Мина в плохой игре

Эпилог

Мина. Спустя пять лет

– Как хорошо, что это закончилось! – Мийди одним махом опустошила бокал вина.

Сегодня, спустя пять лет, мы праздновали приговор «жрицам» Матери. Пять лет мы боролись, чтобы этих тварей изолировали от общества и этот культ умер.

Законодательная система Кардала, столкнувшись с такой ситуацией, впала в ступор. Судьи, воспитанные на том, что кардали – это самая великая ценность планеты, никак не могли вынести приговор, даже когда подсудимые полностью признали свою вину. Их адвокаты давили на то, что пострадали только мальчики, только сыновья, и ущерб обществу был нанесен минимальный. Я просто кипела от ярости, слушая чушь, которую несли адвокаты. А самым тяжелым этапом расследования стали три месяца рассмотрения показаний детей.

Ситуацию спасла моя свекровь, мама Байрона. Эта маленькая, улыбчивая, совершенно хрупкая на первый взгляд женщина оказалась леди не просто стальной, но еще и довольно жесткой. А иногда жестокой. Именно она предложила найти кардали, которые пострадали от действий «жриц», и инициировать второе уголовное дело от их лица. И тогда дело сдвинулось с мертвой точки: одно дело, когда женщину обвиняет мужчина, и совсем другое, когда женщину – другая женщина.

С помощью семьи Гастара и денег Байрона дело получило широкий резонанс. И вот сегодня утром суд изолировал всех «жриц» культа Матери и их мужей, чью причастность к похищениям детей удалось доказать. Например, кар, который взорвался в торговом центре, был угнан Эймондом Висту, биологическим отцом пятого мальчика.

Именно Висту оборудовал кар системой наблюдения и дистанционного управления. Жардан Варских, муж прислуги в доме Гастар, которая была причастна к похищению Ронни, работал на фабрике, где изготавливались модные детские кроссовки с мультяшками Флиппи. Именно в объемное изображение персонажа был помещен микроскопический прибор, который и вел мальчика к убийцам. Сильный подавляющий волю препарат и микроволны, активирующие нужные отделы мозга, творили чудеса.

Позже мы выяснили, что Ронни спасла случайность. Он плохо завязал шнурки и по пути к смерти споткнулся и потерял кроссовок с датчиком. Он лишился сознания и очнулся в парке. Схватить ребенка не успели – побоялись, потому что как раз в это время в парк прилетела я. Вот только я была настолько увлечена своими проблемами, что прошла мимо ребенка и похитителей, которые какое-то время следили за нами и ждали, что я уйду. Но Ронни очнулся и попросил помощи.

– Мийди, тебе ищут мужья, – к нам подошел Майрад.

Его помощница закатила глаза и неохотно посмотрела в сторону высокого лохматого кардальца.

– Весь праздник испортил! – шикнула она на Майрада и поставила бокал на низкий столик.

– Что с ней? – спросил Майрад, когда помощница отошла достаточно далеко.

– Они поругались.

– Они всегда ругаются. Но она никогда не злится на них дольше трех минут.

– Ваби рассказал Мине, что Ваши крутит роман с секретаршей Брига, – присоединился Варадар.

– У твоего брата роман? – Варадар неопределенно пожал плечами. – Не думаю.

– И почему ты так считаешь? – тут уже стало интересно мне. – Он взрослый свободный кардалец и не обязан перед вами отчитываться.

Я часто вспоминала Ваши. Но старалась не рассказывать об этом мужьям, чтобы лишний раз не давить на больные раны. Я знала, что Варадар регулярно общается с братом, реже с ним связывался Майрад. К счастью, теперь им не приходилось шифроваться. А вот Байрон о докторе Райси не вспоминал.

Новости о своем несостоявшемся муже я чаще узнавала от мамы или отцов Варадара. Иногда маленький Эри, младший брат Варадара, рассказывал, как доктор Райси похвалил его школьный проект.

– Если бы у Ваши действительно была любовница, мы бы сейчас наблюдали настоящую бойню.

– Ты о чем?

Варадар показал на окно. Присмотревшись, я увидела, как возле черного кара разговаривают Атави и Райси.

– О чем они говорят?

– Скоро узнаем, – философски заметил Майрад.

Бриг. Олимп

Хаят поднялся в свой офис. Настроение было приподнятым: первый этап реформ сегодня официально завершился – можно было отпраздновать маленькую победу.

Три года назад полностью сменился состав Сенота. Члены правления менялись добровольно под благовидными предлогами: кто-то хотел больше времени проводить с семьей, у кого-то истек срок службы, кому-то занимать высокий пост не позволяло здоровье. Люди не понимали, что происходит на Олимпе, хаяты догадывались, но молчали. Все эти годы военные держали руку на пульсе реформ, готовили почву для перемен или отступления от своих планов. Ни один из них не был уверен, что они движутся в правильном направлении.

Спустя год после полной смены правительства ввели первый запрет – на сексуальное насилие над женщинами. Люди отнеслись к этому с недоверием, а хаяты, на удивление, восприняли перемены благосклонно. Пропаганда отработала в разы лучше, чем предполагалось изначально.

Но следующие законы хаяты приняли со скрипом. Вводились жесткие правила содержания малиами: регламентировалось количество родов, которые могла пережить женщина, и промежутки между беременностями. Беременности малиами могли вестись только в сертифицированных больницах. Бриг понимал, что это только начало пути, но верил, что они все делают правильно, что этот путь обеспечит хаятам процветание в симбиозе с людьми.

Бриг ввел биометрический код, вошел в приемную и остановился. Он не сразу понял, что что-то изменилось. Хаят осмотрелся, вроде все было как обычно: окно открыто, климат-система жужжит, из небольшой кухни за деревянной дверью пахнет кисловатым кофе.

– Доброе утро, – поздоровалась миловидная девушка в строгом черном костюме.

– Вы кто?

Бриг видел ее впервые. Посторонний человек войти в помещение не мог, а значит, у нее был пропуск.

– Ваш новый секретарь Райса Гедар. Меня перевели из канцелярии, – коротко, чуть по-военному отчиталась девушка.

– Где Сьюзи?

– Не знаю, – девушка растерялась. – Меня направили вчера, – протянула карточку с направлением.

Бриг взял пластик, приложил палец к сканеру и увидел короткий текст приказа:

«Направлена на замену в связи с болезнью основного сотрудника»

Бриг почувствовал что-то похожее на тревогу. Не просто тревогу – панику. Он вернул секретарю пластик и коротко сказал:

– Меня сегодня не будет.

Секретарь ничего не успела ответить. Хаят повернулся к ней спиной и вышел. Бриг с трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться на бег. Он спустился в гараж и впервые за последние шесть лет сел за руль – подождать водителя не хватило терпения.

В голове крутился хоровод тревожных мыслей. Почему Сьюзи не сказала, что заболела? Почему не попросила у него выходной, а подала заявку через канцелярию? Что он сделал не так? Может, нельзя было ее трогать? Но ему казалось, что она сама его хотела. Хотела не меньше, чем он.

С тех пор как он ее нашел в доме покойника Юса, не было ни одного дня, чтобы они не виделись. Сначала он навещал ее в клинике и следил за реабилитацией. Потом взял ее к себе на работу. Он как раз получил новую должность и теперь по статусу обязан был нанять помощника. В то, что из Сьюзи получится хорошая сотрудница, он не верил, просто чувствовал внутреннюю потребность ей помочь.

Девушку поселили в служебной квартире. Каждое утро ровно в восемь она открывала двери приемной, варила ему кофе, раскладывала бумаги, сообщала расписание. Освоилась на новом месте Сьюзи быстро – через пару месяцев Бриг уже не представлял себя без помощницы. И радовался, глядя на то, как она расцветает.

Поначалу Сьюзи боялась хаятов. О военных ходили не самые приятные слухи. Но уже через полгода девушка стала чувствовать себя уверенно, Бриг хотел верить, что в безопасности. Через год он понял, что немного ревнует помощницу к робким ухаживаниям парня из буфета. Надо ли говорить, что парнишку сразу перевели работать на другой конец Олимпа? Бриг делал все, чтобы его привычные будни ничего не омрачало. Но непоправимое случилось месяц назад.

Его давно тянуло к Сьюзи, но он старался сдерживаться. Месяц назад ему пришлось задержаться. Из военного Бриг превратился в теневого бюрократа. Ему приходилось разбирать и править законопроекты, связанные с женщинами. На столе лежал новый документ, регулирующий работу скаутов. Бриг бился над проектом долгое время, пытаясь решить, как поэтапно начать процесс. У людей была хорошая поговорка: лягушку нужно варить медленно, чтобы она не понимала, что скоро умрет. Насколько медленно нужно было варить скаутов и владельцев рабских домов, Бриг определиться не мог.

Сьюзи в тот день тоже не стала уходить вовремя. Она была такой красивой, такой трогательной и желанной, что хаят не смог удержаться. Она отвечала ему с такой страстью… От воспоминаний Бриг дурел и не находил себе места. Но осмелится подойти к ней еще раз… После того вечера они сделали вид, что ничего не произошло. И вот Сьюзи не вышла на работу.

Остановившись на перекрестке, Бриг пожалел, что воздушные магистрали на территории Олимпа были ограничены. В большую часть районов приходилось добираться на старомодных карах. Те 20 минут, что ему пришлось добираться до дома Сьюзи, превратились в вечность.

Хаят припарковался напротив входа в дом, перекрыв пешеходную дорожку, игнорируя лифт, поднялся на третий этаж, и с ужасом понял, что дверь в квартиру помощницы была приоткрыта.

Хаят несколько секунд смотрел на тонкую полоску света. Потом набрался сил и бесшумно зашел внутрь. Он нашел Сьюзи на полу. Она сидела на пушистом ковре и не слышала, как он вошел. В руках девушка держала медицинский бланк. Бриг не удержался и прочитал. Потом перечитал еще раз. Он стоял молча, не веря написанному. Видимо, такие же чувства испытывала и сама девушка.

– Он от меня? – спросил хаят.

Девушка испуганно обернулась. Она никак не ожидала увидеть здесь Брига. И уж точно не планировала рассказывать ему о своей беременности. Но хаят понял все без слов. Он сел на пол и прижал ее к себе.

– Ты меня любишь? – тихо спросил Бриг, вспоминая их последний разговор с доктором Райси.

Тогда кардалец предположил, что если женщина сможет полюбить хаята, а ее гормональная и нервная системы будут находиться в определенном состоянии, то может наступить беременность и у обычной женщины.

– Я тебе доверяю, – робко ответила Сьюзи и обняла его в ответ.

– И я тебе доверяю, – признался Бриг

Мина. Еще один год спустя

Я стояла над кроваткой своей кудрявой дочери и улыбалась. Последний год жизни на Кардале был таким же невероятным, как и первый.

В нашу жизнь ворвался Ваши. Точнее, Ваши плавно влился в наш быт и незаметно стал его неотъемлемой частью. Сначала с братом Варадара мы встречались только на семейных вечерах. Первое время мужья относились к нему настороженно. Хотя я видела, что все трое радовались его возвращению на Кардал. Даже Байрон, хотя никакой связи у него с Ваши не было. Во всяком случае, мне так казалось.

Остальные родственники подробностей жизни кардальца не знали, считали его перспективным вдовцом – отличная фамилия, врач, ученый с хорошей репутацией.

Сам Ваши сильно изменился за эти годы. Он стал старше, рассудительнее и спокойнее. В нем явно начали читаться повадки хаятов: холодность, отсутствие лишних движений и спешки. Правда, в сочетании с традиционным кардальским воспитанием это создавало определенный шарм и загадочность.

Я видела, как на него заглядываются кардали, и не только кардали. И даже чуть-чуть ревновала, когда свекровь устраивала сыну свидания. Не сильно – понимала, что у него свой путь, а у меня большая семья, о которой нужно заботиться. Сам Ваши своих отношений не афишировал. Он стал частым гостем в нашем доме, иногда даже оставался на ночь, перестал меня шарахаться. Наши отношения плавно перешли во что-то, что я могла назвать дружбой.

Он был на ужине, когда я сообщила мужьям о беременности. И, кажется, даже был рад. Зато этому факту не был рад мой врач – доктор Райси контролировал все этапы беременности так, как будто я носила его дочь. И в то же время мужья его в этом дружно поддерживали. А когда родилась малышка Ася с красными глазками, Байрон выделил Ваши комнату на втором этаже со словами, что тот раздражает, когда сто раз в день мотается туда-сюда.

Майрад и Варадар были не против. Я решила, что врач в доме лишним не будет. А о том, что делать, когда Ваши найдет себе пару, подумать уже по факту.

– Можно?

В дверном проеме показался Майрад.

– Привет, ты сегодня рано.

– Мы соскучились, – муж поцеловал меня и тут же посмотрел в кроватку.

Дочка протянула ему ручки и начала что-то болтать на своем детском языке.

– Я тоже соскучилась.

– Ваши приготовил обед, а Байрон притащил каких-то цветных устриц.

– Варадар тоже дома?

– Обязательно. Он не мог пропустить этот обед.

– У нас какой-то праздник?

– Обычно секреты тебе выдает Байрон. Но я его опережу.

– Заинтриговал.

Майрад взял на руки дочку, и малышка довольно заулыбалась.

– Ваши хочет сделать тебе предложение. Официальное предложение.

– Какое предложение? Работа у меня вроде как есть. Или ты решил меня уволить?

– Мина, душа моя, мы говорим о свадьбе, а не о работе.

Я несколько раз моргнула, не веря своим ушам, и посмотрела на мужа, ища в его глазах признаки насмешки.

– Ты шутишь?

– Он не шутит.

В комнату вошел Ваши, за ним стеной стояли Байрон и Варадар.

– Может, вы нас оставите? – попросил кардалец мужей.

– Нет, – наигранно зевнул Вардар. – Иначе ты потратишь еще год нашей жизни на невнятные ухаживания.

– На пенсии подавать брачное прошение – такое себе занятие, – поддержал побратима Байрон.

– Разве мы можем сыграть свадьбу? – удивилась я, помня закон о браке.

– Условно нет, – подтвердил мои опасения Майрад. – Но ты можешь заявить Ваши как внебрачного спутника, а мы подпишем встречное согласие на ведение совместного быта.

– На Кардале есть механизм, как узаконить любовника?

Мой вопрос убил всю романтичность момента, если таковая предполагалась.

– Если тебя только это удивляет – да, такой механизм есть. – Ваши подошел ко мне и протянул тонкий планшет. – Но им мало кто пользуется. Если ты согласишься… Я обещаю стать лучшим мужем и отцом.

Я не думала – просто подписала электронный документ, потому что уже не представляла, как наша семья будет жить без Ваши. Как наша дочь не будет видеть этого потрясающего кардальца. И вообще, все эти годы без Ваши каждый из нас чувствовал едва заметную, но такую неприятную пустоту в доме.

– Наконец-то! – воскликнул Вардар. – Наконец-то можно повесить новую картину.

– Какую картину?

– Эту.

Вардар подошел к детскому комоду и достал из нижнего ящика плоский прозрачный бокс. Там была спрятана картина, где рядом с качелями стояли три кардальца и хаят-полукровка.