Лилит

Глава 1. Урод

Больше всего на свете Миша ненавидел своё отражение. Вот живёшь ты себе спокойно, общаешься с друзьями и чувствуешь себя при этом отлично, но как только взгляд падает на зеркальную витрину, или затонированный автомобиль, а ещё красноречивее говорят ошарашенные лица незнакомцев, тогда и вспоминаешь о своём уродстве.

С рождения Мишино тело покрывают огромные бордовые пятна с чётко прорисованными рваными краями. Врач сказал, что это ошибка природы. Интересно, он имел в виду родимые пятна или самого Мишу? В детстве Миша мог часами разглядывать своё убожество, которое занимало большую часть кожи, и, словно кровавый океан, омывало небольшие участки бежевой суши.

Тогда же, в детстве, Мише пришлось научиться давать отпор. Его родители были слишком интеллигентными, чтобы проучить обидчиков сына, но достаточно обеспеченными, чтобы оправить Мишу в спортивную секцию по боксу.

Смесь крепких мышц, сильного характера и родительских денег сделали из Миши главаря местной подростковой банды, которая держала в страхе всю школу.

– Эу, ты охренел?! Я тебе чё сказал? А ты чё принёс?

Когда Миша злился, на него почему-то боялись смотреть. Его глаза наливались яростью, которая в сочетании с уродливой кожей, заставляла паниковать даже смельчаков. На Мишином лице было пять багровых пятен, каждое из которых было размером с мандарин. Два на лбу над бровями, два в районе скул, и одно на подбородке ровно посередине.

– В глаза мне смотри! – Велел Миша своей жертве.

Миша мог запугать кого угодно, он любил унижать, издеваться, шантажировать, но ещё ни разу он никого не ударил. Эту грязную работу за Мишу делала его банда. Вот и сейчас, четверо ребят окружили полного мальчика, который смотрел на Мишу, не мигая, продолжая держать в дрожащих руках деньги.

– Это в-всё, что я с-смог д-достать.

– Твои проблемы. Значит так, здесь только половина, – Миша двумя пальчиками выдернул купюры из бледной руки. – И вариантов всего два. Либо ты завтра приносишь мне столько же, и мы расходимся, либо мои парни тебя проучат так, что ты месяц не выйдешь из дома.

Миша даже голос не повысил. Он мог говорить тихо или шёпотом, это не имело значения, потому что его голос гипнотизировал, каждое слово отражалось в голове эхом. Да, Миша неплохо научился манипулировать людьми, но это была вынужденная мера. То, чем он занимался в банде, не приносило ему огромного морального или материального удовлетворения. Миша не нуждался в деньгах, но это был единственный способ, чтобы завоевать авторитет у ребят, иначе он давно бы оказался на месте жертвы.

Пока парни отрабатывали свою премию, избивая хнычущего восьмиклассника, Миша, привычно оглядывая территорию, вдруг заметил человека, который стоял довольно далеко, но что-то в нём насторожило Мишу. Парень или мужчина, не разобрать. Лица Миша не видел, но чётко запомнил синюю кепку и большие круглые очки. Незнакомец несколько секунд смотрел на малолетних бандитов, а потом неспешно развернулся и ушёл.

Нет, Миша этого так не оставит. Он не боялся свидетелей, тем более сам-то Миша никого не бил, но вот что это за новое лицо появилось на его территории. И почему оно так бесстрашно ходит?

В школе всем было известно, что близлежащие закоулки поделены между несколькими старшеклассниками. И Мишина территория была самой большой, потому что его банда была многочисленнее остальных и опаснее. На их землю никто не мог просто так сунуться, тем более в момент расправы. Если только случайный прохожий.

Миша ловко перепрыгнул через кучу кирпичей, которые раньше были верандой, пролез через дыру в заборе и едва не упустил незнакомца. Тот свернул за дом, но Миша вовремя поднял глаза. Перейдя на бег, Миша не сомневался, что меньше, чем через минуту он догонит этого паренька, который даже не замечал погони и шёл довольно спокойным шагом. Миша уже почти коснулся синей кепки, но тут он почувствовал резкую боль в правой щиколотке.

– Санни! Фу! Санни!

Надрывался кто-то сзади. Миша посмотрел на свою ногу. Огромная овчарка мёртвой хваткой вцепилась в Мишину плоть. На джинсах проступили ручейки крови.

– Санни!

Что-то хлестнуло возле Миши, но он как в замедленной съёмке наблюдал за скрывающимся из вида незнакомцем. Тот даже не обернулся. И только когда синяя кепка пропала в потоке людей, Миша осознал, что хозяин собаки лупит своего пса поводком. Зверь, наконец-то, ослабил хватку.

Миша дёрнул ногой.

– Санни, нафига ты это сделал? Извини, пацан, я не…

Хозяин пса был шкафоподобным лысым мужиком. И Миша не подозревал, что даже такие могут чего-то бояться. А по его глаза было ясно, что мужик чуть ли не обосрался. Ну, понятно из-за чего. Вернее кого.

– Чё вылупился? Рожа моя не нравится? – Огрызнулся Миша и пнул пса в бок.

Животное быстро взвизгнуло.

– Пойдём, Санни. Домой! – Скомандовал лысый.

Миша задрал штанину. Рана была неглубокая, но всё же лучше обработать. Миша рос в цивилизованных условиях, а не как некоторые ребята из класса – в общаге. Они не брезговали мыться в одной ванне после пьяниц и нариков. Хотя и сами-то были не лучше. Миша много раз задавался вопросом, почему его родители не определили в более благополучную школу или гимназию. Но не так давно он кое-что понял. Родители наверняка пытались и даже за деньги отправить сына в престижное заведение, вот только детки богачей не захотели бы учиться в одном классе с уродом. Наверняка директора гимназий побоялись гнева родителей, вот и пришлось Мише пойти туда, где брали всех подряд. Это был рассадник преступности. Учителя даже не пытались воспитывать учеников. А некоторые разрешали курить на уроках в окно. Школа. Школа жизни. И тут выживает сильнейший. Только так можно покинуть это место с более или менее здоровой психикой. Тут ты либо закалишься, либо сломаешься.

Дома Миша первым делом промыл укус тёплой водой. Потом он достал перекись из аптечки и обильно полил на ногу. Белая шипастая пена неприятно щипала кожу, но это можно было потерпеть. Теперь пластырь, переодеть джинсы и можно возвращаться к парням.

– Мих, ты где был? – Спросил Антон, вертя в руке зажигалку.

– Там тип один шатался. Я его проводил.

– Ну, где бабло? Сколько сегодня? – Антон был нетерпелив и очень жесток. Намного беспощаднее Миши. Антон был прирождённым маньяком, потому что он получал настоящий кайф от страданий других людей.

Как и Миша, Антон учился в одиннадцатом классе. Ещё в начальных классах Антон был одним из тех, кто задирал Мишу, обзывал его, а теперь они чуть ли не лучшие друзья. Ну, так может показаться со стороны. На самом деле Миша ненавидел Антона и терпел только из-за того, что Антон обладал немалым влиянием. Ведь до того, как Миша сделался главарём, Антон играл эту роль. Правда парень слишком жестоко относился не только к жертвам, но и к своим же друзьям.

Антон родился с правильными чертами лица и идеальной кожей, но комплексовал по поводу своего роста. Коротышка доходил Мише до груди. И это не потому, что Миша был высоченный. Нет, сто восемьдесят сантиметров – это считается чуть выше среднего, хотя в классе Миша был выше всех.

Антон побаивался своего вожака, но постоянно прощупывал грань дозволенного. Например, он мог упражняться в язвительности и остроумии, примеряя новые оскорбительные фразочки к своим соплеменникам. Они-то терпели, смалчивали, а вот Миша не допускал к себе такого отношения.

– Вот если человек родился калекой, ему вроде как тяжелее должно быть в жизни. Но всё выходит по-другому. С инвалидов какой спрос? Даже бить таких рука не поднимается.

– Это у тебя-то? – Заржал один из банды.

– А какой мне интерес трясти слабака, который и так еле дышит? А вот если этот доходяга чего-то добьётся в жизни, то все глотки рвут и распинаются, какой он молодец. Но ведь у нормального здорового человека в жизни нет таких поблажек, как у калек. Их все жалеют, мол, не повезло. Но чаще всего они живут лучше, чем мы. Вон Миха какой авторитет. А если бы у него была нормальная кожа, стал бы он таким?

Антон выжидательно посмотрел на Мишу. Вот ведь умеет он сказать. Вроде как и похвалил, и в то же время…

– Это ты меня так культурно инвалидом назвал?

– Нет, я просто, к слову.

– Могу помочь тебе с изучением калек. Хоть сейчас присвою вторую группу инвалидности. А хочешь, первую?

Миша закипал. Его бесил любой намёк на его уродство. Этот козёл давно нарывался. Мише становилось всё сложнее себя сдерживать, и, похоже, настал тот момент, когда придётся вспомнить уроки по боксу.

– Воу, красотка, куда идёшь? – Этот внезапный вопрос относился к девушке. Антон всегда включал самца, когда мимо проходила длинноногая юбка.

Мише сразу же расхотелось марать руки об морду коротышки, потому что теперь он наблюдал за плавной походкой девушки из параллельного класса. Мише нравилось, что она всегда была приветливой. Даже с таким неисправимым грубияном как Антон. Она была одиночкой. Сколько раз Миша замечал, что другие девчонки сбивались стайками после уроков, курили за школой или просто болтали в коридорах, но она всегда была сама по себе. Миша слышал, что она считалась странной. Это на фоне остальных девчонок, которые с шестого класса начали размалёвывать лица, бухать по-взрослому и сношаться с одноклассниками. В последнем он, Миша, сам лично убедился, и не раз. Такие легкодоступные девки привлекали его только первое время, потому что гормоны играли, да и любопытство брало своё. Но вдоволь изучив одинаковые тела начинающих шлюх, Мишу теперь не цепляли короткие платья или татуировки на ягодицах.

Она прошла мимо парней, кивнула им, и продолжила свой путь. В ней всё было необычное. А самое главное – это чувство собственного достоинства, которое сам Миша в себе воспитывал много лет. Она была одета очень невзрачно. Тусклая голубая юбка по колено, желтоватая блузка и вязаная кофта сверху полностью стирали её женственность и сексуальность. А серые кроссовки и вовсе отметали мысль о том, что девушка хочет казаться привлекательной. Может она и не хотела, но Миша считал её очень красивой. В конце десятого класса он осознал, что она ему нравится. По-настоящему.

Когда девушка скрылась из вида, Миша вновь ощутил прилив ярости. Антон ржал и высказывал похабные шуточки про неё.