Ловцы душ

Глава 1

…Он сидел и смотрел, как посреди кабинета вдруг появляется шар, переливаясь, словно мыльный пузырь всеми цветами радуги. В тот момент, когда шар исчез, Сомов увидел Михаила и Анну, которые держались за руки, гордо и одновременно смущенно, смотрели на полковника…

— Одно могу сказать, эффектно, — произнес Сомов, глядя на них, и добавил, — а если серьезно, то… Знаете, если бы я не знал, о том, что вы обладаете такими способностями, то вряд ли поверил бы в это. И даже сейчас, увидев воочию, все равно сомневаюсь, ну хоть убейте, а сомневаюсь, — он поднялся из-за стола, и подошел к ним, и прежде чем поздороваться, то ли шутя, то ли серьезно, спросил:

— С вами, можно здороваться, или как, а то может, шарахнет током?

— А мы и сами не знаем, вы попробуйте, а мы посмотрим, — смеясь, произнесла Анна.

Полковник протянул руку, и Михаил и Анна по очереди поздоровались.

— Да нет, вроде ничего, так разве что малость бьет током, но совсем чуть-чуть.

— Что, правда!? — спросила Анна, сжав ладонь в кулак и внимательно рассматривая его.

— Конечно, нет, это я так в шутку, по-стариковски, вы уж извините.

— Ой, а я и впрямь поверила, что вас током ударило, — напряжение от столь необычного появления Михаила и Анны, спало и они присели к столу.

— Что вам сказать, честно, не рассчитывал, что откликнитесь, да еще так быстро, спасибо. Значит, решили нам помочь?

— Лев Максимович, давайте договоримся сразу. Любезностями обмениваться потом будем. Мы приняли решение, и как говорится, на этом закончим. Давайте по существу. Вам ведь наверняка сейчас не до этого, раз к нам обратились?

— Вы правы, дело закручивается так, что того и гляди, может перерасти в серьезный международный конфликт. Так что, тут не до шуток. Короче, вот какая ситуация на данный час, — и полковник подробно рассказал им о тех вещах и событиях, о которых ранее умолчал. Заканчивая свой рассказа, он добавил:

— Как видите, холодная война давно закончилась, и мы вроде как партнеры по многим вопросам, однако, когда дело касается возможности получить в свои руки внеземные технологии, они идут на любые меры, вплоть до того, что испытывают своё новейшее оружие космического базирования непосредственно над нашей территорией. Это о многом говорит.

— Выходит, несмотря на то, что корабль был сбит и вроде как уничтожен, на самом деле он упал в Арктике, и сейчас туда направляются американцы?

— Все верно. Мы не знает, что осталось от корабля, взрыв был достаточно сильным, да еще вдобавок на большой высоте, поэтому мы и посчитали, что он полностью уничтожен, а его обломки сгорели в атмосфере при падении. Как никак, почти пятьдесят километров над Землей. А теперь выяснилось, что нет. Плюс, наличие цилиндров, мы ведь так и не установили, для чего они были предназначены, и что в них было, — последние слова он произнес так, что Михаил сразу понял, что фраза с подтекстом, и потому ответил:

— Цилиндры являются чисто медицинским приспособлением для транспортировки биоэнергетической субстанции.

— Чего?

— По-русски говоря, души. Инопланетяне сумели выделить её из стареющего или больного тела человека и путем пересадки клону, продлевают свою жизнь.

— Вот как! Однако. Хорошо, а тогда почему они вдруг оказались на нашей планете?

— А вот это другой вопрос. Короче, сбитый корабль… впрочем, все по порядку, — и Михаил коротко рассказал, что знал, о похищении контейнера с цилиндрами, погоне за похитителями и причинах их появления на Земле.

— Только этого нам не хватало. Выходит, в других мирах тоже не всё так гладко, как нам того хотелось бы?

— Видимо. Если честно, мы не особенно внедрялись в это, да и знакомить с их технологиями и миром нас особо не стали. Мы толком ничего и посмотреть не успели. В клинике побывали, по парку походили и домой. Кстати, корабль, на котором мы прилетели, наверняка сейчас на орбите, и я полагаю, не один.

— Пока мы зафиксировали только один корабль на орбите Земли.

— Значит, пока еще не прилетели. Их задача, установить, что стало с остальными цилиндрами, ведь в них были субстанции живых людей, и при этом, не самых бедных на их планете.

— Это как понимать?

— Пока эти операции находятся в стадии эксперимента и проводятся за очень большие деньги, сами понимаете, люди с деньгами не поскупятся выяснить, что стало с их родственниками на далекой для них планете, и почему так произошло, что контейнер был захвачен, вскрыт и вдобавок корабль, на котором они были, подвергся нападению и потерпел аварию.

— Хотите сказать, что мы можем стать, своего рода, козлами отпущения?

— А кто их знает. На вид, они весьма дружелюбны и миролюбивы, но раз есть те, кто занимается рэкетом, стало быть, и в их обществе не все так гладко, как хотелось бы.

— Трудно не согласится.

— А раз, я стал виновником и в какой-то мере несу ответственность, за то, что произошло, то, стало быть, обязан помочь, что бы мы ни стали, этими самыми козлами отпущения.

— Благородно.

— Бросьте, к чему высокие слова. А вы разве не поступили бы точно так же?

— А кто его знает. На словах, мы все готовы в герои, а как доходит до дела, простые ребята, которые вчера в хулиганах ходили, вдруг становятся ими и погибают, а мы потом даем им ордена и говорим, — вот они, настоящие люди, верные долгу, морали, отечеству. Как их распознаешь среди всей этой… жизни, — он явно хотел вставить веское слово, но при Анне не стал этого делать, но та неожиданно добавила:

— Это хорошо, что из окна кабинета, вам не кажется, что жизнь такая красивая, расцвеченная огнями иллюминаций и рекламных надписей. Поверьте, кругом, она напоминает порой такую мерзость, что можно подумать, что это пир во время чумы. Так что можете не стесняться в выражениях, как говорится, чего хотели, к тому и пришли.

— Да уж, что есть, то есть, и всё же. Надо действовать и стараться, чтобы не стало еще хуже, кому-то надо все же работать.

— Стало быть, американцы могут завладеть останками корабля? — снова вернулся к теме разговора Михаил.

— Да, и помешать этому мы должны, во что бы то ни стало, но времени очень мало. По нашим оперативным данным, они должны туда направить десант, впрочем, вполне допускаю, что они уже на пути в Арктику. Доклада еще не поступало.

Михаил задумался и неожиданно произнес:

— Корабль, это еще не всё. Ведь, как вы говорите, цилиндры были перегружены бандитами на корабль и уже после этого его сбили?

— Да, и что?

— Из этого следует, что цилиндры открылись все в одно и тоже время. А раз так, то неизвестно, были в этот момент бандиты живы, или они погибли.

— А стало быть, какие-то души могли переселиться в похитителей, — произнесла Анна

— В том-то и дело. А раз так, то неизвестно, что и как произошло дальше. Живы ли похитители, или они каким-то образом спаслись? Если живы, то где они, на корабле или нет? И вообще, вопросов всплывает столько, что ответить на них трудно, пока не осмотрим корабль.

— Легко сказать, осмотрим. Кстати, а вы не в курсе, что собираются предпринять инопланетяне?

— Нет, знаю только, что они собирались всё детально выяснить, чтобы отыскать корабль похитителей.

— А может нам обратиться непосредственно к ним, указать место, где находится корабль. Уж они-то точно опередят американцев? Что скажете? — вмешалась в разговор Анна.

— Это конечно вариант, но у нас нет, так сказать прямого телефона с ними, — усмехнувшись, произнес Сомов.

— А может вам и правда, задействовать их в решении этого вопроса? В конце концов, это их люди, пусть сами с ними и разбираются, как вы считаете, Лев Максимович?

— Идея хорошая, — он на секунду задумался, а потом произнес, — А вы можете с ними оперативно связаться?

— Надо попробовать.

— Хорошо, тогда надо все детально обсудить, в каком ключе вы с ними будете беседовать. Одно дело, когда дело касалось непосредственно вас, и совсем другое, когда дело касается большой политики. Как никак, а в это вмешались и мы и американцы. Не возражаете, если я попрошу присоединиться к нашей беседе моих сотрудников?

— Конечно.

— Отлично, — полковник загадочно улыбнулся, и по-мальчишески озорно произнес, — То-то у них будет недоумение, когда они вас здесь увидят. Представляю, какие у них будут лица.

— Может, тогда вы их как-нибудь подготовите? — спросила Анна.

— Ничего. Сотрудники спецслужб ко всему должны быть готовы, — и рассмеявшись, попросил по селектору вызвать к нему Зубова и Воеводина.

— Лев Максимович, — раздался голос секретаря по селекторной связи, — Зубов и Воеводин прибыли, пригласить?

— Пусть войдут.

Анна и Михаил сидели спиной к двери и не видели, как она открылась, и в кабинет вошли два сотрудника разведки, с которыми им уже приходилось встречаться.

— Вызывали, товарищ полковник?

— Вызывал, присаживайтесь.

Зубов и Воеводин обошли большой стол вокруг и только тут увидели сидевших за ним Горина и Рылеву. Немой вопрос и удивление можно было прочитать на лицах обоих. Они остановились у стола, бросая ничего не понимающий взгляд, то на полковника, то на Михаила и Анну.

— Что я говорил, видите, как удивлены мои подчиненные.

— Так ведь… — хотел, было ответить Зубов.

— А мы вот подумали и решили вернуться домой, — неожиданно произнесла Анна, — Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше.

— И как видите не зря. У вас тут оказывается ЧП, вот и пришлось, откликнуться на просьбу Льва Максимовича, и помочь, — поддержал её шутливый тон Михаил, чем окончательно смутил и без того ничего не понимающих сотрудников.

— Что, не ожидали? — бодрым голосом, и явно довольный произведенным эффектом, произнес полковник, — Вот так вот. Такие мы с вами. Все считаем, что народ у нас… короче сами знаете какой. А стоило только позвонить и попросить помощи и они тут как тут. Ладно, шутки шутками, а дело серьезное намечается. Поэтому быстро ввожу в курс дела, и начинаем работать.

Они засиделись у полковника еще на час, прежде чем Сомов подытожил беседу:

— Стало быть, расклад такой. Вы, — полковник указал на Михаила и Анну, — пытаетесь установить контакт с космическим кораблем инопланетян. Если это удастся, то о чем с ними говорить, вы имеете представление. Главное, не напирать в разговоре на имеющиеся у нас на Земле разногласия, а сконцентрировать их внимание именно на вопросе как можно быстрее забрать с Земли обломки корабля. Пусть у себя там занимаются его изучением. Параллельно мы направляем десант спецподразделения, на случай, если у вас ничего не получится. Команда уже собрана и ждет только приказа на вылет. Это конечно на крайний случай, так как что может произойти в случае, если мы успеем подойти к останкам корабля одновременно с американцами…

— Вы думаете, может быть, столкновение? — спросил Михаил.

— Не исключаю. Сами знаете, на карту поставлено слишком много, чтобы просто так отдать столь ценную информацию, которую можно узнать, заполучив останки внеземного корабля.

— Лев Максимович, а что если мы поступим иначе, — неожиданно произнес Михаил, — Анна начнет действовать, сообразно принятого решения и попытается установить связь с инопланетянами, а я полечу со спецподразделением в Арктику?

— А чем вы там можете им помочь? — спросил полковник.

— Трудно сказать чем, но возможно могу быть полезным, если дело коснется прямого противостояния.

— А что это мысль, — в задумчивости произнес Сомов.

— А это не опасно?

— Анна, все в нашей жизни опасно. Если мы решились, надо идти до конца и максимально использовать те возможности…, которыми обладаем.

— Молчу, но все же…

— Я буду максимально осторожен. И потом, ведь со мной будут специалисты, не так ли?

— Разумеется. А что это неплохая мысль, очень даже неплохая. Хорошо. Значит, так и поступим. Я срочно договариваюсь, чтобы вас включили в состав, спецгруппы. Через сколько вылет? — спросил он у Зубова.

— Насколько я в курсе, они готовы. Ждут указаний.

— Вы определились, кто из вас летит для координации действий от нас?

— Да, Вячеслав Николаевич.

— Ясно, кстати, Михаил Леонидович, не возражаете, если я в ваше отсутствие, подключу в помощь к Анне Максимовне майора Зубова? И вам спокойнее будет.

— Анна, ты как?

— Спасибо, я согласна.

— Отлично, тогда начинаем совместную работу.

Через час Горин и Воеводин уже были на подмосковном аэродроме и облачались в непривычные для обоих летные костюмы и примеряли спецназовские доспехи.

— А вы обращаться с автоматом умеете? — спросил Воеводин Михаила.

— Приходилось. Правда давно, еще в институте на военных сборах, но, по-моему, его конструкция не столь сильно претерпела изменения с тех пор, — и Михаил неожиданно ловко для самого себя и уж тем более для Воеводина, подсоединил магазин к автомату и передернул затвор, после чего поставил автомат на предохранитель.

— Как видите, кое-что в памяти сохранилось, и он подмигнул Воеводину, который покачал головой и произнес:

— Однако.

В комнату, где они одевались, заглянул молодой человек и произнес:

— Товарищ капитан, группа к вылету готова, через восемь минут вылетаем.

— Мы заканчиваем, сейчас будем.

Горин и Воеводин взяли белые маскировочные халаты и направились вслед за парнем. В ангаре, куда они вошли, стоял самолет, готовый к взлету. Команда из двадцати человек ожидала, когда все будут в сборе и можно идти на посадку в самолет. Задняя часть была открыта и внутренность самолета была хорошо видна, в том числе два больших контейнера.

— Что это? — спросил Михаил.

— Понятия не имею, думаю, что какая-нибудь техника. В дороге поинтересуемся.

К капитану подошел высокий мужчина и, взяв под козырек, доложил.

— Группа для выполнения спецзадания готова. Командир группы майор Клепиков. На время выполнения задания, вы переходите под мое командование.

— Вас понял.

— Прошу всех занять места в самолете, — скомандовал майор, и все быстро поднялись на борт. Вслед за этим Михаил услышал, как заработали двигатели, и самолет стал выруливать на взлетную полосу. А еще через какое-то время, взлетел и стал набирать высоту. Лишь спустя минут десять, когда самолет выровнялся и взял курс на Арктику, Михаил неожиданно подумал и спросил Воеводина:

— А вы случайно не в курсе, как мы приземлимся?

— Скорее всего, на парашютах.

— Что?

— Я говорю на парашютах, а что?

— Нет, ничего, я как-то не подумал об этом, но я в жизни не прыгал, а вы?

— Представьте себе, я тоже.

— Это утешает, но не очень.

— Меня тоже, но что делать, работа.

В этот момент к ним подошел майор.

— Пройдемте, надо чтобы вы сейчас надели парашюты, мало ли какая обстановка сложится в нейтральных водах и далее над Арктикой. Все же не на прогулку летим.

— Это да. Кстати, можно вопрос? — спросил Михаил, — Это для нас? — и он похлопал рукой по одному из контейнеров, закрепленных тросами.

— Да, это для нас. Сбросим на парашютах. Это две самоходные установки. Позволят нам передвигаться и одновременно укрыться. Как никак, там, куда мы летим, минус тридцать. Еще вопросы есть?

— Нет, спасибо.

Они прошли вдоль контейнеров и там им помогли надеть парашюты и дали краткий инструктаж.

— Самое главное, удачно приземлиться, чтобы ничего не сломать или вывихнуть. Если внизу будет снег, то приземляться будет не так сложно. А вот если ледяной покров, тогда будем верить в удачу.

— Это называется, сам на свою голову приключения придумал, — произнес Михаил.

— Что вы сказали?

— Нет, ничего, я говорю, что будем надеяться на лучшее.

— Правильно. Впрочем, если не справитесь и будет страшно, можно прыгнуть с кем-нибудь из наших ребят. Он подстрахует на случай падения.

— Долетим, там видно будет, — произнес Воеводин.

— Хорошо.

Они вернулись на место и заняли свои места.

Минут через двадцать один из членов команды, который держал на коленях рацию и видимо был связистом, доложил, что поступило сообщение. Американцы над Арктикой. Летят на двух самолетах. Подлетное время до точки встречи двадцать семь минут.

Майор связался по рации с экипажем самолета и выяснил, сколько им лететь. Оказалось, что мы опережаем американцев на четыре минуты. Это радовало, и в то же время все отлично понимали, что в таком варианте можно ожидать чего угодно, вплоть до вооруженного столкновения.

— Товарищ майор, а центр пока молчит?

— Пока тишина.

— Значит, связаться с инопланетянами пока не удалось, тихо произнес Михаил Воеводину.

— Видимо не все так просто, как хотелось бы.

— Это да.

За несколько минут до высадки, майор снова подошел к Михаилу и Воеводину и поинтересовался самочувствием и решением относительно того, готовы ли они прыгать.

— Где наша не пропадала, — ответил Михаил, — героя за это, конечно, не дадут, да и медаль вряд ли. Так хоть не посрамиться перед самим собой.

— Как знаете, — и в очередной раз дал наставления относительно того, как вести себя в воздухе и приземлиться, чтобы не получит травму.

Вскоре замигали лампочки, чем-то напоминающие светофор. Они означали степень готовности. Все поднялись и, выстроившись в очередь, надели карабины на трос, что позволяло автоматически раскрыться парашюту. Вслед за этим створки задней части фюзеляжа открылись и оба контейнера по очереди отправились вниз. Вслед за ними начали десантирование члены спецгруппы.

Полет занял немного времени, но Михаилу этого было достаточно, чтобы понять, сколь необдуманно он отправился на это задание. Оправданием было лишь то, что он совершенно не предполагал, каким образом он попадет туда, хотя можно было и предположить, что рейсовый самолет туда не ходит. Однако приближающаяся земля, точнее снежный покров отвлек его от столь мрачных мыслей, и он вдруг сосредоточился и подумал, нельзя ли воспользоваться одной из тех возможностей своего организма, которыми он теперь стал постепенно осваивать и пользоваться. Стоило ему об этом подумать, как решение пришло само собой, и приземление прошло на удивление легко и просто. Было ощущение, что когда он коснулся поверхности, он словно воздушный шар слегка подпрыгнул и затем снова, уже плавно опустился, на сей раз окончательно. Быстро отцепив стропы, как ему сказал майор, он поднялся и стал осматриваться. Неподалеку от него приземлялись или уже приземлились члены спецгруппы. Он направился к ним. Когда майор увидел его жизнерадостное лицо, то не выдержал и спросил:

— Сколько вам лет?

— Сорок семь, а что.

— Да нет, ничего, и говорите, что до этого никогда не прыгали с парашютом?

— Честное слово.

— Как-то не верится.

В этот момент к ним подошел, слегка прихрамывая Воеводин.

— Ну что, неудачно приземлились? — спросил майор.

— Нормально. Слишком сильно вытянул ноги, забыл, что надо было наоборот поджать.

— Понятно. Главное, что ничего не сломали, раз идти можете. Сейчас сделаем анестезию, и все будет в норме.

— Да нет, не надо.

— Капитан, раз вы в моем подчинении, значит надо делать анестезию.

— Слушаюсь.

— Вот это другое дело. Михайлов. Быстро оказать помощь капитану и всем живо расконсервировать контейнера и начать выдвижение к месту расположения объекта. Симуров!

— Я.

— Доложить, что десантирование прошло нормально. Потерь нет. До объекта, — он посмотрел в окуляр бинокля, и добавил, — тысяча сто метров. Приступаем к выполнению операции.

— Вас понял, товарищ майор.

Все зашевелились и бегом направились к двум контейнерам, которые приземлились неподалеку от основной группы. Общий настрой передался Михаилу и он, осмотревшись, двинулся вслед за всеми.

Как только оборудование было вскрыто, отряд занял свои места в машинах и направился в сторону корабля. В этот момент поступило сообщение, что американцы приступили к десантированию непосредственно в зоне останков инопланетного корабля.

— Сколько до цели? — спросил майор у водителя.

— Наблюдаю цель на радаре. Время до цели две с половиной минуты.

— Черт, наверняка войдем в прямой контакт.

— А может их ветром отнесет от цели, и мы успеем раньше их? — спросил Воеводин.

— Вряд ли. Там тоже летят профи и они знают, с какой стороны прыгать, чтобы не сильно отклониться от цели.

— А почему тогда мы так далеко спрыгнули? — поинтересовался Михаил.

— Потому что мы десантировали оборудование. Американцы уже знали, что мы их опережаем, и потому решили сыграть на опережение. Скорее всего, оборудование они сбросят в другом месте, тем более, что они летят двумя транспортами.

— Товарищ майор. Вижу цель. Дистанция двести метров, прямо по курсу.

— Десанта поблизости нет?

— Пока не вижу, хотя, есть, наблюдаю два, нет три парашюта. Правее, в трехстах метрах от объекта. Сейчас приземлятся.

— Ясно. Всем приготовиться. Второй, слушай мою команду. Выйти на противоположную сторону объекта, занять круговую оборону. В случае атаки, открыть огонь на поражение, — майор повернулся к Михаилу и сидящему с ним рядом Воеводину, — Вам оставаться в укрытие вместе с радистом. Если что, будете вести огонь из пулемета. Блин, кто бы знал, что придется повоевать с американцами. Всю жизнь об этом мечтал, ядрена-матрена…, — и майор первым выскочил из еще не остановившейся машины на снег.

Михаил прильнул к смотровому устройству и увидел прямо перед собой НЛО. Вблизи он казался огромным. Впрочем, это и понятно, ведь он имел диаметр не меньше ста метров. Он стоял под углом градусов шестьдесят к поверхности, частично погрузившись в снежный покров. Впечатление было еще более грандиозное, чем, когда он увидел его на озере. От неожиданности, он даже отстранился и медленно произнес:

— Ощущение, что корабль совершенно целый. Просто потерял управление и грохнулся на землю, ну, то есть в снег.

— Махина! — произнес Воеводин, посмотрев вслед за Михаилом на НЛО. В этот момент они услышали, что началась стрельба.

— Доложите в центр, нас атакуют, — услышали они в наушниках, голос майора, — занимаем круговую оборону. Подведите оба транспорта, как можно ближе к кораблю.

В этот момент раздался взрыв, за ним второй, а вслед за этим по ним начали стрелять. Это было отчетливо слышно. Воеводин занял место стрелка и начал вести огонь из пулемета. Тем временем они подъехали так, что корабль инопланетян, словно скала навис над ними. В этот момент радист сообщил, что вторая машина подбита. Снова раздался голос майора.

— Капитан, вы меня слышите?

— Да.

— Сообщите в центр. Сдержать натиск не удается, так как противник превосходит численностью и в технике. Мы потеряли четверых, один транспорт подбит. Идет сильный обстрел со стороны противника.

— Есть.

— Не выдержим натиска? — произнес Михаил.

— Как видите. Они сбросили сюда больше ста человек. Не говоря уже о том, что во всю используют подствольные гранатометы.

Михаил уже не слышал последних слов, сказанных Воеводиным. Он вдруг открыл дверь машины и затем забрался на неё, пытаясь прижаться к броне, чтобы его не задела шальная пуля. Потом собрался с духом, и неожиданно поднялся во весь рост и распростер руки, сделав ими жест, словно певец на сцене, заканчивающий арию. То, что произошло потом, было ни с чем не сравнимым и никем и никогда невиданным. Фиолетовой свет, распростершийся во все стороны, озарил ярким сиянием пространство вокруг и словно купол накрыл корабль, а затем стал съезжать вниз и резкой волной, словно пятно бензина на воде, разошлось вокруг, сметая все на своем пути. Это заняло несколько секунд, после чего наступила безмолвная тишина.

Воеводин, который ринулся вслед за Гориным, чтобы удержать его от бессмысленного героизма, пожалуй, единственный, кто полностью наблюдал картину происходящего и потому, когда все закончилось, лишь стоял и растеряно глядел на Горина, не в силах передать тех чувств, которые ощущал, увидев все это. В этот момент раздался голос майора:

— Что происходит, черт возьми?

— Ничего, просто они не учли, что мы тоже не лыком шиты, — пытаясь отшутиться, произнес Михаил, слезая с машины и чувствуя, как его начинает одолевать приступ голода, и он залез обратно в машину, чтобы поинтересоваться относительно того, где хранится паек.

— Михаил Леонидович, что это было? — услышал он голос Воеводина, который стоял в дверях люка.

Глава 2

Горин сидел в машине и с аппетитом заканчивал вторую банку тушенки.

— Все ничего, но после таких фокусов, жрать охота ужасно. Прямо слона готов съесть.

— Стало быть…, — произнес майор, но всё же воздержался задавать вопросы, понимая, что влезает не в своё дело, а потому молча вышел, оставив Горина наедине с капитаном, а сам пошел посмотреть, как себя чувствуют раненые бойцы, и распорядиться насчет убитых.

— А вы не голодны? — вдруг поинтересовался Горин, глядя на Воеводина.

— Нет, спасибо. Вот еще какао и шоколад.

— Угу, спасибо.

Когда с едой было закончено, Воеводин не удержался и, глядя на Михаила, спросил:

— Это было силовое поле?

— А кто его знает. Я ведь и сам не очень в этом разбираюсь. Знаю, что могу, а что и как, не очень представляю.

— Фантастика, честное слово. Даже мысленно не могу себя представить, что это такое!

— А вот и зря. Я как раз мысленно представляю себе, что должно произойти, и именно это получается. Позади меня корабль стоял, прямо как скала. Я и подумал, значит надо вроде купола какого-то сделать, а уже потом как бы кольцом поверхность охватить.

— Значит, вы сами управляли силовым полем?

— Вроде того. Или импульса.

— Да, но ведь я сам наблюдал это фиолетовое свечение. Разве энергетическое поле может быть видимым?

— Что вы так переживаете. Видимое, невидимое. Главное мы америкашек скинули, как тараканов дустом, и нет проблем. Теперь, в самый раз было бы, если инопланетяне прилетели, и корабль этот забрали. Наши проблемы разом разрешились бы, и можно спокойно домой возвращаться.

— Хорошо бы конечно.

— Товарищ капитан. Срочное сообщение для майора.

— Что случилось?

— Центр на связи.

— Хорошо, сейчас позову, — капитан выскочил из машины, и вскоре фигура майора показалась в проходе.

— Майор Клепиков слушает. Да, вас понял, есть, — майор положил трубку и, оглядев сидящих в транспорте, произнес:

— Помощь пока не предвидится. А вот спутник, что подбил инопланетян, корректирует орбиту и через пятнадцать минут будет над нами.

— А вот это, действительно плохая новость, — произнес Михаил, — как считаете, он способен поразить цель на поверхности, или его мощности хватит лишь для околоземных объектов?

— Вряд ли я вам могу сказать что-то определенное по этому поводу. Наши специалисты так до конца и не разобрались в его технических возможностях, но то, что они перенацеливают его сюда, говорит о многом.

— И ведь как быстро прореагировали?

— В этом как раз ничего удивительного нет. Наверняка они проводили всю операцию, так сказать в режиме онлайна, наблюдая за ходом операции со своих спутников, которые сейчас висят над нами. Стало быть, им известно, что спецгруппа вступила с нами в бой, а потом внезапно была уничтожена и при том полностью.

— Как в кино. Помните, американцы атакуют террористов в Африке, а на командном пункте наблюдают, как все происходит, — произнес Михаил.

— Вряд ли что именно так, но, по всей видимости, весьма близко к тому, о чем вы говорите.

— Стало быть, им теперь известна информация, которая не очень-то их обрадовала? — вмешался в разговор майор.

— Думаю, что да. Кстати, а какие указания дал центр в связи с возможным ударом со спутника?

— Оставаться в районе корабля.

— Оригинально, — произнес Михаил, — они что, считают, что он как зонтик спасет нас, если те нанесут удар из космоса? А если у них на борту спутника установка, с помощью которой они взорвут корабль? Мы тогда просто поджаримся вместе с ним и все.

— На открытой местности мы будем еще более уязвимы для нанесения удара из космоса.

— А почему вы считаете, что они нанесут удар именно по нашей группе? Может быть, их интересует только сам корабль, а, понимая, что мы их опередили, они попытаются его уничтожить.

— Вряд ли. После того, что они увидели, — майор, скосил взгляд на Михаила, — вряд ли они захотят оставить нашу группу в живых, раз захватить не в состоянии.

— Согласен, — добавил капитан.

— Так, стало быть… а, сколько у нас времени в запасе?

— Девять минут, — произнес радист

— Маловато конечно времени, но надо подумать, что мы можем им противопоставить, — и Михаил облизал ложку, которой ел тушенку прямо из банки и все еще держал её в руке. Потом взял большую плитку шоколада и, забыв, что на него подозрительно смотрят сидящие рядом, о чем-то сосредоточенно стал размышлять, при этом отправляя в рот один за другим кусочки шоколада. Отломив последний, он скомкал обертку и произнес:

— Надо попробовать, может быть, щит удастся поставить, но для этого необходимо точно знать, когда они произведут прицельный удар по кораблю. Как только я его активизирую, долго удерживать его мне будет трудно. Поэтому подумайте, нет ли возможности использовать имеющуюся у нас аппаратуру, чтобы хоть приблизительно координировать действия их спутника.

— Задача ясна, — майор по рации вызвал кого-то из своего отряда. В этот момент к машине подошли почти все, кто остался в живых. Раненые бойцы, а их было трое, вошли первые, за ними остальные. Машина была рассчитана на двенадцать человек, поэтому пришлось потесниться. Воеводин вылез из машины, а вслед за ним и Михаил, видя, как бойцы то и дело украдкой смотрят на него, и лишь присутствие командира не позволяло им спросить, что же произошло.

Они стояли на морозном воздухе вдвоем. Теплые куртки поверх летных комбинезонов и маски из шерстяных шапок, как у омоновцев, не давали замерзнуть. Воеводин посмотрел на корабль, и спросил:

— Скажите, неужели вы даже отдаленно не представляете, что происходит в вашем организме, когда вы это делаете?

— Что делаете?

— Вот это, энергетическое поле или как там оно называется?

— В общих чертах. Мне рассказали, но сам процесс мне совершенно не понятен.

— И все же?

— Энергия поля, это своего рода водородный компонент, который я активирую и поддерживаю на определенном энергетическом уровне. Я как бы регулирую процессы, протекающие на субатомном уровне.

— Вы хотите сказать, что искусственно синтезируете…

— Совершенно верно, что-то вроде холодного синтеза ядерного процесса деления, который в общих чертах сродни взрыву ядерной, точнее водородной бомбы. Таким образом затрат не так много, а энергии выделяемой при таком синтезе достаточно много. И заметьте, никакого повышения уровня радиоактивного фона.

— Разве такое возможно?

— Видимо да. Раз вы сами наблюдали эффект, — улыбаясь, произнес Михаил.

— Значит…, — в этот момент входной люк машины приоткрылся и высунувшийся из неё майор, произнес:

— Спутник прямо над нами. Мы засекли его, но сигнал слишком слабый. Подключили аппаратуру, попытаемся выявить, какие либо отклонения в его энергосистеме, что явно будет означать, что он готовится к нанесению удара, так что приготовьтесь.

— Понятно. Геннадий Трофимович, вам бы, лучше того, обратно в машину, — и Михаил поправил за ухом переговорное устройство. Воеводин присоединился к сидевшим в машине. Михаил остался один. Взглянув на серую громаду инопланетного корабля, он почему-то подумал, что если он начнет падать, то прихлопнет их своей массой, поэтому по привычке, сначала дунул в микрофон, который тоненькой дужкой соединялся с наушником, и произнес:

— Начинайте выдвижение от корабля.

— Вас понял, начинаю движение.

Задвигались гусеницы, и транспорт стал удаляться. Михаил последовал вслед за ним, но, сделав несколько шагов, услышал в наушниках:

— Внимание, увеличение интенсивности сигнала со спутника, возможно, что это обусловлено подготовкой энергоустановки. Либо что-то делайте, либо бегом к машине, мы вас подберем, — и он увидел, как машина остановилась и из открытого люка ему кто-то машет рукой, призывая бежать к ним.

Михаил прикинул расстояние до машины. Было метров пятьдесят. Она явно вышла из зоны, где инопланетный корабль уже не заденет его в случае падения, и, посмотрев на небо, поднял руки и, растопырив пальцы, мысленно подумал, что надо сделать. Сияние, исходящее от его рук, стало подниматься вверх и мгновенно накрыло куполом корабль и транспорт. В этот момент, он почувствовал резкую боль. Он никогда не испытывал ничего подобного до этого, когда использовал те возможности, которыми стал обладать. Боль была острой, словно его укололи иглой. Нервные окончания мгновенно отреагировали, но он силой воли сдержался от того, чтобы рефлекторно не отдернуть руки, словно понимал, что стоит ему это сделать и сфера, которую он создал, исчезнет, а вместе с ней, надежда на выживание. Он не понимал что происходит, но чувствовал, что надо выстоять. Доли секунды и боль исчезла, и в следующий момент, он услышал голос:

— Горин, вы меня слышите? Все получилось, идите к нам…

Михаил глубоко вздохнул и опустил руки, почувствовав, что устал, словно взяв рекордный вес, явно не рассчитал сил, и потому стало так тяжело дышать и в глазах всё вдруг потемнело. Он видел, как из машины выскочило несколько человек, и бегут к нему на помощь. Однако голова закружилась, и он стал оседать. В тот момент, когда он упал на снег, потеряв сознание, трое бойцов уже поднимали его и несли к машине.

Он пришел в себя и, открыв глаза, попытался улыбнуться, потом произнес:

— Ну, как все живы?

— Глядите, он еще шутит. Мы-то живы, а вот вы как? Вы бы видели то, что произошло, это же с ума сойти можно. Сюжет для хорошего блокбастера, разве что спец эффекты будет тяжело сделать.

— Точно, разве что на компьютере придется моделировать, — раздался чей-то голос.

— А что произошло, я ведь и не видел ничего? — вдруг спросил Михаил, чем рассмешил почти всех собравшихся.

— Хорошо сказано, — произнес майор. — Знаете, в это трудно поверить.

— Так что все-таки произошло? Я помню только, что создал купол и всё.

— Вот именно, только вы купол создали, как по нему со спутника нанесли удар.

— Удар? А как вы это определили?

— В том-то и дело, что это что-то потрясающее было. Знаете, словно на купол сверху что-то давить стало и он начал видоизменять форму. Середина провалилась, и цвет начал меняться. С фиолетового на ярко-малиновый, потом стал вишневым, а затем ярко желтым. Вся сфера словно огнем пылала, пульсируя и извиваясь, словно противостояла той энергии, которая пыталась его разрушить.

— Как долго это длилось?

— Казалось что очень долго, а на самом деле не больше нескольких секунд, а может того меньше, а потом всё исчезло, и она снова приобрела свой первоначальный цвет и форму.

— Понятно, жаль, что я все просмотрел, — произнес Михаил и снова впал в забытье.

Когда он снова очнулся, в машине стояло оживление, видимо за то время, пока он был без сознания, все активно обсуждали происшедшее. Михаил приоткрыл веки, и все разом умолкли.

— Как вы, отошли, или не совсем? — задал вопрос майор.

— Вроде отошел, только, как всегда есть жутко хочется. Только что поел, а снова чувствую голод.

— Это не проблема, — и майор протянул ему открытую банку тушенки.

— Нет, лучше чего-нибудь сладкого, шоколадку что ли.

Развернув, переданную кем-то плитку шоколада, он откусил дольку и спросил:

— Я долго был в отключке или не очень?

— Нет, минут десять.

— Какие-нибудь хорошие новости есть, или одни плохие?

— Есть и плохие и хорошие.

— Как всегда, дежурный ответ. Тогда лучше с плохих.

— Из центра передали, что американцы направили в нашем направлении несколько боевых самолетов. С какой миссией неизвестно, но судя по тому, что это четыре бомбардировщика и корабли прикрытия, явно не дипмиссия для встречи гостей из космоса.

— А хорошая?

— Хорошая, то, что спутник висит на орбите и, то ли исчерпал энергетические ресурсы, то ли что. Одним словом попыток нанесения повторного удара не наблюдается. Кроме того, наши дали понять, что есть все основания полагать, что связь с инопланетным кораблем, возможно, удастся осуществить, правда, не уточники когда.

— На без рыбье и рак рыба, — произнес капитан, однако майор скептически посмотрел в его сторону и добавил, — У нас в запасе чуть более часа до прилета американцев, так что времени на обдумывание не так много.

— Это точно, — произнес Михаил, доедая остатки шоколада, а знаете, что я подумал, может нам попытаться заглянуть внутрь инопланетного корабля?

— А у нас для этого есть полномочия? — спросил майор.

— Это не по моей части. Вячеслав Николаевич, как вы считаете, в сложившейся ситуации, мы имеем право заглянуть внутрь корабля или нет?

— Надо запросить центр.

— Понятно, без санкции прокурора, обыск противоречит нормам закона.

— При чем тут санкции.

— Так, вы же сами сказали, что надо сделать запрос.

— Так принято.

— Я молчу.

— Молчание говорит больше чем слова, — капитан потер рукой лоб и добавил, — при выполнении любой спецоперации, решения принимаются на месте в зависимости от сложившейся обстановки. В данном случае, она потребовала осмотреть корабль в целях…

— Сохранения жизни личного состава группы, — произнес майор.

— Вот именно группы, и возможно спасения жизни оставшихся членов экипажа инопланетного корабля, потерпевшего аварию. Вот вам и санкции.

— Тогда вперед?

Майор дал команду и машина, развернувшись, направилась в сторону космического корабля.

Подъехав, экипаж, за исключением радиста, вылез из машины. Обойдя вокруг космического корабля, было выдвинуто предположение, что люк, находящийся приблизительно на высоте семи метров от поверхности, является именно тем местом, через которое можно проникнуть внутрь. Было решено, добраться до него и попытаться как-то открыть. После недолгих стараний, трое бойцов поднялись с помощью веревок и, оказавшись возле люка, доложили, что, по всей видимости, люк можно открыть.

Минут двадцать ушло, чтобы определить, для чего предназначено центральное отверстие. Оказалось, что внутри него находится вращающийся элемент, своего рода запорный клапан. Повернув его, включился механизм, который самопроизвольно открыл сначала люк, а потом вторую секцию, закрывающую вход внутрь корабля.

Сверху были скинуты дополнительные веревки и несколько членов команды, включая Михаила, поднялись наверх.

— Кто бы мог представить, что доведется на инопланетном корабле побывать, — произнес майор

— Точно, а фотоаппарата, как всегда ни у кого нет, — произнес кто-то из бойцов, которые уже успели открыть люк корабля.

— Фотоаппарат, скажешь, тоже. Как говорится, с Богом, — и, скинув веревки вниз, майор дал разрешение на спуск внутрь корабля.

Внутри было темно, и только благодаря нескольким фонарям, можно было рассмотреть внутренность. Оказалось, что они находятся в каком-то туннеле. Стены были запачканы сажей, видимо внутри был пожар. В нескольких местах виднелись половинки цилиндров, зацепившиеся за выступы в стене, но основная часть находилась внизу. Поскольку корабль находился под углом к поверхности, тоннель полого спускался вниз. В конце его, луч света выхватил кучу распавшихся надвое цилиндров. Их серебристая поверхность искрилась в лучах прожекторов. Осторожно, словно альпинисты, спускающиеся по отлогому склону, двое бойцов спустились вниз. Осмотревшись, они доложили, что внизу находится множество элементов некогда бывших цилиндрами. Вдруг последовало минутное замешательство, и майор воскликнул:

— Что там у вас?

— Кажется, мы обнаружили труп одного из членов экипажа.

— Без нас не трогайте, мы сейчас спустимся.

Майор, а вслед за ним остальные, начали спускаться по веревкам вниз. Опустившись, все посмотрели туда, куда был направлен луч фонаря. Из-под груды цилиндров четки виднелись чьи-то ноги.

— Давайте сложим цилиндры ближе к краю. Надо достать его, — дал команду майор.

Держась за веревки, все стали перекладывать цилиндры в одну сторону и вскоре извлекли тело инопланетянина. Он был высокого роста, на голове шлем, треснутый пополам. Трубки, которые шли от цилиндра, висевшего на поясе к шлему, были оборваны. Обвязав тело веревками, его осторожно стали поднимать кверху, и почти тут же обнаружили тело второго инопланетянина, а вскоре и третьего. Вскоре тела инопланетян были извлечены из корабля и со всеми предосторожностями, перенесены рядом.

Они лежали на снегу. Только лицо одного можно было рассмотреть, остальные были облачены в защитные шлемы. Впрочем, того, что было видно, было достаточно, чтобы все убедились, что это действительно инопланетяне. На сильно обожженном лице был только один глаз, расположенный посреди лба, вдобавок, отсутствовал нос. Майор услышал голос радиста.

— Товарищ майор, получено сообщение, что связь с инопланетянами установлена. К нам летят два инопланетных корабля.

— А что с американцами?

— Их курс не изменился, они по-прежнему двигаются в нашу сторону. Подлетное время восемнадцать минут.

— Спроси, каковы наши действия?

— Нам предложено находиться вблизи инопланетного корабля.

— Хорошее дело, а если нас начнут бомбить американцы, что тогда нам делать?

— Ждать инопланетян. Есть надежда, что они прилетят раньше американцев.

— Надежда! А что если нас начнут бомбить, а те не захотят вмешиваться, и будут просто наблюдать?

Наступила пауза.

— Каков ответ из центра?

— Они молчат.

— Понятно, как всегда, начальство думает, или получает указание от вышестоящего начальства.

— Остается надеяться, что инопланетяне прилетят раньше американцев, — и словно в подтверждение его слов, на небе появилась светящаяся точка, а следом за ней вторая. Они стали быстро увеличиваться в размерах, и не прошло нескольких секунд, как буквально над головами изумленных людей, зависло два инопланетных космических корабля. Они были в точности такими же, как тот, который прилетел на Землю, когда Михаил покидал её. Один из кораблей сделал круг над местом аварии и затем, поднявшись примерно на километр, завис над ними. Второй корабль на большой скорости облетел вокруг и затем опустился неподалеку от них.

Он завис в нескольких метрах над поверхностью. Вслед за этим из нижней части корабля выехала платформа, на которой стояло четверо инопланетян, одетых в скафандры, наподобие тех, что были на погибших. Сойдя на снег, они подошли к стоящим возле корабля землянам. Казалось, что столь долгожданная встреча с посланцами других миров должна начаться с каких-то громких приветствий, но вместо этого, один из инопланетян, шедший впереди остальных, произнес:

— Мы получили ваше сообщение, что корабль найден. Спасибо, что помогли нам.

Их лиц не было видно из-за темных фильтров на шлемах. Видимо их глаза не были адаптированы к столь яркой белизне снега, а может, они попросту не хотели шокировать землян своим внешним видом.

— Мы достали из корабля тела трех погибших…, — майор чуть было не сказал инопланетян, но вовремя спохватился и произнес, — членов экипажа. Судя по виду, на корабле был пожар, лицо одного сильно обгорело.

Двое инопланетян наклонились над телами лежащих на снегу и чуть слышно о чем-то стали переговариваться на своем языке. Потом один из них повернулся, и что-то произнес стоящему возле Михаила инопланетянину, после чего, тот снова обратился к майору, видимо он сразу понял, кто здесь старший.

— Простите, вы успели проверить весь корабль?

— Нет, а что?

— Дело в том, что по нашим данным, экипаж корабля состоял из четырех человек.

— Нет, мы только успели спуститься вниз. Там множество пустых цилиндров и среди них мы сразу обнаружили тела троих. Возможно четвертый внутри корабля.

— Понятно. В таком случае, мы хотели бы заглянуть внутрь. Если не возражаете, ваши люди не могли бы помочь нам?

— Без проблем.

От Михаила не ускользнул взгляд майора, а следом за ним и Воеводина, которые посмотрели на часы. Видимо их тревожило, что американцы на подлете, а стало быть, всякое могло произойти.

— Простите, — произнес Михаил, обращаясь к инопланетянину, который, как ему показалось, был старшим, — у нас тут небольшие проблемы. Помимо нас, кораблем кое-кто еще интересуется… Как бы это мягче выразиться, — Михаил искал, чтобы такое сказать, чтобы не напрямую объяснять, что происходит на самом деле, но ему на помощь пришел Воеводин:

— Мы несколько отстаем по сравнению с вами в техническом процессе, так что сами понимаете, корабль, представляет большой интерес, отсюда и проблемы, сугубо внутреннего характера…

— Мы уже частично в курсе дел, так что не волнуйтесь. Наш корабль, который занял позицию над нами, обеспечит нашу защиту.

— Вы уверены? — неожиданно вырвалось у майора.

— Уверен, кроме того, на орбите наш космический корабль. В случае чего, он прикроет нас.

Ну-ну, — произнес майор, и дал команду пятерым бойцам отряда оказать помощь инопланетянам в прочесывании космического корабля. Бойцы подошли к кораблю, однако инопланетян остановил их.

— Нет, нет. Надо вначале всем отойти. Сначала положим корабль на плоскость, чтобы было проще его обследовать.

Майор дал команду отнести тела погибших инопланетян в сторону. За ними последовали все остальные. В этот момент корабль, на котором прилетела четверка, поднялся в небо и, сделав круг, занял позицию и замер. Вслед за этим включилась какая-то аппаратура. Было не понятно, что это и как работает установка, но все увидели, что лед и снег вокруг корабля стал вдруг плавиться. Все происходило так стремительно, что никто не успел даже спросить, что происходит, как раздался скрежет и корабль стал медленно заваливать днищем на снег, подняв вокруг себя снежную тучу.

— Вот теперь можно начать обследование.

— Интересно, а как мы туда попадем? — произнес майор, — люк остался внизу, под снегом?

— Все в порядке. В верхней части есть основной люк для прохода на корабль. Тот, что был внизу это шлюзовой. Им пользуются, когда выходят в открытый космос или на других планетах.

Спустя пять минут четверо инопланетян и пятеро бойцов, к которым присоединился Михаил и Воеводин, вошли внутрь корабля.

Как и ожидалось, взрыв повредил корабль и вызвал пожар, о чем свидетельствовала почерневшая обшивка стен и перегородок. То, что внутренность не выгорела полностью, было обусловлено, по-видимому, имевшейся на борту корабля противопожарной системой, которая сработала и смогла потушить пожар. Продвигаясь по коридорам, при свете десятка осветительных ламп, начался осмотр всех отсеков корабля. В этот момент, один из инопланетян видимо получил какое-то сообщение. Выслушав его, он произнес несколько слов на своем языке, после чего обратился к землянам.

— Простите, кто из вас руководитель группы?

— Майор Клепиков. Он сейчас внизу, что-то случилось? — ответил Воеводин.

— Передайте майору, что корабли, которые двигались курсом к нам, были предупреждены, что вторжение в зону, в которой находится корабль, потерпевший аварию на вашей планете, входит в сферу наших интересов, а потому зона на двенадцать часов земного времени закрыта для пролета. В случае нарушения установленных правил, вхождение в зону будет считаться актом агрессией против Норфона со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Значит, можно не волноваться, что нам кто-то помешает?

— Совершенно верно. Они уже легли на обратный курс.

— Спасибо, сейчас сообщу, — и Воеводин связался с майором и доложил ему о положении дел.

Теперь можно было спокойно продолжить поиски четвертого погибшего члена экипажа. Корабль был осмотрен вдоль и поперек, включая места, которые вряд ли могли быть вскрыты экипажем, однако никаких следов четвертого члена экипажа выявлено не было. Спустя два часа, все вышли из корабля, после чего инопланетяне снова о чем-то посовещавшись между собой, поблагодарили нас за помощь, и сказали, что останки корабля заберут с собой.

Все были крайне удивлены этому, но старались не подать виду, тем не менее, Воеводин наклонился к Горину и тихо произнес?

— Не представляю, как они такую махину смогут забрать с собой?

— Честно говоря, я тоже не могу понять, разве что разрежут её на части и вывезут?

— Черт, было бы интересно посмотреть, как они это сделают?

— Я бы тоже не отказался увидеть сей процесс.

В этот момент, инопланетяне, которые о чем-то переговаривались между собой, повернулись к землянам и сообщили, что осмотр корабля можно считать законченным. Они возвращаются к себе и через полчаса начинают эвакуацию останков корабля. Останки погибших они так же заберут с собой для опознания.

Инопланетяне направились к своему кораблю, предварительно погрузив с помощью тележек, которые к изумлению присутствующих висели примерно в метре от поверхности и движением руки могли легко передвигаться в любом направлении.

— Майор, какие будут указания? — спросил Воеводин, Клепикова.

— Я сообщил в центр о ситуации. Ответ такой. Как только они заберут свой корабль, нам следует выдвигаться в точку встречи, где нас подберут…

— Простите, что значит, подберут? — перебил майора Михаил.

Тот сурово посмотрел на Горина, но, понимая, что тот штатский, да к тому же спас всех от неминуемой гибели, произнес:

— В район, куда нам приказано прибыть, нас примут на подводную лодку, а дальше, как начальство прикажет.

— Ясно.

— Вот и хорошо, что ясно, — тон, с которым это было сказано, говорил, что с вопросами надо воздержаться.

Все прошли к транспорту и стали наблюдать за действиями инопланетного корабля, который всё это время оставался на месте. Наконец, он приподнялся и, сделав маневр, стал снижаться прямо над кораблем, который они собирались эвакуировать. Когда между ними осталось расстояние меньше метра, из днища выдвинулись штанги, которые, коснувшись поверхности, каким-то образом, прочно состыковались с ней. Вслед за этим, оба корабля, став как бы единым целым, стали осторожно подниматься вертикально вверх. Набрав высоту, они устремились в заоблачную высь, и вскоре исчезли. Зрелище было потрясающее. Все некоторое время смотрели вслед улетевшим кораблям, не веря, что такую махину, размером с футбольное поле, можно столь быстро и без особых хлопот, отправить в космос.

— Вот это техника! — раздался голос одного из бойцов.

— Ничего, и у нас когда-нибудь такая будет, — произнес майор, — Всем в машину и двигаемся в заданный район.

В машине было тесно, однако чувство, что все обошлось, и они направляются домой, пересилило неудобства, и потому все расслабились, хотя, как заметил Михаил, все то и дело бросали в его сторону взгляд, говорящий: — Интересно, а ты кто, то же инопланетянин, или свой?

Глава 3

Поездка до места, где команду ждала подводная лодка, заняла менее суток. За это время, они сумели преодолеть около четырехсот километров, и когда добрались до места, то благополучно были приняты на борт, а спустя сутки, доставлены на военно-морскую базу Североморска. Сразу вслед за этим вся команда военно-транспортным самолетом вылетела в Москву. За все это время вынужденного простоя, Михаил и Воеводин держались особняком от основной команды, которая, потеряв четырех бойцов, тяжело переживала это, хотя все отлично понимали, что если бы не Михаил, вряд ли кто-то сумел выжить.

То ли жесткая армейская дисциплина, то ли указания майора, но до самой Москвы, никто из бойцов спецгруппы, не задал Михаилу ни одного вопроса, по поводу всего произошедшего в Арктике. В основном все вопросы вертелись вокруг инопланетян, и американцев, проявивших столь большой интерес к разбившемуся кораблю. Впрочем, их можно было понять, поскольку бойцов, которые побывали на инопланетном корабле, да еще вместе с инопланетянами, буквально замучили вопросами.

Когда спецгруппа оказалась на подводной лодке, Воеводин и Горин, оказались в одной каюте. Вечером, когда они легли спать, Воеводин, лежа на верхней полке, неожиданно спросил:

— Михаил Леонидович, вопрос можно?

— Валяйте.

— А как вы думаете, куда мог деться четвертый член экипажа?

— Откуда же мне знать.

— Нет, я понимаю, я просто спросил ваше мнение на этот счет.

— Я так думаю, если корабль был сбит спутником на большой высоте, то вряд ли он использовал парашют и на нем спустился на Землю. Да и вообще, знают ли они, что такое парашют вообще. А раз так, то, стало быть, одно из двух. Либо он погиб, и мы просто не смогли отыскать его следов на корабле, либо он исчез с корабля еще до того, как тот был сбит на орбите.

— Выходит, он мог остаться на Земле в тот момент, когда шла погрузка цилиндров?

— Вячеслав Николаевич, ну что вы себе забиваете голову всякими догадками. Слава Богу, они забрали этот злосчастный корабль и дело с концом. А то из-за него одни неприятности. Вы вот лучше мне скажите, как будут урегулированы вопросы, связанные с тем, что американцы потеряли сотню бойцов? Вот вопрос, это да, а вы о каком-то инопланетянине беспокоитесь, да еще вдобавок уголовнике, насколько я правильно понял.

— Как раз с американцами вопрос решится достаточно просто.

— Вы так уверены?

— Абсолютно. Первый раз что ли.

— В каком смысле?

— В прямом. Спишут как потери при случайном соприкосновении при проведении маневров или что-то в этом роде. Солдатам дадут ордена и медали. Посмертно конечно. Родственникам сообщат, что пали геройской смертью при выполнении спецзадания и все. А мы обменяемся любезностями, и как будто ничего не было.

— Оригинально. И все?

— А вы думали, МИД подключат, и будут долго и упорно бодаться по поводу компенсаций?

— Да, в общем-то, нет, но все же…

Они замолчали, но через какое-то время продолжили разговор.

— Жаль, что мы с инопланетного корабля ничего себе на память не прихватили. Вот была бы память, на всю жизнь, как считаете? — вздохнув, произнес Воеводин.

— Это точно. Интересно, кто-нибудь из бойцов отряда, хоть гайку какую-нибудь заныкал?

— Кто знает. Даже если и взяли, то, вряд ли скажут.

— Да, хорошая мысля, приходит опосля.

— Вам-то что горевать, вам не в первой, и на этом, как его Нофроне побывали.

— Норфоне, — поправил его Михаил.

— Как вы сказали?

— Планета Норфон.

— Михаил Леонидович, а она такая же, как и наша планета?

— В смысле?

— Такая же голубая, моря, реки, леса?

— А черт его знает. Мы с Анной в госпитале были. По парку прошлись. Все вокруг очень Землю напоминало. Аллеи в парке, лавочки, листья на деревьях шумят. Это все равно, что вы приехали в какую-нибудь экзотическую страну, к примеру, в Африку или Южную Америку, и в парк пошли. Вроде на Земле, а все непривычно и незнакомо. Вот и там так же. Да и небо такое же голубое, разве может оттенок иной, так ведь и у нас бывает разный, когда тучи на небе и погода сопливится.

— А вот сами они совсем другие.

— Это точно, — Михаил хмыкнул, — я первый раз, когда увидел, мороз по коже пробрал. Думаю, ну и монстры. Сожрут с потрохами и не подавятся.

— Сказали тоже.

— Так то в первый раз. Циклопы, как есть циклопы. Я так и не привык с ними общаться без ощущения, что они такие же, как и мы, а может быть даже гораздо лучше.

— Это вы к чему?

— Да в разговоре они очень деликатные и обходительные. Как говорится, внешность, и манера поведения столь не вяжутся между собой, что трудно привыкнуть.

— Привычка.

— Безусловно. Нужно время, чтобы понять, что люди других миров, вовсе не обязаны быть такими же, как мы по внешнему виду. Кстати, — Михаил усмехнулся, — эти двое, что проникли в наши тела, потом рассказывали нам, что испытали точно такое же чувство страха, когда впервые увидели наши лица в зеркале.

— Правда?

— Честное слово. Так и сказали — вот ведь монстры какие, аж с двумя глазами.

— Звучит почти как анекдот.

— Точно. Я так смеялся, а потом подумал, насколько они правы. Вот что значит сила привычки. А ведь достаточно повстречать на улице человека с дефектами на лице или увечьями, и ты невольно думаешь о нем черте что.

— Это верно. У меня сосед в подъезде живет. У него с рождения огромное родимое пятно на половину лица. Выглядит кошмарно. Милейший человек, кандидат наук, а все равно, общаясь с ним, испытываешь двойственные чувства. Жалость и одновременно что-то, что сродни то ли страху, то ли еще чему-то.

— Человеку сложно выйти за рамки обыденности. Порой едешь в метро, и обращаешь внимание, знаете на кого?

— На кого?

— На людей с нестандартной внешностью. По себе заметил. Стоишь в вагоне, взгляд прошелся по пассажирам и остановился либо на симпатичной девушке, либо на мужике с оттопыренными ушами или длинным носом.

— Да, это вы точно подметили.

— Наверно поэтому в разведчики берут людей со стандартной внешностью, чтобы не привлекали к себе внимание?

— Это вы обо мне?

— И о вас в том числе.

Воеводин рассмеялся, а потом произнес:

— И все же, счастливый вы человек, своими глазами увидеть чужой мир.

— Да, это точно. Скажи мне об этом кто-нибудь полгода назад, и я бы рассмеялся и покрутил бы пальцем у виска.

— И все же вы там не остались, почему?

— Интересно, а как вы представляете себе жизнь карлика с двумя глазами, на которого то и дело обращают внимание.

— Что, серьезно?

— А вы думали. Люди, они везде одинаковые, даже если могут между звездами летать.

— Пожалуй, вы правы.

— Психология, она такая. Нет, может быть, со временем привыкли бы, но вряд ли. Да и потом, там все время надо было носить этот аппарат на лице. Состав воздуха у них другой… — последние слова Михаил произнес, и какая-то мысль мелькнула у него в голове, и тут же пропала. Он снова прокрутил только что сказанную фразу и понял, что привлекло его внимание.

— Слушайте, Вячеслав Николаевич, а знаете, что я подумал.

— Что?

— Вы помните трех погибших инопланетян, которых мы вытащили из корабля? Они все были одеты в костюмы, вроде скафандров и на поясе висели небольшие баллоны. Они предназначены для выхода на поверхность планеты с другим содержанием воздуха. Странно. Почему они все оказались в костюмах в тот момент, когда, как я понял, корабль был уже в пятидесяти километрах от Земли?

— Интересная мысль.

— Вот именно. Стало быть, они выходили на Землю из корабля. Конечно, ведь они перекладывали цилиндры из грузовика к себе в шлюзовой отсек, а потом сразу же стартовали с Земли и поэтому не успели снять костюмы.

— А может быть это их обычная, так сказать полетная одежда, вроде той, в которой летают наши летчики или космонавты?

— Вполне возможно. Хотя вряд ли, при такой технике, они внутри корабля будут иметь атмосферу отличную от своей.

— Да, но все трое были в момент аварии в шлюзовой камере.

— Правильно. Стало быть, становится понятным, почему они все были в костюмах.

— А где же тогда был четвертый?

— Вот именно. А что если он вовсе не выходил из корабля. Поддерживал его так сказать работоспособность, следил за всем происходящим вокруг, как говорится, был на стреме?

— Да, но тогда тем более, он должен был при пожаре погибнуть так же, как и все остальные.

— Вот именно, но тела-то, мы его не нашли.

— А может, он остался на Земле?

— Что же они рассорились при дележе и его решили бросить на планете? Вряд ли.

— Да, вопросов действительно много. Впрочем, пусть этим норфонианцы занимаются. У нас своих дел хватает.

— Это точно. Ладно, спокойной ночи.

— И вам того же.

Спустя двое суток Горин и Воеводин входили в кабинет полковника Сомова с докладом о проведенной операции.

Воеводин кратко доложил полковнику о том, что произошло в районе падения инопланетного корабля, оставив подробности на долю Горина, но полковник неожиданно прервал его доклад, и обратившись к обоим, произнес:

— Все это, безусловно, заслуживает внимательного рассмотрения и анализа, но пока вы добирались, кое-что изменилось, в том числе и в наших взаимоотношениях.

— С кем, с инопланетянами?

— И с ними в том числе. Короче, ввожу вас в курс дела. После того, как норфонианцы, черт возьми, язык сломаешь, пока выговоришь, забрали свой подбитый корабль, не прошло и суток, как они с нами сами связались.

— Сами!?

— Вот именно. Они полагают, что четвертый член экипажа, возможно, каким-то чудом остался жив и находится на Земле.

— Что я вам говорил, Вячеслав Николаевич, — произнес Михаил.

— Так вот. Полагая, что он на Земле, они просят нас организовать поиски, поскольку, короче, причин они толком нам не объяснили, хотя и так очевидно, раз он причастен к преступлению, они хотели бы его поймать и возможно прояснить ряд вопросов, связанных с захватом контейнера с цилиндрами.

— Стало быть, нам придется искать его, при чем неизвестно где? Не так ли? — произнес Михаил.

— Вот именно. Но это еще не все. Сами понимаете, информация обо всем происходящем сейчас доводится на самый верх, и поэтому некоторые решения принимаются не мною, и даже, не нашим ведомством. Одним словом, создается объединенная группа с участием американцев, для поиска этого самого четвертого.

— Американцев! — воскликнул Горин, — а они тут, с какой стати? Мало того, что сбили корабль над нашей территорией, так еще и нас чуть не грохнули в Арктике. А теперь, видите ли, мы должны с ними совместно работать. С какой стати?

— Я понимаю ваши возражения.

— Не возражения, а возмущение! — перебил полковника Михаил.

— Хорошо, пусть будет возмущение, и в чем-то, и даже во многом, я с вами согласен, но, как я уже сказал, не все теперь зависит от нас. Повторяю еще раз, приказы следуют с самого верха, а их как говорится, не нам с вами их обсуждать.

— Да, приятного мало, — произнес, молчавший до селе Воеводин.

— Вот это ты точно заметил. А потому надо работать, чтобы быстрее со всем этим разобраться и закрыть дело.

— И как вы предполагаете его искать, а главное где? — снова произнес Михаил.

— Понятия не имею. Вот вам и придется этим заниматься.

— Мне!?

— Да, да. Вас тоже включили в состав группы. Я категорически возражал, но там, — он указал пальцем на потолок, — почему-то решили иначе.

— Интересно, а как отреагируют американцы на мое участие в этом проекте?

— Спросите что-нибудь полегче. Этот же вопрос я задал, когда меня вызвали и дали указание срочно развернуть работы по розыску пропавшего члена экипажа.

— Да я не против, просто… Мне, кажется, я столько их ребят положил там, в Арктике, что возможно, скорее я для них стану объектом охоты, чем какой-то вымышленный инопланетянин.

— Слово в слово я высказался, когда услышал сначала пожелание, а несколько позже, прямое указание, включить вас в состав группы.

— Странно.

— Мягко сказано, не так ли?

— Вообще-то да, — Михаил хмыкнул и добавил, — Нет, вообще-то я не против, тем не менее, странно, что меня решили включить в группу. А главное, зачем?

— Это я тоже привел в качестве аргумента. И знаете, что мне ответили?

— Если честно, то даже не догадываюсь.

— Мне сказали, что с вашей помощью, мы, возможно быстрее найдем инопланетянина, и закончим со всей этой неприятной и щекотливой историей. Кроме того, ваше участие несколько сгладит все те шероховатости, которые имели место в наших взаимоотношениях по этому вопросу за последние несколько дней. Дескать, мы настолько открыты, что ничего не утаиваем, а потому и вы стремитесь к тому же.

— Не понял, к чему стремиться?

— К тому же…

— Понятно. Точнее не очень, но, судя по вашей интонации, действительно, понять мысли начальства достаточно сложно. Жаль, что я не умею читать мысли? — иронично произнес Михаил.

— Действительно жаль. А вы попробуйте на досуге, вдруг получится.

— В самом деле, надо как-нибудь попробовать, — и Михаил еле заметно улыбнулся, глядя на полковника.

— Кстати, я напомнил руководству, что американцы тоже не дипломатией занимались, и первыми открыли огонь. Кроме того, мы первыми понесли потери. Да что говорить, вопрос решен, и не мне его отменять.

— И когда надо начинать? — спросил Воеводин.

— Вчера.

— Понятно. Кто входит в состав группы, помимо Михаила Леонидовича и кто руководит операцией?

— Руководство возложено непосредственно на меня. Состав двенадцать человек. Четверо американцев, они уже прибыли, так что даю вам два часа на отдых, и начинаем работать.

— Полагаю, сроки поджимают? — спросил Михаил.

— Поджимают, и еще как. Докладывать о том, что происходит, приходиться каждые четыре часа, так что сами понимаете, какая нервозная обстановка. Волей-неволей приходится шевелиться.

Воеводин и Горин встали и направились к выходу из кабинета. В этот момент полковник поднялся из-за стола и произнес:

— Вячеслав Николаевич, лично отвечаете за безопасность Михаила Леонидовича. Черт знает, что на уме у американцев.

Горин обернулся.

— У меня теперь душа за вас будет болеть до конца операции. А тебя прошу организовать охрану, и сам как тень будь, понял?

— Так точно.

— Спасибо, постараюсь, чтобы они ничего не узнали лишнего, — ответил Михаил.

— Хорошо, жду вас через два часа, — он посмотрел на часы, и, усмехнувшись, добавил, — Точнее, через час пятьдесят восемь минут.

Михаил открыл дверь своей квартиры и, хотя знал, что Анна дома и ждет его, не ожидал, что, войдя в прихожую, та бросится ему на шею, обнимая и целую.

— Ты чего? — растерянно произнес он.

— Ничего, все нормально, — произнесла она, пряча от Михаила заплаканное лицо.

— Конечно, ничего, а слезы почему?

Он нежно провел пальцем по её щеке.

— Лук резала.

— Аннушка, какой лук? Ты что забыла, что я твои мысли читаю, как свои собственные.

— Да, волновалась за тебя. А ты бы не волновался?

— Так ведь обошлось. И норфонианцы вовремя подоспели, корабль свой забрали. Зато представляешь, я и на парашюте прыгнул, и в Арктике побывал, и на подводной лодке. Короче впечатлений, море.

— Море, скажи уж океан.

— Ну, океан, — он притянул её к себе и нежно поцеловал.

— Раздевайся, и пойдем к столу.

— Учти, у меня времени в обрез.

— Как в обрез?

— Так. Начинается работа по поиску четвертого члена экипажа сбитого корабля. Меня включили в состав группы поиска. Так что я в команде.

— Ты в команде!?

— Да.

— Сам напросился?

— На этот раз нет. Честное слово?

— А я думала, что все позади, и мы сможем, наконец, быть вместе и …

— Я тоже так думал. Только вряд ли эта спокойная жизнь так скоро наступит. И вообще, после всего, что с нами произошло, я даже не знаю, что с нами будет, и как обернется вся наша дальнейшая жизнь.

— Ты считаешь, что вечно будем своего рода "под колпаком", из-за наших способностей?

— А ты так не считаешь?

— Может быть, мы напрасно вернулись на Землю?

— Не знаю. Честно скажу, не знаю. Но и там жить было бы не сладко. Короче, поживем, увидим. Ты-то как?

— Нормально.

— Знаешь, теперь, когда столько всего произошло за эти несколько недель, я лишь одно твердо уяснил для себя, как мне не хватает тебя. Лежу на койке в подводной лодке, мысли витают, и постоянно возвращаются к одному и тому же. Как ты там?

Анна посмотрела влюбленными глазами на Михаила и, прижавшись к нему, тихо произнесла:

— Вот и я так же. Лежу, а уснуть не могу. Где ты, что с тобой, веришь?

— Верю.

Они обнялись и стали целовать друга. Михаил понимал, что Анна, самый дорогой и близкий ему человек, которого он любит всем сердцем, и от этого было так радостно и легко, что будущее рисовалось счастливым и радостным, несмотря ни что.

Глава 4

Михаил вошел в кабинет, и прикрыл за собой дверь. Все уже были в сборе, и возможно ждали его, а потому, извинившись, что опоздал, направился к столу.

— Присаживайтесь Михаил Леонидович, — произнес полковник.

Михаил обвел взглядом сидящих за столом и сразу выделил знакомые ему лица Волошина, Зубова, женщины, фамилию которой он не знал, но помнил, поскольку встречался с ней при медицинском обследовании. Остальные присутствующие, за исключением самого Сомова, были ему незнакомы. Полковник обвел всех взглядом и произнес:

— Итак, вся команда в сборе. Через сорок минут встречаемся с представителями американской стороны. Как меня проинформировали, они выделили двух специалистов по аномальным исследованиям и двух сотрудников спецслужб, правда, каких именно не уточнили. Впрочем, для нас это не имеет значение, главное, чтобы они занимались прямым, так сказать делом, а не сбором информации, что знаем мы, а они нет. Поэтому, не буду учить вас поведению с ними, но помните, собранность на каждом шагу. Надеюсь, вы меня поняли? Теперь, собственно говоря, о деле, — он открыл папку и разложил перед собой несколько листов.

— Особенно внедряться в подробности не буду, чтобы потом не повторяться, скажу только, что по данным, которые нам передали, есть предположение, что, либо разыскиваемый, по каким-то причинам остался на Земле, в тот момент, когда происходила погрузка цилиндров из автомобиля на их корабль, либо он каким-то образом десантировался из подбитого корабля. Судя по траектории падения, он мог это сделать на нашей территории, но американцы не исключают, что район приземления может быть и Финляндия, и Норвегия, и даже Арктика. Наконец, самым невероятным, они считают, что он выбрался из корабля, уже после его падения. Таким образом, работа предстоит по трем версиям. На встрече, наша задача обсудить план работ в этом направлении. У меня пока все. У кого какие вопросы?

— Лев Максимович, а что инопланетяне, нам никак в этом плане не могут поспособствовать в поисковых работах? Думаю, что их техника позволила бы быстрее справиться с поставленной задачей?

— Елена Степановна, именно от вас я ожидал этого вопроса. Увы, нас лишь вежливо попросили помочь, и больше ничего.

— Жаль.

— Согласен.

— Какими полномочиями мы будем обладать, и можно ли будет рассчитывать на помощь областных и районных отделений? — раздался чей-то голос.

— Об этом можете не беспокоиться. Несмотря на высокую степень секретности, помощь будет любая, поскольку по легенде мы ищем,… — полковник неожиданно замолчал, словно подыскивал слова для того, чтобы назвать имя разыскиваемого инопланетянина, — похищенную ядерную боеголовку.

Прокатившийся вслед за этим сообщением ропот в зале, был вызван явно удивлением такой постановкой вопроса, поэтому Сомов добавил:

— Это, во-первых, полностью исключит вопросы относительно НЛО, а во-вторых, даст возможность привлечь необходимую помощь в поисках возможных очевидцев или похитителей. Думаю, что в данном случае, легенда весьма удачная. А теперь, — он посмотрел на часы, — прошу всех по машинам. Встреча с американскими представителями состоится на загородной даче, которая будет пока нашим базовым местом сбора. Машины ждут у подъезда, можем ехать.

Поездка за город составила чуть более часа. Как только машины въехали на территорию базы, высоченные ворота моментально закрылись. Вокруг все напоминало обычную дачу, коих тысячи разбросаны в Подмосковье. Не хватало только привычных грядок с овощами. А так, елочки, цветочки и аккуратно подстриженная трава. Не мешкая, все прошли в дом. Зал, в который они вошли и где их ждали представители американской стороны, мало чем отличался от кабинета, в котором они недавно заседали. Разве что вид за окном явно говорил, что они загородом. Кроны деревьев у самых окон, просвечивали сквозь тонкую тюль занавесок.

— Добрый день, — на отличном русском языке, произнес один из четверых американцев, которые поднялись со своих мест, когда в зал вошла большая группа людей. Михаил повел бровью и подумал:

— Надо же, почти без акцента, может бывший наш? Уехал в начале девяностых в штаты и теперь работает в разведке?

Однако, после того, как все представились, стало ясно, что это не так. Судя по тому, что его звали Пол Эванс, вряд ли он был выходцем из Союза.

Разговор быстро перешел к основной теме, ради которой все собрались, поиску инопланетянина. Стол был завален картами, схемами, документами, которые были переданы американцам ранее, и теми, что они привезли с собой.

— Итак, — произнес Сомов, — гипотез относительно того, каким образом этот четвертый, которого назовем для краткости, инок, от слова инопланетянин, три. Стало быть, будем работать по всем этим направлениям. У кого какие предложения?

— Вы не думаете, что нельзя полностью сбрасывать со счетов, еще и четвертую, а возможно и пятую версию его исчезновения? — произнес Эванс.

— Версий может быть сколь угодно много. И в этом я соглашусь, как только мы найдем хоть какой-то след, ниточку, которая даст возможность хоть в малейшей степени прояснить его исчезновение. Но надо с чего-то начинать, поэтому и предложено начать отработку трех версий, которые не лишены вероятности, что одна из них верна.

— Так-то оно так, и все же.

— Я думаю, что в процессе работы, версий наберется, еще больше чем вы сказали. И все же, у кого какие предложения? — Сомов окинул взором собравшихся, и, видя их молчаливо-напряженный взгляд, произнес:

— Хорошо, по вашему молчаливому поведению, ждете, когда начальство, то бишь я, подкинет идейку, или, говоря проще, косточку, для того чтобы было что обсасывать, точнее, обсуждать. Не так ли? — снова молчание, как бы подтверждающее сказанное, после чего полковник произнес:

— Зря ждете. Вряд ли я сообщу вам что-то новое. Вы все, так или иначе, связаны с проблемой, и, так же как и я, в курсе происходящего, а стало быть, все факты знаете не хуже меня, а может быть, даже лучше. Разве что наши американские коллеги, подбросят нам что-то такое, чего мы не знаем? — и Сомов обратил свой взор на американцев. В его взгляде недвусмысленно читалось: — ребята, кажется, вы сбили инопланетный корабль, так давайте, выкладывайте хоть что-то, что может пролить свет на происходящие события?

Эванс взглянул на Сомова и пару раз кашлянув, произнес:

— Вы правы, давайте осветим некоторые моменты, о которых вы возможно не в курсе, — он, словно фокусник, выудил из вороха бумаг и фотографий, лежащих на столе, документ, отпечатанный мелким шрифтом, и стал его зачитывать, точнее, переводить, так как запись была сделана на английском языке.

— После того, как неопознанный летательный объект, именуемый в дальнейшем "объект Х15", был идентифицирован, как аппарат внеземного происхождения, за ним было установлено слежение, для чего были задействованы средства наземного и космического базирования. После того, как объект Х15 вторично вошел в зону на территории России и совершил там посадку, было в срочном порядке задействованы имеющиеся в этот момент спутники наблюдения. Вот снимки, полученные с одного из спутников, — и Эванс выложил перед собравшимися несколько фотографий, которые находились в конверте, прикрепленному к документу, который он зачитывал.

— Как вы видите, на снимках четко видны четыре фигуры, которые, судя по расположению относительно корабля, двигались, в то время как все остальные, оставались в неподвижном положении, что говорит о том, что перед посадкой корабля, были каким-то образом обездвижены. После этого, последовала перегрузка каких-то объектов, находящихся в машине на корабль. По данным, которыми мы располагаем, на это ушло восемь минут сорок секунд, после чего все четверо вернулись на корабль, и объект стал уходить в космос. Учитывая, что контейнеры, которые перегружались из автомашины на инопланетный корабль, явно армейского типа и могли содержать оружие массового поражения, а именно бактериологическое, химическое, и возможно, ядерное, командование Пентагона, санкционировало задействовать секретный спутник "Зуло-505", который к тому времени скорректировал орбиту. В результате использования опытной энергетической установки, которая находится на борту спутника, "объект Х15" был сбит. Его падение сопровождалось по сложной траектории, которая, как мы предположили, приведет к полному сгоранию корабля, так как высота, на которой он был сбит, не давала шансов даже на частичную сохранность объекта. Слежение по всей траектории орбиты падения останков корабля, не представлялось возможным, однако, в квадрате пятнадцать, тридцать два, — и Эванс показал карандашом место на карте, о котором он упомянул, — приблизительно на высоте тридцати восьми километров, от корабля что-то отделилось. Снимки, которые мы смогли сделать, перед вами. Наши специалисты, к сожалению, не могут однозначно сказать, что это. Это может быть обломок разваливающегося корабля, и спасательный челнок, в которой мог находиться четвертый член экипажа. Вот собственно все, чем мы располагаем. В заключение, хотел бы добавить, что мы дали запрос вашему руководству, в котором рекомендовали попытаться связаться с инопланетным кораблем на орбите, дабы они проверили, был ли на борту корабля спасательный челнок, и если да, но он отсутствует, то это дает совершенно новый поворот в деле, которым нам поручено заниматься. Я кончил, — Эванс присел, ожидая вопросов. После минутного молчания, Сомов, который внимательно рассматривал перед этим переданные ему фотографии, спросил:

— Скажите, господин Эванс, а средства ПВО Финляндии и Швеции, никак не прореагировали, что над их территорией, возможно, пролетел неопознанный объект? Ведь судя по точке схода с орбиты, челнок, по всей видимости, двигался над их территорией?

— Мы сделали запрос, но Министерства обороны этих стран, ответили, что им ничего не известно. Кроме того, возможно, что инопланетные технологии позволяют легко обходить наши радарные системы, так что ничего удивительного, что они ничего не наблюдали.

— Хорошо, что вы предлагаете?

— Если нам подтвердят, что спасательный шатл действительно не миф, а реальность, нам следует искать его в этом районе, — и он обвел карандашом круг, диаметром около пятисот километров, отчего Сомов даже присвистнул, и сказал:

— Иголка в стогу сена.

— Простите, не понял?

— Поговорка такая, искать иголку в стоге сена. Вы представляете себе реальность решения подобной задачи? Для этого нужны тысячи людей, десятки тысяч, чтобы прочесать и что-то найти. А если он после падения был уничтожен, что тогда? Вы не допускаете такой мысли?

— Согласен с вами, но я всего лишь изложил факты, о которых вам не было известно. Что делать дальше, решать нам всем. Но с чего-то…, — в этот момент сотовый телефон, который лежал возле Сомова на столе неожиданно пронзительно зазвонил, отчего все стихли. Полковник поднял трубку, предварительно посмотрев на номер звонившего абонента.

— Полковник Сомов, слушаю. Да. Понял. Очень хорошо, продолжайте работу, если будут какие-то новости, немедленно звоните, — положив трубку подле себя, он что-то записал в блокнот, потом обвел присутствующих взглядом и, остановив его на Эвансе, произнес:

— Ваша версия подтвердилась. Инопланетяне и без запроса связались с центром и сообщили, что на борту корабля, который они забрали, отсутствует спасательная шлюпка. В ответ на наш запрос относительно того, не могли бы они с орбиты попытаться обнаружить её местоположение на Земле, они ответили, что точных координат её приземления у них нет, так как маяк на шлюпке был отключен, однако данные с компьютера корабля, который координировал полет, дают возможность определить примерное место приземления, — Сомов склонился над блокнотом и добавил, — запишите координаты. Видимо нам предстоит в ближайшие часы вылететь в Финляндию. Сейчас уже утрясаются все необходимые формальности по линии Министерства иностранных дел.

Михаил сидел в самолете и в задумчивости глядел в окно иллюминатора, из которого была видна лишь взлетная полоса аэродрома, да радар, вращающийся вдали. Соседнее место пустовало. Военно-транспортный самолет был заполнен лишь на треть. Помимо команды, в которую он входил, за исключением Сомова, который остался в Москве, с ними летело еще несколько человек, видимо обеспечивающих работу на месте. Повсюду лежали ящики с оборудованием. Самолет начал выруливать на взлетную полосу, затем остановился. Экипаж ждал команду на взлет.

После совещания прошло несколько часов, и, судя по оперативности, с которой все было организовано, события действительно были под контролем высоких инстанций, и все же Михаила не покидало ощущение какой-то неопределенности. Глядя в иллюминатор, он, с присущей ему научной логикой, пытался представить процесс поиска пропавшего члена инопланетного корабля, и никак не мог уяснить себе, как все это будет в реальности. Ему рисовались картины, одна смешнее другой. Десятки людей, выстроившись цепью, начинают прочесывать лесной массив, в котором может прятаться инопланетянин. При этом все постоянно перекликаются, и спрашивают, не видел ли кто одноглазого. Ерунда какая-то.

— А может, они хотят каким-то образом задействовать мои способности? — подумал Михаил, — очень интересно, только как? Я же не экстрасенс, чтобы определить его местоположение. Впрочем, чего ломать голову, прилетим на место, все прояснится, как они собираются это сделать.

В этот момент раздался звонок мобильного телефона. Он вынул его, и настроение сразу улучшилось. Звонила Анна.

— Алло. Это я. Как ты там?

— Сижу, ждем команды на вылет. У тебя все нормально?

— Я дома, собираюсь навестить маму. Сейчас соберу кое-что из продуктов и поеду.

— Хорошо. Передай от меня привет.

— Обязательно. Прилетишь, постарайся позвонить, чтобы я не волновалась.

— Обязательно.

— Целую.

— И я тебя. Пока, — Михаил нажал красную кнопку и положил телефон в карман. В этот момент самолет тронулся с места и начал разбег по взлетной полосе. Через несколько секунд он оторвался от бетонного поля аэродрома и стал набирать высоту. Когда табло погасло, и можно было расстегнуть ремни безопасности, Михаил пересел на соседнее место, чтобы было лучше видно, кто где сидит. Американцы сидели в середине салона друг за другом, наши, кто где. Михаил обернулся, и увидел, что позади него сидел молодой, крепкого телосложения сотрудник, который, как ему сказал при посадке на самолет Воеводин, будет охранять его. Сам Вячеслав Николаевич сидел ближе к кабине пилота.

Минут через сорок полета, кто-то из экипажа прошелся по салону и предложил сок и минеральной воды. Михаил поблагодарил, но отказался. Откинувшись на спинку кресла, он прикрыл веки и задумался, поэтому не заметил, как к нему подошла Сысоева, и, извинившись, что потревожила, спросила:

— Не возражаете, если присяду рядом? Хотела бы задать вам несколько вопросов.

Михаил снова пересел к окну и по инерции застегнул ремень. Елена Степановна присела рядом. На вид ей было лет сорок. Сухощавая, подтянутая женщина. Достаточно интересной внешности, которая никак не вязалось с должностью, которую она занимала, да еще в такой организации. Она слегка наклонилась, видимо не хотела, чтобы обрывки их разговора кто-то услышал.

— Надеюсь, вы на меня не в обиде? — неожиданно спросила она.

— Я! Кто старое помянет, тому…

— Понятно, значит, все же осадок остался?

— Что было, то было, а ваша работа, какая бы она ни была, всегда к чему-то обязывает.

— Хорошо. Хотя если честно, будь на вашем месте, никогда не простила бы подобного.

— Да!?

— Представьте себе.

— Откровенность, это что, как фактор терапевтического воздействия на пациента, который неожиданно стал полезен и стал давать показания?

— Ну зачем вы так. Я вовсе не психотерапевт, хотя в какой-то степени приходиться решать попутно и задачи подобного рода.

— Что вы говорите. А я думал, что вы только…

— Нет, не только…

— А вы за словом в карман не лезете.

— Что делать, я такая. И палец в рот не кладите. Откушу. Сами сказали, работа и ведомство обязывает.

— А без предисловий можно, а то мы так до самой посадки будем любезностями обмениваться?

— Замечательно, когда шелуха остается в корзине, и можно поговорить о деле, не отвлекаясь на постороннее.

— Согласен.

— Мне сказали, что вы испытываете сильное чувство голода, после того, как использовали свои энергетические возможности организма.

— Да, это действительно так.

— Не будете возражать, если я предложу вам, если представится необходимость их проявить, опробовать так называемые "энергетические батончики".

— Энергетические чего?

— Батончики, — и у неё на лице впервые за время разговора появилось подобие улыбки.

— Хотя бы конфетками назвали, а то "батончики". У меня на сою в детстве была аллергия, и я их сразу с конфетами сравнил. Помните, были такие соевые батончики?

— Помню. Мне они очень нравились.

— А мне нет. Неприятные ощущения во рту возникали.

— Бывает. Впрочем, от тех, что я предлагаю, вряд ли. Как ныне говорят, — колбаса натуральная, без сои.

— Верю на слово, а поэтому спасибо, при случае, готов воспользоваться. Надеюсь, они съедобные, в смысле, хотя бы приятные на вкус?

— Вполне. На себе испробовала и, между прочим, в космос отправляли на апробирование.

— И какой результат?

— Если честно, не в большом восторге, но…, зато калорий не в пример другим продуктам.

— Договорились. Как только, так сразу.

— Спасибо.

— Не за что, — Елена Степановна приподнялась и хотела было вернуться на свое место, но в этот момент самолет слегка тряхнуло, и она присела и тут же пристегнулась. Повернувшись, она посмотрела на Михаила:

— Извините, жутко не люблю, если не сказать большего, летать на самолете.

— Так вы оставайтесь здесь, заодно, в случае чего, батончиком угостите, — и Михаил рассмеялся собственной шутке.

— Это вы остроумно высказались.

— Поверьте, я не хотел вас обидеть.

— Верю, хотя скепсис в ваших словах прослеживался.

— Что делать. Побывав у вас, осадок как никак остался. Вот он и дает о себе знать. И потом, как никак годы. Надеюсь, вы как врач, меня понимаете, а потому не обижаетесь.

— Постараюсь. Как вы сказали, годы? Оригинально. Нет, я все же пойду к себе.

— Как знаете.

Сысоева отстегнула ремень, и в этот момент произошло что-то непонятное. Раздался оглушительный грохот. Создалось впечатление, что по самолету что-то ударило. Иными слова, он не столкнулся с чем-то, а именно получил сильный удар по корпусу. Мгновение, и Михаил услышал скрежет рвущегося надвое корпуса самолета, а вслед за этим вся передняя часть салона разломилась пополам, каждая из которых устремилась в разные стороны. Сидя в кресле, он почувствовал, как потоки воздуха вырывают его вместе с креслом из салона. Он инстинктивно протянул руки и схватил Сысоеву, прижав её изо всех сил к себе. То, что происходило вслед за этим, трудно было описать. Он запомнил только, что продолжал обеими руками держать Елену Степановну. Затем почувствовал, что кресло под ним оторвалось от пола и, вырвавшись из того, что некогда было самолетом, кувыркаясь, понесло их к земле, которая стремительно приближалась. Мысль, что через несколько секунд они неминуемо разобьются, заставила Михаила напрячь остаток сил, дабы понять, что надо что-то предпринять, чтобы остаться в живых. Он посмотрел вниз и увидел, что макушки деревьев стремительно приближаются, а стало быть, до столкновения с землей остались считанные секунды. Решение пришло мгновенно.

— Хватайтесь за ремни, и держитесь как можно крепче, иначе погибнем. Мне нужно освободить руки. Слышите меня? — закричал Михаил. Поток воздуха был настолько сильным, что он с трудом произносил слова, и было не ясно, поняла она его или нет, поэтому попытался еще раз крикнуть:

— Черт возьми, хватайтесь быстрее за ремни, иначе мы сейчас разобьемся.

— Мне страшно! — услышал он в ответ, но краем глаза успел заметить, что она ухватилась обеими руками за ремни. Михаил распростер руки, и в тот момент, когда до земли оставались считанные метры, создал поле, войдя в которое, они словно на резиновом тросе затормозили, и затем не то чтобы плавно, но все же благополучно проскочили сквозь ветви деревьев и затем упали на траву.

Потребовалось минут двадцать, прежде чем, пришедшая в себя после падения Сысоева, смогла произнести:

— А еще говорят, что чудес не бывает. Бывает, и еще как. Вы живы?

— Я да, а вы?

— Вроде тоже. Просто удивительно.

— Что именно?

— После такого падения, ни вы, ни я в шок не впали.

— Не знаю, мне как-то в первый раз пришлось падать с такой высоты, а вам?

— Мне тоже, — по голосу чувствовалось, что Сысоева лишь делает вид, что она в порядке, а на самом деле, её всю трясло от пережитого. Видя её состояние, Михаил спросил:

— А вы случайно свой батончик не захватили?

— Шутите?

— На полном серьезе, есть хочется, просто жутко. Сейчас бы он точно пригодился.

— К сожалению, он летел вместе с багажом, — она посмотрела в небо, и, прикрыв лицо руками, не выдержала и расплакалась, то ли от счастья, что осталась в живых, то ли от пережитого. Михаил не стал её утешать, понимая, что после такого, любой человек по-разному переживает случившиеся, и выражает свои эмоции. Впрочем, смотреть на Елену Степановну было весьма любопытно, так как она умудрялась одновременно улыбаться и плакать, размазывая руками слезы по лицу. Наконец, когда она немного пришла в себя, произнесла:

— Неужели мы одни смогли выжить?

— Не знаю, но, по всей видимости, да.

— Слушайте, вы словно робот. Вам что не страшно было?

— Сложно ответить. Когда падали, было, даже очень. А сейчас…

— Какая-то нелепость.

— Почему нелепость. Смерть от несчастного случая, мало чем отличается друг от друга. Авария, она и есть авария. Будь то автомобильная или авиационная. Другое дело, когда смотришь новости, в которых рассказывают об авиакатастрофе, не представляешь, что сам мог бы оказаться на месте погибших пассажиров.

— Вы правы, но все равно, я не могу поверить, что крушение самолета могло произойти с нами, и именно сейчас.

— А что, мы чем-то отличаемся от тех, кто когда-либо попадал в аварию?

— В общем-то, нет, но все же.

— Вот именно. Другое дело, что произошло, ведь самолет буквально развалился пополам. Я сам видел. Зрелище такое, что…. Короче малоприятное.

— А как вы думаете, что это было?

— Не знаю. Возможно, нас сбили, или произошел взрыв. Мне трудно судить, я не специалист в этой области.

— Интересно где мы?

— Понятия не имею. Если исходить по времени полета, то вполне возможно, что мы где-то в Карелии, а может быть и в Финляндии. В лесу, это точно, а вот где, не знаю.

Михаил попытался отстегнуть ремни безопасности от кресла, в котором все это время сидел. Руки слушались плохо, так как во всем теле чувствовалась слабость. Наконец он с трудом отстегнул ремни и попытался подняться с земли. Елена Степановна по-прежнему сидела на земле, и хотя сам еле стоял, протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

— Знаете, у меня до сих пор руки и ноги дрожат, — произнесла она.

— Охотно верю. Думаете, мне не страшно? Ошибаетесь. Обладай, не обладай сверхъестественными возможностями, а от страха далеко не убежишь, он…, — в этот момент Михаил почувствовал, как закружилась голова и он начал медленно оседать на землю.

Глава 5

Михаил ощутил легкое похлопывание по щеке и очнулся.

— Слава богу, а то я перепугалась.

— Голодный обморок, — стараясь шутить, ответил Михаил, и попытался присесть, однако сделать это не удалось. В глазах все поплыло, и он почувствовал, что заваливается на бок. Елена Степановна пришла на помощь, и помогла ему облокотиться на самолетное кресло, которое валялось рядом.

— Как думаете, нас найдут? — спросил Михаил.

— Думаю что дано. За проектом следят столь внимательно наверху, что такое ЧП, вызвало наверняка полный переполох. По всей видимости, нас уже ищут. Сейчас задействуют всю технику и все возможности и у нас и в Штатах. Думаю, что нас найдут в течение нескольких часов.

— Неплохо было бы, — Михаил посмотрел на Сысоеву, и неожиданно спросил:

— А вы давно работаете в разведке?

— Пятнадцать лет.

— Срок, и не малый. А я почему-то в последнее время о разведке имел представление, которое основывалось исключительно на шпионских фильмах. Бункеры, штаб-квартиры, передвижные пункты слежения и огромное количество электронной техники, которая позволяет контролировать каждый шаг человека.

— Скажете тоже.

— А что, разве не так?

— Кино! — произнесла она, и добавила, — Если бы все было так, мы бы нашли этого инопланетянина, не выходя из офиса. Многое из того, что показывают, плод воображения киношников. Но иначе будет неинтересно смотреть.

— Наверное. Меня всегда поражали именно те места в фильме, где все вопросы решаются на месте с использованием спутников и компьютеров. Помните, как в фильме "Враг государства"?

— Извините, не смотрела. Я не очень большая поклонница такого жанра.

— Да?

— Представьте себе. Лучше скажите, как вы себя чувствуете? Голова кружится?

— Вроде нет.

— Дайте-ка, я еще раз пульс померяю, — она взяла руку и через минуту произнесла, — девяносто два, немного повышенный.

— Неудивительно. Как никак с такой высоты грохнулись.

— Вы можете активировать свои возможности?

— Зачем?

— Вы же можете телепортироваться.

— Вряд ли. Нужно сосредоточиться, а у меня сразу же все начинает плыть перед глазами. Видимо много энергии затратил. И потом, не могу же я вас оставить здесь одну.

Михаил провел рукой по карману рубашки, и, наткнувшись на сотовый телефон, достал его. На экране непрерывно мигала надпись: — Поиск сети.

— Не фурычит. Видно мы упали в такой глуши, что до ближайшего ретранслятора далеко.

— Идти сможете?

— Не знаю, надо попробовать.

Сысоева помогла Михаилу приподняться.

— Ну как?

— Слабость, словно после тяжелой болезни. Давайте попробуем пойти, только не очень быстро.

— Как считаете, в какую сторону нам лучше направиться?

— Я вообще-то считал, что в вашей конторе, всех без разбору учат всему, в том числе и навыкам выживания в экстремальных обстоятельствах.

— Прошу вас, можно не язвить?

— Я вполне серьезно.

— Понятно. Еще одно предположение, позаимствованное из кино?

— Вроде того

— Я сугубо кабинетный работник. Мое ремесло, люди, приборы, анализы, сопоставление полученных результатов, оценка и заключения. Одним словом — медицина.

— Раз так, тогда давайте пойдем на юг. Все ближе к дому.

— Тогда может быть на восток?

— Можно и на восток.

— Нет, нет, я попробую сам, — и Михаил сделал робкий шаг. Потом второй, третий. Посмотрев на Елену Степановну, извиняющимся тоном произнес:

— Не сочтите за труд, подайте вон ту палку. С ней, думаю, мне легче будет идти, а то ненароком свалюсь.

Она подала Михаилу палку, и они не спеша, побрели по лесу, стараясь ориентироваться по солнцу. Через полчаса, Михаил понял, что голова снова начала кружиться, и он предложил передохнуть. Усевшись на поваленное дерево, он мечтательно посмотрел на небо. В вышине было трудно что-либо рассмотреть, так как вершины деревьев закрывали все пространство вокруг, пропуская сквозь свою крону лишь солнечные лучи.

— Красиво здесь.

— Я давно не была в лесу. Даже на дачу некогда вырваться.

— Работа?

— Да, постоянно дела, дежурства, а последние два года столько дел, что просто караул.

— И, тем не менее, нравится такой ритм жизни.

— Это вопрос или констатация факта?

— Как угодно.

— Сложно ответить. Скорее привычка. Хотя нет, если бы не нравилось, давно ушла.

— Значит, что-то держит?

— Безусловно. По большому счету, работа интересная. А в последнее время, особенно.

— Понимаю. Тем более, когда появился такой объект для исследования, как я и Анна.

— Опять язвите.

— Простите, не хотел, честное слово. Просто вырвалось с языка.

— Если честно, то и вы в том числе. Вы сами-то до конца понимаете, какой переворот в науке вы сделали, когда стало ясно, какими возможностями обладаете?

— Как ни странно, представляю. Между прочим, я кандидат наук.

— Серьезно!

— Нет, шутка, у меня три класса церковно-приходской школы.

— Не поняла.

— Что вы, в самом деле! А вы что не знакомились с моими анкетными данными? Странно. Я действительно защитил кандидатскую диссертацию. Без малого, двадцать лет проработал в НИИ. Занимался наукой и в большей степени прикладными делами. Принимал участие в разработке и создании приборов химического машиностроения.

— Стало быть, вы отдаете себе отчет, сколь грандиозным является то, что произошло?

— А вы как считаете? Конечно же, представляю. Другое дело, чем все это может обернуться.

— В каком смысле?

— В прямом. Американцы не постеснялись сбить инопланетный корабль, потом атаковать нас в Арктике. Я и Анна, могут изменить положение в мире настолько, что как мне думается, сейчас все заинтересованы в том, чтобы избавиться от нас. И чем быстрее, чем лучше. Американцы, потому что мы не у них в руках, а наши, потому что мы слишком независимы и неуправляемы. Одним словом…

— Зря вы так. Честно слово, зря.

— А разве я не прав?

— В чем-то да, но не во всем. Если бы вас захотели начать досконально изучать против вашей воли, вы бы сейчас были не здесь, а в лаборатории.

— Как знать. Может быть, это еще впереди, а сначала, нас решили просто ликвидировать.

— Вы думаете, что самолет взорвали…

— А вы думаете иначе? Вряд ли спецрейс, да еще, военно-транспортного самолета потерпел аварию и разломился пополам, из-за того, что это был музейный экспонат времен второй мировой войны и был столь ветхим, что развалился в воздухе пополам. Я допускаю пожар, отказ двигателя, что-то еще, но не такую ситуацию, в которой оказались мы.

— Вы хотите сказать, что взрыв был заранее запланирован?

— Я ничего не говорю. Я лишь высказываю свои соображения. Вполне может быть, что нас сбили и американцы. Но то, что это было не случайно, факт. Уверяю вас.

— Пожертвовать столькими людьми?

— Думаю, что мои возможности того стоят.

Наступила пауза, во время которой, в безмолвной тишине леса, голос кукушки прозвучал как-то зловеще, отчего Михаил даже скривился, и подумал: — "Интересно, это она часы, дни или годы нам отмеряет?"

— Сможете идти?

— Попробую, — Михаил встал и, опираясь на палку, осторожно пошел вслед за Сысоевой, которая постоянно оглядывалась, чтобы проверить, всё ли с ним в порядке. Они шли по лесу, которому казалось, не будет конца. Больше всего удивляло то, что за все время, что они шли, Михаил ни разу не увидел намека на присутствие человека.

— Хоть бы бутылку из-под пива, или консервную банку встретить, и то можно было бы судить о том, где мы, — подумал он, — и главное, ни одной тропинки. Буквально девственная природа. Если бы грибники прошли, обязательно следы людей остались. Очень странно. Неужели они упали в такой глуши, куда редко забредает человек?

В этот момент, Михаилу то ли послышалось, то ли показалось, что среди зарослей кустов и молодых елей, мелькнула тень. Словно животное пробежало и, почуяв человека, замерло на месте. Он остановился и, стараясь как можно тише, произнес:

— Лена, остановитесь, мне кажется мы не одни.

Сысоева среагировала мгновенно. Во-первых, он впервые за все время назвал её просто по имени, и хотя она не до конца расслышала его фразу, поняла, что что-то произошло. Обернувшись, она увидела, что Михаил держит указательный палец у рта, показывая ей, чтобы она молчала. Она подошла к нему и, наклонившись, спросила:

— Что случилось?

— Не знаю, показалось или нет, словно тень мелькнула.

— Может быть, зверь какой пробежал?

— Скорее всего, не инопланетянин же…

И в тот момент, когда Михаил наклонился, чтобы поднять палку, а Сысоева сделала то же самое, чтобы помочь ему, прямо над их головами что-то просвистело, или им так показалось. Но вслед за этим, послышался звук разрывающейся на части древесины дерева, которое стояло метров десять от них. Щепки полетели во все стороны, а ствол переломился пополам. Раздался треск ломающихся веток соседних деревьев, и ствол с грохотом упал неподалеку от них. Не сговариваясь, они упали на землю и прижались к траве. Сразу же вслед за этим последовал новый выстрел. Теперь они уже точно знали, что кто-то в них стреляет. Чуть слышное жужжание, и выстрел вновь угодил в ствол дерева. На этот раз удар пришелся в соседнее дерево, которое вслед за первым начало падать, но уже прямо на них. Их спасло то, что ствол зацепился и сломал сначала один, потом второй сук огромной ели, и на третьем все же застрял примерно в трех метрах от земли. Если бы этого не произошло, он упал бы прямо на них.

— В нас стреляю, — тихо произнесла она.

— Да, только я не пойму из чего.

Снова что-то пронеслось в воздухе, но на этот раз выстрел попал в дерево, стоящее далеко поодаль.

— А что если это… — одновременно произнесли Михаил и Лена, и вслед за этим услышали, как очередное дерево со скрипом стало падать в их сторону.

— Какого черта вы стреляете? — вдруг со всей силы закричала Сысоева, — только привлечете к себе внимание. Вас и так ищут норфонианцы, которые прилетели на нашу планету, а мы тут ни при чем.

Наступила тишина. Они лежали, прижавшись к траве, ожидая новых выстрелов, и даже не заметили, как к ним кто-то подошел, и механическим голосом, который видимо транслировал речь говорившего, произнес:

— Откуда вам известно о норфонианцах?

Они повернулись в сторону говорившего и замерли. Прямо перед ними стоял одноглазый инопланетянин, точнее, инопланетянка, которая держала что-то в руках, вероятно оружие, направленное в их сторону.

— Повторяю вопрос, откуда вам известно о норфонианцах?

— Так вы и есть та четвертая, которую все разыскивают, и из-за которой мы чуть не погибли? — стараясь говорить как можно спокойнее, ответил Михаил.

— Кто вы, и что вам обо мне известно? — произнес механический голос, и хотя он не мог передать интонацию голоса, было ясно, что она явно не в духе.

— Мы жители этой планеты. Летели на самолете, который потерпел аварию. А о вас знаем потому, что…

— Говорите, живо…

— Потому что как раз те, кто летел в самолете, это была бригада по вашему поиску. Трое ваших друзей погибли, корабль норфонианцы забрали, а нас попросили заняться вашим поиском на Земле, — вступила в разговор Сысоева, хотя по голосу чувствовалось, что она еще не пришла в себя от шока, по поводу внешности инопланетянки.

— Вы уверены, что они погибли?

— Уверены, — мрачно произнес Михаил, — я сам видел, как их тела доставали из корабля. У одного был разбит лицевой шлем, и все лицо обгорело. Страшно смотреть было.

Они увидели, как неожиданно сникла инопланетянка, и опустила оружие, которое все это время держала наведенным на них.

Она возвышалась над ними, и с земли, казалась очень высокой. Судя по её одежде, которое местами было покрыто черными пятнами, ей пришлось спасаться от пожара в корабле, но каким-то чудом избежать гибели и добраться до спасательного челнока. Внешний вид её был столь шокирующим, что привыкнуть к этому было трудно, однако Михаил знал, что так выглядят все жители Норфона, и поэтому снова обратился к ней:

— А все из-за тех цилиндров, что вы похитили. Те, что вложили деньги, всех на уши подняли, в том смысле, что всю полицию и спецслужбы Норфона и сумели до Земли добраться. Того гляди и нам достанется.

— А вам-то за что?

— Так ведь корабль ваш подбили, цилиндры все открылись, души, точнее, энергетические субстанции разлетелись неизвестно куда. Так что ничего хорошего ждать не приходится. Всегда кто-то виноват, так сказать, крайний отвечает за всех.

— Выходит, чтобы крайними не оказаться, вы меня и разыскиваете?

— Не совсем так, но что-то в этом роде. Интересно. А что прикажете делать, когда на орбите три корабля норфониан, которые обладают такой мощью, которая на Земле и не снилась.

— Я им живым не дамся.

— Понятное дело, пулю себе пустить, дело не хитрое, — произнесла Сысоева, понимая, что необходима её психологическая помощь в сложившейся ситуации.

— А вы пробовали? Думаете, это легко, — мрачно, судя по выражению лица, произнесла норфонианка.

— Думаю, что нет. Однако суицид, вовсе не говорит, о силе и воле человека, как об этом заявляют некоторые специалисты. Это скорее слабость, признак боязни принять ответственность за содеянное, и осмыслить собственную жизнь с позиций, когда её можно изменить.

— Изменить?

— Представьте себе, изменить. Наказание за преступление, не есть акт жестокости, а лишь возмещение обществу за понесенные им потери. Человек, как единица общества, а, следовательно, лицо, нанесшее ему вред, в какой бы форме это не было сделано, убийство, ограбление, насилие, несет ответственность перед обществом, и оно выносит ему наказание, в виде лишения свободы. Это дает возможность осмыслить свою жизнь, свои поступки и начать жизнь по-новому.

— Чушь.

— Напрасно. Проведя срок в заключение, часть людей понимают, и раскаиваются в содеянном, и становятся полноценными членами общества.

— Не знаю, может это у вас на планете такой порядок, а на Норфоне иной.

— Иной! Простите, а что может быть альтернативой?

— На Норфоне, мне просто сотрут память, запишут в мозги всякую мутьню, сделают пластику на лице и выпишут на волю.

— Так это замечательно. Вам не надо будет сидеть в заточении, и терять годы на осмысление своих поступков в прошлом.

— Вы что, не поняли? Мне сотрут память. Я стану совсем другим человеком. Понимаете, вы или нет? — последние слова, она явно выкрикнула, судя по мимике лица, — меня больше не будет. Я забуду все, что знала, помнила, чем жила и кого любила. Страдания, любовь, переживания, это все мое, понимаете, мое. И все это, у меня отнимут. Я стану просто оболочкой совершенно другого человека.

— В каждом обществе свои нравы и порядки. У нас во многих странах, за многие преступления, просто лишают жизни.

— Это одно и то же.

— С философской точки зрения, вы правы, а с биологической нет.

— Чего?

— Это я как специалист говорю.

— Ясно. Выходит, у вас не слаще чем у нас?

— В этом плане, да.

— Значит выход один. Не даться им живым.

— Простите, но разве это выход? Вы просто облегчите работу тем, кто вас ищет. Раз у вас сотрут память, то, стало быть, для вас, как для личности, это равносильно смерти. Выходит, что оба варианта равносильны, тогда где же смысл?

— Что значит смысл?

— В любом поступке, надо искать смысл. Если вы что-то делаете, то делаете не так, как того хотят от вас. Но если совершаемые вами действия носят иной характер, они должны быть к чему-то направлены. Если, к примеру, человек на Земле, совершает самоубийство, он принимает это решение, поскольку не хочет многолетней процедуры, которая рано или поздно приведет его либо к смертельному приговору, либо к длительному заключению. Он меняет свою судьбу и одномоментно совершает себе приговор и его исполнение. При этом он не знает, что ждет его на самом деле, тюрьма или смерть. В вашем же случае, все иначе.

— Может быть. А вам-то, какое дело?

— Действительно, какое нам дело. Можно только один вопрос?

— Задавайте.

— А альтернативы наказания, о которым вы сказали, нет?

— Нет. На Норфоне давным-давно ввели такую практику. За все преступления, стирание памяти и новая личность. Быстро, просто и никакой мороки.

— Оригинально, — произнес Михаил, и извинился, понимая, что оригинального в этом ничего нет, скорее, слишком радикально и поэтому достаточно жестоко.

— Странно, а мне показалось, что ваше общество гораздо более высоких гуманных принципов. Видимо первое впечатление обманчиво.

— А вы что были на Норфоне?

— Да, пришлось, побывать.

— Скажите, — обратилась к инопланетянке, Сысоева, — а разве нет никаких смягчающих вину обстоятельств, которые бы могли как-то изменить столь суровый приговор?

— Смеетесь!

— Почему. Всегда есть условия, при которых преступника государство не только оправдывает, но даже берет под свою защиту.

— Не знаю, у нас таких правил нет.

— Елена Степановна, это называется гуманизм и практицизм в одном флаконе, на стадии, к которой мы, возможно, когда-нибудь тоже придем. А главное, сколько бюджетных средств экономится. Тысячи тюрем, и все что с этим связано, становятся ненужными. Промыл мозги и до свидания, как говорится, гуляй Вася в новом обличье. Мечта для любой государственной машины, которая занимается борьбой с преступностью.

— Вы утрируете.

— Нет, я просто размышляю вслух, — в этот момент, взгляд Михаила упал на инопланетянку, точнее её пояс, на котором висели, подобно пулеметной ленте, небольшие баллоны.

— Извините, а у вас воздуха на долго хватит? Насколько мне помнится, ресурс баллона не вечен.

Инопланетянка, положила руку на один из баллонов, и произнесла: — Я знаю. Но живой я никому не дамся в любом случае.

— Послушайте, может быть вам взять нас в заложники, и попытаться таким образом спасти свою жизнь, или такой вариант на вашей планете не приемлем? — неожиданно для Михаила произнесла Сысоева, обращаясь к инопланетянке.

Та удивленно посмотрела на неё и медленно произнесла:

— Вы что, серьезно?

— Или нас не примут в расчет в случае вашей поимки?

— Этого я не знаю.

— В любом случае, это единственный шанс. Другого, как я понимаю, у вас нет. Воздух рано или поздно закончится, или вас поймают, и прежде чем возьмут, вы убьете нескольких землян, все это вместе взятое, мало что изменит лично в вашей судьбе. Не так ли?

— Если бы я была на Норфоне, то это было бы действительно так, а на вашей планете, не знаю.

— В любом случае, вы поможете нам, а мы вам, если действительно можно будет говорить о спасении таким образом. В конце концов, жизнь и смерть, две противоположности человеческого бытия, и между преступлением и подвигом во имя спасения человека, есть тоже что-то общее, объединяющее их и одновременно противопоставляющее человеческому бытию.

— Мудрено говорите, хотя смысл и понятен. Но что конкретно вы предлагаете?

— Не знаю. Может быть, как-то вступить в переговоры, и посмотреть, что из этого получится?

— У меня нет связи.

— А на спасательной шлюпке?

— Она уничтожена.

— Простите, если шлюпка взорвана, связи нет, воздух на пределе, на что вы рассчитывали? — произнес Михаил, удивленно глядя на инопланетянку.

— Когда корабль подбит, и внутри полыхает, ни о чем не думаешь, а спасаешься, чтобы заживо не сгореть. Спасательная шлюпка, одноразовое средство, так что толку от неё мало, разве что выследят быстрее и найдут. А воздуха, сколько было, весь мой. Так что, выбирать не из чего было, да и думать некогда.

— Хорошо, так как поступим?

— Не знаю. Впрочем, мне все равно, времени жизни у меня действительно осталось не так много, — и она снова положила ладонь на один из баллонов с воздухом.

— Тогда пойдемте, — произнесла Сысоева, надо выйти на открытое место, по всей видимости, скоро начнется спасательная операция, и нас начнут искать и тогда с помощью вашего пистолета, — она скосила взгляд на оружие, которое инопланетянка продолжала крепко сжимать в руке, — можно будет дать сигнал, чтобы нас заметили с воздуха.

Сысоева поднялась с земли, отряхнулась и, подав Михаилу руку, помогла подняться. Все трое пошли по направлению, которое как они полагали, было на восток.

Глава 6

Михаил по-прежнему чувствовал слабость, поэтому двигались медленно, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. Присев на пне в очередной раз, он посмотрел на инопланетянку снизу вверх и спросил:

— Простите, а как вас зовут?

— Куди.

— Скажите, Куди, а вы знали, что в тех цилиндрах, что вы похитители, находятся энергетические субстанции людей?

— Естественно, — мрачно произнесла она, и добавила, — иначе, зачем было их похищать.

— А вы знали, что вне контейнера они могут существовать очень короткий срок?

— В такие тонкости я не вдавалась, а что?

— Да так, ничего, просто на вашем корабле все цилиндры были открыты, а стало быть, все содержимое в них погибло.

— Что делать, не судьба. Кстати, а вы не в курсе, куда делись восемь недостающих цилиндров?

— Понятия не имею, — поспешно ответил Михаил.

— Ничего, те, кто выложил за подобную операцию такие бабки, наверняка все застраховал, так что в убытке не будут.

Михаил хмыкнул и ответил:

— Надо же, все как на Земле. Оказывается душу тоже можно застраховать.

— Что вы сказали?

— Мы не очень понимаем, что представляет собой энергетическая субстанция, и называем её просто душой.

— Какая разница как её называть.

— В принципе да.

— Может быть, пойдем дальше? — спросила Сысоева, и поднялась с земли.

— Да, надо идти, а то не успеем оглянуться, как темнеть начнет, — ответил Михаил и поднялся вслед за ней.

Два вертолета появились в небе над ними совсем внезапно. Стрекоча пропеллерами, они сразу же дали о себе знать. Среди высоких деревьев, трудно было понять, откуда они летят, но то, что это поисковый отряд, можно было не сомневаться.

— Кажется, это нас ищут, — произнес Михаил, и, остановившись, задрал голову кверху, пытаясь хоть что-то рассмотреть в кроне деревьев.

— Что это? — спросила инопланетянка.

— Примитивное, по вашим понятиям, летательное средство, именуемое вертолет. Работает на принципах воздушной тяги, создаваемой вращающимися лопастями.

Судя по выражению лица инопланетянки, Михаил понял, что она промолчала, хотя ответ был итак понятен: — каменный век.

— Что делать, — Михаил развел руками и добавил, — гравитационных двигателей мы еще не изобрели, так что летаем на керосине.

— Вы можете с ними как-то связаться?

— Нет, у нас рации нет. Мы же потерпели аварию, чудом остались живы. Может быть с помощью вашего оружия, как-то привлечь их внимание?

— Вы уверены, что мы все правильно делаем? — неожиданно произнесла Куди.

— А кто его знает, что правильно, а что нет. У вас есть какое-то другое предложение? — ответила Сысоева.

— У меня нет.

— У нас тоже.

— У нас тоже, — неожиданно вслух повторил Михаил, продолжая всматриваться в крону деревьев. По его лицу было видно, что он о чем-то размышляет или пытается что-то понять. Он увидел, как Куди нажала на оружие какие-то кнопки, и в этот момент, выкрикнул:

— Постойте.

— Не поняла? Стрелять или нет?

— Нет, не стреляйте.

— Михаил, они сейчас улетят, и тогда…

— Да, я понимаю, но мне почему-то кажется, что мы допускаем ошибку. И это касается всех нас.

— Ошибку!?

— Да, ошибку. Куди, потому что её в любом случае ждет гибель, а нас…. Не знаю, но, по-моему, и нас тоже.

— Мистика какая-то.

— Может быть.

Куди держала палец на спусковом крючке и не знала что делать. Она молча наблюдала за землянами, понимая, что выстрел может решить многое, но, находясь на чужой планете и совершенно не понимая мир, в котором оказалась, лишь женской интуицией почувствовала, что надо прислушаться к мнению этого странного мужчины, которого звали Михаил.

— Решайте, иначе ваш… агрегат улетит.

— Нет, надо что-то по-другому сделать, но прежде надо подумать. Очень основательно подумать.

Шум вращающихся лопастей вертолетов стал постепенно стихать, и когда стало ясно, что они улетели, Сысоева мрачно произнесла:

— По-моему, все очень глупо получилось. Теперь все мы погибнем. Куди, потому что у неё кончится воздух, а мы без воды и еды. Вдобавок, вполне вероятно, что мы уходим, все дальше от места аварии самолета, и нас вряд ли будут искать, полагая, что все погибли.

— Мне кажется, что наша гибель, точнее, если все будут считать, что мы погибли, даст нам больше шансов на выживание.

— Ничего не понимаю, — опустив оружие, произнесла Куди, — о каком шансе вы говорите. У меня запаса воздуха не так много. А что потом?

— Не знаю. Я и сам еще не все понимаю, но интуиция мне подсказывает, что мы правильно все сделали. Другое дело, что вопрос в том, как выжить, стал более сложным, но это гораздо лучше, чем оказаться там, где тебя неминуемо ждет смерть.

— Странно, может быть вы и правы, но это мало утешает, — Куди посмотрела на баллон, и произнесла, — не знаю как у вас, а у меня времени на жизнь осталось около шести единиц.

— Сколько?

— Шести единиц.

— А в земном измерении, это сколько?

— Черт его знает, сейчас попробуем подсчитать, — она ввела данные в переносной компьютер, который напоминал обычный калькулятор, и произнесла, — около шести суток

— Не густо.

— Сколько есть.

— Что же, значит, будем исходить из того, что имеем.

— Так что теперь делать? — спросила Куди.

— Понятия не имею, — отрывисто произнесла Сысоева,

— В таком случае, пошли, сидеть здесь совершенно бестолку.

— Согласен, — ответил Михаил и, отряхнув брюки, пошел вперед, продолжая опираться на палку.

Примерно через час, они вышли к небольшому озеру. В обрамлении елей, оно выглядело сказочно. В лучах угасающего солнца, вода искрилась и игра бликами.

— Как красиво, — произнесла Елена Степановна, и, посмотрев на Куди, спросила:

— На вашей планете такая же красота?

— Местами.

— Даже не верится, что на планете есть такие чудесные места. А вед где-то, все совсем иначе, бескрайние пески, степи, моря и океаны…

— Не знаю, я большую часть жизни провела в открытом космосе. Станции, спутники, корабли.

— Другой мир, нам вас трудно понять.

— Это только так кажется, — произнес Михаил, глядя на озеро, и словно бы в такт своим мыслям, добавил, — везде мир одинаковый, только время на шкале истории разное, а так все то же самое. Люди, проблемы…

Он не успел до конца закончить фразу, потому что в этот момент, над озером появилось марево. Оно переливалось цветами радуги и затмило собой деревья на противоположном берегу. Так длилось несколько секунд, а потом все исчезло, и вместо него над озером завис светящийся объект цилиндрической формы.

— Кажется, это за вами прилетели? — произнесла Сысоева, обращаясь к Куди.

— С чего вы так решили?

— А разве это космический корабль не с вашей планеты?

— Это? Впервые вижу что-то подобное.

В этот момент из днища корабля вырвался луч света, который осветил поверхность воды и быстро стал перемещаться в их сторону.

— Кто бы это ни был, но они ищут явно нас, — мрачно произнес Михаил.

Куди попыталась выхватить из-за пояса оружие, но в этот момент пятно света уже осветило её, и рука словно бы застыла, так и не вынув оружие. Михаил краем глаза успел заметить, удивление на её лице. Впрочем, он и сам не понимал что происходит, так как ощутил, как все его тело сковала неподвижность. Он даже не мог повернуть шею, чтобы взглянуть на Сысоеву, стоящую позади него.

Корабль плавно двинулся в их сторону, продолжая удерживать их в пятне света. Как только он оказался над ними, Михаил почувствовал, как неведомая сила оторвала его от земли и понесла вверх. Было удивительно легко плыть, не ощущая, что тебя кто-то держит. Он видел, как Куди и Елена Степановна поднимаются вместе с ним. Они не летели, а скорее парили все выше и выше. И в тот момент, когда достигли корабля, он ощутил под ногами что-то твердое, и возможность двигаться и говорить. Куди мгновенно выхватила оружие и стала озираться во все стороны, выискивая глазами противника. Елена Степановна, с расширенными от ужаса глазами прижалась к Михаилу и тихо прошептала:

— Где мы?

— Не знаю. Может быть, нас похищают с целью выкупа очередные инопланетяне? Куди, такое возможно?

— Не смешно, — ответила Куди, — хотя, черт его знает, всякое может быть.

В этот момент в круглой комнате, которая была и без того ярко освещена, произошла световая вспышка, и Михаил почувствовал, что теряет сознание. Уже падая, он успел заметить, как в помещение, в котором они находились, стали входить люди, точнее фигуры людей, поскольку сознание уже покидала его, и он не мог рассмотреть лиц входящих. Лишь очертания тел и белые халаты, как у врачей. А лица расплывались, и невозможно было понять, люди это или инопланетяне. Он закрыл веки и последнее, что успел услышать, были неизвестно кем произнесенные слова, он даже не удивился, что смог понять, о чем они говорили:

— С ними представитель другой цивилизации. Придется немного повозиться перед отправкой….