Любовь по инструкции

ГЛАВА 1.

За все наши мужицкие злодейства
Я женщине воздвиг бы монумент,
Мужчина - только вывеска семейства,
А женщина - и балки, и цемент.

Игорь Губерман

Татьяна шла, стараясь не переходить на бег, нервно сжимая в руках сумку.

Равнодушный поток людей обтекал ее, обгонял, двигался навстречу – суббота, утро.

Корзины, баулы, ведра и грабли – ехали дачники, ехали «челночники». В этом потоке спешащих на электрички озабоченных людей, серых, невыразительных, согнувшихся под бременем проблем, ее яркая внешность сразу бросалась в глаза. Женщина постоянно ловила на себе заинтересованные мужские и презрительно-завистливые женские взгляды. Конечно, выйти в чем-то невзрачном Таня не могла. Во-первых, у нее не было таких вещей. Во-вторых, кто-нибудь из стаи обязательно это заметил бы и доложил Кириллу. Альфа терпеть не мог непорядок и самодеятельность, и пусть ему сейчас не до ненужной и во всех смыслах лишней жены, но Кирилл привык все контролировать. Пока он не решил, что делать дальше, все-таки, они были женаты уже четыре года и по человеческим законам и по законам стаи именно она, а не Алексис, неожиданно обретенная истинная пара Кирилла, является его женой и Луной стаи. Пока является. Ждать, чем закончится борьба между решительно настроенной Алексис и растерявшимся от свалившегося на него счастья Кириллом, Таня не хотела. Любому понятно, что участь ее незавидна и хоть ни в чем она не виновата, ради спокойствия своей истинной Кирилл пойдет на все, вплоть до физического устранения.

Месяц, который прошел с момента возвращения альфы, был для Тани адом. Кроме осознания, что она больше не нужна мужу, что ей больше нет места в его жизни, Татьяне приходилось терпеть издевки Алексис и наблюдать, как Кирилл смотрит на свою истинную, как целует ее и затыкать уши, чтобы не слышать криков страсти, каждую ночь несущихся из окон их спальни. Ее бывшей спальни – у супругов была одна, общая и Татьяну в полчаса из нее выселили в стоящий на отшибе дом, где жила мать Кирилла.

Оборотни все понимали, отводили глаза, жалели Татьяну, но истинная пара! Это благословение и мечта любого оборотня. Только с истинной парой волк находит свое счастье и семью, только от истинной пары рождаются дети!

Кирилл ждал до ста лет – предельный возраст, после которого встретить истинную уже невозможно. Много ездил, посетил практически все сильные стаи, но ни разу ничто не дрогнуло, его единственная не нашлась. И тогда он принял решение жениться на Татьяне, дочери его недавно погибшего беты. А Таня и не противилась, так как с пятнадцати лет была по уши влюблена в молодого альфу.

Какое счастье, что ни отец, ни мать не дожили и не видят, в какой беде оказалась их дочь!

Кирилл посватался просто – однажды зашел к ней в дом и с порога выпалил:

- Танька, выходи за меня замуж!

Она замерла соляным столбом, а альфа подошел, взял за руку и заглянул в глаза.

- Выходи, а? Я же знаю, что нравлюсь тебе и ты мне тоже весьма симпатична и волчица у тебя сильная. Видел я твою Серую – красавица! Истинную мне не найти уже, так что будем только ты да я, - и склонившись к губам, прошептал в них. – Выходи за меня! Не обижу и обещаю, что ты не пожалеешь.

И она не устояла и через три недели они прошли брачный обряд, навеки связавший их. Они были красивой парой, и муж трогательно заботился о ней и берег, Таня на самом деле не пожалела ни разу за четыре года. Пока Кирилл не вернулся из недельной поездки в Канаду не один и не заявил, чтобы она на глаза ему больше не показывалась.

Девушка закусила губу, чтобы не всхлипнуть, несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь.

Если Алексис его истинная, то, как вышло, что она, Таня, забеременела?

Она обнаружила это три дня назад и сначала чуть не бросилась к Кириллу, чтобы поделиться радостью. Да что там, она и бросилась… Только на пороге ее бывшего дома ее остановила охрана и, пряча глаза, сказала, что альфа запретил пускать Татьяну в дом.

Она удивилась и на секунду растерялась, но новость была настолько потрясающая, что пересилила обиду и Татьяна попросила передать альфе, что ждет его. Ей необходимо с ним увидеться и кое-что рассказать.

Один из охранников сходил в дом и быстро вернулся. А потом из окна второго этажа высунулся муж и зло прорычал:

- Я же велел сидеть в доме матери и не соваться сюда?

- Кирилл, мне надо поговорить. Спустись, пожалуйста! – Татьяна проглотила грубость.

- Мне не о чем с тобой говорить, я думал, ты умная женщина. Уходи, из-за тебя моя единственная нервничает, - Кирилл на пару секунд повернул голову и посмотрел вглубь комнаты. – Больше не ищи встреч и не подходи к моему дому. Уведите ее. – Приказ охране.

- Луна, простите, - парни мялись. – Мы не можем ослушаться альфу.

- Я ухожу, - кивнула Таня.

Два дня она металась по комнате, не зная, что ей делать.

Мать Кирилла горестно вздыхала, пытаясь успокоить женщину.

- Пойми его, Танечка. И прости! Он не в себе сейчас. Шутка ли, в сто четыре года нашел истинную! Уже и надежды никакой не было! Если ты встретишь свою истинную пару, ты поймешь Кирилла. Этому невозможно сопротивляться и ради половинки на все пойдешь. Тебе бы уехать куда, не мозолить ему глаза. Да и самой легче будет. Ты потерпи, он насытится немного и сможет придумать, что с тобой делать.

- Что делать? – горько усмехнулась Татьяна. – Разводов у волков не бывает. Поэтому, нет Тани, нет проблемы.

- Да что ты говоришь! Кирилл не сможет лишить жизни невиновного, тем более, свою жену. Вы же четыре года душа в душу прожили, я уж думала, не ты ли его истинная, больно он внимателен и ласков к тебе был. Но деток у вас так и не получилось, значит, не истинная. А тут и Алексис нашлась.

Решение пришло в очередную бессонную ночь – надо бежать, пока Кирилл не узнал о ребенке.

Страшно представить, что он с ней сделает! В лучшем случае запрет до рождения, потом малыша отберет, а ее… В худшем случае решит, что она ему изменила и прихлопнет сразу на месте.

ГЛАВА 2.

ГЛАВА 2.

Девушка скользнула по его груди и животу, задевая сосками волоски, и Кирилл еле сдержал стон.

Это Алексис понимает толк в плотской любви или все настолько пронзительно потому, что она – его пара?

Шаловливо улыбаясь, Алекс обхватила рукой его член и наклонилась, облизнув губы. Кирилл замер, предвкушая, и ожидание его не подвело – сладко, пряно, чувственно и остро!

Чуть прищурив глаза, он следил за движениями головы и рук девушки, слегка подаваясь бедрами, сжимая руками простынь.

Наконец, не выдержал, резко отодвинул Алексис, перевернул ее на четвереньки и вошел сразу на всю длину, даже зарычав от облегчения.

Да! Вот так, сильно, немного грубо и яростно – моя!

В порыве страсти прикусил ее шею у основания, зная, что поставить метку пары не получится. Это неимоверно злило, но пока разрешить эту проблему Кирилл не мог. Луна, как же ты надо мной посмеялась!

В несколько сильных толчков, на грани боли, но Алекс это нравилось, он излился, ощущая, как одновременно с ним к вершине подошла и девушка. Не выходя, придерживая её руками под живот, он провел языком по позвоночнику, слегка прикусил кожу на лопатке и тут же зализал. Девушка дернула попкой, хныкнула, прося более откровенных ласк, заниматься любовью, она готова была бесконечно.

- Все, моя хорошая, - проурчал он ей в ухо. – Сейчас в душ и обед. А потом, если захочешь, мы продолжим. Надо поесть, ты все силы из меня вытянула, не хочу умереть в расцвете лет от истощения.

Алексис хихикнула, изгибаясь, и потерлась попкой о его пах.

- Поесть и продолжим! Чур, я в душ первая!

Истинная пара – мечта и смысл жизни каждого оборотня.

Вон они, перед глазами, примеры счастливых отношений – неугасающая любовь и нежность друг к другу, дети, трогательная забота и поддержка.

Свою пару он искал истово и старательно, начиная с восемнадцати лет. По сути, еще недопеском.

Пока был жив отец, свободы было больше и возможности ездить тоже, но когда, после трагической гибели альфы, тридцатилетний Кирилл был вынужден принять стаю, заботы о личном счастье отошли на задний план.

Целибат холостые волки обоих полов никогда не держали, поэтому недостатки в женской ласке Кирилл не ощущал.

Пожалуй, это ему даже нравилось, только с возрастом все больше хотелось не временных подружек, а семью, детей, единственную.

Общеизвестно, что найти свою половинку можно только до ста лет – полного совершеннолетия оборотня. За всю историю не было ни одного случая, чтобы волк старше этого возраста нашел свою пару. Вообще, обычно к сорока – пятидесяти годам все уже были с парами и готовились к рождению первенца или уже его растили.

Кириллу не повезло – ни разу за все время ничего не дрогнуло у него, ни одна не привлекла. Что удивительно, волк вел себя спокойно, не требовал срочно бежать и искать, будто бы просто ждал. Будто бы знал, что встреча с парой состоится, но не сейчас.

А Кирилл искал. Объездил половину Земли, улаживая дела клана, но и себя не забывая. Сколько же он перевидал волчиц! Но её, самой желанной, все не было.

Он замучил более счастливых соплеменников, расспрашивая, как они узнали, поняли, но ответ был один – ты сразу поймешь, это не рассказать словами, это надо почувствовать. Просто встретишь, и больше тебе ни одна не нужна будет, а за её улыбку или ласковое слово готов будешь небо с землей местами поменять.

На Таню он сначала и внимания не обращал. Бегает девчонка и бегает. Дочка его беты, единственная.

Но незаметно из смешной девчонки с тонкими косичками, Таня превратилась в стройную и красивую девушку, и взгляд Кирилла все чаще и чаще стал на ней останавливаться.

А однажды зимой он увидел ее волчицу.

Несмотря на молодость, очень крупная и крепкая, с роскошной шерстью, светло - серебристого оттенка – Кирилл буквально остолбенел, а его волк взвыл и принялся царапаться и бесноваться, требуя, чтобы его выпустили.

С того дня он все чаще и чаще задумывался, что Луна с ней, с единственной. Годы идут, сверстники уже скоро внуков дождутся, а он все неприкаянный, все с одноразовыми грелками путается.

Одно останавливало – а вдруг, найдется его половинка, куда потом Татьяну девать? И, конечно, детей тоже хотелось.

Не слышал, чтобы развлекающаяся с разными волками волчица, понесла. Все дети рождались только тогда, когда волчица обретала своего единственного.

Вот и тянул Кирилл, сколько мог. Провожал Таню глазами, тихо порыкивал, если замечал внимание к ней других волков, но инициативу не проявлял.

Скоро все холостяки были в курсе, что Татьяну лучше обходить по большой дуге и даже легкого флирта не затевать – альфа бережет единственную дочку своего беты, как собственную.

Видимо, держит ее для укрепления связей с другим кланом – гадали оборотни. Выдаст ее за влиятельного волка, вот и протянется еще одна ниточка.

Громом среди ясного неба стало известие, что Кирилл принял Таню, как свою избранницу.

Но посудачили и замолчали.

С альфой особенно не посплетничаешь, и, потом, ему уже сто, единственной нет, а тепла и уютный дом любому хочется. Дети, конечно, проблема, но ведь и принять кого в семью можно? Волки не часто гибли, но бывало, а дети оставались. Почему бы альфе не усыновить сиротку?

Четыре года пролетели, как один.

Татьяна оказалась нежной и ласковой, с ней было легко и радостно. Домой Кирилл чуть не бежал, а когда уезжал, то не хотелось расставаться. И Луной Таня оказалась достойной, крепкой рукой держала волчиц клана, решала споры, помогала оступившимся. Ее стараниями в поселке открыли свой детский сад, медпункт, магазин. Теперь не надо было за каждой мелочью ездить в Москву. Вроде, и недалеко, и транспорт есть, но ведь куда удобнее, когда все в шаговой доступности? И свой медпункт – это свои же врачи, оборотни, как и нянечки в саду, которые не удивляются, если детвора посреди игры превращается в зверят и веселыми серыми мячиками скачет дальше.

ГЛАВА 3.

Баба Маша с самого утра была на ногах.

Сначала унеслась на базар и по магазинам, влетая каждые полчаса с новыми покупками.

- Одежда – халат, трусы, платьев два, ну, сама поглядишь, - выпаливала женщина, оставляла пакеты и отправлялась на второй круг.

Покупки оплачивала Татьяна, она же написала список, что ей необходимо из вещей. После внимательного просмотра бабой Машей, список подвергся коррекции.

- Сапоги резиновые надо, самая ходовая обувка в деревне! И штанов двое, а то и трое. Свитер. Два. Или свитер и кофта. Трусов зачем так много? Сняла, состирнула, одни сохнут, вторые носишь. Ладно, десять, так десять. Еще галоши надо, на все погоды обувь – ноги сунул и пошел. В туалет там выскочить или в огород. И шлепки, на жару.

Трусы, приобретенные бабой Машей, повергли в шок – простые, хлопковые, беленькие в цветочек. На всю попу. Штанины приделать – вылитые панталоны!

Таня с сомнением рассматривала это великолепие, но подумав, что в кружевных шортиках и стрингах ей все равно не долго бегать, скоро живот поползет, смирилась с радикальной сменой гардероба.

Во второй заход баба Маша оставила пачки стирального порошка и еще что-то «мыльно-рыльное»

«Для ручной стирки» - прочитала на коробке Татьяна и пришла в ужас.

- Там что, нет стиральной машинки???

- Есть, - жизнерадостно ответила баба Маша. – Машинка есть, старенькая, но еще ого-го! Света нет. Отрезали год назад, невыгодно обслуживать всего три дома. Платят мало, а за линией догляд нужен.

- Господи, как же там жить? – охнула Таня. – Света нет - стирать вручную, холодильника нет, телевизора и интернета тоже нет… А вода, случайно, не в речке?

- В речке. Но это для огорода, она там теплая, за день нагревается, для огурцов хорошо, - с энтузиазмом откликнулась хозяйка. – А для себя во дворе колодец. А вместо холодильника у Настасьи два погреба. Вернее, погреб и ледник.

- Что такое «ледник»? – заинтересовалась девушка, размышляя, сможет ли она приспособиться к такой жизни.

- А это тоже вроде погреб, только в него зимой лед и снег нагребают и хранят самые скоропортящиеся продукты, - объяснила баба Маша. – Ты не пугайся, привыкнешь! Там не так страшно, как кажется. И зачем тебе телевизор и интернет? Тебе малыша вынашивать в покое и на всем натуральном. Я вон телевизор этот и не смотрю, стоит, пыль собирает. Как ни включишь – то убили кого-то, то горит что-то, то цены выросли. Да тьфу, одно расстройство!

- А продукты где там брать?

- Огород свой, хлеб Настасья сама печет, две или три, уже не помню, козы у нее. И раз в две недели к ним лавка приезжает. И я приезжать к тебе стану, не переживай так, не брошу! Вот на учет тебе надо встать, а это проблема.

- На учет?

- По беременности. Чтоб врачи смотрели, и пособие потом послеродовое положено.

- А, ну, посмотрим, пока не к спеху, - отмахнулась Таня.

- Ладно, я отдышалась, пошла на последний круг, - встала баба Маша. – Ты собирай вещи-то! А ботинки что отложила?

- Куда я в них в деревне? Может, подарите кому?

Баба Маша покосилась на модную обувку, помолчала, размышляя, и вынесла вердикт:

- Не оставляй! Ничего своего не оставляй! Ботинки приметные, здесь такие не купишь. Сама говорила – муж богатый, искать станет. Мало ли… Жизнь учит, что ничем нельзя пренебрегать. Вот как только отмахнешься, мол, такого не может быть! А жизнь тебе – «может, еще как, может»! И бабах прямо по темечку! Так что, увязывай все, а я побежала. Еще продуктов прикуплю и мы готовы. Эх, жаль, Найда так и не оправилась, а заниматься ею пока некогда. Ладно, авось, дотерпит до моего возвращения. Напоим водкой, еще чесночку туда добавлю, и все как рукой снимет. Проверенное средство! – хозяйка озабоченно покачала головой и вышла за двери.

Выехали не в два, как собирались сначала, почти в четыре.

Мирон, немногословный мужик, помог загрузить в машину узлы и коробки, мельком глянул на Татьяну и буркнул:

- А Галька-то, теть Маш, совсем не изменилась! Только выросла, конечно. Бледная чего такая? Не болеешь?

- Нет, - удивилась Таня и вспомнила, что хозяйка говорила о дочери. – Я же на Севере живу, где там загорать, если полгода – Полярная ночь?

- А, это да, - легко согласился Мирон. – Тогда правильно, что к Настасье едешь, у нее все свое, свежее. Воздух там и солнца завались. На молоке за месяц румяная станешь, а на огороде повозишься – загар будет, куда там курортам! Ну, садитесь, красавицы, мне до семи вернуться надо.

Машина у соседа оказалась та еще: дребезжало все – двери, стекла, что-то под днищем и время от времени на особенно качественной яме хищно хлопал багажник.

Мирон вперед почти не смотрел, обмениваясь с соседкой взглядами на урожай, последними новостями и сожалениями, что «Верка совсем с ума сошла, да и Серега недалеко ушел».

Скорость при этом была такая вполне ничего себе и как жертва отечественного автопрома, отечественных же дорог и автосервиса еще не развалилась, можно было только удивляться. Немногие пешеходы, ловко уворачивались от громыхающего средства передвижения и продолжали путь, как ни в чем не бывало.

Наконец, Никишино осталось позади, и с полчаса машина шла по почти нормальному шоссе. Правда, на полотне кое-где виднелись следы «квадратно-гнездового ремонта», но по сравнению с райцентром, эта дорога была похожа на дорогу, а не направление.

Затем свернули к строениям, проехали мимо кучки домов.

- Дергуньково, - пояснила баба Маша. – Совсем мало людей осталось, разъехались все. А какие здесь пасеки были! Коров люди держали, масло здесь знатное делали, вон, остатки маслобойни проезжали. Все прахом пошло.

- А чего не уезжать, если здесь для молодежи и нет ничего? – возразил Мирон. – Это нам куда дергаться, вросли уже, а молодым – то чего тут киснуть? Ни дорог нормальных, ни работы. Всех развлечений – водка, да по субботам танцы и драка.

- Твоя правда, - поддержала баба Маша. – В городе отработал свое и лузгай семечки, в кино иди, просто гуляй в парке или на аттракционах катайся. А в селе выходных нет и вечера тоже не больно-то свободные. Если не держать скотину и огород – ноги протянешь, а держать, так уход нужен. Ежедневный и круглогодичный.

ГЛАВА 4

Глава 4.
- Кирилл, тут к тебе делегация, - волк мялся, смотрел на стену, на окно, лишь бы не на альфу.
- Кто? – голос морозил.
- Волчицы.
Хм, игнорировать мнение самок чревато, придется выйти, поговорить.
- Сколько? Чьи?
- Да все, Кирилл. Те, кто побойчее – перед домом, остальные из-за ограды выглядывают. Нет только тех, кто слишком уж робкий, кому муж запретил или кто с грудными, ну или в отъезде или на работе. Многие пришли со щенками.
Черт! Вот почему так – стоит образоваться одной проблеме, как тут же набрасываются остальные, будто за углом поджидали?
Альфа встал, размял плечи, потряс головой, отгоняя лишнее, и решительно направился к выходу.
Да, точно – полный двор самок, смотрят настороженно.
- Ну? – и обвел тяжелым взглядом женщин, стараясь не зацепить детвору. – Что за демонстрация?
Волчицы пригнулись, кто послабее – заскулили.
- Альфа, где Луна? Столько дел и вопросов – к кому обращаться? – жена Владимира, второго беты.
Кирилл повел головой – смотрят, глаза отводят, но следят внимательно. Вот же, мало ему хлопот, еще суки зашевелились. И не прогонишь – в своем праве, им Луна нужна. Ну, Танька, найду – выпорю!
Чуть повернул голову, прислушался – Алексис за второй дверью, подслушивает. И эта туда же, все-таки, насколько самки предсказуемы! Одна Татьяна удивила… Ладно, хотели Луну, будет вам и.о. Луны!
- Алексис, - крикнул вглубь дома. – Выйди, тут волчицы Луну спрашивают.
Услышав такое, девушка выпорхнула через несколько секунд.
- Да, любимый? - прильнула, демонстративно провела по мощной груди, чуть скосила глаза на замерших волчиц – видели? Мой!
- Давай, покажи, на что способна, - мужчина слегка подтолкнул подругу под попу, огладил и отступил. – Вот вам за Луну, все вопросы к ней, меня больше не доставать.
Алексис осталась одна на крыльце.
Подумаешь, она – дочь альфы, справится.
- Какие проблемы, девочки? – чуть наклонила голову, с насмешкой взирая на растерявшихся женщин. – Что языки проглотили? Нет проблем? Тогда я пошла.
- Постой, - вперед вышла одна из женщин старшего возраста. – Хоть ты не Луна, но раз так сказал альфа, мы спорить не станем. Для начала – в детском саду трубы прорвало. Детям, конечно, весело по лужам скакать, но воспитатели и нянечки с ног сбились. Далее, Агата и Ксения в конфликте, а их мужья – напарники, вместе работают. Сама понимаешь, если дома вынос мозга, работы никакой. Надо разобраться, да приструнить. Валентина мутит, вскружила голову Степану, а тот и рад. Пары у них не получится, возраст не тот, Валька поиграется и бросит, а парень мучиться будет. Поговори с Валей, Луну она послушается. Кругом полно взрослых холостых, гуляй – не хочу, а ей переярка подавай. Испортит мальчишке жизнь. Ну и из приятного – Софья родила вчера, ждет визита Луны.
- Я вам что – сантехник, трубы чинить? – возмутилась Алексис. – Психолог? Педиатр? Совсем, сучки, охренели?
- Если ты за Луну, как сказал альфа, то улаживать такие дела - твои обязанности , пока настоящая Луна не вернулась, - твердо ответила волчица, глядя прямо ей в глаза. – Татьяну и просить не надо было – сама все видела и делала. Посмотрим, как у тебя выйдет.
- Ты как разговариваешь? Не смей мне тыкать, я – Луна клана!
- Ты еще не Луна, это раз. Сама же тыкаешь, а я втрое тебя старше. Это два, - Наталья наклонила голову и заговорила низким голосом. – Ты будешь Луна, когда тебя волчицы примут, да волк пометит, а пока ты исполняющая обязанности. Посмотрим, как с делами справишься, будет ли польза.
В конце речи Наталья еще надавила, Алексис дрогнула и отвела взгляд.
Сука старая! Да как она смеет! И эти – охрана называется! – с возмущением уставилась на волков, но те старательно ничего "не видели".
Возмущенная Алекс, молча, развернулась и влетела в дом, хлопнув дверью.
- Кирилл! Накажи их!
- Что еще? – мужчина оторвался от очередного отчета и с неудовольствием посмотрел на девушку. – Я занят, Алекс, не сейчас.
- Нет, сейчас! Твои… эти суки меня ни во что не ставят! Я должна заниматься трубами и воспитанием! Меня оскорбили, а охрана стоит и ворон считает. Накажи всех!
- Алекс, - Кирилл устало откинулся на спинку, - это ваши дела, женские, волки в них не вмешиваются, улаживай все сама. И да, разбирать конфликты, поддерживать порядок среди самок, хозяйственные вопросы, щенки – это обязанности Луны. И зарабатывать признание и уважение волчиц ты должна сама. Разве в клане твоего отца было не так?
Алексис растерялась.
Откуда ей знать, как вела дела Луна отцовского клана? Она никогда этим не интересовалась. Когда она видела Луну клана, та просто красовалась рядом со своим волком, щеголяла в красивых платьях, сопровождала волка на разные мероприятия… Получается, у нее есть еще какие-то обязанности?
- Ну, чего надулась? Иди ко мне.
- Они меня не уважают, - заплакала Алекс. – Одна даже силу применила, мне пришлось глаза отвести.
- Пришлось? – удивился Кирилл. – Ты должна была также на нее надавить и добиться, чтобы это она глаза отвела.
- Я пыталась, но не смогла, - хлюпала носом девушка.
Кирилл ошарашено посмотрел на нее:
- Погоди, ты не справилась? Твоя волчица уступила?
- Ну, да… А охрана не вмешалась и не защитила!
- Алекс, повторяю, волки не лезут в женские дела! Твоей жизни ничто не угрожала, а добиться уважения волчиц ты должна сама. Нельзя отводить глаза, ты же дочь альфы и моя подруга!
- Вот именно! А эти суки вели себя так, будто я одна из них.
- Ты и есть одна из них. Не понимаю, разве Луна клана твоего отца не ведет дела волчиц стаи, не занимается детьми, не помогает решать спорные вопросы между самками? Разве ее авторитет держится только на влиянии альфы?
- Я не знаю. У нас Луна – пара первого беты отца. Я как-то не интересовалась, чем она занимается. Моя мать давно погибла, отец не хочет больше жениться и сколько себя помню, Луна у нас Фелиция. Но я не видела, чтобы она чем-то занималась, правда, я в стае почти не жила. Ну, ты же знаешь.
- Ясно. Да, помню и считаю идею воспитывать дочь среди людей плохой идеей. Твой отец зря это сделал, - мужчина глубоко вздохнул, в ноздри попал аромат девушки, и тело сразу же отреагировало. – Черт, Алекс, иди, займись уже чем-нибудь, иначе я опять ничего не успею.
- Отец берег меня и хотел для меня все лучшее! Я-то пойду, но что с волчицей, которая меня оскорбила? Ей все сойдет с рук?
- Это ваши с ней дела, решай их сама. Тебя никто не будет уважать, если ты по каждому поводу станешь прятаться за мою спину. Повторяю еще раз – волки в женские дела не встревают.
- Если бы ты приказал ее наказать за оскорбление, другие бы сразу зауважали, и больше никто не рискнул бы относиться ко мне пренебрежительно.
- Стас, Глеб! – окрикнул альфа.
Охранники заглянули в дверь.
- Что произошло? На мою подругу напали? Ее оскорбили?
- Нет, альфа! За время отсутствия Луны накопились неотложные дела, самки просили Алексис их уладить, - охранники стояли с невозмутимыми лицами. – Никаких оскорблений со стороны волчиц не было.
- Хорошо. Выйдите.
Кирилл повернулся к Алексис:
- Видишь? Не за что наказывать. Иди и находи общий язык с волчицами. Как себя поставишь, так и будут к тебе относиться. Мне ни разу не пришлось вмешиваться, пока здесь была Татьяна.
- Ты специально нас сравниваешь, специально делаешь мне больно? – Алкс взвилась, будто не волчицей была, а кошкой. – Твоя подстилка выросла здесь, ее все с детства знают, и она всех знает, конечно же, свою никто не тронет. Такая твоя любовь – бросил на растерзание?
- Татьяна – не подстилка, - Кирилл еле сдерживался от того, чтобы слегка не придушить зарвавшуюся девчонку. – В отличие от тебя, она моя жена, на ней моя метка!
Алекс согнулась от придавившей ее силы, с испугом глядя на мужчину. Он ее подчинил! Он. Её. Подчинил! Свою пару! Как рядового волка!
- Думай, что говоришь! – припечатал Кирилл. – Иди, займись делом!
Алексис вылетела из кабинета, пронеслась по дому, забилась в спальню и только там позволила себе разрыдаться.

ГЛАВА 5.

Как же сладко спалось на этой древней кровати, на самом обычном, ватном, матрасе! Кто бы мог подумать, что она найдет здесь вполне себе альтернативу ее Monarch V-Spring? Бывшей её.

Нет, элитное спальное ложе комфортнее, чем железный раритет тетки Насты, но теперь, после того, как ее мужчина на ней упражнялся с другой, она на него ни за что не легла бы.

Вот интересно, Тане все равно, кто до нее спал и чем занимался на Настасьиной кровати, но стоит подумать о своем бывшем доме, бывшей своей кровати и бывшем муже, поднимается брезгливость и начинает тошнить. То ли, беременность так действует, то ли ей просто противно все это вспоминать.

Кровать-то можно выкинуть и купить другую, вот чувства не выкинешь и память не сотрешь…

Татьяна потянулась, переворачиваясь на бок, и потыкала рукавом в подушку, формируя выемку для плеча. Тихо, если не считать петушиного гимна солнцу. Тихо и воздух не забит запахами автомобильных выхлопов, тысяч людей, дыма производств, химикатов.

Просто волчий рай!

С кухни потянуло вкусным запахом – не иначе, тетя Наста опять затеяла блины или оладьи!

Давно ей никто завтраков не готовил, такая, вроде бы, мелочь, но как же приятно!

- Проснулась? – Настасья, приветливо улыбаясь, заглянула за занавеску. – Вставай, оладушки с пылу с жару, только и ждут, когда их в сметанку, да в рот!

Сидеть без дела было скучно, поэтому Татьяна, как могла, помогала хозяйке. Настасья ворчала и выговаривала, но Таня только улыбалась, да продолжала.

- Тетя Наста, мне же не трудно! И вообще, двигаться полезно!

- Вон и иди, подвигайся – погуляй, - отсылала старушка. – В гости приехала и будешь меня обслуживать? Тебя на откорм и оздоровление прислали, вот и сиди, отъедайся и оздоравливайся!

- Да кто же это, сиднем сидючи, здоровее станет? – всплескивала руками Таня.

- Это верно! – соглашалась Наста. – Сначала, хорошо потопать, потом – хорошо полопать.

Снег уже весь сошел, но земля еще была сыровата, тем не менее, Настасья потихоньку ковырялась на огороде и Татьяна пристроилась в помощницы.

- Под картошку мы трактор из Дергуньково наймем. Скинемся, одним разом вспашет нам участки, а дальше мы уж сами потихоньку картошку покидаем, - объясняла она Тане. – А здесь мы моркву, свеклу посадим, только гряды наделаю.

Через пару дней, когда после целого дня на огороде, вечером пили крепкий чай, заедая конфетами, Настасья вдруг выдала:

- Галька, а ведь не привычная ты к земле. Смотрю и диву даюсь – неужто позабыла все, что девчонкой знала?

- Север же, там не сажают, - осторожно ответила Татьяна, прикидывая, чем ей грозит старушкина наблюдательность.

- Ну, ну, - согласилось Настасья. – Это же, как с велосипедом – если один раз научился, то, сколько лет ни пройдет, все равно тело не забудет. Хоть спустя двадцать лет сядешь – сразу поедешь. А ты капарульку, будто впервые увидела, семена свеклы не узнала, как сеять тоже позабыла.

Татьяна грустно посмотрела на проницательную женщину, прикидывая, как и куда ей теперь деваться.

- Кошка моя тебя, как огня боится и Валеркин Валет, как мы приходим, сразу под дом ныряет и ни видать его и не слыхать. А козы мои? – тетка Наста хихикнула. – Ведь еле поймали, как ты первый раз со мной доить пошла. С другой стороны, вижу, домашнюю работу ты знаешь, помыть-постирать не брезгуешь, готовишь хорошо, хотя руки у тебя нежные да гладкие, да не белоручка.

Татьяна вздохнула и опустила голову:

- Завтра уйду, не беспокойтесь, тетя Наста.

- Еще чего? – возмутилась старушка. – Куда это, интересно знать? Живешь, и живи, мне только в радость. Захочешь поделиться – выслушаю. Не захочешь, твое право. Хорошо, что ты на огород за мной увязалась, и твои умения сначала я увидала. Хороши бы мы были, если бы это при посадке картошки обнаружилось. Придется поучить тебя, завтра и займемся. И к живности не суйся при Варьке да Валерке. Один раз они пропустят, что от тебя все шарахаются, два раза, а на третий начнут вопросы задавать. Тебя как по настоящему-то зовут? А, впрочем, не говори, а то еще собьюсь, да назову не так при соседях-то, я же тебя им Галкой представила, Машкиной дочерью. Пусть так и будет.

Татьяна смотрела на наблюдательную старушку во все глаза.

- Да не лупай ты так, не лупай! – засмеялась Настасья. – Я жизнь прожила, многое видела, меня на мякине не проведешь. Баба ты хорошая, добрая да работящая, это я вижу, а какие у тебя тайны – мне без разницы. Плохо одной жить, да только с кошкой и разговаривать, неправильно это! Люди должны друг за дружку держаться, помогать старым да малым, и учить, поддерживать. Потому что все когда-то были малыми и обязательно будут старыми. Раньше были большие семьи – деды, иногда и прадеды, родители, дети, внуки и правнуки - все жили если не вместе, то близко. Молодые на работу, детвора к дедкам-бабкам. И пригляд, и обучение! Мелочь учится по хозяйству, да ремеслу. Старики – при деле. Это очень важно, Галочка, когда ты нужен и при деле! Нет большего наказания, если от человека отвернулась семья, если он остался одинок! Поэтому в прошлом и разводов почти не было, берегли мужики и бабы брак, семью, отношения. Глупостями не занимались, а если и было чего, то так, чтобы никто не узнал, чтобы в семью сумятицу не внести. И стариков в дома престарелых никто не сдавал. Это же стыдобень-то какая – своего родного отца или матерь, кто жизнь тебе дал, на ноги поставил – на склоне лет выставить из дома, бросить на чужих людей! С таким никто бы дела иметь не стал, здороваться и ручкаться, а уж своего дитя в такую семью отдать или к себе взять – боже, упаси! И сирот не бросали. Если родители погибли, то другая родня есть – не бросят свою кровь, вытянут, вырастят. Сейчас полегче жизнь, побогаче, но люди стали одинокими и черствыми, от корней оторвались. Болтает их жизнь, как ряску на пруду, то ли утопит, то ли, на корягу либо камень выкинет и они высохнут под солнцем, то ли, к берегу прибьет, то ли, на дно опустит, и они новые корни дадут.

ГЛАВА 6.

Когда не надо спешить, когда хочется остановить и продлить каждое мгновение, время не бежит, оно летит. Но если, наоборот, нужно поскорее, то по ощущениям секунды растягиваются до минуты, а минуты – до часов.

Кирилл машинально, без особой души и внимания, выполнял свои обязанности, но мысли были где угодно, только не поддержке связей с другими кланами, не в обновлении оборудования для молокозавода, не в приближающемся полнолунии и необходимости распределить дежурства взрослых, чтобы присматривали за молодежью.

Алексис нашла себе занятие и почти все время проводила с двумя волчицами – Ксенией Вяловой и Верой Титовой. Судя по донесениям, взяла их помощницами, и те от ее имени, фактически управляли частью жизни клана.

Поначалу Кирилл дернулся возмутиться и запретить, ведь Луна должна лично во все вникать и лично присутствовать, но потом, посмотрев, что дела делаются и волчицы притихли, махнул рукой.

В конце концов, если касаться обычаев, то у него самого ситуация – обычаями даже не пахнет.

И, главное, Таню до сих пор не нашли.

Поначалу он дико злился на нее и просто мечтал скорее добраться. Потом вместо злости накатило беспокойство и тревога. Таня – сильная, но она где-то в человеческом море, одна, без поддержки сородичей. Он не понаслышке знал, насколько нужны оборотням стая и чувство принадлежности к клану, дарящие защищенность и уверенность в завтрашнем дне.

Вот, где она, что с ней?

Поиски пока ничего существенного не дали. Просеивание через частое сито всей доступной информации того дня, помогло понять, что девушка ехала в метро, вышла и пересела на одну из электричек. Установить – в какую именно, не удалось, а у той площадки в нужный промежуток времени останавливались четыре электропоезда, три из которых шли на разные конечные станции. Вот и бегает поисковая бригада по всем остановкам, показывает фото Тани, и пытается найти зацепку. Особенно сложно с остановочными площадками, где нет ни касс, ни вокзальчиков – просто люди вышли и сразу разошлись. А запах давно выветрился, он больше суток не держится. Значит, приходится выходить на каждой такой платформе и прочесывать округу, тщательно исследуя запаховые следы – вдруг потянет нужным? И если обнаружится какая-нибудь зацепка, то тогда уже на место прибудет он сам и выпустит зверя. Времени на это надо прорву, но Татьяну необходимо было найти.

Может быть, от того, что он больше не проводил с Алексис круглые сутки, или потому, что насытился, но влечение стало меньше и голову так напрочь уже не сносило. Вернулась способность не только думать логично, но и делать логичные выводы. И осознание происшедшего заставило мужчину ужаснуться – что он натворил, как теперь выпутываться из ситуации?

Но в любом случае, сначала надо было найти Татьяну.

Мать, когда он пришел в ее дом, неодобрительно покачала головой:

- Не прошло и двух месяцев, как ты решился навестить мать и поговорить! Что же ты, Кирюша? Как же так?

- Мама, ты сама была в паре, ты знаешь, каково это, что ни о чем больше думать не можешь и все, что огорчает пару, хочется уничтожить! Если бы я не отдалил Татьяну, я бы ее и убить мог, если бы Алексис это потребовала.

- Не смог бы, - вздохнула, мать. – Нельзя было отдалять ее. Надо было сразу встретиться и поговорить и мозги на место бы встали. Таня – сильная волчица, у канадки не было бы шансов. Она чувствовала это, ведь ты весь пропитан был запахом сильной самки, поэтому и запретила тебе подходить к Тане, удерживала истериками и капризами. Разве твой волк тебе не дал понять, что не разделяет твоего восторга Алексис?

- Мама, но почему ты только сейчас мне это говоришь? Почему не пришла раньше и не сказала, когда Таня еще здесь была? Почему, вообще, вокруг обретения пары столько тайн и никто не отвечает прямо, я ведь тысячу раз искал ответ у разных волков, живущих в парах?

- Я пыталась прийти, но меня к тебе не пустили. Твоя Алексис не велела пускать, и твоя охрана ее послушалась. Потом, в выходной оба приходили по очереди и извинялись. Мол, альфа принимает все, что говорит его пара, если бы они ослушались, и та нажаловалась, им было бы несдобровать. А сам ты за это время не вспомнил не только о Татьяне, но и обо мне, и прийти не удосужился. Мне надо было по телефону звонить или письма слать?

- Лучше бы позвонила, - Кирилл скрипнул зубами и сжал кулаки.

- А ты, можно подумать, стал бы разговаривать? А то я тебя не знаю – наверняка сбросил бы звонок или вообще связь отрубил.

- Но я же говорю – голову снесло, вообще ничего не соображал. Был уверен, что обрел истинную, от счастья летал в облаках. Если бы не ваши тайны, этого не случилось бы!

- Такие тайны и недосказанность ради вас же. Ради тех, кто еще не встретил свою половинку или встретил, но не понял этого и прошел мимо, - женщина горестно вздохнула.

- Но чем отсутствие информации поможет? – возмутился альфа. – По-моему, наоборот, один вред, полюбуйся на меня!

- Нет, сынок. Пара – это полное единение, это родство тела, души, сердца, зверей. Родство мыслей и чувств, желаний и ожиданий. И лишнее знание тут только помешает. Волк должен понять всем своим существом, понять и почувствовать. Всем, а не только нижней головой.

- А волчицы, они имеют всю информацию? – мужчина катал желваки и шумно дышал, пытаясь успокоиться.

- Нет, милый. До обретения пары волчица должна быть еще менее осведомлена, чем волк, ведь, от нее больше зависит. Она должна быть свободна от предрассудков и ложной информации. Должна слушать свое сердце, свою волчицу, а не подстраиваться под чужой опыт.

- И что мне теперь делать? – глухо проговорил мужчина. – Меня тянет к Алексис, когда я рядом с ней, ни о чем думать не могу, хочется носить ее на руках. Но мой Грис молчит и отворачивается, будто она мне никто, и ему совсем не интересна. Когда вспоминаю Таню, грудь раздирает тоска и зверь просто беснуется, требуя найти и вернуть.

- Надо найти Татьяну. Надеюсь, твои бойцы в курсе, что ей нельзя ни малейшего вреда причинить? Впрочем, о чем это я, Таню весь клан обожает, ей никто не сможет навредить.