Миры Непримиримых

Глава 1 ЧЕРТОГ ДЕМОНА

– Хэй, Петльюгин… Are you crazy? Come out, pal! What the hell?![1]

«Hell, hell…»[2] – охотно зашипела эхом сгустившаяся вокруг чернота.

Голос, прокричавший его имя, был тонкий, с хрипотцой. Дар узнал его – голос Корнвэлла.

Снова стало тихо.

Хороший человек…

Хороший голос…

– Пэц-цлугхин! – тут же раздался срывающийся визг. – Вых-ходе, мерс-ская скоц-цина!!!

Шепелявящие интонации реццов ни с чем не спутаешь.

– Именно, – пробормотал Дар, с трудом сглатывая и переводя дыхание. – Go to hell![3]

Обессиленно откинулся на спину. Если найдут – всё. Сразу крышка. Пушистые ни секунды не станут раздумывать.

И какого черта его потянуло на экзотику?!

«Надо было все-таки напялить большую броню…» – невольно пронеслось в голове.

Дар едва не рассмеялся от пришедшей мысли, улыбнулся обожженными губами, представив выражения на мордашках реццов. Мирная делегация, млин… и он, как блестящий железный мамонт с уродливой дезинтеграторной трубой «Контр-довода»…

Пальцы вдруг неожиданным спазмом скребанули по полу – как-то сами, словно не зависели от него. Черт, соскучились по «Контр-доводу», что ли?

Кожа ободралась до боли. Ругнувшись, Дар хотел подняться, но тут все тело вдруг конвульсивно выгнулось, а после согнулось, будто сквозь него продели трос и дернули. Руки-ноги напряглись, брюшина стала деревянной, стянув тело в мясокостный ком вокруг солнечного сплетения. Движение свершилось произвольно, точно тело само решило, что ему делать. Словно уже не принадлежало ему… Стало оглушительно тесно и больно, ни сантиметра места для вздоха. Это длилось просто бесконечно, казалось, он уже сросся в мясной кубик…

Но отпустило – так же неожиданно. Дар едва дождался этой паузы, громко хватая воздух ртом и незряче озираясь в темноте. Это что – спецэффект после бубацей? Ну ни хрена себе… Опасливо вслушивался сквозь предательский шорох в ушах – подкрались ли реццы?

Но пока было тихо.

Издалека снова принеслось просительное:

– Эй, Дар! That's me, Корнвэлл! При мнье они ничего нье станут диелать!..

По коридорам пещер этот звук прошелестел как-то витиевато, словно шуршание шелка. И опять навалилась тугая тишина.

– Come on? Stop it! Please![4] Прекратьи эти damn jokes![5] Ты же знаешь этих мальеньких… – Далекий голос вдруг резко, со всхлипом, осекся.

Дар криво усмехнулся – ну да! Уж он-то хорошо себе представлял, что станут делать эти «маленькие»… Пальцы сжали воздух – черт, и никакого ствола поблизости. По дурацким условиям идиотской высадки. Как же – самому выходить к крошкам-реццам!

«НЕТ СЛОВА БОЛЕЕ МЕРЗКОГО, ЧЕМ РЕЦЦ!» – вдруг резким набатом прогрохотало в мозгу.

Фраза обожгла незнакомой агрессивностью. Что-то еще в ней было, обрывки сотен ослепительных чувств – презрения, мести, крови, боли, отчаянья, бешеной ярости… И тут же все смыло. Будто он на мгновение словил чью-то чужую мысль, будто окунул голову в горячее варево и тут же вытащил обратно.

Встряхнулся, отваживая этот бред. Какая ерунда! С реццами еще нет отношений – ни положительных, ни отрицательных… О них нельзя думать плохо!

«Хех, – горькая усмешка искривила обожженные губы, – отрицательный уже есть. Сидит вот, в прохладной пещерке. Нежится…»

Это да. Сидеть больше никак нельзя.

Тело по-прежнему было как чужое. Дар собрался с силами и перевернулся на живот. Против ожидания больнее не стало. Ободрившись и подтянув колени, он поднялся на четвереньки. Движения получались какие-то несобранные, разлаженные. Но сердце толчками гнало адреналин по телу, голову словно шпарило. Дар скрипнул зубами и попытался встать в полный рост. С размаху впечатался макушкой во что-то незыблемое. С-с-с… Дьявол! Этот удар, наверное, было слышно за километр…

Шипя как змея, снова опустился на четвереньки. Было забавно смотреть, как в темноте пульсируют яркие желтые кружки в глазах. Осторожно пополз вперед, равномерно распределяя вес на руки и колени. Колкий гравий сводил с ума. Но постепенно колени и ладони пообвыклись, и Дар прибавил ходу.

Надо срочно куда-нибудь исчезнуть. Чужие могут нагнать сюда своих долбаных стражей, тысячами реццов забить пещеры под завязку. Да они его на ощупь вычислят…

Было абсолютно темно, и Дар рисковал опять влететь головой во что-нибудь веселое. Но зубов бояться – в лес не ходить! Везло, наверное, – он все еще продолжал продвигаться вперед в этом интересном лабиринте «выколи-глаз».

– Пэц-цлугхин! Пэц-ццлугхин! Сдавайсо!..

Темнота безразлично поглотила эти писклявые шорохи.

«Маленькие, – с отвращением подумал он. – Надо же, как быстро язык выучили. Ведь делали только вид…»

Он усмехнулся.

Злости на реццов Дар не испытывал. Было жаль себя.

«Идиот, – подумалось бесцветно, – искатель приключений…»

Глава 2 ВЫСАДКА

Вспомнились события последних часов – недавняя высадка на Рецц.

…Погода была удивительно хорошей – почти прохлада, можно ходить в легком комбинезоне. А если находиться в тени – совсем класс. Иногда доносились обжигающие дуновения ветра, но их можно перетерпеть, закрывая лицо руками.

Маленьким реццам было холодно – многие нацепили теплые вещи и теперь выглядели эдакими пушистыми шариками. Носили только белое с золотым. Смотрелось красиво, наверное, еще и богато на местные вкусы. В Содружестве золото уже давно перестало выполнять обменные функции, и для украшений тоже почти не использовалось. Нашлись куда более пикантные металлы. Когда кто-нибудь из реццов проходил близко, отчетливо слышался легчайший звон маленьких золотых колокольчиков, прицепленных к шерсти по краям ступней и на коленях. Это были единственные приятные звуки. Ничего напоминающего оружие Дар у горожан ни разу не видел. Да и к чему им оружие?

Солнце, почти ничем не ослабленное в атмосфере, тяжело давило на плечи, норовя достать любой незащищенный участок кожи. По идиотскому капризу кэптона человеческая делегация была освобождена от всего, что могло напоминать технологию, – неважно – механической или биологической природы. Дабы, так сказать, не грузить местных: кто знает, какое отношение к технологии они сейчас исповедуют? Кэптону хорошо там наверху, в своей каюте на «Прямом Ветре»…

Место сегодняшней экскурсии хозяева предложили странное – на стыке «города» и пустыни. Широкое пространство уже собрало толпы праздных реццов, любопытствующих поглазеть на пришельцев со звезд – колыхающееся море белой шерсти и побритых розовых мордашек. Мириады «горожан» высыпали на соседние «улицы», или что там у них было, птичьим галдежом приветствуя не то инопланетных гостей, не то гигантские ржавые колымаги кортежа Императора.

Справа к горизонту тянулась какая-то совершенно апокалиптическая пустыня. Песчаные барханы обычного желтого цвета, но изрыты нереальными горизонтальными кавернами. Черт знает, как это получалось, но песок не ссыпался вниз… Эти дыры были полны теней, от красного до черного. Они подспудно тревожили ум, подсознание, наверное, улавливало эту неравновесность – хотелось тряхнуть тут все посильнее, чтобы улеглось как положено…

Впереди по курсу над песчаным адом нависала дамоклова махина титанической Великой Скалы, вспарывающей блеклое небо. Скала была рассечена по всей высоте – ровный срез камня, погрубевший и заветренный громадой времен, открывал в отполированной грани слои геологических структур, когда-то выпертых из нутра планеты. Этот колоссальный срез рождал впечатление о чудовищном резаке, полоснувшем по глыбе камня в стародавние времена с непонятной теперь целью. Взгляд невольно поднимался вверх в поисках какого-нибудь нехилого стар-линкора или лиогянской орбитальной «индрубты». Без сомнения, и под «ватерлинией» пустыни этот прорез продолжался глубоко вниз, корежа литосферу. Да-а, повоевали малыши когда-то… И кто-то очень неслабый сильно хотел прибить планету реццов.

Возле среза Великой Скалы, несоразмерно микроскопические, самоуверенно маршировали легионы дисциплинированных мурашей. Краснобалахонные реццы с какими-то доисторическими стрелялками были построены ромбическими колоннами, будто парадные болиолы эпохи последних Лиогянских Триумфаторов. Это смотрелось торжественно, помпезно и… тотально никчемно.

Огромная императорская процессия растянулась позади на сотни метров. Ухающая синкопическая свистомузыка, отталкивающая, но с проскальзывающими порой величественными оборотами, неприятно давила на психику. Может, оно и правда, что их цивилизации более миллиона лет, но лучшие времена реццов явно канули в Лету. Сейчас это было похоже на полное вырождение…

По правилам местной развитой монархии, межзвездных гостей учтиво пропустили вперед. Его Сиятельство Вечноживущую Опору Света Непобедимого Кнереца везли следом на каком-то самодвижущемся рыдване неимоверной дряхлости и таких размеров, что было странно, как он помещается на улице. Колымага скрипела и визжала, но ехала вполне самостоятельно. Дар едва сдержал улыбку, впервые узрев это механическое угробище. Мог бы и не сдерживать, реццы все равно еще не разбирались в человеческой мимике. Зато собственной у них было хоть отбавляй.

Агрегат был явно военного назначения, и в округлившихся от времени формах, сточенных касаниями маленьких лап, угадывались некие функциональности – стволы, разрядники, излучатели и еще бог знает что. Судя по небольшим подкрылкам, ползучий мастодонт когда-то умел летать. Его треугольные формы будто стремились вверх, а размер превосходил габариты среднего посадочного шлюпа. Так что, либо на Рецце некогда было принято охотиться на монархов во время прогулок, либо этикет приема гостей составлялся во времена оные, когда реццы встречались на орбитах…

Предводитель маленькой группы людей, сицианин Манола, без устали крутил головой по сторонам. Его лицо под широкополой шляпой поблескивало капельками испарины, поэтому казалось, будто у него ячеистая кожа. Но глаза сверкали блаженством – не каждому ксенологу выпадает такая удача. Ведь реццы – почти люди.

«„Почти“ не бывает, – обессиленные жарой мысли ползли медленно, как черепахи. Дар наблюдал самого себя словно издалека. – Или люди, или нелюди».

Узрев ржавый рыдван Императора, Манола обернулся к Дару и Корнвэллу, многозначительно подняв брови. Он стоял, окруженный мохнатыми малоросликами, как настоящий Гулливер. Петлюгин вытер рукавом пот с лица. Он не то чтобы устал, но все равно было жаль, что у лилипутов нет подходящего транспорта. С техникой тут было туго, что уж говорить.

Дар снова всмотрелся в однообразные строения слева. Новая столица, Цу-Рецц, если и поражала воображение, то лишь однообразием приплюснутых форм. Древняя столица, Ац-Рецц, куда их возили вчера, была намного любопытнее. Вместо подстриженных, словно под гребенку, белых квадратных коробков, там имелись сооружения, больше похожие на здания в человеческом понимании этого слова. То есть не сто двадцать сантиметров от земли, и главное, разнообразнее по архитектуре.

Старая столица располагалась в непосредственной близи от мега-пушки, гигантского звездобоя, и скорее всего когда-то ее обслуживала. Ац-Рецц был покинута жителями очень давно – совершенно мертвый город. Ветер гонял пыль между громоздкими полуистлевшими сооружениями, колоннадами, обелисками, непонятными неподвижными механизмами, развалившимися машинами, еще сохранившими кое-где блеск металла, или что там у них было. Этот технопарк древней рухляди произвел-таки впечатление на Дара. Древние реццы действительно являлись когда-то великим народом и были способны на куда большее, нежели нынешние белошерстки.

Мохнатые малыши прямо молились на эти полусгнившие развалюхи.

Интересная религия – поклонение собственному прошлому…

Став очень важными в этом городе, реццы наотрез отказались что-либо рассказывать. Смотрели на людей свысока, хотя с физиологической точки зрения это было сложновато. «Счастье, – переводил Манола ихнего пискуна, – что вас вообще пустили осмотреть Ац-Рецц. Обычно мы не дозволяем „неизбранным“ входить в Чертог Истории. Но вы единственные пришельцы за последние тридцать пять тысяч лет, и потому мы делаем исключение…»

Пассаж про «тридцать пять тысяч лет» все проглотили молча. Похоже, прикидывали, началось ли корнеядение на Земле к тому времени или еще зависели от охоты… Дар просто пожал плечами – еще неизвестно, насколько их календарь соответствует. Он вообще был настроен скептически – люди слишком многого ждали от этого визита. А слишком большие надежды, как известно, не оправдываются…

Глава 3 ИСТОРИЯ

Все началось более двух лет назад, после того как сицианский разведборт «Сирвия-085», он же Первая Контактная – Рецц, привез известие о затерявшемся среди звезд крохотном белошерстом народце, исчисляющем свою историю миллионами лет. Что говорить – планеты Содружества жадно повернулись в эту сторону. Это была надежда, и все тут же дружно за нее ухватились. И хотя скептиков было более чем достаточно, экипаж контактного эсминца «Прямой Ветер» подбирался с неслыханной тщательностью. Да чего уж там – человечество цеплялось за эту соломину как настоящий утопающий.

Возможно, так все и было.

Период покоя, начавшийся после окончания масштабного опаляющего конфликта с Лиого, был долгим и плодотворным. Колонии людей утроились в числе, само человечество выросло почти вдвое. Много славного было сделано и освоено за эти полтора столетия. Однако мирное время закончилось, и люди обнаружили перед собой нового страшного противника – «скрытых».

Сначала это был один из свежих секторов, где столкнулись с феноменом «летучих голландцев», – корабли пропадали, а после обнаруживались совершенно в другом месте, в полной сохранности, но лишенные экипажей. Пока все держалось на планке двух-трех случаев в год, громко в набат никто не бил – мало ли чего случается в Пространстве странного. Занимались этим те, кому положено заниматься такими делами, да помалкивали. Но когда число пропавших экипажей скачком перевалило за сотню, беспечность человечества закончилась. Стало ясно, что люди в своей экспансии наткнулись на Противника. Были это разумные существа или природные силы – выяснить не удавалось.

«Скрытые» безнаказанно уничтожали или умыкали экипаж за экипажем, сделав профессию звездолетчика самой опасной из всех. Обнаружить врага или противодействовать ему оказалось людям не под силу. Ученые и военные были на взводе, работая без выходных и отпусков, – безрезультатно. Зонды, идущие вслед кораблям, ничего не находили. Записывающая аппаратура опустошенных звездолетов тоже ничего не регистрировала. Спустя всего два-три года критические сектора умножились – сперва их стало два, потом несколько… И чем дальше, тем картина все более приобретала вид сжимающихся смертельных удавок вокруг освоенных людьми зон. Человечество осознало, что имеет дело с целенаправленной силой, отвоевывающей себе космические территории и считающей людей безусловными врагами. Все начало подламываться – межзвездная экономика замирала, со скрежетом перестраиваясь на планетарные приоритеты. В переполненных летающим железом портах на мертвом приколе оказались огромные корабли: исследовательские и монтажные звездолеты, броские пассажирские круизеры, массивные каботажники… Транспортников это почти не коснулось – полные автоматы проделывали свои рейсы в заданном режиме, не нуждаясь в человеческом присмотре. У них была только одна проблема: доходили до адресата лишь грузы с неживой материей. Звездолеты с зерном, растениями, животными опустошались по пути. Вынужденные рейсы с экипажем и пассажирами стали бесконечно длинными, ибо дорога прокладывалась с учетом выявленных, зараженных «скрытыми» пятен, и больше была похожа на многозубчатую пилу, чем на экономически выгодную прямую. Топливо и энергия стали дорогими. Продукты питания, добыча ископаемых, жизнедеятельность мегаполисов – все стало сложным, напряженным. Орбитальные города готовились к эвакуации. Планеты спешно создавали сложные системы обороны. Пространство на глазах безлюдело. Как это ни печально, но ситуация все более походила на колоссальную блокаду.

Цивилизация вздрогнула и пригнулась…

В этом полете «Прямому Ветру» также был уготован зигзагоподобный путь, огибающий сектора, охваченные странной войной. Немудрено, что каждый второй из команды корабля бредил надеждой, что им удастся раскопать технические чудеса, созданные реццами в глубоком прошлом. И каждый первый свято верил, что «Прямой Ветер» привезет «супероружие» или хоть что-то – планы, идеи, какие-то зацепки… Если правда, что реццы прожили миллионы лет – они могли тоже когда-то повстречать на своем пути «скрытых», могли даже воевать с ними. И если выжили – значит имели средства противодействия. Любая информация о непонятном враге была сейчас бесценной для Содружества. И тем более если бы нашлось действенное оружие против «скрытых». Или хотя бы устройство, способное обнаруживать таинственного врага…

Глава 4 БРОСОК

Иногда передние малыши поворачивались и начинали щебетать. Дар терялся от мимики их лысых морщинистых мордочек – этакие розовокожие зверостарушки. Лучше бы уж не брились, мех по-любому приятнее отвислой кожи.

Они перевизгивались ровно – на одной, максимум двух нотах. Языка их Дар не знал и не собирался учить: ему было неинтересно. Мозги – вещь небезразмерная, а у него даже пассивные доли уже давно забиты информацией из учебных снов. В конце концов ксенологические изыскания не были его приоритетом. И тем более хобби. Пусть Манола и Корнвэлл стараются. Он был браттар – некто, в чьи обязанности входит безопасность остальных существ отдельно взятой группы. Во всех смыслах безопасность. Лиогянское словечко прилепилось в К-Флоте вместе с должностью, ибо остальным расам людей понравилась идея, и на каждом корабле теперь появились браттары, заменив всех этих безопасников, спецопсов, космопехоту, гуардос, оружейников, первоотдельщиков, конвоиров, операторов байцеров и бортовых оружейных систем, секьюрити, бодигардов и т. д. и т. п. И между прочим, медбратьев тоже. Браттары попали в уставы, так что теперь, нимало не интересуясь глубинами цивилизационных барьеров, Дар был членом Второй Контактной – Рецц. Хотя нет, он все же имел любопытство к некоторой специфической части познаний белых мохнатышей. На своем веку Дар успел повидать множество удивительных способов, коими представители различных цивилизованных рас лишали друг друга не определенной точно наукой субстанции, именуемой «жизнь». Вся ксенология для него сужалась к этому узкому спектру. Про реццов пока еще ничего ясно не было, но это вовсе не означало, что им не удалось сказать тут нового слова…

Постоянно тянуло внизу живота, будто нервы разгулялись или предчувствие накатило. И это было очень важно. Его слишком долго, интенсивно и нудно тренировали улавливать опасность, вычленять главное угрожающее направление, чтобы он мог ошибаться. От рецепторов на икрах и умения поднимать альфа-волны до «могильников света» и «пропеллера» на затылке – там из каждого делали супермена. Пятая Школа на Зике, система Ариестры, чьи изъеденные каменные скамьи Дар никогда не сможет забыть, умела прекрасно натаскивать браттаров даже из не очень качественного человеческого материала. А в последние годы наплыв был таким, что брали только лучших. У людей, прошедших «пятерку», не было проблем найти работу хоть на планетах, хоть в Пространстве. Они ее даже не искали – она сама искала их. Школы браттаров были и в других местах, но «пятерка» была одна. И кэптоны дальних звездолетов, и руководители серьезного бизнеса это прекрасно знали…

Дар огляделся по-иному.

Ярко освещенная солнцем Великая Скала высилась впереди своим острым срезом. Нет, угроза не шла оттуда.

Далеко на юге возносилась другая величественная башня. Трудно было осознать истинные размеры ее рукотворного тела, плавящегося в дымке раскаленного воздуха. То был виденный ими вчера таинственный звездогаситель Ац-Рецц – самая большая загадка планеты реццов. Мохнатые малыши рассказывали о нем невообразимые басни, мол, Ац-Рецц и ныне в состоянии заморозить любую звезду в местной галактике. Пугали, наверное…

– Nobody can prove it now[6]… – Корнвэлл заметил его взгляд, усмехнулся.

– Кхм, – поперхнулся Дар, песок уже сидел в горле. – Манола должен был договориться, чтоб нас пустили туда. Совсем ведь рядом ходили, damn![7] Хоть взяли бы пробы…

– I don't think so… Look at them[8]… – Тот криво кивнул на реццов. – Они так упорни… Besides, maybe this cannon works only in prehistoric ages…[9]

При слове «пушка» у Дара обострился профессиональный интерес, он обернулся и долго разглядывал колоссальное строение, подпирающее небо. Согласно орбитальным расчетам излучатель Ац-Рецца возвышался на двадцать семь километров над поверхностью планеты и углублялся еще на восемь с половиной в широкое базальтовое ложе. Почтенное сооруженьице!

– Знаешь что, – Дар вдруг почувствовал желание поделиться, будто тянули за язык, – в Ац-Рецц, когда нас водили, на одной машинке были внешние пульты. Не спутаешь. Я прикинул: реццы бы утонули там.

– What?[10] – острые глазки Корнвэлла впились в Дара.

– Говорю тебе: на той машинке ездили не реццы. Железно. Так что ты процеживай, что они тут разводят перед нами…

– Ama-azing![11] – только и выговорил Корнвэлл, пораженно хмуря кустистые брови.

Порыв суховея заставил обоих землян спрятать лица в ладонях. Одежда под легким броником уже липла к телу.

Манола обернулся и поманил Корнвэлла. Тот отошел от Дара и потрусил к шефу быстрыми шажками. Пожалуй, из всего экипажа реццам больше всех должен нравиться именно Корнвэлл – маленький, с писклявым тенорком и очень подвижным лицом.

Дар чертыхнулся, вытирая бесконечный пот. Наслаждаться летними комбинезонами могли все, кроме Петлюгина. Ему под одежду пришлось напялить легкую синтетическую броню – проклятье инструкциям! Серьезной угрозы для делегации землян Дар не чувствовал, несмотря на тянущее чувство в животе, а если бы она и была – по условиям реццов, все гости были безоружны. Глупее не придумаешь: быть безоружным, но в броне. Без трусов, но в носках! При этом подразумевалось, что все обязанности браттара при высадке сохраняются: он должен защитить группу в случае чего. А что это – «чего», естественно, никто не уточнял.

Ветер принес ароматы выжженной травы и козьего навоза и еще чего-то непонятного, как смесь резины и сыра – чужое, но рождавшее эмоции. В данном случае эмоции отторжения. Они были какими-то совсем чужими, эти реццы. Дар подумал, что у него раньше не было к ним никакого специального отношения. Они были безразличны ему, как муравьи. Ведь совсем неважно, как пахнет муравей.

Но было, было тут кое-что интересное – а малыши пока не подпускали к этому и на выстрел. Дар с удовольствием бы покопался во внутренностях императорской колымаги, забрался бы внутрь звездогасителя Ац-Рецц или прошелся по Чертогу Демона. Или хотя бы запустил Манолу с Корнвэллом в одну из местных библиотек… Если прикинуть, у реццов должны бы накопиться приличные знания за миллионы-то лет! И про «скрытых» там, и про остальное всякое… Но нет, придется еще долго крутить реверансы перед мохнатыми, может, даже летать туда-сюда не раз, прежде чем удастся добыть хоть толику информации. Дар нутром чуял: реццы за просто так не отдадут ничего, ни крупицы. Какими бы дряхлыми звездными пенсионерами ни были.

Сегодняшняя показуха касалась второй имперской достопримечательности. Светлейший Кнерец-как-его-там, Император, грозился предъявить самую выдающуюся часть своей планеты. Не размерами, конечно, содержанием. Великая Скала была вечной тюрьмой, хранителем Вселенной. Согласно объяснениям реццов, за массивной броней защиты, в глубине укутанных гор, был навеки погребен Царц – древний демон разрушения. Монстр был надежно изолирован от мира, который некогда намеревался поглотить, превзойденный силой и хитростью предков тех самых реццов, что, напялив красные балахоны, тысячелетиями теперь стерегут запертые люки Чертога…

Поэтичная легенда. Особенно любопытен ее финал. Малыши утверждали, что Царц может вернуться в мир. Но сделает это только через того, кто сумеет попасть внутрь, в катакомбы Чертога.

Вблизи срез гигантской скалы оказался еще более внушительным. Он буквально подавлял – трудно было себе представить, какого же размера должен быть излучатель, чтобы так рассекать горы. Наверняка не меньше звездобоя Ац-Рецц!

Трое людей остановились, ошеломленно задрав головы. Реццы притормозили тоже, с явным удовольствием наблюдая за ними. Великую Скалу смело можно было бы назвать гвоздем программы, если только забыть, что они тут единственные посетители за последние – сколько там? – тридцать пять тысяч лет…

Дару пришла в голову шальная мысль: интересно, что станут делать мохнатыши, коли он ворвется сейчас внутрь императорской колымаги да покрепче прижмет Опору Света к теплой стенке? Допустят до своих секретов?

Дар усмехнулся краем губ этой забавной шутке. Нет, контакты так не проводят. Контакты – вещь цивилизованно-этикетная, страшно дипломатичная. Не для таких, как он. Для таких, как Манола и Корнвэлл.

«А экипажи будут подыхать в Пространстве, уничтожаемые „скрытыми“, – горячо пронеслось в голове. – Пока эти ксенопаты будут играть здесь в церемонии… Реццы постоянно отказывают, а Манола все это глотает… Будто приоритетов человечества не существует!..»

Тихоходная процессия подтянулась к ряду домиков у подножия, путь им преградил плотный отряд воинов в широких горбатых балахонах. Особей так в полтыщу. Заинтересовавшись, Дар присмотрелся. Реццы стояли четкими рядами, почти как нормальная боевая группа. Эти были совсем другие, надо думать, типа космопехов. На мордах выбритым был только треугольник – широкий у губ, острие выше межбровья. Все выбритое было густо закрашено красным. Любопытные такие мордашки…

– Смотрьи их weapon,[12] – посоветовал Корнвэлл.

Дар посмотрел, но не увидел. Фигурки краснобалахонных были плотнее, конечно, но снаружи ничего не было заметно. Повернулся с вопросом в глазах.

– Под плащьом. – Приятель уверенно кивнул. – Оньи just reveal this.[13] Religious[14] орудье. «Bubatsi»…

Он как-то нервно хохотнул.

– Бубацы? – с любопытством переспросил Дар. – А что значит – религиозное?

Корнвэлл только пожал плечами.

Действительно, плащи у красных как-то тяжеловато горбились на спине. Хотя нет, это было не под балахоном, а поверх него! Как же он обсмотрелся? Любопытная компоновка. Интересно, что за «бубацы» они там прячут…

Часть сопровождающих из делегации вышли вперед и начали объясняться с буграми из «космопехов». Чинный, с расстановкой, писк заполнил жару. Потом к ним подтянулся Манола. Он был вдвое выше любого из «космопехов», но пищал очень даже похоже.

От вынужденной остановки жара словно сконцентрировалась. Корнвэлл, видимо платя за откровенность откровенностью, вдруг неожиданно раскололся, что ему одному поставили биодекодер, и у него постоянно шла запись на вживленные в ягодицы носители. Всего что видел глазами – у него в голосе проскользнули даже нотки гордости.

– Вчера, что ли, вживили? – Дар поперхнулся, с трудом сдерживая улыбку.

– Come on,[15] – отмахнулся тот, разочарованный его реакцией. – Anyway it was not my decision…[16]

– Секретчик! То-то тебя вчера не усадить было! – Дар усмехнулся краем рта, и тут что-то случилось с нервами. Грудь словно сама выдохнула, и он вдруг раскатисто расхохотался.

Все реццы как по команде замерли и оглянулись. Манола тоже повернулся и немедленно нахмурил свои многозначительные брови.

Дар прикусил язык. Нервишки пошаливают? Может быть, может быть… Но что-то было не так – тело подсказывало. Что-то ужасно странное только что случилось в этом месте. Как будто он переступил невидимую границу, перед ней было холодно, а за ней – пекло…

Дар тряхнул головой.

Сердце выстукивало в боевом, частом ритме. От жары наверное, ибо опасности в Скале он по-прежнему не чувствовал. Глубокий провал, вырезанный в массе камня, был полон тенистой прохлады, скрывая вход в запретные пещеры. Дар пытался отдегустировать в себе это чувство – вид полускрытого темнотой Чертога его сильно цеплял. Он будто магнитил, назойливо притягивал своим прохладным мраком. Ох уж эти древние цивилизации! Но опасность шла не оттуда. Вектор рывком усилившегося напряжения нарастал позади, из придворной белошерстной толпы, среди которой высилась ржавая колесница Императора.

Все это было ненормально: двойное напряжение, двойное оцепенение в груди и животе. Дар не встречался с подобным ни в Пространстве, ни на планетах. Впервые в жизни он не мог вычленить наиболее угрожающее направление. То есть он знал направление опасности – она набухала в кортеже Императора. Но и Чертог Демона стоил не меньше. Дар даже дыхание задержал, пытаясь определиться со своими ощущениями, «браттар» несчастный! Его будто распинали на двух лучах, и неудобство усиливалось с каждой секундой. Самым же странным было то, что он не чувствовал совершенно никакой опасности всего минуту назад!

Весь мир вдруг сконцентрировался и стал густым…

Дар снова тряхнул головой, загнанно оглядываясь. Казалось, что все на него смотрят, хотя все уже отвернулись. Было странное чувство пристального взгляда…

Корнвэлл воротился от Манолы и стоял рядом, быстро глядя по сторонам и остро прищуриваясь. Дар вдруг понял, почему именно ему вживили биокамеру, – он постоянно стрелял глазками во все стороны. Не глаза, а ртутные шарики.

– Они говорьят тю Манола, что нье пустит нас дальше. – Корнвэлл старательно упражнялся в русском, но в сложных предложениях сразу переходил на родной английский. – Do they really believe that somebody from us can evolve to their monster?[17] – пробормотал он себе под нос. – That's nonsense![18]

– Аборигены достаточно тупы для этого, – бросил Дар и сам поразился своим словам.

Корнвэлл тоже удивился.

– Что ты говоришь?

– Так, – неопределенно махнул рукой Дар, – от жары дурею. В тень бы куда-нибудь.

Темный прохладный провал входа в Чертог выжидающе зиял. Тихо. Странная это была тишина, сильно капканистая… Дар вдруг начал опасаться, что сейчас сделает то, что совершенно не должен был делать. Бред какой-то!

Вокруг скалы расположилось плотное кольцо невысоких красноватых домиков, защитный вал лилипутов. По самой скале стлался многометровой толщины потемневший металлический пояс, будто подпоясывая огромное толстое тело. Или нет, скорее как мистическое кольцо, надетое на колоссальный каменный перст.

«Заковали гору, – неприязненно подумал Дар. Он почти задыхался. – Сторожат Его…»

Глава 5 ТЬМА

…Воспоминание улетучилось. Дар обнаружил, что все еще движется вперед. В ушах стоял свистящий шорох – странный, но приятный. Дар чувствовал, что смертельно выдохся после бега и недавней схватки. Но остановиться не смог. Какая-то ленивая истома плавала теперь в теле, успокаивая и усыпляя ум. После жары на поверхности тут было хорошо, вполне комфортно, если бы не этот гравий на полу… Притяжение, что влекло его в самую глубь катакомб, накатывало волнами, становясь все более плотным. Дар чувствовал это серединой своей груди, мог стопроцентно указать направление к этому – чему-то там, в глубине и темноте. Оно воздействовало не только на грудь, что-то происходило с разумом, сознанием. Дара будто мутило или вело, и он лишь иногда спохватывался, вспоминая себя, но тут же проваливался обратно в странное тягучее получувствие. Будто жидкость его мозга, вся кровь были намагничены и медленно тянулись к главному полюсу в глубине Скалы…

Один раз нормальное человеческое сознание вернулось к Дару, и ему впервые стало страшно. Это случилось после того, как рука коснулась липкого на комбинезоне. С удивлением поднес пальцы к лицу. Ни черта не видел, но все же рефлекс сработал. Ибо странно – вокруг все сухое, каменное – а у него комбез липкий… С чего бы?

Пахло остро и очень неприятно – как сыром с резиной.

Он вдруг похолодел, поняв, что это кровь рецца.

Проклятье!.. Как это случилось?! Как можно было ломать перспективных чужих в момент церемонии контактной группы? И в особенности – древних реццов, имеющих по подозрениям Комитета оружие от «скрытых»… И ведь все шло хорошо, пока он, шеф защиты, браттар «Прямого Ветра», старший лейтекор 112-й эскадрильи 82-го отдельного истребительного полка спец-К-Флота запаса, Дарлан Петлюгин, им все не обломал!

Перехватило дыхание. Перед Даром разверзлась пропасть глубиной во вселенную. Его будто хирургическим взмахом отсекло от прошлой жизни, от родной цивилизации – как гангрену от здорового тела. Навалилось страшное одиночество, в груди будто открылась сквозная дыра…

Что-то было не так. Сам бы он этих дров не нарубил. Никогда! Что-то вело его, какая-то внешняя сила. Словно кутенка с закрытыми глазами…

Но при попытках вспомнить детали перед глазами мутилось и начиналась головная боль.

Что теперь? Пойти на зов Корнвэлла? Да, пожалуй, это было самым разумным. Именно так – пойти на зов человека, чтобы сдаться реццам…

«НЕ-ЭТ! – оглушительно пророкотало не то в мозгу, не то в пространстве вокруг. – НЕТ В МИРЕ СИЛЫ, ЧТО ЗАСТАВИТ МЕНЯ ПРЕДАТЬСЯ В РУКИ РЕЦЦА!..»

Дар рывком оглянулся.

Кто крикнул это?

Он сам сходит с ума или все же кто-то есть поблизости? Уж не Демон ли чужих вмешался в события? Сейчас бы в самый раз встретиться и потолковать с этим, как его, Царцем, Разрушителем Мира… Если, конечно, легенда реццов не врет.

Внезапно из далекого далека, где был выход наружу, через длинные пройденные коридоры принеслось:

– You're an idiot![19] – голос Корнвэлла было трудно узнать в этом искореженном вопле. – That was a set-up! They bring all extraterrestrials to Chamber of the Daemon purposely! To find the servant of bloody Daemon! And you have done this, idiot[20]… Тепьер оньи вкльючает звездобой!

The first target now – Solar System! You hear it? Earth would be destroyed…[21]

Голову опять страшно замутило, будто тело само реагировало на слова Корнвэлла. Дар успел еще раз пожалеть, что в руках никакого оружия. Затем, тяжко и окончательно хлюпнув, густая тьма поглотила его сознание…