Лунные люди [Лунные люди-1]

Автор неизвестен ЛУННЫЕ ЛЮДИ

Как россыпь сверкающих драгоценных камней на бархате, выделялся оазис жизни среди песков и тёмных призрачных скал пейзажа. Крошечный по сравнению с окружающей пустыней, по меркам людей он был целой страной, и малочисленные обитатели Луны населяли только небольшую часть разноцветных лесов и полей. Высокие здания давно забытых эпох пустовали, и цветы, и вьющиеся растения покрывали древние каменные стены. Часть из них полностью скрывалась под лианами, другие поддерживались в относительном порядке, но только несколько носили на себе признаки человеческого жилья. В самом лучшем состоянии находилась высившаяся на краю фиолетового луга башня из розового мрамора, вокруг которой сверкали фонтаны.

Под тёмным фиолетовым небом с белыми перьями облаков, где звёзды были видны даже днём, а вместо Луны сияла куда более крупная бело-голубая Земля, цвели огромные диковинные цветы, а зелёные растения, похожие на земные, смешивались с серебристо-белыми, ярко-синими и нежно-фиолетовыми, под цвет неба. Поляны и леса казались ухоженными, но нигде не было видно тропинок или иных следов пребывания людей. Только цветущие луга, аккуратные ровные кустики и деревья слишком правильной формы для жалких моллюсков, спешащих укрыться в панцири.

Одного взгляда было достаточно стороннему наблюдателю, Киртиану, вооружившемуся линзами — почему девы не оставляли следов. С лёгкостью парившая прямо в воздухе совершенно обнажённая девушка не ступала на землю. Лаурелин, уже почти полностью лунная дева, плыла над ярко освещённой низким рассветным солнцем поляной. Длинный день только вступал в свои права, но здесь всегда было тепло, как в жаркий летний полдень на далёкой тусклой Земле, которую она оставила когда-то.

Женщина медленно парила в воздухе и пыталась думать. В её голове не было никаких мыслей, кроме как о Луихаде, единственном мужчине на Луне. Время от времени женщине казалось, что она сравнивает его с другим, и тогда она грустнела. В такие моменты Луихад казался особенно нежным, а наполнявший её голову изумрудный свет смывал печаль, и она снова погружалась в веселье, царившее среди лунных дев. Со временем такие приступы накатывали реже и реже, мысли постепенно таяли, а вожделение охватывало сильнее, и недалёк был тот день, когда оно полностью поглотит её.

Не помнящая земной жизни, Лаурелин как должное принимала, что им ничего не нужно делать, и они могли всё время предаваться танцам, песням и лесбийским утехам. Ниоткуда брались их украшения и тонкие полупрозрачные одежды, фрукты росли сами собой. Получая всё без труда, девы ни о чём не думали, кроме сиюминутных желаний, просто наслаждаясь своими жизнями здесь, как Луихад наслаждался ими. Вот и сейчас по внезапному порыву Лаурелин взвилась в воздух и унеслась к высоким мраморным башням где-то там, в дали.

Лаурелин летела над садами и полями оазиса на серебряной планете, а с темного-фиолетового неба на неё смотрела огромная жемчужина Земли. Яркое солнце сверкало на горизонте, и до полного рассвета оставалось ещё много часов, за которыми придёт новый лунный день — он продлится две недели, прежде чем наступит столь же долгая ночь.

Лаурелин опустилась на фиолетовую траву. Туда, куда временами слетались все её подруги. Если на Серебряной Луне и было место, которое её обитательницы могли как-то выделить из прочих, то это было оно. Большой луг между несколькими башнями из белого и розового мрамора отличался не только расставленными безо всякого порядка обелисками и каменными цветами, но и большими мраморными фонтанами, из которых выделялся один, окружённый статуями крылатых людей. Вместо воды из высокого круглого каменного цветка била прозрачная красная струя. Поток чистого лунного эликсира, легендарного напитка бессмертия, ради которого жители Земли были готовы отдавать своих женщин Луихаду.

Бледные, прекрасные, призрачные лунные девы слетались к фонтану каждый раз, когда полная Земля вставала в зенит. Это была их единственная традиция. Почему так, они не задумывались, просто привыкли, и всё. На этот раз Лаурелин прилетела раньше обычного, одной из первых. Сам Луихад уже парил в воздухе высоко над фонтаном, словно бы не замечая ничего вокруг. Мелодичный смех возвестил о прибытии других дев. Стайка девушек спускалась с фиолетового неба. Они как всегда весело смеялись, танцуя в воздухе.

Здесь, на этом лугу, они по-прежнему оставались лунными созданиями, и не испытывали ни малейшего трепета перед источником своего бессмертия и вечной радости. Они просто не задумывались об этом. Не помня Земли, они не знали никакой другой жизни, и не могли даже вообразить её. Слетаясь к фонтану, они по-прежнему веселились. Как и всегда, девы были полностью поглощены вечной радостью, не замечаяя ничего вокруг. Для них это было просто очередной весёлой оргией, так же, как и всё остальное. Они пили яркую рубиновую жидкость из фонтана, набирая эликсир в бутылки и разливая по бокалам. Девушки пьянели быстро, вернее, они всегда находились немного в таком состоянии от зелий, которыми их поили на Серебряной Луне. Эликсир тёк рекой.

Лаурелин пила вместе со всеми, и вскоре её радость и сладострастие начали расти быстрее. Другие испытывали то же самое, их беззаботный смех раздавался над лугом. Оставаясь высоко в воздухе, Луихад с бутылкой в руках смотрел на забавы прелестниц. Лунные жительницы визжали и перебрасывались бутылками эликсира. Несколько и вовсе купались в фонтане, и красные брызги разлетались вокруг. Лаурелин плеснула зельем в одну из соседок, сразу промочив её белое платье, мгновенно облепившее тело. Совершенные нагие формы стали хорошо видны сквозь тонкую ткань, ставшую почти прозрачной. Та хотела ответить тем же, но Лаурелин одежду не носила, и ей было всё равно.

Веселье всегда переходило в оргию, хоть на лунных дев эликсир и действовал не так сильно, как на жителей Земли. Не потому, что они привыкли к нему, а потому, что их тела успели настолько пропитаться напитком, что девушки всегда чувствовали желание, и прибавка новой дозы была не столь ощутима. И всё же их пронимало очень хорошо. Несколько из них скинули платья и обнажёнными взвились в воздух. Другим, включая Лаурелин, не надо было тратить время на раздевание. Взлетели и закружились над фонтаном. Целовались на лету, гладили друг дружку, чем разжигали свои желания ещё сильнее.

Когда они начали совокупляться между собой, Луихад спустился к ним. Сбросив одежду, он выбрал одну из не успевшей разбиться на пары стайку и, обняв девушек, начал подниматься. Товарки сегодняшней избранницы встретили это новым взрывом восторга. Они кричали от радости; вереница дев последовала за Луихадом. Ласкались, целовали груди подруг, и шептали, как сильно любят друг дружку и своего мужчину. Избранница крикнула громче всех, едва только Луихад проник в неё. Сладостно извиваясь в его объятиях, она бурно кончила раньше всех, затем ещё раз. И ещё.

Остальные услащались между собой, парами или тройками. А самые горячие летали вокруг случающегося Луихада с девушкой, целуясь, хватая подруг за груди, бёдра и вставляя пальцы во влагалища. В центре круга Луихад имел одну из девушек, и её страстные вскрики смешивались со стонами лесбиянствующих вокруг любовниц. Ничто не могло сравниться с изумительным членом Луихада, но и умелые пальчики могли приносить лишь немногим меньшее удовольствие. Девушки гладили и целовали все что ни попадя. А затем они, сплетя венок из своих тел, закрутились в воздухе над фонтаном — колесо из десятка подружек, каждая из которых вылизывала киску одной соседки, одновременно получая такое же удовольствие от другой. Лаурелин радостно хлопала в ладоши, приветствуя каждый оргазм, в котором выгибались женские тела над ней. Девушки кончали одна за другой, и оргаистическая волна бежала по кольцу, нарезая один круг за другим.

Развратницы кончали раз за разом, пока не почувствовали себя полностью удовлетворёнными. И только тогда кольцо распалось, сполна вкусившие удовольствиий лунные девы опустились на траву, а не участвовавшие в представлении немного успокоились. Часть улетела, другие ещё оставались возле фонтана. Лаурелин тоже осталась на траве, допивая бутылку эликсира. Веселье вокруг понемногу улеглось.

Женщина приподнялась в ожидании: что они будут делать дальше? Может, они придумали новую игру? Одна из девушек разделась и подала ей своё платье. Женщина приняла одежду и повертела её в руках прежде, чем сообразить, как удобнее натянуть её на себя. Она жила на Серебряной Луне так долго, как только могла вспомнить, и до сих пор не была одета. Впервые почувствовав на себе одежду, Лаурелин удивилась тому, что эти ощущения показались ей смутно знакомыми. Она немного напряглась, и откуда-то из глубин памяти всплыло самое первое её воспоминание: она не на Серебряной Луне, а на холме Земли, окутанная лунным светом, сбрасывает с себя одеяние. Это платье ощущалось не так. Мягче и легче.

Лаурелин покружилась на траве, чтобы все рассмотрели её со всех сторон. Может быть, её сомнения заметили. Лунные девы смолкли, замерли на мгновение, а затем снова скользнули к ней. Ладонь одной проникла ей под платье, гладя грудь, а мужчина подплыл совсем близко. Женщина подумала, не раздеться ли ей снова и уступить ласкам подруги, но та не спешила продолжать. Вместо этого рука внезапно убралась, а девушки отступили на шаг. Луихад поднял свой золотой амулет, и тонкий луч изумрудного света вонзился в лоб Лаурелин. Она знала, что происходит: Луихад впервые меняет её. Где-то в глубине сознания Лаурелин понимала, что когда-то жила на той далёкой планете, висевшей в небесах огромным белым с голубым шаром, но никакой другой памяти о той, другой жизни у неё не сохранилось.

Чувствуя, как из головы улетучиваются воспоминания о том, первом, разе на земном холме, женщина ощутила обычное в таких случаях возбуждение, и отдалась ему. Бурный оргазм потряс её почти сразу, и в себя она пришла, уже не помня Земли.

Долгие лунные дни казались короткими, а потом Лаурелин и вовсе потеряла представление о ходе времени. Она забавлялась с подругами до полного удовлетворения, потом спала где придётся на мягкой удобной траве, и снова пускалась в развлечения, всё охотнее отдаваясь лунным девам. Они принимали её как одну из своих. На ней было такое же платье из сверкающих нитей и лунного света, что и у прочих — да и то не всегда... Лишённая памяти о земной жизни, Лаурелин не понимала, что снадобья, которыми поили её старшие девы, не походили на земные опьяняющие напитки. Они не гасили сознание, она и напившись их могла хорошо контролировать свои действия, но вместе с тем переставала чувствовать усталость. Опьянение от лунных напитков приносило бесконечный восторг, и в такие минуты каждое её движение отзывалось наслаждением во всём теле. Выпив волшебного напитка, она танцевала до упаду, мерцающие огни далёких звёзд усиливали чувства, и вместе с тем распаляли желания. После зелий она отдавалась кому попало, и оргазмы тогда достигали невероятной силы.

Не замечала она и того, что периоды воздействия зелий постепенно становились всё длиннее. Она приходила в себя всё позже и позже после них. Луихад и старшие девы видели это. Пока Лаурелин смеялась и танцевала на лужайке в кругу дев и отдавалась их ласкам, Таниквинель незаметно следила за ней, наблюдая, как действие препаратов захватывает девушку. Зелья старших женщин Серебряной Луны после длительного приёма встраивались в обмен веществ, и начинали действовать всё сильнее по мере того, как преодолевали действие естественных гормонов. Пройдёт ещё немного времени, и они начнут менять тело Лаурелин. Рано или поздно она не придёт в себя после очередной дозы, и тогда её уже не нужно будет поить зельями. Железы где-то внутри её тела сами начнут вырабатывать эти вещества, навечно подчинившие самку, и тогда она станет настоящей младшей лунной девой. Она сможет летать вместе со всеми не только над оазисом жизни, но и сквозь пустоту, а её груди дадут молоко, из которого старшие и делают свои зелья.

Лаурелин и сейчас оставалась самой любимой подругой Луихада, выбиравшего её чаще, чем всех остальных лунных девушек вместе взятых. Ей льстило такое внимание, а остальные не завидовали. Им было всё равно. Девам было так же хорошо друг с дружкой, как и с мужчиной. Они только и знали, что играть и предаваться однополой любви. Когда-то, на далёкой Земле, у них были другие мысли и желания, но здесь они все исчезли.

С Лаурелин всё так и должно было произойти. Луихад гарантировал. Он давно держал у себя целую стайку дев, и приобрёл большой опыт. Просто за долгое время, а не потому что часто крал жительниц Земли. Только иногда, когда ему особо приглянулась какая-то женщина, он решал забрать её с собой на далёкую Луну. Дозы зелий подбирались таким образом, чтобы девушка окончательно терялась в наркотических грёзах примерно к тому времени, как начинала надоедать Луихаду. Рано или поздно так происходило со всеми. С одними раньше, с другими позже. Луихад успел заметить, что не смотря на стёртую память, женщины постарше дольше остаются привязанными к своей родной планете, и потому предпочитал уносить с собой молодых, которых без проблем можно было убедить принять новую жизнь.

Да, раньше со старшими женщинами часто были проблемы. Его первое приобретение, Тира, оказалась чьей-то женой, и ещё долго после того, как он унёс её сюда, упорно бродила в печали, отказывала ему, и однажды даже попыталась сбежать с Луны на свою родную тусклую и блёклую Землю. Луихад был удивлён. Он не понимал этого. Как можно цепляться за мертвый холодный камень, который раньше был её домом, когда перед ней открылась вечная радость и красота серебряной планеты? Как можно так привязываться к одному мужчине, и не только даже не пытаться сравнить его с другим, но и упорно отказываться и от самих предложений на эту тему?

Потом, она, конечно, отдалась ему, и по-настоящему стала его девушкой-игрушкой. Первой из новеньких младших лунных дев. Затем Луихад нашёл себе других, забирая их с Земли и других планет. Тира долго сопровождала его в полётах между небесными телами. Но вниз Луихад решил взять её с собой не сразу, а только после многих, многих длинных суток. Настал день, когда она открыто попросила его о близости. Только тогда он счёл, что девушка совсем избавилась от земных привычек и стала лунной.

Его первые подружки-любовницы просто привыкали к жизни на Луне, а потом Таниквинель из любви к Луихаду подарила ему золотой амулет и научила обращаться с ним. Им он и воспользовался, чтобы окончательно превратить Тиру в свою игрушку. Это был первый раз, когда он переделал мысли девушки. Получилось плохо, «дорабатывать» её пришлось ещё не один раз, прежде чем результат удовлетворил его. Тира стала первой из младших, и долго была его и спутницей, и подопытной, на которой Луихад и учился.

Позже, когда он собирал свою коллекцию для удовольствия, Тира была забыта и брошена им. Она удалилась на Алую Луну и растворилась где-то в её кристаллических глубинах. Со следующими девушками всё проходило гладко: Луихад набрался опыта и менял их без затруднений. Обычно, лишая добычу памяти, он просто делал их бисексуальными и более сговорчивыми, а в остальном оставлял как они были. Только со старшими женщинами приходилось работать тщательнее, чтобы превратить их в настоящих лунных дев, открытых и доступных.

Они летели сквозь пустоту, что чернее ночи. Луихад, первый в цепочке жителей Луны, нёс дев за собой. У нескольких из них в руках были бутылки с эликсиром, который он договорился менять на девственность обитательниц Земли. Лаурелин мчалась рядом с ним, думая, что для неё будет странно чувствовать в себе стоя́щий член кого-то другого. До сих пор Луихад был единственным.

Долгий полёт сквозь ничто между планетами привёл их в тень Земли. Луихад вёл вереницу летящих созданий вдогонку закату. Солнце скрылось за увеличивавшейся планетой, и они по спирали спускались туда, где среди темнеющих равнин было то самое место, откуда Луихад унёс её, казалось, вечность назад. Пустота сменилась земным воздухом, и Лаурелин вздохнула, ощутив земные ароматы. Другой воздух, не похожий на лунный, наполнил её лёгкие. Они пронеслись сквозь облака, тоже не такие, как над Серебряной Луной. Куда более плотные и тяжёлые, в них было труднее дышать.

Тяжёлые запахи Земли не будили никаких воспоминаний. Они казались грубыми и ненормальными. Ей было удивительно думать, что она сама когда-то жила здесь, внизу. Она решительно не представляла себе жизнь на этой планете, просто не задумывалась об этом. Ей было жаль обитателей Земли, вынужденных жить здесь, в этом тяжёлом воздухе. Хотелось поделиться с ними своей радостью, хоть ненадолго развлечь их.

На праздничной поляне уже ждали. Десятки обитателей Земли радостными криками приветствовали их. Лаурелин было странно видеть среди них «других мужчин». А лунные девы слетели с небес в своём торжествующем сиянии и закружились на поляне, танцуя. Слегка отставшая Лаурелин ощущала любопытство. Ей было интересно сравнить земных мужчин с Луихадом. Обитательницы Луны раздавали напиток жителям Земли и радостными криками приветствовали девушку в красном, Эяну, одну из нескольких, которые в эту ночь отдавали Луихаду свою девственность. Тот сходил с неба, на лету посылая воздушные поцелуи.

Опускавшиеся на праздничную поляну лунные девы кружились над землёй, задевая траву босыми ногами. Первые из них подхватывали попавшихся им мужчин и женщин, и пускались в танцы. Парившая в воздухе Лаурелин приметила себе одного, полулежавшего на траве землянина, чем-то похожего на Луихада, разве что куда более земного. Она удивлялась тёмным волосам жителей Земли. У них на Серебряной Луне таких не водилось, кроме как у старших. Как, впрочем, и мужчин, кроме Луихада. Девушке стало ещё интереснее. Её подруги были все разные, как любовницы, а «его» было просто не с кем сравнить до этой ночи середины лета.

Да, она не простит себя, если упустит такую возможность. Лаурелин опустилась на траву рядом с «ним» и начала неспешно раздеваться. Хотелось показаться перед земным мужчиной как можно лучше. Тесёмки легко развязались, и платье начало сползать. Её до крайности возбуждало то, что она обнажается перед тем, кого впервые видит. Она была способна думать только об удовольствии, своём и чужом. Одеяние упало с её тела, и она шагнула навстречу мужчине, который, как она поняла, был уже возбуждён и хотел её. Прямо сейчас.

Несмотря на переполнявшее её желание, Лаурелин почему-то промедлила перед тем, как шагнуть к юноше и слиться с ним. Она не поняла, почему так произошло с ней. Может быть, какой-то фрагмент сохранившихся воспоминаний о Земле помешал ей сразу отдаться этому человеку? Всего мгновение длились сомнения, а затем она вся выгнулась, давая Тауно рассмотреть красоту её совершенного тела. Взгляд земного мужчины ловил каждое её движение, и Лаурелин подчёркнуто медленно скользнула к нему и опустилась рядом. Рука юноши протянулась к ней. Ладонь Тауно проскользнула по её ноге от колена и выше, затем дотронулась до груди, и Лаурелин игриво улыбнулась.

Одежда жителя Земли показалась ей грубой и жёсткой, но это было уже не важно. Женщина спустила штаны юноши, и на свободу вырвался член, немного меньший, чем у Луихада, уже твёрдо стоящий и подрагиващий. Лаурелин перекинула ногу и медленно опустилась на него. Усаживаясь, она подумала, что он не такой, как у Луихада, и всё же какой-то смутно знакомый. Женщина выгнулась на нём, стараясь вобрать член юноши поглубже, и начала двигаться, сперва медленно, потом быстрее. Руки землянина легли ей на груди, прохладные ладони приятно дотронулись до твёрдых возбуждённых сосков. Её горячая мокрая киска плотно охватила половой орган Тауно, и Лаурелин ощутила пронзившую её острую волну наслаждения. Не такого, как с подругами. Да, с мужчинами бывает по-другому.

То быстрее, то медленнее скакала Лаурелин на лежащем Тауно, сладострастно повизгивая и приближаясь к оргазму с каждой секундой. Первый взрыв заставил её громко вскрикнуть, и крик гармонично слился с донёсшимся слева воплем Эяны, в которую как раз проник Луихад. Тауно ласкал груди своей любовницы, наслаждаясь не только оргазмом, но и самим действием. Лаурелин упала на него, и они, обнявшись и не прекращая ласкаться и кричать, перекатились на траве так, что девушка оказалась снизу. Тауно и Лаурелин страстно любили друг друга. Её опыт с Луихадом подсказывал, как растянуть удовольствие, и они наслаждались друг другом, пока у Лаурелин не наступил второй оргазм, а затем и третий. Они снова перекатились, и опять оказавшись сверху, Лаурелин скакала на Тауно так быстро, как только могла.

Четвёртый оргазм взорвался в ней особенно бурно, и на этот раз распространился и на её любовника. Девушка стонала, растворяясь в пламени страсти, сжигавшем её изнутри почти так же, как и когда она отдавалась Луихаду. Член земного мужчины задёргался внутри Лаурелин, и она ощутила, как её наполнила тёплая влага. Не горячее семя Луихада, а просто тёплое. Эти ощущения снова показались узнаваемыми, и у неё мелькнула мысль, что она занималась сексом ещё до того, как Луихад унёс её. Это удивило. Оказывается, жители Земли делают это и между собой, а не только с лунными девами. Лаурелин ещё пару раз подпрыгнула на члене Тауно и упала ему на грудь, поцеловав в губы. Они отдыхали в таком положении несколько минут, пока Лаурелин не соскользнула с опавшего пениса.

Изумрудный взгляд Луихада, только что слезшего с земной девушки, поймал её. Тот присматривался к своему последнему приобретению, ища, не начала ли она что-то вспоминать. Но мысли Лаурелин были так же пусты, как и раньше. Женщина снова пустилась в пляс. Другие лунные девы тоже либо танцевали, либо предавались любви с жителями Земли, с друг дружкой, с Луихадом. Лаурелин обернулась на того мужчину, с которым она впервые… изменила Луихаду? — «Что за странная мысль?» — удивилась сама себе Лаурелин. Выбросив её из головы, она тут же исправилась: «Конечно, впервые отдалась земному мужчине». На мгновение ей показалось, что она узнала одного из землян, забавлявшихся с её подругами, но затем это ощущение ушло.

Чувствуя, как семя впитывается в неё, Лаурелин танцевала, но без обычной радости. Она не понимала, в чём дело. Может, запахи тусклой планеты так подействовали. Надо будет попросить Луихада избавить её от этих странных чувств. Пытаясь вернуть свою угасшую радость, она бросилась к подругам, закружила ближайшую девушку и стала покрывать поцелуями её груди. Постепенно восторг снова охватил её, и Лаурелин вернулась к своим наслаждениям, танцуя вместе с другими, перепархивая от одной к другой, затем к земными девам и паренькам. Три подружки тоже были здесь в первый раз, и расспрашивали её, как было впервые с другим мужчиной. Лаурелин сказала, что понравилось, и, обрадованные этими словами, девушки вместе упорхнули к тому юноше, с которым она сливалась недавно.

Лаурелин хотелось ещё, и она кинулась в объятья землянки. Они любили друг дружку на траве возле стола с напитками, ласкаясь, целуясь и обнимаясь. Губки Лаурелин сперва нашарили сосочек, затем целуя снова и снова, спускались всё ниже. Лаурелин чувствовала в себе пальчики подруги, деликатно ласкавшие её. Он этих нежных движений на неё накатил следующий оргазм, а когда она со стоном наслаждения опустилась на землю, её тут же подхватил один из мужчин. С новым приливом сил она пустилась в танец.

Ночь заканчивалась. Земляне постепенно уставали, и не смотря на зелья, один за другим выпадали из праздника, валясь на траву и засыпая прямо здесь. Кое-кто, впрочем, сохранил достаточно сил, чтобы плестись вниз по склону к своим домам. Одни только лунные девы и Луихад продолжали развлекаться. Лаурелин рассталась с земной женщиной одной из последних. Девушка внезапно просто обмякла у неё на руках, и Лаурелин, опустив её на траву, вернулась к подругам.

Одна за другой девы подхватывали с травы свою давным-давно сброшенную одежду и собирались улетать. Лаурелин на прощание поцеловала юношу, с которым протанцевала последнюю часть ночи; тот без сил опустился на траву сразу же, едва она только разжала руки. Заметив, что сброшенное ею платье подобрала другая изнывающая от похоти, она осталась обнажённой, пока не заняла своё место в следующем кругу отлетающих.

Оказаться снова в воздухе было так приятно — парить над землёй и не чувствовать своего веса. Оставшиеся пока внизу протанцевали ещё немного, пока последние не повалились на землю от усталости. Парящая возле верхушки ближайшего дерева Лаурелин бросила еще один взгляд вниз, где Эяна в кругу лунных дев до сих пор пыталась танцевать на подгибающихся ногах. К немалому удовольствию Лаурелин, Луихад решил взять девушку с собой.

Когда-то так же он забрал и её саму. Насколько Лаурелин могла предполагать, её тоже унесли в один из таких праздников; она должна была считать, что понравилась Луихаду, когда отдала ему непорочность. Но что-то мешало ей поверить в это. Лаурелин немного замешкалась, и это не осталось без внимания. Изумрудный свет амулета впился ей в лоб, переплавляя мысли и принося уверенность, что да, она отдала свою девственность Луихаду, когда он забрал её, как сейчас эту.

…Они взмывали в небеса. На лету Луихад рассматривал смеющуюся в полусне на руках двух девушек Эяну. Искры волшебного света сверкали вокруг него, летевшего на крыльях несуществующего ветра. Позади начинал разгораться рассвет, и они увеличили скорость, мерцающим вихрем несясь над планетой вперёд, обгоняя наступающий день. Ненасытные любовницы радовались своей новой подруге. Оглянувшись, Луихад заметил, что они гладили груди девушки и нежно ласкали её между ног. Каждая новая любовница привлекала их: им часто выпадала такая радость, и они всегда отдавали должное удовольствию. Скорость нарастала, но они не чувствовали встречного ветра.

Облака остались далеко внизу, и ведомые Луихадом летучие девушки помчались в сторону сиявшей среди звёзд полной Луны. Воздух вокруг них похолодел, истончился, а затем превратился вообще в нечто, не способное заполнить лёгкие. Но они дышали нормально и здесь, в пустоте. В озарявшем их лунном свете текла чистая магия. Девы летели стремительно, куда быстрее, чем их могли бы нести крылья. Земля оказалась позади, превратившись сперва в неясную тёмную массу, скрытую кое-где облаками, затем в шар в пустоте, в узкий серп среди звёзд.

Луна росла прямо у них на глазах, превращаясь в огромную сферу, а затем в серебристую равнину. Снова появившийся воздух затормозил их полёт, и спустя пару минут они уже со свистом неслись над пустыней, туда, где высились мерцающие ледяные горы, окружающие оазис среди бесплодных камней и песков. Спустились с небес на поверхность Луны, покрытую лесами и полями, где возвышались хрустальные, мраморные, каменные и металлические башни, росли незнакомые жителям Земли деревья и распускались огромные цветы. Луихад легко ступил на мягкий, пружинящий под ногами мох. Здесь отдышавшаяся за время полёта сквозь пустоту Эяна попыталась собраться и прийти в себя, оглядываясь по сторонам, но не узнавала ничего вокруг. Ей казалось, что это сон, навеянный большими дозами напитка бессмертия; она опять обмякла на руках лунных дев, засыпая по-настоящему. Луихад осторожно уложил её на ярко-синий мох у корней дерева и сел рядом.

Он облокотился на ствол дерева и, подбрасывая в руке свой амулет, подумал о том, что надо бы исправить девушку прямо сейчас, и бегло просканировал её память. Удовлетворившись увиденным, Луихад счёл, что Эяну можно оставить как есть: она не была замужем, как он углядел это в памяти других унесённых им женщин, и, наверное, не станет особенно сопротивляться своему превращению в лунную деву, даже если её оставить, как была. Это обещало быть интересным; у него было совсем немного женщин, которым он позволил помнить свою жизнь там, на тусклой бело-голубой планете.

Уставшая за ночь Эяна крепко спала. И она не видела, как навстречу вернувшимся скользнули ещё две из лунных дев, тоже в сверкающих искрах света; но всё же не таких, как спутницы Луихада — темноволосые, казавшиеся старше других. Обе были одеты в длинные пышные светлые юбки, украшенные разноцветной вышивкой и перевязанные широкими лентами. Другой одежды на них не было, и их аккуратные груди оставались полностью открыты.

Разбудив обнажённую Эяну, её представили, поддерживая перед ними, две младших, так как сама она едва смогла бы стоять. Третья темноволосая женщина, тоже обнажённая по пояс, вышла навстречу, разглядывая её и одобряя выбор Луихада.

Темноволосые переглянулись, затем отправили девушек к стекавшему с обрыва водопадику. Эяну тщательно обмыли и уложили на мох. Луихад опустился рядом. Усталость окончательно взяла своё, и его последняя добыча снова провалилась в сон, обрадовав этим старших: так с нею было проще работать. Таниквинель делала всё сама, а Лауихад только сидел рядом и время от времени касался грудей своего последнего приобретения, пока над ней колдовала женщина.

Лёжа на мху, Эяна постанывала в полусне под впивавшимися в неё лучами света. Три младшие лунные девы держали её руки и ноги. Не для того, чтобы она не вырвалась, а чтоб не дёргалась, и старшим было бы проще превращать её. Наполнявший Эяну лунный свет смывал усталость, а вместо неё снова накатывало наслаждение, пока под лучами света её плоть менялась, и вскоре девушка уже начала извиваться на мху в удовольствии.

Первый оргазм посетил её, затем же пришёл второй, затем третий. Таниквинель тоже, как и Луихад, просмотрела её память, и узнав, что девушка всегда была недовольна своей плоской грудью, сочла превращение ещё одним подарком для неё.

Наполнявшаяся лунным светом девичья плоть буквально текла, меняя форму. Это началось на четвёртом оргазме, превзошедшем возможное для нормального человеческого тела. Груди становились больше, наливаясь соком и желанием, талия становилась стройнее, лицо едва заметно менялось. Ещё недавно маленькие титеньки не больше яблока уже приняли совершенную форму, и с каждым новым оргазмом увеличивались в размерах. Стоны наслаждения разносились вокруг, пока её разум терялся в кипящем море удовольствия. Эяну не лишили памяти, и она, хоть и пьяная от эликсира и тонущая в море радости, продолжала с трудом осознавать происходящее с её бюстом.

Одна из дев не отказала себе в удовольствии поиграть со своей новой обнажённой превращающейся подругой. В то время как груди Эяны наполнялись желанием, младшая принялась ласкать их и навалилась на разгорячённое тело Эяны, прижавшись к её грудям своими. Она чувствовала, как сисечки растут под ней.

— Ещё, ещё, — стонала девушка, испытывая очередной оргазм.

— Давай, это поможет твоему превращению, — шепнула ей на ухо лунная дева.

Эяна припала к её левой груди и принялась сосать, за что была вознаграждена потоком тёплого сладкого молока.

Не допив левую сисечку, Эяна принялась за правую. И на этот раз высосала всё молоко, сколько его только было в груди новой подруги-любовницы. Это успокоило её. Раньше Эяну привлекали только мужчины, но сейчас в ней пробуждалось влечение к женщине. Груди, сосочки были так приятны.

Бюст Эяны вырос до просто огромных размеров, и с трудом верилось, что всего час назад ей даже не нужен был лифчик. Её бёдра уже стали мокрыми от обильно текущей смазки. Между ними тут же проникли пальчики одной из девушек, прекрасно знавшей, что нужно делать. Свет амулета Таниквинель отпустил тело Эяны, ставшее таким же великолепным, как и у других, и сконцентрировался на её голове. Старшая переплавляла чувства и желания девушки, делая её полностью бисексуальной.

Таниквинель наконец опустила амулет. Его свет погас и младшие все вместе принялись трогать и гладить Эяну, превращение которой завершилось. Новая лунная дева отвечала подругам со всей своей страстью, занимаясь утонченной лесбийской любовью.

Они предавались противоестественной похоти долго, но цепочка оргазмов во время превращения и ласк подруг всё равно оставили Эяну неудовлетворенной, и ей хотелось, чтобы это продолжалось до бесконечности. Когда обитательницы Луны отпустили её и разлетелись, она поднялась и оглянулась вокруг, ища, с кем продолжить. Ей на глаза попалась одна задержавшаяся здесь. Эяна как была, так и пошла прямо к ней, оставшейся после того, как другие улетели, не сразу узнав давно пропавшую Лаурелин. Бывшая жена Киртиана в полупрозрачном платье парила в воздухе. Не говоря ни слова, Эяна просто подошла к ней и принялась целовать, затем сняла платье опустившейся на траву Лаурелин и, взяв её сосочек в рот, принялась сосать. Желая продолжения и ни на мгновение не выпуская сосок изо рта, Эяна уселась Лаурелин на колени. Пить молоко прямо из подруги было так… сексуально. При этом Эяна осторожно ввела сперва один пальчик в тёплую киску лунной девы, затем другой, и начала медленно потрахивать её.

Переходя от одной груди к другой, Эяна сосала, пока не стало очевидно, что молока больше не будет. Их пальцы по-прежнему ласкали киски друг друга. Лаурелин оказалась удивительно нежной и умелой любовницей, открытой и доступной.

Наконец Эяна почувствовала себя полностью удовлетворённой и легла на траву. Оставшись в одиночестве, не считая Лаурелин, она впервые с того момента, как попробовала напиток бессмертия, попыталась думать. Неожиданное окружение, встреча с Лаурелин… Та поднялась в воздух, без усилий паря над землёй. Снова вернувшийся к ним Луихад казался неутомимым. Лёжа на траве, Эяна смотрела, как платье полностью соскользнуло с парившей в воздухе Лаурелин, и её обнажённое тело сверкнуло над травой, когда он подплыл к ней. Её ноги легко раздвинулись, позволяя члену проскользнуть внутрь, и они начали совокупляться в воздухе...

Здесь ей было нечем измерять время, кроме как лунными днями и визитами Луихада на эту планету; она знала только, что прошли годы. Эяна до сих пор сохраняла память о Земле, по-прежнему была его последним приобретением и какое-то время самой любимой девушкой. Потом они расстались, и Луихад предпочёл проводить время с другими, в том числе с Лаурелин. Как Эяна заметила, бывшую жену Киртиана уже полностью захватили лунные зелья, и она окончательно перестала быть земной женщиной. Но она сама так и не ощущала в себе той вечной радости и страсти, которую видела в глазах всех лунных дев, любящих совокупляться в полете.

Сидя на полностью покрытом слабо светящимся мхом камне, и не смотря на плавно опускавшиеся вокруг неё искры волшебного света, Эяна медленно перебирала складки своей тонкой короткой юбки, думала, чего за многими лунными девушками не водилось. Серебряная Луна продолжала время от времени удивлять её. Эяна многого не понимала из того, что видела. Чем она дышала в пустоте между планетами? Почему здесь всегда тепло, и днём и ночью, хотя солнце светит, но не греет? Почему здесь день и ночь длятся так долго? Она спала много раз за один лунный день, и столько же за ночь. Сколько звёзд на небе, и почему они не кончаются, хотя время от времени опадают дождём на Серебряную Луну? И почему они такие разные? Те звёзды, которые Луихад принёс с Хрустальной Сферы, большие, они давно ярко сияют на башнях, а падающие во время звёздного дождя маленькие, и быстро гаснут.

Ещё Эяна задавалась вопросом, кто мог построить когда-то эти здания в оазисе. Они все выглядели очень древними, камни выветрились и растрескались, и ни одна из лунных дев не могла сказать ничего определённого. По их мнению, эти здания всегда были здесь, как холмы, леса и реки. Эяна сомневалась, что это дело рук человеческих. Эти строения были куда больше и величественнее, чем что-либо, виденное ей на Земле, и никто из жителей Луны никогда не говорил, что люди способны построить такое. Сама мысль о том, чтобы сделать что-то руками казалась им странной. Лунные девы думали только о фруктах прямо с веток, неизвестно откуда берущейся одежде и украшениях, если они её носили, и о сексе. Но не Эяна. Она так и не стала похожей на них. Её интересовало всё. Как-то раз она поставила Луихада в тупик простым вопросом, что находится за окружающей космос Хрустальной Сферой.

Эяна так и сидела в размышлениях, пока её не окликнул тихий голос. Две другие девушки медленно приближались к ней. Они отличались от прочих лунных дев. Такие же поблёскивающие, тоненькие и нежные, они обе носили длинные юбки и больше ничего. Обе вместо того, чтобы парить в воздухе, шли по траве, что другие обитатели Луны делали только изредка. Эяна не сразу узнала старших, которых не видела с тех пор, как они переделали её.

— Эяна, я давно наблюдаю за тобой, — произнесла одна из них. — Летим с нами, я хочу кое-что предложить тебе.

Она поднялась со своего камня и оторвалась от поверхности. Обе девушки взлетели чуть позже, и не говоря больше ни слова, понеслись над верхушками деревьев. Эяна мчалась следом за ними.

Девы спикировали на фиолетовый луг возле фонтана с эликсиром. Там их встретили ещё несколько старших, которых она узнала ещё с высоты по тёмным волосам, каких не бывает у других обитательниц Луны. Как и в прошлый раз, на них не было ничего, кроме пышных юбок. Одна из них впилась в Эяну любопытным взглядом, рассматривая её не с сексуальным, а с каким-то другим интересом.

— Эяна? Ты и сейчас такая же, — сказала темноволосая женщина. — Нечасто мы видим, как Луихад забирает к нам сюда женщину, которая бы не растворилась в наркотических грёзах, стоило ей только начать пить зелье. Обычно вы все только лишь игрушки для него, но есть и другие. Такие, как ты. Такие, как я. Когда в последний раз он приносил похожую на меня? Ой, давно. Я обрадуюсь, если мне будет с кем поговорить.

Эяна смотрела на них, хлопая длинными ресницами и удивляясь. Она не ждала от лунной девы таких слов.

— Это Луихад когда-то собрал вас здесь? — спросила она, уцепившись за шанс получить хоть какие-то ответы.

— Нет, — тихо и ласково ответила женщина. — Это я воспитала его.

Старшая лунная дева улыбалась. В отличие от беззаботных младших, проводивших большую часть времени в танцах и лесбийских играх, эти выглядели куда серьёзнее и собраннее. Они, конечно, не напоминали землян, и оставались лунными девами. В них не было обычного безудежного веселья младших, эти три казались старше… взрослее. Эяне было трудно подобрать другое слово, хотя для бессмертных жителей Луны возраст ничего не мог значить.

— Идём с нами, мне есть что рассказать тебе, — позвала она Эяну с собой.

Они полубежали-полулетели к краю луга, возле пруда у подножья одной из башен. Цветущие вокруг густые заросли кустов и вьющихся растений делали это место почти непроходимым; женщины взвились в воздух, пролетев над ними и приземлились на каменную стену, такую же древнюю, как и здания вокруг. Стена из белого мрамора выступала далеко в воду. Таниквинель подобрала свои многослойные юбки, и усевшись на край стены, начала рассказывать.

— Луихад живёт здесь очень давно. Ещё совсем маленьким мальчиком я забрала его с одной из внешних планет.

Старшая лунная дева вздохнула, глядя на звёзды, колыхавшиеся в небе полотнища холодного света, и кружившийся вдалеке хоровод младших девушек. Эяна присела рядом, взяв её за руку и приготовилась слушать дальше. Разговор обещал быть интересным: с первых же слов старшая внезапно сообщила Эяне, что на других планетах тоже живут люди.

— Да, моя милая Эяна, я и мои подруги были здесь задолго до него или других женщин. Ты ведь уже задавалась вопросами, кто построил эти здания… Но нет, это не мы. Я понимаю, эти наши башни — творения рук человеческих, чем-то похожие на те, которые строят жители Земли. Мы не знаем, кто строил их, и просто живём в одной из башен, брошенных многие эпохи назад. Я рада, что ты заинтересовалась ими. Обычно девушки не задают вопросов. Им хорошо, только и всего. Ты ведь так и не стала похожа на одну из «развлекушечек» моего мальчика? Они только и делают, что порхают, поют и трахаются. Может быть, ты окажешься больше похожей на меня…

Эяна молчала, не зная, что придёт в голову старшей на этот раз. В небе ярко светили огромные мохнатые звёзды всех цветов радуги.

— Моя милая Эянушка, — продолжала лунная дева. — Я предлагаю тебе стать моей подругой и любовницей. Тогда я поселю тебя у нас в башне и скажу Луихаду, чтобы он не пытался менять тебя. Ты ведь боишся того, что он может влезть тебе в очаровательную головку?

Лунная дева обняла девушку.

— Таниквинель — это ведь ты? — ответила Эяна. — Я немного помню тебя. Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей? Но чем это будет отличаться от того, что у меня есть сейчас, с другими девушками? Я ведь всё равно буду игрушкой, сначала Луихада, а теперь, может быть, твоей.

Старшая отпустила её и повернулась, заглянув прямо в глаза Эяны.

— Не беспокойся, моя миленькая. У нас ты сможешь заниматься чем угодно. Я всегда хотела понять природу волшебства наших лун и чужих планет, узнать, что находится за Хрустальной Сферой, посмотреть на миры, лежащие за внешними планетами и посмотреть, как они светят и почему. А чего хочешь ты?

Эяна была в сомнениях, что ответить. «Чего же я хочу? — думала она. — Могу ли я получить от неё всё, что попрошу? Или она откажется дать мне что-либо по-настоящему важное?»

— Таниквинель, я давно поняла, что ты и твои подруги из башни здесь не просто так. Ведь это вы на самом деле держите Серебряную Луну в руках, а все прочие просто хиханьки-хаханьки для вас. И Луихад, и девушки, и я. Мне это не нравится. — Эяна решила быть откровенной. — Я никогда не стала бы играть с чужими жизнями.

— Эяночка, им хорошо здесь, с нами, — ответила Таниквинель. — Ты же знаешь, девушки счастливы. И ты права... Всё-таки не совсем похожа на меня. Ты особенная. Твой разум уже должен был раствориться в навеянных эликсиром грёзах полностью и навсегда. Ведь до сих пор помнишь ту планету, с которой пришла когда-то. А ты когда-нибудь задумывалась о странностях нашего мира?

— Странностях? — переспросила Эяна.

— Да. Например, ты знаешь, почему здесь нет ничего чёрного? — нервно вздрогнув, произнесла старшая.

Эяна и вправду обратила внимание, что никогда не видела здесь этого цвета. Даже тёмные волосы старших не напоминали чёрный цвет.

— Может быть, это побочное свойство волшебного напитка, но этот цвет вселяет в нас ужас, а чёрное оружие наносит нам неисцелимые увечья. Пусть это будет всего лишь царапина, но если она нанесена чёрным клинком, её хватит, чтобы ты истекла кровью. Рана останется на твоём теле навсегда, если не доконает тебя со временем. А если и нет, бинты придётся носить постоянно до конца времён.

Эяна молчала, слушая слова лунной девы. Таниквинель вздохнула и перевела разговор на менее зловещие темы.

— Эянуленька моя милая, я думала, ты будешь просто ещё одной игрушкой моего Луихада, и долго не видела в тебе другого. Но наши зелья подействовали на тебя не так… надёжно, как на простых девушек. Я не знаю, почему так произошло, но я предпочитаю оставить тебя при себе. Думаю, наш милый мальчик не будет против. У него много хороших девочек. Он долго и тщательно отбирал их на разных планетах. Ты можешь жить с нами, и заниматься чем захочешь. Попытаться раскрыть все тайны нашей Серебряной Луны. Может, тебе это удастся. Или может, отпустить тебя? Но нет, ты ведь не сможешь больше жить на Земле. Разве что я могу отправить тебя на Алую Луну, где до сих пор живут мои подруги, покинувшие нас так давно, что я едва помню их. Жизнь там больше похожа на земную, но всё равно остаётся царством красоты и наслаждения… наверное. Я не знаю. Может быть, ты предпочтёшь это, но я надеюсь всё же, что ты будешь жить с нами здесь.

Она закончила и ждала, что ответит девушка. Ждала довольно долго. Наконец Эяна кивнула:

— Я остаюсь.

Произнеся эти слова, Эяна сама поцеловала подругу.

Разными цветами озарял вечерний звездопад фиолетовый луг возле башни розового мрамора. Луихад отсутствовал; лунных дев собралось с десяток, и ещё столько же парили над ними. Несколько старших дев опустились на траву, а Эяна вышла вперёд в окружении трёх младших. Девы медленно сняли с неё платье. Оставшись обнажённой, Эяна стояла перед всеми, пока темноволосая дева оглядела её, и после некоторой паузы поцеловала в щёки, губы и соски. Последнее напомнило Эяне, что её груди так и не дали молока. Она грустила из-за этого, молоко лунных дев очень нравилось Луихаду, и она была бы рада отдать ему своё.

Таниквинель тем временем обняла Эяну и погладила её по голове. Затем снова поцеловала её в губы, а другая принесла тонкие серебряные украшения. Когда она защёлкнула первое кольцо на правом сосочке Эяны, девушка негромко вскрикнула. Следом последовало второе колечко на левый сосочек. Ещё три были вставлены ей в нос и уши, а последнее одна из младших дев защёлкнула на половых губках Эяны. Тонкие серебристые цепочки, соединявшие колечки, образовали ромб. Старшие лунные девы по очереди целовали её остро торчащие соски. Затем они защёлкнули браслеты на её запястьях, и такие же цепочки соединили их с остальными. На пальцы были надеты серебряные кольца, соединённые с браслетами такими же тонкими цепочками. Две последние соединили ромб с ножными браслетами, к которым были привешены маленькие колокольчики.

— И ещё одна вещь, Эянушка, — произнесла старшая лунная дева, поднимая свою тонкую руку с украшенным рубинами браслетом. — Раз ты остаёшься с нами, Луихад, наверное, больше не тронет тебя. Так что…

На этот раз вонзившийся ей в лоб луч света был ярко-красным, как напиток из фонтана. Мысли таяли под ним как во время превращения. Под лучом Эяна испытала очередной оргазм, и пришла в себя уже окончательно лесбиянизированной. Закончив, Таниквинель обняла её и взяла за руку.

— Ну же, летим, Эянуля, — шепнула темноволосая лунная дева. — Летим к нам домой. Теперь это и твой дом тоже.

Эяна шагнула ей навстречу, отчего колокольчики на её ножных браслетах мелодично звякнули.

«Дом», — подумала она. Для лунной девы это была странная мысль: на Серебряной Луне у неё не было дома. Девушка спала где придётся, бо́льшую часть времени либо порхала с другими, либо танцевала и играла с ними, либо отдавалась Луихаду и подругам. У этих темноволосых старших свой дом был, но она не связывала его с прежней, забытой земной жизнью и не видела его. Эяна ещё никогда не бывала в этом здании. В контраст с садами и каменными постройками на поверхности Луны, очень старыми и потускневшими от времени, эта башня выглядела новее, цветы и вьющиеся растения не поднимались выше основания. Составляющие её блоки розового мрамора были тщательно подогнаны друг к другу.

Таниквинель взяла Эяну за руку, и они взлетели. Поднялись высоко в воздух, затем опустились на широкий балкон одного из верхних этажей. Темноволосая лунная дева извлекла откуда-то из складок своей юбки тяжёлый золотой ключ и отперла им массивную дверь.

Эяна замерла у входа, на несколько мгновений вглядываясь в проём и пытаясь сообразить, что она видит. Изнутри башня представляла собой величественное строение из золота, серебра, разноцветного камня и мерцающих кристаллов. Перед ней открылась круглая комната, сложенная из розового мрамора и освещённая ярким светильником-звездой под потолком. Несколько предметов и тяжёлый малахитовый стол показались Эяне знакомыми, напомнив полузабытую Землю.

А тем временем на далёкой тусклой Земле Киртиан смотрел в небеса, где сверкала полная Серебряная Луна. Оттуда Луихад принёс напиток бессмертия и украл жену. Наверное, его ненаглядная Лаурелин до сих пор там. «Я верну её, — думал Киртиан. — Только бы добраться до Луны. Если тамошние жители как-то сходят на Землю, значит существует путь между мирами. Когда-нибудь я разгадаю это тайну. Лаурелин я спасу».

Сколько лет исследований, сколько лет он копался в библиотеках в поисках любых легенд, историй, сказок, любых упомянаний о жизни на Серебряной Луне, пытаясь выискать среди них кусочки правды. Словно насмехаясь над ним, висела серебряная планета в ночном небе, сверкающая и недоступная. «Когда-нибудь я доберусь туда, и заставлю Луихада вернуть Лаурелин», — в который раз сказал себе Киртиан.

P. S. Внимание! По независящим от меня причинам (копирастическая атака от 19.5.13) все мои секс-рассказы будут публиковаться только на www. ero-story. com. Некоторые уже есть, в том числе: несколько прошлых частей этого сериала о лунных людях, рассказы о флорофилии, то есть о сексе с разумными растениями-мутантами, история Лауры и Сузи (где не женщина-лесбиянка соблазнила девочку-подростка, а наоборот), и новые скоро будут… надеюсь.

А пока небольшое превью следующей серии «Лунных людей». В стихах, не моих.