Многоликие

Глава 1

Шум от встречных машин не дает полностью расслабиться, отец старается показать, что его старушка еще может ездить и при том достаточно быстро. Мама же, как обычно, первые двадцать минут повозмущалась, но на отца не повлиять, от страха вжалась в правую дверь. Я ухмыльнулся, вот уже который год ездим на дачу и каждый раз одно и то же. Как только приедем мама промоет отцу все косточки, а он лишь ухмыльнется. Иногда кажется, что они за столько лет могли бы уже смириться с поведением друг друга, притереться мелочами, но нет, остаются такими же как и много лет назад.

— Максим, — позвала меня мама, сумев перебороть страх скорости, повернулась ко мне, — ты хотя бы все выходные дома не сиди, сходи погуляй, там много ребят, девчонок.

Я сделал вид, что не заметил, продолжая бегать взглядом по экрану в спинке водительского кресла. Чтобы мне когда-то сесть рядом с отцом, спереди, да никогда, я для них всегда маленький, только сзади и как считает отец, именно за ним самое безопасное место.

— Максим, — добавила раздраженные нотки мама, пришлось оторваться и посмотреть на нее.

— Мам, я как-нибудь сам разберусь, не маленький уже, — обреченно ответил я, зная, что это ее не остановит.

— Вот именно, что не маленький, тебе уже пятнадцать, пора бы и девушками заинтересоваться, — сказала мама наставительно.

— Чего я там не видел? — буркнул я.

Отец коротко хохотнул.

— У тебя уже кто-то есть? — проникновенно спросила мама, наивно полагая, что так я точно скажу всю правду.

— Нет, — честно ответил я, — да и не надо.

— Как это не надо? — возмутилась мама. — А как же внуки?

Отец чем-то подавился, немного покашлял, но на мою защиту не спешит вставать.

— Мам, ну какие внуки, — возразил я, — у детей не должно быть детей.

— Ты уже взрослый, — авторитетно заявила мама, забавно кивнула, сама себе.

— Ну раз взрослый, значит сам решу, — сказал я раздраженно.

Знаю по опыту, что в интернет сейчас лучше не лезть, эффективнее отвернуться в окно, так мама может и отстанет.

— Чё, реально никого нет? В наше-то время, — заинтересованно спросил отец, мама благодарно на него глянула. — И даже не тянет?

— Да не особо, — честно ответил я. — Да и к чему там должно тянуть?

— Не понял, — громко произнес отец, — как это к чему? Тебе что девушки не нравятся?

— Почему же, нравятся, — ответил я равнодушно.

— Или ты может заднеприводный? — спросил отец осторожно.

Мама затаила дыхание, ожидая моего ответа.

— Нет, конечно, — поспешил я их успокоить. — Скажешь тоже.

— А чего тогда? — продолжил допрашивать отец, чем заслужил еще один благодарный кивок от мамы. — Ведь сейчас в тебе гормонов в избытке, из ушей должно от давления выливаться.

— Это легко решаемая проблема, — ответил я, понимая, что сейчас начнется.

— На ручнике что ли ездишь? — спросил отец ехидно. — В наше-то время, когда девчонок не особо долго надо упрашивать на секс, сразу на все согласны.

Батя охнул, получив сердитым кулачком в бочину.

— Я не особо заморачиваюсь, — ответил я, — Есть чем заняться.

Отец хмыкнул, явно сомневается, что в моем возрасте можно еще о чем-то думать, кроме секса.

— Пап, вот ты сам много времени уделяешь порно? — решил я перейти в атаку, иначе буду до самой дачи оправдываться.

— Э-э, изредка, — ответил отец растерянно, тайком поглядывая на маму, она смотрит строго вперед, чтобы не встречаться взглядами.

— Наверно и виртуальный секс пробовал? — продолжил я напирать.

Отец повел плечами, явно сидеть стало не так комфортно.

— Бывало, — все же ответил он и вновь глянул на застывшую маму.

По ее реакции понятно, что для нее это не новость. Как любит повторять ее подруга «все мужики одинаковы».

— Так может все же выйдешь пообщаешься с местными девушками? — спросила мама тихо.

— Не тянет, — ответил я честно. — не особо тянет. Да и в играх секса с избытком, чтобы еще и в реальности бегать за этим.

— Неправильно это как-то, — заметил отец.

— Ну-у, не знаю, — возразил я. — Вот ты же играешь в игры?

— Ну да, — быстро согласился отец.

Мы выехали на встречную полосу, совершая обгон медленной фуры. По устоявшейся привычке, отца нельзя отвлекать, когда он совершает обгон или поворачивает. Быстрой блохой обогнали и юркнули обратно.

— И что ты делаешь в играх? Сутками насилуешь служанок? — спросил я. — Или когда вылезаешь из капсулы, то хочется запереться с мамой в комнате?

По невнятному мычанию отца понятно, что он задумался.

— Сильно сомневаюсь, — подсказал я. — В каждой игре уже столько секса на каждом шагу, что хочется побыстрее вырваться из города, добраться до монстров и потешить свое звериное. А вот нежиться на атласных простынях, поедая виноград и постоянно совокупляясь это свиноподобное удовольствие. В общем, мне это неинтересно.

— Пожалуй ты прав, — произнес отец задумчиво. — Но все же не надо путать реальность и виртуальность. Ты ведь не тамагочи, а реальный человек, мой сын, а это знаешь ли результат двоих человек. Родить это не фильм скачать.

Мама тяжело вздохнула.

— Понимаю, — поспешил я согласиться, — Но мне еще пятнадцать, об этом рано думать. А общаться с кем-либо в реальности лишь на основании, что это даст возможность потрахаться, мне это неинтересно. Должен привлекать человек, а не его промежность. А секса теперь всем хватает в виртуальности, чтобы искать его еще и в реальности.

— Да-а, в чем-то ты прав, — задумчиво произнес отец. — Но тут понимаешь какая штука, без практики не бывает хорошего результата. В играх там другие законы, совершенно иные отношения. Там это пойти вместе бить мобов, отдать дорогой меч. В реальности все иначе. Как бы тебе лучше сказать, в реальности убежать не получится, если что-то пойдет не так. Тут ты настоящий со всеми плюсами и минусами и нужно большое количество времени, чтобы притереться с другим человеком, у которого также свои тараканы. Поэтому то и нужна практика, сынок.

— Я подумаю, — пообещал я.

— Танечка через три дома слева от нас очень хорошая девочка, — вставила мама.

— Я уж как-нибудь сам подберу, — возразил я. — Надеюсь с этим спорить не будете?

— Нет, — смеясь ответил отец и вновь вырулил из нашей полосы для обгона.

— Гле-е-еб, берегись! — Истошно закричала мама.

Я поднял взгляд и успел увидеть, как что-то огромное ударило в нашу машину, стекла мелкой трухой сыпанули в салон, нечто твердое садануло меня по голове и все померкло.

Сквозь шум и дикую головную боль стали доносится звуки, открылась деревянная дверь, кто-то громко разговаривает, но слов не разобрать, слышу все как через вату. Где-то далеко раздался гудок автомобиля. Кто-то прошел мимо, обдав меня запахом женских дорогих духов, приятный запах. Я приоткрыл глаза, свет резанул по зрачкам, вынужденно зажмурился. Попытался спросить, что происходит, но из горла вырвался лишь хрип.

Странная легкость во всем теле, нигде ничего не болит, но при этом все какое-то ватное, резиновое, попробовал пошевелиться, но не понял удалось или нет.

Медленно приоткрыл веки, давая зрению адаптироваться, цветные пятна не желают уходить, но с каждой секундой немного легче, боль отступает. Вижу потолок и верхнюю часть пластикового окна. Мысль о том, что я в больнице показалась дикой, ведь секунду назад ехал с родителями в машине. Мимо прошла медсестра, судя по белому халату, от нее пахнет какими-то лекарствами.

Попытался позвать ее, но получилось лишь прохрипеть.

— Воды? — спросила она участливо.

Я мелко кивнул. Ожидал, что она поднесет стакан, но ощутил во рту тонкую трубочку, попробовал всосать, приятная прохладная вода заполнила рот, с болью в горле удалось сглотнуть.

— Где я? — Просипел я.

Она мельком глянула на меня и быстро отвела взгляд, в котором одно лишь сострадание. Попробовал сесть, но ничего не вышло, тело отказывается слушаться.

— Что случилось? — спросил я хрипло. — Где мои родители?

Медсестра не выдержала, шагнула куда-то за спину:

— Я сейчас позову врача.

За спиной немного закрылась дверь.

Все же я в больнице, раз пошла за врачом. Интересно как там мама с отцом, надеюсь с ними все в порядке. А раз я здесь, значит не такое уж безопасное место за твоим сидением папаня.

Послышались тихие шаги, надо мной склонился пожилой мужчина в белом халате. Огромная лысина хорошо отражает свет ламп, а очки на носу явно не для зрения, вижу, как бегут строки информации.

— Здравствуй, Максим, — участливо поздоровался врач, начав меня осматривать.

— Привет, — сипло ответил я и еще втянул немного воды, горло не полностью избавилось от сухости.

— Меня зовут Игорь Алексеевич, я твой лечащий врач, — спокойным голосом продолжил осмотр врач.

— Где мои родители? — поинтересовался я.

Врач на мгновение замер, а затем продолжил кружить вокруг меня. Я чуть подождал, но он так ничего и не ответил.

— Где мама и папа? — добавил в голос я раздражения. — Где они?

— Их больше нет, — ответил врач и прямо посмотрел мне в глаза. — Сочувствую.

— Сочувствую? — повторил я тупо. — Что значит нет? Где они?

— Они погибли в автомобильной аварии, — ответил врач с грустным взглядом.

В голове пронеслось: «Погибли? Мама? Папа? А я?». В памяти промелькнули наставления отца, когда он объяснял мне, чтобы я всегда сидел за ним, там самое безопасное место. Он всегда это так говорил, что даже мысли не было возразить.

— Сочувствую, — печально повторил врач.

— Что со мной? Как я выжил? — с трудом вытолкнул я слова.

— Вы тоже пострадали, — со вздохом ответил врач, — но не смертельно.

Посмотрел ему в глаза, но не нашел в них облегчения, я для него конструктор, механизм, что поломался.

— Что со мной? — повторил я требовательно.

— Перебит позвоночник, вы не сможете больше ходить, — тихо ответил врач, — также вам оторвало левую кисть плюс многочисленные ушибы и переломы.

— Это всё? — спросил я со злостью. — Может еще чего не хватает?

Доктор не обиделся на мою вспышку злости.

— Вам надо прийти в себя, — участливо сказал он, наклонился ко мне и нажал на что-то, щелкнуло и я почувствовал укол в правую руку.

— Да, в то, что осталось, — заплетающимся языком сказал я, в голове зашумело, мысли стали тяжелыми и не поворотливыми, вокруг все поплыло, померкло.

Второе пробуждение прошло лучше, глаза быстрее привыкли к яркому свету, да и не так больно, в голове поменьше шума. Удалось немного наклониться. Ощупал ноги, вроде бы на месте, но совершенно их не ощущаю. Правая рука вся в бинтах, пошевелил пальцами, слабо, но дергаются, хоть это хорошо, через пять минут усилий удалось даже за ухом почесать. Глянул влево, отсутствует кисть, обрубок замотан чем-то белым, точно не бинт, скорее нечто-то пластиковое. Непривычно смотреть на обрубок своей же руки, где всегда были пальцы, ладонь, бывало часто грыз ногти, а теперь их вообще нет.

Жалеть себя показалось глупым, да и пустым занятием, как можно жалеть, чего уже не исправить. Закрыл глаза, чтобы немного расслабиться, всплыли воспоминания: затылок отца, что ведет машину, справа от него мама, пристально смотрящая на дорогу, тихая музыка в салоне и шелест шин за окном. А теперь их нет. Я бы отдал все, чтобы только вернуть их. Дайте договор, я поставлю подпись всей своей кровью, только верните их. Сквозь слезы, что сами набежали, промелькнула мысль, что скорее всего они думали также. Может мне кажется, будто мама в последний момент вскрикнула «Максим» и затем машина сильно вильнула, меня протащило по салону, а дальше пустота. Может этого не было, но сомневаюсь, что так, родители всегда понимали друг друга без слов, скорее всего отец понял, что мама хотела сказать и сделал все, чтобы я выжил.

— Поплачь, — послышался тихий мужской голос, — это помогает.

Я не хотел, чтобы кто-то меня таким видел, но слезы не собираются переставать течь. Кое как сумел взять себя в руки, вытер мокрые дорожки целой рукой, на обрубок левой руки все же не могу спокойно смотреть.

— Виталий Борисович, — тихо представился мужской голос.

Я повернул голову влево, на соседней койке весь в бинтах мужчина, у которого не осталось ни одной целой ноги, правая заканчивается сразу после колена, а на левой отсутствует ступня.

— Максим, — представился я.

— Не надо стесняться, — тихо сказал сосед, — я видел каким тебя сюда принесли.

— Спасибо, — ответил я и смахнул остатки слез.

Больше в этот день мы не разговаривали. Каждый смотрел в окно, за которым безграничное небо, уносящее воздушные облака в даль. Каждый думал о своем.

Трижды приносили еду, но я так и не притронулся, нет аппетита. Сосед свое съел до последней крошки, но на мои порции даже не посмотрел, я бы отдал, не жалко, но он не спросил, а мне разговаривать не хочется.

На следующей день его навестила супруга, обладательница дорогих приятно пахнущих духов. Они о чем-то пошептались, она рядом посидела с часик и ушла. И мы молча продолжили смотреть как по небу плывут облака.

Я пытался заставить себя подумать о своем будущем, как жить дальше, но все мысли разбегались, оставляя меня наедине с пустотой.

На следующий день пришел мой дядя, родной брат отца. Я для него как сын, ведь своих детей у него нет, да и вряд ли будут, закрытые полигоны облучают всех без разбора. Разговаривать меня не тянуло, а он не настаивал. Принес мои очки, планшет, спросил надо ли еще что-нибудь и тихо ушел с обещанием вернуться через пару дней.

Попискивание в очках заставило их одеть. Друзья пытались пробиться через все возможные способы связи, каждый предлагал помощь. Но ни на одно сообщение я не решился ответить. Да и чем они мне помогут? Выдадут новое тело? Вернут руки, восстановят ноги? Моя дружба с ними это совместные увлечения боксом, походы и школа. Теперь я всего этого лишен. Ждать, когда они постепенно от меня отвернуться? Смотреть, как они вынуждены при общении со мной будут прятать взгляд? Не уверен, что смогу выдержать потоки обещаний, что все будет хорошо. Моя жизнь закончилась.

Продолжил смотреть в окно, свернув все сообщения в очках. Моя жизнь закончилась, осталась в прошлом, моя прошлая… жизнь. Прошлая.

В задворках сознания стала проклевываться мысль, что закончилась одна, но может есть и другая. Отец строго настрого запрещал сдаваться, да и кто я такой, чтобы после всего произошедшего его ослушаться. Он… всегда… для меня…

Слезы заполнили глаза, все размылось, сосед судя по сопению спит, на этот раз никто не помешает вспомнить о отце, маме, которых я больше никогда не увижу. Позволил себе ощутить горечь утраты, всхлипывание удалось подавить, но губы искривлялись под давлением душевной боли, подушка немного намокла. Продолжил смотреть в окно, медленные облака немного успокоили.

Мокрые дорожки слез начали засыхать и мысль о том, что нельзя сдаваться вернулась. Отец бы расхлябанности не одобрил.

— Не помешаю? — спросил знакомый голос врач со спины.

Я поспешно вытер слезы здоровой рукой.

— Нет, — быстро ответил я.

Врач присел возле меня.

— Я смотрю на тебе очки, значит не скучаешь, — подметил жизнерадостно врач, — это хорошо.

Я промолчал.

— Пришел рассказать о видах протезов, — спокойно произнес врач. — Сможешь послушать?

Я пожал плечами.

— А какой смысл? — спросил я потерянно.

— Так левую кисть восстановят, будет две рабочих руки, — ответил врач уверенно.

— А ноги?

— Ноги? — печально повторил врач. — Это пока медицине неподвластно.

— Тогда не вижу особого смысла, — произнес я. — Какой смысл в двух руках без ног, всю жизнь ездить на коляске?

— Да, — ответил врач и посмотрел мне в глаза, — А что в этом такого? Инвалиды тоже люди. Отсутствие или неработоспособность ног не повод ставить на себе крест.

— Ну да, — съязвил я. — Все, что остается это ждать постоянной помощи ото всех. Нет, спасибо.

— Но, — начал врач.

— Доктор, — перебил я его, — скажите, а есть капсулы с возможностью не вылезать из них?

Врач сделал вид, что не услышал меня.

— У меня дома обычная, но в нее можно влезть только здоровым, — сказал я обеспокоенно, — мне теперь такая без надобности. Другая нужна и желательно, чтобы из нее не выползать.

— Но, — начал врач.

— Ведь рано или поздно создадут же экзоскелеты, — опять перебил я врача, — и тогда смогу не только восстановить руку, но и способность ходить, самостоятельно перемещаться, так?

— Скорее всего, — ответил врач не уверенно.

— Пожалуйста, — попросил я, — скажите, есть ли капсулы с возможностью жить в них?

Врач задумался и по его виду я понял, что скорее всего есть, он лишь решается говорить мне или нет.

— Но они очень дорогие, — произнес врач не хотя.

— Квартиру продам, — с ходу заявил я.

— Ну-у, не настолько они дороги, — спохватился врач.

— Но есть? Есть же? — с надежной спросил я.

Он кивнул.

— Но ты должен понимать, что твоему телу нужны физические нагрузки, а в капсуле этого не будет, — с апломбом заявил врач.

Я нервно засмеялся.

— Простите, а что мне напрягать шею или единственную руку? Тем более восстанавливают даже космонавтов после года в невесомости.

— Да но, — сказал врач не уверенно.

— Пожалуйста, — попросил я. — Я не буду жить инвалидом!

Врач посмотрел на меня недовольно.

— Я хочу остаться нормальным, цельным человек, — произнес я с чувством, — даже если не в этой реальности.

— Есть любимая игра? — спросил врач понимающе.

— Да, но посмотрю все варианты, может уже вышло что-то новое.

Врач кивнул, я понял, что да есть.

— Советую присмотреться к Многоликим, — посоветовал врач.

— Я не слышал, новая? — спросил я.

Он кивнул. Дальше меня убеждать ни в чем не стал, лишь глянул на показатели на рядом стоящей аппаратуре, подправил что-то и ушел.

Наверно, хорошо, когда есть свободное время и ты можешь заниматься чем хочешь. Но совсем иначе, если у тебя есть только свободное время и идти тебе никуда не надо. Мне же предстоит решить выбрать игру и тем самым определить где буду жить. С одной стороны в Покорителях, игре где у меня есть прокачанный персонаж, мне все известно, но если поставить вопрос, а хочу ли я там жить? То что-то не тянет. Хотя там у меня есть друзья, я в клане и практически все известно. И если рассматривать игру для жилья, то сутки напролет мне там будет скучно, даже если начну заново. Оставлю как запасной вариант, если ничего путевого не найду.

Новинок среди игр не так уж много, но все же есть. Многоликие и Властелины пространств. Собственно и не удивительно, что пропустил их выход. Да и как уследить, когда все свободное время зависаешь в любимой игре. Властелины пространств очередная космическая бродилка, не мое, не понимаю радости вертеться в пространстве без верха и низа и все время лететь через черноту космоса. Кому-то нравится, не осуждаю, но все же предпочитаю ходить по земле ногами, хотя да, с этим у меня теперь большие проблемы.

Многоликие очередная игрушка в мире меча и магии, приготовился читать уныние, но фраза «создано и развивается при поддержке правительства» заставила напрячься. Обычно игры принадлежат компаниям, а не правительству. Игра очень молодая, но уже больше ста тысяч игроков и с каждой неделей становилось все больше, если верить статистике. Все же народу еще маловато, миры как правило огромные, поэтому сто тысяч это по сотне на локации, которые с континент.

Игра Многоликие позволяет отыгрывать за любую сущность: человек, стихия, тотем и бога. Странно сказано, что не только за одну, а за любую, между ними можно переключаться.

Человек — это обычный игрок, который столь привычен во всех играх, вот только можно развивать как воина, так и мага, да хоть двоих одновременно, если хватит сил и желания.

Стихия — это вторая личность человека, что выбрал своим путем одну из четырех стихий: огонь, воду, воздух или землю. По мере роста в уровнях части тела человека заменяются на стихию, тем самым превращая игрока в элементаля выбранной стихии. Режим на любителя из-за огромного количества ограничений и противоборства с другими стихиями.

Тотем — это третья составляющая игрока. В режиме человек игрок может превратиться в заранее выбранное существо, функции речи и инвентаря также доступны.

Последняя сущность игрока — бог. Каждому игроку выдается свое пространство, в котором он бог. Там можно создать что угодно, населить любыми существами и установить какие хочешь законы — ты там бог. Так как в игре отсутствует мана, то режим бог рекомендуется отыгрывать всем, а иначе не будет возможности пользоваться заклинаниями. Ману можно получить только трансформацией веры в своем мире в ману в общем мире.

Населять свой мир можно любыми людьми, даже копиями из реального мира, за каждого отдельная цена в игровой валюте. Мечтаете о том, чтобы в рабынях ходила суперзвезда или перед вами пресмыкался ваш сосед — режим бога придется вам по душе.

И чем дальше читал, тем больше входил в ступор. Вот, что значит при поддержке правительства, да за подобные действия любую другую игру бы закрыли, а здесь они этим еще и гордятся, не удивительно, что к ним народ валом прет. Промелькнула мысль, что я тоже мог бы в своем мире создать копии нужных мне людей. Даже если это лишь подобия, но я очень хочу увидеть отца с матерью, надеюсь копии будут хоть сколько-нибудь похожи.

Затем ознакомился с красивыми картинками, но сначала не понял, а затем пришлось удивиться — всего один город на всех. А весь остальной мир неизвестен. Просмотрел форум и по тысячам проклятий понял, что каждому предлагается изучать мир самостоятельно. Крупные кланы, конечно же, что-то изучили, но администрация ехидно каждый раз добавляла, что мир увеличивается каждый месяц и до его края еще никто не добрался.

Отдельным приятным открытием стало упоминание нескольких игроков, что в игре доступен интернет, можно общаться и принимать сообщения, не выходя. В этот момент я понял, почему врач советовал обратить внимание на эту игру, в ней если жить, то для реального мира я не пропаду, мне можно будет позвонить, написать, только что не встретится.

О специфических режимах подумаю уже в игре, с ходу никогда не угадаешь. Надо бы определиться кем там становиться. Просмотрел десяток роликов выложенных на форум, любые упоминания об игре в сети запрещены, весь контент только на форуме игры. С правительством шутки плохи, желающих нарушать это правило не нашел, но благо, что админы игры позволяют выкладывать наработки.

И так, что у нас есть:

За получение уровней даются очки для увеличения уровня навыков, а там их километровый список. Хотя при беглом просмотре не впечатлило. Ну зачем кому-то выбирать скорость ходьбы или скалолазание, тем более, что старожилы игры уверяют, что все навыки качаются автоматически. Правда несколько человек ехидно отметились, что не так все просто и больше никаких рассуждений.

У каждого навыка и характеристики есть шкала опыта. При заполнении шкалы повышается уровень владения навыком или характеристики. Но здесь же старожилы уточнили, что на каждый новый уровень потребуется на одну тысячу единиц опыта больше, а с ежедневным откатом в двадцать пять процентов назад это не так-то легко сделать на высоких уровнях. Ничего не понял. Еще раз. У каждого навыка своя шкала опыта. Как видно на скриншоте на нулевом уровне, чтобы дорасти до первого надо набрать тысячу единиц опыта, кто-то привел пример на выносливости, говорят ее проще всего прокачивать. Потратил тысячу выносливости, повысил характеристику «выносливость» до первого уровня, а чтобы поднять до второго уровня, то надо потратить уже две тысячи единиц выносливости. Далее три тысячи, четыре и дальше, автор поста жалуется, что ему не удается перерасти восемьдесят шестой уровень выносливости, штраф за каждый день съедает двадцать пять процентов от общей шкалы и он застрял. Пара едких советчиков подсказали, что мог бы денек побегать и поднял бы уровень, а дальше перепалка, читать уже неинтересно, кто кого куда и зачем послал.

Подумал и пришел к выводу, что система занятная. Если у этого автора не получается развиться дальше, то значит и у других такие же проблемы. Выходит, как в жизни, если ты целыми днями бегаешь, то у тебя развита выносливость, а если чуть пробежался, день прошел, в общем-то тело не только восстанавливается, но и теряет форму, то и твоя подготовка ухудшилась, конечно, не так быстро, как сделано в игре, но все же, принцип понятен. Так что на определенном этапе все игроки становятся одинаковыми. Кто-то может и дальше растет, а большинство все же останавливаются, это как раз понятно, в боксе также, жир согнали, грушу побили и хватит, не чемпионами же становиться пришли, а так в форме себя поддержать.

Сотни сообщений, что в самом начале ад, отморозки не дают нормально развиваться, заставляют выполнять грязную работу. Ну это мы еще посмотрим.

Система крафта заставила напрячься. При создании вещей никаких плюсов к характеристикам или умениям вещам не выдаются. Но при этом к уже созданным вещам можно добавить характеристики пожертвовав своими. Хочешь, чтобы колечко давало плюс десять силы, то будь добр у себя отнять, вложить в колечко, а себе заново прокачивать. И на этой почве тысячи молодняка воют от несправедливости, их доят как буренок-рекордсменок.

Все же необычная игрушка, тем более все жалобы тонут еще при создании. Администрация игры крупными буками вывела, что в их мире игрока могут не только убить, но и изнасиловать, поэтому стоит хорошо подумать с кем общаться и если вдруг что, то выходить из игры и заводить нового персонажа. А также есть некоторые условия, при которых персонаж может быть обнулен, правда только усилиями НПС. А выход за черту города риск, о котором надо всегда помнить. А жалобы, они не принимаются. Если что-то не устраивает, то можете не играть.

Перед приходом дяди врач принес распечатки выбранной им капсулы. Это даже гробиком не назовешь, больше на склеп похоже. Тело помещается в вертикальном положении, а все пустоты заполняются каким-то специальным гелем. Питание поступает через длиннющий шланг непосредственно в желудок, хорошо хоть через горло будут пихать. Все отходы тела будут удаляться шлангами, лучше бы при подключении мне оказаться без сознания. Для пациента обещан полнейший комфорт и даже медицинское обслуживание, сотни датчиков, тысячи мелких манипуляторов позволят мне даже зубы заменить не беспокоя мое сознание, что будет находиться в игре. Вот только занимает эта конструкция чуть ли не пол комнаты, а уж обслуживание ее влетит в копеечку.

Дядя Саша одобрил выбранную капсулу, если эту махину так можно назвать. Даже убедил врача, что сам будет ее обслуживать, а когда его не будет в городе, то тогда уж будут приезжать работники. Дотошно расспросил врача о всех возможностях капсулы, мерах безопасности, о моем питании, снабжении капсулы, возможные неполадки и прочее, прочее. Из всего мне запомнилось, что капсула поддерживает связь с интернетом на высоком уровне, а также пожаробезопасна, даже если квартира сгорит, я в геле останусь не тронутым, даже не вспотею, но при этом связь не прервется, я смогу все равно подать сигнал бедствия. Дядя остался доволен.

Мы оба сошлись на том, что мою двухкомнатную квартиру надо сдавать в наем и эти деньги пойдут на оплату капсулы. Я возражал, чтобы он меня вез к себе, в его однушке и так тесновато, а куда еще такую махину там засунуть не представляю. Но дядя Саша, как и отец, не терпит возражений, я высказал пожелание, чтобы поставили меня лицом к окну, а то выныриваешь из игры и упираешься взглядом в стену, будет не приятно.

Для вида я держался бодрым и независимым, но крайне рад, что дядя решил поместить меня к себе поближе. У меня кроме него никого ведь больше нет. Пару раз я сумел увидеть в его взгляде похожие мысли. Что он готов спать согнувшись в своей же квартире лишь бы быть поближе к остаткам семьи.

Мои слабые протесты, что не хочу учиться пользоваться протезом для левой руки дядя Саша отмел молниеносно. Пришлось осваивать механическую кисть, через неделю уже сносно мог ей писать, хотя до этого я никогда левой рукой не писал, но тесты заставляли именно писать тонким и крайне хрупким карандашом. На левую кисть натянули силикон, цвета моей кожи, так что теперь я стал чуть менее ущербным. Порой даже забывал, что там не моя кисть, надо почесать за ухом, не проблема, разница только в том, что ощущения с одной стороны, от головы, от руки ничего.

Соседа, Виталия Борисовича, выписали, он на протезах на прощание мне даже станцевал лезгинку, показывая, что жизнь инвалида может быть радостной и веселой. Обещал заходить в гости, когда буду дома, но я отказался. Пришлось объяснить, что буду жить в игре, если захочет пообщаться, то либо через интернет, либо персонажем в игре. Он хмыкнул, обещал позвонить, на счет игры я решил не уточнять, не так сильно мы сблизились, чтобы он полез в виртуальность ради меня.

Друзья по прежнему продолжали атаковать мои каналы связи, я даже один раз хотел ответить, но дядя Саша запретил, сказал, что кому нужен был бы, те бы нашли, чай не в другой стране, а специально сообщать больницу и номер палаты это уже глупость. Настоящие друзья найдут сами, а если у моих рвения хватает только на то, чтобы сидя на диване написать сообщение, то такой помощи мне не нужно, даже не стоит и надеяться на таких, лучше сразу рвать отношения. И как не хотелось хоть немного окунуться в прошлую жизнь, узнать как у кого дела, но решил послушаться дядю Сашу, он всегда знает, что говорит. И через две недели поток сообщений стал уменьшаться, пошли сообщения с претензиями, что молчу, не отзываюсь и что я вообще неправильно себя веду, бросая друзей. И раз так с ними, то и они не видят резона в такой дружбе. Что ж не долго пришлось прощаться с прошлой жизнью.

Порезы зажили, сломанные кости вроде бы срослись и врач дал добро на выписку. Дядя сказал, что капсула уже стоит в квартире, осталось только доехать. На мою просьбу повидаться с родителями он лишь кивнул.

Кладбище. Дядя медленно прокатил меня по дорожке между чьих-то могил, у каждого камня фотография и даты жизни, на некоторых пожелания для следующей жизни, у других слова скорби от оставшихся в живых родных.

Два серых гранитных камня с именами Глеб Борисович Крохин и Марина Павловна Крохина оказались на самом краю могильного ряда. Дядя хлопнул по плечу и куда-то отошел. Отец на фотке в военной форме, строгий, властный. А мама жизнерадостная и добрая, такая же, как была при жизни.

Слезы мешают смотреть, все плывет. Посмотрел вниз на земляные холмики, где-то там их тела, но голова сама поднимает взор вверх, взгляд пытается найти их среди облаков, которые сносит ветер. Знаю, что их не вернуть, но ветер, пожалуйста, не сейчас, пусть побудут еще немного рядом.

— Спасибо, — тихо произнес я, надеясь, что облака меня услышат.

Я благодарен за все. За рождение, за обучение, за заботу многие годы и что в последний момент жизни все равно думали обо мне, спасая меня, жертвуя собой. Мне никогда не отплатить, но я постараюсь быть хорошим сыном. Я обещаю быть достойным человеком. И мам, у тебя будут внуки, я обещаю.

Я повернул коляску в сторону, дядя молча стоит и смотрит в небо, между пальцев не зажженная сигарета. Увидев меня, тряхнул головой и быстро направился ко мне.

— Поехали? — спросил дядя, заходя за мою коляску.

— Да, — тихо ответил я.