Лига Спасения Драконов

Ткаченко Наталья Лига Спасения Драконов

— Эх, хорошо дома! — Герда обрушилась на жалобно скрипнувший стул и довольно сложила руки за головой, с трудом поборов желание по привычке закинуть на край стола ноги.

— Ой, ты ж наверняка голодная! — вскочила её сестра и бросилась к печи. — Сейчас яичницу сделаю. На вот пока бутерброд.

— Ужасно голодная! — согласилась воительница, в два укуса заглатывая предложенное. — Тролля бы сожрала живьём и со шкурой! Впрочем, твою стряпню я готова есть всегда, даже с полным брюхом! Бруня, ты чудо! — обрадовалась она новому шмату мяса на тонком куске хлеба.

— Ой, полгода не виделись, а я тебя, что же, даже не покормлю? — пожала полными плечами сестра.

Вся масса, что ушла у Ингегерды в мускулы, у Брунгильды осела на теле пышными формами, поддержанию и развитию которых только способствовало кулинарное мастерство хозяйки. В остальном же сёстры были очень похожи: высокие, ширококостные, с длинными русыми косами, простыми лицами и серыми глазами.

Но вот характеры у них сложились совершенно разные. Герда давно вела полубродячую жизнь, сражалась с драконами, пила на равных с наёмниками и ругалась так, что даже тролли смущённо синели. А Бруня всё это время корпела над книгами в магуниверситете, проходила полевую и педагогическую практику и даже на студенческих вечеринках вела себя прилично, что, согласитесь, нонсенс. Пару месяцев назад Бруня переселилась из общаги в их общий с сестрой домик, чтобы спокойно писать дипломную работу в удалении от соблазнов городской жизни.

А сегодня из очередного похода вернулась её сестра, и диссертация оказалась отложена до лучших времён.

— А ты уже решила, чем после защиты займёшься? — осторожно спросила Герда.

— Да. Анималистикой: таксономией и этологией реликтовых рас, — кивнула Бруня, не замечая панического выражения в глазах сестры — от обилия умных слов у воительницы начинала пухнуть голова. — Решила сконцентрироваться на изучении разумных нечеловекообразных рас. Вот, как раз занималась диссертацией, — она кивнула на стол, заваленный бумагами, свитками и книгами.

— И как… оно? — вежливо спросила Герда, не рискуя произнести сомнительное слово на "д".

Валькирия долго считала научные термины сестры изощрёнными ругательствами, и Бруне так и не удалось её разубедить до конца.

— Я на главе о межкультурной коммуникации, — ответила магичка. — Хочешь глянуть? Это, правда, ещё только наброски.

Герда согласилась исключительно из большой любви к сестре. Хотя даже не представляла, что это за зверь — коммуникация, как его бьют и с чем едят. И подозревала, что так и не узнает — просто потому, что ничего не поймёт. Но, глянув на заглавие, успокоилась — эта тема была ей знакома, как никому другому:

"Правила пожарной безопасности при общении с драконами

— Никогда не надевайте доспехи. От драконьего огня они всё равно не защитят, а убегать в них неудобно.

— Никогда не называйте дракона древним существом. Может статься, что перед вами дракон женского пола.

— Всегда смейтесь над драконьими шутками, даже если лично вам они кажутся несмешными. Ведь, как известно, минута смеха продлевает вашу жизнь примерно на пять минут.

— Никогда ничего не выносите из пещеры дракона, иначе в следующий раз вас самого вынесут оттуда. Ногами вперёд. Если ещё будет, что выносить…"

"Надеюсь, благодаря Бруньке этих придурков станет меньше. Не люблю дилетантов, — подумала Герда, со смаком продумав последнее слово. — А некоторых наивных вроде Фло даже жалко. Немного…"

— Ты делаешь очень полезное дело, — похвалила Герда сестру.

— Ещё только начала, — смутилась Бруня, освободила часть стола и поставила перед гостьей сковороду с ещё скворчащей яичницей.

Герда бережно отложила плоды умственных трудов сестры и с готовностью принялась за плоды трудов кулинарных — в них воительница понимала гораздо больше.

Но долго наслаждаться ей не дали: под распахнутым окном кухни послышались шорох, стук, шипение и сдавленные проклятья сквозь зубы — розы у Бруни росли очень даже колючие. Затем невидимый гость откашлялся. Раздалось треньканье струн, сопровождающее немного дрожащий то ли от страха, то ли от полноты чувств тенорок:

— О прекраснейшей из прекрасных, о свете очей моих и радости дней, об Ингегерде Несравненной песнь моя! Нет в целом свете прелестней девы, сколько бы ни искал я! Готов я жизнь отдать за счастье следовать за ней, за честь целовать подол её платья!

— Разве ты носишь платья? — простодушно удивилась Бруня, глянув на мрачно глотающую яичницу сестру.

Та не ответила, а неведомый поклонник продолжал заливаться соловьём, компенсируя юношеским пылом отсутствие рифмы и голоса:

— Атлас рук её нежнее облаков, стан её строен, словно юное деревце, улыбка её — лучи солнца, освещающие мой путь!

Бруня бросила взгляд на крепкие мозолистые руки сестры, окинула им её мускулистую фигуру с полным отсутствием талии и, наконец, остановилась на хмуром лице воительницы.

— Он безнадёжно влюблён, — подвела итог магичка и радостно улыбнулась: — Герда, у тебя появился воздыхатель!

— Сейчас этот воздыхатель под дых и получит! — рявкнула покрасневшая (разумеется, исключительно от гнева!) Герда. Она решительно встала, подошла к распахнутому окну, перегнулась через подоконник и одним рывком вдёрнула в комнату невысокого юношу на вид лет семнадцати, с сумкой на плече, мечом на боку и лютней в руках.

— Я тебе говорила от меня отвязаться? — всё ещё держа его на весу, грубо осведомилась Герда.

— Я никогда не смогу вас покинуть! — испуганно, но твёрдо ответил светловолосый менестрель и предусмотрительно зажмурился.

Но Герда только разжала руку, и парень наконец обрёл земную твердь под ногами и некоторыми другими частями тела.

Воительница развернулась к сестре:

— Брунь, а ещё чего-нибудь пожрать у тебя осталось?

— Конечно! — подхватилась магичка. — Сейчас накормим гостя. Кстати, не представишь нас?

— Моя сестра, маг и аспирантка Брунгильда. Флориан, герцог чего-то там, принц. Наш. Его можно просто Фло, — отрывисто выполнила просьбу сестры воительница, демонстративно не оборачиваясь к поднявшемуся и раскланивающемуся принцу. — Его высочество вечно ищет приключений на свою задницу. И почему-то последние полгода — рядом со мной!

— Я не могу расстаться с вами! Вы спасли меня, и жизнь моя принадлежит отныне вам. Всю её я посвящу воспеванию своей прекрасной дамы! — горячо выпалил Фло.

Герда застонала, как от зубной боли, и доверительно пожаловалась сестре:

— И не прибить ведь! Принц всё-таки…

Бруня уже хотела ответить что-то ободряющее, как вдруг стёкла зазвенели от оглушительного рёва.

— Дракон! — профессионально быстро определила магичка, подскочила в предвкушении, а глаза её загорелись фанатичным блеском учёного: — Герда, ты привела мне дракона? Ой, спасибо! — она бросилась на шею сестре. — Сейчас соберу материал для диссертации, от которого защитная комиссия просто ахнет! — и магичка вылетела за дверь.

— Не люблю, когда работа прилетает на дом, — буркнула воительница, схватила со стены семейную реликвию — огромную дедушкину секиру — и ломанулась за наивной сестрой. Принц, разумеется, бросился за ней.

Бруня обнаружилась за воротами: прикрыв глаза от солнца, магичка радостно рассматривала объект исследования. Вернее, оба объекта — в небе кружились два не очень больших зелёных дракона.

— А ну, рысью к лесу! — рявкнула Герда, хватая за плечо сестру и утаскивая её к спасительным деревьям. Принц поспешил за ними.

На опушке все трое оглянулись, как раз чтобы увидеть, как драконы, старательно прицелившись, поливают огнём домик сестёр. Через пару секунд от него осталась только печка, которую один из незваных гостей развалил метким ударом хвоста.

— А-аа-а, гады! — неполиткорректно завопила магичка, вырываясь из железной хватки сестры, и разгневанной фурией метнулась обратно, горя желанием превратить этих конкретных представителей драконьего племени из реликтовых в вымирающих, причём вымирающих долго и болезненно. — Вы что творите?! Откуда вы взялись?! Вы кто-ооо?

Драконы синхронно выписали в воздухе несколько закорюк высшего пилотажа, зависли на мгновение и хором прорычали:

— Мы — ЛСД!

— Лысые сволочные дряни? — тут же выдала нецензурную версию подбежавшая воительница.

— Летающие создатели дыма? — корректно предположил увязавшийся за ней принц.

— Сомневаюсь, — магичка мстительно прищурилась на парящих в воздухе рептилий, поднимая руки и сплетая их в замысловатом жесте: — Скорее, латентно-суицидальные…

— Мы — Лига Спасения Драконов! — не дали ей закончить возмущённые очевидной тупостью слушателей драконы и с пафосом заявили: — Веками вы, люди, охотились на нас. Настало время пресечь ваши гнусные поползновения! Безжалостная убийца Ингегерда предаёт смерти наших братьев и сестёр! Зловредная магичка Брунгильда коварнейше собирает о нас секретные сведения, с явной целью гнуснейшим образом использовать их для уничтожения драконов! Мы взяли на себя священную миссию уничтожения трудов этой трижды проклятой чернокнижницы, а заодно и…

— Я пишу диссертацию о реликтовых расах!!! — прервал их возмущённый вопль "обласканной" магички.

Драконы озадаченно переглянулись, и один из них на всякий случай вякнул:

— Сама дура!

— Да что с ними разговаривать! — хмыкнула Герда, подбрасывая и легко подхватывая дедушкину секиру. — Засветить между глаз, и вся дипломатия!

Воительница уже размахнулась, но сестра её опередила: с воплем ярости непризнанного учёного и оскорблённой женщины Бруня вскинула руки…

— Ложись! — в длинном прыжке Герда сбила наземь некстати вылезшего из-за дерева Фло и героически закрыла собственным телом жалко пискнувшего принца. Струя пламени пронёслась мимо, не задев и магичку. А когда валькирия подняла голову, то замерла, поражённая невиданным доселе зрелищем.

— Миледи Ингегерда, — донеслось из продавленной в земле ямки. — Не могли бы вы позволить мне помочь вам встать? Правда, для этого вам придётся подвинуться, хотя бы самую чуточку…

Воительница поднялась и на ощупь сгребла Фло с земли, не в силах оторвать взгляд от неба.

— О! — подал голос помятый, но вполне живой и здоровый принц. — Миледи Брунгильда, это… изощрённейшая месть! Хотя и не очень гуманная… особенно для… ммм… драконов-мужчин…

Над пепелищем по-прежнему кружили два дракона, невредимые и с положенным количеством голов и конечностей. Только теперь один из них был голубым в розовых сердечках, а другой — розовым в голубой цветочек.

Принц и Герда согласно уставились на магичку.

— Я, это… — замялась смущённо Бруня. — В сердцах мысленно пожелала им любить друг друга извращённым способами до тех пор, пока на их могилках цветочки не вырастут…

— Моя сестрёнка! — довольно хлопнула её по плечу Герда.

— Не стоило думать об этом одновременно с произнесением заклинания… — покачала головой Бруня, косясь на драконов.

А те как раз повернулись друг к другу, замерли на секунду и заржали, указывая лапами каждый на товарища. И ржали не меньше минуты, пока, наконец, розовый не заподозрил неладное. Дракон посмотрел на себя, вздрогнул, сдавленно захрипел и рухнул в обмороке вниз, дорушив то, что ещё не сгорело.

Бруня со стоном села на землю и спрятала лицо в ладонях.

— Диссертация… — взвыла она. — Всё погибло! Все наработки!

— Брунька, не время киснуть! — рявкнула Герда и швырнула секирой в очухавшегося дракона, но разбойник выдержал удар, резво подскочил и взлетел. — Смотри, драпают!

Совершенно раздавленные психологической атакой, драконы нервными зигзагами спешили к горам.

— Догнать и уничтожить, — скорее пообещала самой себе, чем приказала остальным магичка, вставая и провожая драконов пламенеющим гневом взглядом.

— Принимается, — кивнула воительница, закидывая на плечо секиру и отправляясь вслед за сестрой.

Принц даже не раздумывал: куда дама его сердца — туда и он.

"Перегрелся на солнце", — скорбно подумал Дигеллок, глядя на цветные глюки в безоблачном голубом небе. Ведь чем ещё, как не результатом долгого лежания на солнцепёке, могут быть сразу два дракона столь возмутительно гламурной раскраски?!

Дигеллок уже пополз было в тенёк, как его окликнули:

— Дигеллок, брат!

Дракон раздражённо зарычал: родственников он ненавидел, больше всего за то, что правила приличия (а они есть даже у драконов!) не позволяли сразу отправить их восвояси, задав направление хорошим ударом хвоста. Обернувшись, он увидел, что глюки вполне материальны, а присмотревшись, даже с некоторым злорадством узнал в них своих взбалмошных кузенов. Вид у драконов был потрёпанный: содранная чешуя и заплывший глаз у розового, отсутствие кончика хвоста и прореха в крыле у голубого. Не смертельно, но неприятно.

— Чего надо? — дружелюбно поинтересовался Дигеллок, демонстративно разглядывая необычный колер гостей.

— За нами гонятся! — выдохнул старший из братьев. — Уже один раз догнали! И это было больно!

Дигеллок демонстративно зевнул, поднял голову и никого не увидел.

— Нет, по земле. Уже неделю! Ни сна, ни отдыха! И посмотри, что эта жуткая магичка с нами сделала! — драконы согласно развернули усеянные цветочками и сердечками крылья. — Как мы теперь покажемся в приличном обществе? Нас засмеют!

— Нечего было связываться с магичкой, — удовлетворённо бросил дракон и лениво поинтересовался: — Кто с ней ещё?

Драконы нервно переглянулись.

— С ней её сестра, охотница на драконов Ингегерда…

— Что?! — взревел Дигеллок, вскакивая. — Вон отсюда! Летите к мамочке!

Кузены озадаченно переглянулись, а Дигеллок осёкся. Не хватало ещё, чтобы его заподозрили в трусости! Об истинной причине — дракон не желал портить установившиеся у него с воительницей взаимовыгодные деловые отношения — тугодумам-братьям не догадаться. Но всё же…

— Так, — прищурился дракон, отчего его змеиные глаза приобрели совсем уж угрожающее выражение. — Ну-ссс… Рассказывайте.

Перебивая и дополняя друг друга, драконы поведали, как они в порыве юношеского энтузиазма решили встать на защиту своего гордого народа, веками истребляемого…

— Попрошу без патетики, — прервал их Дигеллок. — Основную мысль я понял. Но конкретно за кого вы собрались мстить?

— За Гиргерада! — тут же ответил дракон в цветочек.

— Гхм, — прокашлялся Дигеллок. — Ребята, подумайте немного головой, а не тем, что у вас перед хвостом. Гиргерад разжирел на краденых овцах, коровах и трактирщиках до такой степени, что застрял на выходе из пещеры, когда разгневанные крестьяне пришли мстить. Сам виноват! И, насколько я помню, некая воительница Ингегерда тут не причём — вашего троюродного племянника забили скалками и ухватами вдовы почивших в его желудке корчмарей. Они, кстати, потом сделали неплохую выручку на… гхм! Так, кто там ещё?

— Тётушка Сираганна! — продолжил список крылатый ящер в сердечках.

Дигеллок закатил глаза:

— Драконица, считавшая, что вернёт себе прежнюю упругость крыльев и остроту когтей, если будет лопать юных прекрасных девственниц?! Её смерть от человеческой руки была лишь вопросом времени. Кстати, — Дигеллок наклонился к братьям и заговорщицки шепнул: — Поговаривают, что Сираганна тихо скончалась от старости. А Ингегерда, эта коварная женщина, отрезала голову уже у бездыханного тела. Ну, кто ещё? — выпрямил шею Дигеллок.

Гости переглянулись и хором заявили:

— Рултарха!

Дигеллок рыкнул, выпустив облачко дыма:

— Дура! Тут, конечно, без Ингегерды не обошлось, но и Рултарха хороша — нет чтобы подумать, кто и зачем привязал овцу под шатающейся скалой! Сколько вам, малышне, повторять: не берите ничего у незнакомых дяденек… и тётенек.

— Тебя послушать, так мы сами кругом виноваты, — обиженно заметил младший из братьев.

— А так и есть, — хмыкнул Дигеллок. — Людей много. Идиоты, которые в одиночку, не считая верного коня, прутся за сокровищами — законная добыча дракона. Пару украденных барашков крестьяне стерпят. Даже свистнутую ради развлечения принцессу простят, лишь бы живая и целая домой вернулась. Но когда дракон переступает определённый рубеж, — Дигеллок выдержал значительную трагическую паузу, — люди ополчаются на него и преследуют, пока не настигают. И остальные драконы предпочитают не вмешиваться — а то самим хуже будет. Да, кстати, а тётушка знает о вашей выходке?

Судя по скрючившимся мордам братцев, мать они в известность не поставили и сейчас дружно вспомнили её фирменный удар хвостом в качестве излюбленного воспитательного метода.

— Что ж, пожалуй, мне стоит сообщить ей…

— Не-ет! — дружно завопили братья. — Только не маме! Дигеллок, брат, выручи нас!

Дигеллок довольно прищурился.

— Теперь вы понимаете, что натворили? — вкрадчиво вопросил он. — И учтите, когда Ингегерда с отрядом придёт сюда, я не стану вас защищать. Я, наоборот, скажу, в какую сторону вы полетели!

— Не на-адо-о! — хором заныли братья, заискивающе заглядывая Дигеллоку в полуприкрытые веками хитрющие глаза. — Спрячь нас, пожалуйста!

— И что мне с этого будет? — хмыкнул дракон.

Братья переглянулись. Намёк был понят верно, но молодые драконы не горели желанием расставаться со своими и так не очень-то обширными сокровищами.

— О, кажется, сюда кто-то идёт, — невзначай заметил Дигеллок, вытягивая шею и заинтересованно заглядывая за спины братьев.

— Где? Где?! — переполошились они, отчаянно завертевшись на месте.

— Нет, показалось, — лениво заметил Дигеллок и более ничего не прибавил.

Через минуту кузены уже летели в родные пещеры за оплатой его услуг. Сам дракон поднялся на скалу повыше и внимательно вгляделся в извилистую ленту дороги в долине, убеждаясь, что ему не показалось. Дигеллок уже придумал, как сделать так, чтобы и драконы были сыты, и люди целы.

Хотя, зная взрывную натуру Герды, скорее, наоборот — чтобы целы были драконы…

— Мерзкие, гадкие, противные, отвратительные чешуйчатые твари! — пыхтела Бруня, поднимаясь в гору, обливаясь потом и размазывая по лицу въедливую дорожную пыль.

Долгие переходы по жаре и грязи без возможности приготовить нормальный завтрак-полдник-обед-ужин довели до ручки обычно культурную магичку. И "чешуйчатым тварям", перетаскивающим свои скудные сокровища в пещеру Дигеллока, непрерывно икалось.

— Потерпи, немного осталось, — пожалела сестру Герда.

— Да, миледи, мы уже почти пришли, — поддержал её Фло. — Видите вон тот выступ? За ним пещера… эээ… одного знакомого дракона. Он нам поможет. Это добрый, хороший, приятный в общении дракон.

Герда только мысленно порадовалась, что Дигеллок не слышит оскорбительную характеристику. А то одним принцем в их королевстве стало бы меньше…

— Молчите оба, говорить буду я, — скомандовала воительница, удобнее перехватывая секиру.

Утомлённые путешественники наконец выбрались на площадку перед пещерой дракона, и Бруня радостно воскликнула:

— Ага! Попались!

Мелкие драконы нетрадиционной раскраски шустро спрятались за большим, раскраски вполне традиционной — серо-зелёной. Ящер наклонил голову, рассматривая магичку левым глазом и плотоядно заметил:

— Какая аппетитная дева пожаловала ко мне в гости… Сама пожаловала…

— Я ядовитая, — отрезала Бруня, забывая приказ сестры. — Так, судя по ноздревым пластинам, вам уже за триста, в отличие от этой мелочи, — она кивнула на розовый хвост, опрометчиво забытый владельцем на пороге пещеры. Хвост тут же испуганно спрятался. — Стало быть, я могу разговаривать с вами как разумное существо с разумным существом, не так ли?

— Гхм, — прокашлялся дракон, удивленный столь основательным походом и втайне польщённый её словами. — Что ж, я — Дигеллок. Эта мелочь — мои кузены. Ваших спутников я уже видел, а вот вас, соблазнительно пышная дева…

— А ну, хватит, — оборвала мечтательно облизывающегося дракона Герда. — Это моя сестра Брунгильда. Она маг. Гони нам мелкоту, мы за ними пришли.

— Может, попробуем уладить дело миром? — лениво предложил дракон. — Они осознали, раскаиваются… Готовы компенсировать… в разумных пределах.

— Три мешка золотом и натаскают брёвна на новый дом, — не растерялась воительница.

За спиной Дигеллока раздалось возмущённое ворчание, перешедшее в ворчание сдавленное — задней лапой Дигеллока.

— Мешок, — предложил он. — И возвращение им нормального цвета.

— Два с половиной и материал для диссертации! — выступила вперёд магичка.

В пещере за спиной Дигеллока мгновенно захныкало:

— Не хочу, не буду, это больно!

— Глупости, — возмутилась магичка. — Я всего лишь соберу образцы, поставлю пару опытов, изучу реакции, состав крови, и, самое главное, проинтервьюирую….

— Четыре мешка!! — в один голос раздалось из пещеры.

— …и брёвна на дом, — согласилась Герда, зажимая возмущённой сестре рот. На ухо шепнула: "Поставишь на них опыты, когда прилетят".

— Договорились, — кивнул Дигеллок. Ему даже при таком раскладе оставалась большая часть сокровищ глупых братцев, поэтому он на удивление добродушно обратился к магичке: — Ну так что, сладкая моя, будете их расколдовывать?

Та только хмуро обошла удивлённо повернувшегося вслед за ней Дигеллока и нырнула в пещеру.

— А-аа, спасите! Не надо! — донеслось изнутри. — Нет, не хочу вторую голову! Крылья, где мои крылья! А-аа, верните хвост!

— Прекратите мельтешить, вы не даёте мне сконцентрироваться! — раздался в ответ возмущённый вопль магички, и, судя по звукам, внутри началась игра в догонялки не на жизнь, а на смерть.

— А когда ей не дают… это самое, у неё ТАКОЕ выходит… — задумчиво протянула Герда, присаживаясь на валун рядом с Дигеллоком.

Дракон только довольно фыркнул.

— А… э… — подал голос Фло. — Миледи Ингегерда, а вы не будете их убивать?

— Живыми они полезнее, — заметила воительница, в порыве доброго расположения похлопав рядом по валуну и, когда принц сел, пояснила: — Видишь ли, Фло, четыре мешка золота и лес на новый дом, это гораздо лучше чем просто два дохлых дракона. И Бруня получит своих подопытных этих… как их… коммуникаций, тьфу!

Пока Герда говорила, в душе принца медленно рождалось некое ещё невнятное подозрение. Оно ширилось, крепло и через пару минут превратилось в уверенность:

— И тогда тоже!

Дракон с валькирией тревожно переглянулись и согласно уставились на обвиняюще глядящего на них принца.

— Тогда, со мной, вы тоже решили… — начал он, но Герда быстро перебила:

— Но ты ведь не будешь об этом болтать?

Флориан на секунду замялся и тут же расплылся в торжествующей улыбке:

— Не буду, если вы позволите мне и дальше сопровождать вас, миледи!

"Миледи" хмуро глянула на принца:

— Общение с Дигеллоком определённо не прошло для тебя даром.

— По рукам? — улыбнулся ещё шире счастливый принц.

— Наш человек, — фыркнул дракон и заметил: — Герда, соглашайся. А то твоя репутация будет погублена.

— Твоя тоже, — хмыкнула воительница. И резко сменила тему, прикрикнув на выползающих из пещеры измочаленных, но зато вполне зелёных драконов: — А ну стоять! Где моя сестра?!

— Внутри, — обессилено отозвался один из них. — Она там что-то нашла и наконец отстала от нас…

Он с облегчением расправил крылья и спланировал с площадки. Брат мгновенно последовал за ним, а Дигеллок, Герда и Фло бросились в пещеру.

Трём парам глаз предстала Бруня, сидящая прямо на полу. Девушка бережно уложила на коленях огромный фолиант и с мечтательной улыбкой трепетно перелистывала хрупкие страницы.

— Брунь? — неуверенно позвала Герда.

— Это первое издание "Трактата о разумных расах"! — подняла на них совершенно счастливые глаза магичка. — Раритет! Считалось, что все тома утеряны, а тут есть с первого по шестнадцатый! Моя диссертация спасена! О, милорд Дигеллок, это просто сокровище! — восхитилась магичка и тут же быстрым деловым тоном добавила: — Можно, я возьму?

Дигеллок фыркнул. Фургон с этими бумажками был украден им давным-давно вместе с лошадьми и просто завалялся в дальнем углу пещеры. Дракону этот хлам был нужен не больше, чем Герде — вышитые платочки, но раз ее сестра считает, что это — сокровище…

— Понимаю, — не так расценила его сомнения магичка. — Вам не хочется расставаться с такой ценностью даже на время. Я тогда поживу здесь, не волнуйтесь.

Дигеллок не волновался. Он потерял дар речи от возмущения, но зато как-то кстати вспомнил о даре извергать огонь. К счастью для Бруни вмешалась Герда:

— Отлично, Бруня поживёт у тебя, пока дом не отстроим, а Фло не станет никому говорить о разных там давних событиях, которые подпортят твою… репутацию.

— Только если вы пообещаете… — подхватил принц.

— Уже пообещала, — подмигнула ему воительница, и они согласно уставились на дракона.

"Не стоит связываться с людьми. Так быстро учатся!" — подумал Дигеллок обречённо, а вслух проворчал:

— Ладно. Но если я её съем — сами виноваты!

— Я невкусная! — расплылась в радостной улыбке магичка. — И я быстро читаю. За месяц управлюсь!

Дигеллок только помотал головой, поборов желание побиться ею об стену, и подхватил один из притащенных братьями мешков — дракону срочно требовалось поднять себе настроение.

"Нет, оно всё же того стоит", — решил Дигеллок спустя полчаса, довольно вытягиваясь на расширившемся золотом ложе. Хотя и предчувствовал, что предстоящий месяц запомнится ему надолго…