Ловушки

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень шокирующая история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

Рональд Келли "Ловушки"

Джерри Хоффман любил свою жену.

Они были влюбленными старшеклассниками еще в 84-м. Он наклонился, чтобы поднять карандаш, который она уронила, и их взгляды встретились, когда он вернул его обратно. Джо вспомнил тот электрический разряд, который прошел между ними; нечто большее, чем влечение или даже что-то сексуальное. Они оба знали, что это была любовь с первого взгляда. Это электричество длилось долгое время; во время их знакомства, в первый год их брака, даже когда они растили Джека и Кимберли. Это была любовь, которая, как он думал, никогда не изменится... никогда не состарится, не зачерствеет и не подвергнется сомнениям.

Джерри Хоффман любил свою работу.

Некоторые люди смотрели свысока на то, что он делал ежедневно, а иногда и по выходным, если это было необходимо. Некоторые люди даже смеялись над этим (включая его снобов-родственников), хотя это была необходимая услуга, которая делала жизнь людей лучше, хоть и менее удобной. Джо любил помогать животным. Ему нравилось вытаскивать их из неприятных ситуаций и относить туда, где им самое место. Где они могли бы быть свободными и жить так, как задумала природа.

Но Джерри Хоффман также ненавидел и некоторые вещи.

Он ненавидел ложь и обман. Он ненавидел писать смс, звонить и не получать ответа, хотя знал, что телефон в пределах досягаемости. Он ненавидел смотреть в чьи-то глаза - кому-то, кого он все еще глубоко любил, - и видеть пустоту, которая была одновременно печальной и пугающей. Он ненавидел, когда с его эмоциями шутят. Он ненавидел, когда кто-то скатывал их в комок, как кусок бесполезной бумаги, который нужно выбросить в мусорное ведро... или спускал в унитаз, как ничтожное дерьмо.

И больше всего Джерри Хоффман ненавидел ловушки.

В понедельник днем он отправился в дом Бакстеров с поручением.

Джерри был высоким, но худощавым. Он мог поместиться в самом тесном пространстве и хорошо маневрировать. Оказавшись внутри, он остановился и закрыл глаза. Почувствовал сырость земли и услышал звуки, обычные для таких мест: приглушенные голоса над ним, скрип половиц, журчание воды в канализационной трубе. Когда он услышал необычный звук - металлический скрежет и пронзительный скрип, он открыл глаза и включил маленькую галогеновую лампочку, которую носил над козырьком бейсбольной кепки с надписью: "Служба по уничтожению и поиску вредителей в любое время". Затем он направился к дальнему северо-восточному углу фундамента.

Он был удивлен, обнаружив в клетке двоих. Две довольно крупные крысы с грубой серой шерстью и розовыми хвостами нервно метались взад-вперед. Грызуны были взволнованы. Джерри видел страх в их глазах-бусинках и здоровую дозу злобы. Если бы он просунул палец сквозь проволочную сетку, они бы вырвали из него кусок начисто. Они пробыли там уже некоторое время. Пол клетки был усеян пометом, и запах мочи был сильным и кислым в его ноздрях.

Джерри не смог удержаться от смешка. Этот звук, казалось, вывел их из себя. Они расхаживали взад и вперед в ловушке, размером восемь на двенадцать дюймов.

- У нас здесь большие мальчики, - сказал он с восхищенной улыбкой. - Никаких маленьких жалких полевых мышек. Настоящиe Rattus norvegicus.

Крысы уставились на него и зашипели. Они были голодны, это точно; практически умирали с голоду. Вероятно, они не ели целый день, а может и больше. Они, вероятно, напали бы и съели друг друга, если бы он не появился, чтобы предотвратить это.

Он попятился из ползучего пространства, прихватив с собой ловушку. Оказавшись снаружи, Джо отряхнулся и выключил лампочку на своей кепке. Он постучал в заднюю дверь и, когда хозяйка дома открыла, поднял клетку. Миссис Бакстер с отвращением отшатнулась.

- Боже милостивый! Вы нашли их всех?

- Надеюсь, - сказал он, протягивая ей написанный от руки счет за услугу. - Но, если вы снова услышите царапанье или что-то еще, позвоните мне, и я принесу другую ловушку.

Она нырнула в дом, поспешно выписала ему чек и протянула его через сетчатую дверь.

- Откуда они взялись? Это хороший район.

- Это так, миссис Бакстер, - сказал ей Джерри. - Но окружная свалка находится в полумиле вниз по дороге, и несколько крыс, вероятно, забрели сюда в поисках более зеленых пастбищ.

Мгновение спустя он открыл заднюю дверцу своего фургона и поставил клетку внутрь. Это было не единственное вместилище в автомобиле. Там была стеклянная коробка с гнездом скорпионов - Centruoides vittatus или полосатого древесного скорпиона, которого он выкопал из груды гнилых досок на лесопилке Дженсона, и узкий деревянный ящик, в котором лежал крупный Техасский гремучник[1] (Crotalus atrox), которого Джерри поймал на пешеходной дорожке возле Университета Тринити.

Долговязый мужчина достал из заднего кармана носовой платок и вытер лоб. Техасское солнце в тот день было жарким и безжалостным.

- Принес вам компанию, - сказал он другим пленникам. - Будьте вежливы и ведите себя хорошо. У вас еще будет уйма времени, чтобы устроить ад.

Закрыв двойные двери, он забрался в фургон и направился к своей следующей остановке.

Джерри Хоффман ненавидел ловушки... но иногда они были необходимы.

В тот вечер Джерри сидел за кухонным столом и ел гамбургер, который купил в "Жирной Ложке" по дороге с работы домой. Он запил его "Короной" и уставился на свой мобильный телефон. Он хотел взять его и пустить в ход... хотел позвонить. Но он знал, к чему это приведет.

Конечно, Элейн не взяла бы трубку. Она была в одной из своих поездок... с Кайлом.

- Это займет всего полторы недели, - сказала она ему. - Кайл хочет убедиться, что новый завод начнет работу без каких-либо проблем. Да ладно тебе, он мой босс. Я не могу его подвести. Кроме того, это хорошие деньги. Он оплачивает мне время и половину всей поездки.

Джерри знал, что она говорит правду. Кайл Эндрюс открывал еще один завод по переработке алюминия, свой третий, в Атланте. Но именно то, чем Элейн и Кайл занимались в нерабочее время, тяжело давило на него. Он поднял мобилку и включил ее. Оставь все как есть, - сказал он себе, - ты просто будешь чувствовать себя дерьмом после этого. Как ты всегда делаешь.

Но он ничего не мог с собой поделать. Джерри нашел ее имя в своих контактах и нажал на него. Он позвонил с полдюжины раз, прежде чем она ответила. Он был удивлен, что она вообще сделала над собой усилие.

- Алло? - голос Элейн звучал запыхавшимся, как будто она запыхалась.

- Привет, милая, - сказал он, делая еще один глоток пива. - Это я.

- Джерри... что тебе нужно? Ты разбудил меня, милый. У нас был долгий день на заводе. Я очень поздно...

- Прости, - сказал он ей, хотя ему совсем не было жаль. - Просто хотел спросить, когда ты вернешься домой.

Последовала долгая пауза. Ну, не совсем тишина... Больше похоже на приглушенную паузу, как будто чья-то рука пыталась помешать ему услышать, что происходит за тысячу миль отсюда. Он напряг слух и едва расслышал мужской смех и ее шепот: Прекрати! Веди себя прилично! Затем ее голос вернулся, раздраженный.

- Я уже говорила тебе, что мы возвращаемся в воскресенье вечером.

- Хорошо, - сказал Джерри. - Просто хотел убедиться.

Он колебался. Не говори этого, - предупредил он себя, но все равно сказал.

- Я люблю тебя.

- Ага. Что ж, мне лучше вернуться ко сну.

Затем телефон замолчал, и она отключилась.

Джерри уставился на свой гамбургер, но не доел его. У него внезапно скрутило живот. Он встал и, прихватив с собой пиво, вышел из кухни и направился по коридору в свою спальню.

Он включил свет. Там был комод с зеркалом с одной стороны и комод с выдвижными ящиками с другой. Hо предметом мебели, который доминировал в комнате - и занимал все двадцать пять лет их брака, - была кровать. Эта большая двуспальная кровать с богато украшенными латунными изголовьем, изножьями и стойками высотой добрых шесть футов, с блестящими латунными ручками наверху.

Джерри сел на кедровый комод Элейн и отхлебнул пива. Он долго сидел, просто уставившись на кровать.

Именно между этими четырьмя столбами все полетело к чертям собачьим. О, не сразу. В самом начале, кровать была раем на земле. Господи помилуй, Элейн могла устроить в кровати хорошую разминку, особенно когда она была молодой женщиной. Сначала она использовала еe для сна и занятий любовью, для зачатия их детей... Потом, позже, для других вещей.

Если ты любишь меня, ты достанешь мне...

Список был длинным и обильным, и просьба всегда перемежалась оргазмом, от которого сотрясались бы пломбы с ваших зубов. Новое платье... кольцо с бриллиантом... новая машина... круиз на Багамы... пластика груди. Это последнее поначалу взволновало его, особенно с тех пор, как она была более плоской, чем мертвый броненосец на залитом солнцем шоссе. Но после того, как она их получила, секс уменьшился, а расстояние между ним и ней увеличилось. Простыни на большой кровати остыли и распутались, а медная рама перестала скрипеть и дребезжать. Элейн начала работать на Кайла и начала использовать свои новые активы таким образом, чтобы это приносило пользу ей и только ей.

Джерри осушил бутылку пива и пожалел, что не захватил с собой другую. Он долго сидел там, наедине со своими мыслями. Его дети выросли и уехали, а его жена была за три штата отсюда, трахалась со своим боссом. Он был в доме совсем один... только он и кровать.

Джерри Хоффман ненавидел ловушки. Особенно красивые, блестящие, которые опутывали сердце и душу, как паутина, опутывающая муху своими липкими нитями.

Следующий день начался - можете в это поверить - с пауков.

Джерри извлек гнездо Черных вдов из-под горки на детской площадке в парке Апач-Крик, затем подобрал несколько маленьких пластиковых ловушек с коричневыми пауками-отшельниками из кладовки "Бургер Кинг" в Аламо-Хайтс. Он заверил своих клиентов, что быстро избавится от паукообразных. Но когда он вернулся к своему фургону, он положил их в сумку "Rubbermaid"[2] для сохранности.

После этого он проехал пятнадцать миль к югу от Сан-Антонио до отдаленной общины Пирсолл. В прошлую пятницу он установил ящик для летучих мышей на чердаке конюшни недалеко от шоссе 81. Прежде чем подняться на чердак, Джерри надел кевларовые рукава и тяжелые кожаные перчатки, чтобы не поцарапаться или избежать укуса. Когда он открыл коробку, то обнаружил семь коричневых летучих мышей, Myotis lucifugus, цепляющихся за внутренние стенки. По их поведению и липким выделениям из ноздрей и ртов он заподозрил, что все семеро вполне могли быть бешеными.

Остаток его дня состоял из розыска большего числа обычных подозреваемых: крыс, гремучих змей, скорпионов, а также пары Аризонских ядозубов[3], которые напугали старую леди в ее саду с кактусами в Гардендейле. А на чердаке баптистской церкви в Леон-Вэлли было осиное гнездо, размером с баскетбольный мяч, в котором обитали темпераментные Polistes carolina. Джерри вел каждое дело с предельной тщательностью и точностью, избегая потенциального хаоса и отправляя их в свой фургон... всеx живыx и полностью взбешенныx тем, что их вытащили из соответствующих домов.

Джерри Хоффман ненавидел ловушки... но иногда они могли быть совершенно продуктивными и плодотворными.

В тот вечер, после ужина, Джерри прогулялся по старому одноэтажному дому, в котором жил последние тридцать три года.

Сначала он осмотрел спальню. Он встал в изножье большой латунной кровати, затем прошелся из стороны в сторону. В некоторых местах пол скрипел под его рабочими ботинками, и он мысленно отмечал эти конкретные места. Другие места казались прочными, без какой-либо отдачи для них вообще. Именно эти места беспокоили его больше всего.

Во-вторых, он прошел по коридору, миновал кухню и вошел в подсобное помещение. Между стиральной машиной и сушилкой была узкая дверь. Джерри открыл ее и уставился в темноту подвала под домом. Он протянул руку и пошарил, пока не нащупал цепочку верхнего светильника. Вспыхнула лампочка мощностью в шестьдесят ватт, залив крутые ступени бледно-желтым светом.

Джерри спустился по лестнице и достиг бетонного пола подвала. Вдоль стен из шлакоблоков тянулись полки с мусором, покрытые пылью и затянутые паутиной. Он прошел в дальний конец подвала и остановился прямо под определенной точкой, глядя на стропила и доски потолка прямо над ними. Он знал, что за этими досками было одеяло из розовой изоляции, а в нескольких дюймах дальше - половицы верхней комнаты.

Он изучил опорную балку, которая проходила от пола до потолка; протянул руку и дернул ее. Она крепко держалась, но немного скрипела... Не такая прочная, как он первоначально думал. Он нашел еще три и тоже проверил их. Удовлетворенный, он прошел через подвал к задней части фундамента. Он протянул руку и открыл узкое окно, позволив ему повернуться внутрь на петлях. За окном техасская ночь была темной, прохладной и странно тихой. Ни один сверчок не дал о себе знать. В двадцати ярдах от подвального окна Джерри едва мог разглядеть бледное строение склада в дальнем конце своего участка.

Удовлетворенный, он поднялся по лестнице и, добравшись до верха, рывком цепочки выключил свет в подвале.

Джерри Хоффман ненавидел ловушки... Но, если человек хотел успешно создать одну из них, он должен был немного подумать и собраться с духом, чтобы завершить ее и, в конечном итоге, выполнить.

- Вы хотели меня видеть, мистер Гонсалес?

- Войдите, Хоффман, - сказал его босс из-за стола.

Почти робко Джерри вошел в кабинет своего начальника. Смущенно он снял кепку, держа ее в руках перед собой.

- Закройте дверь и сядьте, пожалуйста.

Джерри сделал, как ему было сказано. Он подождал почти целую минуту, прежде чем мужчина заговорил.

- Вы не сдали свой ежемесячный журнал объективных данных, мистер Хоффман. На самом деле, в прошлом месяце вы также не исполнили ни одного. Вы помните, у нас был разговор по поводу этого несоответствия несколько недель назад?

Объективный журнал. Так Луис Гонсалес называл вредителей, которых они ловили и убивали... Цели.

- Да, сэр. Я помню.

- Тогда почему вы продолжаете игнорировать политику компании? - спросил его Гонсалес. - Вы знаете, что в соответствии с вашим положением в отношении ОРЭД в любое время необходимо вести точный учет целей, которые вы захватили и уничтожили. Ваши записи не только неточны, но их вообще не существует.

- Мне очень жаль, сэр, - сказал Джерри, хотя втайне он совсем не сожалел. - Я думаю, что я просто так занят, что забываю заполнить регистрационные листы.

Гонсалес уставился на него со своим раздражающим невозмутимым выражением лица.

- Это неприемлемо, мистер Хоффман. Не мной, нашим районным менеджером или основателем "Anytime Extermination" в корпоративном офисе в Далласе. С этого момента и впредь у вас будет время точно регистрировать свои цели и порядок их реализации. Если вы по-прежнему не оправдываете ожиданий компании, у нас может не быть другого выбора, кроме как уволить вас с работы. Вы понимаете?

Джерри кивнул.

- Да, сэр. Я понимаю. Полностью.

- Тогда вы можете идти и отсчитывать время до конца дня. И, Хоффман, я действительно ожидаю, что полный и точный объективный журнал за этот месяц будет лежать на моем столе ярким и ранним утром в понедельник. Это будет иметь большое значение для того, чтобы убедить меня в том, что вы являетесь продуктивным сотрудником команды "Anytime".

- Да, сэр. В понедельник утром.

Несколько минут спустя Джерри Хоффман вышел из машины и направился через парковку к своему фургону "В любое время". Он не мог не улыбнуться про себя. У него не было абсолютно никакого намерения сдавать точный журнал уничтоженных им вредителей... по той простой причине, что у него не было такой информации, которой он мог бы поделиться.

Прежде чем подойти к машине, он подумал о Гонсалесе и о том, как тот только что надрал ему задницу. Джерри также подумывал о том, чтобы оставить неприятный сюрприз на полу "Лексуса" этого человека, но знал, что в ту пятницу днем сдержанность имела решающее значение.

Джерри Хоффман ненавидел ловушки... особенно те, которые строились на основе правил и предписаний, и управлялись самодовольными придурками, которые никогда не ходили в его обуви и не пачкали свои ухоженные руки землей или пылью чердака.

В субботу вечером Джерри позвонил.

- Алло? - в голосе Элейн звучало постоянное раздражение.

- Привет, милая. Это Джерри. Я просто хотел сообщить, что несколько минут назад мне позвонила моя сестра. Они полагают, что у мамы был инсульт. Я собираюсь навестить ее... Возможно, останусь на несколько дней, пока она не выйдет из отделения интенсивной терапии.

Последовала короткая пауза. Затем Элейн ответила:

- Ты собираешься ехать до Амарилло?

Уловил ли он нотку нетерпения в ее голосе?

- Да. Мне жаль, что меня не будет здесь в воскресенье вечером, чтобы поприветствовать тебя дома. Я ненавижу, когда ты возвращаешься в такой пустой дом.

- Ну, все в порядке, милый. В конце концов, это твоя мать. Ты должен быть рядом с ней.

Джерри кисло усмехнулся и покачал головой. Элейн просто ненавидела его мать до глубины души. Услышав, как она говорит о ней с такой теплотой и заботой, он понял, что она заглотила наживку: крючок, леску и грузило.

- Кстати, - сказал он ей, - знаешь, мне стало скучно из-за того, что тебя здесь нет и все такое, поэтому я очень хорошо отполировал нашу латунную кровать. Сияет, как чистое золото.

- Большое тебе спасибо, дорогой. Я действительно ценю это.

Он задавался вопросом, был ли у нее телефон на громкой связи... Был ли он посвящен в их разговор. Он почти чувствовал, как Кайл тоже клюет на приманку.

- Что ж, желаю тебе хорошо провести остаток вечера... и благополучно вернуться домой завтра вечером. Я люблю тебя.

Эти последние три слова подействовали, как самая горькая из таблеток.

- И я тоже люблю тебя, милый. Будь осторожен по пути в Амарилло.

- Хорошо. Спокойной ночи.

Джерри закончил разговор. Он вздохнул и долго смотрел на медную кровать. Затем он надел джинсовую куртку и вышел из дома.

Он открыл задние дверцы фургона "В любое время". Он был пуст, если не считать того, что он купил в городе ранее в "Хоум Депо".

Затем он повернулся к складу. Двойные двери были плотно заперты на висячий замок.

Теперь наступила самая сложная часть.

Джерри Хоффман ненавидел ловушки... но если вы хотели поймать намеченную добычу, для хорошей добычи требовались зубы, которые хватали бы и отказывались отпускать. Зубы, которые были дьявольски острыми и чертовски цепкими.

В воскресенье вечером, 8:47.

Джерри припарковал фургон за складом, вне поля зрения. Он сидел за рулем, потягивая четвертую бутылку пива за вечер в ожидании.

Он услышал шум машины за тридцать секунд до того, как она свернула на подъездную дорожку. Послышалось хлопанье дверей, мужской смех, женское хихиканье. Слабые шаги по ступенькам парадного крыльца и звон неловко нащупанных ключей. Услышав, как хлопнула входная дверь, Джерри вышел из фургона, обогнул здание и пересек двор. Он постоял мгновение в нескольких футах от окна спальни.

Снова смех, хитрый и грязный. Затем настойчивое дребезжание пружин кровати.

Джерри вернулся к фургону и завел его. Он развернул машину задним ходом вокруг склада, пока ее задний бампер не указал в сторону дома. Прицепное устройство было непросто установить... В конце концов, он был дезинсектором, а не механиком или мастером на все руки. Он подумал о мистере Гонсалесе и о том, что он мог бы сказать. Что-то вроде: это не санкционированная компанией модификация, мистер Хоффман!

Он подошел к открытому окну подвала. Он присел на корточки и поднял четыре куска тяжелой цепи, которые лежали в выжженной солнцем траве на заднем дворе. Один конец он прикрепил к сцепке. Другой конец был невидим... Скрыт темнотой подвала, по другую сторону прямоугольного окна.

Скрип пружин сопровождал симфонию плотских звуков. Хрюканье и стоны, которые заставили бы покраснеть порнозвезду. Они были слишком заняты, чтобы услышать, как Джерри нажал на газ и фургон, накренившись, помчался прочь. Слишком увлечены, чтобы услышать металлический звон четырех цепей, когда они натянулись... или стон бревен, которые долго держались, прежде чем расколоться и поддаться.

Джерри заглушил двигатель и прислушался. Внутри дома раздался треск половиц, а затем ужасающий грохот, как будто вся конструкция обрушилась сама на себя.

После этого они начали кричать.

О, как они кричали...

Джерри спокойно вылез из фургона и направился к задней двери дома. Он вошел и прошел по коридору в спальню. Он стоял за дверью, стараясь не ступить внутрь. Протянув руку и ощупав стену, он нащупал выключатель и включил его.

Пола в спальне не было. На его месте был глубокий кратер из зазубренных досок и бревен. Верхний свет в спальне показал, из-за чего были все эти крики.

Элейн и Кайл лежали среди окровавленного постельного белья и искореженных латунных перил в яме подвала. Они дико метались и громко кричали, когда "зубы" ловушки схватили и надежно удержали их, не давая им вырваться.

Большинство людей не любили брать с собой домой свою работу, но Джерри любил. Два месяца... Запертыe в клетке, голодныe и запертыe в сарае на заднем дворе. Пока их одного за другим не вывели из заточения и не выпустили в кромешную тьму подвала. Голодныe и разъяренныe... Скользящиe, роящиeся... готовыe нанести удар.

Джерри стоял на краю дверного проема и наблюдал. Эти надоедливые "цели", которые мистер Гонсалес так высоко ценил, пoкрывали его изменяющую жену и ее любовника. Элейн дернулась в агонии и хрипло завыла, ее некогда прекрасное лицо превратилось в пятнистую фиолетовую маску, когда осы и скорпионы глубоко вонзили свои жала в ее щеки и лоб. Две летучие мыши, больные и ищущие пищи, вцепились в соски ее грудей. Пауки и многоножки вцепились ей в живот, отказываясь отпускать. Подошвы ее ног прижались к провисшей поверхность матраса, как будто пытаясь подтолкнуть ее тело в сидячее положение. Вместо этого ее ноги раздвинулись, открывая портал, слишком манящий, чтобы отрицать. Крыса, размером со щенка, запрыгала по матрасу и зарылась в нежные складки ее женственности; извиваясь и зарываясь она исчезала из виду.

Кайл Мастерс выглядел не лучше. Его некогда подтянутое и загорелое тело теперь было покрыто злобными рубцами и открытыми ранами, где плоть была оторвана и съедена. Его пах, который был возбужден и близок к точке освобождения мгновениями ранее, был скрыт клубком скользящей, кусающей ярости. Два гремучих змея боролись за опущенный столб пениса Кайла, их клыки глубоко вонзились, накачивая унцию за унцией яда в его вены и капилляры. Особенно крупный монстр Джила своими широкими челюстями крепко сжал мужские яички, раздавливая органы в желе, добавляя свой ядовитый вклад в смерть, которая уже текла в его крови.

Прежде чем глаза Элейн оторвались от двух ворон-падальщиков, она уставилась на своего мужа. Джерри встретился с ней взглядом, пока ее глаза не лопнули под метающимися клювами. Затем он повернулся и пошел обратно по коридору. Позади него крики и вопли стихли, сменившись топотом ног грызунов и хлопаньем перепонок, похожей на хлопанье летучей мыши, туго натянутой от одной тонкой кости к другой.

Чувствуя онемение и опустошение, он вернулся к фургону и снял цепи с прицепа. Он завел фургон и выехал на шоссе. Примерно в миле отсюда была подъездная дорога, ведущая в пустыню.

Мешковина на сиденье рядом с ним зашевелилась, и внутри загудела погремушка, за которой последовала другая... и еще одна.

Он знал место в двадцати милях в дикой местности, где никому не придет в голову искать его. И если бы они это сделали, было бы слишком поздно.

Как только он развязал этот мешок и высвободил то, что было внутри, он знал, что просто будет сидеть там и ждать своей судьбы. У него не было причин - или желания - поступать иначе.

Джерри Хоффман ненавидел ловушки... особенно те, которые был вынужден расставлять для себя.

Перевод: Грициан Андреев

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru