Мегаполис ленд

Пришествие

В середине жаркого лета душный пыльный воздух не желал сменяться долгожданной прохладой. Гигантский мегаполис пульсировал в своем ритме, не замечая ничего вокруг. Как в большом муравейнике, каждый добропорядочный обыватель занимался своим делом не покладая рук, стараясь упорно не замечать происходящее за пределами его узконаправленного внимания. Отлаженный механизм существовал исправно, тщательно контролируя работу запущенного кем-то конвейера. Будто находясь в коконе, люди не могли увидеть друг друга, вырваться из будничной суеты и просто почувствовать течение ускользающего времени. То, что было на мгновение настоящим, тут же превращалось в навеки потерянное прошлое, уходя в неисчислимый архив истории.

Большой город не думал об этом и жил сегодняшним днем по заранее намеченному распорядку, в котором нет места неопределенности и свободным минутам. Временная пустота пугала и провоцировала тревогу. Каждый занимал ее разными пустяками для ощущения собственной безопасности, растрачивая драгоценное время. Но от времени невозможно избавиться, оно сильнее и могущественнее. Оно уничтожает нас, стирая с лица земли отпечатки существования. Мы не покоряемся его воле, стараясь отодвинуть встречу с неизвестностью, когда время придет за нами и придется покинуть данную нам реальность. Уход в неизведанное пугает, но это всегда что-то новое и, возможно, лучшее.

По Ленинскому проспекту спешил на свидание молодой человек приятной наружности по имени Стас Пастарьев. Он уже опаздывал и всеми силами пытался сократить дистанцию и уменьшить штрафной интервал от назначенного часа. Ветер трепал его короткие черные волосы, взгляд томных карих глаз устремлялся в толпу прохожих.

Пастарьев опаздывал каждый раз, словно проверяя, сможет ли побить прежний рекорд и дождется ли его подружка, одиноко стоящая у метро. Надо сказать, дожидались далеко не все, только стойкие и упрямые. Видимо, таким образом Стас проводил отбор, оставляя самых терпеливых и преданных избранниц.

Задыхаясь от быстрого шага и размахивая букетом фиалок, Стас добрался до пункта назначения, не поставив новый рекорд по опозданию, и обнаружил стоящую на условленном месте девушку.

– Как ты мог? Я двадцать минут торчу здесь одна. Кто только не приставал, пока тебя не было! – пожаловалась терпеливая барышня.

– Светочка, извини! Вот тебе подарок, – Пастарьев протянул помятые цветы, чтобы слегка загладить вину.

– Спасибо. Но что случилось, почему ты задержался? Ведь вчера целый день клялся, что придешь вовремя. Я специально чуть позже пришла, зная твои выкрутасы.

– Светик, такси разъехались, пришлось от метро на своих двоих топать.

– Это не оправдание! Считай, ты уже испортил свидание, – не унималась Света. – Никто до тебя так нагло не опаздывал! Я понимаю, будь ты женщиной, ведь это наша прерогатива – не приходить вовремя, тогда я бы приняла извинения.

– Зато я тебе запомнюсь надолго, раз это у тебя впервые, – попытался он спасти ситуацию.

– Ага, как первая любовь. Ты за кого меня принимаешь? Я не малолетняя дурочка, чтобы слушать подобную ерунду.

– Зачем ты преувеличиваешь? Ты же видишь, что я бежал со всех ног!

– Нужно было позвонить и предупредить. Я пять раз звонила, а в ответ только гудки, ты телефон дома забыл? – выпалила обиженная пассия.

Стас достал из кармана мобильник. К его стыду, на экране светилось пять пропущенных звонков – Светочка оказалась права.

Он всегда находил что сказать, выпутываясь почти из любых ситуаций. Даже если он терпел поражение, то оптимистично считал, что и тут ему повезло, ведь все могло закончиться намного хуже, с более тяжелыми последствиями. Сегодняшний инцидент казался ему пустяковым дельцем, которое он мог разрулить, не напрягая извилин.

Подумав пару секунд, Стас не нашел ничего лучшего, как сказать:

– Ты звонила, но я мчался к тебе, а телефон стоял на вибрации.

Данный аргумент Светику показался неубедительным. Она не собиралась сдаваться и прощать ни в чем не повинного мужчину. Нанесенная обида и задетая девичья гордость не позволяли ей сменить гнев на милость.

– Знаешь, когда спешишь на важную встречу, лучше предусмотреть любые проблемы! А если бы у тебя батарейка в пути села? Я бы до утра проторчала здесь, как ночная бабочка?

Подобная перспектива развеселила Стаса, и он улыбнулся, представив ее в несвойственной роли. С сожалением отогнав пришедшие на ум мысли, Стас ответил:

– Элементарно! Я бы попросил у кого-нибудь телефон, позвонил тебе, и ты бы спокойно отправилась к маме.

Девушка неумолимо раздражалась. Она хотела получить гору извинений, массу приторных комплиментов и обещаний, что подобное не повторится, а этот наглец играет с ее чувствами. Чаша терпения почти переполнилась, и Света уже сожалела, что согласилась встретиться с ним.

– Спасибо, что ты обо мне позаботился! Как здорово простоять черт знает где, а потом ловить машину, и на свой страх и риск добираться до дома! А моя мама тут при чем? Не трогай, пожалуйста, маму. Думаешь, я маменькина дочка? Ты даже не знаком с ней! – почти кричала расстроенная Светлана.

– Ты права, рано мне с ней знакомиться. В другой раз, если ты не против, – съехидничал Стас. – Я думаю, мама – это последнее дело. Если бы ты приводила всех ухажеров к маме на чай, ей бы это наверняка не понравилось.

– С чего ты взял, что познакомишься с моей мамой? Мне кажется, зря я сюда приперлась, ты бессовестно смеешься надо мной!

– Хорошо, что мы в итоге понимаем свои ошибки. Главное – стараться не повторять их, – заключил Стас.

– Пошел ты! – выкрикнула взвинченная подружка, бросив грустные фиалки ему в лицо. – Проваливай!

– Мне и здесь неплохо, – цинично произнес Стас. – А ты успеешь на метро, если поспешишь, так что вперед. Желаю тебе удачи.

– Не предполагала, что ты такой подлец!

– Человеку свойственно ошибаться, а глупеньким девочкам упорствовать, – засмеялся Стас.

Светлана резко развернулась и звонко зацокала по тротуару прочь, нервно оглядываясь на проезжающие иномарки в надежде тормознуть первого попавшегося лихача. Стас проводил ее равнодушным взглядом и отвернулся. Около входа в парк освободилась симпатичная скамейка. Несмотря на поздний час, вокруг было достаточно многолюдно. Он расположился на середине скамьи и достал сигарету. Настроение было паршивым. Закурив, Стас насладился любимым наркотиком, выпуская клубы белого дыма, а вместе с ним и накопившуюся досаду из-за несостоявшегося свидания. Положив ногу на ногу, молодой человек предался навязчивой слабости. Анализируя сложившуюся ситуацию, постепенно он пришел в себя и стал намечать план дальнейших действий: как поднять себе настроение и весело провести вечер. Но, как ни старался Стас избавиться от негативных мыслей, на ум приходило только всякое безобразие.

Он тоскливо смотрел на воркующие парочки, которым было совершенно наплевать на душевное состояние незнакомца. Докурив и не насытившись, он полез за следующей сигаретой, но тут завибрировал телефон. Стас выбросил окурок в урну, мрачно улыбнулся и ответил. На проводе был его приятель.

– Макс, здорово! Что, деньги кончились? Я тоже на нуле.

– Стасон, да какие деньги? Я тебе еще старый долг не вернул, – рассмеялся друг.

– А что звонишь тогда? И так хреново, хоть волком вой, а тут закадычные друзья появляются… Ты куда пропал, почему долго не звонил?

– Дела, братан, дела! Крутимся, вертимся. Выдалась свободная минутка, дай, думаю, звякну, проведаю, жив ли ты или уже «абонент недоступен». Все путем? – с искренним интересом спросил Макс.

– Как тебе сказать… Сегодня пригласил одну фифу в кафе, опоздал немного, как обычно, а она раздула из мухи слона и устроила разбор полетов, истеричка! Пришлось продинамить ее, послал к такой-то матери – весь вечер насмарку. Сейчас сижу, не знаю, чем заняться. Может, пива купить? Но одному пить в облом, а компании не предвидится. Что делать? – пожаловался Стас на свою нелегкую долю.

– Не первый раз, чувак! У тебя же длинный список, я сам пару раз номера брал. Переживать из-за какой-то куклы глупо, тем более для тебя это не новость, – подбодрил друга Макс.

– Ты не занят сейчас? Подъедешь, посидим в баре, поговорим по душам?

Стас был свободен во всех смыслах. Именно при такой свободе и стоило говорить по душам. Подвернулась удачная возможность, так что грех ею не воспользоваться. Договорившись о встрече, Пастарьев отправился прогуляться.

Последние годы Стас обитал на Шоссе Энтузиастов в просторной двушке, доставшейся по наследству от внезапно скончавшейся бабушки. Ей было под девяносто, но никто даже не предполагал, что бабушка «даст свечку». Семья наивно верила в вечную жизнь бабули, но старушки вечно не живут и уходят в иной мир, оставляя детям на вечную память свои квартиры. Так Стас оказался новоселом. Не то чтобы квартира принадлежала лично ему, просто родителям надоело нудное присутствие сына в их коттедже на Новорижском шоссе. Так как снимать жилье Стас не хотел, да и был последние месяцы безработным, заботливые мама и папа отправили его на поселение в обитель покойной, оплачивая коммунальные услуги и выделяя скромные средства на карманные расходы. В общем, Пастарьев младший жил без хлопот и не напрягал родственников своим появлением, лишь изредка напоминал им пополнить его быстро уменьшающийся счет.

Жизнь казалась скучной и серой. Так было и в детстве, и в юности, даже сейчас жизненная тоска скребла его острыми коготками. До семи лет он считался тихим ребенком, слушался няню, учился читать и писать, неделями ждал родителей из очередного турне. Он старательно занимался с репетиторами, готовясь к школе, любил посещать зоопарк и планетарий, раскрашивал книжки-раскраски и листал американские комиксы. Он даже соблюдал диету и учился хорошим манерам у британского педагога.

Все бы ничего, но правильное расписание правильного мальчика наскучило, послушный сын устал быть паинькой. В первом классе ситуация изменилась, и в школьные годы Стас прослыл неисправимым хулиганом. Он часто пропускал занятия, колошматил учебниками девчонок, приставал к малолеткам, участвовал в дворовых разборках. Учеба не привлекала его так, как шумная улица с яркими огнями. Стас проводил сутки напролет в компьютерных клубах, набирая очки в сетевых баталиях, либо развлекался, где придется с такими же балагурами под ритмы зарубежного хип-хопа и ударные хиты «Мальчишника» и «Технологии».

Его юность пришлась на середину девяностых с их видеоприставками и пластмассовыми джойстиками, пиратскими видео с клубничкой, частыми конфликтами неформальных течений, неумелыми любовными играми с девочками постарше и жестким басом первых кислотных дискотек. Он еще помнит, как начинали DJ Фонарь и DJ Грув, как умирали от передоза первые рейверы, и как столица медленно адаптировалась к экспансии заморского драйва. В вихре развлечений Стас устоял и даже прилично окончил одиннадцатый класс, преодолев кризис подросткового возраста без серьезных последствий.

В институте возникли свои приключения: новая любовь, а точнее, серия амурных похождений, лекции, вечные студенческие гулянки по поводу и без, лекции, на которые он предпочитал не ходить, и КВН, куда он попал по протекции профсоюза и мудрому совету старших товарищей. Его команда выступала очень удачно, им дважды удавалось выйти в финал межвузовских соревнований. Но в финале чего-то не хватало, они не дотягивали до высокого мастерства и проигрывали более остроумным противникам. Чемпионами они так и не стали, до серьезных игр с шансом попасть в лигу Маслякова они не дошли, остановившись где-то посередине. Но они и не грезили славой: тратить несколько лет на смех и веселить жюри наглецам из солидного вуза было не в кайф. К пятому курсу команда развалилась, уступив место новому поколению.

Несколько раз Стас практически заваливал сессию и был готов уйти в академический отпуск, но благодаря стараниям влиятельного отца кое-как окончил МГУ. После университета парень пытался работать на хороших должностях, подготовленных для него любящим предком, но раз за разом понимал: это не для него.

Стас не мог выбрать занятие по душе. Он пробовал многое: трудился промоутером на клубных вечеринках, PR-менеджером в солидных компаниях, финансовым консультантом, помощником депутата Государственной Думы, исполнительным директором ряда коммерческих организаций, даже редактором глянцевого журнала – ничто не вдохновляло его надолго. Любое поле деятельности приводило его к скорому разочарованию, требующему новых исканий. Будучи промоутером, он прогорел на одной «звезде», которую так и не смог привезти в Россию, хотя билеты были распроданы и народ требовал зрелищ. Руководство не оценило его усилий и с позором отправило на вольные хлеба. В офисе трудиться слишком скучно. Какие к черту финансы? Все клерки сидят на сайте «ВКонтакте», как на игле, а Россией правят «Одноклассники». В Думе царила смертельная тоска, а модный журнал с претензией на гламур неожиданно обанкротился, не просуществовав и полугода.

С работой не складывалось, поэтому Стас сменил карьерную активность на более приятную и захватывающую деятельность. Он занялся устройством личной жизни, стремясь подыскать себе как можно больше подружек, насколько хватит сил. Он пообещал себе превратиться в неугомонного ловеласа, праздно растрачивая молодость на бессмысленные интриги и случайные связи. Однако серьезных свершений достичь не удалось, и эта затея вскоре утратила первозданную прелесть. Подружки приходили и уходили, продлить отношения дольше пары недель не получалось. И только двое-трое с боем завоеванных девиц, нацеленных больше на его деньги, чем на него самого, составляли круг его отношений. Короче говоря, в свои неполные тридцать лет молодой человек не имел ни любимой работы, ни любимой женщины, ни благополучной семьи. Пастарьев почти смирился с судьбой и лишь в глубине души надеялся на грядущие перемены.

А сейчас он шел в направлении «Белой медведицы» и листал записную книжку в надежде отыскать несколько номеров для организации свиданий, на которые он постарается не опоздать.

Вдруг он заметил знакомые женские черты. О чудо! У входа в итальянский ресторан «La Prima» стояла бывшая одногруппница Вика Мефилова – одна из немногих представительниц женского пола, кто действительно понимал Стаса и искренне дружил с ним на протяжении многих лет. Последний раз они виделись выпускным летом. Пастарьев сам удивился, как легко узнал ее с первого взгляда. Университетская закалка: годы идут, люди меняются, а память остается, словно запечатлелась на генетическом уровне. Где бы ты ни был, везде узнаешь свояка. Настроение пошло в гору. Он не ожидал увидеть ее вновь, тем более так спонтанно.

– Вика! Не узнаешь старых друзей? – радостно крикнул он, помахав рукой.

Девушка недоверчиво обернулась:

– Мама дорогая! Ты?

– С каких пор одна по ресторанам ходишь?

– Я пока не старая дева, чтобы в одиночестве за столиком скучать. Но как ты изменился, как возмужал! Куда я раньше глядела? Подойди поближе, хочу тебя разглядеть, – она поправила прическу. – Какой лапочка стал, так и предполагала!

– А где твой спутник? Семья, карьера? Всего добилась, чего хотела?

– Помаленьку, – Вика улыбнулась, обнажив белоснежные зубы. – А спутник мой рядом, машину паркует, скоро вернется. Видишь, совсем негде пристроиться.

– У тебя с ним серьезно? Кто он такой? – Стас ревниво наморщил лоб.

– Ну как сказать… Скорее да, чем нет. Мы давно знакомы. Не буду загадывать, но, скорее всего, я уеду с ним в Лондон, – неуверенно произнесла Вика. – Ему сделали выгодное деловое предложение, от которого он не смог отказаться, а я всегда мечтала жить за границей. Постучим по дереву, чтобы не сглазить!

Стас совсем растерялся:

– Вот так всегда, лучшие российские красавицы пополняют генофонд супостатских держав, бросая родину на произвол судьбы. Надо срочно отправиться за кордон и превратиться в лондонского денди, тогда удача повернется ко мне лицом. Почему тебе не живется здесь, матушка, али на чужбине веселее?

– Понятия не имею, но здесь приелось. Хочется чего-нибудь нового, необычного, забавных приключений и путешествий…

– Знаем мы этот глупый миф! Приезжали друзья, рассказывали, что там тоска смертная, хоть сдохни, – перебил ее Стас.

– Не надо нас пугать, мы не дети малые, разберемся без никчемных советов, – хитро улыбнулась Вика. – Здесь для меня время остановилось, я не развиваюсь и не двигаюсь вперед, нет прогресса. У меня личностный кризис! Ты-то как поживаешь, последний патриот всея Руси? Занят чем или балду пинаешь?

– Пребываю в творческом поиске.

– И давно ты там околачиваешься? – насмешливо спросила Вика.

– Сравнительно недавно: и года не прошло, – съязвил Стас.

– Тише едешь – дальше будешь, верно?

– Ладно, хватит издеваться! – обиженно пробормотал Стас. – Я рад за тебя, но не хочется писать тебе издалека электронные письма. Может, ты еще передумаешь? Откуда ты знаешь, с кем связалась? Честно говоря, я не хочу терять самого близкого человека.

– Ты сегодня явно не в духе, где былая легкомысленность и гусарская бравада? —Виктория сменила улыбку на жалкое подобие официальной серьезности. – Что случилось? Очередная прекрасная дама разбило сердце юного идальго? Бедняжка, никто ведь не пожалеет!

Пастарьев посмотрел на романтическое звездное небо, глубоко вздохнул и оптимистично заявил:

– Ерунда, нормально! По сравнению с вечностью это всего лишь секундный пустяк. Мне пора, приятель ждет. Жаль, жениха твоего не застал, а то бы подрался на прощание. Хотя ты знаешь, что я никогда не дрался за женщину и никого не отбивал.

– Нет, только не в этот раз, лучше потренируйся на приятеле, – снова развеселилась Виктория. – Ты не переживай, увидимся еще, бог даст, я же не завтра улетаю. Погуляем с тобой, вспомним студенческие годы. А вон и Паша идет! Не вздумай ляпнуть дурного, никогда не прощу.

Из-за угла показался бородатый жиртрест средних лет в черном костюме в мелкую клеточку и белой рубашке с запонками, украшенной тугим малиновым галстуком. Смотрелся он чинно и важно, как начинающий олигарх, но скромным обаянием отечественной буржуазии от него и не пахло. Скорее веяло холодом, отдавало чужбиной и туманным налетом британского смога.

Заметив Викторию, оживленно беседующую в компании подозрительного незнакомца, бородатый господин ускорил шаг и, слегка хромая, подошел к воркующей парочке. Внимательно взглянув в хитрые глаза Стаса, мужчина отрывисто произнес:

– Вика, радость моя, не имею чести! Что за джентльмен развлекает тебя в мое отсутствие?

Пастарьев нагло разглядывал подошедшего типа.

– Познакомься, это мой бывший одногруппник. Сто лет не виделись, а тут в миллионном городе случайно довелось встретиться. Я догадывалась, что мир тесен, но чтобы настолько! И не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

– Павел Артемович Ломз к вашим услугам, – надменно поздоровался неприятный тип. – Но вы уже уходите, не так ли?

– Стас, просто Стасик, очень приятно, – протянул руку Пастарьев, сам от себя не ожидая. – Да, мне пора. Вы знаете, Паша, вам крупно повезло, весь факультет добивался внимания этой женщины, но ни у кого ни фига не вышло. Так что вы гений, просто герой труда. Откроете мне свою фишку? Вовек не забуду, ведь я пока холостой.

– Паша, он шутит! – вмешалась Вика. – Он в институте в КВН играл, так до сих пор не остановился. Пойдем, становится прохладно.

– Счастливо! Помните, главное в жизни – стабильность и крепкий тыл, в этом секрет успеха. Говоря вашим языком, фишка, – усмехнулся Павел Артемович. – Пойдем, дорогая! Быть вечным студентом – все равно, что колесить в трамвае по кольцевой: в итоге вечно стоишь на месте.

Вика помахала тоненькой ладошкой и подмигнула на прощание. Кавалер повел даму в направлении ближайшего ресторана, шепча ей на ухо что-то игривое.

– И почему мы с тобой не вместе? – чуть слышно сказал Пастарьев. – Буржуй недорезанный! И почему я не набил ему морду? Потому что слабак – и баста! Хотя сам-то я откуда? Из этой же гнилой компашки, сынок зажравшихся буржуа. На что я, собственно, жалуюсь, флагман революции? Сейчас пойду в бар и постараюсь расслабиться, вот и вся моя классовая борьба…

Закончив большевистский монолог, Стас поспешил в «Белую медведицу», где его давно дожидался старый друг. Оставив позади пешеходов, тусклые фонари, криво припаркованные автомобили и одинокие безликие тени дешевых жриц любви, он добрался до злополучного заведения, где ему предстояло в задушевной компании скоротать несколько ночных часов. Стас достал телефон и взглянул на экран. Оказалось, что он порядочно опоздал, но и от Макса ни слуху, ни духу. Стас замер в ожидании. В животе уже откровенно урчало. После нескольких неприятных разговоров и впечатлений, сопровождавшихся бодрой прогулкой по ночному проспекту, проснулся волчий аппетит, а компаньона все нет.

Подождав пять минут у мигающей вывески, Стас с завистью посмотрел в окно на барную стойку и решил посетить заведение в одиночестве. Только он подумал об этом, как к тротуару подкатил красный Nissan с солидной вмятиной на капоте. Это приехал Макс Заважилов – Стас сразу идентифицировал знакомую тачку. Не успев толком припарковаться, хулиган вызывающе погудел, ослепил фарами и одним движением выбрался из просторного салона авто.

Заважилов подбежал и крепко, по-мужски, обнял дорогого друга. Стас вяло похлопал его по спине.

– Ты что кислый, как пьяный диджей? – поприветствовал его Макс.

– Сам ты кислый! Не угадал, я в доску мореный. Сегодня безумный день: что ни знакомого встречу, то обязательно дело плохо кончится, – криво улыбнулся Стас.

– Хорош дурака валять, ты все про ту смазливую сучку? Да мы сейчас таких десяток найдем!

– Нет, это проехали. Представляешь, сейчас Мефилову видел! Помнишь ее? Я аж опешил от неожиданности!

– Кого, знаменитую мисс факультет? Снизошла богиня! – оживился Макс.

– Да, снизошла до нас, только в компании бородатого урода.

– Спонсор или родственник? – уточнил Заважилов.

– Вроде спонсор, собралась с ним Британию покорять. В Лондоне остановится, там типа карьера, весело, интересно, – пояснил Стас.

– А ты мечтал, что она с тобой обвенчается? – засмеялся Макс. – Ты в курсе, что ее весь универ хотел? Гиблое дело! Пойдем за столиком потолкуем, я голоден как собака.

Друзья зашли в «Белую медведицу» и расположились за свободным столиком в дальнем углу просторного зала. Бар был наполовину полон. Круг посетителей подобных заведений был на редкость непостоянен. «Медведица» считалась вполне сносной и не самой дешевой забегаловкой, поэтому всякого рода сброд обходил ее стороной, к тому же на входе постоянно дежурил внимательный охранник.

Уютно расположившись за круглым столиком, собеседники принялись изучать меню. Молодая услужливая официантка в переднике со стразами и с пикантной родинкой на левой щеке тут же поспешила на помощь, не дав возможности изучить весь ассортимент блюд.

– Что заказывать будете? – спросила она с дежурной улыбкой.

– Сейчас посмотрим, что у вас есть, – рассеянно ответил Макс, изучая полуприкрытую грудь милашки. – Ты что будешь?

– Пожалуй, пол-литра крепкого пива, картофель фри и что-нибудь мясное, – задумчиво ответил Стас.

– А мне тогда что-то перекусить и пивка безалкогольного, пожалуйста. Я сегодня за рулем.

– Как скажете, – записала девушка. – У нас есть отличный бизнес-ланч, очень вкусный и сытный.

– Вот, в самый раз! – обрадовался Стас, погладив урчащий живот. – Несите, сударыня, несите скорее.

Симпатичная официантка мигом исчезла за барной стойкой. Макс проводил ее цепким взглядом закоренелого холостяка, осмотрев девицу с головы до пяток.

– Ничего тут персонал. Как тебе?

– Ой, Заважилов, только не сию минуту! Мне не до прелестей барных девочек, сначала наполню желудок, – поморщился Пастарьев.

– Зря вы так, сударь! Замечать красоту нужно при любых обстоятельствах, – покачал головой Макс.

– Сегодня насмотрелся, хватит, теперь я пас.

– Везет тебе, а я вечно на работе и в разъездах – ничего, кроме баранки и ментовских фуражек, не видел, – тяжело вздохнул Макс. – Как там Мефилова, постарела, наверное?

– Если бы! Только краше стала. Я как ее увидел – думал, глюки пришли.

– Что, прям так и расцвела?

– Который раз, друг мой. Кто повидал, тот не забудет, – Стас прикрыл глаза, воскрешая в памяти образ богини.

– Тебе везет, а ты сопли распустил, бедолага. А что за хахаль с ней был?

– Толком не понял, какой-то чванливый аристократ, – пробурчал раздраженно Стас. – Это не важно, главное, что она собирается лететь с ним за границу. И мы ее, братцы кролики, больше не увидим.

– Да, это печально. Продалась за большие бабки, – резюмировал Заважилов. – А как она выглядела? Расскажи, чтобы я тоже получил удовольствие.

– Как обычно, великолепно! – оживился Стас. – Черное вечернее платье с глубоким декольте, темные чулочки, высокие каблуки, красная сумочка. Сложно передать словами, лучше один раз увидеть. Густые черные волосы, в которых так и хочется потеряться, томные манящие карие глаза, смуглая загорелая кожа. А какой божественный аромат! Бесподобное чувственное тело, стройные ножки и губы, полные страсти и огня…

– Прекрати, это невыносимо! – взмолился Макс, вцепившись зубами в ворот рубашки. – Почему ты не подрабатываешь в сексе по телефону? Такие кадры пропадают! Еще одна подобная фраза, и мне срочно понадобится официантка. Это будут лучшие чаевые в ее жизни!

– А вот и она! – потирая руки, воскликнул Стас.

Прелестная девушка, почувствовав напряженную атмосферу, смущенно подошла к столику и сексуальным голосом произнесла:

– Ваш заказ, пожалуйста.

– Не бросайте нас, посидим вместе! Мы переодетые матросы, полгода не видели женщин, войдите в наше положение! – пошел в атаку Макс.

– Что вы, у меня много дел, извините! – девушка покраснела как помидор и поспешно удалилась.

– Вот так всегда: в самый нужный момент мы предоставлены сами себе, – заключил Заважилов, стукнув кулаком по столу.

Стас был знаком с ним тысячу лет, но одновременно не знал его – такой парадокс. Макс всегда был независим и не любил делиться всякого рода тайнами и проблемами. Так повелось с начала их знакомства, и никто это святое правило не нарушал. В отличие от Пастарьева Макс в свои зрелые годы занимался серьезным делом. Зарабатывая на хлеб насущный, он с утра до вечера крутился в должности топ-менеджера крупной строительной фирмы, имея мизерную возможность для дружеских посиделок и прочих мирских радостей. Когда же выдавалась возможность посидеть с кем-нибудь в компании, он с неимоверным трудом откладывал невыполненные обязанности и мчался в центр тусовки. Мотаясь от объекта к объекту, Макс стал забывать, что такое личная жизнь. И если бы не спутниковое телевидение и ночной канал, он бы взорвался от накопившегося напряжения. Но расслабляться ему удавалось крайне редко, а постоянной пассии он не имел. Несколько неудачных романов заставили его отказаться от серьезных отношений. Не то чтобы Макс не пользовался популярностью у противоположного пола – так утверждать нельзя. Просто прелестным особам не нужен был трудоголик, использующий двадцать четыре часа для выполнения бизнес-плана по максимуму. И если бы в сутках имелось лишних сорок восемь часов, Заважилов нашел бы им должное применение. Короче говоря, все, что не касалось его карьеры, было у него не на первом месте. Сегодня друзья встретились спустя два месяца после последней встречи, поэтому обоим было что вспомнить и рассказать. Чем конкретно Макс занимался, Стасу было невдомек. Последний год их объединяло крепкое пиво, автомобили и сплетни.

– А ты по привычке бездельничаешь? – спросил Макс, жуя пересоленный шпик. – Чем занимаешься сейчас? Как раньше, в Казанову играешь?

– Я не умею, как ты, сидеть в тесном улье и пахать как пчела. Ушел немного в загул, погулял, и это осточертело. В том, чем я занимаюсь, нет никакого смысла.

– А в моем занятии смысл есть?

– Несравненно больше, чем у меня, – ответил уныло Стас, почесал нос и сделал очередной глоток из бокала. – Ты пользу людям приносишь, отстраиваешь столицу.

– А ты ведешь существование дармоеда?

– Пожалуй, так и есть. Я погряз в глубокой трясине.

– Хочешь, я устрою тебя на приличное место? Дельце непыльное, а денежки капают, – попытался помочь Макс. – Ну тебе же неинтересно, тебе подавай что-то необычное, пафосное, креатив!

– Нет уж, мы сами с усами. Работу можно найти всегда, это не проблема. Вопрос в мотивации, где ее взять? – Стас театрально развел руками.

– У тебя все есть, дорогой, поэтому нет мотивации! Квартирный вопрос давно решен, родители финансируют творческие издержки, приличная тачка в наличии. Чего тебе не хватает, яхты или личного самолета?

– Это верно, от яхты я бы не отказался. Набрать экипаж из десятка журнальных красавиц и оправиться в кругосветное плавание!

– Смотри-ка, сразу пресловутая мотивация появилась.

– Еще бы! Это же не в душных казематах просиживать, дебет с кредитом сводить, а чистой воды авантюра, настоящее приключение.

Стрелки часов перевалили за половину второго. Спать пока не хотелось, приятная сытая усталость приковала грузные тела к стульям, не давая возможности пошевелиться.

Стас продолжил мысль:

– Хочется драйва, понимаешь? Настоящего адреналина, чтобы башню вообще снесло!

– А твоя игра в вечного ловеласа не приносит былого удовлетворения?

– Нет, приелось. Да и не везет, один и тот же алгоритм, одна цель, все предопределено…

– Зато сколько возможностей для маневра.

– О нет, уволь! Арсенал давно иссяк, все идет кругу, да и я периодически наступаю на одни и те же грабли, – подытожил Пастарьев.

– Так что же тебе нужно?

– Я же сказал: драйва, приключений, незабываемых острых ощущений.

– И десяток цыпочек из глянцевых журналов?

– Точно! – Стас посмотрел по сторонам, словно надеясь увидеть желанных куколок с обложки. – Ты знаешь, что мне необходимо.

Допив пиво, Макс стал искать глазами официантку в надежде в очередной раз сделать ей непристойное предложение. Знакомой девочки перед трезвым взором не оказалось, и он отказался от мечты лицезреть ее снова. С любознательным видом Макс спросил у друга:

– А сегодняшнюю счастливицу ты где откопал?

– Ты кого имеешь в виду? А, эту королеву бензоколонки… Да познакомился в каком-то клубе, не помню, где именно, обменялись координатами и сегодня пересеклись, но разошлись пути-дороги.

– Она хоть симпатичная была?

– Уж не как Вика, конечно, но и не как Столыгина Катька. Помнишь такую? Она в первом ряду на лекциях всегда сидела, лохматая, как пьяный дикобраз.

– Да, припоминаю. Ну и сравнения! – возмутился Макс. – Получается, что твоя сбежавшая невеста находилась где-то между Сциллой и Харибдой.

– Правильно, где-то посередине. Обычная среднестатистическая девочка: средний рост, лицо с родинкой, курносый носик, большие голубые глаза, упругая попка, правильная грудь. Полный евростандарт. Захотел на халяву номерок заполучить? Извини, я в порыве гнева и обиды удалил его к чертям собачьим! – ответил с досадой Стас. – Ты уж как-нибудь сам давай работай в этом направлении, мальчик. Ведь уже большой, пора остепениться, обзавестись женой, детьми. Собаку завести, например пуделя или болонку, чтобы супруге веселее было. И строить не только небоскребы, но и собственный домострой.

– Кто бы говорил, борец за чистые нравы! – ухмыльнулся Заважилов. – Ты-то когда свяжешь себя узами брака?

– Да хоть сейчас! Влюбился бы в официантку без памяти, а она в меня еще пуще. Поняли бы, что друг без друга не можем жить, пошли сразу в загс и благополучно расписались под вальс Мендельсона, – завелся Пастарьев. – Однако я и ты понимаем, что никогда я в эту дуру не влюблюсь, да и неизвестно, в кого мы втюриться можем. И не будет у нас ни свадьбы, ни загса, ни фаты, ни смокинга, ни пышного банкета – это и есть правда жизни. От нее нам полагается отталкиваться.

– Рассуждать ты мастер, а ведь придет час – отправишься под венец как миленький.

– Ну-ну, ты за кого-то меня выдать собрался? Какая забота и добродетель!

– Извини, старик, просто проецирую свои чувства. Не всегда осознаю, что делаю.

– Вот-вот, я и смотрю, не все так чисто, как хотелось бы!

– А может, мне хочется на свадьбе погулять? Ты меня в свидетели возьмешь?

– Само собой, чувак! Кого же я, кроме тебя, заставлю. Тут без проблем. Дело за малым: отыскать подходящую кандидатуру на роль драгоценной невесты, и можно с чистой совестью приступать к бракосочетанию.

Стас допил остатки пива. Голова изрядно потяжелела, и здравые мысли приходили с большим трудом. Осознав это, он риторически спросил:

– А что это мы все про свадьбы да про невест? Как на девичнике, ей-богу! Макс, ты что, из страны амазонок вернулся? Давай наш, мужской разговор поднимай. Расклеились, как бабы, позор!

И началась суровая мужская тема про автомобили, футбол и бильярд, но долго ей продлиться было не суждено.

– Интересно, а хорошенькие официантки входят в оплаченный счет? – ляпнул Макс, ища глазами прелестную нимфу в фартуке.

– Еще как входят, но не здесь и не сегодня. Ты должен подкинуть меня до дома, – разочаровал его Стас.

– Вечно ты все испортишь! А я надеялся увезти ее с собой. Видимо, не судьба…

– Не мне одному сегодня не повезло. Видишь, и у тебя праздника не получится, – откровенно злорадствовал Стас. – Что еще хорошего скажешь?

– Ничего. Буду молчать как партизан! – закапризничал Заважилов.

– Ты что, обиделся? Да ладно, я же пошутил!

– Тебя не поймешь, когда смеешься, а когда всерьез. Брось, придет и к нам когда-нибудь рассвет.

– Это точно, главное – не отчаиваться, – потрепал он друга по плечу. – Ты интеллигентный человек, зачем тебе эта пустая девица? О чем ты с ней будешь рассуждать? О летних скидках и как мухлюют бармены, разбавляя коктейли?

– Откуда ты можешь знать, что у нее внутри? – не согласился Заважилов. – Ты человек-рентген, видящий всех насквозь?

– К сожалению, никаких лучей не испускаю, просто на ней и так написано большими буквами: «Я полная дура, советую не напрягаться!». Таких я встречал не раз. Начнешь с ней за здравие, а кончишь за упокой. Гиблое дело!

– А ты когда до таких похоронных баб докатился?

– Я с них начинал, хотелось тогда чего попроще, – серьезно ответил Стас.

– И я по твоим стопам, разрешаешь? – с досадой спросил Макс. – Или ты считаешь, что я достоин лучшего и не стоит тратить драгоценное время на пустышек?

– Я тебе не советчик, просто выразил свое мнение.

– Да она мне не для философских дебатов нужна, чтобы мудрить по ночам о вечном, а для удовлетворения простых человеческих потребностей! Не в курсе, как у некоторых, а у меня с этим пока порядок. А время идет, день за днем, так пролетают года. Как говорили древние мудрецы: «Завтра, всегда завтра – так проходит жизнь».

– Я за тебя рад, но не стоит намекать на мое половое бессилие, за это можно и в глаз получить! Хотел я сегодня тому бородатому ублюдку пару раз дать с правой, да так и не решился. Кишка тонка, я обыкновенный трус, – признался Стас. – А на тебя тем более нет смысла кидаться, ты детина будь здоров, девяносто килограммов мышц! Я пока не выжил из ума, чтобы совершать подобные ошибки. Ну, перепихнешься ты с ней пару раз, а утром очнешься, посмотришь на нее и подумаешь: на кой это надо? В этот момент и приходит экзистенциальная тоска, когда ты готов подушки зубами рвать и задушить ее спящую, а потом повеситься в туалете.

– Тебе лучше меньше пить, круто тебя завернуло! Тоска, говоришь, придет? Она и так меня целый месяц держит, так что с ней я сдружился, мы друг друга отлично знаем и в обиду не даем.

К столику незаметно подошла та самая знакомая девушка. Как будто проинформированная доброжелателями о спорах вокруг ее скромной особы, она с озабоченным видом сказала, что принесла счет. Заважилов пристально посмотрел в ее наивные глаза и как мог сочувственно ответил:

– Спасибо, мы обязательно зайдем вновь. Здесь очень уютно, особенно в вашем приятном обществе.

– Непременно будем, сударыня! Не иначе как следующей ночью, – попытался спошлить Стас, улыбаясь до ушей.

– Не слушайте его, он сегодня перебрал, – извинился за друга Заважилов. – Скажите мне на прощание, как ваше имя?

– Зачем? Вы же уходите.

– А вы предлагаете остаться нам до утра, прелестная незнакомка? – гнул свое Стас. – Мы не прочь развлечься с вами! Вам кто больше нравится: я или мой упитанный приятель?

– Прекрати, Стас! Не с тобой разговаривают, – Заважилов обратился к смущенной девушке: – Он не понимает, что говорит. Меня зовут Максим, лучше Макс, а вас как величать?

– Таня. Только я ни с кем на работе не знакомлюсь, это запрещено.

– Дитя мое, мы уже познакомились! – снова вмешался Стас. – Тебя ждет выговор и вычет из зарплаты.

– Ой, а ведь действительно познакомились! Надеюсь, никто не заметил, – огляделась по сторонам напуганная девушка.

– Очень приятно, Таня! Давайте не будем расставаться навсегда? – крутил свою шарманку Максим.

– Заходите, будем рады вас видеть, у нас скидки постоянным посетителям! – как будто ничего не понимая, заученно ответила Таня.

– Танечка, ну как ты не понимаешь, что Максиму нужна ты, а не ваша замечательная забегаловка! – пояснил захмелевший Стас.

– Я работаю сутки через двое.

Заважилов и сам понял, что незамысловатыми намеками девочку не пронять, и поставил вопрос ребром:

– Давай обменяемся телефонами? Я тебе обязательно позвоню.

– Нет, что вы, у меня муж есть, и я его люблю!

– Замужем, значит, – скривился Пастарьев. – А детишки имеются?

– Что? – не расслышала девушка и наклонилась к нему поближе, еще больше обнажив упругую грудь.

– Дети, я говорю, есть? Мальчик, девочка или двойня?

– Нет, пока не планируем. Денег еле на квартиру хватает, – задумчиво вздохнула официантка, представив себя на мгновение многодетной мамой.

– Значит, жилье снимаете. А муж чем занимается, если не секрет? – спросил Заважилов, не сводя глаз со знойного тела симпатяшки.

– А это зачем? Что вы мне допрос устраиваете?

– Макс хочет предложить твоему суженому вакантное место, – сдерживая смех, пояснил Пастарьев. – Так сказать, повысить ваш базовый капитал, чтобы не тянули резину, а повышали рождаемость. Ты знаешь, сколько сейчас за второго ребенка государство платит?

– Слышала, не из деревни! Расплачивайтесь, пожалуйста, быстрее.

– Нехорошо посетителям грубить. Помнишь, как тот фильм: «Дайте жалобную книгу»? – задорно заметил Стас.

– Извините, я просто устала, целый день на ногах.

Макс предпринял последнюю попытку: встал с места, взял девушку за руку и проникновенно произнес:

– Таня, я прекрасно понимаю твои сомнения, но ты очаровала меня с первого взгляда. Я никогда себе не прощу, если тебя потеряю! Хотя бы запиши мой номер, я буду ждать твоего звонка.

– У тебя есть машина? – неожиданно оживилась Татьяна.

– Ну да, под окном вон та красная легковушка. Отсюда видно.

– Это многое меняет? – презрительно посмотрел на официантку Пастарьев.

– Решайся, нам пора прощаться. Запишешь? – настаивал Макс.

– Ладно, уговорил! – сдалась Таня. – Оставлю свой номер, график мой знаешь. Пиши СМС, вечером не звони – муж ревнивый, докапываться будет и злиться.

– Не первый раз? – спросил Стас.

Таня многозначительно промолчала. Ей редко удавалось понравиться посетителям, поэтому она не могла упустить такой шанс. О ревнивом супруге она думала в последнюю очередь. Продиктовав свой номер, она заметила косые взгляды коллег по цеху и быстро удалилась, лукаво подмигнув Максиму.

Довольные парни поспешили ретироваться. Бар опустел. В приподнятом настроении друзья сели в машину и подвели итог их скромного кутежа.

– Слушай, я забыл заплатить! – выпалил Стас, машинально обернувшись в сторону бара.

– А… Неважно, забей. Считай, что погуляли за счет заведения. Все равно придется инвестировать в нее, – ответил Макс, давя на педаль газа.

– Думаю, инвестиции будут небольшими, результат придет быстро, а отдача будет незначительной.

– И аналитик бы из тебя вышел незаурядный. Куда едем, биржевой магнат?

Стас деловито попросил подвезти его до дома, и у Макса не было шансов отказаться. В поисках любимой волны Стас остановился на «Европе Плюс», услышав знакомую мелодию неизвестного исполнителя. Так часто бывает: композиция нравится, а кто ее исполняет, особо не волнует – звучит она себе и звучит. Музыка поднимала жизненный тонус, а автомобиль мчался по мокрому шоссе, обгоняя разноцветно сверкающие щиты реклам. Они чуть ослепляли сонные глаза, но громко звучащий бит тут же приводил в чувство.

– Я люблю кататься один по ночному городу, – заметил Стас. – Сидишь за рулем, смотришь вдаль, медитируешь… Едешь будто на автопилоте, в полном ступоре – чистое сознание. Ни одной шальной мысли, лишь шум ревущего мотора под тобой. Лепота!

– Иногда ты умеешь попасть в точку.

– Особенно после крепкого пива. Не зря я в КВН играл! Мне об этом, кстати, Вика напомнила, – вспомнил недоступную красотку Пастарьев.

– Ты так легко отдашь ее этому лондонскому пижону? – задел больную тему Заважилов.

– А что я могу сделать? В конце концов, это ее выбор, – не раздумывая, ответил Стас.

– Надо как-то бороться за свое счастье!

– Бывают исключения из правил, в моем случае так и есть. Сам понимаешь, что между ними все шито-крыто.

– Жаль, какая женщина пропадает, – покачал головой Заважилов.

– Не говори! Это тебе не официанток клеить.

– Зачем прицепился к Тане? Она обычная девочка, таких миллионы. На них страна держится, а ты над ней смеешься, – встал на ее защиту Макс.

Стас недоуменно посмотрел на старого приятеля:

– Приехали! С каких пор ты стал идеализировать провинциалок? У нее на лице написано: сдай комнату. Москвичка не клюнет на тебя, ей деликатесы подавай, разные приманки, хитрости. А наша неваляшка заглотнула пустой крючок, позарившись на непримечательную тачку.

– Только прошу не хаять мою машину, а то высажу на обочине, пешком до хаты пойдешь! – возмутился Макс. – Моя принцесса новее твоей будет и пока в ремонте не нуждается.

Под шутки и прибаутки они мчались по Шоссе Энтузиастов, наслаждаясь свободной дорогой. Их железный конь чувствовал себя королем, точнее, халифом на час – пока не наступит будничное утро, и бесконечный караван тысяч ревущих скакунов не отправится в путешествие по городскому лабиринту.

От накопившейся усталости Стас медленно смыкал веки, просыпаясь лишь на крутых поворотах. Неприлично широко зевнув, Макс жадно облизал губы, представляя свидание с Таней.

– Ты будешь ей звонить или пошлешь черту? – поинтересовался Стас.

– Позвоню на днях, пока не забыла, – равнодушно ответил Заважилов. – Приглашу на чашечку вечернего кофе.

– Забавно будет увидеть твое разочарование. Экзистен… экзистенциальная тоска, – язык у Стаса заплетался. – Доедем, и я сразу в кровать, даже раздеваться не буду, плашмя упаду и усну мертвым сном. Слушай, как ты в таком ритме живешь? Тебе же ни свет, ни заря вставать.

– Привычка – вторая натура. С утра на объект, покемарю пару часов, прозвенит будильник, я в душ и на выход. Адаптироваться несложно, если нужда к стенке прижмет. Труба зовет, и поехали!

– Ты герой труда. Я так не смогу, – Стас почесал затылок.

– Ничего удивительного, полгорода так живет, никто пока не умер, апокалипсиса не случилось.

– На кой это рабство? Я могу дрыхнуть весь день, так что из пушки не разбудить, и никакая труба не позовет в поход, – похвастался Стас. – В положении вольного художника есть несомненные плюсы, как ни крути.

– Плюсы везде есть, если внимательно поискать, но праздное существование до добра не доведет. Не за горами личностная деградация и ее каверзные последствия.

– Мне суждено превратиться в обезьяну? – спросил Стас и скорчил рожицу, изображая макаку. – Когда я стану славной безобидной обезьянкой, ты возьмешь меня на попечение? Я постараюсь прилично себя вести, не гадить, где попало, и не совращать твоих самок.

– Главное, чтобы ты молчал. Здорово, что обезьяны не умеют говорить, – серьезно заметил Макс.

– А я буду говорящей обезьяной!

– Тогда я продам тебя богатой вдове, и ты будешь скрашивать ее одинокие вечера, рассказывая о занимательных любовных похождениях в период весеннего гона.

– В обезьяньем царстве любовь по сезонам крутят?

– Вроде бы так говорили в передаче «В мире животных», – просветил друга Макс.

– Тогда я не хочу быть обезьяной, – сделал вывод Стас. – Гораздо лучше, когда гон круглый год идет.

Тем временем они доехали до родного района. Миновав несколько перекрестков, Макс свернул в тихий переулок. В редких окнах горел свет. Сонные припаркованные машины молчаливо приветствовали подъезжающий «Nissan».

Обогнув несколько высоток, Макс въехал в темный двор и притормозил у последнего подъезда, где жил человек-обезьяна с соседнего сиденья. Стас с любопытством осмотрелся, будто попал сюда в первый раз. Ослепляющие фары мгновенно потухли, и авто превратилось в очередного истукана, которые неподвижно стояли по всему периметру двора. Обменявшись крепким рукопожатием, Макс включил зажигание и дал задний ход, освещая цветочные клумбы.

Словно зомби, Стас молча проводил взглядом удаляющийся автомобиль, сплюнул и подошел к подъезду. На автомате набрал код, дверь послушно отворилась, и усталый гуляка направился к лифту. Нажал кнопку, сверху тут же послышался металлический скрежет – грузовой лифт нехотя спускался вниз. Секунды ожидания тянулись на удивление медленно. Стас уставился перед собой стеклянными глазами, готовый упасть от усталости. Лифт медленно приехал на первый этаж, двери раскрылись. Стас с облегчением шагнул внутрь, держась за стену, и нажал десятый этаж. Огни на циферблате последовательно сменяли друг друга. Этаж за этажом оставались внизу, приближая к заветной цели.

Вдруг лифт резко дернулся и остановился на седьмом этаже.

– Что за черт! – выругался Стас. – Мне бы повыше.

Сверху раздался неприятный скрежет, словно кто-то бензопилой пилил крышу застрявшего лифта. Так же быстро звук утих. Лампа на потолке хаотично замигала, заставив Стаса прищуриться.

– Эй, что за дела? Я спать хочу! – раздраженно крикнул он. – Вырубите светомузыку, глаза режет!

Игра лампочек прекратилась, остался только аварийный свет. Противный скрежет возобновился.

– Кто там режет трос? – заорал Стас, глядя в потолок.

Лифт дернулся.

– Лифтер? Что за глупые шутки!

Он прекратил разговаривать с бездушным механизмом и принялся стучать ногами по стенам. Скрежет утих, и теперь шум производил только Пастарьев – удар за ударом в надежде выбраться на свободу.

– Люди! Выпустите! – не унимался Стас, пиная заглохшую кабину.

Собрав всю накопившуюся ненависть, он с разбега ударил ногой в центр створок. Будто по чьему-то велению они медленно разошлись в стороны. Перед утомленным взором Пастарьева предстал невысокий и на редкость смешной мужичок лет сорока пяти в серой пижаме и с авоськой в левой руке. Казалось, он сам не понимает, где находится, и растерян не меньше Пастарьева.

Незнакомец с удивлением обратился к застывшему в оцепенении Стасу:

– Что вы стучите? Вот кто ломает лифты! Я сообщу в ЖЭК, будете оплачивать ремонт!

От неожиданного обвинения Стас окончательно протрезвел и быстро выбрался из железной клетки.

– Извини, папаша! Рад тебя видеть. Ты выпустил меня? Я думал, до утра проторчу.

– Вы пьяны, молодой человек, вот и накуролесили. В следующий раз будьте аккуратнее!

– Вы случайно не лифтер? – спросил Стас, с любопытством изучая незнакомца.

– А что, похож? – усмехнулся странный мужчина.

– Я бы не сказал. Вы тут живете? Что-то я раньше вас не встречал. Или в гости к кому приехали?

– Можно сказать и так. Погостить, точно! – обрадовался его прозорливости незнакомец.

– А куда вы, извините за нескромный вопрос, в пижаме собрались? В супермаркет? У нас в округе нет круглосуточных магазинов.

– Что вы, я не полный идиот, чтобы отправиться за покупками в таком виде!

– Так куда же вы, если не секрет? – не унимался Стас. – Погулять по ночному городу?

– Именно. Вы очень догадливы, – закивал странный господин, размахивая пустой авоськой. – Нет ничего лучше, чем просто побродить по пустым улицам, встречая рассвет. А вы, я так вижу, отгуляли свое. Что за повод? Свадьба лучшего друга или юбилей любимой тетушки?

– Скорее второе. Почему я вас раньше не видел?

– Можно подумать, вы знаете всех соседей! – занервничал незнакомец. – Даю голову на отсечение, вы даже на лестничной клетке никого не знаете. Сидите в своей конуре и не высовываете носа. Вам наплевать, что творится за дверью. Каждый день видите одни и те же лица, но вам в голову не придет поздороваться. Вы вообще не замечаете ничего дальше собственного носа. Желаю вам как можно незаметнее добраться до своей лачужки, закрыть засовы и сидеть в четырех стенах, не высовываясь!

– Достаточно, не надо демагогии, – остановил разошедшегося типа Стас.

– Как будет угодно. А к кому я приехал, вас, естественно, не касается! Мне пора, скоро совсем рассветет, – промолвил он, заходя в лифт.

Пастарьев окончательно понял, что ничего не добьется от разговорчивого безумца.

– Удачно вам погулять, – насмешливо произнес он, окинув взглядом вызывающий внешний вид незнакомца.

– А вам советую как следует выспаться!

– Никак не доберусь до любимой кровати. А вы не показывайтесь ментам, каретам скорой помощи и социальным работникам, а то вас загребут в обезьянник или в Институт имени Сербского на экспертизу, – сочувственно посоветовал Стас, потирая глаза. – Не каждый день натыкаешься в подъезде на человека в пижаме. Как вас зовут?

– Мы больше не встретимся, к чему вам мое имя?

– Буду рассказывать знакомым эту историю, – Стас хитро прищурился.

Смешной человек взял паузу и многозначительно произнес:

– Дядя Ваня. Просто и лаконично.

– А я Стас. Вы как из чеховской пьесы!

– Да, так сказать, родом из классики, – саркастично усмехнулся он.

– Не удивлюсь, если по дороге встречу трех сестер.

– В этом мире случается и не такое, – таинственно произнес дядя Ваня. – А вы не в курсе, где здесь цирюльника можно найти? Оброс совсем, побриться страсть как охота.

– На соседней улице салон красоты, – растерянно ответил Стас. – Я его не посещал, у меня личный стилист имеется, но для вас в самый раз, и по деньгам недорого.

– Отлично! А деньги… Я забыл захватить эти всесильные бумажки, без них в этом городе не прожить. Одолжите сколько не жалко, я через соседа верну.

Стас пошарил по карманам и обнаружил пачку купюр. Обрадовавшись неожиданной находке, он отсчитал полторы тысячи и протянул дяде Ване:

– Возьмите, этого хватит. Никогда не давал в долг малознакомым людям. Я сегодня очень добрый, или просто нет сил сопротивляться.

– Сердечно благодарю! Это даже лишнее. Знаете, мы все когда-то делаем в первый раз, – засуетился мужчина, пряча деньги за пазуху.

– А зачем вам сумка, если не в магазин собрались?

– На рынок поеду, там у меня свояченица мясом торгует. Она угостит дорогого гостя как следует, приготовим мясо по-французски. Пальчики оближешь! Ну, я поехал, Станислав. Спокойной, извините за каламбур, оставшейся ночи.

– Счастливо! О деньгах не беспокойтесь, я тоже много кому должен и всем прощаю, – успел сказать Стас перед тем, как странный субъект поехал вниз.

Дядя Ваня исчез так же внезапно, как и появился. Стас застыл в раздумьях, пытаясь понять, кто бы это мог быть. Не став снова играть с судьбой, он пошел пешком до десятого этажа. Тяжело передвигая ногами, словно осьминог-инвалид щупальцами, Стас каждым позвонком ощущал, как он дико перенапрягся и устал за сегодняшние сутки. Наконец последняя ступенька осталась позади. Изнемогая от бессилия, Стас доплелся до лакированной коричневой двери. Два поворота ключа, и он дома. Завалившись в квартиру, он включил свет, стащил пыльные ботинки, запустив их в разные углы просторной прихожей, кинул ключи на тумбочку и пополз в направлении спальни.

Перед тем как кинуться на кровать, Стас умылся и зашел на кухню выпить воды. Он удивленно посмотрел на кухонный стол. Обычно в квартире царил творческий беспорядок, однако перед глазами предстала поистине душераздирающая картина: стол был завален объедками, на плите красовалась груда кастрюль, а духовка была открыта, зияя черной дырой и распространяя запах гари и паленого пластика. Стас никогда бы не догадался, что его духовка столь гигантских размеров. Он заглянул внутрь и отвернулся. Недоумевая, Стас почесал затылок и сделал логичный вывод, что физически не мог испортить столько продуктов при самом неистовом приступе голода, а духовкой вообще никогда не пользовался. Здесь явно орудовала банда оглоедов. Затем он открыл холодильник и громко присвистнул: кроме круасанов, банки сгущенки, недопитого энергетика и нескольких красных яблок внутри был только спертый воздух.

Достав энергетик, Стас с грохотом закрыл холодильник и сделал глоток. Сморщившись, он подошел к раковине и с отвращением выплюнул шипучку, запустив банку в угол. Мусорное ведро переполнено – это привычное обстоятельство. Он достал граненый стакан, налил из графина воды и залпом опустошил его.

После утоления мучительной жажды Пастарьев раздосадованно воскликнул:

– Уроды! Кто сожрал мой недельный запас?

Не получив ответа, удрученный Стас решил проверить, не обчистили ли его по полной. Поставив стакан на заваленный мусором стол, он зашел в гостиную. К счастью, нетронутые золотые запасы пылились в шкафу. Пересчитав наличные, он со спокойной душой отправился в спальню, стащил с себя галстук, на ощупь добрался до любимой кровати и плюхнулся на нее прямо в одежде. Почувствовав рядом что-то теплое и живое, Стас рефлекторно отскочил в сторону.

В кровати кто-то зашевелился. Стас включил лампу, протер изумленные глаза и увидел ворочающегося парня.

Тот тоже не ждал посетителей. Он поднял голову, прикрываясь рукой от света, покосился на Стаса и как ни в чем не бывало сказал:

– Здорово! Что, не мог утром прийти? Я собирался как следует выспаться.

– Ты кто? Как тут оказался? – гневно заорал Станислав, готовясь к смертельной схватке с предполагаемым противником.

– Расслабься! Вижу, и ты не в духе. Ляг, отдохни. Хочешь, я подвинусь? – миролюбиво продолжал незнакомец, непонятно каким макаром оказавшийся в его спальне.

– Ты в своем уме? Это моя квартира! Убирайся по-хорошему. Я тебя в тюрягу засажу!

– Я знаю, что это твоя лачуга, не надо кипятиться. Я у тебя в гостях. Мы подружимся, я вижу, ты славный малый! – спокойно парировал паренек.

– Как ты сюда забрался? У тебя есть ключи?

– Нет, все намного проще и одновременно сложнее. Это долгая история, сейчас ты не в состоянии ее воспринять, – зевнул загадочный квартирант.

Пастарьев сел на пуфик, стоящий напротив кровати, и схватился за голову:

– Не ночь, а полнейший дурдом! Я понимаю, лифт сломался, бывает, маразматик в пижаме попался навстречу, но чтобы в собственной спальне застать мужика – это слишком.

Парень покивал в знак согласия и иронично заметил:

– А ты бы хотел обнаженную телку в постели застукать? Не повезло!

– Слушай, мне по барабану. Никого не надо, я хочу побыть один. Слезай с кровати, а то забрался в грязной одежде, как у себя дома! Даже мои приятели такого себе не позволяют.

– Извини, я же не специально. Тем не менее, я чувствую: ты хороший человек.

– С чего ты взял? – скептически покосился Стас.

– Мне везет на приличные места телепортации, никогда не оказывался в опасном для себя месте.

В легком ступоре Стас уставился на собеседника. Тот не спеша встал с кровати и пересел в бордовое кресло напротив занавешенного окна. Парень выглядел незамысловато: среднего роста, худощавый, побритый почти наголо а-ля дворовый гопник. К такому выводу и пришел бы Стас, если бы не интеллигентное выражение лица незнакомца и большие зеленые очки с резиновой лентой, плотно обтягивающей череп. Оранжевая футболка с непонятными надписями, похожими на арабскую вязь, синтетическое трико с карманами и подтяжки довершали оригинальный прикид нахала. Носков у него не водилось, босые ноги были обуты в летние кожаные шлепанцы. В общем, подобных шутов Стас видел лишь на маскарадных вечеринках в ночных клубах или на гей-собраниях, куда иногда попадал по ошибке.

– Что уставился? Нравится мой костюм? – спросил паренек, поправляя на курносом носу очки.

– Да, видок у тебя тот еще. Ты где сегодня ошивался? Ты же натуральный фрик. Колес объелся и завалился на чужую хату!

– Я долго путешествовал, а колеса мне не нужны, я на своих двоих брожу, – оптимистично ответил паренек и зевнул.

– Где путешествовал? И что ты там говорил насчет телепортации? Ты точно ничего не наглотался? – засыпал его вопросами Стас.

– А, ты об этом… Я гулял то там, то здесь, во многих местах бывал, многое видел, разное чувствовал.

– Точно наркоман! Не хватало мне проблем с законом. Ты до сих пор под кайфом. Собирай манатки и проваливай! Считай, что мы друг друга не видели, – воскликнул Пастарьев, резко вставая с пуфика.

– Успокойся, Стас, ты так ничего и не понял! – произнес чудак.

Услышав свое имя, хозяин квартиры напрягся еще сильнее и стал судорожно вспоминать, откуда паренек мог его знать.

– Ты знаешь меня? Естественно, если в квартиру залез, то и хозяина знаешь, правильно? Кто ты такой вообще?

– Андреас. Андреас Райс, если быть точным, – наконец представился незнакомец.

– Так ты не местный, из Прибалтики? – блеснул Стас широтой географических познаний. – То-то я вижу, странный и ни черта не понимаешь!

– Я понимаю намного больше, чем тебе кажется.

– Тогда колись, как здесь очутился? Сейчас мое терпение лопнет, я позвоню куда надо, и тебя заберут строгие дяди в фуражках! – терял последние капли рассудка Стас.

– Станислав, не нужно лишних свидетелей, я здесь инкогнито. В мои планы и встреча с тобой не входила.

– Извините, господин ревизор, за маленькую провинность, это случайность! – засмеялся Стас и плюхнулся обратно на пуфик. – Ты, я полагаю, в бегах?

– Что-то вроде этого, – серьезно ответил Андреас. – Ты почти угадал.

– Отлично, а от меня тебе что надо? – взмолился Стас и подвинулся ближе к прибалтийскому гостю. – Как там погодка в Латвии?

– Какая Латвия? Я там не бывал. Ты скажи, друг любезный, где я сейчас нахожусь и какие у вас приблизительные временные параметры? – спросил Андреас, доставая из кармана трико стильный кожаный блокнот.

– Ты у меня дома, дорогой. Испоганил постельное белье! – сообщил Стас.

Андреас начал было записывать, но перестал, снова поправил очки и важно сказал:

– Это я не внесу в протокол. Ты можешь глобальнее выразиться? Я понимаю, что нахожусь не в крестьянской конюшне на хуторе батьки Махно.

– Спасибо, что оценил мое убранство! Сегодня пятница, на часах четыре утра, а некоторые очень сильно хотят спать, понимаешь намек?

Андреас сделал пометку в блокноте:

– Подожди, не до тебя сейчас. А глобальнее?

Стас успел окончательно убедиться, что этот тип не в своем уме. Собравшись с мыслями, он добавил:

– Это Москва, товарищ, столица нашей родины, Российской Федерации. Планета Земля, Солнечная система какой-то там галактики. Еще глобальнее?

– Ты что-то еще знаешь? – с серьезным видом спросил Райс, записывая координаты дорогой ручкой. – По-моему, ваши познания на этом исчерпаны.

– Мы дети Вселенной, которая всегда расширяется, – начал рассуждать Стас. – Прикинь, мы сидим с тобой, болтаем, а расстояние между мирами увеличивается в супергеометрической прогрессии. Это же уму непостижимо, верно?

– Ну-ну. А какой у вас год, имеется летоисчисление?

– От Рождества Христова?

– Пусть будет так, меня устроит эта система координат.

– Сейчас 2010 год, человечество на грани вымирания.

– Серьезно? – Андреас поднял кверху густые брови, протоколируя сказанное.

– Шутка! – хлопнул в ладоши Стас. – А ты уже испугался? Так ты с Луны свалился или с альфы Центавра прилетел?

– Нет, как видишь, скафандра у меня нет. Я, так сказать, по соседству обитаю.

– И на гуманоида не похож, такой же, как я, гомо сапиенс. Человек человеку друг, правда? – иронизировал Стас, разглядывая пришельца.

Андреас усердно чертил в ежедневнике одному ему понятную схему.

– Судя по нынешнему пространственному континууму, вы вряд ли знаете больше, – заключил он. Захлопнув блокнот, он убрал его в карман штанов, встал с кресла и командным голосом произнес: – Пойдем на кухню, промочим горло, и я попытаюсь кое-что объяснить.

– Не ты ли хозяйничал в моем холодильнике, устроил фуршет и слопал продукты?

Андреас виноватым тоном признался:

– Я был очень голоден. Перемещения, которые я совершаю, очень сильно отражаются на аппетите, я готов опустошить продовольственный таворняк.

– Какие перемещения? Ты что имеешь в виду?

– Перемещения в пространстве и времени.

Стас недоверчиво уточнил:

– Ты путешествуешь из прошлого в будущее и наоборот?

– Нет, суть намного сложнее. Как бы тебе объяснить… Собственно говоря, я перемещаюсь из одного измерения в другое.

– И давно ты этим занимаешься?

– Точно не считал, но довольно приличный срок.

– Бред! Ты вроде в здравом уме, а несешь такую ахинею, что уши вянут.

Не слушая его, Райс прошел на кухню и осмотрелся:

– Как ты думаешь, как я оказался у тебя? Есть мысли на этот счет?

– Зашел снаружи, делов-то!

Андреас снисходительно взглянул на глупца и ткнул в плиту. Стас посмотрел на нее и обиженно пробормотал:

– Это моя финская плита, зачем ты ее так раскурочил? Пироги пек в мое отсутствие? Всю духовку разнес к такой-то матери!

– Ты близок к истине, друг мой, однако я против мучного.

– А что ты там делал?

– Я появился из духовки. Непостижимым образом часто именно она является единственным порталом.

– Чего? Из духовки? – покрутил у виска Стас, отойдя подальше от нового знакомого.

– Понимаю, звучит глупо, но это факт.

Стас подошел к плите, заглянул внутрь и засунул в духовку руку. Пальцы быстро нащупали дно и стальные стены. Пошарив рукой, Стас выпрямился и уверенно заявил:

– Ты хочешь, чтобы я поверил в эту чушь?

Андреас невозмутимо достал из холодильника яблоко, сел на табуретку и парировал:

– Мне не важно, веришь ты или нет, но других версий своего появления я придумать не в состоянии.

– Но как ты там уместился?

– Никак. Я вылетел оттуда, как хлеб из тостера. Ты почувствовал, что внутри тепло, будто ее разогрели?

Стас пожал плечами и, закрывая духовку, нехотя признал объективный факт:

– Есть немного, но это ничего не доказывает.

– Зачем ее захлопнул? Пусть остывает! – озабоченно приказал Андреас. – Она сломаться может, а ведь тебе пригодится, будешь мясо тушить.

– Закрыл, чтобы другой архаровец наружу не вылез.

– Это не поможет. Я, когда вылетал, головой ее открыл, даже шишка образовалась, смотри! – пожаловался Райс и показал бугорок на лбу .

– Просто шел, запнулся и плюхнулся вниз головой, а теперь рассказываешь всякие небылицы о своем чудесном появлении.

Пришельцу надоело доказывать очевидное, и он заметно напрягся:

– Станислав, ты живешь в мире, где каждый норовит облапошить другого, и не привык верить на слово. Я тебя отлично понимаю и искренне сочувствую тебе, но помочь ничем не могу.

– Нет, ты считаешь, я похож на идиота? – воскликнул Стас.– Естественно, раз выслушиваю в четыре часа утра бред сивой кобылы от полоумного наркомана!

– Ты сам ответил на свой вопрос, – резюмировал Андреас. – Но не кипятись, расскажи лучше, что у вас в городе есть примечательного, куда можно сходить, какая культурная программа?

Не выдержав душевных нагрузок, свалившихся на него за последние сутки, Стас сел на пол, облокотившись на кухонный стол. Андреас последовал его примеру и принял аналогичную позу. Повисло томительное молчание, лишь монотонное гудение старого холодильника заполняло образовавшийся вакуум.

Стас старался не замечать расположившегося рядом пришельца. Андреас снова достал блокнот и принялся изучать записи, тихо шурша бумагой. Минут десять мужчины играли в молчанку, пока у Стаса не затекли ноги. Он поднялся и подошел к раковине, чтобы освежиться.

– Тебе лучше? Привыкай, я мало от тебя отличаюсь, – устало произнес Райс. – Вижу, я успел тебе надоесть. Долго утомлять тебя своим присутствием я не стану. Понимаешь, пребывание здесь, в твоем мире, лимитировано многими факторами. Чтобы путешествовать по измерениям, нужно иметь специальное разрешение.

– Что-то типа временной визы?

– Вроде того. Это один из многочисленных моментов, – грустно произнес Андреас. – Но некоторые хотят остаться подольше, кому-то это даже удается. Они обживаются, заводят семьи с местными жителями и живут себе припеваючи.

– А другие как?

– Большинству не везет. Кое-кто даже забирает с собой любимых людей. Основная часть, скажу тебе по секрету, путешествует незаконно. Их отлавливают специальные люди и жестоко наказывают.

– Штраф платят или срок сидят? – уточнял Стас.

– Охотники за нелегалами не отличаются гуманизмом. Кого-то забирают навсегда, а основную массу ликвидируют на месте по приговору суда – так дешевле обходится. Деньги считают везде, это вечная аксиома. Тебя поймают, осудят и выпустят тебе мозги.

Пастарьев поежился и, нервно улыбнувшись, задал резонный вопрос:

– А ты легально здесь оказался?

– В том-то и фишка, что нет. Я гастролер вне закона, в каком-то смысле закоренелый рецидивист. Мне грозит виселица, поэтому, если поймают, труба! – проникновенно сказал Райс.

– Ты сказочник, ей-богу! А я-то, получается, свидетель и укрываю преступника. Со мной как поступят?

Андреас закрыл глаза и медленно произнес:

– Со свидетелями не церемонятся. Ты представляешь, что будет, если узнают о существовании трансизмерительных порталов в параллельные миры?

– Не представляю и не хочу. Неужели и мне угрожает опасность? Чушь! Зачем этим судьям тебя искать? Исчез – и черт с тобой! Ты говоришь, многие ошиваются здесь и счастливо живут? А судьи-то кто? – не унимался Стас.

– Ты имеешь в виду инквизицию?

– Тоже мне Средние века!

– Да, судьи жестокие, часто хладнокровные палачи, не имеющие сострадания и лишенные малейших коррупционных наклонностей. Кстати, с точки зрения нашего правосудия я опасный рецидивист, мне светит вышка от накопленных приключений и нарушений закона. Чего я только не позволял себе, ты не представляешь!

Андреас полез в карман трико и вытащил маленький металлический предмет, напоминающий мобильник. Он раскрыл его, и на цифровом табло замелькали разноцветные цифры и непонятные иероглифы.

Стас невозмутимо спросил:

– Что за хрень? В «Детском мире» купил?

Андреас сложил прибор и аккуратно спрятал на место:

– Я украл у них навигатор. С помощью него я могу очутиться, где душа пожелает совершенно бесплатно и безнаказанно.

– Я так и думал, что ты мелкий воришка, – усмехнулся Стас. – Украл что-то вроде годового абонемента на экстремальные развлечения?

– За эту шалость мне необходимо быть начеку, требуется конспирация.

Но Стас засыпал на ходу и уже не слушал его, поэтому предложил гостю отложить разговор до утра. Райс согласился. Стас направился к любимой кровати, а пришельцу предложил разместиться на кухонном диване. Протирая заспанные глаза, Райс почтительно согласился и мгновенно рухнул бревном, устало вытянув ноги

От боли в одеревеневшем запястье Стас очнулся. Сонная дрема медленно сходила с лица. Он почувствовал, как из окна беспощадно давит полуденный жар, разогревая и без того горячее тело. Мысли кружились ураганным вихрем, не давая возможности зацепить одну из них. Обливаясь потом, Стас лежал на спине и мучительно думал, что же произошло вчера, а что сегодня ночью и как отделить сновидческие фантазии от реальности.

Многое перемешалось в его сознании: неудачное свидание, посиделки с Максом, удивительный разговор с Викторией, взбесившийся лифт, чудаковатый сосед и – апофеоз марафона – очумелый паренек в постели. Все это давило водоворотом эмоций на похмельный мозг, заставляя его путать сон и явь. Робкие попытки не приносили ни малейшего результата. Стас пришел к выводу, что пережитые события случилось во сне либо не с ним, а с кем-то другим, и то это полная чушь и неправда. Виновато крепкое пиво и длинный зык Заважилова, навешавший лапши так, что ушей не видно.

В общем, Стас готов был благополучно забыть ночные похождения и, как ни в чем не бывало, жить дальше, однако топот босых ног и аппетитный запах из кухни заставили его переосмыслить принятое решение. В доме по-прежнему хозяйничал посторонний, и сейчас он определенно не спал.

Головная боль, позывы в туалет и раздирающая горло жажда подняли Стаса с постели. Держась за спину и хромая, он поплелся навстречу запахам. Осторожно пройдя мимо ванной, он двинулся на влекущий его аромат и заглянул на кухню, мгновенно вспомнив события удивительной ночи.

– Доброе утро, точнее, день! – поприветствовал его человек, стоящий за плитой и готовящий нечто вкусное. Он обернулся и в дневном свете предстал перед Стасом во всей красе.

– Это по-прежнему я, ваш покорный слуга и по совместительству шеф-повар Андреас Райс! Помнишь такого? – сказал гость, хитро улыбаясь и помахивая ложкой перед растерянной физиономией хозяина квартиры.

– Припоминаю. Духовка, измерения… – поморщившись, напряг извилины Стас.

– Правильно рассуждаешь! Пока ты храпел, я успел сходить в магазин, купил нам продуктов, которые вчера так бестактно уничтожил, и, как видишь, готовлю поздний завтрак или ранний обед, кому как угодно, – торжественно сообщил Андреас и снова повернулся колдовать к плите.

Сладко потянувшись, Стас спросил:

– У тебя есть что-нибудь попить? Во рту пересохло.

Андреас протянул Стасу запотевшую бутылку нарзана.

– Жизнь налаживается! Который час? – спросил Стас, присосавшись к стеклянному горлышку.

– Половина третьего. Ты куда-то торопишься?

– У меня намечается романтическое свидание с одной дамой, она недурна собой. Правда, есть девочки получше, – вздохнул он, прокрутив в памяти вчерашний разговор с Викой.

– Вижу, твое сердце страдает по другой, – словно прочитав его мысли, изрек Райс.

– Ты откуда знаешь? Ясновидящий?

– У тебя на лице написано, достаточно лишь внимательно посмотреть.

– На лице? Ну да, синяки под глазами, лохматые волосы, хронический конъюнктивит, корочки на губах, безусловно, говорят о многом! – Стас взглянул на себя в зеркало и с отвращением отвернулся.

– Дело не в этом, мой друг. Я вижу в твоих глазах грусть и слабые оттенки отчаяния.

– Может, ты насквозь меня видишь?

– Не исключено. Кстати, завтрак готов, прошу к столу.

Станислав по достоинству оценил салат из свежих овощей и яичницу с ветчиной. Кроме того, на столе был йогурт, хлеб, апельсиновый сок и зеленый чай. Пастарьев гадал, что ему сперва сделать: принять душ и привести себя в порядок или приступить к трапезе? Раздумья привели его к решению: он развернулся и отправился принимать божеский вид.

Открыв кран, он несколько раз сполоснул заспанное лицо, взял с полки зубную щетку и принялся тщательно чистить зубы. Закончив гигиенические процедуры, Стас с довольным видом и поднявшимся настроением вытерся свежим полотенцем и отправился уминать завтрак, пока прожорливый Райс не слопал все до последней крошки. Как на олимпийских соревнованиях, Стас стал в максимальном темпе наверстывать упущенное. Через какие-то десять минут он догнал конкурента и сравнял результаты поглощения калорий.

Андреас первым закончил трапезу и, поглаживая живот, стал расспрашивать Стаса о предстоящем свидании и прекрасной даме его унылого сердца.

– С кем сегодня будешь встречаться? – спросил он, пристально глядя ему в глаза.

Стас прожевал и равнодушно ответил:

– Сегодня? Да одна стерва по имени Василиса, студентка из Щукинского. Будущая звезда телеэкрана, заметная личность, но не может понять, кто ей нужен: я или ее старый любовник, мелкий бизнесмен по продаже мороженого. Нет, за прилавком он не стоит – держит молочный заводик. В их отношениях наметился кризис, и, похоже, они скоро расстанутся. С ней занятно поговорить, ее не стыдно вывести в свет, она сексуальна, мила, по-актерски раскована, но немного странновата.

– Странность – это главное ее достоинство? – уточнил заинтригованный Райс.

– Возможно, ты прав. Что нас привлекает в женщине? Лично меня в первую очередь некая пресловутая тайна, манящая неизвестность, какой-то запутанный ребус, который очень хочется разгадать.

– А когда загадка разгадана, что-то меняется в твоем восприятии?

– Лучше бы не разгадывать ее никогда, так стимулируется влечение, – Стас замер, как будто припоминая, кого он успел разгадать, а кто так и остался недосягаемой тайной.

Андреас возобновил допрос:

– Когда ребус открыт, что дальше?

– А дальше мы отправляемся на поиски новых головоломок, и так без конца. Обнадеживает одно: чаще в женщинах подводных камней и в помине нет, сплошная tabula rasa, так что любой запал тухнет, не успев разгореться.

Незваный гость лукаво улыбнулся и заключил:

– Видимо, Василисину тайну ты не успел познать.

– Знаешь, процентов на семьдесят познал, а самые потаенные тридцать постоянно ускользают из поля зрения. Как сделать так, чтобы они открылись?

– Попробуй для начала ценить то, что имеешь.

– Думаешь, в этом вся загвоздка? Так мы далеко уйдем в тернистые философские дебри. А хочется как-то проще, чтобы не зацикливаться на краеугольных камнях, не докапываться, не искать подводные течения. Но не получается! В сознании всегда всплывает нечто важное и сугубо личное.

– Что-то важное – это чувства?

– Возможно, чувства, а возможно, и нет. К чему этот разговор? Хочешь поиграть в психоаналитика?

– Отчасти. Я лишь хочу донести до тебя простую мысль: чаще думай о своей жизни, а то жизнь будет думать за тебя, и ты можешь потерять штурвал.

– Не надо нотаций! – заявил Стас с видом непослушного ребенка. – Я большой мальчик, сам в состоянии разобраться в своих желаниях и поступках. Я анализирую, делаю выводы.

– И успешно ты разбираешься в своих желаниях? Тебя все устраивает?

– В том-то и дело, что нет! – заерзал на табурете Пастарьев и вцепился в стакан. Хотелось пить, но стакан абсолютно пуст. Андреас удачно заметил:

– Сосуд опустошен до дна – то же самое может произойти и с твоей жизнью. Посмотришь вперед, а там пустота. Обернешься назад, а там только прошлое, но и его уже нет, – таинственно произнес загадочный гость.

Стас похлопал себя по разгоряченным щекам:

– Хорошо, очень оригинальный пассаж, я оценил. А Василиса, что мне с ней делать?

– Она всего лишь маленькое звено в цепочке неслучайных событий.

– То есть ты предлагаешь мне от нее избавиться? Мне пока хорошо с ней, но я ревную ее к продавцу мороженого.

– Она обещает с ним расстаться? – Райс поставил вопрос ребром.

– Ну да, неужели я до конца дней своих буду его терпеть? – раздраженно ответил Стас. – Если честно, мне не к спеху, она же не одна на белом свете. Я не привязываюсь, есть и другие подружки. В наше время важно иметь парочку запасных вариантов на случай непредвиденных обстоятельств.

– Таким образом, ты создаешь приятную иллюзию, что ты не один, и кто-то всегда есть рядом. Это великий самообман. Придет день, и твой фантом лопнет, как мыльный пузырь, забрызгав тебя пеной накопившейся лжи.

Стас встал из-за стола и отошел в угол, скрестив на груди руки:

– Зачем ты свалился на мою голову?! Без тебя гораздо спокойнее было. Ладно, благодарю, что накормил, и за заботу отдельное спасибо. Но лучше дозированно советы давать, к методам мозгового штурма я не готов, психика слабая, могу сломаться. В философских спорах участвовать люблю, но ближе к вечеру и под хорошую закуску. Ты мне ночью мозг вскрыл своим мистическим появлением, а теперь хочешь и до подкорки добраться. Умоляю, не сегодня, я к Василисе пойду закодированный!

После духовных баталий Стас уговорил себя повторно уединиться в ванной. Теплый водопад полился сверху, смывая накопившиеся волнения и воспоминания. Стас прислонился к стене и полностью отдался бегущему потоку, заменявшему усталость и томительную лень на свежесть и бодрость, которые как никогда необходимы ему в данный момент. Он взял мыло и мочалку, подаренную далекой родственницей на Рождество, и тщательно вымылся. Быстро сполоснувшись, он снял с крючка чистое полотенце и с удвоенной энергией принялся вытираться, поглядывая на часы.

– Андреас, не хочешь принять душ? Так здорово себя чувствуешь, как заново родился! – крикнул Стас, хлопнув себя по животу.

Пришелец не спешил отвечать.

– Ты спишь? Вставай! – засмеялся Стас, находясь в приподнятом настроении.

Никакого ответа. Войдя в гостиную, он с удивлением обнаружил, что ночного гостя и след простыл. Тот исчез так же неожиданно, как появился.

– Стоило отлучиться, как потусторонний наглец смылся! – крикнул он в надежде, что Андреас где-то рядом и услышит его.

Увы, он не выпрыгнул по сложившейся традиции из духовки – гость действительно куда-то запропастился.

– Подлец! Привыкнешь к человеку, а он тебя кинет, – обратился Стас к черной дыре плиты, как будто ожидая, что оттуда, как по мановению волшебной палочки, материализуется странный очкарик.

Все усилия привлечь невидимку оказались напрасны. Лысый посланник параллельного мира отправился погулять и не удосужился сообщить, когда вернется. Стас поскитался по комнатам в поисках подсказок или объяснительной записки, а затем упал на постель и провалился в сон. В межпортальной квартире вновь воцарилось молчание.