Люди-боги

Эдмонд Гамильтон Люди-боги

© Edmond Hamilton - «The Godmen», 1958

Эдмонда Гамильтона (1904–1977) называют одним из трех пионеров космической оперы. Действительно, из трех писателей, которым приписывают создание этого любимого поджанра научной фантастики, Гамильтона, Эдварда Э. Смита и Джека Уильямсона, первая космическая опера Гамильтона «Роковая комета» была напечатана на год раньше — в случае с беспрецедентной, вселенской эпопеей Смита "Космический жаворонок", и почти на три года в случае с "Космическим экспрессом” Уильямсона. Поскольку Смит начал свою книгу примерно в 1919 году, очевидно, что ни он, ни Гамильтон не влияли друг на друга, в то время как Уильямсон признаёт своими вдохновителями обоих. Итак, в конечном счете, заслугу следует отдать исключительно Эдмонду Гамильтону и Э. Э. Смиту как прародителям космической оперы, жанра многим известного и многими любимого.

В 1930-х годах к Гамильтону обратился редактор журнала, который хотел, чтобы он создал научно-фантастический эквивалент бестселлеров того времени о Доке Сэвидже, которые выходили в одноимённом журнале. Персонажем Гамильтона стал Курт Ньютон, Человек Завтрашнего Дня, известный миру как Капитан Фьючер (также давший название журналу). Капитан Фьючер противостоял межпланетной преступности, а также угрозам из-за пределов Солнечной системы, повсюду его сопровождали близкие друзья — гигантский металлический робот Грэг и андроид с пластичным лицом Отто, которые на протяжении всех книг комично спорили о том, кто из них ценнее для Капитана. В число романов, написанных Гамильтоном о Курте Ньютоне, входят "Капитан Фьючер приходит на помощь", "Волшебник Марса", "Таинственный мир", “Кометные короли" (написанный совместно с его женой Ли Брэкетт и лучший из романов о КФ), "Планеты в опасности" и "Красное солнце опасности". В 1970-х французы сняли телевизионный мультсериал "Капитан Фьючер", настолько слабо основанный на романах Гамильтона, что большинство поклонников оригинала сочли, что это только оказало медвежью услугу Курту Ньютону и его забавным приятелям.

Но вклад Эдмонда Гамильтона в научную фантастику и популярную культуру не заканчивается созданием космической оперы. С этого все только начинается. По мере того как развивалась научная фантастика совершенствовались и красочные приключенческие саги Гамильтона, и он создал серию трогательных поэтических космоопер, которые помогли расширить рамки жанра и увеличить его возможности. Среди них были "Битва за звезды", "Город на краю света", "Звезда жизни" и "Хранители звёзд".

В то же время один из редакторов журнала где печатался Гамильтон, Морт Вайзингер, был выбран руководителем линейки комиксов DC, включая ее новые хиты "Супермен" и "Бэтмен". Вскоре Вайзингер привлек нескольких ведущих авторов научно-фантастической литературы, включая Гамильтона, к написанию сценариев для комиксов компании. В результате он стал первопроходцем в новой среде, создавая таких персонажей, как Адам Стрейндж, чьи научно-фантастические приключения появились в комиксе "Тайны вселенной", и команды супергероев, таких как "Легион супергероев", чей одноимённый комикс получил признание за сильный феминистский уклон (неудивительно, учитывая, что он был женат на задорной и озорной Ли Брэкетт). И именно Гамильтон был ответственен за сценарий первой совместной истории Супермена и Бэтмена.

Большая часть всего вышеперечисленного широко известна. Но мало кто знает, поскольку, насколько можно судить, этот факт не упоминается ни в одной из написанных до сих пор историй НФ, о том, что Гамильтон был пионером жанра в другом смысле. Большинство историков НФ приписывают Роберту А. Хайнлайну создание первой "Истории будущего" (последовательного представления о том, как все может сложиться на протяжении нескольких сотен или даже тысяч лет, на фоне которых разворачивается действие ряда историй). Хайнлайн впервые рассказал о существовании своей Истории Будущего в мартовском номере журнала "Astounding" за 1941 год, что произвело фурор как среди его читателей, так и среди коллег-фантастов. Айзек Азимов, например, уже через год приступил к работе над своей Историей Будущего, знаменитой сагой «Основание».

И все же заявление Гамильтона годом ранее о том, что большинство его историй будет написано на общем фоне будущего, охватывающего около двух тысяч веков, осталось почти незамеченным (возможно, потому, что оно появилось в менее известном журнале " Thrilling Wonder Stories"). Но заслуга первенства определенно принадлежит Гамильтону. Первый рассказ, действие которого разворачивается в его Истории Будущего, "Роковая комета", был опубликован в выпуске " Amazing Stories ", который появился в газетных киосках в декабре 1926 года, в то время как первый рассказ в Истории Хайнлайна появился только двенадцать лет спустя, в 1939 году. (Хотя не все тексты в этой Истории Будущего еще идентифицированы, ясно, что большинство его романов и более пятидесяти коротких рассказов и новелл относятся к ней, включая романы, упомянутые выше, его знаменитую серию "Капитан Фьючер" и две новеллы, представленные здесь).

Более полное описание этой Истории Будущего и подборка ключевых историй, демонстрирующих ее развитие на протяжении веков, появятся в готовящейся к выпуску электронной книге PageTurner Editions. Сам Гамильтон не дал названия этой истории, но мы решили назвать ее “Две тысячи веков”. Однако вкратце Гамильтон сообщает нам, что: “К концу 20 века ракеты с атомным двигателем, управляемые радаром, достигли Луны, Марса и Венеры".

Далее последовало:

Эпоха межпланетных исследований и колонизации —1971–2011.

Эпоха межпланетного фронтира—2011–2247.

Эпоха межпланетного разобщения—2247–2621.

Эпоха межзвездных исследований—2300–2621.

Эпоха межзвездной колонизации—2621-62 339.

Эпоха Федерации—62 339–129 999.

Эпоха Звездных Королей—130 000–202 115.

Действие "Людей-богов" и "Звезд, братьев моих" происходит в Эпоху межзвездных исследований, о которой Гамильтон пишет: “Межпланетные исследования и разработки быстро прогрессировали. Но огромные расстояния до других звезд оставались непреодолимыми до конца 22 века, когда три великих изобретения сделали возможными межзвездные путешествия. Используя эти изобретения для строительства космических кораблей, человечество сразу же вышло в межзвездное пространство. Люди вскоре посетили Альфу Центавра, Сириус и Альтаир."

Действие "Людей-богов" разворачивается в первые дни нашей эры и рассказывает о проблемах, которые возникают, когда человечество впервые сталкивается с нечеловеческим разумом. Действие "Звезд, братьев моих" происходит несколько столетий спустя и показывает, как человек из нашего времени наконец — то получил ответ на вопрос об отношениях человечества с инопланетными расами! Вместе они находят путь к согласию между инопланетными расами, положившему начало Эпохе Федерации и Объединенных Миров.

Жан Мари Стайн

12 июля 2006

Освободитесь, маленькие земляне, освободитесь от Солнца и Земли!

Он вырвался на свободу. Забыты были первые ничтожные попытки, «Спутник», последовавшие за ними ракеты на Луну и Марс, все эти неуклюжие детские шаги. Теперь, благодаря звездному приводу, человек вырвался на свободу и впервые покорил звёзды.

И вдруг Марку Харлоу показалось, что вся Вселенная смеется над ним, над тщеславием человека, и этот космический смех, разносится по галактикам.

Но вы не первые, маленькие земляне! Ворны сделали это давным-давно!

И оглушительный смех от этой шутки раскачал и сотряс созвездия, и Харлоу заплакал от разочарования и стыда.

Он вскрикнул и проснулся.

Он не был в космосе. Он лежал в своей койке на «Тетисе» и обливался потом, а Кволек, его второй помощник, с удивлением смотрел на него сверху вниз.

— Я пришел разбудить вас, сэр, а вы закричали.

Угасающие отголоски этого космического смеха все еще издевательски звенели в ушах Харлоу. Он выбрался из койки, встал на пластиковую палубу и задумался.

— Если это правда, то это шутка над всеми нами. И шутка, возможно, стоила Дандональду жизни.

«Тетис» спокойно стоял на грунте чужой планеты, и розовый солнечный свет проникал через иллюминаторы его маленькой каюты. Маленький звездолет был создан на Земле, и девятнадцать человек на его борту были людьми Земли. Они проделали долгий путь, упорно трудились и знание того, что такого раньше не было, вдохновляло их на протяжении всего пути, и теперь, если они поймут, что их ждали, что они почувствуют?

Харлоу велел себе забыть об этом; не было смысла зацикливаться. Дандональд слишком много размышлял над этой космической загадкой, отправился ее разгадывать, и где теперь Дандональд? В самом деле, где? Выяснить это предстояло ему самому, и именно поэтому он находился здесь, на ML-441, вот только все поиски были безрезультатны.

Он устало потянулся — коренастый, широкоплечий мужчина в широких брюках, выглядевший более помятым, чем положено капитану Звездной Разведки. Он спросил:

— В чем дело, Кволек?

Круглое красное лицо Кволека было встревоженным.

— Ничего не случилось. Но именно это меня и беспокоит. За весь день к нам не подошел ни один из этих людей, но они продолжают наблюдать за нами с окраины своего города.

Харлоу встревожился:

— Н'Канн не прислал никаких вестей?

— Нет, — и Кволек добавил, — Как мне кажется, эти шафрановые просто тянут время.

Харлоу хмыкнул:

— Может, ты и прав. Но я подожду до заката. Если он не пришлет сообщения, я пойду и сам поговорю с ним.

— Это ваши проблемы, — сказал Кволек со свои типичным, лишённым уважения выражением лица. — Но, по-моему, они выглядят довольно мерзко.

Харлоу прошёл по узким металлическим коридорам и вышел из шлюза, ступив на пожухлую траву оранжевого цвета. Жар и блики, отражавшиеся от блестящего металлического корпуса «Тетиса», обрушились на него, как удар.

Тускло-красное солнце сияло низко в розовом небе. Это была не очень большая и не особо значительная звезда. У нее не было названия, только номер в каталогах Звездной Разведки. Но у неё было две планеты, из которых эта была внутренней, и было достаточно большое солнце, чтобы сделать этот мир жарким, влажным и слегка невыносимым.

Оранжевая травянистая равнина, на которой десять дней назад приземлился «Тетис», плавно переходила в холмы, увенчанные желтыми лесами. Но всего в миле отсюда на равнине возвышался странный город из красного камня, населенный людьми, которые на своем родном языке называли себя кташи. Красный свет заходящего солнца окрасил их странный монолитный город в еще более насыщенный пунцовый цвет.

Харлоу мог разглядеть короткие одежды ярких цветов на золотистокожих людях, которые стояли неровными рядами на окраине города и смотрели в сторону «Тетиса».

— Что меня поражает, — сказал Кволек, — так это то, что они чертовски похожи на нас.

Он вышел из корабля вслед за Харлоу, как и Гарсия, третий офицер, молодой мексиканец, чья подтянутость была постоянным упреком для Харлоу и Кволека. Звездная Разведка была строго подчинена ООН, а на «Тетисе» в экипаже были представители дюжины разных наций.

— Я полагал, что вы уже преодолели свое удивление по этому поводу, — сказал Гарсия.

Кволек пожал плечами:

— Не думаю, что когда-нибудь это переживу. Это было слишком сильным потрясением.

Да, подумал Харлоу, это было первый сюрприз, ожидавший людей, когда после первых полетов к удручающе безжизненным ближайшим планетам они добрались до других звезд. Осознание того, что на планете земного типа обычно есть люди и животные, достаточно близкие к земным, было неожиданным. Но быстро последовавшее за ним открытие, подтверждающее старую теорию Аррениуса о нахождении в глубоком космосе спор жизни, объяснило это. Откуда бы ни взялись эти споры, из какого бы далекого источника жизни они ни появились, они были идентичны, и когда они попадали в мир, подобный Земле, то вполне естественно, что там из них развивались те же самые общие типы жизни.

Да, большой сюрприз, но не пугающий. Земляне все еще опережали в своих достижениях, иногда намного, эти другие человеческие и гуманоидные расы. В конце концов, говорили они, мы были первой расой, которая покорила космос, изобрела ионный двигатель, а затем и искривляющий пространство космопривод и стала путешествовать между звездами. Мы, люди Земли, — первопроходцы.

И вот, подумал Харлоу, тут то нас и ждал второй сюрприз. По мере того, как корабли Звездной Разведки приземлялись на далеких звездных мирах, как их лингвисты изучали чужие языки и общались с этими народами, они постепенно испытывали удивление. Почти у всех этих звездных народов была общее поверье, легенда:

— Вы, земляне, не первые. Давным-давно другие путешествовали по звездам и до сих пор путешествуют. Ворны.

В разных мирах их называли по-разному, но легенда всегда была одной и той же. Земляне не были первыми. Ворны были первыми. Они были и остаются звездными путешественниками. И…

— Ворны не пользуются кораблями, подобными вашему. Они приходят и уходят, но не на кораблях.

Неудивительно, что ученые Звездной Разведки, такие как Эдвин Дандональд, испытывали лихорадочное любопытство, желая докопаться до сути этой легенды о Ворнах. За этим должно было что-то стоять. Разделенные световыми годами народы не могли одновременно придумать такое.

Группа Дандональда отправилась в экспедицию на своём «Звездном поиске», и для Харлоу это было началом всего. Ведь на таких огромных расстояниях от Дандональда не могло прийти ни одного сообщения. И когда сам Дандональд не вернулся спустя месяцы, Разведка забеспокоилась. Именно поэтому она послала Харлоу на поиски Дандональда, который был не только ценным учёным, но и его другом. Поскольку в его планы входила эта звездная система, они прибыли на ML-441, чтобы найти его след.

— Мы были здесь все это время, — пессимистично говорил Кволек, пока они смотрели на город и молчаливые фигуры вдалеке. — Мы выучили их язык, и это все, что мы узнали. Это провал. И теперь я думаю, что они хотят, чтобы мы убрались из их мира.

— Мы не уйдем, — сказала Харлоу, — пока не поговорим с этим человеком, с Браем.

Смелые слова, подумал он. Что он делал здесь все это время, кроме как безуспешно пытался найти Брая и потерпел неудачу. Потерпел неудачу на самом первом этапе поисков Дандональда.

Пока они стояли там, солнце коснулось горизонта и залило все вокруг зловещим светом. Харлоу обернулся.

— Я иду к Н'Канну. Хочу всё выяснить.

— Я пойду с вами, — сказал Кволек, но Харлоу покачал головой.

— И я не хочу, чтобы ты шел за мной. Останься.

Шагая вперед, Харлоу почувствовал угрюмую враждебность в этой неподвижной, безмолвной группе людей в пестрых одеждах на окраине монолитного города. Самый первый корабль Звездной Разведки, приземлившийся здесь, точно оценил полуцивилизованное состояние культуры кташи, и политикой Разведки было обращаться со всеми подобными народами тщательно избегая покровительства или доминирования.

Именно это, подумал Харлоу, и создавало для него все эти трудности. Он не думал, что будет легче теперь, когда его настойчивые вопросы о Дандональде и Ворнах пробудили суеверия.

Солнце погасло, как лампа, и опустилась безлунная тьма. Пока он шел по равнине, вспыхнули факелы, и он направился к ним. И там, в свете факелов, среди других высоких, бесстрастных людей с золотистой кожей стоял Н'Канн. Его властное лицо выражало враждебность, а голос жёстко выговаривал слова того невнятного местного наречия, которое Харлоу успел выучить.

— Здесь для вас ничего нет. Забирайте свой корабль и уходите!

Харлоу подошел к нему, его руки свободно висели по бокам. Он старался говорить спокойно и неторопливо.

— Мы уйдём. Но все будет так, как я говорил. Мы ищем землянина Дандональда, который был здесь. Мы должны знать, куда он отправился отсюда.

— Я уже говорил вам, что мы не знаем, — возразил главный советник.

Харлоу кивнул.

— Но здесь есть кое-кто, кто действительно знает. Человек из вашего народа по имени Брай, Дандональд разговаривал с ним.

Он очень хорошо помнил болтливого старика из племени кташи, который сказал ему — посмеиваясь при этом над неправильным произношением Харлоу, — что последний с кем разговаривал здесь землянин был молодой Брай, и говорили они о Ворнах. Он не нашел Брая. Он даже второй раз не нашел старика.

— Где Брай? — спросил Харлоу.

— Кто знает это имя? — возразил Н'Канн. Лица всех советников были непроницаемыми. — Никто.

— И все же Дандональд говорил с ним, — настаивал Харлоу. — Он говорил с ним о Ворнах.

Красные факелы горели ровно, но когда аборигены услышали это имя, по группе золотых людей словно пронесся порыв холодного ветра.

Н'Канн вскинул руку, освободив её из своего яркого варварского одеяния, и указал ею на черное небо, усеянное звездами, по которому, словно задумавшийся космический осьминог, расползлось темное пятно могучей туманности Конская Голова.

— Мой народ не говорит о Странниках — нет!

Значит, Ворнов здесь тоже называют Странниками? Харлоу мысленно зафиксировал этот факт и задал другой вопрос.

— Почему? Ты их боишься?

В глазах Н'Канна мелькнул опасный огонек.

— Мы не боимся никаких людей. И уж точно не землян.

— Значит, Ворны — не люди?

— Я не буду говорить о них, — голос Н'Канна повысился, налившись яростью. — Они приходят и перемещаются от звезды к звезде, когда пожелают, и это их право, и не нам говорить о них. И не тебе, землянин, — не тебе!

Маленькая группа согласно забормотала, окружавшие Харлоу ряды мужчин, начали приближаться к нему. Из-под коротких одежд появились руки, и он понял, что эти руки держат оружие.

У него не было оружия, а если бы и было, он не смог бы им воспользоваться. В этом вопросе закон Звездной Разведки был железным. Если ты отправляешься в чужой мир и начинаешь размахивать земным оружием, тебя ждет военный трибунал.

— Я снова говорю, что мы не желаем больше говорить о Ворнах! — воскликнул Н'Канн. — И что к завтрашнему восходу солнца ваш корабль должен исчезнуть.

Харлоу понимал, что потерпел неудачу. Он не нашел ни одного намека на след Дандональда, и если он покинет ML-441 сейчас, то никогда его не найдет. Однако они не собирались снова пускать его в город на поиски Брая, это было очевидно.

Он повернулся и пошел обратно в темноту равнины. Он слышал позади себя низкие, яростные голоса, и их тембр заставил его думать, что ему повезло уйти от них невредимым.

Но успел ли он сбежать? Факелы остались далеко позади, а огни «Тетиса» — в полумиле впереди, когда уши Харлоу уловили сзади едва различимый звук. Звук тихого бега.

Он быстро обернулся, но ничего не смог разглядеть. Кто бы ни шел за ним, он был осторожен, и старался не показываться на фоне далеких факелов.

Значит, они решили не ждать исполнения своего собственного ультиматума и послали кого-то за ним? Харлоу почувствовал, как в нем поднимается гнев. У него не было оружия. Но они не стали бы выслеживать землянина в такой темноте, как сейчас.

Слишком далеко, чтобы взывать «Тетис». Его единственный шанс был в неожиданности. Он опустился на одно колено и, прислушиваясь, замер в ожидании.

Он услышал приближающиеся мягкие, быстрые шаги и заметил мелькнувшую в темноте тень.

Харлоу рванулся и с силой врезалась в бегущего.

Они боролись и катались по земле в темноте. И тут Харлоу, яростно вцепившийся в своего противника, обнаружил сюрприз. Это была девушка.

Он замер, держа ее за гладкие обнаженные плечи, а она вдруг заговорила сбивчивым, задыхающимся шепотом.

— Я тебе не враг. Пожалуйста!

На то, чтобы заговорить, у него ушло мгновение: ему пришлось вспомнить заученные слова кташи, и все это время он стоял, удерживая её. Там, на окраине города, задвигались факелы, и в их неровном свете Харлоу разглядел фигуру в коротком одеянии и чистое золотистое юное лицо девушки.

— Кто ты и почему пошла за мной? — требовательно спросил он.

— Ты ищешь Брая? — задыхаясь спросила она.

Харлоу мгновенно насторожился.

— Я хочу поговорить с ним, вот и все. Ты его знаешь?

— Я Ирра, — сказала девушка. — Я сестра Брая.

Харлоу отнял от нее руки. Он оглянулся на движущиеся факелы, но они двигались в город, а не из него. Однако он был уверен, что там все еще есть наблюдатели, и поэтому заговорил тише.

— Я начал сомневаться, что Брай существует. Где он?

Ирра заговорила так торопливо, что он с трудом её понимал.

— Они держат его в плену. Н'Канн и Совет. К нему уже относились неодобрительно, и когда появился ваш корабль, они схватили его и спрятали подальше.

— Ради бога, почему?

— Чтобы он не мог говорить с тобой о Ворнах так, как он говорил с другим землянином, — ответила она.

— С Дандональдом? — Харлоу почувствовала растущее возбуждение. — Послушай, Ирра, что твой брат сказал Дандональду? Я имею в виду о Ворнах.

Она на мгновение замолчала.

— Есть только легенды. Это все, что знал Брай, все, что известно любому из нас.

— Но легенды? Говорят ли они о том, откуда пришли Ворны, где находится их родная звезда?

— Да, говорят, — сказала она. — Говорят, что давным-давно некоторые из Ворнов, пришедших в наш мир, говорили с некоторыми из нашего народа и кое-что им рассказали.

— Тогда ты знаешь по этому вопросу столько же, сколько и твой брат! — сказал Харлоу. — Хорошо. Ты можешь рассказать мне, что он сказал Дандональду о родном мире Ворнов?

— Я тебе не скажу, — категорично заявил Ирра.

— Почему нет? Ты хочешь сказать, что ты тоже разделяешь все эти суеверия насчет Ворнов?

В ее ответе прозвучала гордость.

— Мы здесь не все такие отсталые, как Н'Канн. Мой брат — очень умный и любит учиться. Он хотел бы, чтобы наш мир стал более цивилизованным. Вот почему он так охотно общался с другим землянином — Дандональдом.

— Хорошо, значит, ты не суеверна, — нетерпеливо сказала Харлоу. — Тогда почему ты мне не скажешь?

Она схватила его за руку.

— Послушай, землянин…

— Меня зовут Харлоу, — перебил он. — Продолжай.

— Дело вот в чем, Харлоу. Я боюсь за своего брата. Они сказали, что Н'Канн и остальные заперли его только для того, чтобы он не разговаривал с тобой, что его освободят, когда ты уйдешь. Но я боюсь, что в своем суеверном гневе они могут убить его.

— Продолжай, — сказал Харлоу.

— Помоги мне освободить Брая, — холодно сказал Ирра. — Тогда мы с ним расскажем тебе все, что известно о Ворнах.

Харлоу почувствовал, как его мимолетные надежды угасают.

— Это невозможно, — сказал он. — Этого нельзя делать, нам не позволено вмешиваться в местные законы и правосудие. И вообще, куда бы потом делся твой брат? Они просто схватят его снова, когда мы уйдём.

— В этом мире есть другие города и люди, не только кташи, — сказала девушка. — Мы с Браем отправимся в один из них. Наши родители мертвы, нас только двое.

Харлоу покачал головой:

— Я не виню тебя за попытку вытащить его, но это не наше дело. Мы не можем применять силу, это противоречит нашим приказам, и в любом случае, нас и так скоро прогонят.

— Не нужно будет драться! — искренне сказал Ирра. — Я знаю, где он, все, что мне нужно, это помощь, чтобы вытащить его оттуда.

Потом добавила:

— Пока ты этого не сделаешь, ты ничего не узнаешь…

Харлоу почувствовал себя в ловушке. Правила Звездной Разведки были жесткими. Ее сотрудникам разрешалось защищаться, но не вторгаться в чужие миры и навязывать им свою волю. С самого начала было принято считать, что внезапный рывок Земли в космос не должен использоваться в качестве повода для грубого империализма.

И все же, если он покинет ML-441 не найдя ни малейшего намёка на след Дандональда, не узнав, куда направился Дандональд в поисках Ворнов, ему придется вернуться домой и сообщить о неудаче. А это был бы очень долгий путь назад, к Солнцу.

— Я просто не понимаю, как… — начал Харлоу и тут же остолбенел от неожиданности.

С безлунного звездного неба донесся протяжный вой, который через мгновение превратился в оглушительный рев. Ирра вскрикнула и, задрав голову вверх, уставилась на черную, расцвеченную рядами огней, громаду, которая обрушивалась на них, как падающий метеор. Но Харлоу узнал этот звук, и это был последний звук, который он ожидал здесь услышать.

— Еще один корабль! — воскликнул он. — Так почему…

Тут в нём разгорелась надежда:

— Господи, может быть, это Дандональд вернулся!

— В городе тоже увидели, — быстро сказал Ирра. — Смотри!

Там, в городе кташи, дико метались факелы, люди выбегали обратно на темную равнину. Сквозь глухой, непрекращающийся рёв, с которым снижающийся корабль рвал атмосферу, Харлоу слышал далекие крики гнева и тревоги. Он мог хорошо представить состояние Н'Канна и остальных, когда, сразу после того, как они приказали его собственному кораблю улетать, прилетел другой.

— Они приближаются, — сказал Ирра. — И если они обнаружат, что я тайно разговариваю с тобой, меня посадят в тюрьму, как Брая.

Он взял ее за руку.

— Пойдем со мной. Это все, что я могу для тебя сделать, пока они не успокоятся.

Он побежал с ней к огням «Тетиса», настороженно поглядывая вверх, чтобы не попасть под опускающийся корабль. Но новоприбывший спускался на равнину чуть дальше.

Когда они с Иррой подбежали к кораблю, из «Тетиса» начали выскакивать люди. Харлоу бросил взгляд назад и увидел факелы, освещавшие равнину. На землю опускался только что прибывший корабль, из его килевых труб вырывались призрачные облака ионов, и он различил очертания двадцатиместного звездного крейсера, похожего на его собственный.

Когда они с Иррой добрались до «Тетиса», к ним подбежал Кволек.

— Это еще один крейсер Звездной Разведки! Как вы думаете, это… — Затем он замолчал, посмотрел на Ирру и присвистнул. — Где вы ее подобрали?

— Верни людей на корабль, — рявкнул Харлоу. — Могут возникнуть проблемы. И забери ее с собой. Гарсия, ты пойдешь со мной.

Он быстро, как только мог, заговорил с Иррой на языке кташи.

- Иди с ним. Твои люди идут, и они не должны видеть тебя с нами.

Она бросила на него понимающий взгляд и, не сказав ни слова, ушла с Кволеком.

Факелы в беспорядке пересекали равнину, хотя и оставались еще на некотором расстоянии. Харлоу с беспокойством взглянул на них, а затем вместе с Гарсией направился к корме «Тетиса».

Первый же пристальный взгляд на только что приземлившийся корабль разрушил его надежды.

Крейсером Дандональда был «Звездный поиск», но на носу этого крейсера, под эмблемой Разведки, значилось «Солнечный огонь».

— Не Дандональд, — сказал Гарсия. — Но я не знал, что где-то поблизости находится другой исследовательский корабль.

Шлюз «Солнечного огня» открылся, и в темном борту появился квадрат яркого света. Из него вышла высокая фигура, огляделась по сторонам, а затем направилась к Харлоу и Гарсии.

В свете, льющемся из шлюза, из которого теперь выходили другие люди в стандартной униформе, Харлоу разглядел крупного молодого человека с коротко стриженными рыжими волосами и проницательными светло-голубыми глазами на грубоватом лице.

— Таггарт, командир «Солнечного огня», — сказал он, протягивая руку. — А вы Харлоу? Я из третьего сектора, не думаю, что мы когда-либо встречались. Что, черт возьми, здесь происходит?

— Здешние жители недовольны вашим появлением, — сухо сказал Харлоу. — Если позволите, я бы рекомендовал вам пока оставить ваших людей на борту корабля.

Таггарт посмотрел на приближающиеся факелы и выругался, затем повернулся и отдал приказ людям в шлюзе. Затем он снова повернулся к Харлоу.

— Служебная вежливость требует, чтобы я сначала посетил ваш корабль, так что не пора ли нам поторопиться? — спросил он.

Харлоу подумал, что так будет лучше. Факелы были слишком близко, и он слышал сердитые голоса людей, которые их несли.

Вслед за Гарсией они с Таггартом вдвоём обошли вокруг «Тетиса». Когда они подошли к шлюзу, он увидел, что кташи остановились на расстоянии пистолетного выстрела но тут раздался громкий крик, который, как он догадался, испустил Н'Канна.

— Предупреждаю еще раз: уходите до рассвета! Все вы!

Внутри «Тетиса» Таггарт повернулся к Харлоу с озадаченным выражением лица.

— Что нашло на этих людей? Они были заявлены как вполне дружелюбные.

— Так и было — пока Дандональд не разговорился с одним из них о Ворнах, — сказал Харлоу.

Лицо Таггарта вытянулось:

— Так вот оно что. Лучше бы никто никогда не слышал этот проклятый миф о Ворнах. Он наделал много бед отсюда до самой Земли и продолжает приносить неприятности до сих пор. Вот почему я здесь.

Харлоу не понравилось, как это прозвучало, но он воздержался от вопросов, пока они шли к его каюте. Он прошел мимо Ирры, робко стоявшей возле трапа вместе с Кволеком. Таггарт восхищенно посмотрел на девушку, когда Харлоу сказал:

— Подожди немного здесь, Ирра. Они не должны видеть, как ты выходишь из нашего корабля.

Она кивнула, выглядя очень юной и более чем несчастной, и он пошёл дальше.

Как только Таггарт с бокалом виски устроился в кресле в маленькой капитанской каюте, Харлоу сказал:

— Давайте выпьем.

Таггарт поставил бокал.

— Нас отозвали с изыскательских работ в третьем секторе, и отправили сюда со специальным заданием. Наш приказ — явиться к вам и под вашим командованием помочь найти Дандональда и «Звездный поиск».

Харлоу уставился на него.

— Не сочтите за невежливость, но с какой стати им посылать еще один корабль? Если один не может найти Дандональда, то и двое не смогут.

— Дело не только в этом, — сказал Таггарт. Он пристально посмотрел на Харлоу. — Слышали когда-нибудь о Картеле?

Харлоу собирался сказать, что нет, но затем осёкся. Он кое-что вспомнил и медленно произнес:

— Это было много лет назад, в те времена, когда только изобрели звездный двигатель, не так ли? Кучка магнатов на Земле, которые решили, что космический двигатель — слишком прибыльная вещь, чтобы отдавать ее ООН, попытались им завладеть. Им крепко прищемили хвосты.

Таггарт кивнул.

— Это была та ещё банда. Согласно последним сведениям Разведки, эта каша заварилась снова. На Земле появился новый Картель — группа крупных магнатов, которые охотятся за чем-то не менее важным, чем звездный двигатель.

— За чем? — спросил Харлоу.

Таггарт взял свой бокал и осушил его.

— За Ворнами.

— За Ворнами? — повторил Харлоу. — Я же… почему за ними? Никто даже не знает кто, что и где эти Ворны!

— Верно, — сказал Таггарт. — Но кое-что люди все-таки знают. Например, они знают, что с тех пор, как Разведка начала исследовать звездные миры, из мира в мир мы слышали истории о таинственных Ворнах и о том, как они могут путешествовать между звездами, не используя корабли вроде нашего. Вот почему твой друг Дандональд охотится за ними. Вот почему некоторые очень богатые люди на Земле также чрезвычайно заинтересованы в их поиске.

Он наклонился вперед:

— Многие люди думают, что у этих Ворнов может быть какой-то метод мгновенной передачи материи на межзвездные расстояния. Если это так, то это сделает космические корабли устаревшими. Вот так вот. Как только что стало известно в ходе расследования, новый Картель пытается разгадать этот секрет.

Харлоу обеспокоенно посмотрел на него. В этом был смысл. Был тип людей, которые считали, что нельзя открывать, изобретать или создавать ничего такого, что не сделало бы их богаче, чем они уже были.

Таггарт, устало потянувшись, откинулся на спинку кресла.

— Когда в Разведывательном центре услышали, что корабли Картеля тоже охотятся за Дандональдом, они подумали, что вам лучше прислать подкрепление. Я был свободен, и они перебросили меня сюда. По особому распоряжению я захватил с собой кое-какое оружие на случай неприятностей.

Он добавил почти весело:

— Ну, вот и всё, приказывайте. Когда мы начнем искать Дандональда и где?

— Хотел бы я знать, — мрачно сказал Харлоу. — Здесь есть один человек, который знает, куда делся Дандональд, но я до него даже не могу добраться.

Он рассказал Таггарту о Брае и о том, что рассказала Ирра. Рыжеволосый капитан внимательно выслушал. Затем он воскликнул:

— Ну, в этом нет большой проблемы. Мы поможем девушке вызволить ее брата, и этот Брай расскажет нам всё, что мы хотим знать.

— Но правила Разведки запрещают вмешательство в местные законы и препятствие местному правосудию… — начал Харлоу.

Таггарт фыркнул и поднялся на ноги.

— Послушайте, Харлоу. Я только что из Разведывательного центра и могу сказать вам следующее: служба Разведки так озабочена возможностью того, что этот Картель доберется до Ворнов и их секрета, что они не обратят внимания на любое незначительное нарушение правил. Но они не простят наш провал.

Это имело смысл. Харлоу с самого начала понимал, что не сможет покинуть ML-441, ничего не выяснив.

— Что мы должны сделать, так это взять эту девчонку и вытрясти из нее всю информацию, — прорычал он.

Таггарт ухмыльнулся:

— Было бы не плохо. Но, возможно, она действительно знает не так уж много, поэтому мы должны найти ее брата. Я возьму на себя эту работу.

Харлоу сказал:

— Мы сделаем это вместе. Мы не можем посылать людей на опасную миссию, которая противоречит правилам, но мы можем пойти сами.

Он коснулся кнопки внутренней связи и заговорил в микрофон. Вскоре в каюту вошла Ирра. Таггарт тихо присвистнул в знак восхищения, почти так же, как это сделал Кволек. Она с тревогой посмотрела на Харлоу, и ее прекрасные карие глаза загорелись, когда он рассказал ей их план.

— Это должно произойти сегодня вечером, к завтрашнему дню твои люди вцепятся нам в глотки, — закончил он. — Вопрос в том, сможешь ли ты незаметно отвести нас двоих туда, где заперт твой брат?

— Я почти уверена, что смогу! — сказала Ирра.

— Уверенность — замечательная вещь, — проворчал Харлоу. — Ладно, Таггарт, через час мы начнем нашу миссию по захвату тюрьмы. Нам придется сделать большой круг, чтобы подойти к городу с другой стороны.

Два часа спустя он, Таггарт и Ирра проделали большую часть своего обхода и приближались к городу кташи с противоположной стороны. Они тихо шли в темноте по траве, и ветер доносил до них тяжелый аромат цветущих деревьев за городом, смешанный с запахом едкого дыма от ламп заправленных дрянным растительным маслом, которыми пользовались эти люди. За деревьями город казался черным монолитом, испещренным слабо светящимися окнами, в целом выглядевшим как ветхий каменный замок, уходящий все далеко-далеко во тьму.

Теплые пальцы Ирры сомкнулись на запястье Харлоу:

— Дальше поведу вас я.

Харлоу кивнул и услышал, как Таггарт пробормотал:

— Кажется, все достаточно тихо.

— Слишком тихо, — заметил Харлоу. — Большинство людей наблюдают за нашими кораблями и ждут восхода солнца. Потом всё изменится.

Они с Таггартом двинулись в темноту, а Ирра, бесшумная, как тень, шла впереди. Незнакомые звезды пытливо взирали с неба, усыпанный блестками полог казался еще более странным для земных глаз из-за огромного, угрюмого черного пятна Конской Головы. Харлоу посмотрел на это чужое небо и подумал о том, как хорошо бы было, чтобы никто никогда не слышал о Ворнах, чтобы никогда не было никаких первых спутников и ракет и чтобы у человека хватило ума остаться в своем собственном мире.

Он и не подозревал, насколько сильнее он будет желать этого ещё до наступления утра.

Они шли по темной, узкой улочке, которая была не более чем коридором, вырубленным в скале. По обеим сторонам возвышались стены из того же камня, в которых то тут, то там виднелись двери и закрытые ставнями окна. Двери и ставни были металлическими, и через них не проникал свет. Не было слышно и никаких звуков, кроме топота их сапог, который настороженному слуху Харлоу казался достаточно громким, чтобы разбудить мертвого. Он подумал, что из этого каменного города получилась бы отличная ловушка.

Создатели этого места были терпеливым народом. Они нашли большой массивный выступ красного песчаника и принялись за работу, чтобы превратить его в город. Он не мог предположить, сколько веков они долбили мягкий камень. Но комнаты, стены, улицы и узкие переулки, подобные этому, обретали форму под их резцами, и по мере того, как население росло, они углублялись все дальше и дальше в скалу, пока в результате не получился этот ошеломляющий город-монолит.

— Это проход между зерновыми складами, — прошептал Ирра. — Теперь надо перейти улицу так, чтобы нас не заметили.

Когда они добрались до более широких перекрестков, Харлоу был рад, что на улице не было никакого освещения. Единственным источником света были окна, но и этого было достаточно, чтобы разглядеть нескольких мужчин и женщин кташи. Они спешили по улице, возбужденно переговариваясь друг с другом.

— Они говорят о прибытии вашего корабля, — пробормотал Харлоу, обращаясь к Таггарту.

— Да, я понял, — неожиданно ответил Таггарт, а затем объяснил. — Я изучил копии некоторых языковых записей, сделанных первой исследовательской группой, которая была здесь до Дандональда. Больше по дороге сюда делать было нечего.

Харлоу подождал, пока в радиусе квартала не останется ни одного прохожего, затем шёпотом отдал команду. Они перебежали через тенистую улицу и свернули в узкий каменный переход.

По мере того, как Ирра вела их все глубже в темный лабиринт, Харлоу всё силнее ощущал, как давит на него это место.

Сколько времени до восхода солнца?

Зачем Дандональду вообще понадобилось отправляться на охоту за Ворнами?

Почему…

— Прямо впереди, — раздался шепот Ирры. — Там охранник. Ты видишь его?

Они оказались в каменном переулке, таком узком, что Харлоу назвала бы его коридором, если бы он не был открыт звездам. В неясном свете был виден высокий мужчина-кташи в своем коротком одеянии, стоящий перед металлической дверью с предметом в руке, похожим на металлический прут, заканчивающийся лезвием.

Харлоу сказал:

— Если мы бросимся на него, есть шанс, что он заорёт. Ирра, ты можешь обойти его и подойти к нему с другой стороны, чтобы он повернулся к нам спиной?

Вместо ответа она ускользнула тем же путем, каким они пришли. Харлоу услышал, как Таггарт беспокойно зашевелился, а затем увидел в его руке пистолет.

— О, нет, — прошептал он. — Никакой стрельбы. Мы никогда не сможем объяснить это Разведцентру, и в любом случае это разбудит всех вокруг.

— Хорошо, но это усложнит дело, — сказал Таггарт. — Этот меч на палке выглядит грозным оружием.

Голос Ирры донёсся из темноты впереди. Она обращалась к охраннику, и Харлоу понял, что она просит о встрече со своим братом.

Когда она приблизилась, кташи повернулся к ней и что-то буркнул в знак грубого отказа.

— Сейчас, — сказал Харлоу.

Он пошел вперед, ступая на цыпочках, как играющий в игру ребёнок. Затем он запрыгнул охраннику на спину.

Чтобы тот не закричал, он зажал рот мужчины одной рукой. Но он не предполагал, что этот кташи окажется сильным, как бык, а он оказался именно таким. Мужчина схватил Харлоу за запястье и потянулся другой рукой, чтобы схватить Харлоу ещё где-нибудь.

Было унизительно осознавать, что, хотя ты достаточно молод и силен, тебе противостоит кто-то намного более сильный. Харлоу понял это и вцепился посильнее, а затем раздался глухой удар, и мужчина рухнул. Он упал так внезапно, что Харлоу упал вместе с ним, и тут он понял, что кташи лежит без сознания. Он вскочил на ноги.

Таггарт усмехнулся:

— Есть еще способы использовать оружие, кроме как стрелять из него, — сказал он.

Он ударил охранника пистолетом по голове.

Ирра уже была у металлической двери и тщетно пыталась открыть засов. Она обернулась и быстро сказала:

— Заперто.

— Так я и думал, — сказал Харлоу. — Отойди немного.

Он надел плотные перчатки, которые лежали у него в одном кармане, и достал из другого кармана маленький компактный резак, который принес с собой. Прикоснувшись к засову, он провел тонким, потрескивающим язычком пламени по замку.

Часть двери, на которой был замок, выпала. Харлоу схватил его раньше, чем он бы упал, звякнув о камень.

Таггарт протянул руку к двери и потянул за вырезанное отверстие на себя, а затем отпустил ее, прочувствованно выругался и подул на обожженные пальцы.

Ирра метнулась в темноту за дверью. Они услышали, как она тихо позвала:

— Брай!

Харлоу вошёл за ней. Таггарт достал карманный фонарик и включил его.

В маленькой каменной комнате без окон и без всякой мебели, кроме деревянной койки, что-то взволнованно говорил молодой кташи. Он повернул энергичное, красивое золотистое лицо к Харлоу и Таггарту.

— Я рассказал ему, — быстро сказал Ирра. — Он расскажет тебе всё, что рассказал Дандональду, если мы выберемся.

— Дандональд был моим другом, — гордо сказал Брай на ломаном английском. — Я многому у него научился. Я выучил ваш язык…

— Это прекрасно, — поспешно сказала Харлоу, — но главное — побыстрее выбраться из этой крысиной ловушки. Мы сможем поговорить, когда вернемся на «Тетис».

Они вышли, и Таггарт осмотрел оглушенного охранника, а затем оттащил его в камеру, которую он охранял.

— Он придет в себя через час или меньше, — сказал Таггарт. — Но если мы к тому времени не вернемся на корабли, то уже никогда не вернемся.

Не прошло и пятнадцати минут, как они проскользнули обратно по темным улицам и поспешили на залитую звездным светом равнину.

Харлоу не мог в это поверить. Он испытывал мрачную уверенность в том, что их обнаружат и поймают в ловушку в этом лабиринте-монолите, ему казалось невероятным, что они вошли, забрали Брая и вышли без всяких проблем. Это стало возможным благодаря тому, что большинство кташи находились на равнине, наблюдая за кораблями землян.

Они вновь пошли в обход, чтобы не столкнуться с кташи на равнине. Двигались быстро и не разговаривали. Меньше чем за час, о котором упоминал Таггарт, они сделали полный круг и приблизились к двум звездолетам со стороны, наиболее удаленной от города.

Огни ближайшего к ним корабля, корабля Таггарта "Солнечный огонь", теперь ярко сияли в ночи. Когда они подошли к нему, Таггарт тихо свистнул. В следующее мгновение между ними и «Солнечным огнем» появилось с полдюжины человек, которые направились к ним.

— Не было никакой необходимости выставлять здесь людей, — раздраженно сказала Харлоу.

— Конечно, не было, — сказал Таггарт.

В его голосе прозвучала насмешка, которой Харлоу раньше не слышала, и он быстро обернулся. Свет от «Солнечного огня» падал на костлявое лицо Таггарта, он улыбался, пистолет в его руке был направлен на Харлоу.

— Я не хочу убивать тебя, но не сильно расстроюсь, если придется, — сказал Таггарт. — Стой спокойно.

Харлоу уставился на него, слишком потрясенный, чтобы понять.

— Что, черт возьми, ты же капитан Разведки… — начал он, и тут до него дошло. — Ты не из Звездной Разведки, и я был настолько глуп, что повёлся на это!

— Всё верно, — легкомысленно согласился Таггарт. — В целом я старался говорить тебе правду. У Картеля действительно есть корабли, которые охотятся за Дандональдом и Ворнами. А "Солнечный огонь", несмотря на то, что мы наклеили на него эмблему Разведки, является одним из таких кораблей.

Осознание катастрофических последствий всего этого ошеломило Харлоу. У Картеля, охотившегося за Ворнами и их секретом, был отличный агент в лице Таггарта. Этот человек последовал за ним на ML-441 на своём фальшивом корабле, смело отправился с ним за Браем, когда узнал, что Брай был ключом к Дандональду и Ворнам, и теперь он…

— Брай— Ирра — бегите! — завопил Харлоу и бросился прямо на Таггарта.

Он был настолько взбешен, что направленный на него пистолет не имел никакого значения. Все, что имело значение — это яростная решимость не дать осуществить Таггарту его хитроумный трюк.

Таггарт не ожидал этого безумной выходки. Он выстрелил, но на мгновение опоздал, и пистолет прогрохотал рядом с ухом Харлоу, когда тот врезался в Таггарта.

Они упали на траву и покатились, борясь друг с другом, и в один из моментов Харлоу увидел, как Ирра бежит, как олень, а за ней бегут люди, в то время как другие люди схватили Брая и избивают его до потери сознания.

Издалека донеслись тревожные крики, и Харлоу понял, что выстрел, должно быть, услышал кто-то из его людей на «Тетисе». Он яростно боролся в траве с Таггартом, стараясь не допустить второго выстрела.

Затем мир обрушился на него.

Удар не был похож на удар, он был похож на падение неба. Нет, это он падал вниз, сквозь бесконечность тьмы и боли. Один из людей Таггарта подбежал и ударил его чем-то, и его моментально ослабевшие руки больше не могли ни за что ухватиться.

Он услышал хриплый голос, говоривший:

— Разведчики идут!

Он услышал голос Таггарта, говоривший:

— Надо быстро сваливать.

Затем он уже ничего не слышал и не чувствовал в течение времени, которое показалось ему очень долгим, хотя позже он понял, что потерял сознание всего на несколько мгновений. Он яростно боролся за свое сознание. Он лежал в траве, а голоса где-то кричали всё громче, и «Солнечный огонь» вырисовывался на фоне неба, темный и большой, и все еще был всего в нескольких сотнях футов от него.

Когда Харлоу попытался подняться на ноги, тонкие выступающие вдоль киля и кормы трубы ионного двигателя «Солнечного огня» извергли призрачный шлейф света. Под действием импульса корабль рванулся вверх, и ударная волна воздуха ударила Харлоу и вновь повалила его на землю.

«Солнечный огонь» исчез.

Харлоу все еще не мог до конца осознать случившееся. Все произошло так быстро, вроде бы люди Таггарта лишь несколько мгновений назад вышли из темноты, а теперь уже вокруг него стояли его собственные люди — Кволек, Гарсия и другие — и кричали, желая узнать, что произошло. И Ирра вцепилась в его руку, стараясь перекричать их.

— Брай! Где Брай?

Харлоу огляделся, голова у него раскалывалась, а все вокруг по-прежнему было как в тумане. Он хрипло заговорил на ее языке:

— Брая нет? Значит они забрали его с собой. Конечно забрали. Он знает, куда отправился Дандональд, а Таггарту это и нужно.

— Какого дьявола вообще затеял этот Разведчик?” — воскликнул Кволек с неподдельным возмущением. — Один капитан отправил в нокаут другого, стрелял и…

— Таггарт не из Разведки, он был фальшивкой, и его корабль был фальшивкой, — сказал Харлоу.

Потом с горечью добавил:

— И я купился на это, он одурачил меня на все сто процентов.

Он оттолкнул поддерживающую его руку Кволека.

— Со мной все в порядке. Нам нужно быстро уходить. Я собираюсь поймать Таггарта и мы не должны позволить ему выйти из зоны действия радаров. Шевелитесь!

Они бегом кинулись к «Тетису». Кволек выкрикивал приказы. Но Ирра все еще яростно цеплялась за Харлоу.

— Я иду с тобой, — сказала она. — За Браем.

Он собирался сказать ей, что она не может, но потом передумал. Она помогла Браю сбежать из его тюрьмы, и когда ее люди узнают об этом, он не знал, что они с ней сделают.

— Хорошо, но нам нужно быстро сваливать отсюда, — сказал он. — Пошли.

Всё ещё немного спотыкаясь, он побежал к «Тетису». Навстречу им выбежал Кволек, и на его круглом красном лице отразилась ярость.

— Взлет отменяется — по крайней мере на какое-то время, — сказал Кволек. — Они были умны, черт бы их побрал. Взгляните на это.

"Это” было одной из кормовых ионных труб «Тетиса». Кто-то резаком перерезал ее наполовину в том месте, где она выходила из корпуса.

— Эту трубу нужно заменить, — сказал Кволек, — иначе она взорвется, как только мы включим двигатель.

Харлоу подумал, что Таггарт ничего не упустил из виду.

Пока они поражённые стояли в тишине, вдали послышался гул голосов. Он доносился с темной равнины. Факелы, и теперь их было гораздо больше, быстро приближались к «Тетису». Крики людей, которые несли их, становились все громче.

— Наши люди узнали, что Брай сбежал, — сказал Ирра. — Они подумают, что Брай здесь, и…

Ей не нужно было заканчивать. Намерения разъяренных кташи были предельно ясны.

Внутри «Тетиса» было очень шумно. Часть шума производили Кволек и его команда в недрах машинного отделения, но только небольшую часть. Большая часть шума доносилась снаружи.

Харлоу чувствовал себя так, словно стоял внутри огромного железного барабана. Ирра, стоявшая рядом с ним, зажала уши руками. Он чувствовал, как она вздрагивает при самых громких звуках, и понимал, что она напугана — не самими звуками, а тем, что они могут для нее значить.

Экран перед ними показывал землю вокруг корабля. Она кишела кташи. Солнце стояло уже высоко, и из-за его жары и собственной активности большинство мужчин сбросили короткие одежды, оставив только свободные панталоны, которые не стесняли их движений. Их золотистые тела блестели, излучая энергию и пот. Они без устали колотили по корпусу «Тетиса» уже более трех часов, и не проявляли никаких признаков усталости. До сих пор дюраметаллический корпус выдерживал все, что у них было, от камней до грубых сверл и ломов. Но упорный методичный стук действовал Харлоу на нервы.

Он наклонился к переговорному устройству:

— Как дела?

Голос Кволека ответил ему хриплым рычанием:

— Да никак, и перестаньте меня доставать. Каждые пять минут какой-нибудь дурацкий вопрос!

— Ладно, — сказал Харлоу. — Ладно.

Он не винил Кволека. Ребята делали все, что могли. Они могли бы заменить поврежденную трубу в два раза быстрее, если бы делали это снаружи, но из-за кташи этот вариант явно был неприемлемым. Поэтому все делалось по аварийной космической процедуре, изнутри, с одним лишь облегчающим работу послаблением — им не нужно было надевать костюмы для работы в вакууме.

— Осталось недолго, — он повернулся к Ирре, ему приходилось кричать, чтобы быть услышанным, но он старался, чтобы даже крик прозвучал утешительно. Он знал, о чем она думает. Он и сам думал о том же. Если кташи когда-нибудь удастся прорваться внутрь, шансы на долгую жизнь у них будут невелики. Хоть теперь у них не было Брая, но они всё таки совершили грех, нарушив местные обычаи и табу, когда вызволяли его из тюрьмы. И то, что случилось потом, вероятно, только придало Н'Канну еще большую решимость наказать их за то, что они выпустили на свободу неведомую опасность, связанную с Ворнами.

Он взял Ирру за плечи, отвернул ее от экрана и сказал:

— Я хочу знать о Ворнах всё, что твой брат рассказал Дандональду.

Она была напугана, но через мгновение ответила ему.

— Он рассказал Дандональду все, что знал сам, все, что знает мой народ. Все это уже легенда, потому как это случилось целых два поколения назад, — Она на мгновение задумалась, затем продолжила, — Ворны пришли в наш мир…

Харлоу прервал её:

— Как они появились? Как они выглядели?

Ирра уставилась на него:

— Неизвестно, как они появились. У них не было корабля, подобного вашему, вообще никакого. Они внезапно оказались здесь.

И это, подумал Харлоу, была та же история, которую Разведка слышала о Ворнах на нескольких мирах. Они не использовали корабли, они просто появлялись. Какой-то метод мгновенной передачи материи казался единственным ответом на эту загадку. Неудивительно, что Картель на Земле ухватился за такой секрет.

— Что касается того, как они выглядели, — продолжила Ирра, — то об этом рассказывают странные истории. Говорят, что они были людьми, но не такими, как мы, что они были из энергии и пламени, а не из плоти. Возможно ли такое?

Это было тем же загадочным описанием, которое услышали Разведчики на других мирах. Оно могло означать все, что угодно, или ничего.

— Я не знаю, — сказал Харлоу, — Продолжай.

— Говорят, — сказал ему Ирра, — что Ворны каким-то образом разговаривали с нашим народом. Наши люди были очень напуганы. Но Ворны сказали, что они пришли не для того, чтобы причинить нам вред, что они — звездоплаватели, побывавшие на множестве миров, а теперь посетившие и наш. Они сказали, что вернутся в свой собственный мир, но, возможно, когда-нибудь придут сюда снова.

— Где, по словам Ворнов, находится их родной мир? — спросил Харлоу.

Это был решающий вопрос, и он напряженно ждал ответа.

— В Великой Черноте, — сказал Ирра, используя название, данное кташи Конской Голове, которая была такой важной деталью их ночного неба.

— Ворны сказали, что за двумя голубыми звездами, которые горят на краю Черноты, есть залив, глубоко вдающийся в нее, и что зеленая звезда далеко в этом заливе — их родная звезда.

Надежды Харлоу возросли. Он знал две голубые звезды на краю Конской Головы — это звучало как чёртова подсказка.

— Это то, что Брай сказал Дандональду? — спросил он, и Ирра кивнула.

— Да. И именно поэтому мой народ осудил Брая. Ибо, когда Дандональд уходил отсюда, он сказал, что отправится на поиски мира Ворнов, и так велико было уважение моего народа к Ворнам, что они сочли это святотатством.

Удары по корпусу «Тетиса» внезапно прекратились. В наступившей тишине Харлоу крепко задумался.

— Независимо от того, действительно Ворны там или нет, Дандональд отправился именно туда, так что и мы должны отправиться туда. И именно туда направился Таггарт, как только получил эту информацию от Брая.

— Брай никогда ничего не расскажет такому вероломному врагу — даже под пытками, — гордо заявила Ирра.

Харлоу посмотрел на нее с легкой жалостью.

— Ты не знаешь землян. Они слишком умны, чтобы применять пытки. Они используют процесс, называемый наркосинтезом и другие вещи. Брай расскажет все, что знает.

Ирра не ответила. Она повернулась, чтобы посмотреть на экран, и ее глаза широко распахнулись, блестя от нового ужаса.

Харлоу проследил за ее взглядом, и его бросило в холод от шока. Теперь он понял, почему кташи перестали колотить по корпусу «Тетиса».

Все золотые люди выбежали на равнину навстречу чему-то, что медленно приближалось из города. Оно тяжело катилось на деревянных колесах, толкаемое толпой потных мужчин. Это был массивный таран, сделанный из ствола колоссального дерева, увенчанного камнем.

Харлоу подскочила к интеркому:

— Кволек, у нас есть минут десять! Они идут с щелкунчиком, который наверняка расколет наш орешек.

— Десять минут? Нам нужен еще час! — ответил голос Кволека. — Мы отсоединили поврежденную трубу, но столько же времени потребуется, чтобы установить новую.

Харлоу на мгновение задумался, затем принял решение. Оставалось сделать только одно.

— Приостановите работу, — сказал он. — Запечатайте крепление трубы и поднимайтесь сюда. Мы взлетим как есть.

— Вы с ума сошли? — взвыл Кволек, но Харлоу отключил интерком.

Минуту спустя на мостике появились Кволек и Гарсия. Красное лицо Кволека было перепачкано грязью, и он был сильно рассержен.

— Вы должны знать, что взлет на несбалансированных трубах опрокинет «Тетис» на солнце, — сказал он.

Затем он увидел экран и потных, торжествующих кташи на равнине, все быстрее и быстрее толкающих свой массивный таран к кораблю. Он сказал:

— О…, - затем склонился над интеркомом и громко произнес в него несколько команд, нецензурно закончив приказом сделать это быстро. Харлоу взял Ирру за руку и оттащил ее от экрана, где она завороженно с ужасом наблюдала за неотвратимым приближением тарана.

— Это будет непросто, — сказал он ей. — Ты, вероятно, будешь напугана до смерти, но это ненадолго.

В любом случае, подумал он, это не продлится долго. И если мы справимся, и если нет.

Он пристегнул ее к своей койке, обеспечив ей максимальную безопасность и комфорт, и теперь она выглядела такой маленькой, терпеливой, испуганной и слишком гордой, чтобы показать это, что он не удержался и поцеловал ее перед уходом. Затем он побежал обратно в рубку управления.

Кволек и Гарсия уже были пристегнуты, Кволек приложил ухо к переговорному устройству, и они оба смотрели на экран. Таран был уже совсем близко. Его массивное навершие из красного камня выглядело достаточно мощным, чтобы пробивать каменные стены города.

— Еще пару минут. Мы не хотим рисковать тем, что уплотнение лопнет, когда мы попадём в вакуум, — сказал Кволек.

Он заметно вспотел. Гарсия тоже, но более опрятно, каким-то образом умудрившись не запачкать воротник своего кителя. Харлоу сказал:

— Дай мне внешний динамик. Быстро.

Он пристегнулся ремнями к своему собственному откидному креслу, пока Гарсия щелкал переключателями и подключал коммуникатор. Он тоже смотрел на экран и видел боевые шрамы на стволе тарана, истории былых сражений, записанные сколами и трещинами на каменной боеголовке. Он совершенно отчетливо видел лица кташи. Это были лица фанатиков, одинаковые по всей галактике, где бы вы их не нашли. Людей, которые знали, что они правы, людей безжалостных.

Гарсия протянул ему микрофон.

— Вот.

Он посмотрел на огромную красную голову тарана и как можно сильнее съёжился в своем кресле, как будто хотел как можно плотнее сжать свою атомную структуру для защиты от надвигающегося удара.

Харлоу взревел в микрофон. Усилители подхватили его голос, усилили его в тысячу раз и исторгли из внешней акустической системы корабля.

— Н'Канн! — кричал он. — Уводи своих людей отсюда. Мы взлетаем.

На экране он видел испуганные лица, повернувшиеся на громкий звук его голоса, тела, застывшие в неподвижности.

— Мы взлетаем! Беги, или ты умрешь. Н'Канн, ты слышишь меня? Оставь таран и беги!

Кволек отвернулся от интеркома и сказал:

— Все готово.

Харлоу уставился на экран. Некоторые кташи повернулись, чтобы убежать. Другие все еще стояли в нерешительности. Третьи, ярые сторонники насилия, кричали и махали руками в сторону корабля, призывая других тащить таран.

Харлоу застонал.

— Дураки, — сказал он. — Я не хочу их убивать. Я не могу…

Таран неуверенно двинулся вперед.

— Убирайтесь! — крикнул он им с ноткой отчаяния и нажал кнопку на центральном пульте управления.

«Тетис» задрожал и, в предвкушении, начал глубоким басом напевать себе под нос.

Таран остановился. Люди стояли рядом с ним, глядя вверх. Позади них большая толпа таяла, сначала медленно, а затем со все возрастающей скоростью.

Харлоу снова прикоснулся к кнопке, продвинув ее еще на одну ступеньку. Гул превратился в рычание, в песню без слов. «Тетис» приготовился к прыжку вверх.

— Убирайтесь! — закричал Харлоу в микрофон, но его голос почти утонул в железном голосе корабля, а затем внезапно люди бросили таран и побежали прочь по равнине.

Харлоу стиснул зубы и до упора нажал на клавишу запуска.

«Тетис» взлетал, сильно раскачиваясь, словно птица с поврежденным крылом. Но это была ужасно большая птица и ужасно сильная, и яростные ее метания чуть не стоили Харлоу передних зубов. Он боролся с мутнеющим сознанием, чтобы не дать ей выйти из-под контроля гироскопов и рухнуть обратно на землю, чувствуя, как содержимое его черепа перекатывается взад-вперед, как вода в раскачивающемся чайнике, чувствуя, как ремни врезаются в него, когда он подается вперед, и болты кресла протыкают обивку насквозь, когда его отбрасывает назад, слыша странные хриплые, свистящие звуки, которые, как он понимал, были его попытками дышать. Панель управления потускнела и, наконец, исчезла за красным туманом, то ли заполнившим кабину, то ли его собственную голову Он стал вслепую неуверенно нажимать на кнопки. Его охватила паника. Я теряю сознание, подумал он, я не могу удержать его, он падает. Он попытался закричать — в гневе и протестуя против такого внезапного конца, боясь и сожалея. Сокращение его диафрагмы заставило кровь прилить к голове и на мгновение задержало ее там, туман немного рассеялся, и дикое вращение его внутренностей успокоилось ровно настолько, чтобы он смог ухватиться за реальность, хотя бы за ее тончайший край.

Он держался, заставляя себя дышать глубоко и медленно. Раз. Два. Три. На панели мирно мигали индикаторы. Яростные удары несбалансированного двигателя превратились в своего рода регулярную качку, не хуже, чем у корабля в пучине волн. «Тетис» был в космосе. Он не развалился.

Харлоу оглянулся на Кволека и Гарсию. У обоих шла кровь из носа — он обнаружил, что у него тоже, — а их глаза покраснели и вылезли из орбит, но они ухитрились улыбнуться ему в ответ.

— Это дьявольский способ обращения с хорошим кораблем, — прохрипел Кволек. — Если я когда-нибудь доберусь до этого Таггарта…

— Мы оба, — сказал Харлоу. — А теперь давайте починим эту трубу.

Кволек уже отстегивался. Он, пошатываясь, вышел из рубки управления. Харлоу передал управление Гарсии и, так же шатаясь, последовал за ним, направляясь в свою каюту.

Он нашел Ирру почти без сознания на койке, на ее теле виднелись большие синяки от ремней. Он расстегнул их, намочил полотенце в холодной воде и, откинув густые спутанные волосы со лба, вытер ей лицо. Вскоре она открыла глаза и посмотрела на него. Он улыбнулся.

— Теперь все в порядке, — сказал он. — Все в порядке.

Она прошептала:

— Брай?

— Мы идем за ним. Мы вернем его.

— Из мира Ворнов.

Она немного помолчала, ее взгляд блуждал по незнакомой каюте. Крошечный иллюминатор был открыт. Через него ей впервые в жизни открылся вид на глубокий космос, звезды, пылающие в бесконечном мраке, и Харлоу увидел, как ее пронзила дрожь благоговения и ужаса. Ее холодные пальцы сжали его запястье.

— В моем собственном мире я не боялась Ворнов, — прошептала она. — Я смеялась над Н'Канном и стариками. Но теперь…, - Она уставилась в иллюминатор. — Теперь я в стране Ворнов, и я боюсь.

Она внезапно повернулась и прижалась к нему лицом, как ребенок.

— Я боюсь!

Харлоу посмотрел поверх головы на иллюминатор. Страна Ворнов. Черное безбрежное море, по которому они по своему желанию путешествовали между звездными островами. Харлоу тоже никогда не боялся Ворнов. Он почти не верил в их существование. Но теперь, когда он смотрел в космос и думал о зловещей Конской Голове и двух голубых солнцах, которые горели в ее тени, он почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Дандональд ушел в ту сторону и не вернулся.

Страх не покидал Харлоу в течение всех последующих долгих дней — произвольных «дней», выделенные из безвременной ночи, сквозь которую бежал «Тетис». Заменив поврежденную трубу, они быстро увеличили скорость, взяв курс прямо на Конскую Голову. На радаре не было никаких признаков "Солнечного огня" Таггарта. Для этого он был слишком далеко впереди. На самом деле, он был так далеко впереди, что не было никакой надежды догнать его и предотвратить любые действия, которые он может предпринять в мире Ворнов, куда он попадёт задолго до Харлоу. Любой разумный человек сказал бы, что погоня безнадежна, но люди с «Тетиса» не были разумными. Если бы они были разумными, они никогда бы не присоединились к Разведке. Кроме того, они были злы. Из них сделали дураков, и они чуть не погибли из-за своей глупости, и теперь они были полны решимости догнать Таггарта, даже если на это у них уйдет остаток жизни.

А она может оказаться недолгой, подумал Харлоу. Он мрачно посмотрел на экран, который показывал панораму космоса впереди «Тетиса». Это было одно из самых великолепных зрелищ в галактике. Он сидел ошеломленный и безмолвный, и не имело значения, как часто и как долго он смотрел на него, изумление и восторг не покидали его. Фоном служило все необъятное полотно Вселенной, и на нём вздымалась гордая, угольно-черная, размером в световые годы, Конская Голова, подсвеченная пылающими солнцами. Великолепная, да. Великолепная и красивая, да. Но было еще одно слово, которое пришло на ум Харлоу, старое слово, уже малоупотребляемое. Слово это было — зловещая.

Ирра проводила в рубке управления столько времени, сколько могла, наблюдая за экраном, напрягая зрение, натруживая глаза в поисках хоть какого-то намёка на корабль, на котором находился ее брат. Харлоу заметил, что Конская Голова произвела на нее такой же эффект. Она сделала знак в её сторону, скрытный и быстрый, словно стыдилась его, и он понял, что это знак кташи, отгоняющий зло.

Долгое время казалось, что относительное положение крошечного корабля и большой черной туманности не меняется. Затем постепенно пылающая бахрома звезд исчезла с экрана, чернота разрослась и поглотила все поле зрения, потеряла очертания и наконец обрела четкий край, очерченный на фоне света далеких солнц, и в конце концов на этом черном краю показались огни двух синих тусклых звезд.

«Тетис» снизил скорость и прошёл между солнцами-маяками.

За ними была бухта, выемка на этом невероятном побережье. И вот теперь людей с «Тетиса» по-настоящему охватил страх — страх гораздо больший, чем любой, который они могли испытывать перед к деяниями людей или легендарных Ворнов. Это было нечто абсолютно первобытное, восходящее к истокам человечества, и связано оно было с ужасом перед тьмой, её чужеродностью и нечеловеческим могуществом.

Никто из них никогда раньше не бывал вблизи черной туманности. Здесь были смертельные ловушки, слепые зоны, где радар был бесполезен, где корабль был беспомощен защититься от дрейфующих звездных обломков, где вы могли врезаться в остывшую темную звезду, даже не подозревая о ее существовании. Теперь они, как муравьи, ползли по самому краю Конской Головы. Бухта был относительно узкой, и она петляла и извивалась между огромных хребтов черноты, мимо вздымающихся утесов пыли, которые поднимались на миллион миль к гребням, сверкающим огнями скрытых звезд, мимо расселин, которые уходили на миллион миль, чтобы превратиться в щербатую прореху, сквозь которую виднелись звезды, такие же слабые и далекие, как на Земле облачной ночью. Куда бы вы ни посмотрели — вверх, вниз, вперед или по обе стороны — эти невероятно огромные облака заключали вас в свою вечную черноту, словно накрыв покрывалами погребального ложа, приготовленного для какого-то бога.

Кволек покачал головой:

— Ради всего святого, — сказал он. — Если Ворны жили здесь, неудивительно, что они нашли способ покорить космос. Они были вынуждены!

«Тетис» все полз и полз по этой ночной расщелине, и вскоре впереди показался свет, сияние зеленого солнца, которое зловещим сиянием коснулось нависших над ним облаков.

Они подползли ещё ближе и увидели планету.

— Должно быть, это он, — сказал Гарсия. — Мир Ворнов.

— Если в легендах кташи хоть что-то есть, — сказал Харлоу. — В любом случае, это мир, куда ушел Дандональд и где сейчас Таггарт. Нам придется быть чертовски осторожными, следуя туда…

Ирра, сидевшая в задней части рубки управления, внезапно издала тихий звук, похожий на выдох.

Это был очень любопытный звук, свидетельствующий о страхе, слишком сильном для простого крика. Кожа Харлоу похолодела, словно от струи ледяной воды. Он повернул голову и увидел Кволека и Гарсию, которые застыли, уставившись на что-то позади него. Он увидел Ирру. Его охватила тошнота, смертельное чувство, что перед ним уже стоит нечто, выходящее за рамки человеческого опыта, каким он его знал. Он продолжал медленно поворачиваться, пока не смог разглядеть.

Он не ошибся. Из черноты Конской Головы и огня чужой звезды, бесшумно, не нуждаясь ни в неуклюжих доспехах, ни в герметичных шлюзах, к ним на корабль пришло нечто.

Ирра прошептала слово. Она прошептала его так тихо, что в обычных условиях он, возможно, и не услышал его, но сейчас оно отдалось в его ушах трубным звуком. Она сказала:

— Ворн!

Во внешности Ворна не было ничего чудовищного или ужасного — никаких грубых уродств, шокирующих глаз. Он висел в неподвижном воздухе каюты — сияющее пятно, похожее на звездное облако, видимое издалека, так что отдельные точки света были не более чем бесконечно малыми искорками. Поначалу казалось, что составляющие Ворна молекулы неподвижны и неизменны, но по мере того как Харлоу всматривался, он осознавал пульсацию, колебания интенсивности, столь же регулярные и естественные, как дыхание, и это была та самая вишенка на торте, от которой его кровь застыла в жилах. Эта штука была живой. Создание из энергии и пламени, как гласили легенды, нечеловеческое, но живое, думающее, чувствующее, наблюдающее.

Наблюдающее за ним. Нечеловеческий странник между звезд, наблюдающий за ним и размышляющий о его судьбе.

Кволек что-то поднял и держал это, занеся руку для броска, но он просто держал это. Гарсия сидел. Его губы шевелились, как будто он торопливо молился себе под нос. Ирра очень медленно и тихо опустилась на пол в позе покорности.

Харлоу заговорил. Какой-то автоматический рефлекс привел его язык в движение, и с него сорвались слова, прозвучавшие так странно и нелепо, что ему стало стыдно, но он не мог придумать ничего другого. Эти слова пришли легко, прямо из Руководства. Он произносил их уже много раз.

— Мы принадлежим Звездной Разведке. У нас мирная миссия. Мы прибыли в ваш мир…

— ПРЕКРАТИ, МАРК!

Харлоу оборвал фразу на полуслове. Он уставился на Гарсию и Кволека. Ни один из них не открывал рта.

И все же кто-то заговорил. Кволек резко обернулся.

— Кто это сказал?

— Никто ничего не говорил, — прошептал Гарсия.

— Кто-то сказал. Сказал: «Кволек, положи этот дурацкий кусок железа, пока у тебя не свело плечо».

— Ты сумасшедший, — тихо сказал Гарсия и, казалось, вернулся к своей молитве.

— Марк, — снова обратился голос к Харлоу, — я кажусь тебе очень странным и пугающим, но это только потому, что ты еще не понимаешь научных принципов, которые делают возможным такое изменение формы. Мои атомы расположены в другом порядке, чем тот, в котором ты видел их в последний раз, но в остальном я почти такой же. Хотя нет. Не совсем. Но достаточно близко, чтобы я мог честно сказать, что я все еще Дандональд.

— Дандональд, — сказал Харлоу, уставившись на пятно колеблющегося сияния, которое парило в воздухе перед ним. И тихо добавил:

— Ради Бога!

Кволек и Гарсия повернули головы и посмотрели на него. Они заговорили почти одновременно.

— Дандональд?

— Вы слышали его, — пробормотала Харлоу.

— Они меня вообще не слышали, — сказал ему голос. — Вытряси паутину из своей головы, парень. Ты не можешь позволить себе сейчас быть глупым, у тебя нет на это времени. Это телепатия, Марк. Я общаюсь с вами напрямую, потому что это единственный способ, который у меня сейчас есть. К сожалению, у меня не хватит энергии, чтобы общаться со всеми сразу. Теперь слушай. Я так долго ждал тебя…

— О чем ты говоришь? — Гарсия обратился к Харлоу. — Что ты имеешь в виду, какой Дандональд?

— Тебе лучше потратить время и рассказать им, — сказал Харлоу пятну света. — Сомневаюсь, что они мне поверят.

Он закрыл лицо руками и с минуту тихо дрожал, пытаясь понять, что его поиски Дандональда закончились, и что это аморфное облако энергетических пылинок было его другом и собутыльником, Дандональдом из плоти и крови с сильными руками, взъерошенными каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами, которые всегда смотрели мимо привычного в далекие тени неизведанного.

Он не мог в это поверить.

— Это не имеет значения, — сказал мысленный голос Дандональда в его голове. — Просто смирись с этим на время. Важно то, что Таггарт уже готов к встрече с вами. На его корабле есть тяжелое вооружение. У него всё готово, и в тот момент, когда он засечёт ваш корабль на радаре, ракеты полетят. Тогда вы будете мертвы, а я никогда не смогу вернуться, так что, пожалуйста, послушай меня внимательно.

— Ты никогда не вернешься? — повторил Харлоу. — Куда?

— К прежнему мне. К материальности. Конвертер у Таггерта. Он охраняется днем и ночью, и меня убьют на месте, если я переступлю порог. Как и любого из Ворнов, полагаю, хотя никто из них не делал этого уже много веков. Итак…

— Подожди, — сказал Харлоу. — Подожди минутку. Я пытаюсь понять, но потерял нить. Конвертер?

— Конечно, Конвертер. Как ты думаешь, что сделало нас — меня — такими?

— Я не знаю, — оцепенело сказала Харлоу. — Какими именно «такими»?

— Именно такими, как ты видишь, — сказал Дандональд.

Сияние сгустилось, закружилось, затем переместилось так быстро, что Харлоу подумал, что оно исчезло.

— Превращение материи в энергию, только древние Ворны решили проблему достижения преобразования без потери интеллекта или личности. Индивид остается неизменным. Только его тело становится свободным от ограничивающих оков плоти.

Сияние переместилось к железной переборке. Оно скользнуло прямо сквозь железо, а затем, пританцовывая, вернулось обратно.

— Больше никаких барьеров. Больше никакой смерти. Неудивительно, что Ворны потеряли интерес к жизни на старой планете. Говорю тебе, Марк, даже за то короткое время, что я был одним из них, я повидал всякое… Ты хоть представляешь, каково это — летать свободно, как птица, между звездами, преодолевая световые годы одним движением мысли, ничего не боясь? И не только между звездами, Марк, но и между галактиками. Время и расстояние — всего лишь слова, лишённые смысла. Величайшая тайна, которая когда-либо была разгадана. Нет ничего более грубого и неуклюжего, чем передача материи, которая просто отправила бы вас, как посылку, от передатчика к приемнику, оставив вас такими же привязанными к планете, как и прежде. Нет, Ворны разработали механизм, который дал им настоящую свободу во Вселенной.

Сияние танцевало и плыло, и Кволек, Гарсия и Ирра смотрели на него с неприкрытым страхом, а мысли из него продолжали проникать в голову Харлоу, и он уже не думал, что сможет это выдержать. Говорить о том, чтобы сбросить оковы плоти и облачиться в тело из чистой энергии, было довольно легко, но пока его мозг был слишком примитивен, чтобы осознать это. Он позвал:

— Дандональд.

— Да?

— Я Марк Харлоу, помнишь? Простой парень с Земли. Ты свалил на меня всё это сразу, ты ожидаешь, что я…

Он замолчал, а затем сжал руки и заставил себя продолжить. Он сказал:

— Послушай. Я разговариваю с облачком света. И у меня в голове оно говорит, что это облачко — Дандональд, человек, которого я знал. Это трудно принять. Понимаешь?

В мыслях Дандональда послышалась жалость.

— Да, Марк. Полагаю, так оно и есть.

— Хорошо, — Харлоу почувствовал, как на лбу выступил пот, но он посмотрел прямо на туманное сияние и сказал:

— Тогда давай медленнее, ладно?

— Хорошо, Марк, я расскажу тебе это медленнее. Но не слишком медленно, пожалуйста, потому что время на исходе.

Харлоу спросил:

— Ты нашел мир Ворнов из легенды, о которой тебе рассказывал Брай?

— Да.

— Ты нашел там Ворнов?"

— Нет. Нет, Марк, Ворны ушли из того мира очень, очень давно. С тех пор, как они узнали, как измениться и стать такими, как я. Я нашел их мертвые города, и я нашел Конвертер. Но не их.

— Конвертер который сделал тебя таким. Что заставило тебя сделать это с собой, Дандональд?

Ответная мысль была сильной.

— Я должен был. Я должен был попробовать эту штуку после того, как узнал ее секрет. Я прошел через это. Я все еще был таким — как Ворны, — когда появился корабль Таггарта.

— Ага, — сказал Харлоу. — А потом?

— Мои люди, мой корабль, ждали, — ответил Дандональд. — Таггарт легко застал их врасплох. Трое моих людей были убиты в бою. Остальных он держит под замком.

Харлоу в охватившем его гневе почти забыл, что разговаривает не с Дандональдом во плоти. Он процедил сквозь зубы:

— Таггарту очень хорошо удаются сюрпризы.

— Он узнал, — сказал Дандональд, — что я нахожусь на другой стороне. У него есть вооруженные люди, которые следят за Конвертором. Если я попытаюсь вернуться, он меня схватит.

— Он что, просто сидит там? — спросил Харлоу.

— Он ждет, Харлоу. Он отправил сообщение кому-то по имени Фрейн. Фрейн, как я понял, командует еще одним секретным кораблем, который Картель отправил на поиски меня и Ворнов. Таггарт отправил ему сообщение, чтобы он прибыл в мир Ворнов и помог ему забрать Конвертер.

Ужасающая картина начала вырисовываться перед Харлоу. Если корабли Картеля увезут этот Конвертер, абсолютная свобода Вселенной окажется в руках группы жадных людей, которые смогут использовать величайшее из всех открытий ради собственной власти и наживы.

— О, нет, — сказал Харлоу. — Мы должны это остановить. Сможем ли мы достичь этого мира раньше, чем это сделает другой корабль — корабль Фрейна?

— Я не знаю, — сказал Дандональд. — Фрейн не может быть слишком далеко, иначе он был бы вне зоны действия связи. Вот почему тебе нужно спешить, чтобы добраться туда первым. Однако вы не можете приземлиться прямо там, где находится Таггарт, его корабельный радар засечет ваше появление, а его ракеты настигнут вас еще до того, как вы приблизитесь. Единственный способ добраться до него — это через это…

Сияние превратилось в круглый шар и переместилось на видеоэкран, коснувшись черной выпуклости надвигающегося отростка туманности.

— Я могу провести тебя через него, Харлоу. Но тебе придется, спускаясь на планету, прятаться, используя её кривизну, и так подходить к Лурлууну — старому городу Ворнов, где находится Конвертер. После этого…

— После этого, — сказал Харлоу, — мы ударим по Таггарту всем, что у нас есть.

— Что не так уж и много, — сказал Дандональд, — если все, что у вас есть, — это пугачи, предписанные Правилом шесть. Что ж, придется обойтись ими. Немедленно меняйте курс, и побыстрее.

Харлоу, двигаясь, мельком увидел напряженное лицо Ирры, с благоговением взирающей на парящий сияющий шар. Он сказал:

— Еще кое-что, Дандональд. Брат девушки, Брай. Она пришла за ним. Он все еще жив?

— Он с пленниками Таггарта — моими людьми, — пришла ответная мысль. — Как долго проживет кто-нибудь из них, если Таггарт все провернет, можно только догадываться.

Харлоу коротко рассказал об этом Ирре на ее родном языке и увидел, как на ее глаза навернулись слезы.

— Ради Бога, поторопитесь! — мысленно поторопил Дандональд.

Чувствуя себя очень странно, словно во сне, или пьяным, или в лёгком шоке, Харлоу развернул «Тетис» кругом и направил его к черному пылевому утесу.

Он в нескольких словах рассказал Кволеку и Гарсии все, что мог, и попросил Гарсию связаться по внутренней связи с командой. Он старался не смотреть на пылевой утес впереди. До него было ещё миллион миль пути, и он казался твердым, как базальт. Зеленые отблески далекого солнца окрашивали его края в ядовитые оттенки.

— Расслабься, — сказал Дандональд. — Он только грозно выглядит. Я проходил через него дюжину раз.

— Прекрасно, — сказал Харлоу, — но мы все еще связаны с нашими старыми плотскими сущностями, а вовсе не невосприимчивы к плавающим глыбам камня.

— Я проведу тебя, Харлоу. Не волнуйся.

Харлоу тут же заволновался.

Перед ними был черный неприступный утес. Харлоу инстинктивно поднял руку перед лицом, вздрогнув как при ударе. Но удара не последовало. Только внезапно стало темно, так же темно, как в чертогах Эребуса, и индикаторы на табло бешено запрыгали. «Тетис» ослеп и оглох, мчась сломя голову сквозь звездную пыль.

Кволек пробормотал:

— Это безумие. Мы просто решили, что видим и слышим…

— Заткнись, — прошептал Харлоу. — Я не слышу…

Он оглянулся. Его охватила паника. Сияние исчезло. Дандональд исчез. Дандональд? Откуда ему было знать, что это Дандональд, а не лживый незнакомец, один из старых Ворнов, посланный привести его к гибели? Он мог вечно блуждать в этой космической ночи, пока корабль не рассыплется и они не погибнут, и всё равно продолжат блуждать вечно…

— Задрать нос, — резко пришла мысль от Дандональда. — По крайней мере, на три градуса. Какого черта, Марк! Задирай! Сейчас же. Десять градусов на правый борт… забудь о градусах, продолжай поворачивать, пока я не скажу перестать. Хорошо. Теперь держи ровно — впереди еще что-то есть, но мы пройдем под этим. Спокойно…

Харлоу сделал всё, как ему было сказано, и вскоре увидел то, чего не замечал раньше — туманный блеск, который составлял странное новое существо Дандональда, тонкий, как нить, уходящий сквозь обшивку корабля. Харлоу стало стыдно.

Полная тьма продолжалась, но не была вечной. Ни разряжения, ни ослабления не было. Или, возможно, они прошли через пограничную область так быстро, что даже не заметили. Просто ещё секунду назад экраны были абсолютно черными, а в следующее мгновение зеленый солнечный свет больно ударил по глазам, и они вышли из облака, вернувшись в обширную, обнесенную темной стеной бухту Ворнов. Но их путешествие через тьму привело их к зеленой звезде и её планете с другой стороны.

До него дошла настойчивая мысль Дандональда:

— Таггарт ожидает, что вы пойдете за ним прямо через бухту, тем же путем, каким пришел он. Он держит свой корабль перед планетой, чтобы отслеживать ваше приближение.

— А между нами и его кораблем находится планета, маскирующая нас, — сказал Харлоу. — Если мы будем держать её между нами, то сможем тайно совершить посадку.

— Вот и все, Харлоу. Но тебе нужно поторопиться! Я проведу тебя и дальше.

Странный пилот для самой странной посадки, которую совершал человек, подумал Харлоу. Не думай об этом, не думай о том, кем стал Дандональд, играй, как получается, просто прими.

И он принял. «Тетис» вошёл в атмосферу, и это было похоже на погружение в зеленый колодец.

— Я пытаюсь посадить вас как можно ближе к Лурлууну, — сказал Дандональд. — Но эта планета вращается, Лурлуун движется к ждущему вас кораблю, и тебе нужно, чтобы кривизна планеты скрывала вас от него.

Корабль нырнул вниз, и теперь под ними простирались леса причудливого цвета, обширные пустыни зеленоватого песка, горы черных камней, испятнанных патиной цвета старой меди, — странный, неземной пейзаж под светом изумрудного солнца, которое садилось, по мере того как эта сторона планеты отворачивалась от него.

Перед ними поднялась низкая черная гряда, и Дандональд направил его к ней. «Тетис» начал плавно снижаться, сопровождая полёт пронзительным ревом разрываемой атмосферы. Харлоу, напряженно державшему руки на рычагах управления, показалось, что он видит, как под ними пролетают редкие города.

— Все мертвы, — пришла мысль Дандональда. — Все больше и больше Ворнов отправлялось странствовать по звездам, и все меньше и меньше возвращалось обратно, пока постепенно здешняя раса не вымерла. И теперь почти никого из Ворнов не осталось даже в этой части галактики. Они ушли ещё дальше.

Мгновением позже он предупредил:

— Сажай его! По эту сторону хребта!

Они приземлились в пустыне, где река прорезала глубокое фантастическое ущелье сквозь песок и слои разноцветных камней. Коричневатые воды текли к скалистому хребту и затем по каньону.

Дандональд сказал:

— Не тратьте время на проверку атмосферы, воздух пригоден для дыхания. Я прожил здесь несколько месяцев, а Ворны жили здесь целую вечность, и они были такими же людьми, как и мы.

Харлоу подошел к интеркому и отдал приказ:

— Открыть шлюз. Всем выйти.

Когда они вышли наружу, воздух оказался сухим, теплым и с лёгким металлическим запахом. Вокруг них простиралась зеленая пустыня, и свет яркого солнца ярко освещал ее и окрашивал нависающие черные скалы в ядовитые цвета. Стояла тишина, если не считать журчания реки в ущелье.

Люди тупо смотрели друг на друга, а затем уставились на Харлоу. И когда маленькая танцующая яркая звездочка промелькнула мимо них и приблизилась к Харлоу, суровые земные лица изменились. Харлоу пытался объяснить, но всё было бесполезно: они знали только, что танцующая звезда когда-то была человеком, и им это не нравилось, они боялись и это было заметно. Все они, включая Кволека, Гарсию и Ирру, продолжали смотреть на парящее в воздухе сияние, которое раньше было Дандональдом.

— Не говори со мной вслух, это может вызвать панику, — пришла мысль Дандональда. — Подумай как следует, и я пойму.

— Как добраться до Лурлууна? — подумала Харлоу.

— По течению реки. Но прямо по реке идти нельзя, Харлоу, ущелье слишком глубокое. Придется идти через хребет.

— Сколько там людей у Таггарта?

— Четырнадцать, — ответил Дандональд. — Все хорошо вооружены. Плюс еще восемь на корабле.

Харлоу громко обратилась к Кволеку:

— Раздай оружие.

Всем были розданы маленькие станнеры — чисто оборонительное оружие, которое должно было использоваться только для спасения жизней экипажа. Эффективная дальность стрельбы у них составляла не более нескольких футов, и они не несли смертоносного заряда — Звездная Разведка очень ценила жизни туземцев. Легкий вес оружия в руке не придал Харлоу особой уверенности.

Он громко сказал команде:

— Вы все знаете, что Таггарт сделал с нами на ML-441. Вот наш шанс отомстить ему. Он за тем хребтом. Мы подойдем и нападём на него.

— Все мы, сэр? — спросил Гарсия. — Разве вы не хотите, чтобы на «Тетисе» осталась охрана?

Харлоу покачал головой.

— Если мы не одолеем эту шайку, мы не вернемся на «Тетис». Нас двадцать против четырнадцати, но у них есть оружие, по сравнению с которым наше выглядит как водяные пистолеты.

В угасающем зеленом свете лицо Ирры пылало от нетерпения.

— Тогда я тоже пойду с тобой.

Харлоу с сомнением посмотрела на нее.

— Полагаю, тебе это не помешает. Держись поближе ко мне и выполняй приказы.

Он повернулся к сиянию, парящему в воздухе рядом с ним, которое стало светиться ярче, когда зеленое солнце зашло. Харлоу подумал:

— Дандональд, ты можешь слетать вперёд и выяснить, где Таггарт выставил дозоры в этом городе? Я должен точно знать, прежде чем мы войдем.

— Да. Я могу это сделать.

И тут люди с «Тетиса» отпрянули назад, когда сияние закружилось, завертелось, а затем исчезло в сгущающихся сумерках. Сияющее облачко, метеор, невероятный блуждающий огонек, он метнулся к нависающему черному хребту и исчез.

Харлоу громко скомандовал:

— Мы выдвигаемся прямо сейчас. Поднимайтесь и вперёд.

Компактной колонной они двинулись по песку, держась немного в стороне от речного ущелья. Когда последние лучи зеленой звезды осветили скальный гребень впереди, Харлоу с сомнением посмотрел на него. Ему показалось, что он видит путь через него, но уверенности не было.

Затем он обнаружил, что они идут по древней дороге, настолько занесенной песком, что он бы сбился с нее, если бы вдоль нее не стояли каменные указатели. В стороне от дороги возвышались темные, низкие, ветхие строения, похожие на разрушенные виллы. Ветер насыпал вокруг них барханы песка. В сгущающихся сумерках не было слышно ни звука, кроме шума ветра и реки. В этих виллах никто не жил уже тысячи лет.

Ирра, шедшая рядом с ним, вздрогнула.

— Это зло, — сказала она. — Люди созданы для того, чтобы жить как люди. А если бы все стали такими, как Ворны? Все миры галактики стали бы такими.

Это была пугающая мысль. В воображении Харлоу перенесся вперед, к тому времени в будущем, когда человеческая раса может полностью исчезнуть и останутся только такие существа, как Дандональд, бессмертные, стерильные, ничего не строящие, ничего не созидающие, существующие только ради острых ощущений чистого знания, прекрасные частички энергии и пламени, вечно блуждающие по просторам Вселенной.

Было ли это конечной целью расы, отправившейся в космос, их окончательной эволюцией? Были ли первые ракеты лишь первыми шагами эволюции, которая должна была взять человека и сделать из него нечто большее чем человек и нечто меньшее чем человек?

Он выбросил эту жуткую мысль из головы. Они приближались к гребню, и теперь он увидел, что древняя дорога взбирается по его склону.

— Сюда, — позвал он.

Темнота становилась кромешной. На небе не было ни одной звезды, ничего, кроме черноты могучей Конской Головы, в которую был заключён этот мир. Она легко поглотила крошечный лучик его карманного фонарика.

Но по мере того как они поднимались все выше, Харлоу казалось, что он видит ровный пульсирующий свет с другой стороны хребта. Он все сильнее разгорался в небе. Они достигли гребня хребта.

Люди стояли и смотрели, их лица были растерянными и казались чужими в этом странном свете, который теперь освещал их.

— Что это? — прошептала Ирра.

В нескольких милях от них, по другую сторону хребта, к небу поднимался огромный столб переливчатого света. Он был наиболее интенсивным у основания, затухая по мере подъема. Странно искрясь и сверкая, но при этом сохраняя свою силу, он излучал странное сияние, которое охватывало все вокруг.

В свете этого сияния Харлоу увидел, что переливчатый столб поднимается из центра города. Темные крыши, стены и башни дрожали в неземном сиянии, а тени сгущались между ними. В этом безмолвном месте не было ни других огней, ни какого либо заметного движения.

— Это город Ворнов, — сказал он. — Лурлуун. И, по-видимому, он мёртв.

— А свет?

— Я не знаю…, - и тут Харлоу с облегчением замолчал, увидев летящую яркую звездочку, которая неслась прямо к ним. — Может быть Дандональд нам расскажет.

Дандональду было что им сказать, но не про это. Из этой парящей звездочки в голову Харлоу неистово полились мысли.

— Возможно, уже слишком поздно, Харлоу. Они получили сообщение от Фрейна. Корабль Фрейна вошел в Конскую Голову и прямо сейчас приближается к этому миру!

Внезапная неизбежность полного поражения подействовала на Харлоу ошеломляюще. Он прошел долгий путь, все они прошли, они устали, и теперь они опоздали и все было напрасно. И что он делал так далеко от Земли, стоя ночью в чужом мире и глядя через мертвый, темный город на столп света, в то время как парящее сияние, которое когда-то было человеком, шепчет в его голове?

Мгновенное отчаяние Харлоу сменилось сильным гневом. Его гнев не имел ничего общего с его миссией, какой бы важной она ни была. Это была обычная человеческая злость на то, что кто-то умнее его, что его обошли, перехитрили, превзошли. Он не позволит Таггарту уйти от ответа!

— Тогда мы должны нанести удар по Таггарту до того, как прибудет корабль Фрейна, — сказал он.

Он заговорил вслух, чтобы Кволек и остальные могли понять его так же хорошо, как Дандональд. Он спросил Дандональда:

— Где Таггарт и его часовые?

— Ты видишь этот столб света, Харлоу?

— Вижу. Что это?

— Это луч работающего Конвертора. Он вечный, неугасимый. Он исходит из механизма самого Конвертора. Войди в основание луча, и его силы захватят атомы твоего тела, те самые электроны, и перестроят их так, что ты станешь таким, как я — как Ворн. Но если ты, будучи Ворном, попадаешь в верхнюю часть луча, это запустит обратный процесс, и луч утащит тебя вниз и снова преобразует твои электроны в материальность, в обычную человечность.

— Ты можешь рассказать мне, как это работает, позже — прямо сейчас я должен узнать про часовых, — настаивал Харлоу.

— Я пытаюсь рассказать тебе, — подумал Дандональд. — На краю Конвертера стоят два охранника с автоматическими винтовками — на случай, если я попытаюсь вернуться. Они в состоянии накрыть огнём каждый фут большой площади, на которой стоит Конвертер. База Таггарта и его людей находится в большом здании на южной стороне площади. У них там есть коммуникатор, а их пленники — мои люди и Брай — заперты в этом же здании в комнате без окон.

— Таггарт бодрствует?

— Да. Он разговаривал по коммуникатору со своим кораблем. Говорил им, чтобы они ударили по твоему кораблю ракетами, как только вы появитесь, но ни в коем случае не перепутали корабль Фрейна с твоим.

Харлоу старался думать быстрее. Это была работа солдата, а он не был солдатом, Звездная Разведка не учила стратегии. Не было времени и на разработку сложных планов.

— Нам придется устранить двух часовых снаружи, прежде чем мы сможем напасть на Таггарта. Посмотрим, что там и как. Давайте двигаться.

Они пошли вперед по дороге, спускающейся вниз, к темному городу, нависшему над хребтом. Вместо света у них были переливчатые лучи огромной сверкающей колонны впереди.

Их торопливые шаги вздымали пыль и песок нанесённые за тысячелетия и создавали эхо, которое шептало в беззвездной ночи. Эхо стало громче, когда они спустились на одну из широких улиц, которая вела прямо между низкими черными зданиями к устремившемуся в небо лучу.

Как же далеко ушли земляне от своего маленького мирка, подумал Харлоу. Стремительный снежный ком технического прогресса приводил к одному прорыву за другим, и теперь десятки землян спешили сквозь ночь чужого звездного мира к чему-то, что могло стать самым большим открытием в истории.

Крупная дрожь охватила Харлоу, когда он посмотрел на сияющий блуждающий огонек, скользящий рядом с ним, а затем на темные и безмолвные здания. Когда-то люди жили здесь просто как обычные люди. Теперь все они исчезли, рассеялись сияющими Ворнами по галактикам, и была ли такая метаморфоза благом? Он подумал о том, что подобный секрет может оказаться в руках честолюбцев, и, снова взглянув на сверкающую, танцующую рядом с ним звезду, ускорил шаг.

Они дошли до того места, где улица переходила в площадь. Прижавшись к стене здания, Харлоу приказал своим людям оставаться в тени. Он, Кволек и Гарсия, сопровождаемые мерцающей звёздочкой Дандональда, двинулись вперед, пока не смогли выглянуть на открытое пространство.

Площадь, парк, святыня — как бы вы это назвали? Харлоу задумался.

Как бы оно ни называлось, это ровно вымощенное пространство было огромным. Настолько огромным, что стоящий вдали, неподалёку от его изогнутой границы звездный крейсер размером с его собственный казался маленьким.

— Мой «Звездный поиск», — пробормотал Дандональд.

Харлоу бросил на него лишь беглый взгляд. А потом его взгляд устремился к тому, что довлело над площадью, городом, всей планетой.

Конвертор. Окончательный триумф инопланетной науки, машина, которая превратила людей в Ворнов.

Это не было похоже на машину. В центре огромной мощеной площади возвышался массивный цементный постамент с плоским верхом. Внутри него могло поместиться любое оборудование, любой источник вечной энергии, ядерной или иной природы. С каждой стороны от него шли ступени, ведущие на самый верх.

Из центра этой плоской вершины в ночь бил сверкающий луч. У своего основания луч представлял собой концентрированное, бурлящее свечение, которое слепило глаза и отбрасывало трепещущие отблески по всей площади. Выше интенсивность луча незаметно уменьшалась, пока далеко в ночи он не превращался в смутное мерцание. Конвертер. Последняя ступень в космическом путешествии, врата к свободе космоса.

— Смотрите, охрана! — настойчиво прозвучала мысль Дандональда.

Сделав над собой усилие, Харлоу вырвался из гипнотического очарования луча. Теперь он увидел двух мужчин.

Они стояли на лишённом ограды выступе или балконе, окружавшем луч, а сам луч находился между ними. Стояли спиной к лучу, так как не могли слишком долго выносить его блеск, но каждые несколько мгновений настороженно поглядывали вверх и по сторонам. У каждого из них было тяжелое старомодное автоматическое ружье, которое они были готовы применить без промедления.

— Они там на случай, если я попытаюсь вернуться по лучу, — подумал Дандональд. — Всегда двое. И им видна вся площадь.

— Где Таггарт и остальные? — прошептал Харлоу.

— Посмотри туда — слева от тебя, недалеко от «Звёздного поиска». Вон то квадратное здание с куполообразной крышей.

Харлоу увидел его. Опознать строение было нетрудно, потому что только там в окнах горел свет, а все остальные были темны.

Он немного отступил назад, туда, где Кволек смотрел вперед широко раскрытыми, удивленными глазами.

— Ты возьмешь с собой всех людей, кроме Гарсии и меня, — сказал он Кволеку. — Обойдёте здание сзади. Подождите у входной двери, пока мы с Гарсией не нейтрализуем двух часовых. Затем, когда Таггарт и остальные выйдут, быстро набросьтесь на них.

— Хорошо, — сказал Кволек, но Ирра протиснулась вперед и с тревогой спросила Харлоу:

— Что с Браем?

— Если мы одолеем Таггарта и его шайку, то сможем легко освободить пленников, — сказала ей Харлоу. — Но сначала нужно заняться другим.

Он добавил:

— Ты должна оставаться на этом месте, Ирра. Никаких споров! Ладно, Кволек, выдвигайтесь.

Кволек ушёл. Его отряд маленькой группой темных фигурок скользнул через улицу и исчез среди зданий. Но Харлоу вспомнил об их скромных станнерах ближнего действия и о старомодных смертоносных винтовках Таггарта, и ему стало не по себе.

Остались он и Гарсия, рядом с ними висел Дандональд, а чуть позади — Ирра. Ее лицо было одновременно испуганным и непокорным.

— Послушай, Харлоу, — пришла быстрая мысль Дандональда. — Если вы просто выскочите на площадь, тебя и Гарсию увидят и застрелят. Давайте я сначала отвлеку этих двух часовых.

— Ты? Как?

— Вот увидишь. Подожди, пока они повернутся к тебе спиной.

И тут же Дандональд внезапно унесся прочь от них. Подобно маленькому метеору, он вылетел наружу и устремился вверх через площадь, к дальним пределам возвышающегося луча.

Харлоу, напряженно наблюдавший за происходящим вместе с Гарсией, увидел, как двое часовых на краю Конвертера внезапно указали вверх и окликнули друг друга. Они смотрели на сияющую звезду, которой был Дандональд, порхавшую высоко над лучом. Теперь они держали свои винтовки наготове, готовые немедленно пустить их в ход, и стояли лицом к лучу.

— Они думают, что Дандональд собирается пройти через луч и готовятся стрелять, если он это сделает! — пробормотал Харлоу. — Это дает нам шанс — ты берешь на себя дальнего, я — ближнего.

— Удачи, — прошептал Гарсия и быстрым шагом направился через площадь, выглядя на удивление опрятно после всего, через что они прошли, его маленький станнер блестел в руке.

Харлоу последовал за ним, выбрав несколько иной путь. Двое охранников наверху по-прежнему стояли к нему спиной, лицом к лучу и напряженно смотрели на кружащегося, как светлячок, Дандональда.

Харлоу добрался до основания ступеней со своей стороны Конвертора. Это были широкие ступени, цемент которых за тысячи лет истерся от ветра и непогоды.

Он тихо поднялся по ним, держа в руке станнер. Ему нужно было подобраться поближе, у маленького устройства был мизерный радиус действия. Он надеялся, что подкрадётся достаточно близко.

А сколько ещё людей поднялись по этим ступеням к лучу Конвертора, чтобы никогда не вернуться? Сколько мужчин и женщин оставили свою человечность здесь, чтобы прорваться в необъятный космос?

Он добрался до верха лестницы и на мгновение присел. Охранник по эту сторону уступа Конвертера находился в пятнадцати футах от него, спиной к Харлоу.

Харлоу ждал, ища глазами другого охранника, который находился в стороне от луча. Они с Гарсией должны были сыграть одновременно. Но он видел его лишь смутно сквозь этот блеск. Луч исходил из того, что казалось прозрачной пластиной двадцати футов в диаметре, и на таком близком расстоянии был совершенно ослепительным.

Ему было страшно, он вспотел, ему хотелось броситься вперед и действовать, но он не должен был рисковать шансами Гарсии, он должен был ждать…

Он ждал очень долго, а потом все произошло в один момент.

Другой охранник, наполовину обойдя луч, внезапно рухнул на цементный уступ. Гарсия подкрался сзади поближе и пустил в ход свой станнер.

Харлоу мгновенно бросился вперед, к своему противнику. Но этот охранник увидел, как упал его товарищ, и развернулся, открыв рот, чтобы закричать.

Он увидел приближающегося Харлоу и вскинул винтовку, готовый выстрелить. Харлоу активировал станнер. На бегу, не слишком привыкнув к оружию, он плохо прицелился — невидимое коническое электрическое поле станнера лишь задело охранника. Тот пошатнулся, но не упал.

Харлоу в отчаянии кинулся вперёд. Заряд станнера был исчерпан, а перезаряжался он довольно медленно, и ему нужно было сблизиться с врагом, минуя винтовку. Он ударил попытавшегося поднять тревогу охранника по губам, а затем схватил его.

— Харлоу! — пронеслась в его голове паническая мысль. — Сейчас нет времени, Фрейн идёт…

Харлоу пошатнулся, неуклюже борясь со стражником на широком каменном выступе, а рядом с ним бешено плясала сияющая звездочка Дандональда. Кровь шумела у него в ушах, и… Нет! Рев раздался в небе, он становился все громче и громче, огромная темная громада опускалась в шлейфах пламени на площадь.

Гарсия добежал до него как раз в тот момент, когда Харлоу снова замахнулся и ударил охранника в подбородок. Человек попятился и упал, его винтовка звякнула о цемент.

— Харлоу! Беги!

Сияние, которым был Дандональд, все еще кружилось с дикой настойчивостью рядом с ним, и Харлоу услышал его лихорадочную мысль. Если бы это был голос, он не смог бы его услышать, потому что рев спускающегося крейсера заглушил все.

Харлоу крикнул:

— Дандональд, пройди сквозь луч!

— Слишком поздно! — пронеслась в голове ответная мучительная мысль. — Смотри!

Звездный крейсер приземлился на площади, и его шлюзы открылись. В тот же миг перед квадратным зданием с куполом раздались выстрелы, когда Кволек и команда «Тетиса» бросились на людей Таггарта, только что вышедших из здания.

Из приземлившегося крейсера выбежали люди. У них тоже были автоматические винтовки, и Кволек и со своим отрядом попали под перекрестный огонь.

Харлоу уже побежал к лестнице, когда Гарсия рухнул наземь.

Он подхватил его. Аккуратный китель мексиканца была продырявлен прямо над сердцем, а лицо стало пустым и безжизненным.

Пули со свистом рикошетили от цемента рядом с Харлоу, он повернулся и увидел, что люди из крейсера — двое — а потом трое — стреляют в него. Дандональд сиял звездой рядом с ним, и эта звезда кричала в его сознании.

— Ты не можешь бежать сейчас! Луч, Харлоу, луч или смерть!

Маленькая битва закончилась, и они проиграли ее, Кволек и выжившие члены экипажа «Тетиса» вынуждены были сдаться, а винтовки теперь были нацелены на Харлоу, силуэт которого вырисовывался на фоне пылающего луча.

У него был выбор: умереть прямо здесь или не умирать.

Он сделал выбор. Он бросился в луч.

Эффект был невероятным. Это было рождение, смерть и воскрешение, все происходило мгновенно и одновременно, соединённое силой вихря. Харлоу на краткий миг познал страх, а затем само понятие страха, каким он его знал, было подавлено и потеряно в эмоции, настолько новой и обширной, что у него не было слов для ее обозначения.

Он так и не понял, потерял он сознание или нет. Возможно, это было потому, что вся его концепция “сознания” тоже изменилась до неузнаваемости. Яркая вспышка света пронзила его всего, когда он вошел в туманный светящийся столб энергии. Свет был как внутри него, так и снаружи, взрываясь в каждой клеточке его плоти и костей, мозга головного и спинного. Как будто на мгновение все его телесное существо достигло странного состояния совершенства. Но после этого мгновения он уже не знал, что такое свет или тьма, время или место, бытие или небытие. Что-то невероятно странное происходило с его телом. Он попытался разглядеть, что это было, но все, чего он смог увидеть, это размытые цвета, как в сошедшем с ума калейдоскопе. Он мог только чувствовать, но это мало что говорило ему, потому что он никогда не ощущал ничего подобного раньше и не имел никакой точки отсчёта.

Он знал только, что в один момент почувствовал себя свободным.

Это было настолько радостное, настолько острое чувство, что оно было почти невыносимым.

Свободен!

Свободен от тяжести и усталости, от тягостных ограничений плоти. Свободен от нужды, свободен от долга, свободен от ответственности, навсегда свободен от преследующего страха смерти. Никогда прежде в своей жизни, даже в самые лучшие моменты, он не чувствовал себя по-настоящему свободным, по-настоящему единым со Вселенной. Это было откровение. Это была жизнь.

Он рванулся вперед, подгоняемый переполнявшей его радостью, и тут почувствовал, что Дандональд ждет его. Теперь совсем не казалось странным, что Дандональд превратился в парящее облако искр, туманный сгусток чистой энергии. Это казалось естественным и правильным, единственной формой, которую мог иметь разумный человек. Мысленный контакт с ним был ясным и мгновенным, бесконечно лучшим, чем речь.

— Ну, теперь, когда ты сделал это, — подумал Дандональд. — Как ты себя чувствуешь?

— Свободным! — воскликнул Харлоу. — Свободным! Свободным!

— Да, — сказал Дандональд. — Но посмотри туда.

Харлоу смотрел уже не глазами, а гораздо более ясным чувством, пришедшим им на смену.

Люди с винтовками — люди Таггарта и люди Фрейна — стояли, озадаченно глядя на Конвертер, ворота, через которые проскочил Харлоу. Значит, перемена произошла очень быстро, почти мгновенно. Кволек и другие выжившие бойцы с «Тетиса» были разоружены, их окружило еще больше людей Таггарта.

Один из них держал Ирру. Она смотрела на светящийся туманный луч Конвертора полными боли глазами и что-то кричала. Она звала Харлоу. Это было его имя. Он мог читать ее мысли, очень смутные по сравнению с мыслями Дандональда, но достаточно ясные. Он был поражен тем, что смог прочесть их.

— Я мог бы сказать тебе, что она о тебе думает, — подумал Дандональд. — Но не стал этого делать.

В Харлоу еще сохранялись остатки недавней человечности. Он опустился рядом с Иррой, и она увидела его, на ее лице отразились шок и боль, но не страх. В ней была другая эмоция, гораздо более сильная, чем страх. Человек, державший ее, тоже увидел Харлоу и отпрянул, поднимая пистолет.

Харлоу проигнорировал его. Он обратился к разуму Ирры.

— Я в безопасности, — сказал он. — Не волнуйся, я вернусь. Я люблю тебя.

Глупые слова. Человеческие слова. Все рухнуло, и он мог вернуться не больше, чем Дандональд.

Теперь наблюдение за Конвертором будет удвоено, чтобы предотвратить любую возможность возвращения его и Дандональда за то время, которое потребуется техникам с кораблей Картеля, чтобы найти способ демонтировать и вывезти установку. И как только это будет сделано, путь будет закрыт для них навсегда.

Голос Ирры — или это были ее мысли? — ранил его печалью и тоской. Он был не так свободен, как думал. А потом он увидел Таггарта, разговаривающего с аккуратным, деловитым, приятной наружности парнем с глазами, похожими на два коричневых мраморных шарика, и понял, что это, должно быть, Фрейн. Он чувствовал их мысли, холодные, быстрые, ясные, совершенно безжалостные. Впервые он понял, чем отличаются подобные люди от основной массы человечества. Их разумы были сродни холодным колодцам, в которые никогда не проникало ни света, ни тепла. Они могли симулировать дружбу или даже любовь, но на самом деле способностей к ним у них не было. Все их эмоции были обращены внутрь, крепко связаны вокруг ядра их собственного "Я".

И это были люди, которые победили его, люди, которые лишили галактику ее самого великого достояния.

Харлоу осознал, что все еще может испытывать ненависть.

Он бросился на мужчин. Он протянул руку, чтобы ударить их, и субстанция его существа прошла сквозь них, как яркий дым. Они испугались, но не более того. И Таггарт улыбнулся.

— Это ты, Харлоу? Я так и думал. В отсутствии тела есть свои недостатки, не так ли? — Он указал на Конвертер. — Ты можешь вернуть свое в любой момент. Просто пройди через него.

— И быть убитым? Нет смысла лгать, Таггарт. Я могу читать твои мысли.

— Что ж, тогда тебе придется подождать и надеяться, что когда-нибудь я заинтересуюсь твоим образом жизни и приду туда, где мы сможем встретиться на равных. Хотя интересно, что вы сможете сделать со мной в этом случае.

Дандональд приблизился к Харлоу:

— Брось, ты здесь ничего хорошего не добьешься. Как он говорит, есть свои недостатки.

Пальцы Харлоу больше не тянулись к оружию.

— Я не отступлю.

— Они убьют тебя, как только ты вернешься. Ты же знаешь.

— Но если мы придём вдвоем — если бы мы быстро придём и нападём на обоих охранников…

— Тогда будет два мертвеца вместо одного.

— Но если бы нас было больше, Дандональд. Если бы нас было десять, двадцать, сто человек, все сразу, хлынули бы через Конвертер…

Идея росла в голове Харлоу. Облако энергии, составлявшее его сущность, пульсировало и светилось, сжимаясь в сияющий шар.

— Ворны, Дандональд! Это наш ответ. Ворны. Это такая же их битва, как и наша. Они построили Конвертер. Он принадлежит им, и если Картель заберет его, они тоже будут отрезаны.

Он почувствовал сомнение в мыслях Дандональда.

— Это же правда? — вскричал он, вне себя от нетерпения. — Ты знаешь, что это правда. Тогда в чем дело?

— Они так далеко, — сказал Дандональд. — Я почти никого из них не встречал — на самом деле, только одного, и был еще один, которого я чувствовал где-то далеко. Большинство из них, наверное, покинули эту галактику.

Остальная часть мысли Дандональда была ясно различима в его голове, и Харлоу мог ее прочесть. Мысль была такой: я очень сомневаюсь, что Ворнам будет до этого дело.

— Тогда нам придется их убедить, — сказала Харлоу. — Тут больше и думать нечего!

Дандональд мысленно вздохнул:

— Полагаю, мы можем всё таки попробовать заняться этим, вместо того чтобы торчать здесь, как две беспомощные тени, и наблюдать.

Он рванулся прочь.

— Тогда пошли. Я отведу тебя туда, где разговаривал с одним из них. Возможно, он все еще находится в том секторе — он изучал переменные цефеиды, и там были два кластера, с необычно высоким их содержанием.

Харлоу крикнул:

— Подожди! Как мне это сделать, как двигаться?..

— Как ты двигался раньше, пока не задумался об этом? — спросил Дандональд. — Напряги свою волю. Усилием воли полярность нашего нового электронного тела изменяется, так что оно может захватить большие магнитные волны и оседлать их. Усилием воли!

Харлоу так и сделал. И сильный межзвездный ветер, казалось, мгновенно подхватил его и понес прочь вместе с Дандональдом, все быстрее и быстрее.

Сначала он был потрясен, потом пришел в восторг. Он поддерживал тесный контакт с Дандональдом, и мир Ворнов, зеленая звезда, бухта с черными стенами — все просто исчезло. Мгновение тьмы, подобное морганию века, и они прошли сквозь Конскую Голову, а потом скользнули над ней, как ласточки, чьи крылья опирались на мощь миллионов солнц, сиявших по краям великой тьмы.

Такого не могло произойти с ним. Он был Марком Харлоу, он был человеком Земли, а не скоплением электронов, несущихся быстрее мысли в магнитных потоках бесконечности. Но всё же оно произошло, и он всё летел и летел.

Со скоростью, сравнимой со скоростью света, они двое пронеслись мимо разноцветных искр, которые, как он знал, были звездами, а затем перед ними возникло шаровое скопление, по форме напоминающее пчелиный рой, только все пчелы были солнцами. Рой вращался, сверкая великолепными огнями в черноте космоса, перемещаясь все дальше и дальше в своего рода грандиозном и величавом танце, в то время как в рамках этого более масштабного движения составлявшие его солнца создавали свои собственные сложные узоры. Цефеиды то разгорались, то затухали, живя своей собственной напряженной внутренней жизнью, непостижимой для понимания.

— Его здесь нет, — сказал Дандональд и помчался дальше.

— Откуда ты знаешь?

— Открой свой разум. Распахни его пошире. Чувствуй им.

Они погрузились в скопление. Магнито-гравитационные приливы, возможно, способные разорвать корабль на части, лишь возбуждали Харлоу. Сияние солнечного роя было подобно громовому раскату, подавляло, ошеломляло, восхищало. Он странным образом ощущал, как меняются и преображаются цвета. Белое, золотое, синее, алое, зеленое — сверкание космической призмы, где каждая грань была солнцем. Прошло время, и они снова оказались во внешней тьме, а звёздное скопление угасало позади них, как лампа.

Впереди была завеса золотого огня, перекрывавшая половину Вселенной.

— Другое скопление находится за туманностью, — подумал Дандональд. — Пойдём…

Войти в Конскую Голову было все равно что нырнуть в твердую базальтовую скалу. Это было похоже на погружение в печь, в живое пламя. И то и другое было иллюзией. Огни этой яркой туманности был таким же холодным, как и пыльная чернота тьмы. Но они были бесконечно прекраснее. Более рассеянные газообразные облака полыхали светом плененных ими солнц, а не гасили их. Харлоу мчался с Дандональдом вдоль золотых рек, над огненными водопадами высотой в миллион миль, сквозь кольца и шлейфы, сквозь огромные неподвижные озера света, в которых звезды светились, как фосфоресцирующие рыбки.

Затем снова наступила тьма, и в ней росло еще одно скопление, еще один звездный улей, испещренный болезненным сиянием Цефеид. Дандональд испустил безмолвный крик, и внезапно появилась ответная мысль, третий разум в этой необъятности космоса и звезд.

— Кто зовет?

Они последовали за этим мысленным голосом, устремляясь стрелой к бледной звезде, которая пульсировала, как сердце умирающего человека. И в угрюмом сиянии его короны они встретили крошечную вспышку сияния, подобную им самим, крошечную живую звезду — одного из древних Ворнов.

— Кто пришёл? — спросил он. — Кто мешает мне работать?

Харлоу почувствовал сильное раздражение в этом странном уме, слишком возвышенном и отрешённом для гнева. Он молчал, пока Дандональд объяснял, и разум Ворна сохранял эту отстранённость, эту возвышенную отрешенность, и Харлоу начал понимать, что человечество и муравьиные дела людей остались слишком далеко позади, чтобы этот человек теперь заботился о том, что происходит со всеми, кто носит бренную, привязанную к планете плоть.

Он не удивился, когда Ворн ответил Дандональду:

— Меня это не касается.

У Харлоу вырвалась мысль:

— Но Конвертер! Вы никогда не сможете вернуться…

Ворн мгновение рассматривал его с некоторым любопытством.

— Вы совсем новички. Вы оба. Побродите по звездам тысячу лет, а потом скажите мне, что эти вещи имеют значение. А теперь идите — оставьте меня заниматься моими делами.

Дандональд устало сказал Харлоу:

— Я же говорил тебе, что им все равно.

— Но они должны…, - сказал Харлоу. — Послушай, — мысленно крикнул он Ворну, который уже удалялся над тусклым светом цефеиды. — Послушай, ты думаешь об этом, обо всей огромной вселенной, как о своей стране. Что ж, это больше не будет твоей страной, если эти люди получат контроль над Конвертором. Ты упрекаешь нас в том, что мы беспокоим тебя. Нас всего двое. Со временем миллионы пройдут через Конвертор. Ворны больше не будут одинокими и уникальными. Где тогда будет твое одиночество и твой покой?

Ворн колебался.

— Миллионы? — повторил он.

— Ты лучше меня должен знать, сколько обитаемых миров в этой галактике. И ты должен помнить, как люди боятся смерти и всячески пытаются обмануть ее. Обещание физического бессмертия привлечет целые народы к Конвертору. Ты же понимаешь, что это так и будет.

— Да, — сказал Ворн. — Я помню. Я знаю.

— Значит, ты поможешь нам? Ты приведешь нас к другим представителям твоего рода?

Ворн застыл, как показалось Харлоу, на целую тревожную вечность, бледные огни обвивались вокруг него, его разум был закрыт так, что ни Харлоу, ни Дандональд не могли его прочесть.

Затем Ворн сказал:

— Идём.

Он взвился и помчался прочь от скопления, Харлоу последовал за Дандональдом, а звездный поток Млечного Пути пронесся мимо, как дым, и исчез, и осталась чернота, как ночь перед сотворением мира, и пустота, которую разум не в силах познать.

Постепенно, по мере того как его новые, неиспытанные чувства приспосабливались, Харлоу начал различать маленькие яркие точки, плавающие в черном ничто, и он понял, что это галактики. Такие маленькие, думал он, такие далекие друг от друга, эти блуждающие компании звезд, собравшиеся вместе, словно пилигримы, отправляющиеся в свое грандиозное путешествие. То тут, то там, казалось, несколько галактик объединились в скопление, путешествуя все вместе от темного начала к еще более темному концу, но даже они выглядели потерянными и одинокими, их сонмы ярких спутников были одиночными искорками в этой невероятной необъятности, подобны блесткам, тонким слоем разбросанным по черной мантии.

Мысленный голос Ворна донесся до него, дрожащий от жажды и возбуждения.

— За все это время мы так и не достигли конца…

Руки обезьяны, подумал Харлоу, и глаза человека. Им всегда было и будет мало, и это хорошо. Он смотрел на далекие галактики с той же жаждой и возбуждением, которые испытывал Ворн. Для чего нужен человек, для чего нужен разум, если не для того, чтобы учиться? Видеть, знать, исследовать, бороздить просторы мироздания до самых крайних пределов, постоянно учась, пока вы и Вселенная не соберетесь вместе и не найдете окончательный ответ на величайшую тайну из всех.

Неудивительно, что Ворн не был заинтересован в возвращении. С некоторым потрясением Харлоу осознал, что и сам стремительно теряет голову.

Дандональд рассмеялся тихим смехом разума, пронизанным грустью.

— Крепко держись за свою цель, Харлоу. Иначе мы тоже станем Ворнами.

Темп ускорился. Или, возможно, это была только иллюзия. Они мчались с немыслимой скоростью, пересекая время, их бестелесные существа не замечали пространства и ограничений материи. Они устремились к яркому пятнышку, и оно разрослось, раскинув туманные спиральные руки, и туман распался на звезды, и там была галактика, вся ярко сверкающая и вращающаяся, как огромное колесо. Они пронеслись сквозь миллиарды её солнц, как ветерок сквозь песчинки, и Ворн звал, и другие отвечали. Между ними завязался быстрый разговор, и Харлоу знал, что некоторые из разумов разорвали контакт и снова удалились в свое уединение, но другие этого не сделали, и теперь их маленькая компания стала больше.

Они вырвались на свободу из спиральной туманности. Ворны разбежались в стороны и исчезли, чтобы ускорить охоту и расширить ее границы. Харлоу, Дандональд и их проводник помчались дальше.

Времени не было. Не было расстояния. Подобно пьяному ангелу, Харлоу крутился и вертелся среди островных вселенных, у него кружилась голова от бесчисленного количества звезд, он был ошеломлен темной необъятностью между ними, возвышенный, униженный, напуганный и все же впервые, совсем не боящийся. Несколько раз он сбивался с пути, забывая обо всем, и Дандональд звал его обратно. А потом был последний длинный взлет, и галактика, и мерцающая тьма, которая была почему-то знакома, и Харлоу оказался в бухте на берегу огромной черной туманности, и там была зеленая звезда, горящая как зловещая лампа…

Родная звезда Ворнов. И Ворны, собравшиеся со всей вселенной.

Они танцевали на фоне черных облачных утесов, как светлячки летней ночью, и их было очень много. Они объединились в яркое облако и устремились к планете зеленой звезды подобно комете, увлекая за собой Харлоу, и в последний момент он вскрикнул от внезапного ужаса и сожаления:

— Нет… нет…

Но в ночи появился огненный столб, и они устремились к нему, наполняя воздух своим жутким сиянием. Пролетая мимо, они задевали запрокинутые лица людей Таггарта, и Харлоу видел, как эти лица белели и на них отражалась паника.

Затем все они исчезли, превратившись в размытое пятно, когда Харлоу взмыл высоко-высоко в воздух и бросился в колышущуюся величественную колонну света. Мотылек в пламя. И крылья его обтрепались и смялись, и сияние померкло, и легкость, и свобода, когда он упал внутрь этого столпа силы. Ибо, когда он падал, тонкая структура его энергий трансформировалась, перестраивая его электроны и атомы обратно в плоть. Он, спотыкаясь, вышел из луча и снова стал человеком, он снова был Марком Харлоу, тяжело ступающим по цементу и не знающим зачем он здесь.

Он был не один. Дандональд был рядом с ним — старый Дандональд во плоти, — а вокруг них были другие. Высокие люди, чьи худые, бледные тела, казалось, даже сейчас обладали определенным свечением, почти прозрачностью, как будто долгие века в другой форме произвели какие-то постоянные, едва уловимые изменения. Глаза у них тоже были странные — такие же далекие и блестящие, как звезды, за которыми они последовали в бесконечную пустоту. Там был один, более высокий, суровый, более властный, чем остальные, и он казался лидером, каким, возможно, и был.

— Тяжелые, медлительные, смертные, — пробормотал Дандональд рядом с ним. — Зачем мы вернулись?

Смутные воспоминания, изо всех сил пытавшиеся вернуться, предупредили Харлоу об опасности. Он съежился, ожидая, что пули вопьются в его ставшее уязвимым твердое тело. Но выстрелов не последовало, и вся площадь огласилась беспорядочными криками, выражавшими лишь страх.

Внезапно он понял, что не может разглядеть площадь. Она была скрыта ярким туманом, безумным кружащимся сиянием, сквозь которое со спокойной уверенностью двигались высокие Ворны. Харлоу и Дандональд замерли в замешательстве, а затем поняли, что не все Ворны прошли через Конвертер.

Сотни, тысячи Ворнов окутали площадь светящимся облаком, которое ослепляло и пугало тех, кто стоял на страже, и тех, кто выбежал по первому сигналу тревоги. У них было оружие, но они не видели, куда из него стрелять. Вокруг них клубился яркий туман, и высокие спокойные люди из Конвертера стремительно, с пугающей целеустремлённостью, двигались среди них. Они проделали долгий путь, чтобы сделать определенное дело, и они хотели, чтобы оно было сделано без промедления. Перепуганные земляне были обезоружены, схвачены, согнаны в кучу, и теперь их охраняли Ворны, вооружённые только что отобранным оружием.

Дандональд схватил Харлоу за руку и резко ткнул пальцем в сторону:

— Таггарт!

Он появился сквозь поредевший светящийся туман с тяжелой винтовкой в руках и выражением змеиной злобы на лице. Он навел винтовку на смутно видимые в тумане тени Ворнов, охранявших землян. Выстрелив, он наверняка заденет кого-нибудь из своих людей, но Харлоу чувствовал, что ему все равно. Харлоу предостерегающе закричал и бросился вперед.

Таггарт услышал его и обернулся. Он улыбнулся:

— Это была твоя идея, Харлоу? Что ж…, - Он вскинул винтовку.

Харлоу нырнул Таггарту в колени.

Он услышал выстрел из винтовки. Он почувствовал удар, когда налетел на Таггарта, и второй удар, когда Таггарт отлетел назад, и они оба упали на землю. Но борьбы не было. Чьи-то руки аккуратно подняли его, в то время как другие руки менее бережно поставили Таггарта на ноги.

Голос Ворна заговорил в его голове:

— Это было опрометчиво и ненужно. Мы были готовы к этому.

Харлоу обернулся и увидел рядом с собой высокого лидера. Он знал, что тот говорит с ним так, как говорил бы перед тем, как вернуться через Конвертер, и Харлоу осенило, что никто из воссозданных Ворнов не произнес ни слова вслух, что было одной из причин странной тишины, в которой всё происходило.

Лидер Ворнов улыбнулся:

— Но это было храбро, и мы благодарим тебя. Мы рады, что ты вовремя остановил оружие.

Харлоу прошептал:

— Я тоже!

И вытер лоб.

Высокие люди увели Таггарта прочь. И яркий туман начал рассеиваться, когда часть Ворнов покинула площадь.

Странная, безмолвная битва закончилась. Таггарт, Фрейн и их люди оказались в плену. После того, как команды Дандональда и Харлоу были освобождены, высокие Ворны передали захваченное оружие и пленников сотрудникам Звездной Разведки.

Ирра выскочила на площадь, выкрикивая его имя.

Харлоу бросился ей навстречу и заключил в объятия. Он целовал ее, а над их головами висели в сгущающихся сумерках древнего мира, словно ожидая чего-то, сияющие, танцующие звезды, которые были Ворнами.

Он сказал Дандональду:

— Ваш корабль должен передать сообщение в Разведку. Нам понадобится больше кораблей и больше людей для постоянной охраны Конвертора…

Голос лидера Ворнов снова зазвучал в его голове.

— В этом не будет необходимости. Прежде чем мы уйдем, мы позаботимся о том, чтобы Конвертор больше не использовался.

Наступила ночь, и Ворны начали покидать их. Высокие, странные люди толпились на ступенях Конвертора. Радостные, они шагали в пылающий луч, и легкие, свободные и счастливые взмывали вверх, как сияющие звезды, и там присоединялись к сонму ждущих их звезд-светлячков.

Харлоу стоял рядом с Иррой и Дандональдом и смотрел им вслед. В глазах Дандональда стояли слезы. Он сделал полшага к лестнице.

— Нет, — сказал Харлоу. — Нет, ты не можешь, ты не должен.

Дандональд посмотрел на него.

— Ты не был свободен так долго, как я, ты не знаешь. И все же ты прав. Я не могу.

Дверь в цементной стене Конвертера — потайная дверь, о существовании которой они раньше не подозревали, — открылась, и из нее вышел тот высокий Ворн, который был их поводырём. Его мысль дошла до них.

— Вы поступите мудро, если удалитесь из Конвертера до того, как последние из нас покинут его.

Харлоу всё понял, и его охватила великая печаль.

— Величайший секрет галактики будет уничтожен. Но так, наверное, лучше.

— Он появится снова, — пришла мысль Ворна.

Харлоу удивлённо посмотрел на него.

— Снова? Каким образом?

— Его построите вы — люди Земли, когда-нибудь у вас появится Конвертер. Когда вы впервые покинули свою планету, вы вступили на путь, с которого нет возврата. Вы будете идти все дальше и дальше, как и мы, пока не возжаждете самых дальних берегов Вселенной, а их можно достичь только так, как достигли мы.

Харлоу задумался. Так ли это? Или земляне пойдут другим путем?

Ирра испуганно дернула его за руку и что-то сказала ему, и, подняв голову, он увидел, что они одни. Последний из Ворнов поднимался по ступенькам к лучу.

Он, осознав грозящую им опасность, повернулся и взял Дандональда за руку. Дандональд, казалось, был погружён в собственные мысли, его лицо было бледным и искаженным диким сожалением, так что Харлоу пришлось тащить его за собой через всю площадь.

Дойдя до кораблей, они обернулись. Теперь у Конвертора не было видно ни одной человеческой фигуры. Из верхнего луча вылетел последний сияющий Ворн, чтобы присоединиться к сонму других, кружащих во тьме.

Тусклая красная искра появилась в боку массивного цементного основания, на котором стоял Конвертер. Это было не пламя, а энергия, высвобожденная из какого-то устройства, оставленного Ворном. Она распространялось и поглощала строение, а небесный луч, который тысячи лет был вратами в бесконечность, замерцал, потускнел и погас. Голодная искра съела весь Конвертер, и он тоже погас, и тогда все погрузилось во тьму. Кроме…

— Смотрите! — в благоговейном страхе воскликнул Ирра.

Над головой кружили Ворны, сияющее воинство блуждающих огоньков, водоворот туманных метеоров, они как будто навсегда прощались с миром своего рождения.

А потом они радостно взмыли в небо — огромный шлейф стремительных маленьких звезд, устремившихся к самым дальним берегам творения, к свободе и чуду всей Вселенной, к бесконечному времени.

Это не для землян, подумал Харлоу. У них своя дорога, и они должны идти по ней. И все же, когда он поднял взгляд, то почувствовал, что в его собственных глазах стоят слезы.

© Перевод: Stirliz77