Магия. Инкорпорейтед

— Чьими чарами вы пользуетесь, приятель?

Это были первые слова парня, который явился в мой магазин. Он отирался тут по крайней мере минут двадцать, разглядывая образцы водонепроницаемого пигмента, вертя в руках каталоги водопроводных труб и разглядывая выставку скобяных товаров, пока я не остался один.

Его манеры мне не нравились. Я ничего не имею против законного, делового осмотра со стороны заказчика, но бесплатное вынюхивание меня злит.

— Разных местных дипломированных практиков в волшебстве, — ответил я ему холодно, но вежливо. — Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Вы не ответили на мой вопрос, — указал он. — Давайте выкладывайте, я могу торчать тут весь день.

Я сдержался. Я требую от своих служащих вежливости с посетителями, и хотя был уверен, что этот тип никогда не будет покупателем, я не хотел нарушать собственные правила.

— Если вы собираетесь что-то купить, — сказал я, — я буду счастлив сказать, используется ли магия в производстве данного товара, и назвать имя мага.

— Вы не хотите сотрудничать, — пожаловался он, — а мы любим тех, кто сотрудничает с нами. Вы не знаете, что случается с такими, кто не сотрудничает.

— Кого вы подразумеваете под словом «мы», — рявкнул я, отбросив всякие претензии на вежливость, — и что означает «случается»?

— Вот мы и подошли кое к чему. — Он отвратительно ухмыльнулся и уселся на край прилавка, так что дышал мне прямо в лицо. Он был маленьким, смуглым (наверное, сицилиец, подумал я), его одежда и прочие предметы туалета целиком укладывались в схему, которую я не мог терпеть. — Я скажу вам, что я имел в виду под словом «мы»: я представитель организации, защищающей людей от неудач, если эти люди сообразительны и готовы с нами сотрудничать. Поэтому я и спросил вас, чьими чарами вы пользуетесь. Некоторые здешние маги не хотят объединений. Они портят свое счастье, и их неудачи отражаются на продукции.

— Продолжайте, — сказал я, желая, чтобы он зашел возможно дальше.

— Я знал, что вы сообразите, — ответил он. — К примеру, как вам понравится, если в ваш магазин выпустят саламандру, которая сожрет ваши товары и, возможно, распугает ваших покупателей? Или, скажем, вы продадите товары для постройки дома, а в доме поселится привидение, которое будет бить посуду, сквашивать молоко и выламывать фурнитуру? Это все может произойти с тем, кто имеет дело с неправильными магами. Немного того, сего — и ваш бизнес кончится. Мы не хотим, чтобы это случилось. Вам ясно? — Он хитро поглядел на меня. Я ничего не сказал, и он продолжил: — У нас в штате самые лучшие демонологи и самые опытные маги. Они могут сообщить, каким образом маг проникает в Нижний Мир и может ли принести своим клиентам неудачу. Тогда мы даем советы своим клиентам, с которыми имеем дело, и охраняем от неудачи. Понятно?

Я прекрасно понял. Я не вчера родился. Маги, с которыми я имел дело, были местными людьми, и я их знал много лет: у них была хорошая репутация как здесь, так и в Нижнем Мире. Они не делали ничего такого, что восстановило бы против них духов природы, и они не приносили неудач. А этот грязный тип хотел сказать, что я должен иметь дело только с теми магами, которых выбирала бы его банда, и платить такой гонорар, какой она установит, а затем она будет стричь и гонорар, и доходы от моего бизнеса. Если же я не соглашусь «сотрудничать», то меня станут преследовать элементалы, с которыми банда договорится, — надо думать, с ренегатами, имеющими человеческие пороки, — они испортят мой товар и распугают покупателей. Если я буду и дальше противиться, я могу встретиться и с по-настоящему опасной черной магией, которая может ранить и даже убить меня. И все это под предлогом защиты от людей, которых я знал и любил.

Чистый рэкет!

Я слышал, что подобные вещи случаются в Восточных штатах, но не думал, что они могут быть в таком маленьком городке, как наш!

Парень сидел, глазел на меня и ждал ответа, вытягивая шею из слишком тесного воротничка, и поэтому я кое-что заметил. Несмотря на его щегольский наряд, на его шее был шнурок — как раз над воротничком, — на котором явно что-то висело. Амулет. Если так, значит, парень суеверен, хоть и молод.

— Вы что-то упустили, — сказал я ему. — Я седьмой сын, родился в сорочке, и у меня двойное зрение. С моей судьбой все в порядке, а вот над вами нависло несчастье, как кипарис над могилой!

Я протянул руку и схватил шнурок. Он лопнул и остался в моей руке. На нем висел амулет — противный комочек, ничего особенного не представляющий, но столь же аппетитный, как дно птичьей клетки. Я бросил амулет на пол и растер его в пыль.

Парень спрыгнул с прилавка и встал против меня, тяжело дыша. В его правой руке показался нож, а левой он защищался от дурного глаза, вытянув указательный палец и мизинец по направлению ко мне — рога Асмодея. Я понял, что сейчас он в моих руках.

— Здесь твоя малая магия не пройдет! — крикнул я, выхватывая из ящика за прилавком пистолет и наставляя его в лицо паука. — Холодное железо! А теперь иди к своему хозяину и скажи ему, что холодное железо ждет и его тоже!

Он попятился, не спуская с меня глаз. Если бы взгляд мог убивать, то я был бы уже мертв. В дверях парень остановился, плюнул на порог и мгновенно скрылся.

Я убрал оружие на место и занялся своей работой: два покупателя вошли как раз после того, как мистер Грязный Бизнес вышел. Но, признаюсь, я был встревожен. Репутация — самая главная ценность человека. Я создал себе имя, хотя я еще молод, надежными товарами. Совершенно ясно, что этот тип и его дружки сделают все, чтобы уничтожить это имя, а это нетрудно, если они связаны с черными магами.

Конечно, строительные материалы не требуют так много магии, как менее крепкие товары. Людям, строящим дом, приятно сознавать, что их кровать не провалится в подвал, а крыша не исчезнет и не оставит их под дождем. К тому же, строительство включает в себя много железа, а очень немногие коммерческие колдуны могут справиться с холодным железом, и они так экспансивны, что использовать их в строительстве неэкономично. Конечно, если кто-то из компании объединения кафе или еще кто-нибудь в этом роде захочет иметь летний домик или плавательный бассейн, построенный целиком с помощью магии, я согласен на контракт с учетом издержек и найму экспансивного перворазрядного мага, но обычно в моем деле магия используется только для непрочных предметов и всяких побрякушек, которые люди покупают по дешевке и время от времени меняют. Так что я беспокоился не о магии, а о том, что магия может сделать с моим бизнесом, если кто-то захочет намеренно причинить мне вред. Я, во всяком случае, имел основания думать о магии, потому что недавно мне звонил некий Дитворт — не с гнусными угрозами, а с деловым предложением, насчет которого я еще не решил. Но это было то же самое, и это меня беспокоило.

Я закрыл магазин на пять минут и пошел повидать Джедсона, моего лучшего друга. Он был намного старше меня и настоящий ученый, хотя и не имел степени, знаток всех видов колдовского искусства, белой и черной магии, демонологии, чар и наиболее практикуемых форм предсказаний. Кроме этого, Джедсон был человеком практичным и способным в любом деле. Он очень много помог мне своими советами.

Я надеялся найти его в конторе и более или менее свободным в этот час, но там его не было. Рассыльный направил меня в комнату, служившую Джедсону для торговых конференций. Я постучал и открыл дверь.

— Хелло, Арчи! — приветствовал он меня, как только увидел. — Входи. Я должен кое-что сделать. — И он повернулся обратно.

Я вошел и огляделся. Кроме Джо Джедсона, там была красивая рослая женщина лет тридцати в униформе сиделки и парень по имени Август Уилкер, мастер Джедсона. Он был ловким, оборотистым человеком с лицензией мага третьего класса. Затем я увидел маленького толстенького парня, Зейдкила Фельдштейна, агента большинства второразрядных магов и нескольких перворазрядных. Естественно, его религия не позволяла ему практиковать самому, но, как я понимаю, он занялся частным комиссионерством не из-за теоретических соображений. Я имел с ним дело, он был парень что надо.

Этот десятипроцентовик зажал в руке потухшую сигару и напряженно следил за Джедсоном и другой особой, полулежавшей в кресле. Эта особа была девушкой не старше двадцати пяти лет, а может, и моложе, блондинка, и до того худая, что, казалось, просвечивала. У нее были крупные чуткие руки с длинными пальцами и большой трагический рот. Она откинулась в кресле как бы в изнеможении. Сиделка растирала ей запястья.

— Что случилось? — спросил я. — Девушка в обмороке?

— Нет, — сказал Джедсон, повернувшись. — Это белая ведьма, работает она в трансе. Немного устала, только и всего.

— И какова ее специальность? — поинтересовался я.

— Полный комплект одежды.

— Гм… — Я и в самом деле удивился. Одно дело — сотворить ярд ткани и совсем другое — целиком платье или костюм, законченный и готовый к носке. Джедсон производил и продавал полный комплект одежды, в котором широко использовалась магия. Это была спортивная одежда, новинки, модные платья и тому подобное в том стиле, где носкость не являлась решающим фактором. Эти изделия обычно назывались «только на один сезон», но для этого одного сезона они были безупречны и пользовались большим спросом у покупателей.

Но делались они не сразу. Сначала надо было сделать первый ярд ткани, что обычно делал Уилкер. Цвет и чертежи кроя добавлялись отдельно. Джедсон имел отличные связи с Маленьким народом и мог достать фасон и образцы из Нижнего Мира, сделанные исключительно для него. И в подборе одежды он пользовался и старыми методами, и магией, и нанимал нескольких самых талантливых художников. Некоторые из его дизайнеров бросали свою магию в Голливуде, чтобы устроиться у него. Стоило ему только дать объявление. Но вернемся к блондинке.

— То, что я сказал, — ответил Джедсон, — одежду и с хорошей носкостью. И нет никакого сомнения, что она настоящая Маккой: она была связана контрактом с текстильной фабрикой в Джерси-Сити. Я отдал бы тысячу долларов, чтобы увидеть, как она когда-то сделала этот полноодежный фокус. Никак не получается. Но я испытаю все средства, кроме раскаленных щипцов…

Малышка встревожилась, сиделка неодобрительно взглянула на Джедсона. Фельдштейн начал было дружески пенять ему, но он только отмахнулся.

— Это просто такой оборот речи. Ты же знаешь, что я не имею дела с черной магией. Ну как, милочка, — повернулся он к девушке, — хочешь попытаться еще раз? — Она кивнула, и он добавил. — Вот и хорошо. Тогда спи!

И она сделала новую попытку, уйдя в свое действо с минимумом вздохов. Эктоплазма вышла свободно, достаточно надежно сформировалась в комплект одежды вместо ярда ткани. Это было нарядное обеденное платье из небесно-голубого муарового шелка, примерно шестнадцатого размера. Платье было по высшему разряду, и мне было ясно, что любой торговец заказал бы его в нормальном размере.

Джедсон схватил его, отрезал образчик и сделал обычную проверку, а затем вытянул образчик из микроскопа и потрогал остаток.

— Черт побери, никаких сомнений! Это вовсе не новая интеграция, она точно восстановила старое тряпье!

— Давай-ка сначала, — сказал я. — В чем дело?

— А, Арчи, ты должен изучить это на кусочке. То, что она сделала, — вовсе не настоящее творение магии. Это платье, — он потряс его, — реально существовало где-то и когда-то. Она достала часть его, может, лоскуток или пуговицу, и, приложив законы гомеопатии и ассоциации, создала подобие того платья.

Я понял его, потому что сам пользовался этим в своем деле. У меня была секция трибуны, пригодная для парадов и спортивных выступлений, построенная в моем саду старыми методами хорошим механиком из лучшего материала. Но не из железа, конечно. Я разрезал ее на кусочки, по закону ассоциации каждый кусочек оставался частью структуры, которой он когда-то был. По закону гомеопатии — каждый кусок был потенциально целой структурой. Я должен был заключить контракт на четвертое для обеспечения зрителей циркового парада и послать двух магов с таким количеством фрагментов оригинала, сколько нужно было секций. Маги навели бы чары вокруг каждого места на двадцать четыре часа, а потом трибуны сами бы исчезли автоматически. Но я сделал одну ошибку: ученик мага, чьей обязанностью было следить, как исчезает каждая секция, и собирать фрагменты для дальнейшего использования, случайно поднял не тот кусок дерева с того места, где стояли трибуны. В следующий раз, когда мы воспользовались этими фрагментами, оказалось, что вместо трибуны возвели четырехкомнатный бунгало. Это могло окончиться неприятностями, но я установил на нем вывеску: «Показ новой модели дома», а на конце поставил другую секцию. Городской концерн пытался оттереть меня от дела на сезон, но одна из секций упала — то ли из-за неправильной работы с образцом, то ли из-за неумелой магии — и покалечила несколько человек, так что для меня осталось немалое поле деятельности. Но я не понял возражения Джедсона насчет восстановления.

— Какая тебе разница? — спросил я. — Это платье или нет?

— Конечно, платье, но не новое. Этот фасон где-то зарегистрирован, и он не принадлежит мне. Но даже если бы здесь использовалось одно из моих платьев, все равно это не то, что мне нужно. Я мог бы продавать лучшие товары и дешевле.

Блондинка подошла и посмотрела на платье.

— О, мистер Джедсон, это сделала я?

Он объяснил ей, что произошло. Она опустила голову, и платье тут же растаяло.

— Не огорчайся, малышка, — сказал он, похлопав ее по плечу. — Ты устала. Мы попробуем еще раз завтра. Я знаю, что ты можешь это сделать, когда не нервничаешь и не переутомляешься.

Она поблагодарила его и ушла с сиделкой. Фельдштейн пустился в объяснения, но Джедсон велел ему забыть это и прийти завтра в это же время. Когда мы остались одни, я рассказал ему, что случилось со мной.

Он молча слушал. Его лицо было серьезно, и улыбнулся он только тогда, когда я рассказал ему, как надул своего посетителя насчет второго зрения.

— Ты, наверное, и в самом деле желал бы иметь это второе зрение. Да, неприятное дело. Ты известил Бюро Лучшего Бизнеса?

Я ответил отрицательно.

— Ну и ладно. Я позвоню им и в Торговую палату тоже. Они, вероятно, не могут помочь, но они имеют право на предупреждение и, может быть, на наблюдение за этим.

Я спросил, известить ли мне полицию. Но Джо покачал головой.

— Пока не надо. Ничего незаконного еще не сделано, а кроме того, начальство может решить, что легко справится с положением, если вызовет всех зарегистрированных магов города и припугнет их. Ни к чему хорошему это не приведет, а только восстановит против тебя легальных представителей этой профессии. Нет ни одного шанса из десяти, что колдуны, связанные с этим учреждением, имеют лицензии на занятие магией, они почти наверняка тайные. Если полиция знает о них, то защищает их, а если не знает, то, скорее всего, не сможет тебе помочь.

— Что же мне, по-твоему, делать?

— Пока ничего. Иди домой и ложись спать. Возможно, этот парень работает на себя, делая мелкие вымогательства на блефе. Хотя я вообще-то не думаю, его манера говорить напоминает гангстера. Но нам нужно иметь больше фактов: мы не сможем ничего сделать, пока они не протянут руку чуть дальше.

Долго ждать не пришлось. Когда я на следующий день пришел на работу, меня ждали сюрпризы — не один, и все неприятные.

Выглядело все так, словно было вытащено, разбросано по полу и подожжено. Я тут же позвонил Джедсону, и он быстро приехал. Сначала он ничего не сказал, только прошелся по руинам, осматривая некоторые вещи. Он остановился там, где был склад скобяных товаров, наклонился и собрал горсть мокрого пепла и грязи.

— Ничего не замечаешь? — спросил он, шевеля пальцами, чтобы грязь стекла, а в руке остались металлические предметы — гвозди, шурупы и прочие.

— Ничего особенного. Здесь стояли ящики со скобяными изделиями, которые не горят.

— Да, я знаю, — нетерпеливо сказал он. — Но ты ничего больше не видишь? И разве у тебя не было запаса медной фурнитуры?

— Был.

— Ну-ка, найди что-нибудь.

Я начал рыться носком ботинка там, где должны были находиться медные петли и ручки, теперь полностью заваленные золой. Но я не нашел ничего, кроме гвоздей, крепивших ящики. Я сориентировался по тем признакам, которые мог обнаружить, и стал искать снова. Тут было полно болтов, гаек, оконных крючков и прочих железяк, но меди не было.

Джедсон следил за мной с сардонической ухмылкой.

— Ты все еще не понял? — спросил он. — Это магия, совершенно ясно. Во всем дворе не осталось ни крошки металла, за исключением холодного железа!

Да, это было ясно. Я и сам видел. Он возился в грязи чуть подольше. Теперь мы наткнулись на странную вещь: грязный мокрый след тянулся через весь мой участок и исчезал под одной из водосточных труб. Как будто здесь прополз гигантский слизняк размером с «крайслер».

— Ундина, — возвестил Джедсон и сморщил нос от запаха. Однажды я видел фильм под названием «Дочь водяного короля». Если судить по нему, ундины были достаточно ароматны, чтобы привлечь графа Керрола, но если они оставляют такие следы, я бы не пожелал ни одной из них.

Джо достал носовой платок и расстелил его, чтобы сесть на то место, где раньше были мешки с цементом высшего качества: быстро схватывающиеся сорта с торговой маркой «Гидролит». Я заплатил по восемьдесят центов за мешок, а теперь это были просто булыжники.

— Арчи, тебе дали по зубам по крайней мере три из четырех типов элементов — земля, огонь и вода. Может быть, сильф воздуха тоже в этом участвовал, но я не могу этого доказать. Сначала пришли гномы и очистили все, что у тебя было вышедшее из земли, кроме холодного железа. За ними последовала саламандра и пустила огонь, сжигая все, что может гореть, и обуглив остальное. Затем ундина превратила это место в мерзкое болото и погубила все, что не могло гореть, как, например, цемент и известь. Ты застрахован?

— Естественно. — Но тут я задумался. Я страховался от обычного пожара, наводнения и кражи. Я не покрою страховкой то, что потерял, и не имею возможности выполнить текущие контракты. Чтобы покрыть все, придется продать весь участок, а если я брошу все, то это подорвет престиж моего предприятия, и с меня потребуют по суду возмещения убытков.

Ситуация была хуже, чем я представлял вначале, и выглядела ужасающе, чем больше я над ней размышлял. Естественно, я не мог заняться никаким новым делом, пока не будет ликвидирован беспорядок, расчищено место и не появится новый запас товаров. К счастью, большая часть моих бумаг была в стальном сейфе, но, во всяком случае, не все. Там могли быть счета, по которым я никогда не получал, потому что мне нечего было предъявить за них. Я работаю на небольшом коэффициенте прибыли, и весь мой капитал в деле. Похоже на то, что фирма Арчибальда Фрезера, торговца и подрядчика, скатывается в невольное банкротство. Я объяснил ситуацию.

— Не переживай чрезмерно, — успокоил Джо меня. — Магия сделала — магия и переделает. Нам нужен самый лучший маг в городе.

— А кто ему будет платить? — возразил я. — Эти ребята работают не за никель, а я начисто выпотрошен.

— Это легко устроить, сынок. Страховая компания, выплачивая тебе страховку, потеряет больше, чем ты. Если мы сумеем показать им способ спасти их деньги, мы сделаем дело. Кто их здесь представляет?

Я сказал ему. Юридическая фирма в деловой части города в Профессиональном здании.

Я вызвал свою секретаршу и велел ей позвонить тем заказчикам, которым сегодня полагалась доставка. Пусть наврет что-нибудь, а с делами, более неотложными, пусть обратятся к фирме, с которой я не раз обменивался услугами. Остальных своих помощников я отправил домой — они тут торчали с восьми часов, делая бесполезные замечания, — и сказал им, чтобы не приходили, пока я не вызову их. К счастью, была суббота, и у нас было почти двое суток, чтобы что-то предпринять.

Мы проголосовали «магическому ковру», проплывающему мимо, и направились к Профессиональному зданию. Я сел сзади и ре…