Метаморфозы познания

Другая правда со временем уже не ложь.

Несуществующее начало бесконечности – это как отражение в зеркале: поверхностное, субъективное суждение, возбуждающее психику, не более. Доказать обратное невозможно, но оно существует.

Метаморфозы познания

Часть 1.

Никто не знает тебя лучше, чем знаешь себя ты сам. Но даже ты не знаешь, кто ты есть. Кто ты, по простоте ума себя причисливший к героям и возомнивший ровнею богов? Литератор, ищущий признанья? Паяц? Разменная монета, мелочь в руке Бога ли, Дьявола?

В какой игре, в какой безумной игре используют меня? Не знаю, но чувствую, что это очень непростая и опасная игра, в которую посредством моих книг втягивают людей. Я понимаю, но этого не остановить и ничего изменить нельзя.

Очень похоже, что моя реальность существует не только в моём больном воображении, она вторглось и в эту жизнь.

Открылась дверь, и вошла дежурная медсестра.

– Так и есть, я же говорил – вторглась.

– Выключайте свет. И ты, мыслитель, спать ложись. Хватит философствовать.

– Вот так всегда. Только задумаешь создать великое произведение, так кто-нибудь обязательно помешает. Вот народ! Что надо, зачем мешаем один другому. У нас палата большая, у каждого есть своё место, но нет. Место соседа оно всегда лучше, в столовой ему порции всегда большие накладывают и врачи его тоже больше любят. Несправедливо.

А вообще, народ у нас собрался хороший. Много интеллектуалов, есть с кем поговорить на разные умные темы. Тут один такого навыдавал, мол, я от обезьяны произошёл. Во дал! Нет, он может и произошёл, но зачем всех обобщать. Есть, конечно, и всякий сброд, пьяницы да наркоманы. Но где их сейчас нет. У нас тоже один такой лежит, бывший доктор-нарколог. Не справился, сгорел на работе. Подсадили его пациенты на крючок любви к перевёрнутому сознанию. Допился бедолага. Поймал он как-то чёрта на дне выпитой бутылки и решил поговорить с ним. Вот я и говорю, люди, что за народ, тоже не дали доктору подискутировать. Не вовремя зашли к нему в кабинет коллеги, на обед позвать, а тут он беседу с чёртом ведёт. Хорошо, что больница была по профилю. Санитары быстро прибежали.

Нет, палата у нас собралась хорошая, как специально подбирали. Тут один литератор сказку им придуманную вчера читал. Хорошая сказка. Я её втихаря, под шумок записал на телефон. Хорошо, что его пока не отобрали, не нашли. Я телефон надёжно спрятал, куда не скажу, не ровен час сопрёте. А сказка хорошая, как будто про меня.

Иванов сон

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-дурак, по простоте своей хотевший стать богатым и счастливым. И чего он только не перепробовал для того чтобы этого добиться. Ничего у него не получалось. То этим начнёт заниматься, то тем, а результат прежний, ничего не выходило. Как был беден, так и есть, как был глуп, таким видно и быть. Но вопрос об обеспечении себя жизненными благами никто не отменял и поэтому нет-нет и вновь возвращался Иван к своим раздумьям о том, как бы ему понять устройство жизни, как бы тайну эту разгадать. Тайна, она на то и тайна, что никто её не откроет. Кто знает, промолчит, а кто не знает, выдаст очередную глупость за разгадку тайны. И сам тут не разберёшься, уж больно масштаб вопроса велик.

Совсем было отчаялся Иван-дурак, но вот однажды он услышал о Господе Боге. Мол, всё в жизни подвластно Господу. И осенило Ивана, что, если счастье где и можно найти, то только на небе, у Бога-батюшки. (Прости меня грешного, как слышал, так и говорю) После такого открытия не смог Иван ночью уснуть. Всё планы на жизнь дальнейшую строил. А утром собрал он свои пожитки нехитрые и отправился в путь-дорогу Бога искать, счастья у Него просить.

Долго ли Иван ходил, где он был, того не ведаю. Но случилось так, что Иван-дурак Бога таки нашёл. Ну, вернее, не самого Бога, а забор каменный, вокруг обители его рая, стало быть. Дворец там был с золотыми куполами, благовония курились. Господь во дворце суд вёл, кого карал, кого миловал.

Всё бы хорошо, да вот только не один он, как оказалось, пришёл сюда. И до него пришло уже, полным-полно народу. К Господу со своими просьбами все идут, когда помощи больше ждать неоткуда. Пришли-то пришли, да на приём к нему попасть никак не могут. Не многих он принимал, и благоволил не к каждому. Но те, кого Господь не принимал – а я скажу, кого тут только не было, и правители земные, и банкиры, и попы расстриги, а прочего люда и не счесть – от Царских врат никуда не уходили. Назад не воротишься, а впереди стена каменная и ворота железные, охраняют которые херувимы страшные с мечами огненными и сердцами алмазными. Взяток не берут и ничем их не проймёшь, покуда воли свыше пропустить кого не будет.

Да, много народу жило подле этих стен. Жили, конечно, по-разному, кто торговал, кто воровал. Всё точно так, как и там, в том царстве-государстве, родом из которого был Иван-дурак.

День проходит, другой, месяц, год… Ничего в жизни Ивановой не меняется. Не допускают Херувимы Ивана к Богу. Не дают ему пасть в ноги Царю небесному и счастья для себя хоть немножко попросить.

Плохо Ивану стало, совсем невмоготу. И хотел бы он назад воротиться, да не пойдёшь. Боязно, никто Судного дня не минует, рано или поздно быть ему. И не будет тому прощения, кто пришедши к Богу, вновь ко злу в сердце своём воротится (истинная правда).

И наперёд надежда угасает. Впору завыть Ивану от отчаяния, как собаке на Луну.

И вот как-то лежал Иван, в ночь глаза пяля, и не видел он тьмы, и не слышал он пения птиц ночных, и сон бежал от него, и не было сна…

И тут проснулся Иван-дурак.

– Видно уснул я всё-таки. И во сне не могу я уйти от Господа. И в образе ночных сновидений нет мне покоя.

Горько, совсем горько. Слова сами собой в рифму сложились. И запел Иван песню грустную, придуманную им о жизни своей, о тоске своей.

Ох судьба-судьбинушка, горькая моя,

Долго ль будешь мучить твоего раба?

Чем я провинился пред тобой,

Буди милосердной сердце успокой,

Ой!

Молодость растратил, живши почём зря,

Что ещё осталось? Только маята.

Руки опустились, голова седа,

Ох судьба-судьбинушка, горькая моя.

Ох!

Сколько вёрст уж пройдено, всё трудней идти.

Где найти мне силушки не упасть в пути?

Где найти мне силушки годы превозмочь?

Может, все невзгоды унесутся прочь.

Может, наконец-то, обрету покой.

Ох, судьба-судьбинушка, сердце успокой!

Ой-й-й !

Уже и светало.

И донеслась песня его до окна горенки девишной, где ночевала дочь Царя небесного, и проснулась она, и запали слова песни Ивановой в сердце девушки. Превратилась она белым лебедем и полетела посмотреть, кто это поёт. И увидела она Ивана, и мил он ей стал.

И бросила она ему перо своё, и опустилось оно в руки Ивану.

И голос услышал Иван:

– Покажи перо стражникам на воротах, и пропустят они тебя…

Во как! Повезло Ивану!

Вот бы и мне так.

Ладно, поздно уже, пора спать.

Я закрыл глаза.

Картина «Чёрный квадрат», висевшая в больничном коридоре, подаренная нашему медучреждению одним из бывших пациентов, медленно переползла на потолок палаты, и он сам стал одним большим чёрным квадратом, по которому безудержно носились привередливые кони поэта, и кружила пчела вокруг граната за секунду до пробуждения…

Холодок необъяснимой тревоги внезапно мурашками пробежал по спине.

Это ведь не сон. Это моя реальная жизнь.

Ничего выдумывать не надо. Жизнь на грани безумия. Жизнь в ожидании чуда.

Что происходит? Какое страшное чувство разбудило мня.

Ночь за окном. Спать. Надо уснуть. Завтра многое предстоит ещё сделать. Это блажь, это просто сон. Я иду вперёд.

Открытая терраса приморского ресторана. Мы за столиком с друзьями. Моя девушка весело смеётся. Нам здорово. Играет хорошая музыка. На столе шампанское, виски, коньяк. Закусок каких только нет. Как прекрасна эта жизнь! Мы заработали на неё. Сколького нам стоило это благополучие. Нервов, времени и жизни, о которой сейчас и вспоминать не хочется. Я смотрю на друзей, я рад за них. Хорошие девчонки, хороший стол, хороший вечер.

Какой-то бродяга прошёл по дорожке, совсем недалеко от нашей террасы.

– Носит тут их.

Он как будто услышал мои мысли. Бродяга повернулся ко мне. И я увидел его глаза. Только на секунду.

Бродяга ушёл. Но с ним ушёл и мой покой. Мне стало как-то нехорошо на душе и беспокойно. Вечер уже не радовал. Стало грустно и одиноко. Всё как всегда. Ничего нового. Всё будет как всегда.

Девушка. Шампанское. Красивые слова. Соитие плоти и пустота. Пусть что хочет, то и делает. Хочет – остаётся, хочет – идёт домой. Ничего нового. Она осталась, но её как будто и нет.

Я не могу забыть взгляд бродяги, его глаза. Я их уже где-то видел. Глаза незримо присутствующего на земле. Неужели это был я? Я – из другого измерения, из реальности моего второго, истинного Я. Другая реальность, реальность перевёрнутого сознания.

Словно Химеры воплотился дух, лишивший мою жизнь покоя, в своём безумии ожидая найти истину я осознаю, что медленно схожу с ума.

Но Вера – это ведь не безумие?!

Я убеждён – Бог есть! И всё в Его власти!

Но я определённо не могу понять чего-то главного. Чего?

Велик соблазн отсечь неудобные вопросы и больше не пытаться найти на них ответ. Церковь учит, что есть человек, что есть жизнь, учит, как жить, но вопросы остаются и, делая вид, что их нет, я только глубже загоняю себя в депрессию, уныние и тоску.

У меня нет веры проповедующим священниками. Я всем сердцем хотел им верить…, но сейчас я не хочу идти в эту церковь. Церковь и её служители (не прихожане, кои мне дороги, как братья) в моих глазах себя посрамила. Я шёл в церковь в надежде, что Она есть истина, и священнослужители, будучи ближе к Богу, чисты, но… как могут учить человека вере люди, сами не верующие и живущие не по вере? Ложь, ложь. Ложь, облачённая в ризы. Да простят меня воцерковлённые христиане. Я понимаю, что многие видят в церкви спасение. И многим оно даровано. Но я его там для себя не найду.

На протяжении веков инакомыслящие противопоставляли себя церкви, но и это не то. Зачем говорить, что одни плохи, а ты не такой. Ложь. Не все люди одинаковы, не все одинаково думают, но все мы ничто, и все мы твари Божие.

Понять Бога я никогда не смогу. Для меня существует только один ответ – жизнь дана для совершенствования, для очищения и преображения. Жизнь как предтеча будущей жизни. С каким багажом ты уйдёшь, таким воплотишься в новой жизни. Это мне кажется пониманием главного смысла жизни. Перевоплощение в духовном понимании, в ментальном, нравственном. Человек, как некая субстанция, из которой рождается новый человек. И это самое трудное – не побояться сделать первый шаг. После принятия решения этих первых шагов будет много – каждый день, каждый час, каждую минуту. Это и есть главное. Я понимаю, что мне следует делать, и этого не делаю. Моя плоть боится и сопротивляется, и душа ничтожно молчит. Я ещё не готов умереть, нет во мне силы обладания верой.

Больные, просыпаемся! Умываться, в туалет и на процедуры!

Эх, опять на самом интересном. А что меня лечить? Я и сам могу, кого хочешь, вылечить. Я сам себе доктор и учёный! Я тут знания психоделические приобрёл, читая тетради, оставленные моими предшественниками. Довольно интересно, оказывается, заниматься психоанализом и изучать свою психологию бессознательного, в магии практиковаться. Неудобно только спиритические сеансы проводить, желающих присоединиться много, вся палата в очередь выстраивается.

Ладно, буду вставать. Свою теорию буду додумывать вечером.

Ну, вот и день прошёл. Не зря, аксиому в обед придумал – смерть реальность новой ипостаси. Ни дать ни взять гениально. Ни проверить, ни опровергнуть.

Для того чтобы стать счастливым, ни для кого большого труда не составит. Нет ничего проще, надо только научиться переключать каналы восприятия реальности. Реальностей существует достаточно много. Никто их толком и сосчитать не может. Сколько измерений жизни существует? Этого тоже никто не знает. Проще признать, что измерение одно, ну может три, а остальное – надуманные фантазии. Биполярное расстройство, как говорят врачи, реальность воображения, реальность иллюзии изменённого сознания. Но врачи, как я понял, всей правды не знают, а священники не говорят. Они много о чём не говорят. Небольшой пример. Совесть почему не даёт спокойно человеку жить? Она вопиет, что то состояние души, при котором ты совершил какой-то неблаговидный поступок, это качество души терзает тебя сейчас, но и в будущей жизни оно будет с тобой, и там ты от него не избавишься. Поступился совестью – останется. Это понимают священники, которые приглашают тебя на исповедь покаяться и получить отпущение грехов. И душа успокоится. Покаялся перед батюшкой – Бог простил. Исповедался, отпели – Бог принял.

Восприятие реальности может меняться, как меняется и человек, стремящийся перейти на новый уровень понимания реальности происходящего. Метаморфозы познания жизни.

Я ещё хочу верить, что я не подвержен ложным представлениям об устройстве этого мира, что мой разум сможет противостоять безумию придуманных мною фантазий. Безумию, куда я себя загнал, пытаясь разобраться в самом себе. Безумию открывшегося мира новой реальности.

В каком измерении я сейчас нахожусь? В каком из миров? В лабиринтах сознания блуждающий странник.

Другая реальность. Творческие люди часто попадают в другую реальность. Артисты, писатели… Они порой кожей срастаются со своими героями и начинают жить жизнью ими придуманной и сыгранной. Они словно заболевают и перестают воспринимать мир реальным. Это как безумие любви. Когда влюблённые создают себе реальность исходя из своих представлений о счастье. Прекрасное будущее прекрасной любви.

Другая реальность. Берёшь в руки ручку, и всё… Тебя переполняет желание творить. Ты перестаешь чувствовать, кем ты был прежде. Сейчас ты – Творец. И ты живёшь в другой реальности. Как и молитва.

Подумаю о Боге. О том, что живу в царствии Его и это как бальзам и спокойно, и радостно. Но подумаю о жизни, и всё… рай кончился.

Всем разумом, всем разумением душа стремится верить, а злобный дух Мамоны влечёт к земле, где прахом на погосте меня развеет ветер.

Мечты. Желания. Надежды…

Время разбитых надежд.

И нет силы воли. Нет желания становиться лучше. Нет вообще никаких желаний? Только желание ничего не знать, ни к чему не стремиться и вообще ничего. Неизвестность. Тревога и пустота. Всё понимаю, но на душе очень тяжело. Живи. Умри. Уснёшь, и будет пустота. Пустота есть и будет.

Скольким людям довелось это пережить, скольких ещё коснётся. Сколько мечтаний и… пустота. А казалось, что всё, что ты первый и приз уже твой… И вдруг ничего больше нет, и ты понимаешь, ты проиграл… Сколько этих жизненных драм, страшных и горьких.

Сколько раз я в жизни мог погибнуть от своей глупости, от обстоятельств и болезней. Но я Жив. Жив не благодаря, а вопреки моему разумению жизни. Это ли не чудо? Ответ только один: да, это чудо и чудо это сотворил Господь. У меня нет другого объяснения. Да, это так.

Мне уже 58 лет. Так, как я жил, по идее, я должен был давно погибнуть. Что я только для этого не делал. Пятнадцать лет на игле, клиническая смерть, медикаментозная кома, хронический гепатит С, три уголовных дела… и ещё Бог знает что. Это было.

Работа, семья, любящая жена и дочка… И отрицательные показатели на гепатит. Это сейчас и это правда.

А всё началось с листа бумаги и ручки….

Когда я всё потерял, передо мной тоже встал этот вопрос, а как жить дальше. И мне вновь помогло Слово. Я работал, я писал.

Листок бумаги и ручка… как они помогают справиться, казалось бы, с самыми непростыми вопросами. Мысли, которые хаотично роятся в голове, выстраиваются в стройные, чёткие ряды твоих открытий. Ты по-новому можешь увидеть себя и окружающий мир. Может, уразумеешь и своё место в этой жизни, и своё предназначение.

Надо только свои дела, свои поступки рассматривать сквозь призму вопроса, какой смысл в этом, или ином поступке. Мотивация поступка должна быть подчинена идее перевоплощения и стремления к лучшему. Мотивация – это принятие некого постулата, который разумом принят за истину. Верить, надеяться, жить. Понимая, жизнь не конечна.

Человек – как ювелир, как огранщик алмазов. Каждый человек создаёт себя сам. Все события, все встречи и обстоятельства, происходящие с человеком, даны ему как испытание, как проверка. Господь ставит перед человеком определённые условия и смотрит, какое решение принял человек, как он поступил. Человек совестью, разумом понимает, сразу, или нет, но понимает, что он совершил и что он и почему сделал. Человек может дать оценку своим поступкам. Но оценку поступкам и помыслам человека даёт и Бог.

Ну вот, приехали, куда без медсестры, пришла на обход.

– Уважаемые больные, соблюдайте тишину. Пора ложиться спать. Выключаем свет. Отбой!

Что за люди, ну никак им неймётся. Только соберёшься с мыслями, так обязательно припрутся. Я тут, может, новый роман замышляю. Уже и тему обозначил: Мечтою одержим, в игре с судьбой на кон поставил жизнь я! А тут… что за люди. Ну да ладно. Жизнь, обстоятельств череда, у всех у нас они свои. Каждый новый день это как новая глава ещё ненаписанной книги. Кстати, о вечном.

Может, мне свой предыдущий роман дописать? Всё равно пока не спится.

О таланте

Он шёл, не сильно обходя лужи. Дождь моросит. Весь промок. Лишь бы гитара не намокла, чехол ничего, нормальный. Скоро уже дойду. Ну, вот и подъезд, второй этаж. Моя дверь. Щелчок замка. Моя жизнь …

Он разделся, есть не хотелось. Нет желания, ничего не хочу. Прошёл в комнату. Сел на диван. Открыл бутылку вина, что принёс с собой из города. Налил полный стакан и медленно выпил. По телу расползлось тепло. День прошёл. Я опять пел около вокзала. Немного совсем заработал. Давали мало. Ещё пару глотков. Потихоньку отпускает.

Опять ничего. Где он, мой продюсер? Неужели я всё-таки неудачник? А я так верил в себя, в свои мечты. Оказалось, что мой талант никому не нужен. Зачем дан талант, когда он не востребован? Нет оваций, нет цветов, нет денег. Место моим песням в помойном ведре.

Налил ещё. Тост родился сам собой: «Покойся с миром бессмысленно-великий мой талант!»

Он прикрыл глаза, и ему больше не хотелось их открывать. Зачем?

В голове звучит песня:

ВОРОНЬЁ

Терзает душу мне боль чёрной птицею,

Над пламенем свечи кружится вороньё.

Прости мне, брат, слезу, но больше не могу –

В вине я утоплю тоску свою.

Прости мне, брат, что глуп я был

И что её я полюбил,

Всё в этой жизни на Любовь поставив.

Огонь вина, согрей меня,

Сожги любовь свечою!

Терзает душу мне боль чёрной птицею,

Над пламенем свечи кружится вороньё.

Огонь вина, сожги меня,

Прочь от любви умчи ты,

Дай хоть на миг её забыть,

Дай хоть на миг забыться.

Огонь вина, согрей меня,

Сожги меня свечою!

Захмелел, хмельная блажь.

Думал и хотел талант похоронить. А оказалось, что выпить просто хотелось, и повод искал. Это как всегда.

А талант он завтра, как просплюсь, воскреснет. От этого не уйти. С этим рождён и с этим помру.

Часть 2.

А дальше что, что завтра? Инсульт? Моему мозгу надо всё больше и больше крови. Кровоток всё усиливается. Я должен что-то придумать. Я хочу жить. Жить с одной извилиной, не думая, я не могу. Понять, как управлять жизнью, тоже. Жить, смирившись, отождествляя себя с послушным истуканом – безумие. Мой мозг требует от меня всё большей и большей энергии, и тело, уже почти не сопротивляясь, безропотно отдаёт свою питательную силу. Мышцы становятся дряблыми, кожа, не получая питания, сохнет, весь организм работает на то, чтобы прокормить мозг. Всё подчинено его эфемерной мечте. Всё поставлено на кон. Восстановить психику и пройти лечение – нет средств. Иммунитет становится всё ниже. Восприятие действительности угнетает очевидностью заблуждения и подтверждает догадку – мой разум меня обманывает. Но он есть высшее из моих начал.

Даже обладая всей полнотой знаний возможно лишь судить о будущем, гадая также как и знаний не имевший вовсе. Надуманные пророчества токсичны, ибо они суть ложь, изливающаяся из злых сердец глупцов, возомнивших себя провидцами. Нет правды и в измышлениях лжецов, утверждающих о своих добродетелях, кои они предлагают людям, ибо, по их утверждению, им те дарованы Небом.

Настойчиво ищет смерти безумец, следующий путём обмана, гордыней ведомый, удаляющийся от истины. Желающий возвеличиться, да унижен будет.

Истина, ложь обличающая. Истина, хранима…