Медовая коза

Ёлочная фея знает заранее о желаниях, которые ей скоро загадают. Но, как всякая волшебница, она не спешит с исполнением, предпочитая присмотреться к тому, кто решился попросить её о помощи.

Вот и сейчас она наблюдала за стариком, пытающимся вспомнить слова для вызова феи. В руке он держал кедровые орешки – подарок для волшебницы. Старик вновь и вновь повторял рифмованные слова, но никак не мог вспомнить следующую строку. Волшебница сжалилась над ним и появилась. Изумрудное сияние от её крылышек отразилось в глазах старика, и улыбка тронула его пересохшие губы.

– Ты до сих пор веришь в чудеса, Франсис? – спросила волшебница и присела к нему на плечо.

– Легко верить, когда знаешь наверняка, что ты существуешь.

– Твоя правда… Хотя многие не видели и всё равно верят… Но ты ведь не об этом хотел мне сказать?

– Ты исполнишь моё желание? – с тревогой спросил Франсис. – Тебе ведь оно известно.

– Франсис, я исполняла все желания, загаданные твоими родственниками, я стала крёстной феей семейства Лиль. Но… впервые я не исполню загаданное желание.

– Почему? – изумился старик. – Я всего лишь хочу попросить тебя избавить моего внука от проклятья! То, что он может разговаривать с животными, заметно не только мне! Это пугает людей!

– Дар? Откуда он у мальчика? – Франсис умоляюще посмотрел на фею и сказал: – Из-за того, что мы так часто просили о помощи тебя?

– Вовсе нет, – вспорхнула с его плеча волшебница.

Ёлочная фея облетела вокруг дерева, возле которого Франсис присел на пенёк, а затем взмахнула волшебной палочкой и увеличилась до размеров обычного человека. Изумрудный наряд волшебницы сверкал, а зелёные волосы окружало лёгкое сияние.

– Много лет назад в руки твоей будущей жены Клары не случайно попала карточка с заклинанием для вызова Ёлочной феи, – сказала волшебница и провела рукой по седым волосам старика. – Я хотела, чтоб вы попросили меня о помощи.

Франсис в изумлении слушал её слова и побоялся произнести вслух своё предположение.

– Я сделала это потому, что… сама когда-то была человеком! Много сотен лет назад меня звали Хвоя Лиль! И  в  твоём внуке Фрэе наверняка частичка магии, которая когда-то пробудилась у моей матери, а затем и у меня… Дар пригодится мальчику в будущем. Возможно, он станет магом или целителем.

– Но сейчас ему не нужен этот дар! – не согласился Франсис. – У него нет друзей! Мальчик страдает от одиночества…

Фея не спешила возражать. Она задумалась и устремила взгляд к облакам, словно вспомнила что-то.

– Ты ничего не знаешь об одиночестве, потому что не жил в лесу среди белок и оленей, как я…

– Расскажешь? – с интересом спросил Франсис.

Волшебница будто ждала лишь повода, чтобы поведать свою историю, и указала на лужицу перед пеньком, где сидел Франсис. Лужица напоминала об утреннем дождике и не успела высохнуть. Фея взмахнула волшебной палочкой, и в лужице расплылись радужные круги. Они слились в большой сияющий круг, а в нём появилась живая картинка. Франсис взглянул на неё и узнал городской базар с многочисленными торговыми лавочками, однако люди там были одеты в старинные одежды, какие носили жители Санторинского королевства несколько веков назад.

Фея указала на маленькую тележку, заставленную горшочками с мёдом. Франсис разглядел на тележке пучки лекарственных трав и мешочки, завязанные разноцветными ленточками.

– До сих пор помню запах мёда и мяты, – с грустной улыбкой сказала фея. – Мимо нашей тележки ни один человек не проходил просто так и если ничего не покупал, то обязательно благодарил матушку за помощь или делал ей комплимент. Она была красавицей! Но городские власти не жаловали целительницу…

Франсис всмотрелся в волшебное изображение и увидел, что за тележкой, окутанная ароматами целебных трав, действительно стояла молодая женщина с царственной осанкой, сияющей улыбкой и добрыми глазами. Её белая гладкая кожа и румянец на щеках служили лучшим доказательством крепкого здоровья, которое она обещала каждому, кто подходил к тележке целительницы.

Вдруг к женщине подбежала взволнованная светловолосая девочка лет двенадцати. Венок из лесных цветов, украшающий её голову, сбился набок, а на локте сквозь ткань сорочки проступила кровь.

Изображение стало настолько реальным, что Франсис как будто оказался там, на базарной площади. Он улавливал в шуме базара людской говор, цоканье лошадиных копыт, звяканье посуды, шелест дорогих парчовых тканей. Но явственнее всего он слышал то, о чём говорят мать и  дочь…

– Матушка, нам пора уходить, – запыхавшись, сообщила девочка.

– Хвоя, у тебя кровь! – испугалась женщина, взглянув на её локоть.

Целительница не обратила внимания на предупреждение дочери и принялась искать лист подорожника среди пучков трав.

– Это всего лишь ссадина, – возразила девочка. – Я оцарапала локоть, когда убегала от королевских стражников. Им кто-то сообщил, что ты вернулась. Они направляются сюда!

– Да, надо поторопиться, – согласилась целительница, но, заметив хромающего человека, подошедшего к тележке, тут же ему улыбнулась, готовая помочь.

– Матушка, стражники скоро будут здесь, – настаивала Хвоя.

– Я же не могу бросить этого беднягу. Посмотри, как он страдает!

Целительница выслушала жалобы хромого человека и предложила мазь, которая снимет боль в его больной ноге. Мужчина с благодарностью взял исцеляющее средство и сказал:

– Берегите себя, мадам Кора! Вы – наша фея! Лучше вас нет ни одного лекаря в нашем королевстве, ведь местный лекарь Фарио ни на что не способен…

Едва он с поклоном отошёл, а к тележке уже спешил следующий в надежде вернуть здоровье. Мать Хвои поспешила оказать ему помощь. Но вдруг на базаре появились вооружённые стражники. Заметив их, девочка схватила мать за руку и увлекла за собой сквозь толпу прохожих. Кто-то из стражников, увидев странное оживление среди людей, велел остальным следовать туда.

На пути преследователей будто специально возникали то телеги с мукой, то бродячие торговцы со связками корзин. Уличные артисты выскакивали из ниоткуда, опутывая всех гирляндами и завлекая в хоровод. Даже цыгане с медведем на цепи играючи стремились сбить стражников со следа. Люди на базаре знали Кору, каждому в своё время помогла добрая женщина, и сейчас они старались отплатить добром за добро.

Вскоре целительница с дочерью оказались в лесу, оставив далеко позади своих преследователей.

– Кажется, оторвались, – озираясь по сторонам и прислушиваясь, проговорила мать Хвои, – теперь можно отдышаться.

– Матушка, обещайте, что это был последний раз, когда мы вернулись на базар, – умоляюще произнесла девочка.

– Дорогая, я не могу давать обещаний, которых не исполню. Люди нуждаются в моей помощи.

– Но эти люди не смогли опровергнуть обвинения лекаря Фарио! Они не защитили свою целительницу, когда судья признал вас виновной и приговорил к двадцати ударам плетьми на площади и запретил появляться в городе!

– Ах, деточка, иногда я думаю, что лекарь Фарио прав. Вдруг я сама перепутала травы и тот бедняга по моей вине не мог слезть с горшка неделю, а лекарь Фарио спас его…

– Но я же была рядом, – возразила Хвоя. – Тот мужчина просил чай от головной боли, и вы дали ему травяной сбор – тот самый, который был ему нужен.

– Это дело прошлое, – махнула рукой женщина. – Жаль, что сегодня мы лишились всех заготовок. Давай вечером вернёмся и заберём нашу тележку?

– Матушка, именно этого и будут ждать стражники. Забудьте о заготовках, придётся сделать новые.

Кора вздохнула и согласилась с дочерью. Они долго шли через лес, собирая по пути целебные травы, и к вечеру оказались на пустынном месте, усыпанном порыжевшей хвоей. Деревья сплошной стеной окружали то место, где ничего не росло, кроме могучей древней ели. Её почерневший ствол оброс серым мхом, а под мохнатыми тяжёлыми ветвями затаилась лесная живность. Хвоя всегда боялась подходить близко к дереву, с тех пор как из-под ели на неё выскочил заяц. На всякий случай она спряталась за спину матери, а женщина сняла с груди брошку с острым шипом, торчащим среди причудливого плетения. Уколов палец об острый шип, Кора вернула брошь на место, а пальцем с выступившей на нём каплей крови провела по стволу древней ели.

– Хвойный дух, Хранитель леса, открой нам путь домой! – обратилась к дереву целительница.

Магические слова всколыхнули тяжёлые ветви, они ожили и пришли в движение, скрип и треск пронзили слух Коры и её дочери. Древняя ель принялась взмахивать ветвями, словно крыльями, и устремилась к облакам, но крепкие корни не отпустили её. Корни вырвались из-под земли, продолжая удерживать древнее дерево. Однако ель вовсе не спешила вспорхнуть с пустынного места. Между её корней образовался проход, сквозь который спешно прошли мать с дочерью. Пропустив людей, ель вернулась на прежнее место и замерла.