим концерт! Впереди два дня отрыва с красавцем Шмиером и командой немцев тире поляков, опрометчиво заявляющих, что русские их перепить неспособны. Ха!

Вася снова переключила свое внимание на сцену. В конце концов, надо понаблюдать за своей будущей работой. Золотов обещал, что если Женечка будет доволен, она и в "Джеме" будет администрировать площадки. Пойдет, так сказать, на повышение.

Пока просто понаблюдаем. Ого, теперь понятно, зачем Шмиеру три микрофона. Поначалу Вася думала, что это подстраховка на случай чего. Мы же в России, понятное дело: "один из трех сразу сломался, еще один потеряли где-то, а последний в линию не тянет". Но нет, дело оказалось в другом: у Шмиера в каком-то жизненно важном месте явно было инсталлировано шило с вибромоторчиком. Потому что он с похвальной для своей росто-весовой категории перебирался от микрофона к микрофону, ни минуты не задерживаясь на одном месте. У каждого микрофона была своя настройка, и разнообразие вокальных интонаций создавало неподражаемый эффект спектакля в трех ролях.

Пел он великолепно, струны бас-гитары терзал зверски, да и вообще, артистические таланты его можно оценить самым высшим баллом – такому актеру и декорации на фиг не нужны. И совсем уж Василису удивило то, что эта двухметровая фигура поет мелодичным и напевным и неожиданно высоким голосом. Но как он пел! Это было больше чем искусство, это было умение каждому звуку придать направление, ударение и смысл. Он разбрызгивал вокруг себя искры морального разрушения, потрошил незажившие душевные раны и сколачивал дружную толпу безумцев, готовых прыгнуть прямо с танцпола в адский котел первобытных эмоций.

Василиса смотрела, как завороженная. Уже даже не краешком глаза. Такой атомный взрыв эмоций можно было наблюдать, развалившись в кресле с бокалом мартини. В какой-то момент подумалось о том, чтобы записать свои ощущения и впечатления, например, в блоге. Но, к сожалению, нормальных слов не нашлось. Как можно рассказать о том, что видишь даже не глазами – всеми пятью чувствами одновременно? Как можно написать о том, что даже фантасты сочтут полнейшей галиматьей? И какими словами объяснить то, что она всей кожей ощущает сама, сию секунду, когда Шмиер, заметив ее на балконе, подмигнул и на несколько секунд протянул в ее сторону тонкую хасту – чтобы поделиться собственными ощущениями. Взрослого, опытного и очень сильного вампира на пике славы, любви и обожания толпы!?

Вася вздрогнула, уронила бокал и ушла в прострацию.

Шмиер был доволен. Более чем доволен. Рядовые выступления в рамках мирового турне, даже не выходные дни, а народу в зале – яблоку упасть некуда. Немец веселился от души: перед концертом он не только глушил все алкогольные напитки местного производства, но и активно упражнялся в познаниях русского языка. Поэтому толпе под своими ногами выдавал не только стандартные "спасибо" и "привет. Он просто взрывал клубный зал, отмачивая вроде "pisdato byt" sdes"" и "ya vas lyublyu!". Впрочем, не удовольствовавшись собственными познаниями русской речи, большую часть межпесенного спича выдал на английском, душевно сдобрив стандартные фразы искусным "факерным" сленгом.

Когда-то он думал, что кроме дешевого "fuck you" интернациональный пиджин-инглиш ничем похвастать не может, но творческие люди талантливы во всем, в том числе, в креативе неологизмов. Шмиер очень скрупулезно отнесся к вопросу обогащения лексикона. И теперь активно разбавлял свою речь словами типа "fuckingly", "unfuckable" и т.п. Со сцены звучало ну очень колоритно.

Под сценой же творилось что-то совершенно невероятное: вверх взметались "козы" и раскачивающиеся в такт музыке девичьи тела, крепко сидящие на выносливых мужских плечах. Еще пара человек, видимо, попала в особую зону влияния "бермудского треугольника" музыкантов. Несмотря на живость и динамику всего сета, люди стояли перед самой сценой с закрытыми глазами, младенчески улыбались и на внешние раздражители не реагировали, полностью растворяясь в одним им ведомых эмоциональных волнах.

А кое-кто воспринял ситуацию приезда немцев диаметрально противоположно – раз уж деволюция в зале была официально объявлена, то можно и не сдерживать вызванных кризисом сознания негативных эманаций. Поэтому стоявший возле лестницы здоровенный бугай с рожей, не обремененной поэтическим духом, широко размахнулся и сердечно двинул по роже первого попавшегося человека, коим оказался один из представителей вышеупомянутого бомонда. Флегматичная охрана клуба, стоявшая в метре от событий, на вопиющий факт не отреагировала вообще никак, поэтому детинушка вошел во вкус и повторил "подвиг", воспользовавшись серьезной разницей в весовой категории между собой и достаточно изящным оппонентом. Очухаться служителей порядка заставил только отчаянный визг какой-то барышни и ощутимый тычок локтем в бок – куда ж ты смотришь, зараза пиджачная?

Дальнейших событий Шмиер не видел, ему потом уже доложили. Что агрессивно настроенного персонажа лениво выдворили из зала и сдали на руки прибывшей охране правопорядка. Представителя бомонда отправили в импровизированный лазарет. Еще одного "пострадавшего морально" бережно передали в нежные объятья "скорой помощи" – у особо чувствительного фаната случился натуральный эпилептический припадок. (Вот после такого и говорят об ужасающем влиянии металл-музыки…). Впрочем, это была еще не finite la comedia…

Василиса пришла в себя уже к финалу, когда зазвучало искрометное барабанное соло Маркуса. Несокрушимые палочки piaste плевались щепками и на глазах у изумленной публики превращались в состояние мочалки от нещадной силы и драйва, с которыми драммер атаковал свой инструмент. Пластики гудели, вибрировали и стонали, грозя прорваться черными дырами в чреве барабанов. Шмиер стоял поодаль, возле самой гримерки, и только немногочисленные энергеты в зале могли наблюдать, как он щедро сливает своему коллеге гигантскую лавину эмоций, полученных от зрителей. Такого драйва даже двухметровому бугаю не переварить.

В зале, казалось, раскалились стены и встал дыбом каменный пол.

И вот он, последний аккорд, выброшенные в толпу расхристанные палочки, поклон и невероятная, застывшая в стеклянном воздухе тишина.

Идеальный финал концерта чуть не омрачил тот факт, что в связи с рядом некондиционных происшествий администрация поспешила перекрыть выход из клуба – во избежание, так сказать. Народ тоскливо перетаптывался возле оцепленного коридора и ожидал возможности выйти на свежий воздух. Василиса поэтому тоже не спешила спускаться с вип-балкона, где хотя бы было чем дышать.

Однако, сами музыканты решили разрешить ситуацию достойным способом – проявившись в районе сценической лестницы. Заскучавшая было публика побежала брать автографы, обниматься, ручкаться и фоткаться – настроение оживилось и обрело второе дыхание. Инцидент тем временем тоже исчерпали и выход открыли, так что в итоге все закончилось полюбовно и на приятной ноте.

Через полчаса можно было спокойно спускаться в зал и идти вместе с немцами в гримерку – для продолжения банкета.

Только в России в двухместный гостиничный номер умудряется вместиться полсотни человек, при этом атмосфера продолжает быть дружеской, а компания теплеет в логическом соответствии с повышением "внутреннего градуса".

Скромные немцы заботливо теснились, наливали, общались с русскими коллегами и гостями, шутили, осваивали национальное блюдо под названием "хлеб с майонезом" вместо ужина и не думали даже выказывать признаки усталости после концерта.

Шмиер окончательно задолбался натыкаться глазами на перекошенную спину Васи и слушать тихие вопли при каждой попытке повернуться. Поэтому поймал ее за шкирку и несколькими профессиональными движениями вставил на место поврежденный позвонок, заслужив искреннюю благодарность и восхищение публики многогранностью своих талантов. Одна из присутствующих прекрасных дам, видимо, тоже весьма увлеченная спортивной медициной, тут же проявила желание получить персональный урок массажа и скрылась вместе с герром Шмиером где-то в районе соседнего номера. Гости, немного заскучавшие без заводилы и балагура, да и уставшие к пяти утра, тоже понемногу разбредались кто куда.

Вася, которая только вошла во вкус бешеного ритма вечера, откровенно заскучала. Единственным ее развлечением был полупьяный осветитель Ганс, который ни слова не понимал по-русски, но очень благосклонно выслушивал васины монологи, разбавляя их регулярно очередной стопкой. Очень уж пришлась ему по вкусу легендарная русская водка.

За продолжение распития он был готов пожертвовать ушами, тем более, все равно не понимал.

Вася тем временем продолжала разливаться, пока никто не одергивал:

– Всем вокруг кажется, что я просто пожизненно источаю какой-то бешеный драйв, кучу эмоций, бесконечно фонтанирую идеями и просто не могу быть расстроенной, обиженной и растерянной. Что перед моим устрашающим взглядом падают враги штабелями, а под напором бюста рушатся любые стены. Что ж, это я умею, создавать должное впечатление. Подавать себя так, чтобы никто не заподозрил, насколько бывает противно и до безобразия обидно понимать, что ничего другого я тупо не умею.

– Вмаджем! – предложил Ганс.

– Да, красотуля, вмажем. Закуси, а то окосеешь.

– Данкешон!

Ганс с сомнением посмотрел на неведомо откуда взятый соленый огурчик, но покорно закусил. Василиса продолжила гамлетовский монолог:

– "Все девочки как девочки, а ты…." – эта фраза преследует меня с самого детства, с тех пор, когда матушка обнаружила, что я не умею и не могу с достоинством носить красивые платья с бантиками, что прекрасно осознают неправильные черты лица, которыми меня наградила природа. И что, конечно, есть девчонки страшнее и приземленнее, чем я, но им удается с помощью какой-то толики макияжа и практично подобранных шмоток выглядеть милашками. А я, как ни старайся, миленькой никогда не буду. Я умею производить впечатление, но не умею нравиться. Громов шарахается от меня, как от чумы – и это притом, что он сам вампир, причем, хищный вампир, даже ему не хватает сил и желания справляться со мной. Матушка мне не просто так посоветовала носить очки – это единственный способ скрыть мой убийственный взгляд, от которого на самом деле пугаются даже самые прожженные умники.

От этого, черт возьми, не легче. Потому что в этом вся проблема – мужчины есть мужчины, они по своей природе охотники, они носители своей мужской силы, которую должны проявлять. А когда рядом с ними такое воплощение вселенского разрушения, на которое управу найти – все равно что тормознуть пинком разъяренного носорога – то они начинают чувствовать неправильность происходящего и подсознательный, подпороговый ужас, от которого мечтают убежать подальше. Если, конечно, не относятся к извращенной касте клинических мазохистов, которым как раз и подавай грозную госпожу в латексе.

Увы, никому и никак не объяснить, что умение защищаться, умение бить первой и показывать зубы в профилактическом режиме – это всего лишь отличный способ залечить немыслимую, не проходящую рану.

Зачем тебе очки?… Чтоб скрывать взгляд, в котором слишком давно отпечаталась смерть и сумасшествие, единственный путь, который позволил выжить. Перестать мыслить нормально, перестать оценивать происходящее вокруг меня как страшную трагедию, после которой не хочется жить.

Зачем мне уродливые шмотки, антистайл, как назвал мою одежду один чел? Потому что я чувствую себя ужасно глупо в тех вещах, которые должны нравиться парням. Потому что мне кажется, что рюшечки-юбочки совершенно не сочетаются с безумным "тяжелым взглядом". От которого при всем желании не получается избавиться.

Ганс понял, наконец, что его собеседница рассказывает какую-то невероятно печальную историю, и вместо слов утешения молча потрепал ее по плечу. Дескать, все хорошо. А потом при помощи пальцев и знакомых английских слов попытался выйти на уровень диалога и взаимопонимания.

Вася к тому моменту была уже в том состоянии подпития, когда душа требовала выпаса на воле. В какой-то шаговой близости от гостиницы располагались Воробьевы горы, куда было предложено ломануться. Прихватив с собой остатки выпивки и закусь.

И уже на смотровой площадке, куда занесло неугомонных, подтвердилось существование всем известного "лингвистического феномена", – когда в основательно подпившей интернациональной компании представители разных стран вдруг начинают говорить на одном языке. Совершенно не говорящий по-русски и чуть-чуть по-английски световик Ганс уже через полчаса вещал исключительно по-нашенски, с характерным питерским акцентом, и уж с совсем душевно выдал "ну твою же мать!", уронив на землю открытую банку пива. До начала дня, ознаменовавшегося гадкой шуточкой в исполнении двух пьяных рыл (одного вампиреныша и одного осветителя) и поездкой в славный город Рязань, оставалось два часа…

Наутро Вася и Ганс вспомнили, что Шмиера, а заодно и оставшихся участников группы надо таки разбудить и собрать в дорогу. Им предстояла поездка в соседний со столицей город Рязань.

Поэтому утро началось с (как им тогда показалось) забавной шуточки – ровно в полдевятого утра спевшаяся интернациональная парочка начала ломиться в дверь к Шмиеру, громко заявляя, что уже пора вставать – хотя на самом деле до побудки оставалось еще несколько часов. В ответ на хамскую провокацию возмутителям спокойствия высказали все, что содержится на сегодняшний день в англо-немецком матерном лексиконе и в довершение пообещали придушить по первой возможности.

Правда, через некоторое время упорные стуки в дверь возымели должное действие, и опухшая рожа Шмиера появилась в дверном проеме, а потом уже все остальные части тела – на завтраке.

Уже перед дверью в автобус, грозно нависший над Васей Шмиер потребовал четкого и вразумительного ответа на тему того, что это было. Сделав невинные лица, вампиресса пояснила, что еще пару месяцев назад герра Шмиера знающие люди назвали "рэпером" за манеру самым художественным образом материться в недобром состоянии духа, и мы, дескать, ничтоже сумнящеся, решили, не дождавшись естественного момента истины, создать таковой искусственным путем. Исключительно, чтобы послушать, как он будет исполнять свой коронный хит "fuck-fuck-mother-fucker!". Шмиер с минуту стоял совершенно огорошенный, потом улыбнулся и начал ржать. Я, говорит, всю жизнь считал себя трэшером, а оказалось – я рэпер!

– Никогда бы не подумала, что немцы тоже называют Макдональдс – "макдаком". И едят гамбургеры с майонезом! – восхищенно рассказывала Вася, пользуясь тем, что Золотов в кои-то веки уделил ей целых полчаса личного внимания. Она, к сожалению, а, может быть, к счастью, не знала, что таким куртуазным образом ушлый вампир спасает своего коллегу. Громову предстояло архи быстро подготовить с бухгалтером налоговый отчет, и совершенно не улыбалось выслушивать грандиозные рассказы Василисы о путешествии в город Рязань. Но ей-то бесполезно объяснять, вцепится как клещ и не отпустит. Похвастаться ж надо, глазищи горят, улыбка от уха до уха, видимо, впечатлений по самую маковку. А попробуй послать на три буквы, считай, пропала рабочая неделя. Будет дуться, как мышь на крупу, саботировать рабочую обстановку и, не дай бог, поругается с клиентом. Поэтому понятливый генеральный выбрал из двух зол наименьшее. С неподдельным интересом принялся выслушивать найподробнейший отчет о поездке.

– Так и что еще интересного ты про немцев узнала, дочь моя? – Золотов даже придвинулся чуть ближе, проявляя пылкий интерес к рассказу. Вася с удвоенным энтузиазмом забегала по кабинету.

– О, много чего! Мы на самом деле доехали очень тихо, я их рано подняла, они не выспались, ну, после вчерашнего, поэтому дрыхли в машине, как суслики. А когда приехали, сразу укатили в гостиницу. Инструменты им техники настраивали.

– Ты помогала Женечке?

– Конечно! Мы там стол сервировали, аппарат инсталлировали, я даже барабанную установку помогала собирать.

– Получилось?

– А что там сложного-то? Там же все понятно, плюс мне показывали, что куда надо, а я прикручивала.

– Умничка, – Золотов перешел на совсем отеческий тон, которым общался с маленькими детьми. Для него оставалось загадкой, почему взрослая и вполне самостоятельная барышня, обладающая железным характером, в беседах один на один с начальством превращается даже не в подростка, в малолетнее дитя. Наверное, не хватало в детстве отцовского внимания. Ну раз так, будем вести диалог соответствующим образом. Как говорили великие психологи, мотивация персонала – это в первую очередь поиск индивидуальных ценностей. Хочется ей поиграться – пусть играется. Главное, с пользой для дела.

– Так вот! Я всегда знала, что в провинции бывает плоховато с техническим обеспечением, но никогда не могла предположить, что случаются и особенно забавные казусы – например, выяснилось, что на весь клуб был всего один чайник, и, если таковой находился в гримерке, то в клубном баре кофе не делали, прикинь?

– Прикинул. Что ты ежишься? Курить хочешь?

– Хочу, – честно призналась Вася, но отпрашиваться не решилась. Она мертвой хваткой вцепилась в возможность вести свое удивительное повествование и теперь боялась даже шаг сделать из кабинета. А вдруг войдет кто-нибудь важный и отвлечет Валерия своими отчетами и коммерческими предложениями!

– Ну покури, я окно открою, – Золотов не любил табачного дыма, но сегодня был особо щедр на исключения. – У меня времени немного, конечно, но хочется же дослушать, что там дальше было. Сам я последний раз на концертах был, не соврать бы, года два назад. Все некогда…

– А! Так вот, мы тоже кофе хотели, а в гримерку там какое-то время не пускали. Мы второй чайник у директора в кабинете свистнули. Там такая холодрыга была! Как в Арктике! Потом выяснилось, что микрофон не работает. Потом – что инструменты можно только в линию подключить, потом осветитель сказал, что местная лайт-система – это антигуманное издевательство над его профессионализмом.

– А что наши?

– А наши сказали – "Забей, разберемся!". Немцев проняло. По крайней мере, прекратили панику и занялись своим делом.

– Ну отыграли-то хоть нормально?

– Ну нормально! Хотя народ не сразу понял, что все уже началось. Половину пришлось из бара за уши вытаскивать. А некоторые вообще не верили, что такие монстры как "Destruction" могут поехать в России дальше Москвы. А потом уже первый культурный шок у людей прошел, сообразили, что это действительно Шмиер-Майк-Маркус, и что самое время отчаянно поколбаситься, послэмиться, повопить и помахать хаерами.

– Таак, – еще бы Золотов хоть что-то понимал из сказанного…

– Ты бы видел Шмиера! Стоит как каланча и молча взирает на происходящее с микрофоном и линиями, посылая столь ощутимые флюиды негласного "кого-нибудь я сегодня точно удавлю!", что мне казалось – еще минута, и что-нибудь тут взорвется к чертям свинячьим! Энергетика у него так и прет! А потом ничего, втянулся, народ там непуганный, эмоций через край, да таких, что мама дорогая! Там баннер висел на заднике, так его аж полоскало от волн по залу! Там так душевно взгрели всех– с визгами, раскиданными медиаторами, клятвами "буду любить вас по гроб жизни!" и даже парой сдержанных слез из особо чувствительных девичьих глаз. Самое клевое! Когда они пошли автографы раздавать, ладно бы плакаты, майки, какие-то клочки бумаги, но прикинь, там один парень принес двадцатишестилетней давности виниловый диск с уникальным альбомом!

– Молодец мужик!

– Так это не все! Мы потом же в гостиницу поехали. Там Маркус какой-то местный лимонад купил. А потом минут десять стоял у зеркала и разглядывал свой язык. Имевший на тот момент ядовито красный оттенок. Примерно того же цвета были и его губы. По-моему, он сильно удивился такой метаморфозе. И подозрительно так посмотрел на бутылку багрового лимонада. Я не знаю, что он такого сказал, но немцы еще полчаса ржали, как табун коней и успокоиться не могли. Кстати, вот после такого и боятся туристы в Россию ехать!

– После лимонада?

– Да если бы! Мы потом еще в столовку местную пошли, в гостиничную. По-моему, уже завтракать.

– А ночью что?

– Догадайся! Секс-драгс-рок-н-ролл! Так вот, мало того, что там какие-то тетки хамовитые работали, так они еще прямо-таки отчаянно ломали руки, когда видели, как наша компания уничтожает остатки шведского стола. Нам же завтрак в стоимость номера включен был, но мы пришли чуть ли не за полчаса до закрытия столовки. И эти тетехи уже явно нацелились на остатки шведского стола. А тут мы, а нас двенадцать рыл! Писец! Они кстати думали, что мы все иностранцы, мы ж по-английски в основном друг с другом. И кто-то там из них вякнул: "У нас кризис, а они решили тут все сожрать!"

– Какой, к чертовой матери, кризис? – справедливо возопил Золотов. Его плохой сервис бесил до глубины души. – У них что там персональная социально-политическая ситуация что ли?

– А не знаю, мы прикинулись шлангами и сделали вид, что руссиш не андестенд. И еще бутеров в дорогу натырили. Как они там визжали – с собой нельзяяя! А мы че, а мы не ферштейн!

– Вот и умничка. Улетели немцы нормально?

– Да, все отлично. Женя тебе передавал большой привет и благодарность за бесценную помощь.

– А я знаю, он мне уже позвонил. Сказал, что ты хорошо поработала. Теперь давай иди еще поработай. А то дядя Винс расстроится, если ты ему до конца недели не подстрелишь жирного каплуна. Будет ходить голодный и злой.

– Не хочу злого дядю Винса! – сделала испуганные глаза Василиса и с крейсерской скоростью шмыгнула на рабочее место.

И ведь что удивительно, подумал Золотов, через пять минут успокоится, примет серьезный вид и будет мастерски разводить клиентуру на миллионные контракты. Несмотря на то, что буквально вот-вот корчила тут неразумное дите. Ненормальная личность, не-нор-маль-на-я! Но чего не отнять – это искренней любви к работе и начальству. А это так трогательно и так порой приятно!

Глава 11.

"О, какое это упоительное чувство – неведения!

Пока шоу-бизнес кажется тебе структурой немыслимо далекой, ужасно гламурной и наполненной сладким шампанским, так и хочется туда попасть. А как только оказываешься по уши в этом сверкающем аду, сразу вспоминаешь древний анекдот: британские ученые, наконец, научились делать масло из говна! Оно выглядит как настоящее, прекрасно мажется, но, к сожалению, пока еще пахнет…

Так же и шоу-бизнес, притягательный и вызывающий целую кучу восторженных криков, со всеми своими красными дорожками и шуршащими платьями, воняет не хуже кучки навоза, отложенной обожравшейся коровой.

Я могу сколько угодно рассказывать истории о прекрасных тусовках, где рекой льется коньяк, мотыляются сисястые телки, а мужики пялятся в твое декольте, роняя слюну. И почти не вспоминаю о том, что за всей этой канителью – дни и недели ежедневной муторной рутины. Скандалы, интрижки, грязные сплетни за спиной, не приносящие здоровья нервам… Но это все, можно сказать, еще норма жизни. Самая наша большая головная боль – это экзальтированные тетехи, чьи мужья разбрасываются баблом, лишь бы "принцесса была счастлива", либо чтобы не выносила мозги родному супругу. И зануды, которые обладают достаточным количеством того самого бабла, которое так нужно для выживания любой фирме, однако, за каждую копейку и сами удавятся, и тебя за компанию прихватят.

Невозможно описать нормальными словами, как же вымораживает, бесит и доводит до чувства синкразии вся эта нескончаемая необходимость ежедневно звонить, спрашивая – как вы там, не надумали сделать нормальный альбом, оплатить выпуск статьи, улучшить контент на сайте, организовать промо-показ для журналистов и серию интервью? А желательно бы еще получить выставленный счетчик и оплатить его до пятницы, потому что у меня тут, видите ли, план продаж горит, а без него я премию не получу. Вам-то, уважаемый, пофигу, тридцатого апреля оплачивать или "после праздников", а мне надо месяц закрыть с положительным балансом, и вы мне, простите великодушно, для этой цели жизненно необходимы!

Кому еще непонятно, что все вышесказанное приходится выдавать в такой архидипломатичной форме, что зубы сводит от тоски? И осознавать собственное ничтожества перед лицом всемогущих плательщиков? От которых зависит и моя премия, и настроение дражайшего босса, и вообще перспектива поехать на съемки, куда меня Золотов ни за что не возьмет, если я ему срочно не сделаю план по финансам согласно заявленной сумме. А когда эти самые уважаемые спонсоры начинают кобениться, отмазываться срочными делами, болезнями бухгалтера и отсутствием настроения сию же секунду решать, когда будет статья – мне хочется их всех расстрелять оптом из реактивной пушки! Но нельзя… потому что они, мать их так, платят деньги. И Громов не устает повторять мне – что это, конечно, прекрасно, что я обожаю свою работу, когда надо мотаться на тусы, и, конечно же, я великолепно справляюсь с творческими заданиями. Но все же, все же, основная задача фандрайзера – это непосредственно фанд райзинг – то бишь, поднятие бабла. И не стоит об этом забывать, даже если сей процесс вызывает легендарную "устойчивую синкразию".

Цит. Василиса Орлова, "Энергетические вампиры. Теория. Практика. Работа". Изд-во "GEM".

– Концепция поменялась! – в очередной раз объявил с утра Громов, и Вася сделала пометку в личном рабочем глоссарии. Неоднократно произнесенная фраза означала (в переводе с громовского дипломатического на нормальный русский) примерно следующее: "Дорогая ученица, тебя ждет новый звездец. Готовься к худшему".

– Что у нас хорошего сегодня, экселенс?

– Кто я у тебя сегодня? – улыбнулся Винс, знавший, что ученица обожает каждый раз именовать его на манер обращений, выисканных в бесконечных книжках фэнтези. Он уже бывал мессиром, сэром, вашбродьем и, кажется, в не самый удачный момент трусливым потомком косоглазого джейрана. В тот день Вася читала "Посрамителя Шайтана", была адски не в духе, первые полдня по привычке традиционно материлась, а потом разбавила лексикон душевными восточными ругательствами в белянинском стайле. Потом этот эпитет был применен вторично, к какому-то чахлому клиенту, уж больно понравилось выражение. Однако, экселенса еще не проходили.

– Экселенс значит ваше превосходительство, – пояснила Вася.

– Тоже из Белянина? – догадалось начальство.

– Угумс. Так что у нас на сегодня? Какие адские испытания вы приготовили для меня сегодня, уважаемый?

– Едем к клиенту.

– Умалчиваем название фирмы, сэр? Дайте я догадаюсь, что за этим кроется. Жестокая правда! Это ведь стопроцентно, тот самый гад, у которого офис у черта на рогах, немыслимая промзона окраины Алтуфьево, где нумерация зданий с дробями и трехзначными цифрами, и половина даже на карте не указана. Подозреваю, что нужный нам дом тоже содержит в названии половину учебника высшей математики и в яндексе не замечен.

– Угадала! – радостно возвестил Громов.

– Шеф, я давно вам говорила, что вы умный, красивый, талантливый, необычайно проницательный и вообще лучший в мире начальник?

– Нет, недавно говорила. Но мне все еще приятно это слышать. Только я тебя расстрою – никакая пошлая лесть не избавит тебя от необходимости составить мне компанию в этот алгебраический ребус. А теперь собирайся. По дороге буду пояснять, что от тебя требуется.

У Громова и Василисы за краткое время активной совместной работы выработался собственный "профессиональный жаргон", понятия которого имели широкий смысл, но всегда правильно трактовались во внутреннем лексиконе.

И в данном формате угрожающее заклинание под названием "концепция поменялась" означало любое изменение рабочей ситуации в худшую сторону.

По дороге в промзону Винсент объяснил, что теперь в обязанности Василисы входило не только банальное окучивание бизнес-тусовок, где происходил поиск новых спонсоров и клиентов из числа "женившихся на принцессах". Новая задача, поставленная Громовым, выглядела как необходимость учиться ведению бизнес-переговоров. Самостоятельно.

Это было грустно. Потому что Вася была нестандартной личностью, и у нее все было не как у людей. Нормальные фандрайзеры больше всего пугались перспективы окучивания холодного рынка, той самой первой коммуникации, когда надо познакомиться и о чем-то договориться с совершенно чужим человеком, да еще и занимающим руководящую должность. У Василисы этот процесс проходил на удивление легко и непринужденно. Она наоборот просто светилась от счастья, когда ей предоставлялась возможность весь рабочий день провести на какой-нибудь выставке или презентации, где плескалось человеческое море. В этом хаотичном потоке эмоций, мыслей и разговоров она чувствовала себя серебристой рыбкой с гладкой чешуей. Ныряла между людьми, попивала халявный кофе и алкоголь. И что самое поразительное – даже умудренные опытом воротилы бизнеса, отсылающие надоедливых фандрайзеров к "менеджерам по рекламе", именно Васе все же давали персональные визитки, изготовленные из дорогущей бумаги. И именно ей разрешалось "позвонить в понедельник, договориться о встрече".

На стадии холодных знакомств многие годы стопорились даже самые лучшие спецы, сотни книг было написано умниками и умницами на эту тему. Сто первую должна была написать Вася. Там была бы изложена нетривиальная, но прекрасно работающая схема. Минус у этой системы был один: исполнить подобный перфоманс могла только она сама. Вася, как привидение с мотором, запросто подлетала к шикарно одетому франту, чтобы оценивающе оглядеть его костюмчик от Армани и, улыбнувшись от уха до уха, заявить на полном серьезе: мужчина, а вы мне нравитесь!

После такой убийственной непосредственности сдавались даже самые жаропрочные и морозоустойчивые типы.

Правда, потом наступал менее приятный момент – ошарашенные наглым знакомством бизнесмены через некоторое время очухивались. Избавлялись от внезапно нахлынувшего чувства приязни к незнакомке, и начинали осмысленно соображать. Громов слегка не вовремя распознал, каким образом его ученице удается так четко "хомутать" клиентов. Пару раз попросив ее продемонстрировать свои умения, он, наконец, увидел – что Вася знакомится в основном с мужчинами (благо, почти все генеральные директора относились именно к сосисочной вечеринке), и буквально за несколько секунд до произнесения ключевой фразы аккуратно обнимает хастами… за причинное место!

В основной массе это действовало как катализатор положительного настроя у собеседников. А особо чувствительные испытывали в этот момент здоровый, бодрый стояк!

Громов, увидев такое безобразие, едва не рухнул на месте. Паразитка! Мужская солидарность в его душе вступила в жестокий бой с коммерческой жилкой, подсказывающей, что на войне все средства хороши.

Однако, был в этом методе свой косяк – бедные гендиректора напрочь забывали о том, что разговор-то серьезный, и вовсе не на тему "как насчет поужинать сегодня вечером". Поэтому, когда на повторную встречу приезжала не только Вася, но и ее любезный шеф, то впечатленные было спонсоры резко теряли интерес к происходящему, частенько выражали опечаленность подобным раскладом событий и в очень редких случаях доходили до желания действительно поработать с компанией GEM, а не только познакомиться поближе непосредственно с Васей.

Ситуацию нужно было лечить, и средство от такой болезни было действенным, но радикальным. Громов на мелочи не разменивался.

Он специально подобрал для своей любимой ученицы целый выводок махровых торгашей с черкизона, которые ныне превратились в оптовых производителей китайского барахла.

– Откуда нам такой щедрый подарок, мессир? – поинтересовалась Вася, бодро вышагивая вместе с боссом по кривым тропкам. Машина как назло была в ремонте, погода буквально шептала, в общем, для пущего воспитательного процесса Громов решил, что торчать по пробкам в центре не стоит. До Алтуфьева доехали на метро, а дальше пошли пешком.

– Это нам с тобой Марат подкинул.

– Кто есть Марат?

– Тоже высший, один из глав кланов. Занимается модным бизнесом. Ты с ним еще познакомишься, как и со всеми остальными.

– Много их?

– Кого?

– Кланов, – терпеливо пояснила Василиса.

– Нет. Четыре. Я тебе говорил.

– Чуть-чуть.

– Давай не сейчас, я тебе обещаю про всех рассказать.

– Понятно. Окей, про Марата я только одно не поняла, зачем ему это? Отдавать нам своих клиентов. У вас что, круговая порука что ли?

– Нет, скорее, отсутствие поводов для конкуренции. У нас четко разделены сферы бизнеса. Вася, выйди из сумрака. Когда мы придем к клиенту, у тебя задача считай просто немыслимая: тебе надо убедить потенциального клиента вложить денег в искусство и благополучно осознать необходимость для самого себя приобщиться к миру селебритис.

– А, зная, что это торгаши с черкизона, миссия невыполнима.

– Какая ты у меня умница! – почти искренне умилился Громов, обнимая Васю за плечи.

При всем вредном характере, Василиса отличалась одним замечательным качеством: если начальство было рядом, она спокойно окуналась в любое дерьмо, решала любые сложности и не паниковала ни перед чем. Даже если ситуация была бессмысленной и беспощадной. Любой другой менеджер давно бы сдался и закатил истерику с перепугу. А эта вон шагает бодрячком, улыбается и на солнышко глаза щурит.

Подобные встречи были Винсу хорошо знакомы. Это был уже далеко не первый случай.

– Вась. Будь внимательнее, клиент вредный, но хороший.

– Чем же он так хорош, экселенс?

– Барахольщики – хорошие спонсоры. Но работать с ними крайне сложно. Точнее, их сложно раскрутить на работу.

– Почему?

– Потому что бараны. Сегодняшние солидные бизнесмены – это вчерашние черкизовские торгаши. Они годами и десятилетиями привыкли грузить в клетчатые баулы китайское барахло. И на высокопарные концепты шоу-бизнеса они плевать хотели дружно с самого высокого баобаба.

– Я думаю, они просто не врубаются, зачем им это надо. Знаешь, это похоже на то, как в свое время тяжело превращались отмороженные братки в официальных бизнесменов. Их ведь тоже было сложно отучить "быковать" на переговорах. Думаю, владельцы бесчисленных "шоурумов" в промзонах Москвы тоже ни черта не знают о мире модных брендов, артистической тусовке и правилах публикации спонсорских логотипов в глянце. Поэтому и тупят. Потому и бараны.

– Да ты просто умничка! – возрадовался Громов, – Все-то ты соображаешь. Значит, задача наша сильно облегчается. Придем, и мне нужно, чтобы ты в деталях объяснила засевшим за бруствером фашистам, пардон, солидным бизнесменам, что пора вылезать из своих нор. Н лужниковых прилавков, ни черкизовских развалов больше нет. Надо менять концепцию.

– Ага, надевать костюмы от Армани, ботинки от Раскони, брать в руки сумочку от Элеганзы и причесываться у Мысина, а потом сиять в объятьях Васи Пупкина или Маши Губкиной на страницах модных журналов и желтых сайтов. А там будут в очередной раз обсасывать, как вишневый чупачупс, новый роман звезды с владельцем бизнеса. Или в красках описывать, какое дивное разнообразие вкусов подарила презентации коктейльная карта компании "Брависсимо".

– С кем я работаю! – воздел руки к небу Громов, – Когда ты в хорошем настроении, я тебе готов простить все, даже убийство Кенни. Девочка моя, признаюсь тебе честно: ты кого угодно своим трепом с ума сведешь. В хорошем смысле, не подумай лишнего.

– А я уже собиралась обидеться.

– Не стоит, – мягко попросил Винс, – Ты прелесть. Продолжай в том же духе. Мне сегодня понадобится твой талант парламентера. Наш драгоценный клиент…

– Звать его как?

– Запомнишь? Гасан Ахмедович.

– Щикарный и адназначна сэрьезный ваасточный мужчина, да?

– Правильно. Из бывших советских.

– Отвратительно. По-русски хоть понимает? Или половина того, что я скажу, у него в мозгах даже не отложится?

– Тебе повезло, он уже лет двадцать как в Москве безвылазно обитает. И русский знает почище мовы своей абрикосовой республики. Проблема в том, что он как раз урюковый миллионщик. До него просто так не доходит, почему нельзя вешать на дорожных щитах фотографию какого-нибудь Миши Зонального, а надо вон того гламурного пидора в тесных брючках. Зачем, прости господи, вешать медийные области на сайте, если оптовики и так берут все по предзаказу через 1с?

– Жестокий предатель. Ты меня бросаешь буквально хребтом на адскую сковородку.

– Не справишься?

– Не расплатишься.

Громов хмыкнул. Вася за время работы здорово насобачилась общаться с потенциальными спонсорами. И теперь знала о них достаточно, чтобы понимать масштаб бедствий. С другой стороны, фандрайзеры – первые люди, кто заинтересован в контрактах с миллионщиками, даже урюковыми. Потому что две трети заработка "полевых менеджеров" – это как раз проценты от таких контрактов. Как говорится, жрать захочешь, научишься.

К сожалению, самые богатые фирмы, с которых можно было стрясти деньги – это были как раз "шмоточники". Но достать их было еще сложнее, чем пресловутых рестораторов. Те хотя бы понимали тему "статус заведения". Барахольщики были совсем дикими. Как правильно подметил Золотов, пару лет назад только и успели произойти от обезьяны.

Просто кому-то повезло занять очень хорошие позиции под ясным солнышком. Ибо нет ничего легче, нежели продать подороже обычную тряпку. Никакие пресловутые "качества" вещей клиенты не оценивали. Да и оценивать не желали. Мода скоротечна. Не успеешь сносить очередную шмотку, как она уже будет признана допотопным хламом. И приговорена к превращению в ветошь на даче.

Поэтому барахольщики стригли легкие деньги буквально из ничего. И саморазвитием не занимались. Жили вчерашним днем, производили в Китае и привозили в Москву то, что хорошо продавалось в прошлом сезоне. Им было глубоко плевать на модные тренды, и, тем более, они совершенно ни черта не смыслили в искусстве.

И никогда бы не сложилось дружбы шмоточников и вампиров, если бы не реформы московского градостроительства и понты новоявленных хозяев жизни.

Сначала закрылись ставшие легендой Лужники, потом черкизон, а потом уже все толковые покупатели перебрались в моллы и торговые центры. И там уже началась совсем другая песня: без мало-мальски успешного бренда, с презентацией, визуализацией и кучей понтов, ни одну фирму в стеклянные здания не пускали, даже за бабло. Дескать, у нас тут не рынок Садовод, у нас все солидно и всерьез. Хотя, барахолка от этого сути не меняла, только обретала внешний лоск и претензию на оригинальность. Старый башмачник Карен Пазолян превращался в итальянского дизайнера Карло Пазолини, узкоглазые китайские крысюки из Новокосино становились неаполитанцами "Раскони", а дивный колхоз имени красной зорьки, где тачали еще в совпроме атласные лифчики, ныне гордо именовался "Французским бельем a-la Paris".

Для Васи этот факт был большим открытиыем. Золотов просветил. Как выяснилось, девяносто процентов так называемых итальянских брендов, даже базирующихся в самых дорогих и самых фирменных торговых центрах, это все то же китайское дерьмо, только под нужным флагом.

Еще на заре своей карьеры Золотов научился придумывать этой околесине модные названия, рисовать им всем фирменные логотипы, тиснить стельки и изготавливать упаковку, а еще регистрировать торговые марки в специально открытом представительстве в Италии. Это для особо въедливых клиентов, требующих сертификатов соответствия. Какая-то ужасно хитрая схема логистики и производственного лицензирования позволяла совершенно официально числиться парижской али римской маркой, но тачать башмаки и трусы все в том же пригороде китайского городка с нецензурным названием Хуйдон…

Лет пять назад, как он рассказывал, будучи в хорошем настроении, бытовала поговорка: привез из Китая контейнер обуви, встал в Луже на точку, пару вверх подкинул – и пока она обратно летит, контейнер уже продал. А потом, когда пошла мода на бренды, когда мэры и губернаторы, в заботах об архитектурном облике столиц, начали теснить черные развалы городских помоек, по ошибке называемых рынками, и когда возвысились над Москвой стеклянные башни. Тогда же владельцы новомодных торговых заведений резко осознали свою власть над сиротливыми торгашами. И гайки завинтили по самое не балуйся. Хочешь арендовать помещение в каком-нибудь, скажем, Метромаркете – изволь предоставить презентацию, архитектурный проект магазина, укомплектованный бренд-бук и визуальный образ марки. А кое-где еще по-простому позолоти ручку, сердешный.

Скрипя зубами и проклиная все на свете, арбузные магнаты согласились на переосмысление концепции. Попытались "на коленке" изобразить то, что современные люди называют дизайном и фирменным стилем. Очень серьезно обломались, узнав, что фотошопная версия рязанской морды на фоне "пейзанской башни" в качестве интерьерных имиджей не канает. Для витрин модного торгового центра делать фотосъемку pos материалов надо у профессионалов. А понятие "селебритис" на рекламных щитах означает актуальных, модных и свежих звезд, а не второсортных шавриных из ансамбля "прощай, молодость".

Вот тут-то на арену и вышла парочка умельцев из структуры шоу-биза – то бишь, "вездесующий и всехмогущий", Громов и Золотов. Они моментально сориентировались в пространстве, предложив свои услуги в качестве организаторов необходимого блеска и лоска. Нужны модные девочки с микрофонами – сделаем! Фотографии звезд в полушубках от "Королевишны" – организуем на высшем уровне! Пригласить Михальчука на презентацию новой коллекции? Да сей же момент, уважаемый – платите деньги!

Торгаши матерились, жались, ныли, проклинали тот день, когда порвался третий презерватив за ночь, и жена заявила, что не будет делать аборт. И вообще, уже по лавкам семеро, в холодильнике мышь самоуничтожилась путем повешения, рубль доллару пятки лижет, а юань, проклятье азиатское, как дрожжей обожрался, растет, сволочь, не по дням, а по часам, с поправкой на разницу меридианов.

Но круторогие девелоперы не прогибались, стенаний и воплей не слушали, конкуренцию за живописные места вдоль фудкорта разводили адскую. Да еще и нос воротили – дескать, что это у вас "какие-то имиджевые луки для витрины хиленькие, фоны не обтравлены, а модельный ряд уже три сезона как не в тренде"…

И Золотов мастерски играл на этом – предлагал колхозникам с базара все блестящие и оголтелые блага шоу-бизнеса в качестве визуальной составляющей новомодных брендов.

В общем, шоурум в Алтуфьеве был как раз таким блиндажом матерых тряпочников. Они еще не осознали все в полной мере, но Марат по доброте душевной или каким-то личным соображениям науськал их, что "надо че-то с этим делать". И подкинул уже "тепленьких" Громову.

Тот прекрасно видел перспективу контракта, но дотащить переговоры до подписания никак не мог. Ну не прогибался уважаемый Гасан Ахмедович. Никак не хотел он слушать хорошо поставленный голос коммерческого директора. Отчаявшись, Винс решил, что урюк-оглы его достаточно измордовал, чтобы устроить стращную месть. Притащить к нему в гости Василису. На сей мысли кровожадно улыбнулся и задуманное осуществил.

– Громов, по-моему, это нужные нам ворота? Или тут должна висеть надпись – оставь надежды, всяк сюда входящий?

– Да, мы пришли. А вывеску даже если бы и повесили, ты б не заметила. По-моему, тебе и взвод спецназа на охране помехой не будет. Если Васенок решил добраться до генерального директора – надежды придется оставить всем, кто воспротивится.

– Ай, как точно сказано! Люблю, когда ты меня хвалишь.

– Я тебя мотивирую.

– Превосходно, экселенс. Ладно, не поминай лихом. Скажи последнее слово да пойдем.

– Жги, мой темный ангел! Они это заслужили!

Гасан Ахмедович был солидным бизнесменом и страшным занудой. Он портил нервы и всеми способами нарывался на то, чтобы быть посланным ко всем чертям.

Винсент терпеливо (в сотый раз) пересказывал одну и ту же историю, одни и те же факты, которые до этого на бесконечном множестве переговоров уже проговаривал. И которые они еще раз по дороге отрепетировали. Не помогало. Уперся.

Василиса тосковала. Сиди себе, шевели хастами потихонечку и отвечай на элементарные вопросы, которые так и хочется записать в какое-нибудь адское FAQ и выдавать каждому такому записному идиоту для ознакомления и экономии времени.

– Все-таки, – уныло покачал головой барахольщик, – Я не вижу особого смысла. Мы всегда давали прямую рекламу в профессиональных журналах. Как бы попроще-то, заплатил, объявление повесил – и готово. Спрашивается, зачем мне связываться с шоу-бизнесом?

– Затем, зачем все остальные это делают, – так же уныло ответила Вася, – Можно приехать на тусовку в компании звезды, сделать рожу кирпичом и хитрющий взгляд. Куча акул пера, спивающихся от безделья, хватается за каждую мелочь – скандальную выходку, откровенные шашни на публике, недосказанные слова… К примелькавшимся, но загадочным личностям начинают проявлять совсем иной интерес. И сами уже предлагают "интервью с владельцем модного бренда" или парочку упоминаний того же бренда в рекомендациях для читателя – в обмен на пару слов о вашем романе со звездой. Желательно, с фоточками home made, только можно хорошего качества, в большом разрешении и откорректированными для печати?

Это была только одна из многих рутинных и хорошо отработанных технологий. Спектакли с участием модных брендов и звезд шоу-бизнеса, которые разыгрывались на презентациях клипов, альбомов и прочих креативных выбросов, могли посрамить шекспировский театр!

– До светлого момента истины надо еще дойти. И не факт, что дойдем. А я привык измерять жизнь в товарных и денежных единицах, а не в креативных решениях.

– И это повод…

– Да, – перебил фразу Ахмедович, – Потому что ваша работа не поддается рационализации. Ее невозможно посчитать с точки зрения будущей эффективности. Вы же мне никаких гарантий не даете? А оплату хотите как раз в четких денежных единицах.

– Интеллектуальный труд всегда стоит дорого, – вступился Громов.

– Понимаю. Но, увы, до моего примитивного разума не доходит, почему какая-то закорючка, пардон, логотип, может стоить пять тысяч долларов.

– Значит, вы еще не врубаетесь, чем отличается фотография, сделанная на мыльницу, от серии студийных снимков, цена которых производит впечатление даже на бывалых людей.

Василиса начала злиться. Два часа времени убито на этого приземленного типа. А он все еще полагает, что "это, конечно, хорошо, но больно дорого, и непонятно, зачем".

Уже стало понятно, стихийный "лунник". Поэтому Винсент с ним и не справляется. Этот урюк-бабай ему нервы измотает до такого предела, что тот или плюнет, или согласится на все. И на скидки, и на доставку срочно и к подъезду, и даже на перламутровые пуговицы. Сейчас надо решать, или послать к черту, или перевернуть ситуацию. Договор должен быть подписан. И, наконец, разбежимся, иначе я прямо тут сдохну от тоски и невыносимости бытия!

Удачный момент наступил, когда Гасан Ахмедович отвлекся на телефонный разговор. Василиса улучила момент и начеркала Винсенту записку: "Дядя Громов, разрешаешь валить гада?". Вместо ответа босс кивнул и оскалился.

Клиента на счет "три" взяли в клещи, телефон на стол положить не успел. Задача Громова изменилась. Теперь ему уже отводилась роль группы поддержки. Сине-зеленые нити хаст обмотали барахольщика змеиными спиралями, сложносочиненное воздействие высшего – эмоции и разум единовременно. Вася картину видела. И понимала, что продержать клиента в таком состоянии можно максимум двадцать минут. Плюс нельзя (даже при возможности) совсем зомбировать клиента. Во-первых, полученный таким способом контракт расторгнут и даже глазом не моргнут. Во-вторых, пока человек сам, добровольно и осознанно, не поймет суть сотрудничества, насильно ему мил не будешь. Ну вставишь на время мозги, заставишь ручку взять и подмахнуть бумажки – двое менталов на такое способны, при желании. А дальше что? Утром проснется, осознает, и визгу не оберешься. Заподозрят в гипнозе, подсыпании в чай транквилизаторов или, совсем уж плохо, в мистических происках по адресу богатых клиентов. Слухи пойдут, репутация испортится. В общем, жать надо аккуратно и быстро. Дозреть клиент должен сам. А мы просто поможем.

На обдумывание ушло пять секунд. Затем Вася перестала изображать приличную девочку. Легко подскочила с места и яростно воззрилась на оппонента. Достал, мурло! И уже активным, хорошо поставленным тоном начала вещать:

– Гасан Ахмедович, у меня к вам один единственный вопрос. Вы простите, с нами работать хотите?

– Ээээ…

– Вы тут Винсента Аскольдовича вообще слушаете, что он вам предлагает? Или у вас уже давно намеченная линия под названием "клиент с баблом всегда прав, даже если он вообще не понимает ни черта, но у него есть деньги". Мне кажется, вы с нами играете в интересную для вас игру: вам тут скучно, и вы хотите поразвлекаться. В принципе, в бюджете есть немного лишнего. Вы можете спокойно отдать на какие-то ваши закорючки и фотки, и, даже если ничего не получится, хрен бы с ним, не жалко. Просто вы уже давно наметили свою линию поведения – к вам приходят рекламщики с предложением, как с челобитной. А вы своим королевским решением дозволяете оным заработать, или не дозволяете. Смотря насколько глубоко задницу лизнут. И достаточно ли прилежно будут языком работать. Что, не так? Вам ведь даже не интересно, чем мы занимаемся, какой у нас стиль и опыт, в каком ключе мы видим ваше развитие. Вам господин Громов тут все рассказал по ходу дела, а вы даже не сделали вида, что слушаете. Вам тупо все равно, кто будет заниматься вашим проектом и как это будет выглядеть. Потому что вы изначально не верите ни в какой успех. И денег уже отложили, но не на эффективную рекламу, а на очередное развлечение. Вы еще на съемочной площадке всем мозги сломаете, и будете со своим мнением лезть везде, где получится. Потому что вы типа деньги платите. А потом скажете, что у нас хрень получилась. И вы это уже проделывали, и уже знаете, как все происходит. Но с нами это не прокатит. Или мы работаем, как полагается, или морочить голову вы будете другим. Наше время тоже дорого стоит. Даже дороже, чем наша работа.

Гасан Ахмедович, не будь в данный момент опутан хастами Громова, за подобное хамство давно бы выставил посетителей за дверь. Но тем вампиры и отличаются от людей – кое-где у них есть однозначные преимущества в работе. Особенно, на переговорах. Шмоточник только поежился и начал оправдываться:

– Я просто не понимаю, как мы с вами сможем работать. Вы же вроде как занимаетесь музыкой? А я совсем в другой области работаю…

– А, вон в чем проблема! Вы так и не поняли, в чем аналогия между музыкантами и одежниками-башмачниками? Нет? Так я вам поясню, нет никого ближе и понятнее для вас, чем представитель шоу-бизнеса! Смотрите сами, раз в сезон типичный ваш коллега должен создавать новую коллекцию, чтобы порадовать своих дилеров, свои магазины и своих покупателей. Раз в сезон обязан изготовить и привезти партию новья.

Раз в год примерно музыканты создают новый альбом. Винсент Аскольдович, так?

– Так, – Громов поддерживал мягко, явно играя в плохого и хорошего полисмена. В принципе, Вася мастерски копировала Золотова с его яркими манерами. Набралась же. Ну пускай, роль привычная, сценарий известен. Может и сработает. – Я еще добавлю. И те и другие проводят презентацию – кто коллекции, а кто новых песен.

– А затем, Гасан Ахмедович, – снова поддержал Винсент, – И та и другая продукция понемногу расползается по регионам, доходя от столиц к более отдаленным городкам.

– И те и другие используют такой замечательный материал как постеры, вешая их на местах продаж. И мы одинаково хорошо делаем постеры как для музыкантов, так и для барахольщиков.

– И, как ни странно, есть еще куча совпадений. Гасан Ахмедович, вы еще с нами? – Вася деликатно пошевелила хастами, и генеральный заерзал в кресле. Он даже рта раскрыть не мог. Вообще не понимал, что за цирк тут происходит.

– Ну, я вас слушаю, – наконец, выдавил он из себя. И потянулся за бутылкой с водой.

– Слушайте внимательно. У вас есть одна проблема, вы стараетесь производить и привозить то, что хорошо продавалось в прошлом сезоне. Очень уж ваши братья не любят рисковать, суясь в новомодные тренды. Уж лучше сделать то, что хорошо шло. Так же и музыканты – создав отличный альбом, они пытаются его же и повторить, только подойти к этим яйцам с другого профиля. И среди вас, болезных, и среди музыкантов есть те, кто ворует идеи запада. Например, известная заровская сеть постоянно таскает наиболее актуальные модели, представленные на больших модных показах, выпуская оперативно более дешевую коллекцию такого же барахла.

– И среди музыкантов очень много тех, кто ориентируется на то, что хорошо продается на западном рынке. С одним (одинаковым опять же) отличием – что и те и другие отчаянно запаздывают, кто на пару сезонов, а кто на пару лет с актуальностью стилистики.

– Каждый из вас держится в какой-то своей стилистике. Патрол выпускает кроссовки, Карло Пазолини – модельные ботинки. Бон Джови играют попсу, Димму Боргир – симфонический блэк. Хотя, некоторые заявляют, что тоже попсу. Но это уже вкусовщина. Я это к тому, что мы прекрасно понимаем вопросы стилистики и целевой аудитории. А также сочетания классических дизайнов и восприятия целевухой определенных стереотипов стилистики. Поэтому не закорючка у нас стоит пять тысяч долларов, а правильно подобранный логотип. Вы посмотрите на оформление альбомов в музыкальном бизнесе, и сразу все поймете. Тут есть свои законы рынка и моментального восприятия. Осознания "мое-не-мое". Достаточно одного взгляда, чтобы дальше пошел интерес или человек пошел дальше. Рубленные красно-черные линии характерны для хэви-метала, металлизированные остроугольные приколы в космическо-неоновом формате – для кибернетики и синтетики. Нам неважно, что вам нравится, а что не нравится. Мы просто знаем, как надо, чтобы это работало. А вы не знаете! Потому что иначе в вашей тусовке не было бы такого уродства, которое я наблюдаю сейчас. Одни только ваши названия фирмочек – уже обнять и плакать! Всем подавай сплошную Италию, развелись поголовно бальдини-мальдини. И все ведь стремятся "выйти на европейский уровень" со своим плохо состряпанным ужасом, издалека напоминающим "фирму", и тем и другим это в большинстве случаев не суждено. Вас развелось бесчисленное количество, все безлики и предсказуемы, как… валенки! А то, что делаем мы – штучный товар, который, черт возьми, действительно хорошо продается. И продается, замечу, всегда очень дорого! Если не будете торговаться с нами, с вами тоже торговаться не будут. Будут брать, пока дают. И еще добавки попросят! Теперь понятно?

Гасан Ахмедович икнул.

Договор подписали. Довольные собой, джемовцы чинно удалились и отправились в ближайший общепит выпить кофейку за это немыслимое приключение. А Громов подумал, что стоит совсем обнаглеть и натравить Василису на одну давнюю знакомую. Которой просто клыки чесались отомстить за все хорошее, сделанное в жизни. Да уж, представить себе только, что будет с мадам Кобылой, если ей определить в оппоненты Васю. С ее неисчерпаемым резервом энергией и такой же склонностью к увесистым выражениям. Или поубивают друг друга, или будет из этой встречи громадный толк.

Сам Винсент не мог себе позволить неприкрытого хамства. А на извращенное – фантазии не хватало. Зато теперь у него появился шанс жестоко и, что главное, без последствий, дать пинка зарвавшейся лошади. А Вася, которая только что почувствовала вкус крови, не откажется от перспективы лишний раз подурачиться и схлестнуться с серьезным противником.

Кобыла уже настолько плотно сидит на крючке, что никуда не соскочит. Даже если Василиса устроит ей натуральный погром в офисе. А и устроила бы, давно пора. Зато переиграть ситуацию в свою сторону накануне безумного проекта – это, пожалуй, стоило даже риска. Хотя и риск был минимальным. Договора подписаны, счета оплачены, проект запущен – чистейшее баловство и мелкое пакостничество. По ушам надавать для профилактики наглости. На этой мстительной идее Винс еще раз ухмыльнулся и вспомнил, когда назначена очередная встреча с Анной Павловной.

Кобыла соизволила быть столь любезной, что попросила Сашу, личного-помощника, по совместительству любовника по хозяйственной-части, заехать за Громовым в офис. Благо, ему все равно было по дороге.

Вежливая секретарша на рецепшене усадила дорогого гостя в приемной, изготовила вкуснейший чай и попросила подождать несколько минут. Видите ли, господин коммерческий директор изволит общаться с менеджером по фандрайзингу. И это может занять некоторое время.

Саша к задержке отнесся спокойно. Убивать время для него было нормальным явлением. Он уже вполне освоился в маджонге – прикольной игре, обнаруженной в ноутбуке, и сейчас увлеченно громил пирамидки с иероглифами.

Однако, приоткрывшаяся от сквозняка дверь, точнее, случайно долетевшие из кабинета отголоски разговора, заставили его ненадолго забыть про игру:

– Винс, если они еще не знают, кто такой Валерий Золотов, то они горько пожалеют, что не выяснили этого до моего появления!

– Вася, а давай ты не будешь устраивать своих шоу при моих клиентах? А просто тихо и спокойно посидишь в уголке и послушаешь, что я буду говорить?

– Винс! Ну е-мое, я тоже хочу поучаствовать в креативе.

Вася?… Это у парня такой женственный голос? Не повезло бедолаге… Или он из этих? Саша мысленно скривился. Шоу-бизнес, конечно, еще тот рассадник гомосятины, но сам он был завзятым натуралом и даже в некоторой степени гомофобом…

– Василиса, прекрати! Мне некогда тебя воспитывать, у меня для этого клиентов хватает.

Ааа, Василиса. Ну слава богу…

– Что, у нас инициатива в рабочих вопросах стала наказуемой?

– Василиса!

– Блин, не называй меня так! Ненавижу, когда меня называют полным именем. Что за дурацкая привычка! Начитаются все этого мудака Карнеги и думают, будто мне прямо по кайфу слышать собственно имя! Да оно меня бесит! Василиса прекрасная, Василиса премудрая! Я тупая квазимода, и упоминание шутки моих родителей вызывает у меня приступы жесткой тошноты!

– Тогда прекрати выеживаться!

– А вот фигу! Я не только выеживаться умею, я еще иногда и работаю! И это надо ценить и уважать!

– Поди к черту!

– Мессир, как я, простите, к черту пойду? Мне у него назначено? И вообще, а как же кофейку попить? А сигаретку на дорожку?…

Вежливая секретарша, увидев безобразно оттопыренные уши посетителя, залившиеся краской от услышанного, моментально среагировала и тихо прикрыла дверь.

– Нормальная ситуация, – пояснила она гостю, – Фандрайзеры…

– Понимаю, – согласно кивнул Саша и снова уткнулся в маджонг, пытаясь не ржать. Как я к черту пойду, мессир? А кофейку? А сигаретку? Надо запомнить…

Тем временем, шумная парочка, наконец, собралась на выход. И Саша, даже привыкший к тому, что шоу-бизнес – это собрание нетривиальных личностей, все равно не смог сдержать удивленного вздоха: в его представлении "коммерческий директор" должен был носить строгий костюм-тройку и золоченые очки, аккуратно стричься и быть образцом благоразумия в бешеном террариуме креативщиков. Но никоим образом это не должны были быть майка с лотосом, широченные штаны-афгани и длинные волосы, небрежно подхваченные дорогущими зеркальными очками.

А уж менеджер по фандрайзингу и вовсе обязан быть ходячим образцом smart casual, а не полутораметровым недоразумением с кислотными косичками, ядреной расцветкой мэйк-апа и гигантскими ботинками-луноходами.

И это, простите, администрация ведущего промо-агентства России?

Это люди, которые разводят на миллионы высокопоставленных концертных спонсоров? Куда катится этот мир? Или, может быть, потому они и лучшие в стране фандрайзеры? Потому что в море безликих смарт-кодов – единственные, кто с непередаваемой легкостью может позволить себе настолько вопиющую нетривиальность?

Сраженный впечатлениями и чехардой мыслей, Саша проводил промоутеров к машине и плюхнулся за руль. Сегодня можно забыть о правилах дорожного движения. "Появится на пути хоть один ушлый гиббон – натравлю на них эту парочку. Хорошо, если попавший служитель асфальтного порядка отделается легким штрафом и устным внушением…"

Василиса кружилась на кресле, бесконечно облизывая клыки. Новое приобретение появилось пару недель назад. Высшие вампиры относились к той редкой категории, которой доставалось это сомнительное счастье – имидж, действительно похожий на классический образец. Впрочем, это не мешало жить. Вася в работе больше уделяла внимание жестам, нежели мимике, поэтому улыбаться "правильно", не показывая излишеств, научилась быстро. Нормальной дикции "нововведение организма" ничуть не мешало. В принципе, если кто замечал странности, то никакого удивления не проявлял. Весь вид мадемуазель Орловой был настолько нестандартным и оригинальным, что "новомодные стоматологические изыски" в него вписывались органично. Вася даже для пущей важности прилепила к зубу стразик Сваровски.

Вопрос был только один – не возникнет ли новых проблем, когда вздумается поцеловаться. Практиковаться как-то не на ком было. Оставалось уповать на то, что Громов с этим интимным моментом сложностей не испытывал.

Кстати, сам босс, кажется, ушел глубоко в блаженный транс, ожидая начала совещания в переговорной у Кобылы. Правильно, ему-то что, ему хорошо, он умеет отщепляться от реальности и благополучно сваливать в район ближайшего астрала. А Вася, как все холерики, терпеть не могла долгих ожиданий.

На самом деле, она зря считала, что ее выкрутасы никто не видит. Босс был мастером иллюзии отсутствия. Ему нравилось безнаказанно наблюдать за происходящим из-под длинных ресниц.

Собственно, чем и занимался. А попутно просматривал в голове какие-то свои рабочие вопросы.

Из молчаливого облака размышлений Винсента выдернул неприличный звук, похожий одновременно на процесс избавления организма от газов и скрежет ногтей по стеклу. На самом деле это окончательно развинченное кресло жалобно скрипнуло, подав последние признаки жизни. После чего указанный предмет интерьера героически развалился.

Вася картинно кувыркнулась на пол, подминая под себя останки мебели. Хихикнула и, как ни в чем не бывало, тут же устроилась на другом стуле. Винсент заинтересованно покосился: судя по настроению, скучать сегодня никому не придется. В принципе, он этого и хотел. И накануне встречи специально провоцировал ученицу, как собаку натравливал на потенциального врага. Сегодня ей все карты в руки.

Совещание в конторе Кобылы должно было начаться еще полчаса назад. Но, как всегда, что-то срочное случилось, поэтому гостей вежливо попросили подождать немного в кабинете.

Благо, законы переговорного жанра здесь соблюдплись не архи строго, оставшиеся в живых кресла были удобными. Скрытые камеры действительно были скрытыми, и обнаруживались только очень дотошными аналитиками, стремящимися докопаться до истины в любом вопросе. Особенно, когда приходилось ждать полчаса.

– Вась, ты уже искружилась от безделья.

– Мне скуууучно!

– Я понимаю. Но тебе пора уяснить, что это нормальное явление – заставить переговорщика подождать полчасика. А самому посмотреть, как будет себя вести гость.

– Они за нами наблюдают! – сделала страшные глаза Василиса и заозиралась по стенам в поисках несанкционированного оборудования.

– Перестань. Я не про ситуацию сейчас, я вообще. На высоком уровне имеют значение любые детали.

– Какие?

– Например, какую позицию выберет в кабинете переговорщик. Лицом или спиной к входу, будет ли он в ожидании нервничать. И главное – как проявит себя, думая, что никто не видит.

– Ого!

– Вот если бы на тебя сейчас смотрели, то сделали бы очень важные выводы.

– Да, что я сумасшедшая и совершенно невыдержанная барышня с деструктивным настроением и без понятия о материальных ценностях.

– Я боюсь, что таких далекоидущих выводов никто делать не будет. Скорее, все будет проще – с нами просто не захотят дальше работать. А тебя я уволю.

– Брехло.

– Ты с кем разговариваешь? – поднял бровь Винс, – Я директор или твой парень?

– Хорошо, что ты уточнил, с кем я разговариваю! – улыбнулась Василиса и продемонстрировала надетую на ухо гарнитуру телефона. – Если бы я сказала, Винс, ты брехло – было бы понятно, что фраза адресована тебе. А так да, я не с тобой. И не с парнем, я с кошкой. У нас с ней телепатическая связь открылась. Внезапно так. А ты да, ты директор, самый лучший директор в мире!

В подтверждение своих слов Катавася предприняла попытку обняться. Громов машинально дернулся, пытаясь избежать телячьих нежностей. Едва не грохнулся и от греха подальше отодвинулся в самый угол комнаты.

Вася окончательно поняла, что ей становится непроходимо тоскливо созерцать стены и превращать очередное кресло в тихоходную центрифугу, а начальство ей компанию составлять не собирается.

От безделья она починила разломанное кресло (по крайней мере, придала ему привычный вид), снова покружилась и (честное слово) невзначай задела ногу Громова. Поразмыслив, повторила маневр. Только на этот раз очень ощутимо наступив ему на ботинок. Винс ответил нежным вразумляющим пинком под колено и отполз вместе с креслом из угла к столу. Вася заулыбалась. Она, конечно, безгранично ценила терпение шефа, но еще больше любила устраивать в его адрес мелкие пакости. Скорее бы явилась чертова Кобыла! Осаживать Василису нельзя, пусть будет в нужном настроении. Но терпеть на себе ее "настрой" уже нет никаких сил! Развлекается она, видите ли. Дите дитем!

Шеф оскалился, показав клыки. Пару раз предупреждающе зарычал. Деловито осмотрел штанину на предмет появления нежелательных пятен от подошвы. Еще раз ощутимо стукнул Васю носком ботинка. Не сработало. Деточка вошла в клинч.

– Василиса, прекрати.

– Мне скучно!

– И что? Мне тоже. Терпи.

– Не хочу. Мессир, свита к вашим услугам – развлечемся по полной программе! Начнем прямо сейчас!

– Василиса, я тебя накажу, – в грозовых глазах засверкали предупреждающие искорки. Только вот неуместно игривая улыбка, то и дело проскальзывающая на лице начальства, суровую картину портила.

– Да, мессир, да! Накажите меня, я плохая девочка! Хотите, я сейчас отрежу себе волосы и начну плести из них персональную плетку, чтобы вы могли меня отстегать?

Уууу, дело плохо. Если мелочь начинала разговаривать на "вы" – значит, у нее или очень плохое настроение, или сверх всякой меры хорошее. В данном случае второй вариант был более реалистичен. И более опасен.

Громов не успел додумать. Одновременно с ярко-зелеными глазами ученицы вспыхнули хасты и активировался ментальный компонент. Началось!

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась делегация "Ди-Эн-Трея" в полном составе. Сама Кобыла, личный помощник оной и… Громову потребовалось несколько ударов сердца, чтобы идентифицировать третью личность, подключив в голове нужные ассоциации. Беломорье, "последний мальчишник", жаркий, страстный роман с первой в его жизни стихийной ведьмой, с которой он тоже впервые в жизни попробовал, каково это – использовать в постели не только руки-ноги и прочие анатомическим проектом предусмотренные органы, но и невидимые взору человека хасты. Илона!

Вася что-то такое ощутила. Потому что тут же ощетинилась ежиком, сжала пальцы на подлокотниках кресла и оскалила клыки. Знакомый жест, исполненный красноречивой угрозы. Разве что не зашипела, как кошка. Это еще что за новости? Стоп!

Винсенту хватило еще трех ударов сердца, чтобы внезапно сделать три логичных вывода. Первый – способность к предвидению успеха появилась у него в Амстердаме, еще до инициации Золотовым. Тогда он просто выигрывал в казино, как заклятый враг всех крупье. А окончательно проявилась после того, как Валерий определил, что это такое и как пользоваться. Димыч с его разговором в клубе "Мастер". Объяснение, откуда берутся высшие. Наложенное проклятье. Ментальная ведьма, способная сотворить сильный приворот и подарить ему такую способность, как предвидение. В горизонтах внимания Винса на тот период была только одна ведьма. Та, с которой он лихо зажигал в Беломорье, и которую так небрежно оставил за спиной, не подумав о последствиях неразделенной любви.

Вывод второй – искать "ту самую сучку, которая тебе жизнь попортила" не надо. Вот она, усаживается напротив. И старается делать вид, что не замечает, не знает и вообще не была, не привлекалась и не стонала ночами так, что грозила перебудить к черту весь лагерь…

Вывод третий: хваленая женская интуиция существует. И сейчас сидит рядом, придвинувшись настолько близко, насколько возможно. Показывает зубы, ибо видит не просто пресловутую "соперницу", а нечто большее. Не понимает, не осознает, но чувствует врага.

Не просто ментальную ведьму, а… ведьму, имевшую определенную связь с Громовым. Зная реакцию Васи на такие явления, можно было ждать уже не стихийного бедствия – апокалипсиса локального масштаба и ядерного взрыва взбесившихся эмоций!

Выбор был невелик – сворачивать переговоры сейчас же, не нарываясь на хиросиму последствий, или же…

– Вася, – тихо позвал Громов, улучив момент, пока его оппоненты рассаживались и что-то резво обсуждали между собой, – Мне не нравится эта девушка, администратор Курина. Она ментальная ведьма, и нас сейчас будут прогибать. Так что, концепция поменялась. Можешь не молчать, как я просил. Договор с Кобылой уже подписан, и нас позвали, чтобы утрясти ряд мелких уступок. Которые я совершенно не планирую давать.

– Угу. Чего изволите, мессир?

– Мессир изволит скучать и испытывать недовольство подобным раскладом. Если ты сейчас будешь развлекаться, я ничего не буду иметь против. Приступай, деточка.

Вася моментально перестала нервничать, со всей своей непосредственной благодарностью сжала руку шефа. И отправила такую порцию нежности, что даже опытный инкуб содрогнулся.

Винсент понял, что начинает прочитывать ее кинестические посылы. И сейчас ее прикосновение значило: мессир, вы сами приказали, будет исполнено в лучшем виде, только за веником и совком пошлите кого-нибудь. Сметать пепел пожарища.

Действительно, а чего ему терять-то? Илону, которую сразу после переговоров убить хотелось? Кобылу, которая уже прочно плясала в железной узде? Пусть куражится.

Громов нацепил самую благодатную улыбку, на какую только был способен.

Василиса подплыла на своем кресле к самой кромке стола и перегнулась через него. Томно подхватила ничего не подозревающую Илону под руку и вдруг заговорщицки шепнула:

– Вы чувствуете?

– Что? – обалдело вздохнула Илона, отхватив небольшую, но ощутимую порцию ментально-кинестической "ласки". За последнее время Вася отлично научилась короткими "выстрелами" пропускать через кожу оппонента очень качественные "поцелуйчики", от которых по коже скакали мурашки. Золотов не ошибся – высший вампир в Васе просыпался все больше, и физические воздействия удавались ей лучше и лучше. Просто мало кто замечал этот факт.

– Ну как что? То самое! Энергию всеобъемлющей любви, которой покорны все разумные создания Земли!

Илона яростно завозилась на своем кресле. Но должной поддержки не получила. Кобылу надежно отвлекал Громов. Он уже о чем-то воодушевленно беседовал с Анной Павловной.

Илона на эти переговоры пришла, чтобы "вникнуть в суть разговоров", как будущий администратор Курина. И сейчас понимала, что предупреждения Кобылы о том, что "в Джеме несколько нестандартные люди", были небезосновательны. Но не до такой же степени!

В шоу-бизнесе лесбиянки – нормальное явление, но Илона была как-то далека от подобных идей. Тем более, это что, такой новый способ начинать переговоры? Охренели что ли?

Громов пересиливал себя, чтобы не начать улыбаться во все тридцать зубов и два вампирских клыка. А еще ведь приходилось держать в узде лошадь Пржевальского. О, сейчас начнется самое интересное!

Илона отдернула руку и на всякий случай отодвинулась от непонятной собеседницы. Но "нестандартная личность" даже не подумала обидеться. События разворачивались буквально на глазах, не до обид было.

Кобыла справилась с первым впечатлением и перешла-таки к сути вопроса. То бишь, достала подготовленные записи и принялась зачитывать простыню вселенской ереси, сиречь, поправок к организационным моментам проекта.

Серьезность происходящего уже через минуту была скомкана, как промокашка. Вася уже напялила на голову наушники, включила мобильник и примерно раз в десять секунд оглашала кабинет внезапными и очень нетривиальными фразами:

– А мне плевать, что вы не можете найти килограмм капусты! Идите и на огороде сорвите! Юленька, ну ты ж моя любимая женщина! Я же тебя потом благодарить буду от сердца и почек, чтобы до самых печенок! Или куда ты меня хочешь?… Тоша! Мил человек, а ты гроб еще не привез? А то я уже спать хочу…

Кобыла пыталась не обращать внимания. Но регулярно сбивалась с мысли, бледнела, зеленела, смущалась и пыталась вернуться к теме. Саша, как верный помощник, безуспешно водворял гостей в состояние хотя бы адекватного выслушивания условий сотрудничества. Потом умоляющим взглядом посмотрел на Громова. Только в его власти унять это невозможное существо. Но Винс делал вид, что не замечает намеков. Равно как и Кобыла, которой вдруг досталась огромная порция куртуазного интереса от неприступного коммерсанта! Да что такое сегодня творится???

Громов еще раз выдал Васе пинка. На этот раз со всей силы. Она ответила. Но намек поняла и на время заткнулась. Надо было немного дать передохнуть всем после первой атаки.

Понятливая ученица на несколько минут изобразила тишину. После чего взяла со стола бумажку, написала что-то и протянула Винсу, щурясь, как довольная кошка.

"Илона к тебе явно неравнодушна!" – значилось в записке. Громов нарисовал под этим откровением большой кулак и подписал традиционным "Накажу!"

На что Василиса также в эпистолярном жанре ответила: "Мессир, мне после переговоров приползти на коленях со склоненной головой?"

"Не забудь нацепить ошейник и поводок покороче. Эта мымра мне не нравится так же, как и тебе. Мы были знакомы".

"Ты просто с ней трахался или мне ее уничтожить до того, как она у нас в офисе появится в качестве очередной полевки?"

Отвечать на эту фразу Громов не стал. Молча сдавил под столом руку Василисы так, что затрещали суставы. При этом продолжил мило улыбаться оппонентам, даже не сбившись с мысли. Вася догадалась, что перегнула планку. Немного угомонилась.

– Вот, примерно так, – тем временем закончила Кобыла.

– Вау! – тут же отреагировала Вася. Похлопала ресницами и сотворила на лице смущенное выражение, – Я не знаю, что и сказать. Мне, конечно, все сказанное очень приятно, но все это случилось так быстро…

Громов не выдержал и закрыл лицо ладонями. Три дня назад он подарил ученице книжку о переговорах. Пару приколов из раздела "как испортить совещание" он уже опознал. В списке книжных примеров было еще пять или шесть пунктов. Похоже, сейчас они последуют в логическом порядке. Кажется, следующий совет выглядел так: "Развернуться спиной к совещанию и уставиться в окно, вытянув ноги. Ясно заявить, что "вы любите этот странный городишко". А потом было "Подойти к одному из коллег и постоять с ним нос к носу в течение минуты-двух, глядя прямо в глаза и сохраняя молчание".

Собственно, демонстрация этих убийственных приемов и произошла, что называется, на глазах у изумленной публики. Превратив совещание даже не в балаган – в тотально непристойное цирковое шоу в исполнении отдельно взятой вампирессы.

Громов не вмешивался, припухшая публика тоже. Вася в полном экстазе от собственной безнаказанности шумно пробулькала что-то, полоща горло минералкой. А потом громко хлопнула папкой с документами по столу, поехала спиной назад прямо в кресле в сторону выхода, тем самым сообщив всем, что для нее лично вопросы все решены, прения сторон отменяются в силу непреодолимых обстоятельств, апелляцию можете подавать в верховный суд Российской Федерации. Все свободны, всем большое сенкью, и подите вы все к черту на рога.

Бесподобное выступление, мэм! Вам в цирке главных ролей не предлагали?

Василиса в прекрасном расположении духа вынырнула из офиса и, подпрыгивая, поскакала к остановке. Винсент неспешно двинул за ней. По большому счету, именно это и требовалось. Потому что нельзя позволять Кобыле наглеть. Договор она уже подписала, формальности все обговорили. Если сейчас начнет влезать со своей детализацией или гениальными идеями, испортит все к чертовой матери. Дипломатично послать нафиг не выйдет. А превратить любую попытку разговоров в чистейший маразм – запросто. Пару раз нарвется – и не захочет больше.

Прекрасное настроение портила только мысль: в офис придется ехать на другой конец Москвы. Причем, в компании с чумной девчонкой, от которой придется выслушивать восторженные вопли по поводу того, как офигенно она осадила всю эту гопкомпанию… А хотелось поразмышлять о вечном, насладиться чтением книжки на айпаде и вообще просто побыть в относительной тишине и спокойствии. Подумать о случившемся и решить, что делать с Илоной.

– Слушай, я заскочу в книжный магазин, мне надо другу срочно выбрать подарок на днюху, ты езжай без меня.

– Угу, – Вася посмотрела на шефа долгим противным взглядом, не сулящим райских удовольствий.

Винсент понял: он совершенно забыл о том, что сейчас, на эмоциональном подъеме, они чувствуют друг друга на сто процентов. Что Василиса ментал и врать ей бесполезно, чует. Да уж, косяк…

– Вася…

– А вот не надо, окей? – она демонстративно отвернулась и буркнула, – Подите в киноакадемию Голливуда и получите свой чертов оскар за худший отыгрыш роли дипломата. Срочно надо книжку купить. Скажи честно, что тебе просто противно со мной общаться вне рабочей обстановки! Потому что я могу списать на случайное совпадение тот факт, что неделю назад ты собирался домой и вдруг у тебя нашлись такие же срочные дела в кабинете дизайнеров, как только ты увидел, что я тоже выхожу на улицу. Могу также сделать вид, что ты совершенно случайно позавчера забыл телефон в офисе, когда так вышло, что я сразу за тобой следом вышла. И не дай бог попросила бы подвезти хотя бы до метро. Я вижу, что ты устал от меня, тебе не нравится то, что судьба определила меня к тебе. Ты, наверное, хотел, чтобы моим обучением занимался Золотов. Мы же с ним больше подходим друг другу по характеру! Конечно, у тебя другие дела, другие интересы и все другое, и мы, черт возьми, совершенно разные! Терпеть меня ты еще согласен, правда, не врубась, ради чего. Но только в рамках необходимого!

– Вася, я рад, что ты все понимаешь.

– Я все понимаю, да! – почти сорвалась на крик ученица, – И то, что сейчас, с книжкой – это уже совсем мразотная отмазка! Считай, что я себя уже чувствую бестактной кретинкой и скотиной! Потому что липну к тебе, как жвачка к подошве, ты же так думаешь, да? Отлично! Спасибо за прекрасное настроение, дорогое блин начальство!

И, топнув ногой, Вася припустила в сторону остановки. Да пошел ты в жопу, директор!

Что тут скажешь? Ну извини, дорогая! Кина не будет, кинщик заболел. Громов даже не хотел искать себе оправданий. Он действительно устал от этого нескончаемого потока эмоций и драйва. И его тяготила необходимость подчиняться собственной интуиции. Последняя буквально мозг бурила – терпи, не отпускай, не рявкай. А человеческая сущность наизнанку выворачивалась. Это как жизнь с бывшей женой в одной квартире. Когда нет возможности разделить жилплощадь или свалить куда-нибудь подальше.

Вампиры вообще редкостные циники. Они всех используют и никого не благодарят. Или это просто он на переговорах выложился слишком сильно, и сейчас элементарно хотелось побыть в тишине. И даже не оправдываться ни перед кем за свое вполне нормальное хотение. К черту все, финита. Рабочий день закончен.

Клуб "План Б" располагался в трех шагах от офиса. Поэтому до дверей с вывеской "GEM" Вася даже не дошла. Не то у нее было настроение, чтобы возвращаться. Да и кто бы ее присутствие или отсутствие заметил? Чем хороша работа фандрайзера – всегда можно отмазаться, если тебя нет на рабочем месте.

Надпись на двери клуба призывно гласила, что сегодня вход свободный, а выпивка дешевая.

Настроение было хуже некуда. Кажется, достаточно причин не идти ни на работу, ни домой. Время пять, смысл торчать в офисе?

Гарсон, есть в меню алкогольные антидепрессанты? Принесите парочку и закусь на усмотрение.

– Ты бы знал, как мне сейчас противно! – Вася обращалась к стенке в клубе, потому что иных собеседников на вечер не планировалось. – Я же чувствую себя как оторванный лист! Люди больше не моя жизнь, вампиры – еще не моя. Я еще не умею жить среди энергетов, еще не понимаю, как влиться в бизнес. Меня в офисе никто по имени-то не знает. Улыбаюсь, да. Со всеми здороваюсь, да… Но с кем кроме тебя я разговариваю? Кто вообще хоть немного заставляет меня держаться наплаву и понимать, что происходит? Ты! Черт возьми, ты! Единственный и мать его неповторимый! И ты лучше всех знаешь, что мне очень не хватает именно человеческого отношения сейчас… Мне хотелось думать, что я для тебя такой же близкий человек, как ты для меня, и ты не мешал мне считать, что так и есть. Как ты говоришь? Пусть каждый остается при своем мнении? Да, именно так! Что такого – девочке захотелось поиграть в сумерки. Да пофиг, играйся. Пока ты на работе, и пока ты делаешь продажи, пока твои зубодробительные методы дают результат, я буду терпеть и изображать доброго папочку! Но не дай бог все это перейдет за грань кабинетных разговоров – не допустим! Там, где заканчивается рабочий день, тебе, мелочь, нет места. Пойми это и прими. А я что? Разве мне можно было что-то объяснить? Каждый раз, когда ты говорил, что все плохо, что у нас проблемы, да просто когда ты хмурился, мне хотелось вывернуть наизнанку этот мир! Я не находила себе места от обиды, когда ты ушел обедать с какой-то мымрой. Мне сто раз хотелось бросить все и сбежать, но держала только одна мысль – если я уйду, то у меня больше не будет повода зайти к тебе по какому-нибудь мало-мальски важному поводу. А без повода… ты никогда ведь со мной не общался без повода.

Ты всегда был и оставался для меня недосягаемой высотой, к которой я безуспешно стремилась и понимала, что никогда не смогу дотянуться.

И, черт возьми, на твоем фоне все остальные кажутся недостойными внимания! Да, надо было в первый же день знакомства бежать без оглядки куда угодно, только ни минуты не оставаться рядом с тобой! Не позволять затянуть себя в эту безграничную глубину черт знает чего…

Потому что сейчас я слишком заигралась. Не хочу тебя потерять, потому что больше терять мне нечего. Сколько раз мне хотелось обманывать себя, считая, что у меня в этой жизни еще есть надежда? И только сейчас я понимаю, что… да ничего я не понимаю!

Я талант, я уникум, я хрен знает что еще, только вот ни черта это мне не помогло. И ничего я не добилась, ни уважения, ни внимания.

Вечно надеющееся на какую-то несусветную хрень безумное ничтожество. Возомнившее себе, что все получится.

Бестолочь, одним словом. Так и не понявшая, что мне никогда не дорасти до тебя и твоих понтов. Потому что я ни хрена не понимаю, почему ты так ненавидишь меня за пределами работы, почему так чураешься, как будто я прокаженная! Как будто я опасная, но очень эффективная машина, как ядерный реактор, который дает бешеное количество энергии, но к которому надо подходить только в защитном костюме и противогазе и общаться не больше восьми часов в день с перерывами каждый час на чай с молоком за вредность.

Меня бесит то, что я не могу понять, почему, почему так??? Точнее, что не так?

Василиса не знала, не могла знать, что Винсент тоже сидел в клубе, но в другом. В своем любимом дорогомиловском чилауте. И чувствовал вместе со своей ученицей все, что она переживала. Такое случается, взаимная подстройка. Ненадолго, бывает. Благо, хоть телепатические способности не включаются…

Пару раз он хотел позвонить, чтобы успокоить, объяснить происходящее. И одергивал себя. Потому что знал – это ломка, которую надо пережить. Именно так ломает вампиров, а не корежит киношными судорогами.

Именно так начинают понимать, что мир людей больше для тебя не существует, что все они становятся для тебя мелким песочком. А вампиры – до них еще придется дорасти, начать мыслить другими ценностями, видеть мир в других красках. И дело не в том, что у Василисы были какие-то неразделенные чувства. А в том, что она в этом мире вампиров держится за папину ручку, а надо ее уже отпускать. И не только учиться самостоятельно вести переговоры, но быть самостоятельной единицей по жизни. Учиться по-иному воспринимать мир и не кидаться за спину к учителю, если что-то пошло не так. Птенцов тоже выкидывают из гнезда. Любящие родители. И Васе придется понять, что она как маленький ребенок, с которым возятся, когда есть время, но которого мечтают заткнуть, когда он слишком громко плачет и требует повышенного внимания.

То, что творилось в ее душе, было нормально. Винс знал, что это бывает и это проходит. Это у всех и всегда так… Когда начинаешь воспринимать слишком много эмоций и слишком сильно их ощущать. Кажется, что чувства захлестывают, как волна, они накрывают с головой, в них невозможно разобраться и можно только утонуть. Но это обманчивое впечатление. Мир сужается до одного человека, с которым связывает незримая нить учитель-ученик. Кажется, что все остальные – просто не существуют. И в определенный момент следует побыть в одиночестве. Отделиться от пуповины, с болью, кровью и слезами.

Поплакать, пережить, найти в себе силы открыть глаза и заново увидеть мир. Взглядом вампира.

Ничего, детка, ты справишься. Нельзя быть все время рядом. Нельзя цепляться за одного человека, энергетов много, и надо суметь преодолеть эту болезнь первых месяцев новой жизни – перестать постоянно оглядываться на учителя. Однажды придется идти другой дорогой, самостоятельно. Не спрашивая советов и не ожидая помощи. Да, это больно. Но необходимо. Терпи, девочка моя, тебя ждет следующий урок.

– Масяня!!! – кошка испуганно прижала уши и, сверкнув розовыми пяточками, исчезла под кроватью, – Ты чего на меня с утра прыгаешь, сволочь?

– Мурряу, – виновато раздалось уже из-под кровати.

– Скотина ты, Мася. Ладно, доброе утро… – Вася сползла с дивана и, ковыляя, пошлепала в ванну, – Твою мать, твою мать, твою мать – по привычке откликнулось эхо…

– Мррр! – забыв о том, что еще минуту назад теория о девяти жизнях кошек чуть не воплотилась в эмпирическое исследование, Масяня поскакала за хозяйкой, выклянчивая завтрак.

– Пойди к черту, – отпихнув кошку, Василиса сунула в рот зубную щетку и параллельно стала осматривать "следы вчерашнего порока на лице", – И без тебя тошно. Вот кто, спрашивается, меня вчера за хвост дернул так нажраться, а?

– Хмммм, – скептически ответствовала киса, водружаясь на стиральную машинку.

– Да, да, я тоже так думаю. Видок у меня просто-таки неэпически презентабельный!

На лице красовалась свежая ссадина, по всему телу можно было насчитать с дюжину разнокалиберных синяков.

Несмотря на всю эмоциональность и бешеный темперамент, Василиса была натуральным пацифистом – она на дух не выносила никаких драк.

Причина для этого была проста как мир – в свое время пришлось испытать на себе всю широту взглядов на мир и порядок, что распространяли по Москве блюстители оного с бритыми головами и высокими ботинками. Каким образом полутораметровое недоразумение с пепельно-русыми волосами и зелеными глазами стало объектом пристального внимания пьяных скинхедов – остается загадкой природы. Видимо, все "чехи" в закромах родины кончились, а кулаки чесались, как будто там вместо костяшек зубки резались. Но в итоге после столкновения на пустынной станции электрички Василиса "отделалась" двумя переломами и выбитым зубом.

А потом пару раз ей доставалось от ревнивых владелиц "отборного биоматериала и генофонда". Те почему-то считали, что, если парень посмотрел в сторону другой девушки, то бить надо не парня, а девушку.

И снова, учитывая скромные параметры и абсолютное отсутствие боевых навыков, Вася выходила из драки далеко не победительницей. Впрочем, уходила – на своих двоих, тогда как излишне ревнивых телочек несколько раз увозили врачи "скорой": после нескольких регулярно повторившихся столкновений Вася быстро сообразила, что даже в хиленьких лапках отличный перевес сил дает вовремя подхваченный инструмент вразумления. Например, стул или сковородка. Или большая пивная кружка. А если к этому добавить прицельное метание тяжелых предметов с безопасного расстояния – то и вообще можно обойтись исключительно моральным ущербом. Главное, своевременно обнаружить угрозу, не входя в клинч, отовариться нужным предметом и отбежать на нужное расстояние для мебельного десанта.

После нескольких успешных демонстраций оригинального боевого искусства от Василисы отвалили все желающие разъяснить политику права собственности. С другой стороны, наученные опытом парни тоже перестали засматриваться в ее сторону, даже с самым платоническим интересом. Исключение, ясный перец, составили те, кому бояться разборок не приходилось – то есть, кто сам не представлял национального интереса в качестве биоматериала, генофонда и кольценосца.

За несколько лет спокойной жизни Вася совсем отвыкла от драк. Но вчера в клубе просто не было вариантов.

Мистика это или происки врагов, но именно в этот вечер в "План Б" заглянули две телушки с ее бывшей работы. Одна из которых, как выяснилось, до сих пор не могла простить Васе потерю новеньких лаковых туфель. Последние погибли смертью храбрых, когда их хозяйке устроили "прокат колбаски" по коридору.

Василиса, погруженная в собственные мысли и разговоры со стенкой, не сразу даже вспомнила, что какое-то время назад ее знакомство с энергетическими потоками началось с двух примечательных случаев: сначала в кабинете Хрюши взбесилась коллекция дисков, а потом копирайтерша Наташа пролетела по холлу, предварительно грохнувшись с каблуков.

И, если Хрюша списал синхронный взлет журналов и компактов на последствия визита пушистой белочки, то Наташа, паршивка подкустовая, запомнила только потерю дорогущей лаковой обувки от какого-то понтового дизайнера!

Не просто запомнила, а решила несвоевременно выставить счет за моральный и материальный ущерб. Очень несвоевременно. Как раз в этот момент Вася закончила монолог в сторону стенки и неразумного Громова. И переключила свое внимание на какое-то готичное тело, к которому ручки так и тянулись. Она была уже готова вспомнить о том, что такое личная жизнь. Но прекрасный ракурс перекрыло тощее тельце мадемуазель Натальи. Ее искривленный куриной гузкой ротик выдал какую-то фразу относительно необходимости рассчитаться за долги.

Спрашивается, что на Васю нашло опять? Очередной приступ гламурофобии? Желание покуражиться и проверить способности на предметное воздействие? Или просто слишком много было обид накоплено в адрес таких вот сисястых мокрощелок, которые полжизни истоптали своими шпильками?

В общем, нехорошо получилось. Вася ощутила знакомое чувство "скрюченности" в пальцах, но в этот раз решила не спешить с боевыми действиями и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов по методике, как учил Винс. Дыхание, которое контролирует и упорядочивает зарождающийся выплеск эмоциональной энергии.

Она даже не сразу отреагировала на то, что уставшая разоряться Наташа в порыве бессильной ярости схватила со стола бокал с коктейлем и со злостью грохнула его об пол. Не получив какой-либо реакции, она оглянулась на какую-то свою подружку, надеясь получить там разумное объяснение или поддержку, и вот этого не надо было делать. Не отворачивайся от врага, сучка!

Вася дернула телушку за руку, опрокидывая лицом на стол, вскочила с места и со всей дури врезала локтем в позвоночник – сломать не сломает, а вот больно будет – мало не покажется!

Вторая бабенка, успевшая сообразить, что к чему, въехала ей наотмашь по лицу. Ссадина, кстати, оттуда и взялась. Единственное, что успокаивало – это то, что причина повреждений была очень логичной – как и многие другие, девица переворачивала золотое колечко камешком вниз, чтобы оно выглядело как обручальное. Камешком и приложило.

А потом Вася стукнула в обратную, уже благополучно добавив к несильному удару очень болезненный удар хастой по зубам. Даже не задумавшись о том, что у энергетов хасты нематериальны. В определенном состоянии бешенства этот закон метафизики у Васи нарушался.

Дура с колечком взвыла, схватившись за щеку, Наташа, очухавшись от боли, развернулась и пнула Васю своим гребаным каблуком по бедру, потом еще раз – уже выше. Уклониться не получилось – не хватало реакции и элементарной выучки, плюс вторая мадам загородила выход из-за длинной лавочки в более удобное пространство чилаута.

Потом "кольценосная" (точно, ее Катя звали! Она тоже у Хрюши работала) попыталась перехватить ее за руки – ой как ты зря это сделала! – а этого жеста Вася не переносила на дух. Руки были для нее средством общения, поэтому тискать их не было позволено никому.

Девушкам просто массы ей не хватило – Вася была гораздо тяжелее, поэтому Катю снесло через лавочку, когда Вася бесстрашно навалилась на нее и потащила вперед, сминая элементарно перевесом. Правда, координация, как всегда, подводила – ох, какие с ней проблемы по жизни! Пришлось поваляться на пыльном и заплеванном полу, по ходу дела размышляя о том, сколько шансов у нее влететь в какой-нибудь острый осколок от разбитого бокала, причем, влететь какой-нибудь незащищенной частью тела, а то и лицом.

Но ничего, обошлось – прежде чем упасть, они по инерции отлетели от опасного участка метра на два, и, в принципе, даже поваляться не особо успели – врезались в чьи-то массивные ботинки, владелец которых не успел вовремя отвалить. Упс, кажется, у него тоже некоторые проблемы с поддержанием равновесия! Молодой человек, падать в таком случае надо назад или в сторону, а не прямо на подкатившихся к тебе девушек, и не создавать локальную кучу-малу!

Тем более, если ты сам при этом шкафообразное готичное откормище, у которого, ко всему прочему, еще и коленки острые! По спине знаешь как больно?

В общем, теперь понятно, почему не всех, кого война убила, тех она изрядно покалечила.

И в особенности хорошо понятно, как именно калечила.

Жаль, мелкие телесные повреждения не котируются в качестве повода для прогула или больничного. Надо тащиться на работу.

Громов, как ни странно, отреагировал на все спокойно. Узрев на лице ученицы неприличное количество тонального крема, он моментально сделал необходимые выводы и нахально заявил, что назначенной встречи с клиентами ее скорбный вид не отменяет.

– Винс, понимаешь, мне нравилось ее колошматить! – то ли оправдывалась, то ли радовалась Вася, подпрыгивая от неудержимого драйва вокруг вечно умиротворенного шефа.

– По дороге расскажешь.

– В метро неудобно.

– Мы пешочком дойдем, тут минут десять идти.

Причем, прогулочным шагом, как выяснилось. Погода была чудная, и Винс решил не торопиться. А вот на Орлову медленный темп действовал, как узда на застоявшуюся в стойле лошадку.

– Ну что? – пожало плечами средоточие благости и смирения.

– А то! У меня какое-то странное состояние, знаешь, типа раздвоения личности. Сначала хочется какого-то безумного драйва, энергии по самые уши, а потом я падаю на диван и могу сутки просто проваляться, как убитая.

– Еще скажи, что тебя при этом тошнит, пару раз теряла сознание, и некоторые особо умные личности подозревали у тебя признаки беременности. И, если бы не отсутствие личной жизни лет так несколько, то сама бы начала об этом задумываться.

– Блин горелый! – Вася споткнулась на ровном месте и только за счет удивительной реакции Винса не упала с риском порвать штаны и заработать еще пару синяков. – Ладно, про личную жизнь можно было догадаться, но про остальное тебе кто рассказывал?

– Да что тут рассказывать? Думаешь, ты первая что ли? Это нормальное явление для новичков – когда еще не умеешь контролировать эмоции. Сначала нахватаешься по самые уши, а потом не знаешь, что со своей копилкой делать. У тебя для этого тусовки были, ты там когда носишься – это ж раздолье для жирной полярной лисички!

– В смысле?

– Песец полный у тебя там! Я когда прихожу на выставку или презентацию, где ты побывала, мне даже не надо показывать, в каких углах ваша задница проявилась. Там повсюду дымящиеся воронки зияют, и люди под столы прячутся, как только тебя завидят. У тебя не хасты, а китайский веер с размахом в три метра! Выкладываешься так, что другой на твоем месте трижды бы помер.

– А при чем тут токсикоз?

– Это стандартный симптом энергопотери – он у всех людей одинаковый. Кстати, во время беременности чаще всего именно его и принимают за токсикоз, если мамаша подпитывает ребенка во время стрессов и сама перегорает слегка.

– Так почему меня вдруг потянуло на такой экстрим? У меня просто жопа приключений просит! Понимаешь, если бы этой драчкой в клубе все закончилось! Я в прошлые выходные ездила судить гонки, так мы там в пяти метрах от трассы стояли, машины несутся – скорость под триста! Любая авария на твоем участке – и останки будут собирать в совочек!

– Нормально. Бывают и более жестокие игры, девочка моя. Я и не в такие играю…

– Расскажи!

– Вот еще. Тебе уже хватает того, что ты сейчас вытворяешь.

– Громов, ты невозможен! Я тебя ненавижу!

– Да знаю я, – отмахнулся шеф, – Первый способ испортить отношения в офисе: подходишь к кому-нибудь и говоришь – я тут такую новость узнал вчера! Впрочем… тебе этого знать не надо. А потом со скучающим выражением лица сваливаешь и занимаешься "нереально важными делами".

– Именно так ты и делаешь! Ты что-нибудь скажешь, а потом вот так же – отвали, я занят, это не твое дело, я не хочу об этом рассказывать.

– Научись терпению. Тебе его не хватает. Всему свое время.

– Да ну тебя, – смертельно обиделась Василиса и демонстративно включила плеер. – Интересничает он, понимаешь!

– Поэтому и не рассказываю, – тихо ответил Громов, убедившись, что формального затыкания ушей показалось мало, и Вася отбежала вперед метров на сто. – Ничего, еще наиграешься. Правила выучи – а то потом по самые уши получишь.

Глава 12.

Бойтесь, черт побери, своих долбаных желаний, потому что они, мать их так, сбываются!!!

Ну что, уважаемые господа готы и готелки, любители повыносить мозги друг другу на тему незабвенных Сумерек, вы хотите стать вампирами? Или взахлеб читаете Папюса, пытаясь пробудить в себе ведовские способности?

Пожалуй, я вас порадую – скажу пару слов о том, как живется вампирам. Понимаю, многие сейчас начнут носы воротить – дескать, энергеты не настоящие вампиры, у них даже клыков нет. А вот и фигушки, напомню, что высшие вполне себе соответствуют классическому образу потомков Дракулы. По крайней мере, и мне, и Винсу, и еще парочке таких же везунчиков пришлось неоднократно объяснить шибко любопытным, в какой клинике мы делали наращивание клыков.

Кстати, я себе на левом зубе еще стразик прилепила, для большей гламурности.

А вообще, еще раз напомню, что вампиры – это не совсем люди, с их привычным мировоззрением и понятной системой ценностей. У нас буквально мир вверх тормашками переворачивается, и жить с этим как-то надо, и работать как-то, и, простите за правду жизни, жрать хочется иногда. Обычно три раза в день. А повышенная эмоциональность и переосмысленные пороги восприятия, как оказалось, совсем не способствуют нормальному существованию…

Расскажу о том, каково это – жить и работать вампиром.

В общем, все началось утром. Накануне я узнала, что начальство у нас чествует медитативные практики, и с какой-то очередной презентации приволокла ему подарок – "набор для йоги". Бутылку для спортзала (типа поилки приснопамятной), и саше с минералами. Так вот, наутро заявляется измученный и рассерженный босс и говорит – типа, странные вещи ты мне даришь, уважаемая. Я тут давеча решил опробовать твои модные минералы, так чуть было не остался без клыка. Растворяются они паршиво.

И я начинаю ржать в голос. Как заправский сивый мерин. Пытаясь при этом объяснить, что рвать пакетики не надо, их надо в воде замачивать, как заварку. А то, обо что он едва не сломал зуб, было кусочком кремния для очистки воды.

Кажется, Винс не просто расстроился, он смертельно обиделся на то, что я так откровенно изволила насмехаться над начальством, не удосужившись приложить к подарку должную инструкцию.

В глазах босса затаилась смертельная обида и обещание удавить меня при первой оказии. Это было с утра. Днем у нас приехал клиент, которому не понравилось, что мы сделали ему дизайн афиш в зеленом цвете, тогда как ему лично нравится фиолетовый в крапинку.

В силу чего после ухода товарища (изрядно потрепавшего мне нервишки), мы смертельно поцапались с вампирессой-визуалкой, которая отвечала за дизайнерские решения.

У Танечки (дизайнера) с талантами полный порядок, но стилистика еще пока однообразная, она действует в рамках своего наработанного формата, этакого сине-зеленого оттенка, которое частенько использует не по делу. И ей отчаянно не хватает изящества. Впрочем, у меня выбора не было – все остальные художники были заняты, а заказ срочный.

В итоге, Громов отчитал меня за то, что я не смогла должным образом представить клиенту афишу. А что я могу сделать, если эта самая долбанная афиша – полное гэ?

Я, соответственно, пытаюсь донести эту светлую мысль до художницы. А она мне заявляет, что эмпаты должны клиента просто таки доводить до морального оргазма, до отвала накормить положительными эмоциями, втюхивая ему готовую идею и продавать то, что дизайнеру взбрело изобразить. И не иначе! Даже если это полное гэ!

Что мне на это сказать? Я, конечно, высший вамп, и могу в определенном состоянии довести человека до транса. Но, давайте вспомним о том, что любые ментальные воздействия имеют ограничения – по сроку действия и по расстоянию.

Например, мы никогда ничего не посылаем по почте, если проект не утвержден. Потому что в момент утверждения кто-то из высших вампиров должен находиться рядом с клиентом и подпитывать его положительными эмоциями, пока тот не подпишет утвержденный макет.

Ибо, как только хасты старшего отлепятся от "жертвы", все очарование пропадет, и человек будет оценивать сделанное исключительно со своей собственной рациональной точки зрения. Ну, может быть, у него еще по остаточному принципу несколько минут продержится восприятие "это офигенно хорошо", а потом ведь отпускать начнет…

И еще один фактор, о котором не стоит забывать – ресурсы для подпитки клиентов мы ниоткуда не берем, они внутренние, а, следовательно, ограниченные. Я развоплощаться не желаю!

Поэтому, когда я получила заведомо непродаваемый (с точки зрения клиента) проект, то поняла, что впарить его без подпитки не смогу. А ведь можно было нарисовать все грамотно, если бы она просто вчиталась в текст, который я ей присылала в брифе-задании на эту чертову афишу!

И не говорить, что я, такая-сякая, должна все делать сама, а она, мать вашу так, тонкая душевная организация, творческая натура, и ей возбраняется перечить и мешать работать.

Понятное дело, я, как все эмпаты, не выдержала. Никогда не думала, что мои хасты способны превращаться в подобие огненных хлыстов, которыми я минут пять молча охаживала эту мадмазельку, пока она заливалась слезами в кабинете, изображая жертву кошмарных, нахальных и дубоголовых фандрайзеров.

Но и это еще не все! Через пять минут в соседнем кабинете друг другу в глотки вцепились вебщики и фотографы.

Громов вылетел из кабинета, осмотрелся и, побледнев больше привычного, медленно взобрался на стол. А потом с высоты птичьего полета да с размаху швырнул в стену огромную вазу с вонючими цветами, которые достали своим чертовым запахом всех!

Осколки с противным звяком разлетелись по паркету, кому-то досталась хорошая порция воды в морду, цветы шмякнулись на недоеденный торт возле кулера… Короче, пипец, барабашки!

Офис GEM за пять минут превратился в какой-то локальный театр военных действий с десятком противоборствующих элементов.

Валерий Золотов, тоже выглянув из кабинета на звук, молча обозрел происходящее, на излете сцапал тяжеленную папку, запущенную ему в голову. А потом изобразил то, что Панкеева называла "королевским рявом".

Заткнулись все. Сразу. Увы, ненадолго. Потому что Танечка уже через минуту продолжила рыдать, Громов, нахохлившись, рвал в клочки очередную порцию макулатуры со стола, я материлась на клиентку, которая не указала в техзадании, что баннеры нужно делать из ПВХ, а не фотопанели, а фотографы мстительно разрисовывали в фотошопе рожи вебщиков. По-моему, через полчаса (как только Золотов свалит на какие-то свои переговоры) грядет второй акт мерлезонского балета!

И только тихая уборщица-таджичка смиренно собирала цветы и осколки, чтобы с почестями захоронить их в ближайшей мусорке.

Хорошо так понедельничек начался. Бодренько!

Ну что, кто еще желает поработать рядовым вампиром?

Золотов посмотрел на Винсента тяжелым взглядом, не обещающим повышения зарплаты с годовой премией.

– И что это было?

– Кобылки в стойле застоялись, – пожал плечами равнодушный коммерс, принимая привычную позу на столе.

– Кобылы мне одной хватает. Убери свою задницу с моей мебели, – раздраженно буркнул Валерий, не заметив, как моментально посинели глаза у напарника. Это был крайний признак дерьмового настроения, и даже главе тайной корпорации не следовало усугублять ситуацию. Громов умел сдерживаться, но знал хорошо, что копить в себе негатив нельзя, и взбешенный организм потребует разрядки.

– Валера, дело плохо. У нас из-за этих чертовых праздников стопорится работа, народ скучает. Мы не первый год эту ситуацию проходим, но первый раз я вижу такое напряжение. Как будто все что-то чувствуют.

– А ты что чувствуешь? – насторожился Золотов.

– Да ничего такого, – пожал плечами Винс, – Не забывай, я же не телка, чтобы у меня интуиция была развита в том месте, на котором сидят. Я вижу вероятности коммерческого успеха, а не очередной бабской ссоры в офисе.

– Ты сейчас прикидываешься или действительно пытаешься мне врать? – построжел Валерий, – Говори прямо, чертов лис.

– Что ты от меня хочешь услышать? – взорвался Громов, уже не пытаясь изображать дипломатию, – Что эмпаты не могут не реагировать, если во всем городе просто штормит от негатива? Что каждая вторая девка в моей команде жалуется на то, что у нее болит башка, ПМС длится неделю, муж скотина и безумно хочется кому-нибудь врезать от души? Они эмпаты, понимаешь? Они не могут не чувствовать эмоции такого уровня! И осознать не могут, что происходит. Поэтому кидаются друг на друга! Уж насколько у меня девчонки из цветного отдела спокойные, и те умудрились клиента на лоскуты порвать, а про Васю я вообще молчу – этот ядерный реактор только и ждет возможности превратиться в очередную Фукусиму! А ты спрашиваешь, что происходит?

Золотов задумчиво погладил шкуру зебры, постеленную на спинку кресла. Перевел взгляд на стеллаж, заставленный экспонатами из самых разных стран. Побарабанил пальцами по столу. Посмотрел на Громова.

Винс в обратном порядке повторил классическую систему "вышел из себя, вернусь нескоро". Сначала въерошил волосы, потом покрылся красными пятнами, и только под конец оторвал пуговицу от рубашки, не рассчитав сил, когда расстегивал ворот.

– Похоже, кто-то зашевелился, – задумчиво пробубнил Валерий. – Это нам тут скучно, а у какого-то бесполезного бога всех вампиров уже большие планы на локальный апокалипсис.

– Спасибо, кэп! – зло парировал Громов, сам себя мысленно пнув за то, что использовал любимое васькино выражение. – Ты знаешь, кто? Знаешь, зачем?

– Не знаю. Но хочу знать. А ты должен выяснить. Бери свою фукусиму и разбирайся, у нее интуиция как раз такая, как надо, бабская. А где нужно – подстрахуешь.

– Я? Ты сам обещал ее учить!

– Я сказал, что для начала ты ее подготовишь по всем фронтам.

– У меня без нее работы валом. И вообще, что я должен выяснить?

– Не знаю. Почему бардак в офисе.

– Найми психолога, он выяснит. Я как-то на минуточку коммерческий директор.

– Ты ментал. Справишься.

– Валера, – Громов склонил голову на плечо и хищно оскалился, – С каких пор ты забыл, что я не просто ментал, я гемофаг, хищник, и даже тебе не стоит меня злить.

– Ах да! – хлопнул себя по лбу Золотов, – Точно! Как-то я за десять лет и запамятовал совсем, что вы, адская порода, имеете нехорошее свойство – терять контроль над собой, если вас слишком сильно разозлить, и тогда не различаете ни рангов, ни чинов – достается всем. Громов, ты тоже не забудь, пожалуйста, что у тебя за спиной жена и ребенок. И что если ты исчезнешь или покалечишься внезапно, то им будет очень сложно жить. Разберитесь, откуда ветер дует. Высшие попадают первыми, тебе ли не знать. Поэтому сейчас ты возьмешь под ручку какую-нибудь свою телку и свалишь к чертовой матери, а вернешься уже нормальным. И расскажешь мне, из-за чего у меня бунт на корабле. Мне глубоко пофигу, кто там кому морду набьет. Но я хочу знать причину, почему полсотни эмпатов у меня в компании уже вторую неделю задницей чуют какую-то хрень!

– При этом по рабочим вопросам ты к концу недели спросишь с меня столько, сколько я должен делать в нормальном режиме, на эту хрень не отвлекаясь!

– Именно так! Все, время не теряй.

– Привет, Онотоле! – рявкнул в трубке знакомый голос, – Это Леха!

– Леха? – удивился Толик. Вот уж чего он никак не ожидал, так это подобного звонка.

– А ты правда в Москве что ли?

– Ну да.

Откуда он знает?… Толик понял, что совсем заигрался в шпионские страсти. Сначала перепугался до ежиков в печенке, а потом уже сообразил, бестолочь такая, что сам же поставил себе этот дебильный статус в контакте. Про белокаменную столицу, будь она неладна. И там же, на странице, в доступе "для друзей" повесил свой московский номер. На случай, если питерский не будет работать.

И чего ему звонить приспичило? Леха был другом скорее онлайновым, нежели реальным. Их объединяло стремление к мистике и классовая ненависть к богатеньким красавчикам. Но закадычными дружками их назвать было нельзя. Так, переписывались иногда от скуки.

– Эй, ты че там? – грубовато поинтересовался собеседник, – Спишь что ли?

– Да нет, так, по сетке шмыгаю.

– Ты в этой сетке скоро застрянешь, как муха в паутине! – бездарно пошутил Леха.

– Придешь с большим серпом и будешь меня вызволять.

– Похоже, да. Слушай, я к тебе как раз по этому вопросу звоню. Ты же у нас компьютерный гений?

– Ну не то чтобы прямо, – осторожно отмазался Толик. Подлизывается что ли? Убогие манеры собеседника позволяли понять даже без интуиции Джеймса Бонда, что сейчас последует какая-нибудь дебильная просьба типа переустановить на домашнем компьютере Windows.

– Короче, такая тема… ты ж в онлайне? Вижу. Кидаю ссыль в личку, держи.

– Что это?

– Вчера у шефа высмотрел. Интересный сайтик. Но зайти можно только по приглашению. В смысле, зарегистрироваться может только человек, которому выслал приглашение участник форума.

– Ломануть надо?

– Да, и так, чтобы мое присутствие модеры не обнаружили.

– Дай мне десять минут осмотреть масштаб бедствий, и перезвони. Никаких гарантий, что получится.

– Если получится, с меня магарыч.

Толик отключился и активировал ссылку.

То, что прислал ему незадачливый коллега по классовой вражде, было… было… за пределами любых мечтаний. Это был закрытый форум, на котором паслись свежеиспеченные энергеты, ведьмаки и прочие нелюди.

С виду сайт был омерзителен. Особенно для опытного компьютерщика, который замечает любые недочеты. И конструкция у него была насквозь примитивной.

Но, судя по всему, именно простота и незамысловатость, а также нарочито грубый дизайн были его главной защитой. Случайного человека, зашедшего впервые, они наводили на мысль, что этот кривобокий ресурс – продукт бешеной фантазии каких-то подростков, компьютерных недоучек. Дорвались до халявного домена с бесплатным конструктором, придумали какую-то смешную тему про вампиров, и теперь в свое удовольствие просиживают штаны за обсуждением размера клыков и питательной ценности разных групп крови. Дебилы малолетние.

Однако, Леху что-то здесь заинтересовало. И внутреннее чутье подсказывало Толику, что надо бы приглядеться повнимательнее.

Список разделов форума был открытым. Заглавия всех обсуждений можно было прочитать без регистрации. А вот зайти в любую тему уже не выходило, требовался логин-пароль. При попытке регистрации необходимо было указать код персонального приглашения, высланный зарегистрированным пользователем. Очень интересно.

Толик прочитал еще раз названия разделов. "Хасты, как ими управлять". "Развоплощение". "Давайте посчитаемся, сколько нас в городе". "Физики". "Трансформа". Еще два десятка не менее странных веток.

Гениальность людей, которые повесили форум вампиров на дурацкий бесплатный ресурс с убогим конструктором сайтов была как раз в том, что эту убогость практически невозможно сломать. Так как бесплатные сайты привинчены к очень серьезной машине где-то на территории великой американской республики. И там большие и умные дядьки хорошо позаботились, чтобы никто лишний не сунул нос в информационное пространство.

Но американские программеры не знают, что на каждую хитрую задницу обязательно найдется свой болт с винтом. Причем производства оппозиционной федерации, то бишь самой что ни на есть российской…

Мысли текли медленно, руки работали быстро. Голова уже даже не подключалась к автоматически налаженным движениям. Схема обхода подобных закрытых дверей была Толиком изучена вдоль и поперек.

Теперь есть еще несколько минут до звонка Лехи, чтобы почитать обсуждения. Вывешенные под такими странными и дурацкими названиями.

Так, судя по всему, форум создан для болтливых неофитов, которым не терпится собраться в стайку и обсудить между собой свежеполученные знания. А "дедушкам" неймется поделиться жизненным опытом.

Интересно, почему высшие иерархи ведовского и вампирского сообщества допускают спокойно общение своих желторотиков в сети? Ведь стопроцентно не одному Толику пришла в голову мысль колупнуть подобный форум.

Ответил Толик сам себе и довольно быстро. Потому что сеть забита под завязку этой сорочьей стрекотней и ахинеей. На фоне отдельно взятых сайтов о вампиризме и ведовстве меркнут любые инсинуации! В любой газете три дюжины объявлений – потомственные ведьмы, колдуны, гадалки и вампиры-кармососы, на все случаи жизни и бюджетные версии.

Но Толик уже давно научился отличать правду от графомании. И вытаскивал новую и интересную для себя информацию. Он с удивлением узнал, что вампиры – далеко не единственные "нелюди". Более точного определения никто не давал, оно и не требовалось. Были ведьмы и ведьмаки, экстрасенсы и ясновидящие, менталы и физики. Были те, кто работал с разумом, телом и эмоциями.

Единственное, что оставалось непоколебимым фактом, это сам процесс открытия небывалых способностей – экстрасенсов, ведьм, колдунов, шаманов и просто суперталантов с золотыми руками.

Все они однажды пережили стресс, не совместимый с жизнью или разумным существованием. Каждый из них прошел или клиническую смерть, или невероятно опасную ситуацию, в которой чудом выживали единицы. Или же они побывали в том состоянии, в котором человек совершает самоубийство. Но нашли в себе силы остаться жить.

Но в разных источниках этот феномен назывался одинаково – они все были за гранью. И, вернувшись оттуда, уже не были людьми в прямом смысле слова.

Толик докопался до важной истины: все способности, сотни, тысячи разновидностей сверх-возможностей, делились на три вариации. Эмоциональная, ментальная и физическая.

Великие политики, гипнотизеры, переговорщики, пиарщики и даже писатели – все поголовно были аудиалами или менталами. Толик без удивления увидел в списке наиболее знаменитых Сталина, Гитлера и даже Кашпировского.

Неустанно трудящиеся целители народного фронта и, что удивительно, классические врачи самых разных специализаций, которых объединяло умение вытаскивать даже самых безнадежных, были физиками или кинестетиками. Толик немного углубился в тему. В чем была разница между физиками и кинестетиками?

Выяснил. Кинестетики были сугубо вампирами, действовали на уровне ощущений. Среди них были талантливые проститутки и стриптизерши, способные ласкать свое тело так, что зрители на собственной коже ощущали эти прикосновения, кинестетиками были прекрасные массажисты, под руками которых клиенты буквально содрагались от удовольствия. А вот костоправы уже были физиками – они воздействовали на тело человека и меняли его физические показатели. Среди таковых были не только гениальные мануальщики и народные терапевты. У каждой медали была вторая сторона: были те, кто получал немыслимое удовольствие от того, что калечил людей, проводя над живой материей нечеловеческие эксперименты. В списке "черных докторов" значился доктор Беппо Менгеле и даже почему-то Джек Потрошитель.

Дальше тема перешла в обсуждение физиков среди вампиров.

Это было редчайшее исключение. Потому что считалось, что практически невозможно совместить эмоциональную и физическую энергию. Они, дескать, противоположны. Вампиров-менталов можно было найти достаточно, эмоции и разум находятся "на одной волне". А вот разброс в параллельные категории, как выяснилось, известен только в исполнении одного высшего энергета – Валерия Золотова.

Толик отвлекся от чтения, написал в контакте Лехе, что процесс работы с форумом потребует еще времени, закрыл страницу, чтобы не отвлекаться, и продолжил чтение.

Следующей темой в списке обсуждения была трансформа. Эта субстанция была еще неизученной вампирской молодежью. Похоже, даже "дедушек" из числа первогодок к данной теме не подпускали.

Поэтому информация была скупой, разрозненной и похожей на частичные домыслы. Но кое-что в самом начале обсуждения Толика зацепило и он старательно анализировал все обрывочные сведения.

Трансформа, живая вода, как ее еще называли, она же энергетик – не суть есть важно, представляет собой, по сути, обычную воду, в которую каким-то непостижимым образом "заряжаются" эмоциональные катализаторы. Делать ее способны только высшие вампиры со способностями физика. То бишь, это и есть та самая материализованная энергия эмоциональной составляющей.

Так вот почему всех заклинило на теме высших вампиров физиков! Только у них есть способность превращать воду в вино, в смысле, в трансформу. Ага, понятно теперь.

Попытки химического анализа трансформы ни к чему не привели – вода она и есть, и ее минеральный состав идентичен "исходнику", который подвергался дозарядке.

Тем не менее, значение и роль трансформы переоценить было невозможно.

На закрытом рынке истинных магов, в мире ведьм и вампиров, трансформа была единственным источником дополнительной энергии для тех, кто расходуется ментально или физически. Формально – дополнительный аккумулятор для колдовства.

Причем, то самое колдовство не всегда походило на шаманство с бубнами. Те же врачи, мануальщики, а так же политики и музыканты сплошь и рядом были "в теме". Кто сознательно, а кто стихийно.

Людей, обладавших в той или иной степени сверхспособностями, в стране насчитывались тысячи. Многие из них даже не подозревали о своих способностях. Никто не брался открывать им глаза на истину вещей. Разве что с недавних пор особо талантливых стали показывать в "Битве экстрасенсов". Никто не преследовал их огнем инквизиции и не придумывал кодекс ведьминских законов. Люди и люди, живут и живут себе. Каждый по-своему.

В начале девяностых первыми "организовались" вампиры – те, кто умел воздействовать на человеческие эмоции. Они умудрились сбиться в подобие бизнес-кланов. А в начале нулевых в столце появилась и настоящая инквизиция – Братство Креста и Дубины под управлением неизменного блюстителя вампирского порядка Пахана Димыча, самопровозглашенного патриарха новой религиозной системы.

Как предполагали некоторые адепты вампирской культуры, главы кланов специально переложили на третью силу полномочия по наказанию неугодных.

Во-первых, потому что со стороны виднее. Во-вторых, потому что неподкупность Димыча и его принципиальность уже стали притчей во языцех. Он не считался ни с чем – ни с титулами, ни с дружескими отношениями, карая одинаково и неофитов, и высших вампиров, если те этого заслужили. Братство существовало как нормальная современная бизнес-система и одновременно – как общественная организация. Получая пожертвования от кланов и законную плату за свою вполне легальную (и порой не очень) деятельность.

И оно же, братство, контролировало порядок распределения трансформы в городе среди тех, кому нужна была подпитка уникальной энергией. Братья по именам знали всех, кто пользовался вампирским допингом. Они же снабжали этой энергией желающих. И в случае обнаружения "утечки налево" моментально находили и карали провинившихся. Димыч был строг, как фемида.

И, похоже, именно влияние Димыча и какие-то особые отношения с кланом "Джем" поспособствовали тому, что производством трансформы занимался только золотовский офис.

Так называемых вампиров-физиков, гипотетически способных производить трансформу в промышленных масштабах, было среди глав кланов не было больше. И в этот бизнес более никто не совался.

Для Толика это был вопрос. Почему никто не составит конкуренцию? Странно. Нет ли здесь подвоха, в плане того, что Золотов нарочно не дает другим возможности развить параллельное производство, а братство на корню уничтожает потенциальных конкурентов?

Не успев додумать эту светлую мысль, Толик напоролся взглядом на еще один нераскрытый в теме вопрос. Что будет с обычным человеком, лишенным сверх-способностей, если он выпьет трансформы? Не той бурды, которую телепатически заряжал Чумак, а настоящей, той, которую бережно охраняет клан и братство? По сути это концентрированная энергия, которая вызовет у человека в организме серьезный стресс и перекосит кислое с пресным, физическую и эмоциональную энергии. Какой-то умник догадался спросить – не потому ли транс так активно прячут от человеческого рынка, что у него есть побочный эффект – с помощью такого вливания человек сам станет вампиром?

Мысль была дурацкой, нелогичной. Совершенно ничем не доказанной. Но Толик вдруг почувствовал скрежет интуиции. Не просто же так вопрос был задан? Возможно, нет дыма без огня? Почему до сих пор вообще этот вопрос никто не поднимал? Для него это был, черт побери, тот самый шанс.

Толик присмотрелся к пользователю, который активнее всего обсуждал тему. В профиле под никнеймом было указано реальное имя. Илья Татарников. Оставалось только вычислить адрес компьютера. Если таковое представлялось возможным. Не факт, что форумчанин сидит с домашней персоналки. Вполне может быть, что орудует с точки вайфай где-нибудь в макдональдсе.

Видимо, сегодня фортуна была на стороне питерского Админа. Форумный собеседник буквально маячил офисным айпишником. Оставалась еще одна задача, вычислить фирму, в которой он мог работать. Допустимо, что в офисном здании располагается порядка сотни компаний, и не будешь ведь стучаться во все двери, разыскивая некоего Илью Татарникова? Правильно, не будешь. Хотя, зачем усложнять? Посмотреть все темы пользователя… ведь где-то засветился? А потом глянуть – на удачу, на авось – тупым поиском в Интернете.

Да неужели?… Неужели так бывает в жизни? Такие вот буквально классические совпадения, ну прямо как в кино? До зубовного скрежета правильно кубики складываются один к одному.

Илья засветился и без поиска яндексом. Он хвастливо держал в топ-позициях ветку, содержание которой ему явно нравилось. Это была тема вампирского туризма по всем особо эманнирующим местам. Илья Татарников. Высший вампир. Глава клана Ways. Собственной персоной. Адрес офиса для желающих прокатиться с ветерком указан.

Толик завибрировал. Возможно, это пустышка, глупое и необоснованное предположение, и вообще, главный зачинщик темы "трансформа в массы" просто откажется общаться с обычным человеком. Как ему объяснить вообще, что он делал на закрытом форуме? Да если и объяснит, вдруг все это окажется зря?

А вдруг нет???

Славик валялся в кровати, наслаждаясь заслуженным отдыхом и приятной тяжестью дамской головы на своем плече. Илона была прекрасной напарницей и отличной любовницей. А еще – умелым слушателем. Как все выходцы из органов, она прекрасно принимала любую информацию.

Не то, чтобы чутье ему стало отказывать или он вдруг проникся особым доверием к ближнему своему. Но душа, много лет заточенная в одиночестве собственных тайн, просто требовала разрядки. Металась где-то внутри и грызла ребра стальными зубами.

Вот так и скурвливаются высокие чины, меланхолично подумал он, вспоминая многочисленные истории о женщинах-шпионках, которые в постели вытаскивали из властителей мира государственные тайны.

И почему-то сейчас даже этот глас разума тускло мерещился на фоне неотвратимого желания поговорить по душам.

Илона живо интересовалась всем, что было известно о тайнах вампиров. Она с таким неподдельным любопытством и вниманием слушала любые, даже обрывочные и бессвязные рассказы, что это чертовски подкупало.

А Славику ведь было что рассказать. А душа просила излияния.

– Илонка, – тихо позвал он.

– Что такое? – встрепенулась напарница.

– Что такого в этом Громове, что ты так из-за него распереживалась?

– Ничего, – как-то раздраженно буркнула она и попыталась отвернуться.

– Не юли.

– Отстань.

– Ну так что? – Славик ткнул ее локтем в бок.

– Что? – подскочила Илона.

– Ты мне расскажешь?

– Это не совсем та тема, которую я хотела бы сейчас поднимать.

– Мне надо знать, с кем я конкурирую. Ты на него запала? На этого красавчика, как его там…

– Екарный терминатор! – выругалась Илона, вставая с кровати. Перебралась на кресло, поджала ноги и потянулась к пачке сигарет. – Громов мой бывший.

Илона медленно выдохнула струю дыма. Поразмыслила капельку и вкратце все же объяснила, в чем провинился ее бывший кавалер. С вампирской точки зрения.

– Так вот оно чего, – задумчиво поскреб подбородок Славик, – Тогда понятно. Значит, поэтому он высший?

– Мне кажется, да. Вообще, эта теория, относительно проклятий, появилась сравнительно недавно.

– Где появилась?

– Есть пара ресурсов, куда мы иногда заглядываем. Знающий народ делится новостями. Недавно кто-то живенько расписал, что к чему, как предупреждение для желающих творить непотребства. Я периодически просматриваю информацию. Мы, можно сказать, саморегулирующаяся система. Многие узнают что-то новое и пишут, чтобы другим тоже стало понятно. Учебников у нас нет.

– Это я знаю, все одним миром мазаны.

– Так вот, насчет Громова… Я не знала, что у него свадьба на носу, и что он так поступит из-за меня. Потом уже все эти подробности как мозаика сложились воедино. У него была невеста, и она была беременна. Они собирались пожениться, когда я… В общем, он сам был виноват. Потому что если ты собираешься жениться, то нечего пудрить мозги другим девушкам! Тем более, с его обаянием и природными данными! Он же знал, какое производит впечатление.

– Сколько ему тогда было-то? Лет двадцать? Судя по информации Михалыча, он давний вампир, не меньше десяти лет уже как в "Джеме", а Золотов простых людей на километр к себе не подпускает.

– Я не могу сказать точно. Может быть, двадцать пять.

– Мальчишка. Глупый, наделенный безграничным обаянием мальчишка, который испугался. Скорее всего, жениться его заставило благородство и понятные обстоятельства. Перед свадьбой не надышишься. И, скорее всего, такое стремление к разнообразию у него природное. Возможно, даже проявленное в вампирской сущности.

– Правильно, он инкуб. Но, насколько я помню из обсуждений, которые развели его девицы, бывшие и действующие, у него есть еще одна способность. Которую я не могла не узнать.

– Какая?

– Он видит вероятности коммерческого успеха.

– Такое возможно?

– Возможно. Высшие вампиры обладают не только эмпатическими способностями, но частично ментальными и физическими. То, что он делает – это один из методов ясновидения, экстрасенсорика, ментальная магия. Достаточно редкая способность. Лучшие следователи и коммерсанты ей обладают.

– А как проявляется?

– Сложно объяснить. Я уже и не помню почти, это было очень давно. Когда эта способность была у меня, – Илона потушила сигарету и прикурила следующую.

– Ну хоть примерно.

– Когда концентрируешь внимание на каком-то человеке или предмете коммерческой сделки. Похоже на шахматы. Можно увидеть форму движения мыслей человека или проекта. Действия, факторы, которые могут повлиять на развитие событий. Способность очень сложная, плохо подчиняется. Похоже на ясновидение, наверное. Но такие предсказания – они не всегда еще сбываются, потому что факторы могут поменяться. Например, можно увидеть, что сделка состоится, потому что этот человек расположен заключить контракт. Он всеми фибрами души за. Все факторы на месте. Блин, не объяснить никак. Ну например он каждый день ездит на метро. Если в день заключения контракта он вдруг изменит своим привычкам, нарушит всю систему, то фактор изменится. Он берет такси, попадает в аварию и в больницу. Сделка накрывается.

– Сплошная теория вероятности.

– Почти. В казино, например, намного проще. Если дилер не мухлюет, то Винс может спокойно увидеть, какое число выпадет в рулетке. У кого из противников козырные карты. Такие вещи, которые не зависят от факторов вероятности, видны намного четче. Но насколько я знаю, он терпеть не может пользоваться этой способностью.

– Почему?

– Потому что инкуб!

– Это еще что за зверь?

– Вид энергета. Инкубы и суккубы – это как… ну как дополнение ко всем основным способностям. Умение работать с сексуальной энергией, харизма, обаяние, как еще объяснить.

– Круто!

– С одной стороны круто. А с другой, инкубы на свое обаяние и внешние данные должны расходоваться. И постоянно подпитывать себя как раз сексуальными отношениями. Чувствами людей к себе. Любая сложная работа – энергетическая потеря. Для инкуба – это проблема. Потому что первое на чем сказывается, это внешность. Если слишком сильно потратиться, то неделю будешь выглядеть как чучело. Волосы дыбом, кожа оттенка весенней травы и глаза как у нарика. Никто из инкубов не любит пользоваться слишком часто способностями. Особенно, ментальными, они очень уж затратные.

– Почти понял тебя.

– Забей, не нужно тебе в такие тонкости вдаваться.

– Почему? Мне интересно. Почему они так трясутся за свой энергобаланс? Не все же инкубы? Многие вампиры никак не страдают от энергопотери внешне.

– Если сильно растратиться, можно получить развоплощение.

– А, ну да, я совсем забыл.

Тема была исчерпана.

Толик буквально прилип к монитору. Похоже, недавно поднятая тема действительно заинтересовала "коллег по цеху". Обсуждали ее бурно. Было что почитать.

"Трансформа – это недавнее сравнительно изобретение энергетов. Вроде как концентрированная энергия в баночках. Но она хороша тогда, когда случай просто экстренный, когда вот сейчас вынь да выложь. С другой стороны, она не является полноценной заменой внутренней органической энергии. И всегда дает свои собственные последствия. Это как обычный энергетик, как амфетамин в легкой форме. Если тебе сейчас, срочно, сию минуту, надо откуда-то взять дополнительных сил, если надо продержаться – ты глотаешь чутка и держишься, работаешь на износ, организм пашет. Но потом валишься с ног. Она вынимает резервы самого организма. И потом приходится расплачиваться за это. Кто-то спит сутки напролет, не реагируя ни на что, кто-то жрет в три горла и глушит вискарь. Кто-то потом кровь хлещет, высшим гемофагам только это помогает. У каждого свои методы восстановления сил. Но однозначно это не замена. Это просто энергетик".

"Трансформу изобрели где-то в самом начале девяностых. Никто не знает как. Просто среди вампиров появились те, кого сначала называли проклятыми, а потом уже менее радикально – физиками".

"Почему проклятыми называли?"

"Потому что высшими не просто так становятся. Обычный энергет появляется после пережитого стресса. А высший – тогда, когда до перехода за грань уже что-то такое случилось. Настолько сильно повлиявшее на энергетическую структуру, что уже стоишь вплотную к грани. В основном, это проклятья и привороты. Они оставляют на человеке невидимую связь с тем, кто эту красоту "повесил". И могут быть сняты эти проклятья только со смертью одного из двух".

"Как это связано с трансформой?"

"Вампиры с висящим над ними проклятьем как раз получали уникальную способность – работать не только с эмоциональной энергией, но с ментальной и физической. Так как проклятья в основном были ментальными, то и менталов было больше. А физиков – соответственно, меньше. Они вообще редкость. Но кто-то из них то ли изобрел, то ли случайно узнал рецепт трансформы".

"Механизм получения этой немыслимой вещи показал еще в те же девяностые годы то ли гений, то ли великий шарлатан Алан Чумак. Который по телевизору заряжал воду для всех страждущих и немощных.

Рецепт энергетика был прост и сложен: вампиры-эмпаты, отчуждая энергию у людей, фактически, питаясь их эмоциями, наполняют некий внутренний резервуар, подобно пчелкам, а потом приносят его "матке" – вампиру-физику, способному трансформировать энергию, перелить ее в материальную емкость".

"Физическим воздействие колдовства может быть не менее значимым. например, когда те же хирурги вытаскивают с того света неизлечимых больных. Они даже не всегда могут задуматься о том, что воздействуют на человека на том уровне, на котором обеспечивают привязку. Пару раз я слышал о том, что умирал врач – и за ним в течение какого-то времени все его самые тяжелые пациенты. не суть, физики – это те же бывшие люди, которые получили вампирскую суть и затем инициацию, будучи под властью колдовавшего доктора. В процессе перехода за грань они приобретают возможность не только работать с эмоциями, но и воздействовать либо ментально, либо физически. Правда, обычно на весьма ограниченном уровне, получая те способности, которые имели люди, сотворившие ту самую ментальную или физическую привязку. Я не очень разбираюсь в тонкостях этих процессов. Прости, не могу назвать себя авторитетным объясняльщиком".

"Кто-нибудь знает, как она делается??????"

"Никто не знает, как она делается. И кто именно обладает этой способностью – досконально неизвестно. Возможно, только Золотов".

"Естественно, вопрос номер два – почему этот старый хрыч Золотов держит монополию?"

"Потому что его дар – огромная редкость, потому что мало кто способен пережить физическое проклятье, а потом еще эмоциональное воздействие, приводящее к инициации вампира. Для этого надо обладать совершенно немыслимой силой!"

"Но почему ведьмы и колдуны, из числа тех, кто умеет работать с физической энергией – телекинеты, хилеры и прочие товарищи, не могут трансформировать?"

"Потому что энергия – эмоциональная, и ее должен чувствовать вампир. Эмпат. Ведьмы не чувствуют и не видят потоков. Они работают с разумом, а не с чувствами. Или с телом человека".

"А что если объединить силы вампира и ведьмы? То есть один чувствует, другой тянет?"

"Ага, пробовали… не вышло. Что-то мешает, процесс не происходит. Не получалось".

"Интересно, почему в городе не появляются новые вампиры-физики?"

"Потому что, во-первых, слишком мала вероятность выживания человека и сохранения нормального рассудка – это что же пережить надо! А во-вторых, все ж понятно – старый перец прекрасно понимает, что конкуренция ему нафиг не нужна. А длины рук вполне хватает, чтобы избавиться от кандидатов на замещение. Хотя нет, скорее, тут вопрос все же самого появления. Уж очень много должно совпасть обстоятельств, чтобы такой способный вампир вообще появился. Думаю, об этом тщательно заботятся".

Как жаль, что нельзя официально зарегистрироваться и начать задавать вопросы по сущуству.

Хотя, кое-что из личных интересов Толика на форуме откопалось.

"Есть отдельные исследования по влиянию трансформы на людей. При употреблении стандартной дозы начинается выработка адреналина, как при сильном стрессе. Это приводит тело в состояние "тревоги". Работа органов чувств обостряется, учащается сердцебиение, напрягаются мускулы, а затем мозг понимает, что экстренной ситуации нет, и адреналиновый бум вызывает эмоциональный подъем и агрессивное желание почесать руки…"

Мать вашу! Да тут же описывается, черт возьми, действие чернухи!

Толик еще раз внимательно перечитал материалы. Рассмотрел все варианты, покопался в нескольких медицинских форумах.

"Так что же это получается-то? Чернуха – это трансформа? Только в большом количестве? Ирччи – это спятившие вампиры? Какие еще тайны хранит этот шизоидный город?"

На этом поводы для изумления не кончились. Толик увидел продолжение топика на другой странице, и снова принялся читать. Ситуация кардинально изменилась.

"Если не предпринимать ничего – в смысле, агрессивных действий под влиянием трансформы, наступает второй этап – где включается совсем иная гормональная тема.

В организме человека начинают вырабатываться эндорфины. Через железы и нервные окончания открывается небольшой, практически неконтролируемый источник вне мозга. Это было сфотографировано и описано учеными. Такие источники эндорфинов появляются только в определенных случаях. Появление эндорфиновых источников является одной психо-физиологических реакций, вызванных употреблением трансформы.

Именно они могут вызвать приятные галлюцинации, похожие на реакцию при употреблении ЛСД или морфия.

При передозировке возможен летальный исход. Эксперименты в масштабных проектах не проводились, но есть вероятность, что перебор эмоций, связанный с гипер-стрессом может привести к обращению человека в энергета. Если он сможет вернуться из-за грани. Возможно, по этой причине исследования трансформы и ее влияния на людей были прекращены".

Толик вытер вспотевший лоб. То, что он так долго искал, то, что интуитивно пытался осознать – наконец, стало приобретать определенность.

Трансформа – по химическому анализу обыкновенная вода. Которую не опознает ни одна "ученая собачка". А по сути – универсальный наркотик, который дает тот же эффект, что любая другая дрянь… Просто нужны большие дозы, чтобы человек получил тот самый уровень стресса, за которым следует переход через грань. Да, да, да. Именно так оно и есть.

Ирччи, похоже, как-то связаны с этим. Судя по всему, они просто возвращают за грань тех, кто оттуда вырвался.

Так вот почему вампиры так трясутся за свою монополию, почему всеми возможными способами избегают продажи этой "живой водички" даже своим, пугая необратимыми последствиями – чтобы даже свои не могли понять, каково ее действие вне сложных ритуалов, требующих предельной концентрации энергии. И потому такая высокая цена этой штуки – даже для тех, кто хочет просто побаловаться – чтобы не возникало желание угостить кого-нибудь из человеческих любовников для большего эффекта…

Скорее всего, у них есть какой-то внутренний кодекс, система негласных законов, запрещающая употреблять трансформу.

А ведьмы и колдуны просто не знают, насколько эта штука может быть действенной вне работы. Вот, значит, еще одна причина, почему среди них такой авторитет держит пропагандист антидури Паханчик – все-то он знает, и все понимает. Поэтому и держит в железных рукавицах свою шайку. Иначе этому рынку грозит критический алес. Когда вампиры захотят разделить монополию Золотова и начать продавать трансформу людям, будет полный писец всем!

Толик отодвинулся от компьютера, покачался в кресле и потопал на кухню – налить чайку. Полученную информацию следовало осмыслить. Нет, все же похоже на то, что даже сами вампиры ни рожна не понимают, на какой золотой жиле сидят своими тощими задницами.

Если бы знали, они бы давно уже подмяли под себя весь этот город. Давно бы наводнили его дешевой, а главное, совершенно законной "водичкой". Ну не может быть такого, чтобы знали они все и соблюдали нейтралитет только из каких-то дурацких этических соображений!

И под конец размышлений совершенно ошалевшего от медицинской терминологии Толика пробила совсем дурная мысль – стоит все-таки попробовать. Пора распечатать этот сказочный сундучок с сокровищами!

Даже если риск такой затеи огромен, все равно стоит попытаться. Лучше сделать и сдохнуть, чем не сделать и прожить всю жизнь у самого порога недостижимого.

Глава 13.

Кобыла вежливо попросилась приехать. Практичная бизнесменша, помятуя о прошлых переговорах, больше к себе в гости деструктивных гостей не приглашала. Мебель была ей дороже.

Но к назначенному времени опаздывала – пробки в центре, как обычно.

Чем тут же воспользовалась Вася, просочившись в кабинет к начальству. Явно по какому-то важному поводу.

– Доброе утро, о полноводный исток моего эстетического удовольствия! – поприветствовала начальника Василиса.

– Хорош приставать к старому человеку

– Это ты-то старый?

– Да, я очень стар.

– Ты суперстар, мы все это заметили, как ты сегодня сверкаешь.

– Угу, купи себе солнцезащитные очки. И лучше сразу с диоптриями.

– У меня стопроцентное зрение.

– Которым ты ни рожна не замечаешь, что я занят по уши.

– А, может, и замечаю, но нарочно пристаю? Кто кого перевредничает, как говорится.

– А, ну тогда понятно.

– Ни хрена тебе не понятно! Если бы ты понял, ты бы уже сошел с дистанции, сообразив, что у меня хроническая золотая медаль в чемпионате приставучих вредин Москвы!

– А ты, похоже, никак не сообразишь, что я намерен отобрать у тебя этот титул.

– О, бой насмерть? Может, сразу тогда место на кладбище забронировать?

– Да, забронируй. Могу тебе кстати посоветовать хорошего похоронного агента. Ездит на раритетной тачке

– Нафига мне такой трухлявый пень, мессир?

– А тебе его что, на растопку или солить?

– Ну уж не знаю, я еще пока не решила.

– Так реши для начала, а потом я тебе телефончик напишу, – Громов снова предпринял попытку сделать вид, что занят.

– С удовольствием, а пока давайте вернемся к нашим баранам, -Вася сделала вид, что не заметила намека.

– Я уже возвращался, смотрел, кроме тебя никого из стада больше не заметил.

– Зеркала рядом не было?

– В смысле?

– Чтобы вы заметили. А баран кстати существо мужского пола.

– Орлова, ты меня доведешь сегодня. Не беси меня, пожалуйста, я в любой момент могу с катушек сорваться.

– Вау! Как я хочу на это посмотреть! Наше благостное ясное солнышко впервые за хрен знает сколько времени решило устроить всем тотальное затмение? Это же событие века, мессир! Мы просто обязаны дождаться этого эпохального зрелища!

Громов со всей дури врезал кулаками по столу. Колонки подпрыгнули и свалились в глубокий обморок. Монитор издал какой-то задушенный звук и погас. Хасты взлетели к потолку и со всей дури обрушились на голову Василисы.

– Придушу, сволочь.

– Двадцать лет колонии. Без вас бизнес рухнет

– Уволю к едрени матери.

– И будете жить в вечной скуке и тоске до скончания века, потому что я потом даже за повышенную зарплату не вернусь.

– Орлова, – грозовые глаза налились нехорошим синим огнем, а волосы стали приобретать выразительный вид прически медузы горгоны, – Последнее китайское предупреждение.

– Увы, экселенс, я в школе была страшной прогульщицей и уроки китайской грамоты старательно динамила. Вы не изволите выражаться по-русски, а в крайнем случае по-английски на уровне элементари?

Громов пошел красными пятнами и врезался головой в столешницу.

Довольная собой Василиса чинно удалилась к чертовой матери, в смысле, в туалет, оставив осатаневшее начальство переживать поражение.

В этот момент в кабинет зашла словно ожидавшая под дверью Кобыла.

Винсента передернуло от запаха ее безумно дорогих, но убойно ядовитых духов. Даже страдая хроническим насморком, он умудрялся чувствовать этот ничем не перебиваемый омерзительный аромат, которым, как казалось, пропитывалась вся его одежда. И вечером его как минимум ждет нехорошая мина одной ревнивой барышни, которая за годы совместной жизни с инкубом так и не научилась не реагировать на последствия его "рабочих будней".

Однако, вездесущим ароматом дело и ограничилось – Кобыла была не в духе и совершенно не в форме. Она даже не проводила Васю презрительным взглядом, не сделала пару язвительных замечаний, а вяло поздоровалась и каким-то неуверенным жестом начала наливать себе воду из кулера.

До Винсента медленно доходило. Никак девушка накануне неплохо отрывалась в теплейшей компании, и теперь ее бессовестно треплет классический бодун. Даже как-то было жалко добавлять ее состоянию любое ментальное воздействие. Из какой-то странной солидарности и сочувствия Винсент аккуратно влил в голову бедолаге немного положительных эмоций. Кобыла слегка повеселела и оживилась, даже посмотрела на гостя привычным заинтересованным взглядом. Но к делу не приступала, ожидая возвращения Василисы. Громов не сразу понял, зачем она медлит. Дошло до него сразу, как только ученица вернулась. Точнее, она пробегала мимо кабинета и не намеревалась заходить. Сама Анна Павловна вдруг подорвалась с места и остановила Васю за руку. Тут же оживилась и перешла к делу:

– Василиса, добрый день. Вас я как раз и хотела видеть. Думаю, это в вашем… амплуа.

– Что именно? – насторожилась Вася.

– Мы будем снимать клип для Артемия. И нужно, чтобы вы на него посмотрели с точки зрения девушки-неформалки. Там должна быть готичная романтика, без розовых соплей. Это должно нравиться девочкам, но не должно опускать Артемия до уровня какого-нибудь Эдварда Калена, хотя… Как раз образ Эдварда ему будет наиболее близок. Ну, вы понимаете, какими бывают эстетичные вампиры. Просто у вас лучше получится подобрать референсы и донести мою мысль.

– Я вас понимаю, – кивнула удивленная Вася.

– Вот. Постарайтесь не сделать из него какого-то метросексуального пидора. Ну вы понимаете? – Кобыла вдруг как-то заискивающе посмотрела на Василису, словно ища в ее лице поддержку, – Должно быть как-то… романтично…

– И готично! – закончила Василиса, поморщившись. – Все сделаем в лучшем виде.

– Хорошо, – мягко кивнула Кобыла, – Я в вас не сомневаюсь.

К изумлению Громова, дальнейший разговор показал парадоксальную вещь: после выходки Василисы Кобыла не только не разозлилась, но, наоборот, прониклась уважением. Видимо, поняла, что эта мелкая сволочь такая же язва, как она сама, и более того, именно в силу своей хамской натуры и ехидности сможет понять как никто лучше все мысли и чаяния заказчицы, вовремя сведя на нет рафинированность Громова.

Но сегодня поведение Анны Павловны выходило за все рамки и пределы разумного понимания – что это с ней случилось? С чего вдруг железная леди решила провалиться в сумеречную зону? Почему в ее голосе сквозят хрипловатые нотки тайных страстей, а вся аура просто фонит многочисленными всплесками сексуальных эмоций. Похоже, не только шампанское в промышленных масштабах наполняло вчерашний вечер. И, похоже, Кобыла познакомилась со своим подопечным, скажем, настолько близко, насколько этого ей и хотелось.

Василиса понимающе подмигнула, пока Громов отвернулся, чтобы ответить на очередной важный звонок. Кобыла неожиданно улыбнулась в ответ и заговорщицки состроила рожу, показав неприличный жест, означающий оральный секс, а потом подняла вверх большой палец. Вася удивленно вскинула брови и беззвучно поаплодировала. За такое действительно стоило наградить мальчика хорошим клипом. И в свою очередь тоже с помощью жестов показала, что все будет организовано по высшему разряду.

Как все же прозаично порой и очень предсказуемо решение больших проблем, если в деле работают женщины!

Это только мужики, ничтоже сумняшеся, считают, что "бабами управляют эмоции, а они эмоциями управлять не умеют". Нет, на самом деле, мужчинам просто не всегда хочется вникать в тонкости материй, им надо ж прямолинейно и топорно подходить к каждому вопросу, получить все и сразу, без сложностей и тонкой настройки. Эх, деревня.

Сколько лет Кобылу считали сволочной, стервозной бабой, хабалкой, склочной грымзой. Переговоры с ней каждый раз превращались в бородинское сражение. Сколько сил и нервов было потрачено! А ведь на самом деле, правильно говорят, ласковое слово и кошке приятно – стоило только уделить человеку толику внимания, отнестись к ней не как к безликой и бесполой торговке, а увидеть в ней женщину, эмоциональную и любвеобильную – и пожалуйста, никаких проблем, никаких выяснений отношений и, тем более, никаких многочасовых споров о концепции. Пять минут – и на полном доверии и понимании подписан счет на оплату в размере, названном Громовым. Анна Павловна вежливо кивает в ответ на обещание добавить к клипу неплохую фотосессию бонусом, улыбается мечтательно и уходит.

Громов потрясенно молчит. Даже будучи инкубом, он привык к силовым действиям, к принуждению или жесткому соблазнению, но не к тому, что бывает же все так просто…

А вот Василиса, как только Анна Павловна удалилась, как-то резко приуныла. Обещав Кобыле, что все будет сделано на высшем уровне, она блефовала. Потому что Золотов сказал, что именно сейчас, когда так нужна его помощь, он уезжает на съемку другого проекта, увозя с собой штатную бригаду, и что в принципе "они сами выкрутятся, не маленькие". Кто ж мог подумать, что именно сейчас им самим нужна будет срочная съемка!

Громов был не помощник в области познания "сумеречных концепций", о чем заявил сразу и прямо. Поэтому творческую часть, то бишь, сценарий, Василисе придется выдумывать самостоятельно. Раз уж она на это согласилась, не став спорить с Кобылой.

Сроки ограничены от и до, Валерий недоступен. А Громов – да он тут сейчас наплетет три короба романтики! Винс отличный коммерс, просто непрошибаемый админ, но позиции креатива – не его конек. Каждому, простите, свое. А спросить-то больше и не у кого.

В глубокой задумчивости Василиса вперилась долгим пристальным взглядом в шефа.

– Ну чего ты хочешь, зануда? – наконец соизволило обратить внимание руководство.

– Романтики хочу, – с тоской вздохнула Вася.

– И нету? – сочувственно поинтересовался босс.

– И нету, – горестно ответствовала подчиненная, развернув свой взор в область окна.

– Хреново, душа моя, очень хреново. У нас все сроки горят. Придется делать. Ты сама хотела попробовать креатив. Вот и попробуешь. Придумай концепт и будем снимать.

– Да не придумывается мне! Понимаешь? Ни единой мысли в голове! Я вообще в этом вопросе дуб ветвистый!

– Перестань, – Громов положил ладонь на руку Васе, и та почувствовала успокаивающую ласковую волну. – Ты не бесчувственная и не глупая девочка, все ты можешь, я в тебя верю. Золотов будет доволен.

– Я сама себе не верю. Винс, ну что такое романтика? Даже Кобыла и та сегодня просто вся плавала в этой самой романтике, а я… ну физически я ее настроение ощущаю, но на себя спроецировать не могу, не мое это! Я как урод моральный какой-то, не понимаю всего этого!

– Чего ты не понимаешь?

– Того, из-за чего можно потом с таким вот сумасшедшим взглядом полдня ходить и улыбаться так, что всем понятно – тебя просто раскатали морально по всем фронтам, но тебе так хорошо-о-о!

– С тобой такого не случалось?

– Громов, со мной такого не случалось. Я никогда не чувствовала себя объектом какого-то куртуазного и романтического интереса. Слюнтяйское восхищение и агрессивное внимание не рассматриваются. Я имею в виду нечто большее, нечто действительно волнующее, завораживающее, отчего мурашки по спине, волосы дыбом и наутро не помнишь себя от восторга и осознания, что никому рассказать не можешь, только дать понять, что мир вокруг перевернулся.

– Вот видишь, ты все это понимаешь

– Не издевайся, пожалуйста. Я могу об этом только мечтать, но не чувствовать, как некое собственное воспоминание, как что-то пройденное и пережитое лично. Со мной ничего подобного никогда не происходило.

– А хочешь?

– Хочу.

– Чего ты хочешь?

– Я не могу тебе так запросто сказать – хочу вот так и вот так, чтобы меня по голове погладили, поцеловали с таким-то уровнем крепости и страсти, а потом, пожалуйста, две сотни фрикций в позе такой-то и еще пятнадцать минут ласки после того. Две бутылки красного полусладкого, фрукты в ассортименте, пронзительный взгляд глаза в глаза и улыбка Джоконды на лице роскошного мужчины с внешностью испанского мачо. Вы все записали? Заказ принят? Где оплачивать счет?

– Вася, не ерничай. Ты прекрасно умеешь создавать творческие концепции, но боишься, что не угодишь клиенту. Стоишь на его стороне, потому что считаешь, что потерять контракт – это наибольшее зло. Ты должна делать то, что тебе нравится, то, чего ты хочешь, и свое понимание донести до заказчика.

– А если у него другое мнение на этот счет?

– Не может быть у него другого мнения. Ты же не обычный человек, ты эмпат, ты чувствуешь все эмоции, ты умеешь настраиваться с ним на одну волну, поэтому и создаешь по сути отражение его собственных чувств. Ты даже сейчас фоном копируешь Кобылу, у тебя взгляд такой же как у нее – с поволокой. Хотя не замечаешь этого. Попробуй сосредоточиться на том, какие ты эмоции от нее поймала, и расскажи мне, что ты видишь за этими чувствами.

– Что я вижу и что она видит – это разные вещи.

– Ты видишь то, что она хочет. И так, как нужно. Все получится. Порадуй Золотова, покажи ему, что ты можешь сделать самостоятельно большую и серьезную работу. Организуй съемку.

– Поможешь?

– А куда я денусь? – улыбнулся шеф.

– Ты мне прямо так вот и доверяешь, сразу?

– Представь себе, да. Ты очень хорошо сейчас почувствовала Кобылу. Она тоже в тебя верит. Все будет хорошо.

– Ладно…

– Ну что, ты поняла, что такое романтика, которую она хочет?

– Да… – Василиса опустила глаза, помолчала несколько секунд и выдала – Романтика – это закон и беззаконие, сладость нарушения незыблемых традиций, это великая культура и низменный порок, это неожиданные повороты кривых улиц и сменяющих друг друга событий, это оргия страстей и созерцание величия.

Громов потрясенно сморгнул и повел головой, избавляясь от накатившей волны эмоций, которая едва не вышибла его самого из привычного равновесия.

– Однако. Ты только поаккуратнее, не расходуйся так сильно сейчас. Запиши свою мысль срочно. Тебе ее надо не только прочувствовать, но воплотить в творческую концепцию, расписать покадрово, отснять на пленку и сдать в ротацию. Иди, мой хороший, жду тебя вечером.

К вечеру, когда все уже разошлись, Вася осторожно пробралась в кабинет к шефу и поставила на стол пустую кружку.

– Я не пью сегодня, за рулем, – правильно перевел сей жест Громов.

– Я помню.

– Но могу угостить.

– Знаю. Наливай.

Громов посмотрел на Васю долгим мучительным взглядом окончательно задолбанного человека, но, наткнувшись на не менее тоскливое выражение лица, решил, что пять минут внимания ему лично графика не испортят, а профилактика депрессии у сотрудников – лучший метод борьбы с несанкционированным снижением КПД.

Он не испытывал каких-то нежных чувств, не пытался быть "закадычным другом", его отношение было прозаично и пропитано скептическим рационализмом циника. Хорошего администратора, умеющего вовремя сделать правильные выводы и предпринять правильные шаги. И не стоило тешить себя мыслью о том, что Вася этого не разумеет. Но их обоих всегда устраивала та иллюзия взаимопонимания, которую они разыгрывали. Вася училась быть вампиром, а Громову нравилось, что она спокойно воспринимает любые продуманные ходы кадровой политике.

За это можно было выпить и забыть до утра. Рабочий день кончился.

Вася душевно обняла Винсента и аккуратно притронулась хастами к его спине, очень деликатно и искренне.

– Сценарий, – она положила на стол начальства подготовленные распечатки.

– Ладно, красота, давай посмотрим, что у тебя получилось.

Громов пробежался по строчкам. Перечитал еще раз, внимательно.

Все было просто, понятно, правильно и очень красиво. Не так, как сделал бы Золотов. Но это было хорошо. У Васи действительно был талант. И, возможно, Валерий не просто так заинтересовался…

– Однако. Слушай, а неплохо.

– Нравится?

– Нравится.

– Ничего такого, без концептуализма.

– Правильно, концептуализм в топку. Все должно быть просто и понятно. Ты справилась.

– Угу. Нальешь еще?

– Да. И заканчивай с алкоголизмом. С завтрашнего дня начинается серьезная работа.

Москва, район Тверской, итальянское кафе

Громов, памятуя о том, что в офисе по неясным причинам психуют энергеты, а Золотова на них нет, постарался еще утром закончить текущие дела в офисе. После чего решил, что будет лучше свалить куда-нибудь от греха подальше. Подобные ситуации обычно прямо указывали только на одно: скоро будет какая-то вселенская жесть, которую эмоциональные вампирки чувствуют пятой точкой, но не могут объяснить. Нашел клиента в далеком Подмосковье и напросился на внеплановую встречу.

А потом вспомнил, что в этом аду со сковородками осталась Вася. И это не просто очень плохо – это, можно сказать, добровольное подписание смертного приговора любому, кто попадется ей на глаза, когда она на взводе.

Впрочем, Громов аж улыбнулся собственной мысли. Есть один ушлый типчик, которому как раз не помешала бы воспитательная беседа с его любимой ученицей, пока она в подходящем настроении.

Винсент оперативно извлек из сумки сотовый и позвонил Василисе, объяснив, что надо срочно заехать на киностудию, взять смету на клип Артемия Курина и пообщаться деликатно с режиссером на предмет того, что творческая концепция и часть съемочной группы не обсуждаются, ибо предоставляются компанией GEM и точка. А роль самой съемочной бригады во главе с режиссером сводится фактически к исполнению технических обязательств и непосредственно осуществлению указанной творческой концепции.

Вася только обрадовалась возможности удрать куда-нибудь по важному делу. А Громов, будучи весьма опытным и проницательным товарищем, знавшим порядок действий своей подопечной, рассчитывал не только на формальное исполнение поставленной задачи.

Фишка была в том, что смету Винсент уже получил. И, мягко говоря, слегка окосел, когда это увидел. Мало того, что устрашающая графа "итого" содержала десятизначное число, так и разнарядка по этой смете вмещала в себя такие графы, что даже опытные разводилы-фандрайзеры удивились бы, а потом осознали свою немощность и абсолютное профанство в бизнес-процессах.

Громов даже в какой-то мере зауважал господина режиссера за такое мастерское "освоение финансов". Это ж надо было такое придумать!

Сюжет, написанный Василисой, а потом одобренный Золотовым, был прост, но изыскан в своей лаконичности. Снимать все безобразие – дней пять максимум.

Людей на площадке – не больше дюжины со всеми статистами. Опыт десяти лет работы подсказывал Громову, что и меньшим количеством сил и человеческих ресурсов можно было бы обойтись при желании. Просто как назло, постоянная бригада, с которой работал GEM, была занята на съемках фильма, и выкроить время для срочной съемки не предполагалось возможным ну никак. А Кобыла не хотела ждать. Оно и понятно, времени все меньше и мекньше.

Видимо, нахальные киношники решили, что это повод для повышения тарифов. Или подумали, что с крупной компанией можно шутки шутить? Иначе как назвать вот это: "продюсер на площадке – з.п. 35.000 рублей в день", "креативный продюсер", "линейный продюсер", "ассистент осветителя", "ассистент оператора – три штуки", при том, что операторов-то два… и, главное, буфетчица! Самый необходимый персонаж на съемках клипа!

Последний пункт Громова просто взбесил. Нет, он его доконал! Потому что нельзя же так откровенно хамить, правда? Понятное дело, что в шоу-бизнесе половина дел так и делается, огромный бюджет размазывается на орду родственников до третьего колена, всевозможных друзей, подруг, любовниц и прочих нуждающихся и нищих, что роль линейного продюсера обычно исполняет супруга, а ассистента по площадке – блондиночка с перспективой на хороший секс в гостинице после съемок. И что понятие освоение финансов в кинобизнесе давно приобрело весьма специфический запашок… Но это же не кино, мать вашу, это несчастный клип, ролик трехминутный, сюжет которого базируется исключительно вокруг каменных стен, парочки морских пейзажей и сложнейшей актерской и операторской работы. Нахрена там линейный продюсер и буфетчица?

Все эти вопиющие вопросы надо было задать обнаглевшему режиссеру, который был, к слову сказать, мастером своего дела. Просто редкостным дебилом, который привык разводить госфонды кино, а с бизнесменами явно не работал. Снимал он отлично, для психологического триллера, задуманного Золотовым, он был идеальным исполнителем, поэтому просто послать его к лешему было бы непозволительной глупостью. Но и соглашаться на подобные расходы, фактически, высосанные из пальца, рациональная душа коммерсанта не позволяла.

Поэтому хитрый Винс, которому дипломатичность и флегматичный характер не позволяли высказать все, что он думает, натравил на киношниика Васю в плохом настроении. А уж эта любопытная рожа сначала обязательно глянет на смету, как только получит заветную бумажку в руки. А дальше… дальше можно было, как в старом советском анекдоте, накрываться простыней и дружно топать на ближайшее кладбище!

Классическая киностудия, на которой планировалось снимать видеоклип Курина, встретила Василису радостными визгами каких-то репетирующих актеров, удушливым запахом бездарно изготовленного вискаря, а также пошлой пародией на корпоративный юмор в виде развешенных по стенам листочков с шуточными приказами и демотиваторами.

Скучающим взором окинув сие великолепие, Вася ощутила острое никотиновое голодание и каким-то интуитивным образом направилась туда, где (как выяснилось) располагалась курилка.

В задымленном сквознячном помещении тусовалось энное количество разномастного народа, у которого просто на лицах было написано служение креативу во всех формах. Как ни странно, но людей шоу-бизнеса всегда отличала какая-то удивительная внутренняя выразительность. Не длинные волосы, кожаные штаны, вальяжные выражения лица или прочие киношные и музыкальные атрибуты, нет. Тут было нечто иное, что объединяло их всех – поэтов, художников, музыкантов, актеров. Василиса моментально поймала себя на мысли, что об этом стоит поразмыслить на досуге. Ведь что-то же всегда позволяет с первого взгляда сказать, свой это человек или нет – но что именно, увы, никто не мог объяснить.

Равно как никто не смог бы объяснить произошедшего дальше события.

В курилку буквально ворвалась бодренькая бабулька, что называется, без возраста. С разгону определив, что попала по адресу, она лихо боднула плечом одного, двинула второго и, грозно зыркнула на парня, занимавшего в курилке единственный стул. Перепуганного товарища сдуло с насиженного места, а бойкая дамочка по-королевски плюхнулась на освободившееся сиденье.

– Вы бы знали, как я до вас добиралась! – без каких-либо приветствий произнесла громким голосом бабуля, прикуривая характерную беломорину. – Вообще, я сначала совершенно не туда зашла, в смысле, в те ворота, но не в то здание. Меня охранник-то пропустил, там же пенсионный фонд у вас. А потом, видимо, задумался, и спрашивает – а вам точно туда? Или все-таки на киностудию? У нас, видимо, у всех морды какие-то дефективные, раз человек сразу соображает, что девушке не в пенсионный, а на киностудию.

– Девушке? – нетактично переспросил кто-то.

– Да! – безапелляционно ответила "барышня без возраста", – А вы, молодой человек, никогда не вздумайте более переспрашивать подобные вещи. Нам, девушкам, это не нравится!

Вася мысленно пожала руку бодрой старушенции. И, докурив, направилась к режиссеру. Краешком глаза вдруг отметив, что вокруг бабульки сверкнул знакомый ореол активированной хасты. И тут наши! Надо будет познакомиться при случае, если снова увидимся в курилке…

Впрочем, повод для знакомства появился гораздо раньше. Бабулька благополучно застала в самом разгаре сцену, которую еще час назад предсказал Громов:

– Это вы что, уважаемый? – разорялась побелевшая от ярости и возмущения Вася, – Вы собираетесь всю свою ораву не только притащить на съемки, но и потчевать коньяком за хозяйский счет?

Режиссер в свою очередь молчаливо поддерживал смену фэйс-колора, приобретая мягкий фисташковый оттенок.

Бабулька, только что резвым шагом направлявшаяся куда-то по своим делам, тормознула возле открытой двери и с любопытством принялась наблюдать, как Вася въедливо допрашивала окосевшего дядьку режиссера.

– Ну? Я не слышу вразумительного ответа по вопросу коньяка марки Хеннеси! На площадке!

– Так ведь холодно же, мы на площадке должны как-то греться?

– Даааа? С помощью Хенесси?

– Мы согласны на "Киновский".

– Прааально, киношникам кинОвский коньячок. Ладно, этот пункт оставляем, я и сама погреться не против. Дальше пошли. А почему у вас тогда в смете на кофе и чай заложено три тысячи рублей? Учитывая, что вас на площадке планируется аж двадцать восемь рыл, давайте-ка мы посчитаем. Банка кофе на двести чашек стоит сколько? Ну, допустим, пятьсот рублей. А у вас там три тысячи! Вы же сдохнете от такого количества кофеина на рыло! От такого даже я подохну, и проверять на себе не стану. Вы что, хотите сказать, что вы собираетесь это невероятное количество вредных веществ еще алкоголем шлифовать? Полагаете, это такой романтичный способ самоубийства? Перепить кофе с коньяком и помереть смертью храбрых? Встретив рассвет осатаневшими зенками? Не позволю! Не прощу! Этого у нас по сценарию не заложено!

– Девушка, – снова попытался оправдаться режиссер.

– Не девушка, а Василиса Андреевна! Если я это повторю третий раз, я вас свяжу, возьму в руки цыганскую иголку и сделаю вам татуировку на лбу, чтобы вы, каждый раз глядючи в зеркало, могли вспоминать об этом. И наконец запомнили, как меня зовут.

– Олежка, а ведь девочка тебя, кажется, уже раком поставила и напропалую имеет в самых извращенных вариантах, – вступила в разговор бабка, осматриваясь в поисках пепельницы и разминая в пальцах новую беломорину, – А вы, Василиса, правильно его чехвостите. Так ему, троглодиту, и надо. Совсем оборзели. Им наш госфонд выделяет уйму денег на то, чтобы они сняли красивое, богатое, героическое кино о войне, а что мы в итоге получаем? Шубу для жены, тачку для дочки, уйму ленивого и бездарного народа на площадке, освоенные финансы и абсолютное дерьмо на выходе в плане картинки. Хотя талант у этого обормота, без сомнения, есть. Иначе бы вообще денег не давали.

– Антонина Степановна! – взмолился уже совсем потерявшийся в этом восьмом марта режиссер.

– Что тебе, болезный? – поинтересовалась наглая бабка, закуривая. – Скажи, что я не права, и сию же секунду иду со своим заказом, скажем, к Николаенко. Хочешь?

– Чего?!

– Того! Тебе правильно говорят, вы зажрались и зарвались окончательно. Нигде, кроме России, нет такого безобразно снятого кино, на которое выделяются такие безобразно огромные финансы! А вы кто у нас, Василиса?

– Заказчики мы, – гордо подбоченясь, произнесла Вася, аккуратно просматривая краешком глаза нахальную старушку. Ух ты! Хасты в количестве трех штук медленно, но очень целенаправленно охаживали Олега, приводя его в окончательно пораженческое настроение, вынимая из него желание смотреть на что-либо, заставляя опустить глаза долу и слушать, осознавая собственное ничтожество. Во дает старая перечница! Бабка подмигнула и, бросив окурок прямо на пол, снова повторила маневр с оккупацией сидячей территории.

– А вы тоже кино снимать хотите?

– Избавьте от такой засады, уважаемая! Нет. Мы клип хотим сделать. А вот этот, с позволения сказать, коммерсант из структуры кинобизнеса почему-то считает, что если девушка татуирована, носит драные джинсы, не признает маникюра, и ее начальник – непревзойденный мессир Громов, то можно нам влепить два лимона бюджета за пятидневную съемку с простым сюжетом, не считая всех накладных расходов. Подчеркну, это цена вопроса только за съемочный процесс. В котором у него задействовано аж двадцать восемь рыл. Которые будут пить кофе с коньяком в таких количествах, которым я могу только завидовать, даже со своим лошадиным здоровьем. А для раздачи такого количества напитков нам будет выписана персональная буфетчица с окладом пять тысяч рублей за смену.

Бабка не без удовольствия посмотрела, как васина хаста с размаху врезалась в поясницу режиссера, и тот ошарашено вздрогнул, почувствовав в спине "прострел". Кинестетики в хорошем настроении, конечно, способны кратковременно вызывать иллюзии ощущений на коже – приятных или не очень, но усилить их до реально болевых способны только менталы или физики. Бабка внимательно присмотрелась к Васе. Та не забыла кротко улыбнуться в ответ, продемонстрировав клыки. Чиновница госфонда удовлетворенно кивнула, сообщив тем самым, что поняла, кто перед ней.

Режиссер снова крякнул, потирая спину, покосился на открытое окно, поежился (хотя ни малейшего сквозняка не было в помине), и все же нашел в себе силы подняться и закрыть форточку. Вася не преминула еще раз аккуратно нацелить хасту на ногу несчастного, отчего тот споткнулся, врезался коленом в ножку стола, матюкнулся и устало развалился на диване, приняв злодейку-судьбу с должным смирением. Бабушка укоризненно покачала головой – дескать, перебор, дорогуша. Хищники и так отличаются плохим характером, не стоит злоупотреблять. Но Вася была неумолима. Как это так? Какой-то свин посмел обидеть в лучших коммерческих чувствах и (о, ужас!) попытался облапошить ее любимое начальство? Да ему, недостойному сыну косоглазого джейрана, уже могила глубокая вырыта, надгробие вытесано с печальной эпитафией, и свежие цветы нарезаны мелким крошевом, дорожку посыпать!

Впрочем, задача-то стояла не захоронить с почетом вышеуказанного обидчика, а принять у него смету и обговорить концептуально-творческие основы съемки клипа. Каким бы он ни был козлом и уродом, лучшего мастера постановки психологических триллеров в Москве не было. Он это, сучий потрох, знал, отчаянно этим пользовался, но не на тех напал. GEM неспроста числился самой лихой конторой. Это киношникам мало доводилось связываться с музыкантами. Так уж повелось, что две индустрии шоу-бизнеса жили всегда какой-то параллельной жизнью. Для кино редко писали музыку те, кто выступал на сцене. Композиторами чаще всего нанимались "гастарбайтеры из ближнего Казахстана" – там ваяли прекрасную музыку за сущие копейки. А в российском музыкальном бизнесе клипмейкеры были всегда из числа "чистых" профи, не замазанных в съемках полного метра.

Но в этот раз, как сказал шеф, концепция поменялась. Потому приходилось разъяснять кой-какие прописные истины этому привыкшему халявщику.

Бабка умудрилась изобразить с помощью хаст жест "умываю руки" и прикинулась шлангом. Вася моментально взяла инициативу в свои руки. За пять минут, с помощью маркера, трехэтажного мата и своей неповторимой манеры монолога объяснила, что восьми человек на площадке достаточно, бюджет по разумным причинам сокращается втрое, и если он, режиссеришка паршивый, попробует превратить гениальную задумку маэстро Золотова в подобие дешевого фарса, то будет казнен прямо на площадке.

Режиссер понял, проникся и пообещал подписаться кровью под каждым пунктом нового соглашения. Довольная собой Вася сочла долг исполненным и, помахав бабульке хастой (оказывается, это совсем несложно сделать), удалилась, по дороге набирая номер Винса.

– Шеф?

– Да, мой хороший? Что такое?

– Ну ты же все знал, да? Скажи мне, что ты знал все!

– Что я знал?

– Про режиссера, про смету, и про то, как я отреагирую? Олег сказал, что посылал тебе расчеты.

– Что ты хочешь сказать, дружище? – самым скользким образом выкручивалось начальство.

– То, что это редкостная сволочь! Он нас за кого считает? За конченых лохов? Я ему кто, девка с улицы, чтобы мне впаривать смету на клип в два ляма, без накладных?

– Ужас, Васенька, ужас.

– Кто, я ужас?

– Ты прелесть! – поспешил оправдаться начальник. – Ужас – это то, о чем ты говоришь сейчас. В итоге к чему вы пришли?

– К тотальному пересмотру концепции, уважаемое руководство. Оказывается, с этими жидами кинобизнеса тоже можно договориться, если правильно выдвинуть должные аргументы.

– Ты права, девочка моя. Знаешь такой старый анекдот, кстати? Нашел еврей пачку денег. Пересчитал – а там не хваает.

– Иххи! Какая прелесть! Ничего-ничего, этот безрогий архар еще познает все райские мучения с нашей творческой концепцией, он еще будет маму звать и на горшок проситься после третьего дубля! Я же ему микрофон засуну по самую удочку в то самое место, где проктологи с фонарем геморрой высматривают.

– Ангел мой, лети в Дорогомилово. Ты, кажется, уже коньячку хочешь.

– А что, угощаешь?

– А вот угощаю. Давай дуй сюда, ты знаешь, где я. В офис лучше не суйся, там злые все, обидят мое солнышко.

– А ты меня не будешь обижать?

– Не буду. Тут еще на повестке дня пара дел с нашими насущными вопросами. Нам клиент звонил, из Алтуфьева.

– Опять? – взвилась Вася. Она моментально вспомнила, как давеча ее буквально до белого каления довела какая-то вшивая сучка из числа "фейшен-дизайнеров" чувашского пошиба. Ее с какого-то перепуга взяли на работу к клиенту. И, в общем, все было гладко и хорошо. Пока эта самая бабка не вмешалась в творческие процессы. Как выяснилось, чувашская фейшн-дизайнерша отличалась омерзительным характером и своеобразным провинциальным вкусом, два дня устраивала истерики на кастингах и примерках, пытаясь диктовать свои условия насчет того, как одевать, причесывать, красить и снимать для глянцевых журналов очередную порцию блондинистых красоток. Итогом этого незабываемого общения стало то, что Вася едва не вцепилась скандальной тетке в горло – вовремя оттащили и сунули в дрожащие лапки стакан с вискарем.

– Нет, лапочка, эта тетка у нас больше не появится. Звонило ее уважаемое руководство. Они спрашивали, когда будут готовы фотографии.

– Как же они задолбали уже!

– Знаю, солнце, знаю. А что делать? Работа у нас такая, ты прекрасно знаешь об этом. Кроме твоих любимых тусовок есть еще такая вещь, как прозаическое зарабатывание денег на все удовольствия жизни. И порой оно принимает весьма неприятные формы. Но приходится терпеть и воспринимать стоически. Мне тоже не нравятся ни эти телки, ни их чертовы тряпки, ни вся эта говнопублика, с которой нам надо иногда работать. Но ты должна понимать – есть такое волшебное слово "надо".

– Винс, я не хочу с ними общаться!

– Тебе и не нужно, я с ними уже пообщался. Мы пришли к подобию консенсуса, тебе только позвонить им и утвердить сейчас съемки и документацию. От необходимости выслушивать гневные отповеди экзальтированных теток я тебя уже избавил.

– Благодарю, так сказать, от всей широкой души! Считай, что моей благодарностью будет экономия трех тысяч на кофе, еще пары – на коньяке, пятнадцати на буфетчице…

– Вася, ты можешь не продолжать! Я все уже понял!

– Ну вот, на самом интересном месте…

– Вася, не надо меня мучить лишними подробностями.

– Да чтоб я так жила, как ты мучаешься!

– Василиса, закрой рот.

– Шеф, я что говорила насчет того, что меня не надо затыкать и вообще хамить мне?

– Ничего не знаю!

– Босс, драгоценный мой, родной и любимый начальник! Я, в общем-то, не пропагандирую насилие… Просто расстроюсь и перестану себя контролировать. Боюсь, ты потом хастами не отмашешься…

– Даже не подумаю этого делать. Уволю – и весь сказ.

– А вот тогда измучаешься! Без меня знаешь как будет скучно!

– Пожалуй да, со скуки я точно помру. Хотя нет, я успею подохнуть раньше – от счастья, что избавился от такой сволочи, как ты! Ну-ка дуй в Дорогомилово, я тут директор или кто? Где субординация вообще?

– Дома забыла, мессир!

– Приезжай, я тебе новую порцию выпишу, персонально для забывчивых!

– Хорошо, хорошо. Кстати, босс, я тебе говорила, что ты золото и солнышко?

– Да!!!