Магазинчик грешницы. Списанная со счетов

Пролог

Рэйнхарт Константин Орнуа

— Открою тебе тайну, Рэйнхарт. Королева ждёт ребёнка. Моего сына и будущего наследника! — во взгляде короля плещется гордость.

Заранее знать пол ребёнка невозможно, но некоторые отвары повышают вероятность зачатия мальчика.

— Мне пришлось задуматься об окружении юного принца, — продолжает король, откидываясь на спинку высокого кресла. — С кем он будет играть, тренироваться и общаться.

Не нужно быть шибко сообразительным, чтобы догадаться, к чему он клонит…

— Поэтому, Рэйнхарт, я настаиваю, чтобы ты поторопился с женитьбой. Ты знаешь, я был терпелив и давал тебе время, но роду Орнуа необходим наследник.

Опускаю руку в карман и нащупываю сложенное в несколько раз письмо из имения Милс.

В голове всплывает образ худенькой девочки с россыпью веснушек и копной солнечно-рыжих кудрей. Она стоит на краю поляны и наблюдает за тем, как играют другие маленькие леди. Девочка трёт кулаком покрасневшие глаза и тихо шмыгает носом.

Маленькие леди не захотели принять её в свои игры.

Мне хочется подойти и сделать так, чтобы она улыбнулась. Возможно, она даже разрешит мне потрогать свои необычные волосы… но я не могу себе этого позволить. Я даже не имею права находиться в этой части дворцового парка, потому что прямо сейчас должен сопровождать десятилетнего принца вместе с остальными юными лордами…

— Род Орнуа всегда был верен короне, — возвращает в настоящее Его Величество. — И я хочу, Рэйнхарт, чтобы твой будущий сын вошёл в узкий круг тех, кто будет расти рядом с наследником, потому что принцу понадобятся не только сторонники, но и преданные друзья.

— Я благодарен вам за оказанную честь, Ваше Величество, — глубоко кланяюсь.

— Ты заслужил это, Рэйнхарт. Так мне стоит самому побеспокоиться и выбрать для тебя супругу?

Демонское пламя. Одним вопросом он отрезает мне пути к отступлению, оставляя лишь жалкие мгновения, чтобы принять решение.

Позволить королю выбирать мою судьбу или… согласиться на брак с племянницей лорда Милс?

Сильнее сжимаю в кармане лист письма.

— Благодарю за заботу, Ваше Величество, но у меня уже есть невеста…

Ева

— Это не конец… — повторяю как мантру. — Не конец. Потому что я не наивная Лоривьева… Я Ева. Это моя вторая жизнь. И мне не привыкать выбираться из разного дерь… кх-к-кхх.

В лёгкие попадает пыль, и я закашливаюсь, зато тяжёлая дверь фамильного склепа Милс, наконец, поддаётся, закрываясь с протяжным стоном.

Морщусь.

Нужно было смазать петли заранее.

Окоченевшими пальцами проворачиваю в ржавой скважине большой железный ключ. Последний щелчок замка оглашает, что я осталась одна. Единственный, кто защищал меня в этом мире… сегодня похоронен в этом склепе.

Немногочисленные гости похорон моего дядюшки разъехались ещё полчаса назад, но мне пришлось задержаться, чтобы выслушать страстную речь церковника о "недопустимости жития одинокой благородной леди без опеки мужчины". При этом наисвятейший несколько раз намекнул на продолжение нашего разговора в моём особняке... пришлось сделать вид, что намёков не понимаю.

Усиленно моргаю и поднимаю глаза к тяжёлому предгрозовому небу.

Природа словно замерла в ожидании бури. Вокруг слишком тихо.

Пугающе тихо.

Какая-то тень мелькает за чёрными ветвями кустарника. Замираю. Прислушиваюсь. Пытаюсь уловить малейшее движение.

Тишина.

Но я ещё не сошла с ума… я чувствую, там кто-то есть, чувствую на себе его взгляд.

— Ка-а-ар!

Вздрагиваю и резко оборачиваюсь, наблюдая короткий полёт огромного ворона. Он делает круг и садится на уступ крыши склепа.

Шумно выдыхаю, потому что разогнавшемуся сердцу явно не хватает кислорода, разворачиваюсь и спешу к особняку по утопающим в сумерках дорожкам.

Ощущение чужого взгляда продолжает жечь спину, и ноги сами переходят в бег.

Ещё один рывок и я врываюсь в тёмное нутро некогда роскошного особняка. С шумом захлопываю за собой двери и подрагивающими пальцами запираю их на несколько надёжных засовов.

— Сэлли! Сэлли? — сиплым от бега шёпотом, вслушиваясь в тишину тёмных коридоров. — За домом следят, слышишь? Где ты?

Со смертью дядюшки оставаться в имении одной стало опасно.

Нужно бежать отсюда.

Сейчас же.

Пока за нами не пришли люди Ходрикуса.

Дорогие читатели! Рада приветствовать вас в новой книге!
История снова будет на стыке жанров. То есть включит в себя естественное развитие событий, подводящих к обустройству героини в новом мире. Но на первом месте, как и во всех моих историях, останутся отношения и чувства.
Что будет?
1)Мрачный мир, полный мистических тайн, которые окружающие хотели бы скрыть, но тут появляется Ева; 2) Постепенное изменение самой героини и её положения в обществе, вызывающее нервный тик у некоторых леди и лордов;3) Чувственные моменты не пропускаются (потому что это не классическое бытовое фэнтези), но описаны деликатно; 4) ХЭ
Добро пожаловать в историю Евы

Глава 1

Ева

— Я здесь, госпожа! — встревоженным шёпотом.

Сэлли появляется со стороны кухни, вытирая мокрые руки о передник.

— Беги в конюшню и скажи Мирко, чтобы запрягал Лютика.

Подрывается, но я придерживаю её за плечо:

— Только тихо, Сэл. Никаких факелов. Тебя не должны заметить, и Мирко скажи, что за домом следят.

— Мы поедем в ночь?

— Боюсь, у нас нет выбора.

Сэлли хмурится и уверенно спешит в сторону кухни, где есть выход на задний двор. Ей не нужно объяснять, что происходит. Она боится не меньше моего и тоже мечтает убраться отсюда подальше.

Прижимаю руку к груди, нащупывая хрусткие листы письма, спрятанного под слоями грубоватой ткани.

Письмо доставили только вчерашним вечером, и оно подарило мне лучик надежды. Моё спасение. Мой шанс не стать собственностью одного ублюдка. Мой путь к свободе.

Шакалы ещё не знают, что их добыча вот-вот уплывёт из жадных цепких лап.

Правда, “добыче” стоит быть порасторопнее, поэтому я влетаю в свою комнату, зажигаю свечу и спешно закидываю в большой потёртый саквояж: бельё, платья, зеркальце, гребень, мешочек мелких монет, несколько книг, сумочку с гигиеническими принадлежностями и тубус с документами.

Не так уж много для наследницы обширных земель и целого имения.

Снаружи слышатся отдалённые раскаты грома. Ехать ночью в грозу действительно опасно, но всё лучше, чем оставаться здесь.

— Всё готово! — запыхавшаяся Сэлли появляется в дверях, когда я заканчиваю переплетать свою непослушную рыжую гриву.

Спускаемся в кухню, достаём корзину и пару холщовых мешков для съестных запасов. Сэлли старается не показывать страха, но я вижу, как подрагивают её пальцы.

— Сэл, лорд Ходрикус не всесилен, а мы с тобой очень постараемся ему не достаться, — ободряюще улыбаюсь.

Складываю мешочек с сухарями и несколькими кусками сушёного мяса в корзину. Этого едва ли хватит на неделю пути, но больше взять нечего.

В последнее время экономить приходилось даже на еде.

— Вот и всё, Сэлли. Осталось перенести наши вещи в повозку и...

Громкий стук обрывает конец фразы. Сэлли вздрагивает и прижимает руки к груди.

— Это они? — одними губами.

— Гадство…

Не ожидала такой прыти от дорогого соседа. Мог бы из приличия прийти утром.

Резкий стук раздаётся снова.

— Госпожа, нужно уходить, — тянет меня в сторону двери из кухни.

— Стой! — шепчу и хватаю девушку за локоть. — Что, если это ловушка? Ходрикус знает о задней двери и мог отправить своих людей поджидать нас снаружи.

— Как же быть?

— Поступим так, как они не ожидают: вылезем из окна восточной гостиной, — мой взгляд цепляется за огромный саквояж, два тюка и три корзины. — Сэлли, мы просто не унесём это всё. Давай переложим самое необходимое в мешки из-под овощей.

Приходится отказаться от нарядных платьев и большей части одежды. Но сейчас главное — выбраться, а я сомневаюсь, что Ходрикус подождёт, пока мы с Сэлли перетаскаем весь багаж в повозку.

Словно вторя моим мыслям, со стороны центрального входа слышится мужской голос:

— Не заставляй меня ждать, ми-ила-ая! Выходи и встречай своего будущего мужа!

От его глумливого тона по спине прокатываются липкие мурашки.

Сэлли бледнеет.

— Бежим, — хватаю её за руку, и мы тенями двигаемся по особняку в сторону дальней гостиной.

Из окон гостиной хорошо просматривается сад с тонкими голыми деревьями. Вроде никого и я осторожно толкаю оконную раму.

Раздаётся скрип петель, и я замираю. Их тоже нужно было смазать… но было не до того.

Округу на мгновенье озаряет вспышка молнии.

Считаю секунды.

Раз. Два. Три. Четыре.

Раскат грома.

Распахиваю окно. Небесный шум маскирует скрип петель.

— Лоривье-е-ева… — издевательски и нараспев. — Я не отличаюсь терпением! За каждую минуту ожидания ты будешь наказана! Так же как и наша маленькая беглянка Сэлли!

Со стороны парадного входа слышатся мужские смешки. Судя по звукам, там не меньше пяти человек.

Пятеро мужчин против двух девушек.

Сэлли начинает бить крупная дрожь.

— Успокойся и сосредоточься, — шепчу ей. — Я спущусь первой.

Перелезаю через подоконник. Дожидаюсь нового раската грома и спрыгиваю на сырую землю, оцарапавшись о розовый куст.

Со стороны парадного входа слышатся глухие удары.

Они пытаются выбить дверь? На окнах первого этажа стоят тяжёлые решётки, поэтому людям Ходрикуса действительно проще ломать двери.

Сэлли передаёт мне оба мешка с вещами, а затем, как и я, прыгает во время раската грома. Чтобы распахнутое окно не бросалось в глаза, дотягиваюсь обломком ветки до створки и прикрываю её.

Пусть думают, что мы прячемся где-то в доме.

Осторожно выглядываю из-за угла. Так я и думала! Троица здоровых мужиков сторожат нас возле задней двери. Если бы вышли через кухню, то уже оказались в их руках…

За спиной раздаётся хруст. Испуганно оборачиваюсь. Сэлли приподнимает подол, показывая, что наступила на ветку.

Прикладываю к губам указательный палец. Тсс... Сэлли едва заметно кивает и превращается в живую бледную статую.

— Сай, а ну, поди проверь, что там.

Нет. Не нужно проверять. Пожалуйста, не нужно…

Слышатся шаги, и меня захлёстывает паника. Отсюда некуда бежать. Здесь негде прятаться. Стоит кому-то заглянуть за угол… и мы пропали.

— Ка-а-ар!

Огромный ворон срывается с ветки и проносится мимо чёрной тенью.

Тяжёлые шаги замирают.

— Да чтоб вас, мерзкие птицы! — недовольный бас рядом с нами.

— Что у вас? — раздражённый голос Ходрикуса.

— Вот ждём, господин. Из кухонной двери пока никто выйти не пытался.

— Ломайте её. Парадные двери слишком прочные.

Тяжёлые шаги удаляются от нас. Слышится новая череда глухих ударов и треск дерева.

— Найдите обоих паршивок и притащите ко мне! — холодно чеканит лорд Ходрикус. — Видят боги Варрлаты, я хотел быть добрым, но девок придётся воспитывать...

Глава 2. Догоните

Ева

Когда звуки смеха и улюлюканья отдаляются, выглядываю из-за угла, чтобы убедиться, что снаружи никого не осталось.

— Готова? — оборачиваюсь к Сэлли, беря её тонкую ладонь в свою руку.

— Да, — одними губами.

Небо озаряет новая вспышка молнии.

Раз. Два. Три…

Под раскаты грома со всех ног бежим в сторону конюшен.

***

Старенькая повозка удаляется всё дальше от родового имения, оставшегося мне в наследство в этом мире. Мы сидим на соломе, поджав под себя ноги, и прислушиваемся ко всем подозрительным звукам, опасаясь погони.

Если нам повезёт, то Ходрикус ещё не скоро догадается, что мы сбежали. ⁠Пока он играет в прятки в нашем особняке, мы успеем оказаться достаточно далеко.

Чтобы запутать следы, приходится ехать сначала на запад, а проехав несколько деревень, развернуться и съехать на восточный объездной тракт.

Мы останавливаемся на ночлег в сельских тавернах, но не покидаем повозку. Приходится спать, зарывшись в сено. И только нашему кучеру Мирко я даю монеты, чтобы он снял себе комнатушку для сна.

Если кого спросят: “Видели ли здесь двух девиц? Рыжую с крупноватыми формами и миловидную худенькую блондинку”, то местные лишь пожмут плечами.

Чтобы справить нужду, приходится делать остановки возле лесочка, а остальное время терпеть. Повезёт, если по пути встретится ручей — тогда мы с Сэлли отираем тело холодными влажными тряпками, а затем долго пытаемся согреться, зарывшись в солому. Есть приходится сушеное мясо и сухари, а когда запасы заканчиваются, Мирко покупает нам хлеб и сыр в деревенских лавках.

Меня всё чаще посещают мысли о тёплой еде, горячей ванне и нормальной постели. Тело ломит от бесконечной тряски, и я пытаюсь сесть так, чтобы было поудобнее… но мне не удаётся.

К концу пути мы так выматываемся, что уже считаем часы и минуты до прибытия в столицу.

— Госпожа?

— Да, Сэлли.

— А что мы будем делать, когда окажемся в городе?

— Перед смертью дядюшка отправил письмо некоему лорду Орнуа с предложением взять меня в жены.

— Так вы выходите замуж? — её глаза загораются.

— О нет, Сэлли. Замуж я не хочу. Я совершенно не знаю этого лорда, но дядюшка сказал, что доверяет семье Орнуа, поэтому у меня есть к лорду есть деловое предложение.

Опускаю руку в глубокий потайной карман и нащупываю письмо с эмблемой рода Орнуа.

— Значит, в столице есть кто-то, кто готов взять вас под свою опеку? — осторожно интересуется Сэл.

— Нет. Никого. Зачем мне опека? — пожимаю плечами.

— Но юная леди не может жить самостоятельно! А как же ваша репутация? Разве вы не хотите найти себе благородного мужа? А дети? Вы не хотите детей?

Не зная того, Сэлли бьёт по самому больному. Я мечтаю о ребёнке. В прошлой жизни мне это было недоступно, но в этом мире я словно получила второй шанс.

— ⁠Возможно... возможно, если я найду того, с кем захочу завести семью... и ребёнка. Тогда да. Но что, если лорд Орнуа окажется не лучше лорда Ходрикуса? Я ведь почти ничего о нём знаю. Он согласился взять меня в жены, потому что ему нужны мои земли. Но сама я ему не нужна.

— И всё же, госпожа, если ваша репутация пострадает, то никто из благородных лордов не захочет такую жену. Ведь лорды предпочитают сайоли. Праведных!

Сайоли… я уже слышала это слово. Так называют тех, чья репутация кристально чиста. Благородные леди, свято чтущие правила и законы церкви Варрлаты.

Но уж лучше не быть сайоли, чем стать ненужным “довеском” к собственному приданому.

Нечто подобное я уже пережила в прошлой жизни и больше не хочу.

Мой муж отказался от меня, когда мне поставили страшный диагноз и назначили курс химиотерапии. Просто испугался и сбежал. Как оказалось позже, сбежал он в квартиру моей бабушки, куда тут же прилетела его любовница. Видимо, чтобы утешить несчастного, убитого горем супруга.

Вот только вопреки прогнозам, я выкарабкалась. Пережила операцию и химию, облысела... но вернулась и смогла доказать в суде, что мужу не принадлежит ни одна из моих столичных квартир!

А затем долго злорадствовала, узнавая от общих знакомых, как моему бывшему пришлось снова выходить на "надоевшую" работу, самому снимать себе жильё, и даже самому за собой убирать... потому что его драгоценная любовница свинтила к какому-то папику.

Вот только и моя жизнь больше не была радужной. После операции я уже не могла иметь детей. Да и отношений мне совсем не хотелось. Так что если бы не любимая работа, то едва ли я находила бы в себе силы подниматься по утрам.

А однажды... Я так и не поняла, что случилось, просто проснулась посреди ночи, чувствуя себя очень плохо. В одинокой квартире некого было звать на помощь, а до телефона я просто не дотянулась...

Очнулась уже в теле юной Лоривьевы Милс — единственной наследницы старинного имения.

Первое время я пребывала в шоке и не могла понять, что происходит. Меня мучили тошнота, жар и слабость. Я не понимала, чего от меня хотят. Не понимала речи. Зато я видела, как заботится обо мне пожилой бледный мужчина в благородных одеждах и очень старалась узнать, о чём он говорит.

Пожилой мужчина оказался дядюшкой Лоривьевы... её опекуном и единственным родственником.

Дядюшка помогал мне "вспомнить" язык и следил за моим лечением, хотя сам еле держался на ногах. Позже я узнала, что они с Лоривьевой заболели багряной лихорадкой и долгое время боролись за свои жизни, а судя по тому, что теперь в теле девушки оказалась я, сама она так и не очнулась.

Моё “беспамятство” списали на последствие болезни, а на все мои странности дядюшка лишь улыбался и замечал: “ Главное, ты выжила, Лори! Я уж и не надеялся, но видно, боги даровали тебе второй шанс!”

Я тогда тоже решила, что боги даровали мне второй шанс.

Дядюшка был добр. Он заботился обо мне, но ему самому становилось всё хуже. Он часто сетовал, что лечение обходится дорого, а денег и без того не осталось. В последние годы род Милс постигла череда неудач, которая исчерпала запасы семьи настолько, что приходилось распродавать ценности и экономить буквально на всём.

Глава 3. Рэйнхарт Константин Орнуа

Ева

— Что здесь происходит? — со стороны гостиной слышится спокойный мужской хрипловатый голос, и в поле моего зрения появляется высокий брюнет с идеальной выправкой.

Дамочка, которая только что напоминала взбешённую ехидну, как-то моментально съёживается и меняется в лице.

— Всё в порядке, милый, возвращайся к гостям, — елейным голоском и с милейшей улыбкой на сухих, подведённых краской, губах.

Ого... она и так может?

— Праведного вечера, уважаемый! Я ищу лорда Орнуа! — и на всякий случай добавляю: — По важному делу!

Брюнет с интересом осматривает меня, слегка наклонив голову набок.

В его взгляде сквозит сомнение и это… задевает.

Я понимаю, что сейчас действительно мало напоминаю леди. Но, в конце концов, я пришла не просить, а сделать деловое предложение.

Чтобы скрыть свою уязвлённую гордость, слегка задираю подбородок и также откровенно рассматриваю мужчину в ответ.

Хочет играть в гляделки? Да без проблем.

В глазах брюнета появляется удивление и едва заметные смешинки.

— Матушка, пропустите девушку внутрь и идите пока к гостям. Без вас леди совсем заскучали.

“Матушка”? Ах, вот оно что… Значит, это и есть лорд Орнуа?

— Ну уж нет, я не оставлю её наедине с тобой, мой мальчик! Мало ли чего можно ожидать от таких проходимок!

Вот кто так делает? Эта женщина даже не выяснила, с какой целью я пожаловала, но уже заклеймила меня с головы до пят.

— Мама, вернитесь к гостям, — его голос звучит мягко, но эта мягкость обманчива, в ней слышатся нотки раздражения. — Полагаю, я в состоянии сам решать свои вопросы.

Дамочка вспыхивает, открывает рот, чтобы что-то ответить, но резко захлопывает его, разворачивается и, громко цокая небольшими каблучками, покидает холл.

— А вы, уважаемая, не стойте под дождём, — как ни в чём не бывало обращается ко мне брюнет. — Прошу, проходите внутрь. Я Рэйнхарт Константин Орнуа. Чем могу помочь?

Второго приглашения мне не требуется, шагаю в просторный, освещённый свечами, холл. Дверь за спиной захлопывается, отрезая меня от промозглого холода улицы.

— Леонио, вы тоже свободны. Я позову, если потребуется, — легким жестом отсылает лакея.

Леонио отделяется от стены, кланяется и бесшумной тенью исчезает в тёмном проёме одной из арок.

— Рада знакомству, милорд. Меня зовут Лоривьева Милс. Неделю назад я получила ваше письмо...

— Леди Милс? Наследница земель Милс?

Выражение лица лорда меняется на озадаченное, а взгляд снова сканирует меня от макушки до носков старых туфель, торчащих из-под грязного подола.

К слову, с платья уже натекла небольшая лужица, собравшись вокруг моих ног.

— Как я уже сказала, меня зовут Лоривьева Милс, и я буду вам крайне признательна, если вы, наконец, прекратите меня так откровенно разглядывать!

Собственный жалкий вид безмерно раздражает. Злюсь, слегка задираю подбородок и гордо расправляю плечи. От этого движения влажная ткань балахонистого дорожного платья натягивается на груди, слишком откровенно очерчивая все контуры.

Взгляд лорда тут же соскальзывает на это безобразие.

— Да прекратите уже! — шиплю и обнимаю себя за плечи в попытке прикрыться.

Лорд два раза моргает и отворачивается.

— К-кхм… Прошу прощения, леди Милс, — прочищает горло, обхватывая себя рукой за шею, словно ему что-то мешает говорить: — Полагаю, сейчас не лучшее время обсуждать дела. Сначала вам нужно… кхм… отдохнуть, а разговор давайте отложим на завтра. Вы же позволите предложить вам комнату?

Всё это время он старательно смотрит на стену перед собой.

— Приму ваше предложение с благодарностью, — сохраняю в голосе холодную отстранённость, хотя мысленно ликую. Ну наконец-то!

— Тогда прошу вас пройти за мной, миледи.

Хочется шумно выдохнуть от облегчения. Теперь мне не придётся искать ночлег, а главное — не придётся за него платить. От этой мысли становится так хорошо, что даже озноб немного отпускает.

С трудом сдерживаю улыбку и шагаю вперёд. Туфля влажно шваркает по растёкшейся подо мной луже и скользит в сторону. Нелепо взмахиваю руками, теряя равновесие.

В каком-то заторможенном состоянии думаю, что это напоминает классику дешёвого кино, затем удивляюсь красоте напольной мозаики и отстранённо думаю, что падать унизительно и сейчас будет больно…

— Острожнее.

Жёсткая рука подхватывает, возвращая на ноги.

Щекой упираюсь в царапающую серебристую вышивку на чёрном бархате мужского камзола. От лорда пахнет сандалом и осенним небом, а от тела исходит сильный жар.

Спохватываюсь. Хочу отстраниться, чтобы соблюсти приличия… но чужая рука на моей спине становится жёстче, удерживая меня на месте.

— Мм… благодарю за помощь, лорд Орнуа. Меня уже можно отпустить.

— ⁠Вы дрожите, — мою просьбу он просто игнорирует. — Я прикажу подготовить для вас горячую ванну и медовый травяной грог.

Чувствую, как горячее дыхание шевелит волоски на макушке. Это ощущается слишком интимным, и я нервничаю… а затем злюсь. Начинаю упираться и выкручиваюсь из его рук.

Брюнет шумно выдыхает. Рывком одергивает бархатный камзол. Отворачивается.

Хочется возмутиться такому поведению по сути незнакомого мужчины... но мысли сбиваются и путаются от ощущения неловкости момента.

— Леонио! — вздрагиваю от слишком резкого голоса лорда.

Лакей появляется из темноты коридора, и хозяин дома приказывает ему проводить меня в “Ирисовую гостевую комнату”.

Он так и не оборачивается, бросает нечто вроде “до завтра” и широкими шагами покидает холл. Причём уходит вовсе не в ту сторону, откуда слышатся смех и звуки пианино.

— Лорд Орнуа, со мной в повозке приехали мои слуги… — успеваю выкрикнуть ему вслед.

— Леонио обо всём позаботится, — бросает на ходу.

Растерянно смотрю на его удаляющуюся спину.

Такое поведение задевает.

Что я опять не так сделала?

Глава 4. Переговоры

Ева

В дверь просовывается голова Сэлли.

— Госпожа, милорд просил справиться, как вы себя чувствуете, и узнать, сможете ли вы, к полудню спуститься в его кабинет?

Какая вежливость. Хочется закатить глаза, но я снова вспоминаю, что "я ж леди".

— Передай ему благодарность за беспокойство. Со мной всё в порядке и к полудню я буду готова.

Сегодня я позволила себе спать до позднего утра. После жёсткого дощатого пола телеги, мягкие перины показались мягче облаков. А горячий завтрак был просто божественным.

Как же приятно чувствовать себя сытой, чистой и отдохнувшей.

Сэлли возвращается спустя полчаса с довольным лицом и моим уже отглаженным платьем:

— Вот, госпожа. Всё сделала! Позволите вам помочь?

— Спасибо, Сэл, но я вполне справлюсь сама. Иди лучше отдохни, а то с утра бегаешь.

Платье выглядит провинциально и даже старомодно на фоне одежд обитателей этого дома, но уж что есть, то есть. Во всяком случае оно чистое и сухое.

Поправляю манжеты длинных рукавов и придирчиво осматриваю себя в зеркало.

Не красавица.

Но вполне себе ничего.

Мягкие черты лица, чуть вздёрнутый нос, покрытый россыпью веснушек. Светлые, неопределённого цвета глаза. Слегка белёсые брови и ресницы. Из-за этой белёсости кажется, что глазам не хватает выразительности.

Для этого мира я далека от эталонной красоты. Это я уже успела понять из случайно подслушанных разговоров в имении дядюшки, но до сегодняшнего дня меня это как-то не особо волновало.

***

Ровно в полдень я стою перед высокими резными дверями кабинета лорда Орнуа. Поднимаю кулак, чтобы постучать, но в этот момент дверь распахивается и сам лорд едва не налетает на меня.

— Ох, — только и успеваю, что отскочить, чтобы не столкнуться.

— Вы здесь? — брюнет замирает и не моргая впивается в меня тяжёлым антрацитовым взглядом.

— Праведного дня, милорд. Моя служанка сказала, что вы готовы переговорить со мной в полдень. Я что-то перепутала?

— Нет-нет... просто не ожидал, что вы подойдёте вовремя.

Эээм… и что бы это могло значить?

— Так мне зайти позже? — наш разговор приобретает странный оборот.

— Ни в коем случае, — он подхватывает мою руку, затягивает в кабинет и провожает к большому мягкому креслу.

Сам садится напротив.

Между нами стоит резной столик из чёрного дерева, на котором расположены две чашечки тонкого костяного фарфора, пузатый чайник и серебряное блюдо со сладостями. К слову, сладости экзотические и явно дорогие. Ничего подобного в маленьких провинциальных городках я не видела.

— Чаю, миледи?

— Да, благодарю, — отказываться было бы невежливо, к тому же эти манящие сладости…

Лорд разливает чай сам.

Пока он занят, исподтишка рассматриваю его острые, немного впалые скулы, резкую линию подбородка и горбинку на носу. То ли из-за лёгкой бледности, то ли из-за этих вот немного впалых скул, но мне кажется, что он выглядит уставшим.

Поднимаю чашку и делаю первый глоток ароматного, умеренно горячего напитка.

— Так вы готовы выйти за меня замуж, леди Милс?

К-кхх… кххх…

Пытаюсь продохнуть, потому что чай попадает не в то горло.

В какой замуж?

Поднимаю на мужчину покрасневшие от слёз глаза и успеваю заметить на лице полнейшую растерянность.

— Простите, милорд. Ваш вопрос прозвучал несколько неожиданно… — голос звучит надсадно, и я пытаюсь прочистить горло.

Приходится пару раз ударить себя кулаком в грудь, чтобы стало легче, но неприятное першение остаётся.

— А… разве не об этом шла речь в нашей переписке с вашим дядюшкой? Кстати, почему он сам не сопровождает вас в столицу?

— Он умер, — отвожу взгляд.

Молчание.

— Вот как? — хмурится. — Примите мои соболезнования, миледи. Я не хотел показаться невежливым…

— Вы здесь ни при чём, милорд, и мне бы не хотелось обсуждать смерть дядюшки сейчас.

Вообще-то, обсудить там есть что, но сначала мне нужно разобраться со своим ближайшим будущим…

— Тогда давайте вернёмся к теме вашего замужества.

Э, не.

Надо скорее свернуть с этой скользкой темы:

— Я хотела предложить вам сделку, милорд, — стараюсь с осторожностью подбирать слова. — Как единственная наследница своего рода я имею полное право распоряжаться всем имуществом. А вы, как мне известно, заинтересованы в землях.

— К чему вы клоните?

— Я готова продать вам земли.

— Все 39 сонитов?

— Нет, милорд. Ровно столько, сколько вам не хватает до нового статуса.

— Леди Милс, мне нужно 38 сонитов и это почти все ваши земли.

— Мне хватит и малого, чтобы сохранить статус леди и минимальные привилегии.

На лице лорда отражается гамма эмоций, но по ним трудно понять, о чём именно он думает.

Тут нужно сказать, что в моём новом мире нет титулов в привычном мне понимании. Зато здесь есть должности и земли.

Чем больше земель у лорда, тем выше его положение в обществе.

А ещё земли дают определённые права. Например, право появляться во дворце во время торжественных мероприятий, право поставлять свою продукцию королевскому двору, право претендовать на высокие должности… и многое другое.

Земли чтятся выше драгоценностей и золота. Их редко продают, но иногда выменивают на особые привилегии и ценности.

Вот только без защиты, мне не удержать земли при себе. Лорд Ходрикус просто не оставит меня в покое. И мне страшно. Страшно, что из-за такого наследства мои планы на эту жизнь будут разрушены.

А вот деньги мне нужны. Очень нужны! Как воздух.

— Я правильно понимаю, миледи, — его голос звучит на несколько тонов холоднее: — Вы отказываетесь стать моей супругой и планируете жить самостоятельно?

— Да, — наивно киваю, не понимая причины такой смены настроения.

— Леди, которая живёт самостоятельно, становится поводом досужих сплетен, — в хрипловатом голосе появляются нотки раздражения. — Никто не вступится и не поручится за вашу репутацию. И вас едва ли будут радушно принимать в благородных семьях.

Глава 5. Леди Анриетта Бертан

Ева

— Ох, у вас гости? — немного смущается блондинка. — Простите, я не хотела помешать…

— Всё в порядке, Анриетта. Познакомься, это Лоривьева Милс, она моя… невеста.

Что? Вскидываюсь, натыкаясь на нечитаемый антрацитовый взгляд.

И как это понимать?

— Очень приятно, леди Милс! — блондинка неожиданно бодро шагает ко мне и приветственно протягивает изящную руку. На её лице расцветает радушная улыбка. — Я леди Бертан, но зовите меня просто Анриетта. Уверена, мы с вами подружимся. Вы ведь будете присутствовать на сегодняшнем вечере?

Немного теряюсь от её восторженного щебетания и выходки брюнета.

— Разумеется, леди Милс будет на ужине, — отвечает за меня Орнуа. — Я как раз планирую её всем представить.

Совсем берега потерял? Надо бы съехать с этого ужина и переговорить с лордом по душам… без свидетелей.

— Простите, но боюсь, я всё же вынуждена отказаться, — смотрю в упор на лорда, надеясь, что он по взгляду поймёт всё, что я об этом… всём… да, вот об этом всём думаю!

— Но как же так? — снова щебечет Анриетта. — Я бы представила вам нашу уютную маленькую компанию леди, уверена, вам бы они пришлись по душе!

— Дело в том, что… у меня нет нарядного платья, — тяжело вздыхаю, изображая печаль.

Не заставят же меня идти на ужин в моём повседневном платье?

Когда мы с Сэлли сбегали из имения, пожертвовать нарядными платьями показалось мне самым логичным. Вот интересно, что обо мне теперь подумают лорд и леди? По сути, я только что объявила себя нищей.

— О! Разве это проблема? — Анриетта за плечи разворачивает меня к себе и критически осматривает. — Я с радостью одолжу леди Милс одно из своих платьев!

Ну “спасибо”!

— Вы очень добры, Анриетта, — лорд Орнуа.

— Ну что вы, Рэйнхарт, — очаровательно улыбается. — Вы же знаете, что я всегда рада помочь!

А я то как рада…

Пару раз моргаю и внимательно сканирую фигуру леди Бертан.

Может, я чего-то не понимаю? Как она собирается одолжить мне платье, если мы с ней в разных весовых категориях?

У меня довольно пышная грудь и крутые бёдра, тогда как блондинка больше напоминает хрупкую фею.

И всё же я не хочу показаться грубой, поэтому:

— Благодарю вас, леди Бертан, — выдавливаю из себя вежливую улыбку.

А что мне ещё остаётся?

***

Вернувшись в свои комнаты, я медленно нарезаю круги по спальне и раз за разом прокручиваю в голове сегодняшний разговор.

Итак, лорд Орнуа предлагает мне стать его женой. И даже больше… зачем-то он уже представил меня своей невестой.

В чём подвох?

В деньгах? Если я выйду за Орнуа, то земли достанутся лорду в качестве приданого… то есть даром. Но дядюшка говорил, что Орнуа вовсе не стеснён в деньгах, к тому же он даже не поинтересовался, какую сумму я хочу за свои земли!

Подхожу к графину с водой и выпиваю несколько больших глотков прямо из горлышка, пока никто не видит.

Леди из меня, конечно, так себе.

Леди… вот именно, что такому, как лорд Орнуа, больше подойдёт леди со всем комплектом вбитых с детства манер! Эдакая воздушная и утончённая “Анриетта” с тонкими запястьями, большими кукольными глазами и фарфоровой кожей…

Фарфоровой… да…

О чём это я?

Ах, да! Жена.

Жена не вазочка, которую можно поставить на полку и забыть.

Жена требует денежного содержания и внимания. С ней нужно появляться в обществе и воспитывать вместе детей.

И это навсегда!

Потому что разводы в нашем королевстве запрещены конами наисвятейшей церкви Варрлаты.

Я ещё долго меряю комнату шагами и строю версии, но в итоге склоняюсь к тому, что дело именно в деньгах. Всё же 38 сонитов стоят маленькое состояние. И даже если у Орнуа этих “состояний” достаточно, почему бы не сэкономить?

Вполне себе причина потерпеть рядом с собой малознакомую провинциалку.

К тому же никто не отменял возможности проводить свободное время с хорошенькими любовницами. Так ведь?

Когда тусклое солнце начинает клониться к закату, в спальню просовывается довольная Сэлли с охапкой вещей в руках:

— Госпожа, вам передали платье для сегодняшнего вечера! — она с деловым видом подходит к постели и начинает раскладывать на ней всё, что принесла. — А ещё я бельё ваше с вечера успела прачкам отдать, а сейчас утюжком-то и досушила, так что можно всё свежее переодеть.

— Спасибо тебе, Сэл. Ты просто золото!

Бельишка пришлось взять всего пару комплектов. Оно здесь, знаете ли, не такое уж и маленькое, и места в наших овощных мешках заняло достаточно. Это не привычные мне тонкие трусики из прошлой жизни, а целое боевое обмундирование, в которое входят бриджи по колено с завязками и тремя слоями рюш, а ещё многослойная сорочка и даже накрахмаленный воротничок-манишка.

Всё это рюшево-оборочное великолепие призвано скрывать истинные очертания фигур леди и беречь их от излишнего внимания со стороны мужчин. Но, как по мне, эти лишние слои ткани просто добавляют фигуре лишних килограммов.

Кстати, в конах Варрлаты так и написано: “Благочестивые леди должны скрывать очертания своих телес, ибо тела женские есть греховное, а посему постыдное…”

Я так и не поняла, что именно так возмущает церковников в женских телах. Можно подумать, епископов Варрлаты не женщины рожают, а аисты в капусте находят.

Пока надеваю бельё, Сэлли раскладывает на постели платье для сегодняшнего вечера.

Я не большой знаток местной моды, но точно знаю, что это устаревший крой. Именно такие наряды достались мне по наследству даже не от матери Лоривьевы, а от её благородной бабушки.

Старомодные наряды для вечернего выхода похожи на расклешённый балахон из плотной тёмной ткани. “Изюминкой” такого платья выступают пышные накрахмаленные рукава и ажурный стоячий воротничок-гофре.

Из-за этого воротничка платье напоминает наряд унылого Арлекина.

Глава 6. Уютная компания леди

Ева

В просторной гостиной, с высокими стрельчатыми окнами и огромным камином, уже собралось около десятка гостей, поэтому моё появление не остаётся незамеченным.

— Леди Милс, — хозяин вечера в несколько широких шагов оказывается рядом и берёт меня под локоть. — Вы чудесно выглядите.

Ой ли? С удивлением кошусь на брюнета.

На нём, так же как и вчера, идеально сидящий чёрный камзол с серебряной вышивкой, а на шее, завязанный особым узлом и явно дорогой платок из тонкого шёлка.

Весь образ лорда излучает уверенный аристократизм и мрачную сдержанность. Он будто специально создан, чтобы подчеркнуть мой немного несуразный вид.

— Праведного вечера, лорд Орнуа, — рассматриваю невозмутимый профиль. — Если вы не против, мне бы очень хотелось с вами переговорить… наедине.

— Если вы о том, что я представил вас невестой, то поверьте, это было необходимо ради вашей же репутации, — при этих словах на его лице не дёргается ни один мускул.

Будто мы о погоде разговариваем.

— И всё же, милорд, я не давала согласия, а лишь обещала подумать.

— Разве я мешаю вам думать?

— Вы шутите? — начинаю закипать.

— Лоривьева, — на мгновение прикрывает глаза и почти незаметно выдыхает. Кажется, лорд не настолько спокоен, как хочет казаться: — Послушайте, вы остались без опекуна и находитесь в городе, где, как я понимаю, больше никого не знаете. Вы юны и многого не понимаете. Поверьте, то, что я сделал, было необходимо не только для вашей репутации, но и для безопасности. К тому же я не исключаю…

— Как я рада вам, дорогая леди Милс! — Анриетта подлетает к нам белокурым вихрем, не дав брюнету закончить то, что он хотел сказать.

— Праведного вечера, леди Бертан… то есть, Анриетта, — решаю всё же начать обращаться к ней по имени, вспомнив, что она на этом настаивала.

Улыбка леди Бертан становится ещё шире.

— Рэйнхарт, позвольте мне похитить вашу невесту! Не переживайте, все леди уже в курсе её нового статуса и с нетерпением ожидают знакомства с нашей Лоривьевой!

Она так и сказала: “с нашей Лоривьевой”.

Рассматриваю Анриетту и меня посещает странное чувство. Вроде бы я должна испытывать благодарность за её доброжелательность и готовность подружиться, но что-то в поведении леди Бертан раздражает.

Может, это её идеальная улыбка?

Или то, что сама она олицетворяет местные идеалы красоты? Идеалы, от которых сама я далека, как Винни Пух от Миланской моды.

Пока раздумываю, белокурая фея подхватывает меня под локоть и уводит в сторону мягких диванов, где уже расположилась группа дамочек самого аристократического вида.

Одного взгляда на них хватает, чтобы вспомнить про осанку и расправить плечи.

Надо бы вообще отучить себя сутулиться. Дурацкая привычка из прошлой жизни, где моя осанка интересовала только мою маму. И то в глубоком детстве.

— Лоривьева, позвольте представить вам леди Одетту Вайлер, леди Сафрану Маноли и мою матушку — леди Дарию Бертан! — изящным движением ладошки по очереди указывает на каждую из дам. — А с леди Орнуа, вы, разумеется, уже знакомы.

Ехидна бросает в меня гнетущий взгляд. Уверена, будь у неё в руках хоть что-то тяжёлое, оно бы тоже было в меня брошено.

Растягиваю на лице самую сладкую улыбку:

— Праведного вечера, уважаемые леди.

Леди Орнуа почти незаметно дёргает глазом, но вежливо здоровается вместе со всеми.

Анриетта элегантно опускается на край дивана, чтобы не примять подол платья. Повторяю за ней этот манёвр… и едва не сажусь мимо.

Потому что не чувствую своих расширенных габаритов, а дурацкий воротничок и необходимость держать осанку мешают мне осмотреться и прицелиться.

Леди старательно сдерживают насмешливые взгляды и дружно отворачиваются.

Все, кроме ехидны. Эта в открытую скалится, не скрывая своего поднявшегося настроения.

Выдыхай, Ева. Ничего особенного не случилось. Ты просто запорола тест на профпригодность для благородных леди.

Ну и ладно.

Раз терять нечего, то устраиваюсь поудобнее и осматриваюсь.

Возле окна о чём-то оживлённо спорят трое мужчин во главе с Орнуа. Зависаю на разглядывании его резковатого профиля и идеальной выправки.

Интересно, какой он наедине с собой? Также хмурится? Или позволяет себе расслабиться и не ходить так, словно к его спине привязана палка?

Брюнет будто что-то чувствует и оборачивается.

Быстро отвожу взгляд и прячу улыбку.

Нет, Ева, не стоит даже начинать. Эти глупости для малолеток.

Сосредотачиваюсь на разговорах леди.

Леди обсуждают малоинтересные сплетни.

От скуки начинаю рассматривать их самих:

Что ожидаемо, все одеты в платья “современного” кроя. Такая модель допускает неглубокое декольте и некоторый намёк на талию, а ещё в ней отсутствует душный арлекинский воротник.

Вместо воротников, шеи благородных леди украшают элегантные ожерелья.

Драгоценности — это единственное, что дозволено леди, дабы подчеркнуть их аристократичность. В остальном же им надлежит придерживаться скромности, потому и платья выглядят почти аскетично.

Коны Варрлаты изыски осуждают… если это касается женщин.

Зато мужчинам благородного происхождения полагается носить одежду из дорогих тканей и с обилием декора. Например, бархатные камзолы с вышивкой серебром. Или сутаны из белого шёлка с золотой перевязью… какие носят сами церковники.

Удивительно, что при такой дискриминации женщинам дозволили некоторую “фривольность”.

И под “фривольностью” я имею в виду появление скромного декольте и намёка на приталенность. Ходят слухи, что на этих нововведениях в одежде настояла новая королева.

— Слышали новость? Действи́тельный тайный королевский советник найден этим утром мёртвым! Мой супруг сказал, что на его теле обнаружены следы когтей.

— Зверь снова вышел на охоту?

Замираю, боясь что-то упустить.