Магическая таверна

Глава 1. Линия перемен

О том, что кофе иной раз имеет большое значение.

Или о том, что упасть не беда. Беда не подняться.

Я сижу за столиком в кафе подкручивая в руках чашечку с кофе. Кофе отвратительный, давно остыл и пить его совсем не хочется. Впрочем, не хочется не только по причине отвратительности, а ещё потому, что у меня банально нет аппетита. В кафе я зашла от тоски; от того, что мне некуда податься – тут я оказалась случайно, поехав куда глаза глядят, а кофе заказала больше по привычке и желании занять руки, чем мне действительно хотелось пить. Прикрыв глаза, заставляю себя сделать несколько глотков, сглатываю жидкость через силу.

«Не переживай, Ника», – мысленно убеждаю себя, успокаивая. «Всё проходит и это пройдёт».

Криво усмехаюсь. Цитата мудрого Соломона сегодня как никогда в тему, однако не утешает. Да и как может утешить то, что не настолько близко к телу, чем собственное горе. Оно, знаете ли, острее… Но всё же. Мой отец был историком. Он с детства приучал меня к хорошей литературе. Стремился, чтобы от чтения не только девичья душа трепетала, склонная к любви и всяческим романтическим глупостям, случающимся между героями, но и в голове кое-что оставалось. Поэтому благодаря ему моя память полна вершившихся в прошлом завоеваний, легенд, цитат мудрецов, произнесённых по тому или иному поводу, а также стратегий, которые былые времена сочли успешными. Весь опыт прошлых поколений говорит о том, что я не единственная, кто оказался в трудном положении – человечество проходило подобное множество раз – у кого-то бывало и похуже, и каждый борется с несчастьем по-своему. Но никто из великих в своих цитатах не передавал, что в моменты отчаяния настолько больно. Да, очевидно моя судьба прочувствовать всё на собственной шкурке. Зато мама сказала бы мне сейчас просто: «Преодолевая трагедию запасись терпением, дочь». К сожалению, мамы давно нет со мной рядом. И отца.

Открыв глаза, я поставила чашку на стол и задумалась, рассеянно водя взглядом по сторонам. Смотреть особо не на что: я нахожусь в обычном кафе, в пригороде, куда добралась наобум, сев в полубессознательном состоянии в такси и назвав адрес, слышанный однажды от подруги Полины. Она большая любительница посещать различные кафе и это место хвалила. Адрес запомнился, выскочил из подсознания в минуту горести и теперь я осматриваю сочный дизайн, думая, почему заведение кажется мне таким обычным. Стены цвета тёмной терракоты контрастируют с мебелью, широкие арочные проёмы ведут из зала в зал – тут их два, довольно больших, они чуть изгибаются, образовывая вполне различимую дугу, и арки проходов выделены светлым, почти белым цветом, освежая пространство. Полукруглый потолок напоминает своды пещеры, а на терракотовых стенах белой краской выполнены контурные рисунки разрезанных фруктов, лимонных и апельсиновых долек, ягод. Рисунки довольно крупные, их яркость привлекает. Светлая краска сочетается с тоном столов и неожиданно уживается с сочного оттенка стульями, расцветка которых от лимонных, алых до вкусно-вишнёвых и оранжевых. Очаровательно. Будто цвет с контурных фруктов перекочевал на гладкие спинки. С моего места просматривается стойка, где работает бариста, а также видна лестница на второй этаж. Она уютно деревянная и несколько не вписывается в современный интерьер. В другом состоянии я наверняка оценила бы симпатичность кафе, поблаженствовала бы от светлой атмосферы, но сегодня у меня острое желание побыть одной, и я намерено забилась в дальний угол. Хочется быть в месте, где я никого не знаю и где никто не знает меня.

У меня беда: мой любимый молодой человек, мой Стас, Станислав, Станечка, с которым мы считались прекрасной парой, бросил меня после семи лет отношений. Хотя, как сказать бросил… Для начала мы поругались, в процессе ссоры я узнала о себе много нового – Стас говорил такое, чего раньше себе никогда не позволял, обзывался, а уже после я также приложила усилия для развала нашей совместной жизни. Боль ужасная, однако о случившемся не жалею. Ссора, как скальпель, вскрыла истинное отношение ко мне этого мужчины, и я поняла насколько ошибалась в крепости его чувств, в его любви, как предпочитала не замечать предпосылки холода, проскакивающие ранее. В оскорблениях я увидела его настоящее лицо; сказала, что не прощу, хотя мы прожили в почти-браке не маленькие два года. Почти – потому что официально со Стасом мы не женаты, штампа в паспорте нет, мы сошлись с момента гибели моих родителей, а до этого дружили со студенческой скамьи.

Отхлебнув ещё глоток мерзкого кофе, я вызвала в памяти образ бывшего молодого человека. Симпатичный, среднего роста и крепкого телосложения блондин с ласковыми голубыми глазами. Впрочем, это раньше я думала, что ласковыми, пока не увидела, как Стас наливается яростью и глаза буквально белеют от злобы. Как стучит кулаком об стол. Я снова прокрутила в голове отвратительную ссору. По мнению окружающих Стасик спокойный, рассудительный, живёт по принципу «всё в дом», и совсем недавно я считала также, мне эти качества нравились. Полагала, что такой домовитый мужчина – то, что нужно для совместной жизни. К тому же симпатичный, вызывающий нежность. Я всерьёз обдумала причины, по которым могла настолько жестоко обмануться. Почему не замечала других черт его характера. В памяти почему-то всплыл момент знакомства с его родителями. Наверное, я тогда отчаянно хотела семью, да. Ведь моих родных к тому времени уже не стало.

Когда Стас знакомил меня со своими родителями я волновалась безумно, а ещё была поражена тем, насколько у них дома всё отлажено. Убедительно разложено по полочкам, рассчитано. Создавалось чувство отлаженного механизма без сбоев тикающего годами и способного противостоять любым невзгодам. Мама Стаса радовалась знакомству, говорила, что с её мальчиком я не пропаду: он надёжный с самого детства, и при этом всё старалась накормить меня. А я тогда я и подумать не могла, что солидная надёжность моего избранника есть оборотная сторона банальной жадности, от которой станет трудно дышать. Скупость проявлялась постепенно – поначалу Стас ничего для меня не жалел, и я не заметила, как втянулась, стала жить его мерками. Это сейчас оглядываясь назад я вижу, что каждый раз перед моим днём рожденья Стасик мрачнел, начинал ныть, долго выпытывал чего бы мне хотелось и мрачнел ещё больше, если я говорила. Называла какую-нибудь вещь, что меня привлекла. Позже стали появляться фразы: «Малыш, зачем тебе это, мы и без глупостей живём нормально», а также: «Давай отложим эти деньги на большую покупку?» Мы мечтали о собственном жилье, и я соглашалась, потому что своя квартира конечно же лучше, чем разные мелочи. Сама не заметила, как стала добавлять денег в общее дело. Иногда мне становилось грустно, особенно когда видела счастливых подруг, спешащих куда-нибудь в театр или по магазинам за женскими мелочами, но тут же стыдила себя за расточительство. Мы всё со Стасом должны преодолеть, сделать сами, обустроить свою жизнь, тем более мой жених кроме рассудительности проявлял надёжную верность: на других девушек вроде как не бросался.

Глава 2. Ювелирное невезение

Жизнь была бы скучна и лишена интриги, если бы всё всегда получалось с первой попытки.

Пробуждение вышло необычным. Силясь поднять тяжёлые, будто налитые свинцом веки и разогнать плавающую перед глазами муть, я услышала голоса. Спорили. Или вернее сказать: яростно пререкались. Голоса доносились приглушённо, словно через стену, но в то же время рядом. Я приподнялась на локтях, прислушиваясь. Красивый звучный голос возражал сразу двум, настойчивым и нервным. Такой может принадлежать человеку умному, пожившему на свете, и оттого не раздражающемуся. Он достаточно повидал, чтобы не реагировать на мелочи в виде сиюминутных разногласий.

– Сэ́мион, прекрати пороть ерунду, – увещевал голос, поражающий глубокой мелодичностью и размеренностью интонаций. – Ты с детства импульсивен, однако сейчас требуется включить разум. Ты не просто дракон, вошедший в нужный возраст, что позволило тебе вступить в воинский клан и осуществлять дозоры на границе, а официальный представитель высокопоставленной семьи. Обязан нести ответственность. Думай, прежде чем предлагаешь.

– Я всё равно считаю, что о девушке нужно молчать!

Так-так. А речь-то обо мне. Всё интереснее и интереснее. Голос уговаривающего молчать звучал знакомо, и я безошибочно соотнесла его с хозяином: тот самый ловелас-блондин, что пересмотрел кучу ножек и польстился на мои. А также говоривший какой он молодец: не дал мне пересчитать боками ступеньки. Сэмион, значит. Дракон. И он от чего-то меня защищает. Мозг на секунду вскипел от формулировки «дракон» – как такое возможно, я же своими глазами видела, что парень человек – и в следующую секунду я снова напряжённо слушала.

– Нет, – первый голос был непреклонен.

Воображение быстро нарисовало благообразного старичка с седой бородой до колен, наподобие умудрённых китайских старцев – только у них столько непоколебимой вредности и одновременно уверенности, но потом подумала, что голос довольно молод. За стеной что-то скрипнуло, будто там двинули мебель, и звук резанул по нервам.

– Бери пример с Кенстина, Сэмион, – продолжил голос. – Тот молчит, пока не появятся новые факты и предпочитает не пороть горячку, что всегда похвально.

– Он часто молчит, – фыркнул в ответ блондин со снежно-белым хвостом. – И также часто мы не совпадаем с ним во мнениях.

– На этот раз совпадаем, – ответил серьёзный голос, который я слышала перед самой отключкой. К сожалению, его обладателя я тогда как следует не рассмотрела. – Не стоит говорить о незнакомой девушке лэри Алкине. По крайней мере пока. Будут проблемы.

– Если не расскажем, то проблемы будут уже у меня! – возразил звучный первый. – Она неучтённый маг.

Кто неучтённый маг? Я?! От ужаса и изумления я икнула. За стеной притихли, будто расслышали. Должно быть у тех странных существ – у меня больше язык не поворачивался звать их людьми – очень острый слух. Я поспешно упала на подушки и прикрыла глаза, притворяясь спящей. Пусть говорят, жуть как всё интересно. Какие-то кланы, драконы, лэри. Голоса продолжили спор, и я потихоньку выдохнула. Непонятно с чего они вообще взяли, что я маг, но послушаю. Нужно разобраться в обстановке.

– Маг-неумеха, – парировал третий, самый загадочный голос. – Пойми, Гэллаис, мы легко сможем её контролировать.

– Может, она дженази? – мечтательно протянул уже узнаваемый Сэмион.

– Она слишком мелкая для дженази.

– Зато у них такие же стихийные всплески магии. Как у неё руки-то загорелись, а?

– Никакая она не дженази, – резонно возразил первый голос, до сих пор поражающий звучными модуляциями. – Просто человек. Подозреваю, что из другого мира.

Повисло молчание. Я судорожно соображала кто такие дженази и почему меня приняли за них. Неведомый голос в голове молчал и ничего не подсказывал. Стоп, у меня что, правда руки светились? Забыв, что нужно притворяться спящей, я распахнула глаза и резко села в постели, уставившись на свои ладони: обычные. Бред городит благозвучный умник, боящийся вылететь с насиженного места! Голова больше не кружилась, самочувствие прекрасное и если бы не разговор за стеной, то всё произошедшее я восприняла бы как сон. Всё происходящее вообще воспринималось как нереальность. Оглянувшись по сторонам, я вдруг сообразила, что нахожусь в той же самой комнате, что и вчера. Знакомые стены, качаются бардовые шторки и ветерок врывается в распахнутое окно. Я в панике охнула, сразу припомнив как в стену шмякнулось тяжёлое чудовище, пытающееся прорваться внутрь. Дверь в комнату немедленно распахнулась и на пороге возникло трое… пусть всё же пока будет человек. Да, насчёт их слуха я не ошиблась.

– Доброе утро, юная лэри, – приветствовал меня высокий мужчина тем самым звучным, с дивными интонациями голосом.

Он был стройный, лицо моложавое, хотя серые лучистые глаза выдавали немалый возраст. Распущенные светло-русые волосы струились по плечам, убегая на спину. Тонкий обруч, как венец, охватывал голову, изящным треугольником чуть спускаясь вниз над переносицей. Одежда человека без возраста была простой, хоть и необычной, а самым привлекающим внимание являлись уши. Выдающиеся из причёски, с удлинёнными острыми верхними хрящиками.

– Вы эльф? – невольно вырвалось у меня бестактное.

Мужчина ласково улыбнулся.

– Угадала. Думаю, это очевидно. Я лэр Гэллаи́с. Так что же тебя напугало, лэри… – он замолчал с намёком приподнимая безупречную бровь.

Два его спутника, обозрев комнату на предмет опасности и убедившись, что её нет, тоже выжидательно смотрели на меня.

– Ника, – представилась я.

– Ни-ика, – протяжно повторил эльф и за его спиной переглянулись.

Дьявол, может я ляпнула что-то не то? Но менять показания было поздно, поэтому в ответ решительно вздёрнула подбородок и уставилась местных существ.

– Что тебя напугало, Ника? Я улавливаю эманации страха.

– Я в той же комнате, что и вчера, – решила ответить правду. – А в окно кто-то рвался. Алые глаза, когти, тяжёлый стук.

Глава 3. Большие бонусы и проблемы

Судьба судьбой, но выбор всегда за тобой.

– Ника, – светловолосый Лэйд вышагивает рядом со мной и на его лице играет многообещающая улыбка.

Из разряда «посмотри на меня, красавица, я обязательно тебе понравлюсь». Гадать о причинах такой самоуверенности можно долго, хотя именно этот конкретный представитель драконье-мужского рода хвастаться собой может вполне обоснованно: внешность у него закачаешься. И фигура. И рост. Характер активный. Вон целеустремлённый какой, не отступает. Ещё наблюдательный, остроумный. И совершенно точно обожающий находиться в центре внимания. Прямо «сын льва*». Я вздохнула. Представляю, сколько девчонок он переп… кхм... осчастливил своим вниманием, прежде чем добрался до меня. В смысле, одерживал сердечные победы. Может, зря я согласилась звать его настоящим именем и перестала Лёней? Самолюбие у драконов нежное, вдруг помогло бы отвадить? Вздыхаю снова, сознавая, что вряд ли. За два дня нашего знакомства Лэйд не угомонился ничуть. Мне казалось, что отсутствие знаков симпатии с моей стороны должно его охладить, но парень проявлял феноменальное упрямство. В памяти всплыли слова мамы: «Запомни, Ника, равнодушие – это афродизиак. Мужчины реагируют на него остро». Получается я сейчас советом мамы невольно пользовалась, хотя совсем не желала добиться положительного эффекта. Равнодушие заводит Лэйда! Но если я начну действовать от противного и проявлю интерес, то хуже будет. Он тогда вообще не отстанет!

– Ника, почему ты молчишь? Хотя так даже лучше, я тебе стихи почитаю, – заявляет этот умелец манипулировать, и его улыбка становится запредельной. – Готова?

Никак не уймётся.

– Не надо стихов, – по возможности мирно прошу я.

– Тогда чего тебе хочется?

«Свободы», – мысленно стону я, но её в прейскуранте ухажёра не прописано.

Оглядываясь по сторонам – мы с Лэйдом гуляем по единственной улочке здешнего городка и гуляем с целью: Гэллаи́с оправил меня смотреть местные устои, знакомиться с образом жизни горожан, дал набросить свой плащ; а Лэйда отправил сопровождать – я заметила необычного вида часы, выступающие прямо из стены здания. Зрелище до того причудливое, что оно отвлекает меня от дракона. Парень продолжает что-то говорить, но я его почти не слышу. Часы огромные без всякого преувеличения, с двумя циферблатами, расположенными один над другим, и оба настолько диковинные, что дух захватывает. Здание по всей видимости ратуша, с тремя башенками, увенчанными остроконечными шпилями, из старого потемневшего камня, однако на таком фоне часы смотрятся ещё эффектнее. Они ограничены по бокам лепными столбиками, каменными завитушками, на которых сидят странные создания, напоминающие горгулий, а сверху столбики поддерживают полукруглую крышу, служащую в непогоду укрытием. Её внутренняя сторона выкрашена в тёмно-синий цвет и покрыта золотыми шестиконечными звёздами: такая выразительная имитация ночного неба, в любое время суток.

Залюбовавшись, я шагнула ближе. Тёмные от времени и тоже каменные «горгульи» с неодобрением взирали на меня с высоты, а я с увлечением осматривала циферблаты. Верхний был оранжево-синий, где оранжевый явно изображал диск восходящего солнца, а полукруг синего – небосвод. Золотые полосы, как меридианы, бежали сверху вниз, касаясь цифр. А вот их было сразу два круга, и явно больше, чем привычных двенадцать. Задумавшись, я уставилась на поблёскивающие символы. На наружном круге их было уж что-то очень много, а на внутреннем вполовину меньше. Витые, узорчатые стрелки указывали на них. Но самым удивительным являлось то, что на одной из стрелок красовался ещё один круг. Он перемещался вместе со стрелкой по циферблату и в то же время двигался сам по себе. Символы на нём выглядели подозрительно похожими на схематичные рисунки. Такими на Земле изображают знаки Зодиака.

– Ника, я давно собираюсь тебе сказать… – голос Лэйда донёсся словно сквозь вату, однако я от него отмахнулась. Не сейчас, когда такая загадка перед глазами!

Под вторым циферблатом располагался ещё один. Такой же массивный, но броско золотой, где по яркому фону шли многочисленные круги с рисунками. И если в случае первого циферблата о многом можно было интуитивно догадаться, хоть и непонятно назначение стольких цифр, то смысл второго ускользал полностью. Золотые круги в два ряда, в центре изображение звезды, посылающей лучи в разные стороны… Это геральдические эмблемы? Гербы правящих родо́в? Но самое изумительное было то, что часы работали. Как раз в этот момент стрелки дрогнули, собравшись тронуться с места, а механизм внутри издал низкий хрип.

– Ника, давай познакомимся поближе, – вновь донёсся до меня голос молодого человека, и я сконцентрировалась на нём, вникая. – Я без ума от твоей необычности, малышка! Иди ко мне, покажу насколько.

Что он мне собрался показать?

Жуткий хрип в глубине часов усилился, сменившись оглушительным боем. Куранты громыхнули так мощно, что в ушах зазвенело. Взвизгнув, я отпрыгнула прочь, да так удачно, что оттоптала Лэйду ноги, а, разворачиваясь, угодила локтем в нос, поскольку прикрывала ладонями уши.

– Проклятье, – сипит парень, зажимая нос. – Ты так не хочешь знакомиться? Но знай: теперь точно придётся. Из принципа!

– Да какое знакомство, знакомы уже! – машу рукой я. – Лэйд, это что такое? – я тычу пальцем в необычные циферблаты. – Что значат эти символы?

Статный беловолосый парень досадливо пожал губы, однако ответил.

– Часы и календарь. На синем фоне драконий, а на золотом эльфийский. У них исчисление по временам года, но об этом тебе лучше Гэллаи́са спросить. Маленький круг – магические расы. В чьём астрологическом доме находится звезда.

Меня предусмотрительно потянули за локоть назад, и недовольный Лэйд отвёл меня назад в таверну. Надо сказать, что в ней мы жили уже два дня. Комнату, где я появилась так и закрепили за мной, а парни-драконы заняли помещение через стенку, эльф – напротив. Загадочный Гэллаи́с то исчезал, то появлялся, занятый непонятными делами, и очень часто зависал с бумагами и магическим кристаллом. В эти два дня он стал моим источником знаний. Мне приходило в голову спросить почему мы до сих пор тут, по какой причине не едем в академию, которая мне вроде как нужна, но я решила не торопить события.

Глава 4. Обман и манёвры

Когда не знаешь, что делать, просто подбрось монетку.

Это не даст верный ответ, но в момент, когда монетка в воздухе,

ты уже знаешь, на что надеешься.

Удерживая мой взгляд Даэль шагнул в комнату. Для этого ему пришлось подвинуть плечом Лэйда, и дракон провернул это с невозмутимым выражением лица.

– Доброе утро, Ника, – поприветствовал меня он, а я от ужаса окаменела.

– Д-доброе…

Серые глаза с янтарными искорками в глубине внимательно смотрели на меня, и я под этим взглядом попятилась. Вспомнилось, как Даэль урчал, как его рука обвила мою талию, как губы… Глаза метнулись к губам с очень чувственными на мой вкус очертаниями. Такая твёрдая изогнутая складка рта настоящая девичья погибель! Щёки залил румянец. Даэль шагнул ещё, и я невольно шарахнулась, чем вызвала недоумённо приподнятую бровь парня. Сообразив, что себя выдаю, я заставила себя распрямить спину и откашлялась.

– Ясного дня, – произнесла я принятое в здешних краях обращение совсем другим тоном и улыбнулась. – Что-то случилось?

– Ничего плохого, – ответил вместо Даэля Лэйд и тоже протиснулся в комнату.

Внутри сразу стало как-то тесновато. А я только что заметила, что в руках оба дракона держат странного вида свёртки. Довольно объёмные, обёрнутые плотной, рыжевато-коричневой бумагой. По крайней мере это очень напоминало бумагу. Разглядеть что находится под ней не представлялось никакой возможности.

– Не стану притворяться: с утра я рассчитывал только на твою компанию, – довольно улыбаясь заявил Лэйд и мне сразу захотелось прибить этого нахального дракона. Ведёт себя так, будто мы уже встречаемся! – Надеялся, что Гэллаи́с снова отправит нас куда-нибудь вдвоём и случится ещё одно свидание. Но ты не переживай, мы с тобой наверстаем.

– Забыл, как получил локтем в нос? – невинно поинтересовалась я и Лэйд слегка стушевался. А Даэль заинтересованно посмотрел на него.

– То была случайность, – отмахнулся склонный к рисковым приключениям парень. – В следующий раз я буду готов. И потом, – он выразительно потряс шуршащими свёртками. – Такое девочкам обычно нравится.

– Что это? – напряглась я.

– Одежда, проказница! Не могли же мы прийти к тебе без подарков после вчерашнего.

– Лёня, – сквозь зубы мстительно прорычала я и тот сдавленно хрюкнул.

– Какое отвратительное имя есть в твоём мире! Или то, что оно так нелестно звучит исключительно твоя заслуга? Между прочим, проштрафившиеся перед своими девушками драконы всегда заглаживают вину подарками.

– Тут очень по земному.

В процессе разговора я незаметно снова оказалась рядом с Даэлем и сложила на груди руки, чтобы скрыть дрожь пальцев. Случившееся ночью в спальне рвалось из памяти, и мне упорно казалось, что Даэль смотрит на меня по-особенному. Прожигает взглядом. Вот и приблизился как-то тихонько. Удивительно как при таких габаритах он умудряется перемещаться легко и бесшумно. Я покосилась на него, слегка отодвигаясь. Ещё подумалось, что я не могу принимать от парней такие подарки. Я оказалась в Эсшаоре без денег, родственников, связей и первое что мне требуется сделать – это устроиться на какую-нибудь работу, чтобы самой обеспечивать свои нужды. Мне повезло, что первые самые сложные два дня меня поддержали. Грамотно ввели в курс дела, кормили – тут я покраснела, припомнив свой первый эпичный завтрак, помогли с комнатой. Да, еда и ночлег – это ещё ладно, я тоже не дала бы умереть с голоду пострадавшему или окоченеть на улице, но теперь пора думать обо всём самостоятельно.

– Разве принимать подарки от мужчин в этом мире не есть символ ухаживания? – спросила я.

Быть на полном обеспечении у странной компании, которая осуществляет контроль за магами в здешних землях мне совсем не улыбалось. У меня мурашки от самого слова «контроль», как у человека, выросшего в демократическом обществе со свободой слова, действий (хотя тут относительных) и взглядов.

– Ника, – снова вставший вплотную Даэль замер впечатляющей преградой. Мне показалось, что в глубине серых глаз мелькает раздражение. – Ты никому не обязана за эту одежду, – сказал он, угадав мои мысли. – Считай, что это в счёт твоего будущего обучения. Студентам в академии предоставляется стипендия.

Не передать, как мне полегчало.

– Тогда хорошо, – я приняла свёртки.

Честно говоря, ходить два дня в одной и той же одежде было ужасно неуютно. По джинсам не скажешь в каких переделках они побывали, даже той же ночью, а вот блузка оставляла желать лучшего. Настроение сразу пошло на взлёт.

– Спасибо! – я от души поблагодарила расслабившихся парней.

Всё-таки такие мы девочки, любим наряжаться. В этом белогривый В'аольенн был прав.

– Мы подождём за дверью, – сказал Даэль и буквально выпихнул пытающегося задержаться Сэмиона.

Вот ловелас. Это я не про Даэля. Он рассчитывал, что я начну переодеваться при нём?

С чувством свалившегося на меня счастья, я положила на кровать пакеты и распаковала бумагу. Она шуршала, приятно проминаясь под пальцами, раскрывая передо мной женские сокровища. Внутри обнаружилось два платья местного кроя, напоминающего силуэты 17 века. Слава Богу без турнюров, кринолинов и прочего! Представляю, как я бы выглядела, расхаживая с конструкцией пониже спины, виляя специально закреплёнными подушечками и волоча за собой метр ткани, изображая павлиний хвост! Передо мной лежали просто два длинных платья, почти в пол, весьма милые, приталенные и изящные. Одно сочно-красное, но не алое, а скорее цвета благородного вина, с чёрными вставками по бокам и шнуровкой спереди, а второе оттенка свежей зелени. Я с удовольствием разглядела детали, погладила материал, насладилась его бархатистостью. Материал был необычным наощупь. На зелёном платье по лифу вилась серебряная вышивка и я потрогала её пальчиком. Платья не производили впечатление дешёвых. Могу ли я себе такое позволить, даже в счёт будущего обучения в академии? Там вообще какую стипендию платят? На Земле на студенческие гроши не разгуляешься! Меня терзали сомненья, что правду о стоимости этих одежд я никогда не узнаю. А руки уже сами тянулись к тёмно-красному платью, напоминающему сгусток пламени.

Глава 5. Вольная Лига

Ошибок не бывает. События, которые мы притягиваем в жизнь,

необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться

– Что ты сделала? Как ты это сделала?

Я бесконечно приставала к Эйлин, не умолкая ни на минуту. Шагала за ней и терзала вопросами, не хуже надоедливого осла из знаменитого мультика. Спрашивала обо всём, что приходило в голову: о том, что за иллюзию она наложила, что видели драконы, как это вообще работает. Каким образом она умудрилась говорить со мной, находясь на расстоянии, ведь я чётко слышала её голос! Вопросы на самом деле интересовали меня, но ещё больше я отвлекалась с их помощью. Так было легче не мучиться сожалениями, потому что чем дальше мы отходили от поляны и расположенного возле озера храма, тем больше ныло моё сердце. Я ловила себя на том, что постоянно обращаюсь взглядом к небу, в надежде что над острыми вершинами елей покажутся чёрный и белый драконы, отыщут нас. В памяти клеймом отпечатался силуэт чёрного дракона, неподвижно висящего в воздухе. И как отчаянно затем он работал крыльями, догоняя созданный мо́рок. Но всё было тихо. Должно быть, колдовство очень сильное, надёжно увело Даэля и Лэйда в сторону.

Эйлин неутомимо шагала впереди меня, собранная и сосредоточенная. Стройная фигурка мелькала среди деревьев. Надо сказать, что на мои вопросы она реагировала спокойно, терпеливо отвечала на все по порядку. При этом курс не теряла: целенаправленно двигалась по лесу, словно под её ногами пролегала хорошо видимая тропа. Эйлин сказала, что мо́рок работает так, будто впереди, по окраине леса мелькает моё платье, в направлении противоположном нашему. Будто бы я убегаю очертя голову. Драконы не могут не среагировать на подобное – у них инстинкт. Обязательно догнать, если добыча улепётывает. А она специально следила за нами около таверны, чтобы знать, как я буду выглядеть. Потом побежала к озеру, но как следует понаблюдать не получилось, потому что: «…этот белобрысый игрался с водой». Тогда она удалилась к храму, надеясь, что меня одолеет любопытство. Расчёт оправдался.

Выяснились детали: Эйлин говорила со мной мысленно через амулет, так как к телепатии не способна, но есть существа, умеющие общаться без них. Их называют менталистами. Подобное мысленное взаимодействие для них что для нас орешки пощёлкать. Мне даже как-то не по себе стало. Это что получается, при желании и должном умении можно влезть в голову кому угодно?! Читать мысли и вмешиваться? Хочу домой! Там такого нет, всё просто и понятно. Заметив моё волнение, Эйлин посмеялась. Менталистов не так много, утешила она и, как всегда, есть ограничения. На амулетах тоже. Одни позволяют транслировать свои мысли и речь другому, помогая «поболтать» на расстоянии, другие такую возможность блокируют. Эйлин указала на медальон на своей груди, с помощью которого она со мной общалась: «Это было легко, так как ты из другого мира и совершенно не защищена от наших реалий». Но при этом ни один амулет не позволяет читать мысли. Даже менталисты их не то чтобы читают. Они скорее угадывают настрой. Могут улавливать яркие образы.

«Всё остальное слишком утомительно и требует специальной подготовки», – пояснила Эйлин. «Поверь, менталисты вовсе не жаждут копаться в чужих головах: своих проблем хватает. Для многих из них подобное занятие – работа, в силу природной склонности».

Эйлин сказала, что сама она ведьма, ей свойственна магия земли, но не так как у эльфов, и ведёт она меня к своим. Зачем я им нужна девушка не пояснила. «Узнаешь на месте», – коротко ответила она. «Но ты важна, Ника».

Против воли рыжая мне нравилась. Не юлит, не врёт, отвечает по возможности ёмко. На мою надоедливость не раздражается. Знать бы ещё зачем она выдернула меня из моего мира! Но эти вопросы Эйлин упорно обходила стороной.

От неё я почерпнула кое-что о географии Эсшаора. Магический мир представлял собой четыре континента разделённых морями. Один большой, на котором мы находились, с горами, равнинами, лесами, долинами, внутренними водоёмами – всё как полагается, два средних, вплотную прилегающих друг к другу, разделённые узким морем, наподобие нашего Красного и один в отдалении. Есть острова.

На «нашем», большом континенте проживает большинство рас, главенствуют драконы и жизнь относительно мирная, а вот на остальных случаются войны. Особенно на отдалённом, называющимся Нумали. Материк сплошь гористый, одна его половина заселена джинази – тут Эйлин произнесла уже слышанное мной однажды слово, а вторая – шарсу. Они постоянно заняты разборками между собой. Разборки до того жаркие, что другие маги не суются. Более того, даже не смотрят в ту сторону. На территории Эсшаора есть где развернуться и без гор Нумали. К тому же там нет дорог, транспорта и городов в удобном нам понимании, но неразвитость средств передвижения дженази и шарсу не останавливают, так как они летают. Им так даже лучше – чужаки не пройдут. Подумав, Эйлин добавила, что однажды туда хотели пробиться дварфы, они крепкие и выносливые, и тоже обожают горы, но вынуждены были отступить. Единственные кто мог бы оспорить главенство шарсу и джинази – это драконы. Их родная форма боевой агрессивный ящер, но драконы захапали себе самый большой континент и всем довольны. Спихнуть их с насиженного места невозможно.

«Окопались», – в голосе Эйлин звучала ненависть.

На двух оставшихся материках всех рас понемножку. У узкого моря есть Звёздные горы, оправдывающие своё романтическое название, так как высотой почти достают до звёзд, а жаркие места сочетаются с тропическими лесами и загадочными пустынями. Эльфы традиционно предпочитают леса, основывая в них свои королевства, расы помельче селятся где удобно. Занятия разные. Почти у всех рас имеется собственный самобытный язык, письменность, жизненный уклад, традиции, но также существует общий эсшаорский, говорить и писать на котором дело чести любого просвещённого существа. Тоже самое касается одежд. В разных регионах Эсшаора они отличаются, однако есть и схожие черты.

Глава 6. Выбор

Дело не в дороге, которую мы выбираем, –

то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.

– Магия – это не нарушение законов природы, как думают некоторые, – вещал Найтес, ведя меня по лагерю дальше.

На нас смотрели, я чувствовала, что меня с любопытством разглядывают, однако близко из постоянных обитателей лагеря к нам никто не подходил и признаков беспокойства от наличия внезапно появившейся из леса девушки тоже никто не выказывал. Парочка молчаливых ведьм, вышедших встречать нас с Эйлин вместе с Роскарио молча удалилась, так не проронив ни слова, зато сама рыжая девушка следовала за Найтесом попятам, не сводя с него влюблённого взгляда. Прилипла намертво. Я, правда, не понимала, что она в нём нашла, но о вкусах не спорят. Найтес же, после того как я не отреагировала на двусмысленное высказывание о драконах, вроде бы успокоился, перестал ехидничать и с большим удовольствием взялся говорить о магии, посвящая меня в азы. Ему явно нравилось, настолько он разошёлся. Я слушала, так как чего-чего, а лектор из него вышел отличный. Рассказывал интересно, не отвлекаясь на постороннее, только дельные вещи. И вообще, переключившись на сугубо научную стезю Найтес стал вполне выносим. Хотя время от времени мне чудилось, что он бросает на меня загадочные взгляды. На Эйлин при этом он обращал внимание не больше чем на дерево.

– Я знаю, в твоём мире есть такая наука физика и она находится в прямом конфликте с принятием волшебства, как и любого чуда, напрочь отрицая существование магии, а мы в Эсшаоре не просто верим в неё, мы ей живём. Магия – это альтернативные законы. И она, и ваша физика держатся на структурном понимании реальности: есть А, есть В и они влияют друг на друга. Только вот то каким образом влияют и вносит центральную суть. В Лонгании упорно считается, что магия в любом виде может использоваться для обмана людей. Все владеющие ей – это шарлатаны. В лучшем случае, люди «не в себе», а вот физика другое дело! Это же наука. А чем наука отличается от деяний волшебников?

– Может быть способом воздействия на мировоззрение, – сухо проговорила я.

– О, сейчас ты скажешь, что наука объективна, неотъемлема от развития, а магия есть суть сверхъестественное, где нельзя потрогать, – обрадовался Найтес. – В этом плане физика, конечно, более приятная штука. Почти все явления ей изучаемые можно трогать, тогда как магия эфемерна. А людям необходим тактильный контакт, дабы убедиться в реальности.

– Вы много знаете о моём мире, – ушла от прямого ответа я.

В душе коварным образом встрепенулась надежда: может, спросить Найтеса о способе вернуться домой? Он наверняка знает. Но, посмотрев на тонкие, охваченные пылом беседы черты мужского лица, я отбросила эту мысль. Не скажет. Пусть лучше просто говорит о Земле.

– Конечно, глупая человечка! – Найтес всплеснул изящными холёными кистями, в облаке кружев.

Пока мы шли по поляне, он всё время укладывал их, расправлял манжеты с любовью и тщательно. Выравнивал, и я подробно разглядела богатое шитьё, выглядывающее в декоративные прорези на широких рукавах. Рассмотрела даже цветную контрастную подкладку, виднеющуюся по краю.

– Я изучал многие миры, прежде чем вывел собственную концепцию. Прежде чем понял, как хочу всё устроить здесь, в Эсшаоре. Я взял лучшее от многих их них.

– Понятно, – пробормотала я.

Спорить на эту тему не хотелось.

Сердце опасливо сжалось, настолько фанатичный огонь мелькнул в глазах Роскарио. Я даже отшагнула от него на всякий случай.

– А можно не звать меня человечкой? – встречно выдвинула претензию я. – Звучит унизительно. Словно вы о комнатной собачке говорите.

Найтес звонко рассмеялся, запрокидывая голову.

– Это не оскорбление, Ника. Это твоя расовая принадлежность.

– А вы все здесь, на поляне, разве не люди?

– Люди… В каком-то смысле.

Голубой глаз блеснул на меня нескрываемым удовлетворением. Интриган! Кто-то кроме лекций о магии обожает напускать туману.

Тем временем мы приблизились к водопадику, над которым нависал округлый утёс, и я с особым вниманием всмотрелась в то, что под ним. Издалека мне виделось, что за прозрачными струями воды должна быть пещера и при ближайшем рассмотрении оказалось, что она на самом деле есть. Какой-то умелец попытался замаскировать в неё вход, но то ли мастер не слишком старался, то ли маскировка требовалась минимальная, однако догадаться о наличии пещеры было несложно. К тому же по бокам от неё в землю была воткнута парочка факелов, приготовленных для ночного времени суток, а неподалёку слонялись два типа, с непроницаемыми физиономиями: точно охрана. Последнее сводило на нет всю маскировку. Стоило задуматься зачем охраняют пещеру, с учётом того, что вряд ли кто-то чужой может проскользнуть в этот лагерь незамеченным. Да и вообще обнаружить его без ведома хозяев. Что же так тщательно охраняли и от кого? Неужели от своих?

– Что ж, очарован, – резко свернул беседу Найтес. – Даже очень. Мне давно не доводилось так приятно проводить время. Всё дела, знаешь ли. – Он выразительно повёл рукой на лес и палатки. – Но не желаешь ли взглянуть, что внутри, Ника? Обещаю, разочарована не будешь.

Теперь он указывал прямо на пещеру.

– Это безопасно? – для чего-то спросила я.

– Абсолютно.

Не поверила ему ни на грош. Очарован он, как же. Будто бы я не поняла, что он намеренно меня сюда вёл.

С некоторой опаской я заглянула в пещеру. Сначала ничего не увидела, внутри было темно, потом глаза привыкли к мраку, и он стал казаться не настолько кромешным. Я разглядела сухое компактное расширение в теле скалы, где в центре, на среднего размеров металлической конструкции бочкообразной формы, лежал шар. Конструкция была снабжена поперечными и продольными полосами для устойчивости, на каменном полу стояла широкими ножками, а шар держала своеобразными лапками, с углами, отогнутыми наружу. Глянув на это мельком, я полностью переключилась на шар. Размером с баскетбольный мяч, с тускло тлеющим внутри огнём, он приковывал к себе внимание.

Глава 7. Ответочку заказывали?

Ни одно желание не дается отдельно от силы, позволяющей его осуществить.

Тряска повозки усилилась, и я незаметно приоткрыла глаза, осматривая ту часть леса, которая была доступна из моего положения. Ничего нового: деревья самых разных пород с преобладанием хвойных. Разве что лиственницы стали попадаться чаще, чем раньше. На повозках мы тряслись уже третьи сутки и из подслушанных разговоров я знала, что Найтес приказал людям сняться с насиженного места и перенести лагерь на новое. Так он перестраховывался, берёг ко́вен от нападения драконов, которое все ожидали после моей выходки. Найтесу никто не перечил. Люди послушно свернули палатки, своё добро и шли по лесным тропам, почти не тратя сил на волшебство. Как я поняла, магию берегли для действительно важных дел, напрасно не расходовали и по-настоящему напрягался в отряде только один маг: маг иллюзий. Из тех же разговоров я уловила, что он большой молодец и наше передвижение с воздуха отследить невозможно. Только вершины деревьев качаются и разве что зайчик какой пробежит. Или табун оленей в сторону поскачет, отвлекая. Печально для меня. Я-то уже размечталась как Даэль и Лэйд падают с неба, разгоняя ведьмаков как стадо перепуганных барашков. Конечно, дойди дело до схватки и ковен перепуганным бы не был, скорее всего разгорелась бы битва, но помечтать-то можно. Особенно после того, как мне помстился несущийся на выручку дракон.

Ещё я поняла, что люди послушно топали пешком, не утруждая себя построением портала, потому что им это нравилось. При желании они могли телепортироваться, но даже если не брать в расчёт затрат сил на перемещение внушительного количества людей – сейчас ведьмаки могли себе такое позволить – вольный лес, свежий воздух, нетронутые красоты природы дарили им огромное блаженство. Даже завидно такой связи с природой. По разговорам все были счастливы, никто не казался раздражённым.

Что касается меня, то я с комфортом путешествовала на одной из телег, почётно устроенная на тёплых, мохнатых шкурах. Я не была связана, но под внимательным, вкрадчивым присмотром целого ковена далеко не убежишь. Теперь все знали, что я в положении пленницы и добросовестно приглядывали за мной. Бежать я пока не пыталась – ощущала перекрещивающиеся на себе взгляды, и делала вид, что смирилась, хотя в груди всё клокотало от злости и собственного бессилья. Поначалу, трясясь на повозке, я пыталась как-то считать пройденное расстояние, запоминать местность, но потом бросила это пустое занятие: лес был для меня на одно лицо, деревья одинаковыми и невозможно что-то оценить с позиции изменений, если ты видишь это в первый раз.

Меня кормили, добросовестно выгуливали при телесной необходимости, даже лечили – я вырубилась от удара по голове, спасибо Эйлин, и для всех нужд при мне всегда была эта рыжая ведьма. Ухаживала она за мной от души, искренно улыбалась, стала приятной и милой, совершенно не заморачиваясь тем, что она же и шла на меня со спины с палкой. Мол, ничего личного, просто работа. Впрочем, то, что она предана Найтесу как собачка, я уяснила. Она и сейчас была рядом, я чувствовала её присутствие. Снова ощутив горечь поражения, я прикрыла глаза, делая вид, что сплю.

– Ты не спишь, – услышала я голос Эйлин. – Можешь не притворяться. Ты дышишь по-другому и фонтанируешь раздражением. Смирись уже, Ника. Прости, что ударила тебя, но иначе было нельзя.

Я открыла глаза и села, поворачиваясь к ней. Рыжая ведьма сидела на корточках в футе от меня, перед ней стояла прикрытая крышкой миска с едой и пузырьки со снадобьями. Отследив моё «пробуждение», она придвинула миску ближе, сняла крышку и воздух наполнился непередаваемыми ароматами наваристой каши с маслом и мясом. Обнаружился и кусок хлеба, словно только что испечённый, в который так и хотелось впиться зубами. Против воли у меня слюнки потекли и заурчало в животе. Я даже рассердилась на себя за такую реакцию, но сытный дразнящий дух еды в сочетании с нескончаемой прогулкой, массой свежего воздуха, впечатлений – и организм брал своё. Я взялась за кашу и принялась её уплетать. Умяла хлеб. Выпила заботливо подставленный Эйлин чай. Точнее, местный аналог чая: что-то на травах, исключительно душистых и ароматных. Никакого сравнения с бурдой из пакетиков, носящей гордое имя благородного напитка.

– Спасибо, – поблагодарила я Эйлин.

Обиды обидами, но признательность за заботу нужно высказывать. К тому же я хочу выжить и найти выход из ситуации, а не героически сдохнуть, заморив себя голодом.

Обрадованно кивнув, Эйлин придвинулась ко мне с лекарствами и на этот раз воздух наполнился чуть горьковатыми ароматами трав.

– Алоизия, вербена, душица, любисток и шалфей, – с гордостью поговорила она, употребляя вполне земные названия трав. – Сама собирала и чай сама заваривала. Есть там парочка местных растений, но они подобны земным мяте и чабрецу.

– Как мило. Столько знаешь о травах. Сначала опоила меня на Земле, вытащила сюда, ударила, а теперь сама же и лечить будешь, травами снова отпаивать, – я не удержалась от язвительности.

– Да ладно тебе, Ника! Сколько можно сердиться! Представление, что ты устроила было классным, имущество попортила, считай это своей моральной компенсацией, – девушка улыбнулась, весёлая и довольная. Вообще не похоже было, что её мучают какие-либо сожаления. – Я с тобой потому что ответственна за тебя. И потому что из родного мира выдернула, и сюда привела. Ну и Найтес, конечно, назначил.

Имя морозного ведьмака она произнесла с придыханием. Ох, мамочки. Я подавила желание закатить глаза. Роскарио, кстати, все эти два дня рядом со мной не появлялся. Очевидно выжидал, пока успокоюсь и смирюсь с поражением. А про моральную компенсацию это рыжая сильно. Щас, оценю пару палаток и спалённые штандарты за свою свободу! Не угадала.

– Хотя сегодня ты со мной разговариваешь, – продолжила Эйлин. – Не молчишь как два дня до этого. Значит процесс пошёл.

– Слушай, Эйлин, а почему у Найтеса магия льда?

Глава 8. Тайны дракона

У близости одно направление – вверх.

Кэнстин Даэль Танар'ри

Я нашёл Нику! Эта мысль обжигала и вытанцовывала внутри, совершала кульбиты, едва я увидел девушку с высоты. До этого летал три дня, сходя с ума, но не желая верить, что не добьюсь результата. Магия пары звала меня. Мне казалось, что Ника где-то близко, только я не вижу её. Дракон внутри выл и царапался, буйствовал, но я не давал ему воли: заставлял держать огонь в узде и искать, искать. Сэмион уговаривал бросить бессмысленное занятие, «бессистемные полёты ни к чему не приведут», – говорил он, и советовал идти к Гэллаису за помощью, но я не мог. Я должен найти Нику сам! К тому же Гэллаис начнёт поиски своим излюбленным методом, дотошно прорабатывая факты, а это долго. Не хватит у меня терпения. Отправил Лэйда обратно, чтобы не путался под крыльями, а сам продолжил искать. В голове перемыкало, стоило подумать, что кто-то за эти три дня может причинить Нике вред. Спалю! Уничтожу собственными руками!

Когда сил на поиски почти не осталось, на меня вышел дженази. Сначала я не понял, что хочет от меня этот настырно лезущий огонёк, хотел прогнать его, но тот ехидно заговорил и поинтересовался не ищу ли я упрямую человечку, попавшую по недоразумению к ведьмам.

«Её удерживают против воли», – добавил дженази, на всякий случай держась от меня подальше.

Благоразумное решение, так как услышав про ведьм и против воли, я на секунду потерял самообладание.

Почему дженази решил помочь, он не распространялся. Обычно они никому не помогают, кроме своих сородичей, а тут, убедившись, что я слушаю, повёл меня в нужном направлении. Там я тоже летал, но не видел никого, кроме зверья, периодически пробегающего по лесу. Зверьё вызывает логичное стремление охотиться, но в этом случае я желал лишь Нику.

Свою красавицу я увидел у реки в обществе рыжей ведьмы, держащейся поодаль, и рванул туда. Дженази пришлось постараться, чтобы удержать меня и ему это удалось, хоть и с трудом. Бой с целым ковеном ведьм я сейчас вряд ли бы выдержал. После этого неожиданный помощник попросил держаться в облаках, пока он подберётся к девушке, и я послушно завис среди хлопьев молочно-белого тумана. Но развоплощённый дух отсутствует дольше, чем я могу вытерпеть. Поэтому снижаюсь. Магия мощно тянет меня вниз, я вижу, как Ника бежит по поляне и исчезает в лесу. Она то пропадает среди деревьев, то появляется. Дженази вёл её ко мне и терпение кончилось. Не дождавшись, спикировал вниз. Шёл к Нике, вглядываясь в её широко распахнутые, изумлённые и обрадованные глаза. Она мне рада. Рада!

Когда от запаха женщины сносит голову, всё хладнокровие летит к демону. У меня не было в планах набрасываться на девушку, она из другого мира и может вообще не ощущать той тяги, что сжигает меня изнутри, но как только я дотронулся до неё, не смог устоять. И её губы… Я их узнал. Однажды мне снился сон. В нём я целовал и ласкал Нику. За секунду прошёл разгон от лёгкого трепета до каменного возбуждения, и теперь, коснувшись тёплых, дрогнувших под моим напором губ, точно понял, что тогда всё случилось по-настоящему. Застонав, я прижал Нику к себе.

Встречаться с ней после момента переноса ежедневно, наблюдать, как лучший друг подкатывает с намёками и злиться… Сдерживать свою нежность, когда хочется обнять, заявить: «Ты моя», взвалить на плечо и утащить. Мужчины умеют любить. Может, даже сильнее, чем женщины. Но они любят лишь раз в жизни. Влюбиться – это как упасть с лестницы. Это несчастный случай. И со мной произошёл как раз такой. Ника, наконец-то я тебя нашёл.

Ника

Мы целовались, лихорадочно подтаскивая друг друга ближе, вдыхали воздух изо рта друг друга, ставший общим, упивались рождающимися ощущениями. Отрывались на секунду, чтобы вдохнуть кислорода и набрасывались снова. Я постанывала. Нет, это делали мы оба! По крайней мере гортанный звук, вырвавшийся из груди Даэля, был воспринят мной как стон и от него всё перевернулось в животе. Даэль тянул меня к себе за одежду, его руки были везде, вызывая жаркие вспышки, а мне со своей стороны не за что было ухватиться по причине обнажённости парня, поэтому сначала я вцепилась в крепкие плечи, а затем запустила пальцы в волнистые роскошные пряди, притягивая Танар'ри к себе за волосы. Даэль не возражал. Он даже повернул голову так, чтобы мне было удобно хвататься. Я пылала огнём, привставала на цыпочки, тянулась к дракону, откровенно прижимаясь всем телом и радовалась, получая распаляющий ответ. Даэль… Ох, Даэль! Страсть огненная! В какой-то момент мне показалось мало сильного тела в своих руках, и я обвила Танар'ри ногой. Даэль понятливо подхватил меня под бёдра, прижал к себе, держа на весу, при этом не переставая целовать. Так страстно меня не зацеловывали никогда! Не припоминаю, чтобы было хоть нечто отдалённо похожее… Узкие бёдра вклинились между моих бёдер и Даэль хрипло выдохнул. Ох, Ника, что же ты делаешь! Раньше я не набрасывалась на мужчин! Вообще не испытывала такой жажды. Слегка опомнившись, я смущённо заёрзала в удерживающих объятиях, пытаясь сползти с рук Танар'ри. Даэль позволил мне встать на землю, но от себя не отпустил. Выглядел Кенстин очень довольным, серые глаза сияли искушающим светом.

– Так тот поцелуй был наяву, – первое, что произнёс он, улыбаясь. – А я-то голову ломал над реалистичностью… м-м… ощущений.

Краснею. Вот прямо краснею, как застигнутая на горячем школьница. Меня поймали на том, что я целовала мужчину, пробравшись ночью к нему в спальню. Какой стыд.

– Ника, я не прочь повторить!

Горячий шёпот и новый поцелуй, на этот раз шёлком скользящий по губам, уволакивающий в омут чувственности. Вот как так-то? Целует по-другому, а эффект такой же сокрушительный. Я попробовала вдохнуть и проморгаться. Мы слишком стремительно перешли на новый уровень отношений.

– Даэль… Даэль… – шепчу парню в губы, и он отзывается, отвечает: «м?», но целовать не перестаёт. И моя голова улетает, я целую сама, забывая где мы, до звёздочек в глазах.