Меж двух огней

Марк Ноче

Меж двух огней

Королева Бранвен — 1

Перевод: Kuromiya Ren

Для Лорел

Дилемма — это быть меж двух огней.

— кельтская пословица

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

597 г. нашей эры

1

Сегодня я выйду замуж за человека, которого никогда не видела. Мачеха приказала слугам стряхнуть пыль с моего белого платья. Отец, наш король, уже праздновал, пел с воинами похабные песни в зале. Под окном моей комнаты о стены разбивалось море. Моя голова болела от шума волн о камни, вода терпеливо сглаживала их. Я уже подумывала выброситься из окна.

Но я не могла. Я — Бранвен, дочь короля Вортигена, правителя королевства Дифед. У меня есть долг перед предшественниками, и я не буду первой в линии, не выполнившей его. И все же в такие случаи, когда меня окружали служанки мачехи и их собачки, я жалела, что я — единственный ребенок. Не совсем так. У отца было много внебрачных детей, и многие из них точно пили с ним сейчас. Но у меня не было брата или сестры, с которыми можно было поговорить. Которые могли бы занять мое место в этой помолвке с далеким королем.

Половицы комнаты задрожали под ногами. Мачеха скривилась, раздраженная шумным празднованием отца и его воинов, пьющих и вопящих, развлекающихся с простыми людьми и служанками. Я не могла винить их. Люди нашего маленького королевства у моря радовались. Не только потому, что хотели моей свадьбы, но и потому что мой брак означал конец войны. Армия моего будущего мужа из шести тысяч человек уже два месяца была у наших ворот.

Я знала о нем лишь несть тысяч копий, усеивающих зеленые холмы в стороне от моего окна. И истории о нем. Я знала меньше, чем обычная доярка, стараниями мачехи, королевы. Она запрещала слугам рассказывать мне о внешнем мире. Но слухи до меня доходили. От женщин на кухнях, от конюхов в конюшнях отца. Они звали его Королем-молотом. Он надевал в бой железную маску, а его боевой молот убил сотни врагов. В последнее время мне снились кошмары о безликом кузнеце. Каждый вечер он обрушивал молот на мое сердце. Я часто просыпалась в поту.

Я стукнула ногой, глядя на мачеху.

— Прошу, оставьте меня. Мне нужно побыть одной.

Королева нахмурилась.

— Не мни платье. Леди не повышает голос и не топает ногой.

Я закатила глаза. Она выгнала служанок с собачками из моей спальни. Порой я завидовала этим маленьким гончим. Мачеха хоть гладила их и говорила им хорошие слова. А со мной она обращалась не как с падчерицей, а как с фарфоровой куклой, которую можно было одевать и украшать, как ей вздумается. Дверь закрылась, и я ждала, пока не утихнут ее шаги на лестнице.

Я рухнула на скамеечку для ног и уткнулась головой в колени. Я не могла плакать. Мачеха увидит следы от слез, отец ударит по лицу, заметив красные глаза. Казалось, еще вчера я играла на ветреных пляжах, делала фигуры из мокрого песка. Свадебное платье казалось тяжелым, когда я посмотрела в последний раз из окна своей спальни. К закату я стану женой Короля-молота.

Взяв себя в руки, я спустилась в главный зал. Я прятала ладони в складках платья, чтобы никто не увидел, как они дрожат. Отец и его воины радостно поприветствовали меня, подняв кубки с медовухой над столами. Жидкость лилась с краев их кубков. Они были слишком пьяны, чтобы заметить мое состояние. Служанки мачехи хихикали за их руками. Ворона. Воронья голова. Дрозд. Я знала их клички. Мачеха не пыталась остановить их. В нашем королевстве надо мной смеялись даже слуги.

Мои бледные щеки пылали. Золотые волосы мачехи сияли в свете факелов, как и подобало благородной леди. Даже у слуг были русые или медные волосы. Мои полночные пряди и зеленые глаза отражались в начищенных щитах, висящих на стене. Черные волосы. Как у простых людей. В нашем королевстве черные волосы, как у меня, были только у простых людей и варваров. При этом я еще была тощей, как палка, и грудь была не больше двух плоских кексов. Конечно, мачеха с отцом так радовались. Случилось чудо из чудес. Они выдадут замуж страшную дочь.

Еще и за сильного короля. Я не строила иллюзий, я была частью сделки, мирного соглашения, что принесет равновесие воюющим королевствам. Он тоже меня не видел, как и не просил этого. Я надеялась лишь, что война не начнется снова, когда он увидит, какое темноволосое пугало получил в жены. Мне было всего шестнадцать, а жизнь, казалось, заканчивалась.

Отец указал мне на место на скамейке напротив него, между нами на столе была доска в клетку. Его воины отодвинулись в сторону от нас. Отец явно хотел побыть наедине со мной. Он мог выглядеть праздно, но за кубком вспыхивал его волчий оскал.

Он сделал первый ход пешкой из оникса, он всегда был агрессивен в шахматах. Кельтские шахматы, известные как фидхелл в Ирландии или гвиддбвилл в Уэльсе, были игрой, соединявшей нас с корнями, древняя игра появилась в Старых племенах, чья кровь бежала в нас. Только эти моменты были у меня с отцом, только тогда я видела не строгого монарха. Порой за игрой он расслаблялся и говорил о маме. Не сегодня.

Я защищалась друидами, фигурами, которых называли «епископами» священники, игравшие в это. Я предпочитала называть их так, как делали Старые племена, как мама. Король скривился и напал на одну из моих жемчужных фигур своим всадником.

— Ты всегда сдерживаешься. Не обороняйся. Учись нападать.

— Может, я задумала ловушку, — ухмыльнулась я.

— Вряд ли.

Он огляделся, проверяя, что никто не слушает, склонился над доской и понизил голос, чтобы он достиг только меня.

— Мне не нужно говорить тебе, как много зависит от этого союза с Королем-молотом. У меня нет сына, родившегося законно, а жена не беременеет. Осталась только ты, так что нам придется сделать ход.

Вот оно что. Жестокий намек, что, если бы я родилась мальчиком, все было бы намного лучше. Но теперь ему приходилось справляться с темноволосой дочерью. Я сглотнула, пытаясь смотреть на доску и слушать.

— Ты никак не можешь обольстить Короля-молота, даже если бы он был таким человеком, — объяснял отец. — Но ты будешь присутствовать на частных советах, слышать то, что творится в его замке. То, что я никогда не услышал бы. Тебе стоит следить за этим в интересах Дифеда.

— Хочешь, чтобы я шпионила за новым мужем?

— Я хочу, чтобы твои глаза и уши были открыты, а рот — закрыт.

Я глубоко вдохнула. Возможно, я в последний раз видела отца. Я должна быть честной.

— Это того стоит, отец? Выдавать меня за незнакомца, чтобы спасти наш народ?

Отец скривился, будто я была глупым ребенком.

— Лучше быть по правую руку от дьявола, чем на его пути.

После десяти ходов он убрал половину моих фигур на доске, а потерял только всадников и королеву. Отец всегда был готов отдать королеву, если это было ему выгодно. Он смотрел на меня серыми глазами, но как король, а не отец. Он убрал моего короля и сухо сказал:

— Конец одной игры — начало другой.

Узел завязался в моем животе, я понимала, что он говорит не о доске.

Снаружи послышались рожки. Сердце замерло в горле. Звякали цепи, железные врата, звук разносился эхом по залу. Прибыл Король-молот.

Люди отца отодвинули скамейки, схватили копья и щиты. И хоть провозгласили мир, они собирались выглядеть яростно перед людьми Короля-молота. Несколько стражей окружило мачеху и ее дам, а рядом со мной встал только один солдат.

Ахерн был рядом со мной с копьем и щитом. Его сильная фигура и борода цвета охры напоминала отца. Хоть он и был одним из внебрачных детей, он был для меня почти братом. Я могла взять его за руку, но сейчас едва могла сдержать дрожь в коленях.

Воины Короля-молота прошли в озаренный факелами зал, постоянный рев волн разносился по замку. Но мое сердце колотилось еще громче. У людей Короля-молота были железные шлемы, кольчуги, а толстые щиты в форме капли были крупнее, чем щиты наших людей из телячьей кожи. Хотя я знала, что нельзя так говорить здесь, но воины Короля-молота выглядели достаточно большими, чтобы проглотить десятерых воинов отца на ужин. Я молчала. Мачеха часто говорила мне, что леди должна молчать. Отец всегда заявлял, что никто не захочет слушать девочку, особенно, когда присутствовали короли и лорды. Снова послышался рожок, а потом глашатай возвестил:

— Его величество король Морган, лорд Южного Уэльса, хозяин замков Кэрлеон и Кэрвент!

Я прошептала имя будущего мужа. Морган. Я почти забыла, что у Короля-молота было настоящее имя, как у всех христиан. Все же он был человеком. Мне стало лучше, пока одинокая фигура не появилась на пороге зала. Он был в короне из скрещенных оленьих рогов, под ней был металлический шлем со стальной маской. Несмотря на небольшие проемы для рта и глаз, маска выглядела как лицо железного гоблина. Я не могла двигаться, застыла от пустого взгляда Короля-молота, стоявшего на пороге. Даже рот отца открылся. Только звук моря и треск факелов раздавался в просторном зале.

Шаги Моргана звучали тяжело, клацали, как подковы, по камню. Он нес за спиной большой боевой молот. Вряд ли кто-нибудь в зале смог бы его поднять. Король замер перед моим отцом и мачехой, а потом повернулся ко мне. Король-молот снял перчатки, оглядывая меня. Даже сквозь прорези маски я чувствовала, что его взгляд оценивает меня, как рыцарь оценивал бы лошадь. Мои щеки пылали, я вонзила ногти в ладони. А чего я ждала? Он был Королем-молотом, а не очаровательным трубадуром с арфой. Он пришел не свататься, а забрать меня. Король снял шлем-маску и улыбнулся.

Я сглотнула. У него была короткая и ухоженная каштановая бородка, серые глаза сияли, как звезды. Морган снова дружелюбно улыбнулся. У него были на месте все зубы! Если не считать старого шрама возле левого глаза, его лицо было целым. Фрейлины мачехи точно покраснели бы, если бы он взглянул в их сторону.

Медленно поклонившись, я выпрямилась. Он все-таки король, он лишь изображал тепло. Наверное, его уже тошнит от того, какой страшной будет его жена. Морган был старше меня лет на десять, может, больше. Он мог получить любую королеву, а выбрал девушку, похожую на ворону. Я могла догадаться о его мыслях. Морган видел земли отца, глядя на меня. Видел зеленые луга, камни и копейщиков Дифеда в моих глазах. Я была новой частью его растущего королевства, только и всего.

Отец кашлянул. Если бы ситуация не была такой напряженной, я бы подавила смешок при виде отца, потерявшего дар речи. Он и Король-молот поклонились друг другу, их воины скалились по краям комнаты. Отец не сводил взгляда с короля Моргана.

— Представляю мою дочь, леди Бранвен из Дифеда. Пусть она принесет вам много сыновей!

Я покраснела от уха до уха. Король-молот нахмурился и кивнул. Он взял меня за руку, его пальцы были крупнее и шершавее моих. Я ощущала себя маленькой, как мышка, рядом с ним. Отец вскинул руки, сообщая менестрелям, что пора играть на лютнях и флейтах. Звякали кубки, веселье наполнило зал. Служанки улыбались, принося солдатам обеих армий медовуху. Отец склонился к уху Моргана.

— Отойдем в мои частные покои, лорд Морган.

Король-молот нахмурился, когда отец назвал его «лорд», а не «король», но все же кивнул в ответ. Он был молчаливым. Что же мой неистовый отец думал о нем? Король-молот отпустил мою руку, но я осталась рядом с ним, не зная, что делать дальше. Вмешалась с реверансом мачеха, хлопая ресницами, глядя на короля Моргана.

— Мой сеньор, я организую пир в честь вашей свадьбы. Простите, что столы плохо приготовлены, но мы поздно узнали о помолвке.

— Не стоит, королева Гвендолин. Я ухожу на рассвете в Кэрвент. Мы сыграем свадьбу там.

— О, я-ясно, — пролепетала мачеха.

Она снова присела в реверансе, глаза остекленели от отвлеченных мыслей. Слова Моргана явно расстроили ее, но я не удержалась от мрачной улыбки. Я хотя бы избавлюсь от общества напыщенной мачехи, пытающейся сделать меня леди после лет холода. Но на меня тут же опустился груз брака. Завтра я покину дом у моря навеки, буду принадлежать незнакомцу из чужого замка на востоке.

Отец не обратил внимания на недовольство королевы, как и на меня, он проводил Моргана к комнате. Я шла за ними, не зная, что мне делать. Отец резко бросил взгляд на меня. Он явно не хотел, чтобы кто-то мешал его разговору с Морганом, но я не хотела остаться с мачехой и общительными служанками в зале. Я не любила праздники. Чтение книг аббата Падрэга у огня в моей комнате всегда привлекало меня сильнее, чем пьяные песни в зале. И я замерла, со мной был лишь страж Ахерн, а потом король Морган обернулся и взял меня за руку.

— Я бы хотел, чтобы моя будущая королева была рядом. Я привел армию через Дифед ради ее руки, и я не хочу упускать ее из виду.

Он снова улыбнулся, и я невольно улыбнулась в ответ. Я надеялась, что он не заметил кривоватые клыки или ямочку от прыща на левой щеке. Он собрал армию, только чтобы забрать тощую девочку? Отец вскинул брови и пожал плечами. Он едва слышно пробормотал:

— Женщины склонны выдавать секреты, которые не понимают.

Мы прошли по витой лестнице к комнате отца с видом на утесы. Ахерн остался внизу охранять проход к лестнице. Отец запер дверь.

Холодок пробежал по моей спине, ветер проникал в окно. Ледяные звезды сияли вокруг голубой луны. Отец редко впускал кого-то в свои покои. Хоть отец и был валлийцем до костей, он гордился кровью римлян и ирландцев в своих венах, хоть связи и были далекими.

Флаг с императорским орлом давно забытого легиона из побежденного Рима висел в углу. Кельтские гобелены с узорами укрывали каменные поверхности. Отец зажег свечи на столе, а потом развернул несколько бумаг и карт. Он замер у камина и разжег огонь из углей. Морган остановился у самой большой карты на столе, там чернилами на коже были нарисован давно умершими монахами Уэльс. Я видела, как священники аббата копировали древние книги в церкви у моря. Я отошла в угол комнаты, чувствуя себя уютнее в тенях, где меня не видели.

Огонь в камине пылал, бросая тени на лицо отца. Он резко опустил кулак на стол в центр карты. Я отпрянула из-за его оскала, но Морган не дрогнул, словно ожидал такой вспышки. Короли смотрели друг на друга в свете огня, бревна потрескивали в камине. Отец первым нарушил молчание:

— Собираетесь забрать у меня трон? Моя родословная вдвое древнее вашей!

— Когда-нибудь Уэльс будет един, и им будет править один король, — спокойно ответил Морган. — Но у меня хватает копий, чтобы отогнать ваше крохотное королевство в море, лорд Вортиген.

Отец оскалился, когда Морган тоже назвал его лордом. Пятясь к стене, я пожалела, что сунула нос в дела отца. Если бы только знать, как незаметно сбежать из комнаты. Я же оказалась в углу напротив двери. Пока отец был в таком состоянии, я не хотела пересекать его дорогу. Отец снова ударил кулаком по столу, его голос гремел так, что дрожала крыша.

— Айе, можете разбивать наши стены, но мы осушим кровь ваших воинов, если вы попытаетесь сделать это!

— Я не собираюсь проливать кровь накануне брачной ночи. Как и не хочу мешать вам править. Вы знали, что за союз я хочу. Рука вашей дочери объединит наши дома.

— Но я все еще правитель своих земель!

— Конечно. Дифед принадлежит вам, а потом и вашим сыновьям, но, когда я позову, я буду ждать, что копейщики Дифеда придут в мою армию. Я многое могу стерпеть, Вортиген, но когда-нибудь или выступите со мной против саксов, или против меня. Это обещание будет сдержано.

При упоминании саксов мне стало не по себе. Эти жестокие язычники забрали больше половины наших земель и каждый год уменьшали Уэльс. Их кровожадные воины заполняли кладбища Уэльса множеством мужчин, женщин и детей. Я сжала кулаки и закрыла глаза. Я лишь раз видела сама буйство саксов. Пылающие дома, крики женщин звенели в моих ушах с той ночи. Отец посерьезнел и опечалился при упоминании саксов. Он посмотрел на меня. Я стояла в углу, прикусив губу.

— Я выступлю против них, Морган. Они забрали мою первую жену и чуть не сделали мою дочь сиротой в ночь, когда их корабли прибыли к нашим берегам.

Я посмотрела на отца, мои глаза пылали, как горячие угли. Мы почти никогда не говорили о маме с той ночи. Вдруг стало понятным возмущение отца. Он потерял мою маму, прекрасную жену из Старых племен, с черными волосами и изумрудными глазами. Осталась только я. Уродливая версия королевы, которую он потерял. Кто мог винить отца за то, что он презирал меня? Он смог спасти только меня, а не маму. Мечи саксов убили ее. Морган встал между нами и впервые посмотрел на меня без натянутой улыбки.

— В Уэльсе нет семьи, не пострадавшей из-за них, — начал Морган. — Они убили моего отца, и я начал войну против них, чтобы сохранить свое королевство и Уэльс.

Морган повернулся к моему отцу.

— Мы естественные союзники, Вортиген. Каждый год саксы двигают наши границы. Земли Уэльса, где мирно жили люди, теперь выжжены под правлением саксов. Мы должны объединить земли Уэльса, иначе вскоре наши королевства столкнут в море.

— Вам никогда не объединить Уэльс, — сказал отец, опустив голову. — Времена Артура прошли. Может, это были последние дни свободного Уэльса. Может, саксы принесли конец света, который предсказывали священники.

Я редко видела отца подавленным, но я никогда не видела, чтобы он проявлял отчаяние при незнакомце. Хоть я и была в белом платье, я укутала плечи попоной лошади. Его слова пронзили меня холодом. Все когда-то великие замки и священные места пали из-за саксов за последние несколько поколений. Лондиниум, Камелот и Авалон теперь были лишь в памяти людей и сказках. Дифед был западнее, на каменистом полуострове, и порой было просто забыть, что саксы угрожали восточной границе земель Уэльса. А порой я задумывалась, доживу ли до дней, когда у меня появится седина, не сотрут ли саксы нас, избавившись от свободных королевств запада. Священники говорили, что с рождения Христа прошло почти шестьсот лет, казалось, конец дней был близко.

Отец взял себя в руки и скривился, глядя на карту. Горы и леса Уэльса помогали обороняться не меньше мечей и копий, но реки и долины разделяли нас, заставляя бороться самостоятельно. От северных королевств Гвинедда до южных земель Гвента ни один валлиец не признавал единого короля, как правителя всего Уэльса. Отец покачал головой.

— Даже если мы с вами объединились на юге, остальной Уэльс не преклонится пред вами, Морган. Старый Бэлин держит северный Уэльс в железной хватке, а Кантрефы посередине с радостью поднимут меч и на нас, и на саксов. Наша любовь к независимости поможет саксам добить нас.

— Оставьте Старого Бэлина и Свободных Кантрефов мне, — сказал Морган. — Забирайтесь по одной горе за раз.

Отец кивнул и обхватил руку Моргана в римском стиле, они крепко взялись за руки. По моей коже бежали мурашки. Только вчера армия Моргана была нашим врагом, а теперь они стали друзьями.

Морган потерял отца из-за саксов. Мы оба потеряли родителя. Может, это должно было успокоить меня, но вместо этого мне было не по себе. Что-то в этом необычно спокойном Короле-молоте меня тревожило.

Браком он присоединял королевство отца к своему, получал власть над всем южным Уэльсом, не потеряв ни единого солдата. Знал отец или нет, но ему пришлось бы преклониться перед Морганом. Копейщики Дифеда будут сражаться рядом с рыцарями армии Моргана. Я будто наблюдала за игрой в шахматы, Морган уже играл моим отцом, а тот, казалось, не понимал этого. Мой муж не был дураком. Может, когда-нибудь он будет править всем Уэльсом. Когда-нибудь.

Они посмотрели на меня, когда я кашлянула. Не сразу удалось отыскать голос. Что королям до мыслей шестнадцатилетней девушки? Но во мне была кровь кельтов и королев, а среди нашего народа у женщин находилась смелость говорить. Она была и у такой мышки, как я.

— Вы, мудрые люди, кое о чем забыли.

Морган и отец переглянулись.

— Саксов не одолеть одними мечами, — продолжила я. — Их больше, чем нас.

— Говори, когда позволяют, дитя, — фыркнул отец и извинился перед Морганом. — Она читает слишком много книг аббата, как видите, это придало ей смелости.

— Нет, — вскинул руку Морган. — Я послушаю свою королеву.

Отец краем глаза взглянул на Моргана, удивляясь тому, что он вовлекал меня. Король-молот окинул меня взглядом, но уже не как лошадь, а как будто я была мужчиной. Пока они не передумали, я заговорила:

— Предположим, вы совершили невозможное и объединили Уэльс, отогнали саксов. Мы будем ослаблены, начнутся новые сражения. Придут новые враги. Придут саксы или пикты, но железная хватка не сделает свободолюбивых валлийцев верными короне.

— Ба! — возмутился отец. — Будем беспокоиться об этом, когда этот день наступит.

— Нет, леди права, — Морган все еще смотрел на меня. — Что бы вы сделали, леди Бранвен?

Я опустила голову, лицо пылало из-за того, что я заговорила об этом. Я видела четко проблему, но не решение. Голос превратился в шепот.

— Не знаю, мой сеньор. Но кровавые копья и мечи не объединят валлийцев. Нужно как-то иначе объединить их… достучаться до их сердец, заслужить любовь и восхищение свободного народа Уэльса.

Я выпрямилась. Отец выдохнул и отвернулся к огню. Морган молчал, глядя на меня нечитаемыми серыми глазами. Как и люди Уэльса, я бы предпочла, чтобы Морган завоевал мое сердце, получив так мою верность. Я не знала, дошли ли до него мои слова, или он посчитал меня еще более глупой. Может, я была для него незначительной девочкой, которая подходила лишь для постели и рождения наследников. Мачеха сказала бы, что так и должно быть. Я стиснула зубы, отчасти злясь на себя за то, что озвучила свое мнение, отчасти печалясь, что слова мачехи оказались верными. Но в ней не было крови Старых племен, в отличие от меня.

Без лишних слов короли спустились по лестнице, направляясь в зал. На лестнице я ощущала Моргана рядом с собой, его запах с ноткой сосновой смолы и торфяного дыма. Он много дней провел в поле, в палатке, а не в замке. Мои ладони вспотели от того, как близко было его дыхание. Будет ли он ждать брачную ночь или вызовет меня к себе этой ночью? Я в любом случае скоро стану его собственностью.

Спускаясь, отец и Морган обогнали меня и тихо говорили. У подножия лестницы я ушла в боковой коридор, чтобы побыть одной. Соленый вечерний ветер охлаждал лицо, я стояла у прорези для стрелы, смотрела, как сияют неподалеку окна церкви. Гимны священников и сестер доносились оттуда, они молились богу.

Шаги зазвучали в тусклом коридоре.

— Надеюсь, я не опоздал. Хочу пожелать невесте долгую и счастливую жизнь.

— Аббат Падрэг, — ответила я, улыбнувшись лысеющему мужчине. — Что привело вас сюда?

— Небольшой сувенир для лучшей ученицы, — улыбнулся он.

Он вытащил из коричневого одеяния большую книгу, открыл на первой странице. Я прижала ладонь ко рту при виде красивого манускрипта в хорошем желтом переплете и с идеальным шрифтом. Там был рисунок темноволосой женщины в короне, ее платье было ярким, лазурным, с оттенками золота и рубина. Аббат вложил тяжелую книгу мне в руки.

— Написано моей рукой. Описание древних дней Старых племен, и там о королеве Бранвен Храброй.

— Бранвен Храбрая? Мама назвала меня в ее честь?

— Потому что королеву Бранвен любили во всем Уэльсе, — сказал он, сияя. — Мудрая, добрая и смелая.

Я вскинула брови.

— Если я правильно помню, конец у нее был печальным.

— Порой печальные истории многому нас учат. Но я надеюсь, что эта книга вдохновит вас в новом замке, вдали от дома.

Я коснулась руки старика. Книги были редкими, как золото, и подарок был крупным даже для главы монастыря. Никто еще не давал мне такое сокровище.

— Благодарю, Падрэг. Я буду часто читать ее, думая при этом о вас, мой друг.

Он улыбнулся и поклонился, все еще ведя себя официально, хоть мы были знакомы годами. От его одежды слабо пахло травами, он пришел из аптеки при монастыре. Терпеливый монах учил меня многому, в том числе и искусству исцеления. Я буду скучать по его ровному голосу и отеческой заботе.

Гимны из церкви заглушало море, но они сменили тон, новая мелодия донеслась до моих ушей. Древняя песня на Старом языке. Я проглотила ком в горле, узнав знакомую вечерню. Ее пели, когда женщина начинала рожать, чтобы песней выманить ребенка в мир. Местные женщины часто рожали, приходя для этого в монастырь, чтобы им помогли, а ребенка благословили. Конечно, так делали не все монастыри.

Морган будет ждать, что я рожу ему сыновей. Через сколько месяцев я окажусь на их месте? Будут ли сестры петь о рождении или о смерти? Горло сдавило.

Резкие голоса отца и Моргана разнеслись эхом по коридору. Я извинилась перед Падрэгом и поспешила к подножию лестницы башни. Ахерн склонился перед ними, покраснев.

— Простите, сэры, но всадник принес плохие вести. Восток под атакой! Армия саксов попала на земли Уэльса.

Я побледнела. Несколько стражей с тревогой переглянулись. Рев воинов из зала дрожью отдавался по коридорам до потолка. Многие еще не знали об этом. Завтра появится много вдов, много мертвых. Может, союз между отцом и Королем-молотом случился слишком поздно.

Морган выхватил огромный молот из-за спины. Он опустил голову и тихо заговорил, словно молился богу или проклинал саксов. Его молот, казалось, был со мной одного роста. Он повернулся к отцу, надев шлем, маска была поднята, чтобы мы видели его лицо. Какими бы ни были чувства, он говорил со стойкостью ветерана.

— Придется уйти раньше, Вортиген. Моя армия нужна там, но я обязательно призову копейщиков Дифеда.

— Господь с вами, — кивнул отец.

В замке воцарилась тишина, я уже не слышала менестрелей. Слух дошел до всех. Морган отдал приказы своим воинам. Они покинули ниши, поправляя броню, а дамы отряхивали платья и вытирали свежие поцелуи с нежных губ. Несколько старших солдат допивали медовуху из кубков.

Я тихо отпрянула, другие суетились, не замечая меня. Похоже, я никуда не уйду. Морган уже шел по коридору на выход, его люди седлали лошадей. Во мне смешались облегчение и сожаление. Из-за войны у Короля-молота не было времени, чтобы сделать меня женой сейчас, забрать меня из дома. Но мне предстояло еще месяц, а то и больше, слушать болтовню мачехи и замечания ее фрейлин.

Я опустила книгу аббата на ближайший стол и смотрела на рисунок древней королевы Бранвен на первой странице. Как бы поступила она? Но я не была правительницей Старых племен, как она.

Морган перекричал хаос, поднятый солдатами и слугами, привлекая мое внимание своим властным голосом.

— Леди Бранвен, нам нужно спешить.

Он говорил вежливо, но твердо, и я не сразу поняла. Морган поманил меня к себе, пока выводил черного скакуна к дверям. Мои глаза расширились, я пересекла коридор и взяла его за руку

Он хотел забрать меня с собой. Сегодня. В эту минуту.

Сердце билось в горле. Я хотела говорить, но слов не было. Ловким движением король Морган усадил меня на темного коня. Он забрался на огромного коня и обхватил рукой мою талию. Его огромный молот был в другой руке. Удар шпорами, и конь помчался в ночь. Тусклые факелы и шум моря остались позади.

Я не успела попрощаться с отцом, Ахерном, аббатом или мачехой. У меня было лишь белое платье. И новая книга осталась открытой на столе в главном зале! Проклятая забывчивость.

Морган и его всадники неслись во тьме, не глядя ни на меня, ни на других, они следовали по берегу на восток. Серебряная луна появилась из-за облаков, озаряя наш путь. Несмотря на холодный ночной воздух, мне было жарко. Голова болела, я оглянулась на мужа, державшего меня, как похищенную невесту. Морган кривился, словно уже думал о бое. Он собирался взять меня с собой в бой против саксов, в сердце опасности.

2

Мое свадебное платье превратилось в лохмотья. Ночь верхом на боевом коне обтрепала юбки и испачкала их грязью. Я скривилась, когда на востоке появилось красное солнце, глаза устали от бессонной ночи, тело затекло. Камни и пляжи серого песка тянулись у моря, граница между Дифедом и южным Уэльсом. Как только пройдет свадьба, этих границ не останется, земли будут лежать в сердце растущих владений Короля-молота.

За одну ночь я оказалась дальше, чем когда-либо бывала. Вдали от подушек с гусиным пухом, от ковров в моей комнате. Вместо этого мой новый муж держал меня за талию, пока я раскачивалась в седле, в ушах постоянно звучал гул копыт. Морган остановил нашего коня, как только один из его солдат отсалютовал мечом. Король нахмурился.

— Почему замедлились? Мы уже на половине пути в Кэрлеон.

— Прошу прощения, сэр, — ответил солдат. — Всадники обогнали пеших солдат. Половина армии осталась в нескольких лигах позади.

— Значит, едем дальше всадниками! — рявкнул Морган. — Каждый миг промедления дает саксам пробраться глубже.

— Милорд, если позволите, — сказал солдат с поклоном. — Даже лошади устали и хотят пить. С таким темпом мы доберемся до саксов истощенными, вряд ли сможем и головы поднять, что говорить о мечах и щитах.

Морган скривился, посмотрел на солнце вдали на востоке, где уже должна была находиться его армия с ним во главе. Моя голова покачивалась, казалась тяжелой, как камень. Я едва выдержу еще хотя бы полчаса на этом коне. Морган крепче сжал поводья, готовясь ехать. У него были железная воля и выдержка. Мой будущий муж был готов ехать на коне до смерти, если так он попадет в нужное место быстрее.

Он не успел ударить бока коня пятками, я пошатнулась в седле, постанывая от боли в конечностях, которую я уже не могла скрывать. Я никогда не уезжала дальше пляжа за окном моей спальни. Морган потянулся ко мне, но все перед моими глазами было размытым. Он спешился и спустил меня с седла, резко сказал стражу:

— Дождемся остальную армию. Все должны набраться сил.

Если бы я могла двигать рукой, я бы благодарно перекрестилась. Морган, наверное, нес меня, потому что я не чувствовала ногами земли. Он опустил меня возле небольшой рощи. Сухой запах дубовых листьев и желудей смешивался с запахом мягкой травы подо мной. Веки стали тяжелыми, я поддалась с прекрасному забвению сна.

Мысли об отце омрачали мои сны. Я стояла на шахматной доске, подернутой туманом. Я не двигалась, словно была большой фигурой королевы, сделанной из камня. Всадники и друиды стояли вокруг меня, что я не могла пошевелиться. Большая фигура короля двигалась в тумане, гремя каменным основанием по земле, приближаясь ко мне, как бушующий поток. Но я не могла сдвинуться, хоть король и наступал, как ледник в тумане.

Я проснулась в поту, кровь шумела в ушах.

К моему потрясению, я лежала на большой подушке, на меня кто-то бросил одеяла. Я ущипнула себя до боли, чтобы убедиться, что это не сон. Все еще растерянная ото сна, я коснулась стенки чего-то, похожего на коробку, где теперь я оказалась. Пол покачивался, как у колыбели, а подушки внутри тесной коробки стали обретать смысл. Я была внутри паланкина.

За стенкой шли ряды копейщиков в железных шлемах. Солдаты южного Уэльса, воины короля Моргана. Четверо слуг несли мой паланкин по пыльной дороге посреди армии. Люди короля, наверное, положили меня сюда, после того как я отключилась у дубовой рощи. Где они нашли такую вещь в глуши? Я потрясенно заметила садящееся солнце в щель. Я проспала весь день? Руки и ноги болели, когда я села, слуги остановились. Шаги приблизились и остановились у стенки. Я сглотнула, ощущая опасность.

Открылось окошко, и показался бородатый мужчина, оказавшись со мной почти нос к носу. Я вздрогнула, но голос звучал знакомо.

— Миледи, вы в порядке?

Ахерн! Сердцу стало легче при виде знакомого.

— Ахерн, что ты здесь делаешь? И где мы? Что случилось?

— Миледи, нам все еще полдня идти в Кэрлеон и Кэрвент, куда, как я понимаю, мы направляемся. Ваш отец отдал приказы одному из копейщиков поехать за вами. Я вызвался. У королевы ведь должны быть свои люди, да?

Он улыбнулся и выпрямился. Хоть у него была другая мать, он был мне близок, почти как семья. Я вытянула руки и чмокнула его в щеку. Он покраснел, поправил щит и копье. Он видел, наверное, всего на пять лет старше меня, но он был закаленным воином. И то, что он был рядом, успокаивало меня.

Ахерн протянул деревянную коробочку в окошко.

— Вещица от отца, — объяснил он. — Чтобы вы помнили дом и долг, как он сказал.

Я открыла шкатулку, на клетчатой доске звякнули несколько черных и белых шахматных фигур. Я слабо улыбнулась, понимая, что так отец напоминает, что я должна держать глаза и уши открытыми. И все же эта игра связывала меня с ним. И замок отца был моим единственным домом. Да и отец не мог послать стража лучше, чем Ахерн. Я выглянула в окошко, чтобы вдохнуть свежий воздух.

— Где мой суженый, Ахерн? Я бы посмотрела сама, но, боюсь, буду выглядеть неприлично в грязном платье.

— Не знаю, миледи. Король Морган едет впереди главной армии с пятью сотнями лошадей. Мы не получали от него вестей с середины утра.

Мое лицо пылало. Я беспокоилась об одежде, когда мой будущий муж бежал в пасть смерти. Он не мог стоять на месте. Небеса знали, сколько саксов уже проникли в Восточные болота. Без армии уставшие всадники Моргана могут попасть в засаду. Лучше не думать об этом. Как и говорил Король-молот моему отцу, нужно брать по горе за раз.

Была бы у меня книга, чтобы скоротать время. Я уже сотню раз отругала себя за то, что оставила прекрасную книгу аббата в Дифеде. Некоторые книги могли копировать на протяжении всей жизни, осторожно нанося капли чернил, рисунки. Может, книга и не была среди Десяти заповедей, но оставлять такое сокровище — точно грех.

Я представила библиотеку Падрэга в аббатстве. Там было полно толстых книг, и добрый аббат разрешал мне читать любую. Мачеха заставила меня узнать о книгах монахов, когда она вышла за моего отца. Наверное, надеялась пристроить меня в монахини, пока не оказалось, что она не может родить. И у нее не было юных принцев или принцесс, чтобы заменить меня. Но я все же скучала по пыльным книгам в церкви. Истории о библейских чудесах, греко-римские поэты, легенды о волшебном народце Ирландии и Уэльса. И, конечно, романтические сказки. Гвиневра и Ланселот, Деирдре и Ноис, Дидо и Эней. Сейчас даже мысль об этом меня беспокоила.

Может, я выглядела невзрачно, но я оставалась девушкой, которой предстояло стать женщиной. Ладони стали мокрыми при мысли о грядущей ночи. Конечно, Морган вернется невредимым, а что потом? В книгах монахов не было написано, как мужчина с женщиной проводят брачную ночь. Мачеха лишь бросала фразы про подчинение и приятное поведение. Кожу покалывало от сомнений.

Паланкин резко остановился, и я отлетела в сторону в нем. Ай! Я выглянула, но Ахерн попросил не высовываться. Вся армия остановилась. Сердце колотилось, в горле вдруг стало сухо. Ахерн закинул оружие на плечо.

— Я посмотрю, в чем дело, миледи. Я быстро вернусь.

Я не хотела, чтобы он уходил, но он пропал среди людей раньше, чем я заговорила. Может, повода для тревоги и не было, но страх все равно покалывал спину. Солдаты сели, чтобы отдохнуть, тысячи человек усеяли дорогу с разных сторон. Что заставило их вдруг остановиться? Я покрутила кольцо, безделушку, оставшуюся от матери. Она приносила мне удачу. Нервы успокаивались, когда я вспоминала маму, говорила себе быть собранной, как она. Снаружи все казалось мирным. Не нужно переживать.

Пара стрел вонзилась в мой паланкин.

Каждое острие остановилось на волосок от моей щеки. Я закричала. Слуги, что несли меня, рухнули, пронзенные стрелами. Паланкин рухнул на землю, и я выкатилась из него. Я скривилась, приподнялась на локте, ощущая языком горечь крови. Я проползла по пыли мимо нескольких окровавленных тел. Они уже не встанут.

Рев донесся из леса. Солдаты короля собирались, формировали поредевшие ряды против неизвестного врага. Я лишь читала о войне, но даже я узнала засаду, увидев это. Вопящие воины из леса шли с обеих сторон. Бородатые дикари в коже зверей и кусках брони. Некоторые были в шлемах с прорезями для глаз и щитком для носа. Сердце замерло в горле. Саксы!

Откуда они взялись? Мы были далеко от Восточных болот, куда направлялся для боя король Морган. Это не имело смысла. Армия саксов не могла проникнуть так глубоко незамеченной.

Дротик задел мой правый висок, потекла кровь, я пошатнулась. Я пойму все потом. Если выживу. Варвары бежали ко мне. Мои колени дрожали, но я не могла сдвинуть ноги.

Ахерна не было видно. Вокруг меня падали люди, крики оглушали, пока они боролись с ордой саксов. Подняв с земли копье, я пыталась вспомнить, как отец учил воинов во дворе. Если бы я только уделяла этому больше внимания!

Огромный воин оскалился мне поверх щитов и копий. У него в руке был топор, он двигался ко мне уверенно. У меня не было шанса. Он легко отбил мое копье и переломил, как спичку. Отпрянув, я споткнулась из-за непослушных ног. Я закрылась руками, не зная, хочет ли варвар убить меня или надругаться. Может, все сразу.

Он вдруг нахмурился, бросил топор и схватился за грудь. На лице появилось детское выражение, словно что-то внезапно задело его. Он рухнул у моих ног, его спина была разрезана и в крови.

Мечник покончил с саксом, его клинок был длиннее и темнее всех мечей, какие я видела. Я едва дышала, а спаситель склонился ближе. Он был в легкой кожаной броне, несколько полосок зеленой краски виднелось на его щеке. Он не был солдатом моего мужа или Дифеда. Мечник улыбнулся, его голубые глаза блестели, казались беспечными, несмотря на бой. Он протянул руку.

— Так, так. Что у нас здесь?

— Не трогай меня!

Я отбила его ладонь, но он лишь рассмеялся. Хоть он выглядел растрепанно, как варвар, он отлично говорил на валлийском. Десятки людей в зеленом, как он, бросились в бой против саксов. Я схватилась за обломок копья, чтобы защититься, настороженно глядя на странного мечника. Он окинул меня взглядом. Несмотря на хаос, я покраснела, когда поняла, сколько кожи видно из-за изорванного белого платья.

Прогудел рожок, вскоре оставшиеся саксы вернулись в лес. Некоторые валлийцы отправились за ними к деревьям. Товарищи мечника собрались вокруг него, солдаты моего будущего мужа выстроились рядами у дороги. Он поднял меч, салютуя, и улыбнулся.

— Точно не хотите пойти с нами, прекрасная леди? С нами вы будете в безопасности.

Грудь сдавило, я призвала смелость, все еще не зная, чего хочет от меня этот мечник. Отец всегда учил меня, что нужно изображать уверенность, даже если ее не чувствуешь. Понадеемся, что они не поймут, что я играю.

— Следите за языком! — возмутилась я. — Я помолвлена с королем Морганом, и он наградит или накажет вас по заслугам.

— Королева Молота?

Он рассмеялся с товарищами, многие из них уже шли к лесу. Его лицо было бы милым, если бы не полоски краски и самодовольная улыбка. Я крепче сжала обломок копья. Солдаты мужа придут мне на помощь в любой миг. Темноволосый мечник ухмыльнулся и отвернулся от меня.

— Скажи своему мужу, что он передо мной в долгу за спасение его невесты. Скажи ему, что Атраган из Свободных Кантрефов всегда забирает долг.

Мечник пропал в лесу со своими товарищами, то ли для преследования саксов, то ли уходя подальше от солдат моего мужа. Может, оба варианта были верны. Я какое-то время стояла с обломком в руке, хоть враги неподалеку или не шевелились, мертвые, или умирали. Выжившие саксы и Артаган убежали. Я выдохнула и опустила оружие. Тихо помолившись, я закрыла глаза на миг и поблагодарила, что все еще могу дышать.

Голова болела, пока я пыталась понять, что случилось. Странно, что Артаган со своими людьми сразился с саксами, хоть ему и не нравился Король-молот. Отец всегда говорил, что в Свободных Кантрефах странный народ. Я до этого их не видела.

Ахерн подбежал ко мне, за ним — четверо солдат. Он тяжело дышал, на его лице были царапины, но других ран не было. Его голос был полон облегчения.

— Миледи, вы не пострадали? Когда началась засада, я опасался худшего.

— Саксы чуть не получили меня, но некие ребята из Свободных Кантрефов вмешались.

— Я никогда себя не прощу! Эти хулиганы почти так же ужасны, как саксы.

Ахерн посмотрел на мое сломанное копье, смесь восхищения и самобичевания были в его глазах. Как мой страж, он понимал, что это запятнает его честь. И все же он был рад, что я пыталась защититься. Я улыбнулась и положила ладонь на плечо Ахерна. Чем я заслужила такого верного стража?

Солдаты медленно выстраивались рядами. Всадники бежали к нам. Судя по их щитам и броне, это был отряд моего мужа. Остановившись возле меня, один из них снял шлем. Его короткая каштановая борода и твердая челюсть напомнили мне о суженом, но он казался на пару лет младше Моргана. У него было похожее телосложение, но глаза были ореховыми, а не серыми. Он поклонился, прижав кулак к груди.

— Миледи, я — принц Малкольм, младший брат короля. Саксы успели вас тронуть?

— Почти, но все в порядке. Вы можете что-нибудь сказать о короле Моргане?

— Только его приказ отвести вас в Кэрлеон и оберегать, пока он не вернется.

Малкольм нетерпеливо щелкнул пальцами, и несколько слуг принесли новый паланкин. Вот откуда был первый паланкин. Малкольм, видимо, оставался позади и управлял всем, пока старший брат ехал впереди со всеми всадниками. Я начала вежливо возражать, видя, как проблематично было принести новый паланкин, но он покачал головой.

— Дамы хрупкие, моя королева. Пусть мужчины решают, как лучше заботиться о вас.

Я лишилась дара речи. Это был комплимент, или он ставил меня на место? Не было сил спорить, я сдалась и забралась в паланкин. Четверо слуг подняли меня. Малкольм подгонял их всех, хоть они и двигались довольно быстро. Несмотря на внешнее сходство, он был высокомернее брата. Малкольм остановился, чтобы рассмотреть десятки убитых саксов и валлийцев на дороге, пыльный путь запятнала алая кровь. Я едва сдерживала тошноту. Принц приказал Ахерну и нескольким солдатам окружить мой паланкин. Малкольм отметил, думая, наверное, что мне не слышно:

— Сколько мертвых! Саксы перекрыли дорогу деревьями впереди, но тут было хуже всего. Это не просто засада. Саксы пришли с целью. Они хотели забрать у брата королеву.

Моя кожа похолодела. Паланкин качался, солдаты шли дальше. Мои губы дрожали, а нервы страдали от первого столкновения со смертью. Саксы хотели получить меня. Но откуда они знали, что я буду здесь? Еще вчера я не могла представить, что окажусь в пути с армией Короля-молота.

Если бы не мечник Артаган и его странные товарищи, я была бы пленницей саксов. Или хуже. Я все же уснула, а паланкин покачивался в толпе солдат, идущих к крепости моего мужа. Там я буду пока что в безопасности.

* * *

Я проснулась от запаха мыла и горячего пара. Моя изорванная одежда пропала, я лежала обнаженной на кровати с подушками. Теплый пар клубился в комнате с каменными стенами. Я попыталась прикрыться руками. Я была словно в странном сне. За последние дни столько всего случилось, что теперь все казалось возможным. Поднявшись, я обнаружила небольшую прихожую, оканчивающуюся у окна, сбежать не вышло бы. Сердце колотилось, в арку проникал ветерок. Я была выше, чем летают ястребы! Ладони стали мокрыми, я попятилась от подоконника, отчаянно пытаясь прикрыться двумя подушками с кровати.

— Надеюсь, в ванную вы с собой эти подушки не возьмете, миледи.

Я испуганно обернулась и увидела юную служанку, упершую руки в бока. Хотя она была на вид моего возраста, она была на голову ниже меня. Она указала на большую кадку. Пар окутал мое лицо, а она осторожно убрала от меня подушки и повела к ванне.

— Не стоит скрывать то, что создал господь, миледи. Здесь есть лишь я, у меня такое же тело. Можете звать меня Ровена.

Сначала я боролась, но первый шок от горячей обжигающей воды пронзил меня. Я выдохнула и погрузилась в теплую воду по плечи. Усталость растворилась в воде, пахнущей лавандой. Ровена взяла мочалку на светлой палке и принялась мыть мою спину. Я словно оказалась в раю. Вдыхая теплый пар, я остановила мочалку рукой.

— Где я? Это купальни?

Ровена рассмеялась и продолжила оттирать меня.

— Это замок в Кэрлеоне. Замок принца Малкольма, миледи.

— Не моего мужа?

— Все они его, милая, но в этом больше людей принца, а на востоке замок короля в Кэрвенте, ехать туда меньше дня. Вы еще здесь не бывали, Ваше изящество?

Я взглянула на Ровену краем глаза. Наши традиции могли показаться странными саксам и римлянам, но в Уэльсе мы считали, что гордость позволяла всем, от слуг до королей, выражать свои мнения. Враги заявили бы, что свободно говорящие люди приведут нас к гибели. Но Уэльс не мог существовать без этой свободы.

Ровена занялась полотенцами, пока я отмокала в горячих водах. Значит, это королевство Гвент. Я еще не уходила никуда от Дифеда, но видела карты, знала, что замки Кэрлеона и Кэрвента лежали в сердце царства Короля-молота. Каждую крепость отделял примерно день езды верхом на юго-востоке Уэльса. С нашей свадьбой крепости Моргана продолжат защищать южный Уэльс, но и Дифед на востоке будет защищен от саксов.

Ровена напевала, пока вытирала меня и кутала в полотенца. Хоть она была моего возраста, ее руки были грубыми, как у старушки, от работы с щелочным мылом. Ее медово-каштановые волосы были скреплены на затылке, похожие прически были модными в этой части Уэльса. На юге стиль древних римлян ощущался сильнее, так говорила мачеха.

Облачив меня в нежное зеленое платье с меховым воротником, Ровена показала мне зеркало. Ткань цвета плюща делала мои глаза ярче, покрой делал мое шестнадцатилетнее тело внушительнее. Такой одежды в Дифеде не найти. Ровена повязала на моей талии пояс с золотой нитью, добавила серебряные серьги, и я впервые ощутила себя королевой. Она расчесала мои волосы, втирая в темные пряди немного жасмина.

— Теперь вы похожи на принцессу, — сказала Ровена, улыбаясь мне в зеркале. — Скоро у вас появятся свои принцессы и принцы.

Желудок сжался от этих слов. Она посчитала это комплиментом, но я вспомнила, как много раз присутствовала на родах овец и лошадей, помогая аббату в конюшнях в Дифеде. Я никогда еще не помогала при родах женщины. Я лишь слышала крики, смешанные с песнями в монастыре, помогающими малышу родиться. Так меня родила мама, как и все до нее. Но многие не выживали. Я сглотнула комок в горле, пытаясь прогнать эти мысли из головы.

Я постоянно благодарила Ровену за помощь, не привыкшая к такому. В Дифеде отец считал такое роскошью, хоть он и позволил мачехе взять себе несколько фрейлин. Я ощутила укол вины. Хоть я и была помолвлена с королем, я все еще могла одеться. И все же у Ровены было чувство стиля, чего мне не хватало, так что я улыбнулась своему отражению, пока она работала с зеленым платьем.

За окном башни замок окружали дома с красными крышами на берегах реки. Я никогда не видела, чтобы столько людей жило вместе. Девушки следили за курицами и овцами на узких улицах, юноши помогали отцам подковывать коней в кузнях. Матери с детьми в руках собирали продукты у лодочников на берегу. Поселение было шумным, и Дифед мерк в сравнении с Кэрлеоном. Ровена, выглянув из окна, быстро рассказывала мне о том, что было видно отсюда.

— Замок короля Моргана в Кэрвенте большой, как этот, а то и больше, — сказала она. — Крепости-близнецы стоят рядом, а между ними — король Вуд. На востоке лес пересекает старая римская дорога.

Скрестив руки, я смотрела на ухоженные сады и поля. Дальше лежали дубовые рощи короля Вуда и коричневая римская дорога. Где-то там стоял замок моего мужа, мой новый дом.

Послышался рожок. Облачка пыли поднялись на дороге. Длинная колонна двигалась по дороге, неся флаги с красным драконом южного Уэльса. Морган! Скорее всего. Всадники двигались медленно, их скакуны устали. Я видела лишь точки вдали, хоть и щурилась. Люди вокруг крепости собрались, чтобы посмотреть на всадников. У многих были мужья, братья и сыновья среди армии Короля-молота.

Рука постучала в дверь. От стука по дубовой двери я вздрогнула. Ровена склонилась к замочной скважине.

— Кто хочет пройти в покои леди?

— Я — страж леди Бранвен! Кто вообще запер дверь?

Я узнала голос Ахерна и кивнула Ровене. Брат снова застучал в дверь. Она неохотно впустила Ахерна и ткнула пальцем в его грудь.

— Ее изящество принимала ванну, и я могу запирать любую дверь, какую пожелаю! Ради ее же блага.

Ахерн тихо ворчал, но не спорил с Ровеной. Порезы на его лице были обработаны и уже начали заживать. Он повернулся ко мне и замер, ведя себя официально, хотя мы знали друг друга с детства.

— Миледи, всадников короля заметили у стен крепости.

— Мы уже это знаем! — возмутилась Ровена. — Нам отсюда видно лучше.

Хоть я и пыталась скрыть это, я улыбнулась. Ровена уже вела себя со мной, как наседка. Я подавила смех, глядя, как напрягся Ахерн.

Ровена посмотрела в окно и вдруг побледнела. Мне стало не по себе от ее вида. Она указала на всадников и их флаги с драконом, похожие на флаги короля Артура. Что-то в том, как флаги хлопали по ветру, склоненные на шестах вперед под странным углом, добавило мне тревоги. Руки похолодели, когда я начала понимать. Служанка прижала ладонь к губам, говоря едва слышно:

— Они опустили флаги, миледи. Кто-то умер.

3

Шаги разносились эхом по коридорам. Солдаты несли Моргана на носилках, его лицо было бледным, как у призрака. Принц Малкольм побежал к брату, когда процессия воинов миновала главные врата. Я напряглась, когда они остановились в дверях. Веки Моргана затрепетали, он слабо дышал. Даже раненый, он держался за свой огромный молот, словно его вес мог притянуть его душу к земле. Хотя король еще был жив, флаги были опущены. Они не ждали, что он протянет дольше ночи.

Малкольм потребовал объяснить, что случилось, но я улавливала лишь отрывки ответов стражи. Один голос стал громче остальных, он и рассказал все принцу:

— Мы сильно ударили по ним. Саксы не ожидали нас так скоро, но наши силы были не равны. Король столкнулся с их капитаном, атаманом Беовульфом.

Малкольм резко побледнел, стал таким же, как брат. Я схватила принца за рукав, все еще не понимая.

— Кто такой Беовульф? Это он сделал такое с моим суженым?

Воины переглядывались. Малкольм зарычал:

— Всем выйти! Кроме лекарей.

Воины опустили головы и плечи, ушли с лязгом кольчуг. Я не двигалась. Мой будущий муж был сильно ранен, и я отказывалась покидать его. Его тело напоминало птицу, которая не могла летать. Не важно, королем он был или простым жителем, я не бросила бы такого человека при смерти. Аббат Падрэг учил меня быть доброй, а еще учил лечить, и я не жалела о таких уроках.

Несколько лекарей в белых церковных одеждах подняли носилки с подстилкой из соломы и понесли короля к лестнице башни. Морган стонал от каждого покачивания носилок. Когда я пошла за лекарями, Малкольм схватил меня за запястье. И сжал крепче, чтобы я скривилась, но смотрел мимо меня, словно забыл, что я здесь. Мы стояли одни в пустом коридоре.

— Это сделали Лис и Волк, — прорычал он.

— Мой принц? — растерянно спросила я.

— Братья. Атаманы саксов. Седрик Лис умел, как сам дьявол, а его брат Беовульф так силен, что все считают его волком в человеческом теле.

— Так это сделал Беовульф?

— Айе. И я думаю, что его брат Седрик вел нападение, чтобы схватить вас, миледи.

Я сглотнула. Я не понимала, почему эти два атамана, которых я никогда не видела, пытались так сильно навредить мне. А потом я поняла, что уже не могу думать как незначительная Бранвен из Дифеда. Я скоро буду королевой Южного Уэльса. Ценная шахматная фигура для саксов, если взять меня в заложники. Я осторожно убрала руку Малкольма со своего рукава.

— Значит, сегодня были поставлены две ловушки — одна для моего будущего мужа, а другая для меня?

— Оставьте это дело мужчинам, миледи. Ваши молитвы могут сейчас помочь моему брату.

Он отвернулся, проигнорировав меня и вскинув руку, и ушел. Он дважды оттолкнул меня, как назойливого ребенка. Я сжала кулаки, но голос мачехи звучал в голове, связывая мой язык. Нельзя было говорить плохие вещи родственнику короля, как бы он себя ни вел. Возможно, на Малкольма повлияло потрясение из-за состояния его брата. Я осталась одна, собралась с силами и глубоко вдохнула. Я покажу принцу, что могу больше, чем рыцарь в такие времена.

Поднимаясь по лестнице, я обнаружила мужа на самом верху. Четверо священников окружили его, все были с соответствующими стрижками на бледных головах. Один монах точил нож, пока другой ставил миску под потерявшим сознание королем. Они переглянулись, когда я вошла, и старший почесал белую бороду.

— Миледи, что вы здесь делаете?

— Что вы будете с ним делать? — спросила я, указывая на короля.

— Пустим кровь, Ваше изящество. Нужно выпустить плохую жидкость из крови.

Я вскинула брови. Да он шутит. Разве Морган не потерял достаточно крови от мечей саксов? К сожалению, лица священников были серьезными. Кашлянув, я попыталась звучать властно, как отец, когда командовал слугами.

— Уберите приборы! Принесите свежую воду, иглы и нить. Быстро!

— Миледи…

— Я лечила раненых людей и зверей раньше. Я дочь короля, а скоро буду женой короля. А теперь слушайтесь меня и приведите мою служанку. Или хотите объяснять принцу, почему его брат умер, пока вы перепирались с вдовой его брата?

Священники быстро побежали на лестницу. Я осталась с Морганом и убрала окровавленную одежду, чтобы оценить раны. Я видела раньше скот, пострадавший от волков, но от вида открытых ран короля комната закружилась. Пара разрезов пересекала его тело, словно от когтей медведя. Я схватилась рукой за столбик кровати.

К счастью, Морган спал крепко, иначе он ревел бы сейчас от боли. У этого Беовульфа, наверное, был большой топор. Как у саксов, пытавшихся поймать меня. Я содрогнулась, подумав, что и я могла быть так истерзана. Я положила ладонь на лоб Моргана, кожа была горячей и потной.

Ровена поднялась по ступенькам и принесла все, что я просила. Она вскрикнула при виде ран короля. Служанка присела в реверансе и махнула за плечо.

— Ворчливые священники сказали найти вас. Вы умеете исцелять такие раны, миледи?

— В королевстве отца я помогала лечить скот и лошадей, когда на них нападали дикие звери.

Она посмотрела на меня нечитаемым взглядом, и на миг я подумала, что священники были правы. Может, стоило дать им заботиться о моем будущем муже. А потом моя кровь закипела, когда я вспомнила отношение Малкольма ко мне. Нет, я попытаюсь спасти жизнь короля.

Ровена промолчала, но мы обе знали, что шансов мало. Может, не имело значения, кто попытается его спасти. В любом случае, судьба Моргана была в руках Господа.

Мы приступили к работе, очищали и сшивали кровоточащие раны короля. Свеча почти догорела, а небо снаружи из красного и лилового стало черным, наступила ночь. Пока я склонялась над раненым королем, я все же следовала совету принца Малкольма, молилась за тело и душу Моргана.

* * *

Две недели я едва спала. Мы с Ровеной менялись у кровати короля, пока на кухнях варили суп и травы по моим указаниям. Пока я не меняла повязки или дремала в кресле, я писала аббатству Дифеда, спрашивая у Падрэга совета. Я доверяла его познаниям в медицине больше, чем местным священникам, которые настаивали на разных методах лечения, от которых я приходила в ужас. Кровопускание, пиявки, соль и крест. Я бы больше поверила старушке в лесу, чем этим странным «целителям», и не подпускала их к королю. Принц Малкольм терпел мое поведение, потому что мои усилия как-то удерживали его брата от смерти. Морган все еще был очень слаб, у него не было сил встать с кровати.

Я проснулась с зевком, не зная, что за день и который час. Снаружи стучали по камням копыта. Ровена и король спали на кроватях. Я склонилась к окну и посмотрела, щурясь, на слепящее полуденное солнце, на одинокого всадника на осле. Его голос донес ветер, и голос был сильным, как на проповеди собора.

— Благослови бог эту крышу, Ваше изящество! Я слышал, что нужен вам?

— Аббат Падрэг!

Потирая глаза, я ожила при виде бывшего наставника, несмотря на усталость. Стражи впустили его, и вскоре Падрэг стоял рядом со мной, склонившись над королем. Он все еще был лысым, его старая кожа напоминала мятый пергамент. Падрэг искал нужную книгу в сумке. Он кивнул, гудя под нос, словно общался с кем-то, кого я не видела и не слышала. Падрэг недовольно цокнул языком.

— Сталь сделала это с ним, что-то было в ней — ржавчина, плесень или яд. Вы очистили его раны и правильно кормили, леди Бранвен, но Король-молот сейчас борется с болезнью в плоти.

— Он будет жить?

— Возможно. Если причиной была ржавчина или плесень, он выздоровеет. Если яд, то зависит от времени.

— Когда мы будем знать точно?

— Вы ухаживали за ним несколько недель. Он или исцелится, или погибнет. Мы поймем, что будет.

Я опустила тяжелые веки, от слов аббата стало не по себе. Морган спал, его веки трепетали, но я была уверена, что он знает, что я здесь. Его ладонь крепко обхватила мою, стоило вложить ее в его руку. Он был слаб, и я увидела его таким, каким видела бы сиделка или мать. Король потерял родителей давно из-за саксов, и теперь присмотреть за ним могла только я. Без нас с Ровеной эти придворные священники уже убили бы его своими странными методами лечения.

Падрэг толкнул мне большую книгу.

— Похоже, вы забыли это.

Мои глаза загорелись при виде подарка аббата. Я глупо оставила ее на столе в замке отца. Я прижалась губами к его лысой голове, и старик покраснел.

— Вы принесли ее из Дифеда? Благодарю, аббат! Обещаю, что больше никогда не потеряю ее.

Он улыбнулся и прошел по комнате.

— Хотел бы я быть полезнее, дорогая. Но, похоже, я прошел долгий путь зря. Мы можем сейчас только ждать.

— Зато мы знаем теперь причину недуга. И ваше присутствие подбодрило меня.

Ровена проснулась, и я вскоре представила ее своему наставнику. Они какое-то время тихо и вежливо говорили, пока я осматривала Моргана. Можно было только ждать, и я открыла книгу, погладила первую страницу, пока читала строки, написанные рукой Падрэга.

«В год пятьсот девяносто седьмой были записаны древние рассказы о Бранвен Храброй, королеве Старых племен, как это было еще до римлян и христианства».

Шли часы, я читала в свете угасающего солнца, пробивающегося в окошко. Я читала эти сказки в детстве. О том, как Бранвен была рождена морем, и в те временя женщины правили в Старых племенах наравне с мужчинами. Мамы становились жрицами, и дочери правили среди мужчин, которые были воинами, кузнецами и бардами. Это была эра магии и мудрости, оставшаяся за туманами времени.

Несмотря на восхищение рассказом, я начала засыпать, когда добралась до страниц, где описывалось, как и где Бранвен встретила возлюбленного. Я зевнула, голова стала тяжелой. Я не успела понять, а аббат коснулся моего плеча. Свет потускнел.

— Отдохни, Бранвен, — прошептал он. — Книга и король будут здесь и завтра.

Я слишком устала, чтобы возражать, так что добралась до своей кровати у дальней стены. Я отключилась, едва коснулась головой подушки, набитой гусиным пухом. Я не успела даже ни о чем подумать.

Когда я проснулась, рядом горела свеча. Холодный ветер летал по замку, намекая о зиме. Лиловая дымка рассвета мерцала в бреши для лучника. Я резко села, поняв, что проспала.

Голоса тихо шептались в комнате. Набросив одеяло на плечи, я вдруг поняла, что в комнате много тихих незнакомцев.

Малкольм, священники, брат Падрэг и несколько слуг собрались вокруг короля, закрывая мне обзор. Мое горло сжалось. Это напоминало похороны. Падрэг, наверное, понял мои мысли, но, что странно, он улыбнулся и провел меня сквозь толпу к кровати. Я моргнула и увидела горку бараньих ног у столбика кровати. Король Морган улыбнулся мне, он сидел на простынях и глодал кость.

— Прости, моя королева, но я не хотел тебя будить. Я проснулся с таким голодом, что поварихи были так добры, что принесли мне побольше баранины, чтобы я наелся.

Я рассмеялась, радуясь, что он жив и здоров. Он ел жадно. Священники бормотали «аминь» и крестились. Морган взял меня за руку.

— Знаю, это ты стояла рядом со мной и помогала вернуться. Хотя я не мог говорить, я помню, как ты была рядом, как ангел-хранитель.

— Не только я, мой король. Помогали служанка Ровена и аббат Падрэг.

— И они будут вознаграждены, как и ты. Наша помолка продлилась долго. Этой ночью будет свадьба!

Он сжал мою ладонь. Я ощутила тепло в груди, удивленная его словами. Священники тут же запротестовали, говоря, что король еще слаб. Чтобы опровергнуть их слова, Король-молот поставил ноги на пол и потащил за собой молот. Все отпрянули от его кровати, король улыбнулся с вызовом во взгляде и поднял тяжелое оружие. Его порадовало, как все отпрянули от кровати. Даже на смертном одре король должен был казаться сильным и непобедимым для своих приспешников. Он повернулся к Падрэгу и указал молотом.

— Готовьте все, аббат. Что за день ныне?

— День перед Днем всех святых, мой сеньор. Осень в разгаре, и если я не ошибаюсь, еще и день рождения леди Бранвен.

Все посмотрели на меня, и я сжалась. Со всеми тревогами и бессонными ночами возле короля я перестала считать дни. Сегодня был мой семнадцатый день рождения, а теперь, похоже, этот день станет и днем свадьбы с королем. Может, столкновение Моргана со смертью заставило его поспешить. И первая брачная ночь будет в замке его брата в Кэрлеона.

Выведя меня из комнаты, Ровена тыкала меня локтем, радостно щебеча, как весенняя пташка. Она широко улыбалась и задумчиво хмурилась. До церемонии нужно было сделать много работы.

Меня водили из комнаты в комнату, я подчинялась ее требованиям. Горячая вода для ванны, красная охра для ногтей, сок свеклы для щек, сливки для уже бледной кожи. Она облачила меня в платье из крепа с топазами, надела золотые кольца, серебряные браслеты и жемчужное ожерелье. Я поглядывала на себя в бронзовом зеркале, пока она вставляла в головной убор колоски и ягоды. Я не знала, похожа я на красивую невесту или на богиню урожая. Ровена пригладила платье, проверяя все в последний раз. Несмотря на приближающуюся свадьбу, я не могла не думать и о дне рождения.

В тот судьбоносный канун Дня всех святых семнадцать лет назад отец точно расхаживал возле комнаты матери, ожидая услышать первые крики долгожданного сына. Вместо этого он получил меня. Он только раз говорил мне о том дне, и то пьяный. Он вспоминал широкую улыбку на лице матери, ведь она была из Старых племен, где дочерей ценили больше сыновей. Отец называл это примитивным обычаем.

Солнце садилось. Ровена и другие женщины закрыли все ставни, заперли двери, ведущие наружу, отвернули все зеркала к стенам. День Всех святых был временем, когда мир духов соприкасался с нашим. В это время в тумане могли показаться призраки, на могилах слышался шепот. Ровена трижды повернулась по кругу, а потом плевалась каждый раз, когда пересекала порог. Даже если теперь было христианство, обычаи Старого племени еще оставались.

Я была не против свадьбы этой ночью. Может, мама сможет посмотреть, как ее дочь выходит за величайшего короля Южного Уэльса. Если, конечно, духов тревожили радости и горести смертных.

Когда я добралась до церкви в новом платье, мои шаги звенели от серебряных браслетов, платье было алым. Я скрывала дрожащие пальцы за букетом. Все происходило очень быстро. Морган казался хорошим человеком, но во многом Король-молот все еще был мне незнаком.

Морган ждал меня у каменного алтаря. Он опирался на молот, используя его как трость. Он широко улыбнулся, он был в простой тунике, но с бронзовой короной и несколькими золотыми цепями. Падрэг стоял рядом с ним с Библией в руке, на нас смотрело распятие. Десяток свидетелей тихо присутствовали на церемонии, Ахерн был рядом со священниками. Ровена была рядом со мной, а принц Малкольм стоял на уважительном расстоянии от брата.

Я приближалась и отметила, что не так представляла королевскую свадьбу. Не было роскошной церемонии, лепестков цветов или толп радостных зрителей, бросающих зерно. Простота церемонии позволила мне дышать спокойнее, словно с плеч подняли железный груз. Я никогда не любила быть среди толпы. Но тут было тихо, как в библиотеке монастыря. Только жених, я, несколько свидетелей и бог.

Морган улыбнулся, взяв меня за руку. Падрэг повернулся к алтарю и заговорил на латыни. Я знала язык, ведь училась у аббата. Брат Падрэг повернулся к Моргану и попросил кольца. Когда Морган замешкался, я поняла, что он не говорит на латыни. Я тихо шепнула ему на валлийском:

— Если у вас есть кольца, мой король, то стоит их достать.

Он похлопал меня по руке, радуясь моему переводу и прямоте, хоть людей здесь было и мало. Морган вытащил золотые кольца и надел одно на свой палец, а другое — на мой. Золото утяжеляло руку. Падрэг произнес последние слова, разливая сладко пахнущий фимиам. Я не успела понять, а губы Моргана оказались поверх моих, борода щекотала мои щеки. Один поцелуй, и я стала королевой.

Гости улыбались, поздравляли. Мы с Морганом вскоре оказались одни в комнате, предоставленной нам в эту ночь. Я опустила взгляд, изображая интерес к трещинам на камне. Я почти не знала, что делать дальше. Я сцепила ладони, вытирая пот с пальцев.

Морган поцеловал меня в шею, ладони нежно расшнуровали платье. Я выдохнула от холодного прикосновения его кожи к моей, я не привыкла к такой близости. Вскоре его тяжелые бедра нашли меня на кровати, наши поцелуи соединили языки, и я не могла уже отличить, где он, а где я. Огненная боль пронзила меня, и я невольно закричала. Морган замер.

— Ты в порядке?

Я не знала, как ответить ему. Несмотря на смесь наслаждения и боли, я кивнула, и мы продолжили.

Я не успела понять, а все закончилось, и Морган захрапел в темноте рядом со мной. Он оказался нежным, но спешил. Я ворочалась рядом с ним, чувствуя под собой мокрую простыню. Вот и все. Почему-то я сморгнула слезы. Теперь я была женщиной, женой и королевой.

* * *

На следующий день мы отправились в Кэрвент во главе процессии рыцарей на конях и бесконечного потока пеших солдат. Морган не хотел тратить время, и после слухов о его смерти ему нужно было, чтобы подданные увидели короля живым и здоровым. Тысячи людей стояли у дороги и приветствовали нас, махали и кричали, пока мы с Морганом ехали бок о бок на паре высоких коней. Я кривилась в седле, тело болело после прошлой ночи, но махала и улыбалась людям, словно была на картинке. Мачеха мной гордилась бы.

Местные дамы носили длинные платья и чепчики, а мужчины — узкие штаны и шерстяные туники. Это отличалось от клетчатой одежды моего народа в Дифеде или кожи и меха Свободного Кантрефа. Морган был в броне, сиял, как отполированный серебряник. Я была в белом платье, словно девственница, какой уже не была.

Перед нами возвышались башни Кэрвента. Дома с красными крышами заполняли улицы, каменные церкви окружали старый римский амфитеатр. Стены крепости были выше, чем в Кэрлеоне. Их камни были в следах от огня и таранов. Кэрвент был крепостью в первую очередь, а потом уже поселением. Крепость видела много осад за свое время.

Мы вошли в западные врата, красные знамена висели на каждой башне, у окон и на арках. Алый дракон королевства Короля-молота был всюду. Только когда за нами закрылись с гулом железные врата, я поняла, что прибыла в свой новый дом. Кожу покалывало. Башни и серые камни уже меня не отпустят.

Прогнав эти детские мысли, я спешилась во дворе между внешней стеной и самим зданием. Наверху стражи приглядывали за Восточными болотами. Ровена была со мной, Морган и Малкольм вели нас в новые покои. Щеки моей служанки были розовыми, в тон платью. Теперь она была моей постоянной фрейлиной, это был подарок мне на свадьбу от принца Малкольма.

Широкие каменные арки внутри поддерживали деревянные балки. От размера у меня перехватило дыхание. Я вспомнила, как читала в древних книгах в монастыре, что стены замка Южного Уэльса были построены римлянами века назад. К сожалению, наши люди не знали, как строить такие ужасающие построения. Это искусство, как и многие другие, было утеряно с приходом саксов. И хотя отец звал наш форт в Дифеде замком, он был лишь стенами с деревянным забором по сравнению с величием Кэрвента. Я провела рукой по холодной стене, коснулась старых вырезанных описаний о героях и рыцарях, что давно умерли. Остались только обрывки слов на камне. SPQR. AP ARTHUR. CYMRY.

Раскинув руки, Морган с гордостью представил замок. Его тронный зал он по старой римской традиции назвал атриумом. Комната была большой, круглой, высоко над центром крепости, и отсюда открывался вид на растения и реки за стенами города. Наши шаги отдавались эхом от белых колонн и мраморных полов. Маленькие статуи рыцарей Артура были вырезаны в колоннах, они смотрели на нас безмолвными дозорными. Так высоко до нас долетали только щебечущие птицы. В центре комнаты стояли два трона, один был крупнее, из черного сланца, а тот, что поменьше, был из бежевого известняка. Морган похлопал по маленькому трону.

— Я установил его до того, как попросил твоей руки в Дифеде. Попробуй, моя королева.

Я взглянула на Ровену и пошла к трону из известняка. Он был холодным, я опустилась на трон, словно в пруд воды. И с этого места мне открылся вид на весь атриум, кроме трона короля справа. Я постучала туфлями по основанию своего места, подавив улыбку. Мой трон.

Ребенок забежал в тронный зал, мальчик с русыми волосами. Ему было не больше десяти. Сначала я подумала, что это слуга, а потом заметила шелковый воротник и хорошую тунику. Ребенок прыгнул на руки Моргана.

— Отец!

Комната вдруг исказилась, словно я стояла возле длинного узкого коридора. В конце стояли Морган и мальчик. Ребенок с подозрением смотрел на меня. Как я могла быть такой наивной? Морган был старше меня лет на десять. Отец знал о сыне Моргана, когда выдавал меня за Короля-молота? Из всех возможных вариантов я никогда не представляла себя чьей-то мачехой. В семнадцать лет. Для ребенка я была незнакомкой, новой женщиной при дворе. Мои ладони стали мокрыми.

Морган придвинул ребенка ко мне, мальчик двигался с неохотой. У него был прямой нос короля и королевская челюсть, но желтоватые волосы были явно от матери, кем бы она ни была. Морган взлохматил волосы мальчика.

— Позволь представить своего сына, Артвиса. Моего единственного сына и наследника престола Южного Уэльса.

Артвис — валлийский вариант Артура. Когда мальчик вырастет, отец может сделать из него следующего короля Артура для объединения людей. Я, сидя на троне, поклонилась мальчику. Он выдавил кривую улыбку, посмотрел на отца и спрятался за королем. Моя улыбка тоже была натянутой.

На другой стороне атриума принц Малкольм скрестил руки и ухмыльнулся, глядя на мою первую встречу с мальчиком. Почему-то ему нравилось, когда я испытывала неудобство. Я не понимала причину, но он зловеще улыбнулся, стоило его брату отвернуться. Ухмылка быстро стала обычной улыбкой, и на миг я подумала, что мне просто показалось.

Король Морган вскоре отпустил мальчика. Артвис ушел со служанкой, глядя на меня настороженно, пока дама выводила его из зала. Морган сцепил руки за спиной и задумчиво нахмурился.

— А теперь посмотрим твою комнату.

Морган и Малкольм шли впереди по ступенькам. Они пошли по ним раньше, чем я встала с трона. Ровена была рядом, говорила тихо:

— Предыдущая королева умерла при родах прошлой зимой. У них только один мальчик. Я думала, вы знали, миледи.

— Отец мне не рассказывал.

— Посмотрите на светлую сторону, миледи. Наследник есть, и король вряд ли откажется от вас, если вы не родите ему вскоре сына.

Ее слова и ранили, и успокаивали. Да, у Моргана был сын, наследник. Но он точно захочет еще детей.

Моя кожа стала горячей. Некоторые лорды отворачивались от жен, если они не рожали наследника. Такие браки даже могли отменить в церкви, и король мог легко искать новую жену. Бывших королев не было. Или они умирали при родах, или их забирали в монастырь, и они больше не выходили в люди. Сами стены замка вдруг стали тесными, пока мы поднимались по лестнице. Я не была замужем и дня, а все уже ждали, когда у меня начнет расти живот.

Пышные подушки цвета бургунди покрывали огромную кровать с пологом в спальне. Теплый огонь в камине озарял стол, полный оловянных тарелок, серебряных графинов и свежего хлеба. Мы с Ровеной сели на скамейки и принялись есть после долгой дороги. С кубком свежего вина и теплым хлебом в животе я смогла расслабиться после часов в седле. Морган и Малкольм оставили нас, пристально смотрели друг на друга, общаясь в другом конце комнаты. Морган склонился близко к брату, почти борода к бороде.

— Невозможно! Как могли саксы знать, по какой дороге поедет моя невеста?

— Разве не очевидно, брат? Среди нас шпион.

— Валлийцы не стали бы доносить саксам.

— Но не все валлийцы желают нам добра, а саксы могут просто выполнять за них грязную работу.

Морган взглянул на меня. Мы с Ровеной изо всех сил старались смотреть только на еду, хотя ловили каждое их слово. Морган тяжко вздохнул.

— Тогда выход только один, — начал он. — Собрать правителей при дворе.

— Пригласить сюда Северный Уэльс и этих из Свободного Кантрефа?

— Лучше пусть соперники будут близко, мы сможем следить за ними. Можно предложить альянс против саксов, чтобы все королевства Уэльса действовали как одно.

— Пф! — фыркнул Малкольм. — Они никогда на такое не согласятся!

— Конечно, нет, но по их словам и взглядам мы сможем понять, кто предал нас.

Они переглянулись с согласием. Принцы явно уже разбирались с предателями раньше, как на поле боя, так и в крепости. Вдохновленная холодной логикой Моргана, я бы хотела уметь так видеть сердца других. Я решила высказать свое мнение:

— Может, валлийцы готовы объединиться с нами. Все же меня спасла группа воинов из Свободного Кантрефа в день, когда саксы напали на нас на дороге.

Они переглянулись, но я продолжила.

— Их лидер назвался Артаганом. Он казался самоуверенным, и он передавал послание.

— Артаган Блэксворд? — ответил Морган, вскинув брови.

— Артаган. Да, так и было. Он сказал, что вы перед ним в долгу за спасение невесты.

Морган опустил кулак на стол так сильно, что одна из деревянных планок затрещала. Мы с Ровеной вздрогнули, пролили вино, и крошки хлеба посыпались на пол. Он склонился ко мне, голос Короля-молота стал мрачнее, чем раньше.

— Я два года охочусь за этой головой за кражу скота и добродетели женщин! И теперь я у него в долгу?

Я не сразу смогла покачать головой. Какими бы ни были отношения у мужа с этим человеком, я чувствовала, что он не расскажет мне всего. Его строгое лицо преподало мне быстрый урок. Нельзя было ни при каких обстоятельствах упоминать имя Артагана Блэксворда в присутствии короля. Вор и насильник? Так не выглядел воин, спасший меня от саксов. Принц Малкольм фыркнул в углу, но я не знала, относилось это ко мне или к него брату.

— Похоже, мы знаем предателя? — отметил Малкольм.

— Все равно созывай всех, — ответил Морган. — Мы узнаем больше секретов, если все змеи будут в одной комнате.

Принц и король покинули комнату. Мы с Ровеной подняли обломки дерева и посуды. Может, Морган и Малкольм и были мудрыми, но они не задали важный вопрос. Если этот Артаган Блэксворд желал мне зла, почему пощадил меня? Зачем спас от саксов? Это тревожило мои мысли, как заноза в разуме. Почему?

4

Его рука лежала на моей обнаженной коже. Морган перевернулся во сне, когда на кровать упали первые лучи солнца. За последние несколько недель король приходил ко мне в постель с предсказуемым постоянством. На закате каждого вечера его ласки и губы накрывали мое тело, а потом он расстегивал пояс и утаскивал меня в кровать. Он быстро заканчивал со своим королевским долгом и сразу засыпал, но я оставалась лежать и смотреть на алый полог кровати. Утром у меня начались месячные, и я спрятала полотенца в ночном горшке. Как только слуги его почистят, слухи разнесутся по замку. Прошел месяц, а королева так и не забеременела.

Я сползла с кровати и хмуро уставилась на свое растрепанное отражение. Лордам нравились пухлые дамы, но мои ребра все еще выпирали из кожи, а грудь отставала в размере от остальных женщин при дворе. Не странно, что король подходил к любви по-деловому. Та же холодная логика, что заставила его выбрать меня, что соединила южные королевства, требовала получить наследника. Ради королевства. Я вздохнула, глядя на пару скворцов на окне. Птицы искали пару по любви, но короли и королевы подчинялись долгу. И не могла идти против традиции.

В крепости эхом пронесся гул рожков. Морган встал рядом со мной, мы посмотрели на окно. К вратам Кэрвента приближались два отряда, один по северной дороге, другой — по западной. Созванные главы прибывали. У обоих отрядов были знамена с драконом, у одних — с зеленым, у других — с черным. Стражи крепости поприветствовали их у знамени с красным драконом Короля-молота. Все королевства Уэльса были с такими знаменами в честь короля Артура, различались лишь цвета. Красный, зеленый и черный. Каждый из лидеров хотел править остальными. Я покачала головой, упрямая гордость Уэльса не менялась. Даже слепой понял бы, почему саксы подавляли этот смелый, но разделенный народ.

Морган оделся, выбрал лучшую золотую брошь и алую мантию. Его корона висела на столбике кровати рядом с его огромным молотом. Он схватил их и спустился по ступенькам в тронный зал. Король окликнул меня, голос эхом разносился по лестнице башенки.

— Наденьте что-нибудь впечатляющее, миледи. Короли судят друг друга по виду их королев!

Сердце сжалось, я повернулась к зеркалу. Спутанные волосы цвета воронова крыла, простая ночная рубашка делали меня похожей на дочь крестьянина, а не жену монарха. Ровена пришла с корзинкой, полной одежды, протирая сонные глаза, снаружи снова стало слышно рожки. Вся цитадель уже знала о приближении посланников с их вооруженным сопровождением.

Посмотрев несколько платьев, что годились бы на попоны лошадям, Ровена нарядила меня в бежевое с лазурной бахромой. Я прикусила губу, когда Ровена гребнем распутывала мои волосы, каждое движение отдавалось огнем на корнях волос. Морган позвал меня из атриума. Я обула туфли, украшенные мехом, лошадей гостей было слышно из двора замка. Наши посетители спешились и направились к тронному залу. Голос Моргана снова загудел из зала, дрожью доносясь до комнаты:

— Бранвен!

Я поспешила по ступенькам, Ровена придерживала конец моего платья. Мы чуть не упали много раз, минуя по две ступеньки сразу. Я устроилась на своем месте рядом с королем, и лицо пылало без всяких румян. Ровена сделала реверанс и собралась уходить, но сначала убрала выбившиеся нити из бахромы на платье. Морган быстро окинул меня взглядом, лицо не выдало его мысли. Я не понимала, одобряет он или нет мой выбор наряда. Времени на переодевание не было. Шаги гостей звучали по плитке пола у входа. Ровена закончила поправлять платье и ушла, и тут же начали заходить гости.

— Бэлин Великий, король Северного Уэльса! И его сыновья — принцы Рун и Яго!

Мужчина в накидке из соболя и с белоснежной бородой подошел к трону короля Моргана. «Старик Бэлин» — так его называли отец и многие другие не с Севера. Но не в лицо. По бокам от него были два молодых человека, их кольчуги позвякивали с каждым шагом. Рун и Яго. Судя по туникам из мешковины под кольчугой, они ехали под черными знаменами. Я мысленно отругала себя за то, что нужно было больше времени провести за изучением родословных королевских домов, чтобы знать, кто с кем связан. Первые гости следовали сигилу Черного дракона. Лучше такое не забывать.

Бэлин и его сыновья кивнули Моргану, выказывая уважение, но не остановились, чтобы поклониться. На севере правили гордо, они не преклонили бы колени ни перед кем. Морган кивнул в ответ.

Опоздавший принц Малкольм прошел в тронный зал, поправляя пояс. Король-молот пронзил его взглядом, Малкольм скрылся в тенях. Хорошо, что я не опоздала. Морган точно будет долго говорить со своим младшим братом потом. Глашатай сообщил о появлении следующих гостей.

— Король Кадваллон из Свободного Кантрефа! И леди Олвен, дочь короля Уриэна из северной части Свободного Кантрефа!

Крупный мужчина с редеющими рыжими волосами и такой же бородой прошел в атриум, женщина держала его за руку. Король Кадваллон выглядел достаточно крупным, чтобы проглотить кабана на завтрак. Его зеленый камзол ощетинился пуговицами и ясно указывал, кто приехал под зелеными знаменами. Он повернулся к леди, держащей его за руку.

— Король Уриэн захворал, и, хотя я не правлю его землями, я предложил сопроводить его дочь, леди Олвен, сюда, чтобы она выступила за него.

Морган придвинулся к краю трона, пока зрители шептались. Мурашки побежали по моим рукам. Женщина выступит на совете мужчин? Народ Свободного Кантрефа следовал традициям Старых племен сильнее, чем я думала.

Леди Олвен была в белом льняном платье, темные волосы напоминали мои, но ее были прямыми, а мои немного вились. На этом наше сходство заканчивалось. У нее было тело взрослой женщины, а глаза поблескивали сиреневым. Все мужчины смотрели на нее, а почему бы и нет? Она была уэльской Венерой.

Кадваллон кашлянул, его лицо стало одного цвета с бородой. Я могла лишь смотреть. Люди Кантрефа восхищали, но и были странными, пришедшими из глубин гор и лесов. Кадваллон выглядел зло, но держал голос спокойным, пока смотрел на короля Моргана.

— В Свободном Кантрефе женщины могут говорить среди мужчин на совете. Я бы хотел увидеть, что это право почитают и на других уэльских землях.

Морган отклонился на троне, глядя на Кадваллона, пока все в комнате не стали неловко ерзать. Я постукивала по подлокотнику трона, было сложно сидеть на месте. Муж вежливо улыбнулся.

— Для нас будет честью выслушать леди Олвен вместо ее отца.

— Благодарю вас, король Морган, — кивнула Олвен. — Вы оказываете отцу большую честь.

Ее голос был низким, как для женщины, богатым и певучим. Вежливая улыбка Моргана превратилась в искреннюю, и моя шея стала горячей. Леди Олвен сумела чарами растопить даже Короля-Молота. Мои кулаки сжались, мне не нравилось, что столько мужчин ценили в женщинах красоту. Хоть это было не по-христиански, семя зависти пустило во мне корни. Леди Олвен была в два раза привлекательнее меня. Я прикусила язык.

Стражи Моргана стояли у стен, каждый был в кольчуге и алой шапочке. Они крепко сжимали копья и щиты, словно готовились использовать. Три отряда смотрели друг на друга с опаской, их знамена с красным, черным и зеленым драконом почти касались потолка просторного атриума.

Глашатай кашлянул, чтобы сообщить о последнем госте.

— Приветствуем из Свободного Кантрефа сэра Артагана Блэксворда!

Мое сердце застыло, темноволосый мечник прошел в тронный зал. Морган встал с трона, Малкольм поспешил к нему. Король схватился за молот, принц потянулся к булаве, они скалились при виде Блэксворда. Артаган занял место рядом с членами Свободного Кантрефа, королем Кадваллоном и леди Олвен. Его длинный меч висел по диагонали за спиной. Он ухмыльнулся, глядя на лица Короля-молота и принца Малкольма, а потом взглянул своими пронзающими сапфировыми глазами на меня. Я покраснела, а черноволосый мечник бесстыдно пялился на меня, взгляд скользил от моих глаз к шее.

— Леди Бранвен, королева, как я должен говорить. Давно не виделись.

Он поклонился мне, игнорируя Моргана и Малкольма. Я вжалась в трон, желая, чтобы он не ставил меня в центр этого. Зачем он заговорил со мной? Я вдруг захотела исчезнуть. Король-молот направил оружие на Артагана, стиснув зубы.

— Я заплачу за голову этого разбойника! Стражи, хватайте дьявола там, где он стоит!

Стражи с алыми накидками направили копья на Артагана. Мечник улыбался, не трогая свое оружие. Вместо этого король Кадваллон встал между рыцарем и десятком стражей, его живот покачивался, заставляя солдат отпрянуть. Рев Кадваллона мог сотрясти замок.

— Это рыцарь Свободного Кантрефа, он пришел на это собрание под моей защитой! Тот, кто тронет его, станет моим врагом и будет отвечать за оскорбление перед моими лучниками!

Несколько лучников в зеленых туниках с коричневыми перьями натянули тетиву. В ответ еще дюжина стражей в красном вошла в комнату, звон их кольчуги заполнил зал. Отряд Бэлина с Севера не доставал мечи, но они встали свободнее, разминали пальцы. Я схватилась за края трона, не зная, закроет ли меня кресло из известняка от копий и стрел, если начнется бой. Морган стоял в центре тронного зала, серые глаза не переставали пронзать взглядом Артагана.

— Этот, так называемый, рыцарь, — холодно начал Морган, — обвиняется в преступлениях против моего народа.

Кадваллон встал между Артаганом и Морганом, его живот почти касался Короля-молота.

— Половина из присутствующих обвиняется в преступлениях против Свободного Кантрефа! Вы хотите, чтобы мы мирно говорили на собрании, или хотите сразиться?

Морган выдохнул сквозь зубы, успокаиваясь. Гнев мужа угасал. Он был на голову выше Кадваллона, смотрел на него свысока и сделал голос таким громким, чтобы слышали все.

— На время собрания я даю временную амнистию всем присутствующим! — заявил Морган. — Все ссоры отложены, пока все не вернутся на свои земли. Но как только мы закончим собрание, можете искать между собой справедливость.

Тишина заполнила комнату. Кадваллон и Бэлин переглянулись и кивнули. Артаган не двигался, его озорные лазурные глаза смотрели то на Короля-молота, то на меня.

Морган стукнул рукоятью молота по плитке пола, звук разнесся эхом по залу. По этому сигналу слуги вошли в комнаты, неся графины вина и кубки. Гости расходились по комнатам, чтобы отдохнуть после долгого пути в Кэрвент.

Король Морган и принц Малкольм быстро вышли из атриума. Я заметила, что они говорили в стороне у подножия лестницы башни низкими напряженными голосами.

— Поверить не могу, что творит этот нахал Блэксворд! — возмущался Морган. — Провоцирует бой в моем замке!

— Нужно лишить гостей оружия перед собранием днем, — ответил Малкольм.

— Если забрать оружие, вспыхнет сражение. Нет, братишка, ты только сыграешь на руку Блэксворду.

Никто не замечал меня, а я стояла в нише с ними. Может, я казалась слишком безобидной, чтобы подслушивать их секреты. Я положила ладонь на плечо Моргана, потирая его, и успокаивающе заговорила ему на ухо:

— Почему король Кадваллон защищает этого разбойника, мой король?

— Потому что, говорят, Артаган — бастард Кадваллона, его любимый рыцарь.

Морган повернулся к брату, его голос снова стал холодным.

— И где был ты, брат-принц?

— Прости мою медлительность, — робко пожал плечами Малкольм. — Меня задержали.

— Ты слишком часто лазаешь под юбки доярок, брат. Не опаздывай больше.

Я вспомнила, как Малкольм затягивал пояс, заходя в атриум. Красивые женщины привлекали лордов независимо от статуса. У принца еще не было жены, но я не думала, что он из тех, кто готов заигрывать со служанками.

Я стиснула зубы, вдруг представив, как Малкольм зажимает в углу бедную служанку, которая боится отказать его похотливому взгляду, преследующему ее. И мой муж допускал такое при дворе? Я глубоко вдохнула. Может, я спешила, представляя то, чего не было. Но я невольно с опаской поглядывала на него.

Снаружи вооруженные сопровождающие гостей отводили лошадей в конюшни, покрывали камень сеном. Северные всадники с черными копьями сидели и холодно смотрели на лучников в зеленом из Свободного Кантрефа, которые прятали луки под звериными шкурами. Все это время солдаты короля Моргана следили за гостями, их мечи были скрыты за широкими щитами. Напряжение в лагере было ощутимо даже мне у окна.

Мои ладони стали мокрыми. Потребуется лишь капля, чтобы всадники, лучники и солдаты впились друг другу в горло. Под крышей собралось столько лордов и леди, что секреты легко разнеслись бы среди них за эти несколько дней.

Морган и Малкольм продолжали шептаться о собрании, назначенном на день. Я буду там как муха на стене, буду сидеть в круге лордов и королей, решающих судьбу нашего народа. Жаль, что я не родилась мужчиной. Но о чем я думаю? Я покраснела, когда Блэксворд вошел и обратил внимание на меня, игнорируя моего мужа. Что бы сделала на моем месте древняя королева Бранвен? Вряд ли она или другие женщины из старых племен стояла бы робко и краснела. Я кашлянула, призвала смелость и перебила королевских братьев.

— Мой король, я заметила, что на собрании отсутствует важная группа. Не пришел никто из Дифеда.

Они переглянулись.

— Дифед теперь часть моего королевства, — холодно ответил Морган, ему не нравилось, что я перебила его разговор с Малкольмом.

— Ваши гости уже показали недоверие, — не сдавалась я. — Лучше показать доказательство верности Дифеда вам.

— Объясни, моя королева. Как я должен это доказать, кроме своего слова?

— Я присоединюсь на совете и представлю Дифед. Покажу верность вашему королевству. Для этого вы взяли меня в жены, так ведь?

Глаза Моргана расширились, он был удивлен моей настойчивостью. Отец говорил мне действовать в интересах Дифеда, и я не могла делать этого, если бы молчала на собрании уэльских лордов. Пока Морган обдумывал мои слова, принц Малкольм фыркнул.

— Ты ведь не думаешь так, Морган? Девушка на совете!

— Леди Олвен представляет отца! — парировала я. — И я выступлю за своего. Мое присутствие покажет, что Дифед поддерживает моего мужа, напоминая остальным, что у короля Моргана теперь самое большое собранное королевство во всем Уэльсе. Это уже повлияет на них.

Морган смотрел на меня так, словно хотел разглядеть душу. Он скрестил руки и медленно кивнул. Его голос не позволял перечить.

— У Вортигена родилась хитрая королева. Ты послушаешь на совете, но не будешь говорить. Ясно?

Я кивнула, не зная, победила я или просто пошла в логово льва. Малкольм помрачнел и ушел без слов. Морган не посмотрел на него, а опустил ладонь на мое плечо. Его голос был строгим, почти отцовским.

— Помни, Бранвен, этот совет созван, чтобы обсудить союз против саксов, но мы должны ожидать угрозу.

— Шпион может быть среди нас?

— Именно. Один из сидящих на совете хотел убить меня, а тебя похитить. Хотя саксы были инструментами в его плане, у них явно была уэльская помощь. Я уверен.

В горле пересохло. Я вспомнила саксов и их окровавленную сталь на дороге, кожа похолодела. При мысли, что я буду сидеть за столом с тем, кто желал мне такой вред, я внутри содрогнулась. Но я — дочь короля, а теперь и жена. Я не могла вечно быть ребенком. Мой муж точно подозревал сэра Артагана, но я не была так уверена. Блэксворд спас меня на дороге, и это не звучало как игра. Хотя с каких пор в этом мире все было так просто, как выглядело? В отличие от шахмат, в которые играли мы с отцом, игра королей и королев была настоящей, и проигравшие теряли жизни. Я сглотнула, глядя на солнце за окном, считая часы до начала совета.

* * *

Колокола сообщили о вечерне, как и о начале совета. Ахерн сопроводил меня через атриум к комнате, где был круглый стол. Окно выходило на зеленые поля и голубые реки Восточных болот, сама круглая комната была украшена мраморными арками и колоннами, напоминающими величие архитектуры Рима и церкви. На входе пара каменных статуй смотрела на проходящих глазами горгулий, словно мертвые короли собрались с живыми. Я сжала ладонь Ахерна и оставила его у двери, пройдя в комнату совета одна.

Многие уже собрались за большим дубовым столом, члены Северного Уэльса и Свободного Кантрефа — среди них. Морган и Малкольм пришли последними. Я сидела слева от мужа, с другой стороны от меня были сыновья Бэлина, Рун и Яго, они кивнули мне, но молчали, как и их беловолосый отец. Напротив за столом шептались леди Олвен и Артаган, часто поглядывая на меня. Я боролась с желанием заерзать на стуле. Для остальных я казалась лишней, как овца среди волков. Но я заставила себя сидеть прямо. Уроки мачехи хоть раз пригодились, я сидела в идеальной позе леди. У волос собирался пот, но я не позволяла себе вытереть его, ведь все заметили бы.

Морган воззвал к порядку, повысив голос:

— Я созвал вас, чтобы мы собрали всю мощь Уэльса и объединили силы против вторжения саксов.

Мой муж не успел закончить, Кадваллон ударил по столу ладонью. Морган смерил его взглядом.

— Вас что-то беспокоит, лорд Кадваллон?

— Вы решили сами вести этот большой союз против наших врагов?

— Мое королевство и мои армии сейчас крупнейшие во всем Уэльсе.

Морган взглянул в мою сторону, напомнив им без слов, что копейщики Дифеда были в их рядах. Все смотрели на меня, но лица напоминали маски. Все девять членов совета молчали Старик Бэлин мрачно заговорил:

— Наши враги разделены, добиваются успеха для себя и соперничают между собой.

— Айе! — добавил Кадваллон. — Западные саксы и англосаксы королевства Мерсия под управлением короля Пенды часто сражаются между собой.

— Порой они объединяются, — возразил Морган. — Если западные саксы и Пенда объединят силы, они нас легко обойдут по силе. Всех нас.

Кадваллон встал, отодвинув широкими бедрами стул.

— Я могу бороться с ними и без вашей помощи, я не стану преклоняться перед кем-нибудь здесь!

Весь стол зашумел в спорах. Кадваллон тряс кулаком в сторону Моргана. Малкольм и Артаган обменивались проклятиями с разных концов стола. Олвен говорила с Руном и Яго, они хмурились друг на друга. Только мы с королем Белином молчали. Старый король смотрел на меня бледно-голубыми глазами, а потом поднял руки. Постепенно все за столом притихли, и старик заговорил:

— Королева Бранвен из Дифеда еще не выразила свое мнение. Я бы ее послушал.

— Милорд? — я вскинула бровь, глядя на короля Бэлина.

Морган смотрел на меня, глаза пылали как угли. Его приказ слушать и не говорить звенел в моих ушах. Я подозревала, что старик догадался и надеялся разозлить мужа или меня своим невинным вопросом. Я должна была сказать что-то безобидное, не оскорбить мужа и не раскрыть наше намерение выявить предателя. Я выпалила первые слова, пришедшие в голову.

— Думаю, лягушку лучше убивать, готовя ее медленно.

Люди переглядывались, их маски сменялись улыбками. Кадваллон хохотал и стучал по столу. Даже старик Бэлин улыбнулся. Все расслабили плечи и прислонились к спинкам стульев. Леди Олвен склонилась к столу и смотрела на меня сине-сиреневыми глазами.

— Это заклинание ведьмы, миледи?

— Так говорила моя мама. Одно из немногих воспоминаний о ней.

Горло сдавило на миг, я отогнала слезы от глаз. Я не помнила, когда в последний раз упоминала маму, тем более, незнакомцам. Я не могла показать им эту свою часть, я понизила голос, чтобы он звучал тверже.

— Многие женщины в стране готовят лягушек, — начала я. — Если ее бросить в кипяток, лягушка выпрыгнет, зная, что это опасно. Но если лягушку поместить в теплую воду и постепенно нагревать котелок на огне, существо приготовится и умрет.

— Как познавательно, — проворчал принц Малкольм.

— Должно быть, — парировала я, буравя его взглядом. — Мы все лягушки, дамы и господа. Если бы саксы напали большой армией, мы бы могли объединиться против них, но вместо этого они годами тыкают в разделенные королевства, изматывая их. Весь Уэльс — лягушка, которую медленно готовят к смерти, мы просто отказываемся это видеть.

Тишина заполнила комнату. Морган опустил ладонь под стол и нежно сжал мою ладонь с улыбкой. Он одобрял мои слова. Я чуть не улыбнулась в ответ, но сэр Артаган склонился над столом в мою сторону, хитрое выражение сменилось заинтересованным.

— И что вы предлагаете нам делать, королева Бранвен?

— Слушаться моего мужа и сделать то, чего не хотят саксы. Они боятся нашего единства, ведь это для них поражение.

Артаган и Морган сверлили друг друга взглядами, они не выдавали эмоции лицами. Я не знала, было ли это из-за моих слов, или они сейчас мысленно играли в шахматы. Кадваллон снова завел разговор, они с принцем Малкольмом обсуждали плюсы союза, они не были согласны во многом, но говорили уже не так ожесточенно, как раньше. Морган и Артаган молчали и смотрели друг на друга, пока все говорили. Братья Рун и Яго вдруг заговорили, настаивая на своих интересах, как делали и остальные. Их отец, король Бэлин, холодно смотрел на меня. Я притворялась, что не вижу беловолосого короля, а он оценивал меня взглядом.

Когда колокол на башне оповестил о начале следующего часа, король Морган объявил, что продолжит собрание завтра. Соглашения они не достигли, но и боя не было. Все знали, что у нас общий враг, но хитрые мужчины еще многое не рассказали. Я сомневалась, что они станут что-нибудь говорить или делать без выгоды для себя.

Мы пошли к выходу, леди Олвен шла со мной до двери, не говоря ни слова. Она окинула меня взглядом и слабо поклонилась. Я кивнула в ответ и проводила ее взглядом, ее темные юбки тянулись за ней по длинным каменным коридорам. Как женщина, побывавшая на собрании, я бы хотела пойти с ней, узнать ее мнение. Может, за чашкой мятного чая у камина. А потом я напомнила себе, что она из Свободного Кантрефа, она могла быть против союза с моим мужем. Хотя она выглядела изящно, она могла оказаться той, кто планировал мою поимку саксами. Любой в той комнате мог это сделать. Мои плечи опустились, когда я поняла, что ближе к разгадке не стала.

Я вернулась в комнату, там не было ни Моргана, ни Малкольма. Они, наверное, закрылись где-то и строили планы в тайне ото всех, даже от меня. Ровена налила мне вино, кашлянула и указала на дальний конец спальни.

Я вздрогнула, увидела ребенка, стоящего у моей кровати. Артвис.

Мальчик был у покрывал, где спали мы с мужем. Я улыбнулась Артвису, но он не улыбнулся в ответ. Он заговорил, глядя на простыни.

— Мама с отцом делили эту кровать.

Я подавилась вином и вытерла рот рукавом. Тьма начала пробираться в окно за мной, вечерний ветерок щекотал кожу на моих руках. Не меняя выражение лица, Артвис посмотрел на меня.

— Ты не мама, — сказал он строгим и зловеще спокойным голосом. — Это не твоя кровать.

— Дитя, — я попыталась улыбнуться. — Мы с твоим отцом поженились. Мы с тобой теперь… семья.

— Ты не должна спать здесь! Это была ее кровать! Не твоя!

Его спокойное лицо теперь заливали слезы. Мое сердце сжималось, а глаза стали стеклянными. Его голос звучал как мой, когда мачеха появилась у отца. Только теперь я была на месте мачехи. Я словно смотрела в зеркало, и жизнь стала запутанной. Артвис простонал в ладони и выбежал из комнаты, его всхлипы разносились со ступенек башенки. Я потянулась за мальчиком, хотела успокоить, но он уже ушел. Бедняжка. Но что я могла сказать? Что жизнь не всегда такая, как мы хотим?

Звон с кухни внизу сообщил о приближении ужина. Все гости будут на пиру, и Морган, конечно, будет ждать королеву в роли хозяйки. Я глубоко вдохнула, готовясь.

Все еще казалось, что я играю в королеву, что другая женщина появится из тени и скажет мне возвращаться в замок отца. Я пошла по ступенькам, рассеянно сжимая ладони, боясь роли хозяйки замка. Я знала, как себя вести, из книг мачехи. Что говорить, что не делать.

Я врезалась в человека в полумраке лестницы, извинилась за неуклюжесть. Мои глаза вдруг расширились. Передо мной стоял Артаган, его волосы были мокрыми, а грудь была обнажена.

Он был лишь во влажном полотенце, повязанном на поясе. Я невольно скользнула взглядом по его мускулистой груди, его коже была розоватой после купания. Я отвела взгляд и попыталась обойти его на узкой лестнице. Разбойник улыбнулся при виде моей неловкости.

— Королева Бранвен, вы рано меня встретили. Я еще не готов к банкету.

— Вы, наверное, заблудились, — я отводила взгляд. — Башня ведет в мои покои.

Он пожал плечами.

— В таком большом дворце легко заблудиться. Но ваша римская купальня стоила пути. Римляне не зря привнесли это в Уэльс.

Его хитрая улыбка действовала мне на нервы.

— Хмм, я не знала, что люди Свободного Кантрефа вообще купаются, — соврала я. — Вы можете меня обманывать.

Я хмуро смотрела на полуобнаженного рыцаря, пытаясь обойти его и не упасть с лестницы. Этот бесстыдник собирается меня пропускать? Он играл, появляясь в моей башне раздетым? Морган отрубит ему голову, если увидит нас. Несмотря на мои попытки вести себя прилично, Артаган лишь улыбнулся, пропуская меня.

— Простите, что задержал, миледи. В вашем обществе всегда весело.

Я закатила глаза и прошла мимо него, мысли все еще были заняты его руками, обнаженными и чуть веснушчатыми плечами. Я быстро прогнала эти картинки из головы. Замужняя христианка должна видеть таким только своего мужа. Пусть разбойник ходит как хочет, мокрый и голый, как зверь. Он точно заблудился? Или подслушивал в замке?

К счастью, я нашла свою фрейлину на следующей площадке. Ровена довела меня до главного зала, большая часть гостей уже была с кубками и грызла мясо, поданное по случаю. Моргана не было, но его брат сидел у пустого кресла короля. Малкольм говорил с сыновьями Бэлина, пока ел ягненка, глядя на служанок между укусами. От его взгляда я сжалась. Пора бы найти принцу жену. Он оставит десяток бастардов в Кэрвенте. Если Морган вскоре не найдет младшему брату пару.

Я села в другом конце с Ровеной. Через пару минут Артаган пришел к другим членам делегации Свободного Кантрефа, его темные длинные волосы все еще были влажными. Даже под его свободной туникой я могла представить его тело. Мои щеки вдруг стали горячими. Прошло пару месяцев после того, как муж завел меня в спальню, а мысли уже свободно блуждали у таких тем.

Голубые глаза Артагана Блэксворда следили за каждым моим движением, но, к счастью, он сидел далеко. Что бы он ни затеял, я хотела, чтобы меня он в это не впутывал. Кадваллон вопил рядом с ним, его груда костей и пустых кубков была выше всех. Леди Олвен разговаривала со многими рыцарями за этот вечер, но она не уходила далеко от стола Артагана.

Они могли быть любовниками. Осознание накрыло меня соленой волной. Я заметила, как она пила с ним из одного кубка, прижимала губы туда, где были его. Олвен касалась его руки, холодно смотрела на служанок, приносящих ему напитки. Она кокетливо смеялась над его шутками.

Грудь сдавило, я поняла, что никогда не смотрела на Моргана с такой тоской. Леди Олвен держала в руках нечто более ценное, чем золото. Мое лицо покраснело от мыслей, я переключилась на пряное вино. Грубый вид Артагана мог привлекать леди Олвен и служанок, но он все еще носил меха, как варвар, и гнездо диких черных волос было под стать.

Я отвернулась и слушала сплетни Ровены о слугах на кухне и их полночных приключениях со стражами в стогах сена за королевскими конюшнями. Ее истории приятно отвлекали.

Аббат Падрэг сидел на другой стороне от меня, его разговор с другим священником доносился до моих ушей. Пока Ровена ворчала на служанок, развлекающихся с рыцарями, я не могла сопротивляться желанию подслушать аббата. Он говорил с лысым епископом Грегори, главным священником короля. Епископ не скрывал пыла в тоне.

— И все же, аббат, стоило подождать и исполнить церемонию здесь, в Кэрвенте!

— Король не ждал, епископ, и я подчинился и соединил их на глазах Божьих.

— Я короновал короля Моргана в соборе Кэрвента, я должен был вести его свадьбу здесь же! Вы забываете свое место, маленький монах. Когда вы вернетесь в свой монастырь?

— Я служу королеве Бранвен и Господу, епископ Грегори. Если у вас проблемы с этим, полагаю, вы можете поговорить об этом с королем. Вряд ли он слышал о мальчиках из собора, пораженных странной болезнью.

Епископ чуть не подавился вином. Падрэг продолжал есть хлеб с супом, словно ничего не произошло. Я прикусила губу, чтобы сдержать смех. Никто не мог загнать брата Падрэга в угол. Ни короли, ни епископы, ни сам Папа Римский. Мне бы хоть немного его характера.

Ровена вдруг закричала рядом со мной, впилась в мой рукав.

Грохот битой посуды смешался с криками в зале. Я вскочила с места, Ровена пригнулась за мной. Кубки и глиняные миски бились об пол. Толпа мужчин повалилась на перевернутые столы, стражи пытались их разнять.

Драка.

В центре боя двое бились из-за упавшей служанки. Юноши размахивали кулаками с опытом ветеранов. Я шагнула ближе с любопытством и недовольством. Принц Малкольм и Артаган Блэксворд держались за горло друг друга. Зря мы надеялись на мир.

5

Морган вошел в зал с молотом в руке. Он разнял драчунов. Артаган вытирал рассеченную губу, Малкольм прижимал ладонь к синяку под глазом.

Лорды и рыцари кричали друг на друга, некоторые удерживали товарищей от боя. Каждый страж в замке пытался разнять людей, но я сомневалась, что они могли помешать всем этим обученным воинам впиться друг другу в горло. Морган прижимал ладонь к груди брата, тыкая в спину Артагана головой молота.

Одинокая служанка лежала на полу между двумя обидчиками, прижимала ладонь к синяку на левом запястье, кожа стала лиловой. Ее растрепанные песочные волосы скрывали ее лицо. Бедняжка, похоже, оказалась костью меж двух злых собак. Что-то во мне закипело при виде бедной беззащитной девушки в комнате, полной пьяных хамов.

Моя мачеха, конечно, напомнила бы мне, что ни одна леди в своем уме не вмешалась бы в такую драку, особенно, когда у каждого под туникой мог скрываться нож. Но при виде одинокой служанки, сжавшейся на полу, мне становилось стыдно. Я хозяйка замка или нет? Люди здесь были под моей опекой. Если не заговорю я, тогда кто?

Я прошла к ним и подняла девушку на ноги, ее глаза расширились, когда она заметила тонкую диадему на моей голове. Она присела в реверансе и скривилась, схватившись за синяки на руке. Ровена подошла ко мне, отогнала воинов, как куриц во дворе. Рыцари и лорды перестали вопить, увидев в толпе меня и раненую девушку.

— Как твое имя, девица? — спросила я.

— Уна, Ваша светлость.

— Кто сделал это с тобой, Уна? — сказала я, указав на ее руку.

Все в зале притихли. Ссора началась из-за драки Артагана и Малкольма, а тут обнаружилась служанка. Уна поглядывала на людей вокруг, как мышка, окруженная голодными котами. Глупо было задавать этот вопрос открыто. Служанка не посмеет указать на тех, у кого было оружие, кто называл себя рыцарями. Уна опустила взгляд.

— Я споткнулась, моя королева. Наверное, ударилась об один из упавших столов.

Мужчины тут же продолжили сыпать оскорблениями, а порой и взмахивать кулаками. Мы с Ровеной оттащили Уну в сторону, пока стражи разнимали две стороны рыцарей. Артаган и Малкольм сверлили друг друга взглядами. Если бы не король Морган и его пятьдесят солдат, мы бы уже утонули в крови.

Мы с Ровеной отвели Уну в мою комнату, подальше от шума в зале. Что бы ни стало причиной драки Артагана и Малкольма, Уна была с этим связана. Она молчала, пока Ровена обрабатывала ее синяки мокрой тканью. Девушка уже пережила достаточно за вечер без моего допроса, но я не могла избавиться от ощущения, что она знает больше. Что-то важное, что заставило принца и Блэксворда дойти до рукопашного боя. Уна склонила голову.

— Прошу прощения, Ваша светлость, но мне нужно вернуться на кухни.

— Нет, ты не можешь, — я улыбнулась. — Мне нужна вторая фрейлина. Если ты не против, конечно.

Уна и Ровена удивленно переглянулись. Я нуждалась в малом, но надеялась, что не обижу Ровену, приведя к нам вторую служанку. Ровена могла легко со мной справиться, но что-то во мне требовало защитить эту девушку, Уну. Сколько таких женщин, как она, страдали от унижений от варваров и местных по всему Уэльсу? И я не была требовательной королевой, мои задания точно были проще, чем работа на кухнях замка. Со мной она хотя бы будет в безопасности от наказания, какой бы ни была причина случившегося в зале. Уна робко посмотрела на меня, а потом кивнула и согласилась на мое предложение.

Ночь шла, а Морган не приходил в мою спальню. Может, он остался допоздна, пытаясь уладить раздор между лордами в банкетном зале. Холодные порывы ветра ударяли по замку, свистели в щелях и брешах ставен. Ровена и Уна делили со мной большую кровать, чтобы сохранить тепло, мы были полностью одеты.

На рассвете меня разбудило ржание лошадей во дворе. Я выбралась из гнездышка между посапывающих служанок. Я укутала шаль вокруг горла и выглянула в окно.

Две колонны отрядов уходили по дорогам от Кэрвента, черные знамена Северного Уэльса направлялись в одну сторону, а зеленые флаги Свободного Кантрефа — в другую. Несколько дозорных в красных туниках следили с башен, но не гудели рожки, не было слышно дружелюбных прощаний. Выглядело так. Словно собрание уже завершилось.

Я направилась к лестнице, но за дверью спальни обнаружила у первой ступеньки стража. Я вскрикнула, чуть не сбив его, а потом узнала Ахерна. Я улыбнулась ему, но он нахмурился.

— Простите, моя королева, но все правители должны оставаться утром в своих покоях. Приказ короля.

— Ахерн, о чем ты? Я пленница своей комнаты? Что происходит?

Ахерн склонился с умоляющим видом.

— Останьтесь в безопасности комнаты. Прошу, леди Бранвен.

Голос подвел меня, я увидела тревогу в его глазах. Ветерок из окна холодил мою кожу. Из правителей здесь были только я, Артвис, Малкольм и король. Что за безумие? Вряд ли Морган запер себя в какой-то комнате. То, что тревожило мужа этим утром, вряд ли касалось меня. Я не видела ничего, стоящего наказания, как и не видела смысла мне сидеть, как собака в конуре, в своей комнате. Я склонилась к Ахерну, почти нос к носу.

— Брат, ты — воин Дифеда, страж королевы, часть моего дома, а не моего мужа. Или ты отойдешь, или ты мне больше не страж.

Он моргнул и отпрянул на полшага. Он прищурился, на миг я испугалась, что он разгадает мой блеф. Но он отошел, крепко сжимая копье и щит.

— Как пожелаете, моя королева. Я умру, но не предам Дифед и свою кровь.

Я коснулась нежно его руки.

— Спасибо, Ахерн. Ты хороший и знаешь о чести.

Хоть он пытался скрывать, грудь Ахерна выпятилась сильнее при упоминании чести. Он не был рыцарем, но ответственность у него была сильнее, чем у любого рыцаря Уэльса. Он остался один охранять дверь моей комнаты, а я пошла по ступенькам вниз.

Теперь осталось узнать, что творилось в замке этим утром. Муж пытался запереть меня, как крысу, и я должна была узнать, почему.

Избегая арки, ведущие в атриум, я прошла к кухням. Морган не подумает искать меня в комнатах слуг, скрывающейся в тумане пара кипящих котлов. Что бы ни случилось, Король-Молот привык, чтобы его приказов слушались. Я с тревогой задумалась, что будет, если Морган застанет меня ходящей по замку против его приказа.