Маг для особых поручений. Время лжи

ВСТУПЛЕНИЕ

4493 г. 12-й юты по летоисчислению Высших

К ночи вьюга усилилась. Пронизывающий ветер подхватывал колючие иголки снега, злобно проносился по притихшим городским улицам, завывал в печных трубах, играл с жестяными вывесками лавок, трактиров и мастерских, раскачивал подвесные фонари, стучался в закрытые ставни и двери.

По одной из улиц сквозь метель брел одинокий прохожий – немолодой, грузноватый мужчина в потрепанной, видавшей виды дохе. Он зябко ежился и прятал щеки в широкий меховой воротник.

– Чтоб тебе волки всю задницу обкусали, Акар! – сквозь зубы ругался прохожий, пытаясь разглядеть слезящимися от ледяного ветра глазами занесенные снегом вывески на домах. – Заставил меня тащиться в такую глушь, да еще и погодку выбрал… кхе… кхе… – Он закашлялся, задохнувшись обжигающим морозным воздухом.

«Ты рот-то закрой, – раздался у него в голове знакомый насмешливый голос. – Ты уже почти пришел… Видишь подворотню? Тебе туда. Давай, Песчаный Дух, у меня здесь тепло. Камин, пряный пунш…»

– Ротран тебя раздери, Ветер! – Мужчина по прозвищу Песчаный Дух сердито сбросил в маленькой прихожей заляпанную снегом доху и прошел в комнату, оставляя на дощатом скрипучем полу грязные, мокрые следы от сапог. – Что еще за тайны! Мы разве не могли поговорить в уютном кабачке где-нибудь среди лета и тепла? Зачем ты заманил меня в эту, забытую Богами и Проклятыми, дыру?

– Ты очень верно подметил, дружище, – хмыкнул Акар, молодой черноглазый парень по прозвищу Ветер. – Именно забытую. И Богами и Проклятыми.

– Все так серьезно? – нахмурился гость.

Акар неопределенно повел плечами и предложил:

– Ты садись в кресло поближе к огню, выпей пунша.

– Хм… Пунша, говоришь… Ну-ну…

Гость осмотрелся. Комната явно нежилая, хотя паутина по углам сорвана, пол подметен, а каминные трубы тщательно прочищены. Из мебели только два новых, обитых белой кожей кресла и маленький резной столик. На столе – хрустальная чаша с хмельным рубиновым напитком, серебряный черпачок и два золоченых кубка.

Песчаный Дух сел, налил пунша и сделал глоток:

– Неплохо! Ты еще не разучился готовить пунш, Ветер… Кстати, ты случайно не припас для меня сигару, а?

– Припас, как не припас, – Акар жестом фокусника извлек из воздуха лакированную шкатулку орехового дерева. – Я же знаю, как подлизаться к тебе, старый песчаный боров!

– Ты никогда не умел ругаться, Ветер, – захохотал Песчаный Дух. – Хочешь, научу?

– Может, позже. Если успеешь.

– Так, – посерьезнел гость. – Давай, Акар, выкладывай, что стряслось.

Ветер отхлебнул пунша и молча походил по комнате.

– Да не мельтеши ты, – резко сказал Песчаный Дух. – Раз позвал, говори.

Ветер сел в соседнее кресло, снял с пальца массивное золотое кольцо в форме змея, кусающего себя за хвост, и протянул гостю.

– Правитель знает? – после паузы спросил Песчаный Дух, не притрагиваясь к кольцу.

– Да. – Акар положил кольцо на стол и отвернулся. – Да. Я сообщил ему, что отказываюсь от титула Змееносца, и предложил взамен твою кандидатуру. Он не возражал, так что, если ты согласишься, тебя официально посвятят в Змееносцы.

– Я так понимаю, задавать вопросы бесполезно, да? Ты все равно не ответишь ни на один из них?

– На один отвечу. – Ветер посмотрел Песчаному Духу в глаза и сказал, отчетливо проговаривая каждое слово: – Я отказался от прав Змееносца, так как не уверен, что проживу достаточно долго, чтобы осуществить эти права.

– Что это значит? Ты что, собрался умирать?

Акар усмехнулся:

– Я обещал ответить на один вопрос, а это уже второй.

Песчаный Дух стукнул кулаком по столу.

– Хватит играть в игры, Ветер! – рявкнул он. – Давай рассказывай все от начала и до конца!

Глаза Акара опасно сузились.

– Ты разлил пунш. Будь осторожнее. Песчаный Дух!

– Да что с тобой такое, – укоризненно покачал головой собеседник. – Ты принимаешь меня за идиота. Чтобы вручить кольцо, не стоило тащить меня Богу в задницу. Раз ты официально отказался от своих прав, в этом уже нет секрета. Секрет в другом, и ты расскажешь его, как и собирался. Я не буду тянуть тебя за язык. Это нужно, прежде всего, тебе самому, иначе ты не позвал бы меня сюда.

Акар не ответил. Он устало откинулся в кресле и прикрыл глаза рукой.

– Ты вляпался в какое-то дерьмо и не знаешь, как выбраться, не запачкавшись? – предположил Песчаный Дух.

Акар нервно вздрогнул, помедлил, но кивнул, не открывая глаз.

– Как я могу помочь тебе? – спросил Песчаный Дух.

Ветер открыл глаза и взглянул на друга:

– Возьми кольцо Змееносца.

– Это поможет тебе?

– Н-нет… Просто я не могу предложить его никому другому, ты же понимаешь.

Песчаный Дух кивнул. У Змееносца есть не только права, но и обязанности. Очень неприятные обязанности. Ноша Змееносца тяжела, такое бремя можно переложить только на старого, проверенного друга.

Часть первая. Разбойник. 1-4

Благородство и подлость, отвага и страх ‑

Все с рожденья заложено в наших телах.

Омар Хайям

5-6

5

Месяц спустя,

королевство Саария,

городок Бугге

Было давно за полночь, когда Келвин, Темьян и еще один разбойник по прозвищу Гныш подошли к небольшой закусочной возле ярмарки.

В столь поздний час ярмарка уже не работала, да и в закусочной посторонних посетителей не было. Днем здесь обычно не протолкнуться от желающих промочить горло и перекусить, но как только последний торговец покидал площадь, заведение пустело. Уставшая кухарка гасила очаг, замотанная прислуга сгребала грязную солому, устилавшую пол, убирала тарелки и расходилась по домам до следующего утра.

Хозяин закусочной Мунт Фарбер, грузный мужчина в летах, тоже обычно не засиживался допоздна. Но сегодняшняя ночь стала исключением – он ждал Келвина.

Закусочная приносила Фарберу неплохой доход, но у него имелась и еще одна денежная подработка. Вот уже год он был осведомителем Келвина – сообщал о богатых купцах, которые, распродав товар, собирались в обратный путь домой с мошной, наполненной куарами.

На ярмарку в Бугге стекались торговцы со всей Карматской низменности. Некоторых сопровождали отряды наемников, другие от жадности ограничивались только парой охранников, надеясь на великую силу «авось».

«Авось проскочим! Авось пронесет!» – под таким девизом вообще, как ни странно, живет очень много людей. А уж для авантюристов всех мастей это вообще единственно-возможный образ жизни.

Фарбер сообщал разбойникам время, маршрут и количество охранников, а Келвин уже сам решал, где и когда лучше всего подстеречь жирную добычу.

Вот и теперь, получив от Фарбера послание, мол, есть выгодное дельце, нужно встретиться, Келвин, не мешкая, отправился в Бугге.

– Гныш, останься снаружи, – велел разбойнику главарь, а сам с Темьяном пошел в дом.

В закусочной было темно – свет давали лишь три свечи в медном подсвечнике, который стоял на барной стойке. Сам Мунт Фарбер сидел рядом и задумчиво потягивал эль из огромной терракотовой кружки. Его брови то и дело хмурились – размышления явно были невеселые.

Завидев разбойников, он тряхнул головой, прогоняя мысли прочь. Наполнил еще две кружки пенистым элем и придвинул гостям:

– Здорово, головорезы. Не сдохли еще, бродяги?

– Твоими молитвами, толстяк, – привычно парировал Келвин. – Небось, каждую седмицу за наше здоровье Богам поклоны бьешь?

– Бью, – согласился Фарбер. – Как не бить. Вы ж мне куары приносите.

– Вот-вот. Мошна-то, небось, уж полна? Пора тебя растрясать, Мунт. Ох, и пора, – протянул Келвин.

– Ага, давай. А потом сам себе добычу на ярмарке ищи, – Фарбер ничуть не испугался угроз. Такая пикировка давно стала приветственным ритуалом.

Разбойник и осведомитель были нужны друг другу, и оба отлично понимали это.

Келвин фыркнул, сел за стойку и пригубил эль.

Темьян, как обычно, в перепалке не участвовал. Он тоже хлебнул эля и стал разглядывать несколько листков бумаги – так называемые сторожевые грамоты с портретами тех, кого разыскивает стража. Фарберу еще днем выдали их, чтобы развесить на стенах закусочной, но он замотался и не успел. Они так и остались лежать на стойке.

Темьян перебирал грамоты. Изображенные на двух из них мужчины были ему не знакомы, а вот третий портрет…

– Келвин! Глянь! – урмак пихнул главаря кулаком в бок и сунул ему под нос сторожевую грамоту.

– Ого! Наша старая знакомая! – С листка смотрела златокудрая принцесса.

– Знакомая? – Фарбер тоже посмотрел на портрет, прочитал вслух: – Нефела Баркона. Разыскивается повсеместно. За живую награда в размере… ого… – он замолчал, потеряв дар речи.

– Пять тысяч золотых куаров. Награда будет выдана из королевской казны в Терпе, – договорил за него Келвин. – М-да…А наша принцесса-то и впрямь «золотая». Этакие деньжищи! Да на них весь Бугге купить можно!

– Она не принцесса, а графиня, – машинально поправил его Фарбер. Он никак не мог прийти в себя. Слишком уж огромную сумму обещали за беглянку. – Есть такое графство Баркона. Богатое, кстати. У нас, в Бугге, был как-то раз купеческий поезд из тех земель. Давно, правда, года два назад… А эта Нефела, небось, жена или дочка графа.

– Дочь, – задумчиво протянул Келвин. – Я слышал, что граф вдовец.

Темьян внезапно испытал странное облегчение оттого, что отец Нефелы – граф. Все-таки не король.

– Тут есть приписка, – Келвин прочитал последнюю строчку: – Награда выдается за живую и невредимую. За малейшее членовредительство сумма премии значительно уменьшается. За мертвую же объявлено наказание: истязание на дыбе и последующее четвертование.

– Так вы, говорите, знаете, где она? – глаза Фарбера алчно заблестели.

– Остынь. Она от нас еще месяц назад сбежала. Вон этого тупаря вокруг пальца обвела и ноги сделала, – Келвин кивнул на Темьяна. Тот виновато вздохнул.

– Ну, сбежала и сбежала, – Фарбер повел плечами, отметая эту историю прочь. – Вас покормить? У меня есть холодный каплун.

– Мы ужинали, – отказался Келвин. – Давай лучше к делу. Зачем звал?

7-12

7

Несколько дней спустя

Обоз казначейства состоял из девяти телег, доверху набитых тюками с товарами и сундуками с монетами. Его действительно сопровождал отряд гвардейцев в сотню мечей и один маг. На его посохе ярко сиял огромный изумруд – признак того, что маг входит в Священную Пятерку Датныок. Коричневые плащи гвардейцев украшали вышитые серебристые мечи и стрелы, говорящие о том, что их обладатели и в самом деле проходили обучение в клане Хар-Хад.

Пока обоз казначейства продвигался по лесу, маг был начеку – поводил посохом из стороны в сторону, проверяя, нет ли засады. Да и гвардейцы не теряли бдительности. Они держали наготове мечи и прикрывались щитами от возможных стрел.

Когда же дорога, вынырнув из леса, запетляла среди полей, маг расслабился и устроился на телеге среди тюков поспать – он очень устал после леса. Гвардейцы тоже перестали рыскать напряженными взглядами по сторонам и вложили оружие в ножны. Самый опасный отрезок дневного перехода остался позади. А здесь, среди бескрайних полей и лугов, засады можно не опасаться, считали они.

Не слишком насторожились гвардейцы и тогда, когда впереди замаячило стадо овец в сопровождении пастуха, босого деревенского парнишки придурковатого вида. Стадо почти перекрыло дорогу, вынуждая обоз остановиться.

Сотник все же проявил осторожность. Застопорил обоз на приличном расстоянии от стада, а разбираться с пастухом послал двух гвардейцев. Остальным скомандовал боевое построение, на всякий случай приготовившись к внезапной атаке – под прикрытием стада могли скрываться враги. Подумал даже, не разбудить ли мага, но потом отказался от этой мысли. Волшебник и так вымотался после леса, а ведь ему еще предстояло стоять в карауле всю ночь – наиболее вероятное время для нападения.

Сотник уже не в первый раз сопровождал всевозможные обозы и успел изучить повадки разбойников. Ночь и лес – вот их излюбленные и, пожалуй, единственные козыри…

Гвардейцы привычно и слажено окружили обоз, поглядывая на стадо и вдаль, благо раскинувшиеся вокруг поля давали достаточный обзор, так что предполагаемый противник не сумел бы подкрасться незамеченным.

Тем временем пастух, понукаемый гвардейцами, заставил-таки свое стадо освободить дорогу, и обоз вознамерился тронуться дальше. Сотник успокоился и скомандовал своим людям отбой тревоги. Солдаты перестроились в походное построение, продолжая бдительно поглядывать вдаль, но ни один из них не догадался опустить голову и посмотреть, что же творится под самым носом…

…Обоз не успел возобновить движение, когда вдоль дороги зашевелилась трава. Словно из-под земли стали выскакивать вооруженные люди с перепачканными грязью лицами.

«Разбойники! Но откуда они взялись?! Неужто… В ямах сидели, а сверху травой маскировались!.. Хитрецы!.. И ведь не лень же было столько ям копать…» – промелькнула у сотника мысль.

Но сюрпризы, которые приготовил хар-хадовцам Келвин, на этом не закончились.

Среди сидящих в засаде разбойников естественно был и Темьян. Он выбрался из ямы одним из первых и тут же начал боевое превращение. Когда опешившие гвардейцы узрели обернувшегося Кабаном урмака, было поздно – Темьян со всей мощью обрушился на саарских воинов. Он перекусывал тела людей и лошадей огромной пастью, перерубал руки-ноги острым рогом-саблей, дробил кости огромной хвостовой булавой и наносил сотни болезненных страшных ран боковыми кинжалами.

Конечно, его били мечами и секирами, но толстую шкуру Кабана-оборотня невозможно пробить с одного удара, а второго шанса Темьян противнику не предоставлял.

Маг вскинулся спросонья, не понимая, что происходит. Застигнутый врасплох, он даже не сделал попытки защититься, и только тоненько заверещал, почувствовав в своих внутренностях костяной смертельный меч Кабана.

Остальные разбойники тоже не стали отсиживаться в стороне. Все из бывших воинов, они оказались ненамного слабее гвардейцев и с помощью урмака быстро перебили оставшихся хар-хадовцев. Богатейший обоз оказался в руках банды Келвина.

Темьян принял человеческое обличье. Его губы и подбородок, как всегда после боя, оказались перепачканы чужой кровью. Один из разбойников привычно подал ему бурдюк с ключевой водой, помог умыться, а затем протянул заранее приготовленные штаны.

Довольные добычей разбойники двинулись к хутору Чесмана. Уставший Темьян завалился в одной из телег на мягкие тюки, собираясь поспать.

– Потише, бугай! Здесь, между прочим, люди живые лежат, – внезапно раздался из-под тюков придушенный голос.

Темьян в ужасе подскочил, обернулся и просто не поверил своим глазам: из-под отрезов с шелками сердито выбиралась… златокудрая незнакомка!

– Ну, надо же, какой ты все-таки неуклюжий, – продолжала возмущаться она. – Чуть мне все кости не переломал.

– Ты?! – только и смог выдавить в ответ Темьян.

– Какой догадливый, – притворно восхитилась девчонка.

– Кого я вижу, – раздался веселый голос Келвина. Он развернул коня и поехал рядом с телегой. – Долго же ты от них бегала, красавица. Молодец. Я-то давал тебе от силы неделю, а ты продержалась больше месяца.

– Будет и больше, рано меня хоронишь, – огрызнулась она.

– Ничуть не сомневаюсь… Нефела, – Келвин с усмешкой взглянул на девушку.

13-17

13

Его действительно везде принимали за человека. Келвин и Нефела оказались правы: никому и в голову не приходило, что этот симпатичный светловолосый парень – урмак. Некоторые, разглядев нефритовый ошейник у него на шее, решали, что он опальный маг. Магов, хоть и опальных, в Саарии уважали и побаивались, поэтому Темьяну на постоялых дворах всегда предоставляли лучшие комнаты.

Он же все дни и ночи напролет напряженно размышлял, как вызволить Нефелу из плена. Было совершенно ясно, что в открытой схватке с джигли он проиграет и нужно придумать какую-то хитрость. Но придумывать хитрости совсем не в привычках урмака, пусть даже в его жилах и течет, по мнению Нефелы, человеческая кровь. Оставалось положиться на счастливый случай. А пока Темьян отмерял верхом на резвом гнедом жеребце милю за милей по Тракту, объезжая стороной крупные города и постепенно приближаясь к южной границе Саарии.

Однажды вечером Темьян сидел в трактире при постоялом дворе за обильным ужином, когда к нему за стол подсел невысокий мужчина средних лет с обвислыми усами и неприятным прищуром карих глаз.

Мужчина поставил на стол две кружки с темным элем. Одну подвинул Темьяну. Урмак невольно отметил сильные потертости на обшлагах кожаной, с замызганной шнуровкой, куртки незнакомца, засаленный ворот его рубахи и черные ободки грязи под ногтями. Темьян брезгливо поморщился – как и все урмаки, он был необычайно чистоплотным, и терпеть не мог грязнуль.

– Я Ростарь, – представился неопрятный человек. – А ты маг или просто любитель необычных украшений?

– Звать меня Темьяном, а до остального тебе нет дела, – пробурчал с набитым ртом урмак. Он был не очень-то доверчив.

– Ясно, – ничуть не обидевшись, отозвался Ростарь. – Просто, если ты маг, у меня к тебе есть дельце. Прибыльное!

– Я не маг, – нехотя сказал Темьян.

– А почему носишь такой ошейник?

Урмак промолчал. Ну не станет же он рассказывать всем подряд про Нефелу, джигли и их таинственный заказ!

– Ладно. – Ростарь поднялся и хлопнул парня по плечу на прощание. – Может, еще свидимся.

Свиделись они на следующий же вечер на очередном постоялом дворе. Видимо, Ростарь тоже направлялся в Беотию, а так как двигались они примерно с одной скоростью, то ничего удивительного в этой встрече Темьян не нашел – на то он и Главный Торговый Тракт, что по нему в обе стороны движутся толпы самых разных людей.

На этот раз Ростарь не стал подходить к урмаку, а лишь поприветствовал поднятой кружкой с элем. Темьян ответил тем же и думать забыл о неприятном человеке.

Он уже заканчивал ужин и собирался снять комнату на ночь, когда его внимание привлекли крики возле стойки.

Какой-то толстый краснолицый мужчина, по виду богатый торговец, ударил по лицу одну из наложниц при постоялом дворе. Ударил сильно – так, что у той пошла носом кровь. Она попыталась отшатнуться, но мужчина схватил ее за русые волосы и принялся что-то гневно выговаривать хозяину постоялого двора.

Девушка плакала, размазывая по лицу кровь и слезы.

Урмаку вдруг подумалось, что на ее месте могла оказаться Нефела. Если бы она месяц назад не сбежала, обманув Темьяна, то Келвин продал бы ее в наложницы вместе с остальными деревенскими девушками, как и собирался. И тогда сейчас над Нефелой точно так же издевались бы краснолицые потные торговцы…

Больше Темьян не колебался. Он встал из-за стола и приблизился к месту конфликта. Мягко, но решительно обхватил своей лопатообразной ладонью запястье недовольного постояльца и легонько сжал, заставляя выпустить волосы наложницы.

– Чтоб я всю жизнь навоз разгребал, а это еще кто такой?! – завопил торговец, потирая помятую урмаком руку.

– Простите, уважаемый, – вежливо ответил Темьян, – но своими криками вы нарушаете покой остальных посетителей. К тому же эта несчастная девочка вряд ли заслужила ту трепку, которую вы ей устроили.

– Тебе почем знать, что она заслужила? – взорвался торговец. – Да знаешь ли ты, кто я такой, что осмеливаешься так разговаривать? Сейчас ты вообще пожалеешь, что разинул свою грязную пасть!

В подтверждение его слов их молча окружили четверо вооруженных мужчин, которые только что ели и пили у дальнего стола.

– Ну-ка, ребята, проучите мерзавца как следует! – Торговец радостно потер руки.

Темьян усмехнулся и оглядел вероятных противников. Настоящие воины. Наемники, нанятые для охраны торгового обоза. Уверенные, изучающие взгляды. Спокойные, несуетливые движения.

Один из них, ростом почти не уступающий Темьяну, глянул урмаку в глаза, и ответная усмешка тронула его губы. Они с Темьяном поняли друг друга без слов.

«Прости, парень, – говорили глаза наемника, – я вижу в тебе равного и, как и ты, считаю своего нанимателя куском дерьма. Но он платит мне деньги, а значит, заказывает представление. Но не трусь, калечить и убивать мы тебя не станем. Так, слегка намнем бока для видимости».

Темьян еле заметно пожал плечами: мол, про бока ты сильно погорячился. И драка началась.

Лишенный из-за нефритового ошейника способности входить в боевой режим, урмак все же не утратил навыков и скорости реакции. Он только пожалел, что надел по совету Келвина тяжелую куртку и башмаки – непривычная одежда стесняла движения. Да еще ножны с мечом мешали.